рело странный блеск, точно покрылось корочкой льда. Вода, еще полчаса назад напоминавшая вчерашний кофе, с каждым мигом становилась все прозрачнее. Затрепетала, забилась возле пирса крупная рыба, выпрыгивая наружу и ловя воздух ртом. Желтый цветок, как тюльпан, проклюнулся рядом с ней из воды, стремительно вырос до человеческого роста, хищно изогнулся и, щелкнув лепестками, заглотнул рыбу. Но тут же, словно поняв ошибку, вывернулся наизнанку, и плоский розовато-серебряный блин - все, что осталось от рыбины, - шлепнулся обратно в воду. Тюльпан снова сложил лепестки, поводил клювом туда-сюда, словно прицеливаясь, и с той же хищной безошибочностью бросился на канистру. Пустая емкость хрумкнула, сминаясь, и вместе со своим губителем канула в глубину. Уникальная прожорливость, после этого купаться не захочешь. На диспетчерском экране возле командора возник Джанг: - Ну что, выходить будем так или наведем коридор? - Он походил на нежного маленького гиббона, с такими же длинными руками и пронзительным голосом, захлебывающимся на высоких нотах. К Варваре он до сих пор как-то настороженно приглядывался. - А мы воспользуемся экспертной оценкой, - предложил Гюрг. - Как, Барб, вы бы вышли?.. - Я бы выкупалась. А откуда такая уверенность? Да от бесстрашия командора, вылезшего давеча на крышу. Что она, хуже? - Прошу воздержаться. Она вскинула на него глаза - бешеная рысь да и только. Сейчас она работает здесь, на то их власть - стратегическая разведка распоряжается на правах неограниченной монархии. Но как только появляется монарх, так сразу назревает бунт. Это закон. Сейчас - ладно, в воду она не полезет, но что касается утренних заплывов - это ее личное дело, она ведь еще в Голубой отряд не вступала. - А что касается выхода на берег- попробуем. И все высыпали на пляж. Одиннадцать стройных, поигрывающих мускулами "альбатросов", одиннадцать ослепительных кремовых комбинезонов и один черный, самый маленький. Точно вороненок. А ведь, пожалуй, если бы они всерьез считали ее членом своего отряда, они наверняка предложили бы ей форменную одежду - не может быть, чтобы хоть у кого-нибудь не нашлось запасного. А уж перешить по фигуре - это любой из Полупегасов, весь век имевших дело со шкурками, справился бы. Но этого ей никто не предлагал, а она уж и подавно не спрашивала. Тесной группой они подошли к воде - под опорами пирса, возле утлой пластиковой лодочки, никогда не вызывавшей раздражения Водяного, на дне валялась тусклая канистра. Варвара скинула башмаки, завернула брючины и полезла доставать. Рукава замочила, но хуже ничего не произошло, только стремительно холодало, а туча выросла уже в полнеба. Вокруг канистры роились крошечные красные головастики, забирались внутрь. Девушка зачерпнула полные горсти, всмотрелась: форафилы сразу замерли во взвешенном состоянии, точно выключились. И вдруг в ладонях блеснуло - янтарный шарик означился золотистой округлой спинкой, точно крупная бусина, и тут же утонул, сделавшись невидимым. - Кто-нибудь, достаньте у меня из кармана мешок, быстрее! - крикнула она, и тотчас же кто-то с шумом, оскальзываясь и поднимая брызги, полез к ней на помощь. - В левом, в левом! Это бы Шэд, он тянул у нее из левого кармана пластиковый мешок, одновременно заглядывая в ладошки, а она мучительно пыталась не пролить ни капли, и ей это удалось - вода с десятком головастиков перелилась куда надо, но Варвара уже чувствовала, что ничегошеньки, кроме алой мелюзги, там нет, и она была готова заплакать от отчаяния, ведь прямо на глазах всего Голубого отряда ей удалось то, о чем мечтала вся Пресептория, да и стратегическая разведка в полном составе: подержать в руках неуловимый янтарный шарик. И вот - упустила! - В чем дело, Барб? Вылезайте-ка быстрее! - встревоженно проговорил Гюрг. Шэд недоуменно рассматривал мешочек на свет, тоже ничего не обнаруживая. - Он же был у меня в руках, я четко видела, вот здесь, - с отчаянием повторяла она, протягивая Гюргу ладошки, которые чуть пощипывало от ледяной воды. - Кто - он? Точнее, Барб! - Янтарный пузырек... - Шэд, дай-ка пробу воды. Так. В вашей таксидермичке есть хоть какая-нибудь аналитическая установка? - Если Ригведас не успел ее демонтировать. - Если не успел, то можете потренироваться - завтра утром покажете мне результаты. Попробуйте поэкспериментировать с форафилами, погонять их - они реагируют даже на статическое электричество, коим вы богаты. Варвара закусила губу - не поверили... Ведь у них самих тончайший анализатор, так нет же - берегут для своих опытов. Значит, по-настоящему они ее своей все-таки не считают... Она вздохнула, безнадежно встряхнула смуглыми ладошками, словно пытаясь освободиться от какой-то тончайшей медовой пленки, сводившей кожу, - ив тот же миг эта невидимая доселе пленочка отделилась, съежилась в два упругих комочка, и вот уже с ладоней катились две золотые жемчужины, и их было не поймать - сверкнули и булькнули, сливаясь с поверхностью моря. - Ловите!.. А что ловить, когда раньше надо было верить? И все одиннадцать были в воде, по колено и глубже, и кто-то там ее от излишнего усердия схватил и поднял на руки - Норд, наверное, даром что самый здоровый; и уж тут-то они втащили ее к себе в штаб-квартиру, набитую всяческой аппаратурой, которая ей и не снилась, и до самого ужина брали смывы с ладошек, чуть кожу не содрали, и биопотенциалы замеряли, и Кирлиан-эффект фиксировали, и главное - без устали гоняли своих скочей, спецкибов то бишь, к пирсу, да и сами летали туда как на крыльях - брали воду, проба за пробой, натаскали тонны полторы, не меньше. У рубашки ее любимой, клетчатой - бирюзовое с шоколадным, тона тамерланского побережья, - безжалостно оторвали рукава, чтобы не мешали, и чуть было не отправили в утилизатор, но вовремя спохватились, тоже запустили в масс-спектрографический анализатор; чем черт водяной не шутит: а вдруг за обшлагом притаилась мизерная янтарная крупица? И естественно, все труды - псу под хвост. Злые и голодные - как-никак об обеде никто и не заикнулся - расселись на ящиках из-под аппаратуры, только Варваре Шэд быстренько надул диванчик, коим она из солидарности пренебрегла. Она тоже первое время суетилась, подбрасывала идеи - правда, не результативные; потом притихла и принялась беззвучно молиться неведомому Водяному - что, мол, тебе стоит? Все равно рано или поздно придется раскрывать карты, так уступи мне, именно мне, ведь не просто же так очутились на моих ладонях эти золотистые невесомые бусинки! Ну что тебе стоит, Водяной, твое пропахшее тиной величество?.. - Стоп, - сказал командор. - Хватит с нас морской соли. У кого-нибудь имеются конструктивные предложения? - А что мы зациклились на этом пузырьковом феномене? - резонно вопросил Хай. - Похоже, что нас попросту отвлекают от главного. Предлагаю спустить батискаф и идти по дну к гипотетическому центру. - Рано или поздно мы там все равно будем, - возразил Ага. - Дотошность всегда была в числе достоинств нашего брата, скромно говоря. Повторим завтра все, от альфы до омеги. - Тютелька в тютельку? - уточнил Эрбо. - Естественно, - протянул Шэд. - Закрутим все один к одному, а дальше альтернативные варианты всплывут сами собой. - Принято, - подытожил командор. - Ужинать, галопом. Галопом не очень-то разойдешься - штаб-квартира стратегов, расположившаяся в корпусе уже отбывших на новую площадку геофизиков, находилась как раз напротив трапезной. "Вам галопом, а мне переодеваться - ишь как чисто рукава ободрали, - с грустью подумала девушка. - Хотя - кто на меня смотрит?.." - Что вы задумались? - голос у Гюрга уже совсем другой, мягкий, совсем не командирский, а дыхание какое сильное - до плеча достает... - Вы бы здесь, на крыльце, установили трамплин с подкидной доской; разбежались в коридоре - оп! - и уже на пороге трапезной, - попыталась отшутиться Варвара. Те, кто еще не спустился с крыльца, весело заржали. Как будто за спиной счастливый день. - Учтем, - согласился Гюрг. - А все-таки? Оплакиваете утерю золотых жемчужин? Наловим. У вас будет единственное во Вселенной ожерелье тамерланского Нептуна. У-у, как они привыкли быть единственными во Вселенной! Она царственно повела подбородком вправо и вверх - на голос, что за плечом. - Здесь уже имеется одна ходячая коллекция драгоценностей, так что ваше обещание - не по адресу. Простите, мне надо переодеться. - Постойте, Барб! Шаги за спиной, треск и грохот - так ищут что-то в спешке - и снова шаги, и вот на голые плечи опускается что-то прохладное и шуршащее - кремовая форменная куртка стратегического разведчика. - Благодарю вас, - как будто это нечто само собой разумеющееся. Она влезла в рукава, старательно подвернула обшлага - оставлять внакидку значило бы придать этому какой-то временный, случайный оттенок. А так - пусть полюбуются. И Сусанин, и Темрик, и его краса ненаглядная, шкатулка малахитовая. Можно представить, какие у них будут физиономии! Воображение Варвару не обмануло - физиономии были соответствующие. И только за столом "альбатросов космоса" - хохот, элегантные шуточки, словно день как нельзя лучше удался. - Да что они веселятся? - тихонечко шепнула Варвара Шэду. - С форафилами бессмыслица, янтарь я упустила... - А это наша работа, лапушка, - отступать. Вы что думаете, мы громим, крушим, покоряем? Мы тыркаемся - и отступаем. Снова тыркаемся - и снова отступаем. Если отступили без потерь, - значит, день прошел удачно. Вот и веселимся. - А насчет трамплина - это здоровая идея, - подал голос с левого угла стола Лех - единственный, у кого чуть заметно намечалось брюшко. - Только, естественно, не пружинный, а левитационный - получаешь импульс и мягко планируешь прямо за стол. - Ну да, а если я в весе пера? - возразил Джанг. - Куда я приземлюсь, с вашего разрешения? - А мы Петрушку зачислим в тренеры, он скоординирует. - Кстати, кто видел Петрушку? - Да, за обедом Ригведаса видели? - всполошились "альбатросы". Насчет обеда никто ничего определенного припомнить не мог, а вот сейчас младшего научного снова не было за столом. - Не иначе, как он присоединился к своему Тогенбургу, - предположил Хай. - "Не украшенный надеждой, он оставил свет", если я не перевираю Жуковского. - Шиллера, - тихонечко поправил Гюрг. - Один черт, надо только припасов им подбросить. Сухарики где-нибудь остались? - Еще в обед все уволокли, - недовольно отозвался со среднего стола Кирюша Оленицын. - Одни галеты на камбузе. - Давай галеты. Командор, мы свободны? - В двадцать один ноль-ноль просмотр дневных материалов, для желающих. Варвара поднялась: - А кто желает видеть сны? - Тех проводят до дому. - С вашего разрешения, мэм? - Барб, кто из здешних мудрецов так точно и полно назвал вас... э-э-э... мохнатой коброй? - Все!!! Так, слово за слово, проводил до коттеджа. Без разрешения. - А туча как стояла, так и стоит. Вероятно, ночью будет сильная гроза. Вы не боитесь, Барб? Здесь-то мог бы назвать и Варварой... - Под дождик лучше спится. Но, как ни странно, я здесь еще не наблюдала ни одного настоящего дождя. Туман бывает, и такой, что все пропитывается влагой, - но не больше. - Ну, тогда - до завтрашнего утреннего тумана. Счастливых вам снов. - Угу. Она кивнула и потянула на себя дверь. Из-за крыльца, как сторожевая собака, поднялся Полупегас-правый. Юркнул следом. Варвара не удержалась, затаила дыхание и прислушалась - что там, на крыльце? Может, не ушел, ждет?.. Упругие шаги мерно и скоро удалялись. "И - на Матадор!" - фыркнула ему вслед Варвара. Она провела кончиками пальцев по нежно поскрипывающей куртке, засмеялась, скинула ее с плеч и бросила Полупегасу: - Не разучился еще шкурки по каркасу подгонять? Вот тебе аналогичная задача: найдешь голубую курточку - застежка на биоприсосках, я в ней прилетела - помнишь? Так вот, эту ушьешь точно по той. Цель ясна? Полупегас принял одежку сразу шестью щупальцами, с молниеносной быстротой завертел, разглядывая и примериваясь - ну совсем как паук муху. Соскучившись за несколько недель вынужденной немоты, он теперь был рад любому поводу поговорить, и когда его ни о чем не спрашивали, просто бормотал себе под нос. - Та-а-к... брюшко заужено... хвостик поперек спинки на двух чешуйках... передние лапки вшивные... - К утру сделаешь? - с надеждой спросила девушка. - Пара пустяков... К утру. Послезавтра. - Я тебе покажу - послезавтра! Отключу речевую приставку и... - она с трудом удержалась от навязчивой поговорки. Не хватало еще объясняться с Полупегасом - он-то наверняка привяжется, начнет требовать объяснений, что да как. - Р-размонтирую! - грозно пообещала она. - Так голубая куртка запакована... - жалобно проблеял робот. - Р-распакуешь! Она была полна каким-то упоительным всемогуществом, какой-то сказочной уверенностью в себе, какой-то новорожденной легкостью... Гюрг ушел - ничего, вернется; Водяной объявил войну не на шутку - ничего, обломаем рога; потеряла жемчужинки - не беда, подарят целое ожерелье; вот будет лихо вышвырнуть его в воду на глазах красы ненаглядной... Неужели все это сделала одна легкая курточка - символ присоединения к Голубому отряду? Она повернулась на пятках и увидела зеркало, прислоненное к стенке. - Кто принес? - Нея. После разделения каждый из Полупегасов стал называть свою бывшую половину одним и тем же "Не я". Очень быстро это слилось в одно условное обозначение и стало как бы единым словом. - Нею... то есть Нетебе было ведено все в таксидермичке демонтировать и запаковать, а не мебель перетаскивать! Тем более чужую. - Нея сказал - твое. - Что-то ты стал разговаривать, как папуас из записок Миклухи-Маклая. - Могу помолчать... Правая половинка эмоциональная, а на поверхности - самые примитивные эмоции. Из них обида - простейшая. Так сказать, троглодит эмоционального мира. В полумраке прихожей она придирчиво оглядела свое отражение. Загорела сверх меры, голубушка, кожа да кости, вон скулы как торчат, и нос - не нос, один хрящик вздернутый. Губы, правда, что тутошняя малина - зело витаминная пища на Степухе! А в целом - ничего. Она показала себе язык, тихонечко пропела: "Калмычка ты, татарка ты, монголка, о как блестит твоя прямая челка!" - Это еще кто? - спросил Полупегас, в последнее время ставший весьма чувствительным к поэзии. - Кто-то из древних на букву Кы. Должно быть, Катулл. В дверь тихонечко постучались. Варвара беззвучно ахнула, догадываясь, кто это переминается с ноги на ногу, поскрипывая душистыми досочками крыльца. Строго (как могла) спросила: - Кто там? - Джамалунгма Фаттах, с вашего разрешения, мэм. Штанишки принес форменные, с командорского плеча. Чтоб уж если перешивать, так вместе со смокингом. Ее почему-то насторожило это "если". - А если передумаю? - А таких, которые передумывают, мы в отряд не приглашаем. Категорично. Она приоткрыла дверь - ровно настолько, чтобы просунуть руку. Ткань снова поразила ее прохладной скрипучестью. Никогда такой не встречала. - Перчатки и капюшон в кармане, полная экранизация от всех видов излучения, - словно угадав ее мысли, скороговоркой пояснил Джанг. - Так что пожалуйте за труды, мэм! - О, разумеется! Она сдвинула в сторонку зеркало, открыла стенной холодильник и осторожно за мохнатый хвостик вытащила самую крупную ягоду здешней малины. - От щедрот тамерланской Флоры! Дверь закрылась. Ну вот, шуточка насчет командорского плеча вознаграждена сторицей. А то если вся великолепная десятка начнет упражняться в своих юмористических способностях... - Тебе работы прибавилось, - обрадовала она Полупегаса. - Впрочем... Штаны-то не командорские! Не иначе, как Джанг свои отдал, они на мне еле сойдутся. Напрасно мы с тобой доброго человека обидели! - Да уж кто обиды считает! - горестно вздохнул робот. - Помню, раньше-то мы с Пегги по вечерам... Недаром говорят, что правая половина мозга устремлена в прошлое. - Послушай, я тебе не Пегги, у меня и так голова звенит от этих стратегов. Мелькают, командуют, прыгают, галдят, ну прямо птичий базар. Тяжко мне будет при моей любви к одиночеству! Так что ни о чем я сейчас не мечтаю, как поспать в тишине... Она забралась в комнату и, не зажигая света, рухнула на кровать. Блаженно зажмурилась. Из прихожей донеслось приглушенное бормотание: "Катулл, Гай Валерий. Зря удивляешься, Руф... Не то. Я прошу, моя радость, Ипсифила... Не то. Самый Ромула внук..." - В ти-ши-не!!! - крикнула Варвара, догадываясь, что Полупегас подключился к тамерланскому информаторию, и надолго. Наступила наконец тишина, и сразу же пришел сон. Чуткий. Поэтому, когда в дверь снова застучали, она одним прыжком перелетела комнатку и, перепрыгнув через робота, расположившегося со своим шитьем посреди прихожей, распахнула дверь в ночную темноту. - Что? Что еще? - Тоги помирает... По голосу она узнала Ригведаса. Нетрудно было догадаться, что Тоги - это козел, - А к биологам стучались? - Евгений Иланович... как бы сказать... послал подальше. -Да ну? Ведь добрый человек! - Ему завтра вставать рано, он уезжает. Велел не валять дурака и поставить козлу клизму. - Юморист! Ну пошли, коли так. Кирюше только стукнем. Кирюшу Оленицына подняли по дороге, он вылез в окно. Световой кружочек от фонаря метался под ногами, словно напуганный необычной темнотой, - звезды, такие крупные здесь, на Степухе, нынче попрятались до единой. Темнота была ломкой и прозрачной, как чернота мориона; нигде не таилось ни клочка тумана, но сверху что-то давило невообразимой громадой, так что хотелось втянуть голову в плечи или еще лучше - убрать ее под крыло. Было тихо. Варвара уже давно заметила, какая большая разница в безмолвии южной и северной ночи. На севере все кругом засыпает, и ожидание звука в такой тишине не заставляет внутренне напрягаться, потому что прежде звука что-то мягко, лениво всколыхнется, а потом поползет и сам звук, вяло, словно отогреваясь на ходу, и к нему уже будешь готов; тишина же южной ночи наступает только перед бедой, и эта беда непредсказуема и всегда неожиданна, как зарница, и успеваешь только вздрогнуть и обернуться к ней лицом, а она уже пронеслась, опалив щеки, и канула в безвестность, чтобы породить другую беду. Здесь, на Степухе, тишина была южной. Они добежали до ворот Пресептории и, миновав их, свернули влево, и навстречу им под едва угадываемой сенью шалаша двумя затухающими золотыми угольками затеплились, чуть помаргивая, страдальческие глаза козла. Тогенбург лежал на боку, и туго натянутый живот ритмично подергивался дрожью, как у сытого мурлыкающего кота. - Сусанин прав насчет клизмы, - тяжело вздохнув, констатировала Варвара. - Печенье, сухарики, галеты. Полными карманами. Кроме вас и еще сердобольные души нашлись - сама вчера сушками потчевала. И кроме меня... - Что делать-то? - простонал Ригведас. - Начнем с массажа. Кирюша, держите его за рога, а вы, Петере, раздобудьте побольше теплой воды... и яблок, желательно с гнильцой! А далее последовало то, что в летописях Земли Тамерлана Степанищева значилось как "лечебная физкультура для обожравшегося козла в темную сентябрьскую ночь". Только часа через два вконец обессиленные Петере, Кирюша и Варвара повалились на траву, изукрашенные синяками от рогов и копыт неблагодарного пациента, а сам рыцарь Тогенбург, трепеща вздернутым хвостиком в диапазоне ультразвуковых частот, ринулся прочь от пригревшей его твердыни цивилизации, усыпая свой путь мелким горошком. - Уф-ф, - едва ворочая языком, проговорила Варвара, - и кто мог догадаться, что единственное средство от синдрома Лероя - это уровень современной медицины! - Ветеринарии, - поправил ее Кирюша, - впрочем, они друг друга стоят. - Вам-то смешно, - подал голос Ригведас. - Я ведь тоже к нему привязался! Жил в Пресептории беленький козлик... Жалостливый фальцет горе-дрессировщика вызвал только взрыв хохота - обычная нервная разрядка. Впрочем, Ригведас и сам смеялся. - За чем же дело стало, - веселился Кирюша, - скушай гнилое яблочко... И в этот миг что-то случилось. Тишина напряглась, натянулась, готовая порваться; так бывает, когда с вершины срывается снежная лавина и летит, пока беззвучная, но уже несущая в себе весь неминуемый гул и грохот. Из чащи кустарника по-заячьи выметнулся Тоги и прижался к ногам людей, вздрагивая опавшими боками. С моря донесся приглушенный, отдающий горечью и погибелью звон, как будто не ударили в колокол, а он треснул сам собой. - Слышали? - чуть шевеля губами, спросила Варвара. - Не-ет, - немного помолчав, протянул Кирюша. - Нет, - подтвердил Ригведас. x x x Вот потому-то она и проспала. Дважды ее словно что-то подталкивало, она нажимала кнопочку, ставни раздвигались - за окном была непроглядная темень. На третий раз решила взглянуть на часы - дали небесные, да все уже за завтраком! О купании было нечего и думать. Она поспешно натянула на себя новую форму, заботливо разложенную Полупегасом прямо на столе, и, даже не полюбовавшись в зеркало на все это великолепие, помчалась в трапезную. Ригведаса, естественно, не было, но вот Кирюша Оленицын прочно находился в центре внимания, рассказывая о ночной эпопее с самыми цветистыми и далеко не всегда имевшими место подробностями, не слишком уместными за столом. - У вас ничего не случилось? - вместо приветствия торопливо спросила Варвара. - Ночью вроде что-то лопнуло, котел или стекло... - Не слышали,-встревоженно отозвался Гюрг.-Сейчас прогоню скочей осмотреть всю территорию. Салат или кокос? - Как всем. Завтрак прошел в высшей степени традиционно. Просто удивительно, как быстро складываются на дальних планетах поведенческие стереотипы. Только вместо стычки с командором Сусанин до неправдоподобия корректно пожелал всем успешного завершения начатых работ. Последняя большая колонна грузовиков отбывала на космодром, уезжали практически все, включая космолетчиков большого корабля. Пресептория окончательно пустела. - И все-таки на время эксперимента, по сигналу тревоги, прикройтесь защитным полем, как бы далеко вы уже ни отъехали, - предупредил Гюрг. - Счастливо, Женька! - Счастливо, альбатрос. Варваре, стоявшей за спиной командора, от прощания не досталось ничего, даже кивка. Не такой человек был Сусанин, чтобы повторять свои слова дважды. А вчера было сказано все. - Работать, - жестко приказал командор, не дожидаясь, пока негустая толпа уезжающих скроется за поворотом. - Как было намечено, повторяем вчерашнюю программу, стараясь не отклоняться. Но упрямый Водяной к повторениям был не склонен. Канистра с форафилами лежала на пирсе строго на том же месте, Гюрг вылез на крышу ангара и, поглядывая на низкую тучу, время от времени осведомлялся, как там в шестнадцатом квадрате - но ни в нем, ни в одном другом никаких феноменов не появлялось. Прошло минут сорок. - Что-то я замерз, - подал голос командор, присаживаясь на край крыши и свешивая ноги. - Братцы, давайте припоминать, все ли мы сегодня сделали так, как вчера? - Начнем с того, что вчера я выкупалась, а сегодня - нет, - отозвалась первой Варвара, обосновавшаяся, как накануне, на вышке. - Спасибо, братец! Все беззлобно рассмеялись. Ей очень нравилась эта манера стратегов в критические минуты не напрягаться и не метаться, колко и злобно понося все, что под руку попадет, как это обычно было у Сусанина, а настраиваться на доброжелательный, даже неторопливый лад. - Туман представлял собой более клейкую субстанцию - помните, как он налипал на стены и деревья? - поежился Норд. - Ригведас минут тридцать пять занимался акробатикой. Надо же, заметили! Это Джанг-гиббончик. - После завтрака растащили все печенье и сухари, а сегодня оставили на столе. Кстати, сегодняшний шум за завтраком в децибелах раз в шесть мощнее вчерашнего - за счет хохота. - Во-первых, еще до завтрака начали прогреваться моторы, а минут тридцать тому назад к перевалу ушла колонна... - Это Шэд. - Хватит, - сказал Гюрг. - Существенными считаю только первое и последнее замечания. - А в-четвертых - туча, - подал голос из капонира кто-то, кого Варвара еще не научилась отличать, так молчалив он обычно был. - Вчера она появилась только к вечеру. По-видимому, Кит. Девушка высунулась в окошко, поглядела вверх: действительно, туча, нисколько не изменив своих очертаний, висела над пляжем, как невероятных размеров бурдюк. Похоже только, что за ночь она стала еще массивнее и темнее, словно состояла не из воды, а из самого низкопробного мазута. - Ну и вымя, - сказал Хай. - Командор, тебе там не страшно одному? - Спасибо за идею! Норд, Ага, вылезайте-ка сюда, моей скромной и, по-видимому, неаппетитной персоны сегодня нашему Водяному мало. - А может, я?.. - слабо пискнула Варвара. - Давайте,-легко согласился Гюрг. Она скатилась с метеовышки, бегом пересекла пляж, краем глаза отметив, что аполин нет как нет, забежала в телятник и начала карабкаться по винтовой лесенке вверх, под потолок, с которого свисали ненужные теперь светильники, тали, кормораздаточные шланги и прочее добро. Вода, в которой совсем недавно неуклюже плюхались потешные "зелененькие", была чиста и безжизненна той ужасающей безликостью условного математического бассейна, из которого в одну вытекает, а в две втекает. Девушка добралась до недавно прорубленного в потолке люка, подтянулась и вылезла на крышу. Норд и Ага уже устроились возле командора, один в позе лотоса, другой - крокодила. Варвара помялась - жаль было присаживаться, наверняка сзади пятно останется, стирай потом штаны. - Устраивайтесь, - подвинулся Ага, - и не бойтесь: к нашему грязь не пристает. Мы тут надолго, Гюрг? - Выжидаем тридцать минут. Затем попробуем форсированные методы. Варвара невольно подняла на него расширившиеся от ужаса глаза. - А что вас удивляет, Барб? Перед нами тупая, агрессивная ржавая машина. Во многом уже виноватая. Мы не позволили бы себе неделикатности даже по отношению к крошечной землеройке, но здесь... - он кивнул в сторону рыжих островов, и незавершенная фраза, повисшая в воздухе, была красноречивей всяких слов. - Мы вообще очень деликатные люди, - проговорил Ага, явно настраиваясь на эпический лад, - вы разве этого не заметили, Барб? Он перекатился с живота на спину, чтобы освободить руки для жестикуляции: - И мы всегда были деликатны. С пеленок. И вот с такими землеройками. И вот с этакими колибрями. И во-от с такусенькими головастиками... светло-зелеными, если мне не изменяет память, а, Георгий Юрьевич? Варвара даже зажмурилась, ожидая взрыва командорского гнева, но Гюрг в ответ только засмеялся, тихо и счастливо, как бывает в тех случаях, когда припоминается милое безоблачное детство: - Память твоя, Яшка, тебя погубит... Это было разрешение на текущие тридцать минут чувствовать себя как бы в отпуске. Ага все понял правильно. - Так вот, Варенька, прилетаем мы на Камшилку, никакой тогда стратегической разведки не было и в помине, а порскали по Галактике такие трехместные прыгуны-подпространственники, сейчас уж их списали. Всех забот - куда можно сесть, там всевозможные пробы снимать. - Информационные сливки, - вставил Гюрг. - Это точно. Так вот, на одном таком прыгуне командором был достославный Реджинальд Бруст... - Жутко звучит, - поежилась Варвара, - почти Реджинальд фрон де Беф. - Не знаком, - развел руками Ага. - Ну, а команда - ваши покорные... Камшилка, надо сказать, к себе располагала с первого взгляда, потому как атмосфера у нее прямо пузырилась от кислорода, да и вся она состояла из сплошных берегов, как кружева - из дырок. Флора была налицо, фауна подразумевалась. Но хотелось сапиенсов. - Ну, постройки-то мы углядели еще с орбиты, - заметил Гюрг. - Четко распланированные поселки, все сплошь на побережье, каждая улица соединена каналом с лагуной. Домики глиняные; как потом выяснилось, совершенно пустые... - Вы его не слушайте, Варенька, наш командор вне служебных обязанностей - совершеннейшая зануда... Так вот. Ничего разумного на суше мы не обнаружили, и я решил для очистки совести глянуть на дно. Теплынь там необыкновенная, плывешь сто метров, двести, триста - а под тобой все песочек и по горлышко, ну прямо лягушатник, - расписывал Ага, забыв про все форафилы. - Там сейчас детский курорт, - вставил Норд. - А кто детишек пасет, знаешь? А, то-то же. Но тогда меня страшно раздражали головастики - никакой живности в воде, только они, толкутся вокруг, мельтешат. У меня были пакеты для проб, вот я и набрал в него на всякий случай немного воды вместе с одним экземпляром. Вылез на берег, благо кораблик наш тут же, на песчаной косе, и чтобы не очень задерживать работы... - Слушайте его больше, Барб, так он и заботился о темпах работ. Лентяем был, лентяем и остался. Ласты не снимал, так и трюхал по берегу, а до корабля добирался - и головой нырял прямо в аварийный люк, потому как до кают-компании, где у нас была развернута лаборатория, от него рукой подать. - Для вас же старался, бока обдирал! - не стерпел Агенобарб. - И когда из люка вылезал, обязательно воду проливал, - командор был педантичен и безжалостен. - Такое болото в кают-компании развел! - Положим, я в тот раз еще из аварийного люка не выполз, а мешок тебе передал, забыл? Ты головастика достал, на стеклышко положил да как заорешь! - Да уж, какой только нечисти мы не насмотрелись на дальних планетах, и в микроскоп, и так, один к одному... - Вот-вот, в микроскоп глядючи, ты и вылил всю воду на пол, собственноручно! - уел-таки командора Ага. - Ну, а... - не выдержала Варвара. - Под микроскопом? - отозвался Гюрг. - Ах да, под микроскопом... Дело в том, что на предметном стеклышке сидела прелестная светло-зеленая сирена ростом много меньше Дюймовочки. Уклеечный хвостик под себя подвернула и, как положено микро-Лорелее, занимается своей прической. - Знаешь, - перебил его Ага, - все-таки справедливее было бы назвать ее моим именем - "сирена Новикова...". - Яша, не гонись за славой, в моем отряде она тебя сама найдет. Тогда, если ты помнишь, нас больше занимало, как бы это диво не отдало концы у нас на суше. - Неужели на камбузе не нашлось ничего похожего на аквариум? - Варвара даже ладошками всплеснула от негодования. - До камбуза надо было еще добраться, мы для скорости опять ввинтились в аварийный люк, и туда это сошло гладко, а вот когда обратно лезли с какой-то пластмассовой супницей - вы понимаете, Барб, что на корабле стеклянная посуда не приживается, она вообще противопоказана космическим маневрам, - то Яшка, естественно, застрял, половину воды пролил, и пока я его пропихивал - прошло не меньше четверти часа. - Удрала? - с неожиданной надеждой спросила девушка. - Ну, куда же ей деться, когда мы своими бренными телами люк перекрывали... Все было хуже. Потому что на краю стола лежала вторая сирена, гораздо крупнее - от изумрудных ресниц до кончика хвоста было чуть меньше метра. Тут Яша как заверещит восторженно: "Ах, молодчина, вот это мамаша - к нам на корабль приползла за своим маленьким!" - Чтобы быть точным, - отпарировал Ага, - то ты сам первый крикнул: "Не раздави маленького!" Да и как не напугаться: сидит наша русалочка на столе, кудри свесила, микроскоп валяется на полу, а она так скорбно рассматривает лужицу на столе, словно ищет кого-то. - Тут и мы - на четвереньки, лбами сшибаемся, по лужам шлепаем, а у самих - ледяные мурашки по всей спине, потому как маленького нет нигде... Все обыскали! - И тогда у будущего командора,-подхватил Ага,-зародилось страшное подозрение... - А ваш-то командор где был? Реджинальд Вурст? - Бруст. В машинном отсеке. Мы его кликнули сразу же, но пока активную робу снимешь, пока отмоешься... Надо было справляться своими силами. А тут еще Гюрг аж побелел - не иначе, говорит, как эта зеленая дура свою малышку жабьим пузом придавила. Давай, говорит, ее в койку... - Точно, а ты стоишь и трясешься - укусит. - Что, такой хищный вид был? - Какое там! Валялась, как сфинкс, в иллюминатор глазела. Я, естественно, говорю - пардон, мадам, вынужден переместить вас в связи с необходимостью осмотра занимаемой вами площади... А мадам и не поднять. Под сотню килограммов, да и в размерах мы, как я вижу, ошиблись - добрый человеческий рост. - Не преувеличивай, - сказал Гюрг. - Когда ты ее на койку свалил, в ней метра полтора было, не больше. А потом мы стояли и смотрели на нее, как ошалелые, уже оба догадались, а вслух сказать боимся... - А потом хвост у нее так покачался, покачался - и шлеп об пол! Я как проснулся: можешь не верить, говорю, но это - одна и та же особь, и она растет! - Ага явно тяготел к монологу. - Это я тебе сказал, а ты отвечаешь - быть того не может, это ж сапиенс, а не поганка! - командор предпочитал дуэт. - Ну, кто там насчет сапиенса, а кто насчет поганки - это не важно, а главное то, что ты вдруг как заорешь: "Яшка, она ж теперь обратно в люк не пролезет!!!" - И ты бы заорал, если бы первый до этого додумался. Сапиенс не сапиенс, а не резать же это добро автогеном! - Да-а-а... - задумчиво протянул Ага, словно перед его глазами снова встала камшилская русалка. - Какой уж там люк. Бедра - что у вашей стеллеровой коровы, бюст - радиатор грузовика, глаза - что космодромный прожектор... - Э-э, Андерсен, полегче! Оставайся в рамках правдоподобия. Потому что нам действительно стало страшно - не закачивать же кают-компанию водой, - да и где гарантия, что это даст обратный результат? Словом, мы так и стояли бы в полной прострации, если бы в этот миг не появился Реджинальд. Ситуацию он оценил мгновенно - а скорее всего следил за нами еще из дезактивационной, по каналу внутренней связи... - А потому, не теряя ни минуты,-перебил его Ага, прилагая все усилия, чтобы последнее слово осталось за ним, - уперся он руками в бока да как гаркнет своим командирским басом: "А ну, горе-десантники, совсем голову потеряли! Слушай мою команду..." - Время! - совершенно другим, официальным голосом скомандовал Гюрг, одним упругим движением поднимаясь на ноги. - Все по местам. Барб, останетесь здесь. Сигнал общей тревоги, всем укрыться, движение прекратить. Конурка была много меньше, чем у метеорологов, вдобавок вся заставлена совершенно незнакомой аппаратурой. Варвара присела перед вертикальным экраном, разрезанным пополам зыбкой чертой, - работал подводный датчик. И над, и под водой было пусто. Почему нет аполин? Сами ушли или... - Пускаем форафилы! Варвара привстала и вытянула шею - на консольном экране вытянулась знакомая красная полоска, нешибко побежала от берега. Гюрг, оттопырив локти, колдовал над пультом - полоска принялась выписывать вчерашние кренделя, но никаких янтарных феноменов это не вызвало. - Давай-ка их в шестнадцатый квадрат, - предложил Норд. - Теряем время. Помнишь направление желтых змей - точно на пирс? Ложные атаки? Он сделал резкое движение - вероятно, что-то перестроил в программе, только красная полоска вытянулась в стремительное копье и полетела по поверхности моря, нацеливаясь точно в ржавое основание ближайшего островка. Когда до берега оставалось каких-нибудь пять метров, она изогнулась, не снижая скорости обошла островок и устремилась к следующему. Там картина повторилась, и атакующее острие нацелилось на третий остров. И тут... До ржавых торчков, покрывающих крошечный пятачок суши, оставалось еще добрых сто метров, когда раздался рев. Он шел сверху, словно какое-то чудище с храпом, разевая необъятную пасть, устремилось прямо к пирсу. Надвинулась темнота - непроницаемый купол силовой защиты прикрыл все три здания биолаборатории, впрочем, как и все остальные здания поселка. Теперь за происходящим можно было наблюдать только на немногочисленных экранах, большей частью - инфракрасных, поэтому Варвара не сразу поняла, что происходит. Издалека это напоминало смерч, готовый вот-вот обрушиться на третий островок; он рождался на нижней оконечности тягостно провисшей тучи, далее упирался в море монолитной колонной, и только в самом низу его окружал какой-то темный вал. - Рассредотачивай!.. - крикнул Ага, но Гюрг и без него что-то переключал, заслонив собой пультовую доску, и Варвара вдруг почувствовала какую-то яростную вспышку досады оттого, что она ничегошеньки не понимала и не могла помочь. - Рассредоточенье максимальное... - пробормотал Гюрг. - Да ведь не унимается... Бьет в центр... Фиксировать до мельчайших подробностей! Замечание было излишним: фиксаторы работали автоматически, снимая изображение каждого из сорока квадратов, условно разграничивших все побережье. - Двинулась, - с восторженным изумлением прошептал Норд, - силища-то какая! И только тут девушка поняла, что это - она, которая двинулась. Это была колонна воды. Стремительно рушащийся столб. Вертикально падающая струя - вероятно, не менее двадцати метров в диаметре. И нигде ничего похожего никогда не наблюдалось. Впрочем, как и многое, происходившее на Степаниде. Кто-то включил звуковой датчик, и тесное помещение заполнилось немолчным грохотом воды, набирающей невероятную мощь за добрых полторы тысячи метров своего падения. Удар, несомненно, был нацелен на красную стрелу, в действительности отнюдь не угрожавшую островку и всему тому, что под ним, вероятно, скрывалось, но вот послушные приказу форафилы разбежались кто куда на несколько сотен метров, а яростный водопад продолжал сверлить морскую поверхность, словно пытаясь достигнуть дна. Тугой водяной вал кипел вокруг основания этого водопада, и концентрические волны, разбегаясь во все стороны, уже достигали побережья и захлестывали пирс, выбивая из-под него лодки, садки для скатов и прочее лабораторное имущество. - И прямехонько... - констатировал Ага. - Да, точненько на нас. Водяной столб двигался. Это было непредставимо, это тем более было необъяснимо, но ревущий водопад надвигался по безукоризненной, неумолимой прямой точно на корпус биолаборатории. И похоже, набирал скорость. - Мощностей на защите хватит? - подал голос с метеовышки невозмутимый Эрбо. - Проверим, - коротко ответил командор. - А все-таки глянем-ка на поселок, - буркнул Ага, начавший проявлять нервозность. На его экране поплыли улочки, очерченные рядами полукруглых белых шатров, - можно было подумать, что это громадные грибы дождевики. Каждое здание имело индивидуальную защиту, но вот деревья и кусты, ничем не прикрытые, выглядели как-то особенно беззащитно и обреченно. - Надо ж было по стенам протянуть кабель, уникальное сооружение... - поморщился Гюрг. - Археологи потом заедят... Монолитная громада стен не выглядела уязвимо, но ведь возраст... Созданные для защиты, они сами теперь в ней нуждались. - Приготовиться! - негромко предупредил Гюрг и впервые оглянулся на Варвару. Было какое-то мгновение - и она поняла это, - когда он хотел, как вчера в трапезной, положить свою руку ей на запястье, но удержался, и она была благодарна ему за его сдержанность и еще за то, что