шенно отвратительные, мерзкие твари, все трое. Единственное, что может сделать приличный человек, очутившись в такой компании, - это плюнуть им в рожи. Во все три наглые, тупые рожи, поочередно. Начать можно с Короля, он же привык небось во всем быть первым - вот уж действительно! - И еще этот кретин вылез! - с ненавистью сказал Магистр Моти. - Видеть больше не могу эту бессмысленную самодовольную рожу! В голову мне полетел комок земли. Хорошо, конечно, что не камень, но тоже мало приятного. И удар вполне ощутимый, и лицо покрылось толстым слоем жирной черной грязевой пудры. Вне себя от бешенства, я вскочил, чтобы голыми руками придушить обидчика, но угодил в объятия Лаюки. - Остынь, сэр Макс, - строго сказал она. - С этим красавцем я сама разберусь. А ты, пожалуйста, постарайся держать себя в руках. Вспомни: все эти дни мы были друзьями. И если сейчас тебе кажется, что дела обстоят иначе, это... ну, как сказать - помрачение, что ли. Просто морок. Я открыл было рот, чтобы назвать ее жирной свиньей, но сделал над собой нечеловеческое усилие и промолчал. Краешком сознания я понимал, что Лаюки говорит правду: еще вчера эти омерзительные людишки казались мне отличными ребятами. И позавчера. И вообще все время. И только сегодня утром все стало иначе, словно бы пелена с глаз упала. Действительно странно. С чего бы? Тем временем неугомонный Магистр Моти метнул в меня еще один ком земли, но это нападение ловко отразила Лаюки. Потом она сгребла друга детства в охапку, легонько встряхнула, рявкнула: "Опомнись!" Моти тихо рычал от злости, но сделать ничего не мог: все же у леди Лаюки железная хватка. - Наши дела совсем плохи, господа, - сердито сказал Король. Он сидел, обхватив колени руками, и мрачно смотрел в одну точку. - Имейте в виду: мы забрели в Болото Гнева. Поскольку правила игры требуют, чтобы я шел вперед никуда не сворачивая, нам - по крайней мере, мне-то уж точно - придется его перейти. Насколько я знаю, еще ни одному из моих предшественников так не везло. Я все же исключительно удачлив, нечего сказать!.. Сэр Макс, пожалуйста, постарайтесь честно ответить на вопрос: способны ли вы держать себя в руках и не давать волю раздражению? Если нет, вам лучше отправиться обратно, к профессору Тимботи, и посидеть там до окончания экспедиции. Это будет большой помощью и весомым вкладом в общее дело. А тебя, Моти, я по старой дружбе просто привяжу к ближайшему дереву, имей в виду. Без особых церемоний. Болото Гнева - серьезное испытание, не спорю, но мы еще в него толком не зашли, а ты уже в драку лезешь. Стыдно. - Можно подумать! - скривился тот. - Даю вам обоим четверть часа, чтобы привести себя в порядок, - объявил Гуриг. - Петь, плясать и бросаться друг другу в объятия вас никто не заставляет, но успокоиться необходимо. Просто помните, что ваши нынешние гнев, раздражение и плохое настроение не имеют к вам никакого отношения. Обычное наваждение, ядовитые испарения болота. Не так уж трудно им противостоять - по крайней мере, на таком расстоянии. Мы с Лаюки испытываем ровно те же ощущения, можете мне поверить. Но мы же как-то держим себя в руках. - Да уж, если я дам себе волю, мало никому не покажется, - ухмыльнулась Лаюки. В этот миг она казалась мне самым отвратительным живым существом во Вселенной, но я снова промолчал. Отвернулся, скрежеща зубами. Когда зубы начали болеть от такого обращения, я понял, что надо искать другой способ успокоиться. К счастью, мой друг сэр Шурф Лонли-Локли в свое время показал мне несколько простых дыхательных упражнений, которые обычно оказывали на меня фантастическое воздействие. К магии они никакого отношения не имели, обычная физкультура - по крайней мере, так говорил сам Шурф. Я, конечно, разгильдяй, каких мало: попробовал, оценил и благополучно забыл - вот мой метод. Но Шурф с присущим ему упорством вспоминал об этих упражнениях при каждой нашей встрече, а виделись мы почти ежедневно, так что некоторых Результатов он от меня все же добился. И, кажется, настал момент сказать ему за это спасибо. Идея, что какое-то дурацкое болото может превратить такого прекрасного и великодушного меня в злобного хмыря, мне очень не нравилась. Конечно, мои спутники отвратительные болваны, но, честно говоря, видал я экземпляры и похуже. Было бы из-за чего зубы в крошку стирать. Поэтому я умылся в ближайшем ручье, заставил себя сесть поудобнее, выпрямить спину, расслабить плечи и некоторое время старательно вдыхал и выдыхал воздух, следуя всем рекомендациям Шурфа, какие смог припомнить. Какое-то время спустя раздражение сменилось вполне светлой печалью: теперь я прекрасно понимал, что все мы - такие же славные люди, как вчера вечером, просто угодили в очень скверную историю. Да уж, в такую переделку я, пожалуй, еще никогда не попадал. Прежде опасность всегда была снаружи, а теперь она притаилась внутри. Я сам был своего рода бомбой, которая могла взорваться в любой миг. Человеку, чья слюна - смертельный яд, лучше бы постоянно пребывать в благодушном настроении, а тут, как назло, это "болото гнева" или как его там... Сделав еще несколько дюжин вдохов и выдохов, я окончательно успокоился. Понял, что вполне могу справиться с собой - не так уж это трудно, оказывается. Теперь я со стыдом вспоминал свое пробуждение: как, ну как можно настолько зависеть от собственного настроения?! А ведь еще немного, и, пожалуй, бросился бы в драку, к тому все шло... - Делаете успехи, сэр Макс? - спросил Король. - Честно говоря, не ожидал. Думал, что дальше придется идти вдвоем с Лаюки. - Успехи не успехи, но, по крайней мере, вы меня больше не раздражаете, - хмуро сказал я. - А вот себе по морде я бы съездил с величайшим удовольствием. Стыдно-то как, ужас!.. Все-таки скверное наваждение нам досталось, как ни крути. Я как-то привык, что кому-кому, а уж себе всегда могу доверять, а тут... Дальше будет хуже, я правильно понимаю? - Вы правильно понимаете. Сейчас - это детские игрушки. Пустяки. Что с нами будет, когда мы зайдем в болото, неведомо. Вполне возможно, леди Лаюки собственноручно свернет мне шею. А что, и поделом! - Как-нибудь воздержусь, - сухо сказала Лаюки. - Моя профессиональная честь требует доставить вас домой целым и невредимым. - Я, пожалуй, действительно вернусь к профессору Тимботи. - Моти говорил сквозь зубы, на нас не глядел. Руки его непроизвольно сжимались в кулаки, я заметил, что ногти расцарапали ладони в кровь. - Это очень разумное решение, друг мой, - мягко сказал Гуриг. - Если уж ты здесь не можешь с собой справиться... - Не могу, да! От полноты чувств он пнул толстый древесный ствол, тихо взвыл и запрыгал на одной ноге. - Нельзя же так! - рявкнула Лаюки. - Ты же покалечишься! - Тебя забыл спросить, - прошипел он. - Эти твари... Эти дерьмоглоты, мои так называемые учителя из Семилистника - за все эти годы они умудрились не научить меня элементарным вещам. Докатились: новичок из Тайного Сыска, - он с отвращением ткнул в меня пальцем, - знает дыхательные техники, которые позволяют взять эмоции под контроль, а я, Старший Магистр единственного действующего магического Ордена, могу пойти и тихонько погадить в кустах!.. Что это - глупость или трусость, хотел бы я знать?! Старый пердун Нуфлин решил, что, если нас вообще ничему не учить, с нами будет легче справиться. Послушание вместо мастерства - вот наш девиз! Вернусь домой - уйду из Ордена, к Темным Магистрам. Отправите меня послом в Куманский халифат, хоть на уладасах покатаюсь вволю. Все больше толку, чем сапоги банде полоумных старикашек вылизывать... Теперь он глядел на Короля без неприязни, даже на нас с Лаюки больше не рычал: нашел другой объект ненависти. Костерил свое Орденское начальство на чем свет стоит и был почти счастлив. - Расскажите про это Болото Гнева, - попросил я Короля. - Я уже примерно представляю, как мы будем себя там чувствовать. Конечно, иначе как нечеловеческим везением это не назовешь... Но мне вот что интересно: кому-то уже удавалось пройти через это болото? Или мы будем первыми? - Да нет, почему же первыми? Многие ходили через это болото и благополучно добирались до места назначения. Собственно, пройти его нетрудно. Болото небольшое, никаких особо сложных, непроходимых участков там вроде бы нет: знай скачи себе по кочкам, гляди под ноги внимательно, и все. Не проблема. Плохо вот что: все, кому удавалось одолеть Болото Гнева, ходили через него поодиночке. Если шли вдвоем или втроем, возвращался только один. Или вовсе никто не возвращался. - Убивали друг друга? - Ну да. Ничего удивительного: вы с Моти сегодня утром вполне могли продемонстрировать нам, как это бывает. А до Болота Гнева, строго говоря, еще полчаса добираться. Гуриг, конечно, очень неплохо держался, но время от времени ему все-таки не удавалось скрыть раздражение. Вот и сейчас он смотрел на меня с явной неприязнью, но я, хвала Магистрам, уже вполне мог игнорировать неприязненные взгляды. - Но мы же можем пройти это болото поодиночке, разве нет? - осторожно спросил я. - Кто-то пойдет первым и будет ждать остальных в том месте, где у него исправится настроение. Второй выйдет через час или два - для гарантии безопасности... К ночи, надеюсь, успеем. Можно ведь так? Они уставились на меня с неподдельным изумлением. Кажется, такая простая мысль никому в голову не приходила. - Ну не знаю, - наконец сказала Лаюки. - Звучит неплохо. - Но если кто-то, скажем, подвернет ногу? Будет лежать на кочке, ненавидеть весь мир, пока на него не набредет следующий в приступе неконтролируемой ярости... Подумать страшно! - Ну, значит, придется постараться не подворачивать ногу, - я пожал плечами. - До сих пор-то вроде бы никто ничего не подворачивал? Значит, умеем, хвала Магистрам! Вообще надо хорошенько подумать, прежде чем соваться в это болото. Мне пришло в голову еще вот что... - Пытаешься казаться умнее других? - язвительно спросил Магистр Моти. Я открыл было рот, чтобы ответить, но вовремя опомнился, захлопнул не в меру деятельный орган речи, несколько раз повторил простейшее из дыхательных упражнений и только тогда сказал: - Я просто стараюсь нам всем помочь. Извини, если получается не очень удачно. Я не умнее других, Моти. Просто у меня свежий взгляд на вещи, как у всякого необразованного дикаря. Иногда это бывает полезно, вот и все. - Да уж, - проворчал он. - Ладно, хотите трепаться - дело ваше. Я бы пожрал заодно на дорожку. Вряд ли этот придурковатый профессор придет в восторг, когда я снова свалюсь ему на голову. - Если мы пойдем через болото по одному, тебе не обязательно туда возвращаться, - заметил Король. - И это неплохо. Строго говоря, запрет на возвращение касается только меня, но будет неплохо, если мои спутники тоже не станут поворачивать назад. В делах такого рода лучше перестраховаться... - "Передерьмоваться"! - передразнил его Магистр Моти. Уселся на траву и с независимым видом принялся терзать копченое ребро. Делал он это с такой яростью, что перегрыз кость пополам, как огромная собака. Это выдающееся деяние его отчасти укротило, и он притих. Лаюки тем временем поставила на огонь котелок с водой и принялась готовить чай. - Опять эта травяная дрянь. Как же я ее ненавижу! - с чувством сказал Король. - Что за омерзительное пойло! Кому пришло в голову, будто этот напиток придает людям силы и бодрости? Убил бы мерзавца! Лаюки укоризненно покачала головой. Гуриг огрызнулся: - Могла бы оценить: я выплеснул раздражение не на живых людей, а на неодушевленный напиток, который, имей в виду, действительно достал меня дальше некуда! - Именно об этом я и хотел поговорить, - осторожно начал я. - Это тоже выход: если уж невмоготу, можно злиться не друг на друга, а на кого-нибудь еще. Вон Моти как свое начальство из Семилистника вспомнил, он же на нас перестал кидаться! Пока он их ругал, мы были в безопасности. - Мы и так были в безопасности, - сухо сказала Лаюки. - Неужели ты думаешь, я бы с ним не справилась? - Ну, скажем так: пока он ругал свое начальство, ты могла заниматься другими вещами, - исправился я. - Ну... да, - неохотно согласилась Лаюки. - И что с того? Кажется, мое всезнайство постепенно начало доставать и ее. Я начал было думать, что втолковать что-то разумное этой банде сварливых болванов не получится, так что проще всего послать их подальше и отправиться домой - вперед, через болото, где наша не пропадала! А потом через лес - выйду же я рано или поздно к побережью, если уж дело происходит на острове? А там... да ладно, пошлю зов Джуффину, он мне что-нибудь да присоветует, словом, выкручусь как-нибудь. Но я взял себя в руки, заставил сделать несколько умиротворяющих вдохов и выдохов. А успокоившись окончательно, продолжил: - Если я все правильно понимаю, Ваше Величество и вы, леди Лаюки, неплохо подготовлены к предстоящему испытанию. Вас учили себя контролировать, верно? - Да уж, меня муштровали знатно, - мрачно согласился Гуриг. - Знали бы вы, как воспитывают принцев... Вспомнить страшно! Из Лаюки хоть воина делали, ей, может, и потрудней было, но не так противно. - Мне было совсем не противно, - строго сказала Лаюки. - Но очень трудно, это правда... - Ну вот, - я решительно прервал их воспоминания. - У вас обоих неплохая подготовка, но что с вами будет твориться, когда вы зайдете в это грешное болото, и сможете ли вы с этим справиться, все равно неизвестно. Что касается нас с Моти, тут дело совсем плохо: я знаю пару дыхательных упражнений, а он - вовсе ничего... - Ты за других не расписывайся! - оживился Моти. - Я как-нибудь сам с собой разберусь, ладно? - Ладно, - покорно согласился я, превозмогая желание пнуть его под зад. - Вопрос, собственно, в том, как сделать, чтобы ни один из нас не рехнулся в этом болоте окончательно. Не бросился назад, чтобы голыми руками придушить оставшихся, не засел в засаде, чтобы дождаться того, кто придет следом. Важно ведь, чтобы мы от злости колдовать не начали - например, убивать друг друга на расстоянии. Я такого не умею, но теоретически, наверное, все возможно?.. Так вот, я стараюсь придумать: как бы сделать, чтобы мы все-таки шли вперед и не делали глупостей? - И?.. - Гуриг подался вперед. Кажется, мне действительно удалось его заинтересовать. - Может быть, имеет смысл придумать себе врагов прямо сейчас? - Сказав это, я почему-то смутился, даже испугался слегка: а вдруг я говорю какие-то страшные глупости? Тогда эти трое вполне могут выйти из себя и дружно утопить меня в этом самом болоте. А что, оглушат и доволокут как-нибудь, всего-то полчаса пути, если я правильно понял... - Придумать врагов? - переспросил Король. - Какая странная идея! Но... кажется, она мне нравится. Очень может быть... Только это должен быть общий враг! - неожиданно решил он. - Это важно. Какой-то такой враг, с которым мы сможем справиться только вчетвером. Тогда никому не придет в голову оставаться в засаде или тем более возвращаться. Мы должны будем поневоле сплотиться для победы над этим самым врагом, которого возненавидим куда сильнее, чем друг друга. Очень хорошая идея, сэр Макс! Только я понятия не имею, кто может стать таким врагом. Лойсо Пондохва, говорят, мертв - а жаль, он бы, пожалуй, мог нас сплотить... Моти, ты кого-нибудь ненавидишь, кроме нас троих? - Я вас не ненавижу, - буркнул тот. - Просто вы меня неописуемо раздражаете. А вот кому я бы с радостью откусил голову, так это своему драгоценному Орденскому начальству. Не научили меня элементарным вещам. Теперь вот позорюсь неслыханно - а чего им стоило?! - Не пойдет, - вздохнул Король. - Нам троим будет довольно непросто всерьез возненавидеть Орден Семилистника, Благостный и Единственный. Как-то он мне не слишком мешает жить, честно говоря... - Сидят сейчас в Иафахе, камру жрут, в бассейнах плещутся, - не слушая его, продолжал Моти. - Дурачков молодых, вроде меня, гоняют туда-сюда: поди, подай, принеси... Великое обучение великой магии, нечего сказать! Дерьмоглоты!.. - Ага. Дома сидят, - раздумчиво проговорил Гуриг. - В бассейнах плещутся, пока мы тут на краю болота прозябаем... Действительно мерзавцы!.. А двойник мой сейчас на корабле как славно отдыхает! Там в Королевской каюте и бассейны есть, между прочим. Не как дома, конечно, но в качестве дорожного варианта очень даже ничего: целых три... Ха! Господа, а вам не кажется, что это отличный объект для общей ненависти? - Ваш двойник? - скептически поморщилась Лаюки. - Не только он. Вообще все эти дармоеды на моем корабле, - лукаво ухмыльнулся Король. - Прохлаждаются там, понимаешь, пока мы тут по болотам шлепаем... Ничего, вот покончим с делами, заявимся на корабль, мы им устроим приятное возвращение домой! Они у нас попляшут! Я, конечно, и один могу им изрядно испортить жизнь, но вчетвером у нас гораздо лучше получится, вы не находите? - Гениально! - вздохнул я. - Какой вы молодец! В этот момент я ни капли не кривил душой. Идея Короля была столь хороша, что выбила из меня остатки неприязни к Гуригу. Ненавидеть банду придворных бездельников было легко, приятно и ни к чему не обязывало. Ну, положим, "ненавидеть" - громко сказано. Мне, разумеется, вовсе не хотелось их убивать. А вот наподдать как следует под зад или просто нервы помотать хорошенько этой публике - совсем другое дело. Стоило мне представить, как мы сможем поглумиться над бедолагами на обратном пути - причастность к тайным делам Короля наверняка обеспечит нам полную безнаказанность! - и настроение начало исправляться. Какая-то часть моего сознания - тот самый молчаливый мудрец, который всегда стоит немного в стороне и без особого интереса наблюдает за похождениями прочей тушки, - содрогнулась от стыда, но прочие составляющие личности бурно ликовали. Предложение Его Величества Гурига Восьмого всласть поизмываться над его свитой казалось мне самой соблазнительной морковкой из всех, что когда-либо мотались у меня перед носом. - Ну хоть вы, сэр Макс, меня поняли, - обрадовался Король. - И ведь что прекрасно: для того чтобы испортить жизнь этим засранцам, мне нужно сперва сделать дело. А без вас троих это будет непросто. Впрочем, у вас без меня и вовсе ничего не выйдет, имейте в виду. - Да уж, - пробурчал Моти. - Нечего сказать, выдумали себе развлечение... - Вы сможете это, друзья? - требовательно спросил Гуриг. - Сумеете обратить всю злость и раздражение на этих Никчемных-Бездельников-Путешествующих-На-Нашем-Корабле? - Думаю, да, - ответила Лаюки. - Что-что, а концентрироваться на одной-единственной идее я умею. Да и публика у вас при дворе та еще, я всегда говорила... - Попробую, - пообещал я. - Когда-то в юности мне удавалось заводиться с пол-оборота и по более пустяковым причинам. - Там, между прочим, больше дюжины моих коллег из Семилистника, - нехорошо ухмыльнулся Моти. - Толстожопая старая гвардия почтенных, заслуженных засранцев. Ради удовольствия испортить им путешествие можно, пожалуй, временно забыть о том, как вы все меня достали. - Очень хорошо, - кивнул Король. - Думаю, имеет смысл попробовать. - Вы пойдете первым, - решила Лаюки. И пояснила: - Если там, на болоте, все-таки не получится ненавидеть только тех, кто плывет на корабле, лучше уж вы нас дождетесь и прикончите, чем наоборот. Моти отправится вторым: с ним вы в случае чего, пожалуй, справитесь. Потом сэр Макс, последней - я. Потому что если уж мне придет в голову устроить на вас засаду... - Можешь не продолжать, - мрачно хмыкнул Гуриг. - И так понятно. - А догнать вас я не смогу при всем желании, - закончила она. - Если, конечно, делать интервал в час-полтора, как сэр Макс предлагал. - Тогда я пошел, - Гуриг поднялся и взвалил на плечи рюкзак. - Сколько можно переливать из пустого в порожнее?! Надеюсь, когда мы встретимся, вы будете раздражать меня гораздо меньше, господа. - Пожалуйста, будьте очень осторожны, - хмуро сказала Лаюки. - Если сломаете ногу или свернете шею, мне придется перерезать себе глотку. Папаша, дырку в небе над его могилой, умудрился привить мне совершенно нелепые, дикарские представления о профессиональной чести телохранителя. - Именно поэтому я и сделал тебя доверенным телохранителем. - Гуриг отвесил ей шутовской поклон. - Только поэтому, ясно тебе? Лаюки побледнела, но смолчала. Великое дело - выучка. - Вы бы, что ли, пожрали на дорожку, - предложила она, когда Гуриг скрылся из виду. - Потом не до того будет. - А я чем, по-твоему, занимаюсь? - хмуро спросил Моти, вгрызаясь в очередную кость. - Не переживай, скоро все сожру и стану таким же жирным кабаном, как ты. Будем с тобой сладкая парочка... - Забываешься, - коротко рыкнула она, и свирепый Магистр притих. Сетовал, что совсем не может себя контролировать, а все же умел остановиться вовремя, как только понимал, что угроза получить по башке перестает быть умозрительной абстракцией. Мне вдруг стало жаль Лаюки. Она по-прежнему страшно меня раздражала, но я уже привык к этому чувству и вполне мог его игнорировать. А Гуриг и Моти - вот же мерзавцы! - не потрудились взять себя в руки и не обижать понапрасну своего лучшего друга. Особенно Моти. Я очень не люблю, когда женщин попрекают их физическими недостатками. По мне, лучше уж ударить - все не так больно получится. Как ни крути, а Лаюки действительно уж слишком огромная, никуда от этого не денешься. Но другого тела у нее нет, и лучше бы не указывать человеку на изъяны, которые он не в силах устранить, - так мне, по крайней мере, казалось. - Не обращай внимания, Лаюки, - я сделал над собой усилие, чтобы говорить дружелюбно. - Ты очень хорошая, я это даже сейчас понимаю, несмотря на это грешное болото и все, что оно с нами вытворяет. - Спасибо, - сухо сказал она - Если мы доживем до вечера, повтори это, пожалуйста, еще раз. Скажем, перед сном. Мне будет приятно. Мне и сейчас было бы приятно, если бы твой голос не приводил меня в бешенство. Понимаю, что ты тут ни при чем, поэтому держу себя в руках, но уж и ты, будь добр, пощади мои нервы! Я с трудом сдержал желание швырнуть в эту неблагодарную тварь камень или хоть сапог. Но ведь сдержал же! Часа полтора мы провели в тягостном молчании - оно, впрочем, и к лучшему. Наконец Лаюки пристально поглядела на Моти. - Пора, - лаконично сказала она. - Сам знаю, - проворчал тот. - Береги свою жирную задницу, Лаюки. Другой такой нет во всем Соединенном Королевстве. Если увидимся вечером, можешь меня отколошматить: заслужил. Но знала бы ты, как я жалею, что не могу выписать тебе пару затрещин авансом... - Ты не о том думаешь, - строго сказала Лаюки. - Думай о тех, кто на корабле. О своем начальстве. Если уцелеем, колошматить будем не друг друга, а этих бездельников, дубина ты этакая, ясно? - Спасибо, что напомнила, - оживился Моти. - Действительно, славное развлечение Гуриг придумал. Надо иметь это в виду... Удивительное дело, но он покинул нас, пребывая в куда более благодушном состоянии, чем я смел рассчитывать. То ли идея придумать внешнего врага оказалась настолько удачной, то ли Магистр Моти потрясающе быстро учился мудреному искусству самоконтроля, мне бы так! Мы с Лаюки еще какое-то время сидели молча. Потом она поставила на огонь котелок. - Чаю-то выпьешь на дорожку? - Как скажешь, - я пожал плечами. - Чаю так чаю. В процессе наверняка выяснится, что тебя раздражает, как я хлюпаю и глотаю, но попробовать можно... - Ничего, потерплю, - вздохнула она. - Не так уж долго осталось. Потом, одной-то мне полегче будет... Собственно, я должна извиниться. Ты как-то очень хорошо и по-человечески поступил, когда сунулся меня утешать. И, честно говоря, я не очень понимаю, как тебе это удалось. Тут в драку бы не полезть, а уж утешать кого-то - немыслимо! Наверное, эти твои дыхательные техники очень хороши. У кого ты учился? - Сэр Лонли-Локли был столь любезен, что показал мне эти упражнения, - церемонно сообщил я. - А, бывший Безумный Рыбник?.. Странно. В Ордене Дырявой Чаши, где он начинал свою карьеру, дыхательным техникам уделяли не слишком много внимания. Вернее, вовсе никакого... - При чем тут Орден? Его Джуффин учил. А как, ты думаешь, Безумный Рыбник стал "бывшим"? Такие вещи сами собой не происходят. - Ага, - коротко вздохнула Лаюки. Молчание, видимо, ее тяготило, потому что какое-то время спустя она заговорила снова: - Меня действительно смертельно раздражает твой голос, сэр Макс. Не только сейчас, у болота, а вообще. Просто потому, что это голос мужчины, которому я не нравлюсь - и не могу понравиться. Я таких нутром чую и невольно отвечаю глубокой неприязнью. Это, как мы с тобой понимаем, самозащита: трудно быть нелепой великаншей и при этом обладать таким любвеобильным сердцем, как у меня, вот и спасаюсь как могу. Ты тут, сам понимаешь, не виноват, так что не бери в голову. Я хочу помириться с тобой прямо сейчас, до того, как мы перейдем через болото, потому что ты того стоишь. Ты молодец: и у ведьмы этой нас спас, и сейчас держишься на удивление хорошо, да и зверь из тебя получился прекрасный, жаль, что ты ничего не помнишь... Ее монолог меня так тронул, что всколыхнувшееся было язвительное раздражение как рукой сняло. - Ты правда очень хорошая, Лаюки, - сказал я. - Мы с тобой можем стать прекрасными друзьями, когда этот поход... - Не можем, - отрезала она. - И никогда не станем. Когда - если! - наш поход завершится, ты вернешься к своей жизни, а я к своей. Быть личным телохранителем Короля - это, как ты мог заметить, рабство. Быть Тайным Сыщиком, как я понимаю, - тоже, по крайней мере отчасти. Мы с тобой рабы разных хозяев и встречаться будем только по воле наших господ. Оно, впрочем, и к лучшему: другом тебе я все равно стать не смогу. Потому я и завела этот разговор сейчас, пока во мне достаточно злости. Потом небось опять стану милой и вежливой - так вот, ты, пожалуйста, не подъезжай ко мне со своей дружбой и прочей сентиментальной ерундой в таком духе. Так будет лучше. Ладно? - Как скажешь, - я пожал плечами. Я смутно догадывался, что Лаюки сказала мне гораздо больше, чем я услышал, но разбираться в психологических тонкостях не было решительно никакой возможности: мне уже стало нестерпимо противно от нашего с нею воркования. Тоже мне, нашли время по душам говорить, болваны! Я закурил очередную, чуть ли не сотую за сегодняшнее утро, сигарету, лег на спину, уставился в небо. Вид его показался мне нестерпимо пошлым, хотя я не смог бы объяснить, в чем, собственно, проблема. - Еще одна просьба, - хмуро сказала Лаюки. - Если вдруг выйдет так, что ты благополучно выберешься из этого болота, а я - нет, присмотри за Гуригом. Моти не такой болван, как может показаться, но он все-таки из Ордена Семилистника, они там без магии шагу ступить не умеют. Так что в нашем нынешнем походе он скорее декоративное украшение. Гуриг все мечтал прогуляться по Муримаху в старой компании, как в детстве по степи гуляли. Тоже тот еще сентиментальный идиот... - Тебе все-таки очень не идет мрачное выражение лица, - проворчал я. - И речи эти сварливые в твоих устах звучат нелепо. Прекращай ныть и ругаться, ладно? Ну, я понимаю, болото, да... Но сколько можно-то?! Ответом мне было молчание, такое сердитое, что сырая трава чуть не задымилась. Но я поставил перед собой задачу: смотреть в небо и больше ни на что не обращать внимания. И неплохо справился. - А как, собственно, надо ходить через болото? - спросил я, когда Лаюки в очередной раз перевернула маленькие песочные часы и выразительно постучала ногтем по стеклу: дескать, давай, собирайся. - Как-как... Очень просто, по кочкам, - она пожала плечами. - Точно сказать не могу, я здесь тоже впервые. Но все, кому удавалось его перейти, пишут и рассказывают, что это несложно. Знай себе скачи по прямой с кочки на кочку, главное, никуда не сворачивать. Там вроде бы даже метки поставлены: ярко-красные столбики, - если, конечно, еще никто их не повыдергал в приступе ярости... Каких еще инструкций ты от меня ждешь? - Я читал, вроде шест нужен, - неуверенно сказал я. - Чтобы сперва почву щупать, а потом уже шагать. А то вдруг трясина... - Ну возьми какую-нибудь палку, - сердито сказала Лаюки. - Подбери или выломай, если тебе так приспичило. И щупай на здоровье все, что захочешь. Иди давай, не тяни резину. Хочется уже поскорее с этим покончить. - Ладно. Я взвалил на спину рюкзак, огляделся по сторонам в поисках подходящей палки, наконец подобрал кривую, но достаточно длинную и прочную сухую ветку - все лучше, чем ничего, особенно если сучки пообломать. Лаюки наблюдала за моими сборами с явным неудовольствием, но хоть вслух ничего не говорила наверное, сама устала ругаться. - Удачи тебе, - сказал я. - Для себя побереги, - буркнула Лаюки. - Пригодится. Иди уже отсюда! И я пошел, потому что откладывать это удовольствие больше было невозможно. Правда, четверть часа спустя мне чертовски захотелось вернуться и выложить наглой жирной скотине все, что я о ней думаю, но в тот момент у меня все же хватило выдержки и здравого смысла уговорить себя не отвлекаться на пустяки, а потом мне стало не до Лаюки. Я попросту забыл о ее существовании. Одно из немногих достоинств гнева - он сильнее страха. Строго говоря, ситуация была - хуже не придумаешь: я в полном одиночестве приближался к первому в своей жизни болоту. Прежде я только в кино видел всякие ужасы про гибель путников в трясине, зато уж чего-чего, а таких кошмаров я повидал вполне достаточно, чтобы благополучно скончаться от ужаса, ступив на первую же кочку. Но испугаться я так и не собрался: не до того было. Развлечений и так хватало: сперва зубами скрипел, кулаки стискивал, имена своих врагов твердил - и список, надо сказать, рос с каждым шагом, - а после... Честно говоря, я очень смутно помню, что было после. Так, в общих чертах... Еще одно неоспоримое достоинство гнева: от него глупеешь настолько, что больше одной коротенькой мыслишки в голове попросту не помещается. Потом уже, задним числом, я понял, почему одинокие путники легко преодолевали Болото Гнева. И почему никто из нас четверых так и не соблазнился возможностью устроить засаду и угробить ненавистных спутников, мне тоже стало ясно: для помраченного злобой ума это слишком сложная интрига, немыслимо хитроумный расчет. Стоит сделать первый шаг в Болото Гнева, и в глазах темнеет от ярости, а потом горячая, горячечная тьма захлестывает разум, до краев наполняет тело, того гляди из-под ногтей сочиться начнет. Вот и скачешь по кочкам, как бешеный заяц, мчишься напролом, почти не разбирая дороги, - лишь бы вперед. Остановиться невозможно: здесь нет ни единого живого существа, а желание убить хоть кого-нибудь голыми руками, зубами рвать, ногами топтать столь велико, что гонит тебя все дальше - в надежде, что где-то там, за болотом, наверняка обитают люди; до них вполне можно добраться, рано или поздно, так или иначе, но выйти к человеческому жилью и уж тогда отвести душу... Не могу представить, у кого хватило альтруизма и выдержки, чтобы разметить дорогу, но красные столбики действительно указывали безопасный путь. Следовать этим меткам меня понуждал вовсе не здравый смысл, а цвет: в помраченном состоянии рассудка я, надо думать, принимал их за пятна крови моей будущей жертвы, вот и бежал, как охотничья собака за раненой дичью. Я же говорю: гнев такой силы превращает человека в слабоумного идиота, и это стало моим - и нашим общим - спасением. Я, честно говоря, даже и не вспоминал, что у меня есть какие-то спутники - не до того было. Вот если бы под руку кто-то подвернулся, тогда, конечно, другое дело, вцепился бы в глотку мертвой хваткой - знай наших! Но обошлось. Когда ярость сменилась смертельной усталостью и глухим раздражением, а ко мне вернулась способность соображать, я осознал, что уже не скачу по кочкам, а иду по тропинке, вытоптанной в мокрой, густой траве. "Смотри-ка, выбрался, - вполне равнодушно подумал я. - И эти придурки, мои спутники, небось тоже выбрались. Еще немного, и увижу их постные рожи. И ведь никаких сил терпеть... Лучше бы нам всем в болоте утонуть, честное слово!" Но я уже почти пришел в себя. Присел на какой-то трухлявый пенек, закурил, собрался с мыслями, вспомнил, что скверное настроение - всего лишь наваждение, вызванное путешествием через Болото Гнева, а на самом деле - по крайней мере, теоретически - спутники мои вполне милые люди, насколько люди вообще могут быть милыми, конечно... Эх! Словом, я взял себя в руки, сумел как-то обуздать раздражение, дал себе честное слово не скандалить, даже не ворчать понапрасну. Решил быть вежливым и корректным, несмотря ни на что. Не так уж долго осталось их терпеть: Король что-то там говорил насчет скорого окончания пути - хорошо бы! Я пошел дальше. Постепенно раздражение мое сменилось обычным унынием - чувство неприятное и непродуктивное, зато уж точно совершенно безопасное для окружающих. А еще полчаса спустя я внезапно обнаружил, что у меня есть только одна насущная проблема: мне очень хочется немедленно убедиться, что с ребятами все в полном порядке. После этого мне, вероятно, придется повеситься на ближайшей осине - от стыда. После того как я себя вел утром, мне придется это сделать, даже если выяснится, что в этом прекрасном Мире нет ни единой осины. Колдун я, в конце концов, или погулять вышел?! От такого умозаключения я невольно ухмыльнулся; это, как я понимаю, и был переломный момент, возвращение старого доброго Макса в собственную шкуру, временно оккупированную каким-то посторонним неуравновешенным истеричным идиотом. Я мысленно поздравил себя с окончательным исцелением и прибавил шагу. Больше всего на свете мне сейчас хотелось найти Короля и Магистра Моти целыми и невредимыми и потом всем вместе дождаться Лаюки. Впрочем, за нее-то как раз можно было не слишком переживать: если уж я сумел как-то одолеть это грешное болото, она и подавно справится. Лаюки редкостная умница, молодчина, ей такое дело - пара пустяков. Спутники мои, как оказалось, устроили на меня натуральную засаду. Выскочили из-за деревьев, с воплями заключили меня в объятия. Орали всякое глупое, невнятное, трогательное, вроде: "Дошелкакоймолодецсэрмаксурадошел!" Впрочем, возможно, они просто издавали те нечленораздельные и почти неразличимые звуки, которые на письме обозначаются восклицательными знаками. Не знаю, я их не очень-то слушал, потому что и сам орал нечто невразумительное, фамильярно тискал Его Величество, дружески лупил Моти по спине и прочие глупости в таком роде проделывал, истосковавшись не столько по этим конкретным людям, сколько по способности испытывать теплые чувства к другим живым существам. Наконец я запросил пощады. Ребята не слишком охотно спрыгнули с моей шеи, отвели меня на поляну за деревьями, где на мягкой траве были расстелены одеяла, а в центре деловито потрескивал костерок. - Котел и эта твоя удобная жаровня остались в рюкзаке у Лаюки, - вздохнул Гуриг. - Моя вина: мог бы сообразить утянуть самые ценные вещи с собой. Зато окорок с нами, скажите спасибо Моти: из него получился очень хозяйственный злодей. Пока мы демонстрировали друг другу свои достижения в области самоконтроля, он дал волю своей ярости и упер у нас всю ветчину. - Это называется "экономические санкции", - глубокомысленно объяснил я. - Очень эффективный способ наказать противника. - Именно, - Моти улыбался до ушей. - Представь себе, я сожрал три четверти наших припасов, пока пер через болото. Как - не помню, но не выбросил, а именно сожрал, факт. Два зуба сломал, и пузо болит теперь невыносимо. - И полечить нельзя, - сочувственно вздохнул я. - Да нет, как раз можно, - отмахнулся Гуриг. - Нам тут только колдовать нельзя, а лекарства жрать никто не запрещает. Я уже дал ему целую горсть пилюль, а как вы думали? Иначе он бы сейчас вурдалаком выл. Два зуба сломать - не шутка. - Но жрать я теперь долго не захочу, - криво ухмыльнулся бедняга. - Можешь не объяснять, что я дешево отделался, это и так понятно. Приключение то еще! Теперь, пожалуй, придется заводить внуков: кому еще такие страсти рассказывать, как не внукам? - По-моему, и рассказывать-то особо нечего, - я пожал плечами. - Разве только интервью дать "Королевскому голосу", под заголовком "Как я был идиотом"... Не смотрите на меня так, Ваше Величество, это шутка! - То-то же, - надменно ухмыльнулся Гуриг. - Вы все же со мной поаккуратнее, сэр Макс. Будьте вежливы, обходительны и без этих ваших дурацких шуточек. Я вам не кто-нибудь, а... Он замолчал и принялся рыться в рюкзаке. Пока мы с Моти обменивались недоуменными взглядами: что это на него нашло? - Король нащупал то, что искал, и торжествующе заключил: - ...а владелец единственной в этом грешном лесу бутылки Осского Аша! - Ну ничего себе! - хором сказали мы. - Собирался откупорить ее, когда дело будет сделано, - признался Гуриг. - Но если уж мы прошли через Болото Гнева и остались живы... По-моему, это серьезный повод. Только уговор: делаем по одному глотку и ждем Лаюки. И так свинство без нее начинать, но она нас, пожалуй, простит. А вот если мы ей ничего не оставим, последствия могут быть фатальными. Ну, положим, отпили мы как минимум по два глотка, но три четверти бутылки крепкого благоуханного пойла честно оставили до возвращения Лаюки. Какое-то время благоговейно молчали, лежали на траве, вытянув ноги, наслаждались теплом и покоем. Наконец я понял, что для полного счастья мне совершенно необходимо покурить и поболтать. - А известно, кто поставил эти красные столбики в болоте? - спросил я. - Это же кем надо быть, чтобы... - Ну, положим, никому, кроме нас, не запрещено колдовать на Муримахе, - напомнил Гуриг. - Хороший колдун вполне может справиться с Болотом Гнева, почему нет?.. А кто именно это сделал, неизвестно. Говорят, до наступления Смутных Времен сэр Лойсо Пондохва возил сюда молодых послушников Ордена Водяной Вороны, чтобы те узнали вкус настоящей ярости. Может, его надо благодарить. А может, просто какой-нибудь местный лесничий порядок наводил. Знаете, на Муримахе встречаются чрезвычайно могущественные колдуны. Их искусство разительно отличается от известной нам Очевидной Магии... - Я вот все мечтаю пожить здесь дюжину-другую лет, - неожиданно признался Магистр Моти. - Поучиться всяким интересным вещам у разных хороших людей. А то... Понимаешь, сэр Макс, я же не зря у болота на Орденское начальство ругался. Ну, то есть не совсем зря. Нас действительно мало и скверно учат. Требования к нам очень невысокие. Вот, скажем, я очень рано стал Старшим Магистром - подозреваю, только потому, что ухитрился в детстве с Королем подружиться, у нас в Ордене такие связи ценят чрезвычайно... И что ж? Думаешь, я много умею? Боюсь, даже по сравнению с тобой я - дитя бессмысленное. А ты сколько лет назад начал обучаться магии? Пять? - Четыре, кажется... Ой, нет, три, - смущенно сказал я. - Ну, тем более... И ведь я не тупица - а если и тупица, то не имел пока случая в этом убедиться. Просто нас очень мало и скверно обучают, действительно. Вот женщинам в Ордене Семилистника хорошо: с ними Сотофа возится, а уж она-то... - Да уж, - подтвердил я. - Леди Сотофа - она вообще круче всех, кого я знаю. Пару раз, было дело, даже Джуффин к ней за помощью обращался. Я, честно говоря, подумал, что у вас в Семилистнике все такие крутые. - Ну, положим, второй леди Сотофы Хане