жет дать совет ваш старший брат? За столько лет безработицы он мог придумать, куда девать руки. - Да, леди, - вздохнул старик, - это, пожалуй, даже и не смешно. Без работы все время после колледжа... - Вы говорите о Джемсе? - заволновался юноша. - Но он уже давно перестал задумываться над этим. У него даже пропала охота искать для себя занятие. Он уже мертв. - В тридцать пять лет! - воскликнула Амелия. - Да, - печально подтвердил Генри. - У него нет желания действовать, и, когда я гляжу на него, я прихожу в ужас, мисс Амелия, у меня стынет, кровь! Но я хочу что-то делать, у меня же мышцы, посмотрите, какие... И я кончил колледж. Амелия вздохнула. Вдруг она оживилась: - Генри, хэллоу! Когда будут строить туннель, вы найдете там работу. - Дай бог! - ответил Генри. - Я с восторгом отдам мистеру Мору свой голос. Амелия чуть не подпрыгнула от радости. Старый Бен почему-то захохотал. - Держи карман шире, сынок! Вы еще утонете в этом туннеле. Вон у русских утонул туннель - сколько людей там погибло! Все газеты об этом писали. - Это ложь! - возмутилась Амелия. - Наоборот, пожертвовав туннелем, русские спасли людей. Теперь же, при новом способе прокладки туннеля, работа совершенно безопасна. - Кто знает, кто знает... Сэм так же говорит. Но, во всяком случае, что касается меня, то я предпочитаю голосовать за хозяина своего завода. - Как, дядя Бен, вы работаете на заводе Элуэлла? - Да, моя леди. Недавно он стал нашим крупным акционером. Ха-ха-ха... Я ведь тоже приобрел несколько акций. Теперь я заинтересован в прибылях не меньше, чем сам мистер Элуэлл. Судостроительные акции - это верное дело, моя леди. Мисс Амелия нервно закурила сигарету. - Вот он всегда так, - сказал Генри. - Для него существует только его завод и его бизнес. А сыновья его не интересуют, так же как и загрязнение океана керами, которые он строит. - Что он говорит, моя леди? А кто его содержит? Разве не отец? - Это тяжелее всего. Есть хлеб отца, когда имеешь такие руки, когда не знаешь, куда приложить свою силу и даже не смеешь надеяться на это! - Звонят, Генри. Открой. - Это, конечно, Мери! - вскрикнула Амелия. - Один голос "за" и один "против", - прошептала она про себя. Мери была типичной нью-йоркской девушкой: ее послушные моде волосы спускались локонами, как у Амелии, миловидное личико всегда приятно улыбалось. Подруги критически осмотрели друг друга, потом расцеловались. Мери отдала покупки брату и, схватив подругу, потащила ее на второй этаж, в свою комнату. - Он так смотрел на меня, что я предложила ему вместо галстука носки... Я совсем с ума сошла... Он был так элегантен... Потом, когда он уезжал, я заметила в окно, что у него великолепный "роллс-ройс". Он по два раза в день заходил в магазин, потом я прогнала его. Я даже боялась за свое место, но он не пожаловался старшей... - Ах, Мери! - Он сказал, чтобы я бросила ломаться, что он сделает мне богатый подарок. - Нахал! - Нет, дурак! Он думал, что мне нужен миллионер-любовник. Нет, мне нужен миллионер-муж! - А Сэм? - Ах, Амелия, я так привыкла к нему... Мери переоделась, и подруги спустились вниз. Там хозяйничал Генри, приготовляя вечерний чай. - Где же Джемс? - ворчал Бен. - Так приятно было бы сесть за стол всей семьей! - А как же Сэм? - спохватилась Мери. - Уж я ему дам такую взбучку, что он устроит короткое замыкание! - Почему короткое замыкание? - засмеялась Амелия. - У него теперь часто получается короткое замыкание, с тех пор как я поступила в магазин. Ведь я ему все рассказываю... Бедный мальчик, он так переживает!.. Его обязательно выгонят с работы. - Это Джемс, я узнаю по звонку, - пошел к двери старик Бен. - Мери, а за кого вы будете голосовать? - спросила неожиданно Амелия. Меря даже испугалась: - Я? Голосовать? Да я никогда об этом и не думала. Амелия топнула ногой: - Вы не хотите использовать женское равноправие? - О, Амелия! Я всей душой хочу использовать женское неравноправие и прибрать к рукам одного из этих богатых молодчиков, которые вечно болтаются в нашем магазине. Мери громко расхохоталась, а Амелия неодобрительно сжала губы. - Право, Амелия, вы начинаете напоминать мне Сэма. Он тоже говорит, что надо обязательно голосовать... - Джемс и Сэм! - возвестил старый Бен. - Можно садиться за стол. Джемс был высоким, немного неряшливым парнем, с усталыми, развинченными движениями. Он поздоровался с Амелией, задержав ее руку в своей. Сэм смущался в присутствии малознакомой девушки и жался к стене. Мери покрикивала на него, заставляя вносить в столовую стулья из гостиной, и хлопотала у стола, разливая чай в крошечные чашечки. - Рассказывайте, парни, из-за чего вы поссорились у входной двери? - спросил старый Бен. Джемс неприятно захохотал: - Я нашел наконец себе работу, а Сэму она не нравится. - Ты нашел работу? - нагнулся через стол старый Бен. - Да-да, отец! Я получу пачку долларов в день выборов. - Что же ты должен сделать? - Хо-хо! Об этом я как раз и собирался с вами поговорить, дорогие мои родичи. - Хэлло! Это интересно. Кипу долларов за один день! Я должна для этого работать неделями! - воскликнула Мери. - Это нечестный заработок, - пробурчал Сэм. - Не ворчите, старина. Это прекрасный заработок. Вы всегда недовольны: то я не ищу заработка, то мой бизнес кажется вам нечестным. Заступитесь за меня, мисс Амелия! - Расскажите, что это за бизнес, - попросила Амелия. - Пустое дело. В день выборов я должен притащить к избирательным урнам всю свою семью и вас, Сэм. Вот и все. За это я получу деньги на великолепный костюм. Чашечка в руке мисс Амелии задрожала. - Вы не договорили, - вставил Сэм. - Приведенные вами родственники должны проголосовать за мистера Элуэлла. - Ax! - Амелия чуть не уронила чашечку на стол. - Что с вами, мисс Амелия? - спросил Бен. - За мистера Элуэлла! - воскликнула Амелия. - Ну нет, - сказал Генри, - я хочу получить работу в туннеле. - Да не все ли равно, за кого голосовать? - деланно засмеялся Джемс. - Все в жизни одинаково плохо. Какая разница - превратиться в пар от ядерного взрыва или утонуть вместе с туннелем? О'кэй? По крайней мере, вы дадите мне заработать. А этот Элуэлл, уверяю вас, боевой парень. - Джемс хихикнул. - Говорят... что обстрел Седьмой авеню среди бела дня... Хо-хо-хо!.. - Вы все с ума сошли с этими выборами! Я никуда не пойду, - заявила Мери. - А я пойду, чтобы проголосовать против Элуэлла, - сказал Сэм. Мисс Амелия загибала под столом пальцы на правой и левой руках. Джемс улыбнулся и пожал плечами: - В конце концов, мне все равно, лишь бы вы пошли вместе со мной. - Э, сынок, - протянул Бен, - это уже нечестно - привести того, кто не проголосует за Элуэлла! - Простите меня, - сказала вдруг Амелия, - я совсем забыла, что меня ждет отец. - Как жаль! - заговорил Бен. - Мы провели бы такой хороший вечер. У нас есть несколько замечательных кроссвордов. - Нет... нет... Удивленная Мери провожала взволнованную подругу. Но она удивилась бы еще больше, если бы знала, что на каждой руке мисс Амелии было загнуто по два пальца, а вопрос, который ее мучил, был: "За кого будет голосовать Мери?" Конец первой части Часть вторая ПЛАВАЮЩИЙ ТУННЕЛЬ Страшит хозяев близкий крах. Страх в каждом шаге, каждом слове. Труд на чужих всегда "за страх". Но для себя трудись "за совесть"! Глава первая НАУТИЛУС В глубь суши, отгороженный от моря исполинскими шлюзовыми воротами, шел широкий, но очень короткий канал. Он тянулся всего лишь на длину беговой дорожки стадиона и был сух. По обе стороны выемки стояли два ряда кранов-дерриков с высоко поднятыми ажурными стрелами. Посредине канала, дно которого было много ниже уровня моря, почти вровень с землей проходила гигантская, еще не собранная полностью труба. Она была такого диаметра, что в ней свободно поместился бы трехэтажный дом. Труба эта не лежала прямо на дне. Она, как сороконожка, упиралась лапами-патрубками на две меньшие трубы, которые покоились у самых стенок выемки. Все сооружение было опутано сеткой металлических лесов. На лесах виднелись фигурки людей в комбинезонах, около них вспыхивали ослепительные звездочки электросварки. Вдоль малых труб проходили узкоколейки с нагруженными и пустыми вагонетками. Деррики склоняли над каналом свои огромные удочки и вылавливали снизу листы изогнутого железа. На краю выемки стоял Андрей Корнев. Поодаль тихо переговаривались Степан Григорьевич и Сурен. Андрей стал спускаться на дно выемки. Степан и Сурен последовали за ним. Снизу сооружение казалось еще величественнее. Даже малые трубы были в два-три человеческих роста диаметром, не говоря уж о большой, казавшейся выпуклой крепостной стене. - Ва! - не выдержал Сурен. - Одно дело выдумать, другое - поглядеть. Во сне увидишь - страшно будет. Вот это масштаб! А как ты думаешь, Андрей? - Думаю, что масштаб очень мал, - сказал Андрей. - Слушай, что ты говоришь? Может быть, пирамидону дать? С дороги голова болит? - Да, сердце болит за наше дело. Разве это масштаб? - Андрюша, не надо рисоваться, ибо, кроме нас, тут никого нет, - сказал Степан Григорьевич, с трудом сдерживая раздражение. Андрей не обратил на него ни малейшего внимания. - Док в сто метров длины, - разве это док для четырехтысячекилометрового туннеля? - Андрей, ты забываешь - это не просто судно, это подводный гигант, равного которому нет среди субмарин. - А мне не подводная лодка нужна, а завод, подводный сборочный завод! - отрезал Андрей. Степан только руками развел. Как неприятно складывался первый после приезда Андрея обход стройки! - Нам понадобится чуть ли не атомный взрыв, чтобы удлинить выемку в шесть раз. Будем строить подводный док в шестьсот метров! - Ты сошел с ума! - не сдержался Степан Григорьевич. - Виданное ли дело - строить подобное судно, к тому же подводное! - Вы проектировали без меня, я вношу коррективы. Подводный док будет длиной в шестьсот метров. Это сократит срок постройки Арктического моста. - Вот это да! Ай-вай-вай! - щелкнул языком явно восхищенный Сурен. - Выходит дело, мы с тобой, Степан, крохоборщики. - Андрей, не используй своего положения, - предупреждал Степан, когда они поднимались из выемки. - Я отказываюсь поддерживать тебя. На стройке сидит представитель из Москвы. Проект утвержден. Пойми, никто не разрешит строить сразу два таких гигантских дока, ибо нет опыта работы и с одним. Ведь в Мурманске тоже начали строить док... - В Мурманске работы прекратим. Док будет один. - Как - один? - опешил Степан Григорьевич. - Слушай! Ты уже не хочешь строить в Арктике? - Будем строить сначала в Черном море, а потом перегоним подводный док через Дарданеллы, через Гибралтар, вокруг Европы. Сурен даже свистнул от изумления: - Настоящий русский размах! - Я вижу, недаром шутили, что ты автор проекта лестницы на Луну, - съязвил Степан. Андрей побледнел от гнева: - Будет так, как я сказал, и не потому, что я так хочу, а потому, что так целесообразнее. - Не знаю, согласится ли с этим представитель из Москвы, инженер Милевский... Ты его знаешь, вы когда-то встречались... - Представителю здесь делать нечего. Если он вам без меня был нужен, чтобы разделять ответственность, то я обойдусь без него. - Слушай, Андрей, ты просто не можешь реально мыслить. Мы ведь договаривались когда-то, что я буду учить тебя, ибо... - Вот так и будет: ты будешь учить, а я буду командовать. Степан Григорьевич еще не знал Андрея таким. Он поглядел на Сурена, ища сочувствия, но у того антрацитовые глаза горели, как у рыси, - он был восхищен Андреем. К Степану Григорьевичу подошел старичок мастер и стал жаловаться, что плохо с доставкой листов. - Никак не управимся, - вздохнул он, протирая очки в тонкой металлической оправе. - Придется управиться, - сказал Андрей. - Док мал будет. Решено строить его в шесть раз длиннее. Расскажите рабочим. Вечером с ними потолкуем, как такую громаду подымать. - В полкилометра? - только и мог выговорить мастер, Навстречу группе инженеров важной походкой шел изрядно полысевший и пополневший инженер Лев Янович Милевскин. - Кого я вижу! - воскликнул он, протягивая обе руки. - Восставший из мертвых! Сам Андрей Григорьевич! Ведь мы друзья еще с Урала. Ах, боже мой, какая это была чудесная поездка в игрушечном поезде... комфортабельный салон-вагон... Я с таким удовольствием его вам уступил... боже мой, страница истории!.. Андрей сухо кивнул в ответ. - Вот видите, Андрей Григорьевич, когда проект ваш стал реальным, когда он поднят общими усилиями уже... - Милевский вздохнул, - поднят на должную техническую высоту, когда решен вопрос об этом подводном гиганте, где будет собираться туннель, я - за проект! Я теперь за Арктический мост! Диалектика, дорогой Андрей Григорьевич. - Док, который вы утвердили, никуда не годится, - резко сказал Андрей. - Мы будем строить не два, а один док в шестьсот метров. - Слушай! Док вокруг Европы пойдет... Понимаешь, сколько тысяч туристов в него влезет? Целый город!.. - Ах, шутники, боже мой, какие шутники! Младая кровь играет! - Играть мы здесь не будем, товарищ Милевский. Сделаем так, как я сказал. - Позвольте... Это как же? Вы серьезно? Но ведь проект утвержден, я уполномочен наблюдать... - Наблюдатели не нужны ни на малом доке, ни на большом. - То есть как это - не нужны? Простите, Андрей Григорьевич, у вас нет опыта крупной работы. Вы бы посоветовались с братцем - он ведь знает, как надо считаться с центром. - На строительство плавающего туннеля отпущены средства. А как они будут израсходованы - это решает руководство стройки. - Это же не экономический эксперимент! Да вы тут черт знает что начнете строить! - почти завизжал Милевский. Сурен от удовольствия потирал руки, подмигивая Степану Григорьевичу, но тот стоял поодаль с непроницаемым лицом, не желая принимать участия в разговоре. - Товарищ... товарищ Ясенский! Ко мне, пожалуйста! - закричал Милевский молодому человеку, услужливо подскочившему к нему. - Будьте любезны, не откажите... Сейчас же пошлите мою телеграмму в наш центр и копию заместителю Председателя Совета Министров СССР! Живо, одним духом! Да-да, товарищ Корнев, с уполномоченным центра вам шутить никто не позволит. Самоуправство! Вотчина! - Стройкой буду управлять я, а не вы. Это вам следует запомнить. Пойдемте. Работу перестраивать на новый масштаб нужно немедленно. Милевский был растерян только одно мгновение. Отпустив помощника с телеграммой, он овладел собой и с добродушной улыбкой нагнал Андрея: - Андрей Григорьевич, не будем ссориться. Я не вмешиваюсь в ваши права. Начальство нас рассудит... Но умоляю... умоляю об одном... - Что еще? - нахмурился Андрей. - По моему разрешению на стройку приехали американцы. Среди них очень видный промышленник мистер Игнэс. Я бы не хотел, чтобы вы говорили при них о своих... дополнениях... Я понимаю, новая метла чисто метет, но не стоит выносить сор из избы. - Никакие американцы на стройку дока не придут! - решительно заявил Андрей. Милевский застыл с умоляюще поднятыми руками. Он безмолвно обращался то к Сурену, то к Степану Григорьевичу, наконец заговорил: - Но ведь это же будет международный скандал, товарищ Корнев... Вы подумайте... с американцами нам еще немало придется иметь дел... - Повторяю, на стройке будет распоряжаться ее начальник, а не представитель кого бы то ни было. Андрей пошел в небольшой домик, где разместилось управление строительством, и немедленно потребовал к себе в кабинет инженеров. Милевский побежал жаловаться парторгу Денисюку. Американцы могли приехать каждую минуту. Денис, хитро посмеиваясь, появился в кабинете Андрея. Инженеры, ошеломленные новым заданием, расходились, чтобы обдумать все и вечером снова явиться к начальнику с предложениями. Степан Григорьевич и Сурен остались в кабинете. - Что? Нажаловался? - спросил Андрей Дениса. Тот ухмыльнулся: - Шумишь, Андрей, шумишь дюже!.. Удлинить док - то, я разумею, добре будет. Коммунисты, я уже слыхал, поддержат. Масштабность - она нам люба. Только вот насчет американских гостей ты перегнул трошки. - Я уже сказал. Отменяю разрешение Милевского. - То ж добре! Отменить надо. Только свое разрешение надо дать. Ты ж попытай, какие гости будут. Мистер Игнэс... ты ж в Америке был - наверное, слышал? - Постой, какой это Игнэс? Миллионер? - Тот самый бизнесмен. И еще один хлопец с ними. То уж мой дружок будет. Сенатор Майкл Никсон, или Рыжий Майкл. Сейчас в Америке очень известная фигура. Только когда мы с ним хлопцами были, так на "Лейтенанте Седове" плавали. Коммунист к тому же. - Ах, вот как? - улыбнулся Андрей. - Хорошо, поступлю по твоему совету. Разрешение Милевского отменяю. Принять американцев разрешаю. - Вот то добре теперь. Пойду встречу гостей, а то там перед ними Милевский расшаркивается. - Вот видишь, Андрей, - назидательно сказал Степан Григорьевич, - как бы не пришлось тебе в другом уступать. - Не рассчитывай, - сказал Андрей. - Рассчитывать как раз и нужно, по инженерному. Ты решил гнать док вокруг Европы, забыв, что его винтомоторные группы должны питаться электроэнергией с суши, по кабелям, которые лягут в уже построенной части туннеля. Сурен настороженно смотрел на Андрея. Степан снисходительно усмехнулся. - Будет все по-иному, - нисколько не смущаясь, ответил Андрей. - Сурен когда-то предлагал построить атомные станции на Кольском полуострове и на Аляске. Передача электроэнергии на тысячи километров в готовом туннеле очень сложна, передвижную атомостанцию нужно построить непосредственно на доке. - На доке? - обрадовался Сурен. - Есть же атомная станция на гидромониторе! Но мы пойдем дальше. Горючим для нужд Арктического моста будет вода. - Термоядерные реакции! - воскликнул Сурен. - Температура звезд... миллионы градусов... Надо же быть серьезнее, Андрей. Ты же знаешь, какое подводное солнце работает близ Мола Северного в Проливах... Разве мы можем построить что-либо подобное в доке? - усомнился Степан Григорьевич. - Сурен! Что ты знаешь об управляемой термоядерной реакции при обычной температуре? - Очень много знаю. Такая реакция превращения водорода в гелий, управляемая реакция, осуществлена. Использовать для нее элементарные частицы - мю-мезоны, предложил в 1954 году, еще будучи членом-корреспондентом Академии наук СССР, Зельдович. После создания знаменитого подводного солнца академик Овесян как раз и использовал эту реакцию. - Сможет он создать для нас установку на доке? - Конечно, сможет! Замечательно будет! Подводный гигант берет энергию из воды, прямо как у капитана Немо. - Хорошо! Пусть новый подводный док будет называться "Наутилусом"! - Романтика еще никогда не была серьезным техническим доводом, - поморщился Степан Григорьевич. - Без романтики, без фантазии не было бы ни дифференциального исчисления, ни атомной энергии, ни идеи Арктического моста. Степан Григорьевич развел руками. Он сдавался. В кабинет, пятясь, вошел Милевский, за ним два американца и Денис. - Позвольте представить вам, мистер Игнэс, - говорил по-английски Милевский. - Братья Корневы, строители плавающего туннеля. - О, господа! Я так рад говорить на языке своего детства! Последние годы я прилежно вспоминаю его. Очень приятно познакомиться, господа! - говорил по-русски американский миллионер. - Русский язык распространен в Америке. Сейчас едва ли не треть Нью-Йорка понимает по-русски. - А я всегда очень старательно изучал английский язык, - холодно сказал Андрей. - О, я вижу, мы сговоримся на любом языке! Хочется посмотреть ваши грандиозные работы. Вы заразили американцев, у них начинается "мостовая горячка". Они хотят мост в Европу. Вы испускаете опасные бациллы, господин Корнев! - Они не опасны для жизни. - О'кэй! Они очень опасны для кармана. А для американца карман несколько дороже, чем жизнь. Я имею в виду, господа, "пароходные карманы"! - И мистер Игнэс захохотал. - Мистер Игнэс, прошу вас, отдохните с дороги, - суетился Милеаскин. - О, благодарен вам, Лев Янович! Я с удовольствием посижу с инженерами Корневыми... Однако познакомьтесь с сенатором от штата автомобилестроителей мистером Майклом Никсоном... О, я вижу, он уже нашел здесь кое-какого знакомого! Хэлло, мистер сенатор! Майкл Никсон, простой, ничем не отличавшийся от остальных находящихся в кабинете людей, улыбаясь своими веснушками, подошел к Корневу и потряс ему руку. - Мы есть, пожалуй, немного знаком, - сказал он тоже по-русски. - Ах, это он! - воскликнул Андрей, вспомнив последний день нью-йоркской выставки и человека, подтвердившего, что именно американцы спасли модель Арктического моста. - То ж и есть мой корабельный дружок, - сказал Денис, похлопав американского сенатора по плечу. - Мы с ним с того времени и не виделись. - Теперь видеть есть часто-часто... Два часа арктический поезд... туннель... Денис к Майку кофе пить. - Майк к Денису галушки есть! - расхохотался Денис. - В этом есть глубокая правда, господа, - вмешался мистер Игнэс. - Мир нуждается в единой экономической системе. Нужно вместе пить кофе, есть галушки... и торговать, джентльмены, торговать! Это главная выгода нашей жизни. - Мистер Игнэс - философ выгоды, - сказал сенатор по-английски, не сумев подобрать русские слова. Но его все поняли. Руководители стройки и иностранные гости пошли осматривать строящийся док. - Господин Игнэс сказал мудрейшие слова о выгоде, - заюлил Милевский. - О, Лев Янович, по-русски, кажется, надо сказать "лесть"... Выгода не есть мудрость, выгода есть движущая сила. - Но благодаря ей вы стали сторонником моста. - О, у нас в Америке не все есть его сторонники! - У нас тоже, - мрачно сказал Андрей. - Вот хотя бы Лев Янович. Когда-то он называл проект Арктического моста гримасой мозга. - Андрей Григорьевич! Умоляю!.. Старые счеты... Ну к чему это? Ведь теперь я же принимаю ваш проект, принимаю... Мистер Игнэс и Майкл Никсон громко расхохотались. - О, я замечаю, "закон выгоды" управляет и Лев Янычем! - сострил мистер Игнэс. Милевский побагровел, не зная, куда деваться. Миллионер покровительственно похлопал Льва Яновича по плечу: - Вы не должны очень обижаться на меня, на вашего давнего друга. Мы давно знакомы. В Москве я частый гость. Это есть мой бизнес. Группа остановилась на краю выемки. Пораженные американцы любовались грандиозным сооружением. - У вас прежде говорили: "Догнать и перегнать Америку". Начиная с первого спутника Земли, догонять приходится американцам. Такого дока нет в Америке, - натянуто улыбаясь, сказал миллионер. - Трудно вам придется, - пообещал Андрей. - Мы забраковали этот док. - Забраковали?.. Хэлло, Майк! Вы слышите, это им не нравится! - Мне уже сказал мистер Денисюк. Они собираются сделать его в шесть раз длиннее. - Мой бог! До сих пор самый высокий дом, самый длинный мост, самый лучший образ жизни были в Америке. - Как видите, советские люди во многом оставляют вас позади, - сказал Андрей. Майк отошел с Денисом. - Мы, коммунисты в Америке, так угадываем: мост сделает нас ближе, - сказал Майк. - К социалистической стране. - Не только есть. К социализму. - А господа капиталисты? - У них нет другой выход. Или война, или мост. Им нужна прибыль, а для этого надо продавать. А куда? Кому? И мистер Игнэс придумал "закон выгоды". Только я думал есть: марксизм давно установил закон капитализма. - Выходит дело, мост всем нужен. - Враги найдутся. - Беречь будем. - Вместе беречь! - И два коммуниста, советский и американский, крепко пожали друг другу руки. Это послужило как бы сигналом. Мистер Игнэс тоже стал трясти руки Андрею, Степану Григорьевичу, Милевскому, Сурену, Денису. - Мне очень приятно уезжать, повидавшись с вами, господа. Я буду частым гостем, как сказал мистер сенатор... буду ездить есть галушки к господину... - Денисюку, - услужливо подсказал Милевский. Молоденькая девушка-секретарь принесла Андрею и Милевскому телеграммы. - Из Совета Министров, от Волкова, - сказал Андрей. Степан Григорьевич заглянул брату через плечо. Прочтя бланк, оба переглянулись. - Видишь, Степан, не все, чему ты меня учил, теперь годится. Волков пишет о принципе доверия сверху донизу. Мне и тебе доверяют строить мост, а не Милевскому, мы доверяем Сурену, мастеру, рабочему... Важно построить мост, не истратив лишних денег, а не выполнять инструкции... Степан Григорьевич закусил губу. Милевский, прочтя телеграмму, сразу почувствовал себя плохо. Схватившись рукой за сердце, он потребовал медсестру и валидол. - "Принцип доверия"! - взволнованно ходил по кабинету Андрей. - Понимаете ли вы, друзья, какую это накладывает ответственность, какая бездна инициативы от каждого из нас требуется? - Слушай, Андрей! Очень понимаю. На тебя гляжу и понимаю! Плечом повернул - и все через голову пошло! Вот что значит в Горном Карабахе побывал! Автомобиль мчал американцев по шоссе. Море отступило. Кругом, напоминая его простор, тянулась степь; вдали, будто берег, виднелись холмы. - Они привыкли к размаху, - говорил Игнэс, озираясь вокруг. - Меня тревожит эта энергия русских. Вы, сенатор, хоть и коммунист, но все же американец. Боюсь, что усилия этих парней окончательно подорвут технический престиж Америки. Они строят док, мы опаздываем. Пусть инженер Кандербль покрутит мозгами... Надо зарядить этого Меджа... Надо чем-то удивить мир. Надо бороться, сэр! - Мистер Игнэс, на такую борьбу я согласен. Уверен, что американские парни неплохие и поспорят с советскими ребятами. - Надо бороться, Майк. И так, чтобы это действовало на воображение. Люди это любят. Тогда это выгодно. И надо работать, как говорится, не за страх, а за совесть. - По этому поводу они еще так говорят: Страшит хозяев близкий крах. Страх в каждом шаге, в каждом слове, Труд на чужих всегда - "за страх", Но для себя трудись "за совесть". В этом их сила, - закончил коммунист. - Для себя строят. - О да! - согласился капиталист. Глава вторая ЛОНГ-БИЧ - Ах, какая прелесть! Джонни, вы только посмотрите, какая прелесть! - Замечательно! Мне даже кажется, что этот пляж построен той же самой фирмой, что и бетонированная дорога, по которой мы ехали. - Джонни, вы просто ничего не понимаете! Это же просто пляж, он никем не создан. - В самом деле? Никогда не думал, что вы безбожница. - Замолчите и подъезжайте скорей к самой воде. Я хочу видеть океанский прибой. Молодые люди ехали в небольшой открытой машине. Глория встала во весь рост. Ее розовый шарф развевался, выбивающиеся из-под маленькой шапочки волосы рвались назад. Радостными глазами она смотрела на поразительно ровную белую линию океанского прибоя, тянувшуюся насколько хватал глаз. - Уверяю вас, Глория, это не линия прибоя, а нарисованная реклама; все специально подготовлено к сегодняшнему знаменательному дню. - Поезжайте вдоль линии, чем бы она ни была. Волны с шуршанием подкатывались почти к самым колесам машины, едущей по гладкому, словно укатанному песку. - Великолепное шоссе! - восхищался Джонни. - Мы с вами путешествуем уже целый месяц и нигде не видели ничего подобного. Понятно, почему все мировые автомобильные рекорды поставлены именно на этом пляже. - Джонни! - радостно закричала Глория. - На побитие рекорда! Давайте! - Не вижу стартера и хронометристов. Кроме того, я сегодня не давал интервью. - Ну, Джонни, милый, на побитие рекорда! Вы не драйвер, а холодный студень. Смотрите, вас обгоняет "крайслер". - Ах, в самом деле? Ну, это мы еще посмотрим! "Крайслер" поравнялся с машиной молодых людей. В нем ехала целая семья. - Мери, Мери, прибавь ходу! Покажи этим туристам, что мы тоже понимаем кое-что в хорошей дороге, - наклонился с заднего сиденья толстый дядя Бен. - Держитесь! - весело воскликнула Мери. Две машины помчались рядом. Легонькая машина молодых людей сначала стала уходить, но Мери постепенно набирала скорость. Два ее брата, сидевшие сзади вместе с отцом, подбадривали ее. - Джонни! Они нас нагоняют! - кричала Глория, почти задыхаясь от ветра. Машины снова пошли почти рядом. Джонни выжал из своей все, что мог, но "крайслер" нагонял. Глория слышала, как возбужденно кричали пассажиры в закрытом лимузине. Впереди видно было много машин. Они стояли вдоль берега цепочкой. - Остановитесь, Джонни, я не хочу стоять в толпе автомобилей! - Мы проедем еще немного, вон там станция прибытия. - Хорошо, - согласилась Глория обиженным тоном. "Крайслер" легко уходил вперед. Он казался врезанным в песок пляжа, лишь постепенно уменьшаясь в размерах. Колеса его не подскакивали ни на одной выбоине. Джонни затормозил. Глория недаром сказала про "толпу" автомобилей. Машины расположились на пляже, как купающиеся в воскресный день. Их владельцы сидели подле них прямо на песке, раскрыв зонтики или устроив подобие палаток. Скопление людей и машин простиралось, насколько хватал глаз, вдоль ровной линии прибоя. Это напоминало остановившуюся на отдых механизированную армию. Среди бесчисленных легковых машин виднелись закрытые грузовики с рекламами "кока-кола" или "хат-догс" - сосисок. - Остановимся здесь, - вздохнула Глория и капризно добавила: - Я хочу есть! Джонни побежал за сосисками. Когда он вернулся, настроение у Глории уже улучшилось. Она смотрела на диковинный табор во все глаза и радовалась всему, что замечала... "Крайслер" семьи старого дяди Бена продолжал нестись по песку. Они проезжали один десяток километров за другим, а скопище машин нисколько не редело. - Ну и понаехало сюда народу! - отдувался дядя Бен. - Клянусь долларом, отец нашей прелестной Амелии умеет делать бизнес! На одном только обслуживании всей этой механики можно заработать немалые деньги. - Я думаю, что мистера Меджа это нисколько не интересует. Вы знаете, что он сейчас занят исключительно политикой. - Дорогой мой Генри, пусть мне вспорют мой живот, если в Америке найдется хоть один американец, которого не интересуют доллары! Ха-ха-ха-ха! Не так ли, мои мальчики?.. - Сколько же мы будем еще ехать? - спросила, не оборачиваясь, Мери. - А в самом деле, мы уже отмахали чуть ли не сотню миль. Тормози, Мери. Стоп! "Крайслер" остановился. Дядя Бен, его сыновья, Мери и Сэм пошли по песку, разминая ноги. - Сити! Настоящий город! - воскликнул дядя Бен, прикладывая руку к глазам и озирая всю прибрежную полосу. - Однако, мальчики, нам все-таки надо осмотреть трассу поезда. Времени осталось не так много. Группа молча подошла к темной полуцилиндрической выемке, сделанной прямо в песке, метрах в двухстах от воды. Она напоминала неимоверно длинный металлический лоток, протянутый так же ровно, как и сам берег. Дядя Бен посмотрел в одну сторону, потом в другую и убедился, что лоток этот, превращаясь в едва видимую черную нить, исчезает за горизонтом. Вместе с семьей дяди Бена к сооружению подошло еще несколько групп американцев. - Железные плиты? Гмм... - глубокомысленно промычал дядя Бен, ощупывая сооружение. - А рельсы все-таки есть. - В самом деле, почему бы им совсем не отказаться от рельсов? - заметил Генри. - Э! У этого Кандербля не голова, а целый мозговой синдикат. Тут что-нибудь есть. - Недаром наша Амелия так за него цепляется, - живо вставила Мери. - Всякий делает свой бизнес! - сердито буркнул дядя Бен. - Раз, два, три, четыре, пять, шесть... Внимание, внимание!.. Даем счет для настройки. Все обернулись назад, откуда слышался громоподобный голос репродуктора. - Ага, они радиофицировали трассу! Узнаю старину Меджа. Он предусмотрел все. - А все-таки интересно было бы узнать, как все технически устроено у этого Кандербля, - заметил Сэм Дикс. - Раз... два... три... Кончайте настройку! Через двенадцать минут начинаем передачу по трассе, начинаем передачу по трассе! Кончайте настройку! Раз, два, три, четыре, пять.... - Пойдемте к машине: надо будет закусить, ну и все прочее... - И дядя Бен хитро посмотрел на сыновей. Джемс осклабился и почти бегом направился к машине. Прямо на песке расстелили скатерть, которую предусмотрительно захватила Мери, расставили холодную закуску; появилась и бутылка, на которую с особым удовольствием поглядывали дядя Бен и Джемс. - Хэлло! Хэлло! Оглушительный призыв прокатился по всему побережью. Расставленные через определенные промежутки машины с радиостанциями и репродукторами работали все одновременно, но звуки их не смешивались и доходили до слушателей четкими: - Хэлло! Хэлло! Леди и джентльмены! Передает специальная радиостанция Лонг-Бич! Передает специальная радиостанция Лонг-Бич! Она транслируется всеми станциями "Радиокорпорейшн", а также правительственными радиостанциями, с передачей через искусственные спутники связи для Европы, Австралии, Азии, Африки! Хэлло! Хэлло! Леди и джентльмены, слушайте наши сообщения! Мери открыла зонтик, стараясь укрыть от солнца свое миловидное личико. Бен лег на бок, чтобы не обеспокоить свой огромный живот. Молодые люди уселись, подложив под себя газеты, чтобы не испачкать светлых костюмов. - Через двадцать семь минут на знаменитом пляже Лонг-Бич, прославленном месте мировых рекордов, на котором машинам съехавшихся американцев обеспечен сервис, гарантируемый старейшей фирмой "Стандарт-ойл", на знаменитом пляже, где публика обслуживается такими фирмами, как... Дядя Бен засопел: - Что касается нас, то мы обслуживаемся фирмой "Элуэлл и Кo", которая дала нам возможность недурно здесь позавтракать. Нет, я все же голосую за своего босса. - ...Сегодня на знаменитом пляже Лонг-Бич состоится испытание сверхскоростного электрического поезда, предназначенного для движения в подводном туннеле, соединяющем Аляску с Европой! Леди и джентльмены, сейчас у микрофона выступит знаменитый американский инженер, который построил самый необычный в мире поезд по собственному проекту, разработанному совместно с русским инженером Стэппеном Г. Корнейв. Слушайте голос самого мистера Кандербля! Хэлло! Хэлло! У микрофона мистер Герберт Кандербль! - Воображаю, что делается сейчас с Амелией, - заметила Мери, пренебрежительно закуривая сигарету. - Леди и джентльмены, - послышался резкий, отрывистый голос, - те из вас, кто находится сейчас на берегу океана, близ проложенной по песку трассы опытного полутуннеля, через несколько минут своими глазами увидят самый быстрый, самый экономичный в мире поезд, который Америка построила при помощи наших русских друзей. Один из русских инженеров, а именно Стэппен Корнейв, принимал в проектировании нового американского поезда непосредственное участие. Сверхскоростной электрический поезд для полярного туннеля - гордость американской техники, сумевшей в такой короткий срок проложить трассу полутуннеля и построить подвижной состав. Русские, как многие могли прочесть в газетах, построили весьма интересный поезд, движущийся по принципу ракеты. Наш же американский поезд, выступая на основе свободной конкуренции, должен доказать сегодня свою большую экономичность, надежность в работе, а главное, быстроходность. - Вот это самое интересное, Джонни, не правда ли? - воскликнула Глория, поднимаясь с песка. - Отвечая на многочисленные письма, я, по поручению "Ассоциации плавающего туннеля", членом которой состоит и уважаемый судья Мор, ознакомлю слушателей с технической сущностью вновь построенного поезда. - ...Браво, браво! - воскликнул Джонни, лениво развалившись на песке. - Ах, как интересно! - отозвалась Глория. Дядя Бен, находившийся от них в нескольких десятках миль, сел на песок. Многие американцы вышли из автомашин, чтобы лучше слышать. По всей Америке в тысячах коттеджей в эту секунду отцы звали к приемникам сыновей, мужья жен, матери, крича из окон, созывали детей, а один проповедник отменил в церкви проповедь, решив дать прихожанам послушать передачу. - Первый предложенный для плавающего туннеля электрический поезд должен был увлекаться бегущим магнитным полем. Как известно, катушки трехфазного магнитного поля, поставленные рядом, дают максимальное магнитное поле в разные моменты времени. Таким образом, если бы мы расположили огромное количество таких катушек по всей длине туннеля и проследили за максимальным значением магнитного поля, то оно все время перемещалось бы вдоль туннеля. Вот этот эффект бегущего магнитного поля и предполагали первоначально использовать русские инженеры. Принцип движения этот не нов и применяется в обыкновенном асинхронном моторе переменного тока. Русские просто решили развернуть статор этого мотора на плоскость. Впоследствии они отказались от мысли построить такой асинхронный мотор длиной во весь туннель и осуществили новый проект Института ракетной техники. Поезд, движущийся по принципу ракеты, показал блестящие результаты. Однако наличие отработанных газов, а также, безусловно, меньшая экономичность таких поездов по сравнению с электрифицированными, заставляют подумать о целесообразности их применения. Электрический подводный поезд, который увидят зрители, собравшиеся на пляже Лонг-Бич, построен на очень простом, совершенно отличном от всех и весьма изящном принципе. В нем изменена схема русских, которые хотели статор асинхронного мотора сделать длиной в пять тысяч миль. В американском поезде статор и ротор асинхронного, развернутого на плоскость мотора поменяли местами. - Х-ха! - восторженно воскликнул дядя Бен. - Это по вашей специальности, Сэм. Вы потом мне все это еще раз объясните. - И мне тоже! - капризно заметила Мери. - Статор, создающий трехфазной обмоткой бегущее магнитное поле, сделан подвижным и коротеньким. Он помещается в одном вагоне. А в качестве ротора, обыкновенного массивного ротора, в котором будут возникать электрические токи при пересечении его бегущим магнитным полем, будет служить металлический туннель, который надо постараться соорудить с малым электрическим сопротивлением. Гигантский пляж притих. - Я ничего не поняла! - всплеснула руками Мери. - Сейчас я объясню, - предупредительно сказал Сэм, восхищенный до предела. - В проекте русских туннель - это рольганг-конвейер с большим количеством вращающихся роликов, которые захватывают и проталкивают лежащий на них кузов машины, а в нашем, американском, проекте вместо конвейера с роликами - простое шоссе-туннель, от которого как бы отталкивается электрическими колесами самый настоящий американский автомобиль. - Ну вот, это я поняла, - заявила Мери.