и товарища Беляева и прочих фантастов-соцреалистов живут и побеждают. Даже на Димерее, подумать только... Сварог едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, слушая сию печальную повесть. Даже Рошаль, сама невозмутимость, по окончании страшилки позволил себе хмыкнуть и погоревать: - Эх, нашего бы Пэвера сюда. Уж он бы нашел достойный ответ из сухопутных баек. До самого б Граматара языками чесали... - А про Мокрую Деву слышали? - вконец разошелся Малыш. Глаза его горели совсем уж детским азартом. - В самую темную ночь, если полный штиль, вахтенный рулевой вдруг слышит голос - как будто зовет его кто-то по имени. И нет чтобы разбудить капитана, так он бросает штурвал, подходит к фальшборту и... - Так, ну ладно, голубь ты мой говорливый, - изо всех сил сохраняя на лице долженствующее серьезное выражение, хлопнул себя по коленке Сварог. - Сам бросай штурвал. Суши весла и стопори машину. Сколько времени вам надо, чтобы закончить с курсом? - До вечера должны управиться, мастер капитан, - расстреливая юнца гневными зырками из-под насупленных бровей, ответил дож. - Больше задержек не будет. Прошу прощения... - Добро. Работайте. Сварог поднялся, поманил Рошаля. Вместе они вышли на палубу. Закрывая за собой дверь в рубку, он успел расслышать начало ласковых поучений дожа, в которых, для затравки, поминались мама и бабушка Кулка, а также некоторые особенности половой жизни их обеих с морскими червями и крабами. Надо бы его - Тольго то бишь - боцманом назначить, умеет с личным составом ладить... Сварог облокотился об ограждение палубы. Соленый ветер отчетливо пах гарью. Небо было затянуто тучами, на наудере, там, где оставался Атар, еще полыхало багровое зарево в полнеба. Так вот почему нет цунами и прочих катаклизмов на море - энергия уходящего под воду материка преобразуется в магическую... интересно бы узнать, в какие именно формы магии. Хотя ясно, что ничего хорошего от них ждать не приходится. - А ведь я что-то такое об этом Сиргамасе слышал... - задумчиво сказал он. - Когда изволили проезжать лесной дорогой из замка Таго к Митраку, - преспокойно напомнил бывший старший охранитель короны Гаэдаро. - Кусок документа около трупа со снятой кожей... Сварог обернулся. Гор Рошаль безучастно глядел на затянутый серой пеленой горизонт. - Ах черт, конечно! Так вы тоже видели послание?! - А как же, - усмехнулся тот. - Такова, видите ли, была моя работа - знать, что происходит в княжестве... То есть происходило. - Почему же мне не сказали? Рошаль пожал плечами. - Потому что гонец немного опоздал. Если помните, письмо было адресовано некоему Комадорну. А так звали одного из моих предшественников на посту старшего охранителя... Сто три года назад. Он интересовался всяческими научными разработками в других странах. Сварог честно пораскинул мозгами и признался: - Нет, не понимаю. Сто три года? А в этом... документе явно говорилось, что некий Сиргамас только что закончил работы... - он напряг память, - по созданию диверсионного боевого отряда двоякодышащих. Только что! Рошаль опять пожал плечами, не отрывая задумчивого взора от горизонта. - Я не ученый, мастер шторм-капитан, я сторожевой пес. Дыра во времени, искривление темпоральной оси, сдвиг по временной фазе - назовите как хотите. Или придумайте иное объяснение. Любое годится. Перед наступлением Тьмы и не такие чудеса случаются. Вы не слыхали, например, о Прозрачных Шпионах? Напомните как-нибудь, расскажу, прелюбопытная байка, не хуже Соленого Клюва. - Н-да уж... Значит, этот отрок, который под слепым флагом плавал, не врал? Люди-рыбы существуют? Рошаль пожал плечами в третий раз и промолчал. - Дела... Кстати, - вдруг вспомнил Сварог и посмотрел на мачту, - а вот интересно, коллега капитан, мы-то сами что, продолжаем идти под флагом Великой Гидернии? Грам-капитан обнажил зубы в оскале: - Гидернийская тряпка спущена тоурантцами и уничтожена посредством топтания ногами, рвания в клочья и предания клочьев огню. Мы продолжаем идти вовсе без флага. - Эг-то не дело, - нахмурился Сварог. - Корабль без флага не корабль... Особенно если будет бой на дозаправочной базе. Мы ж не пираты, в конце концов. - Согласен. Заодно и название неплохо бы поменять. "Адмирал Фраст" в свете недавних событий не звучит. - Согласен. Какие имеете соображения на этот счет, грам-капитан Рошаль? - Может быть, флаг Гаэдаро, шторм-капитан Сварог? Или предпочитаете свой фамильный флаг? - Отнюдь, грам-капитан Рошаль, я не настолько самолюбив. Да и Гаэдаро, позвольте напомнить, уже нет. - В таком случае позвольте взять время на обдумывание, шторм-капитан. - Позволяю, грам-капитан. Они посмотрели друг на друга - и вдруг рассмеялись, совсем как добрые приятели. И Сварог неожиданно поймал себя на странном чувстве: если раньше он просто знал, что у них все получится, то теперь он в это поверил... И, как всегда, все испортил Рошаль. Было хорошее настроение - и нету. Смеяться он резко перестал, задрал голову и внимательно оглядел мачты. - Что опять не так? - спросил Сварог, предчувствуя недоброе. - Птицы, - тихо сказал Рошаль. - Птицы куда-то делись... Улетели все. Не хотят с нами дальше плыть, решили самостоятельно добираться до Граматара... Дурной знак, а? В самом деле, о недавнем засилье пернатых свидетельствовали многочисленные следы их помета, а сами пташки как испарились. - Да и черт с ними, - решительно сказал Сварог. - Их проблемы, пусть как хотят, так и добираются... А вот как вам название для нашего кораблика - "Серебряный удар"? По-моему, звучит. - Это из той книжки, что ли? - думая о своем, спросил Рошаль. - Ну да. Пэверу, кстати, оно понравилось. Рошаль прикрыл глаза, мысленно перекатывая название в голове. Потом опять улыбнулся, вот чудо-то, и кивнул. - Отлично, мастер шторм-капитан. Мне тоже нравится. В меру угрожающе, в меру красиво... И раз уж у нас пошла мода на переименования и смену флагов, советую и наши с вами должности изменить. - В смысле? - Ну, не то чтоб мне не нравится зваться грам-капитаном... Однако это неверно с политической точки зрения. Каково, по-вашему, будет тоурантцам обращаться к вам "мастер шторм-капитан"? Сварог поразмыслил минуту. В словах старшего охранителя был резон. Это все равно, как если б после войны, той, которая Великая Отечественная, в Красной Армии вдруг ввели эсэсовские соответствия "товарищ штандартенфюрер", "товарищ группенфюрер"... - И как вы предлагаете нам называться? - Пока не знаю. Сварог в бытность свою десантником носил звание майора, что в военно-морском понимании, как известно, соответствует званию капитана третьего ранга. Однако является ли Сварог по-прежнему офицером Советской Армии? Отнюдь. Значит, вышел в отставку - и плевать, что не жал руку кадровик, что не было утопления звездочек в кружке со спиртом, что не одолевали тоскливые мысли о своей неприспособленности к "гражданке"... Отставка, если это не вышибание из рядов (а Сварога ведь никто не вышибал!), неизменно сопровождается присвоением очередного звания. Значит, он смело может считать себя подполковником, то бишь - капитаном второго ранга или, совсем уж по-флотски выражаясь, кавторангом. - Тогда я у вас получаюсь кавторанг. - Тяжелое словцо, - покачал головой Рошаль. - И легкомысленное. И похоже на Кадранга. Так звали одного наемного убийцу в Гаэдаро. Зарезал золото-торговца Умлада, нескольких перепродавцов горького мха и предпоследнего алькалида Митрака. Даже успел в Фагоре отметиться - убил протодесния Россо... Он плохо кончил. Я самолично ставил подпись под его приговором, а батюшка нашего дорогого Олеса лично загнал первый гвоздь в его колено. - Это сокращение. Полностью звучит - капитан второго ранга. - Что ж, другое дело, - пораздумав, сказал Рошаль. - Внушает это... субординацию. Невольно подбираешься, проверяешь правильность посадки головного убора и расстояние между брюхом и ремнем. - А для тех, кто не любит долго говорить, и для экономии собственного времени разрешаю употреблять сокращение "маскап", что означает мастер капитан. Против маскапа есть возражения? - А как тогда мне зваться? - сказал Рошаль. - Я тоже в некотором роде капитан... - А вы будете масграмом, - милостиво разрешил Сварог. - Сойдет? Возражений не воспоследовало. - Поздравляю с назначением, масграм, опыта в этих делах вам не занимать. До сих пор вспоминаю с некоторым даже уважением, как ловко вашему ведомству удавалось отрезать население Гаэдаро от правдивой информации о надвижении Тьмы... Кстати, все спросить хотел, а почему тем не менее дозволена была одна-единственная газета? Как ее там... - "Шадтагский вестник", - подсказал Рошаль. - Во-во. Ведь что с ней, что без нее... Видимость либерализма? Тогда проще было свою газетенку организовать, насквозь подконтрольную. Политический реверанс в сторону Шадтага, без которого легко можно и обойтись во имя жизненно более важных интересов Министерства правды? Или, - Сварог пристально взглянул в глаза бывшему старшему охранителю, - иные интересы тому причиной? - Иные интересы,- выдержав взгляд, усмехнулся Рошаль. - Интересы, ушедшие в прошлое. Интересы, которые на сегодняшний день стали уже глубокой историей периода последнего Прихода Тьмы... Что ж, теперь можно и поворошить прошлое... Видимо, охранитель по своему опыту знал, что, если в чем-то небезосновательно подозревают, но твоя вина ничтожнее тех домыслов, которые могут сложиться в умах, лучше сознаться. Тем более когда былые связи и отношения уже не имеют для настоящего никакого значения. Сварог правильно догадался, что любое запрещение или разрешение в Таэдаро зависело лично от старшего охранителя. Герцога можно было убедить в чем угодно. Он представлял собой полное ничтожество, настолько полное, что, провдаствуй он самостоятельно, без направляющей руки хотя бы год, княжество разодрали бы в клочья. В первую очередь, не растерялся бы Нур, который давно точил зубы на соседа. И только появись такая возможность, Нур оттяпал бы у Гаэдаро как можно больший кусок, тем самым увеличив свою границу с Шадтагом. А слопав Гаэдаро, Нур направил бы утоление волчьего аппетита опять же на Шадтаг. Поэтому Шадтаг был заинтересован, во-первых, в сохранении княжества как буфера между собой и Нуром, а во-вторых, в дружеских отношениях с вотчиной Саутаров. Поэтому разведкой Шадтага была разработана и блестяще проведена операция по внедрению своего человека на пост старшего охранителя княжества Гаэдаро, которому поручалось полностью подчинить своему влиянию князя Саутара... Строго говоря, Гор Рошаль являлся персоной влияния государства Шадтаг на государство Гаэдаро. - Я, представьте себе, мастер Сварог, - один из самых охраняемых секретов Шадтага. Хотя бы потому, что о моем существовании знал всего один человек, начальник шадтагской разведки. И больше никто... Разрабатывая операцию на годы вперед, они пришли к выводу, что следует исключить малейший риск для Гора Рошаля, поэтому остановили выбор на односторонней связи. Он получал новые задания и инструкции, но сам не отсылал никаких отчетов, докладов, запросов. Да, сообщения он получал через газету "Шадтагский вестник" - единственную газету, благодаря его же усилиям разрешенную в Гаэдаро. Чтение газеты входило в его обязанности, надо же охранителю знать, не содержится ли в ней вредных мыслей, поэтому ни у кого не могло возникнуть ни малейшего подозрения. Особенно внимательно Рошаль просматривал раздел "Объявления" - имелся экстренный канал связи с куратором, но им он так и не воспользовался. - А накануне Прихода Тьмы стали поступать новые поручения, отличные от предыдущих, - сказал Сварог. - Вы, как всегда, правы, - подтвердил Рошаль.- Шадтаг требовал от меня, чтобы как можно больше гаэдарцев не покинули Атар. Впрочем, и без моего влияния на Саугара тот делал все, чтобы Шадтаг остался доволен. Поверьте, к появлению в голове князя проекта "Парящий рихар" я не имел никакого отношения. Между прочим, единственный раз, когда я не смог бы его от чего-то отговорить, даже если бы захотел - это проект "Парящий рихар". Мы все служим своей стране, мастер Сварог, но когда вдруг понимаешь, что ее правители и политики ничуть не лучше властителей и политиканов других стран... - Только не говорите, что вы спасали бы гаэдарский народ, если б не неожиданное упрямство Саутара. - И не собирался, - удивился Гор Рошаль. - С чего вы взяли? Я решил спасать самого себя. Махануть на "Рихаре" с сундуком древних предметов. Получалось, князь готовил "Рихар" для меня, думая, что готовит для себя. "И Олес думал то же самое, что Рошаль, только подставляя себя на место охранителя, - подумал Сварог. - В результате улетели оба... ну, и я в придачу". - Первоначально вы задумывали бегство в Гидернию? - Да, верно. Но я, признаюсь, колебался, не зная, что предпочесть. Родной Шадтаг, но заведомо более слабый и потому с незавидными шансами на Граматар, или Гидернию, сильную, но чужую, для которой я навсегда останусь, если сразу не расстреляют, чужаком. И тут подвернулся такой случай. Ко мне в руки попадает тагорт. Перебраться на непотопляемые Блуждающие Острова с сундуком древних предметов... заманчиво, не правда ли? Про Гидернию и Шадтаг я тут же забыл. "Если уж расставлять все точки, следовало бы поговорить с мастером охранителем о происшествии в "Дырявой бочке". Может быть, он замалчивает какие-то сведения и о том взрыве..." Но Сварог спросил пока о другом: - Не разуверились еще в Островах и тагортах? . Рошаль лишь задумчиво пожал плечами. ...Следующие три дня плавания прошли на удивление спокойно. То есть спокойно в том только смысле, что волнения океана на борту практически не ощущалось - так, легкое убаюкивающее покачивание, не вызывающее приступов морской болезни даже у лиц сугубо сухопутных. "Адмирал Фраст", а ныне "Серебряный удар", бодро разрезая форштевнем мутные, увенчанные белыми шапками волны, забираясь на волны побольше, скатываясь с их склонов, уносил захватчиков прочь от эпицентра катастрофы со скоростью узлов в тридцать - тридцать пять (напрягши извилины, король Сварог Первый вспомнил, что такое узел и как на глазок определить скорость корабля. А вы думали, мы только стрелять да карать-миловать могем? Дудки). Небо постоянно было затянуто серыми облаками - не поймешь, утро сейчас или вечер, однако никаких прочих неприятных последствий всепланетной катастрофы не ощущалось. Словно не трясло Димерею, поглощающую один континент и в родовых муках извергающую из своего чрева другой. Не замечали вахтенные наблюдающие ни кораблей на горизонте, ни морских чудовищ в глубинах океана... Лепота и оздоровительная морская прогулка получались, право слово, и Сварога это, с одной стороны, настораживало: такого везения просто-напросто в природе не бывает. Хотелось даже сломать и бросить за борт что-нибудь из корабельного инвентаря - в полном соответствии с древним морским суеверием, о котором он вычитал не то у Джека Лондона, не то у Виктора Конецкого... С другой, впрочем, стороны новоиспеченный командир броненосца радовался временной передышке и все трое суток без передышки (каламбур) занимался архиважным делом: с азартом и беспощадностью заправского "годка" он гонял новобранцев по палубам, отсекам и рубкам корабля. Учил морскому делу... и учился сам. Поскольку в своем активе имел ровно ноль целых ноль десятых ходовых часов, а по-простому говоря - на кораблях никогда не ходил, если, конечно, не считать "Божьего любимчика" и "Принцессы", где он, по неопытности, выступал скорее в роли пассажира, нежели морского офицера. Сварог, например, смутно помнил из книг, что при длительном переходе паровые котлы надобно менять - но как это делать и, главное, на что их следует менять, понятия не имел ни малейшего. Знал он также, что перед стрельбой стволы орудий вроде бы надлежит прогреть холостыми залпами, и весьма смутно представлял себе, что такое "гироскоп преобразователя координат", "картушка ориентировки командно-дальномерного поста" и "артиллерийский радар", - для стрельб вещи, кажется, необходимейшие, но как они выглядят и с чем их едят, было для него сущей тайной Мадридского двора. Не говоря уж о том, что такой простенький маневр, как "совершение правого десятиградусного координата с продолжительностью дуги в полста секунд", некогда запомнившийся благодаря именно своей заковыристости, ему не удался бы и под угрозой расстрела... К счастью, и среди гидернийцев, не без колдовской помощи Клади перешедших на их сторону, и среди тоурантцев отыскалась горстка людей, с морским ремеслом знакомая не понаслышке - Сварог моментально присвоил им высшие офицерские звания. Остальные были зачислены в средние и младшие офицеры и матросы. Более того: нынешний экипаж "Удара" был втрое меньше, так сказать, расформированного, и каждый даже простой матрос в спешном порядке осваивал одну-две смежные специальности... В общем, на борту царил непрекращающийся аврал. Сварог сам не отдыхал, скупо отведя себе на сон часа по три ежедневно, и другим не давал. Первым делом он провел инспекцию пороховых погребов и запаса провианта и инспекцией остался доволен. Кладовые ломились от всяческой сушеной, вяленой и консервированной снеди, так что какая-никакая, а смерть от недоедания беглецам не грозила - тем более среди тоуранток без проблем нашлись бойчихи кастрюльно-поварешечного фронта. Броненосец был оснащен двумя здоровенными башенными пушками - мортирами ("Орудия главного калибра это называется, что ли?"), четырьмя бронзовыми орудиями средней артиллерии и восемью совсем уж мелкокалиберными каронадами в казематах, по четыре с каждого борта. Ядра с запальным шнуром, наполненные зажигательной смесью или набитые картечью, Сварог пересчитывать не стал - сунув нос в погреба и увидев уходящие во мрак стеллажи, до отказа заставленные однотипными, накрепко закрепленными ящиками, он с первого взгляда понял, что гидернийские военно-морские начальники к походу подготовились основательно и постарались застраховать корабль от всяческих малоприятных встреч посреди океана. Ручные элеваторы, подающие ядра к орудиям, работали исправно, башни орудий на проворотах не заклинивало, стволы даже артиллерии главного калибра ходили вверх-вниз легко и послушно. Удивляло разве что отсутствие пулеметов на борту, однако, поразмыслив, Сварог пришел к однозначному выводу, что боевая задача экс-"Адмирала Фраста" - поражение исключительно крупных объектов на значительном расстоянии, уничтожением же более мелких целей занимаются другие лоханки гидернийского флота. Первый же пробный выстрел мортиры оставил в душе экипажа "Серебряного удара" поистине неизгладимое впечатление. Сварог произвел выстрел самолично, разумно предположив, что в дальнейшем такой шанс может ему и не выпасть. Быстренько разобравшись с несложным управлением стрельбой, он направил ствол в открытое море, поджег фитиль, зажмурился... Ну сказать, что жахнуло громко - значит, ничего не сказать. Десантника Сварога, который, в принципе, если из артиллерийских орудий сам не стрелял, то, случалось, присутствовал где-то неподалеку (что характерно, и с той стороны, откуда велся огонь, и с той, куда стреляли), так вот Сварога буквально вплющило в неудобное сиденье наводчика и размазало в блин. Даже сквозь броню башни ворвался оглушительный грохот, завершившийся утробным воем, пронзив его тело навылет и ошметки разбросав по углам тесной башенки. Вспышка ослепила и сквозь закрытые веки - ему даже показалось на миг, что бронзовый ствол разорвало, к едреной фене... Он открыл глаза, ошалело помотал головой и как раз успел приникнуть к смотровой щели, чтобы увидеть, как в кабелоте от броненосца встает исполинский пенный столб воды... Хорошо хоть он загодя разогнал всех зевак подальше от башни, под защиту брони - после такого акустического удара трупы можно было бы складывать штабелями... В общем, вооружением корабля Сварог остался доволен вполне. Несколько хуже дело обстояло с боевой подготовкой экипажа. Тольго, таки назначенный Сварогом на должность боцмана, охрип, днем и ночью гоняя с докладами пацанов-вестовых от носовой рубки на капитанский мостик, оттуда к орудийным расчетам, оттуда - на корму; проворачивающие в кровь истерли ладони, ворочая тяжелые маховики и разворачивая тяжеленные башни в сторону "вероятного противника"; боевые тревоги сменялись пожарными, пожарные - водяными; стрелки истратили не один десяток снарядов, учась попадать в цель по крайней мере с десятого выстрела (для имитации целей Сварог, скрепя сердце, пожертвовал тремя спасательными шлюпками)... Личный состав, короче говоря, помрачнел, посерел лицами, осунулся и исходил двенадцатью потами, однако сносил тяготы и лишения флотской романтики молча: все знали, что чем бы ни окончился возможный бой, даже если не потопят, то вернуться в порт для ремонта получится вряд ли - по причине насквозь тривиальной: портов на планете уже не существовало. Так что если и царило где-то спокойствие, то лишь вокруг броненосца. На борту же покоем и не пахло. Радовало одно: устройство броненосца было относительно простым - сложнее, конечно, чем незабвенной "Принцессы", но уж проще, во всяком случае, тех плавающих крепостей, что использовались до Первой мировой. Сварогу даже не приходилось особо напрягать свой магический талант, помогающий в освоении любого незнакомого механизма. Ни о гироскопе преобразователя координат, ни тем более об артиллерийском радаре и прочих хитроумных штуковинах, призванных обеспечивать убийство максимально большего количества людей при минимальных затратах, современные Гидернийцы, слава Аллаху, ведать не ведали. Наведение мортир осуществлялось до умиления примитивно: вестовой передавал расчету дальность до цели, проворачивающие устанавливали башню стволом в нужную сторону, наводчик по таблице определял угол стрельбы, матрос-замковой отмерял длину запального шнура, закатывал ядро в камору пушки, следом запихивал картуз с порохом, закрывал замок и поджигал фитиль. Все. При таком режиме скорострельность получалась один выстрел в три минуты, с учетом, чистки ствола после каждого выстрела - не так уж плохо. Вот такой симбиоз, ребята: пушечки времен вице-адмирала Дрейка на борту парового броненосца, созданного для автономного похода через полпланеты... Интересно, кстати, а зачем Гидернийцам броненосцы, если до бронебойных снарядов они еще не додумались? И почему, интересно, не додумались, раз вовсю играются с автоматами и карабинами? Загадочка... А на пятый день безмятежного плавания баковый наблюдающий доложил, что видит дымы прямо по курсу. Сварог поднялся на мостик, раздвинул трубу. Никаких сомнений. На горизонте нарисовалась промежуточная цель их похода. Угольная база. Глава восьмая. Черное надежное золото Матросы "Адмирала Фраста", те, что из гидернийских, утверждали, что машины стопорили в полукабелоте от базы, после чего с базы вроде бы высылали лоцманский катер, и тот провожал корабль к причалу. Причем всякий раз маршрут подхода к Угольному хранилищу был иной: видимо, не доверяя никому, Гидернийцы раз в сколько-то там месяцев или недель меняли конфигурацию минного поля. В полукабелоте от базы "Адмирал Фраст" замер и сегодня. - Не вышлют. Убежден. Мы же не подняли этот хренов сигнал по коду "С" и не дали этот чертов пароль "Стрела". - Гор Рошаль вернул подзорную трубу Сварогу. - Проклятый Рабан... - Да пусть высылают наикрасивейший лоцманский катер в мире - мы ему наши драгоценные жизни не доверим. Обойдутся. Посадят нас на мину во имя Великой Гидернии - что тогда? Сварог еще раз навел окуляр на объект. Объект "Точка дозаправки" был размещен, казалось, посреди затопленного парка. Иллюзию создавали бесчисленные сваи, исполинскими карандашами торчащие из воды. Мелководье. Вот вам и объяснение, почему именно эту точку Мирового океана Гидернийцы почтили своим выбором: нежеланные визитеры рискуют не только напороться на мины, но и элементарно сесть на мель. Да, следует признать, эти ребятки пятьсот лет времени даром не теряли. Промеряли глубины, гонялись за Блуждающими Островами, угольные склады на воде оборудовали, дальше всех народов забираясь в океан... Серьезно готовились, собаки, стать первыми на Граматаре и, чуть погодя, единственными его властелинами. Угольная база состояла из собственно базы и уймищи барж вокруг. Да еще вдалеке, за строениями, угадывались зарифленные мачты какого-то немаленького парусника. Собственно база, то есть платформа размером с футбольное поле, несла на себе разной площади и практически одинаковой высоты строения, от которых на многие кабелоты разило до боли знакомым казарменным духом. Типичная "точка" (разве что на воде), расположенная вдали от штабов и строевых плацев, где сонно переваливается из одного дня в другой полувоенная, полуразгильдяйская жизнь - все ее приметы в трубу были видны как на ладони. Ржавеют от длительного неупотребления турники и брусья, на веревках сушится солдатское шмотье, рядом вялится рыба, дымит кухонная печь, какая-то шавка слоняется возле баков, на причале разбросаны забытые удочки, полуголый боец красит вытащенную на мостки и перевернутую лодку, а прочие вояки, следует думать, поковыляли приводить себя в подобающий вид - чай, начальство заявилось. Можно спорить, что и парусник вдалеке тоже переоборудован под что-нибудь крайне необходимое. Например, под склад картошки. Имелась и невысокая караульная вышка, под ее крышей сейчас маячил часовой. Таращится, понятное дело, на броненосец, на что же еще, но таращится без опаски... А чего там опасаться, когда причапал наш непобедимый пароход, битком набитый земляками. Ну скоро-то, конечно, начнется в угольном раю недоуменное шевеление - дескать, где ж сигналы-то, почему не сигналят... Сварог прикинул, скольких героических защитников можно ожидать от такой базы. Максимум человек тридцать-сорок рядовых бойцов, над ними три-четыре сержанта или капрала и дежурный офицер, званием не выше капитана. Эх, если б только они одни стояли между кораблем и углем - оформили бы в лучшем виде, никто б и не мяукнул. Сварог отвел линзы от жилых построек (мелькнул шест, на которой трепыхался гидернийский флаг), скользнул по унылым рядам барж. Заметил негромко: - Угольком наши друзья, вижу, богаты. Можем, не мелочась, набрать на кругосветку, - и положил трубу на полку с картами. - Я, конечно, присутствовал при демонстрации вашего умения, но не могу не спросить... - все еще маялся сомнениями Рошаль. - А вам приходилось, мастер Сварог, работать... в таких масштабах? - Не скрою, не приходилось. - Но вы уверены? Просчитали ли мы все побочные последствия? Сварог пожал плечами. - Если этот план оказался лучшим из предложенного, мастер Рошаль, будем работать по нему. Впрочем, всеми собственными опасениями ни с Рошалем, ни с кем другим Сварог не делился. Объяснить то, чего сам не понимает, он бы все равно не смог, но перепугал бы до дрожания коленок - это уж точно... - Зашустрили, акульи братья.- Тольго обходился без подзорной трубы, лишь щурясь больше обычного. Да и Сварог без помощи оптики видел, что на причале яростно машут флажками. Рядом с сигнальщиком забликовали линзы двух подзорных труб, а между строений взволнованно замельтешили серые силуэты. Один из двух катеров, пришвартованных у "стенки", давно уже дымил, но команду отчаливать не получал, и его экипаж в недоумении выбирался на палубу. - Угостите табачком, маскап, - неожиданно попросил Тольго. - Славный он у вас, не чета гидернийским опилкам. (До того он курил гидернийские опилки не жалуясь.) - Намекаешь, что можешь впредь такого уж и не попробовать? - усмехнулся Сварог, сооружая сигарету и себе тоже. По своему обыкновению, на прямой вопрос Тольго, угощаясь магическим табачком, предпочел ответить уклончиво, избегая категоричных "да" или "нет*: - В море две воли, маскап, - чья возьмет, тот и доплывет... "А тревога на пирсе, конечно, нарастает, - между тем думал о своем Сварог. - Напряжение, судорожные поиски объяснений глухому молчанию судна... то есть корабля. Но уверенности в том, что перед ними враг, нет, и неоткуда ей бьпъ. Сейчас небось ищут объяснения - мол, то полетело, это оборвалось, пятое сгорело, десятое ткнулось, а тот-то погиб. Мол, когда гибнет мир, и не такое случается... Но скоро, мои великогидернийские друга, вас ждет одно махонькое испытание, это я вам обещаю. И, будем надеяться, вы пройдете его желанным для нас образом. Психическая атака - она ж не, выдумка авторов фильма про Чапаева, а один из действенных способов ведения войны. И солдата к возможным психическим атакам противника тоже надо готовить. Смею быть уверенным: к тому, что вы сейчас увидите, вас подготовить никак не могли. Я сам, признаюсь, узрев такое, не знаю, что б учудил. Так что, парни, берегите рассудки". В рубку взлетел матрос-тоурантец. - Мастер капитан второго ранга, катер на воду спущен. - Понял, Керни. Мастер старший механик Олес? - На месте, маскап! Помощник командира бэ-чэ-один мастер Рорис ждет у трапа. - Мастер старший помощник Пэвер? - Сейчас прибудет. - Баронетта Клади? - Белено передать - женщины готовы, маскап. - Отлично, Керни. Ваше место? - Поступаю в распоряжение мастера Пэвера. - Ага. Оставайтесь здесь до его прибытия. Сварог повернулся к Рошалю. - Ждать нечего. Тем более это нам мало чем поможет. Еще появятся дымы гидернийской эскадры на горизонте... В общем, действуем. - Обратился к дожу: - Мастер Тольго, я очень надеюсь на вашу... устойчивость. - Акулу сачком не поймаешь, - отозвался тот. Подумал и хмуро добавил: - Моряки иногда дрейфуют, но никогда не дрейфят. Час назад войдя в рубку Сварог заметил, что на компасе, у труб голосоотвода, на полу под штурвалом и много где еще набросаны женские волосы. А в углу появилась мокрая палубная швабра, приставленная к стене вверх мочалом. Сварог не стал выговаривать за непорядок, не стал расспрашивать, что означают сии приметы и суеверия, тем более не стал насмехаться. В конце концов, и сам Сварог всегда стучал по дереву и плевал через левое плечо... - Я ему помогу, - пообещал Рошаль. Если б Тольго знал прошлое Рошаля, это обещание вряд ли бы дожа вдохновило. В рубку поднялся запыхавшийся Пэвер. - У меня все готово. Фу, чувствую себя лошадью после скачек. За последние деньки я сбросил половину солидности, - суб-генерал похлопал себя по брюху. - Так, глядишь, вернется былая стройность, скоро за лейтенанта принимать начнут. А там и Клади у вас отобью. - Ну, смотри, генерал, не подведи, - Сварог потрепал его по плечу. - Не в смысле Клади, в смысле дела. Твое-слово в этом спектакле не менее веское, чем мое. - Не извольте сомневаться, маскап! Я им устрою праздник святого Родомедра*! - Пэвер удальски взлохматил ежик на голове, потом пробурчал обиженно: - Видели б меня в мясорубке под Луствалем, не задавали б дурацких вопросов. * Святой Родомедр - ученик пророка Мииенны. Когда язычники, которым он проповедовал учение пророка, бросили в костер Книгу Призыва, Родомедр шагнул в огонь, и огонь расступился перед ним. Чудо бросило язычников на колени и, как утверждает "Житие Родомедра", убедило их отказаться от своих богов и обратиться к Таросу (Пресветлому). День "огненного подвига" Родомедра отмечается как праздник везде, кроме Гидернии, и сопровождается карнавальными гуляньями с шумными фейерверками. Иногда этот день называют Пороховым праздником. - Тогда ладно. Поехали, мастера моряки. Проходя по палубе, Сварог вертел головой по сторонам, смотрел вверх и под ноги: "Закреплено, закреплено... А черт, как же упустили, поздно уже, слишком много времени уйдет, ну ладно, не смертельно. Хрена с два тут все учтешь! Все учесть, все подготовить - это надо, чтоб экипаж наполовину состоял из терминаторов, а наполовину из многоруких Шив. А вот ящичек наживить не помешает. Не забыть сказать Рорису..." Помощник командира БЧ-1 Рорис из рода Бамо ждал Сварога у штормтрапа. - Закрепи пожарный ящик. На все про все у тебя... В общем, медленно считай про себя до ста. И чтоб на цифре "сто" ты был, где положено. Поймешь, что не успеваешь, бросай ящик к чертям. - Будет исполнено, маскап! - бодро заверил Рорис и крикнул уже вдогон Сварогу: - Мы им покажем, маскап! Сварог сбежал по штормтрапу. Оттуда бросил взгляд на базу: там упорно продолжали жестикулировать флажками, а кроме того, еще и подняли на мачту с гидернийским стягом четыре треугольных разноцветных вымпела, сочетание которых, скорее всего, означало либо "Назовите себя", либо "Дайте подтверждение". На разъездном катере изнывал от нетерпения Олес, нервно расхаживал по палубе, то и дело облокачивался на фальшборт, чтобы тут же выпрямиться и продолжить хождение, без нужды поправлял автомат на плече, пытался что-то насвистывать. - Заводи баркас, княже. В темпе! - Вскочив на борт катера, Сварог сразу двинулся на корму. Мотор, до того молотивший на холостом ходу, взвыл как бормашина, винты вспенили за кормой бурун, катер под бодрое ритмичное чуханье стал отползать от стального борта броненосца. Князек, который начал освоение паровых двигателей совсем недавно и с самых низов - с топки парового движителя дирижабля, теперь поднялся на ступеньку вверх, - был приставлен к штурвалу. Неплохо у него получалось. Но если откровенно, то не благодаря голубой крови или врожденным задаткам рулевого, а по причине куда более прозаической: усиленные занятия на макете, каковым служил этот же катер в подвешенном состоянии, сослужили неплохую службу. Катер огибал застывшую громаду броненосца. Его перемещения должны были загнать в глухой умственный тупик наблюдателей на базе, и без того вспотевших от поиска разгадки. Чертовски интересно, что пришло им в головы, когда они углядели пыхтящий баркас. К чему готовятся и что подумали, когда увидели, как баркас, зайдя чуть вперед по курсу броненосца, дал самый малый назад и подгреб кормой к стальной громаде? И чем таким, блин, занят старший артиллерийский офицер? А артиллерийский офицер, более известный в нескольких мирах под именем Сварог, в своей любимой личине, данной ему от рождения, но в мундире гидернийского морского офицера занят был тем, что ловил заранее спущенный конец. Еще один липовый гидернийский матросик с гаэдарским именем Олес торчал в рубке парового катера, штурвал крутил. ( В Олесе, кстати говоря - пожалуй, впервые за время бурных странствий, - взбрыкнула княжеская спесь. И кнутом для спесивой лошадки послужила матросская куртка. - Я из Саутаров, мастер Сварог! Мои предки правили Гаэдаро с высадки на Атар. А у вас я занимаюсь шут знает чем. Лопатой князь - шуруй. В дозоре самое гнилое время - мое. Для Пэвера я - испытуемый. Клади нос задирает, а когда-то сама не своя была от радости, что за ней княжеский наследник ухаживает. А теперь вот напяливай плебейскую робишку. Нет, мастер Сварог, меньше чем на форму бертольера я не соглашусь. - Да хоть самим адмиралом Фрастом в парадном мундире с бантами и лентами, не жалко, - развел руки Сварог. - Наряжайся и сиди в каюте. Вместо тебя дожа Тольго возьму. Олес моментально заткнулся.) Итак, старший артиллерист Сварог ловил конец, а Олес в матросской курточке трудился рулевым. И офицер с матросом, или, если хотите, граф с князем, или, если больше нравится, многажды король с единожды князем, перекрикивались как шоферюги у гаражей: - Еще немного, еще... Глуши! Так твою, глуши, говорят, князь недоделанный, рули ж помнемОтлично, захватил, все! Жди. Как скажу вперед, сразу двигай впередПонял? Сварог намотал конец каната на кнехт. А думалки у ребят на базе, поди, уже не закипают. Поди, думалки уже плюются кипятком и подпрыгивают, что твой чайник. Неужели, мол, старший офицер от артиллерии рехнулся и думает катером сдвинуть с места бронированную скалу? Да и на кой это нужно? Нет ответа. Ну так будет вам ответ. Сварог обтер испачканные ладони о гидернийскии мундир. Вскинул голову, взглянул на скулу броненосца, на серую гору брони в оспинах заклепок, грозно нависающую над катерком. Впечатляет. Ну а теперь, почтеннейшая публика, гвоздь программы - заклинание. Он не просто произносил слова, он старательно рисовал мыслеобраз подчиняемого заклинанию объекта... Да, верно, заклинание работает по мелким предметам (ну не то чтоб очень по мелким - пес Акбар и упавший в Хелльстаде ял к мелким никак не отнесешь, однако броненосцу они, конечно, в габаритах здорово уступают). Но кто сказал, что "Адмирал Фраст" - один объект, а не просто набор не таких уж крупных предметов: частей корпуса, переборок, гребных винтов, машин, орудий, приборов, заклепок, бронелистов, шлюпок, людей? Предстояло если не обмануть заклятие, то - скажем так - заклятие обойти, проявить творчество в области, где раньше пользовался лишь готовыми наработками. То есть в области магии. Вчера Сварог попробовал - нет, не поднять "Фраст" в воздух, а всего лишь совершить подход. Так готовящийся к рекорду штангист примеряется к снаряду, обхватывает кистями гриф, проверочно напрягает мышцы, продумывает в мельчайшей последовательности свои действия. Сварог попробовал - и в нем зародилась уверенность хотя бы в том, что замысел не безнадежен. М-да, оказывается, и магические рамки могут стать тесны. Стараясь не думать, чем для него самого может обернуться колдовское самоуправство, Сварог произнес слова заклинания до конца. Холодом обдало так, будто перед носом распахнулись дверцы гигантского холодильника - уже по одному этому Сварог понял: получилось. Потом эскадренный броненосец, чья серая броня Монбланом нависала над кормой и уходила вверх, дрогнул. Качнулся. Так боксер-тяжеловес, пропустивший нокаутирующий удар, но еще не свалившийся на ринг, озадаченно покачивается, набычившись и закатив глаза, не веря своему несчастью. И падает, сотрясая грохотом весь зрительный зал. "Фраст" медленно поднимался. По-прежнему страшный с виду броненосец, но сейчас совершенно невесомый, потому что веса его лишил Сварог, уподобился надувному матрасу, который вода выпихивает наверх. Полегчавший исполин с видимой неохотой покидал любимую стихию, качаясь из стороны в сторону, как гнилой зуб, но поделать ничего не мог. Шумными водопадами стекала вода по бортам и штормовым шпигатам. Показались ракушки, облепившие днище, облезлая черная краска днища... Сварога самого настолько зачаровала картина величественного позора, что на несколько секунд он задержался с командой. Из ступора его вывело восхищенное восклицание Олеса: - Чтоб мне жить на Гартене! Вот это даДвести куч дерьма, я ж проиграл этому шельмецу Тольго свой княжеский перстень! Думал, такая чешуя ни в жисть не высвистит! - Давай, Олес! - закричал Сварог. - Дуй вперед! И Олес дунул. Чем-чем, а излишней впечатлительностью князь не страдал - ну броненосец, ну болтается в воздухе, - ну и очень хорошо. Катер, отчаянно дымя и тарахтя, взял курс прямиком на плавучее угольное царство. Канат размотался до конца, натянулся... Может, еще бултыхались на донце души какие-то сомнения, кто ж из них победит, и вроде бы броненосец сперва несогласно уперся, но потом, как потерявший вес слон из какого-то мультика, которого за хобот все таскали куда захотят, "Адмирал Фраст" послушно дал себя уволочь. Был бы ветер - могло бы и унести кораблик.