сь этот самый газ мегатоннами сквозь верхние слои почвы выволакивать, ее - почву - проморозило на всю катушку. Вместе, сами понимаете, с трубами. Ладно, воду подогревать можно. А дерьмо?! В каждый унитаз по кипятильнику?! Или прикажете комбинату закупить биотуалетов на полста тыщ народу, да еще и, главное, постоянно снабжать их реактивами? То ли дело тундрюки - при любой погоде во чистом поле оправляются, и хоть бы что. Аж завидки берут. Веселые ребята. Примерно раз в месяц съезжаются к комбинату на снегоходах, в воздух из берданок палят, и орут хором: "Русский, волка позорная, уходи свой Россия! Оккупанта-империалиста, твоя мама фак, рашен гоу хоум!". Комбинатские тут же им пару рюкзаков огненной воды - на! Аборигены водку хвать, и обратно в тундру. И все жутко довольны. Вот тоже загадка природы - на водку у начальства всегда деньги находятся. А канализацию специальную высокоширотную проложить - нехватка средств. Есть, конечно, вариант нарубить в мерзлоте ям, чтобы весь город туда с ведерками бегал. Но вы сами представьте, сколько придется людям за дискомфорт приплачивать, и как дружно они от такой жизни алкоголизмом заболеют. Весело, да - выскакиваешь из подъезда с ведром дерьма, полным до краев, вокруг минус шестьдесят, в организме ни грамма... Нереально. Психика не выдержит. Мы ж не первопроходцы какие, а простые трудящиеся. Короче говоря, чтобы городская фекальная система работала, в ней должно идти непрестанное шевеление. Которое нужно как-то обеспечивать. То есть, пробки выявлять и немедленно пробивать. Чем и занимается акционерное общество закрытого типа "Конструкторское Бюро Сикорского". Я сначала хотел контору назвать просто, как в том анекдоте: "Сливочная". А потом думаю - какого черта? Работа серьезная, ответственная, инженерного подхода требует... И вообще я парень с юмором. Вроде бы. - А что за зверь удивительный в аквариуме? - полковник огляделся, и на жабиуса толстым пальцем указывает. - Жаба, - говорю. Без неуместных комментариев. Вообще-то наш зверь - Жабиус Говениус Рекс. Из-за него Михалыч с перепугу сознание потерял, когда Жабиус прямо ему на ногу выпрыгнул. Увлекаемый бурным потоком. Из очка в женском туалете достославной мэрии. Как он в нашу канализацию угодил, как там выжил - загадка. Обогрели зверя, приютили. Гордимся теперь. Директор комбината по части рептилий малость двинутый, у самого игуана дома живет, так он на нашу жабу глянуть специально приезжал. Долго рассматривал, языком цокал, а потом сказал: "Надо же, и цвет какой, прямо маскировочный!". А какой еще может быть цвет, если жабиус, научно выражаясь, чистой воды - точнее уж чистого дерьма - канализационный эндемик?.. - М-да, - говорит полковник, разглядывая жабиуса. - Издалека везли? Африка, небось? - Вроде того, - соглашаюсь. Один черт. Либо у меня денег куры не клюют, либо я враль записной. И то, и другое для налогового полицейского, считай, чистосердечное признание в воровстве. Вот положение дурацкое! И знаю ведь точно, что ничего криминального полковник у меня не нароет - все равно сердчишко екает. Эх, испортило русских засилье бюрократии, трусами сделало. Недаром мы нет-нет, а тундрюкам позавидуем. В "Макдональдс" на снегоходе... Да-а. Про таких народ говорит - "не зря прожил жизнь". И тут слышу - дизеля. Урчат на подъеме, тяжелое волокут. Так это же цистерны! Громадные цистерны с подогревом, дерьмо с Космонавта Мельника на регенераторную везут. Аккурат мимо ангара нашего. Ур-ра-а! Ничего выдумывать не надо, так и скажу полковнику - да вот откуда запахи... А полковник в это время достает платок, зажимает им нос, и теперь уж совсем не в переносном смысле хрюкает: - Ладно, приступим. Только приступить у нас не выходит, потому что один из дизелей вдруг надсадно взревывает у самого крыльца, будто ангар таранить собрался. Правильно сориентировать московского гостя, подготовить к встрече с бригадой, я не успеваю. За стеной раздается жуткий грохот, и сквозь уплотнитель на двери кабинета пробивается такая вонища, что даже мой тренированный нос морщится. Дезинфекция, она похлестче дерьма будет раз в десять. - А это что еще такое?! - выше платка москвич заметно наливается кровью. - А это, уважаемый, - говорю, - вернулась с работы бригада пробойников! "Хрен ли нам теперь?" - сказал бы в такой ситуации мэр. Вот и мне уже - не хрен. - Ко-о-го бригада?! И тут парни вваливаются в кабинет. Впереди Кузя со своим дергающимся глазом. - Пробили! Игорь, мы ее пробили! Полковник уже не краснеет, а напротив, бледнеет. Ребята все, как один, в списанных армейских боевых скафандрах, только шлемы поснимали. А у Кузи в левой клешне - его любимая пропыра. И машет он ею в воздухе довольно опасно. В общем, зрелище то еще. Вонизьма тоже не дай бог. Полковник сидя обалдевает. Впрочем, мне сейчас не до него, я смотрю на ребят, оцениваю, в каком они состоянии. Вроде ничего. Растут парни. Великая штука трудотерапия, если грамотно ее применять. Тишка мне издали кивает, отстегивает варежки и лезет к аквариуму жабиуса кормить. Михалыч пытается вперед мимо Кузи пролезть и в ухо пропырой не схлопотать. А Кузя знай себе лопочет, рассказывает, как замечательно они сегодня пробили. Я его речь довольно хорошо разбираю - привык за пять лет, елы-палы - но как раз сегодня меня сомнения одолевают. Потому что дешифровка кузиного лепета следующая: когда парни уже всякую надежду потеряли осилить затыку, вдруг родилась блестящая идея - не продавливать, а разбивать. Изобретатели хреновы, они взяли Кузю за ноги, и головой вниз с пятиметровой высоты в магистральную трубу бросили! А он пропыру в клешнях зажал, перед собой выставил... Ну, и вонзился в мерзлую какашку. И таки расшевелил ее. "Пропыра" - это Кузя сам название выдумал. Четыре лома, сваренных вместе пакетом, и на конце железяка от топора-колуна, самого здорового, какой смогли найти. У нас, конечно, не только ручной пробойный струмент - техника всякая тоже имеется - но когда нужно в тесном коллекторе затыку расковырять, лучше пропыры ничего не придумаешь. А в боевом скафандре экзоскелет и сервоприводы, мы это дело слегка усилили - знай себе дерьмовую мерзлоту пыряй, и в ус не дуй. Конечно, вместо штатных перчаток ставим варежки-клешни, иначе струмент не удержишь. Пять штук мне скафандров комбинатские снабженцы добыли, не знаю уж, как, но вроде по закону все, списанная амуниция. - Послушайте, Сикорский... - глаза у полковника совсем освиневшие. - Это что за сборище дебилов? Вонючих... Чем ваше так называемое "бюро" занимается?! А у меня вдруг настроение приподнялось, ведь живы-здоровы парни, да еще затыку пробили. Задача выполнена, любимый город может гадить спокойно. Так чего мне бояться? Ну, и отвечаю я москвичу: - Известно, чем занимается. Вертолеты конструирует! Тут-то Михалыч шутку и испортил. У Михалыча самый высокий в бригаде ай-кью. Под семьдесят. Но когда на тебе боевой скафандр, кустарными способами приспособленной для работы в замерзшем дерьме по уши, интеллект не спасает - любое человеческое помещение для тебя что посудная лавка для свежеразмороженного мамонта... Михалыч пробует обойти Кузю, неловко поворачивается, задевает полковника, и роняет его на пол вместе со стулом. Прямо сносит. Полковник не кричит, а визжит - свинья она и в тундре свинья, - ему больно, его приложила бронированная махина в десять пудов. Кузя перепуганный отпрыгивает в сторону, роняет пропыру - вот уж повезло - и таращится на полковника, словно тот не со стула, а с Луны свалился. "Кузя!" - зову я, мне важно отвлечь парня, у него была раньше манера от страха закрывать лицо руками, а клешни-то он не снял, никак я их не отучу, чтобы, отстегнув шлем, первым делом свинчивали клешни... - Не-е-т! - ору. Это Михалыч, намеренный исправить ошибку и загладить вину, нагибается и хватает полковника выше локтя страшной железной варежкой с усилителями. - Звините-пжалста-я-больше-не-буду! - выстреливает наш умник покаянную фразу, которую еще в первой группе интерната на всю жизнь затвердил. Конечно, Михалыч хочет полковника на место посадить, легко и непринужденно, будто ничего и не было. Он сейчас двоих таких кабанов на одной руке поднимет. Сжимается варежка. - Сто-о-ой!!! Все назад! - кричу, а сам прикидываю, мне как, уже сегодня в коллекторе утопиться, или погодя чуток? Полковник живучий оказался. Вырвался и прямо на трех костях, не переставая выть, из кабинета бросился, головой дверь вышиб, и куда-то ускакал. В тундру, раны зализывать. Тишка в наступившей тишине произносит: - Н-ну, мэ-мэ-мэ... Михалыч. Н-ну, ты и мэ-мэ-мэ... Идиот. Это значит, он Михалыча осуждает, но слегка. Они когда хотят кого-то всерьез оскорбить, говорят "у-о". Еще одна привычка интернатовская. У Тишки ай-кью вообще нет. Он тесты проходить отказывается, и все. Обходными путями ему полтинник насчитали. Занизили, думаю. Михалыч соображает, чего натворил - и в плач. Кузя видит, что Михалыч расстроен, и тоже принимается реветь. Я выезжаю из-за стола, отстегиваю ребятам клешни, пока не начали ими слезы утирать. В Тишке, похоже, разыгрывается командный дух, потому что глаза у него заметно мокрые. Но он еще держится. Это надо закрепить. - Веди их в раздевалку, - говорю. - Проследи, чтобы приняли душ, и сам не забудь. Скафандры уложите аккуратно. Да, пропыру забери - вон она валяется. Через полчаса отвезу вас завтракать и баиньки. Угу, отвез. Только мне удается кое-как успокоить ребят и помочь Тишке выгнать их из кабинета - опять звонок. Техник-смотритель шестого района. Я и забыл совсем, что у них разгонный насос в трубе стоит. Голь на выдумку хитра - раз дерьмо по собственной воле не плавает, ему турбонаддув устроили. Пока этого наддува не было, "КБ Сикорского" из шестого района просто не вылезало. Я там буквально дневал и ночевал. Да и ребята были еще неопытные, людей всяких боялись, а не только москвичей - приходилось бригадой непосредственно на месте командовать, чтобы парни защищенными себя чувствовали... А потом насос заработал, в шестом гораздо легче стало, вот и забыл я. - Стопорится, - техник говорит. - Поднимается и стопорится. А напрягу только к вечеру дадут. Боюсь, поздно, не сдюжит насос. Че делать-то? Мож, толканули бы слегка тяжелый слой? "Тяжелый слой" - нижний, куда всякие инородные предметы опускаются, забухнув. Помню, дохлого оленя выковыряли. Как он туда угодил? Хотя жабиус тоже ведь откуда-то взялся, не из Африки же. Да, толкать надо. Пропихивать из шестого в пятый, там уж оно самотеком разгонится. А то к вечеру на полтрубы завал нарастет, хоть всем городом разгребай. - Три часа, - говорю. - Через три часа нас жди. Устали ребята, пусть хоть немного отдохнут. Сам с ними приеду. И чудес не обещаю. Умоталась бригада. - Это твои-то три медведя, и умотались? - Это они с виду три медведя. Психика зато как у котенка, не больше наперстка. За стеной опять дизеля - новую порцию дерьма к регенераторной везут. Сижу, на спинку коляски откинулся, потолок разглядываю. Мечтаю об унитазах-биде с электронным управлением, как у меня дома. В каждую бы квартиру по такому агрегату - уже легче. Туалетная бумага, даже самая лучшая, в соединении с дерьмом очень неприятную пульпу образует, склонную к комкованию и замерзанию. Еще мечтаю о федеральном законе, строго карающем за сбрасывание в унитаз использованных женских затычек и прокладок, а также упаковок от них. Оберток от конфет любых. Окурков. Пачек из-под сигарет. Бутылочных пробок (как они их туда роняют? зачем?). Объедков вообще, и кожуры банановой - отдельно. Яичниц подгоревших, и другой некондиционной еды. Шприцев одноразовых и многоразовых. Клизм. Шерсти животных, как домашних, так и диких. Комьев вычесанных из головы волос, особенно - из головы женской. Перьев любой птицы. Расходных материалов компьютерных. Технической документации на пленках. Черновиков постановлений мэрии - в любом виде, из-за непомерного объема. Денежных знаков, включая иностранные. Бумажников - как с денежными знаками, включая иностранные, так и без. Пластиковых карт дебетных и кредитных, в том числе банков-нерезидентов. Часов наручных. Средств мобильной связи и комплектующих к ним. Манипуляторов типа "мышь". Инструментов коррекции зрения типа "очки". Посуды битой - какая радость, что небитая, слава богу, не пролезет! Головок торцевых к ключам гаечным. Отверток. Ленты изоляционной, в рулонах и кусками. Деталей унитазов - немаловажная деталь! Ножей, вилок, ложек. Носовых платков. Шарфов, кашне, галстуков. Носков дырявых. Трусов! Колготок разных!! Памперсов!!! И кара должна быть адекватной - если что неположенное в унитаз бросил, пусть то же самое тебе в задницу вколотят!!! Та-ак, пора звонить психологу. Уже не для ребят - для себя. А тут и он сам, легок на помине, в кабинет заглядывает. - Искал меня? - спрашивает. - Ну, что у вас? Как ребята? - Ты где был?! - У клиента. Срочная работа. Давай, клянись о неразглашении - я сейчас ради тебя нарушу профессиональную этику. - Пусть в шестом районе навсегда электричество отключат! - Серьезно. Уважаю. В общем, Сикорский, дело такое. Если что-то понадобится от нашего прокурора - обращайся ко мне. - У него че, проблема с головой?! - спрашиваю, а сам провалиться готов сквозь вечную мерзлоту. Вдруг поплохело мужику на почве дерьма, застывшего противотанковыми надолбами прямо под окнами? Мало ли, какие он, сумасшедший, из этого зрелища выводы сделает. Может, и понадобится мне от него вскорости дружеская услуга - чтоб не посадил лет на сто. - У него проблема с женой. Супруга прокурора раскрыла глобальный заговор. Оказывается, это марсиане устраивают диверсии в канализации. Хотят загнать человечество обратно в каменный век и поработить. У нас они пока тренируются, а вот через месяц забьет трубы по всей планете - и конец цивилизации. Ой-е. То-то прокурор с самого утра вызверился, и москвича обещал на варежки пустить. - Съезжать им надо, - говорю, - с Космонавта Мельника. - Это точно. Ну, а у вас-то что за драма? Обрисовал я ситуацию. "Растут парни, однако, - психолог говорит. - Еще полгодика назад было бы тебе весело...". Согласился ребят спать уложить и запрограммировать на полный отдых, чтобы пара часов - и как новые. Ну, двинули в жилой отсек. Это у нас в дальнем углу ангара есть как бы квартирка - на всякий экстренный случай, вроде сегодняшнего. Кухня там, спальня и все такое. Пожевать-отлежаться. Слышу - шум, гам, ребята в душевой плещутся. Веселые уже. Психологу обрадовались, он им почти как родной. А уж новость о работе сверхурочной для бригады всегда праздник. Этим обалдуям дай волю, они себя как лошадей до смерти загонят. Точнее, до нервного истощения. Которое у моих питомцев наступает так быстро, что и глазом моргнуть не успеешь. Им, беднягам, сама по себе жизнь на воле раем кажется. Хотя почему "беднягам"? Любят свою работу, окружены вниманием, наслаждаются каждым прожитым днем... Как они на днях в снежки играли! Милые громадные тридцатилетние дуроломы. Счастливые. Детишки мои... Радуешься за них, да? А вот пробросят по городу нормальные трубы - и что дальше, Сикорский? Ребята станут не нужны, и у города не будет резона из кожи вон лезть, чтобы подтверждать ежегодно твое опекунство. Ведь ты по закону не можешь быть опекуном. Ты по закону вообще почти ничего не можешь - да и помимо закона тоже... Дорастить парней до изменения им группы инвалидности - успеешь ли? Сумеешь ли? И потянут ли другую группу сами ребята? А больше возможностей никаких. Улицы техника чистит, и даже в мусорщики нам не податься - сжигатель построили, а вывоз на полуавтоматах, знай кнопки нажимай. Нет в округе грязной работы. Прогресс, мать его, так и прет семимильными шагами. И значит, что? И значит, как только фекальную систему заменят, никакой прокурор ребят не выручит. Наоборот, город постарается забыть, аки кошмарный сон, это многолетнее свое позорище - бригаду пробойников, единственную и неповторимую, одну на весь мир, хоть в Книгу Рекордов заноси. И ребята поедут доживать в интернат для у-о, а ты... На свалку истории. Тоже - доживать. Один-одинешенек, без детей, без жены - хотя, может, найдется какая сердобольная, или просто на деньги падкая, уж денег-то "КБ Сикорского" в дерьме нарыло порядочно. Прямо хоть диверсию учиняй. Нешто мы глупее марсиан? - Ты что, депресснул? - психолог спрашивает. - Наплюй. Мы на кухне сидим, чай пьем. Ребята в спальне дрыхнут. За стеной опять автоцистерны надрываются. Возить им сегодня - не перевозить. - Да не, я так, о будущем задумался. - А что задумываться? В будущем тебя, дорогой, ждет судебный иск от москвича. Вот увишь, он еще попробует дело до уголовного раздуть. Ничего, не переживай. Мне сейчас опять к прокуроровой жене надо - заодно потолкую с ее супругом, хе-хе... За ребят не беспокойся. Я перед выходом бригады на пробой опять сюда подъеду, взгляну, как они. - На этот раз не опоздай. - Постараюсь. Жена-то не своя, а большого начальника. Ей просто так не скажешь - мол ивзините, сударыня, меня другие сумасшедшие ждут... Уехал. Я в мастерскую закатился, проверил скафандры, на струмент взглянул. Трудно что-то серьезное с этими железяками без помощи ребят делать, тяжелое все, но поверхностный-то осмотр я и в одиночку могу. Вот непонятно, брать в шестой район "крота", или как. Не хотелось бы. Наш "крот" - это не ваш "крот", тот, который наподобие ершика на длинном тросе с ручкой для вращения. Мы эти детские "кроты" именно ершиками и зовем, ими только унитазы да очки пробивать. Наш-то "крот" - снаряд с переменной геометрией, такой комбайн самоходный для рыхления и подъема тяжелого слоя. Здоровый, сволочь, за машиной на прицепе таскаем. Всем хорош аппарат, да больно велик, даже в сложенном виде. Его можно только на стыке районов вниз загнать, где широкий спуск в коллектор. А поскольку в шестом сейчас тока нет, выходит, запитываться мы будем от седьмого - кабеля-то хватит?.. Ну его пока, "крота". Если увидим, что вручную не справляемся, техника-смотрителя попросим в ангар смотаться. Эх, позарез мне нужен на подмогу толковый рукастый мужик. Да где его найдешь такого - чтобы у-о не боялся и на запахи не реагировал? "Комплексной бригаде пробойников требуется исполнительный менеджер - физически крепкий мужчина со слесарными навыками, страдающий хроническим насморком и способный нежно относиться ко взрослым детям". На первый взгляд, таких полно - я ведь искал, пытался. Но у всех соискателей была, как сказал психолог, явная нехватка асоциальных наклонностей. Только услышат, что "КБ Сикорского" дерьмо ворочает - сразу до свидания, несмотря на громадный оклад. Гадить-то в трубу все молодцы, а вот обеспечивать по ней движение... Если для этого нужны асоциальные наклонности, тогда я не понимаю, какие - социальные. Распустился народ. Три четверти мира газом обеспечивает, вот и распустился. Еще фыркает, что из России банановую республику сделали. Хороши русские бананы, ничего не скажешь - сто лет назад полстраны на дырку ходило, и ничего, - а теперь каждому работнику подавай исправный унитаз, иначе не наймется. Желательно унитаз с интернетом. Или отдельно унитаз и интернет-II. Тьфу!.. Хотя, с другой стороны, жаловаться на всеобщую брезгливость мне грех - именно поэтому я и попал в десятку со своим "инжиниринговым проектом". То есть, в городскую канализацию попал. Заехал в кабинет, с коляски на диванчик перевалился, задремал. От нервов, видимо. Неспокойно как-то, чую, боком выйдет "КБ Сикорского" инцидент с москвичом. Проснулся - вся душа в царапинах, так ее кошки поскребли. И главное, тишина. Ни звонка, ни стука в дверь. Как затишье перед бурей. Ребят поднял, сказал к выходу готовиться. Сижу, на аквариум гляжу, жабиусу завидую. Корма ему подсыпал. За одной стеной бригада железом лязгает, за другой моторы гудят - надоели уже. Телефон. Я аж подпрыгнул. Ну, думаю, началось! А это техник-смотритель. - Выходите, - говорит, - я уж в горку еду. Че-то движение нынче у вас прям как в центре... - Так цистерны же. Ладно, мы на улицу. Эй, ребята! Пошли! Техник что-то еще буркнул - мол, не только цистерны, да я не дослушал, у меня другой звонок входящий. Надеялся - психолог. А оказался налоговый. - Сикорский! - кричит. - Ты че натворил?! - Да ты понимаешь... - Москвич силовую поднял и к тебе поехал! Сиди, не дергайся, я мэру уже позвонил! Главна штука - не дергайся! Застрелят на фиг! По коридору ребята на выход топают, мне из кабинета хорошо слышно. Только я рот открыл, вдруг - ба-бах! Дверь входная. - Стоять! Оружие на пол! И мат-перемат, уши вянут. Силовая, она всегда так - побольше напора, шума и матерной ругани. Чтобы сразу-то в налогоплательщика не стрелять, авось он испугается. Да только не на тех напали. Мне потом налоговый кассету с записью из коридора подарил. Она и так по городу ходила, но ее за большие деньги продавали, а он мне - бесплатно. "Как продюсеру", - сказал. У меня-то самого в коридор соваться пороху не хватило, я через ангар катился к запасному выходу, но что в это время происходило, теперь знаю, и описать могу. Значит, идет по коридору бригада пробойников в скафандрах с опущенными забралами. Шагает, как на парад. Веселая, отдохнувшая, с той, что утром была, заполошной и дерганой - просто не сравнить, вообще другие люди. Впереди Кузя с Тишкой бок о бок. У Кузи в руке пропыра, а Тишка на плече тащит... Ладно, слово почти литературное, так что скажу - говнодав. Знатный струмент. Железнодорожный домкрат гидравлический с усилием разжима под сто тонн. К нему с двух концов приварены крышки от канализационных люков, только обточенные слегка, чтобы в любую трубу пролезало. Сзади Михалыч топает, крестовины складные к говнодаву несет, из рельсов такие конструкции для упора. А навстречу бригаде врывается группа силовой поддержки налоговой полиции. Все как положено - автоматы, броня, "оружие на пол", матюги. Кузя, несмотря на устрашающие размеры, существо застенчивое до трусости. Михалыч больше всего боится совершить какую-нибудь ошибку. А вот Тишка у нас боец, особенно когда отдохнул и на своей территории. Сейчас он дома, только собрался на работу, и тут к нему вперлись какие-то дураки, по замашкам - полные у-о. Поэтому он берет, и с плеча швыряет говнодавом в толпу силовиков. Я бы не хотел, чтобы в меня запустили железнодорожным домкратом. Даже простым, без крышек от люков. А вы? Силовики валятся, как кегли, роняя друг друга и беспорядочно паля во все стороны. Из стен и потолка летят клочья. Бригаде все равно, скафандр пуля не берет. К тому же, ребята просто не знают, что это такое - когда в тебя стреляют. Силовики пытаются встать и открыть прицельный огонь по ребятам. Но Тишка издает через внешние динамики скафандра оглушительный боевой клич - он так давеча кричал, играя в снежки. Тормознувшие было Кузя с Михалычем понимают - это тоже игра. Кузя выставляет перед собой пропыру, а Михалыч крестовины, и вдвоем они бросаются на противника. И вышибают его из ангара к едрене матери. Снося поднимающегося по ступенькам москвича, бережно прижимающего к груди загипсованную руку. Там у нас пешеходный выход - крылечко небольшое с перилами, и ступенек штук пять. Я как раз выехал через запасной, но перед ним давно не чистили, у меня колеса вязнут в сугробе. Поэтому я временно обездвижен, и могу только наблюдать, как клубок из десятка бронированных тел катится по ступенькам. Грохот, вопли, и какой-то смутно знакомый поросячий визг. Хорошо, силовые вроде поняли, что стрелять в ребят без толку. Если б они по-прежнему во все стороны пуляли, тут бы мне точно конец настал. Да наверняка и москвичу заодно. Вовек этой сцены не забыть. Стоп-кадр. Широкая раскатанная дорога, машин стоит видимо-невидимо. И налоговые, и будка техника-смотрителя шестого района, и цистерны с дерьмом - водители бесплатный цирк смотрят. Перед ними на площадке у ангара куча-мала, в центре Тишка виднеется, уже вновь овладевший говнодавом. Из-под кучи москвич выползти пытается, но его кто-то за ногу ухватил и, судя по выражению лица полковника, на болевой прием ее взял. Кругом автоматы валяются, и пропыру Кузя потерял. Тут на площадку влетает черный джип, из него прыгают мэр и прокурор. Секунду в ужасе на происходящее глядят, потом орать начинают, но поскольку их никто не слышит, бросаются кучу-малу самолично растаскивать. Это смелое решение - мэру тут же дают в репу, он падает, и куча его накрывает. Я, главное, сижу, как последний у-о, в своей коляске, с места двинуться не могу. Кричать-то бригаде, чтобы прекратила, бессмысленно, пробовал, глотка уже сорвана. Если б не техник-смотритель, не знаю, чем бы все закончилось. Ребята мои только во вкус вошли, а силовые, те вроде ошалели - в жизни им никто такого успешного сопротивления не оказывал. Но техник, он то ли побоялся возможного смертоубийства, то ли просто решил социальную справедливость учинить. Короче, он подбежал к ближайшей цистерне, что-то водиле сказал, отцепил сливной шланг, и потянул к месту драки. А водила на цистерне крышку откинул, и руку в пульт запустил. Техник им по-честному крикнул - хватит, мол, а то худо будет. Но силовые как раз Тишку свалили, Михалыч за него обиделся, и начал всех направо и налево крестовиной дубасить. Ну, техник и махнул водиле. А тот улыбнулся широко, будто космонавт Мельник перед стартом на Марс, и ручку дернул. Цистерна-то с подогревом, дерьмо как свежее, даже лучше. И насос там хороший стоит, мощный... Они, главное, не сразу поняли, что происходит, возились еще чего-то, кулаками махали. Ну, тонну они приняли на себя, это точно. Значит, налоговых десять рыл, считая с москвичом, моих обалдуев трое, да от отцов города два представителя. Хотя прокурор не в счет, ему сразу говнодавом пониже спины угодило, и он под крыльцо улетел. Выходит, около семидесяти килограммов на нос. Моим-то все равно, они в это дело каждый день ныряют, а вот остальным, в целом, не понравилось. У них еще и обмундирование было, как бы сказать, не по форме. В общем, решили пока больше не драться. Техник-смотритель шланг бросил, в машину - прыг, и газу. Правильно, я считаю. Дерьмовозы тоже с места снялись - и на регенераторную. И тишина. Даже налоговые не матерятся - стонут только жалобно. И москвич не визжит, охрип, бедный. Потом оказалось - мало того, что ребра ему помяли, когда с крыльца сшибли, так еще ногу вывихнули. Я кнопку ткнул на подлокотнике коляски, в ангаре ворота открылись. - Внимание! - кричу. - Предлагаю всем немедленно пройти в отсек санитарной обработки! Дезинфекция за счет компании. Из-под крыльца вылезает прокурор. Весь в белом - снегу там намело. Держит в руках две половинки чьего-то автомата, одну со стволом, другую с прикладом. Глядит с интересом на медленно оседающую гору дерьма, из которой выбираются участники побоища - кто на четвереньках, а кто и вплавь. Смотрит на меня - все, думаю, конец. А он только говорит, сочувственно так: - Ну, Сикорский, и вредную же ты профессию себе выбрал! - Да че, - говорю, - нормальную... Всегда хотел служить людям. Чтоб им было хорошо! ...Мы теперь на помойке работаем. Ее раньше в городе вообще не было, нынче есть. А то мусоросжигатель сгорел от перегрузки. Ну, я санинспектору ящик огненной воды поставил, так он мне самолично план "утилизационной площадки" начертил и благословение с гербовой печатью нарисовал. Арендовало "КБ Сикорского" кусок тундры, вырыло котлован, подъезд к нему накатало. По совету психолога выдержал я паузу в несколько дней, чтобы город провонял как следует - и к мэрии. Внутрь мне тогда не пройти было, ну, я не гордый, начальство у подъезда отловил. Мэр вообще плохо выглядел в тот день - чего вы хотите, город в мусоре тонет и помощи ждать неоткуда, - а как меня увидел, затрясся весь и попробовал от самых дверей подъезда с разбегу в машину запрыгнуть. Поскользнулся, головой в сугроб - хрясь! Я уже тут как тут, колесом ему на шубу наехал, теперь быстро не отвяжешься от Сикорского. Тогда мэр решил инсульт симулировать. А я, пока все суетились, кому надо из помощников - свое предложение об оказании инжиниринговых услуг. Мэр таблеток сердечных поел, отдышался слегка, ему и говорят - спаситель наш тута. Мэр - че, этот?! Ему - он самый. И пошло все почти как раньше. Мне бульдозер под ручное управление переделали, ребята помогают машинам разгружаться, выскребают что прилипло. Новый сжигатель обещают не скоро - денег нет - и от печальных дум о будущем я временно застрахован. Техник из шестого района тоже к нам подался, исполнительным менеджером. Говорит, на помойке делается реальное дело, живое, для всеобщей пользы, да еще и весело. И то правда, на канализации нынче от тоски помрешь. Как только скандал до Москвы докатился, приехала к нам большая комиссия, а едва растеплилось, начали по городу класть современную морозоустойчивую фекальную систему. Конструкция продуманная, никогда не заткнется, с Аляски специалисты приезжали - только языками цокали. Ребята поначалу слегка приуныли. Я их понимаю, все-таки "пробойник" звучит гордо, вы произнесите вслух - пробойник! - мощно, да? А "оператор У-площадки" - совсем не звучит. На том же комбинате операторов всяких как в тундре оленей. Со шваброй бегает, а уже оператор. Психолог, и тот не сразу парням растолковал, что новая их профессия не менее опасная, героическая и нужная людям, чем прежняя. И тут я в один прекрасный день, орудуя рычагами, и наблюдая, как бригада в мусоровозе копошится, слово придумал - "отбойник". Ребята ведь чем занимаются? Отбивают от кузовов машин куски прессованного мусора. Так и говорю: были вы пробойники, а теперь отбойники - какая разница? Повеселели. Действительно, какая разница? Ведь эта наша работа на прежнюю до удивления похожа. Я уже мечтаю иногда, чтобы запретили населению мебельные гарнитуры на помойку выкидывать - а то возни с ними... Вот, опять! Целых три холодильника. Я их, конечно, гусеницами утрамбую. Но котлован у меня не резиновый! А народ в него валит что ни попадя. Ладно б одни холодильники. Ужас, чего только мы не утилизируем. И в каких объемах. Едва за мусоровозами поспеваем, да и места уже в обрез, пора еще площадку открывать и искать человека на второй бульдозер. Точно - запретить. Чтоб не смели выбрасывать, как-то: снегоходы разукомплектованные и кузова автомобильные. Двигатели бензиновые, дизельные и электрические. Колеса в сборе, диски, шины, детали подвески крупнее наконечника рулевой тяги. Плиты кухонные. Стиральные и посудомоечные машины. Прочую бытовую технику. Отдельно ванны, за них вообще бить смертным боем. Ванны процессу утилизации мешают невероятно, особенно большие гидромассажные, те просто нам на площадке отравляют жизнь. Технику множительную и электронно-вычислительную - тоже желательно на фиг. Мониторы разные - к чертовой матери. Туда же антенны спутниковые и усилители к ним. Никаких деталей систем вентиляции и кондиционирования. Под запрет - отопители любых видов. Мебель комплектную и некомплектную. Рамы оконные. Трубы любые. Совсем любые - включая музыкальные инструменты. Тоже любые. Игрушки детские, мягкие и жесткие. Игрушки взрослые, как в надутом, так и в сдутом виде.... И унитазы. С унитазами, конечно, довольно легко справиться, но они меня почему-то особенно раздражают! "По самым предварительным оценкам, для модернизации коммунальных сетей России понадобится не менее 10 лет и 555 миллиардов рублей". Из газет, осень 2001 г. ЗАКОН ЛОМА ДЛЯ ЗАМКНУТОЙ ЦЕПИ - Нет, - сказал Большой Али. - Мы эту работу не возьмем. Скучно, долго, много возни. Мы любим, чтобы быстро, понял? Бац - и капуста. Будет такая работа, приходи. - Неужели вам трудно ограбить дом? - спросил заказчик. - Просто войти, пошуровать внутри, и уйти? - Он не понял, - вздохнул Али, и оглянулся по сторонам, будто в надежде, что кто-нибудь разъяснит заказчику ситуацию. Впрочем, это было чисто риторическое оглядывание. Парни из банды согласно кивали и бросали на заказчика хмурые взгляды, но рта никто не раскрыл. Попробовали бы они. - Слушай, ты, перец, - сказал Большой Али. - Есть такая вещь - профессия. Вот это, - он ткнул громадным черным пальцем в расстеленную на столе план-схему, - не наша профессия. - Какого же черта я перед вами битый час распинался?! - вскипел перец, видимо, позабыв, с кем говорит. - Мне было очень интересно, - смиренно признался Али. - Теперь я все знаю о системе безопасности смарта. И когда разбогатею, непременно куплю себе такой дом. Спасибо за рекламу, дядя. - Тьфу! - дядя принялся складывать план-схему. - Надо же, столько времени угробить... - Засохни, плесень, - еще более смиренно, просто ласково, произнес Али - и плесень действительно засохла. - Спроси любого в даунтауне, и тебе скажут, что Большой Али никогда не мелочится. Ты потратил время, мужик? Я заплачу. Во-первых, ты уйдешь отсюда живым... Все-таки, этот заказчик был то ли полный идиот, то ли весьма не робкого десятка. Он, конечно, побледнел, и руки у него слегка задрожали, и со схемой возиться мужик перестал. Но он глядел Али в глаза, и видно было - ждал продолжения. Ждал "во-вторых". - А во-вторых, ты пойдешь в русскую забегаловку на восемьдесят шестой, и спросишь там Мэта Закариа. Возможно, он знает, чья это профессия - обчищать дома. И, может быть, подскажет, кого задействовать. Надеюсь, ты ничего не имеешь против русских, чувак? - Нет, - сказал чувак, убирая схему в кейс. - А то мне вдруг показалось, что ты расист, - скромно заметил Али. - И тебе противно будет иметь дело с нацией, которая только и способна, что лазать по чужим домам. Впрочем, цыгане умеют еще меньше - верно, братья? Братья согласно закивали. - Короче, вали отсюда, пока цел, белый парень. Белый в темпе собрал манатки и свалил, не попрощавшись. - Зачем ты послал его к русским, брат? - спросил Большого Али один из подручных - ну, из тех, кому разрешалось задавать вопросы. - И вообще... Можно было для вида согласиться, взять аванс - десять тысяч все-таки! - а потом отоварить придурка по тыкве, и дело с концом. В первый раз, что ли? - Спорю на сотню, что этот тип - фед, - сказал Большой Али. - Вонючий белый провокатор. Я за две мили чую феда. И какого черта он предложил нам взять дом, который не берется? Так-то. А русские давно нарываются. Вот пусть они туда и лезут. Вам не кажется, братья, что русские задолбали? Еще бы братьям не казалось. - А ты правда думаешь, что смарт не берется? - поинтересовался другой из подручных - ну, тоже кому можно было. - Ты же слышал и видел, - ответил Большой Али. - Там идеальная система безопасности. Умнее не придумаешь. И знаете, братья, сдается мне, этот белый ублюдок нам чего-то не досказал. В смарте может оказаться еще какая-то фишка. Последняя линия обороны. На случай, если ты все-таки просочишься в дом, а охрана не получит сигнала тревоги. - Интересно, какая... - Вот пусть русские ее и оценят, - заключил Большой Али. ***** Русских в даунтауне не любили давно и обоснованно. Во-первых, русские плевать на всех хотели, и не признавали никаких правил. Во-вторых, они на своих бензоколонках - ну, имелась у них небольшая сеть, чтобы отмывать грязные деньги - разбавляли топливо водой. Это, по-вашему, нормально? Они, было дело, самому шефу полиции набухали полный бак разведенного бензина. Не заметили, что ли, кому льют. Там долгая вышла история, не сейчас ее рассказывать. А еще русские оказались ужасные расисты. Афров они, видите ли, не любят, арабов не переносят, цыган терпеть не могут, даже от евреев, и от тех носы воротят. Если бы не всеобщий страх перед жуткой русской мафией, то этих отморозков давно бы из города погнали. А так - мирились. Но мелко напакостить случая не упускали. Поэтому заказчик - по версии Большого Али федеральный агент - был направлен к Мэту Закариа. А старина Мэт (по нижегородской прописке Матвей Моисеевич Захаров) внимательно к заказчику пригляделся, и ничего такого в нем не нашел. Много подозрительного, но никак не полицейского. ***** - Просто взять дом? - переспросил Мэт. - Никакой мокрухи, вандализма, терроризма, сексуального насилия? Всего лишь войти, набить рюкзаки товаром, и выйти? - Это не просто дом, - помотал головой заказчик. - Это особенный дом. - Ну, смарт, - усмехнулся Мэт. - Подумаешь. Что, смартов не брали? Год назад в Санта-Монике угнали грузовик, и на нем проехали смарт насквозь, две стены вынесли. Накидали полный кузов барахла - только их и видели. - С этим смартом подобный фокус не пройдет. Там закрытый поселок с охраняемым периметром. - И такие брали. Ты что, газет не читаешь? Угнали два грузовика. На одном подрулили к посту охраны и раскатали в блинчики все их машины. А на другом протаранили забор, въехали в смарт, накидали полный кузов барахла... - Этот поселок охраняют надежно. Патрулируют его круглосуточно - понимаете? И частную охрану страхует полиция. Кроме шуток страхует, а не с опозданием на полчаса, как обычно. - Можно угнать три грузовика, - сказал Мэт твердо. - И два-три бульдозера, чтобы вломиться через периметр одновременно с разных сторон. Пусть охрана развлечется не по-детски. И можно экскаватор еще. - Экскаватор-то зачем?! - удивился заказчик. До этого момента он с каждой секундой все заметнее уставал - а тут удивился. Мэт поглядел на заказчика с откровенным сожалением. - Эх, ты... Дорогу перекопать, вот зачем. Ну, по которой полиция должна подъехать. И пусть страхуют кого угодно хоть до второго пришествия. - А самим как выезжать? - Выезжать не надо. Можно угнать вертолет... - Простите, сударь, - произнес заказчик вкрадчиво, - а это обязательно - скромную квартирную кражу раздувать до масштаба "Бури в пустыне"? Вы так всегда делаете? - Да пошел ты... - Мэт фыркнул и обиженно надулся. - Мне нужно просто ограбить смартхаус, - сказал заказчик очень грустно. - Тихо ограбить, понимаете? - Он, что, с твоей женой переспал? - спросил Мэт, хитро прищурившись. - Кто? - Да уж не смарт. Этого-то они еще не умеют, я надеюсь? - Зависит от начинки, - небрежно бросил заказчик. Мэт обалдело вытаращился. - Вас не должны интересовать мои мотивы. Я предлагаю работу и хочу знать, возьмется за нее кто-нибудь, или нет. Есть у вас на примете специалисты такой квалификации? - Зависит от начинки, - Мэт выразительно шевельнул пальцами. - Деньги есть. Достаточно. - Что ж ты с ниггерами не сторговался? Заказчик на "ниггеров" не отреагировал никак. - Ладно, - сказал Мэт. - Я пойду, а ты жди. Перекусить успеешь. Закажи okroshka - по нынешней жаре в самый раз. - Предпочитаю американскую еду, - сообщил заказчик. - Я так и понял, что ты расист, - кивнул Мэт, вставая из-за стола. - Все сегодня с ума посходили, - сказал заказчик уныло. Мэт черным ходом вышел на улицу, по пожарной лестнице взобрался на второй этаж, и через распахнутое окно шагнул в небольшую очень грязную комнату. Посреди нее трое молодых еще мужчин - в возрасте слегка за тридцать - играли в карты,