удеб загубил! И главное, свою тоже. Ты помогал гадам плести большие сети, но никогда не знал, для чего они. Ты тоже попался. Тебя прожевали и выплюнули. И ты даже не понял толком, в чем участвовал! Гаршин, казалось, готов был на месте провалиться. Но и уйти он тоже не решался. - Когда тебе приказали зарезать расследование по "Программе Зомби", ты ни о чем не задумался? - спросил Тим. - Но ее же не было! - почти вскричал Гаршин. - Угу, - кивнул Тим. - Щас! - Ты ведь ничего особенного не нашел тогда... - сбавил тон Гаршин. - И ребята... Вот, тебе Витя может подтвердить... - Это больше не Витя, друг мой. Позвольте вам представить: его зовут Мастер, он охотник на зомби. Только не на тех несчастных, которых штамповал ГБ, а на самых настоящих. По ночам Москва ими буквально кишит. У Мастера в подчинении куча народу, и их работа - часть большой государственной программы. Соображаешь, ты, хрен с бугра? Лицо Гаршина постепенно серело. Он сделал пару неуверенных шагов и осторожно присел на краешек скамьи, подальше от Тима. - Расскажи ему, - попросил Тим Мастера. - Зачем? - удивился Мастер. - Он не нарочно записался в пауки. У него была плохая анкета, и его заставили. И он действительно в отставке. Его уже давно не трогали. Пусть хоть узнает, каких мерзавцев прикрывал. Гаршин покосился на Тима, и Мастер по этому взгляду понял: он нас засыпет. Не настучит, а просто кинется выяснять и разбираться, и из него тут же вытянут источник. "Тим не может этого не понимать. Зачем ему это нужно?" Костенко словно прочел мысли Мастера. И легонько погладил его по голове невидимым мягким щупальцем. - Давай-давай, - улыбнулся он. - Trust me. Мастер вздохнул. Когда-то мэтр Гаршин организовал против него форменную травлю. Интересно, с молодым журналистом Костенко он так же поступил? Сначала выставил на посмешище, а потом, чтобы выглядеть чистеньким, объявил шизофреником? Бедный мальчик ни в чем не виноват, он просто болен. Не нужно издеваться, пожалейте его. Ну, и что? Теперь я - Мастер, а он - просто еще один кандидат в твари. И я слабых не трогаю. - Ладно, слушай, - сказал Мастер Гаршину. - Слушай и запоминай. Все мои выкладки по "Программе Зомби" ты должен помнить. Помнишь? Гаршин кивнул. Мастер закурил. "Все-таки хорошо, что между нами сидит Тим. Руки так и чешутся". - "Программа" потерпела неудачу, - начал Мастер. - Как система подавления, она работала, а как система управления - нет. Оказалось, что свести человека в могилу психотроника может, и свести с ума тоже может, а вот надолго подчинить его чужой воле не получается. Психика зомбированного человека слишком быстро изнашивалась, он просто через год-другой трогался рассудком, и уже никакому воздействию, кроме как таблетками и уколами, не поддавался. Оказалось, что военное применение у психотроники есть, а полицейского и шпионского - почти нет. - А меня зовут Стальное Сердце, - мечтательно произнес Тим, разглядывая облака. Гаршин от этого заявления поежился. - До момента смены власти в стране "Программа" еще финансировалась, - продолжал Мастер. - По инерции. Но когда пришли новые люди, она распалась. Все научное руководство свалило за рубеж. Часть аппаратуры была уничтожена, и почти вся документация тоже пропала. Но кое-какие мощности сохранились, и остался вспомогательный персонал, который отвечал непосредственно за технику. Жрать этим людям было нечего, никому они были не нужны. И какому-то умнику из их числа пришла в голову блестящая идея. Есть аппаратурный комплекс, способный воздействовать на массовое сознание. Почему бы его не обратить на службу новой власти? В самых гуманных целях. Догадываешься, о чем речь? Гаршин снова поежился. Мастер не мог понять по его виду, верит Гаршин рассказу, или нет."Скорее всего, он сейчас в бешеном темпе сравнивает известные ему данные с тем, что слышит. Гаршин всегда быстро схватывал, нужно отдать ему должное. Он просто обязан мне поверить". - Больше всего Кремль боялся массовых беспорядков в столице. И вообще, Москва - это миллионы избирателей. Ну, и подсуетилась какая-то сволочь, подбросила администрации Президента блестящую идею... Мол поможем населению пережить тяжелые времена. Снизим народу "критику", чтобы ему перемены не так глаза резали... Как нарочно, в Москве стояла наиболее мощная аппаратура. Они отладили эту установку, насколько могли, перенастроили ее, опять-таки, насколько это у них получилось - и запустили на всю катушку. После чего в городе сохранили активность только очень сильные личности и, разумеется, люди с подвижной психикой. А остальным стало на все наплевать. Правительственные кризисы, скачки инфляции, громкие разоблачения - все по фигу. Просто идеальный народ. Люди-куклы. Конечно, напряжение у них копится потихоньку, и рано или поздно, они сорвутся. Но это ерунда. Люди продержатся еще лет двадцать. Только вот к этому времени их всех съедят. - У оружия всегда есть отдача, - сказал Тим. - А генераторы, которые работают сейчас в Москве, проектировались именно как оружие. - Не знаю, каким образом, - вздохнул Мастер, - но эта хреновина нарушила в городе энергетический баланс. И по ночам территория Москвы вступает в контакт с другим измерением. Открываются тоннели, по которым в наш мир выходят твари. Это какая-то неизвестная нам форма материи, энергетические сгустки, которые захватывают человеческие тела и охотятся на живых людей. Начиналось все с покойников, настоящих зомби, в классическом понимании этого слова. Помнишь вспышку вандализма на кладбищах шесть-семь лет назад? Разрытые могилы, пустые гробы? Гаршин нервно сглотнул. Тим фыркнул и прикрыл глаза. - Понимаешь теперь, что значит нынешняя статистика по пропавшим без вести? - спросил Мастер Гаршина. - Понял, зачем ее секретят? И прогрессия бешеная. Чем больше народа тварям удается поймать, тем больше их по ночам выходит на улицы. Я понятия не имею, что происходит за городской чертой, но там, я думаю, в самое ближайшее время начнется полный кошмар. Нам все чаще приходится выбираться за кольцевую дорогу. Территория, которую твари контролируют, расширяется день ото дня. - И пока генераторы работают, - прошептал Тим, - дверь останется настежь открытой. А однажды наступит момент, когда ее уже нельзя будет закрыть никакими силами. - Стволом автомата можно делать лунки в грядках, - сказал Мастер, - и сыпать туда семена. Но я не уверен, что всходы окажутся богатыми. Оружие всегда оружие. Оно любит стрелять. И больше ни на что не годится. И Тим правильно говорит - у него должна быть отдача. Или нужно конструировать откат. Но на это у наших умников не было ни времени, ни таланта. - А теперь идите, Гершович, - посоветовал Тим, по-прежнему не открывая глаз и подставляя лицо солнцу. - Быстро. Гаршин замешкался. Он хотел что-то сказать, но не решался. - Бегом!!! - заорал вдруг Мастер, подаваясь к нему. Гаршин прыжком оторвался от скамейки и отлетел боком на несколько шагов. Мастер резко сунул руку за пазуху, делая вид, что достает оружие. - Нет! - воскликнул Гаршин, выставляя перед собой раскрытые ладони. - Гоу! - рявкнул Мастер. И тогда Гаршин повернулся к нему сутулой узкой спиной и действительно побежал. Неловкой мелкой трусцой припустил к ближайшему корпусу в надежде скрыться за угол до того, как мучители передумают и влепят-таки ему пулю в позвоночник. Мастер, отдуваясь, вытащил из кармана сигаретную пачку, обнаружил, что она пуста, раздраженно смял ее в кулаке и зашвырнул далеко в снег. - Вот и пошел раскручиваться главный этап нашей операции прикрытия... - тихо сказал Тим. - Есть утечка. Сегодня вечером тупица Куратор похватает за жабры штук двадцать экспертов и помчится с ними "обнюхивать" Техцентр. Может быть даже нашего приятеля Самохина припашет. Хотя нет, вряд ли. Но все равно, кто-нибудь скажет ему правду, и дурак очень сильно испугается. И побежит к начальнику Охраны, тоже редкому тормозу, виниться и падать в ноги. А дальше начнется разборка и поиск главного козла. Сменят руководство Техцентра. Поставят на уши ваш этот... как его... Штаб, да. Может быть, немного снизят мощность излучения. И все будут дрожать при мысли, что рано или поздно нужно идти к Президенту и докладывать, как нагадили! Обещали-то ему массовое повиновение без побочных эффектов... Вот тоже придурок! Собственные подчиненные второй срок от него скрывают, что по столице нашей Родины шастает непонятно что и занимается поеданием электората... Тьфу! - А дальше? - осторожно спросил Мастер. - А как угодно, - мягко улыбнулся Тим. - Главное, мы уже разворошили муравейник. Через пару дней вся здешняя верхушка будет мечтать только об одном - чтобы кто-нибудь принял решение за них. Так что если ты все еще хочешь спасти человечество - милости просим... Да, как раз двое суток мне должно хватить на уточение деталей. И можешь атаковать Техцентр. А я в то же самое время зайду к Куратору и запугаю его окончательно. Думаю, все обойдется. Получишь сначала хорошую нахлобучку, может быть арестуют даже. Потом выпустят и Героя России дадут. Если жив останешься... - Спасибо... - пробормотал Мастер. - Не знаю, что бы я без тебя делал... - Ерунда, - отмахнулся Тим. - Это я должок возвращаю. Помнится, мне звонил какой-то Ларин десять лет назад. Консультации требовал... - Было, - пробормотал Мастер смущенно. - Ты уж меня прости. С тобой говорил тогда очень злой и страшно одинокий мальчишка. - Примерно такой же, как я сейчас, - невесело усмехнулся Мастер. - Возможно. Значит, вот оно и пришло - твое время, - Тим по-прежнему смотрел в небо и не открывал глаз. - Спасибо, - непонятно за что поблагодарил Мастер. - Не за что. Я еще не совсем от Земли оторвался. Тоже... Несу часть ответственности. Так. Так. Близко, близко... Совсем рядом... - Что такое? - встрепенулся Мастер, снова запуская руку под куртку, только уже не за пазуху, а за пояс, туда, где пистолет действительно был. - Я на связи с библиотекой, - объяснил Тим. - Все это время? - Да, это несложно. Кое-что я теперь понимаю. Ладно, потом расскажу. Ты почему рацию с собой не носишь? - Тяжелая. А мобильники нам запрещено иметь, слишком легко сигнал перехватывается. Если в Школе что-то случится, у меня на это случай есть пейджер. Совсем крошечный, цифровой. - Ладно. Я с тобой свяжусь в течение дня, - Тим приоткрыл один глаз и посмотрел в направлении угла, за которым скрылся Гаршин. - Вот ведь пакостник этот Гершович! - Здорово он тебе нагадил? - Нет слов. Я когда вляпался в "Программу Зомби" - сдуру кое-что рассказал отцу. А папочка у меня проходил по другому ведомству. И о "Программе" он, конечно, ничего не знал. Но зато был знаком с неким Гаршиным, большим специалистом по всему запредельному. И ты представляешь, эта гнида посоветовала моему папуле найти сыну хорошего доктора. И даже подсказала, где, - Тим невесело усмехнулся. - И отец поверил? - спросил Мастер с замиранием сердца. - А он всегда считал, что я малость не в себе. Я же практикующий сенс, где-то с семнадцати лет. В то, что я сенс, отец верил. Но в то, что сенс может быть психически нормальным - никогда. - Н-да... - протянул Мастер. - Мало не покажется. - Я не могу с тобой пойти на Техцентр, - сказал Тим извиняющимся тоном. - Я обязан беречь себя. Если мне там влепят пулю в башку... - Мастер замахал руками, мол оставь, что за глупости, обойдемся, но Тим не успокоился. - Если я не вернусь домой, - продолжил он горько, - на мою территорию полезут соседи с юга. Наши станут изо всех сил обороняться, и погибнет очень много народу. Я несу ответственность за двести тысяч жизней. А потом, у меня же детей трое. Трое отличных парней... Не свои, конечно, приемные. Но я их полюбил, как родных. Их-то точно убьют, чтобы вопрос наследования не вставал. Нельзя мне рисковать, понимаешь? Мастер протянул Тиму руку и с наслаждением принял крепкое и теплое пожатие. - Мне и в голову не пришло бы звать тебя с собой, - улыбнулся он. - Это наше дело, земное. Нормальное русское Плохо Дело. Дерьмо лопатой грести. Ты и так сделал для нас очень много. Спасибо тебе! - Не за что. Ладно, беги. А то Карма совсем приуныла. - Да, - Мастер поднялся на ноги. - Слушай! - сказал он вдруг. - Я все хотел спросить, да как-то не получалось. Ты зачем вообще сюда прилетаешь? Чего ты у нас забыл? - Есть такое слово "Родина", сынок, - процитировал Тим анекдот про червяков в навозной куче. - Я иногда заряжаю батарейки от Матери-Земли. Тут для меня - курорт. Санаторий. - А-а... - Мастер сдвинул кепку на глаза и почесал лохматый затылок. - Ну, ладно. Я пошел. До связи! - Счастливо, - сказал Тим, снова запрокидывая голову и закрывая глаза. Поворачиваясь, Мастер заметил в воздухе между корпусами, на высоте метров в десять, странный невесомый сгусток мягкой серой мглы. Легкая полупрозрачная тучка. Мастер потер рукой глаза, и тучка исчезла. Показалось? Но именно в эту сторону повернул лицо Тим. ***** Независимо от принадлежности к тому или иному типу... все эти собаки характеризуются как физически очень сильные животные с прекрасно развитой мускулатурой корпуса и конечностей. - Молодой человек! - раздалось сзади. Рэмбо, привычно разворачивая плечи, чтобы выглядеть массивнее, оглянулся. Черная машина у обочины, и некто в дорогом пальто машет ему, улыбаясь, из окна. Что ж, мы не гордые, можем и подойти. - Добрый день! - не переставая улыбаться от уха до уха, сказал человек в машине. - Вы ведь Алексей Неверов, точно? Садитесь, пожалуйста! Садитесь, а то холодно очень. Рэмбо все понял. Распахнул дверцу и сел на заднее сиденье. Вот он, шанс. Я-то думал, как мне вывернуться, а тут сами приглашают. И мы еще поторгуемся. Не хочу тридцать сребреников. Хочу целый мешок. Тогда и не стыдно будет. Это же сам Мастер сказал: "Продаваться нужно за максимально возможную цену". Про себя ведь сказал. А мне, что, нельзя? Мужчина впереди закрыл окно и обернулся к Рэмбо. - Я референт начальника сектора "А", - представился он. У Рэмбо отчаянно зачесался нос. Ничего себе! Это не прикрытие вшивое, это управление. - У нас к вам, Алексей Сергеевич, есть деловое предложение. На очень серьезном уровне. Даже я не уполномочен с вами его обсуждать. Вы не откажетесь сейчас на полчаса заехать в э-э... - штабной явно не привык к охотничьему жаргону и покрутил в воздухе ладонью, помогая голове, - в Штаб? Как у вас со временем, Алексей Сергеевич? - Почему бы нет? - сказал Рэмбо со всей возможной небрежностью. - Чудесно! - снова расплылся в улыбке референт. - Вас потом отвезут, куда скажете. Разумеется, - референт заговорщически подмигнул, - в пределах "зоны сорок пять"... Ого! Кое-что они знают. Или это проверка? Рэмбо вдруг стало немножко стыдно. Такого он от себя не ожидал и мысленно увеличил долю сребреников до полутора мешков. Секунду подумал, округлил до двух и нагло спросил: - А если вызов? Я ведь в резерве. И собака у меня дома живет, это тоже лишний крюк. - Вызова не будет, Алексей Сергеевич, - сказал референт, трогая машину. И Рэмбо понял: действительно не будет. Стыд прошел, появился страх. Ну куда Школе против них... Сумасшедший этот Мастер. Всех угробит. Нет, мне, кажется, здорово повезло. Выбирать нужно ту сторону, которая сильнее. Конечно, если ты не задолжал слабой. Но что мне Школа? Подумаешь, охотники... - А шофер вам по штату не положен? - поинтересовался он. - Вы участвуете в секретной миссии, Алексей Сергеевич, - мягко сказал референт. - Впрочем, в Штабе вам объяснят. - А почему именно я? - ляпнул Рэмбо машинально. Его так и распирало от любопытства. - Понятия не имею, Алексей Сергеевич, - вздохнул референт. - Меня зовут Рэмбо, - выпалил Алексей Сергеевич, и сам удивился тому, что сказал. - Рэмбо?! - референт весело сверкнул глазами в зеркале. - Однако! "А ты будто не знаешь, гнида штабная!", - хмыкнул про себя Рэмбо, а вслух объяснил: - Это потому что я очень большой и сильный. - Понял! - рассмеялся референт. "Сунуть бы тебе пульсатор в ухо... - подумал Рэмбо и опять себе удивился. - А чего он ржет все время? Нарывается. Твари, небось, в глаза не видел. А увидит - обосрется". Остаток пути оба молчали. Референт сосредоточенно продирался сквозь пробки, а Рэмбо прикидывал и тут же отбрасывал возможные сценарии беседы в Штабе. "Только не стукачом. Исключено. Либо я возвращаюсь в Школу, но тогда они от меня ни хрена не получат. Либо я вывалю им все, что знаю и о чем догадываюсь, но они мне обеспечивают место в управлении. Во Вторую Школу не хочу. Там скучно". Машина причалила к неприметному подъезду в большом здании старой постройки. - Прошу! - улыбнулся референт. Изнутри здание выглядело не шикарно, но серьезно. И спланировано так, чтобы любая атака захлебнулась на первом этаже. "Два охранника в просторном холле - расходный материал, черт с ними, а вот в это бутылочное горлышко, ведущее к лифтам, я бы с простым оружием не сунулся. Только пульсатор, только он, волшебная, драгоценная вещь. Да, умно тут все сделано. Интересно, не сюда ли Мастер нацелился? Он-то здесь не раз бывал, планировку назубок выучил. Все равно, даже с пульсаторами страшно. Ох, вовремя мне кость бросают!" На втором этаже у Рэмбо еще раз проверили документы. Референт, церемонно раскланявшись, передал охотника какому-то нездорово бледному вялому типчику, который повел его вглубь здания длинными причудливо сплетенными темными коридорами. Наконец они добрались до скудно освещенной приемной. "Почему темень? Вон, и окно закрыто тяжелыми шторами". Бледный попросил Рэмбо обождать и скрылся за массивной дверью кабинета. Рэмбо принюхался. "Ничем особенным не пахнет. Но что-то мне не по себе". На секунду он пожалел о том, что согласился отдать пистолет охране. "Почему мне здесь так не нравится? Ощущения просто как у дырки - знобит, и во рту сухо. Чего я так психую, а?" Рэмбо огляделся и пришел к выводу, что обстановочка в приемной не ахти. Пыльно. Душно. Он подошел к окну, сдвинул штору и обомлел. На залитом солнцем подоконнике раньше кто-то растил в пластиковых кюветах всякую комнатную зелень. Сейчас из сухой земли торчали жалкие засохшие прутики с безвольно повисшими желтыми тряпочками листьев. Рэмбо ткнул пальцем в землю, подняв облачко пыли. Бледный все не появлялся. "Может, рвануть отсюда? Нет, это нервы. Я просто очень давно ждал этого разговора, я хотел его, я пытался найти выход на Штаб - и вот, Штаб сам позвал меня". И тут Рэмбо в который раз за последние двадцать минут удивил себя. Четким движением, отточенным многократной тренировкой, он поднял ногу, согнув ее в колене. Рукоятка спрятанной под голенищем сапога финки сама легла в опущенную ладонь. Правая рука убрала нож под рукав на левой. На все - секунда, не больше. "Как хорошо, что у них нет металлодетектора на вахте. Вот теперь я абсолютно спокоен". Дверь кабинета открылась, и на пороге возник бледный. Он посмотрел на Рэмбо совершенно отсутствующим взглядом и вяло пробормотал: - Прошу вас. Рэмбо шагнул через порог. Дверь за его спиной закрылась. По инерции охотник сделал еще несколько шагов. Перед ним оказался торец бесконечно длинного стола, уходящего далеко вперед и пропадающего где-то в полной темноте. Здесь царил такой же противный холодный полумрак, как и в приемной. Рэмбо окинул взглядом задернутые без малейшей щелочки шторы и обнаружил, что из глубины кабинета, из самого темного в комнате места, от другого конца стола, к нему кто-то идет. - Здравствуй, мой мальчик, - сказал глубокий сильный голос. Рэмбо попятился. Потом обернулся к двери и обнаружил, что с этой сторны нет ручки. Он кинулся вперед и толкнул дверь плечом. Та даже не шелохнулась. Тогда Рэмбо вытащил нож и принял боевую стойку. - Напрасно, - сообщил голос, и из темноты в сумрак шагнул высокий мужчина с приятным моложавым лицом. Ничто в нем не указывало на чужого, но Рэмбо недаром был из Детей, о чем, правда, сам не догадывался. Безошибочным чутьем охотника он определил - это тварь! - Не подходи! - приказал он. - Стой, где стоишь, тварюга! - Ты ничего не можешь мне сделать, - сказал хозяин кабинета мягко и, как показалось охотнику, с сожалением. Рэмбо прикинул: он сейчас в шаге от границы активной зоны. "Все, конец. Съедят тебя, охотник". Мысли текли ровно, страха больше не было, осталось только желание не отдать жизнь задарма. И обязательно навязать бой, чтобы тварюге мерзкой пришлось здорово изувечить тело. "Будет очень больно - ну и пусть. Зато я не стану тварью! В окно бы сигануть, тут невысоко, метров пять, ноги сломаю - на руках уползу. Но я видел, в приемной стекло бронированное. Или попробовать? Нет, он зашел именно с этой стороны, отсекает меня от окон. Ну, охотник, ты попал! Теперь я понимаю! Теперь я все понимаю!" - Стоять! - крикнул Рэмбо твари, потихоньку двигавшейся к нему. "Да, Мастер, я был к тебе несправедлив. Ты не хотел нашей гибели. Ты ничего не рассказал молодым охотникам, потому что вычеркнул их из своих планов вообще. Надо же - в Штабе твари! Конечно, в такой ситуации ты можешь довериться только ветеранам. И именно их ты поведешь в бой. А Четверку пустишь на какой-нибудь отвлекающий маневр. Прости меня, Мастер! Какой же я был урод! И сам себя угробил... Ох, мама... Спокойно, Леха! Только спокойно!" - Давай поговорим, - предложила тварь и сместилась еще на шаг. Рэмбо почувствовал, как мелкие иголочки закололи кожу. Пора! Он прыгнул вперед так резко, что тварь не успела даже шевельнуться. Рэмбо наподдал ей плечом под ребра, и тварь, раскинув лапы, полетела вверх тормашками. Рэмбо тоже не удержался на ногах. Перекатившись, он вскочил, метнулся к окну и раздернул шторы. "Так и есть, броня! Глухая рама, не открывается. Но подоконник низкий, площадь остекления большая. Попробуем!" Тварь ворочалась в углу, пытаясь встать. "Твердая, зараза! Все плечо об нее отшиб. Значит, у нее мягкие ткани как деревяшка. А мышцы - как сталь. Что я ей сделаю с этой зубочисткой?" Рэмбо взял разбег, насколько позволяла обстановка и, изо всех сил оттолкнувшись от стены, бросился в окно. На таран. Удар был страшен. Рэмбо взвыл от боли, но ему показалось, что стекло чуть подвинулось в раме. Он отскочил для разбега снова. - Не надо! - закричала тварь, с трудом разгибаясь. - Подожди, сынок! Не надо! Рэмбо снова врезался в стекло так яростно, что едва не потерял сознание. Тряся головой, он нетвердыми шагами отошел к стене, сделал несколько глубоких вдохов и изготовился к новой попытке. "Кажется, чуть-чуть стекло в раме ходит. Ну, еще!" Бац! Рассчитанное на попадание автоматных пуль и осколков гранаты, стекло болезненно реагировало на мощные удары по большой площади и опять немного сместилось в раме. Рэмбо весил шестьдесят восемь кило, но это были сплошные мускулы, а сейчас еще и злость. - Ты убьешь себя, мальчик! - взмолилась тварь, не двигаясь с места. - Подожди, я тебя не трону! Мы обо всем договоримся! Не надо! Рэмбо у стены рычал и тряс головой. Перед глазами все плыло. Справа что-то щелкнуло. Дверь! Рэмбо повернулся было, но дверь уже закрылась. И на пороге стояла еще одна тварь, гораздо мельче первой, но от этого не менее опасная. Потому что Рэмбо снова оказался в активной зоне. У него задрожали руки. - Мы ничего тебе не сделаем, - сказала мелкая тварь. - Нам просто нужно поговорить. Мы зададим тебе несколько вопросов, и ты выйдешь отсюда так же, как и пришел, - тварь ползла к Рэмбо осторожными шажками, сокращая расстояние и наращивая давление. Рэмбо собрал волю в кулак. И на какое-то мгновение ему удалось оттолкнуть активную зону. Перестало колоть невидимыми иголками кожу, пропало ощущение холода в позвоночнике. Он распрямился и повернулся к твари лицом. - Меня зовут Рэмбо, - сказал он твари. - Я охотник. Тяжелая, хорошо сбалансированная финка, брошенная сильной и умелой рукой с расстояния в два метра, вошла твари в глаз по самую рукоять и опрокинула ее на спину. Нелюдь шмякнулась об пол с таким грохотом, будто уронили сейф в полтонны весом. - Не скучай, папаша! - весело крикнул Рэмбо оцепеневшему хозяину кабинета. - Я скоро вернусь! - и бросился в окно. Стекло лопнуло вдоль, и Рэмбо с радостным воплем "Х-ха-а!" вылетел на свободу. Но стекло было таким массивным, что от удара Рэмбо развернуло спиной вниз. Он попытался выправить положение, чтобы приземлиться на ноги, и в последнюю долю секунды понял, что не успевает. Прямо под окном медленно заезжал на парковку джип, съедая ту малую толику высоты, которая могла бы Рэмбо спасти. Пролетев несколько метров, охотник буквально сел на край металлической крыши машины, в жестком ее месте, над центральной стойкой. Это был смертельный удар и, опрокидываясь на спину, Рэмбо уже не увидел, как сверху, попадая ему точно поперек горла, медленно-медленно падает большой осколок толстого бронированного стекла. На стоянке Мастера встретило радостное завывание Кармы. Собака так обрадовалась, что попыталась вылезти хозяину навстречу через открытое на треть окно. Когда Мастер уселся и захлопнул дверь, псина тут же полезла целоваться и не успокоилась, пока не вылизала ему лицо до стерильной чистоты. Мастер, смеясь, обнимал зверюгу за мощную шею, расчесывая ей за ушами, а сам невольно прислушивался. Сегодня почти неуловимая истерическая нотка сопровождала каждое его слово, каждое движение, а теперь прорывалась и в смехе. - Кажется, сегодня я все-таки сорвусь, - объяснил Мастер Карме. - А ты как думаешь? Может, обойдется, а? Псина, нализавшись всласть, уселась на заднем сиденье, тяжело дыша после бурных приветственных ласк. Она была счастлива. - Погулять не хочешь? - спросил Мастер, кивая на сугробы за окном. Собака не отреагировала. Она прекрасно отличала утвердительную интонацию от вопросительной и, услышав вопрос, сама решала, чего ей хочется. Такое вполне человеческое поведение Кармы частенько приводило непосвященных в благоговейный трепет. Мастера удивление людей забавляло. Он-то знал, что собака запросто различает высоту звучания в 1/8 тона. Если такие способности помножить на характерную для кавказки самостоятельность, появится возможность полноценного общения с собакой. Действительно, как с человеком. Вот только нужно еще добиться того, чтобы псина, услышав приказ, не делала вид, что принимает его за вопрос. Пресловутая инициативность и независимость кавказов чересчур легко вырождается у них в привычку всех и вся посылать на хрен. - Как хочешь, - сказал Мастер, доставая из бардачка пачку сигарет, распечатывая ее и невоспитанно выбрасывая обертку в окно. Ехать в Школу не хотелось. Все и так шло нормально, Вторая приняла дежурство и ждала сводку из Штаба. Можно было вернуться домой, но там совсем недавно была Таня. Девушка с безумным взглядом и резкими движениями, мучительно пытающаяся оставаться нормальной, обычной, привычной... Ставшая такой утром, но уже не нужная, потому что мазохистский эксперимент завершился. В руках у Мастера были две мертвые кляксы, на руках - насмерть перепуганная женщина с амнезией, а в голове - полный сумбур. Да, он мог не вмешиваться и просто отдать Таню Доктору, пока она еще была зомби. Но Мастер нес за нее ответственность, истоки которой сам не мог понять. Во всяком случае, он не позволил бы, чтобы в Таню стреляли. А такой исход захвата был вполне реален. И Мастер сделал все лично, потеряв при этом безвозвратно какую-то частицу себя. Сейчас он особенно глубоко понимал слова Тима о том, что когда история завершится, он уже не будет прежним человеком. Давно просчитанная умом метаморфоза началась внезапно, и чем глубже Мастер погружался в нее, тем острее чувствовал, что сил ему не хватает. "Все-таки, нужно ехать в Школу. Запереться в кабинете, выпить двести граммов снотворного, рухнуть на диван и спать до вечера. Потом выйти на расчистку и там расстрелять всю накопившуюся ненависть по тварям. Рядом будут свои - Хунта, Бенни, Зигмунд - и все утрясется". Мастер положил сигареты в карман, обхватил рулевую колонку руками и прижался лбом к баранке. Под капотом уютно гудел отопитель, сзади ровно и глубоко дышала Карма. И этот долгожданный покой оборвали разом два сигнала бедствия - трепыханье пейджера и зуммер радиотелефона. Мастер достал пейджер и обмер. Именно сейчас он такого сигнала не ждал. Не хотел. Он вытащил из гнезда трубку: - Я Первый. - Дуй сюда! - заорала трубка голосом Хунты. - Псы на Саймона наехали! Четкая реакция на тварь, по полной форме! - Е-мое, - сказал Мастер тихонько. - Есть расход? - Только Хасан. Его затея, он начал. А остальных мы оттащили. - Где он сейчас? - у Мастера постепенно садился голос. - В зоне выгула. Отжимаем во двор потихоньку. Давай скорее! Того и гляди, ребята не выдержат, тебя не дождутся! - Делай все как договорились. Загони его во двор, прижми к стене. Постарайся, чтобы сценарий был соблюден до мелочей. Я подъеду через пятнадцать минут. - Fuck you! Почему так долго?! - Мне нужно подготовиться... - прохрипел Мастер. Его что-то душило, сжимая горло. Свободной рукой он оттянул воротник свитера, но легче не стало. - Fuck you twice! - рявкнул Хунта. - Жди меня, - выдавил Мастер и уронил трубку в гнездо. Потом он до боли в челюстях впился зубами в мягкий пластик руля. И заплакал - неумело, давясь и задыхаясь, содрогаясь всем телом. Сзади хрипела Карма, пропихиваясь в щель между передними сиденьями. Наконец ей это удалось. Собака тяжело рухнула плечом на центральную консоль, своротив пепельницу и телефон, подтянула задние ноги, уселась справа от Мастера и попыталась носом поддеть судорожно вцепившуюся в висок руку, чтобы заглянуть хозяину в глаза. Слезы текли ручьем. Мастер не плакал уже больше пятнадцати лет. В последний раз его, нервного и впечатлительного юношу, довел до слез отец. Он тогда спьяну потерял свой любимый газовый пистолет и не придумал лучшего, чем обвинить сына в краже. Потом оказалось, что пистолет спрятала от греха подальше мама. И родителям даже в голову не пришло извиниться перед сыном. Он был потрясен. Ему и раньше приходилось сталкиваться с несправедливыми обвинениями, и никто не просил у него прощения. Но к несчастливому дню, когда случился казус с пистолетом, мальчик уже ощущал себя взрослым человеком. И больше всего в жизни ненавидел всякую несправедливость. Почему-то она преследовала его на каждом шагу - от того, наверное, что он слишком остро ее чувствовал и легко различал. Родители так и не поняли, с чего вдруг ребенок начал отдаляться от них. А он больше никогда не плакал. Его били, роняли носом в грязь морально и физически, его бросила любимая, а он и не думал плакать. Даже когда застрелили Чучу, только вздохнул - мертвого не оживишь. Гибли на охоте друзья, совершенно такие же, как и он, не нашедшие себе места в жизни мужчины, совсем еще молодые - Мастер только крепче сжимал зубы. А сейчас он плакал - и Карме удалось-таки отвести его руку от лица и холодным носом прижаться к щеке хозяина. И тогда Мастер повернулся к ней. Снова, как пять минут назад, обнял собаку и уткнулся лицом ей в шею, спрятавшись в пышной рыжей гриве. Карма не двигалась, только взволнованно дышала ему в плечо, и Мастер, тесно прижавшись к собаке, вдруг ощутил такое, что глаза его высохли. Болезненно обостренная эмпатия обычно позволяла Мастеру легко находить общий язык с самыми разными людьми. Он просто физически чувствовал их эмоциональный настрой. Но сейчас он впервые в жизни установил контакт с собакой. Ему даже стало немножко страшно. Он оторвался от Кармы. И посмотрел ей в глаза, как смотрят человеку - так мягко, что та не отвела взгляда. Они глядели друг на друга несколько секунд, а потом Карма медленно потянулась к хозяину и лизнула его мокрый нос. Мастер улыбнулся ей, улыбнулся легко, без малейшего усилия. Повернулся к рулю, вытер рукавом лицо, сунул в рот сигарету, осторожно потрогал глубокие следы зубов на баранке и включил зажигание. - Половинка ты моя... - сказал он Карме, оглядываясь, чтобы дать задний ход. Карма в ответ судорожно зевнула. Всплеск эмоций утомил ее, но она, как всегда, исполнила свой долг - прожила вместе с хозяином сложный момент его жизни и помогла, чем смогла. Мастер вывел машину на дорогу, утопил педаль газа до пола и снова улыбнулся, на этот раз беззаботно и широко. Он больше не был одинок. Потеряв контроль, он позволил собаке поддержать себя. И во внезапном озарении впервые увидел, ощутил всей душой, насколько сильна и глубока ее любовь и преданность. Он почувствовал такое, что не укладывалось в голове, но было понятно сердцу. В тот миг, когда Мастер рыдал у Кармы на плече, собака больше всего на свете хотела заплакать вместе с ним. ***** Прожив бок о бок с собакой в течение 10-12 лет, ...собаковод обязан принять решение о ее усыплении. Это тяжелая обязанность - если человек действительно привязан к своей собаке, принятие такого решения дается ему нелегко. У запертых ворот Школы сгрудилось полтора десятка машин. Судя по всему, как только на школьной территории была выявлена тварь, дежурный машинально запустил схему "три шестерки" и блокировал периметр. Подъехавшая на тренировку группа Раз не стала вдаваться в подробности, а побросала свои тачки и прошла внутрь через аварийный тамбур. Эта бетонная будка как раз для таких случаев и была поставлена рядом с домиком КПП. Хитрый идентификатор, разработанный на Базе подчиненными Доктора, за доли секунды мог установить личность охотника и подтвердить, что он не тварь. Ну, а если ты зомбирован, тебе уже беспокоиться не о чем - на такой случай в будке имелась стационарная лучевая пушка, собственность Техцентра, вся в пломбах и грозных табличках. Из-за ворот доносился многоголосый собачий крик. Некоторые голоса Мастеру не понравились - псы явно были на грани срыва. Выскакивая из машины и открывая дверь Карме, Мастер отметил, как четко сработала группа Раз. На первый взгляд, охоники побросали свои разномастные автомбили в полном беспорядке. В действительности, машины весьма эффективно защищали ворота от таранного удара тяжелой бронетехники. Карма, оглядываясь на хозяина, возбужденно прыгала у двери КПП. Мастер расстегнул куртку, упер руки в бока и пожевал губу. "Последний акт трагедии. Будем надеяться, что Хунта смог выдержать намеченный сценарий и все обставил с максимальной театральностью". Мастер вытянул пооводок из-под пояса и звонко щелкнул языком. Карма, приплясывая на месте, недоуменно уставилась на него: сдурел, папа? Нам же работать сейчас! Ты лучше с меня ошейник сними. - Ко мне! - приказал Мастер. Карма отвернулась к двери. Она была намерена работать по твари и не хотела, чтобы ее лишили такого удовольствия. - Нашла когда выдрючиваться! - прошипел Мастер, подходя и насильно пристегивая собаку. Поводок он намотал на руку, оставив минимальную слабину. По части поводка Карма была большая мастерица. Тянула его полегоньку на себя, тянула, а когда набиралось хотя бы полметра - отходила назад, чтобы ремень провис, и тут же прыгала вперед. Рывок получался такой силы, что весивший больше восьмидесяти килограммов Мастер падал на колени. Не носом же пахать, охотник все-таки. Дверь КПП вдруг отворилась. - Вы на пресс-конференцию? - учтиво спросил Лебедь. - На нее, родимую. Как вы тут? - Охренительно. Какой же ты молодец, что поменял расписание! Мастер грустно улыбнулся и двинулся в проход, удерживая скребущую когтями по полу собаку. На прошлой неделе он изменил расписание дежурств так, чтобы в Школу одновременно с Двойкой не попадала группа Фо. Судя по словам Лебедя - правильно сделал. Мастер шагнул во двор и кивнул. "Точно. Большинство молодых из Четверки, увидев, что творится сейчас во дворе, забилось бы в истерике". Мобильная группа Два стояла широким полукругом, блокировав Саймона у глухой стены псарни. Собственно, добычи Мастер не видел - только напряженные спины и опущенные хвосты. Вокруг цепи осторожно перемещалась группа Раз. На глазах у Мастера из дверей Школы выскочили Батя и его аналитик Шерлок, оба с пульсаторами. Им навстречу тут же нырнули двое с огнестрельным. "В оружейную комнату по очереди бегают. Молодцы". Карма хрипела, пытаясь вылезти из ошейника. Неожиданно она дала задний ход в надежде, что тот соскользнет, но сейчас ошейник был затянут до упора. Собаки ревели так, что закладывало уши. От полукруга отделился и побежал к Мастеру Хунта. Его место в цепи тут же занял Ветер, без собаки, но зато со своим любимым нарезным охотничьим карабином. Чтобы сделать это оружие эффективным против тварей, Ветер кончики пуль стачивал напильником. - Успел, старый! - прокричал Хунта, возбужденный и улыбающийся, хлопая Мастера по плечу. - Отлично! Я все сделал, как договорились! Мастер огляделся. В углу двора, на крыше одного из "Рэйнджей", сидел, пожевывая сигаретку, Крот. Расселся, будто на футбол пришел. - А где Бенни? - В цепи! Вон там! - Ладно! Подожди еще минуту, хорошо? И Бате скажи, чтобы перестали в Школу бегать! Оружия и так вагон! А мне все нужны здесь! - Понял! - Хунта еще раз хлопнул Мастера по плечу и вприпрыжку убежал руководить. Мастер, волоча за собой Карму, подошел к Кроту и поманил его пальцем. Крот нагнулся. - Здорово, отец! - крикнул сенс. - Как ты себя чувствуешь? Мне Бенсон все рассказал! Ты молодчина! - Я-то в порядке! Ты мне про этого, - Мастер ткнул большим пальцем за спину, - расскажи! Какой диагноз? - Думаю, случился непроизвольный выплеск! Он просто устал маскироваться! Надорвался! Ребята говорят, внешне Саймон был ничего! Но энергетический рисунок выдал, как у твари! Я вышел подышать воздухом, и уже метров со ста увидел, что с ним что-то творится! И тут на него собаки бросились! Он за пистолет, а тот не стреляет! Он давай их ногами мочить, Хасану шею сломал! Его загрызли бы через минуту, но тут Хунта прибежал! Взяли в кольцо и сюда привели! - Кто он сейчас, ты мне скажи? Вот сейчас, в эту минуту! Он человек или тварь? - Ну... Сейчас он точно человек, только с памятью твари! И хочет снова включить ее ресурсы, но не может! Он сейчас в таком страшном поле внутри этой толпы, ты не представляешь! Вас, ребята, когда разозлишь, вам оружие ни к чему! Бенни хотел его подержать на всякий случай, так сам испугался, какое там напряжение! Они же его хлещут своей злобой, как шомполами! Я просто торчу! Во, кстати! К машинам подбежал взопревший Бенни. Он сорвал с головы шапку, и в воздух поднялся столб пара. - Здорово, брат! Ну, там просто форменный п....ц! Давай, тебе пора, а то им надоест! Они уже подустали! Ты чего так задержался? - Плакал! - Чего?! - воскликнули Бенни и Крот в один голос. - Того! - Умница! - крикнул Бенни, в подтверждение слов тыча Мастера пальцем в грудь. - Ладно, давай, пошел! - Как мне с ним говорить? - Как с человеком! Но больным! - Бенни покрутил у виска пальцем. Крот кивнул и протянул Бенни руку. Тот ловко вскарабкался на крышу, уселся рядом с Кротом и потянул из кармана сигареты. Мастер размотал поводок, накрепко привязал Карму к мощному "кенгурятнику" на заднем бампере "Рэйнджа" и подал ей команду, не значащуюся ни в одном учебнике по собаководству. - Пока здесь! От изумления Карма затрясла головой и вдруг громко чихнула. Выполнять эту команду именно сейчас казалось ей, наверное, пределом безрассудства. Мастер легонько провел ладонью по черной кисточке на рыжем обрубке со