досочная история. Пришла пора влить ей в жилы свежую кровь. И мир Ассарта окажется способным на новые, величайшие свершения. Сегодня у нас есть на это средства и есть силы. Дело за вами. Пора начать. Сразу же скажу вам, с чего начать. Разведчики будут посланы на другие планеты - чтобы там найти детали нашей новой истории. Потому что, как вы знаете, прежде чужие силы не раз обрушивались на нас. Грабили. И историю в том числе. Но еще прежде Академики и Композиторы быстро и внимательно изучат истории остальных планет - чтобы найти события, которые, как подскажет вам чутье и логика, могли прежде принадлежать нам. Затем Разведчики на местах уточнят и проверят их. И возьмутся за дело Композиторы истории. Ясно ли я изложил вам вашу задачу? Он обвел историков взглядом. Глаза их горели, и Властелин понял, что изложил ясно. Один только решился спросить: - А согласятся ли они... э-э... вернуть нам... все это? - Об этом, - ответил Изар, - позаботится Держава. - Значит ли это, Властелин, что нам придется возвращать свое с оружием в руках? "Нет, - подумал Изар. - Это не генералы, и война их никак не воодушевляет". - Я предпочитаю иные методы. Например, могу сказать вам, что в самом скором будущем мы направим в один из соседних миров представительную делегацию, которая постарается приобрести интересующие нас детали истории, выкупив их или обменяв на то, что может заинтересовать другую сторону. - Вы полагаете, Властелин, что их привлекает наша история? - Боюсь, что нет, - невольно улыбнулся Изар. - Но их интересуют тяжелые элементы, которыми Ассарт достаточно богат. И мы могли бы предоставить им концессию или даже уплатить за историю обогащенными рудами. - Это представляется разумным путем, - заметил спрашивавший. - Когда мы должны начать работу? - Разве вы не заметили? Мы уже начали! Изар не стал говорить историкам о том, что будет предпринята и локальная военная операция. Не потому, что не хотел прежде времени пугать их; просто в глубине души надеялся, что обойдется и так. Если торговая делегация сумеет договориться, его позиция против военных станет куда предпочтительнее. В делегацию надо включить этого историка, Хен Гота, будущего Верховного Композитора Истории. Но представлять Ассарт будет, разумеется, не он: его никто не знает. А кто же? Властелин на мгновение задумался. Ум Совета, вот кто! Его знают во всех мирах. Он, конечно, стар, но еще одну такую поездку выдержит. И самому старику будет лестно закончить свою карьеру таким блестящим образом. А пока делегация будет вести официальные переговоры, в других мирах неофициальные представители Ассарта будут прощупывать почву для таких же переговоров в будущем. Действовать надо через людей деловых, через купцов. Они как-то всегда ухитряются договориться даже там, где политики терпят поражение. Вот так и будем действовать... Властелин позволил себе немного расслабиться, помечтать, закрыв глаза, не вслушиваясь в оживленные разговоры историков. Новая история. В которой не будет гнетущей традиции. Того Порядка, согласно которому сын убивает отца, мужчина насилует женщину, а после этого заставляет ее стать его женой и родить ему сына. Того самого, который с детства будет знать, что ему суждено со временем прикончить своего отца - и самому повторить проклятый цикл. Люди, все живущие на Ассарте, все подданные Державы, сами не ощущают, как тяготит их жестокий ритуал. Не представляют, насколько свободнее станет им дышаться, когда власть и насилие окажутся разобщенными раз и навсегда. Совсем другая жизнь начнется на Ассарте... И те, кто поумнее, без сомнения, понимают это уже сейчас. Даже финансисты, эти всегдашние враги всего живого с проволочными сачками - да-да, именно из колючей проволоки - гоняющиеся за хрупкими, но прелестными бабочками политической мечты. Даже они промолчали, когда он говорил о возможной продаже реальной руды за эфемерную историю. Право же, это стоило выигранной битвы. Надо еще поговорить, пожалуй, с людьми искусства. Хотя, может быть, сейчас это еще преждевременно... Они - народ непредсказуемый. Одни просто не смогут проникнуться идеей в чистом виде, им подавай конкретное: факты, имена, даты - канву, по которой они смогут вышить узорчатый коврик. Другие, напротив, идею воспримут, запустят фантазию на полные обороты - и такого наизображают, что потом не будешь знать, как от их фантазий отделаться. Нет, с ними - потом. Когда что-то уже начнет получаться. Кстати, может быть, тогда прекратятся и покушения на его жизнь. Люди увидят, поймут, что он хочет лишь добра. Что на самом деле он вовсе не жесток, не кровожаден, он хочет мира и благосостояния для каждого. Потому что три покушения уже совершены. И не его заслуга в том, что они не увенчались успехом. Словно кто-то незримый бережет его, более умелый, чем его охрана, чем весь Легион Морского дна. Интересно: кто они, откуда, какими мотивами руководствуются? Но, пожалуй, еще более необходимо установить - кто же организует эти попытки лишить его жизни. Если его не станет - кто может претендовать на власть? Как он ни прикидывал, получалось, что единственным человеком, кто после его смерти законно приходил к власти, была Ястра. И затем - тот человек, которого она выберет себе в мужья. Трудно иногда бывает понять, что творится в душе женщины. Она ведь любила его, несомненно. Однако после ритуального насилия резко изменилась. Отвергла. И появился этот - ее советник. Уж не его ли она прочит в будущие повелители Ассарта? Надо позаботиться о том, чтобы обезвредить этого непонятно откуда взявшегося человека, уже занявшего, как доносят, его, Изара, место в постели Жемчужины Власти. Кстати: как по женщине он по ней больше не тосковал. Наверное, есть в насилии нечто, отвращающее обоих друг от друга. А вот Леза - да. Маленькая глазастая девочка, и посейчас робкая, всегда была для него желанной. Властелин взглянул на часы. Было без скольких-то сколько-то. Одним словом, не очень поздно. - Эфат! - Властелин? - Машину. Маленькую. Без охраны. Поведу сам. - Да, Властелин. Конечно, Властелин! "Без охраны" означало, разумеется, лишь то, что охрана не должна лезть, на глаза. Обязана стать невидимой - всего только. А сам он стать незримым не имел более никакого права. Быть Властелином, честно говоря, очень неприятно. Однако кто-то должен ведь им быть? Все-таки нет в мире справедливости. Вот и нас дела одной-единственной планеты заняли настолько, что можно подумать, что на свете вовсе и не существует других планет и других дел. А есть. И с избытком. Даже только в нашей Галактике (она, конечно, из крупных, но все же не самая крупная из всех, имеющихся в известных и неизвестных нам мирозданиях) дел даже слишком много для двух человек - хотя бы и обладающих такой информацией, какая нам и не снится, и знающих способы использовать эту информацию для пользы жизни. Не удивительно поэтому, что вечно озабоченный Фермер не выразил ровно никакой радости, когда зов Мастера заставил его оторваться от решения сложной задачи. Дело в том, что... Нет, не будем отвлекаться вещами, хотя и весьма интересными, но к нашему повествованию не имеющими никакого отношения. - Я слушаю тебя, Мастер, - произнес он, оказавшись в месте, откуда, должно быть, и раньше было видно все в пространствах многих измерений. На этот раз многое здесь изменилось. Словно серым туманом было окутано все, плотным, непроницаемым ни для взгляда, ни для других способов познания на расстоянии. Исключая, может быть, лишь мысль. - Скажи, фермер: у тебя такая же картина? - Да. Я как раз пытался пробиться. Пока безуспешно. - Как ты объясняешь это? - Не нахожу истолкования. Никакая из известных мне причин не может вызвать такого эффекта. Бывает - затрудняется проникновение в какое-то из пространств - но именно в одно из многих. Тогда можно найти обходный путь. Но с таким явлением я сталкиваюсь впервые. Видимо, и ты тоже? - Ты угадал, Фермер. И я тоже не нахожу объяснения. Может быть, попытаемся сделать это вместе? - С чего все началось? - С потери связи. - Твоему эмиссару не удалось справиться с задачей? - Этого я не знаю. Не знаю, оказался ли он на месте. Вступил ли в общение со своей группой. Какую сумел занять позицию. Как они оценивают положение на Ассарте. - Ты не пытался послать для выяснения еще кого-нибудь? - У меня почти не осталось людей. Кроме того, потеря связи была лишь первой бедой. Второй стала непроницаемость пространства. То есть, все наши каналы транспортировки перекрыты. - Для природного явления - слишком целеустремленно. - О, я почти сразу отказался от мысли о естественном характере помех. А сейчас, когда у нас отняли возможность даже наблюдать, не вмешиваясь, я совершенно уверился в том, что это - обдуманная, осмысленная атака на нас обоих. - Конечно: мы ведь не действуем порознь, цель у нас всегда одна. У тебя уже возникли, я думаю, какие-то предположения? - Я и пригласил тебя для того, чтобы поделиться ими. - Говори, я слушаю. - Мне показалось, что для объяснения настоящего надо отступить в прошлое. - В мире множество прошлых. В какое именно? - В наше с тобой, Фермер. Ты помнишь, когда мы еще только готовились к этой работе... - Когда возникало это Мироздание? - Да. Уже тогда у нас возникали различные мнения о том, как оно должно развиваться. - Ты вспомнил о мнении Охранителя? - Да, того, кто потом взял себе имя Охранителя, как ты - Фермера, а я - Мастера. - Да, я помню наши споры. - А тебе не кажется, что впервые за истекшие с той поры времена возникла ситуация, когда точки зрения - наша и его - неизбежно должны были столкнуться? - Разумеется, я думал об этом. Было бы странно, если бы этого не произошло. Однако мне трудно представить, чтобы кто-либо из нас - тот же Охранитель - избрал для воздействия такие вот методы. Согласись: нас готовили не к таким действиям. - Прошло достаточно времени, чтобы он мог измениться. - Только в том случае, если цель, которую он перед собой в конце концов поставил, настолько грандиозна, что позволяет для своего достижения применить даже и такие методы. - Понимаешь ли, так поступают, когда... когда понимают, что дело зашло слишком далеко, возврата нет и остается лишь пуститься во все тяжкие, рисковать: или все, или ничего. - Возможно; только я не очень представляю себе, чем же может оказаться это "все". - Ты ведь помнишь Охранителя? Хоть немного? - Никогда не жаловался на память. Думаю, что помню его неплохо. Как и любого из нас. - Он всегда был человеком крайностей, согласен? - Да, был близок к такому образу мыслей. Ну и что же? - Помнишь ли, как он спорил? - А он и не спорил, собственно. Аргументация всегда давалась ему с трудом. И его излюбленным доводом было "Потому, что потому". - Верно. Люди такого склада, не задумываясь, прибегают к силе, чтобы - не доказать, нет, но навязать свои взгляды. - Ты хочешь сказать, что сейчас он чувствует себя сильным? - Пожалуй, не совсем это. Скорее - он увидел способ стать сильным. Настолько сильным, чтобы заставить всех - тебя, меня, других - поступать так, как будет угодно ему. - В это мне не очень верится. Потому что он всего лишь - человек Больших сил. И достаточно будет вмешаться силам Высоким... - Вероятно, он считает, что может получить выход к еще более высоким силам. - К Высшим, ты-имеешь в виду? Не очень верится. - Но рискнем все же предположить, что он так считает. Теперь подумаем: что может оказаться настолько сильным, чтобы составить - угрозу даже для Высоких и Высших сил, не говоря уже о нас с тобой? Фермер задумался ненадолго. - Мне кажется, - сказал он после паузы, - что, во всяком случае, это не угроза созидания. Да, это может быть только лишь угрозой деструкции. Разрушения. Потому что разрушение всегда требует меньших усилий, чем созидание, это известно давно и каждому. - Я рад, что ты думаешь так, как и я. Но если мы не ошибаемся, то попытаемся продвинуться дальше и сообразить: какое же разрушение, доступное ему, может оказаться настолько большой угрозой, чтобы с ней вынуждены были считаться даже и Высшие силы? - Что же, подумаем. Наверное, тут надо не упускать из виду, что он достаточно долго находился где-то - не только в иных мирозданиях, но и других пространствах. Может быть, там он получил какие-то возможности, неизвестные нам? Нельзя оперировать понятиями, каких мы не знаем. - В этом я почти не сомневаюсь: хотя бы то, что мы сейчас отрезаны от всего Мироздания - убедительное доказательство. Но ведь не этим же станет он угрожать всем и каждому. Нет, здесь должно быть что-то более... более страшное. - Уничтожение, уничтожение... Ну хорошо, предположим, он получил такую возможность: разрушать, уничтожать. Но в каком масштабе? Допустим, он уничтожит Ассарт. Да, это станет великой трагедией для всех, населяющих планету. Но зачем? Все огромное Мироздание от этого не очень-то пострадает. - А если не одну только планету? Но все скопление Нагор? - Нам с тобой это под силу? - Просто так взять и уничтожить мановением руки? Нет. Но мы ведь говорили о каких-то неизвестных нам возможностях... - Уничтожение, вообще любой процесс такого масштаба могут быть основаны лишь на фундаментальных законах бытия. Мы с тобой как будто неплохо разбираемся в них? - Но если он может вызвать какое-то перезаконие... - Так ведь это тоже происходит не как мне вздумается, а лишь определенным образом. Перезакония тоже предсказуемы. - Надо основательно проанализировать их возможность. - Согласен. И тем не менее думаю, что не в перезакониях дело. Они ведь совершаются относительно медленно. Почти всегда остается время, чтобы принять какие-то контрмеры. Нет, нужно искать что-то иное. Неожиданное. И - страшное не только для какой-то локальной части пространства, но, может быть, для Мироздания в целом. - Мне приходит в голову картина: сумасшедшей с факелом - на пороховой бочке... - Вот эту бочку нам и надо бы отыскать. - Что же, придется отложить все остальные заботы и заниматься этим. Однако, Мастер, мне, откровенно говоря, не очень в это верится. Не такая уж слабая вещь - Мироздание. Оно, что ни говори, достаточно устойчиво. Разве я не прав? - Я тоже все время рассуждал именно так. - Ну и что же? Ты изменил свое мнение? - Знаешь, в какой-то мере изменил. Потому что, рассуждая так, мы упускаем из виду Время. - Время... - Именно его. Мы берем состояние Вселенной в момент ее устойчивости. И произвольно распространяем его на все периоды существования Мироздания. А ведь" это не так. - М-м... Пожалуй, в этом что-то есть... - Я тоже так думаю. И стоит поинтересоваться: каково состояние Вселенной именно сейчас. Устойчива ли она? Или, может быть, находится как раз в какой-то стадии неустойчивости? Мы просто забыли о таких периодах, потому что нам с тобой никогда не приходилось соотносить наши действия с этим фактором... - Да попросту это не наша область. Состояние Вселенной - забота Высших Сил. Нам с тобой известны наши пределы. - Но значит ли это, что человек нашего уровня Сил не может создать фактор неустойчивости Вселенной? Когда, чтобы нарушить ее состояние, достаточно приложить не такую уж большую силу, может быть, даже - очень незначительную... - Конечно, если обладать рычагом, к которому можно приложить такую силу... - Можно ли с уверенностью сказать, что такого рычага - или рычагов - не существует? - Нет. Не возьмусь утверждать это. - Вот и я. - Значит, ты предполагаешь, что Охранитель, находясь где-то, смог, во-первых, получить информацию о возможной сиюминутной неустойчивости Мироздания, и во-вторых, обнаружить способ, при помощи которого можно этой неустойчивостью воспользоваться? - Даже не воспользоваться. Фермер. Но - создать угрозу такого действия. - Что же... К сожалению, такого положения нельзя отвергнуть. Оно возможно. В нем нет противоречий. - При этом мы можем с достаточной уверенностью предположить еще одно: что это как-то связано со Временем. - И не только это. Еще и то, что все планы Охранителя каким-то образом связаны с Ассартом. Именно с Ассартом. А ведь мы, по сути, об этой планете знаем очень мало. Мы всегда считали ее одной из многих. А если на самом деле это не совсем так? Или даже совсем не так? - Вот и определяется круг поисков. Интересы Охранителя на Ассарте. И какие-то, пусть небольшие, аномалии Времени - если он как-то на него влияет. - Поэтому он и постарался изолировать нас от Ассарта? - Совершенно верно. И он мог добиться этого, чуть сдвинув нас во времени - вместе с Фермой. Пусть даже на доли секунды... - К такому обороту событий я, откровенно говоря, совершенно не готовился. Что мы можем предпринять в ответ? - Я тоже не могу ответить сразу. Однако что-то сделать необходимо. Я должен знать, как развертываются события в Ассарте. Иначе Охранитель может поставить нас перед печальным фактом. - Что же можно сделать? Ты говоришь, что послать тебе некого... - Ну, может быть, не совсем так. Дело в том, что ни один человек, сколь бы ни был он подготовлен, не пробьется сквозь капсулу, пока мы не восстановим своего положения во времени. Но это под силу тем, кто находится уже в космическом цикле. Их у меня двое. Ты их знаешь, Фермер. Одному из них придется вскоре уйти в неизвестность... - Кто это будет: женщина или мужчина? Мастер вздохнул. - Я с радостью сказал бы: мужчина. Но вынужден ответить: первой пойдет женщина. - Почему? Я думал, ты дашь ей отдохнуть, прийти в себя... - Ты думаешь, я не хотел бы этого? Но то, что я собираюсь ей поручить, она может выполнить лучше, чем Иеромонах. Не хочу входить в подробности... - Ну и не нужно. Ты думаешь, она сможет помочь Ферме выйти из капсулы? - Это одна из задач. Есть и другие. Но решать - как и что делать - будет она сама, как только увидит, что там на самом деле происходит. - Она должна найти твою группу? - Конечно. Но вступать ли в контакт с ними, опять-таки решит она. Может создаться обстановка, когда это будет и не нужно. Я бесконечно доверяю ей. Фермер. И надеюсь, она справится... Торговую делегацию Ассарта на планете Лезар принимали торжественно. Уже по тому, что возглавлял ее известный, политик, долголетний Советник покойного Властелина Ассарта, понятно было, что делегация прибыла для обсуждения не только и даже не столько торговых, сколько политических вопросов. Лезар официально именовался торгово-демократической республикой, поэтому дела торговые в ней всегда котировались не ниже политических, а если говорить совершенно точно, были они переплетены столь тесно, что вряд ли кто-нибудь смог бы определить, где кончается одно и начинается другое. Никого не удивило поэтому, что в первый же день пребывания на Лезаре делегация была принята президентом, который до выдвижения на этот ответственный пост занимал еще, пожалуй, более высокое кресло, а именно - был председателем совета директоров всепланетного экономического концерна. Однако те, кто полагал, что этим приемом внимание президента к переговорам и ограничится, были немало удивлены, когда оказалось, что он и в дальнейших заседаниях принял весьма деятельное участие. Средства массовой информации о содержании переговоров сообщили в общих выражениях: что, мол, велись они по вопросам, представляющим взаимный интерес, проходили в обстановке взаимопонимания, однако не привели к каким-либо конкретным результатам, оставив, правда, открытым путь к дальнейшему обсуждению проблем, интересующих обе стороны. На самом же деле события развивались вот как. Поскольку Лезар заранее не был предупрежден о предмете переговоров, его представители уже на первое заседание явились, ожидая каких-то подвохов: Ассарт, мир богатый, но, по общему мнению, скверно организованный и во многом отстающий от времени, известен был своей традицией добиваться каких-то мелких и непринципиальных выгод, не обращая внимания на то, что куда более существенная общая выгода при этом заметно страдала. То есть Ассарт никогда не умел отойти несколько назад, чтобы затем как следует разбежаться и прыгнуть сразу на изрядное расстояние. Торговые отношения между Ассартом и Лезаром находились уже продолжительное время на точке замерзания, и это заставляло не ждать от приезда делегации никакого сколько-нибудь ощутимого толка. С другой же стороны, это был первый выход молодого Властелина на межмировую арену, пусть и не личный, и всех интересовало, насколько его политика будет отличаться от всем привычной и надоевшей. Так что с одной стороны Лезар не ожидал вроде бы никаких неожиданностей, с другой же - был готов к ним. И тем не менее, то, что они услышали, было настолько непредсказуемым и даже, казалось, нелепым, что многоопытные политики и экономисты Лезара поначалу оказались в состоянии полного недоумения и даже не сразу поверили, что Ассарт говорит именно о том, о чем говорит, то есть, что надо понимать его слова буквально, а не иносказательно. - Властелин Изар, - заявил в самом начале переговоров глубокоуважаемый Ум Ассарта, - исполнен желания наладить взаимовыгодные торговые, а равно и политические отношения со всеми мирами Нагора. Он почел" за благо начать с Лезара потому, что торговая репутация этого мира не оставляла желать лучшего. Властелин намерен ни более, ни менее как открыть новую главу в истории торговых отношений, и надеется, что Лезар окажется достойный партнером в этом историческом деянии. В ответ на эту преамбулу официальный глава делегации Лезара, президент Всепланетной Торговой Конгрегации, поблагодарил за высокое мнение и заверил, что его планета, со своей стороны, с радостью пойдет навстречу любому разумному предложению Ассарта. - Мы были бы признательны, - заключил он, - если бы делегация, посланная Властелином Изаром, перешла к конкретным сделкам. - С удовольствием, - ответил Ум Ассарта. - Мы, в частности, учитывая неоднократные просьбы правительственных и частных фирм Лезара, готовы предложить трансурановые элементы в таких количествах, которые Лезар будет в состоянии оплатить. Заявление было воспринято не без некоторой иронии: Лезар был миром богатым и мог позволить себе платить много. Что касается тяжелых элементов, то они и в самом деле были нужны, поскольку энергетика торгового мира основывалась в первую очередь именно на них. Так что предложение в общем виде выглядело весьма заманчиво. - По каким же ценам Ассарт намерен поставлять названный продукт? - поинтересовались практичные лезарские дельцы. - Ассарту известен уровень межмировых цен. Однако, учитывая желание Властелина сделать операции взаимовыгодными, Ассарт готов предоставить Лезару определенные льготы. - Это всегда приятно слышать, - признал Лезар. - А в чем эти льготы могли бы заключаться? - Ну, в частности, в том, что Ассарт не настаивает на денежной оплате. Он согласен на бартерные операции. - Очень хорошо. Лезар может похвалиться разнообразием и высоким качеством производимой на нем продукции. Что конкретно интересует уважаемую делегацию? Тут-то и был задан вопрос, прозвучавший, мягко выражаясь, неожиданно, когда все принялись лихорадочно отыскивать в нем подтексты и иносказания. - Не скажут ли уважаемые контрагенты, сколько стоит один год лезарской истории? Члены делегации Лезара лишь недоуменно переглянулись. И одновременно ощутили свою некоторую ущербность. Казалось бы, все и всяческие цены на все на свете были им известны; но вот оказалось, что над стоимостью такой вещи, как собственная история, никто из них никогда не задумывался. Ценность земли была точно известна, ценность воды, воздуха даже; но вот чего стоит прошлое? Может ли вообще существовать единая цена? Или в истории, как и в производстве, бывает товар экстра-класса, бывает среднего, а то и просто низшего? Все это были вопросы неожиданные и не простые, на них нельзя было ответить так сразу, не анализируя. А чтобы анализировать, надо было прежде изобрести методику анализа, что уже само по себе требовало немалого времени, потому что совершенно не было понятно - с какой стороны надо подходить к выработке такой методики. И во всяком случае, для обсуждения таких вопросов необходимо было пригласить специалистов, то есть историков, которые до сих пор в такого рода конференциях участия не принимали, поскольку эрудицией в вопросах текущей экономики никогда не отличались. - Мы не готовы сразу же ответить на этот вопрос, - ответил наконец Президент конгрегации. - Полагаю, что пройдет некоторое время, прежде чем мы, посоветовавшись со специалистами, сможем дать хотя бы приблизительную оценку. А почему, собственно, цена нашей истории заинтересовала высокую делегацию? - Потому, - сообщил в ответ Ум Ассарта, - что Властелин Изар намерен обменивать имеющиеся у нас в избытке трансурановые на имеющуюся у вас историю. То есть, точнее говоря, не на всю историю, а на некоторые ее эпизоды. По нашему выбору. Мы можем назвать их уже сейчас, поскольку в состав нашей делегации включены и специалисты в этой области знания. Они готовы определить и хотя бы приблизительную стоимость отобранных нами элементов истории, хотя стоимость эта, разумеется, при дальнейшем обсуждении способна меняться в ту или иную сторону. Прошу вас, достойный Хен Гот. Историк заговорил, нимало не смущаясь, словно всю жизнь только тем и занимался, что участвовал в межпланетных конференциях: - Как известно, история мира Лезар не очень богата крупными, значительными, исторически выразительными событиями. Однако и в ней существуют определенные эпизоды, вызывающие наш интерес и желание приобрести их в собственность. В частности, это могли бы быть, прежде всего, эпизод войны против горных лезитов в период распада Средне-Гиметской империи на Лезаре, когда небольшой отряд гиметской гвардии стремительным налетом заставил выйти из войны и капитулировать Горно-Усанское княжество, что, в конечном итоге, предотвратило полный распад империи, а в дальнейшем привело к началу восстановительного, собирательного процесса. Этот эпизод, протяженностью всего в два с половиной Лезарских месяца, что соответствует сорока восьми дням Ассарта, мы оцениваем приблизительно в двести пятьдесят тысяч Ассартских чешуи - золотых, разумеется, - и готовы уплатить означенную сумму трансурановыми элементами по мировым ценам, но с пятипроцентной скидкой. Затем, во-вторых, это мог бы быть... - Одну минуту, - остановил его глава Лезарской делегации. - Не объясните ли вы, как следует понимать вышесказанное. То есть, как это возможно - продать историю, и как возможно купить ее. - Нет ничего проще, - ответил историк. - Продать - это значит передать в нашу полную собственность. То есть, продав эпизод своей истории, вы исключаете его из перечня событий, имевших когда-либо место на вашей прекрасной планете; из архивов, летописей, научных и популярных работ по истории, включая школьные учебники, а также из литературных произведений, посвященных этой теме, в случае, если таковые существуют. Мы же, напротив, приобретя этот эпизод, получаем полное право включать его в нашу историю в любых ее вариантах, научных, популярных, художественных, и так далее. - Гм, - промолвил президент. - Это действительно новый и, я бы сказал, нетривиальный подход к торговле. Должен признать, что мы в некотором затруднении. Потому что, прежде всего, не вполне ясно, кто является собственником истории, а следовательно - кто имеет и кто не имеет права продавать ее, а также - кто вправе и кто не вправе пользоваться тем, что является платой за эту историю. - С нашей точки зрения, - возразил уже Ум Ассарта, - тут нет ни малейших поводов для сомнений. Вряд ли вы станете возражать против того, что любой продукт принадлежит тому, кто произвел его. Следовательно, история точно так же является собственностью того, кто ее произвел. - Кто же произвел ее? Мы полагаем, что тут могут существовать самые различные мнения. Производителем истории можно, например, считать народ. Или течение времени. Или Господа Бога... Но вряд ли Господь нуждается в ваших трансурановых? - По нашему разумению, - отвечал Ум Ассарта, - производителем истории является государство. Ибо - и специалист готов подтвердить это - под историей мы понимаем то, что запечатлено в официально признанных текстах. Если мы начнем прослеживать генезис этих текстов, то в конце концов придем к государству, которое их заказывало и оплачивало. Таким образом, собственником истории является государство, и только оно. Следовательно, оно имеет право приобретать историю, отчуждать ее и в полной мере пользоваться результатом таких продаж или приобретений. - И все же это нуждается в тщательном обдумывании, - упрямо не сдавались лезаряне. - Однако, желая пойти навстречу столь ценному партнеру, мы предлагаем другое. Пока будет происходить обсуждение и уточнение этого вопроса как в научной, так и правовой и экономической плоскостях, мы, возможно, могли бы обдумать и решить вопрос о передаче интересующих вас эпизодов нашей истории в краткосрочную, для начала, аренду - ну, хотя бы на десять лет. Это послужило бы неплохим экспериментом, и если в процессе его осуществления эксперты с обеих сторон не найдут ничего, противоречащего принципам гуманности и законам межмировой торговли, мы сможем возобновить переговоры уже в плане продажи в вечное и нераздельное владение. - Это нас не устраивает. Ибо аренда лишит нас права обращаться с упомянутыми эпизодами в соответствии с нашими концепциями, - возразил историк, а Советник поддержал его. Так что на этом этапе переговоров соглашение достигнуто не было. - А если это он тебя подослал, то я тебя просто убью! Выкрикнув это, она метнулась к выходу и хлопнула дверью так, что на меня обрушился ветер. Нет, чего-то в ней все-таки не хватало для подлинной Жемчужины Власти, как я это понимаю. Плавности движений, умения говорить так, словно за каждым словом скрывается вагон мудрости, царственного - лениво-пренебрежительного взгляда... Бывало, она смотрела, как море, иногда - как кошка, а случалось - и вообще никак не смотрела, а просто закрывала глаза. Одним словом, нормально ненормальная молодая женщина, среднее арифметическое взбалмошной девчонки и многоопытной старой ведьмы. Стыдно признаться, но мне было с ней хорошо. И все же чувствовал я себя не наилучшим образом. Потому что во снах ко мне приходила Эла. И смотрела печально. Хотя не говорила ни слова. Нет, формально все было - лучше не придумаешь. Не успев по-настоящему приехать, я стал - не знаю точно, каким по счету, но во всяком случае одним из первой десятки сановников огромной Державы. Как говорится, ел на золоте, спал на лебяжьем пухе. Если бы я направлялся сюда, чтобы изловчиться и ухватить фортуну за хохол, то большего и желать было бы невозможно. Однако меня привели сюда совсем другие соображения. И вот в этом плане я сидел на мели - и так основательно; что никакому приливу было меня не поднять. Я был всеми уважаемым и (очень сильно подозреваю) ненавидимым советником Супруги и Жемчужины Власти. Теоретически то была наилучшая позиция для ненавязчивого влияния на самого Властелина: жены в таких ситуациях работают как идеальный сверхпроводник - если только вы правильно подключили их к своему генератору политических и прочих идей. Но это - теория. Что же касается практики, то ко мне-то Ястра подключилась, но другой конец этой связи - выход на Властелина - был то ли напрочь обрублен, то ли, самое малое, наглухо заизолирован и заблокирован. Так что ни малейшего напряжения в цепи не возникало. Иных же путей к Властелину, во всяком случае до самого последнего времени я не видел - хотя бы потому, что у него действительно были некоторые основания относиться ко мне, мягко говоря, с неприязнью. То, что девица - я имею в виду Ястру - после выполнения всех ритуальных обрядов на какое-то время отшатнулась от него, можно считать совершенно нормальным. Даже в мои времена (хотя и не в моей стране) можно было схлопотать вполне уютный срок за изнасилование собственной жены. А Ястра тогда даже супругой не была. Но вот именно - на какое-то время. Потому что немного спустя очень большой пакет соображений - политических, престижных, династических, бытовых и прочих - заставил бы ее смягчиться. Тем более, что в ее (и не только в ее) возрасте потребность в любви вовсе не исчерпывается платоникой, а Властелин - мужчина, безусловно, приятный на взгляд, в этом я ему не соперник, да и все остальное у него вроде бы в порядке. Я прекрасно понимал, что подвернулся ей под руку как раз в те минуты, когда ей самой страшно хотелось изнасиловать хоть кого-нибудь в отместку за учиненное над нею, - а солдат охраны успели расхватать горничные и кухарки. Нет, я, конечно, не хочу сказать... Собственно, у меня нет серьезных оснований полагать, что она... Ну, ладно. Одним словом, я подвернулся, стал ее соучастником в свершении акта мести (потом она пыталась мне втолковать, что такой ритуал тоже существовал в свое время, но не афишировался и постепенно заглох - после какого-то очень уж громкого скандала не то шесть, не то семь поколений назад). Что сделано - сделано, и она имела полное право и возможность наутро вытурить меня на все четыре стороны, а я не стал бы обижаться, потому что, с одной стороны, мне были оказаны помощь и гостеприимство, а с другой - я их отработал, так что никто из нас не остался никому должен. Но она меня не вытурила. Может быть... А черт его знает. Нет, вероятно, все-таки потому Ястра меня не выпроводила, что... Ну, в общем, ночью, когда это все происходило, я как-то помимо воли стал думать, что это - не какая-то малоизвестная инопланетянка, но - та, которой у меня больше не было. Знал, конечно, что не она, их не спутаешь. Но - стало так казаться. И поэтому я был - одним словом, как если бы она вернулась, и мы на одну ночь оказались вдруг вместе, и все, что я к ней чувствовал и что осталось невыраженным, надо было в эту ночь выразить - и не словами. Сам не думал, что во мне еще столько нежности; казалось, все умерло, ушло. Короче - Ястру, как я понимаю, эта нежность и свела с пути: после насилия-то! А она, как потом уже выяснилось, человек привязчивый. И было мне ведено остаться. Чему я, если уж быть до конца откровенным, обрадовался. А когда она объявила мне, что назначает меня своим советником (даже не спросив, хочу ли я; монархия - не самая демократическая система, это вам любой скажет), я сгоряча решил, что мое дело сделано. Я уже говорил - почему. В действительности же получилось, что я остался с носом, и не самым коротким в мире. Потому что вскоре выяснилось, что меня изолировали от всякого выхода в политику даже успешнее, чем если бы я сидел в самой надежной тюрьме Державы - в ручных и ножных кандалах, да еще прикованным к стене. Ведь участвовать в политике я мог только при помощи Ястры, то есть через нее. А она о политике и слышать не желала. Оказалось, что ей доставляет удовольствие то, чего она все время была лишена: тихая семейная жизнь, в которой мне была отведена роль обыкновенного домашнего мужа. Надо полагать, что светской жизни она успела хлебнуть досыта, и теперь могла с чистой совестью сидеть дома, не рискуя свихнуться от тоски и скуки. Причем без всякого риска. Мой официальный статус целиком оправдывал мое постоянное пребывание при ней. А сколько-нибудь серьезного протеста с моей стороны бояться тоже не приходилось. И едва я начал топорщить шерсть, она исчерпывающе объяснила мне, почему. - Милый Уль, - сказала она, полулежа на софе и не выпуская из рук глянцевитого красочного журнала, - что-то по женской линии, - который пролистывала, когда я начал было атаку. - Если хочешь, я объясню тебе твое положение, а выводы сделаешь сам. Сместить тебя мне не труднее, чем было назначить. И сразу же найдется очень много охотников задать тебе целый ворох вопросов, на которые они сейчас не решаются. Например - кто вы, почтенный экс-советник, и откуда. Каким образом вдруг оказались на поверхности Ассарта. С какой целью прибыли. С кем должны были встретиться. Кто ваши истинные хозяева. И так далее. Думаю, что тебе было бы крайне нелегко на них ответить - потому что вряд ли ты захотел бы сказать правду. Мне кажется, тебе куда спокойнее жить, пока никто ее не знает. - Можно подумать, что ты ее знаешь, - попробовал сопротивляться я. - И видишь в ней нечто страшное. Хотя на самом деле... Она подняла руку, прерывая меня. - На самом деле я не знаю - и не желаю знать. Твоя правда мне не нужна. С меня достаточно моей. А она заключается в том, что ты меня совершенно устраиваешь как раз по тем причинам, по которым не устроил бы других. Ты чужак, незаконно прибывший в Ассарт. У тебя нет здесь корней. Нет родных, нет сторонников, просто знакомых, которые пытались бы через тебя добраться до меня с просьбами, пожеланиями, угрозами, которые втягивали бы тебя - и меня - в разного рода авантюры и вообще мешали бы жить. Наверное, у тебя есть на планете какие-то люди, которым ты нужен - иначе тебя не занесло бы в наши края, - но сюда, как ты знаешь, не так-то просто попасть с улицы - да и не с улицы тоже. С другой стороны, это лишает тебя возможности самому ввязываться в какие-нибудь истории, потому что у тебя нет предлогов, чтобы исчезать из Жилища Власти - скажем, навестить больную тетку, или выпить кружку пива со школьными товарищами, или купить подарок незаконному сыну, которого ты прижил с билетершей из кино "Цабл" на окраине. И даже чтобы сходить в магазин за дюжиной носовых платков: у тебя есть все, а если чего-то не хватает - достаточно приказать, и тебе доставят. Вот причины, по которым... Она потянулась за каким-то соком, стоявшим на столике, и я использовал эту микропаузу, чтобы все-таки хоть что-нибудь сказать. - Величайшая из Жемчужин, по-моему, ты себе противоречишь. Ведь если все-таки есть кто-то, кому нужно бы со мною повидаться, и попасть к нам с улицы или со двора он не может, то разве не естественно для меня выйти из Жилища именно для того, чтобы встретиться с ним, если даже он не приходится мне теткой, ни больной, ни здоровой? - Нет, не естественно, - убежденно сказала Ястра. - Потому что это действительно вряд ли тетка, но очень может оказаться достаточно молодой племянницей. Такие сумасшедшие эскапады, как незаконное прибытие на незнакомую планету, чаще всего делают именно из-за какой-нибудь пары длинных ножек. - Тут она откинула полу своего - не-знаю-как-это-назвать, - чтобы напомнить, что такие ножки, как у нее, встречаются в мире не часто (словно бы я мог об этом забыть). - Длинных ножек и смазливой, хотя и туповатой мордашки. А я делить тебя не собираюсь ни с кем - пока ты мне не надоешь. Однако хочу честно предупредить: судя по многим признакам, это случится не скоро. Может быть, очень не скоро. А теперь сядь сюда, дай руку и расскажи, как ты меня любишь. Если не хватит слов, найди другой способ, чтобы я поняла... Осторожно! Ты порвешь! Великая Рыба, почему я полюбила такую деревенщину - хуже, чем из донкалата Хапорим!.. Способов, которые имела в виду Ястра, существует не так уж мало; по этой причине я смог возобновить разговор лишь спустя некоторое время. - Ослепительная, - сказал я невнятно (потому что лежал, уткнувшись носом в то место ее тела, где плечо начинает переходить в шею; лежать так очень приятно, но поза плохо отражается на чистоте произношения), - но почему обязательно племянница? Почему вообще женщина? По-моему, ты уже достаточно изучила мой характе