онимаешь. -- Ага... -- согласился Зыков и сел на теплый асфальт. -- Выхода другого не было. Он, сука, уже нацеливался тебя убивать. В общем, удачно мы встретились. Не рассиживайся, вставай. Ты не думай, будто все так просто, бац -- и нету дряни. Основная работа только начинается. Инструмент надо продезинфицировать, личность клиента установить. А если документов нет, полагается и рожу его сфоткать и пальчики откатать. Потом еще тело в старую промзону вывезти, там на кирпичном заводе хорошая печка есть... Эх, наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд как будто не видна... Зыков упал в обморок. ГЛАВА 3. -- Скопытился, -- поставил диагноз Долинский, заглядывая под кровать. -- Эй, там, под нарами! Михуил, а Михуил! Ужас, летящий на крыльях ночи! Ефимов! Не слышит. Ну и ладно. Андрей, ты когда-нибудь с бетоном работал? -- Кто с ним не работал... -- буркнул недовольно Лузгин, подозревая, что его опять сейчас припашут. -- Отлично. Понимаешь, у меня с улицы в подвал стальная дверь. На крышку люка можно шкаф поставить. Но там еще окошко есть. Оно заколочено давно, только когда в подвале сразу два вампира, это несерьезно. Вдруг развяжутся и вылезут. Надо бы бетонную пробку в то окно запузырить. Я сейчас позвоню, скажу, чтобы привезли мешок цемента. А песочка чистого за домом целая куча. Корыто, лопата, доски для опалубки -- все найдется. Сделаешь? Очень тебя прошу. -- Почему два вампира? -- вместо ответа спросил Лузгин. -- Не бросать же Катерину. -- Ты говорил, она не переломается. -- Ей все равно конец, -- веско сказал Долинский. -- Рискнем, вдруг получится. И в любом случае, если мы ее спеленаем, будет минус один кровосос на улице. Так Лузгин стал еще и бетонщиком. Когда стемнело, приехал на своей развалюхе Котов, трезвый и оживленный. Он приветствовал Лузгина учтивым полупоклоном, зашагал по тропинке к дому и тут увидел Мишу. Вампир-художник разлегся на газоне и созерцал звездное небо. Котов хищно подобрался, сунул руку под плащ и сделал на Мишу стойку, как хорошо вышколенная легавая. -- Это что за говно тут валяется? -- прошипел капитан. Миша чуть приподнялся и смерил Котова презрительным взглядом. -- Выбирайте, пожалуйста, выражения, -- сказал он и снова лег. Котов, не вынимая руки из-под плаща, обошел художника кругом и вопросительно посмотрел на Лузгина. -- Миша к Игорю пришел, -- объяснил Лузгин. -- Милиция, капитан Котов. Предъявите документы. -- Отвали, мусор, -- лениво бросил Миша. Ничего в нем сейчас не было общего с раздавленной особью, которая умоляла впустить ее утром. Лузгин поймал себя на том, что немного побаивается Миши. Впрочем, поблизости были Вовка и Грэй, которым этот новый Миша нравился все меньше с каждой минутой. Оборотень снова прятался в кустах, страхуя друга, а пес совсем по-человечески убрался от греха подальше на задний двор. -- Я повторять не буду. Документы. -- Слушайте, капитан, это Михаил Ефимов, наш с Игорем старый знакомый. Мы в одной школе учились. Он к Игорю по делу. -- Я тоже к Игорю по делу, -- сообщил Котов. Пошарил в кармане, вытащил пистолетную обойму и небрежно уронил ее Мише на грудь. -- Понюхай, чем пахнет, красавец. Миша брезгливо поднял обойму двумя пальцами. -- Неужто серебряные пули? А вы эстет, товарищ мент, -- сказал он. -- И что? -- А то, что у тебя на морде написано отвращение. Ты возьми ее нормально, в кулак. Слабо? -- Как вы их вычисляете? -- спросил Лузгин, надеясь хоть немного отвлечь Котова и сбить напряжение. -- Опыт, -- сухо ответил Котов. -- Поймите, не стал бы Игорь терпеть его здесь просто так. Я же говорю -- Миша по делу. Оставьте человека в покое. -- Это не человек. "Тут у всех, кто этим занимается -- личные счеты", -- пронеслась в голове фраза, услышанная от Долинского. Лузгин видел: капитан не дурачится, он на полном серьезе готов бить врага. А может, и убивать. Миша подбросил обойму вверх, Котов ловко поймал ее левой. -- Одно неверное движение, тварь, -- сказал он, пряча обойму в карман, -- и тебе конец. -- Напугал! Мне давно уже конец. Поэтому я здесь. Я пришел к Игорю за помощью. Он обещал, что поможет выздороветь. -- Выздороветь? Да ты весь пропитан чужой кровью. Тебе не переломаться ни в жизнь. Вставай, пойдем, выйдем, поговорим по-мужски. Неужели тебе не хочется убить меня? -- Я бы с радостью, но сейчас не могу. Не имею права. -- А я -- имею! -- Капитан, да не валяйте же дурака! -- взмолился Лузгин. И тут будто с неба обрушилось мягкое, но тяжелое. Обволокло, сковало по рукам и ногам. Это проснулся Долинский и сразу взял быка за рога. Лузгин сел на траву. Котов остался стоять, более того, он достал пистолет. -- Капитан, вы маньяк, -- невнятно пробормотал Лузгин. Миша лежал неподвижно, глядя в дуло. Он не собирался драться с Котовым, во всяком случае, этой ночью. Котов, пошатываясь, целился Мише в лоб. Подошел Долинский, шлепая тапочками и запахивая халат. -- Всем доброй ночи, -- сказал он. -- Евгений, не будете ли вы так любезны убрать оружие? Спешите вы, честное слово. Котов очень медленно повел стволом в сторону. -- Да у него патрон не дослан, -- буркнул Миша. -- Знаем мы эти ментовские штучки. Бах!!! Рядом с Мишиной головой взлетел фонтан земли. Долинский подпрыгнул, Лузгин повалился навзничь. В соседних дворах залаяли собаки. Громко топоча, прибежал Грэй и тут же сунулся обнюхивать хозяина. За кустами удовлетворенно рыкнул Вовка. Ему нравилось, что вампира обижают. Миша открыл рот. -- Молчать, дур-р-рак! -- рявкнул Долинский. Котов снял курок с боевого взвода и спрятал оружие под плащ. -- Приношу вам свои извинения, любезный Игорь, -- сказал он. -- Мне было трудно контролировать себя. Вероятно, я пережил легкий моральный кризис. Но, согласитесь, я все же справился. А не найдется ли у вас стаканчика виски? -- Найдется, любезный Евгений. Но в обмен на обещание вести себя более цивилизованно. -- Насколько более? -- Без стрельбы. Пойдемте, выпьем. -- Видите ли, друг мой, я был вынужден обнажить этот пошлый и вульгарный ствол от Макарова, поскольку оставил свой верный меч в багажнике! -- разглагольствовал Котов, удаляясь. -- А между прочим, где ваш верный оруженосец? -- На процедуре. В последнее время Робокоп страдал некоторой утратой мотиваций, и я прописал ему свидание с невестой. Он скоро кончит. То есть, закончит. Ну, вы понимаете? -- О, да. Андрей! Не отставай. Там на самом донышке, тебе может не хватить. Лузгин смотрел на Мишу. Тот глядел на звезды. Дыра в земле возле самого его уха была размером с кулак. -- Извини, -- сказал Лузгин тихонько. -- Но ты сам виноват. Зачем дразнил его? -- Он меня ненавидит. Вы все меня ненавидите. -- Неправда. Мне тебя жалко. И... немного страшно рядом. -- Не ври, я же чувствую. Я тебе отвратителен. -- Каково это -- быть... -- Таким? Прекрасно. И ужасно. Понимаешь, я сейчас на полпути между человеком и ночным. Очень непростое состояние души. Не знаю, с чем сравнить. Ты никогда не хотел переспать с мужиком? -- Н-нет. Кажется. Точно нет. -- А я хотел. Только не смог решиться. Мне было очень интересно, но сил не хватило перебороть себя. Нечто похожее теперь. С одной стороны, умом я понимаю -- за моим превращением в ночного последует смерть. Но то, что осталось в памяти от тех ночей, когда я был иным, лучшим, высшим... Да не найти подходящего слова! Совсем другим я был. Это надо пережить. Тебе никто не расскажет, даже Игорь, он же совершенно ничего не знает! Новое видение мира. Наконец-то полное. То, о чем я мечтал с детства. Видеть всю палитру. Когда-нибудь я нарисую, как оно есть на самом деле. Это будет настоящий шедевр. -- А краски-то найдутся подходящие? Миша чуть повернул голову и смерил Лузгина недобрым взглядом. -- Если понадобится, я разведу их на крови... -- процедил он. И, увидев замешательство собеседника, обидно рассмеялся. -- Не бойся, не трону... Ты угадал, красок подхожящих нет. Но я мог бы их придумать. Эх, Андрей, Андрей, знал бы ты, как мне тяжело! Все силы уходят на то, чтобы держаться. Один шаг -- и я окончательно стану ночным. Уйду в прекрасный волшебный мир. -- И будешь убивать людей. -- Наверное, -- согласился Миша. -- Это не проблема для того, кто знает, как убоги люди. Им терять-то нечего. Они не живут. Они слепы, глухи, самые яркие их эмоции даже не тень того, что ощущает ночной. Даже не пародия. Ночной проникает мыслью в самую глубь вещей. А как он любит! Как понимает! Как познает! Как... Думаешь, это небо черное? Я сегодня различаю десяток его оттенков. Завтра увижу вдвое больше. И твою жалкую душонку я читаю словно книгу. Нет, извини, не книгу, всего лишь плакат. Книга -- это душа ночного. -- Ты сам придумал термин? -- "Ночной"? Да. Ну вот, теперь попробуй очень сильно напрячь воображение и представить, как трудно мне отказаться от этих возможностей. А я отказываюсь. Сегодня моя последняя ночь. Утром попрошусь к Игорю в подвал. Потому что хватит ли у меня решимости завтра -- не знаю. -- Раз это так прекрасно, -- не выдержал Лузгин, -- тогда почему?.. Из-за жены? -- Чушь. Если она выживет после ломки, то бросит меня. Я давно ей опостылел. Мало зарабатываю. А не бросит, значит, буду каждый день бить ей морду и трахать во все дыры. Нет, Андрей, просто такие, как эти, -- Миша мотнул головой в сторону дома, -- не дадут мне покоя. Я думал, Игорь врет, будто ночные долго не живут. Сегодня пригляделся к нему и понял, что он говорил правду. Я теперь отлично вижу правду. Выходит, либо я умру сам, либо меня подловит этот сумасшедший мент. Он на самом деле трус. Не дерется с ночными, а приходит, когда они слабы. И казнит. Он палач. Всего лишь палач. Несчастное озлобленное существо, жалкий огрызок человека. Уж на что ничтожен человек, а этот еще ничтожнее... На веранде появился Котов. Без плаща. В руке он держал какой-то зловещего вида предмет. Лузгин пригляделся и опознал свою помповуху. -- Я не ослышался? -- елейным голосом спросил Котов. Вслед за Котовым из дома вышел Грэй. И тоже посмотрел на Мишу с вызовом. Миша не спеша встал. Лузгин поднялся и решительно заслонил его собой. -- Уйди, -- негромко посоветовал Миша. -- Как вы мне все надоели! -- крикнул в окно Долинский. -- А ну, отставить! Котов передернул затвор. -- Сегодня в клубе будут танцы! -- пропел он. -- Та-та-та-танцы, танцы, ла-ла-ла-ла! -- Капитан, вы действительно маньяк, -- сказал Лузгин. -- Поставьте ружье на предохранитель. -- Эй, поберегись! Я на тропе войны, скоро гробы подорожают! -- Его убили. -- Что? -- Этого придурка, которого вы цитируете, убили. Я тоже читал Марка Твена. Капитан, положите ружье, -- говорил Лузгин, одновременно загораживая Мише путь к веранде. -- Отвали! -- Миша резко махнул рукой и смел Лузгина с дороги -- тот покатился по траве. -- Долой гражданских с линии огня! -- обрадовался Котов. И тут Долинский ударил всерьез. Мир перевернулся. Картинка перед глазами смазалась и поплыла. Лузгин будто в замедленной съемке увидел, как шагает вперед нечто, похожее на Мишу, а что-то вроде Котова валится на спину, изрыгая сноп пламени и искр в небо. Черный клубок вылетает из кустов и сшибается с Мишиным подобием. И еще серая тень прыгает с крыльца. Вовка был в полтора раза легче Миши и гораздо меньше. У него были короче руки и ноги. Но он лупил ночного так, что Лузгин залюбовался. В измененном восприятии это смотрелось как танец. Оборотень скакал вокруг ночного и бил его кулаком по почкам, в живот пяткой, раскрытой ладонью в переносицу. А ночной, ставший вдруг поразительно неуклюжим, опаздывал блокировать удары. С каждым попаданием он заметно оседал на землю, становился ниже ростом, будто Вовка вколачивал его в грунт. "Умница ты мой, -- с умилением подумал Лузгин. -- Понял, что убивать не надо, но проучить стоит. Заодно и потренируешься". Возле драки возбужденно крутился Грэй, но ему просто некуда было сунуть клык. Темп мордобоя ускорялся с каждой секундой -- это Долинский плавно ослаблял давление на психику людей. Наконец отпустило совсем, и Лузгин порадовался, что лежит. А то бы сейчас упал. Тут-то он и понял, насколько быстр оборотень. Миша тоже валялся на земле. Свернулся в клубок и закрыл лицо руками. Вовка изобразил почти балетное па, высоко подпрыгнул -- Лузгин испугался, что заигравшийся вервольф проломит ночному висок ногой, -- но не завершил движения. Лапа оборотня встала на землю рядом с ухом ночного. Вовка присел и коротко ткнул Мишу кулаком в голову. Ночной охнул и растекся по газону как коровья лепешка. Оказывается, Лузгин мог уже и слышать. -- Юноша! -- позвал с веранды Котов. Он сидел, опираясь на ружье. -- Я приношу вам извинения за бестактность, допущенную сегодня утром. Владимир! Не сердитесь на меня! Честное слово, это было исключительно по дурости. -- Да ты вообще, я смотрю, по жизни какой-то мудак, капитан, -- недовольно сказал Долинский. Грэй понюхал бесчувственного Мишу и пришел обследовать Лузгина. Тот не без труда перевел тело в сидячее положение. Грэй обдал его жарким дыханием, счел транспортабельным и направился к Вовке. Слегка запыхавшийся оборотень стоял, опустив глаза и, кажется, подумывал, не спрятаться ли опять в кусты. -- Этот кровосос меня бесит, -- оправдывался Котов. -- Ты же знаешь, что они со мной сделали. -- Со мной они тоже... Сделали. Но я ведь держусь как-то? Женя, ты неуправляем. Мы знакомы всего один день, а ты меня просто запугал своими выкрутасами. -- Ты привыкнешь, честное слово. -- К психиатру тебе надо. -- Я ходил. А он говорит, у меня белки нет. Может, он некомпетентный? -- При чем тут белка, мать твою?! Грэй подошел к оборотню и потерся о него боком. Вовка несмело провел рукой по загривку пса. Тот задрал морду и -- Лузгин поклясться был готов, что увидел это -- улыбнулся вервольфу. ***** На выстрелы приехала милиция. За калитку вышел Котов, раздались веселые голоса, хлопнула крышка багажника "Волги", и проблема решилась. Слабо шевелящегося Мишу затащили волоком в подвал, уронили на старый матрас и прикрыли дырявым одеялом. Миша жаловался, что у него все болит, плакал и умолял спасти Катю. Похоже, Вовкины удары вышибли из вампира специфический ночной гонор. "Это нормально, -- объяснил Котов, поймав удивленный взгляд Лузгина. -- У них, пидарасов, завод короткий. Пока крови не нажрутся. Вот как нажрутся, тогда бронепоезд не остановить, бьются до упора. Есть, конечно, исключения -- допустим, вожаки голодные только злее... Слушай, а ты правда думаешь, что я маньяк?" Вовка на кухне жевал колбасу и украдкой совал куски Грэю, хрумкавшему сухой корм. Долинский расхаживал вокруг дома и оживленно чего-то добивался по мобильнику сразу от двух абонентов. Причем, судя по лексике, с одним он беседовал, а с другим "чисто конкретно перетирал". Долинский оставался в халате и шлепанцах, хотя на улице похолодало. Котов угощал Лузгина хозяйским виски и делился тонкостями охоты на вампиров. По его выходило, что все упирается в малочисленность "ночной команды", нехватку фондов, постоянную многоуровневую секретность, а главное, недостаточность информации. Котов был серьезно зол на свое начальство. Ему не сообщали элементарных вещей. Он не знал, откуда приходят ампулы с раствором солей серебра (то, что это именно серебро, капитан давно установил в лаборатории химзавода). Лишь этим летом он выяснил, насколько плотно завязаны все нити на ведущего городского психиатра -- того самого "доктора". Как анекдот, Котов вполголоса поведал Лузгину, что Долинский стоял "в разработке", и на конец лета с полиграфическим боссом планировался серьезный разговор. "Я думал, это он у них смотрящий! И собирался его раскрутить. Вот был бы номер!". Историю про вервольфа в Зашишевье Котов выслушал очень внимательно, действия Лузгина одобрил и поклялся сделать что возможно для Вовки. "Хотя, -- вдруг сказал он, -- ну, найду я ему папку с мамкой. И что? Кому станет легче? Пацану надо побольше общаться, это видно невооруженным глазом. А с кем? Зашишевские мужики Вовке не компания. Поселить его у Игоря на участке -- тюрьма с золотыми решетками... Эх, был бы Вовчик на собаку похож!" -- "И что?" -- "Я бы его к нам в ментовку пристроил!". Котов заржал, но Лузгин так и не понял, сколько в этой шутке было от шутки. Подошел Долинский, хотел что-то сказать, и тут у Котова зазвонил мобильный. "Понял, оставайся на месте, я сейчас все решу и перезвоню". Котов поднял глаза на Долинского: "Клиент вышел прогуляться. Кажется, прямо через дверь. Очень похож на "мастера"". -- "Кто следит?" -- "Робокоп, кто еще. На ближайшей доступной крыше сидит с оптикой". -- "Ты же его к невесте трахаться послал". -- "Я сказал, он вот-вот кончит. И прямо с бабы -- на крышу. Он такой, Робокоп. Железный парень". -- "Опять самодеятельность..." -- "Это наша работа, сударь". Началась энергичная, но малоосмысленная дискуссия. Обе стороны жаждали провести рекогносцировку самостоятельно. Котов ссылался на свой богатый опыт, Долинский нажимал на личные эксклюзивные возможности. Сошлись на том, что исследовать особняк пойдет Долинский, Котов будет страховать с улицы, а Зыков продолжит следить за окрестностями и если заметит "мастера" -- даст сигнал. Лузгина, естественно, назначили дежурным по штаб-квартире. "Не хотите Вовку с собой взять?". Котов замахал руками -- молод, неопытен, в деле не проверен. "А кто вампиру морду бил?". Капитан надулся и сообщил, что Вовка пацан, а они с Зыковым вампиров едят на завтрак, и дай Котову волю, от бедного Миши остались бы рожки да ножки... Долинский в это время спустился с веранды, и вслед за ним из дома, жуя на ходу, выскочили оборотень с Грэем. Собаку Долинский отослал, а с Вовкой принялся беззвучно общаться. Потом Долинский ушел за дом, Вовка сел на траву и навострил уши. Несколько минут ничего не происходило. Лузгин попытался сосредоточиться и послать оборотню мысленный вопрос, как дела, но Вовка с извинениями закрылся. Лузгин успел понять только, что мальчик напрягает все силы. Вернулся Долинский, растирая ладонями виски. Протянул задумчиво "Мда-а...", потрепал Вовку по плечу. И сказал: -- Андрей, я говорил, что вас двоих нам Бог послал? То-то. Капитан, поехали. Вова сзади на сиденье ляжет. Андрей, вы с Грэем на хозяйстве. Мишка возникать будет -- напомни, что ты не один тут. Он собак боится с детства. По местам, господа! Лузгин, очень довольный за Вовку, показал язык спине Котова и пошел на кухню. -- Завтра утром, перед тем, как я пойду к "мастеру", придется съездить за Мишкиной супругой, -- донеслось с улицы. -- Сделаем? А то мало ли, как дальше обернется. Хочу знать, что эта сладкая парочка уже сидит в подвале. Андрей за ними присмотрит, если беда какая, не дай Бог. Тьфу-тьфу-тьфу. Адрес я у Михаила спрошу. -- Не надо. Ключи от квартиры -- вот, и адрес известен, я его паспорт забрал. -- Зачем?! -- Привычка. В России человек без паспорта как голый. Этот пидор, конечно, не человек, но все равно приятно гадость сделать. -- Ну, капитан... Ты даешь. Заскрежетал стартер. "Волга" сначала не хотела заводиться, а потом взревела так, что снова залаяли собаки в округе. Лузгин подошел к телефону, снял трубку и тут сообразил: на дворе глухая ночь. А ему вдруг очень захотелось позвонить жене и сказать, что приключения скоро закончатся, и он приедет домой. Как хорошо, когда есть, куда вернуться. Из самой фантастической ситуации, из безумного переплета, из клубка неразрешимых проблем есть чудесный выход -- поехать домой. Конечно, если не рискуешь притащить свои проблемы на хвосте. ***** Приснилось, что рядом с кроватью стоит Вовка и говорит -- поднимайся, уже давно рассвело, мы приехали. Лузгин открыл глаза, никого не увидел и догадался, что оборотень вклинился в его сон. От калитки доносились приглушенные голоса. К дому приближалась целая процессия. Впереди прыгал Вовка, очень возбужденный, здоровье бьет через край. Он издали приветствовал Лузгина и показал ему мешанину картинок прошедшей ночи. Кадры промелькнули со свистом, Лузгин ничего не понял и остался только рад. Вовка был счастлив -- и ладно. Вторым шел Зыков, все такой же, с обрезом, в шляпе. На плече у него висел охотничий патронташ с открытыми ячейками. Рядом трусил Грэй, заинтересованно тычась носом Зыкову в карман плаща. Наверное, там громила прятал вкусненькое. Следующим был Долинский -- вел, приобняв за плечи, нетвердо ступающую девушку, замотанную от щиколоток до подбородка в толстое одеяло. Растрепанную и босую. Лузгин подивился на редкостно красивые маленькие ножки, попытался разглядеть лицо, но оно почти целиком скрывалось под копной темных волос. Лишь прелестный острый носик выглядывал, и четко очерченный подбородок. Кажется, девушка шла с закрытыми глазами. Замыкали колонну сумрачный Котов с пистолетом в руке и элегантный мужчина средних лет, по виду преуспевающий коммерсант. Мужчина носил большие затемненные очки. Он что-то негромко втолковывал Котову, тот рассеянно кивал. -- Привет, -- сказал Зыков, поднимаясь на веранду. -- У вас же двенадцатый? -- В смысле? А-а... Да. Зыков протягивал Лузгину патронташ. -- Для себя делал. Гарантия. -- Что там? -- Лузгин принял тяжелую кожаную ленту и вытащил один патрон. Гильза оказалась латунная. -- Картечь. Серебро техническое. Заряд усиленный. В разумных пределах, но вы учтите, отдача сильнее обычного. -- И как это на них действует? -- Как на ежа голой жопой. Полная, э-э... потеря боевого духа. Может, они и дохнут потом, я не видел. Долинский перед крыльцом взял девушку на руки. Одеяло распахнулось, обнажив до бедра стройную бледную ногу. На бедре запеклась кровь. Голова запрокинулась, волосы упали назад, и Лузгин невольно охнул. Глаза девушки заплыли, верхняя половина лица была -- один большой синяк. -- Странная девка, рано начала, -- прокомментировал Зыков. -- Они вообще нынче летом активные. -- Ненавижу, -- буркнул снизу Котов. -- Надо было все-таки пристрелить вашего школьного дружка. Пидараса. -- Это не он ее, а она его заразила, -- сказал Долинский, кивнул Лузгину и прошел со своей ношей в дом. -- Я с бабами не воюю, -- сообщил Котов. Он спрятал пистолет и теперь закуривал. Грэй, совсем обнаглев, полез мордой Зыкову в карман. -- Робокоп, да что у тебя там?! -- Шоколадка... -- смущенно пробасил громила. -- Ну и дай коллеге половину. Он заработал беспорочной службой на благо Отечества. Зыков деликатно отодвинул Грэя и зашуршал фольгой. -- А вы тот самый Лузгин? -- подал голос "коммерсант". -- Доброе утро. Читали вас, читали. Толково. Понимаете жизнь. -- Благодарю. Вы поднимайтесь, я сейчас чайку... Или кофе? Или чего покрепче? -- Не-нет, спасибо. -- Мы на работе, -- поддержал "коммерсанта" Котов. -- У нас сегодня против обыкновения дневная смена. В доме хлопнуло, потом заскрежетала передвигаемая мебель. Лузгин пошел кипятить воду. Через пару минут на кухне появился Долинский. -- Ага, -- сказал он. -- Прекрасно. Давай-ка кофе всем, да покрепче. Взбодримся чуток и спорные вопросы добьем. Сколько уже?.. Девять. Отлично. К полудню с Божьей помощью начнем. Вовка просто чудо. Силища неимоверная. Он может глушить сигнал, представляешь? А еще -- искажать его! Отсекать частоты! Нет, ты не представляешь, да и ладно. Одна беда, парень не научился прятаться, "мастер" наверняка учует его первым. Но какова глушилка! Вова прикроет людей, когда "мастер" начнет излучать, понимаешь?! А потом будет ставить помехи! Это же спасение! Андрюха, Андрюха, дай я тебя обниму, наша ты палочка-выручалочка! Уфф, до чего я устал. Кофе, кофе и еще раз кофе! -- Кто ее так? -- спросил Лузгин сухо. У него перед глазами стояло обезображенное лицо девушки. Все равно красивое лицо. -- Кого и как? -- Ее. -- Ах, Катерину? Я. Ночь была тяжелая. -- Какое это имеет отношение?.. -- Повторяю, ночь была тяжелая. Вампиры проснулись раньше времени, сегодня они разгуливаются, но завтра... Надо успеть покончить с ними до завтра. Иначе не знаю, что будет. Конечно, мы все перенервничали. А потом к Катерине заходим и видим -- она привела мужика. Трахнула и загрызла. Уделала кровищей всю спальню. Это Катя, которая была помешана на чистоте! Которая учила Мишку убивать людей стильно и эстетично! Ну, и когда она решила сопротивляться... -- По-моему, ты Катю просто ненавидишь, тебе не кажется? Или наоборот, влюблен в нее. -- А по-моему, ты лезешь не в свое дело, -- заметил Долинский. Он действительно выглядел усталым, под глазами красовались сине-желтые мешки. -- Извини. Что там в особняке? -- Бывшие охранники Суслика. Два сухих трупа и одна поилка. Поилка -- это человек в коме, из которого еще не все выпили. Добить пришлось. Гадкое занятие. Как же мне это надоело... -- Долинский привалился спиной к холодильнику и закрыл глаза. -- Они могут заращивать раны, и свои, и чужие. Ничем не болеют. Видят мир во всей его красоте. Я ведь учился рисовать, помнишь? И могу оценить, от чего отказывается бедный Мишка, с его-то душой настоящего художника!.. Господи, ну почему такие способности -- таким уродам? И как сделать, чтобы хоть немногое досталось людям?! Ну, сейчас напугаем мы "старших". А дальше? Прийти и сказать -- делитесь суки, а то задавим? Плевали они на наши ультиматумы. Они никогда не делились с людьми. И не будут. -- Ты хоть примерно догадываешься, кто они? -- спросил Лузгин, выставляя чашки на поднос. -- Откуда взялся этот паразит? -- Понятия не имею. Из космоса. Какая разница? -- А они должны знать. -- Сомневаюсь. Если бы знали, их бы тут уже не было. Им плохо на Земле. Они здесь несчастливы. -- Может, они готовятся. Ты о летающих тарелках никогда не думал в этом ключе? Долинский страдальчески застонал. -- Я думаю о сумасшедшем "мастере". И о том, что если Котову удастся его задумка, сюда явятся москвичи. И кому-то придется говорить с ними. Мне страшно, Андрей. Я заранее боюсь струсить. Они приедут, увидят результаты, отечески похлопают нас по плечу и уберутся восвояси. А я буду смотреть москвичам вслед и плакать от стыда, потому что побоялся объявить им войну. И все останется как прежде. А этого нельзя! Такие дела, Андрей. Есть идеи? -- Пойдем кофе пить, -- сказал Лузгин. Не было у него идей. Он устал и хотел домой. Только Вовку бросить казалось предательством. Теперь, зная о возможностях "старших", Лузгин уже не рискнул бы вытащить оборотня в Москву, чтобы привлечь к нему внимание спецслужб. Понятно было, в чьи руки угодит мальчишка. Но и оставлять вервольфа здесь... "Неужели обратно в Зашишевье? Нет. Не верю, что Вовка там приживется. И Котов это говорил". Уже на выходе из кухни его осенило. -- Тебе совсем ничего не сказали про результаты обследования? -- спросил он Долинского. -- Ну, обследования тебя? Я имею в виду химию крови. -- Общий прогноз. Мол буду жить и развиваться. О крови ни слова. -- Что будет с человеком, если вколоть ему чужой крови? -- Если группа не совпадет, как минимум температура подскочит, -- сказал Котов совсем рядом. Он стоял за дверью и подслушивал. -- Это называется иммунный ответ. Поболеет твой человек. Та-ак... Понятненько. -- Вот и я о том же. А если вампиру подсунуть кровь переломавшегося? -- Э! -- возмутился Долинский. -- Ты подумай. Вдруг? -- Бессмысленно. Паразит давит все инородное в их крови. -- Но твой-то паразит измененный, разве не так? Чей сильнее? -- Да что за х...ня! -- рявкнул Котов. -- Игорь, звони доктору, пока я не позвонил! -- При чем тут доктор?! Если бы из моей крови удалось выделить антидот от паразита, ты бы уже давно бегал по городу с полными шприцами! Сколько лет назад "старшие" взяли мою кровь? И никаких повторных анализов. Значит, дохлый номер. -- А если наоборот? -- Я не понимаю, -- Долинский попятился. -- Вы что предлагаете? Травануть Мишку и Катерину моей кровью? Только им этого не хватало. Они и так несколько дней при смерти будут, зачем усугублять риск? Подумайте головами, какой резон "старшим" все усложнять? -- Что нам известно о резонах "старших"? Я звоню доктору, -- Котов достал мобильный. -- Его-то зачем дергать? -- Потому что он доктор, -- веско ответил Котов. -- Стой, -- Долинский выставил ладонь. -- Я сам. -- Хорошо. Ты начни разговор, а дальше я. -- Не понял?.. -- Потому что ты зассал. -- А залупу тебе на воротник?! Лузгин вышел на веранду и принялся расставлять посуду. Зыков и "коммерсант" с нескрываемым интересом прислушивались к сваре. -- Капитан всегда такой напористый? -- спросил Лузгин. -- Он им бошки топором рубил, -- ответил Зыков. "Коммерсант" внимательно посмотрел на Зыкова поверх очков, и Лузгин случайно заметил: один глаз у респектабельного мужчины заметно больше другого и сильно косит. Так он и подозревал с самого начала. На кухне громко ругались, потом Котов утих и что-то забубнил Долинский. Пискнула мобила, давая отбой. Ругань возобновилась с новой силой. "Да он тоже зассал!" -- "А я тебе, блядь, не дойная корова!" -- "Кругом пидарасы!" -- "Да на, подавись, жри мою кровушку, мусор!" -- "Сам ты чмо кагэбэшное!" -- "От чмыря слышу! Полицай! Тебе бы только убивать!" -- "А кто бабу красивую ногами отп...дил?!" -- "А некрасивую ты мне разрешил бы, да?!" Появился Котов -- губа закушена, руки глубоко в карманах. Долинский, весь красный, обогнал его и залпом опрокинул чашку обжигающего кофе. Вытер губы. Котов ходил вокруг стола. -- Ладно, -- сказал он. -- Не хочешь -- не надо. Родина вам этого не забудет, гражданин Долинский. -- На, -- Долинский протянул ему руку ладонью вверх. -- На, успокойся. Я уже все тебе отдал, все позволил, возьми и это. Сегодня твой день, ты командир. Но смотри, не откуси больше, чем сможешь прожевать! Гражданин начальник! -- Два готовеньких трупа у него в подвале, а ему их жалко! Эксперимент, понимаешь? -- Доктор Менгеле, блядь. -- А ты интель вшивый. -- Пусть я Катерину терпеть не могу, но Миша мой друг! Не хочу причинять ему лишних страданий! -- Послушайте, господа, -- вмешался "коммерсант". -- Сдается мне, вы обсуждаете не самую насущную на сегодня проблему. -- Это проблема вечная, проблема жизни и смерти, -- процедил Котов. -- Если бы "старшие" знали, как сделать вакцину... -- Олег, я вас очень уважаю, -- перебил Котов. -- То есть, я бы с удовольствием заковал вас в наручники и избил резиновой дубинкой, да поезд уже ушел. Остается признать, что вы талантливый менеджер, ценный член общества и вообще наш союзник. Но сейчас, простите, вы совершенно не в теме! Вакцина-шмакцина! А на хрена "мастера" е...утся с кем попало?! Кусают людей ночами -- зачем?! Пьют они кровь! Пусть не все. Но голову даю на отсечение, что некоторые -- пьют! Да они вообще есть, эти ваши "старшие"? Или это легенда для доверчивых? Типа все под контролем?! Воцарилась тишина. -- Дураки мы, -- заключил Котов, усаживаясь за стол. -- Тебя, Игорь, я не осуждаю, ты давно живешь с этим враньем, привык к нему, поверил. Ты сам, извини, наполовину вампир. Тебе и подсунули легенду о многомудрых "старших". Тайный смысл бытия придумали для тебя, понимаешь? Секретную карту мира нарисовали! А вот нам с Робокопом кажется, что это фуфло! Вон, хоть Андрея спроси, как утки запускаются, он специалист, его учили массам лапшу на уши вешать... Котов, точь-в-точь как раньше Долинский, хлопнул чашку кофе и не поперхнулся. -- Нету "старших", -- сказал он. -- То есть, люди они, нормальные люди. Узнаю знакомый почерк. Когда дебильную ситуацию консервируют из боязни, как бы еще хуже не стало. Выпустили джинна из бутылки и обосрались. Потом еще окажется, что упырей наши военные наплодили, бля буду! Оружие возмездия, хе-хе. А может, это кому-то выгодно... Прости, Игорь. Тебе, наверное, совсем одиноко станет, если ты мне поверишь. Ты не верь. Не надо. -- Я знаю, что одинок, -- произнес Долинский негромко. -- А насчет твоей версии... Подумаем об этом завтра, если останемся живы-здоровы. Мишу и Катю -- мучай, раз так решил. Шприц у тебя есть, подходи когда захочешь. Возможные последствия на твоей совести. Умываю руки. Котов удовлетворенно кивнул. Лузгин смотрел на Долинского и не знал, сочувствовать ему или нет. Похоже, этот властный человек столкнулся в лице Котова с совершенно непреодолимой силой. Капитан был из тех, кто затрахает мертвого. Или вампира. Пока что для разнообразия он затрахал Долинского. Операцию разработал Котов, основной риск брал на себя Котов, всюду был сплошной Котов. Но ощущения, что Котова слишком много, не возникало. Не было в капитане того внутреннего надлома, который временами нет-нет, да и проглядывал из-под толстой шкуры Долинского. Может потому, что Котов хотя и пережил страшное -- Лузгин приблизительно знал его историю, -- он остался просто человеком. Всего лишь. -- Теперь о деле, -- сказал Долинский. -- Олег? "Коммерсант" выложил на стол ключи. -- Маленький от входной двери, большой от ворот. Дом Азиза я попросил очистить. Въезд в тупик когда блокируем? Это вообще надо? Туда все равно чужие не суются, а чем меньше поблизости людей, тем меньше случайных трупов. -- На въезде сначала встанем мы с Вовкой. Днем с такой дистанции нас "мастер" не учует. Потом, когда начнется, мы двинемся к особняку и будем прикрывать наших. Женя, ты уверен, что все рассчитал правильно? Котов молча кивнул. -- Значит, до часа духу вашего поблизости быть не должно. Во избежание... Случайных трупов. Ровно в час ждем бетономешалку, потом вы загораживаете въезд. Думаю, гости пойдут ближе к двум. Ваша задача прогонять мирных обывателей. Город будет крайне взбудоражен, и сколько-то любопытных непременно явится посмотреть, что случилось. -- Честно говоря, смущает меня эта версия с массовым побегом из психиатрического отделения. -- По-моему как раз очень удачно. Это придумала наша славная милиция, а она вышла из народа и близка ему по духу. Бешеных собак народ скушал и не подавился. Значит, слопает и психов. А вы фильтруйте поток и без крайней необходимости не покидайте машину. Как отличить человека от вампира... -- Я буду на въезде лично, не беспокойтесь, -- заверил "коммерсант". -- Сам прослежу. Бетономешалка гарантированно в час, за рулем мой человек. Бедный Суслик... Накрылась его сауна. -- Бедные мы, -- отрезал Долинский. -- Вампиров припрется от тридцати до сорока. А нас сколько? И серебра у Жени всего двадцать ампул. Эх, если бы... -- Тему поджога и взрыва -- закрыли! -- твердо сказал "коммерсант". -- А мои ребята за вами приберут. Слушайте, последний раз спрашиваю, может, бригаду возьмете в подмогу? Котов и Зыков синхронно замотали головами. -- Ну, как хотите. Помните, я рядом, постоянно на связи, и со мной трое надежных бойцов. Если что, только позовите. -- Тогда давайте собираться, -- резюмировал Котов. -- Игорь, я пошел за шприцем. Работай кулаком. -- Начинается русская боевая фантастика, -- пробормотал Долинский. -- Никогда я ее не любил. ***** Замысел Котова был очень прост. "Мастер" средь бела дня вряд ли обеспокоится тем, что неподалеку бродят люди. Они для него не представляют опасности. Людям надо сильно растормошить "мастера", чтобы тот на них среагировал. А вот насчет Долинского и Вовки у Котова имелись обоснованные сомнения. От "внутреннего радара" обычного упыря получеловек и оборотень заслонялись легко, но не учует ли их "мастер"? Вдруг он всполошится, если Вовка примется заранее, издали "глушить сигнал"? Здесь начинались вопросы, на которые Долинский не мог ответить. А Котов хотел получить гарантированный результат -- взять "мастера" и использовать как приманку для остальных городских упырей. Поэтому Котов рассудил, что легче всего подобраться к "мастеру" будет им с Зыковым. Они уже встречали эту нелюдь, не боялись ее, и особенного воздействия на мозг в прошлую стычку не ощутили. "Не на что оказалось воздействовать", -- прокомментировал Долинский. "Просто было уже светло", -- скромно заметил Котов. -- "Да, но все равно вы удрали, не добив его. Думаешь, по собственной воле? Это он вас оттолкнул. Не беспокойся, когда "мастер" поймет, что дело пахнет жареным, он тебя изо всех сил шандарахнет. Покажет, на что способен. Даже в светлое время суток". -- "Этого я и хочу добиться. Больно сделать ему, суке, больно, понимаешь?". Прикрыть людей в ответственный момент должен был Вовка. Его талант "глушилки" оказался решающим. Без Вовкиной помощи "мастера" пришлось бы брать Долинскому, в одиночку. Малейшая оплошность могла стать для него роковой, и тогда все шло насмарку. А так получился четкий и вполне реализуемый план, расписанный почти до минуты. С одним недостатком -- он обрывался в районе часа дня, а затем предполагалось действовать по обстоятельствам. Долинский изначально думал превратить особняк в мышеловку и ближе к вечеру его сжечь или взорвать, однако по этому пункту столкнулся с упорным сопротивлением Косого. Да, ничто не мешало "ночной команде" поступить как ей заблагорассудится. Но некоторые рассчитывали при удачном исходе дела остаться в городе. А Косой слыл человеком щепетильным и всегда осложнял жизнь тем, кто нарушал договоренности. Долинский намекнул, что Суслик все равно из дома съедет. "Это не принципиально, -- отрезал Косой. -- На моей территории десять лет ничего не не взрывалось. И не будет! Я сказал". -- "Шухера опасаетесь!" -- поддел его Котов. Мафиозо в ответ раздраженно фыркнул. "Я обещал народу спокойную жизнь. И я ее обеспечу!". Оказалось, Косой еще и депутат. Олежка очень хотел участвовать в акции своими бойцами, но его помощь отвергли, побоявшись, что гангстеры наломают дров с непривычки. Вампира бить -- это вам не арбузную лавку рэкетировать. А кто-нибудь, глядишь, и заразу подцепит, бегай за ним потом. Косой явно обиделся, но спорить не стал. Глядя на него, Лузгин никогда бы не подумал, что этот воспитанный и сдержанный мужчина гонял по городу поливалки со святой водой. А теперь он взваливал на свои плечи организацию самой грязной работы. Конечно, в обмен на гарантию невмешательства от генерала. Котов, например, подозревал, что трупов из дома Суслика вынесут несколько больше, чем туда зайдет живых. "Вы просто, извините, дурак какой-то, гражданин начальник, -- надменно отвечал ему Косой. -- Тогда я сам взорвал бы эту халупу. Больно мне надо возиться с кровавыми ошметками! Вы поймите, у города ре-пу-та-ция! Тихое место и все столичные удобства. Здесь лет через пять будет -- ого-го! Сюда москвичи переезжать начнут! Вот я еще химзавод прикрою, все равно еле пыхтит..." -- "Кстати да, второй год не воняет совсем, воздух как на курорте". -- "Ну я же фильтры там поставил, фильтры! Разориться можно! Подготовим новые рабочие места -- и на фиг эту химию..." -- "В мафии рабочие места подготовите? Перекуем, так сказать, химиков на вымогателей?" -- "Слушайте, Котов, я про вас тоже знаю пару гадостей, но я ведь молчу!" Был, конечно, в отказе брать на дело гангстеров и некий моральный подтекст. Котову идти в бой вместе с уголовниками казалось западло, а Долинский ими брезговал. Но эту лирику заслоняли разумные доводы. Первый контакт с упырем всегда лотерея. Какую реакцию выдаст человек, пусть вооруженный и привычный к