стве не повредит. Я уже собрался подробно расспросить этого вельможного дядю о его "завидных прозвищах", но меня опередил улыбчивый бородач. - Если вы действительно князь Влад Тапиша, значит одно из ваших прозвищ - Дракула. - Торжественно заявил он. К моему величайшему изумлению, князь Влад важно кивнул. - Что означает - "дракон". - Гордо пояснил он. Я уже не знал, плакать, или смеяться. Час от часу не легче, только графа Дракулы мне не хватало для полного счастья! - Известный исторический персонаж, как и господин Мухаммед. И литературный, разумеется. - Тоном университетского профессора, вынужденного объяснять общеизвестные факты желторотым первокурсникам, сообщил бородач, обращаясь ко мне. - А вот никого вроде вас я пока не припоминаю. Так кто же вы, все-таки? Я основательно призадумался: это был вопрос вопросов! Наконец я пожал плечами. - Мне до сих пор кажется, что меня зовут Макс. Мой друг Мухаммед упорно именует меня "Али", и я не вижу серьезных причин отказывать ему в этом удовольствии. Мой друг Джинн вообще обходится без имен и называет меня "владыкой", хотя владыка из меня тот еще, конечно... В общем, мое имя не имеет значения, можете называть меня, как вам взбредет в голову. Думаю, что со временем я вообще начну откликаться на любой набор членораздельных звуков. А что касается всего остального... Только не смейтесь ребята: по всему выходит, что я - художественный руководитель и главный дирижер грядущего конца света. А вы - мои "первые скрипки". Нам, знаете ли, предстоит возглавить армию благополучно оживших мертвецов и вступить в последнюю битву с бессмертными богами и прочими так называемыми "светлыми силами". Я вас не очень шокирую? Я их не шокировал. Даже не рассмешил. Мои новоиспеченные "генералы" молча смотрели на меня тремя парами изумленных глаз. Самое потрясающее, что в их напряженных взглядах напрочь отсутствовало недоверие. У меня было такое ощущение, что эти ребята лучше меня понимают, что происходит. Мухаммед тоже внимательно прислушивался к моему выступлению: очевидно, он пропустил мимо ушей мои давешние объяснения. Оно и понятно: в тот момент его голова была занята куда более простыми и приятными размышлениями... Джинн тем временем протянул мне чашку с отличным кофе - как раз вовремя! Потом он извлек из небытия какие-то напитки для остальных. Не сомневаюсь, что каждый получил именно то, чего ему хотелось. - Не сочтите за хамство, но меня все время подмывает спросить: а не была ли ваша мать "блудницей, принимаемой за девственницу", или "монахиней, нарушившей обет"? - Неожиданно рассмеялся бородач. - И входит ли в ваши ближайшие планы победа над египетским, ливийским и эфиопским царями? Или хотя бы усердные занятия "ложным чудотворством", для начала? - Он уже ржал как сумасшедший, это могло бы сойти за истерику, если бы в его смехе не было столько здоровой жизнерадостности. - Ложным чудотворством - это можно. - Миролюбиво сказал я. - А вот что касается моей матушки - боюсь, что ваша версия никуда не годится. Насколько мне известно, в ее жизни было несколько меньше романтики. Она, знаете ли, просто вышла замуж за моего отца, всего-то! - В таком случае, одно из двух: или вы - не Антихрист, или же пророки древности были полными мудаками! - Весело резюмировал он. - Подозреваю, что второе предположение ближе к истине... Извините, я еще не представился. Меня зовут Анатоль. Еще вчера я был совершенно уверен, что являюсь неплохим программистом... Впрочем, в настоящий момент я уже вообще ни в чем не уверен, и мне это даже нравится! - Да, не самое худшее состояние души. - Согласился я. - Я правильно понял, что мы выступаем в поход против христиан и их бога? - С неожиданным интересом спросил князь Влад. - Даже не знаю, что вам сказать! - Растерянно признался я. - Об этом мне ничего не говорили, а я как-то не поинтересовался. Но вполне может оказаться, что среди наших противников окажутся и они. - Я подумал, что у этого парня наверняка будут серьезные проблемы. Дракула он там, или нет, а в его время люди отличались глубокой религиозностью: спасение души, и все такое... - Если в числе наших противников будут христиане, я сочту это величайшей удачей! - Неожиданно заявил князь. - У меня свои счеты с этими неблагодарными собаками! Всю жизнь я не щадя сил истреблял язычников. Счет убитых мною врагов христианской церкви ведется на тысячи! И что я получил взамен? Сначала меня бросили в темницу, а потом и вовсе лишили жизни. Собаки! - Вас лишили жизни? - Растерянно спросила Доротея. - Как это может быть? Вы же сидите здесь! - Вы тоже сидите здесь. - Вздохнул я. - И пророк Мухаммед, если уж на то пошло, тоже сидит здесь. Почему князь должен быть печальным исключением из этого правила? Так что, мы все уже умерли? - С ужасом спросила она. И горячо замотала головой. - Не может быть! Я не помню, чтобы со мной случилось что-то плохое. Неужели можно умереть и не заметить, что ты умер? - Выходит, что можно. - Задумчиво сказал ей Анатоль. - Мне тоже кажется, что я не умирал. Помню, что ехал на работу, накануне у меня дома была вечеринка, которая затянулась чуть ли не до рассвета, так что я задремал на заднем сидении. Очень хорошо помню, мне снился какой-то джазовый концерт... ну, может быть не джазовый, но там играл саксофон, это точно! Потом я вроде бы проснулся, открыл глаза - ни машины, ни водителя, вообще ничего. Сначала я подумал, что все еще сплю. Вообще-то, так часто бывает: кажется, что ты уже проснулся, а на самом деле просто начался другой сон... Но на этот раз я почему-то был уверен, что все происходит на самом деле - даже когда обнаружил, что топчусь на снегу, вокруг темно, холодно и полным-полно незнакомых людей. А где-то вдалеке стоял этот господин в зеленом плаще, - он отвесил мне довольно ехидный полупоклон, - и я вдруг обнаружил, что его присутствие делает меня совершенно счастливым. Я вдруг понял, что именно теперь в моей жизни все наконец-то правильно - только потому, что в доброй сотне метров от меня стоит какой-то незнакомый парень. Честно говоря, как бы я не хорохорился, я до сих пор испытываю то же самое иррациональное чувство. - Он повернулся ко мне и комично развел руками: - Я, знаете ли, чертовски хорошо чувствую себя в вашем присутствии - словно наглотался каких-то стимуляторов нового поколения, вы уж простите меня великодушно за такое сравнение! - Сравнение как сравнение. - Вздохнул я. - Продолжайте, дружище. Учтите, что мне действительно интересно. Вам наверное будет трудно поверить, но я совсем недавно на этой работе. - На какой работе? - Спросил Анатоль и тут же понимающе хмыкнул и кивнул: - Ну да, до меня уже дошло... А знаете, что меня больше всего удивляет? - Я помотал головой, и он торжественно заявил: - Моя собственная невозмутимость... вот именно - невозмутимость, и еще - доверчивость! Сами посудите: мы все пошли за вами невесть куда, не задавая никаких вопросов, потом внезапно остановились - и опять никаких вопросов! - откуда-то появились костры, еда и теплая одежда, что, впрочем, никого не удивило, в том числе и меня... И вот я брожу в темноте от костра к костру, пытаясь разыскать кого-нибудь из знакомых - а вдруг повезет! - натыкаюсь на этого экзотического господина в чалме, который без излишнего смущения заявил, что его зовут Мухаммед, и он - пророк Аллаха. И я, взрослый, психически нормальный, цивилизованный человек, не бегу к ближайшему костру, чтобы узнать, нет ли поблизости доктора, а спокойно киваю и спрашиваю у пророка, чем я могу ему помочь... Понимаете, что я имею в виду? - Я кивнул, и он продолжил: - Потом я прихожу сюда и слышу, как один из моих новых знакомых заявляет, что он - знаменитый князь Влад Тапиша, то есть тот самый - между прочим, много веков назад почивший! - граф Дракула из трансильванских легенд, герой романов Стокера и иже с ним. И я почему-то тут же заключаю, что так оно и есть, безоговорочно верю его, на мой взгляд, совершенно бредовому заявлению... - А что, разве обо мне рассказывают легенды? - С интересом спросил князь. - Еще бы! - Улыбнулся Анатоль. - Если вам интересно, я могу пересказать их содержание - немного позже, когда мы окончательно откажемся от попыток разобраться в происходящем... - Мне не очень-то интересно, что обо мне наплели эти смердящие людишки. - Надменно заявил князь Влад. - Тем не менее, ваше предложение столь любезно, что я его принимаю. - Вот и славно. - Улыбнулся Анатоль. И снова повернулся ко мне. - Вот так-то! Мало того, что я без тени сомнения верю, что только что познакомился с самим Дракулой, я еще и в совершенном восторге от возможности пересказать ему содержание всех известных мне романов о вампирах... А ведь это идеальный постмодернистский сюжет: граф Дракула внимает краткому изложению романа Стокера, да еще и в моем исполнении, какой соблазн! А что касается вас, Макс - ничего, если я буду называть вас именно этим именем? - на ваш счет у меня вообще нет никаких сомнений! Я, знаете ли, абсолютно уверен в вашем бесконечном могуществе. И меня восхищает возможность находиться рядом с вами, да еще и вести эту беседу. Имейте в виду: я заранее готов поверить каждому вашему слову! Знаете, вообще-то на меня это не очень похоже. Обычно я даже историям о любовных похождениях моих приятелей верю со скрипом - и непременно разделив все числа хотя бы на два! Я одобрительно хихикнул, Доротея тоже улыбнулась. Мухаммед и князь Влад не оценили шутку, как я и ожидал. Они оба смотрели на огонь, не слишком обращая внимания на нашу болтовню. При этом выражение лица у Мухаммеда было самое что ни на есть мечтательное, а у Влада - донельзя мрачное. Зато неожиданно развеселился Джинн - от его неудержимого смеха ночной воздух замерцал разноцветными сполохами. Я тут же подумал, что наконец-то раскрыл тайну северного сияния: наверняка джинны очень любят на досуге собираться в полярных широтах, травить анекдоты и ржать до потери пульса! - Так что, выходит, что мы все-таки умерли? - Снова спросила Доротея. - В отличие от вас, Анатоль, я не могу восстановить в памяти события последних часов... я имею в виду - последних часов нормальной жизни. Но мои ощущения говорят мне, что я жива... Если честно, так хорошо я себя уже давно не чувствовала! Поясница больше не ноет, ноги не болят - а ведь я только что несколько часов кряду шла по пустыне, да еще и в новых туфлях... Вы очень правильно все сказали, - она повернулась к Анатолю, - я тоже почему-то верю, что этот господин и есть пророк Мухаммед, а этот - самый настоящий граф Дракула. Эта информация просто не подлежит сомнению - как утверждение, что у каждого из нас по две руки. И потом, мне просто абсолютно безразлично: правда это, или нет. И я очень хорошо осознаю, что это на меня совсем не похоже. Зато очень похоже на то, как бывает во сне. Но я уже столько раз себя щипала... - Вообще-то щипок - довольно дрянная техника. - Оживился Анатоль. - На своем веку я успел познакомиться с целой кучей разнообразных практик, так что я знаю не один действенный способ проснуться по собственному желанию. Можете мне поверить, в этот вечер я их уже неоднократно испробовал. Ни фига не помогает! Так что я уж успел смириться с мыслью, что это не сон, чего и вам советую. Доротея удрученно покивала, соглашаясь. Потом внезапно улыбнулась и уставилась на меня. - Буду считать, что я все-таки жива. - Решительно сказала она. - Все это не слишком-то похоже на загробную жизнь. Во-первых, у меня чешется нос... Что вы смеетесь? У мертвых не чешутся носы, разве не так? И потом, в моей чашке самый настоящий "эспрессо", в точности такой, как я сама готовлю каждое утро, а не какая-нибудь "манна небесная"! - Хорошее решение! - Жизнерадостно подтвердил Анатоль. - В конце концов, жизнь - это осознание, а в настоящий момент я осознаю происходящее так же ясно, как всегда... Пожалуй, даже более ясно. - В отличие от вас, господа, я отлично помню свою смерть. - Неожиданно сказал угрюмый князь Влад. - Она была мучительной, унизительной и преждевременной, и мне до сих пор хочется отомстить моим палачам. Но сейчас я, как и вы, чувствую себя совершенно живым. И это место не похоже ни на рай, ни на ад, ни даже на чистилище... - Он восхищенно посмотрел на меня. - Я знаю, что ты вернул меня к жизни. Я помню, как меня разбудила труба архангела, а потом твой голос сказал мне: "вставай, Влад, и иди ко мне, Страшного Суда не будет". Не знаю, кто ты, но ты подарил мне еще одну жизнь, и я готов заплатить тебе ту цену, которую ты назовешь. - Боюсь, что в один прекрасный день я действительно буду вынужден назвать эту самую цену. Впрочем, может быть, и обойдется, поживем - увидим... Да, кстати о трубе архангела! - Я заговорщически посмотрел на Анатоля. - Думаю, вам это будет особенно интересно. Говорите, когда вы уснули в машине, вам снилось, что играет саксофон? Ну так вот: я почти уверен, что труба архангела оказалась саксофоном Чарли Паркера. Я его даже видел - правда, издалека. Не смог толком разглядеть... - Я вам снова верю. - Усмехнулся он. - Во всяком случае, Чарли Паркеру очень подходит такая ситуация, правда? - Еще бы! - Согласился я и полез в карман своего идиотского пронзительно-зеленого плаща за сигаретами. - Вы курите? - Изумился Анатоль. - Иногда. - Я почувствовал себя виноватым - со мной такое бывает, когда кто-то из волонтеров армии некурящих ловит меня на месте преступления. Мне стало смешно, потом я ощутил знакомое дурацкое желание оправдаться, объяснить всему человечеству, что в последнее время я курю редко и понемногу, так что это можно сказать вообще "не считается". Я окончательно смутился и виновато добавил: - Вам это мешает? Но мы же не в закрытом помещении... - Да нет, ничего страшного. Просто до сих пор я думал, что эта вредная привычка свойственна только людям... - Растерянно сказал он. - А я и есть человек. - Улыбнулся я. - Не без некоторых странностей, но самый настоящий живой человек, можете потрогать. - Я сунул ему под нос свой локоть. Тоже мне, нашел "веское доказательство"! - А можно попросить у вас сигарету? - Неожиданно вмешалась Доротея. - Мои остались... вот дерьмо, даже не знаю, где! В прошлой жизни, наверное... - Господи, конечно! - С облегчением улыбнулся я. По крайней мере, хоть кто-то в нашей компании был со мной в одной лодке! - Какой ужас! - Ехидно сказал Анатоль. - Ребята, вам никто не говорил, что курить ужасно вредно? - Особенно накануне конца света. - С неподражаемым сарказмом заметила Доротея. - Как же, как же... Стоило только начать! Эти двое еще часа полтора с видимым удовольствием упражнялись в прикладном злословии. Я предпочитал сохранять нейтралитет и молча наслаждался их дискуссией. Ребята добродушно препирались, как старые добрые друзья, одно удовольствие было их послушать! Можно было подумать, что кто-то могущественный и равнодушный внезапно отменил ужасающую реальность последних дней этого мира: слишком уж наши посиделки смахивали на настоящую жизнь... Этой ночью я почти не спал: все-таки беседа с этими ребятами здорово выбила меня из колеи. Сами-то они дрыхли без задних ног, завернувшись в теплые меховые одеяла из неиссякаемых запасов нашего могущественного интенданта Джинна, утомленные собственным воскрешением из мертвых, долгим путешествием и еще более долгой беседой. К моему величайшему удовольствию, в нашей странной компании все мужчины вели себя как истинные джентльмены, так что у Доротеи не возникло никаких проблем, и мне не пришлось выпендриваться, защищая ее "девичью честь". Все было очень пристойно, никакой "дискриминации по половому признаку на работе", даже Мухаммед не подкатился к ней с предложением немедленно пополнить его гарем. Впрочем, скорее всего, она просто была не в его вкусе... Я все взвесил и был вынужден признать, что новые знакомые мне очень понравились. Вообще-то я уже давно уяснил, что в мире не так уж много людей, которые могли бы стать моими хорошими приятелями. К этому факту я относился совершенно спокойно: нет - и не надо! Если честно, я был довольно равнодушен к людям - с тех пор, как мне стало скучно активно их не любить... Но - наверное, это один из законов насмешницы-природы! - чем меньше восторгов у тебя вызывает все человечество в целом, тем больше шансов у какого-нибудь незнакомца задеть таинственную, тонкую, болезненно звенящую струнку в твоем сердце. Достаточно пустяка: неожиданно отчаянной улыбки, поворота головы, при котором лицо случайного собеседника вдруг на мгновение становится лицом ангела, теплой ладошки, доверчиво вцепившейся в темноте в твою собственную руку, золотистой искорки веселого безумия, всколыхнувшей темное болото тусклых глаз - и ты вдруг понимаешь, что готов на все, лишь бы вдохнуть свою, настоящую жизнь в это удивительное, чужое существо, а потом развернуть его лицом к небу и спросить, задыхаясь от благоговения перед свершившимся чудом: "ну вот, теперь ты видишь?" Я ворочался с боку на бок: неуместный романтический бред не желал выветриваться из моей глупой головы. Кажется, я здорово влип: эти незнакомые ребята, мои "генералы", уже удобно устроились в моем сердце и не собирались оттуда выметаться. А потом в моей голове закопошились мысли, в данных обстоятельствах совершенно неуместные. Во мне просыпалось чувство ответственности за судьбу человечества, отдельные представители которого неожиданно оказались такими симпатичными ребятами. Часа через три после полуночи оно окончательно проснулось, обнаглело и начало вопить во весь голос - как всегда, более чем невовремя! К сожалению, у меня настоящий талант превращать чужие проблемы в свои собственные... Кроме этих фундаментальных переживаний было еще кое-что: я все время ощущал чье-то чужое враждебное присутствие. Я мог спорить на что угодно, что моя кровожадная поклонница Уиштосиуатль бродит где-то поблизости. Заверения Джинна, что ситуация под контролем, не слишком меня утешали: ее присутствие не столько пугало меня - а что, извините, может напугать человека, у которого в запасе имеется еще шестьсот шестьдесят четыре жизни самого отменного качества?! - сколько действовало на нервы, как назойливый плач младенца в соседней квартире. Уснуть мне удалось только на рассвете, а когда я проснулся, солнце уже стояло довольно высоко над горизонтом. Мои новые знакомцы дружно завтракали у гаснущего костра и недоверчиво поглядывали на дромадеров, каковые, по мнению Джинна, теперь полагались им по штатному расписанию. Думаю, до сих пор им не приходилось пользоваться столь экзотическим транспортным средством. Впрочем, я был совершенно уверен, что у ребят не возникнет никаких проблем, как не возникло у меня самого: а я-то ведь тоже никогда прежде не посвящал свою жизнь урокам верховой езды на верблюдах! Я решительно отбросил в сторону одеяло, вскочил на ноги и закутался в плащ, ярко-зеленый цвет которого уже не вызывал у меня особенных возражений: человек ко всему привыкает, знаете ли... Мне и в голову не пришло, что следует бурно возмутиться по поводу отсутствия горячего душа и утренней газеты и потребовать у Джинна немедленной компенсации за моральный ущерб - совершенно на меня не похоже! Но мне было не до того: какая-то часть моего существа лихорадочно дрожала от нетерпения и требовала немедленных действий. Никаких водных процедур, никакой уютной болтовни с новыми приятелями за чашечкой чая! Пора было ехать дальше - я и сам не знал, куда. Впрочем, можно считать, что все-таки знал: на север, куда же еще?... Чашку чая я все-таки потребовал - уже после того, как взгромоздился на спину Синдбада. Пить утренний чай в седле, в полном боевом вооружении, уютно укрывшись от беспардонно горячих солнечных лучей в тени волшебного щита - в этом был некий своеобразный шарм! У моего Синдбада была удивительно ровная поступь: я не расплескал ни капли драгоценного Эрл-Грея. Совокупность всех этих очаровательных фактов вынудила меня продемонстрировать небу самую что ни на есть благодушную улыбку. - Тебе начинает нравиться твоя новая жизнь, Владыка? - Весело спросил Джинн, принимая из моих рук и отправляя в небытие пустую кружку. Он стал почти невидимым и теперь серебристым облачком мерцал над моей головой. - Наверное. - Задумчиво согласился я. - Ну, не то что бы она мне действительно так уж нравилась. Просто я понемногу смиряюсь с тем фактом, что теперь моя жизнь будет именно такой, как она есть... - Так даже лучше. - Авторитетно заметил Джинн. - Обернись назад, Владыка. Твоему взору предстанет воистину впечатляющее зрелище! Я послушно обернулся и обомлел: оказывается, до сих пор я совершенно не представлял себе масштабов затеянного мероприятия! Неспокойный океан разномастных человеческих тел затопил пустыню до самого горизонта. Мухаммед и наши новые коллеги возглавляли процессию: они ехали в ряд следом за мной, держась немного поодаль. Черная перелина Доротеи эффектно трепетала на ветру, князь Влад величественно возвышался на спине своего дромадера и со сдержанным интересом косился на оживленно жестикулирующего Анатоля - думаю, тот как раз приступил к подробному изложению романа Стокера, как и обещал. Мухаммед отрешенно пялился на небо с блаженной улыбкой типичного божьего избранника - надеялся обнаружить среди облаков какое-нибудь мудрое изречение из Корана, я полагаю! - Вот это и есть знаменитая четверка "всадников Апокалипсиса"! - Фыркнул я. - Все-таки некоторые пророчества иногда сбываются, кто бы мог подумать! - Да, некоторые сбываются. - Задумчиво подтвердил Джинн. Путешествие было долгим. Мне уже начало казаться, что мы с Афиной приговорены вечно лететь на запад сквозь сумрак затянувшегося заката. Впрочем, мне бы даже понравился такой приговор: вечность в компании этой сероглазой - неплохая штука, даже если нам прийдется провести эту самую вечность в тесной кабине ее летающей машины, заблудившейся в густых облаках над бесконечной поверхностью океана! Всю дорогу Афина была молчалива, как никогда. В этом были свои преимущества: ее голос ни разу не зазвучал гневно, или насмешливо, и мне не пришлось в очередной раз напоминать себе, что сейчас - плохое время для ссор: никакими ссорами и не пахло. Иногда она оборачивалась ко мне с почти робкой улыбкой, словно желая проверить, на месте ли я. Кажется, ее здорово утешал тот факт, что я был ее спутником в этом нескончаемом путешествии. Вот уж не думал, что Афину можно напугать таким пустяком, как визит в мир мертвых... Наконец я заметил в разрывах облаков землю. Мы все-таки пересекли океан и теперь медленно снижались. - Ого, кажется нас с тобой занесло в те самые места, которые мои люди в свое время называли Винландом! - Удивленно сказал я. - Не знаю, какие земли твои люди называли "Винландом", но думаю, что на сей раз ты попал пальцем в небо, о грозный, но малообразованный повелитель валькирий! - Неожиданно рассмеялась Афина. - Этот маленький участок Северной Америки сейчас называется Мэн. Не помню, как его называли коренные жители, но не "Винланд", это точно... Когда-то давно здесь были знаменитые Стигийские болота. - Озабоченно добавила она. - Теперь в этих местах стало немного посуше, и все же они не очень подходят для хорошей посадки. Я об этом не подумала - впрочем, если бы даже и подумала, что толку... Ну что ж, значит прийдется совершить чудо! И она совершила это чудо. Аккуратно посадила свой "Бристоль" на небольшой лужайке, со всех сторон окруженной лесом. Я ничего не понимаю в управлении летательными аппаратами, и нередко наотрез отказываюсь восхищаться мастерством Афины, которым она любит прихвастнуть после каждого полета, но на сей раз даже мне было ясно, что Афина сделала нечто совершенно невозможное. - Как здесь все изменилось! - Изумленно сказала она. - Я, конечно, давненько не бывала в этих местах, и все же тут произошло слишком много перемен! - А ты уверена, что это именно то место, которое нам требуется? Если уж ты говоришь, что все изменилось... - Я понимаю, к чему ты клонишь. - Улыбнулась она. - Но не забывай, что я все еще принадлежу к числу великих богов. Перед тобой не глупая девчонка, заплутавшая в темном лесу! Я могу отыскать вход в царство Аида руководствуясь чутьем, а не знанием каких-то примет. Мое сердце говорит мне, что вход рядом, значит так оно и есть. - Не серчай, Паллада. - Снисходительно улыбнулся я. - Просто сам я ничего особенного не чувствую в этом месте... - Правда? - Рассеянно удивилась Афина. - Ничего, почувствуешь еще... - Она обошла свой ненаглядный "Бристоль", убедилась, что с ним все в порядке, потом звонко хлопнула ладонью по изображению черного кота с желтым бантом на шее. Изображение тут же ожило, соскользнуло на землю, с удовольствием потянулось и визгливо мяукнуло. Афина погладила кота, и под ее рукой он начал расти. Кот рос, пока не превратился в настоящее чудовище, голова которого почти достигала верхушек деревьев. Как и все Хранители, которых мне доводилось встречать до сих пор в домах Олимпийцев, кот оставался плоским как тень. Впрочем, насколько я знаю, это странное свойство делает Хранителей даже более опасными, чем можно предположить... - Теперь мой "Бристоль" не останется без присмотра. - Одобрительно сказала Афина. - Из этого зверя получился хороший Хранитель. Один из лучших. Мы можем идти. Она уводила меня все глубже в лесную чащу. Кажется, здесь царили вечные сумерки - не настоящая темнота, а лишь обещание темноты. Если бы я был не Одином, а кем-то другим, я бы не раз содрогнулся от ужаса. В этих местах царила совершенно непередаваемая атмосфера страха, уныния и отчаяния. Я-то, понятное дело, мог позволить себе роскошь не обращать внимания на зловещее настроение окружившего меня леса, но что, интересно, должны были чувствовать люди, жившие в этих местах на протяжении столетий?! - Что, и тебе не слишком весело? - Заметила Афина. - Ничего не поделаешь, Игг: мы уже совсем близко. - Да мне-то вполне весело... - Я пожал плечами. - Я все думаю о людях, которые жили в этих местах. Славно им жилось, нечего сказать! - Да, в свое время меня тоже занимала судьба смертных, которые сами того не ведая поселились по соседству с входом в Аид. - Оживилась она. - Я даже не поленилась кое-что разузнать. Можешь не слишком о них печалиться, Один: на протяжении многих столетий здесь жили полудикие мудрецы, которые умудрялись даже черпать силу от такого соседства. А когда им на смену пришли неприкаянные бродяги, отважившиеся пересечь Океан в поисках лучшей доли, ни они, ни их потомки вообще ничего не заметили, тупицы! Можешь себе представить? Впрочем, лучшие из них все-таки что-то смутно чувствовали. Среди жителей этих мест было на удивление много мастеров сочинять страшные истории, которые так любят читать их соплеменники. Эти бедняги смертные, из числа тех, что любят толочь воду в ступе, все недоумевали: и почему это маленький штат Мэн подарил миру так много писателей... - Так что, эта мрачная земля породила много скальдов? - Рассмеялся я. - Славно! Вместо того, чтобы дрожать от страха, или предаваться унынию, они просто слагали истории, способные напугать жителей других мест, какие молодцы... Нет, все-таки они были не безнадежны, эти недолговечные обитатели Митгарда! Не зря я тратил столько времени, чтобы их растормошить! - Ты настоящий безумец, Хрофт! Только тебе могло прийти в голову, что умение складывать истории о событиях, которые никогда не происходили, может оправдать бессмысленное существование смертных! - Горько усмехнулась Афина. - Я не безумец. - Холодно сказал я. - Это ты не видишь дальше собственного носа, Паллада. Знала бы ты, сколь причудливые вещи случаются во Вселенной, когда хороший скальд переплетает слова, обратив лицо к небу! - Ладно, что толку с тобой спорить... В любом случае их больше нет, этих твоих "скальдов" - ни плохих ни хороших! А мы уже пришли. Видишь? Это и есть вход в обитель мертвых. Уж он-то ни капельки не изменился, к сожалению! Навстречу нам гостеприимно оскалился темный провал. Это не было похоже на пещеру, яму, или дверь - даже на дверь, открытую в темноте. Просто пятно абсолютной пустоты, словно грубая заплата на тонкой ткани реальности. Афина нерешительно затормозила на самом краю, пропуская меня вперед. Вот уж не подозревал, что Олимпийцы настолько привязаны к скучноватой упорядоченности Серединного мира! Все-таки они были подобны мне и моим родичам - при всем их несовершенстве... Афина робко топталась на пороге иной реальности, как обыкновенная юная ведьмочка из смертных. Я решил не растягивать удовольствие, взял ее за руку и шагнул в темноту. Наши ноги тут же увязли в прибрежном иле. Темная речная волна лизнула мой сапог, словно пробуя его на вкус, и неохотно отползла назад. - Это Стикс. - Вздохнула за моей спиной Афина. Она не спешила отнимать у меня свою руку: видимо, ей все еще было не по себе. - Тебе повезло, Хар. - Завистливо добавила она. - Хорошо быть своим в мире мертвых! - Хорошо, или плохо - во всяком случае, мне не с чем сравнивать... Ну, и где этот ваш хваленый перевозчик? - Наверное, надо немного подождать. - Неуверенно предположила она. Зябко поежилась: - Холодно здесь... Не нравится мне все это. Я ведь бывала в этих местах и прежде. Не могу сказать, что мне здесь так уж нравилось, но меня никогда не пугали воды Стикса. Скажу тебе больше: до сих пор я вообще не знала, что подразумевается под словом "страх". А теперь знаю. Мне не нравится это знание - не для меня! Что происходит с нами, одноглазый? - Дионис умер, Зевс с трудом просыпается по утрам, я умоляю собственные руны подарить мне надежду, а величайшая из воителей содрогается от страха... Мы становимся слабыми, Паллада. - Зло сказал я. - Ты только заметила? - До сих пор мне удавалось думать, что эти печальные перемены происходят с другими - с кем угодно, только не со мной! - Неохотно призналась Афина. - Да, ты прав, все мы теряем силу, и я в том числе. Ненавижу тебя, Один. Ну почему ты не родился дураком, который мог бы просто сказать мне: "не знаю"?! - Может быть я и родился дураком, Нике. - Примирительно сказал я. - Просто с тех пор прошло много времени... Вышло так, что я успел здорово поумнеть, ты уж не обессудь! - Оно и к лучшему! - Неожиданно рассмеялась Афина. - Хороша я была бы, если бы скиталась по Тартару в компании дурака! С тобой, по крайней мере, не слишком скучно... Смотри, а вот и Харон! От противоположного берега реки действительно отчалила какая-то жалкая лодчонка. Она приближалась к нам на удивление быстро. - Хороший гребец этот Харон. - Уважительно заметил я. - Ну да. Это же единственное, что он умеет делать, было бы странно, если бы он и это делал плохо! - Усмехнулась она. Потом нахмурилась: - Подожди-ка! Никакой это не Харон, его бы я узнала... Глазам своим не верю! Да это же сам Аид, собственной персоной. Как такое может быть?! - Все может быть, когда мир стоит на краю. - Равнодушно сказал я, усаживаясь на мокрый песок. - Чему ты удивляешься? - Всему! - Решительно ответила она. - Твое глубокомысленное "все может быть" - это единственное объяснение, на которое я могу рассчитывать? - Зачем тебе мои объяснения? Через несколько минут твой родич будет здесь и сам расскажет тебе, что происходит. - Миролюбиво сказал я. - Твоя правда, наимудрейший. - Печально усмехнулась она, усаживаясь рядом. Потом неожиданно рассмеялась: - Знаешь, Один, в этой истории есть один положительный момент: я терпеть не могла этого проходимца Харона! - А что, твой дядюшка тоже мнит себя великим певцом, вроде этого красавчика Аполлона? - Насмешливо спросил я, прислушиваясь к обрывкам какой-то тягучей песни, долетавшим до моих ушей. - На его месте я бы не слишком усердствовал! - У Аида явно не было музыкального слуха, да и голос оставлял желать лучшего: он то и дело срывался на хриплый фальцет подобающий разве что безусому юнцу. - Впервые слышу, как он поет. - Фыркнула Афина. - И хвала Зевсу, что до сих пор сия чаша меня миновала! - Потом она помрачнела: - Похоже, он совсем рехнулся, бедняга. Плохая новость... - Думаю, все не так страшно. Он больше похож на захмелевшего гуляку, чем на безумца. Сама не видишь? - Думаешь? - Недоверчиво переспросила она. - Никогда в жизни не видела Аида с чашей вина в руках. - Пение пьяного ни с чем не перепутаешь, поверь уж моему опыту! Да ты сама на него посмотри. Челн как раз уткнулся носом в берег. Аид молодецки отшвырнул в сторону весло и попытался встать на ноги, потерял равновесие и бухнулся на четвереньки. Его руки оказались в мутной прибрежной воде, ноги беспомощно колотили по ветхому дну лодки, которая тут же перевернулась. - Срам, да и только! - Сердито сказала Афина, извлекая из воды своего драгоценного дядюшку. - Ну почему сразу "срам"? - Снисходительно усмехнулся я. - Пображничал грозный муж, да перебрал с непривычки - с кем не бывает... - Ты прав, одноглазый. - Угрюмо согласился Аид. - Я немного перебрал. Имею полное право: моя работа наконец-то завершена. Надо же было как-то отметить первый день праздной жизни! - Что ты имеешь в виду, Гадес? - Изумленно спросила Афина. - Как твоя работа может быть завершена? В твоем царстве и в прежние дни было полно обитателей, а уж теперь-то к тебе пожаловало все человечество! - Ага, пожаловало. Но они уже ушли. - Объяснил Аид, с видимым удовольствием укладываясь на мокром песке. - Все ушли. Наконец-то нашелся хитрец, пообещавший им новую жизнь взамен давно закончившейся, и эти глупцы ему поверили. Впрочем, на их месте я и сам бы не упустил шанс вернуться в мир живых... В общем, они все куда-то подевались. Напоследок утопили Харона. Им всем, оказывается, давно хотелось это сделать... А Кербер издох. Отравили они его, что ли? Но чем можно отравить моего Кербера - не представляю! И Персефона куда-то ушла. Моя Персефона, надежная как сама смерть, верная, как собственная рука... Впрочем, пусть себе шляется где хочет, она мне уже давно надоела! - Могу тебя понять! - Ехидно согласилась Афина. - Она действительно редкостная зануда... Не спи, Гадес! Ты еще ничего нам не объяснил. - А что я вам могу объяснить? Я и сам ничего не понимаю. - Устало признался он, неохотно отрывая голову от мокрого песка. - Все закончилось, все ушли, и я ничего не смог с ними поделать. Финита ля комедия! От меня вам никакого проку, ребята, так что дайте мне поспать... А почему вы вообще сюда пришли? Путь-то неблизкий! И ты никогда не была охотницей бродить по моему царству, Паллада... Неужели у вас уже судачат о моих неприятностях? - Нет. Мы пришли сюда, чтобы найти Диониса. - Вздохнула Афина. - Что за нелепая идея - искать здесь Диониса! - Расхохотался Аид. - Кто из нас пьян, Паллада? - Все-таки ты, Гадес. Мы пришли потому, что Диониса убили прошлой ночью. - Терпеливо объяснила Афина. - Мы не знаем, кто мог это сделать, и Зевс послал меня сюда расспросить его тень. А Один любезно согласился составить мне компанию... - Вот оно что... Паршивая история! - Аид даже малость протрезвел от такой новости. - С каких это пор ты заделалась вестницей несчастий, Паллада? День последней битвы еще не настал, а смерть уже получила власть над детьми Зевса, вот оно как! Вроде бы, мы с ней так не договаривались... Но я все равно не понимаю, почему Зевс решил, что вы найдете здесь тень Диониса? Мое царство всегда было последним приютом для смертных, это правда. Но Дионис - не один из них, как и все мы. Если даже у него есть тень, мне ничего не известно о том, где она блуждает... - Ясно. - Вздохнула Афина. - Вообще-то, я с самого начала не слишком надеялась, что мы встретим здесь Диониса, прогуливающегося по Елисейским полям. Но надо было попробовать... Пошли отсюда, Один. Нам здесь ничего не светит. - Ты не думаешь, что нам следует взять его с собой? - Я указал на распластавшегося на песке Аида. - Ему больше нечего здесь делать. - Ему и у нас нечего делать, если подумать. - Она нетерпеливо пожала плечами. - И потом, в моем "Бристоле" всего два места... Гадес - не ребенок, пусть проспится, а потом сам решает, где ему теперь надлежит пребывать. Если захочет присоединиться к нам - сам доберется. Если нет - не будем его неволить. Словно соглашаясь с ней, Аид громко захрапел, зарываясь в песок, как кутаются в одеяло. Я кивнул и пошел прочь. Любое место, навсегда покинутое обитателями - неприглядное зрелище, даже если это обитель смерти, из которой ушли мертвецы... Мы возвращались в молчании: нам обоим было о чем подумать. - Мертвые ушли к нему, да? - Спросила Афина перед тем как забраться в кабину "Бристоля". - К этому твоему "великану Сурту"? - К кому же еще! - Кивнул я. - Этого следовало ожидать. Он пришел и теперь собирает войско. Он был бы дураком, если бы не поторопился! - Если и дальше так пойдет, его ожившие мертвецы останутся без работы. - Буркнула Афина. - Нас просто перебьют поодиночке, как беднягу Диониса. А те, кто сохранят жизнь, заплатят за нее остатками своего разума. Не повезло твоему "великану Сурту" - ему и сразиться-то будет не с кем! - Можешь не трудиться оплакивать его жребий, Нике. По крайней мере, мы с тобой не собираемся ни погибать от руки неизвестного, ни утрачивать разум, верно? А мы вдвоем стоим целого войска! - Оказывается, ты умеешь утешать, если захочешь! - Слабо улыбнулась она. - Я все умею. - Не все, Один. Хочешь, я научу тебя управлять самолетом? - Неожиданно предложила Афина. - Только тебе прийдется обзавестись собственной машиной. Мой "Бристоль" слушается только меня. - Научи. - Согласился я. Не то, чтобы я действительно собирался променять свой дар путешествовать среди облаков в компании одного лишь северного ветра на сомнительную возню с громоздкой летающей телегой, но мне хотелось порадовать Афину. - У тебя получится. - С энтузиазмом заверила она. Да я и не сомневался: нет таких вещей, которым я не могу научиться, было бы желание! Всю дорогу Афина восторженно расписывала мне мое ближайшее будущее, которое по ее версии должно было протекать исключительно в кабине моего собственного аэроплана. - Навестим Ареса? - Спросила Афина. Я и не заметил, как наше долгое путешествие домой подошло к концу. - Еще бы! - Рассмеялся я. - Я же просто обязан выяснить, не обижал ли он моих валькирий. - Таких обидишь, пожалуй... - В устах Афины это был серьезный комплимент, валькирии могли гордиться! - Я все думаю: может быть этот загадочный убийца снова его навестил? На этот раз у Ареса были хорошие шансы его разглядеть. Марс и валькирии встретили нас на удивление дружной компанией, чуть ли не в обнимку. Я сразу понял, что дело не обошлось без заварушки: мои храбрые девы признают только один способ быстро подружиться с незнакомцем - вместе ввязаться в хорошую драку. - Вижу, что у вас есть новости. Рассказывайте! - Потребовала Афина, устало вытягиваясь прямо на ковре, которым был устлан пол в комнате для трапез. - Новостей у нас хватает. - Кивнул Марс. - Кстати, вы случайно не встретили в царстве Аида тень нашей Венеры? - Мы не встретили там вообще никаких теней. - Усмехнулась Афина. - Они, видишь ли, разбежались, а Аид с горя напился и бормочет что-то нечленораздельное... Подожди, Арес! Ты хочешь сказать, что... - Да, ее убили. - Кивнул он. - Прошлой ночью. Точно так же, как Диониса: из ее мертвых глаз торчали странные вещицы, вроде тех, что вы извлекли из его ран. - Веретена, да? - Озабоченно уточнила Афина. - Ну да, что-то вроде веретен... А вот меня, судя по всему, навестил кто-то другой. Никаких веретен у н