облачившись в беззащитное женское тело! - Проворчала она. И вдруг махнула рукой и неудержимо расхохоталась, лицо Марлона Брандо исказилось в гримасе смеха, а когда он отсмеялся, я с восхищением обнаружил, что вижу пред собой настоящую Афину - во всяком случае, именно такой я ее запомнил. - Спасибо. - Искренне сказал я. - Я буду вести себя достойно: не употреблять бранных слов, не хлопать тебя по заднице, и все такое... Я вообще очень интеллигентный молодой человек! - Могу себе представить! - Снова рассмеялась она. - Сказать по правде, у меня случайно получилось. Оказывается, когда смеешься от души, трудно сохранять контроль за собственной внешностью... Знаешь, у тебя редкий дар поднимать мне настроение. Никогда еще мне не было так весело, да еще и рядом с моим злейшим врагом! - Ты ведь и сама знаешь, что говоришь ерунду, да? - Мягко спросил я. - Ну да, сейчас ты в очередной раз скажешь, что никакой мне не враг, и уж тем более не "злейший"... - Вздохнула она. - Тем не менее, факт остается фактом: мы уже сражались, и твой ветер чуть не превратил в щепки моего беднягу "Бристоля"... и даже если мы оба решим, что с нас хватит, нам все равно предстоит сражаться в самую длинную ночь этого последнего года, и здесь уже никто ничего не изменит! - Знаешь, - задумчиво сказал я, - если бы я был абсолютно уверен, что ничего нельзя изменить, я бы не пришел к тебе в гости, Паллада. Я люблю делать глупости - что правда, то правда! - но в последнее время мне надоело это занятие. Поэтому я и не откликнулся на твое приглашение сразу же - думаешь, мне не хотелось? - Но ты ведь отказался принять предложение Одина и сыграть в эту игру на нашей стороне! - Сердито сказала она. - Хочешь сказать, что передумал? Или снова будем толочь воду в ступе?! - Не самое бессмысленное занятие! - Улыбнулся я. - Просто никто не пробовал делать это достаточно долго - даже алхимики, которые каких только глупостей не натворили в поисках своего философского камня... Что касается предложения Одина, оно мне не нравится. Не могу объяснить, почему... вернее, могу, наверное, но не сейчас. Я ведь сплю и вижу сон - ты не забыла? - А почему бы тебе не прийти ко мне в гости по-настоящему? - Спросила Афина. - Тебе ведь не составит труда преодолеть это расстояние? Во всяком случае, Улисс хвастал, что твой ветер донес его сюда за несколько секунд... - Это был не ветер, а смерчик, и не мой, а Джинна... Но знаешь, мне почему-то спокойнее приходить сюда во сне и думать, что это - всего лишь пустое сновидение... - Никакое не пустое! - Сердито сказала она. - Если бы оно было пустое, я бы не видела тебя перед собой... Да ты и сам это знаешь, просто упрямо цепляешься за свои детские представления о том, что сон - это только сон, и ничего больше. - Твоя правда. - Равнодушно согласился я. - Что ж, может быть, я еще заявлюсь сюда "по-настоящему", как ты выражаешься - почему бы и нет... А кстати, зачем ты меня приглашала, Паллада? Неужели только потому, что я поднимаю тебе настроение? Или вы боялись, что я споюсь с Локи и хотели меня отговорить? А ведь я бы с ним, пожалуй, действительно спелся - если бы он возмутился и захотел отобрать у меня свои маршальские погоны: мне чертовски надоела вся эта затея с дурацкой "Последней битвой" и армией "мертвых духом"... Они поклоняются мне, знаешь ли... И уже спорят между собой, потому что никак не могут решить, чей способ поклоняться лучше. Скоро, того гляди, драться начнут... Можешь себе представить? - Я-то как раз могу. - Усмехнулась она. - Сам понимаешь, у меня всю жизнь были схожие проблемы... А ты все еще хочешь получить ответ на свой вопрос? - Хочу... если только это будет правдивый ответ. - И то, и другое - вот тебе самый правдивый из моих ответов! Конечно, мне не хотелось бы, чтобы ты сговорился с Локи - сам посуди: разве могла я вести себя иначе! Но дело еще и в том, что мне действительно нравится с тобой говорить. У меня никогда не было друзей: у богов их не бывает, ты и сам должен это знать! Мы слишком погружены в себя: в свое могущество и одиночество... Пожалуй, этот хитрец Один действительно мог бы стать мне другом, если бы мы встретились в лучшие времена. Сейчас мы можем быть только товарищами по несчастью... А ты мог бы стать лучшим из моих друзей - если бы не был врагом! - Спасибо. - Улыбнулся я. - Могу еще раз сказать, что никакой я не враг - ни тебе, ни кому-то еще... Ладно, не буду! - Улисс сказал мне, что твои люди иногда называют тебя по имени. Тебя действительно зовут Макс? - Вроде бы, да... - Задумчиво протянул я. - Но это - не то имя, которое Один может сообщить своим рунам: не подействует! Все вокруг то и дело твердят, что оно не настоящее. - А я не затем спрашиваю. Просто надо же мне тебя как-то называть... - Называй. - Согласился я. - Ты думал о том, что с нами случится? - Неожиданно спросила Афина. - Я имею в виду - после этой проклятой Последней Битвы? С тобой, с Одином, со мной, со всеми остальными богами... с твоими людьми, в конце концов. Мы умрем навсегда, или... - Откуда мне знать? - Я пожал плечами. Вообще-то ситуация складывалась более чем комичная! Вот уж не думал, что когда-нибудь ко мне явятся боги, чтобы спросить у меня, что будет с ними после смерти... - Ты действительно не знаешь, или не хочешь говорить? - Разумеется, не знаю. Знал бы - непременно выболтал бы! Разве у меня на лице не написано, что я патологически болтлив? - Горько усмехнулся я. А потом я и сам не заметил, как внезапно переменилось мое настроение: только что я был готов заплакать от невыразимой жалости к себе и прекрасным богам угасающего мира заодно, а теперь мои губы сами расползлись в мечтательную улыбку. - Вы ведь очень любите кино - ты и твои родственнички, правда? - Уже нет, наверное... Но прежде любили. - Удивленно ответила она. - А при чем тут кино? - Ты помнишь, был такой фильм - "Унесенные ветром"? - Да. Ну и что? - Вслушайся в эти слова, Паллада: "Унесенные ветром" - по мне, так дерьмовая мелодрама, нежно любимая невзыскательным большинством, но какое восхитительное, завораживающее, воистину магическое название! Когда слышишь его в оригинале, получается еще лучше: "Gone with the wind" - "ушедшие с ветром"... - Почему ты об этом говоришь? - Да я вот думаю: а может быть, это выход? - Что - выход? - Уйти вместе с ветром. - Для кого? - Для всех, душа моя, - я даже рассмеялся от избытка чувств, - для всех! - Объясни. - Нахмурилась она. - Для этого мне сначала прийдется проснуться - далеко-далеко отсюда, а потом оседлать джиннов смерчик и вернуться к тебе. Я не могу ничего объяснить - ни тебе, ни даже себе самому... Просто сейчас я ЗНАЮ, что есть выход - выход, который устроит всех, представляешь?! - но пока понятия не имею, какие выводы мне следует сделать из этого бесценного знания, и какие действия предпринять... Есть только эта магическая фраза: "ушедшие с ветром", и она уносит меня все дальше - туда, где обитает надежда! Я внезапно почувствовал, что этот счастливый приступ хорошего настроения окончательно меня обессилел: мне очень хотелось лечь плашмя на выжженную траву и уснуть - если разобраться, выходило, что на самом деле мне хотелось проснуться, но в настоящий момент мне было плевать на точность формулировки... - Отвернись пожалуйста. - Попросил я, и сам едва услышал свой голос. - Мне пора просыпаться, а пока ты смотришь на меня, это очень трудно сделать. - Приходи еще, поболтаем, - как-то нерешительно предложила она, - во сне, или наяву, как получится... - Спасибо, я прийду... - я на секунду замялся и добавил: - наверное. Я боюсь давать обещания, Паллада. - Я понимаю. - Кивнула она. - Только не рассказывай Гекате, что я снова повадился ходить сюда в гости. Она утверждает, что играет на моей стороне - ты знаешь об этом? - но мне она почему-то здорово не нравится... - Еще бы! - Звонко рассмеялась Афина. - Геката просто не может нравиться - никому... кроме, разве что этого одноглазого бродяги! Впрочем, это приносит пользу: она выболтала ему все свои секреты, или почти все... Не такие уж великие секреты, конечно! Одним словом, я знаю, что она старалась натравить на нас разъяренных Охотников - всех разом, и теперь очень зла на тебя за то, что ты ей помешал... - А еще больше за то, что я не прельстился ее воистину неземной красотой! - Фыркнул я. - А ты не прельстился? - Недоверчиво спросила Афина. - Она говорила... - Могу себе представить! Подумай полчаса и реши, кому из нас следует верить. Афина действительно задумалась - правда, всего на секунду - и снова хихикнула, тоненько, как девчонка: - Вообще-то, никому, но в данном вопросе... скорее уж тебе! Могу тебя понять! Ничего, пусть себе злится... - Она внезапно стала серьезной и доверительным шепотом сообщила: - Геката хорохорится, но ее дела очень плохи. Может быть, хуже, чем у всех нас вместе взятых... Один сказал мне, что у нее болит зуб - представляешь? Геката это скрывает, но уж он-то умеет почувствовать чужую боль, если захочет... Вообще-то, это совершенно невозможно: зубы болят только у людей! - И это лишний раз доказывает, что я - обыкновенный человек... по крайней мере, был им не так давно. - Печально усмехнулся я, вспомнив свой последний визит к стоматологу - не так уж давно это было, если измерять время с помощью часов и настенных календарей! Я решительно отогнал сие омерзительное воспоминание - только этого мне не хватало! - и попросил Афину: - А теперь все-таки отвернись, ладно? Мне действительно пора... Она кивнула, развернулась на сто восемьдесят градусов и быстро зашагала по залитой лунным светом тропинке. Потом меня подхватила упоительно сладкая темнота, а через несколько мгновений - или часов? - я проснулся возле своего угасающего костра, в таком замечательном расположении духа, что это даже настораживало. - У тебя снова изменились планы, Владыка? - Понимающе спросил Джинн. На сей раз его глухой голос не звучал укоризненно: наверное, он уже смирился с моими причудами... - Представь себе, нет. - Улыбнулся я. - Нет у меня никаких планов, так что и меняться нечему. Пусть себе идет, как идет! - Я воистину счастлив услышать, сколь искренне ты произносишь это вечное заклинание мудрецов. - Почтительным шепотом сообщил Джинн. - Сейчас я тебя разочарую. - Улыбнулся я. - Я вспомнил, что у меня все-таки есть одно неотложное дело. Сначала я его сделаю, а вот потом, пожалуй, действительно стану мудрецом: всю жизнь собирался, а тут такой шанс... У меня действительно имелась проблема - всего одна, но мне казалось, что ее надо уладить как можно скорее. Все эти религиозные секты, о которых рассказывал Анатоль... Смех смехом, но было в них что-то катастрофически неправильное! Пока я пил изумительный чай с сильным привкусом кислых зеленых яблок, я понял, в чем дело. В этом я был ужасно похож на своего коллегу, Одина: я тоже ужасно боялся совпадений с каноническим описанием конца мира. Только для Одина "каноническим" было прорицание Вельвы, а для меня - видения сумрачного отшельника Иоанна. Вообще-то пока все было в порядке: я имел все основания полагать, что все-таки не являюсь "зверем, выходящим из бездны", или "космическим узурпатором", а обещанная "труба архангела" принадлежала чернокожему Чарли Паркеру, да и действовал я отнюдь не "во имя свое", а по просьбе этого неотразимого мультяшного красавчика, Аллаха... Но были там слова "в храме Божием сядет он как Бог, выдавая себя за Бога". Разумеется, ни за какого "бога" я себя не выдавал - и не собирался! - но мне очень не нравилось, что мои ребята справились с этой задачей и без моего участия. Надо было выбить из них эту дурь, и чем скорее, тем лучше! - Мне надо прочесть коротенькую, но содержательную лекцию своему верному войску. - Сообщил я Джинну. - Как бы мне устроить, чтобы они меня услышали - все до единого? - Забавный вопрос, Владыка! - Снисходительно улыбнулся он. - Тебе достаточно просто этого захотеть... Впрочем, я могу помочь тебе вознестись в небо над их головами... - Пожалуй, не стоит... - Нерешительно возразил я. - Я как раз собираюсь сообщить им, что я, в сущности - такой же чайник, как и они сами. Если при этом они увидят в небесах мой сияющий лик, все мои аргументы будут выглядеть довольно бледно, сам понимаешь... - Ты собираешься сказать этим несчастным людям, что ты - не бог, и поэтому они не могут рассчитывать на то, что в последний момент ты спасешь их никчемные жизни и души заодно? - Печально спросил Джинн. - Но им вряд ли нужна такая жестокая правда. Ты отнимешь у них последнюю надежду... - Вот! Именно это я и собираюсь сделать! - Весело согласился я. - И не потому, что я - такой уж великий злодей, скорее наоборот. Чтобы получить шанс на бессмертие, надо отказаться от надежды на него... вообще отказаться от надежды. Отчаяние - удивительный ключ к могуществу, даже не ключ, а отмычка, способная открыть почти любой замок... и обычно это - единственный ключ, доступный человеку! - Я не понимаю. - Нерешительно сообщил Джинн. - Конечно, ты не понимаешь! Ты же не человек. - Согласился я. - А мой рецепт хорош только для людей. - И ты действительно уверен, что отчаяние пойдет им на пользу? - Впервые на моей памяти голос Джинна звучал столь недоверчиво. - Я никогда ни в чем не уверен. - Улыбнулся я. - И скажу тебе по секрету: это самое неоспоримое из моих немногочисленных достоинств! А через полчаса я уже разглагольствовал, стоя в центре необозримо огромной толпы. Таинственная связь, которая установилась между мной и моей армией во время перехода через призрачный храм Сетха и заставила их дышать в одном ритме со мной, снова дала о себе знать: теперь я чувствовал, что даже те люди, чьи головы казались мне разноцветными точками у линии горизонта, и те, кого я не видел вовсе, слышат каждое мое слово - мне даже не требовалось повышать голос. - Я пришел, чтобы отнять у вас последнюю надежду. - Начал я, памятуя о недавнем диалоге с Джинном. - Я пришел, чтобы сказать вам: я - не тот, кто сможет спасти вас. Единственное, что я могу, так это в назначенный срок привести вас к тому месту, где решится наша общая судьба. Поклоняться мне глупо и бесполезно, ребята. С таким же успехом вы можете поклоняться друг другу - или выпросить у моего Джинна по зеркалу и молиться собственному отражению - чем не икона?! Может быть, я - просто один из вас, может быть, меня лепили из другого теста - какая, к черту, разница! Я, как и вы, не знаю, что ждет нас завтра - и уж, тем более, в это роковое полнолуние последнего декабря... Я, как и вы, боюсь смерти, и пытаюсь отсрочить тот день, когда она пригласит меня прогуляться за линию горизонта. И имейте в виду: если кто-то и сможет уговорить судьбу переменить свое ужасающее решение, то этот парень - не я. Поэтому не тратьте драгоценное время на то, чтобы повторять мое имя перед тем, как заснуть: эти удивительные мгновения между явью и сном можно использовать с большей пользой... А меня не надо ни любить, ни бояться - это просто непрактично, поскольку ничего не меняет. Я - не "большой папочка", который может спасти праведных и наказать нехороших - его попросту нет, и никогда не было. У вас осталось слишком мало времени, чтобы тратить его на старые добрые глупости. Миллионы человек вокруг меня молчали, затаив дыхание. Их молчание не было ни гневным, ни испуганным - это обнадеживало. Мне даже показалось, что в конце моего "большого откровения" по толпе пробежал тихий вздох облегчения, всколыхнувший неподвижные лица людей, как полуденный ветерок сухую траву. А потом я понял, что все они ужасно хотят спросить у меня: "ладно, шеф, положим, ты действительно не "большой папочка", но скажи: что нам теперь делать?" - даже не так, на самом деле, каждый из них хотел спросить: "что теперь делать МНЕ?" - Давайте будем просто жить и идти дальше - это наша судьба, изменить которую мы с вами пока не в силах. - Мягко сказал я. - Мы все знаем, что скоро этому прекрасному миру прийдет конец, но сегодня сверкающие песчинки рассыпаются под нашими ногами, и солнце каждое утро и каждый вечер поджигает горизонт - специально для наших с вами глаз - все еще широко открытых! - а потом сумерки окрашивают все в изумительно синий цвет... У нас очень мало времени, но оно все еще есть, и мы можем попробовать закончить свою биографию, коряво нацарапанную на клочке туалетной бумаги таким ошеломительно красивым росчерком, что ангелы, ответственные за чтение этой макулатуры, раскаются и сделают себе харакири... Только прекратите ваши идиотские споры о том, каким образом следует преклоняться перед моей персоной, ладно? Как крупный специалист в области познания себя, могу однозначно порекомендовать: ничего не надо. Вообще ничего! Я повернулся и пошел прочь - в ту сторону, где не было никакой толпы, только вдалеке паслись несколько белоснежных дромадеров, хозяев которых я уже как-то незаметно привык считать своими друзьями... Я чувствовал себя очень усталым и одновременно таким легким, что хотелось набить карманы камнями, чтобы ветер не унес меня как воздушный шарик - как любой человек, только что успешно закончивший тяжелую, но очень нужную работу, которая долгое время висела на нем невидимым, но тяжелым грузом... Наше путешествие на север продолжалось. Я не вел счет дням и не утруждал себя составлением перечня событий. Кто бы мог подумать: я был спокоен и почти счастлив... и самое главное: я больше ничего не боялся! Я даже не спешил на свидание к Афине - не потому, что мне этого не хотелось, просто знал, что время еще не пришло: в моем сердце появился какой-то загадочный таймер, возможно - просто старинные песочные часы, и я с ленивым любопытством наблюдал, как золотистые крупицы одна за другой оседают в нижней половине этого невидимого прибора. В один из дней я обнаружил, что в ушах Анатоля поселились крошечные наушники, а в кармане его куртки - аккуратный голубой плеер "sharp". У него было счастливое отрешенное лицо удачливого путешественника по виртуальной реальности, и я тут же начал умирать от зависти. - Где ты взял эту игрушку? - После того, как я проорал этот вопрос раз пять, Анатоль наконец встрепенулся и соизволил удовлетворить мое любопытство. - Как это - "где"?! Попросил у твоего собственного Джинна, о недогадливый Владыка двадцати девяти с половиной триллионов песчинок! - А ты уверен, что их именно двадцать девять с половиной триллионов? - Уважительно осведомился я. - Почти уверен. Впрочем, можешь пересчитать! - Безмятежно улыбнулся он. Я изумленно покачал головой: я так долго объяснял своим спутникам, что со мной надо обращаться без излишних церемоний, а теперь, когда у одного из них наконец-то начало получаться, растерялся от неожиданности! Я тут же призвал к себе Джинна, ткнул пальцем в сторону блаженствующего Анатоля и коротко сообщил: "Хочу!" Mой могущественный интендант тут же вручил мне точно такой же голубенький "sharp", как у Анатоля. "Так, понятно: этот парень просто лоббирует интересы фирмы "Sharp"! - Весело подумал я. - Интересно, сколько они ему заплатили?,,," Потом я занялся подбором фонотеки. Джинн, которому поневоле пришлось принять участие в этом процессе, внезапно заинтересовался содержимым многочисленных компакт-дисков. Сначала он попробовал воспользоваться моими наушниками, но они оказались слишком неудобными для его призрачных ушей. - Если хочешь послушать музыку, тебе просто нужно добыть нормальный проигрыватель с колонками. - Подсказал я. - Тогда наушники не понадобятся. - А что такое "нормальный проигрыватель"? Джинн с интересом выслушал мои путаные объяснения - нет ничего сложнее, чем описать какую-нибудь банальную вещь вроде проигрывателя существу, которое никогда в жизни ее не видело! - понимающе покивал, и извлек на свет божий еще один "sharp", побольше - я ни на секунду не сомневался, что он уже никогда не изменит своей любимой фирме! Через несколько минут он с исказившимся от неописуемого волнения лицом слушал первые аккорды знаменитого Болеро Равеля в исполнении Лондонского симфонического оркестра: я почему-то решил, что начинать его музыкальное образование следует именно с этого - и не ошибся! С этого дня наше путешествие проходило исключительно под музыку. Новенький плеер мне так и не понадобился, скорее уж мне требовались какие-нибудь мощные затычки для ушей: музыкальный центр был водружен на спину моего многострадального Синдбада, а когда я протягивал руку, чтобы выключить его хоть на время, Джинн не возражал, но смотрел на меня глазами голодного ребенка, которого за руку уводят от рождественского стола - этого взгляда я вынести не мог!... Поэтому музыка не утихала даже ночью: джинны ведь не спят. Правда, по ночам Джинн милосердно уменьшал громкость, к тому же наши с ним пристрастия, к счастью, полностью совпадали: чаще всего мы крутили "Квин" - то "Ночь в опере", то "Innuendo", а то просто сборники их хитов, и нам не надоедало, почему-то... Однажды утром я обратил внимание, что окружающий нас пейзаж неуловимо изменился. Впрочем, перемены обнаруживались во всем: утренний ветерок был непривычно свежим, где-то высоко в небе кружили почти невидимые птицы, и даже в моем благодушном настроении появились почти неразличимые аккорды беспокойства - впрочем, это даже доставляло мне некоторое удовольствие. Я вдруг понял, что кажется, пришла осень, да и море уже совсем близко, и озадаченно улыбнулся этому открытию. Честно говоря, я до сих пор не очень-то представлял, как мы будем переправляться через это самое море! Убаюкивающая фраза "как-нибудь" больше не казалась мне четким ответом на этот вопрос... Этой ночью мне опять не спалось. Я сидел у костра и смотрел на огонь: в последнее время это был мой любимый способ коротать досуг, новая привычка, которая казалась мне не самым плохим приобретением. Внезапный, почти ураганный порыв ветра - на удивление холодного, словно я уже успел забрести далеко на север, ошеломил меня своим неожиданным нахальством: с какой это стати? Вроде бы, я ничего такого не заказывал! А мысль о том, что какие-то причудливые природные явления могут происходить не только по моей инициативе, вызывала у меня смутное недовольство. Пламя моего костра судорожно задергалось, словно собиралось угаснуть, но уже через секунду вспыхнуло с новой, порядком обескуражившей меня силой. Теперь столб огня был не меньше человеческого роста, а его цвет показался мне противоестественно ярким, вызывающе морковно-оранжевым, как в каком-нибудь безумном мультфильме. Я разинув рот уставился на это редкостное безобразие и с изумлением обнаружил в центре огненного столба смутный силуэт какого-то человекообразного существа. "Саламандра, наверное. - Растерянно подумал я. - Саламандрам же положено плясать в пламени... Хотя ЭТО не пляшет, да и на ящерицу оно не слишком-то похоже..." - Привет, коллега! - Голос был вполне человеческим, но пол говорящего совершенно не поддавался определению. Мне пришлось смириться с очевидным: кажется, странное существо, появившееся в огненном столбе, чувствовало себя прекрасно, да еще и намеревалось вести со мной светскую беседу. - Ты позволишь мне составить тебе компанию? - Дружелюбно спросил все тот же голос. - Запросто. - Растерянно кивнул я. - Вот и славно. Этот фокус с появлением в пламени чудо как хорош, но вести связную беседу, пребывая в таком состоянии, более чем затруднительно! Теперь пол моего собеседника не вызывал никаких сомнений. Он шагнул ко мне, отряхиваясь от огненных искр - так только что искупавшийся ньюфаундленд избавляется от капель воды на своих черных лохмах - и я увидел перед собой невысокого худощавого мужчину. На вид ему можно было дать от двадцати до сорока: бывают такие ребята, которые выглядят неправдоподобно мужественными в юности, а вот с возрастом в их внешности появляется что-то неуловимо мальчишеское. Мой новый знакомый, вне всякого сомнения, относился именно к этому редкому типу. Он посмотрел на меня исподлобья, внимательно и настороженно, что совершенно не вязалось с его легкомысленными интонациями, а потом вдруг ослепительно улыбнулся - в этой стратегической операции принимали участие не только губы, но и глаза, и брови, и смешно наморщившийся нос, и даже руки, совершившие плавный жест, словно вычерчивая в воздухе еще одну невидимую улыбку - с такой обезоруживающей искренностью, что мое, вроде бы вполне каменное сердце начало подтаивать, как мороженое в июльский полдень. - Ты Локи, да? - Не знаю уж, как меня осенило, но меня действительно осенило. Во-первых, я вспомнил, что он обещал меня навестить, а во-вторых... Черт, в конце концов, я же когда-то был таким начитанным мальчиком! - Угадал. - Обрадовался он. - Тебе причитается приз! - Он протянул мне что-то вроде ярко-красного леденца на палочке, я глупо ухмыльнулся и осторожно взял подарок. Только тут я понял, что никакой это был не леденец, а совершенно живой крошечный дракончик, немилосердно насаженный на эту самую палочку, как на кол. Тварь крутилась, верещала и норовила цапнуть меня за палец. Я хотел было с отвращением зашвырнуть его в огонь, но в последний момент передумал: рядом со мной находился один парень, который мог бы стать по-настоящему счастливым, получив сей сомнительный сувенир. - Влад! - Позвал я. - Эй, князь Влад! Разбудите его кто-нибудь, ребята! Теперь пришла очередь Локи удивленно хлопать глазами. Я с деланным равнодушием ждал Дракулу, стараясь держать беспокойного дракончика на максимальном расстоянии от своего лица. Наконец из темноты выскочил заспанный князь. - Ты звал меня, Владыка? - Ага. Тут ко мне заглянул приятель и принес подарок - специально для тебя. Так мило с его стороны... Возьми! Влад нерешительно протянул руку, я поспешно всучил ему адский "леденец" Локи. Как я и ожидал, парень быстро понял, что к чему и расцвел от восторга. - Дракон, умирающий на колу - я всегда хотел нарисовать такую картину на своем фамильном гербе! - Прочувствованно сказал он. - Как я могу отблагодарить тебя, Владыка? - Да ничего особенного: просто скажи спасибо дяде Локи и отправляйся спать, душа моя. - Вздохнул я. Сам не знаю почему, но князь Влад всегда будил во мне какие-то извращенные родительские инстинкты... - Спасибо. - Дисциплинированно сказал Дракула, повернувшись к Локи. Вежливо поклонился ему и скрылся в темноте. - Ты первый, кто не выбросил мой подарок! - Уважительно заметил Локи. - Я подшучивал таким образом и над богами, и над людьми. Некоторые швыряли его мне в рожу, некоторые - просто в сторону, а некоторых хватал удар... Но ты первый, кому пришло в голову тут же подарить его еще кому-то! - Зачем же выбрасывать хорошую вещь? - Усмехнулся я. - Любой пакости можно найти должное применение, было бы желание... - Это была не "пакость", а мой малыш Снорри, самый маленький дракон на земле. - Вздохнул Локи. - Надеюсь, твой приятель будет за ним присматривать... Передай ему, что Снорри любит получать гаснущие угольки к завтраку... да, и его ни в коем случае нельзя снимать с деревяшки: через отверстие в теле из него тут же уйдет жизнь! - Не думаю, что Влад станет что-то менять: ему дай волю, он бы всех на кол пересажал: и драконов, и людей, и богов заодно! - Фыркнул я. - Похвальная целеустремленность! - Весело согласился Локи. Он снова одарил меня ослепительной улыбкой: - Ты уж не обижайся на меня за этот подарок, коллега! Многие сетуют на мой тяжелый характер и считают мои невинные шутки верхом злодейства - даже когда я сам хочу казаться душкой! - У меня тоже были похожие проблемы, особенно когда я учился в школе! - Рассмеялся я. - Да, я так и подумал. - Согласился Локи. - Ладно, теперь к делу! Этот загорелый бродяга, который довольно неуклюже врал, что является твоим посланцем - он передал тебе, что я считаю себя твоим должником? Когда я удостоверился, что ты занял мое место... Ты знаешь, что это был наилучший подарок моей вздорной судьбы, я и не надеялся! - Догадываюсь. - Сухо согласился я. - Возможно, есть что-то, что я мог бы сделать для тебя? - Радушно спросил он. - Знаешь, вообще-то я отнюдь не помешан на этой дурацкой идее - отдаривать каждый подарок - но ты оказал мне совершенно исключительную услугу! - Есть такое дело. - Спокойно подтвердил я. - Ладно, если так - подскажи: как мне переправиться через море? Сегодня утром я как раз думал о том, что до сих пор не знаю, что буду делать, когда окажусь на берегу... - Как - "что"?! Строить Нагльфар, разумеется! - С энтузиазмом сказал Локи. - Этот ваш легендарный "корабль из ногтей мертвецов"? - Хмуро откликнулся я. - Извини, дружище, но мне не нравится эта идея. Мертвецов-то у меня достаточно, настричь ногтей - не проблема... Но есть в этой идее нечто неописуемо идиотское! - Конечно - если понимать ее буквально! - Насмешливо улыбнулся Локи. - Это же метафора, дурик! Слово "дурик" в устах грозного скандинавского бога показалось мне настолько неуместным, что я от души расхохотался. Мой собеседник с удовольствием составил мне компанию. Пока мы смеялись, я с удивлением понял, что мы могли бы стать хорошими приятелями - в другой время, при других обстоятельствах... в какой-нибудь совсем иной и иначе устроенной жизни, одним словом! - О'кей, метафора, так метафора. - Отсмеявшись сказал я. - Но что она, в таком случае, означает? Какой корабль? При чем тут ногти и мертвецы? - "Ногти" - это очень хорошая метафора! - С пафосом заявил Локи. - Часть человеческого тела, которая все время растет и изменяется, от которой необходимо время от времени избавляться, чтобы она не мешала действовать... Некоторые суеверные люди полагают, что в ногтях и волосах хранятся воспоминания - ерунда, конечно, но я понимаю, почему они так думают... Нагльфар - это корабль, сотканный из воспоминаний - только и всего! Вернее будет сказать, что это не один корабль, а множество кораблей, поскольку твои люди хранят в себе воспоминания о разных кораблях. Тем не менее, Нагльфар один, просто одни сочтут его весельным драккаром, а другие - атомным ледоколом. Я не удивлюсь, если твоим людям - да и тебе самому! - покажется, что кораблей было неисчислимо много... - Ты не можешь выражаться яснее? - Устало спросил я. - Не могу. - Спокойно согласился он. - Ты сам все увидишь, когда вы выйдете к побережью... Нагльфар - не твоя забота, да и не моя. Такие видения может соткать только сама судьба - и она это сделает, будь уверен! - Ладно, - вздохнул я, - в общем-то, я так и думал, что все само как-нибудь утрясется... - Утрясется, будь спокоен! Лучше-ка я расскажу тебе о том, что действительно может быть интересно для тебя... Знаешь, о чем Вельва не сказала Одину, но потом шепнула мне? Я нетерпеливо помотал головой и вопросительно уставился на него. Драматическая пауза продолжалась несколько секунд, потом Локи внезапно опустил голову и принялся вычерчивать какие-то странные узоры на медленно остывающем песке. - Эти твари, которые прийдут к месту последней битвы, чтобы сразиться на моей стороне - впрочем, теперь уже на твоей! - знаешь, чем они займутся, когда сражение подойдет к концу? Ням-ням, друг мой, ням-ням! Вельва сказала мне по секрету, что Мировой Змей сожрет всех: и меня, и моих людей, и трупы, которыми будет усеяно поле... - Ничего себе новость! - Я поморщился, поскольку печаль оказалась сродни физической боли. Впрочем, я совсем не удивился: с самого начала предполагал какую-нибудь пакость вроде этой. - Понимаешь теперь, почему я так не хотел принимать участие в этой затее? - Сочувственно спросил Локи. - Да не хмурься ты так, коллега! Выше нос: пророчество Вельвы больше не имеет никакого значения: ты возглавил мою армию, да и Один, насколько я знаю, дал деру из Вальгаллы, так что теперь все пойдет наперекосяк! - Твоими бы устами... - Вздохнул я. - Я знаю, что говорю! - Настойчиво сказал Локи. - Теперь все будет не так, как было предсказано. Как - не знаю, может быть даже хуже, но по-другому, это точно! - "Может быть даже хуже" - как это верно замечено! - Саркастически хмыкнул я. - О, да ты способен впадать в уныние! И долго ты этому учился? - Беззаботно спросил Локи. - Лет тридцать. - Буркнул я. - У меня неплохо получается, верно? - Махни на все рукой! - Посоветовал он. - Пусть идет как идет! - Я уже махнул. - Мрачно сообщил я. - Знаешь, что мне не нравится в этой истории? - Подозреваю, что тебе не нравится абсолютно все. - В голосе Локи неожиданно зазвучало такое искреннее сочувствие, словно он только что подрядился работать моим психотерапевтом. - Могу рассказать тебе одну историю... даже не историю - так, что-то вроде притчи. Переживешь? - Переживу. - С серьезным видом кивнул он. - В свое время - совсем недавно, когда меня называли Максом, а не "Владыкой", и я сам был совершенно уверен, что так оно и есть - у меня был маленький, простенький компьютер. - Начал я. С сомнением покосился на своего собеседника: - Извини, я не подумал: ты же наверное не знаешь, что это такое... - Представь себе, знаю! - Он выглядел почти обиженным. - Я всегда интересовался всякими забавными человеческими выдумками... Хотел бы я знать, за кого ты меня принимаешь?! За могущественного скандинавского бога. - Улыбнулся я. - Извини, Локи. Я должен был догадаться, что с тебя станется даже записаться на курсы для пользователей... - В смысле - "для чайников"? - Сухо спросил он. - Ну-ну... Ты не очень расстроишься, если узнаешь, что в последнее время я месяцами путешествовал по Сети? Между прочим, на досуге я успел сотворить несколько неплохих макровирусов... - О'кей, в таком случае чайник - это я, а ты - великий и могучий, прекрасный и свободный! Договорились? - Я рассмеялся: сообщение Локи здорово подняло мне настроение - не знаю уж, почему! - Договорились. - Снисходительно промолвил он. - Рассказывай дальше. Что там приключилось с твоей железкой? - Ничего с ней не приключилось. Не в компьютере дело... Знаешь, в Windows - по крайней мере, в версии 3.11, которую мне поставили, есть такая карточная игра: "сердечки". - Да, ну и что? Нетерпеливо спросил он. - Игра как игра... Я вспомнил о ней потому, что там играешь с виртуальными партнерами. Вечные Анна, Лиз и Кейт - почему-то мне всегда казалось, что они - пожилые старые девы... - Точно! - Обрадовался Локи. - Так оно и есть! - Ну вот, - вздохнул я, - со временем эти барышни стали для меня кем-то вроде дальних родственниц... Впрочем, не в этом дело. Я хотел сказать тебе вот что: иногда, когда мне не нравилось, как складывается партия, я просто прерывал игру: выходил из нее и тут же заходил снова, и начинал играть с нуля - словно предыдущей неудачной партии никогда не было... Я, знаешь ли, не люблю проигрывать! - Охотно верю! - Понимающе кивнул он. - Но к чему ты все это рассказываешь? - А вот к чему: в отличие от меня, эти виртуальные барышни, Анна, Лиз и Кейт, никогда не могли прервать партию, если она складывалась неудачно для кого-то из них, и начать новую... Незавидная участь - даже для того, кто не существует на самом деле! - Ясно. - Снисходительно улыбнулся Локи. - Сейчас ты скажешь, что теперь стал похож на одну из них, верно? Что ты не можешь выйти из игры и начать новую... - Все правильно. - Уныло подтвердил я. - Может и правильно... А ты никогда не думал, что твои Анна, Лиз и Кейт плевать хотели на исход вашей игры? - Лукаво спросил он. - Что игра с тобой - их скучная и обременительная обязанность, а настоящая, интересная жизнь начинается для них только после того, как ты выключаешь свой компьютер? Подумай об этом на досуге! - Он поднялся, потянулся до хруста в суставах. - Я пойду, пожалуй! Скоро утро, твой костер гаснет, а я люблю уходить через ту же дверь, из которой вошел... К тому же, я совершенно уверен, что ты прекрасно справишься со всеми проблемами, даже с Ёрмугандом! Почти угасшее было пламя костра внезапно взметнулось к небу уже знакомым мне оранжевым столбом. Локи шагнул в огонь - лицо у него при этом было самое что ни на есть скучающее, как у человека, засидевшегося в гостях у своей полоумной прабабки. - А ведь это ужасно интересно: чем занимаются Анна, Лиз и Кейт после того, как ты выключаешь компьютер, правда? - Спросил его насмешливый шепот. И добавил совсем тихо: - Прощай, Макс! - Тоже мне, величайший дзеновский коан всех времен и народов! - Усмехнулся я ему вслед. - "Чем занимаются Анна, Лиз и Кейт", видите ли... Спасибо хоть по голове не долбанул... - Впрочем, как бы я не выпендривался, а этот хитрец Локи умудрился задеть какие-то нежно звенящие струнки в моем сердце. Он оказался совсем не таким, как я его себе представлял в те далекие дни, когда повсюду таскал за собой потрепанную "Эдду": тогда у меня была слишком бурная фантазия... и при этом никакого воображения! Я был благодарен этому парню за его дружеский визит и нашу беседу - смутную, как диалог из кинофильма, который привиделся во сне. Я получил по заслугам: кажется, он приходил, чтобы отнять у меня надежду - как я сам недавно отнял ее у своих людей... и еще для того, чтобы наконец сформулировать мои смутные опасения, которые я не решался облечь в хрустящую оболочку слов. Формулировка оказалась простой и конкретной - дальше некуда: "ням-ням" - и все! Тем не менее, он не напугал меня, скорее наоборот. По крайней мере, теперь я наконец-то точно знал, чего хочу: чтобы никакой "ням-ням" не состоялся. А ведь моим желаниям было положено сбываться - разве не так?... Визит Локи оказался чем-то вроде эпиграфа к новой эпохе в моей жизни: благословенное монотонное спокойствие последних недель внезапно закончилось. На меня посыпались посетители, новости и прочие безобразия. Сразу после заката, когда наш невероятный караван остановился, чтобы перевести дух после дневного перехода, и я собирался получить какой-нибудь удовлетворительный ответ на вечный вопрос: "а что у нас сегодня на ужин?" - у моего костра неожиданно появился Одиссей. Я так и не заметил, когда он успел усесться напротив меня - честно говоря, только после того, как Джинн вежливо осведомился, не желает ли мой гость выпить чего-нибудь с дороги, до меня дошло, что этот самый гость уже давно пытается прервать мои суматошные размышления обо всем понемножку своим вежливым, но довольно громким молчанием. - Экий ты все-таки неприметный! Рад тебя видеть. - Улыбнулся я. - Что новенького? - Ничего кроме очередной записки от Афины. - Флегматично сказал он. - Кажется, она окончательно решила, что из меня может получиться неплохой почтальон... - С другой стороны - а что ей еще делать? Она же не может послать мне факс... - Рассудительно сказал я. - Хотя, это, конечно, идея! - Не думаю. - Усмехнулся Одиссей. - Знаешь, она чертовски консервативна! - Правда? - Рассеянно переспросил я. - Ну давай его сюда, это письмо... И если ты хочешь выпить перед ужином, скажи Джинну, что ты предпочитаешь. - Спасибо, - вздохнул он, - если честно, я бы не отказался от бокала хорошего светлого пива. А больше ничего не нужно, даже ужина. Я собираюсь исчезнуть, и чем скорее - тем лучше! - Исчезнуть? Отсюда, что ли? Можешь не торопиться: я рад тебя видеть. Если это не слишком заметно, имей в виду: у меня от рождения угрюмая рожа, так что ее выражение далеко не всегда правильно описывает происходящее... - Да нет, никакая она не угрюмая! - Рассмеялся