ельно забуду, - почти шепотом сказала Ива и, чтобы собраться с мыслями, уперлась Вернеру пальцем в грудь. - Слушай, у нас... тьфу, все путается. У нас ходовой тренаж внеплановый. Но в рубке не получится. Две команды, понимаешь? Соревнование. Мы сядем в библиотеке и вводные будем давать вспомогательным компьютерам. А ты же сам говорил, они слабенькие... - Что там у вас? - спросил Эндрю деловито, и Ива совсем очнулась. Широко раскрыла глаза (Вернер от восхищения тяжело вздохнул, эти глаза и так были невероятно красивы, а сейчас еще и светились), но в сторону не отошла, а, наоборот, обхватила Эндрю руками за пояс. - Рейд к орбите Юпитера, на скорость, - объяснила Ива. - Соображаешь? - Угу. Обзорные мониторы... Правильно, что в библиотеке. Но? - Вот именно - но. Слушай, Энди, брось туда линк от ходового процессора, а? - Боровский в курсе? - мгновенно отреагировал Эндрю. - А это обязательно? - хитро прищурилась Ива. - Да как сказать... Когда тебе это нужно? - Завтра к восемнадцати бортового. Ну, к восемнадцати тридцати... - Понимаешь, милая, я ведь не успею протянуть линк по вентиляционной системе, как это обычно делается. Кабель пойдет открыто, через коридор. И если Боровский об него споткнется... Ладно, ну его. Будет тебе линк. - Как ты сказал? - Что? - Как ты меня назвал? - Милая... - Еще раз, - попросила Ива. - Милая, - повторил Эндрю, внутренне замирая от восторга. Ива подалась к нему, прижалась лицом к его груди и, опустив глаза, в который раз отметила, какие у Эндрю красивые руки и как ей это нравится. А еще она снова заметила шрам. Эндрю был в рабочей куртке с закатанными до локтя - по моде Ванкуверского училища - рукавами. И длинная белая рваная линия так и бросалась в глаза. Ива осторожно потрогала шрам кончиком пальца. - Значит, полз и зацепился? - спросила она. - Ну, в каком-то смысле зацепился. - Эндрю прижал ее к себе крепче и от удовольствия закрыл глаза. - Врешь постоянно! - беззлобно обвинила его Ива. - Да не вру я! История-то на самом деле идиотская. Был такой скаут, "Язон динАльт". Первый скаут Абрама Файна. И я около года на нем ходил. Совсем еще молодым, лет двадцать пять мне было или около того. Однажды нас загнали в Пояс, базу контрабандистов искать. К полицейским на усиление. И Абрам против обыкновения разлетелся. Вокруг каменюки, давно пора надевать скафандры, а он все соображает что-то. Нет, думаю, так не пойдет. А пульт техника на скауте в корме, у всех за спиной. И я потихоньку в скафандр влез. Тут Абрам говорит - ладно, мужики, одеваемся. В этот самый момент ка-ак долбанет! Потом оказалось, что эту зону пиратский дестроер патрулировал. У него тоже вахта спала, наверное. Пираты, они же все кто пьяный, кто еще что... Короче говоря, нас элементарно не заметили. Только в последний момент спохватились и шарахнули беднягу "динАльта" по заднице. Внешняя обшивка - насквозь, а внутреннюю так... порвало слегка. - Пожар? - догадалась Ива. - Не то слово. Черный дым, народ поливает друг друга из огнетушителей, крик страшный... Воздух-то выгорает. И вдобавок сирена орет - разгерметизация. А где дырка, просто не видно, потому что все в дыму. Меня слегка контузило, я сижу, головой мотаю, а шлем-то закрылся, и вся телеметрия прямо на забрало идет. Смотрю - так вот же дырка, только руку протяни, чудо вообще, что не убило меня. Угадал я с этим скафандром... И главное, здоровая дырка, затягивает ее помаленьку, но слишком медленно. Смертельный вариант, до критической точки секунд десять. Подкачка вовсю старается, а давление падает. Ну, я отстегнулся, шагнул и, собственно, руку-то и протянул. Сунул. Как-то машинально. Вот и вся история. Пока разворачивались, пока из Пояса выпрыгивали, я так и стоял с рукой в дыре. И скафандр приварило к обшивке. Ну... - И тебя пришлось вырезать, - закончила Ива. - Ага! - простодушно согласился Эндрю. - Какой же ты врун! - заявила Ива почти восхищенно. - Есть немножко, - скромно потупился Эндрю. - Просто невообразимый! - Она медленно потянула вниз застежку его куртки и задохнулась от изумления. Военные астронавты все были крепкие мускулистые ребята, и Эндрю в этом плане ничем не выделялся, разве что выглядел чуть помассивнее. Но грудь его располосовывали такие шрамы, каких Ива в жизни не видела. - Не заживляется, - извиняющимся тоном пробормотал Эндрю. - Нужна хорошая пластика, а я не настолько богат. - Бедный, - прошептала Ива, осторожно целуя его изуродованную грудь. Куртка упала на пол. - Бедный мой Энди... "Она меня за муки полюбила, - вспомнил Эндрю идиотский стишок, - а я ее... за попу укусил. Что угодно, только не это". Его чуть не разобрал нервный смех, так он был взволнован. Но все-таки понял, что жалости в голосе Ивы ни на грош. А есть что-то на грани любования и восхищения. - А у меня знаешь какая дырка под грудью? - спросила Ива в перерыве между поцелуями. - Сейчас посмотрим, - сказал Эндрю, осторожно раздевая ее. - У-у... Это ваше Сердце, капитан? - Да. А это, - Ива обозначила вопрос прикосновением губ, - ваше, лейтенант? - Да. - Ты мне когда-нибудь расскажешь? - Клянусь, - выдохнул Эндрю так искренне, что едва не заплакал. Его всего колотило от нежности и восторга. - Я так ждала тебя... - прошептала Ива, откидываясь назад, чтобы ему было удобнее целовать ее напрягшиеся от возбуждения соски. - Я так мечтал о тебе... - Ты когда-нибудь делал это наверху? На корабле? - Нет. Значит, мы друг у друга первые? - Да... Это замечательно, правда? - Это прекрасно... - Иди ко мне... - Милая... Эндрю не думал, что это окажется так. Он вообще ничего особенного не ждал от сегодняшней встречи. Немолодой уже и много переживший мужчина, он был впервые в жизни по-настоящему влюблен. До умопомрачения. И готов ради Ивы на все, даже на рыцарское обожание издали. Настроился на серьезный, неторопливо развивающийся роман. Вовсе не хотел форсировать события. Боялся, наверное. Но Ива уже не в силах была ждать. Энди Вернер, обаятельный мужик со страшной тайной за плечами, роскошным "хвостом" за спиной и неумелыми попытками скрывать при разговоре внушительный словарный запас... Он был нужен ей. Ива раньше просто не встречала таких людей, по-настоящему взрослых и по-настоящему сильных глубокой внутренней силой, которая сквозит в каждом движении и неумолимо притягивает. Ива еще не нашла своего мужчину. А нужен ей был именно такой. Недаром она все хотела прикоснуться к адмиралу и сказать ему что-нибудь хорошее. Но всерьез полюбить Рашена не получалось, настолько он был далек от Ивы годами и ответственностью. А вот Энди... Ива словно всю жизнь его ждала. Он еще нес чепуху про местного художника, рисующего красным, а она уже представляла себе, как потрясающе будет то, что ждет их обоих чуть впереди. Удержать взаимное притяжение трепещущих сердец невозможно, остается только покориться ему. В тесной каюте стало вдруг нестерпимо жарко, а потом этот жар собрался у Ивы в груди и внизу живота, и она умерла бы от удовольствия, если бы не мечтала о большем. На двоих. В вихре эмоций, рвущихся из влюбленной женщины, Эндрю совершенно потерял себя. Он хотел сначала доказать Иве свою нежность, довести ее до экстаза одними прикосновениями. А уж потом... Но Ива раскрылась ему навстречу и направила в себя. И очень скоро потолок каюты отразил ее восторженный крик. x x x Контр-адмирал Эссекс получил награду, в просторечии именуемую "Звезда Урою", в самом начале первой марсианской кампании. Он ходил на дестроере в составе Второго крыла прикрытия группы F и считался лихим командиром, почти что настоящим драйвером. В несчастливый день, окончившийся подвигом, капитану Эссексу приказали идти в одиночный патруль. Его "Роканнон" должен был утюжить пустынный район марсианской поверхности, этакое местное захолустье, где отродясь не было никакого шевеления - только заброшенные шахты. Их просканировали на оружейный металл и электромагнитные поля, отметили, что шахты пусты, и решили чисто для мебели подвесить над районом патрульное судно. Дабы враг худого и не помышлял. Эссекс крепко выругался и пошел к месту назначения. По прибытии на точку отметился, приказал экипажу начать плановые работы согласно регламенту - не терять же время попусту, - а сам положил локти на командирский пульт и затосковал. Второе крыло прикрытия должно было в этот день идти в самое пекло, отгонять полчища юрких марсианских файтеров, обеспечивая выброску десанта на Ред-Сити. А он, Эссекс, прохлаждался здесь, над другим полушарием Красной планеты, фактически незаселенным из-за скудости ресурсов. Поверхность обилием достопримечательностей не радовала. Под "Роканноном" простиралась тоскливая пустынная равнина и торчала одинокая скала, под которой в незапамятные времена устроили горные разработки, забурились на значительную глубину, да и бросили это дело. Позднее Эссекс устроил такой скандал, что троих разведчиков списали вниз. Как раз за то, что они не догадались забуриться сканером туда же, куда в свое время закопались марсиане. Всего-то и надо было разведчикам - чуть-чуть снизиться и обнаружить, что шахты куда глубже, чем указано на старых картах. Но разведчики не стали утруждаться, а Эссекс в итоге совершил героический поступок, угробил хороший корабль, потерял здоровье и почти весь экипаж. Потому что под скалой неожиданно взметнулись облака пыли, шахты вдруг стали пусковыми стволами, и из них рванули вверх продолговатые черные тела. Потом выяснилось, что стартовало марсианских дестроеров ни больше ни меньше девять штук. Три звена. Но в тот момент, слава звездам, Эссексу показалось, что их меньше. Он заорал так, что почти оглох, и врезал обеими руками по контактам. "Роканнон" взвыл, кувыркнулся и рухнул на перехват. От скалы до побоища над Ред-Сити было от силы десять мегаметров, и марсиане думали в решающий момент шарахнуть по земному десанту с фланга. Одинокий патрульный дестроер над шахтами их не волновал, его они легко сбивали на взлете. Марсианским планировщикам была известна тактика землян, и они заранее просчитали любые возможные движения паникующего командира. Едва оторвавшись от поверхности, дестроеры принялись стрелять, перекрывая "Роканнону" пути к бегству. Какой бы маневр уклонения Эссекс ни избрал, везде его ждала пробоина в борту. Однако Эссекс не паниковал. Атака оказалась до того неожиданной, что землянин не успел ни испугаться, ни даже адекватно оценить силы врага. Он просто селезенкой почуял, что ситуация нештатная, и если как-то не разрядить обстановку, то родному Второму крылу ничего не сделается, оно умелое, а вот неуклюжие десантные корабли сильно побьют. А до этого пришибут "Роканнон" и его самого, любимого, капитана Эссекса. Поэтому землянин подчинился инстинктам. Он не стал выходить на предписанные уставом маневры уклонения. А просто спикировал отвесно вниз, проскочил сквозь вражеский строй и чудом затормозил у самой поверхности. И пока марсиане расстреливали небо, полагая, что сейчас где-то над ними вспыхнет пламя, Эссекс, подняв колоссальный столб бурой пыли, разворачивал ползущий от натуги по швам дестроер и истерически хохотал. Потому что дающий у поверхности слишком большую погрешность альтиметр упорно показывал, что "Роканнон" на сто метров углубился в Марс. Космический бой - дело заковыристое и, на взгляд непосвященного, совершенно не поддающееся мало-мальски серьезному планированию. Боевые корабли нашпигованы помехопостановщиками и все время сбрасывают ложные цели. Аспидно-черная обшивка кораблей эффективно поглощает радарный луч. Засечь истинное местонахождение противника - форменная головоломка. В основном точное попадание достигается анализом траектории целей-обманок. И хорошей работой оптики. Все-таки, какой бы безукоризненной черноты ни был вражеский корабль, где-то да саданул его микрометеорит. А еще, как он ни крутись, звезду какую-нибудь возьмет да заслонит. И у корабля есть слабое место - корма с хрупкими отражателями. На коммерческих судах отражатель, как правило, один - им опасаться нечего. На дестроерах по четыре, между которыми примостились кормовые батареи. И марсианам стрельнуть бы с кормы в пыльную тучу внизу, но то ли они посчитали, что сами так надымили, то ли просто не успели сообразить. Дестроеры били вверх, отдавая на это часть энергии и потеряв таким образом жизненно важное для них ускорение при разгоне. А "Роканнон" уже встал на ровный киль, высунул из тучи нос, получил идеальную картинку и принялся молотить всеми своими четырьмя основными лазерами. Три замыкающих судна он просто, что называется, сбил. Как в тире. Пара кораблей потеряла ход и начала сыпаться на поверхность, Эссексу прямо на голову. Третий успел слегка отвернуть и погреб боком, врубив на всю катушку вспомогательные маневровые двигатели в безуспешной попытке их слабеньким упором оттолкнуться от притяжения Красной планеты. Еще одному дестроеру, поднявшемуся чуть выше, Эссекс так расколотил корму, что тот застрял на опасно низкой орбите, откуда ему была все равно одна дорога - сбрасывать аварийные модули. Но остальные пятеро марсиан, сообразив, что дали промашку, бросились врассыпную и начали перестраиваться в боевой порядок. Все они были намертво захвачены следящими прицелами "Роканнона", и никакие ложные цели обмануть Эссекса уже не могли. Но и сам Эссекс был у марсиан как на ладони. Черное пятно на фоне бурой поверхности. Минута до торжественного погребения. Сначала ровно полминуты на боевой разворот марсиан. Потом еще столько же, чтобы накопить энергию для импульса. И гроб. "Роканнон" с надрывом шел вверх. Слишком медленно. Реактор захлебывался - он все силы отдал на стрельбу и теперь не мог обеспечить быстрый разгон. Марсиане перестраивались. Тоже не спеша. Они были по-своему честные ребята, летать учились на Земле и теперь давали Эссексу время подумать - развалиться вместе с кораблем или сбросить экипаж на аварийных модулях. А уж из замаскированной базы спасатели толпой побегут. Ни разу еще мятежный Ред-Сити не брал в плен астронавтов группы F. Может, даже не убьют. - Есть подтверждение, - неестественно спокойным голосом доложил старпом. Эссекс кивнул. Второе крыло получило сигнал тревоги и приняло его к сведению. Возможно, на помощь Эссексу уже идет Успенский на красавце "Фон Рее". Хотя умнее было бы записать "Роканнон" в расход и не гонять корабли туда-сюда попусту. Устав позволяет. - Когда полная тяга? - убирая руки с контактов, спросил Эссекс. Просто так, чтобы хоть что-нибудь спросить. - Не успеем, - ответил старпом. Он все ждал, что Эссекс прикажет садануть одному из марсиан напоследок в борт и всем прыгать в аварийные модули. Но Эссекс решил иначе. И выдал такое, что "Роканнон" на пару секунд утратил боеспособность, потому что все буквально обалдели. Сам Эссекс потом уверял, что на него озарение нашло. Припадок интуиции. - Внимание! - сказал Эссекс. - Всем стоять! Через тридцать секунд я сброшу модули. Пустые! Ясно?! И уйду на баллистическую. Если кто-то хочет в плен - милости прошу. Думайте. Воцарилась напряженная тишина. Экипаж соображал. Кто-то схватился за голову. Но с места никто не сдвинулся. - Убрать тягу! Энергию в накопители! - с облегчением приказал Эссекс. - Когда приблизятся, бьем кормовыми. - Отлично! - радостно провозгласил бомбардир. И работа закипела в прежнем темпе. К аварийным модулям не убежал ни один человек. "Роканнон" использовал свой единственный шанс - притвориться брошенным и подманить врага к себе вплотную. Марсиане уже почти развернулись. Эссекс сорвал чеку и утопил в гнезде кнопку сброса. Дестроер тяжело мотнуло из стороны в сторону. Корпус его в нескольких местах раскололся, и небольшие секции, озарившись пламенем тормозных двигателей, заскользили вниз. Эссекс завалил корабль на баллистическую траекторию. "Роканнон", внешне неуправляемый, медленно удалялся от Марса по касательной. Последующие минуты стали для экипажа таким испытанием, после которого шевелиться может только сумасшедший. Или военный астронавт, что примерно одно и то же. Марсианские дестроеры, словно принюхиваясь, повели носами, провожая модули выхлопными отверстиями лазеров главного калибра. - Вот суки! - возмутился старпом. - Они ведь нас того... этого... И тут марсиане начали стрелять. По "Роканнону" пронесся крик. Это было невообразимо, чудовищно, это воскрешало в памяти рассказы об ужасах Заварухи и Полуночи. Такого на памяти землян не случалось никогда. Аварийные модули вспыхнули и превратились в облака пара. - А ведь убили нас, - констатировал старпом. - Ну, гады... - Одно слово - красножопые, - сообщил бомбардир. - Ты не ругайся, а думай, что делать, если они не станут нас брать на абордаж, - посоветовал Эссекс. - Они наверняка собираются идти к Ред-Сити. Им задерживаться тут нельзя. - Полный ход вдогонку и бьем носовыми, - сказал бомбардир. - Еще парочку расковыряем. Делов-то. - А остальные трое нас расковыряют, - добавил сзади кто-то из навигаторов. - Всего лишь трое, - заметил старпом. - А было-то девять. - Действительно! - удивился Эссекс. - Слушай, и правда девять! Я как-то даже не посчитал... Марсиане снова перестроились и взяли курс на Ред-Сити. В боевой рубке дестроера раздался дружный вздох облегчения. - Я не понял, - сказал Эссекс. - К нам идет "катафалк" или нет? - А как же! Сказали "высылаем подмогу". - Как ты думаешь, - спросил Эссекс старпома. - Пять - это много? Старпом задумался. Сейчас каждый в экипаже имел право голоса. Сбросив пустые модули, Эссекс фактически лишил этих людей единственного реального шанса на выход из намечающегося боя живыми. Был, правда, еще один шанс, но из разряда сомнительных - на орбите покинуть терпящий бедствие дестроер в спецкостюмах. Тут уж все зависело от того, удастся ли заглушить и катапультировать реактор, сильно ли будет взрываться корабль и быстро ли подоспеет "катафалк", как обычно называли судно, на чью долю выпала спасательная миссия. Целых три "если". Если реактор не долбанет, заражая пространство радиоактивной тучей; если корабль не разнесет в щепы, на которые экипаж сядет, как на вертелы; если капитан спасателя будет достаточно опытен в поисковых работах... А то, что марсиане расстреляли модули и вышло так, что Эссекс уже один раз всех здорово выручил, было сейчас не в счет. - Пять - это до хренища, - решил старпом. - Сейчас над Ред-Сити у наших преимущество минимальное. Да еще и "катафалк" за нами отрядили. И тут являются эти... Конечно, Ред-Сити мы возьмем, но потерь будет неоправданно много. Эссекс посмотрел в сторону удаляющихся марсиан. - Все так думают? - спросил он. - Да? Тогда я даю тягу. Приготовились, господа астронавты. Сейчас кому-то порвут его красную жопу... Двадцатью минутами позже Эссекс через пробоину в обшивке прыгнул в космос, сложился пополам, зажал между колен маневровый пистолет и надавил гашетку. "Роканнон" выглядел как настоящее решето, и Эссекс, удаляясь от своего корабля, плакал от обиды. На его глазах прямо в боевую рубку ударил импульс главного калибра и взрывом разнесло в клочья двоих, отчего-то застрявших поблизости. Эссекс кричал и ругался, не помня себя. А потом он провалился в какое-то странное забытье, началась постстрессовая апатия, и на борт "Фон Рея" капитана втащили в бесчувственном состоянии. Он все-таки уничтожил еще один дестроер и основательно повредил второй. Еще одного марсианина походя зашиб Успенский, а оставшиеся двое не пошли к Ред-Сити, а отвернули к Поясу и затерялись в нем. Это была чистая победа и настоящий подвиг. Фотография капитана Эссекса красовалась во всех сводках новостей и была навечно зафиксирована в анналах Сети. Земля гордилась своим воином и осыпала его почестями. Но сам Эссекс что-то очень важное оставил на марсианской орбите среди обломков "Роканнона". Психологическое кондиционирование он прошел за два месяца и был признан вполне годным к летной службе. "Роканнон-2" уже готовился к ходовым испытаниям. А Эссекс изменился до неузнаваемости. Он стал медлителен и задумчив. В его душе поселилась тоска. Эссекс не хотел быть героем и совершать подвиги. Еще в училище ему объяснили, что героическим личностям в космосе не место. Слишком дорого стоят боевые корабли для того, чтобы проявлять на них чудеса храбрости. Группа F даже в лучшие времена насчитывала не более пятидесяти судов, и ходили на них люди благоразумные, военные в лучшем смысле этого слова. То есть способные рисковать, но всегда четко просчитывающие допустимую границу риска. И старающиеся не переступать ее. Земля воевала с бывшими колониями методично и аккуратно. Искала бреши в чужой стратегии и била туда. Но, как говорил капитан Успенский (и был за это многократно наказан), "против второго принципа термодинамики не попрешь". Сто раз Эссекс видел, как другие офицеры расплачиваются за чужие ошибки. И надеялся, что ничего подобного с ним не случится. Но вот - случилось. Эссекс выкарабкался из безнадежной ситуации. И понял вдруг, что еще раз у него такой фокус не получится. А главное - он потерял веру в благоразумие своих коллег. Оглядываясь назад, он там и сям видел жуткие пробелы в стратегическом планировании операций, позорные тактические ошибки и хронический недосмотр по мелочам. Раньше он этого почему-то не замечал. А теперь любая нечеткость резала ему глаз. Эссекс всех и вся подозревал в халатности и некомпетентности, и подозрительность его стала приобретать маниакальный характер. Нечеловеческим усилием воли он снял "Роканнон-2" с земной орбиты и повел его к Марсу. Но в строй Второго крыла прикрытия дестроер поставил старший помощник. А Эссекс заперся в каюте, вызвал Успенского и рассказал ему о своей проблеме, запинаясь и пряча глаза. - А ты не нервничай, Фил, - посоветовал с монитора Успенский. - Во-первых, война фактически закончилась. А во-вторых... До тебя просто еще слухи не дошли. Нашему крылу нужен молодой и толковый начальник штаба. Кандидатур на сегодня имеется две. Я отбрыкиваюсь, как могу. А ты согласись. И все. Как раз для тебя должность. Засядешь на бэттлшипе, и никаких проблем. Главное - психологам ни слова. А то мигом вниз загремишь. - Не знаю... - пробормотал Эссекс в замешательстве. - Понимаешь, Алекс, я страшно боюсь ошибок. Любых. И своих в том числе. - Главное, психологам об этом не говори, - повторил Успенский. - Слушай, Алекс, неужели я заболел? - в ужасе выдавил из себя Эссекс. Успенский рассмеялся. - По-моему, Фил, ты просто вырос, - сказал он. - Ничего, привыкнешь. А за совет с тебя причитается. Через неделю Эссекс перешел на штабную работу, и с этого момента он больше ни разу не управлял кораблем лично. И действительно успокоился. Потом его выдвинули в командиры Второго крыла. Потом - в начальники штаба группы F. В этой должности он прошел еще одну войну, точнее полторы, если считать еще рейд устрашения на Венеру. Он стал опытным штабным офицером и редкостной сволочью. Но группа F его терпела. В конце концов, адмирал Рашен мог быть при желании таким гадом, что Эссекс на его фоне просто терялся. И все признавали, что оба этих незаурядных человека заслужили право вести себя так, как им хочется. Зато с ними не пропадешь. А теперь две незаурядных личности неспешно приближались по широкому бетонному плацу к зданию Адмиралтейства. Рашен сделал легкое движение рукой, и охрана почтительно отошла подальше. Эссекс поежился - он без охраны чувствовал себя неуютно. Рашен, наоборот, телохранителей на дух не переносил. Он всегда говорил, что телохранители отчего-то слишком долго живут, а вот охраняемые ими тела - наоборот. - А вас что, команда не касается? - бросил Рашен через плечо адъютантам. - А ну брысь отсюда! Мейер и Мозер очень похоже сморщились и немного приотстали. - Ну? - спросил Эссекс. - Есть идеи? - Ты бухгалтерию подчистил? - Успел. - Значит, ты ничего не знаешь. Все на меня вали. Я на "Рипли" ездил? Ездил. С Абрамом имел конфиденциальную беседу? Да. А в остальном ты не в курсе. - Как скажешь, Алекс. - И запомни. Есть только один тип вооружения, которым можно подбить наши суда с Земли. Это решения Собрания Акционеров. Пока Собрания не было, мы потенциально сильнее всех. - Ага, - уныло кивнул Эссекс. - Я этих идиотов буду защищать, даже если они мне это запретят в приказе, - неожиданно зло прошипел Рашен. - Если Абрам найдет следы чужих... - Угу, - поддакнул Эссекс. - Может ведь такое быть, правда, Фил? - А то, - снова кивнул Эссекс и покосился на своих охранников. - Да что ты все озираешься? - Отвык, - смутился контр-адмирал. - Как-то здесь очень неуютно. Ветер... И все такое. - Потолка нет? - спросил Рашен язвительно. - Жопу спрятать некуда?! Кр-р-рыса штабная... Грызун кусачий. Норное животное. Таракан. - Ты чего? - обиделся Эссекс. - Совсем уже... Того. - И как я с тобой воевать буду? - пробормотал Рашен, глядя в хмурое небо. - Одно слово - Задница. Эссекс, смени фамилию. Эссекс протянул руку и крепко взял адмирала за локоть. - Не психуй, Алекс, - попросил он. - Отобьемся как-нибудь. x x x На большой дисплей, занимавший целую стену в кабинете адмирала флота, была выведена карта Марса. Ничего подобного Рашен увидеть не ожидал и удивленно вытаращился на карту. Эссекс, оказавшись в закрытом помещении, сразу повеселел, расправил плечи и ел взглядом поднявшееся навстречу вошедшим начальство. - Здравствуйте, молодые люди, - сказал адмирал флота Кениг, отмахиваясь от положенного по уставу салюта. - Прошу садиться. Как самочувствие? Настроение? Что группа F? - Самочувствие в норме, вверенная мне группа без происшествий, ожидаю приказаний, - доложил Рашен, усаживаясь в кресло. - Настроение боевое, - соврал Эссекс, садясь так, чтобы Рашен хотя бы отчасти прикрыл его от Кенига. - Работать готовы? - спросил Кениг. Рашен и Эссекс от неожиданности переглянулись. - Так точно, сэр, - сказал Рашен, но интонация его была скорее вопросительная. - Сейчас объясню, - улыбнулся Кениг. На флоте его за глаза обзывали "Дядя Гуннар". С такой же вот дружелюбной улыбкой Кениг приказывал бомбить заведомо гражданские объекты или намекал, что десанту при захвате марсианских городов следует быть пожестче. А на Венере Кениг устроил форменное побоище. Рашен шефа не винил. Дядя Гуннар подчинялся Директорам, а земное правительство в свое время очень хотело запугать сепаратистов так, чтобы и внукам заказали ссориться с метрополией. Только вот результаты были получены с точностью до наоборот. Население Земли по-прежнему не дотягивало до ста миллионов, и бескрайние просторы, ждущие умелых рук, лежали в запустении. А свежая кровь, застоявшаяся на планетах-колониях, что-то все не спешила влиться в жилы земной цивилизации, страдающей бесплодием и генетическими мутациями. Сепаратисты предпочитали с чудовищными трудностями обживать свои жестокие миры, а Землю обзывали колыбелью вселенского зла. Их тоже можно было понять - со времен страшной Полуночи, убившей девяносто восемь землян из каждых ста, едва минул век, и тем не менее за это столетие Земля умудрилась развязать две межпланетных войны. - Итак, господа, - сказал Кениг. - Есть для вас халтура. Причем ее хорошо оплатят. Сделка бартерная, но очень выгодная для Земли. - Опять Марс, - тоскливо кивнул Рашен. - Опять, - согласился Кениг. - Но он сам просит о содействии. У нас имеется заказ от правительства Республики. В порядке, так сказать, оказания помощи согласно договору о сотрудничестве, дружбе и ненападении. Смотрите, господа. Карта за спиной Кенига сменила масштаб, и наметанный глаз Рашена тут же опознал участок марсианской поверхности недалеко от южного полюса. - Так, - сказал Эссекс, подавшись вперед. - Знаю это место. - И как оно вам? - поинтересовался Кениг. - Пустыня, - коротко ответил контр-адмирал. - Если бы! - усмехнулся Кениг. - Дали мы промашку. Стоило нам это местечко основательно прочесать. А мы ограничились поверхностным осмотром... Это, кстати, в ваш огород камешек, господин начальник штаба группы. - Мы искали военные объекты, - вступился за своего подчиненного Рашен. - Мы все-таки не геологи, а группа F. - Геологи? - хитро прищурился Кениг. - Вы схватываете на лету, господин Успенский. Жаль, что вы не геолог. А то бы у нас уже имелась в этой точке хорошо укрепленная база. - Уран, - сказал Рашен утвердительно. - Не быть вам, дорогой Алекс, никогда адмиралом флота, - заметил Кениг. - Что, слишком умный? - Опасно умный. Опасно, друг мой. - А кто же тогда?.. - невоспитанно ляпнул Рашен. Все знали, что Дяде Гуннару осталось несколько месяцев до пенсии. - Да никто, - мрачно сказал Кениг. - Я полагаю, это будет ваш последний боевой поход. Услышав слово "последний", Рашен невольно поежился. Эссекс тоже. Как все практикующие астронавты, они были немного суеверны и предпочитали выражение "еще разок". А то, не ровен час, сглазишь, и поход окажется действительно последним в твоей жизни. - Так что можете не жалеть технику, - продолжал Кениг. - Вырабатывайте ее до упора. До конца. Хоть об поверхность колотите. - У нас техника и без того на нуле, - вставил Эссекс. - На таких гробах ходим, просто ужас. - А почему вдруг мы? - спросил Рашен. - Почему, скажем, не полицейские? - У полиции свои задачи. Они сейчас Пояс наизнанку выворачивают. А ваше дело - уничтожать противника. Вот и будете уничтожать. Знаете, молодые люди, вы меня не уводите от темы. За ужином поболтаем. - Виноват, сэр. - Постыдились бы, Успенский, такое вслух говорить, - неожиданно вспомнил старое Кениг. - У вас и так на лице написано, что виноваты. Грубость и нетактичное поведение - это ваш образ жизни. А еще целый адмирал. Даром что русский. - Какой есть, - гордо сказал Рашен. - За это и ценю. Значит, так. - Кениг двинул рукой по контактам, и карта увеличилась еще. - Вот, смотрите. Здесь марсиане наметили разработку еще около пятидесяти лет назад. Тогда у них не было для этого мощностей. Сейчас есть. Они двинули на эту точку людей и технику, и все исчезло. Посмотрели со спутника - никаких следов. Отправили спасательную группу - опять с концами. Мимо шел наш полицейский скаут, попросили глянуть, что такое. Прежде, чем его сбили, полицейский засек несколько пусков. В общем, на месторождении кто-то вовсю копает и вывозит уран в Пояс. Разумеется, когда мимо проходит спутник, жизнь на точке замирает. Вот так. Копаются они там не меньше года и успели хорошо закрепиться. Марсианам такая база не по зубам. А вам - в самый раз. Рашен через плечо бросил взгляд на Эссекса. Тот неопределенно шевельнул бровью. Рашен брезгливо покосился на карту и уже собирался открыть рот, когда его перебили. - Только не надо! - попросил Кениг. - Вот только этого не надо! Вы за кого меня принимаете? Десантник с вами будет, это разумеется! Но вы подойдете на точку первыми. Уничтожите все наземные вооружения и собьете все, что попытается взлететь. А потом уже подвалит десантник и произведет высадку под вашим прикрытием. И все, больше от вас ничего не требуется. Останетесь чистенькими. Рыцари, вашу мать! - Понял, сэр, - кротко сказал Рашен. - Какие еще будут указания? - Все детали я отошлю вам наверх через несколько часов. Вместе с приказом. Отвалите через сутки. Хватит вам суток? С марсианами в контакты не вступать. Делаете свою работу, и все. Ясно? - Сколько готовить кораблей? - спросил Рашен. - Одного ударного крыла хватит? - Все готовьте, - отрезал Кениг. - Всю группу. Десантник с вами пойдет "Декард-2". В общем, ознакомитесь с приказом - разберетесь. - Зачем всю группу? - удивился Рашен. - Сорок восемь единиц! Это ж бешеные деньги! - Денег нам дают немерено, - хмуро сказал Кениг. - А вот данных о том, что творится над южным полюсом Марса, ни хрена нету. Рашен снова посмотрел на Эссекса. Тот опять двинул бровью. - Несчастливое имя - "Декард", - сообщил он. - Это вы к чему? - не понял адмирал флота. - К тому, сэр, что с нами второй "Декард" пойдет. Имя несчастливое. - Час от часу не легче! - взорвался Кениг. - Имя ему не подходит, видите ли! Десантник ему другой подавай! Всей группой не хотят идти! Знаете, куда бы я вас послал, будь моя воля?! - И все-таки, сэр, почему нужна вся группа? - спросил Рашен. - В Поясе урана мало, - сказал Кениг. - А вот пиратских круизеров много. Даже по скромным подсчетам не меньше десятка. И как минимум один бэттлшип. И еще не забудьте, что любой пиратский грузовик или буксир - это переоборудованный дестроер. - И все они тут же бросятся отбивать свои шахты, - саркастически заметил Рашен. - Запросто, - сказал Кениг. - Вы что-нибудь понимаете, контр-адмирал? - спросил Рашен через плечо. Эссекс покрутил носом и выпятил челюсть. - Я тоже ничего не понимаю, - кивнул Рашен. - Господин адмирал флота, разрешите?.. - Ну? - Почему я не могу для начала провести разведку? Сходит туда-сюда пара скаутов... Моих-то не собьют. Определим необходимый состав ударных сил, и тогда уж аккуратненько... - Сколько вам на это времени понадобится. Успенский? - спросил устало Кениг. - Вплоть до высадки десанта - месяц. - Вы на какой планете живете, Успенский?! - почти застонал Кениг. - Не будет у Земли через месяц никаких десантников. Хилые полицейские силы останутся. И все. Нет у нас времени, господа. Пока есть нормальный флот, пока есть ваша группа F, мы должны, мы просто обязаны сделать все, что в наших силах. Все хвосты подчистить. И со спокойной душой - в отставку. - Почему так скоро? - опешил Рашен. - Почему через месяц? - Подарок Директоров к Собранию Акционеров, - процедил Кениг. - А также акт доброй воли и признания своей вины перед суверенными народами Марса и Венеры. В Солнечной больше никто и ни с кем не будет воевать. Только полицейские операции. Все, господа. Демилитаризация. За спиной Рашена шумно вздохнул Эссекс. - Свободны, - приказал Кениг и отвернулся. Рашен сунул палец за воротник и покрутил шеей. - Свободны, - повторил адмирал флота очень тихо. - Валите отсюда. Не будет вам никакого ужина. И видеть больше вас не желаю. Командование группы F тяжело поднялось на ноги и вышло из кабинета, не прощаясь. А Кениг сгорбился в кресле и закрыл лицо руками. На улице Эссекс толкнул Рашена локтем. - Понял хоть что-нибудь? - спросил он, - Наше присутствие в околоземном пространстве крайне нежелательно, - сухо ответил Рашен. - По-моему, нас убить хотят, - предположил начальник штаба. - Или, как минимум, подставить. Чего это он сказал - "последний"? Может, предупредить решил? - По сведениям из хорошо осведомленных источников, корпоративная солидарность для адмирала флота не характерна, - пробубнил Рашен. - Очнись, Алекс! - попросил Эссекс. - А ты попридержи свою манию преследования, - парировал тот. - Отстань. Занят я. Думаю. - Господин адмирал, сэр! - позвал сзади Мозер. - Хотите, я внизу задержусь? До вечера. Поговорю с народом, может, выясню что-нибудь. - Ничего ты не выяснишь, - помотал головой Рашен. - Нас точно продали. Но кто, за сколько и кому... Готов поспорить, этого не знает даже Кениг. - И что же нам теперь делать? - осторожно спросил Эссекс, втайне надеясь, что у командира есть идеи. - Выполнять приказ, - вздохнул Рашен. Налетевшим порывом ветра с головы Эссекса сбило фуражку и покатило через плац. Изя Мейер бросился за головным убором вдогонку. - Еще одна дурная примета, - только и сказал Эссекс, глядя, как Изя бегает за скачущей по бетону фуражкой, а та от него уворачивается, будто живая. - Заболеть, что ли? - Даже если мы упремся, а нас за это разжалуют и посадят, - неожиданно заявил Рашен, - группа все равно уйдет к Марсу. Только мы с тобой утратим за ней контроль. Вот и вся разница. - Что за пораженческие настроения, Алекс! - искренне возмутился начштаба. - Нам группу бросать нельзя. С тех пор, как сократили заместителей... - И это тоже было сделано нарочно! - выпалил Рашен. Эссекс принял у запыхавшегося Мейера свою фуражку, критически ее оглядел и решил на голову не надевать. - Изя, - сказал он. - Дуй за водкой. И возьми-ка ты не ящик, а два. Кто его знает... - Шеф, а нам? - спросил Рашена Мозер. - Не хочу, - отрезал тот. - Надоело. - Пожалеете еще, - упрекнул его адъютант. Рашен одарил Мозера свирепым взглядом через плечо, тяжело вздохнул и полез в карман за бумажником. x x x В тесную библиотеку "Тушканчика" помимо двух соревнующихся вахт набилось еще человек сорок. Люди сидели на столах и в проходах, многие стояли. Фокс, важно разгуливая за спинами навигаторов и оттирая животом болельщиков, принимал ставки. Ива с трудом протолкалась к своему месту и через плечо Фокса посмотрела на его мобильный терминал. - Почему так мало? - удивилась она. - Чтобы за моих - и всего один к двум?! - Да, - согласился Фокс. - Ставят помногу, но коэффициент неважный. Это, наверное, из-за того, что у тебя Кристоф поведет. Молодой он еще. А если все-таки Марго явится, коэффициент опять изменится. Уж она-то против тебя годовой заработок ухнет, не пожалеет. - Почему так мало за вахту Кендалл, сволочи?! - крикнула Ива, оборачиваясь к болельщикам. - Ты не дави на общество, капитан, - посоветовала из толпы Линда. - А дави на кнопку и береги попку. Сейчас люфтваффе покажет твоему французику, как водят корабли. - От винта! Асы в воздухе! - заорали вразнобой молодые голоса из задних рядов. - Дойч-ланд, Дойч-ланд! - Вот ща как дам по толстой фашистской заднице! - пробасил кто-то, и голоса тут же стихли. - И вообще, лучше всех корабли водят евреи! - сообщили от дверей. - Ого! Капитан Джозеф Мейер, какими судьбами? Здрасте, а я вас и не заметил... - В гости зашел. Привет. - Изя! Здорово, солнышко! Как жизнь половая?! - Спасибо, Линда, хорошо. Только очень пассивно. То есть наш славный начальник штаба имеет меня каждый день во все дырки... - Ну да, тебя поимеешь! Ты сам натянешь кого угодно... - снова вступил непререкаемый бас. - Разрешите пройти, господин капитан? - Заходи. Эй! Постой! Вернер! Ты, что ли?! - Ну я. А ты кто такой? - хмуро спросил Вернер, осторожно проталкиваясь в дверь мимо увешанного парадными аксессуарами Мейера. Эндрю был в инструментальном нагруднике, из которого во все стороны торчало железо, и он уже чем-то за Мейера зацепился. - Да это же Изя!!! - хором объяснили со всех сторон. - Да хоть Мойша. Капитан, только не шевелись, а то я тебе сейчас все побрякушки оборву. - Да хрен с ними! Энди! Ты что, не узнал меня? Я Изя Мейер с навигационного! Эндрю выдернул из мейеровских нашивок и орденов два зажима-"крокодила", аккуратно снял с пуговицы адъютанта намотавшийся провод и смог наконец-то поднять глаза. - Изя? - удивился он. - Быть не может... Точно, Изя. Ну и ну! А я думал, тебя на "Скайуокере" того... - Эндрю ощутимо изменился в лице. Стоящие вокруг астронавты начали переглядываться. - Цыц! - сказал Изя громким шепотом. - И ничего не "того". Ну, здорово! - Здравствуй, - медленно произнес Эндрю, разглядывая Изю с непонятным для окружающих замешательством. - Ты извини, я тут должен... Ты меня найди после, ладно? - Обязательно. Слушай, Энди, а ты почему всего лейтенант? - Потом расскаж