тими экс-плуататоршами вздыхаешь! А у нее, между прочим, глаза не от укусов заплыли, а от избытков жира, которые ей принесла сладкая жизнь, построенная на рабском труде наших соплеменников. Поняла, дурында? -- пристыженная Рахиль тут же заревела. -- А ну-ка заткнись сейчас же! -- рявкнул на него Рабинович, прижимая девицу к себе. -- Будет в следующий раз думать, прежде чем что-нибудь сказать, -- буркнул в ответ Аарон и тут же заткнулся, нарвавшись на Сенин гневный взгляд. -- Все, молчу! Больше не скажу ни слова. Таким образом, желающих вести дискуссии на ходу ни одного не осталось. Молча и сосредоточенно, словно партизаны в глубоком рейде по тылам врага, борцы за свободу еврейского народа добрались до своего постоялого двора. Там царил тот же самый погром, что и в любом другом месте Мемфиса. Половина ставней на окнах были плотно прикрыты, другие, напротив, настежь распахнуты. Во дворе валялись какие-то вещи, а внутри здания и вовсе все было перевернуто вверх ногами. В первую очередь внутрь запустили Горыныча. Точнее, не его самого, а лишь одну Ахтармерзову голову. Голова дохнула внутрь кишечным газом, мгновенно уничтожив всех кровососов и шершавым языком слизнув их с пола трактира вместе с парочкой скамеек, столом и тремя кувшинами, а потом выбралась обратно на улицу. Все остальные члены команды тут же бросились внутрь и принялись заделывать окна кусками плотной ткани, экспроприированной из кладовок хозяина постоялого двора. Ну а когда защита от насекомых была установлена, все семеро, включая Рахиль, уселись за стол, чтобы отдохнуть, привести в порядок мысли и заодно обсудить создавшееся положение. Первым взял слово Рабинович. -- Значит, как я понял, фараон вам дал от ворот поворот? -- поинтересовался он у Моисея с Аароном. Патриархи недовольно переглянулись. -- Г-г-г... -- сотрясая клюкой, взревел Моисей и тут же осекся под недовольным взглядом Попова. -- Этот сын жабы и крокодила еще пожалеет о своих словах, -- преисполнившись праведного гнева, тут же возвестил его братец. -- Мы попытались указать жестокосердному Рамсесу на то, какие бедствия могут постигнуть его страну, если он не согласится отпустить наших соплеменников на молитву в пустыню, но фараон нас и слушать не стал. Напротив! Вместо того чтобы предаться покаянию и смирить свою гордыню, Рамсес пришел в ярость из-за того, что мы оставили город без питьевой воды. Он даже собрался заточить нас в яму на десять лет, но второе чудо, сотворенное нами... -- Стоп, стоп, стоп! -- замахал руками Сеня. -- И что вы еще там учудили? -- Как что? А комары? -- искренне изумился Аарон. -- Стоило Моисею только сказать, что раз Рамсес упрямится и продолжает пить кровь сынов Израиля, то бог накажет его и пошлет тех, кто будет пить кровь египтян, как тут же небо заполнили несметные тучи насекомых... -- Рабинович, ты слышал? -- тут же завопил Попов. -- Это не я, а они появление стаи кровососов организовали. Поэтому не нужно на меня бочку катить. А то, стоит чему-нибудь случиться, так сразу я становлюсь виноват!.. -- Ты мне мозги не запудривай, -- отрезал кинолог. -- Я твой язык поганый знаю, а вот от Аарона с Моисеем сверхъестественного еще не видел. -- Ах, ты сомневаешься в нашем могуществе и в том, что бог покровительствует нам? -- похоже, перебивать друг друга в этом разговоре считалось хорошим тоном. Аарон едва из одежки не выскочил, торопясь доказать Рабиновичу свою правоту. -- Что же, сейчас ты воочию узришь силу господа нашего! Моисей, что бы нам такого заказать? Старец повернулся к своему брату. Моисей сначала растерянно пожал плечами, а затем начал что-то усиленно семафорить своему переводчику. Тот в ответ тоже принялся гнуть пальцы, дуть губы, шевелить ушами и махать языком. В общем, начался обычный для братьев разговор на языке глухонемых. Менты пару минут удивленно наблюдали за ними, а затем не выдержали. Сеня махнул на них рукой и повернулся к Рахили. Попов поплелся на кухню за остатками обеда, а Жом нырнул в погреб, добыть холодненького пивка. Обратно он вернулся с трактирщиком, который вместе с семьей прятался в винном погребе от комаров. Хозяин заведения, осчастливленный чужестранцами избавлением от новой напасти, перешел все границы благодарности и торжественно поклялся на костях святой коровы в том, что будет пожизненно бесплатно кормить и поить чужестранцев. Впрочем, увидев, сколько менты едят и пьют, этот наивный тип тут же пожалел о своих словах, но было поздно. Рабинович ему теперь пойти на попятный ни за что не позволит! -- Мы решили, о чем будем просить господа, -- наконец заявил Аарон, на пару секунд избавив трактирщика от тяжких мыслей. -- Мы слышали от северян, и Нахор подтвердит это, что в далеких от нас странах с неба иногда падают шарики замерзшей воды, способные причинить людям страшные увечья. Мы думаем, что выпадение этого вида осадков здесь, в Египте, жутко напугает фараона и он будет вынужден отпустить евреев в пустыню. Да и для вас этот акт будет лучшим доказательством нашей избранности и исключительности. -- Ну-ну, -- согласился с ними Рабинович. -- Валяйте. -- Г-г-гы!.. -- тут же завыл Моисей. Аарон подхватил. -- Господь ты наш всемогущий! -- завопил он нараспев. -- Яви волю свою и окажи нам поддержку, которую ты обещал Моисею неоднократно. Покарай нечестивцев и докажи неверующим, что для тебя возможно все, -- старец на секунду запнулся, а затем затараторил с удвоенной силой: -- Пошли на Египет ты шарики водные, которые очень на ощупь холодные, чтоб вправили те фараону мозги, которому нынче евреи -- враги, которых замучили стражники строгие, которыми правят жрецы кривоногие в храмах, которые строит Рамсес. Услышав такую молитву, менты просто оторопели, а Попов даже подавился куском баранины. Патриархи на их замешательство внимания не обратили. Оба задрали головы вверх и подставили ладони к ушам, надеясь услышать страшный грохот "водных шариков" по крыше трактира. Этого не случилось, и Моисей бросился на улицу, желая, видимо, посмотреть, где именно произошла неполадка. Однако, едва распахнув дверь, он встретился с широкой улыбкой, свободно блуждающей по всем трем мордам Горыныча, испуганно хрюкнул и вернулся назад. Аарон вздохнул и решил изменить формулировку. -- Господь всемогущий, -- сердито потребовал он. -- Повторяю еще раз для особо тупых. Будь так любезен, пошли на Египет осадки из замерзших капель влаги, которые способны при падении с большой высоты ломать крыши домов, уничтожать посевы и увечить людей. Результат был тем же. Нулевым! Но Аарон не сдавался. -- Эти замерзшие куски воды называются градом, -- с иронией в голосе попытался помочь патриарху Рабинович. -- Попробуй такую формулировку. Может быть, быстрее сработает. Старец сердито стрельнул глазами в сторону кинолога. Тот очаровательно улыбнулся в ответ, но патриарха его ухмылка не смутила. Аарон с завидным упорством продолжил выдвигать требования к богу. -- Господи, говорим тебе, нам-таки очень нужно, чтобы ты вывалил на Египет три десятка тонн кусков замерзшей воды, -- заявил он. -- Эти египтяне совсем оборзели и их нужно как следует напугать. Ну, чего тут непонятного? Я же не прошу у тебя построить Днепрогэс на Ниле!.. Попов фыркнул и, покрутив пальцем у виска, продолжил трапезу. Аарон внимания на этот жест не обратил и продолжил свои завывания. Некоторое время Андрюша сдерживался, изо всех сил стараясь не слушать бурчание старца, а потом и его милицейское терпение и самоконтроль уступили место простым человеческим эмоциям. Зарычав так, что на полках в баре полопались кувшины, криминалист вскочил из-за стола и, запустив в патриарха куском недоеденной бараньей ноги, завопил: -- Заткнешься ты или нет? Да чтобы вас всех этим градом по самые уши засыпало! Знал ведь Рабинович, что за криминалистом глаз да глаз нужен, а все равно очередную выходку Попова прозевал. Впрочем, винить его в этом нельзя. До сих пор еще ни разу не случалось, чтобы Анд-рюша трижды за один день стихийные бедствия организовывал, и никто не ожидал, что именно сегодня он возьмется поставить персональный рекорд. По печени Попов, естественно, тут же получил, но слово, как известно, не воробей. Вылетев из Андрюшиной утробы, оно тут же организовало природное явление, невиданное доселе в Египте, -- безудержное выпадение града, а вместе с ним и повальное бегство рассудка из затерроризированного Поповым города. Услышав грохот ледяных горошин по крыше, оба патриарха тут же бросились на улицу, чтобы самолично увидеть новое чудо природы. Однако, едва выскочив за дверь, оба заработали по десятку синяков и шишек и тут же вернулись обратно. Следом за ними в трактир ворвался Горыныч, успевший уменьшиться до размеров крупной собаки. -- Я, конечно, понимаю, что ваша гуманоидная цивилизация еще не дошла до управления природными процессами, но, по крайней мере, могли бы меня и предупредить, что в этом отсталом мире имеют место быть такие катаклизмы погоды, -- держась обоими крыльями за среднюю голову, проговорил Ахтармерз и проковылял к столу. -- Я же никак не мог рассчитывать, что во время принятия пищи окажусь прямо в центре выброса излишков льда из северных широт. Даже энергетическую защиту поставить не успел. Вот, полюбуйтесь, что вы со мной сделали, -- Горыныч слегка отодвинул руки от своей зубастой черепушки, выставляя на всеобщее обозрение крупную шишку, сочащуюся сукровицей. -- Больно ведь! -- Сейчас я тебе помогу, бедняжка! -- всплеснула руками Рахиль, увидевшая в оказании помощи пострадавшему птеродактилю шанс доказать новым друзьям свою полезность. -- Трактирщик, дай мне чистые тряпки! Хозяин заведения, как истый египтянин, не привыкший подчиняться каким-то там приблудным дочерям Израиля, вопросительно посмотрел на Рабиновича. Тот кивнул головой, подтверждая правомочность распоряжения девицы, и трактирщик, пожав плечами, поплелся выполнять приказ. Сеня оценил его медлительность недовольным взглядом, но еще большее порицание с его стороны заработал Попов. Сеня буквально испепелил его глазами, и Андрюша сжался, осознав всю тяжесть совершенного проступка. Пока трактирщик ковырялся где-то внутри заведения, отыскивая перевязочный материал, каждый член вынужденно созданного комитета по выводу евреев из Египта развлекался по-своему. Аарон с Моисеем стоили у открытых дверей, удивленно глядя на новое чудо природы, уже по колено засыпавшее двор. Смущенный и пристыженный Андрюша ковырял ножом столешницу, Сеня с Жомовым тупо смотрели на Горыныча, поглаживаемого Рахилью, а Нахор достал из кармана абак и что-то усердно подсчитывал. Один Мурзик занимался персонально полезным трудом, вычесывая из густой шерсти потравленных Горынычем насекомых. -- Пойдет, что ли? -- поинтересовался у Рахили трактирщик, появляясь в обеденном зале с ворохом тряпок в руках. -- Конечно, конечно! Давайте сюда, -- затараторила девица, выхватывая из рук толстяка перевязочный материал. Горыныч, обласканный мягкими девичьими и, что самое главное, теплыми руками, совсем разомлел, покорно просунул ушибленную голову в намыленную петлю. То бишь позволил себя перевязывать. Рахиль взялась за дело лихо и с энтузиазмом. Бросив охапку чистых порванных на ленты тряпиц на не отличающийся стерильностью пол, она схватила за край одну из полосок и с неуемной энергией принялась наматывать всю кипу на поврежденную голову Ахтармерза. Попов закрыл глаза, не в силах смотреть на это безобразие. Горыныч поначалу выносил перевязку стоически, затем слегка начал трепыхаться, а через пару минут и вовсе забился в конвульсиях. Объяснить причину собственного неэтичного поведения он не мог, поскольку девица в первую очередь позаботилась о том, чтобы ввязать ему все три пасти друг с другом. Издавая нечленораздельное бульканье, трехглавый дракон из иной вселенной попытался крыльями и передними лапами воспротивиться продолжению процесса перевязки, но Рахиль тут же успокоила его, крепко прижав коленками к полу. И неизвестно, вернулся бы Ахтармерз к родителям после такой медпомощи, если бы в процесс перевязки не вмешался Жомов. Сеня было дернулся его остановить, но удержал свой порыв, осознав, что без помощи омоновца Горынычу живым из рук радетельной медсестры не выбраться. -- Ну-ка отойди в сторону, -- отодвинул он Рахиль. -- Ты рану йодом забыла помазать. -- Чем? -- удивилась Рахиль. -- Это новое фармацевтическое средство, вам пока неизвестное, -- Сеня не мог не встрять в разговор. -- Останавливает воспалительные процессы. -- Вот как? А мы по старинке для этого киркозон ломоносовидный используем, -- удивленно вскинула брови девица. -- Правда, я и его забыла приложить. -- Кого ты забыла приложить? -- оторопел омоновец, забыв даже, что нужно срочно спасать Горыныча. -- Киркозон ломоносовидный, -- вместо Рахили язвительно пояснил Андрюша. -- Травка такая лекарственная есть. Хотя на самом деле это генетически уродливый плод от брака Киркорова с Кобзоном, почему-то удивительно похожий на Ломоносова. Жомов поперхнулся, представив себе этот ужас, и, встав на колени, принялся разматывать комок тряпок, внутри которого потерялся Горыныч, еще более уменьшившийся в объеме от недостатка кислорода. С этим гордиевым узлом омоновец провозился довольно долго, а когда, наконец, справился с задачей, Ахтармерз судорожно вздохнул и сдавленно проговорил: -- Не нужно меня больше перевязывать. Мне теперь так сильно дышать хочется, что голова уже совсем не болит. Жомов аккуратненько сгреб в охапку замученного тяжким удушьем второгодника церковно-приходской школы драконьего измерения и нежно поставил его на стол. Попов, решивший поучаствовать в спасении брата по разуму, поймал в углу паука и сунул его в одну из пастей Ахтармерза. Для поддержания жизненных сил, так сказать, что Горынычу несомненно требовалось, поскольку в неестественной для себя темно-фиолетовой окраске он выглядел таким жалким и несчастным, что просто не мог не вызывать у окружающих сострадания. Рахиль, глядя на него, всхлипнула. -- Ну вот опять! -- прогнусавила она. -- Я не хотела бедной ящерке больно сделать. Я же хотела, как лучше... -- А получилось как всегда, -- от двери закончил за нее Аарон. -- О чем я и предупреждал, -- добавил Попов. Рахиль заревела в голос, а Сеня взбеленился. -- Оставьте вы несчастную девушку в покое! -- заорал он, вскакивая со скамейки. -- Вместо того чтобы всячески третировать ее, лучше бы помогли человеку и объяснили, что и когда она делает неправильно. -- Пожалуйста, -- согласился с его предложением Попов. -- Для начала неправильно ее мама родила. Видимо, в понедельник. -- Потом она неправильно росла, -- поддержал криминалиста Аарон. -- Видимо, в зарослях бамбука. -- И вообще, она выбрала себе неверное место обитания, -- закончил Андрей. -- Судя по всему, в мечтах. -- Спелись? -- сердито прошипел Рабинович, прижимая к себе плачущую девицу и переводя взгляд с одного умника на другого. Те одновременно кивнули головами. Сеня хотел язвительно прокомментировать зарождающуюся связь между этими индивидуумами, но не успел. -- А и-еще она пилохо би-еляши пиродает, -- закончив свои подсчеты, неожиданно для всех заявил Нахор. -- За целых десять шитук не отчиталась. -- И ты туда же? -- рявкнул на него Сеня, и экс-караванщик сжался, поняв, что сболтнул что-то лишнее. -- Сгною на картофельном складе! Марш отсюда, с глаз моих долой. И пока не выучишь планы построения экономических пирамид, на глаза мне не попадайся, умник хренов, -- и добавил, глядя вслед понуро удаляющемуся в свою комнату Нахору: -- Тоже мне ученик называется. Нет бы наставника поддержать, а он ему всю жизнь изгадить норовит. -- Сам-то в школе не таким, что ли, был? -- вступился за перса Жомов, видимо, вследствие многочисленных комариных укусов став излишне добросердечным, что, естественно, не положено омоновцу по уставу. -- А я тоже только сегодня учителю ляпсиус казурный под кафедру подложил, -- поделился своими достижениями Горыныч, окончательно избавившийся от удушья. -- Вот смеху в классе было. -- Угу. И это называется подрастающим поколением. Смена наша, так сказать, растет, -- обиженно проворчал Рабинович, самолично зачисливший себя в клан учителей. Можно подумать, того, что он мент, Сене было слишком мало! -- Выгнать бы этого двоечника обратно на улицу, да жалко, что град закончился. А град действительно перестал засыпать мостовые Мемфиса. Видимо, устав ждать дальнейших распоряжений от Попова, он решил, что полуметрового уровня ледяных осадков для Египта будет вполне достаточно, поэтому свернулся и отправился в те края, где его появление выглядит более приличным. Патриархи тут же выбрались на улицу и принялись катать в ладонях крупные градины. -- Действительно, лед. Точно такой же, как на горных вершинах нашей скудной, но благословенной земли Мадиамской, -- удивленно пробормотал Аарон, обращаясь к брату. -- А я еще верить не хотел, что такая штука с неба сыпаться может. Моисей в ответ что-то нечленораздельно пробормотал и застыл, глядя из-под ладони через распахнутые створки ворот в глубину улицы. Оттуда, со стороны фараонова дворца, к трактиру приближалась довольно внушительная делегация. Поначалу старец никак не мог разобрать, кто именно движется к ним, но, едва парламентеры подошли поближе, Моисей узнал верховного жреца Ра в сопровождении взвода дворцовой стражи и двух десятков мелких служителей культа бога Солнца. Ткнув Аарона в бок, он указал брату пальцем на колонну фараоновых приспешников. -- Атас, чуваки, -- заорал тот, бросаясь внутрь трактира. -- Легавые идут, -- Аарон запнулся. -- То есть, я хотел сказать, слуги фараона. -- Щас разберемся, -- успокоил его Жомов, отстегивая дубинку, и все трое ментов тут же выскочили во двор. -- Да, чуть не забыл, -- проговорил он, резко остановившись в дверях. -- Против "ментов" я не возражаю, но за "легавых", сволочь, в следующий раз в лоб получишь. И даже скидку на маразматический возраст делать не буду! -- Горыныч, пока посиди в засаде, -- скомандовал Рабинович, обращаясь к единственной военно-воздушной единице в отряде. -- Если позову, выскочишь и слегка поджаришь гадов. Затем Сеня подтолкнул в спину грозно застывшего в дверях омоновца, и оба они, словно спецназ из вертолета, тут же выскочили на улицу, а Попов слегка задержался в дверях. Он ободряюще похлопал Аарона по плечу и ухмыльнулся. Дескать, в лоб он тебе не даст, но базары все же фильтруй! Старец все понял и, успокоившись, поспешил за ментами следом, чтобы не пропустить интересное представление. Прибывшие от фараона люди действительно оказались парламентерами. По крайней мере, белым флагом они размахивали и, остановившись в сотне шагов от ворот трактира, приближаться не спешили. Трое доблестных сотрудников российской милиции вышли из ворот и, широко расставив ноги, остановились напротив делегации. При этом Жомов лениво поигрывал пистолетом, Сеня с Анд-рюшей, криво усмехаясь, мяли в руках резиновые дубинки, ну а Мурзик, за неимением специальных приспособлений, просто скалил зубы. Кроме них да Аарона с Моисеем в тылу, на улице никого не было. Сеня слегка удивился отсутствию зевак, обычно слетавшихся на ментов, как мухи на... скажем так, на несвежую рыбу. Впрочем, отсутствие горожан на улицах было вполне объяснимо. Все-таки до сих пор не родился еще египтянин, который бы выдержал сначала дикую пьянку, затем пиратский налет полчищ кровососов, ну а под конец смог бы вынести получасовую бомбардировку градом. Причем не зенитно-ракетным комплексом, а обычными шариками водными, которые очень на ощупь холодные... Ну и так далее, все по тексту. В общем, Мемфис вымер и ментов это вполне устраивало. -- Чего хотите, ходоки? -- зычным голосом поинтересовался у приспешников фараона Сеня. Пару секунд те о чем-то перешептывались, а затем вперед вышел верховный жрец Ра в сопровождении служки с белым флагом и закованного в медь коренастого питекантропа. Остановившись прямо перед ментами, египтяне попробовали скопировать их позы, в чем преуспел только бронированный член делегации -- Мы пришли сюда от имени и по поручению великого фараона, -- торжественно провозгласил жрец, питекантроп вскинул вверх руку, и отряд стражников за его спиной дружно рявкнул: -- Аве, цезарь! -- Че-его? -- гневно завопил крепыш, оборачиваясь на сто восемьдесят градусов. -- Слава Рамсесу! -- тут же поправилась охрана. Жрец удовлетворенно кивнул головой. -- Мы уполномочены потребовать от вас немедленного прекращения колдовских действий на территории суверенного Египетского царства, -- надменно продолжил он. -- В противном случае великий и грозный живой бог на земле, неустрашимый и справедливый фараон... -- снова вскинутая рука и истошный рык: "Слава Рамсесу!" -- ...обрушит на вас свой праведный гнев и потребует немедленно покинуть пределы страны. Хау! Я все сказал от имени фараона! -- Слава Рамсесу! -- вновь грянул строй. Рабинович поморщился. -- Во-первых, ты, консервированный корм для крокодилов, прикажи своим уродам заткнуться, -- Сеня слегка ткнул дубинкой в медное пузо питекантропа. От контакта "демократизатора" с металлом это "слегка" вылилось в то, что несчастного аборигена отбросило на пять метров назад, уронило на пятую точку и провезло еще несколько метров на вышеуказанной части тела по шершавой мостовой. Бронированный питекантроп взвизгнул и, схватившись за пораненное трением о камни место, помчался куда-то в сторону Нила. Раны, что ли, собрался вином дезинфицировать? Рабинович удовлетворенно хмыкнул. -- Иначе переговоров не будет, и мы перейдем к активным боевым действиям, -- рявкнул он вслед убегающему вояке, а затем повернулся к жрецу. -- Во-вторых, наши с фараоном желания совпадают. Мы и сами хотим покинуть пределы Египта, но сделаем это только в сопровождении тех людей, на которых укажут эти почтенные старцы, -- Сеня кивнул головой в сторону патриархов. Те расплылись в счастливо-ехидных улыбках. -- Это невозможно, -- сухо отрезал посол Рамсеса. -- Мой господин не может удовлетворить прошение этих людей. Единственное, на что он готов пойти, -- так это предоставить евреям возможность помолиться на пустыре за городом. Чисто из человеколюбивых побуждений мой господин дает соплеменникам на это действо один день. Правда, невыполненную норму по изготовлению кирпичей придется потом возместить ударным трудом. -- Г-г-г... -- завыл Моисей, и Аарон тут же перевел: -- Это невозможно. Вы, поганые египтяне, можете одним своим взглядом осквернить и обесчестить даже стельную корову, не говоря уже о таинстве нашего богослужения. Наш бог не будет внимать нам, если за обрядом поклонения ему будут наблюдать всякие еретики... -- Тебе все ясно? -- Сеня понял, что патриарх может заливаться соловьем еще пару часов и решил прервать его, обратившись к посланнику Рамсеса. -- Наши требования остаются без изменений. Или мы уходим все, или Мемфису вместе с фараоном будет еще хуже. -- Да вы с ума сошли! -- завопил тот, потеряв остатки хладнокровия. -- Страна и так на грани экономической катастрофы! Мало того, что вы подорвали госбюджет, попросту уничтожив рынок вин своим варварским изменением химического состава жидкости в Ниле, так еще и на целый день из-за повального пьянства вся коммерческая и промышленная деятельность страны была парализована. Вы натравили тучи насекомых на добропорядочных граждан, и теперь даже я не возьмусь подсчитать, сколько египтян не выйдет завтра на работу, открыв себе больничный лист! -- жрец от возмущения едва не поперхнулся. -- А это зверское избиение нив и плантаций дурацкими ледяными шариками? Даже при поверхностном осмотре ясно, что большая часть урожая овощей, зерновых и фруктов безжалостно уничтожена. Но и это еще не все! От мошкары и града большая часть поголовья скота разбежалась по окрестным пустыням, а остальные находятся в таком состоянии, что их даже на мясо перерабатывать страшно... -- Тебе этого мало? -- невозмутимо перебил его Рабинович. -- Так мы можем продолжить применение санкций. -- А мы тогда вынуждены будем применить к вам силу и пошлем войска! -- дерзко ответил посол. -- А мы их разобьем, -- в тон ему возразил Сеня. -- А я тогда позову старшего брата и папу, -- едва сдерживая слезы, заявил жрец. -- Он у меня мастер спорта по боксу! -- Горыныч, покажись, -- Рабинович выразительно посмотрел на огороженный высоким забором двор трактира. Сеня ожидал, что трехглавый огнемет тут же воспарит в небеса и предстанет перед посланцами Рамсеса во всей своей красе. Однако ожидания его не оправдались. Малолетний (естественно, по меркам его вселенной) Ахтармерз, решив пополнить запасы горючего газа, практически полностью растраченного в борьбе за дело... то есть против дела о комарах и мошках, принялся проглатывать все, что попадалось в поле зрения. Из-за всеядности его брюха пострадала мебель трактира, корм для скота, посуда и были даже проглочены те тряпки, которыми ему недавно перевязывала рану Рахиль. И без того плохо приспособленный к вертикальному взлету, объевшийся Горыныч не смог подняться в воздух и, услышав команду Рабиновича, просто раздулся до размеров рейсового автобуса. Свалив своей тушей забор, Ахтармерз выбрался на улицу и, смачно рыгнув для перезарядки оружия, выпустил три струи пламени в застывший строй стражников. Поджарить их он не смог, но напугал изрядно. Дико завопив, сопровождение жреца в панике отступило, а сам посланец фараона застыл на месте, глядя на Сеню переполненными ужасом глазами. -- Вы не можете меня казнить! -- робко заявил он. -- Я парламентер, лицо неприкосновенное. -- Горыныч, ты охренел? -- не обращая на него внимания, завопил Сеня. -- Кто тебя просил в этих идиотов огнем плеваться? -- Так ты же сам говорил, что, как только меня позовешь, я должен буду выскочить и слегка поджарить гадов, -- обиделся трехглавый второгодник. -- Если этого не нужно было делать, то так и надо было сказать. Вам, гуманоидам, следовало бы конкретнее формулировать собственные желания, прежде чем вы излагаете их вслух, а уж затем только предъявлять претензии по поводу качества их выполнения. -- Ладно, заткнись! Молодец, что все понял, -- отмахнулся от него Сеня и посмотрел на жреца. -- Надеюсь, этой маленькой демонстрации наших возможностей будет вполне достаточно, чтобы удержать фараона от необдуманных шагов, -- а затем перешел на язык, понятный даже Жомову: -- А теперь вали отсюда, козел! Жрец подскочил на месте, в точности повторяя повадки вышеуказанного животного, а затем вприпрыжку бросился бежать подальше от ментов. Служка, сопровождавший его, на несколько секунд замешкался, но быстро пришел в себя и поспешил последовать примеру начальника, при этом не выпуская белого флага из рук. Жомов тут же проводил их диким свистом в стиле соловья-разбойника. Стоявший слева от него Попов поморщился и прочистил уши. -- Ваня, если еще раз засвистишь, я так рявкну, что без слухового аппарата ты уже существовать не сможешь, -- обиженно буркнул он. -- Да ладно, Андрюха, не возмущайся! Не одному же тебе воздух тут сотрясать, -- омоновец дружески обнял Попова за плечи так, что у того хрустнули кости. -- Или конкуренции испугался? -- Какой из тебя на хрен конкурент, -- Андрей с трудом высвободился из железных объятий. -- Так, свисток от чайника ты, и больше ничего!.. Жомов оскорбился и попытался придумать какую-нибудь приличную ответную реплику, но вынужден был раньше времени прервать интенсивные мыслительные процессы из-за жуткого грохота, донесшегося с боковой улицы. Менты, пребывавшие в благодушном настроении после обращения в бегство посланников фараона, сразу насторожились и обернулись на звук. Решив, что коварный Рамсес решил все же начать атаку, не дожидаясь окончания переговоров, Андрюша с Сеней быстро заняли позицию для обороны, а Жомов подскочил к Горынычу и попытался запустить его в воздух. При помощи омоновца объевшийся огнеметный дирижабль смог метра на два приподняться от земли, да так и завис над головами ментов, поджидая приближающееся вражеское войско. Топот ног и звон меди стали намного громче, и милиционеры напряглись, готовясь пустить в ход дубинки, но делать этого им не пришлось. На улицу, где располагался трактир -- постоялый двор, в полном составе выскочил взвод Ваниных подопечных, возглавляемый Навином. И Иисус, похоже, времени даром не терял. В этот раз ребята экипировались более прилично, чем при предыдущем своем появлении. К медным шлемам и дубинкам добавились мясницкие ножи и доспехи, явно сделанные на скорую руку из медных тазов для варки финикового варенья. -- Взво-од, на месте! -- завопил Навин, узрев свое начальство целым и невредимым. Его сослуживцы затормозили, синхронно переминаясь с ноги на ногу. -- Стой, раз-два, -- скомандовал он, и воинство застыло, положив дубинки на плечи. -- Товарищ старшина, вверенное вам подразделение для выполнения боевого задания прибыло. Ждем ваших приказаний, сэр! -- Вольно, -- буркнул Жомов. -- Какого хрена вас сюда принесло? Вам что, больше делать нечего? Я вам какой приказ давал? -- На какой вопрос прикажете отвечать в первую очередь? -- подобострастно поинтересовался Навин. Жомов замер, в раздумьях почесывая затылок. -- Начни с конца, -- наконец вынес он свой вердикт. -- Вверенному мне подразделению была дана команда заниматься строевой подготовкой, -- браво рапортовал Навин в ответ на приказ омоновца. -- Занятия шли два часа и были прерваны из-за появления туч кровососущих насекомых, благополучно затем перебитых градом. После этого происшествия делать нам действительно было нечего. А сюда мы явились после того, как поступили разведданные о возможном выдвижении войск фараона к месту вашей дислокации. Дело чести еврейского военнослужащего... -- Находиться в стороне, когда командир подвергается опасности, -- закончил за него Жомов. -- Все, вольно. Разойдись. Похоже, смысл последнего приказа омоновец своим подчиненным заблаговременно объяснить не успел. Новобранцы просто взяли и разошлись. На всю катушку. Дико заорав, они бросились врассыпную и принялись ломать двери окрестных домов, валить заборы, выворачивать камни из мостовой и швырять их в окошки. Жомов от такой интерпретации собственного приказа попросту оторопел и не сразу сообразил, что нужно делать с распоясавшимся войском. Зато Попов быстро все понял. -- Стоя-а-ать! -- рявкнул он с такой силой, что половина личного состава жомовского войска приказ этот просто физически выполнить не смогла, поскольку оказалась сбитой с ног его мегадецибельной звуковой волной. Ну а остальные действительно застыли, словно громом пораженные. -- Вот так-то лучше, -- удовлетворенно проговорил Андрюша и направился в трактир. Уставшему от крика эксперту срочно требовалось подкрепиться! Жомов, которого поповская звуковая волна почти не задела и в обещанном слуховом аппарате, как следствие, нужды еще не возникло, принялся наводить надлежащую дисциплину среди контуженных подчиненных. Пару минут он просто орал на бойцов. Получилось это хоть и тише, чем у Андрюши, зато куда эффективнее из-за тщательно подобранной лексической структуры предложений (матерился он, если проще выражаться!). Затем Ваня заставил новобранцев двести раз отжиматься от мостовой с полной выкладкой и лишь после этого отпустил изможденных солдат, дав им возможность отдохнуть на строевой подготовке. Когда Жомов вернулся в трактир, вся честная компания в полном составе сидела за столом, ожидая ужина. Рахиль было попыталась помочь хозяину заведения обслужить своих лучших постояльцев, но тот в очень вежливых выражениях объяснил неуклюжей девице, что ей просто на кухне не хрен делать. В этот раз Рахиль не расплакалась, а просто отказалась от ужина, ссылаясь на диету, и тайком отправилась наверх, наводить порядок в комнатах ментов. Нахор, напротив, спустился вниз и стоял навытяжку около Рабиновича, отчитываясь по заданному учебному материалу. -- Структура экономических пирамид в первую очередь создается для того, чтобы возглавляющие ее лица могли получить беспрепятственный доступ к оборотному капиталу, -- глухо бубнил он под пристальным взглядом сенсея. -- Организаторы подобных структур... -- Ты его не в налоговую полицию служить готовишь? -- недовольно поинтересовался омоновец, прерывая бормотание перса. -- Может быть, пообщаетесь на эту тему в другом месте или мне своих бойцов в трактир позвать, чтобы они тут строевую песню разучивали? Сеня недовольно покосился на Жомова, но спорить с ним не стал, поскольку слушать, как новобранцы топают по трактиру, завывая при этом "семь сорок", большого желания у кинолога не было. Рабинович махнул рукой, разрешая своему ученику занять место за столом, и все присутствующие облегченно вздохнули. Моисей с Аароном тут же воспользовались ситуацией, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание. -- К-к-к... -- Моисей для разнообразия применил в своей речи новую букву. -- Конечно, очень хорошо, что мы вместе смогли навести такой ужас на фараона, -- тут же перевел его завывание старший брат. -- Но нам кажется, что этого мало. Было бы неплохо сделать так, чтобы весь урожай окрестных полей был уничтожен. Этот спесивый Рамсесишка стал бы тогда намного сговорчивей. -- Вот и сделайте, -- фыркнул Попов, глядя в дверь кухни, принюхиваясь к умопомрачительным запахам оттуда и глотая слюни. -- Вы же говорите, что можете сотворить что угодно. -- Не мы, а господь по нашей просьбе и для блага всех евреев, -- поправил его Аарон и почтительно склонил голову. -- Видимо, богу угодно, чтобы ты, благочестивый чужестранец, вместо нас временно стал карающим орудием в его руках. -- Никакой я не благочестивый, -- смутившись, буркнул Попов. -- Я, можно сказать, атеист. Хотя в церковь иногда хожу... Рабинович фыркнул, а Жомов, не ведавший ранее таких подробностей об Андрее, удивленно посмотрел на друга. Эксперт потупил глазки и сделал вид, что не замечает пристальных взглядов товарищей. Патриархи и вовсе не обратили внимания на заявление Попова. Видимо, приняли его слова за проявление ложной скромности. -- И все же я хочу вас попросить, магистр, чтобы вы предприняли еще какие-нибудь меры воздействия на фараона, -- обращаясь к Андрюше, продолжил настаивать Аарон. -- Например, наслали бы на остатки урожая тучи саранчи, чтобы полностью уничтожить посевы. -- Не буду я ничего предпринимать, -- проворчал Андрюша под предостерегающим взглядом Рабиновича. -- Вам надо, вы и насылайте. Хоть саранчу, хоть слонопотамов! -- Что ж, попробуем, -- получив тычок в бок от Моисея, провозгласил старец. -- Господи, я ничего не требую, а лишь прошу о твоей милости и снисходительности. Помоги до конца довести праведное дело, которое к тому же ты сам нам и повелел начать. Прошу тебя, не в падлу сделай так, чтобы тучи саранчи затмили небо над Египтом и полностью уничтожили нивы и сады. Оно тебе трудно, что ли? Патриархи снова замерли, ожидая получить подтверждение собственного запроса в небесную канцелярию. Ничего не произошло. Попов начал хихикать, а Рабинович пожал плечами. Дескать, придется, как всегда, все делать самим. Он уже собрался прикрикнуть на трактирщика, чтобы тот побыстрее подавал пищу к столу. Но в этот момент с улицы раздались какие-то странные шуршащие звуки. Все присутствующие замерли, удивленно и испуганно прислушиваясь к ним, а затем истошно заорали -- в окна и двери, занавески с которых благополучно сожрал Горыныч для пополнения собственного боезапаса, нескончаемым потоком хлынула огромная желто-рыжая саранча. -- Вот это хрень! -- удивленно выдохнул Сеня и завопил: -- Горыныч, спасай!.. Глава 5 Все-таки жалко мне этих египтян, хотя, наверное, распускать над ними слюни и не следует. Кто их, интересно, заставлял работорговлей, например, промышлять или к бедным соплеменникам Моисея относиться так, как ни одна хорошая собака себе с хозяином обращаться не позволит. Мало ли что евреи в Египте размножаться, как кролики, начали. Ну и что? Работа у них такая -- потомство себе плодить. В нашем мире вон китайцев одних больше миллиарда уже развелось. Так никто же не пытается их на кирпичных заводах эксплуатировать. Наоборот, гонят отовсюду. А вы и сами знаете -- человеческая натура устроена так, что любой хомо сапиенс непременно откажется делать ту работу, к которой его принуждают, и обязательно полезет туда, куда его пускать не хотят. Вот и Рамсесу нужно было взять да и запретить соплеменникам Моисея на кирпичных заводах трудиться. Он бы их тогда с этих предприятий и палками не выгнал. Горбились бы евреи с рассвета до заката и зарплату бы просить не стали. А вместо этого фараон в их размножении угрозу безопасности государства увидал... Подождите! Как это о чем я говорю? Думаете, Моисей свой народ просто так решил по пустыне потаскать?.. Как это я ничего не рассказывал?.. Ну ладно. Значит, сейчас расскажу. Правда, вынужден признаться, что многого я не знаю, но, как говорится, чем богаты, тем и рады. Так вот, не ведаю почему, но сыны Израиля оказались в кабале у египтян. То ли денег так много задолжали, что все потомки до седьмого колена долг отрабатывать были обязаны, то ли проспорили что-то, я выяснить так и не смог, но да это и неважно. Главное то, что египтяне заполучили евреев в собственность и почти задаром. Долгое время те терпеливо пахали на фараонов, а затем вдруг почему-то удумали размножаться. А поскольку тогдашние евреи были людьми непосредственными, получаться этот процесс стал у них куда лучше, чем у их хозяев. Естественно, фараонов такое положение дел устраивать не могло. Мало ли что могло случиться, если бы сынов Израиля стало в Египте больше, чем самих египтян? Автономии еще себе потребовали бы или, что еще страшнее, самоопределяться захотели. В Африке ведь Биробиджана нет. Сослать евреев будет некуда! Вот и надумали фараоны применить к соплеменникам Моисея самые страшные меры по пресечению излишней рождаемости. Подняли налоги, от чего, естественно, упал уровень жизни, а сыны Израиля все равно плодятся. Отменили большинство социальных льгот, а прирост евреев на душу коренного египетского населения не упал. Даже продолжительность рабочего дня фараоны специальными указами увеличивали, а сыны Израиля все равно и время, и силы для производства потомства находить умудрялись. Дальше всех пошел предшественник нашего Рамсеса. Этот гигант мысли додумался до того, что решил лишить евреев мужской половины поголовья. Правда, расправиться со взрослыми мужчинами он не рискнул. То ли побоялся, что морду набьют, то ли просто оборонную промышленность рабочих рук лишать не захотел, но приказал этот изверг не выпускать особей мужского пола из материнских утроб. Уж не знаю, с чего он решил, что только самцы за появление потомства отвечают и что именно собирался делать с невостребованными еврейскими девушками, но факт остается фактом -- по повелению фараона в семьях соплеменников Моисея мальчики просто не должны были рождаться. Издал фараон такой указ, глашатаи его до народа довели, и египтяне успокоились: у них просто и в мыслях не было, что повеление фараона кто-то может не выполнить! Оказалось, что соплеменники Моисея все могут. И ког