сит великую жертву. Диктатор усмехнулся и вместе с охранными роботами скрылся в проеме стены. Заокеанская техника действовала безотказно. Ум Сат объявил в работе сессии Мирного космоса перерыв. Ему нужно было прийти в себя, оправдаться перед самим собой. Конечно, он остался все тем же круглоголовым - правда, внутренне смятенным, опустошенным и еще обретшим совсем ненужные ему права. Но эти права оказались особенно нужными его бывшему ученику и любимцу Аве Мару. Отец Аве Мара, Добр Мар, правитель Даньджаба, не находил себе места в круглом кабинете со сводчатым потолком. Он был девятьсот шестьдесят вторым правителем, поселившимся здесь. Угловатый подбородок и костистая челюсть на его умном лице говорили о вале и энергии; тонкие, опущенные к углам губы - о заботах; мешки под глазами и облысевшая голова с остатками седеющих волос - о нелегкой жизни. Имя Добр (Добрый) он получил к совершеннолетию. До этого он носил имя отца - Страшный Мар, с добавлением "Второй-младший". Правитель думал о сыне, находившемся на континенте варваров, где каждое мгновение мог произойти взрыв... И невольно во всех подробностях вставала в его памяти картина проклятого дня, когда полцикла назад он решился на поступок, которому сейчас не мог найти ни оправдания, ни прощения. Робот-секретарь доложил тогда, что в приемной ждет Куций Мерк. Со времени, когда предыдущий правитель был застрелен в этом кабинете собственным секретарем, Великий Круг постановил, чтобы во Дворце правителя работали лишь роботы-секретари. И вот теперь "умный шкаф" показал на экране Куция Мерка; ожидая приема, тот не видел, что за ним наблюдают, но все равно был настороженно собран. Типично круглоголовый, он обладал овалом лица, напоминавшим диск Луа, вечного спутника планеты Фаэны. Узкие глаза его косились на дверь. Между Добром Маром и Куцием Мерком были сложные отношения. Только Куций знал путь, каким пришел правитель к власти. Добр Мар прежде был "другом правителя" и по закону должен был занять "первое кресло" в случае его смерти. Никто так не поносил "невменяемого" убийцу, как Добр Мар. Он поклялся вести страну по тому пути, по которому вел ее покойный: вековую вражду с Властьманией следует смягчить и сделать все возможное для умиротворения планеты и избавления фаэтов от ужасов войны. Куций Мерк незадолго до убийства предшественника Добра Мара передал ему страшные условия, как стать правителем, - первому начать войну распада. Но, заняв место предшественника. Добр Мар не спешил проводить Безумную политику "невменяемых", требовавших выиграть воину оружием распада. Добр Мар правил Даньджабом, изыскивая работу и жилища угрожающе растущему населению. Он стремился ослабить накал в отношениях между континентами, провел закон о старых вещах, подлежащих уничтожению (чтобы приобретались новые), и добился того, что Яр Юпи, удовлетворенный сокращением ввоза заокеанских изделий, вынужден был даже пойти на совместные действия в космосе. Добр Мар догадывался, зачем пришел Куций Мерк и что он скажет ему: ведь правитель все еще не выполнил "особые условия". А накануне предстоящих выборов Добр Мар боялся возможных разоблачений. А что, если первому нанести удар? Войдя в кабинет, Куций Мерк остановился. Приземистый, но складный, широкоплечий, почти без шеи, он походил на борца перед схваткой. Схватка состоялась. Добр Мар доверительно подошел к нему. - Советников Великого Круга тревожат добытые Куцием Мерком сведения, будто варвары сумели освоить и даже усовершенствовать когда-то приобретенную у нас автоматику и она стала опасной. - Правитель прав. Автоматика опасна. В Логове - мой надежный агент. - Где гарантия, что автоматика не сработает случайно? - На Даньджабе почти такая же. - Этого мало! У варваров не должно ее остаться. Таково решение Великого Круга. - Преклоняюсь перед волей первых владельцев. Но автоматика варваров - под Логовом. Туда и змея не проскользнет. - Змея, но не Куций Мерк. К тому же у него там надежный агент. Куций Мерк понял все: Добру Мару нужно показать владельцам, что он выполняет их условия, а заодно избавиться от Куция Мерка, послав его на невыполнимое задание. После своего неизбежного провала Куций Мерк уже не сможет помешать Добру Мару снова быть избранным. Ни одна морщина не дрогнула на лице Куция Мерка. Он почтительно сказал: - Ясно: проникнуть в Логово и уничтожить его вместе с автоматикой зарядом распада. Нужно надежное прикрытие. - Прекрасно, - согласился правитель, обойдя подковообразный стол и усаживаясь в удобное кресло, где сидели многие его предшественники и где он собирался еще долго сидеть. - Прикрытие - Аве Мар. - Аве Мар, сын? - Добр Мар резко поднялся с кресла. Чтобы скрыть гнев, он отвернулся. Этот опытный разведчик ведет с ним недостойную игру, рассчитывает, что отец не рискнет жизнью сына. Добр Мар до того, как он трижды выставлял свою кандидатуру в правители Даньджаба и терпел провал, пока не согласился стать "другом правителя", владел огромными плодородными полями. Его сын Аве родился в полях, близко к природе. Свое имя Аве (Приветствующий) он получил, став юношей. Мальчишкой он бегал с полуголодными детьми круглоголовых, работавших на полях отца. Он не только удил с ними рыбу, чтобы помочь хоть раз насытиться, лазил по деревьям за питательными почками, но и, как все поколения ребят, играл в войну. Добр Мар гордился сыном, хотя тот и унаследовал от бабушки, круглоголовой, вьющиеся волосы, а от матери девичьи загнутые ресницы и ясный взор. Отцу не очень нравилось, что сын слишком восторженно смотрит на мир, наивно веря в справедливость и древние законы чести. Жизнь не раз наказывала его за эту старомодность. Но отцу льстило, что сын боготворит его за деловитость и миролюбие. Однако сын совершал необдуманные поступки: покинул своего учителя Ума Сата, "не желая служить науке смерти", открыто высказывался против того, что на обоих континентах решающую роль играли владельцы полей и крупных мастерских, получавшие выгоду от перенаселенных земель и труда тех, кто работал на владельцев. К счастью, ему, как это знал отец из секретных донесений, никак не удавалось примкнуть к ."подледному течению" молодежи, грозившему вырваться и здесь, на Даньджабе, новым Восстанием Справедливости. При Аве не раз произносились крамольные речи приверженцев учения Справедливости, но он не считал нужным сообщать о них отцу. Аве знал о тайных собраниях, участники которых в знак приветствия касались левой рукой правой брови. Но он не попадал на эти сборища. Видимо, труженики все-таки не доверяли ему, как сыну правителя. Отцу не приходило в голову, что друзья Аве Мара могли беречь его как способного знатока знания. После ухода от Ума Сата Аве посвятил себя проблеме возможной жизни фаэтов на других планетах. Добру Мару были известны, но малопонятны его доказательства, будто авторитеты звездоведения не правы, утверждая, что жизнь невозможна нигде, кроме Фаэны, поскольку остальные планеты или слишком удалены от светила, или, подобно Мерку, Вене и Земе, испепелены его лучами. Фаэтам некуда было бежать с их планеты, если не считать малопригодного для жизни сурового Мара, предназначенного диктатором континента варваров для ссылки круглоголовых. И оказывалось, что единственным средством очищения планеты для грядущих поколений может быть только война. Аве же утверждал, что на Земе вовсе не такой высокий уровень тепла, как ожидают из-за близости к светилу Сол. Решает не это, а содержание углекислоты, которая создает парниковый эффект, препятствующий излучению планетой в космос избытка тепла. Этому эффекту якобы и обязана Фаэна тем, что на ней могла развиться жизнь. На ее небосводе светило всходило лишь самой яркой звездой, в то время как на Земе оно должно выглядеть ослепительным диском. И Аве доказывал, что будь на Земе углекислоты соответственно меньше, чем на Фаэне, там не окажется парникового эффекта, излишнее тепло сможет излучаться, и на ее поверхности могут развиваться любые жизненные формы. Взгляды Аве были отвергнуты авторитетами как нелепица. И он разочаровался в знатоках знания, в учениях, в самом себе, пал духом и затосковал. Отец лишь пожимал плечами. Он хотел бы иметь более приспособленного к жизни сына, хотя и любил и жалел его. И вот теперь Куций Мерк требовал жертвы. Ради выполнения задания правитель Добр Мар должен был рискнуть жизнью сына. Куций Мерк рассчитывал наверняка, считая, что правитель отступит, но ошибся. Тому тоже некуда было деваться. ...Вспоминая все это, Добр Мар, "защитник права и культуры", не находил себе места. Он не знал, как обернется дело на Властьмании, будет ли выполнено безумное задание, будет ли, наконец, уничтожен опасный Куций Мерк, останется ли жив Аве? ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ХРАМ ВЕЧНОСТИ Каждый вечер, как засверкает яркий Юпи над грозной стеной, Мать Луа приводила к своей воспитаннице чужеземца Аве. Вместе с горбуном, всегда сопровождавшим хозяина, она оберегала их. Между собой няня и секретарь не ладили. Горбун добивался, чтобы Мать Луа куда-то провела его, но та страшилась. Однажды Аве пришел в сад грустный. - Что с тобой? - тревожно спросила Мада. Аве Мар признался, что завтра должен покинуть Великий Берег. Путешественникам нельзя дольше задерживаться близ Дворца диктатора. Куций заметил слежку. Молодые фаэты, как и в первый раз, стояли в тени деревьев. Мада положила голову на грудь Аве и заплакала. Он гладил ее волосы, не зная, что сказать. То, что они любят друг друга и не вынесут разлуки, разумелось само собой. Мада посмотрела на Аве снизу вверх, запрокинув голову. Его кудрявая голова заслоняла звезды. - Все устроится, - утешал он. - Надо использовать некоторые странности твоего отца, его приверженность к древним обычаям. Он ссылается в своем учении на прежних монархов, даже вспоминает, что брак детей враждующих царей отдалял войны. Я отправлюсь к своему отцу, буду просить его обратиться к Яру Юпи с предложением заключить наш с тобой союз. Мада отрицательно покачала головой. - Как? Нам пожениться сейчас? - отгадал ее мысль Аве. - Да. Раньше, чем ты уедешь. Мада сказала это твердо, почти властно. - Значит, нынче ночью? - несколько растерянно спросил Аве. - Но кто в состоянии поженить два полюса вражды? Мада рассмеялась, хотя ее лицо было еще мокро от слез. Аве своеобразно говорил на чужом языке. - Ты просто не знаешь обычая "высших". Это круглоголовые женятся с разрешения властей. А мы, длиннолицые, свободны. Любой из "высших", чей возраст превосходит сумму возрастов влюбленных, может провозгласить их мужем и женой. - Но где найти такого старца? Аве у "высших" только гость. - Что означает "гость"? - с вызовом спросила Мада. - Что ты бессилен найти выход? Аве вспыхнул: - Я был учеником самого Ума Сата, первого знатока знания на планете. Тот достаточно стар и находится здесь. - Но он круглоголовый, - разочарованно протянула Мада. - Ум Сат только что провозглашен на Властьмании "почетным длиннолицым". Он равен "высшим среди высших". Мада оттолкнула Аве, но удержала его руки в своих, любуясь им: - Беги к нему! Ты истинный фаэт и сможешь убедить его. Горбатый Куций Мерк, низко кланяясь, ввел в келью к Уму Сату молодого фаэта. - Аве Мар? Вернулся к учителю? - приветствовал старец вошедших, привстав с кресла им навстречу. - К учителю - в труднейшее мгновение жизни. - Ты говоришь так, словно речь идет о смерти или жизни. - Нет! - энергично замотал головой Аве. - Много больше! О счастье! Старец пристально посмотрел в лицо любимца. - Вот как? Но чем помочь? - Используя права, дарованные Советом Крови, Ум Сат по закону "высших" имеет право соединить навеки Аве Мара и ту, которую тот полюбил сильнее жизни. - Ясномыслящий Аве Мар избрал не менее чем дочь диктатора Яра Юпи, прекрасную Маду, не считаясь с преградами, - на витиеватом языке Властьмании вставил Куций Мерк. - Как? Круглоголовому Сату воспользоваться правами угнетателей? - возмутился старец. - Речь идет не просто о любви, - снова вмешался Куций Мерк. - Брак сына и дочери вождей двух континентов поможет избежать войны... Так говорится в учении Яра Юпи. Хитрец знал, чем убедить Ума Сата. Старец задумался: - Он говорит разумно. Сгорая от стыда, я не отверг дара варваров только потому, что думал, как избежать войны. - Так используй свои права и помоги нам стать счастливыми! - откликнулся Аве. - Что надо сделать? - спросил старец. - Церемония совсем проста. Свидетелями будут няня Мады и Куций Мерк. - И этого достаточно? - удивился ученый. - Да, ибо возраст Ума Сата превышает сумму возрастов влюбленных, и он имеет право их соединить. - Создателю учения о веществе, отрицателю религий прошлого, - улыбнулся старец, - придется выполнять чуть ли не роль недостойного жреца... - Притом в святилище былого храма, - вставил Куций Мерк. - Тогда пусть этот брак действительно послужит миру и до поры до времени останется в тайне, - решил ученый. - После возвращения Аве в Даньджаб брак будет обнародован. И пусть он поможет отцу договориться с Яром Юпи, если тот действительно следует традициям древних монархов. - Да будет так! - возвестил горбун. - Я уговорю отца. Он политик и не упустит такой возможности, - горячо поддержал Аве. - Однако церемония непременно должна состояться нынче ночью. - Зачем такая спешка? - нахмурился Ум Сат. - Увы, но путешествующие, даже знатные, все же не могут задерживаться вблизи Дворца диктатора. К тому же... так просила Мада. - Нет фаэтессы прекрасней и умней! Учитывает все, - заметил Куций Мерк. - Что ж, - пожал плечами Ум Сат. - Святилище свободно. А старикам не так уж много надо спать. Аве молча обнял учителя. Тот посмотрел на него печальным долгим взглядом. "Кровная дверь" снова открылась. Мать Луа, как обычно, ждала Аве и Куция в том же полуразрушенном портике. Все вместе они прошли в древний монастырский сад, освещенный теперь слабым светом Луа. Свисающие лианы уже не походили на змей, они напоминали шнуры роскошных занавесей, разделивших сад. Деревья выглядели колоннадами галерей. Пахло прелью и еще чем-то странным и нежным - может быть, цветами, которые со страстью разводил Яр Юпи. Мада ждала любимого и бросилась ему навстречу, едва он показался из проема "кровной двери". - Он согласился? - Ум Сат создавал до сих пор реакции распада, теперь (да простится это Куцию Мерку!) ему придется совершить реакцию противоположную, - пошутил горбун, усмехнулся, но тотчас растянул рот в угодливой улыбке. В саду потемнело. Серебристый свет померк. За внешней стеной заблистали молнии, бросая тяжелые черные тени на заросли кустарника. Одно из деревьев, словно вырываясь из тьмы, как бы вспыхивало, сверкая белой корой. Издалека донеслось рычание. Казалось, огромная грохочущая машина мчалась под откос и сорвалась наконец в пропасть, оглушив и ослепив всех, словно взрывом распада. Мада прижалась к Аве. Стало совсем темно, исчезли и колоннады аллей, и белокожее дерево. - Какая гроза! - восхищенно прошептала Мада. - Вымокнем, пока обойдем Грозную Стену до Храма Вечности, - заметил горбун. - Может быть, отложить до завтра? - осторожно спросил Аве. - Никогда! - воскликнула Мада. - Разве остановят нас громы небесные? А что до дождя, который может испортить наши платья, то о них позаботится няня. - О платьях? - осведомился Куций Мерк, протянув ладонь и ощущая на ней первые капли. - Да, позаботиться надо. - Нужна мне такая забота, - проворчала Мать Луа. - Я лучше проведу посуху. - Что имеется в виду? - насторожился Куций Мерк. - Все очень просто, - объяснила Мада. - Отсюда в Храм Вечности ведет старинный подземный ход. Им пользовались прежде жрецы, а сейчас пройдем мы. Няня все знает и будет открывать встречающиеся двери. - Ход ведет из сада? - допытывался Куций. - Да, в него можно пройти где-то совсем близко. Няня покажет. Дождь начался, и сразу сильный. Все побежали, спотыкаясь о корни деревьев. Впереди Луа, за ней Куций, потом Мада и Аве. - Вот сюда! Пожалуй, здесь нисколько не темнее, чем снаружи. Невзрачен старый ход. Не обессудьте, - говорила Мать Луа, ведя всех за собой. - Все лучше, чем под дождем, - отозвался Куций. Аве ощущал запах сырости. Стена, которой он коснулся рукой, была влажной и липкой. Другой рукой он крепко сжимал пальцы Мады. - Погоди, - послышался впереди голос Луа. - Надо напрячься. - Не помочь ли почтенной что-нибудь поднять? - Мне надо сосредоточиться. Оказывается, Мать Луа должна была усилием воли открыть какую-то дверь, послушную биотокам ее мозга. Молодые фаэты увидели впереди светлый прямоугольник. На его фоне четко вырисовывались силуэты Луа и Куция. Мада и Аве вошли в просторный, отделанный пластиком подземный коридор. - Ого! - сказал Куций Мерк. - Древние жрецы знали толк в материалах. Чего доброго, догадались изготовить и современные фрески. - Тогда придется пойти прямиком во Дворец диктатора. Он любитель фресок. А налево - к Храму Вечности. Куций Мерк наклонился и пощупал рукой толстый кабель в красной оплетке. Мада крепко сжала в своей маленькой ладони пальцы Аве. Шаги фаэтов гулко отдавались под низким потолком. Аве подозрительно оглянулся назад, где коридор делал поворот. Свет, сам собой загоравшийся при их появлении, там уже погас. Два раза прямо перед фаэтами вставала глухая стена, и оба раза под влиянием мысленного приказа Матери Луа преграда исчезала, образуя проход. - Не хотел бы я тут остаться без нашей спутницы, - заметил Куций Мерк. - Неужели гостю из Даньджаба больше нечего сказать? - с упреком сказала Луа. Тайный ход имел ответвления, но Луа уверенно проходила их, ведя спутников хорошо известным ей путем.. Наконец она снова остановилась перед глухой стеной и напряженно посмотрела в центр спирального орнамента. Этого оказалось достаточно, чтобы стена раздвинулась и Луа пропустила вперед молодых фаэтов и Куция Мерка, затем и сама вошла в уже знакомое нам святилище. Мада держалась ближе к Аве. Ей не было страшно идти подземным ходом, а здесь древний храм с его святилищем и потолком, исчезающим в невидимой выси, действовали на ее воображение. Что-то шевельнулось в полутьме, и раздался голос: - Приветствую счастливых! Я догадывался, что из-за непогоды вы воспользуетесь тоннелем, которым приходил на сессию диктатор Властьмании. Мада Юпи в волнении смотрела на высокую фигуру великого знатока знания, стоявшего на возвышении. Она невольно подумала о Главном жреце храма, который с этого же места произносил свои заклинания. И голос его так же отдавался тогда под темными сводами, как сейчас, когда заговорил Ум Сат, обращаясь к молодым фаэтам. Старый знаток знания тактично и просто совершил несложную брачную церемонию, закончив ее словами: - Да будет так! Голос его многократно отдался в глубине святилища, словно там отозвались древние жрецы. Потом Ум Сат поочередно обнял молодых фаэтов и пожелал им счастья. Аве хотел проститься с Мадой, но вмешался Куций, обменявшись многозначительным взглядом с Матерью Луа. - Разве не стоит пройти подземным ходом, чтобы проводить молодую жену? Она выпустит нас через "кровную дверь". - Через нашу "кровную дверь"! - подхватила Мада, смотря на Аве. Мать Луа покорно стояла подле Куция, словно зависела теперь во всем от него. И снова Аве поступил, казалось, по собственному желанию, выразив готовность пройти подземным коридором. Мать Луа тяжело вздохнула. Всю жизнь она отдала Маде, чтобы сделать ее похожей не на отца, а на мать. Что-то ждет девочку впереди? Куций Мерк был доволен и не скрывал этого. ГЛАВА ПЯТАЯ. КРОВЬ Яр Альт, сверхофицер Охраны Крови, гордился тем, что ко дню совершеннолетия за проявленный им характер получил имя своего дяди по матери, самого диктатора Яра Юпи. В отрядах Охраны Крови, куда направил его диктатор, он подтвердил свое прозвище. Грубый, вспыльчивый, готовый ударить, даже убить, он презирал чужие взгляды и не терпел возражений. Именно поэтому диктатор давал ему наиболее важные поручения. И Яр Альт совсем не случайно встречал на корабле сына правителя Даньджаба, прибывшего со своим секретарем. Прикрывшись тогда обычной для охранников грубостью, он "проверял" приехавших, решив не выпускать их из виду. Наконец, как и ждал того Яр Альт, в святилище появились молодые фаэты и их спутники. Во время импровизированной брачной церемонии под сводами Храма, кроме няни и секретаря, был еще один невидимый свидетель, в ярости грызший ногти. Он не смог сдержать стона, словно повторяя, подобно прислуживающим жрецам, возглас старца: - Да будет так! Яр Альт не смог добиться у Мады "полного психо-жизненного контакта", а этот чужестранец-полукровка достиг его без всякого усилия. В глубине души Яр Альт считал, что он мог бы стать совсем иным фаэтом, коснись его ответная любовь. В нем бы расцвели нежность, чуткость, доброта... если бы прекрасная длиннолицая, которую он избрал, не ответила ему горделивым пренебрежением. И потому Яр Альт возненавидел мир. И вот теперь, страшась и стыдясь своего стона, он держал себя в руках, чтобы выполнить долг. Он выждал, пока Мать Луа увела новобрачных и горбуна в потайной ход, проследил за тем, как Ум Сат ушел к себе в келью, и только после этого рискнул подойти к скрытой двери. Он напряг всю свою волю, приказывая стене раскрыться. И вздохнул облегченно. Стена раздвинулась, образовав проход. Яр Альт нырнул в него. Преступники не должны были далеко уйти. Биотоки сверхофицера Крови подействовали. Он настигнет их еще в подземелье, не даст укрыться во дворце. Он побежал по коридору, но проклятые лампы зажигались и гасли сами собой. Он остановился, поняв, что они выдадут его. Достаточно кому-нибудь из преследуемых оглянуться... Если бы влюбленные могли подозревать, мимо чего проходят! Мимо галерей Центрального пульта! Мимо сердца войны распада! Почему же не срабатывает сигнализация тревоги? Или всему виной биотоки мозга круглоголовой, которую автоматы признают за свою, как и его, сверхофицера Охраны Крови? Так размышлял Яр Альт, догоняя уходящих. Вдруг он резко остановился. В сторону, круто спускаясь, отходила галерея, по которой тянулся кабель в красной оплетке. Яру Альту показалось, что в этой галерее, которая вела совсем не во Дворец диктатора, только что погас свет. Не горбун ли свернул к Центральному пульту? Зачем? Дух захватило у Яра Альта. К пульту подбирались враги! Теперь речь шла уже не только о чистоте крови, а об угрозе всей Властьмании! Ни о чем больше не думая, Яр Альт тоже свернул в галерею и сломя голову бросился по спуску. Ему преградила дорогу глухая Стена. Сам собой зажегся свет, и на гладкой поверхности проступил символ "высших" - спираль. Яр Альт никогда не бывал здесь и не знал, сумеет ли открыть дверь в Стене. Страх и гнев удесятерили силу его взгляда, устремленного в центр спирали. Мгновение, пока сработали автоматы, показалось ему мучительно долгим. Но Стена раздвинулась. Положение сверхофицера Охраны Крови помогло. Биотоки мозга были знакомы и этим автоматам. Яр Альт ринулся в образовавшийся проем. Через короткое время он увидел идущих впереди секретаря и няню. Он вынул пистолет с отравленными пулями. Даже легкая царапина парализовывала раненого. Без предупреждения Яр Альт выстрелил в спину горбуну. Тот вздрогнул, но устоял на ногах. Пуля отскочила от его горба и рикошетом ударилась в стену. Альт выстрелил еще и еще раз. Удары пуль все-таки бросили секретаря на колени. Яр Альт не спеша подошел, ожидая, когда противник затихнет. Но тот, повалившись на спину, неожиданным ударом ноги выбил оружие из рук Яра Альта. Оно загремело по каменным плитам. Альт кинулся на пытавшегося встать противника, силясь прижать его к полу. У Куция Мерка не было никакого оружия. Он намеренно не взял его, остерегаясь возможных обысков, которые могли бы сорвать весь его замысел. Обладая недюжинной силой, он без труда справился бы с более легковесным противником, не мешай ему тяжкий груз за спиной. Яр Альт выхватил длинный стилет, служивший ему личной антенной в системе связи Охраны Крови. Обняв горбуна, тяжело дыша ему в лицо, он ударил стилетом в спину. Но острие скользнуло по чему-то твердому, распоров одежду. Яр Альт подумал только о пулезащитной броне, ни о чем другом. И в этом было несчастье не только для него. Почти без надежды на успех Яр Альт ударил врага стилетом в грудь. Странно, но спереди у горбуна защитной брони не оказалось. Стилет вошел прямо в сердце Куция, и тот, ослабив объятия, откинулся навзничь. По камням расплылась лужа крови. Яр Альт вскочил и пнул горбуна ногой. И только после этого обернулся к Матери Луа. Но ее не было. Подобрав оружие Альта, она скрылась во время короткой схватки, чтобы предупредить, спасти Маду. Яр Альт побежал и сразу наткнулся на глухую Стену. Он вперил злобный взгляд в центр спирали, он она не дрогнула. Яр Альт понял, что Мать Луа стоит по другую сторону двери и напряжением воли приказывает двери не открываться. Вот почему автоматы не реагируют на его приказ! Так началась схватка между Яром Альтом и Матерью Луа. Разделенные крепкой преградой, они неистово вглядывались в центры двух спиралей. Запрограммированные автоматы были парализованы противоположными волями. Яр Альт покрылся каплями пота, пена выступила на его губах. Убить Куция Мерка было легче, чем сладить с проклятой колдуньей. Он-то знает, что она сочиняла запретные песни. Таких когда-то сжигали на кострах. Наконец Стена дрогнула, разошлась, образовав щель, но тотчас захлопнулась. Яр Альт успел увидеть няню. Счастье, что она не сообразила выстрелить в него. При одной мысли об этом у Яра Альта мурашки пробежали по спине. Он не заметил, в каком она была изнеможении. Стена то вздрагивала, то замирала. Яр Альт скрежетал зубами. Ошибка Матери Луа подсказала ему план действий. Теперь он хотел совсем немногого: чтобы щель приоткрылась хоть на мгновение. Но сам он, конечно, не окажется перед щелью. Пот заливал ему глаза. В диком исступлении продолжал он сверлить взглядом центр спирали, приказывая стене открыться. Он приготовился, занес левую руку назад, чтобы метнуть стилет. Мать Луа почти теряла сознание. Руки ее беспомощно свисали вдоль тела. Она понимала, что от ее силы воли сейчас зависит и собственная жизнь, и жизнь любимицы. Няня покачнулась. Стена приоткрылась совсем немного. Яр Альт, ожидавший этого, метнул в образовавшуюся щель свой стилет, и тот пронзил горло круглоголовой. Взгляд ее потух, и стена раздвинулась. Яр Альт перепрыгнул через упавшую няню. Он вырвал стилет из ее горла и побежал по коридору. Через несколько шагов он спохватился, что не отнял у Матери Луа пистолет, хотел вернуться, но раздумал, торопясь догнать Аве Мара и Маду. Предательнице, которая, свернув в сторону, повела злоумышленника к Центральному пульту, не уйти от возмездия! Яр Альт бежал по подземному коридору, и свет зажигался при его приближении, потухая за его спиной. Стена уже перед самым дворцом еще раз преградила ему путь, но открылась, едва он взглянул на спираль. Он оказался во дворце. Монастырское здание, переделанное для диктатора, носило черты старой архитектуры. Низкие сводчатые потолки, щелевидные окна от пола до потолка. Залы были пышно убраны для парадных сборищ, которые теперь не устраивались из-за боязни покушений на диктатора. Яр Альт знал, как пройти на половину Мады. Тонкий вкус и женская рука сумели здесь преобразить суровые кельи и молельни. Ворвавшись в одну из них, отделанную голубой тканью и серебристыми шнурами, Яр Альт налетел на Аве и Маду. Мада прибирала волосы. Вне себя от гнева она обернулась и топнула ногой. - Как осмелился ты, низкий робот Охраны, ворваться ко мне! Яр Альт осыпал Маду угрозами. - Замолчи, грубиян! - вспылил оскорбленный Аве Мар, поднимаясь во весь рост. Мада прикрыла его собой: - Прочь отсюда, гнусный робот! Ты не стоишь и волоса с головы моего мужа! - Мужа? - нагло расхохотался Яр Альт. - В живых не осталось бесстыжих свидетелей вашей позорной церемонии, прикрываясь которой враги "высших" затеяли уничтожить наш континент. - Кровь на руках и клевета на языке - вот твоя сущность! Что ты можешь знать о доброте, любви и благородстве? Яр Альт грубо оттолкнул Маду и бросился со стилетом на безоружного Аве. Тот ударом ноги отбросил его. Падая, Альт ухватился за Маду и повалился вместе с ней, норовя ударить ее стилетом. Аве Мар успел ухватить его руку и вывернул так, что стилет разорвал камзол на самом Яре Альте. Яр Альт был опытен в драках, Аве Мар - в спорте. Они сцепились, покатившись по древней молельне. На ковре оставались кровавые пятна. Мада в оцепенении смотрела и не могла понять, чья это кровь? У Аве все лицо было вымазано ею. Яр Альт несколько раз уколол Аве стилетом, но никак не мог размахнуться для смертельного удара. Аве Мар вскочил на ноги, схватил тяжелое кресло и бросил в противника. Тот хотел увернуться, но ножка угодила ему в голову, и он осел на пол. Руку со стилетом он все же занес, целясь метнуть его в Маду. Аве Мар успел ударить Яра Альта в висок. Противник откинулся назад, но выбросив ноги, обвил ими лодыжки Аве. Рывком повернувшись, он опрокинул Аве на пол, потом, привстав на колени, замахнулся стилетом. Однако Аве выбил у него из рук оружие. Один за другим раздались два выстрела. В дверь вползла Мать Луа. В руке ее прыгал пистолет. Яр Альт снова дотянулся до стилета, чтобы прикончить Аве. Мада бросилась к Луа, выхватила из ее слабеющей руки оружие и нажала на кнопку выстрела. Тело Яра Альта судорожно дернулось, обмякло, и он затих. - Он сам зарядил его отравленными пулями, - прохрипела Мать Луа. - Родная моя, как же ты теперь?.. Аве Мар поднялся и, тяжело дыша, с изумлением смотрел на труп противника и на спокойную Маду. Но та вдруг с омерзением отбросила пистолет и в отчаянии произнесла: - Кровь! Кровь! Теперь только смерть. Тебя, моего мужа, растерзают на части. Никто не поверит, что это сделала я. Аве Мар и сам не мог в это поверить, недоуменно рассматривая свои испачканные кровью руки. ГЛАВА ШЕСТАЯ. НЕТ СЧАСТЬЯ В ЭТОМ МИРЕ Мада Юпи была, конечно, избалованна: любое желание исполнялось, ее прославляли, ей поклонялись. Но она все же не стала испорченным, капризным существом, способным лишь повелевать. Мать Луа, хранившая народную мудрость, сумела после смерти родной матери Мады внушить девочке мысль о равноправности всех фаэтов, как бы они ни выглядели. Сдержанная, всегда спокойная, Мать Луа обладала редким талантом рассказчицы и врожденным даром воздействовать на умы. В другой стране, в иное время Мать Луа была бы гордостью народа, но на варварском континенте "высших" Властьмании оказалась только няней - правда, дочери самого диктатора. Она всегда ставила Маде в пример ее собственную мать, убедив, что дочь должна продолжать ее дело. И Мада росла похожей на мать, но напоминала чем-то и отца. Пожалуй, способностью без памяти любить и ненавидеть. Поэтому встреча с Аве захватила ее всю. Она влюбилась - и мягкая ласковость сочеталась в ней с жесткой твердостью, растерянность с безудержной отвагой. Она пристрелила Яра Альта, как бешеного зверя, но она же пала духом при виде его трупа. Няня умирала. Мада стояла перед ней на коленях, слушая невнятный шепот. - Няня говорит о своем сыне и еще о том, что Яр Альт убил Куция. - Где? Как? Но Мать Луа ничего больше не могла сказать. Силы покинули ее. Никакие старания Мады не помогли - ни искусственное дыхание, ни массаж сердце. Глаза няни закрылись, тело вытянулось. Рука, которую Мада держала, прощупывая пульс, стала холодеть. Пульса не было. - Конец, - сказала Мада и зарыдала. Теперь Аве видел свою подругу слабой, беспомощной. Она по-детски тормошила няню, целовала ее холодные руки и уговаривала очнуться. Наконец повернула к Аве заплаканное лицо: - Моя няня умерла. Какая она была добрая, умная! А мы погибли. - И она указала глазами на скрюченное тело Яра Альта. - Подумать только! Он был моим двоюродным братом. - Может быть, постараться помочь ему? Мада зябко повела плечами. - Пули отравлены. Не знаю, как попал его пистолет к бедной няне. - Мада снова разрыдалась. Аве решил, что должен что-то делать. Он поднял мертвого Альта, который так и застыл, окаменев в последней судороге, и перетащил его в угол комнаты за драпировку. Мада решительно встала, вскинув голову. - Все напрасно. Скоро явится стража, потом отец. - Она подняла с ковра пистолет Альта. - Прости, что я руковожу в нашем последнем шаге. Нет нужды стрелять. Достаточно царапины. Смерть наступит мгновенно. Мы возьмемся за руки, зажав пулю в ладонях. И уйдем из мира, где нет нам счастья. Аве посмотрел в ее лицо: решимость у нее боролась с отчаянием. Мада вынула из пистолета последний патрон. Пуля была серебристая, а ее острые усики коричневые - очевидно, от ядовитого покрытия. Аве решительно сжал руку Мады: - Нет! Фаэты не сдаются так просто. От жизни еще можно отказаться, но от счастья... Нет! - Нет счастья в этом мире, - отозвалась Мада. - Веди меня, - властно обратился к ней Аве. - Веди в сад, а потом через "кровную дверь". - Разве мы можем бежать куда-нибудь? Близится рассвет, последний в нашей жизни. Ты слышишь пение птиц? Я пойду за тобой, потому что ты мой муж. Но мы возьмем с собой колючую пулю. Она будет нам надежной защитой. - Веди меня, - торопил Аве. Мада с любопытством посмотрела на него. До сих пор ей казалось, что она сильнее его. Они перенесли тело Луа на ложе, и Мада прикрыла его голубым покрывалом со своей постели; потом она указала Аве на низенькую дверь в узкий коридор, кончавшийся крутой лесенкой. Перед рассветом сад стал совсем иным. Серебристое облако заполнило аллеи, скрыв кусты и стволы деревьев. Аве показалось, что они с Мадой входят в какой-то другой, заоблачный мир. Он крепче сжал ее узкую ладонь. Колеблющаяся дымка у их ног казалась обманчивей, невесомой и в то же время густой. Под нею чудилась то вода, то пропасть. Мада бесстрашно ступила в клубящуюся дымку и повела Аве за собой. Послушная "кровная дверь" открылась перед ней. Густой туман окутывал руины старой часовни под грозной стеной. Молодые фаэты, скрытые по грудь лежащим на камнях облаком, словно переходили вброд пенный поток. Мада хорошо знала дорогу. Неожиданно быстро они вышли к черному зданию Храма Вечности. Аве подумал, что бедный Куций прежде вел его кружным путем. Несчастный! Аве стоило большого труда сдержаться, он даже не позволил себе вздохнуть, но пожалел Куция. Аве презирал свои обычные смены настроений. Но сейчас он был тверд и знал, что надо делать. И потому он вел Маду к Уму Сату. Старец очень удивился, снова увидев молодоженов на пороге своей кельи. Он усадил Маду в кресло напротив стола, за которым провел всю ночь. Аве стоял подле Мады. - Что случилось? Чем я смогу помочь? - Нет счастья в этом мире, - воскликнул Аве. - А в твоей власти - иной мир! Старец удивленно вскинул брови. - Иной мир - в космосе, - пояснил Аве и рассказал все, что случилось. Старец задумался: - Значит, мне надо принять условия Яра Юпи и, в свою очередь, потребовать, чтобы тот послал на Зему свою дочь? Не выглядит ли это невероятным? Спасаться в космосе? - Но это, - вмешалась Мада, - было бы не только спасением для меня и для Аве. Это было бы исполнением мечты - помочь фаэтам, найти для них новый мир. Об этом думали няня и мама. Не только мы с Аве, но и все могли бы стать там счастливы. Не просто ради себя готова я лететь на Зему. Все это я скажу отцу. Мада отнюдь не глубже Ума Сата разбиралась в глобальных проблемах. - Какие же обязанности звездонавта может исполнять Мада? - строго спросил Ум Сат. - Я - Сестра Здоровья. Она нужна всюду. И не только детям! - Это верно, - согласился Ум Сат. - Аве Мар, ты останешься здесь, секретаря никто искать не станет. Мада должна отправиться в свои покои и запереться в них. Аве, проводи молодую жену до Грозной Стены. Хорошо, что вы оба видите в полете на Зему не только бегство, но и подвиг. x x x После их ухода старец некоторое время сидел в задумчивости. Потом позвал к себе некоторых знатоков знания, приехавших на сессию. Они заполнили его келью. Многие из них были круглоголовыми, но были и длиннолицые. Входя, все они касались левой рукой правой брови. Когда в келье стало тесно. Ум Сат спросил, надлежит ли ему улететь с Фаэны накануне возможных событий, к которым во имя Справедливости труженики и их друзья готовились столько циклов? Ведь он был приверженцем борьбы против владельцев на обоих континентах, хотя и не понимал всей ее глубины. Собравшиеся единодушно решили, что Ум Сат, олицетворение и гордость знания на Фаэне, должен отправиться в космос, чтобы найти там нужные фаэтам материки. Многие из них считали, что таким образом лучше всего сохранят жизнь великого знатока вещества, но никто не сказал ему об этом. Ум Сат развел руками. Он должен был подчиниться общему решению. Теперь он получил право действовать. Когда Аве вернулся. Ум Сат вызвал по экранной связи Секретаря диктатора. Зажегся экран, на нем засветились щели шкафа-секретаря. - Диктатор Юпи, светлейший из светлых, согласен принять почетного длиннолицего Ума Сата и присылает за ним провожатых, - объявил шкаф, запрограммированный на древнюю манеру речи. Экран погас. - Как? - прошептал Аве Мар. - Пойти в Логово? Не хочет ли Яр Юпи взять заложника? Старец печально улыбнулся: - Риск не так велик. Вскоре в келье появился офицер Охраны Крови. Аве похолодел. Перед ним стоял живой Яр Альт. Вошедший поклонился старцу, покосился на Аве и напыщенно сказал: - Великий из великих, диктатор Яр Юпи даровал тебе право, почетный длиннолицый, предстать перед ним. Я прислан проводить тебя во дворец. Аве Мару казалось, что даже голос офицера Охраны Крови был тем же самым, что у Альта. Неужели он воскрес? Возможно, паралич от пули был временным. Но почему ж он не бросился сейчас на него, как сделал это в комнате Мады? Но офицер Охраны Крови еще раз безразлично посмотрел на Аве Мара и теперь поклонился ему: - От имени ярчайшего диктатора приношу почетному гостю извинения. Едва офицер Охраны Крови и Ум Сат вышли, Аве Мар бросился к двери кельи. К его удивлению, она оказалась незапертой. И только теперь Аве Мар сообразил, что лицо офицера было без шрама. Диктатор Яр Юпи нетерпеливо ждал Ума Сата. Всемогущий по воле Совета Крови, способный в угоду владельцам послать на смерть миллионы фаэтов, в любую минуту готовый развязать войну распада, он был бессилен сохранить всего одну, но самую дорогую для него жизнь. Яр Юпи был сложной натурой. Он отлично понимал, кому и как он служит. Потеряв в свое время жену, он возненавидел круглоголовых, леча которых она заразилась смертельной болезнью. Эта ненависть вылилась в конце концов в оголтелое учение, в которое невозможно было и поверить, но которое оказалось выгодным владельцам из Совета Крови. Теперь же, на вершине власти, когда он вел показной аскетический образ жизни в добровольном заточении, любовь к дочери стала для