Оцените этот текст:


   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Окно". Л., "Советский писатель", 1981.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 3 November 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Дети улеглись спать.  Кошка  перестала  бегать  по  коридору  и  гонять
целлулоидный шарик.  Охо-хо  уютно  устроился  между  пружинами  кресла  и
задремал.  Было  тепло.  Привычно  пахло  пылью,  и  громко  тикал  старый
будильник.
   Резкие голоса  разбудили  его.  По  комнате  ходили,  скрипели  дверью,
двигали мебель.
   - А может быть, не надо? Можно ведь вычистить пылесосом и сделать новую
обивку. Может, не надо? - говорила Дочка Хозяина.
   - Но какой же смысл? - возражал ее Муж. - Сколько можно  жить  прошлым?
Ты как маленькая, ей-богу! Вот увидишь, поставим  новый  гарнитур,  станет
нарядно, красиво. Что за сентиментальность!
   Дочка Хозяина вздохнула. Кресло подняли и  потащили  к  дверям.  Охо-хо
осторожно просунул голову в прореху ветхой обивки. Он не боялся,  что  его
заметят, он ведь был совсем маленький, меньше пуговицы от пальто.
   А кресло вынесли на улицу, в темноту.
   - Оставишь на дворе - дворничиха будет ругаться! - шептал Муж Дочки.  -
Давай бросим его в канал. Смотри, народу совсем нет, никто не увидит.
   Когда кресло стояло уже у самой воды, Охо-хо выскользнул из-под  обивки
и, сжавшись, замер на мокром холодном камне. Он никогда еще не был  здесь,
всегда жил в доме, в этом кресле, сколько себя  помнил.  Внизу  плескалась
вода, много черной воды. Дул холодный ветер.
   Хозяин любил это кресло. Сидя в  нем,  он  читал  по  утрам  газеты,  а
вечером толстую  желтоватую  книгу,  в  нем  дремал  после  обеда.  Охо-хо
забирался  в  мягкий  подлокотник,  согревался  у  руки  Хозяина,  и   они
разговаривали.
   - Охо-хо! - звал его Хозяин, шурша газетными  листами.  -  Где  же  мои
очки?
   Он шарил по скатерти, и Охо-хо вылезал из-под обивки, бежал  по  столу,
протирал стекла очков, потом тихонько брал Хозяина за палец  и  тянул  его
руку к очкам.
   - А-а, вот они где! - радовался Хозяин и надевал очки. - Охо-хо... -  И
он принимался читать, а Охо-хо снова прятался в кресло.
   Иногда Хозяин куда-то уходил. А когда возвращался,  всегда  приносил  с
собой новые запахи: раньше, еще  давно,  это  были  запахи  духов,  снега,
иногда резкий, но приятный  запах,  от  которого  Охо-хо  сперва  хотелось
смеяться и прыгать, а после -  спать.  Потом  все  чаще  стали  появляться
запахи еды или лекарств. Последнее время  Хозяин  целые  дни  оставался  в
своем кресле, только ночью он ложился на широкий  диван,  и  тогда  Охо-хо
тоже забирался под край одеяла у стенки.
   А однажды Хозяин очень долго не вставал с кресла и  не  разговаривал  с
Охо-хо. И вдруг пришли Дочка Хозяина со своим Мужем, стали что-то кричать,
подняли Хозяина и куда-то унесли. Охо-хо остался в кресле. И  вот  сегодня
унесли и кресло. Сначала он думал, что они несут кресло к Хозяину, но тут,
на камне, у воды, почувствовал, что Хозяин,  наверное,  больше  совсем  не
вернется.
   Муж Дочки толкнул кресло. Оно упало в воду,  но  не  утонуло  сразу,  а
медленно  начало  погружаться.  Когда  из-под  воды  стал   виден   только
вытершийся край спинки, Дочка Хозяина вдруг всхлипнула.  Муж  взял  ее  за
руку.
   - Пойдем. К чему такая чувствительность!
   Они стали подниматься по каменным ступеням, и Охо-хо испугался:  сейчас
они уйдут, и он останется один на  этих  холодных  камнях.  Изо  всех  сил
вцепился он в черную штанину Мужа Дочки.
   ...В комнате стало пусто и неуютно. Книги испуганно жались  на  полках.
Никому не нужные очки лежали посредине стола.
   Охо-хо обежал стол,  протер  стекла  очков,  заглянул  в  портсигар,  в
котором остались две папиросы. Надо было ложиться спать, и тут он  заметил
толстую книгу, ту, что Хозяин последнее время  любил  читать  по  вечерам.
Охо-хо залез в книгу и спрятался между листами.
   Но заснуть ему все-таки не удалось.  Тихий  голос  Хозяина  послышался,
едва Охо-хо коснулся пожелтевших страниц.

   Выхожу один я на дорогу,
   сквозь туман кремнистый путь блестит.
   Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
   и звезда с звездою говорит...

   Охо-хо отбросил страницу и огляделся. В комнате было по-прежнему пусто,
диван  Хозяина  белел  в  углу,  накрытый   зачем-то   простыней,   темный
четырехугольник был виден на том месте, где раньше  стояло  кресло.  И  он
опять вернулся в книгу, закрылся с головой листом и прислушался.

   ...В небесах торжественно и чудно.
   Спит земля в сияньи голубом...

   Только под утро Охо-хо крепко заснул. Ему снился Хозяин. Хозяин шел  по
длинной белой дороге, по обеим сторонам  которой  стояли  высокие  зеленые
деревья, похожие на комнатные цветы, только больше.

   ...старый дуб склонялся и шумел.

   - И это - букинисту! - громко сказал Муж  Дочки.  -  Это  ведь  есть  в
полном собрании!
   Книжку, в которой спрятался Охо-хо, бросили  на  пол,  где  уже  лежала
груда других книг.
   Прижимаясь к стене, Охо-хо добрался до двери и выскользнул в щель.
   Ветер налетел из-за угла, оторвал его  от  земли,  поднял,  закрутил  и
понес вместе с сухими листьями, брызгами воды и обрывками старой газеты.

Last-modified: Sun, 05 Nov 2000 05:55:26 GMT
Оцените этот текст: