вот и начали проступать картинки. Теперь надо только быть внимательным... РАЗВЕДЧИК ...Борич выбрал, думается мне, лучший из возможных путей. Еще в переходном периоде он задержался - успел зацепиться, хотя у него были на это лишь считанные микросекунды, - задержался на возвратном канале, откуда должен был отправиться прежде всего в мой Семейный Круг, где его могли бы засечь ожидавшие меня наблюдатели, а затем - перекинувшись парой слов с моей матушкой и передав ей привет от меня - повернуть и пуститься в свое собственное прошлое. Так он и сделал. Это не просто - решиться на такое развитие, когда знаешь, что за тобою наблюдают во все глаза. В Пространстве Сна нет запретных тем, и когда возвращаешься в собственное прошлое, то как бы выставляешь на всеобщее обозрение не только те эпизоды своей жизни, которыми если не гордишься, то хотя бы не стыдишься их, но и те, о которых с великим удовольствием забыл бы - а может быть, и на самом деле забыл. Но в Пространстве Сна все они остались и существуют сейчас и вечно. Идти на такое самораскрытие может только человек, чья совесть чиста, - или любитель играть по крупной, если ставка действительно велика. Борич выбрал этот путь - и сразу же оказался в собственном прошлом десятилетней - по нашему времени - давности. Я, да и не я один, понимал, почему он двинулся этим путем. В его прошлом был непродолжительный период, когда и он, и тот человек, розысками которого мы занялись, находились в одно и то же время в одном и том же месте. Они не знали друг друга, не встретились тогда, не познакомились и оставались незнакомыми и по сей день. Однако, оказавшись в том временном пласте, позволяя естественному времени унести себя в то самое место, Борич наверняка намеревался встретить там Груздя и, применяя несложные (для нас) приемы, следовать после этого уже в канале Груздя, не упуская его из виду до самого конца - то есть до сегодняшнего дня. Учитывая возможность влияния на течение каждого локального времени в ПС, Борич - если бы ему удалось выполнить свой замысел, - открывая субхронические туннели, а также используя встречные движения разных миниконов, перемещаясь в точках пересечения из одного в другой, мог вместе с Груздем (и не подозревавшим о том, что его используют в качестве направляющего и в то же время ведут по кратчайшему времени) в то мгновение, которое здесь, в ПМ, будет для нас реальным настоящим, в Пространстве Сна оказаться в том же самом микроконе, что и объект наблюдения, - и смог бы содействовать скорейшему возвращению этого самого объекта в Производный Мир. Конечно, это, строго говоря, являлось не его задачей, а моей; но уж очень хотелось, наверное, Боричу доказать, что он еще в полной форме и способен выполнять задания высшей категории трудности, что же касается меня, то мне он отводил ту роль страхующего ассистента, которая первоначально предназначалась ему самому. Ну что же: я прекрасно понимал его и даже не стал обижаться. А для остальных Борич, сумей он выполнить задуманное, оказался бы победителем, которых, как известно, не судят. Для того, чтобы оказаться в нужной точке прошлого в наилучшей форме и готовности к мгновенным действиям, Борич решил приближаться к ней постепенно. Поэтому и отступил на десяток лет. Это было разумно. Но в данном случае оказалось ошибкой. Здесь уже произносилось слово "Память". Она часто помогает нам, но бывает, что и подводит. Так получилось и сейчас, хотя обнаружилось это не сразу. Поначалу все шло благополучно. И быстротечные эпизоды, возникавшие перед нашими глазами, свидетельствовали о том, что Борич реализует свой план успешно и никто вроде бы даже не пытается хоть как-то помешать ему. Эпизоды протекали очень быстро, потому, что, как уже говорилось, мы, остающиеся здесь, не можем видеть всех процессов, протекающих в ПС. И каждый, допустим, месяц, реализующийся в ПС, для нас тут укладывается в секунду, а то и меньше. Технически мы можем получить такое изображение, но даже поступи мы так - мы все равно оказались бы не в состоянии воспринять его. Человеческий мозг - тяжелая, инерционная плоть - не может работать с такой быстротой. Поэтому все, что считывают с канала связи наши устройства, передается в институтскую Великую Извилину (не путать с Большой!). Она, повинуясь программе и совершая черт знает сколько операций в секунду, находит наиболее интересные для нас эпизоды и замедляет их показ до такой степени, при которой мы уже способны различать и понимать. Конечно, и эта скорость достаточно велика, но все же представление о происходящем у нас возникает. А при желании время от времени мы можем и замедлить показ до нормального темпа, чтобы вглядеться во что-то внимательнее, и даже остановить. Однако делаем это редко: при этом приходится жертвовать другими событиями, для которых просто не остается времени. Разумеется, можно посмотреть запись потом, когда все уже закончится. Но тогда можно только видеть - но не влиять. А в ходе событий могло понадобиться именно наше воздействие на них - если оно окажется возможным. А у Борича, как было уже сказано, сперва все шло благополучно. Мы видели, как, возникая то по одну, то по другую сторону кафедры и увлеченно жестикулируя, он объяснял что-то студентам. Потом один из слушавших стремительно сбежал по ступенькам амфитеатра и остановился перед Боричем. Не переставая говорить, лектор вытянул руку и легкими, широкими движениями стал отвинчивать правую руку студента, вращая ее в вертикальной плоскости. Студент стоял безмятежно, не пролилось ни капли крови. Борич отвинтил руку и положил на стол, из плеча остался торчать штырь с резьбой. Борич принялся за левую руку. Потом так же спокойно отвинтил голову, высоко поднял ее, что-то объясняя, делая вращательные движения указательным пальцем. Обезглавленный устойчиво держался на ногах. Мы наблюдали за происходящим без эмоций: такое было не в новинку, в Пространстве Сна нет невозможного, в нем реализуются мысли, то есть движения духа, какими бы невероятными они ни казались; зато прошлое таким, каким оно было на самом деле, в ПС не реализуется, поскольку эта комбинация уже использована для построения Производной реальности, а копий в ПС нет, есть лишь варианты. С прошлым - просто, не то что с будущим... Наверное, в Производном Мире, десять лет тому назад, когда Борич еще преподавал перед тем, как перейти в Систему, этот студент испортил ему немало крови. Так можно было подумать, глядя на дальнейшие действия Борича. Он тем временем положил отвинченную голову рядом с обеими руками, щелкнул зажигалкой и поднес огонек к неподвижно стоявшим останкам. Они вспыхнули, густо дымя - горели, как целлулоид. Борич улыбался, потом отделил язык пламени и, размахивая им, словно красно-черным полотнищем, плавно взмыл над аудиторией. Дым становился все гуще, застилая поле зрения. Здесь, у нас. Тигр Подземелья проговорил: "Очень логично и естественно, правда? И пока незаметно никаких признаков вмешательства со стороны". На что Жокей Мысли ответил: "Слишком мало времени прошло, коллега. Полагаю, и в следующем эпизоде ничего еще не случится. Они ведь должны не только увидеть, но и отправить кого-то, или по крайней мере передать - если их люди уже находятся в ПС. Наберемся терпения". - "Я не стану возражать, если они вообще никак не отреагируют - это будет означать лишь, что мы их переоценили", - заметил Пещерный Лев. Больше никто ничего не сказал, и мы продолжали следить за экраном. Дым тем временем разделился на отдельные лоскутья, каждый из которых превратился в черную птицу - они были бы похожи на воронов, если бы не высокий султан из перьев на голове и длинные, словно у страуса, ноги, непропорционально массивные для небольшого тела. Птицы летели над набережной, пальмы бросали на нее тень. Борич медленно шел по самой кромке, снизу взлетали фонтаны брызг, когда волны налетали на каменный берег. Камни были голубыми. Я подумал: жаль, что звук оттуда не передается: вдруг захотелось услышать плеск волн, я уже несколько лет не выбирался к морю - здесь, разумеется, в Производном Мире. Борич шагал, и с каждым шагом в его внешности происходили изменения. Менялась фигура, менялась походка, черты лица становились мягче, округлее, он был уже не в костюме, а в легком платье, ветер поднимал его - или уже ее? - длинные волосы. Мы занимали позицию чуть сверху, как если бы наблюдали, скажем, с платформы грузовика. Навстречу женщине шел мужчина. То был тоже Борич, так что поводов для волнения у нас не возникало: это не было посторонним вмешательством, но лишь вариантами образа; видимо, поблизости только что произошло пересечение микроконов. Борич-он и Борич-она поравнялись, остановились и заговорили, улыбаясь, потом он обнял ее за талию, и они пошли в том направлении, куда шла она. Там, впереди, виднелись какие-то строения, а что находилось правее, за пальмами, мы отсюда не видели. Борич-женщина продолжала идти, движения ее были плавны и выразительны, мужчина уже успел превратиться в собаку, также неторопливо вышагивавшую рядом. Борич кивнул(а) собаке и остановился(лась) у возникшего перед ним/нею вертолета. Поднялся(ась) по короткому трапу, придерживая подол. Собака уже плыла в океане, совсем не поднимая брызг. Смеркалось. В зале позади меня кто-то досадливо закряхтел, потом пробормотал: "Даже не понимаю, какую тут применить методику при расшифровке". То был Семерик, наш главный аналитик. "Ничего особенного, - пришлось мне ответить, - он просто вызвал себя из другой плоскости и разделился - чтобы возможные преследователи растерялись хоть в какой-то степени". - "А их все нет как нет, положительно, мы их переоценили", - заметил Жокей Мысли. "Это может означать, что у них не так-то уж много людей, и они не могут одновременно перекрывать все предполагаемые каналы по разным плоскостям" - высказал мнение Корявый Дуб. "Не убежден. Это может быть и контригра, - проговорил Висячий Замок. - Они могут отслеживать его отсюда, но там не возникают, чтобы не беспокоить нас преждевременно, напротив - хотят вселить в нас вот эту самую мысль об их слабости". - "Ну, вы всегда сомневаетесь, коллега", - усмехнулся Тигр. "Да. И что в этом плохого?" - спросил Висячий Замок. "Ничего", - успокоил его Тигр. На этот раз усмехнулся Висячий Замок. Сейчас Борич мчался по широченному и совершенно пустому шоссе, вдоль которого то и дело возникали щиты с надписями; мне показалось, что буквы были почему-то армянскими, но прочитать надписи, хотя бы не понимая, я не успевал - скорость была велика. Потом пространство перевернулось, дорога оказалась над головой как серое, низко упавшее небо. Борич - сейчас он снова был мужчиной - протиснулся в какую-то дверцу, мир снова перевернулся, приходя в нормальное положение, и Борич пополз на четвереньках, потом поднялся на ноги и побежал, ежесекундно спотыкаясь, опустив голову, не оглядываясь. Он выбежал к ручью, вода была красной, как кровь, из нее выглядывали и снова скрывались человеческие головы, рты их двигались - наверное, что-то кричали. "Все естественно, все совпадает, - задумчиво отметил Тигр. - Он действительно возвращается по своей линии, события соответствуют". Каждый из сидевших здесь счел нужным утвердительно кивнуть. Все мы прекрасно знали, что даже все, некогда пережитое в реальности Производного Мира, в Пространстве Сна никогда не возникает одно к одному, потому что составными частями и источниками событий в ПС являются не только факты, которые мы считаем реально происходившими, но и мысли, чувства, переживания, существовавшие в те мгновения и реальные для Пространства Сна ничуть не менее, чем дела, занесенные в протокол. Это азы нашего дела, и было бы смешно, если бы мы вдруг начали удивляться всему орнаменту, окаймлявшему то, что в конце концов превратилось в реальные события Производного Мира; а могло ведь и не превратиться, отбор и реализация могли произойти не с тем, что мы считаем зафиксированным прошлым, но как раз наоборот - с тем, что сейчас кажется нам подобием бреда. Могло, в том-то и дело, этого возможно, в принципе, даже добиться - хотя прямой связи с теми, кто это решает и исполняет, у нас нет, но можно выйти на контакт с ними трудным обходным путем (сокровенная мечта каждого из нас, дримеров, включая Мастеров). Однако для изменения предстоящей реальности нам потребовались бы такие энергетические затраты, что эта возможность никогда даже не обсуждалась всерьез - разве что в минуты отдыха за рюмкой, когда мы, бойцы первой линии, собираемся вместе; но это бывает даже не каждый год. ...Борич успел уже договориться с мастерами - его разбитая машина находилась в обширном эллинге вместе с другими, видимо, требовавшими ремонта машинами, самолетами, кораблями. Закончив переговоры, он вышел и зашагал по грязной и скудно освещенной улице с остатками твердого покрытия. Похоже, дело происходило в нашей стране. Борич шел, неуверенно переставляя ноги, он был молод, на нем ловко сидела солдатская форма - такая, какой она была лет тридцать тому назад, мы видели на его погонах две лычки - то есть он пребывал в звании младшего сержанта. Все, казалось нам, было в порядке - за исключением его походки: слишком уж она была неуверенной, как мы быстро поняли - в большей степени, чем требовало качество дороги. Нет, явно не одни лишь выбоины и мусор заставляли его двигаться по непредсказуемой траектории; он шел противолодочным зигзагом, сказал бы моряк, короткими галсами. Одолевал пространство, то и дело спотыкаясь, падая на колено, потом и вовсе растянулся и с трудом поднялся, постоял, пошатываясь... - Господи, - сказал Тигр. - Да он пьян вдрезину. - Чушь какая-то, - пробормотал Корявый Дуб. - Он вообще в рот не берет ничего крепче пепси-колы. Радоваться я поспешил: вмешательство началось... И в самом деле - впереди зажглись фары, и мы, еще даже не видя, поняли, что это наверняка милицейский патруль. Тигр склонился к микрофону. - Палата? Как он спит? - Беспокойно, - послышалось в ответ. - Мечется, стонет. - Ясно, - хмуро проговорил Тигр. - Ну что же, мы этого и хотели. Остается только следить за развитием. - Остров, - сказал Дуб. - Смотри в оба. Тебе наверняка придется с ними стыкнуться - там. - Легко сказать, - пробормотал я. - Они же не останутся в милицейской форме. Да и морды сменят... - Ладно, ладно, - сказал Дуб. - А то ты маленький и беспомощный. Там, в ПС, Борича уже грузили в машину. - Пожалуй, хватит, - заявил Пещерный Лев. - Надо отозвать его. Тигр Подземелья, на котором лежала тяжесть решения, сделал вид, что ничего не слышал. - Большой риск, - сказал теперь, качая головой, уже Висячий Замок. - Я бы предложил срочный отзыв. - Риск, да, - на сей раз Тигр отозвался, хотя и не сразу. - Но это было ясно заранее. Отозвать сейчас? Они еще не заглотнули наживку как следует... да отзыв вряд ли и удастся - именно сейчас. - Он снова обратился к иннеркому: - Контроль? Как его канал? - Сигнал проходит, но слабо, - был ответ. - Мощность падает, хотя и не резко, скорее плавно. - Понятно. На экране тем временем Борича, уже впавшего, видимо, в беспамятство, погрузили наконец в машину ПМГ. Бросилось в глаза несоответствие: действие происходило десять лет тому назад, машина же была сегодняшней, современной. Я записал для памяти номер - хотя и не был уверен в том, что разобрал каждую цифру правильно: освещение в ПС было крайне скудным. - На посту! - сказал Тигр командным голосом. - Прибавьте мощности на канал - есть же еще возможность! Акселератор в пол! - Делаем, - услышали мы. - Но они уходят в другую плоскость - придется вести широкий поиск... - Разумеется, они перейдут в другой миникон, - проговорил Висячий Замок. - Каждый сделал бы то же самое. Поставьте метку! Однако Тигр Подземелья не отреагировал на это предложение должным образом. Он лишь покряхтел и буркнул: - Забываете, коллега - вы не там, вы в яви... Эти реплики на секунду-другую отвлекли мое внимание от экрана, а когда я снова взглянул на него, там было пусто - струилась лишь розовая рябь. Все задвигались, начался негромкий разговор, который, впрочем, тут же был пресечен Тигром. - Попрошу тишины! - рявкнул он где-то на самой грани приличий. - Контроль! Что скажете? - Канал держим, он пульсирует. Но слабеет. - Проследить можно? - Только до точки, где фиксировалось событие. Дальше картина размазывается. Собственно, так оно и должно было быть при переходе в другой миникон. Канал куда-то вел, но проследить за ним сейчас можно было бы, лишь находясь в том же пространстве-времени, а мы пребывали здесь, в Производном Мире, и никак не могли помочь беде. Конечно, поиск идет; но с таким же успехом можно пытаться загарпунить рыбу, тыкая острогой наугад: море велико, да и рыба не стоит на месте. - Не так уж много шансов встретиться с ним снова, - невесело проронил Пещерный Лев. - Ну, думаю, хоронить его преждевременно, - не согласился Тигр. - Конечно, у них есть возможность прервать его канал возврата, только они вряд ли пойдут на это. Для них куда выгоднее сохранить его - как заложника, или же склонить к сотрудничеству. И, во всяком случае, они сперва попытаются выяснить у него уровень нашей информированности, и все, что только возможно, - о наших намерениях. Нет, не думаю, что сию минуту ему угрожает что-то серьезное. Ну что же, первое действие окончено. - Он перевел взгляд на меня и, казалось, очень удивился. - Остров, а почему, собственно, ты еще здесь? Давно пора лежать на старте. Я позволил себе лишь пожать плечами: - Мне кажется, вы еще не снабдили меня всем, что нужно: в частности, где сведения о людях, которых я должен разыскивать там, в ПС, чтобы выяснить намерения Груздя? Тигр, похоже, слегка смутился, что бывает с ним раз в десять лет. - Разве я еще не?.. Ах, да. Вот. - Он сунул руку в ящик стола и извлек футляр с диском. - Только не очень долго, пожалуйста. У меня такое ощущение, словно время утекает через меня и уносит частички меня самого... Я кивнул. Подобное чувство было мне хорошо знакомо. Взял диск и встал, сказав только: - Постараюсь уложиться в полчаса. Ну - в час, самое крайнее. И пошел в компьютерную, чтобы воспользоваться машиной посильнее. РОДНЫЕ И ЗНАКОМЫЕ Я заложил диск в машину и сидел, читая тексты и вглядываясь в изображения, возникавшие на дисплее. Занятие это никак не улучшало настроения. Людей, более или менее тесно связанных с исчезнувшим Груздем, в списке оказалось намного больше, чем я рассчитывал. Машина потрудилась на славу и выкопала всех, кто хоть когда-либо упоминался средствами информации - открытыми, а еще более - закрытыми - в связи с Груздем. Тут можно было найти всех, начиная с его жены и кончая официанткой в элитном санатории, с которой он перебросился парой слов шесть лет тому назад. То есть прежде, чем работать с этим списком, следовало пропустить его через мелкое сито - и лишь тогда приступить к анализу и отбору. Того часа, за который я обещал справиться с делом, едва хватило на то, чтобы на скорую руку слепить программу - то самое сито - и заставить машину заняться отбором. Ждать результатов времени не оставалось, так что пришлось отложить эту приятную работу до возвращения из первого, прикидочного выхода в ПС. На всякий случай я выделил троих, с кем стоило бы побеседовать в первую очередь. Ими оказались жена Груздя, его заместитель по фирме Сорокопут и Зурилов, директор головного института, в котором вроде бы делалось то, о чем нам рассказывал генерал Асунин. Так я и доложил Тигру, явившись в его кабинет. Он хмуро посмотрел на меня и проворчал: - Вечно у вас какие-то неприятные неожиданности. Хоть бы раз обошлось без фортелей. Ну что же - идите, готовьтесь к старту... - Я хотел бы сперва переговорить вот с этими тремя. - Так говорите - кто вам мешает? Мысленно я ответил ему, но вслух не стал. - Я пытался дозвониться. Но сейчас никого нет на месте. - Их нет на месте, а у вас нет времени. Поговорит кто-нибудь другой. Или же вы разыщете их в ПС. Я не стал объяснять ему, что в ПС их можно будет застать лишь часов через шесть-семь по времени яви - но по этому самому необратимому времени у нас было вообще считанное количество часов. Он и сам знал все не хуже меня, но ему, похоже, нужно было, чтобы все поскорее началось, закрутилось, засвистело, рассыпая искры. Для отчета? Или, может, для собственного удовлетворения? Начальников не всегда легко понять. Я вздохнул и встал. И тут заворковал телефон. Отсюда не было прямой связи с городом, а когда кто-то пытался дозвониться до наблюдательного поста, ему приходилось долго дискутировать с оператором наверху прежде, чем добиться соединения. И раз уж оно произошло - значит, было в этом звонке что-то важное. СРОЧНАЯ НАДОБНОСТЬ Недовольно хмыкнув. Тигр взял трубку. И почти сразу же протянул ее мне со словами: - Тебя. Надеюсь, ты не оставляешь этого номера своим девицам? Я лишь пожал плечами, настолько бессмысленным был вопрос. И поднес трубку к уху. - Да, слушаю. Это и на самом деле была девица. Единственная, кому этот номер был известен. Я доверил ей эту комбинацию цифр со строгим предупреждением: пользоваться только в случае самой серьезной необходимости. Хотя и тогда уже понимал, что понятие такой необходимости у меня и у девы школьного возраста может ну никак не совпадать. Хотя до сих пор дочка и в самом деле этой связью не пользовалась. - Па! Слышно ее было плохо. В трубке шуршало. Потом и отдельные слова стали пропадать; но к этим телефонным штукам я давно привык. - Собственной персоной. Что случилось? Конец света? Ты где? - У тебя дома. - Ну и что там? - Думала, ты тут. Ждала. Ты ведь обещал... Кажется, я и в самом деле планировал сегодня погулять с ней, время для этого у меня возникало не часто. Хотя, может быть, обещание было дано вчера или позавчера. Но, во всяком случае, еще до происшествия с Груздем и тотальной мобилизации всех, способных деятельно спать. - Извини, подруга. Прогулка срывается по независящим от меня причинам. Перенесем на другой день. Сообщу. А сейчас мне ну совершенно некогда. Обижайся умеренно, ладно? Я уже отводил трубку от уха, чтобы водворить ее на место. Но вовремя услышал: - Да я не об этом. Это поняла сразу. Понимаешь, я не могу выйти, твои запоры не работают, а я уже опаздываю. Может, подскажешь, что тут надо сделать? - Ах ты, елки-палки... - только и пробормотал я. Замки в моем жилье и в самом деле были с секретом - и не с одним только, а с полным комплектом сюрпризов для непрошеных гостей. И не только у меня; любой из дрим-оперативников сразу же получал в свое распоряжение такую механику-электронику-чертзнаетчтонику. Таковы были условия, продиктованные нам оттуда, из неведомых уровней ПС. Мы, откровенно говоря, считали это проявлением обычной перестраховки и тупости, свойственной любому руководству; до сих пор никому из нас не приходилось видеть систему в действии - на неприкосновенность наших обиталищ никто пока еще не посягал. Но в этой механике было, в частности, предусмотрено и устройство, которое мы окрестили собакой: если кто-нибудь и проникнет в квартиру, то выйти оттуда уже не сможет до возвращения хозяина, как не в состоянии окажется и оказать сопротивление. Мне оставалось лишь от души пожалеть дочку. - Эй, ты не очень испугалась? - Сперва. Но только немножко. Хорошо, что была рядом с телефоном, когда эти штуки заработали. Как мне освободиться? "Интересно, - мельком подумал я, - а почему система не подала нужного сигнала?" - Но тут же спохватился: я ведь уже переоделся и, естественно, сигнальная крякуша осталась в той одежде, где сейчас и голосит, наверное, во всю мочь... - Алло, дочка, ты слышишь? - Улавливаю, как ты сопишь. Она явно старалась сохранить присутствие духа. - Ты ничего не сможешь сделать. Придется потерпеть еще (я прикинул) минут сорок. Приеду и вызволю тебя. Послышался глубокий вздох. - Значит, я все-таки опоздаю. - На свидание? - Если бы. На занятия... - Ничего. Дам тебе оправдательный документ. Все, уже бегу. - Поторопись. А то мое терпение кончается. И кое-что еще. К сожалению, я далеко от туалета... - Терпи, коза, - пожелал я ей. - Барабаном будешь. Кинул трубку на место. Все глядели на меня, как на морское чудо. Я не стал тратить времени на объяснения. - Кто-нибудь даст машину? Нормальную, не наш предкатафалк. Похоже было, что они поняли все и без комментариев. Жокей Мысли сразу бросил мне ключи от его "Хонды". Тигр сказал только: - Так быстро, как только возможно. Но без нарушения правил. Я кивнул и кинулся к выходу, придерживая полы халата, чтобы не демонстрировать окружающим свои прелести. РАЗМЫШЛЕНИЯ НА ХОДУ Будь обстановка нормальной, я ехал бы как можно медленнее, чтобы растянуть удовольствие, возникающее при управлении такой машиной. Но сейчас не до того было. И не только потому; что я беспокоился о дочке. Тут было множество несообразностей. И, автоматически руля, я пытался разобраться в них - хотя бы в первом приближении. Начать с того, что "собака" на дочку вообще не должна была среагировать. В анализатор системы были заложены, наряду с моей собственной биокартой, и все дочкины данные - и только ее. Если бы это не было сделано, она не могла бы и попасть в квартиру, поскольку взломщиком высокого класса никак не могла считаться. И при ее появлении на моей территории аппаратура должна была поднять тревогу лишь в одном случае: если бы вместе с нею там возник еще какой-нибудь человек - или люди. Но и это не все. Попади она действительно в такую ситуацию, она знала бы, как выбраться из нее, я ее научил и этому. Хотя, конечно, от волнения и страха она могла перезабыть все на свете. Впрочем, голос ее, несмотря на скверную слышимость, вовсе не свидетельствовал об испуге. "Значит, - думал я, аккуратно притормаживая перед тем, как взять правый поворот, - того положения, о котором она мне говорила, на деле просто не могло существовать. Можно представить, что некто, вошедший одновременно с нею, заставил ее позвонить мне и сказать именно то, что она и произнесла. Тут, однако, возникает новая несообразность. Как только посторонний оказался в квартире, хотя бы и в сопровождении девочки, система все равно должна была сработать против него. Если только дочка не включила сразу же сигнал "Свой". Сама она этого делать не стала бы, настолько она уже научилась разбираться в обстановке, мое воспитание не пропало зря. А значит, если она все-таки включила, то лишь потому, что ее заставили. Кто же мог заставить? Ответ прост: человек, знающий не только о существовании самой системы, но и о подробностях пользования ею, в том числе и о сигналах. Но об этом знают только люди из нашего Института - ну и, разумеется, из соответствующих Бюро в других странах. Иными словами, предполагаемый "свой" был и на самом деле своим. Своим - и в то же время не только чужим, но (что намного хуже) враждебным. Противник - или один из них. Так или иначе, дочка попала в переплет. И надо ее выручать". ...Короче говоря, когда я остановил машину перед моим домом, я был уже готов ко всякого рода неожиданностям. Я запер машину, включил защиту, тоже особого рода - транспорт представителей других бюро и нашего собственного начальства был оборудован не хуже, чем квартиры, - и вбежал в подъезд, понимая, что в своей больничной униформе являю собой зрелище не только комичное, но и вызывающее подозрения у нашего многократно обокраденного и битого населения. По счастью, ни в подъезде, ни в лифте мне не встретился никто. И я добрался до двери без приключений. ЕЩЕ О СЕБЕ Я умею многое. Мне приходилось летать на всем, что способно подниматься в воздух: легкомоторных и тяжелых самолетах, ракетах, дельтапланерах и просто планерах, а также оседлав птицу - или вообще без всяких подручных средств. Плавать на воде и под водой, на таких глубинах, какие (принято думать) недоступны человеку, даже вооруженному самой хитроумной техникой. Прокладывать ходы в земле - и под самой ее поверхностью, и в глубине, в странном царстве сверхвысоких давлений и температур, в котором рождаются алмазы. Мне приходилось пировать с императорами и кутить с убийцами. Преследовать - и скрываться от погони, верхом ли на лошади, в автомобиле, на мотоцикле, а то и бегом на своих двоих. Убивал и, бывало, без малого умирал сам. Хотя ничего этого я не люблю и никогда не любил. Просто служба складывалась так, что мне приходилось - и сейчас еще порой приходится - пользоваться этими моими способностями и умениями. Люблю я другое. Тишину. Спокойное дыхание природы, ее голоса во всем их многообразии - от едва уловимого шелеста до грома и грохота, от каких меркнет сознание. Ощущение близости женщины, все равно - вблизи ли она, или очень и очень далеко. Люблю свободу и покой. Не люблю приказов. И не люблю спать. Но приходится. БЕСПЛАТНЫЙ СЫР Приготовился я, как выяснилось, все-таки не ко всему. Это я понял сразу же, как только оказался перед дверью: малозаметный для постороннего глаза индикатор недвусмысленно свидетельствовал о том, что за время моего отсутствия в квартиру никто не входил. Даже и не пытался. Ни посторонний. Ни свой. Иными словами - дочки здесь не должно было быть. И тем не менее она звонила отсюда. На индикаторе аппарата внизу, в Наблюдательном посту, я своими глазами видел именно мой номер. Рисковать я не собирался. Оружия при мне не было. И перед тем, как привести в действие систему входа, я запросил информацию отсюда, с лестничной клетки. И получил ясный ответ: квартира была пуста. Меня никто не ждал. Можно было входить без опаски. Я выполнил все необходимые действия. Замки сработали без осечки. Я вошел. Лампочка контрольного поля в прихожей помигала и выключилась; это означало, что я опознан и признан хозяином своего дома. Я прошел в кабинет, испытывая некоторое волнение. Там было тихо, царил порядок (в той степени, в какой у меня вообще может существовать порядок). Я открыл стенной сейф, вынул пистолет в кобуре и надел под халат. Так, на всякий случай. Хотя здесь, в Производном Мире, мне еще не случалось применять оружие - во всяком случае, в связи с делами нашей Системы. Почему-то стараясь ступать бесшумно (хотя в общем я технике скорее доверяю, чем наоборот), я прошел в спальню. На кухню. В ванную. В туалет. Держа оружие наготове, распахнул дверцы стенного шкафа в прихожей, потом другого - в спальне. Все это я делал скорее для того, чтобы какими-то простыми действиями успокоить себя и сосредоточиться на решении внезапно возникшей задачи: qui prodest? Кому выгодно? Окончательно убедившись, что в квартире являюсь единственным живым существом, я вернулся в кухоньку, уселся за стол и стал рассуждать. Что я мог сейчас считать установленным? Первое: кому-то понадобилось либо на какое-то время устранить меня из Института и тем самым отсрочить выход в ПС на задание, либо же опять-таки на непродолжительное время заставить меня вернуться в мое жилище. Второе казалось мне менее вероятным. Выманить меня сюда стоило бы разве что в том случае, если бы мне подстроили тут какую-то неприятность. Меня мог, например, ждать киллер в подъезде или около него. Или дверь оказалась бы заминированной. Но меня не ждали. И дверь не взорвалась, поскольку никакого заряда не было. Какие еще варианты? Попытаться убрать меня выстрелом через окно, наподобие того, что было устроено на пороге Института? Но если вся эта кампания осуществлялась или хотя бы направлялась человеком из Института, то такой вариант был бы отвергнут ими в самом начале: во всех наших квартирах стоят пуленепробиваемые стекла. Значит, нужно было удалить меня из Института. Выиграть час-другой времени. Видимо, там, в ПС, у них дела складываются не очень благоприятно, и им просто необходимо задержать меня здесь. У них есть какой-то график, и они в него не укладываются. Связано ли это с операцией против Борича? Или?.. Я зевнул. Очень хотелось спать. Голова была наполнена густой смазкой, мешавшей шарикам крутиться. Я так и не успел отдохнуть. Не дали. Вытащили из леса, из чудесного зеленого леса, где негромко журчит ручей... Что-то стукнуло. Я успел еще понять, что это моя собственная голова упала на стол, за которым я сидел. Нет, ее не отрубили. Просто не осталось сил, чтобы держать ее прямо. Какие там были еще варианты?.. Наверное, они были. Но меня уже не было в Производном Мире. Мышеловка - это было последним, что успел подумать я въявь. Меня насильно вытаскивают в Пространство Сна, в не мною выбранное место и время. Кто же?.. Потом был привычный туман переходного состояния. БАРХАТНЫЙ СОЛДАТ ...Я оделся, сунул пистолет в карман куртки и вышел на улицу. Стояла московская ночь семидесятых годов, тусклая и слякотная. Поток машин на Кольце иссякал, и кандидаты в самоубийцы яростно бросались на мостовую, чтобы остановить левака. Скворечники ГАИ опустели. Выключилась и многоцветная реклама страхового общества на двух языках. Желто мигали светофоры. Почти не было прохожих. Никто не хотел рисковать без нужды. В урне близ подземного перехода догорал мусор, и урна казалась алтарем после языческого жертвоприношения. Только пахло не туком, а паленой газетой. Засунув руки в карманы куртки, я шагал быстро и уверенно, как будто твердо знал, куда иду, и как если бы идти туда мне было очень нужно. Я и действительно знал. Через минуту-другую я, как нередко бывает в ПС, оказался совсем на другом конце города. Было совсем темно, однообразные девяти- и двенадцатиэтажки спали, дорога была в ямах, выбоинах, порою мусор хрупал под ногами. Я шел все быстрее, словно меня ждали, а я опаздывал. Часы показали половину третьего. Я уверенно вошел в подворотню и там толкнул низкую, меньше роста, дверцу, над которой смутно виднелось забранное решеткой окошко. Вошел, пригнувшись. Каморка была примерно два на два метра. Это я увидел, нашарив выключатель; когда я щелкнул им, возник слабый свет, я обернулся - это свеча загорелась на табурете. Еще из мебели в каморке помещалась вроде бы лежанка, на ней, поверх тряпья, валялись черный бараний тулуп и широченная шляпа с плюмажем. Рядом со свечой стоял котелок с кашей и бутылка. Каша оказалась пшенная с салом, кондер, в бутылке же - не то, чего я ждал, но просто фанта. А на лежанке сидел мужик в черном бархатном камзоле, коротких - выше колена - широких штанах с прорезами, сшитых из чего-то блестящего, и мягких, с низко спущенными голенищами, верховых сапогах. Обеими руками он опирался на упертую в пол винтовку прошлого века, одновременно ими же поддерживая подбородок, украшенный буйной распутинской бородой. Глаза человека были устремлены на меня. - Мусор, - произнес он негромко. - Грязно, - согласился я. - Ты - мусор, падло, - пояснил он. Пришлось перестроиться. - От петуха слышу, - сказал я. - Запомню, - пообещал он. - А теперь слушай. Не лезь в чужие дела, понял? Не твоя печаль. Не шныри. Заблудишься - и хана тебе. Борич уже сгорел, то же и с тобой будет. Да пожалей ребенка, если своей шкурой не дорожишь. И еще послушай. Это - последнее предупреждение. Дальше - шаг влево, шаг вправо - стреляем без оклика. Предупреждение насчет ребенка мне очень не понравилось. И я рассердился. - Тоже мне хунхуз, - сказал я как можно презрительнее. - Ты из-за параши света белого не видишь. Линяй отсюда на цырлах... - Ты, фраер! - ответил он, не двинувшись с места. - Это тебе кажется, что ты жук, а на деле ты волосатик, с тараканом в котелке. Знал бы ты, на кого поднимаешь голос... - На кого же? Это интересно... Тут он, кажется, сообразил, что разговор пошел не в ту сторону. Прыгнув назад, он швырнул винтовку и выхватил из-за спины автомат, солдатские его бутсы звякнули подковками по камню. Рукав на долю секунды задрался, и этого времени мне хватило, чтобы увидеть на его предплечье давно и очень хорошо знакомый знак: изогнутое аркой дерево и еще две буквы; вот их разглядеть я не успел, и это было очень нехорошо: прочитай я их, сразу понял бы, из какого он Бюро, из какой страны... Но сожалеть было некогда. Я упал, на лету отстегивая от пояса аркан. Хотелось взять его живым-здоровым, у парня явно имелось множество нужной мне информации. Его первая очередь прошла впритирку, хотя он и не целился; из этого следовало, что стрелял он выше среднего. Я откатился вбок, заставляя его изменить позицию, поскольку мы оказались уже не в помещении, а где-то на лесосеке, где еще валялись хлысты; за одним из них я и укрылся. Не давая ему времени прицелиться, бросил аркан. Он уклонился в последний миг, петля захлестнулась на стволе автомата, упершись в высокую мушку, я рванул, и он не смог удержать оружия. Посветлело; и, не оглядываясь, я понял, что за спиной сгущаются багрово светящиеся облака. Предстояло пересечение микроконов. Противник тоже понял это и, оставшись безоружным, кинулся в ту сторону: хотел скрыться в другом микроконтинууме, пока я не успел настичь его. Пистолет был уже у меня в руке. Я выпустил серию и, похоже, задел его - но поздно: он уже исчез в багровом мерцании, за которым чудились какие-то зеленые стволы. Мгновение я выбирал: рвануться за ним или закончить эпизод? Преследование его в ином пространстве-времени могло затянуться надолго, может быть, таков и был их план - не зря ведь меня вытащили сюда. Даже переход в другую плоскость они могли предвидеть. Знать бы еще - кто "они". Но это сейчас не получилось, скорее можно будет найти ответ там - в Производном Мире. Итак - домой? Размеренно и глубоко дыша, я сосредоточился. В лесу, где я сейчас оказался, было тихо и тепло, солнце склонялось к вечеру, и хотелось лечь и бездумно лежать на сухой земле - час, другой... Я и в самом деле лег, закрыл глаза, стал нащупывать канал возврата. Нашел. Он пульсировал ровно, в такт моему дыханию. Шесть секунд, семь, восемь... Я открыл глаза и оторвал голову от стола. У себя дома. Позвонил в Институт. Тигр откликнулся обеспокоенно: - Я ждал звонка десять минут назад. Стал звонить сам - без отклика. Что произошло? - Расскажу. Они начали игру со мной и в ПС. Зачти это, как прикидочный выход. Что о Бориче? - Пока все так же. - Выезжаю. Я запер квартиру. "Хонда" стояла там, где я ее оставил. Никто не пытался вскрыть ее - и на том спасибо. Я поехал, по-прежнему не превышая скорости: время было слишком дорого, чтобы тратить его на объяснения с орлами из ГАИ. ПОРТРЕТНАЯ ГАЛЕРЕЯ И все-таки: кто там, в ПС, противостоял мне? Я полагал, что это должен был быть дример достаточно высокого класса, если уж его послали, чтобы обезвредить меня. В Институте таких было не так уж много. И о каждом из них имелись исчерпывающие данные. Во всяком случае, так было принято считать. К моему возвращению компьютер успел уже пропустить заданный ему список через сито, но Тигр глядел так гордо, словно эту работу проделал он сам. - Вся информация в твоем распоряжении, - сказал Тигр. - Сиди и разглядывай. Да ты и так всех знаешь. В каком он был облике? - Урка. Хотя прикид не соответствовал. А в миг перехода - показалось - змей. - Зоологический? - Нет. Скорее мифология. Южная Америка. - Ну что же: для опознания не так уж мало. Давай-ка попробуем пошарить по этим сведениям... Ему, кажется, не терпелось принять хоть какое-то непосредственное участие в операции; ничего удивительного: сам он долгие годы находился на оперативной работе - не в ПС, конечно, тогда мы об этих материях ничего не знали. - Ладно, -