лностью маскировались под цвет материи, так что Джеф заметил их только сейчас . Его первым порывом было сорвать с себя одежду и, громко вопя, выколачивать ее о бревно, однако он сумел сладить со своими эмоциями, тем более что у него в руках была "волшебная погремушка". Джеф начал с остервенением трясти ее, воссоздавая тот ритм, который он услышал. Однако клещей это не убеждало, и они продолжали свое движение. Тем временем Нала уже забралась в дупло так далеко, что ее не было видно. Мэнсон тряс погремушку, а клещи ползли. Джеф начал трясти ее сильнее, а клещи уже миновали колени. -- Лала!.. Лала, на моих клещей эта штука не действует!.. Что мне делать, Лала? -- крикнул Джеф в дупло. -- Настройся на ритм. Клещи убегут, когда ритм пойдет не от погремушки, а от тебя... Джеф хотел было выругаться, однако решил сделать так, как советовала Лала. Он прикрыл глаза и стал трясти тыкву, стараясь настроить себя на ритм погремушки. От промелькнувшей мысли, что насекомые в любой момент могут вцепиться в мошонку, по спине Джефа побежали мурашки, они перешли в жаркую волну, и... на какие-то доли секунды Мэнсон увидел, как внутри сушеной тыковки бьется о стенки горсточка круглых семян. Они издавали то самое шуршание, и Мэнсону наконец пришло понимание, что значит настроиться на ритм. Теперь он не сомневался, что дробь тыквенных семян исходит не от погремушки, а от него самого. Когда Джеф открыл глаза, перед ним стояла Лала. Ее сумка была набита шевелящимися белыми шарами. -- Это что? Змеиные яйца? -- спросил Мэнсон и от распиравшей его гордости широко улыбнулся. -- Нет, это мучнистые личинки. Пойдем, нам нужно спешить... -- Да, конечно. А ничего, что моя сумка пуста? -- На первый раз хватит и того, что ты научился пугать клещей, а в следующий раз ты сам полезешь в дупло. -- Хорошо... Если ты настаиваешь, -- пожал плечами Джеф и пошел следом за Лалой. И опять они шли очень быстро и успели преодолеть, половину пути, когда вдруг сзади донесся шум набегавшего ветра. Лала оглянулась и прибавила шагу -- Теперь Джеф едва поспевал за ней, поскольку не обладал кошачьей грацией и гибкостью лесного человека. А волны шума накатывались все ближе и ближе. Лала больше не оглядывалась и продолжала бежать вперед. Полагаясь на ее опыт, Джеф бежал следом, и, казалось, все его мысли замерли и сконцентрировались только на одном: увернуться от очередной ветки и не запнуться о корни дерева, миновать полосатого паука и не задеть рукой сороконожку. -- Стой! -- внезапно скомандовала Лала, и Джеф замер, застыв на одной ноге. Шум ветра был уже впереди, и, подняв голову к верхушкам деревьев, Мэнсон увидел некую искрившуюся на солнце массу. Крохотные зеленоватые точки создавали различные рисунки, то сливаясь в круглое облако, то изгибаясь как лента Мебиуса. Джеф осторожно опустил ногу и посмотрел на Лалу. Девушка неотрывно следила за роем и будто ловила какой-то важный момент. Поняв, что дело приняло серьезный оборот, Джеф приготовился бежать. Лала сделала шаг вперед -- Мэнсон последовал за нею. Девушка остановилась, и Джеф тоже. А высоко парящий рой теперь вращался в виде фигуры морской звезды, и тысячи зеленых точек неслись по кругу, строго удерживаясь в отведенном месте. Джеф невольно вспомнил, как на одной из планет-близнецов -- то ли на Терции, то ли на Венеции -- на праздниках выпускали сотни тысяч иллюминационных стрекоз. Они точно так же создавали различные рои по заданной схеме: звезды, квадраты и даже короткие надписи. Что заставляло стрекоз выполнять команды, Джеф не знал, но выглядело это зрелище поистине потрясающе. И вот теперь здесь, в смертельно опасных джунглях, Джеф снова видел праздничную иллюминацию в исполнении роя летучих ящериц. Мэнсон вспомнил животное, похожее на ленивца. Тот запросто поедал этих ядовитых гадов, но тут бы и он спасовал. Наконец предобеденные виражи были выполнены, и рой, встав на ребро, заскользил прямо на Джефа и Налу. Мэнсон покосился на девушку, но та продолжала смотреть на мчавшиеся полчища ящериц. Сто метров... Ноги Джефа непроизвольно подогнулись, но -- Дала стояла на месте. Семьдесят метров... Мэнсон бросил взгляд на большой куст, -- возможно, удастся в нем укрыться. Сорок метров... Лала вскинула вверх руку с зеленой веткой. Ветка словно живая дернулась и, описав красивую дугу, полетела в сторону от тропы. Лидеры роя тотчас метнулись за движущимся предметом, а следом за ними тот же маневр начали повторять и остальные ящерицы. Потеряв интерес к людям, сотни гадов пролетали над самыми их головами и устремлялись к месту падения "жертвы". Вскоре ящерицы образовали целую шевелящуюся гору, которая поминутно меняла форму. -- Бежим, Жефа! На какое-то время мы их обманули. И снова бег. Стремительный -- у Л алы и сокрушительный -- у Джефа. "Наверное, именно так шумит лось или кабан..." -- думал Мэнсон, налетая на очередной куст или спотыкаясь о корень. Пару раз в его мозгу вспыхивали иллюстрации из недавнего путешествия: несущийся табун лошадей, морские брызги... Эти воспоминания были Джефу неприятны, и он снова сосредоточивался только на беге. Лес стал редеть, и легкий ветерок донес запах реки. Мэнсон хотел уже перевести дух, но в этот момент услышал тот самый шум мигрировавшего роя. -- Лала! Они опять приближаются! -- крикнул Джеф. -- Не беспокойся, здесь мы под защитой... -- ответила девушка и побежала чуть правее, под кроны высоких деревьев. Шум стремительно нарастал, и Джеф невольно оглянулся. Рой уже пикировал на них с высоты пятьдесят метров. "Десять секунд... У нас есть десять секунд..." -- пронеслось в голове у Мэнсона. Шум колеблющегося воздуха усилился едва ли не втрое, и Джеф невольно присел, закрывая голову руками. И в это время пошел дождь. Бросив взгляд на Лалу, Мэнсон обнаружил, что девушка уже стоит под деревом и смеется, указывая на него пальцем. Джеф в три прыжка очутился возле нее и только потом понял, в чем дело. С высоких деревьев, словно эскадрильи перехватчиков, стартовали тысячи синих птичек. При этом они опорожняли кишечник, и в результате этого Джеф выглядел так, будто ему на голову опрокинули ведро извести. Синие птички целыми волнами врезались в рой летучих ящериц, и над джунглями развернулось настоящее воздушное сражение. Вскоре стали падать первые жертвы. В основном это были зеленые ящерицы с пробитыми перепонками крыльев. Иногда падали и синие птички, которые и на земле продолжали яростную борьбу со своими врагами. -- Что это такое? -- спросил Джеф. Шум воздушной баталии заставлял его буквально кричать. -- Это речные дрозды. Они напали на ящериц.. . -- Они их что, есть будут? -- Нет. Запаха зеленых ящериц боятся водные мушки, а дрозды питаются именно этими мушками. Если мушки улетят, дрозды умрут с голоду... -- Надо же, как все сложно, -- пробурчал Джеф себе под нос. Тем временем изрядно поредевший рой зеленых ящериц начал уходить в сторону джунглей, туда, где не было этих сумасшедших дроздов. Однако синие птички и не думали возвращаться обратно, продолжая избиение отступавшего противника. -- Пойдем, Жефа. Скоро здесь будут серые муравьи. Они появляются там, где есть чем поживиться. -- О, еще и серые муравьи... -- покачал головой Джеф, которому уже случалось с ними встречаться. Осторожно ступая по загаженной дроздами траве, в которой еще ползали раненые ящерицы, Джеф и Лала начали пробираться к реке. Когда они уже спускались по крутому берегу, из леса стали появляться первые разведчики серых муравьев. 53 Вымытый "феникс" выглядел как новенький и бросался в глаза каждому, кто проходил в столь ранний час по улице генерала Йорка. Эрик Браво и Тоби Крейцер даже не старались как-то маскироваться, тем самым выполняя приказ лейтенанта Гиршема. "Пусть он начнет нервничать. Пусть начнет делать ошибки и проявит себя. Вот тогда мы возьмем его тепленьким. Понятно? А если еще раз провалитесь в болото или в дерьмо, я передам вас службе внутренних расследований. Понятно?" Чего уж тут непонятного! -- Значит, так, Тоби. Теперь мы не отпускаем его ни на шаг. Он едет -- мы за ним. Он остановился и зашел в ресторан -- мы выходим из машины и садимся за столик напротив. -- Эрик поиграл желваками и добавил: -- Садимся напротив и смотрим этой сволочи в рот, чтобы ему кусок в глотку не лез. -- А если он идет в туалет? -- предположил Тоби. -- Тогда мы идем вместе с ним и занимаем соседние кабинки. Пусть напрягается все время -- даже в сортире. -- Толково придумано. Возле входа в сквер собралось несколько оборванных бродяг. Они смотрели на "феникс" и о чем-то переговаривались, показывая на машину пальцами. -- Что-то мне эти поганцы не нравятся, Эрик, -- забеспокоился Крейцер. -- А почему? -- Ну ты же видишь, они на нас пальцами пока-зывают. -- Просто они ни разу не видели нового автомобиля. -- А если они на нас нападут? -- Зачем им нападать? Они же не дураки, хоть и оборванцы. Понимают, что это машина тайной полиции. Агенты замолчали. Бродяги продолжали переговариваться и тыкать пальцами в сторону "феникса". Их число постепенно увеличивалось и вскоре достигло трех десятков. Оборванцы осмелели и начали приближаться. -- Нет, ну ты смотри чего делают, а? -- снова занервничал Тоби Крейцер. -- Ничего, дам им еще пять метров форы... -- пообещал Эрик. Вскоре толпа прошла оговоренную фору и начала растекаться по сторонам, чтобы охватить машину с обеих сторон. Вид новой машины и заводских покрышек зачаровывал бродяг и вышибал у них голодную слюну. Автомобильные детали ценились на Хингане очень высоко. Эрик достал пистолет и, опустив стекло, выставил оружие напоказ. Движение бродяг прекратилось. Они остановились и начали совещаться. Но, видимо решив, что их только пугают, оборванцы продолжили наступление . Браво несколько раз выстрелил в центр группы. Раненые упали на мостовую, а остальные подняли крик и разбежались по подворотням, словно стая испуганных крыс. Вслед за ними, оставляя кровавые следы, поползли и раненые. Их было четверо. Один вообще еле шевелился, и его утащили двое других бродяг. -- Смотри-ка, они помогают своим раненым, -- удивился Крейцер. -- Я думал, они живут как звери. -- Они и живут как звери. Сейчас он умрет, и его продадут на корм червям или нефтяным лягушкам -- вот и вся дружба, -- жестко заметил Эрик Браво. -- Думаешь? -- Я знаю. Агенты вновь замолчали. Эрик поглядывал на окно комнаты их подопечного, а Тоби таращился на дорогу. После стрельбы исчезли даже редкие прохожие, и теперь на улице стояла тишина, нарушаемая только чириканьем нескольких пташек. Из переулка выкатился патрульный "баян", машина криминальной полиции. Патруль остановился напротив "феникса", и из приоткрывшейся дверцы высунулся сержант. -- Привет... -- сказал он. -- Привет, -- равнодушно откликнулся Тоби Крей-цер. -- Стрельбу слышали? -- Это мы стреляли. Разгоняли бродяг... -- А-а... -- протянул сержант, -- Ну пока. -- Пока, -- кивнул Тоби. "Баян" тронулся с места и укатил. Эрик достал баночку монпансье и положил в рот пару конфет. Тоби тоже потянулся к баночке, но по давнему уговору взял только мятные конфеты, которые не любил сам Эрик. -- Вообще-то я не люблю сладкое, -- заметил Крей-цер, -- но поскольку ты постоянно угощаешь... -- А куда деваться? Выбрасывать жалко, а так ты мне вроде как все время должен... -- криво улыбнулся Эрик Браво. -- Правда? А я думал, ты по доброте... -- А чего ты еще думал? Крейцер замолчал и, хрустя леденцами, охлаждал лоб о боковое стекло. После бессонной ночи, в течение которой пришлось отмывать машину, Тоби хотелось спать. По противоположной стороне улицы медленно катил свою тележку зеленщик. Из подъездов к нему выходили хозяйки и покупали пучки перечных водорослей или связки болотных тюльпанов С опаской посматривая на "феникс", хозяйки быстро расплачивались и исчезали, а зеленщик продолжал обход улицы. -- Кстати, о конфетах. Почему ты бросил курить, Эрик? -- спросил вдруг Тоби. -- Я тебе уже рассказывал. -- Нет, мне не рассказывал, -- отрицательно покачал головой Тоби. -- После эпидемии, потравившей табачных жучков, цены подпрыгнули до небес... А дешевый табак стал дрянь. И я перешел на конфеты... Браво достал свой пистолет и, отдернув затвор, заглянул в ствол. -- У-у, какой грязный... -- сказал он. -- Теперь чистить замучишься. И хотя Эрик сделал кислую физиономию, на самом деле он был доволен. Пострелять в людей Эрик лю-бил. -- Зря ты здесь палил, -- подал голос скучавший Тоби. -- Это почему? -- Та бомба, что валяется в сквере, -- она может рвануть в любой момент... -- Она на глубине пятидесяти метров, Крейцер. К тому же колодец закрыт бетонным панцирем. Что ему какой-то пистолетный выстрел? Сорок лет пролежала и не взорвалась. Значит, никогда не взорвется. -- Не скажи, Эрик, -- не согласился Тоби. -- Наоборот, чем дольше лежит, тем больше вероятность, что рванет... -- Стоп... -- остановил напарника Браво. -- Вот он, сучонок. Сегодня я его не упущу... 54 Ранним утром, когда жилец еще спал, вдова Консератос принесла с рынка птицу, и у Фрэнка получился настоящий завтрак. Пусть бульон отвратительно вонял болотом, а синеватые крылышки не поддавались ножу, зато привозные гренки с джемом жевались очень хорошо. -- Вы сегодня просто лучитесь здоровьем, мистер Кертис, -- заметила вдова Консератос. -- Это неудивительно, мадам. Еще древние врачи говорили, что здоровое тело является следствием здоровой пищи. За что вам большое спасибо... Вдова Консератос счастливо заулыбалась и неожиданно сообщила: -- Сегодня на улице стреляли, мистер Кертис. -- Да, я как будто слышал какие-то хлопки. Кто же стрелял? -- Какие-то важные господа, которые сидят в красивой машине прямо напротив нашего дома. Я даже думаю, -- тут мадам Консератос перешла на шепот, -- что это тайная полиция. -- Ну, наверное, они знают, что делают. Поблагодарив хозяйку еще раз, Горовиц покинул столовую и, посетив сортир, вышел на улицу. Там он сразу обнаружил вчерашний "феникс", который был тщательно вымыт и блестел, как пара новых галош. "Интересно, -- подумал Фрэнк, -- спали ли они сегодня ночью или вместо этого занимались машиной..." Немного зная лейтенанта Гиршема, Фрэнк предположил второе. А из этого следовало, что, во-первых, агенты будут злы и агрессивны, а во-вторых, их реакция будет замедленна. Сегодня Фрэнк Горовиц чувствовал определенный подъем. Некую уверенность, что все получится так, как он задумал. А задумал он ни много ни мало известить связного агента о том, что он, Фрэнк Горовиц, жив и собирается продолжать выполнение задания. Неизвестно, что сталось с лейтенантом Мэнсоном, однако начатую операцию останавливать было нельзя... Когда Браво и Крейцер заметили Фрэнка, они завели мотор и, догнав объект слежки, демонстративно поехали рядом с ним. Однако Горовиц, казалось, не обращал на агентов никакого внимания и шел легкой походкой редкого для Чипиеры туриста. На перекрестке, где улица генерала Йорка упиралась в магистраль с оживленным движением, Фрэнк остановился и стал ловить такси. На этот раз ему не слишком повезло, и возле него остановился "минивэн" с газолиновым движком. На крыше такси располагался багажник, к которому был привязан большой пластиковый мешок. Сквозь прозрачную оболочку мешка можно было видеть все его содержимое, состоявшее из случайных щепок, кусков прессованных опилок и картона. -- Садитесь, мистер, -- приветливо улыбнулся бородатый таксист, демонстрируя отсутствие двух передних зубов. "Что ж, по крайней мере, удобное сиденье." -- подумал Горовиц, усаживаясь в салон такси. -- Куда помчимся, мистер? -- Хотелось бы взглянуть на портовые постройки... -- Нет проблем. -- Таксист тронул машину с места, и она довольно резво начала набирать обороты. -- Какой порт вас интересует, космический или болотный?.. -- Болотный? -- удивился Горовиц. -- Ну да, мистер, болотный порт. Для Чипиеры его грузооборот куда важнее, чем государственные поставки. Там и топливный корень, и мучные кувшинки, и кофейные жучки -- все для нормальной жизни города... О, чтоб я протрезвел, это же колымага Ширака! -- неожиданно вскричал таксист и начал маневрировать на многорядном шоссе. -- Что вы хотите сделать? -- спросил Фрэнк, когда машина чудом избежала столкновения с мусоровозом. -- Не обращайте внимания, мистер, я только подтолкну эту задницу, и мы поедем дальше! -- брызгая слюной, прокричал таксист и, вдавив педаль газа, погнал машину вперед. До столкновения с шедшим впереди автомобилем оставалось совсем немного, и наконец последовал удар. Атакованная машина пошла юзом, свистя лысыми покрышками и задевая обгонявшие ее транспортные средства. Фрэнк ждал, что вот-вот произойдет крушение, но, видимо, Ширак был хорошим водителем и сумел вывести машину к обочине. Его автомобиль уткнулся носом в кучу мусора и заглох, а пронесшийся "минивэн" просигналил ему хриплым гудком. -- Получи, Ширак, морда лягушачья! -- прокричал бесконечно довольный собой таксист. Фрэнк обернулся назад и увидел подпрыгивающий на ухабах "феникс". Агенты тайной полиции прочно сидели на хвосте и лихо обходили нерасторопные авто. -- Не бойтесь за него, мистер, с этим сукиным сыном ничего не случится. -- Вы с ним враждуете? -- С кем? С Шираком? Да что вы, мистер, просто дружеская шутка. На прошлой неделе этот подлец так меня поддел, что, не поверите, я шесть раз перекувыркнулся. -- Показывая, как он кувыркался, таксист отпустил руль, но успел схватить его прежде, чем "минивэн" выскочил на встречную полосу. -- Оп, стоять, родная! Куда едем, на болотный? -- Да, на болотный, -- согласился Фрэнк. Дз-з-з, дз-з-з... -- послышалиськакие-топосторонние звуки. -- Давление в камере падает, -- пояснил таксист. -- Нужно дровишек подбросить. "Минивэн" свернул к обочине, и таксист, пошуровав в пластиковом мешке, надергал разноцветного мусора. Затем открыл заднюю дверь и загремел крышками резервуаров. "Еще та техника..." -- подумал Фрэнк. Через минуту водитель вернулся на место и, немного погазовав, выехал на дорогу. Стоявший в двадцати метрах позади "феникс" тут же последовал за "минивэном". Больше не происходило никаких историй, и такси благополучно добралось до болотного причала. Здесь Фрэнк ненадолго вышел из машины, а водитель стал увлеченно рассказывать о работе болотного порта. -- Вот, мистер, по этой грязной луже самоходные баржи уходят дальше к Флинксу и Гумбольту, а может, и до самого Пеха. Точно я не знаю... Тем временем на большом пространстве пологого берега происходила работа по погрузке и разгрузке болотных транспортов. Самые крупные баржи были не более пятидесяти метров в длину и имели колесную тягу. В условиях болотного судоходства винты не прижились, а лопасти колес справлялись с задачей исправно. Не переставая удивляться, Фрэнк наблюдал, как пришедшую с грузом баржу втаскивали на берег два гусеничных тягача. Тело баржи медленно выползало на плоском брюхе, выворачивая из земли куски жирного чернозема. В другом месте уже загруженный транспорт спихивали в болото карьерным бульдозером. Он упирался отвалом в нос баржи, и та неспешно двигалась в торфяное море -- кормой вперед. "Что ни говори, а все же своя технология..." -- подумал Фрэнк, признавая предприимчивость и смекалку портовых работников. Между тем примерно десяток судов молотило торфяную грязь в разных направлениях. Некоторые ждали очереди для разгрузки, а другие уже покидали портовую акваторию. Никаких кранов или иных подъемных средств Фрэнк не заметил. Только мостки, по которым груженые автомобили завозили грузы прямо на палубу. -- Ну как вам наш порт, мистер? -- спросил таксист. -- Мне очень понравилось. Скажу даже, что я поражен, -- признался Фрэнк и оглянулся на стоявший неподалеку "феникс". Один из агентов сидел в машине, а второй, не сводя глаз с Фрэнка, мочился на заднее колесо. -- Ну что, теперь поедем в космический порт? -- спросил таксист. -- Поедем, -- согласился Фрэнк и забрался в "минивэн". Такси развернулось и поехало по единственной дороге, которую перекрывал полицейский автомобиль. Агентам пришлось съехать на обочину и уже потом проследовать за объектом слежки. 55 Полицейский "феникс" устойчиво держался позади "минивэна" и, судя по всему, прошлых ошибок повторять не собирался. Сегодня, Фрэнк это понял, агенты были битыми злыми собаками. Достаточно битыми, чтобы действовать осторожно, и достаточно злыми, чтобы, вцепившись, рвать до крови. -- Послушай, -- обратился Горовиц к таксисту, -- а нет ли где-нибудь возле городского телеграфа пивнушки для крутых парней? -- Для крутых парней? -- переспросил таксист. -- Ну да, для ребят, которые не в ладах с законом. -- Ха! Да у нас никто с законом не ладит, мистер. Фрэнк кивнул. К этой особенности местных жителей он уже начал привыкать. -- Меня интересует место, где собираются опустившиеся до наркотиков наемные убийцы, люди, контролирующие проституток, содержатели подпольных тотализаторов... -- Это вам в городскую мэрию нужно. -- Почему в мэрию? -- Потому что проституток контролирует мэр города. Это его хлеб. А подпольные тотализаторы -- вотчина городского прокурора... -- Окей. Ну а просто драчуны, пьяницы и дебоширы у вас имеются? Желательно в районе телеграфа. -- Этого добра, мистер, у нас хватает в любом районе. -- Вот-вот. Туда и поезжай. -- Хорошо, тогда я сейчас сверну к мусорному заводу номер 8, потом поверну к Скверной яме, а там мы будем почти на месте. -- Эти названия мне ни о чем не говорят. Поезжай как знаешь. Через каких-нибудь пятнадцать минут Фрэнк увидел уже знакомое ему сооружение -- зерновой элеватор, приспособленный под офисы, публичный дом и городской телеграф. -- Это одно из самых высоких зданий в городе, -- сообщил таксист. -- Мы им гордимся. А вот и интересующая вас вывеска, мистер, -- бар "Мокрый парень ". -- Странное название. -- Нормальное. В смысле парень, который никогда не просыхает. Я так понимаю. -- Там есть второй выход? -- Есть, только он служебный. Выходит как раз на сточную канаву. -- Ты сможешь туда подъехать? -- А почему нет? -- Тогда сначала притормози здесь, а потом езжай к служебному выходу. И не глуши двигатель -- как только я выпрыгну, сразу рвем отсюда когти. Вот тебе аванс за наши прогулки... -- И Фрэнк сунул водителю двадцать кредитов. -- Премного благодарен, сэр, -- заулыбался таксист и лихо затормозил у входа в бар. Фрэнк вышел из машины и легко взбежал по скрипучим ступеням. Краем глаза он заметил, что агенты тоже покинули свой "феникс" и спешат к бару. "Очень хорошо, ребята..." -- похвалил их Фрэнк. Он опасался, что агенты разделятся и перекроют оба выхода, но этого не произошло. Горовиц напустил на лицо выражение ужаса и вбежал в бар так быстро, как только смог. -- Стоять, кривая рожа! -- раздался над ухом Фрэнка неприятный голос, и чья-то рука, словно стрела подъемного крана, легко оторвала его от пола. -- Помогите мне, сэр! За мной гонятся гомики! Два гомика, сэр! Они преследовали меня от болотного порта! -- Что? -- спросил голос и отпустил Фрэнка, позволив ему ощутить под ногами пол. Человек восемь еще крепких "синюшников" поднялись со своих мест, а самый главный, тот, что хватал Фрэнка за шиворот, произнес: -- Пидоры распоясались -- это факт... -- Да и еще выдают себя за агентов тайной полиции! -- подлил масла в огонь Фрэнк. -- Вон они уже идут! Горовиц заметил выход на кухню и, юркнув за стойку, на четвереньках пробрался в царство кастрюль и подгоревших бифштексов. -- Стоять, кривая рожа! -- услышал Горовиц уже знакомую фразу. Ловушка сработала. Из зала донеслись звуки ожесточенной борьбы и первые выстрелы. Фрэнк пробежал по запутанным закоулкам и наконец, найдя правильный путь, толкнул ногой залитую помоями дверь. Как и было условлено, такси ожидало посреди вонючей канавы. Двигатель работал, дверца была приоткрыта. По колено увязая в смрадной жиже, Фрэнк добрался до такси, и "минивэн" непонятно каким образом начал выезжать на проезжую часть. -- Теперь куда? -- Сделай круг, чтобы эти ребята подумали, будто я поехал в центр. А потом снова высади меня возле телеграфа... -- Понял вас, сэр, -- кивнул таксист и прибавил газу. Когда рычание "минивэна" уже затихло, из запасного выхода вывалились Эрик Браво и Тоби Крейцер. В одной руке Браво держал свой пистолет, а второй зажимал рассеченнующеку, изкоторой хлестала кровь. Его напарник обеими руками держался за голову и что-то невнятно бормотал. Увидев в канаве свежую колею, Браво выругался. Крейцер застонал. -- Чего? -- обернулся Эрик. Тоби снова промычал что-то невнятное. -- Как хочешь, Крейцер, но я пристрелю этого гада. Пристрелю... -- потряс Браво своим пистолетом. 56 Сонная телеграфистка пересчитала количество знаков и, пощелкав на своем калькуляторе, выбила чек. -- Семь тридцать пять... -- прогундосила она и бросила Фрэнку маленький листочек и несколько монет. -- Благодарю, -- улыбнулся Фрэнк и отошел от окошка. Сделав вид, что пересчитывает сдачу, он встал в сторонке, ожидая, когда телеграфистка набьет его депешу. Короткое прикосновение к синей клавише -- и кодированное послание ушло в эфир. Спустя несколько минут оно уже ляжет на стол полковника Кельвина. Затем, как предполагал Фрэнк Горовиц, последует распоряжение о переводе денег в местное отделение "Аэропост-банка", и тогда можно будет сколотить свою маленькую армию. На Хингане, как и в других мирах, всегда хватало подонков, готовых ввязаться в сомнительную авантюру, коей в данном случае являлась экспедиция на Пи-канезо. Фрэнк вздохнул -- одно дело сделано. О том, чтобы вернуться к вдове Консератос, не могло быть и речи, поэтому остаток дня он решил посвятить поиску нового жилья. Пройдя через душный зал городского телеграфа, Фрэнк оказался на заплеванной лестнице, которая вела вниз -- на улицу и наверх -- в публичный дом и офис патриотического союза. Как только Горовиц стал спускаться к выходу, сверху сбежал худой лысоватый че-ловечек и, догнав Фрэнка, осторожно тронул его за рукав. -- Прошу прощения, уважаемый... -- улыбнулся че-ловечек. -- Я Сэм Кайзерн, распорядитель здешнего борделя. С этими словами мистер Кайзерн протянул Фрэнку визитную карточку, напечатанную на оберточной бумаге. Чтобы не вступать в ненужные разговоры, Горовиц взял карточку и сказал: -- Большое спасибо, мистер Кайзерн, я вам обязательно позвоню. Сказав это, Фрэнк попытался уйти, но распорядитель снова схватил его за локоть. -- Не хочу показаться вам навязчивым, сэр, но вы, я вижу, человек не здешний, а стало быть, еще не вкусили всех прелестей силового секса... -- Силового секса?.. Это как? -- Я знал, я знал! -- Кайзерн расплылся в счастливой улыбке и погрозил Фрэнку пальцем. -- Я знал, сэр, что вы не откажетесь от такого! Всего двести кредитов, и вы участник силового секса! -- А-а! А-а! Убери руки, сволочь, а-а! -- неожиданно завопил кто-то наверху. -- Извините... -- выдохнул распорядитель и помчался наверх. Меж тем крики продолжались и даже усиливались, приобретая нужную эмоциональную окраску. Когда Кайзерн прибыл к месту конфликта, его голос стал призывать к благоразумию, но, видимо, к этим призывам не прислушались, и вскоре наверху началась полномасштабная бытовая драка. Желая удовлетворить свое любопытство, Фрэнк постоял на лестнице с полминуты, а потом снова начал спускаться вниз. И опять его кто-то догнал и легко тронул за локоть. "Неужели распорядитель?.." -- подумал Фрэнк, но, обернувшись, увидел совершенно другого человека. Незнакомец был среднего роста, по возрасту -- лет тридцати семи, и его голову украшала широкополая шляпа. -- Прошу прощения, -- сказал незнакомец в шляпе, -- я случайно слышал ваш разговор с распорядителем и хочу вас предостеречь. -- От чего? -- спросил Фрэнк. -- От силового секса... -- Спасибо. А что это за штука такая -- силовой секс? -- Это персональное изобретение мистера Кайзерна, -- улыбнулся незнакомец. -- Что-то вроде беспроигрышной лотереи. Вас приводят в помещение, где на полу валяется откормленная шлюха, весящая примерно килограммов его сорок. Она лежит на животе, и все ее тело намазано маслом. Вы кладете на стол двести кредитов и пытаетесь перевернуть девицу на спину. Если это удается, вы имеете ее совершенно бесплатно. Если не удается, вы уходите и оставляете свои двести кредитов. -- По-моему, вполне справедливо, -- заметил Фрэнк. -- Только на первый взгляд. Перевернуть такую тушу, даже не смазанную маслом, не так легко, а уж скользкую -- совершенно невозможно. За всю историю этого аттракциона единственную победу одержал Динго Арчибальд. Правда, он не воспользовался привилегией победителя. На это у него просто не осталось сил... Звуки мордобоя переместились куда-то выше. -- А это у вас что? -- поинтересовался Горовиц. -- Это тоже случается довольно часто. Незатухающая война активистов патриотического союза с проститутками. И все из-за территориальных претензий... -- И кто кого ущемляет? -- Проститутки ущемляют патриотов. Как-то раз им удалось занять пустующее помещение союза и существенно расширить свои владения. И я думаю, они правы. От борделя толку больше, чем от патриотов. -- Вы, я вижу, в курсе всех дел. Не подскажете, где в этом городе можно найти недорогое жилье? -- Кредитов за десять в неделю? -- Да, это мне бы вполне подошло. -- Обратитесь к Моноло Пимасу, владельцу доходного дома на Угольной улице. Скажите, что пришли от Адольфуса Ремера. -- Спасибо, мистер Ремер. Я -- Рэй Кептиг -- Фрэнк пожал новому знакомому руку, и Ремер, сгустившись вместе с Горовцом, проводил его до выхода. -- С удовольствием выпил бы с вами, мистер Кертис, но я должен встретиться с одним человеком, -- сказал на прощанье Ремер и вернулся в здание элеватора. Расставшись с новым знакомым, Фрэнк отправился в бар "Мокрый парень", благо это заведение было недалеко. Найм жилья он решил оставить на вечер. Помня о прошлом приеме, Фрэнк осторожно вошел в заведение и огляделся. Того громилы, что хватал Фрэнка за шиворот, видно не было. "Возможно, его пристрелили агенты тайной полиции..." -- предположил Фрэнк, припоминая, что слышал выстрелы. За стойкой бара стоял полный лысоватый человек в кожаной жилетке, надетой на голое тело. Лицо бармена украшали шикарные навощенные усы, в которых он походил на обожравшегося таракана. Увидев нового посетителя, бармен переменил позу, ожидая, когда ему сделают заказ, но Фрэнк не знал, с чего начать, и долго глядел на винные полки, пытаясь опознать хоть одну знакомую этикетку. Знакомых этикеток не было. -- Что-нибудь вечернее... Одну порцию... -- сделал свой выбор Фрэнк Горовиц. Бармен неопределенно пошевелил бровями, потом дернул правым усом и кив-нул. Из рядов запыленных бутылок была извлечена одна, запечатанная куском газеты. -- Только для настоящих ценителей, -- заговорщицким тоном сообщил бармен и, выдернув газетную пробку, понюхал острые пары. -- О-ох! Ну и сила! Я наливаю... Фрэнк кивнул и осторожно покосился в сторону негромко гудевшего зала. Тусклые светильники и пелена табачного дыма делали его совершенно непро-ницаемым. Размытые силуэты завсегдатаев проплывали то в одну, то в другую сторону, но уловить хотя бы незначительные подробности их лиц было невозможно. Горовиц ощутил на себе устойчивый взгляд. Возможно, это был интерес к незнакомому человеку, а может, просто прелюдия к обычной драке. Фрэнк ощупал в кармане приготовленную заточку. Он был готов к любому развитию событий. "Увы, Фрэнк, это необходимо, -- настраивал себя Го-ровиц. -- Тебе нужны эти люди -- именно такие люди..." -- Только не спрашивайте меня, мистер, из чего это сварено, -- предупредил бармен, наклоняя бутыль над стаканом, -- а то сблеванете еще до того, как попробуете. "Отличная реклама, ничего не скажешь..." -- оценил Горовиц, глядя, как после жидкой фракции в стакан полилась какая-то дегтярная масса. -- Оп! -- сказал бармен. -- Порция... -- Я так понимаю, что перемешивать не стоит? -- предположил Фрэнк, посмотрев содержимое на свет. -- Это ничего не даст. Торфяная смола ни с чем не перемешивается, и пить ее не стоит, если только у вас нет геморроя, -- сообщил бармен. -- Что, помогает? -- Да. Прежний владелец этого заведения полностью излечил свой геморрой. Причем два раза... -- Спасибо, -- Фрэнк взял свою выпивку и прошел в середину зала, чтобы занять подходящий наблюдательный пункт. Он уже поставил свой стакан, когда услышал знакомый голос: -- Эй, должник, правь к моей компании! -- Это был голос того самого парня, который держал Фрэнка за шиворот. "Стало быть, его так и не пристрелили..." -- заключил Горовиц. Он не знал, радоваться этому или огорчаться, однако делать было нечего, и, прихватив стакан, Фрэнк проследовал к гостеприимному громиле. -- Присаживайся... -- предложил великан и ногой выдвинул для гостя стул. -- Благодарю за предложение, мистер... -- Динго... Динго Арчибальд. -- Так, значит, вот кому я обязан чудесным спасе-нием. Самому Динго Арчибальду... -- сказал Фрэнк и сдержанно улыбнулся, как и положено крутым парням. Он сел на предложенный стул и с видом бывалого понюхал свою выпивку. -- Да, дружок. Теперь ты мой должник. -- Динго отбросил со лба волосы и улыбнулся в тридцать два металлических зуба. -- Ну конечно, -- кивнул Фрэнк. -- Ты не думай, я на тебя не наезжаю. Просто я пострадал, и мне нужны деньги на лечение. Вот смотри... Динго распахнул рыбацкую куртку и продемонстрировал Фрэнку стянутое бинтами плечо с пятном проступившей крови. -- О, мне очень жаль, мистер Динго. У меня сейчас немного средств, но пару сотен кредитов я могу вам дать. -- Что ж, я не откажусь. Не откажусь от пары сотен и от хорошей выпивки. -- И Динго перевернул вверх дном свой совершенно сухой стакан. -- Конечно, мистер Динго, заказывайте. -- Эй, Полено! Неси двойной "изидуд"! -- крикнул великан и помахал своей лапой. Спустя полминуты бармен подошел к Динго и поставил на стол наполненный стакан, а пустой забрал. При этом он задержал свой взгляд на выпивке Фрэнка. "Ждет, когда я попробую и отравлюсь..." -- предположил Горовиц. Динго сделал большой глоток "изидуд" и сказал: -- На самом деле, друг... Как, кстати, тебя зовут? -- Рэй Кертис. -- Так вот, Рэй. Те "гомики", что за тобой гнались, оказались шпиками из тайной полиции. Ты знал об этом? -- Я предполагал, -- осторожно заметил Фрэнк. -- Ты тогда крикнул: "Они выдают себя за агентов тайной полиции!" -- но сдается мне, -- тут великан сделал еще один глоток, -- сдается мне, ты просто подставил нас, чтобы от этих холуев оторваться... И Динго так посмотрел на Горовца, что тот невольно дотронулся до кармана с заточкой. -- А-а, вон оно что, у тебя в кармане нож... -- ощерился Динго Арчибальд. -- Ну и что с того, что нож? Здесь это не лишнее... -- пожал плечами Фрэнк, оглядываясь по сторонам. -- Одного только я не могу понять, друг Рэй, что ты за птица такая? По виду приезжий человек, ходишь с ножом, у тайной полиции на тебя зуб. Я к чему это говорю, -- тут Динго нагнулся к Фрэнку поближе, -- мне работа нужна... После этих слов великан опрокинул в рот остатки "изидуд" и спросил: -- Ничего, если я повторю? -- Конечно, Динго. Я в состоянии заплатить. Арчибальд снова позвал бармена, и тот принес очередную двойную порцию. -- Я, друг Рэй, не только спиртное трескать умею, -- продолжил Динго, когда Полено ушел, -- это так, от скуки. А в деле я зверь... И, подкрепляя сказанное, Динго продемонстрировал свой внушительный кулак. -- Да, мне говорили, что ты парень хоть куда, -- вспомнил Фрэнк. -- Кто говорил? -- Адольфус Ремер. -- Ты знаком с Адольфусом? -- удивился Динго. -- Познакомился только сегодня. Он рассказал мне про силовой секс. -- Ах, это... -- усмехнулся великан. Неожиданно он переменился в лице и кивнул в сторону стойки: -- Слушай, друг Рэй, вон пришел Пинто Каракатица. Он меня уже достал -- я ему двадцать кредитов задолжал. Не дашь мне хотя бы двадцатку в счет тех двух сотен, что ты обещал? -- Конечно, Динго, держи. -- И Фрэнк положил деньги на стол. Арчибальд тотчас накрыл их пятерней и изобразил на лице ироническую улыбку: -- Смотри, друг Рэй, что сейчас будет. Кредитор Динго Арчибальда перекинулся парой слов с барменом, и тот кивнул в глубь зала, указывая, где находится вечный должник. Пинто Каракатица пригладил волосы и небрежной походкой направился к Динго. -- Здорово, великан, рад тебя здесь видеть. -- Ты-то рад, да я не очень, -- хмуро отозвался Динго. -- На свои гуляешь? -- уточнил кредитор. -- А то на чьи же? -- улыбнулся Динго и сделал большой глоток "изидуд". Видимо, здесь все были в курсе дела, потому что многие завсегдатаи бара замолчали, прислушиваясь к перебранке должника и кредитора. -- Так, может, отдашь мне мою двадцатку или как? -- Да забери ты свою двадцатку, Пинто, а то ты меня уже достал, -- сказал Динго и небрежно подтолкнул деньги в сторону Пинто Каракатицы. Пинто был удивлен. Удивлены были и зрители. -- Хорошо, раз так, -- произнес он и убрал деньги в карман. Затем попытался присесть за столик Динго, но тот его остановил: -- Э нет, парень. Вот теперь я терпеть тебя не обязан. Понял? Присядь-ка лучше к другой компании. Пинто спорить не стал и отошел в сторону, а Динго Арчибальд снова продемонстрировал Фрэнку свои зубы и сказал: -- Спасибо, друг Рэй. Это было отличное кино. Кстати, эту дрянь пить не вздумай. Полено ее только приезжим предлагает... -- Это яд какой-нибудь? -- Да нет. Раньше вроде пили и такую бурду, но это небезопасно. Знаешь, как называется этот коктейль? -- Как? -- "Гвоздодер". -- Понятно, -- кивнул Фрэнк и отодвинул "Гвоздодер" подальше. -- Ты, друг Рэй, что вообще за человек? -- нагнувшись к Фрэнку, вдруг спросил Динго. -- Если не хочешь, можешь не говорить, но помни, что на работу я первый... "Ну, была не была", -- решился Фрэнк и негромко, в тон Динго Арчибальду, сообщил: -- Были у меня кое-какие дела с Янгом Бристолем... Реакция Динго была такова, что Фрэнк мысленно обругал себя последними словами. Лицо великана посерело, и он с минуту молча смотрел на Фрэнка. Наконец Динго сумел сделать глотательное движение и, осторожно посмотрев по сторонам, снова нагнулся к Фрэнку. -- Не знаю, друг Рэй, правду ты говоришь или нет, только это имя здесь лучше не произносить... Знавал я людей, которые просто говорили... Говорили, и ничего более... -- Динго снова посмотрел по сторонам, а потом продолжил: -- А потом я видел, что с ними стало... Такое и с трупом страшно сделать, а они, друг Рэй, были еще живы... Они жили еще несколько часов... -- Хорошо, Динго. Не будем об этом. Вот тебе пятьдесят кредитов -- расплатись за нас, а сдачу возьми себе в счет моего долга... А что касается работы -- то