Эрнст Малышев. Марсианская мадонна --------------------------------------------------------------- Сборник: Малышев Э. И. Марсианская мадонна, Фантастические рассказы OCR: Сергей Кузнецов --------------------------------------------------------------- Эрнст Малышев. Пещера ужаса Из сборника: Малышев Э. И. Марсианская мадонна, Фантастические рассказы и повести. "Прометей", 1988, стр. 5-13. После смерти жены я с пятилетним сынишкой часто выезжал на уик-энд в эти места. Особенно нам полюбился один из каньонов, далеко врезающийся в каменистые, изрезанные отроги Скалистых гор, мрачной громадой подпирающих ослепительно яркий голубой небосвод, по нему скользили кудрявые завитки белоснежных облаков. Откуда-то с гор сбегал быстроногий прелестный ручеек, впадающий в небольшое синее озерцо, на берегу которого, как правило, располагался наш дружный лагерь. Я занимался хозяйством, ловил рыбу, кстати, здесь попадались довольно приличные экземпляры форели, а Стив устраивался неподалеку, в устье ручья. Он с удовольствием возводил из желтого песка многобашенные замки и крепости, заселяя их водившимися у него в изобилии игрушечными фигурками солдат и индейцев. Как-то, услышав возглас Стива: "Папа, смотри, что я нашел!", - я подошел к сыну и увидел в его руках белую пластиковую фляжку для питьевой воды и продолговатую зеленоватую коробочку, на которой красовалась надпись "Питательные пилюли". Выяснив, что фляжку, в которой Стив нашел эту коробочку, принесло течением ручейка, я взял коробочку в руки и отвинтил плотно завинченную крышку. Когда я извлек оттуда несколько маленьких, исписанных бисерным почерком листков бумаги, то в первый момент подумал, что меня кто-то пытается разыграть. Оглянувшись по сторонам и не увидев ничего примечательного, я взялся за листки и начал их внимательно просматривать. Они были сложены друг за другом в определенной последовательности, каждый листок был тщательно пронумерован, текст написан на английском языке, но писал явно американец и, судя по стилю, латиноамериканского происхождения. Мне, лингвисту по образованию, не представляло особого труда установить это. Буквально с первой фразы я настолько заинтересовался их содержанием, что, не обращая внимания на сынишку, углубился в чтение. "Тому, кто поможет мне выбраться из этой чертовой бездны, я обещаю вознаграждение в 10 миллиардов долларов, нет, в 100 миллиардов... Я не сумасшедший! Я любитель-спелеолог, Педро Кордосса. Пишу подробно, чтобы нашедшему мое послание было очевидно, что я нахожусь в здравом рассудке. Я и два моих товарища, Сэм Фитцжеральд и Томас Бут-вольд, решили все-таки добраться до этой пещеры. От когда-то живущих в этой части Скалистых гор индейцев до местных жителей дошло предание о якобы имевшейся здесь пещере Ужаса. ... В глубине одной из гор затаился огромный, страшного вида волк, охраняющий несметные сокровища. ... Кто попытается проникнуть в пещеру, тот мгновенно умирает от страха, едва увидев громадные клыки и разверстую пасть лохматого чудовища. Три года подряд мы штурмовали эту пещерную систему в поисках мифических сокровищ. Наконец, этим летом, преодолев глубину более одной мили, мы поняли, что нас может ожидать удача. Обычно изгибающиеся ходы и многочисленные пещеры бессистемно пересекаются между собой под различными углами. И вдруг мы заметили, а опыта нам не занимать, что ходы стали пересекаться под прямыми углами, на стенах пещер стали появляться еле заметные зарубки и стрелки. В хитроумном сплетении подземных дорожек и тропинок появилась какая-то закономерность. И даже, когда нам пришлось преодолеть участок, где потолок опустился ниже уровня воды, то наощупь, то ползком, протискиваясь в черной мутной воде сквозь острые выступы, рвущие одежду и царапающие кожу, мы были уверены, что близки к цели. Достигнув крупных размеров зала, мы обнаружили большую расщелину и, с трудом опустившись на ее дно, установили, что находимся в пещере с гладкими, отполированными стенами. Надо сказать, что за 26 лет я провел под землею более 1500 часов, но чтобы такое!.. Буквально потрясенные, мы смотрели и не могли насмотреться на искусное творение человеческих рук. По периметру вытянутой в длину пещеры, примерно на высоте в три четверти человеческого роста шла исключительно ровная прямоугольная площадка, толщиной 15-20 дюймов, со слегка закругленными краями. На ней были вырезаны значки, непонятные символы и изображения, волнистые и прямые пересекающиеся линии. На полу белели разбросанные кучи костей, черепа с пустыми глазницами, а в центре правой стены зияло исключительно правильной формы, круглое отверстие. Сэм подбежал и тут же сунул туда свою черномазую физиономию. "Парни, - заорал он, - Там что-то виднеется. Я - первый!". Однако, едва он затиснул туда свое массивное туловище, как мы услышали страшный вопль ужаса, его тело, ноги, как-то странно дернулись и обмякли... Мы с Томасом с трудом вытянули неожиданно отяжелевшее тело и, потрясенные, уставились на мертвое, перекошенное от страха, с вылезшими из орбит глазами, лицо нашего друга. Бутвольд, в свое время окончивший медицинский колледж, расстегнул рубашку Сэма и профессиональным жестом приложил ухо к его груди. "Разрыв сердца", - бесстрастно констатировал он. , "Слушай, дружище, - обратился ко мне Томас. - Здесь какая-то дьявольщина. Он был крепким, здоровым парнем. Что могло произойти с ним за эти несколько секунд? И потом, эти кости, черепа". Он привстал и со злостью пнул ногой один из белевших рядом черепов, который откатился в сторону, с глухим стуком уткнувшись в украшенную непонятным орнаментом стенку. Я хотел было предложить Бутвольду, на всякий случай, смыться отсюда подальше, но, зная его неукротимый характер и норов, тут же прикусил губу... Томас осторожно приблизился к отверстию, нагнулся, тщательно оглядел, ощупал его края, сунул внутрь руки, поводил ладонями по стенкам и, выпрямившись, сказал: "Ни черта не понимаю, нет ни звука, ни запаха ... Почему же он гак внезапно "откинул копыта"? Да и эти отчего-то подохли". Затем, поглядев на мое растерянное лицо, добавил: "Ладно, не трусь. Сейчас я все выясню ... Ну-ка, подстрахуй меня". И одарив меня гневным взглядом, в ответ на произнесенную жалким голосом просьбу: "Может, не надо?" - пристегнул к поясу трос и полез в чернеющий провал ... Уцепившись обеими руками за постепенно скользящий между ладонями канат, я напряженно вглядывался и вслушивался в пугающую темноту отверстия. Сначала услышал тяжелое, сдавленное дыхание, потом какое-то неразборчивое бормотание, затем возглас: "Страшно!... Мне страшно! - и дикий крик, - Пэд! Пэд! Обратно... скорее обратно! Не могу больше ... П э-э-эд!" Упершись ногами в пол, я изо всех сил потянул трос назад, он не поддавался ... В отчаянии я дернул еще раз и с большим трудом вытащил Томаса, вернее, его тело. Томас был мертв. Его всегда красивое холеное лицо с аккуратно подбритыми усиками было искажено гримасой ужаса. В каждой черточке дорогого мне лица, мы дружили более 25 лет, чувствовался страх! Настоящий животный страх! Я бессильно опустился на пол и смахнул с уголка глаза набежавшую слезу отчаяния. Мое положение становилось безвыходным. Одному выбраться из расщелины практически невозможно, хотя попытаться все-таки следовало. Надеяться на помощь извне - бесполезно. У нас никогда не было привычки сообщать о наших маршрутах; к сожалению, все мы страдали суеверием. На моих глазах по совершенно непонятным причинам погибли два моих единственных друга, два самых близких на земле человека... Для меня стало делом чести выяснить, что послужило причиной их гибели. Ведь мы прошли под землей не одну сотню миль. И никогда, никогда ни о чем подобном не слышали. Чтобы так внезапно погибли опытнейшие спелеологи, на счету которых не один десяток обследованных пещер и подземных полостей... Побывать в таких передрягах и так нелепо умереть!? Это выходило за пределы моего понимания! ... Вдруг меня как-будто осенило. Ведь не зря существовало предание о пещере Ужаса. И потом, явно искусственного происхождения пещера с идеально круглым отверстием. Изображения на стенах и неожиданная смерть специалистов, мастеров своего дела... могли свидетельствовать лишь об одном. Видимо, в какой-то точке пещеры на мозг людей начинали воздействовать импульсы, а возможно, и волны, вызывающие ужас или страх. Не исключено, что их излучало какое-либо искусственное тело или аппаратура, расположенная где-нибудь в глубине горы или в соседней пещере, куда мог вести этот проклятый лаз. "Постой-ка, - сказал я себе, - а что если попробовать ..." В первую очередь импульсы или волны могли воздействовать только на мозг. Следовательно, надо попытаться как-то экранировать его от этого излучения. Шлем! Да, обыкновенный мотоциклетный шлем, который каждый из нас таскал с собой для безопасности, чтобы лишний раз предохранить голову от удара о выступ или от падения сверху камней в случае обвала. Но, как правило, мы ими не пользовались. Во-первых, в них не всегда удобно, а во-вторых, жарковато. В некоторых пещерах температуры были повышенные, как, например, в. этой. Пожалуй, где-то недалеко проходили горячие термальные воды. Я вытащил из заплечного мешка свой шлем, тщательно осмотрел его. Порывшись в запасах погибших товарищей, обнаружил завернутую в фольгу жареную курицу. Сэм не страдал отсутствием аппетита. Разгладив фольгу, аккуратно заложил ее внутрь шлема для создания дополнительной изолирующей прокладки и, водрузив его на голову, с отчаянием пловца, не умеющего плавать, ринулся в жуткую пустоту... Я не сразу почувствовал, что лаз постепенно сужается. Давно преодолев невидимую глазом границу, где, наверное, начиналось действие таинственного излучения, я продолжал протискиваться дальше. Скорее всего моя догадка оказалась верна и мотоциклетный шлем достаточно хорошо защищал мозг от воздействия внешних раздражителей. Никаких особенных новых симптомов и ощущений я не чувствовал, за исключением некоторой нехватки кислорода, хотя уже продвинулся вперед метров на 10 - 12. Ход все сужался. Про себя я думал: "Ничего плохого. Ты жив, старина, немного еще, ну совсем немного, ну два-три дюйма, а там ... увидим". Вдруг в какой-то момент я понял, - все, предел! Больше мне не продвинуться ни на один дюйм. Попробовал ткнуться вперед, не получается, хотел податься назад - тот же результат. И тогда, впервые в жизни, я почувствовал нарастающую волну страха. Но она шла не из мозга, а откуда-то изнутри... Похолодели кончики пальцев. По всему туловищу и конечностям пробежал озноб. Волосы мгновенно взмокли от пота, а тело покрылось испариной. Живые, мощные каменные объятья так сдавили грудную клетку, что, казалось, на плечах лопается кожа. Гулким стуком ударило сердце. Все, конец, помощи ждать неоткуда. Один, совсем один в этой каменной могиле! "Какая чушь! Так глупо погибнуть!" - сердце застучало как молот, казалось, что оно билось прямо о голые камни все сильнее и сильнее. Боль, дикая боль ломила виски. Я почувствовал, что задыхаюсь ... Глоток, нужен глоток, всего один глоток свежего воздуха! И эта жуткая, дикая темнота вокруг ... Собрав остатки сил, напружинив мускулы, я еще раз дернулся вперед. О, чудо! Мне удалось вздохнуть, и в это мгновение я почувствовал, что жуткие каменные челюсти, сжимающие мое тело, ослабили свою смертельную хватку. Еще рывок, и я, с мокрым от слез лицом, полной грудью вдыхал свежий воздух, который неизвестно откуда проникал в небольшую подземную полость, куда я неожиданно скатился. Отдышавшись, я привстал на колени и увидел, ясно увидел перед собой бледный свет. На четвереньках я протащился вперед и через несколько секунд очутился в пещере, освещаемой желтоватым пульсирующим свечением. Источника света не было видно, казалось, сами стены, пол и потолок этого подземного грота, сокращаясь, как живые, излучают благодатные волны воздуха и света. Очарованный этим видением, я хотел было стащить с мокрой от пота головы этот давящий мотоциклетный шлем и почувствовал страх, беспощадный страх и ужас; издав дикий вопль, потерял сознание. Очнувшись, я увидел, что лежу на каменном гладком полу пещеры, освещаемой тем же пульсирующим светом. Схватившись за голову руками, я облегченно вздохнул, шлем оказался на месте. Видимо в последнее мгновение частичка разума, не охваченная ужасом, успела подсказать, чтобы я немедленно отвел руку от шлема. Все встало на свои места. Я нахожусь в центре излучателя Ужаса и Страха. Какая-то раса, а возможно, и Пришельцы, побывавшие здесь, решили оставить о себе долговременную память. А может, верна легенда, и здесь действительно зарыты сокровища! Мысль об этом подстегнула меня, словно ударом хлыста. Я вскочил на ноги и осмотрелся. В левом углу пещеры я заметил прямоугольный проем высотой около 10 футов. Через него вышел в гигантский зал, буквально поразивший меня своей стройной красотой и благородными пропорциями. Посередине зала высилась огромная пирамида из гладкого на ощупь, похожего на металл материала. От нее веяло необычайной свежестью и прохладой. Позади пирамиды застыло несметное количество золотых фигурок ящеров, птеродактилей, динозавров и каких-то неизвестных морских животных и растений. В том, что фигурки были из чистого золота, у меня не было никаких сомнений. В детстве я служил учеником у ювелира, так что все касаемое благородного металла я знал в совершенстве. Противоположную стену зала занимали большие стеллажи, уставленные отливающими желтым металлическим блеском пластинами. Подойдя ближе, я увидел, что это золотые листы толщиной около двух дюймов. Каждая пластина, покрытая цепочками мелких знаков и изображений, напоминала развернутый лист газеты. Увиденное настолько потрясло мое воображение, что несколько минут я не мог прийти в себя от изумления. Что это? Куда я попал? Ведь такое может привидеться только во сне! На всякий случай я даже ощупал себя руками и дернул за нос. Нет, это не мираж ... и тем более не сон ... Передо мной находились сокровища, которым не было цены. Здесь, в этом подземелье, таятся сокровища на сотни, тысячи миллиардов долларов! Я богат! Несметно богат! Чудовищно богат! Богат, как десятки Хантов! Однако ликовать рано. Надо было подумать, как выбраться отсюда. Обратный путь закрыт, ибо никакая сила не могла меня больше заставить лезть в ту каменную ловушку, где я чуть не задохнулся. Уж лучше подохнуть здесь. По крайней мере рядом с золотом, да и воздух чище! Я двинулся вдоль стен зала и сразу наткнулся на вход в другую пещеру, значительно меньше первой, но не уступающей ей по красоте. Затем я нашел проход в следующую ... Так я переходил из пещеры в пещеру, пока наконец силы мои не иссякли, - ноги подкосились от усталости. Я беспомощно опустился на пол, выложенный темно-коричневыми с желто-зеленым крестом металлическими плитками, на удивление теплыми. Только сейчас я почувствовал, как хочу пить и есть. Пошарив в карманах, я нащупал коробочку с питательными пилюлями и, высыпав их все на ладонь, горстью отправил в рот. Однако после этого приступы жажды не только не уменьшились, но затерзали меня с еще большей силой. Не выдержав, я снова направился бродить по бесконечному лабиринту проходов и пещер. По многолетнему опыту спелеолога мне известно, что под землей без воды не останешься. Здесь располагается бесчисленное множество питьевых источников, надо только уметь их находить. Но в этом проклятом искусственном лабиринте не только невозможно что-либо найти, но, кажется, я полностью потерял ориентировку и не мог вспомнить обратную дорогу к золоту, хотя зрительная память у меня превосходная. Беготня по бесконечным анфиладам пещер настолько утомила меня, что, не выдержав, я остановился. И в этот момент, совершенно явственно услышал звонкое падение капель воды. Ринувшись на звук, через несколько секунд я вскочил в пещеру, на земляном полу которой находился небольшой, бьющий из-под земли, источник воды. Я жадно припал к этой животворной, дарящей жизнь, струйке и долго с наслаждением пил отдающую минеральными примесями слегка солоноватую воду. Напившись, я заметил, что из источника вода вытекает в маленький журчащий ручеек, который, в свою очередь, впадал в другой, больших размеров, уходящий куда-то вглубь горы. И тут мысль, промелькнувшая у меня, дала мне шанс на спасение. Единственный шанс из тысячи. Ведь ручеек обязательно должен выйти на поверхность, а там он неминуемо впадет в горную речку или озеро. Таким образом, если использовать пустую фляжку для питьевой воды, чудом сохранившуюся у меня на поясе после пережитых злоключений, и бросить в нее записку, указав наш маршрут, и она попадется кому-нибудь на глаза, то... Конечно, вероятность слишком мала, почти ничтожна, но вдруг ее все-таки найдут. А за золотом придут, обязательно придут! Так что, может быть, ты еще выкарабкаешься, Педро! Я решительно отстегнул фляжку, достал из нагрудного кармана записную книжку и шариковую ручку, пронумеровал страницы и записал все, что вы прочли. На отдельном листке я показал полностью наш маршрут и дал точные координаты пещеры Ужаса. Закладывая мои записки в эту пластмассовую посудину и всецело доверяясь Судьбе и его Величеству Случаю ... Умоляю! Заклинаю всем святым на Земле, спасите меня! Спасите! Я жду помощи! Жду! Помните, человек без пищи может продержаться несколько недель, а воды у меня вдоволь ... Умоляю! Спасите! Возьмите все сокровища пещеры, но спасите! Я хочу жить! Только жить! Педро Кордосса". Взволнованный прочитанным, я на несколько секунд впал в состояние прострации. Затем посмотрел на подпись, даты не было. Но чернила были не выцветшими. Значит, время есть. Но где маршрут? Я стал вновь просматривать листки, но самого главного, с указанием маршрута и координат пещеры, не обнаружил. Тогда я подошел к сынишке и спросил: "Стив, здесь должен быть еще один бумажный листок. Ты не видел его?" "Видел, папа, - ответил ребенок. - Был еще маленький листочек, в него была завернута эта зелененькая коробочка, в которой мы нашли много бумажных листиков, но я его выбросил". "Как! - заорал я. - Куда?" Стив молча указал на белеющий на мокром песке бумажный клочок. Дрожащими от волнения руками я поднял его и увидел на обратной стороне расползающееся во все стороны мокрое чернильное пятно... Эрнст Малышев. Властелины галактики Из сборника: Малышев Э. И. Марсианская мадонна, Фантастические рассказы и повести. "Прометей", 1988, стр. 14-28. Пять ночей подряд я не смыкал глаз, с тех пор, как эту, еще совсем молоденькую красивую девушку привезли в бессознательном состоянии ко мне в реанимационное отделение. Ее нашли рыбаки на берегу моря и привезли в клинику едва дышавшей. Она лежала на спине, широко разбросав по сторонам свои полуобнаженные, почти детские руки. Только по редким пульсациям показаний кардиометра можно было заметить, что жизнь едва теплится в этом юном теле. На шестые сутки, едва раскрыв цвета морской волны глаза, она прошелестела: - Где я... что со мной? Комплекс проведенных всесторонних обследований определил полную потерю памяти. Она не помнила ничего, буквально ничего: ни свою фамилию, ни имя, ни родителей-, откуда и каким образом оказалась на берегу моря. Профессор Глухов, тщательно изучая сиораму ее мозга, обнаружил любопытное явление: похоже, что центры памяти подверглись воздействию какого-то излучения. Сообщение профессора заинтересовало академика Котри-кадзе, консультанта нашей клиники, одного из ведущих специалистов страны в области нейрохирургии мозга. Мне было невыносимо жаль бедную девушку, часами разглядывающую потолок над кроватью. Уже несколько месяцев специально организованная группа врачей различных направлений медицины билась над решением этой весьма незаурядной проблемы. Становилось совершенно очевидным, центры памяти мозга девушки подверглись интенсивному лучевому воздействию. Не вызывало Никаких сомнений и искусственное происхождение лучей. Бесчисленные попытки восстановить память больной, несмотря на использование новейших достижений медицины, положительных результатов не давали. Даже Котрикадзе уже был готов отказаться от этой, как он выразился, "бесполезной затеи". Лишь по моему настоянию профессор Глухов согласился на проведение последнего эксперимента с использованием прибора Джаргабова, испытания которого в лабораторных условиях на обезьянах в сорока процентах случаев давали весьма положительные результаты. Несмотря на то, что проведение эксперимента в клинических условиях сопряжено с рядом трудностей, нам удалось провести операцию в считанные часы и закончить ее около одиннадцати часов вечера. Беспокоясь за состояние здоровья моей пациентки, я решил ночью подежурить у ее постели. Спала она совершенно беззвучно, изредка по детски шевеля губами. Вдруг, около четырех часов утра я услышал ее вполне внятный голос. Почти машинально переключив имеющийся в палате магнитофон на "запись", я придвинул его ближе к кровати. Все происшедшее с девушкой было настолько необычно и сверхестественно и так затрагивало будущее всего семимиллиардного населения планеты, что я вынужден воспроизвести ее повествование полностью, без всяких изменений и комментариев. Вот что рассказала равнодушная пленка голосом столько пережившей девочки: "В то роковое для меня утро я проснулась с предчувствием неминуемой беды. Какое-то странное беспокойство овладело мной. Я буквально не могла найти себе места - слонялась из угла в угол по комнате. Затем прошла на кухню, хотела позавтракать, но не было аппетита. Вернулась в комнату, села на диван, обхватив колени руками, и попыталась все-таки разобраться со своими непонятными ощущениями. Мелодичный звонок вывел меня из оцепенения. Открыв наружную дверь, я увидела Сережку, моего одноклассника. Оказать, что я просто обрадовалась, было бы, наверное, мало. Во-первых, мы не виделись уже больше недели, во-вторых, мы с ним дружили с первого класса и за десять лет настолько привыкли друг к другу, что, пожалуй, не было ни одного вечера, чтобы мы не поболтали по видеофону, хотя сидели за одной партой и у нас было достаточно времени для общения. Кроме того, нас связывало общее увлечение подводным плаванием и историей, тем более, что в будущем году мы собирались поступать на исторический факультет Московского университета. Ну и наконец, он мне просто немножко нравился. Сережка, заметив мое угнетенное состояние, сразу попытался вывезти меня из "транса" своей постоянной шуткой: - Ну, что, Рыжая, нос повесила? - заранее зная мою ответную реакцию, так как по всем канонам я была натуральной блондинкой. Длинные до плеч волосы были предметом моей постоянной гордости и вызывали зависть у одноклассниц, предпочитавших современные короткие прически. На этот, раз его шутка не имела успеха и с места в' карьер, как он всегда делал, Сережка предложил: - Слушай, Лейла, пойдем к морю. Погода отличная, наш катамаран у причала. Махнем к пещерам! Когда речь заходила о море, то меня уже не приходилось долго уговаривать, и через сорок минут мы подплывали к подножию огромной горы, далеко уходившей в море своими скалистыми отрогами. Там было множество гротов и подводных пещер, где мы обычно чудесно проводили время, обследуя каждый уголок, в надежде найти какие-либо следы пребывания сказочного великана Савоофа, согласно древнейшей легенде, обитавшего в этих краях более тысячи лет тому назад. Мое утреннее плохое настроение уже давно как рукой сняло, и я весело хохотала над Сережкиными смешными историями. Он выдумывал их сам и был большой охотник рассказывать, причем делал это весьма искусно с уморительной мимикой и жестами, копируя героев своих "потешек". Сегодня мы решили обследовать скалу Лисий нос, отвесные стены которой, казалось, подпирали тучи. Особенно это было заметно в дождливую погоду, когда облака почти приникали к земле своими серо-белыми размывами. Медленно проплывая вблизи скалы на расстоянии пяти-шести метров, мы неожиданно обнаружили небольшой проход, и, разумеется, не замедлили направить туда свое судно, на борту которого красовалось мое имя, выведенное рукой' моего друга затейливой древнеславянской вязью. Пролив был довольно узким, и мы едва протиснулись в это каменистое русло, слегка поцарапав борта катамарана. Метров через двадцать отвесные стены расступились и мы очутились в прелестном небольшом озерце, воды которого манили своей первозданной свежестью и синью. Нас охватило какое-то необычное ощущение тишины и спокойствия. Заглушив двигатель, мы улеглись на дно и, закрыв глаза, полностью отдали себя во власть нежно-теплых солнечных лучей. Казалось, все замерло вокруг, и мы были одни в этом прекрасном, нетронутом уголке, созданном самой природой. Меня понемногу даже стало клонить ко сну, но неожиданно раздался глухой хлопок. Мы вскочили на ноги и посмотрели друг на друга. На мой недоуменный взгляд Сергей лишь пожал плечами. Постояв несколько секунд неподвижно, прислушиваясь к тишине и не обнаружив ничего необычного, мы заняли прежние позы. Минуты через две хлопок повторился. На этот раз он настолько разжег наше любопытство, что мы решили немедленно обследовать наше убежище самым тщательным образом. Первым бросился в воду Сергей. Вода была чиста и прозрачна, я отчетливо видела все его движения, но когда он глубоко нырнул, видимо, надеясь достичь дна, меня охватило то необъяснимое беспокойство, которое преследовало меня дома до появления Сережки в нашей квартире. Прошло несколько томительных секунд, пока вынырнувший приятель не сообщил, что глубина жуткая... и чем дальше от поверхности, тем вода теплее. Затем он доплыл до противоположной стены нашего каменного мешка и на расстоянии вытянутой руки до нее встал во весь рост, при этом вода еле доходила ему по плеч. Крикнув мне, что нашел какой-то выступ, сделал приглашающий жест рукой, и через мгновение я плыла к нему. Постояв вместе на выступе, мы решили определить его очертания и размеры и двинулись вдоль стены, слегка касаясь ее руками. Кое-где вода доходила даже до пояса, а в одном месте оказался обрыв, так что шедший впереди Сережка ушел под воду с головой и, быстро вынырнув, шумно отфыркивался, мотая из стороны в сторону своей темноволосой макушкой. Затем он, не сказав мне ни слова, снова ушел под воду. Когда в очередной раз его голова показалась над поверхностью, я ехидно спросила, что же он там такое обнаружил интересное. Вместо ответа он нырнул снова и не показывался довольно долго. Наконец, с шумом выскочив до пояса из воды и едва отдышавшись, сообщил, что нашел в скале огромное круглое отверстие. Не поверив ему, я нырнула за ним и, действительно, на глубине около пяти метров обнаружила вход в какой-то канал явно искусственного происхождения, так как стены его были идеально отшлифованы и покрыты слоем какого-то металла. Не сговариваясь, мы ныряли по очереди, пытаясь определить длину канала и его направление. Но чем больше мы ныряли и дольше оставались под водой, становилось яснее, что даже если и пронырнем до конца грота, то не хватит воздуха вернуться обратно. Решив в последний раз попытать счастья, я сделала головокружительный вздох и нырнула в пугающе темную глубину тоннеля. Чувствуя, что мне уже не хватит воздуха, чтобы вернуться назад, я попыталась резко развернуться, но ударилась головой о выступ скалы, потеряла ориентировку и бешено заработала руками и ногами, пытаясь как можно скорее выбраться на поверхность. Уже почти теряя сознание, я резко рванулась вверх, вода расступилась, и меня охватил ужас: над моей головой не было солнца. Судорожно хватаясь руками за стены, я пыталась найти хоть какой-нибудь выступ выше уровня воды, чтобы перевести дыхание. Неожиданно правая рука уперлась в исключительно гладкую поверхность большого кольца. Обеими руками схватившись за его нижнюю часть, я перевела дыхание, облегченно вздохнув, - по крайней мере, у меня еще есть хотя бы шанс не рухнуть в эту мрачную глубину. Постепенно глаза привыкали к полумраку подводной пещеры. Размеры ее были так велики, что очертания стен далеко терялись за пределами видимости. Между тем воздух был прохладным, как-то по-особенному легким, будто колоссальный кондиционер нагнетал сюда свежую струю кислорода. Приглядевшись к своду пещеры, я обнаружила, что из находившегося в нем трапециевидной формы проема исходит зеленоватое фосфоресцирующее свечение, которое дорожкой освещало ведущие к нему высеченные в скале ступени, раза в три превышавшие размеры ступенек лестничных маршей обыкновенного жилого дома. Мне ничего не оставалось делать, как попытаться добраться до верха, тем более, что другого выхода у меня просто не было. Надеяться на Сережкину помощь, пожалуй, не приходилось, ведь только случайность позволила мне выбраться из тоннеля. Держась руками за кольцо, я нащупала нижнюю ступеньку и, обретя под собой твердую опору, решилась двинуться вверх. Ступени были влажными и немного скользкими, но на расстоянии двух вытянутых рук попадались кольца, подобные нижнему, благодаря которым мне удавалось потихоньку продвигаться, кверху. Характер расположения ступеней очень напоминал винтовую лестницу. Около получаса напряженного пути привели меня к гладкой стене. Безуспешно пытаясь найти очередное кольцо, я обнаружила довольно значительное прямоугольное углубление. В его центре оказалась большая рукоятка, своей формой напоминавшая рубильник, - их еще лет тридцать назад использовали в электрических устройствах. Я очень устала, но присесть было негде, так как верхняя ступенька оказалась особенно скользкой, а перспектива загреметь вниз с такой высоты меня ничуть не устраивала. Чтобы дать возможность хоть немного отдохнуть ногам, я всей тяжестью тела повисла на рукоятке. К моему изумлению, я почувствовала, что стена, как описывалось в старинных романах, поползла в сторону и передо мной открылся пятиугольный проем. От неожиданности я несколько мгновений не могла придти в себя. Наконец, опомнилась и увидела перед собой тоннель большого диаметра. Стало значительно светлее, и мне удалось разглядеть, что вся его поверхность выложена металлом голубоватого цвета. Под ногами у меня оказалась металлическая с квадратными ячейками решетка размером около полутора метров, причем полосы ее были настолько широки, что на них без труда могли поместиться, по крайней мере, четыре моих ступни. Осторожно ступая по полосам решетки, я решительно двинулась вперед. По мере движения становилось светлее, правда, каждый шаг давался далеко не без труда, так как босые ноги скользили по металлу, как по льду. Внезапно тоннель резко повернул в сторону, и перед моими глазами открылась панорама гигантского зала с расположенными по периметру колоннами, буквально подавляющими своими размерами. Зал был настолько велик, что противоположная сторона, подобно миражу, еле виднелась в мрачном, тускло-бледном полумраке слегка светившихся колонн. Слева и справа от входа я насчитала по четыре огромных кресла, расположенных между колоннами, с необычайно высокими спинками, направленными к центру зала. Перед каждым креслом весь промежуток между колоннами занимал вогнутый матово-черный экран с вмонтированной в него панелью управления, заполненной многочисленными различной конфигурации кнопками, рычажками и выступами. Величина кресел была настолько велика, что сиденья, выделанные из необычайно мягкого и бархатистого на ощупь материала, находились на уровне моей груди. Я стала обходить кресла с левой стороны одно за другим и когда дошла до четвертого, буквально остолбенела от страха. В нем неподвижно сидело гигантское существо в круглом шлеме, на верхушке которого покачивались на тонких стержнях два золотистых шарика. Первой моей мыслью было броситься бежать, но я как зачарованная не могла оторвать глаз от этого зловещего монстра. Наконец, я несколько пришла в себя, тем более, что чудовище сидело спокойно и не делало попыток добраться до меня. Осторожно, на цыпочках я двинулась к выходу; между тем меня охватил сильнейший озноб - в зале было довольно прохладно, а в мокром купальнике, босиком, да еще на металлическом полу долго не проходишь. Кстати, пора было подумать, как отсюда выбраться, тем более, что встреча с великаном меня почти доконала. У самого выхода я обратила внимание на две сферические ниши, расположенные по обе его стороны. На одной из них на конусовидном рычажке висел кусок шерстяной ткани, чем-то напоминавший плащ, который носили в средние века. Сообразив, что этот лоскут наверняка согреет, я сдернула его, при этом слегка приоткрылась имевшаяся в нише трапециевидная дверца, а весь зал начал светиться голубоватым сиянием. Постепенно засветлели и экраны, расположенные напротив каждого кресла. Я, хотя и закуталась в накидку, но особенно не согрелась, в то же время меня одолевало сильнейшее любопытство, тем более, что сидевшее в кресле существо до сих пор не подавало признаков жизни. Про себя я подумала, что это скорее всего робот, а возможно, и просто пустой скафандр, иначе он обязательно бы прореагировал на устроенную мной иллюминацию. Мне пришлось пережить несколько неприятных минут, когда я, забыв про осторожность, подошла к первому экрану и заглянула в него. За экраном в двух прозрачных саркофагах лежали голые мужчина и женщина, оба черноволосы, с желтоватым цветом кожи. В левой части экрана на прозрачных прямоугольниках были изображены: глаз с узким разрезом, нос, губы и различные части тела, а вся вертикальная колонка табличек заканчивалась рисунком человеческого силуэта с цифрами, видимо, обозначавшими различные параметры. Точно такая же вертикаль прямоугольников была и в правой части со стороны саркофага женщины. В центре, над обеими колонками прямоугольников, совершенно отчетливо было изображено внутриклеточное строение человеческого организма, хромосомы с какими-то пометками, длинные нити нуклеиновой кислоты. Между двумя саркофагами покоился прозрачный шар, наполненный мутноватой жидкостью. Заглянув во второй экран, я увидела то же самое, но тела мужчины и женщины были уже черными, у третьего - бронзовыми. Заглядывать в четвертый экран я не стала, не решаясь повторить встречу с циклоном. Меня почему-то особенно заинтересовали черные фигуры мужчины и женщины, видневшиеся в саркофагах второго экрана. Чтобы получше их разглядеть, я попыталась вскарабкаться на сиденье кресла, но сделать это удалось лишь после третьей попытки, когда, уцепившись за подлокотники и подтянувшись, рывком перекинула тело вперед и вверх. Во время этой операции я, видимо, случайно нажала одну из кнопок, вмонтированных в панель, находящуюся с передней стороны подлокотника. Кресло немедленно пришло в движение, а потолок и экраны засветились ярким светом. Судорожно вцепившись в подлокотник, я попыталась удержаться на краю, но центробежная сила вращения заставила меня сползти назад и прижала к спинке кресла. Одновременно совершенно непроизвольно я нажала еще какие то кнопки и в результате с запрокинутой головой и задранными вверх ногами, весьма в неудобной позе, полулежала, уставившись в потолок, вследствие того, что кресло, изменив угол наклона, развернулось к центру зала. На потолке в это время происходили удивительные превращения. Вначале я увидела как бы географическую карту Земли с двумя полушариями, на которых ясными контурами были обозначены все материки. Одно из полушарий "растаяло", а второе, увеличиваясь в размерах, заняло всю площадь. Затем весь экран заполнил ясно видимый материк Африки. Он разрастался, уже не стало видно его очертаний. Вскоре появилась деревня с конусообразными крышами и... наконец, появилось изображение двух мучительно умирающих негров - мужчины и женщины. По деревне бродили полунагие, изможденные люди в лохмотьях, которые один за другим падали в конвульсиях на землю и с искаженными болью лицами застывали в самых неожиданных позах. И лишь один, совершенно голый негритенок, долго бродил между трупами, а вскоре и он упал ... и затих. Это страшное зрелище сменила панорама большого промышленного города, явно расположенного где-то в Африке, мужчины и женщины негроидной расы, в изодранных, грязных современных костюмах и. платьях, шатаясь из стороны в сторону, брели по улицам с остановившимся транспортом ... между домами, зияющими провалами окон, с выбитыми стеклами и сорванными с петель дверями. Бездействовали фабрики, заводы. И всюду трупы, трупы . .. Дикая, страшная агония умирающего города!.. Когда на экране вновь появилось изображение африканского континента, то оно было перечеркнуто зловещим черным жирным крестом .. Внезапно экран потолка озарился отблесками извергаемой со всех сторон лавы вулканов, тучи пепла и растекающийся по всем сторонам реки раскаленной магмы поглощали города и поселки, гигантские трещины от землетрясений, сотрясавших материк, жадно поглощали в себя целые регионы... Наконец, на экране появился огромный безжизненный скалистый остров, со всех сторон омываемый огненным океаном бушующего пламени. Экран начал постепенно гаснуть, мое кресло вернулось в прежнее положение. В это время прозрачные саркофаги за экраном, расположенным между колоннами, тоже задвигались, из горизонтального перешли в вертикальное положение, все трафареты и таблички сложились внутрь и вспыхнувшее пламя мгновенно охватило содержимое каждого саркофага, и они обратились в оплавленные, обугленные черные столбы. Только шар, расположенный между ними, продолжал с бешеной скоростью вращаться, пока от тепла горящего огня мутная жидкость не превратилась в газ, разорвавший его на мелкие части ... Затем потемнели все экраны, а все кресла, за исключением одного, где находился робот, ушли в пол. От страха и ужо а я почти потеряла сознание и несколько минут в оцепенении лежала на холодном полу. Из всего увиденного я почти ничего не поняла, и если бы мне не было всего шестнадцать лет, то, вероятно, я бы просто сошла с ума от пережитого. Но молодость взяла свое. Я встала на четвереньки, потом... на ноги и, слегка покачиваясь, пошла к выходу из этого жуткого зала. Однако тут же вернулась, любопытство пересилило страх и я решила все-таки разглядеть хозяина единственного оставшегося в зале кресла. Я видела его только в профиль, поэтому на этот раз решила попытаться зайти со стороны экрана, но какая-то сила, видимо, силовое поле не давала мне возможности сделать это. Стала нажимать подряд все кнопки на подлокотнике кресла, внезапно оно задвигалось вокруг своей оси. Я вздрогнула от .неожиданности и поспешила зайти за его спинку, но оказалась плотно прижатой к пульту экрана. Очевидно, при этом я нажала на какие-то клавиши, так как весь зал озарился ровным серебристо-белым светом. На пульте что-то защелкало, замигало, зажигались и гасли многочисленные табло и световые устройства. От испуга я отскочила к центру зала, но постепенно осмелела и шаг за шагом вернулась обратно и принялась внимательно разглядывать шлем с золотыми шарами на тоненьких стержнях. Подойдя совсем близко, обнаружила, что силовое поле отсутствует. Осмелев, потрогала огромную, в надувной скафандровой перч