ответил Иеромонах. - Не торопись нести зло! Если бы вы не привыкли так спешить, кто знает - может быть, и я был бы сейчас среди вас - а не в стороне... Питек не нашел, что ответить, и только вздохнул. - Ладно, - сказал он затем. - Что сделано - сделано. Только как я теперь вернусь на планету? Без него? - Ну, отсюда настроить канал куда проще, - откликнулся Никодим. - Здесь он фиксирован, не то, что там, на тверди. Неужели ты не справишься? - Пожалуй, попробую. - Постой. А что стало с теми - двумя или тремя, уж и не знаю, сколько их на самом деле? - Не посмотрел. Не подумал даже. Я не такой нежный, как ты. - Не могут ли они "восстановить? - Гм. Чего доброго... Пойдем, посмотрим. Они вернулись в комнату, где происходило сражение. Обломки остывали. Людей не было - ни живых, ни мертвых. - Сбежали, - пробормотал Питек с досадой. - Сбежали... Может быть, и не так. Может, они и не людьми были, а всего лишь частью машины. Кончилась она - и они стали не нужны... Предоставим их их судьбе. - Будь по-твоему. Значит, отпустил ты его... Зря. Он еще там дров наломает. Давай-ка поспешим к нашим, твое преподобие. Где тут искать канал? - Наверное, как и у нас - наверху. Они поднялись по лестнице, без труда отыскали помещение, где начинался канал. - Лети, - сказал Иеромонах. - Где встретимся? - Там, где самая драка, - ответил Питек уверенно. Улица была засыпана битым кирпичом, бетонными глыбами, обломками мебели, осколками домашней утвари; видимо, поблизости разорвалась боеголовка ракеты. Земля под ногами слегка подрагивала, хотя новые взрывы не тревожили больше этот район: артиллерийский обстрел кончился, и на окраинах города шли бои. - Тут недолго заблудиться, - сказал Хен Гот, помогая Лезе преодолеть очередную кучу мусора. - По-моему, мы уже, - откликнулась она, потирая ушибленное колено. - Интересно: всего три дома разбиты, а как все изменилось. И люди куда-то девались. Но я уверен - мы идем правильно. Музей где-то недалеко. Постой. Вот здесь начинался тот переулок... - На такую гору мне не взобраться, Хен. - Да и я тоже не такой уж скалолаз. Попробуем в обход: пройдем дальше, и там - дворами. - Если только сохранились дворы. Хен, а может быть, отложим этот твой музей до другого раза? Мне хотелось бы отдохнуть, да и поесть не мешает. - И отдохнешь, и поешь - но чуть позже. А в музей нужно попасть сейчас. Ты просто не очень ясно понимаешь, о чем речь. Если нам удастся первыми в мире попасть в то подземелье... Тут пахнет открытием, вселенского масштаба! Ты что же - хочешь упустить такую возможность? - Я не очень гонюсь за славой. Хен. Хочу тишины и покоя. И не только для себя одной. - Я понимаю, понимаю, - откликнулся он таким тоном, каким говорят с детьми. - Конечно, у тебя есть на это все права. Но разве я против? Мы только заглянем в музей ненадолго... - Думаешь, там сейчас кто-нибудь есть? - Надеюсь, что нет... Ну-ка, давай свернем сюда. - Не понимаю. Если там никого не окажется - что же ты станешь делать? - Заберусь в хранилище и просто-напросто возьму то, что мне нужно. Если бы все было, как обычно, мне пришлось бы неделю выпрашивать разрешения познакомиться с этими материалами. В музее засели жуткие консерваторы и формалисты. А так - я просто отберу то, что мне нужно. - То есть, украдешь? - Ну зачем же так... Просто позаимствую - на некоторое время. А потом возвращу в целости и сохранности... Но мы слишком медленно идем! - Быстрее я не могу. Ушибла ногу. - Хочешь, я понесу тебя? - Не хочу. Только не беги так. - Хорошо, хорошо... Вот в эту подворотню. Они бродили по городу уже давно - с того самого времени, когда вырвались наконец из Жилища Власти. Хен Гот, едва оказавшись на свободе, решил прежде всего посетить музей, а об укрытии и прочих бытовых деталях думать лишь потом. В нормальное время они доехали бы до музея за час; теперь же городской транспорт бездействовал - во всей столице не было энергии. Пришлось добираться пешком, и даже не самым кратким маршрутом: многие улицы стали совершенно непроходимыми, в других местах, особенно во втором и третьем городских циклах, порой приходилось менять направление, чтобы уклониться от встречи с попадавшимися тут и там небольшими группами людей, преимущественно молодых и, кажется, вооруженных. Мародеры, - назвал их Хен Гот, знавший о городской жизни куда больше, чем Леза. И действительно, многие магазины, мимо которых им приходилось пробираться, были дочиста ограблены - силы охраны порядка, надо полагать, были сконцентрированы в центре города, а может быть, наоборот, отправились на самые окраины столицы - воевать. Так что за все эти часы Хену и Лезе удалось разжиться лишь одной булкой, кем-то не замеченной в пустой булочной, и в другом месте - банкой консервированных осьминогов, которых Леза не любила, так что почти вся банка досталась историку. И вот наконец они оказались где-то поблизости от цели. - Хен, я просто не могу дальше идти. Нога пухнет... - Дай-ка, я посмотрю. - Ну, ну! Не так высоко! Колено... - М-да, действительно. - Мгновение подумав, Хен Гот опустился на колени. - Ну-ка, садись мне на плечи. - Хен! Ну, что ты! Это просто смешно - как будто мы дети. - Никто все равно не видит. Быстро, быстро. А то, чего доброго, стемнеет - тогда придется заночевать здесь. - Нет, ни в коем случае! Хорошо, если ты хочешь... Она уселась ему на плечи. Хен Гот разогнулся с заметным усилием. - Я тяжелая, да? Что делать - нас ведь двое... - Вы и вдвоем ничего не весите, - откликнулся он, перевел дыхание. - Во всяком случае, по ровному месту я могу вас нести далеко-далеко... Неизвестно, на сколько его хватило бы, но, к счастью, далеко идти не пришлось. Они вышли на почти полностью уцелевшую улицу, и Хен Гот, пройдя еще метров пятьдесят, остановился. - Ну, хвала Рыбе - кажется, пришли. - Музей? Где он? Историк кивнул на дом этажей в пятнадцать-шестнадцать. - Вот он. Можешь спешиться. Осторожно, береги ногу. Леза съехала по его спине, остановилась перед тем, как нащупать здоровой ногой тротуар. Осторожно встала на здоровую ногу, совсем не опираясь на ушибленную. - Хорошо бы компресс, - пробормотал историк, повернувшись к ней. - Ничего, придем домой - там я тебя вылечу. - О чьем доме ты говоришь? - О моем, понятно. - По-моему, я еще не соглашалась на это. - Хорошо, у нас хватит времени обсудить, пока будем выбираться отсюда. Перед нами сейчас другая проблема, под названием - двенадцатый этаж. Именно туда нам нужно попасть. - Так высоко? Лифт, я надеюсь, работает? - Какой лифт - город без энергии... Нет, сейчас можно передвигаться только пешком. - Я не смогу, Хен. Да и тебе меня не донести так высоко. - Донести-то я донесу... - проговорил он без особой решимости в голосе. - Но, конечно, не бегом. Да и - мало ли с кем там можно встретиться, так что руки должны быть свободными. - Хен! Ты хочешь бросить меня здесь? - Бросить тебя разумнее всего было еще в Жилище Власти. И если я не сделал этого там, то тут и подавно не собираюсь. Но и наверх тебе тащиться действительно незачем. Сделаем так: войдем в здание, и я тебя где-нибудь укрою - где понадежнее. А наверх отправлюсь сам один. - Мне будет страшно... - Ничего, мне вот всю жизнь страшно - и все-таки существую как-то... Опираясь на историка, Леза кое-как доковыляла до подъезда. Хен Гот подергал дверь. - Невезение, - сказал он. - Заперто, конечно. Ничего. Это не препятствие... Придется тебе немного обождать. - Постой! Куда ты? - Сейчас вернусь. Окна первого и второго этажей были забраны надежными решетками. Хен Гот обошел здание. Используя пожарную лестницу, добрался до третьего этажа. Дверь, конечно, и здесь была на замке. Он перелез через железные перила и, держась правой рукой за них, правой же ногой опираясь о площадку лестницы, откинулся влево и оказался напротив ничем не защищенного окна. Рискуя порезаться, кулаком выбил стекло. Осколки, остро звеня, посыпались вниз. В обычное время это вызвало бы тревогу. Но сейчас никого не было ни вблизи, ни, наверное, в участке Заботы о порядке. Остатки стекла он вытащил, орудуя по-прежнему одной рукой. Потом вернулся на площадку, чтобы немного отдохнуть. Снова повис, но теперь не остался в таком положении, а по узкому и косому железному карнизу, какие тянулись вдоль каждого этажа - наверное, для удобства мойщиков окон - придерживаясь рукой за пустую раму, подобрался к окну вплотную и таким же способом выбил и внутреннее стекло. В нескольких местах все-таки порезал руку, но неглубоко. Наконец влез. Дальше было уже легко: замки изнутри отпирались простым поворотом ручки. Вышел в коридор, добрался до главной лестницы, спустился вниз и отпер входную дверь. Огляделся. Лезы не было. - Леза! - позвал он негромко. - Это ты? - Голос ее дрожал - от страха, наверное. - Куда ты исчезла? Леза была, оказывается, тут же, рядом - просто присела на корточки рядом с высоким крыльцом, съежилась - чтобы не заметил случайный прохожий - если бы такой вдруг возник. - Заходи. Впустив ее, он снова запер дверь, на всякий случай заложил и внутренний засов. - Я все-таки не понимаю, - сказала она. - Где все люди? - Наверное, убежали в центр, - сказал он, подумав. - Его почти не обстреливали. Может быть, даже указания такие были. Не всем повезло так, как нам. Он имел в виду, что время самого сильного обстрела они провели в глубоком подземелье. - Вот твои апартаменты. - Он отворил дверцу, что вела в маленькую швейцарскую. - Здесь тебя никто не побеспокоит. А я пойду на поиски. - Ты надолго? - спросила она несмело. - Ну, не очень. Где это хранилище, я помню. Может быть, придется повозиться с дверью. Ну и там какое-то время понадобится, чтобы найти... Но не волнуйся. Никакой опасности. Он помахал рукой на прощанье и быстро пошел, почти побежал по лестнице - через ступеньку, через две. Видно, ему не терпелось проверить свои предположения. Леза только покачала головой. Села в мягкое, сильно вытертое кресло. Глянула на часики на руке. Четверть шестого. Вздохнула и почувствовала, до чего устала и проголодалась. В швейцарской стоял маленький холодильник. С трудом поднявшись с кресла, Леза подошла, вернее - допрыгала на одной ноге, другая болела все сильнее. Открыла. Лежал там кусок сыра, стояло три бутылки пива. Больше ничего. Леза схватила сыр, подумала и взяла бутылку пива, больше запить было нечем, идти на поиски воды она не собиралась, такая экспедиция сейчас была не по ее силам. Съела твердый сыр, запила, немного согрелась. И как-то незаметно задремала. Проснулась, словно ее толкнули. В вестибюле музея, куда выходило маленькое окошко швейцарской было темно. Ночь? Сколько же времени прошло? Чтобы разобрать, который час, пришлось включить подсветку. Четверть десятого! Четыре часа прошло! А его нет. С ним что-то случилось. Да, конечно же, что-то случилось - не мог он просто так, без серьезной причины, исчезнуть на столько времени, зная, что она сидит внизу и волнуется. Леза почувствовала, что не в состоянии больше сидеть и ждать. Так можно было сойти с ума! Помедлила немного, собираясь с силами. Вышла из швейцарской и по темному вестибюлю, освещенному только отражавшимся от дома, что стоял напротив, светом звезд, двинулась к лестнице, с трудом удерживаясь от стона при каждом шаге. На лестнице, как ни странно, стало легче: там можно было опираться о перила, налегать на них грудью - и медленно, ступенька за ступенькой. Одолевать высоту. Наверное, она быстро сбилась бы со счета этажей - но, к счастью, номера их были нанесены светящейся краской напротив дверей, что закрывали шахты бездействующих нынче лифтов. Наверное, не прошло и часа, как она добралась до двенадцатого этажа. Дверь с площадки в коридор была приотворена. - Хен! - негромко позвала Леза. Никто не ответил. Ей не хотелось отрываться от надежных перил, и она окликнула еще раз, громко, так, что сама испугалась. На этот раз ей показалось, что в глубине этажа кто-то слабо отозвался - так тихо, что она даже не была уверена, что услышала звук на самом деле. Могло ведь и просто почудиться. Или то было эхо... - Хе-ен! - Неожиданно для самой себя она закричала изо всех сил - совсем уже испугавшись, так что в голосе явственно слышались слезы. - Иду! - На этот раз ей ответили, это было несомненно. И почти сразу послышались шаги - неуверенные, шаркающие. Словно человек, приближавшийся к ней, двигался из последних сил. Но хоть жив - это главное... - Хен, это ты? Что с тобой? - Леза? Ты как сюда попала? Кажется, он был немного не в себе. - По лестнице, как же еще? Ты ранен? - Я? Да вроде бы нет... Кто мог меня ранить? - Тут больше никого не было? - А разве кто-то заходил? - Нет... не знаю. Я никого не заметила. Ей почему-то не захотелось признаваться в том, что она заснула и проспала четыре часа. - Почему ты задержался так поздно? - Искал... Читал документы. Ты знаешь, Леза, просто потрясающие новости... - О новостях потом. Ты что же - читал в такой темноте? - Нет, было еще светло... А потом я, наверное, заснул. Глаза устали, я хотел дать им немного отдохнуть - ну, и... - Он заговорил быстрее, оправдываясь: - Понимаешь, позапрошлую ночь я вообще не спал, а прошлую... очень немного... Она усмехнулась - благо, он этого не видел. Да, прошлой ночью не так уж много оставалось у него времени для сна. Но теперь совершенно не было нужды признаваться в том, что и сама не выдержала усталости и волнений... - Хен! Я просто слов не нахожу! Я там умирала от страха - за тебя... - Ну, прости, - сказал он, нашарил ее руки, поцеловал. - Больше не буду. - Что мы будем делать, Хен? Ведь почти ночь! Мы заблудимся в развалинах... - А мы никуда не пойдем. До утра, во всяком случае. - А если нас тут захватят? - Ну, особенно засиживаться не будем. Но когда начнет светать, мне надо будет еще покопаться в этой старине. - Ты нашел заклинания? - Заклинания - дело десятое... Оказывается, тут, у них в хранилище, есть оригинальные, первичные тексты легенд - такие, какими они были тысячи лет назад, а не то, что нам подсовывали - в переработке, словно для малолетних детишек... - А что - большая разница? - Большая - это слабо сказано. Громадная! - Ну, пусть так. Но нам-то что? Разве легенды - твоя специальность? - Моя специальность тебе известна: история. Но в том-то и дело, что эти легенды, этот свод... По сути дела, он в древности был священной книгой. - Ты путаешь. Священная книга - это "Слова Рыбы". - Этот культ возник позже! А первоначально было вот это. Это не книга о богах, как их обычно представляют. Скорее - о чудесах, о том, что мы считаем чудесами, не находя иного объяснения. И об изначальной истории Ассарта. Такое, что голова идет кругом... Он умолк, словно пытаясь найти нужные слова. Леза воспользовалась кстати подвернувшейся паузой. - Мы что - так и будем стоять на лестнице до самого рассвета? - Ох. Нет, конечно. Прости... Обопрись на меня. Пойдем. В коридоре было чуть светлее. От звезд. - Вот здесь, пожалуй, ты сможешь расположиться. Здесь есть даже диван. Правда, простыней не обещаю. - Это возмутительно! - сказала она. - Как ты мог быть настолько непредусмотрительным и не взять с собой простыней? Он лишь в последний миг понял, что его разыгрывают. - Знаешь, пришлось выбирать: то ли взять белье с собой, то ли использовать, чтобы скрутить охранника. - Ну конечно! Ты к охраннику относишься куда внимательнее, чем... чем... Чем к кому? Эта мгновенная мысль заставила ее умолкнуть, не договорив. И в самом деле: кто она? Случайная женщина на одну, на две ночи? Именно так получалось. У нее ведь не было таких намерений. Просто - той ночью как-то само собой получилось. И он показался ей близким и надежным. А она ему? - Хен, скажи... И снова запнулась. А хотела спросить именно об этом: "Кто я тебе?". - Я слушаю, Леза. В голосе его больше не ощущалось улыбки. - Скажи, что ты собираешься делать дальше? - Завтра? - Завтра, и... ну, потом. Он помолчал, вздохнул и сказал: - Пока не знаю. "Это он обо мне", - подумала она, и ей захотелось заплакать и попросить, чтобы он не бросал ее. - Не знаю, - повторил он медленно, задумчиво. - Понимаешь ли, то, что мне вдруг стало ясно, переворачивает наши представления об истории. Мы ведь считали, что все, что сказано в легендах об избранности Ассарта и о надмирном значении Сомонта и даже именно Жилища Власти - все это плод воображения, продукт фантазии... А ведь там говорится буквально вот что: "Пока есть Ассарт, есть мир жизни и мир звезд". Ну, мы считали это обычным центризмом первичной цивилизации, которая именно себя и место своего обитания почитает срединой мироздания. Но в легендах - в подлинниках - не сказано, что Ассарт - центр. Вернее, сказано иначе: что он - ключевой камень небесного свода. И если уничтожить его, выбить - обрушится свод. Характерно для воззрений той поры, правда? Мол, небосвод тверд и может обрушиться. Все так. Однако в том же своде, только в более ранней легенде, сказано, что Ассарт "Пришел из пустого мира в мир звезд, и утвердил свое место здесь". Понимаешь? То есть, представления о звездном мире существовали уже тогда, а значит, звездный свод нельзя воспринимать буквально, а лишь как образ... Наверное, он мог бы говорить на эту тему и действительно до самого утра. Но Лезу сейчас волновало не это. - Значит, завтра и потом ты будешь размышлять на эту тему? - Что? - Он молчал несколько секунд, словно собираясь с мыслями. - Да, конечно. Я понимаю, тебя не это волнует. Но ведь я, собственно, об этом и начал: можно, например, возвратиться в Жилище Власти, чтобы сказать: властители и коллеги, не нужно искать историю в чужих мирах, нужно реставрировать свою - как старую, от времени и грязи почерневшую до неразличимости картину, и она засияет небывало! Но кому я это скажу? Властелина нет. Твоего Изара. Наверное, не надо было ему называть это имя - такая мысль посетила его с запозданием. - То есть, - торопливо проговорил он, - я не имел в виду... - Имел, имел, - сказала Леза усталым и каким-то безразличным голосом. - Да, моего. И его ребенка ношу под сердцем. И никуда не денусь от этого. Ладно, Хен. Давай спать. Я тут лягу, на диване. А ты где? - Да найду что-нибудь по соседству, - сказал он невесело. - Вообще-то я и на полу могу. Приходилось в свое время. - Тогда спокойной ночи. Только не проспи утром. - Нет, я встаю рано. Я утренний работник. Послушай, Леза... - Да? - Ты напрасно. Я ведь в самом деле не хотел сказать... - Если я кому-то по-настоящему, всерьез нужна, - сказала она напряженно-сдержанным голосом, - то он не остановится и из-за десятка Изаров, и десятка детей от них. Если нужна я, а не мое жизнеописание. - Да ведь ты же сама говорила, что он для тебя... - Мало ли что я говорила. Надо уметь слушать. Все! Все об этом. Я и в самом деле хочу спать. - Ну, спи, - сказал он. И действительно встал и вышел из комнаты. Дурак. Набитый. Хотя может быть - так и лучше. И пусть живет со своими легендами. Такое она могла простить одному-единственному человеку. А больше никому. Что же будет завтра?.. Леза уснула, так и не найдя ответа на этот вопрос. Хорошо, - подумала она, засыпая, - если бы завтра началось с завтрака... Но завтра началось иначе. Войска Коалиции двинулись на штурм Сомонта с яростью людей, по существу, уже одержавших победу и отделенных от окончания войны лишь бессмысленным упорством побежденных. В некоторых местах, там, где оборону держали полки, сформированные из резервистов, атакующим удалось сразу преодолеть окраины и углубиться в улицы четвертого городского цикла. В районах, где нападавшим противостояли гвардейские части, продвинуться не удалось, и бой там постепенно принимал позиционный характер. Но лишь на одном участке, где сражались Черные Тарменары Жемчужины, десантники Коалиции были отброшены и вынуждены перейти к обороне. Судьба города, казалось, лежала на весах, чьи чаши никак не могли принять какое-то определенное положение и качались вверх-вниз, не в состоянии остановиться. Находившийся по-прежнему на башне наблюдательного пункта Охранитель послал всех генералов, беспрекословно подчинившихся его воле, вперед - для непосредственного руководства войсками, оставив при себе лишь несколько связистов и младших офицеров - тоже в качестве делегатов связи. Благодаря своей способности видеть и то, что нельзя было охватить обычным человеческим взглядом, он наблюдал весь город с его окрестностями как бы сверху, не тратя времени на ожидание донесений с переднего края и своевременно отдавая распоряжения тем, кто находился непосредственно в войсках. Наверху, в ближнем космосе, бой все еще продолжался. Охранитель не очень следил за ним: для взятия города космический флот не был нужен, а следить за всеми перипетиями сражения в пространстве из чистого интереса у него просто не оставалось времени. Однако при всех своих возможностях, намного превосходящих возможности любого генерала. Охранитель все же не был профессиональным военным и не понимал, что одно лишь продвижение вглубь города, происходившее в результате того, что осажденные не уничтожались, а оттеснялись, было подобно процессу закручивания тугой пружины, которая в один прекрасный миг могла и начать раскручиваться с той же силой, с какой ее сейчас сжимали. Для того, чтобы эту пружину сломать, следовало подвергнуть внутренние циклы города и его центр массированному обстрелу. Но на это Охранитель не пошел бы, даже понимай он положение до мелочей: ему было известно, чем такой обстрел мог бы закончиться. Пожалуй, ему одному из всех, принимавших участие в схватке. Зато он обратил внимание на то, что население города, по сути дела, не принимало никакого участия в решении его судьбы. Укрывшись в подвалах, в подземных ходах и туннелях, сохранившихся с незапамятных времен (часть этих ходов использовалась для подземного транспорта, сейчас не работавшего из-за отсутствия энергии), население, похоже, готово было покориться любой участи, лишь бы наверху перестали убивать и разрушать. Исключение составляли, пожалуй, лишь группы молодых и совсем молодых людей, для которых романтика вооруженной борьбы казалась самым главным и интересным, и поэтому они охотно вливались в ряды оборонявшихся. Однако воевать они не умели и становились первыми жертвами очередной атаки или контратаки. Охранитель наблюдал, распоряжался и одновременно не переставал следить за временем. Для этого ему не были нужны часы, течение минут и секунд он ощущал всем своим существом. Пока еще у него оставался даже небольшой запас времени. Потому что если и дальше его войска, пусть даже лишь с нескольких направлений, будут продвигаться к центру города в том же темпе, что сейчас, он сможет овладеть Жилищем Власти через час, самое большее - через полтора. А в его распоряжении оставались еще едва ли не сутки. Это его вполне устраивало, и чем дальше, тем он становился спокойнее и увереннее в благоприятном исходе не только этого боя, но и всей борьбы, начатой им давным-давно. - Уль! - сказала Ястра. - Я всегда была честна с тобой и такой хочу остаться. - Ну, естественно... - пробормотал капитан. - Честность - двигатель торговли или чего-то там... С твоего разрешения, я прикажу тарменарской тысяче правого крыла выступить во второй цикл, северо-западный район. Там противник очень уж напирает. - Зачем тебе мое разрешение? - Потому что это наш последний резерв. - Делай, как считаешь нужным. Но ты не слушаешь меня? - Сию минуту. Только отдам распоряжение. Он выглянул в коридор, где сейчас ожидал командир тысячи. Выслушав приказание, командир отсалютовал и поспешно направился к лестнице. - Да, ты что-то хотела сказать? - Хотела. И хочу. - Если можно, не медли. Может быть, отложим? - Нет. Не хочу, чтобы ты думал обо мне хуже, чем следует. - Я всегда думаю о тебе лишь самое лучшее, - ответил он галантно, но как-то механически - в этот миг он внимательно всматривался в план города, в его северо-восточную часть. - Я хотела, Уль, чтобы... чтобы ты всегда занимал положение, достойное твоих способностей и... отношения ко мне. Я думала, что ты сможешь быть даже Властелином. Властелином! - А почему бы и нет? - отозвался он так же рассеянно. - Я был бы просто прекрасным Властелином, безусловно. Таким, что лучше и быть не может. - Ты снова смеешься. А я вовсе не шучу. Он оторвался от плана, взглянул на нее. - Говори дальше. Начала ты интересно. - Да, я хотела сделать тебя Властелином, моим законным супругом. Это было бы хорошо для нас обоих. - А у вас существует развод? - Для меня - нет. Но это не послужило бы препятствием. - Ага... - пробормотал он, поняв. - Знаешь, я происхожу, как тебе известно, из простонародья, и для меня такие политические ходы, как убийство... - Я не собиралась обременять тебя такой просьбой. И готова была сделать все сама. - За что я всегда любил женщин, это за нежность и беспомощность, - сказал Ульдемир. - Властительница - не только женщина, она еще и носительница Власти... - Не понимаю все же, чего ты хочешь от меня. Благословения? - Хочу, чтобы ты понял: на все это я была готова. Но ты сам все испортил. - Я? Это для меня ново. Каким образом? - Это ведь ты прислал ее... ну, ту женщину - чтобы она вылечила Изара? - Мне показалось, что это будет очень кстати. - Значит, ты. Я в этом была уверена. Но тогда ему оставалось, может быть, несколько минут, ну пусть часов, до конца. И было бы целиком в традициях - помочь ему уйти. Ради пользы Державы. - По-моему, ты выступала против таких традиций... - Пусть так. Но они существуют. Значит, нужно ими пользоваться - когда это выгодно. - Великая вещь - политика, верно? Ястра лишь отмахнулась от его иронического замечания. - Теперь я уже не могу этого. Он быстро поправляется. Совсем скоро сможет командовать. И больше я уже ничего не могу сделать. - Почему же? Можешь благодарить судьбу за то, что она уберегла тебя от... - Глупости. У меня не осталось выбора. Я могла выбирать между ним и тобою. Я выбрала тебя. Но ты все разрушил. И теперь я могу выбрать только его. На этот раз он посмотрел на нее внимательно. - Я понял. Ничего. Я переберусь в другую комнату. На худой конец, смогу ночевать в коридоре. - И больше ничего ты сказать не можешь? Она, кажется, всерьез была обижена - словно это он бросал ее. Ульдемир улыбнулся. - Не переживай, Ястра. Все так или иначе шло к концу. Неужели ты думаешь, что я мог бы остаться на Ассарте - когда все неприятности кончатся? Ты просто почувствовала, что так или, иначе расставание близится. - Ничего не почувствовала. И никуда ты не ушел бы - стоило мне захотеть. Где еще ты смог бы стать властелином целого мира? Такого мира! - Нигде, ты права. Но послушай: значит, ты и Изар отныне - союзники? - Ну... не совсем еще. Сейчас он в моих руках. И я поставлю ему условия. Если он на них согласится - мы заключим союз. Ты что: боишься, что он станет тебя преследовать? Не беспокойся. Одним из моих условий будет - обеспечить твою безопасность. - Большое спасибо. Хотя это и вряд ли понадобится. Вот безопасность ребенка - об этом и в самом деле стоит подумать. - Неужели ты думаешь, что я об этом не подумала? Ребенок унаследует власть; только на таких условиях Изар вновь получит ее сейчас - из моих рук. - А он согласится? - Он политик. И понимает: сейчас у него просто нет силы, которая могла бы мне противостоять. Согласится. - Но в таком случае что станет с его сыном? С тем, который будет? - Какое мое дело? Эта женщина исчезла. И это ее счастье. Я не беру на себя никакой ответственности за ее судьбу... - Бедная девочка. - Тебе-то что до нее? - Ну как же. Ты меня бросаешь - разве я не вправе подумать о своем будущем сам? - Ты... попробуй только! Я разыщу вас, где угодно! - Ну ладно, ладно. Я шучу. На самом деле мне ее просто жаль. Потому что она-то не выигрывает от ваших соглашений. Если только Изар не выставит своих условий. - Он не настолько глуп. И знает, что власть дороже. - Рад за него. Теперь мне хотелось бы поговорить о деле. - Только недолго. - Постараюсь. Нам удалось высвободить корабли Ассарта. Сейчас они ведут бой на орбитах. - Мне это известно. - Среди них - несколько транспортов с десантниками. С теми, кого должны были выбросить в других мирах - но, к счастью для нас, не успели. - Очень хорошо, что они вернулись. - Здесь, в Сомонте, противник сильнее нас. И если все так продолжится, то где-нибудь через час они с какого-нибудь направления прорвутся сюда, к Жилищу Власти. - Этого нельзя допустить ни в коем случае! Командуй же, придумай что-нибудь! - Нас могла бы спасти высадка нашего десанта - чтобы штурмующие оказались между нами и ими. - Пусть высаживаются! Неужели трудно отдать приказание? - Я пытался. Однако ничего не получается. - То есть как? - Моих приказов они не признают. - Надо было приказать от моего имени. - Именно это я и сделал. Но тебя они тоже не признают. Когда они стартовали от Ассарта, командование принадлежало тому старику, который... - Да, да. Он потом покончил с собой. Надо было так и сказать им: что он погиб, и теперь командую я. - Тоже пробовал. Однако они говорят, что это нигде не предусматривалось. Что в таком случае командовать должен следующий по старшинству, но никак не ты. - О, это солдатское тупоумие! Кто этот старший? - Понятия не имею. Да он нам и не нужен. У нас есть Властелин. Ему они подчинятся беспрекословно и с радостью. - Ты уверен? - Это их слова. Пусть им прикажет Изар. - Получается, что я должна вернуть его к власти сейчас же? - Иначе, боюсь, возвращать его будет не к чему. - О, Великая Рыба... Я хотела еще подержать его в таком состоянии - чтобы он стал сговорчивее. - Ничего не поделаешь. Он нужен сейчас. - Как только он поймет, он станет упорствовать... - Что же, тебе выбирать. - Да нет, конечно. Выбирать не из чего. Хорошо. Сейчас я пойду к нему. Как долго я могу вести с ним переговоры? - Я ведь сказал тебе: через час здесь может быть уже очень жарко. Как в пекле. - Где это? - Ах да, я и забыл, что в вашей преисподней наоборот, адский холод. Видишь, как у нас все по-разному. - Глупости. Я иду. Надеюсь справиться за четверть часа. - Алло, "Алис"! Уве-Йорген! - Слышу тебя, капитан. - Что у вас? - Идет драка. Мы в ней пока не участвуем - с того времени, как тут появились корабли Ассарта. В конце концов, это их работа. - Наверное, ты прав. Как насчет трансляции? - Оратор будет? - Минут через пятнадцать. - Давайте. Столько мы здесь еще продержимся. - Так горячо вокруг? - Горячо. Можно зажарить теленка. - Продержись. А потом, как только оратор выступит, уходите с орбиты. - Куда? - К планете, вниз. Поближе к Сомонту. Вероятно, после речи оратора Ассарт будет выбрасывать свой десант. Постарайся проводить их до самой поверхности. Если их начнут обстреливать во время спуска - подавите противника. - Ясно. А потом? - Потом - по обстановке. - Понял. Как ты? - Все нормально. Желаю удачи. - Взаимно! - Как ты себя чувствуешь? - спросила Ястра, стараясь, чтобы голос прозвучал заботливо. Изар отмахнулся от ритуального вопроса. - Мне эта комедия надоела. Неужели я должен силой вырываться отсюда? - С чего ты взял? Я лишь пеклась о твоем здоровье. Если ты в состоянии, то можешь принять власть хоть сегодня. Хоть сейчас. Изар вскочил. - Прекрасно! Ты еще не окончательно проиграла войну? - Не начинай с острых вопросов. Не то я спрошу: не ты ли начал эту войну в условиях, когда она была с самого начала обречена на поражение. - Хорошо, согласен. Я намерен прежде всего обратиться к Ассарту. У нас есть связь? - Есть. У меня. - Надеюсь, ты дашь возможность воспользоваться ею? - Присядь, Изар. - Некогда - я даже отсюда чувствую... - Десять минут ничего не решат. Но если ты будешь упираться... Властелин неохотно опустился на кровать. - Говори. - Я готова официально и фактически вернуть тебе Власть, которой ты меня наделил. Хотя могла бы этого и не делать. Ты покинул Ассарт в самый критический момент в его истории; одного этого достаточно, чтобы собрать Совет и лишить тебя Власти навсегда. - Чего ты хочешь? К чему этот разговор? - Сейчас услышишь. Я возвращаю тебе власть - но на определенных условиях. Изар усмехнулся. - Видимо, я должен все терпеливо выслушать. - Боюсь, что иного выхода у тебя нет. Так вот. Мои условия таковы: во-первых, моя абсолютная безопасность. - Неужели ты думаешь, что я мог бы... - Думаю, Изар. А ты уверен, что - нет? Ястра смотрела в глаза Властелина чуть насмешливо, и он был вынужден смутиться. - Хорошо. Даю тебе слово. Дальше? - Ты не будешь преследовать моих... друзей. Потому что если мы избежим поражения, то лишь благодаря их помощи. - В этом я сомневаюсь. Горстка людей... - Ты просто ничего не знаешь. - Постараюсь узнать. Но, во всяком случае, принимаю твое условие - если только они не будут мозолить мне глаза. - Думаю, что они у нас не задержатся. - Ты говоришь это с таким сожалением... - Мне действительно жаль. Но это уже мое дело. - Хорошо. Принято. - Теперь слушай внимательно. Ребенок, который родится у меня, наследует власть. Изар вскочил. - От этого ты могла бы меня избавить. - Нет. Для меня это - самое главное. Ты... испытываешь еще что-нибудь к той женщине? - Отвечу, как ты: это уже мое дело. - Постараюсь, чтобы ты ее больше не увидел. Но если ты примешь мое условие - я обещаю оставить их в живых. И ее, и ребенка. - Поклянись. - Клянусь Словами Рыбы. - Ну... хорошо. - Поклянись и ты. - Клянусь Всевидящими Глазами Рыбы. - Вот, по сути дела, все мои условия. Изар вскинул голову. - Как! И ни слова - о традициях, о ритуалах... Ястра улыбнулась. - Не думаю, что сейчас время говорить об этом. Людям Ассарта и так тяжело; если же мы начнем еще отнимать у них привычный мир, в котором они жили так долго... Изар, помедлив, кивнул. - Пожалуй, ты права. Но как быть с Историей? - Выиграй войну. Тогда посмотришь сам. - Нам необходима новая история! Иначе мы будем скользить все ниже, ниже... - История - это утехи мужчин. С меня достаточно того, что я уже сказала. Секунду-другую они пристально смотрели друг другу в глаза. Ястра при этом улыбалась, Изар был серьезен. Он догадывался, что Ястра сейчас представляла себе тот счастливый для нее, пусть и очень неблизкий, миг, когда ее сын - ее ублюдок, если называть вещи своими именами, - наложит свои пальцы на его горло, горло старого Властелина. И нажмет... Ну что же: пусть тешится хотя бы этой мечтой. Время покажет. - Прекрасно, Ястра. Очень тебе благодарен. - И я тебе. Теперь - не теряй времени. Твой флот - та часть его, что уцелела - над планетой. Они ждут твоего приказа, чтобы выбросить десант и спасти Сомонт. Связь тебе дадут те самые мои друзья, что так не нравятся моему супругу Властелину. "Да, - подумал Изар, - супругу, никуда не денешься. Хотя - я настолько отвык от нее, что это будет как бы новая женщина. А ведь, если подумать, так мало времени прошло". - Да, дорогая супруга, - сказал он. - Не нравятся. Но это не относится к тебе. - Тогда поцелуй меня! Он выполнил просьбу с удивившей его самого готовностью. - Не уходи в свою половину, - попросила она. - Хотя бы на эту ночь - не уходи... - Не уйду, - обещал он. - Выздоравливая, я привык к твоей постели - и в ней чувствую себя неплохо. - То ли еще будет! - пообещала она. - Ну наконец-то! - сказал Уве-Йорген, когда с Ассарта поступил сигнал. - Рука! - Слушаю, Рыцарь. - Давай ретрансляцию! - Включено. - Идет передача! Адмиралы на уцелевших флагманских кораблях внимательно выслушали приказ Властелина - Верховного Главнокомандующего. - Слава Рыбе, - сказал один из них, - на Ассарте еще существует какой-то порядок. И немедля отдал команду: - Экипажу - по местам, готовиться к снижению. Десанту - полная готовность к выброске! Передать по кораблям! Через несколько секунд корабли отрепетовали приказ. - Всем атаковать и связать корабли противника. Транспортам - выполнять задачу по десантированию! - Адмирал! - тихо проговорил командир корабля. - Кто это - вы не знаете? Явно не наш корабль - но выполняет задачу вместе с нами. Не атаковать ли его? Адмирал подумал. - Прикажите наблюдать за ним, и при первом подозрении - сбить. Хотя, это какой-то из наших торгашей. Пусть живет. - Рыцарь, пошел десант! - К маневру! Будем снижаться вслед за ними. До самой поверхности. Выпускаю крылья... - Капитан! Чем это ты занимаешься? - Собираю барахло. Пора переезжать. - Получил отставку? - Чистую. Тебя о результатах не спрашиваю: корабли высвободились и воюют. Трудно было? - Пришлось пошевеливаться. Слушай... - Угу. Никодим здесь? - Летает по соседству. Как раз об этом я хочу сказать. - Говори. - Он уверяет, что заметил Охранителя. - Что удивительного: вы же к нему в гости ездили. - Не там. Здесь. - На планете? Вот это новость. Значит, плохи его дела - не на кого положиться. И где же он? - В нескольких километрах от границы города. Ты свободен? Или твои советы еще котируются? - Я же сказал: свободен, как ветер. Как легкий бриз. - Рискнем? - О чем ты? - Об Охранителе, конечно. - Это кусок не по нам. С ним не справиться. - Конечно, в плен мы его не возьмем, и думать нечего. - Чего же ты хочешь, охотник? - Чего может хотеть охотник? Подстрелить. - Думаешь, у него не предусмотрена защита? - Не знаю. Может, да, а может, и нет. Рискнуть-то можно? - Рисковать нам никто не запретит... - проговорил Ульдемир медленно. - Ладно. Попробуем. Тут теперь обойдутся и без нас. - Погоди немножко. У тебя есть связь с Рыцарем? - С кораблем? Пока еще есть. - Пусть садятся. - Зачем? - Все же нас будет не двое, а пятеро. И каждый из нас чего-то стоит. - Да, верно... Но пока мы доберемся до них, пока все вместе приблизимся к Охранителю - он может и вовсе исчезнуть. Возьмет и вернется к себе на Заставу. - Вряд ли. Раз уж он взялся воевать... А только сейчас и начнется настоящая свалка: ассартский десант высаживается на свою собственную планету. Получится такой слоеный пирог... - Как я объясню им - куда садиться? - А ничего и не нужно объяснять. Только предупреди, что сейчас их навестит Никодим. Он и покажет. - Хорошо. Уговорил. Кто знает - может быть, и в самом деле что-нибудь получится. Будет очень смешно. - Мир вам, братья, - беззвучно поздоровался Иеромонах. - До мира пока еще не близко, - откликнулся Уве-Йорген. - Впрочем, и тебе желаю того же. Как посевы? - Слава Богу. - Обожди немного... Рыцарь перенес внимание на пульт управления: предстоял маневр. Приходилось крутиться, чтобы не мешать круто снижавшимся десантным транспортам и одновременно держать в прицеле замеченные еще из пространства установки зенитных ракет Коалиции. - Ну, готово. Так что ты нам предлагаешь, отче? - Погляди на правый нижний экран. Видишь? - Вижу много чего. А точнее? - Пониже середины - как бы гриб-поганка. - Ну-ка, ну-ка... Вот это? - Быстро схватываешь. - Приходится. И что же? - Там - Охранитель. - Ого! - Питек думает, стоит рискнуть, атаковать его. - Сжечь эту башню вместе с ним? Думаю, труда не составит. - Ну, ну. Вряд ли он глупее нас с тобой. Ты решил, что он там не защитился? - Если так, то что мы ему сделаем? - Попытаться можем. - Как? - От луча, от пули, снаряда он наверняка прикрыт. От всего, чем зд