зопасность. -- Протестую! -- громко произнес Менакес. -- Нельзя превращать Лицензионную Ассоциацию в отстойник для раскаявшихся взяточников! Фармера нужно уволить с лишением пенсии! А что касается безопасности семьи, то для этого существует криминальная полиция Грандвиллиджа. Пусть он подаст туда заявление. -- Едва ли полиция проявит к этому интерес, -- заметил самый молодой член комиссии, специалист по связям с общественностью Берт Джуниор. -- Семейство Марсалесов представлено в городе сильными адвокатами. Как только они что-то узнают, сразу поднимут крик. Все замолчали, ожидая новых высказываний, однако иных мнений не было. -- Ну что же, видимо, я должен подвести черту, -- сказал главный инспектор Дуглас. -- Выслушав два крайних мнения, я возьму на себя ответственность объединить их в одно. Итак, инспектор Фармер остается в рядах Ассоциации, а что касается защиты его семьи, пусть решает этот вопрос самостоятельно. В полицию он пойдет или вывезет родных в загородный дом -- это уж ему решать. Вот такое мое мнение. Возражения есть? Возражений не было. -- Инспектор Фармер, вам все понятно? -- Понятно, сэр. -- Тогда можете быть свободны. И все члены комиссии -- тоже. Фармер почти выбежал в коридор, а арбитры, контролеры и инспектора высокого ранга загудели, как потревоженный улей, и стали выбираться из-за широкого стола, отодвигая стулья и улыбаясь оттаявшими лицами. Все дружно направились к выходу, и только Берт Джуниор подошел к Сэму Дугласу. -- У вас ко мне вопросы, мистер Джуниор? -- спросил Дуглас. Он уже застегнул свою папку и намеревался уйти. -- Да, сэр. -- Тогда приходите после обеда в мой кабинет. -- Думаю, это можно решить сейчас, сэр. -- О чем это вы? -- не понял Дуглас. Он знал, что у Джуниора в высшем руководстве есть "рука", но ведь всему есть предел. -- Я только хотел напомнить, сэр, о желании Верховного инспектора организовать акцию для поднятия престижа Ассоциации. -- А при чем здесь наше бюро? -- Мне кажется, сэр, что назревающий конфликт между компанией "Лос-Флоридос" и семейством Марсалесов может стать базой для организации такой акции. Ведь он не зарегистрирован по форме. -- И именно это нужно Верховному инспектору? Да с чего вы, молодой человек, взяли, что Верховный знает о нашем маленьком подразделении? Мы слишком далеко от центральных районов. Бристоль -- это такое захолустье, что... -- Сэр, -- перебил Дугласа Берт, -- у вас есть возможность напомнить Верховному, что на Бристоле есть бюро Лицензионной Ассоциации и им руководит Сэмюэль Дуглас. "А ведь сладко говорит, сукин сын, -- подумал главный инспектор. -- Только я и не такое слыхивал". -- Я ценю вашу настойчивость, молодой человек, но, что вы хотите, чтобы я сделал? -- Позвоните в аппарат Верховного, сэр, и скажите, что у нас есть нарушители, про которых можно снять назидательный учебный фильм. -- А у нас есть доказательства, что это нарушители? -- Конечно, сэр. Марсалесы установили на своих судах стодвадцатимиллиметровые орудия, и это задокументированный факт. Они препятствовали расследованию и склоняли нашего сотрудника к противоправным действиям, давали ему взятку, угрожали. Демонтировав пушки, они заменили их на торпедные аппараты. Наши агенты сообщают, что Эрнандо Марсалес приобрел тридцать комплектов торпедных инжекторов для стрельбы двухсотфунтовыми зарядами. И на все это есть документы, сэр. Буквально на все. "Да, на бумаге-то все ладно, а на деле!" -- искал выход Сэм Дуглас. Он трусил и не хотел обращаться к Верховному, однако за тридцать лет службы Бристоль ему порядком надоел, и Сэму хотелось выйти на пенсию в каком-нибудь другом, менее сыром месте. -- Ну а их оппоненты в чем повинны? -- уже более заинтересованно спросил Дуглас и, присев на стул, пригласил садиться Джуниора. -- О, сэр, эти люди тоже недалеко ушли от своих противников. Есть снимки, сделанные с метеорологических спутников, на которых видно, как группы боевиков проходят военную подготовку инженерные службы возводят линии укреплений, а саперы ставят подводные фугасы. А фугасы, сэр, это уже не стрелковое оружие, которое разрешено применять без оформления лицензий. Берт Джуниор замолчал и стал ждать, наблюдая за реакцией главного инспектора. Он знал, то творилось в душе старого чиновника, и был уверен, что Дуглас близок к решению. -- М-да, задали вы мне задачку. А что, если в аппарате Верховного об этом забыли? -- Ну и пусть. Тогда они скажут: спасибо, уже не нужно. "Ну давай же, старый болван! Решайся!" -- мысленно торопил Дугласа Берт, однако начальник только крутил головой и все повторял: "Да, задачка" "Вот так случай". Так продолжалось с четверть часа, а Берт все ждал и не произносил ни слова. Неожиданно Сэм Дуглас хлопнул по столу ладонью, да так что Берт вздрогнул. -- Давай связывай меня с аппаратом Верховного... -- Да, сэр. Джуниор достал из кармана собственный телефон и начал набирать уже заранее выученные цифры -- Секретариат Верховного инспектора. Дежурная Мэнди Роблес -- слушаю вас. Джуниор передал трубку Сэму Дугласу, и тот, моментально вспотев и покраснев от волнения, представился: -- Это говорит главный инспектор бюро на Бристоле, мисс. -- Одну минуту, -- сказала дежурная. -- Я уточню... Вы Сэмюэль Дуглас? -- О да, мисс! Это я! -- обрадованно закричал главный инспектор. Он и не предполагал, что в секретариате всех руководителей бюро знают по имени. -- Кричать необязательно, мистер Дуглас, я и так хорошо вас слышу. -- Извините, мисс, -- стушевался Дуглас. -- Вы по какому вопросу? -- А... У меня... Короче, нужно примерно наказать и снять кино, -- выпалил главный инспектор и стал мысленно ругать себя, уверенный, что дежурный секретарь ничего не поняла. -- Я переключу вас на отдел пропаганды и имиджа. Там с вами поговорит Джеймс Пиквик. В трубке послышался щелчок, затем кто-то кашлянул и сказал: -- Отдел пропаганды, Пиквик на связи, слушаю. -- Э-э, -- протянул Дуглас. -- Это мистер Пиквик? -- Ну да, -- отозвался шеф пропаганды. -- А вы кто? -- Я Сэмюэль Дуглас, сэр. Дело в том, что я руковожу бюро на Бристоле и у нас там есть нарушители... -- Нарушения нужно искоренять, мистер Дуглас, -- хорошо поставленным голосом произнес шеф пропаганды, -- Самым решительным образом. Нельзя давать нарушителям поблажки! Вы согласны со мной? -- Да, сэр, -- четко, по-военному ответил Дуглас и даже сделал попытку встать, однако, встретившись взглядом с Джуниором, сел на место. -- Тогда какие у вас проблемы? -- Сэр, у нас есть нарушители, и мы думали, что будет неплохо наказать их и заснять весь процесс усмирения. -- О, вот вы куда повернули! -- воскликнул мистер Пиквик. -- Но не вы один хотите попасть в десятку, главный инспектор. Многие выходят к нам с этим предложением, прослышав про планы отдела пропаганды. Однако дело в том, что наши киношники ищут какие-нибудь особенные натурные съемки. У вас что там, на Бристоле -- камень, лед, песок? -- У нас болота, сэр, -- признался Дуглас, понимая, что с такой натурой далеко не прыгнешь. -- Так, ну а население у вас где живет, на островах? -- Нет, сэр, на болотах. -- А что есть, кроме болот? -- Немного морей, сэр, и все. -- Ага, -- произнес мистер Пиквик и замолчал. На линии воцарилась тишина, и, хотя она тянулась вего лишь несколько мгновений, Дугласу показалось, что их разъединили, и он, дунув в трубку, крикнул: -- Алло! Мистер Пиквик! Сэр!.. -- Не нужно дуть и кричать. Я думаю, -- отозвался шеф пропаганды. Последовали еще несколько мгновений тишины и наконец был подведен итог: -- Хорошо, я пришлю к вам эксперта... Ждите... В трубке послышались гудки. Сэм Дуглас тяжело выдохнул, поднялся и автоматически сунул трубку в карман. -- Ну что они сказали, сэр? -- спросил Джуниор. -- Ждите. Они сказали -- ждите. -- Чего ждать, сэр? -- Они пришлют эксперта. И мне нужно к этому подготовиться. Дуглас решительно одернул пиджак и направился к двери. -- Мой телефон, сэр, он остался у вас, -- напомнил Берт Джуниор. -- Потом, потом, -- отмахнулся Дуглас. -- Все дела потом... 77 Джулиус Хофман и его группа прибыли в порт Грандвиллиджа с опозданием на сорок минут. Над восточной окраиной города разыгрался стратосферным шторм, и лайнеру "Блу Эрроу" пришлось делать большой крюк. Представительский лимузин бюро подкатил прямо к трапу и Сэм Дуглас лично вышел встречать гостей. Группу Хофмана он узнал сразу. Они были одеты в кричащие майки, широкие шорты, а их лица закрывали огромные очки с разноцветными светофильтрами. Двое из группы были увешаны фото- и видеосканерами, а еще двое сгибались под тяжестью футляров с неизвестной аппаратурой. Почему они не сдали эти вещи в багаж, было непонятно. -- Добро пожаловать на Бристоль, мистер Хофман! -- поприветствовал Дуглас спустившегося с града гостя. -- А, генерал Волентайн! -- улыбнулся Хофман и пожал Дугласу руку. Главный инспектор и сопровождавшие его Джуниор, Менакес и Болеро удивились такому обращению. Заметив недоумение в глазах встречавших, Хофман хлопнул себя по лбу и сказал: -- Что, неужели я опять все перепутал? Вы не генерал Волентайн? -- "Генерал Волентайн" -- это название отеля, в котором вы будете жить, мистер Хофман, -- пояснил Берт Джуниор. -- А это наш главный инспектор Сэмюэль Дуглас. -- Очень приятно, мистер Дуглас, -- сказал Хофман и еще раз пожал руку начальнику бюро. -- А кто ваши спутники? -- Это мистер Менакес, а это мистер Болеро. Они представляют в бюро аудит и контроль. А этот молодой человек отвечает за, связи бюро с общественностью. -- Вы так и будете здесь толкаться или дадите людям пройти! -- проворчала пожилая дама, пытаясь протиснуться мимо людей Хофмана. Один из них повернулся к ней и спокойно сказал: -- Заглохни, старая... -- Прошу вас в лимузин -- пора ехать! -- первым нашелся Берт Джуниор, и гости, как по команде, ринулись занимать лучшие места. По-видимому, у них возникли разногласия, и в салоне лимузина началась небольшая потасовка. -- Звери какие-то, -- тихо сказал Болеро. -- Дикари, -- добавил Менакес, и это был первый случай, когда его мнение совпало с мнением Лутса Болеро. Продолжая удивлять хозяев, мистер Хофман занял место рядом с водителем. -- Мне нужно лучше прочувствовать дух новой натуры, -- пояснил он, -- а на переднем сиденье я буду прямо как перед просмотровым экраном. Желание гостя -- закон, и с Хофманом никто спорить не стал. Берт Джуниор, улыбаясь, сел между двумя парнями, у которых были тяжелые кофры с аппаратурой, а Дуглас, Болеро и Менакес устроились все вместе. -- Да, я забыл представить своих юных гениев, господа! -- крикнул с переднего сиденья Хофман, когда автомобиль тронулся с места. -- В синей кепке это Фри, в синей с красными полосками -- Найк, девушку зовут Лу и еще одного вредного мальчишку -- Дорди. Представители Ассоциации заулыбались в ответ, а Дуглас сказал: "Очень приятно". Однако определить, кто среди четверых девушка и у кого какая кепка, было не так легко. Машина выскочила из ворот порта и помчалась по узкому мосту. Это произошло так неожиданно, что гости невольно вскрикнули -- после простора посадочного поля все как будто провалилось вниз и осталась только полоса дороги, ведущая к хаотически вздымающимся к небу небоскребам Грандвиллиджа. -- Уау! Какая натура! -- воскликнул один из сотрудников Хофмана, находившийся справа от Берта Джуниора. -- А почему все такое красное? -- Сними очки, дура, -- посоветовал парень с другой стороны, и Джуниор понял, что справа от него -- девушка. К его удивлению, Лу не обиделась и действительно сняла очки, а затем и кепку. Ее голова оказалась голой, как бильярдный шар, и Берт решил, что для людей творческих такое отношение к собственной внешности является нормой. -- Мне здесь определенно нравится! -- громко произнес Хофман, очарованный видами уходящих к горизонту болот и лиманов. -- Я даже вижу отдельные кадры будущего фильма. Взрыв, вверх летит грязь, водоросли и дохлая рыба. -- Рыбы здесь нет, сэр, -- бесцветным голосом обронил шофер. -- Да? А что же есть? -- Здесь много тритонов, -- сообщил Джуниор. -- Ни разу не видел тритонов. Это такие саламандры? -- Скорее, они похожи на ящериц, -- вступил в разговор Сэм Дуглас. -- Ага, -- кивнул мистер Хофман, а потом спросил: -- А ящерицы -- это такие змеи? -- Это такие лягушки, -- съязвил парень, обозвавший Лу дурой. Машина въехала в город, изобилующий подвесными мостами, развязками и устремленными вверх конструкциями, которые поддерживали целые ярусы дорог. -- О, ну просто какой-то пирог с гвоздями! -- восторженно вскричал Хофман. -- А нельзя ли все это взорвать? -- спросил он совершенно серьезно. -- Навряд ли, -- проскрипел Менакес, -- муниципалитет города будет против. -- Жаль, -- вздохнул Хофман. -- Обрушение этих грандиозных конструкций прямо в болото смотрелось бы очень эффектно. Шофер покосился на ненормального гостя и свернул на очередной ярус. Взорам гостей открылась картина внутреннего городского залива, устроенного из отфильтрованной болотной воды. В некоторых местах берега залива имели отчетливые песчаные полосы, и создавалось впечатление, что это настоящая твердь. -- Так здесь все же есть земля? -- спросил Хофман. -- Нет, эти частные песчаные пляжи насыпаны на металлические платформы. А твердая земля здесь далеко -- сваи уходят на глубину более ста метров, -- пояснил Джуниор. -- Ненавижу сырость, -- произнесла Лу. -- Там, где сырость, полно кусачих мошек. -- Это все, что ты можешь сказать? -- спросил Хофман. -- Что скажут другие гении? Фри, Дорди, сегодня вечером у меня уже должны быть первые наметки сценария. -- Будут, босс, -- кивнул Дорди. -- Я так понимаю, мистер Хофман, что вам у нас нравится? -- добрейшим и милейшим голосом уточнил главный инспектор. -- Да, пока мне все нравится: и все эти железки, и водоросли, и этот запах -- решительно все, -- активно жестикулируя, ответил Хофман. -- Это не пустыня, где при малейшем ветерке песок набивается в глаза. Это не льды, где, присев, можно отморозить себе задницу. Это что-то другое. Думаю, мы будем снимать здесь, тем более что Верховный инспектор торопит меня. Не далее как неделю назад он снова спрашивал, не нашел ли я подходящей натуры... -- Вы говорили с самим Верховным? -- благоговея от ужаса, подал голос Менакес. -- А что же здесь удивительного? Мне приходится общаться с ним очень часто. Иногда, пожалуй, даже слишком часто -- старик бывает занудлив и выносить его нелегко. Между тем автомобиль уже ехал по центральной части города, ничем не отличающейся от центральных районов многих городов. -- Здесь все похоже на Яву, -- сообщила Лу. -- А это где? -- поинтересовался Джуниор, чтобы завести разговор, но Лу никак не отреагировала на его вопрос. -- Не спрашивайте ее, мистер, -- посоветовал Дорди, -- она вам ничего не скажет. Она совершенно глухая. -- Ненавижу я эту Яву, -- продолжала Лу. -- Ненавижу Яву и ненавижу Дорди. Все время врет и врет. Я не глухая. -- Ты не глухая -- ты тормоз, -- сказал Дорди. -- Не просто тормоз, -- добавил Найк, зевая, -- а "мисс экстренное торможение". Курить хочется. У тебя курить есть? -- спросил он у Лутса Болеро. -- Нет, я не курю, -- покачал головой Луге и зачем-то добавил: -- Мне врачи не разрешают. -- А вот и ваша гостиница! -- объявил Сэм Дуглас, искренне радуясь, что скоро расстанется с гостями до следующего дня. Автомобиль свернул с оживленной магистрали и остановился у подъезда. Гости, а вслед за ними и хозяева вышли из лимузина. -- Эй, а чемоданы-то нам привезут? -- забеспокоился Дорди. -- У меня там полфунта "травки". -- Чемоданы уже здесь, господа! -- громко, как в театре, объявил бородатый швейцар. -- В номерах 1102, 1103 и 1105. -- Это кто, Санта-Клаус? -- удивленно спросила Лу. Гости в сопровождении швейцара и главного инспектора вошли в вестибюль, а оставшиеся у машины облегченно вздохнули. -- И эти люди служат в аппарате Верховного? -- задал вопрос Менакес. -- Едва ли, -- покачал головок Джуниор. -- Скорее всего, это привлеченные специалисты. Они подождали Дугласа, и вскоре он появился, тяжело передвигая ноги и сутулясь. Было видно, что общение с важными гостями утомило главного инспектора. -- Все, поехали, -- сказал он и с видимым облегчением уселся в машину. После него, соблюдая субординацию, расселись и остальные. -- Завтра я должен с ними завтракать, -- сообщил Сэм. -- Мне нужен напарник -- один из вас. Менакес и Болеро опустили глаза, а Джуниор, напротив, улыбнулся и предложил свою помощь: -- Я готов, сэр, пойти с вами. -- Спасибо, Берт. Мне как раз нужен такой, как вы, я имею в виду покрепче и помоложе. А то эти переростки для меня совсем непонятны. -- Дуглас покачал головой и, обращаясь к водителю, добавил: -- Давай на службу, Марк. Некоторое время все ехали молча, затем Менакес не выдержал и задал мучивший его вопрос: -- Но это же хулиганы какие-то, неужели они столько значат для нашего бюро? -- Значат, Менакес, -- кивнул Дуглас. -- И значат очень много. Я сам понял это совсем недавно. 78 В гостях у деда Эрнандо все дни Люции тянулись бесконечно долго и однообразно. Она вставала с постели когда угодно, ела все, что хотела, и предавалась безделью, поскольку ее учителя остались в городе. Слуги дона Эрнандо относились к ней с почтением, но Люции это не нравилось, и все вокруг казались ей неотесанными деревенщинами. Поскольку охраны в доме было более чем достаточно, Карл и Рауль, казалось, совсем потеряли к ней интерес и работали спустя рукава. Рауль больше ел и спал, а Карл волочился за служанками. Он имел успех и часто ночевал вне своей комнаты. Это очень злило Люцию, поскольку она только себя считала полной его владелицей. Часто звонила Солейн Она спрашивала у Люции, как та себя чувствует, и дочь постоянно жаловалась на обстановку в доме деда и просилась обратно в город. Во время последнего разговора мадам Гутиерос сказала: -- Сейчас пока нельзя, солнце мое, в Эль-Гео тебе угрожает опасность. Но как только я поймаю одного нехорошего парня, ты вернешься обратно. Обещаю тебе. -- Уж не Ландера ли ты ищешь, мама? -- спросила Люция -- Не только его, но откуда тебе знакомо это имя? -- Неужели ты думаешь, что я полная дура? Вся охрана в городе только о нем и говорила. Это и есть тот человек, который расписался у меня на ноге? -- Да, -- после некоторой паузы призналась Солейн. -- Тогда ты зря меня выслала, потому что мистера Ландера давно уже нет в городе. -- А ты откуда знаешь? -- Потому что он уже навестил меня, мама. -- Что?! Что ты такое говоришь?! -- вскричала Солейн. Ей показалось, что Люции прямо сейчас грозит опасность, а она, мать, никак не может защитить свою дочь. -- Что там у вас происходит, Люция?! Ответь мне! -- Теперь уже ничего страшного. Просто когда у нас сломался самолет, мы сели в ста километрах от дома дедушки и первым, кто нас навестил, был мистер Ландер. -- А Карл и Рауль? Они его не остановили?! -- О чем ты говоришь, мама. Этот самый Ландер прибыл на большом корабле, где у него была куча людей и даже пушка или пулемет -- я в этом не разбираюсь. -- Какой ужас! -- Да ладно тебе, мамуля, все уже в прошлом. Он оставил нас и уплыл, хотя я ему себя предлагала... Последние слова Люция добавила специально, чтобы помучить мать. -- Ты меня убиваешь, Люция! Как ты могла?! -- Мама, не ори так в трубку, пожалуйста. Возможно, я сделала это от испуга, но этот Ландер все равно отказался от меня. Ты представляешь? Уж чего-чего, а этого я ему никогда не прощу. -- И... что же он сказал? -- Сказал, что я дура и что он думает не об этом, а о том, стоит меня убивать или нет. Так что ты не там его ищешь. После этого разговора с матерью Люция почувствовала себя лучше и даже отправилась показаться на катере с молодым охранником по имени Лейхи. Лейхи страдал какой-то неведомой болезнью и почти не разговаривал, однако он хорошо водил катер и был отличным слушателем. Люция обожала попрыгать на трамплинах, хотя боялась этого и всегда громко визжала. После страшных полетов они с Лейхи отдыхали возле мангровых зарослей, и Люция пичкала своего знакомого различными байками про жизнь в городе, а тот восторженно цокал языком. К дону Эрнандо часто приезжали дяди Люции, братья ее матери. Игнасио казался ей просто мешком. Он расспрашивал о Солейн и постоянно повторял, что тоже мог бы жить в городе, но не любит шума. Джовани и Маркус вели себя отстранение. Они приветствовали Люцию сдержанными кивками и провожали настороженными взглядами. Получив указания от дона Эрнандо, они уезжали. Один лишь только Паскуале жег ее своими черными глазами и называл "любимой племянницей", при этом норовя обнять или взять за талию. Дяди появлялись и снова уезжали, но в доме жили еще двое незнакомцев, которые были Люции очень интересны. Судя по тому, какими подозрительными взглядами охранники провожали этих гостей, их считали здесь чужаками. Когда Люция спросила деда, что это за люди, дон Эрнандо нехотя сообщил, что это его партнеры, а дальнейшие расспросы пресек, предложив внучке пойти и покушать винограда. Тогда Люция решила познакомиться с гостями самостоятельно. Она выяснила, что они живут в небольшом коттедже в глубине сада и однажды вечером нанесла им визит. 79 Чтобы незаметно добраться до гостевого коттеджа, необходимо было пройти мимо кустов, подстриженных как шахматные фигурки, и выбраться на посыпанную гранитной крошкой тропинку. После этого нужно было проскользнуть мимо поста охраны и уже потом спокойно идти к гостевому домику. Люции казалось, что все у нее получилось гладко, однако в самый последний момент кто-то крепко схватил ее за локоть. -- Аи-яй! -- вскрикнула Люция. -- Простите, мисс, если я сделал вам больно, но это чужаки, и от них можно ожидать чего угодно, -- произнес человек, в котором Люция узнала Пепито. Он был главным охранником дома Марсалесов. Казалось, Пепито никогда не спит и знает обо всем, что происходит в доме. -- Пока что все мои проблемы только от тебя, -- с вызовом в голосе ответила девушка, и вырвавшись из рук Пепито, толкнула дверь коттеджа. Охранник пожал плечами и исчез в кустах -- как будто его здесь и не было. Входная дверь оказалась незаперта. Люция появилась в тот самый момент, когда Жак Рене разминался после холодного душа, а Удо Галлауз занимался приготовлением пищи. Незваная гостья какое-то время стояла молча, ожидая, когда ее заметят. -- Это кто? -- увидев Люцию, воскликнул Рене и прекратил свои упражнения. -- Не кто, а что, -- по-своему поняв напарника, ответил Удо, -- говядина в белом соусе с орехами, -- прочитал он на пакете готового блюда и, щелкнув по нему пальцем, добавил: -- Рекомендуется под красное вино и охлажденные фрукты. Говядина и фрукты -- что за странная смесь. -- У нас гости, Удо, -- пояснил Рене. Галлауз обернулся и, увидев Люцию, сказал: -- Карточная победа во сне -- к появлению незнакомки. -- Это не незнакомка. Это внучка старика Эрнандо -- Люция. Я не ошибся, мисс? -- Нет, -- довольно улыбнулась девушка. Оба этих человека были ей симпатичны. -- Вы заблудились, мисс? -- спросил Галлауз. -- Нет, я выяснила, где вы живете, и пришла к вам в гости, -- сказала Люция. -- Большое вам за это спасибо, Люция, но у нас скучно. Мы только едим и спим, -- улыбнулся Рене, однако его глаза остались колючими и холодными. -- Я сяду? -- спросила девушка и, не дожидаясь разрешения, прошла к небольшому дивану. Закинув ногу на ногу, она придержала руками подол платья, но в этот момент на нее никто не смотрел. "Сволочи", -- промелькнуло в голове у Люции. -- Я пойду оденусь, а то как-то неловко перед дамой, -- сказал Рене. -- Не нужно, так естественнее, и потом, я еще не видела, чтобы у человека было столько шрамов. -- Это он в детстве упал в колючий кустарник, -- крикнул из кухни Галлауз, пристраивавший выбранные блюда в духовку. Через минуту он появился с бутылкой красного вина и тремя бокалами. -- Ваш дедушка к нам очень добр, -- сказал он. -- Снабжает лучшими продуктами и хорошим вином. Удо посмотрел на этикетку и прочитал: -- "Жеман де Фьера". Приятный запах и вкус. И стоит, наверное, недешево. Ваш дедушка щедрый человек, -- продолжил рассыпать комплименты Галлауз, но на его лице играла скрытая усмешка. -- Нет, -- покачала головой Люция, -- дедушка жмот, а это вино делают на фабрике, которая принадлежит моей маме. Его производят из фруктового порошка. -- Ну вот, мисс, вы разрушили такую красивую тайну, -- вздохнул Удо и стал разливать вино. Рене накинул халат и стал похож на готовящегося выйти на ринг боксера. С кухни послышался писк зуммера. Это означало, что блюда уже готовы. Удо снова убежал на кухню и возвратился с тремя тарелками, наполненными говядиной в белом соусе. Это была дешевая еда, однако пахла она очень вкусно. -- Надеюсь, никто не отравится, -- сказал Рене и первым попробовал пищу. Люции стало любопытно, и она тоже попробовала, хотя мать строго-настрого запретила ей есть консервированные продукты. "Я не для того держу целый штат поваров, чтобы ты питалась отбросами", -- говорила она и заставляла Люцию есть только настоящее мясо, которое доставлялось из других миров и продавалось по астрономическим ценам. -- Чем обязаны вашему посещению, мисс? -- спросил Рене, отодвигая уже опустошенную тарелку. -- Все вокруг надоели, хотелось пообщаться со свежими людьми, -- пояснила она и еще раз положила ногу на ногу. На этот раз это было замечено, но реакция была для Люции ошеломляющей. -- У вас очень красивые ноги, мисс. Я таких еще не видел, -- произнес Галлауз. -- Я тоже сразу обратил внимание, -- поддержал его Рене. -- Люция вообще очень красивая девушка. Люция залилась краской и поклялась себе не пытаться кокетничать с этими людьми. Она могла играть с Карлом, Раулем и остальной прислугой, но Рене и Галлауз на дешевые фокусы не попадались. Совладав наконец со своими эмоциями, Люция спросила: -- А вы вообще кто? -- Кто я? -- уточнил Галлауз и допил вино из своего бокала. -- Вы оба. -- Мы партнеры вашего дедушки, -- пояснил Жак Рене. -- Это я уже слышала. Но мне интересно, как вы помогаете ему? -- И все-таки у вас очень красивые ноги, мисс, -- повторил Удо, и Люция почувствовала, что над ней издеваются. Она хотела вспылить, накричать на этих нахалов, но вовремя поняла, что будет выглядеть смешной. Вместо этого девушка сказала: -- Спасибо, что обращаете внимание на мои ноги, но мне все равно интересно, что вы делаете для деда. -- Помогаем ему в войне против его врагов, -- сказал Жак. -- Наверное, это нелегко, ведь вам приходится иметь дело с Клаусом Ландером, -- заметила Люция и получила удовольствие от слишком долгого ответного молчания. -- Удивительно, что вам известно это имя, -- сказал Галлауз. -- Ничего удивительного: на него охотится моя мамаша, за то, что он разрисовал мне ногу, -- пояснила девушка. -- Разрисовал ногу? -- Да, пробрался к нам в "Дом лилии" и красным маркером провел по моей лодыжке. Я так орала... Вспомнив о происшедшем, Люция усмехнулась, но, подняв глаза, увидела уставившихся на нее Рене и Галлауза. -- Это странно, но у вас обоих есть с Ландером что-то общее... Вы как родственники. -- И что же в нас общего? -- натянуто улыбнулся Галлауз. -- Глаза, -- ответила Люция. -- И у вас и у него глаза какие-то... мертвые. Как будто смотришь в бездну. Помнится, я впервые в жизни испугалась по-настоящему, когда Ландер посмотрел на меня... -- Когда делал вам на ноге метку? -- спросил Рене. Люция заметила, что и его Клаус Ландер очень интересует. -- Нет, это случилось во второй раз. Наш самолет сел на воду -- здесь недалеко, и мистер Ландер появился с целым отрядом. -- То есть, насколько я понял, мисс, вы дважды встречались с Клаусом и дважды уходили невредимой? -- Да. -- Вы везучий человек, -- сказал Рене. -- Люди, которые даже случайно переходили ему дорогу, быстро умирали. -- Почему? -- Просто так -- на всякий случай. По закону военной целесообразности. -- Что-то я о таком законе не слышала. -- И это хорошо. -- Что же в этом хорошего? -- возразила девушка. -- Когда-нибудь я тоже стану такой, как вы или как Ландер. -- Зачем? -- Я так решила -- хочу, чтобы меня боялись. -- Все и так вас боятся. -- Нет, они боятся моей матери, а я хочу, чтобы боялись меня лично. Не моих денег и не моих телохранителей, а одного моего взгляда... 80 На рассвете, когда первые лучи солнца только коснулись плоских крыш Форт-Абрахама, на тумбочке возле кровати Клауса Ландера зазвонил телефон. Не открывая глаз, Клаус снял трубку -- Сэр, это дежурный с западного участка! На расстоянии пятидесяти километров замечены суда Марсалесов! Их около тридцати! Ландер ждал этого момента и был готов к нему. -- Пусть немедленно закрывают фугасами фарватер, -- распорядился он. -- Я сейчас буду, а ты пока объяви тревогу -- Есть, сэр! Клаус вскочил с кровати и быстро оделся. Затем схватил свой пистолет и, выбежав из комнаты, ударил кулаком в дверь Одри. -- В чем дело? -- недовольно откликнулась она. -- Тревога, собирайся и иди к своим людям, -- бросил Клаус и поспешил к выходу. Внизу возле двери ему встретился помятый Флинт. Он зевал и энергично чесался, видимо, таким образом возвращая себе бодрость. С улицы доносился вой сирен и крики выбегавших из домов людей. -- Что случилось, товарищ? -- спросил Лаки. -- Боевая тревога. Собирайся и беги в расположение своего взвода. -- Ага, сейчас побегу, -- кивнул Флинт, но едва Клаус выскочил на улицу, Лаки хмыкнул и пошел в свою нору досыпать. Оборона форта не входила в, его планы. Клаус не успел пройти и нескольких шагов, как возле него остановилась машина Корншоу. Ландер быстро сел рядом с Питом, и они помчались к западному порту. -- Я уже смотался на восток, -- пояснил Корншоу, -- но там пока все тихо. -- Скорее всего, они устраивают нам проверку, -- предположил Ландер. -- Если бы они решились на генеральное сражение, кораблей было бы больше. -- И атаковали бы с двух сторон сторон, -- добавил Пит. -- Вот именно. Когда машина остановилась у причалов, Клауса уже ждали командиры подразделений, приписанных к западному рубежу. -- Куда девать ящики, сэр? -- спросил подбежавший начальник вещевого склада. -- Я приготовил триста штук -- Они плавают? -- Плавают, сэр, я проверял. -- Фринслоу, Джафар и Йохам, поделите ящики между собой поровну и после того, как саперы закроют фарватер, побросайте их в воду. Прямо напротив линии обороны. Все ясно? Подъехал электрокар, с которого стали сгружать тяжелые бронебойные ружья, для которых Клаус распорядился изготовить удлиненные стволы. И хотя обученных расчетов не хватало, Ландер рассчитывал, что на дистанции в триста метров эти ружья будут достаточно эффективны. -- Корншоу, свяжись с радаром -- узнай, как там противник. Нет ли угрозы обхода с востока? -- А не могут ли они пробраться с юга или севера, сэр? -- спросил какой-то заблудившийся боец. -- С севера и юга у нас рифы, -- пояснил ему Питер Корншоу. Боец ушел, а Питер стал связываться по рации с постом наблюдения. Между тем саперы закончили все свои дела и теперь возвращались к причалам. В воду уже полетели пустые ящики, и бойцы баграми отталкивали их подальше от причалов. -- С поста наблюдения сообщают, что видят тридцать два судна. Движутся они быстро, сейчас до них -- около сорока километров, -- доложил Корншоу. -- Значит, через полтора часа будут здесь. Клаус посмотрел на небо и увиден вдалеке темную точку. Это не был "Е-105" -- все разведчики форта были спрятаны в закрытой бухте. Однако на наблюдателя Марсалссов этот самолет тоже похож не был. Те пользовались двухмоторными летающими лодками. Ландер поднял бинокль и сумел разглядеть узкие крылья и хвост ласточкой. Это был беспилотный разведчик "RX-1" -- настоящая шпионская машина. В конфликте появилась третья сторона, и Ландер догадывался, кто это мог быть. -- Питер нужно приставить к самолетам охрану. -- сказал Клаус, опуская бинокль. -- Зачем? Туда и так никто не прорвется. Пройти во внутреннюю бухту можно, только разрушив сваи -- Нужно охранять их не от внешних врагов, а от внутренних. -- пояснил Клаус -- От внутренних? -- удивился Корншоу. -- Вы это серьезно? -- Нужно поставить пару человек, -- словно не слыша Питера, продолжал Клаус, -- Лучше, если это будут полицейские, и пусть они спрячутся. К самолетам не пропускать никого, даже пилотов. -- Хорошо, сэр, я распоряжусь, -- кивнул Корн-шоу. -- И еще Нужно перебросить с восточной окраины два взвода -- Джо Хейфица и Одри Ленокс. Здесь нам понадобятся дополнительные силы, -- распорядился Клаус и, подняв бинокль, снова стал смотреть на кружащего в небе шпиона. 81 Лаки Флинт с удовольствием вслушивался в Тишину, воцарившуюся после того, как все постояльцы гостиницы разбежались по сигналу тревоги. Теперь никто не тревожил обитателя темной норы, и он мог спокойно поспать, довольный тем, что у его комнаты отсутствуют окна. "Взводному скажу, что был возле Ландера, а тому совру, что героически дрался в составе взвода", -- решил Флинт. Откуда-то из темноты донесся шорох Флинт прислушался. Случалось, что к нему забирались болотные крысы и съедали припрятанные продукты. Флинт жестоко с ними боролся, но крыс было много, и на смену одним приходили другие. Вот и на этот раз шорох повторился, и жилец был уверен, что это опять они. Флинт пошарил в темноте рукой и поднял с пола увесистый солдатский ботинок. Носить такую обувь было нелегко, однако для борьбы с грызунами она подходила как нельзя лучше. -- Ну где же ты, гадина? Прояви себя, -- шептал Флинт, вглядываясь в темноту. Скрип повторился, а затем со страшным грохотом дверь влетела внутрь комнаты В образовавшемся проеме показался силуэт человека. Это был очень неприятный силуэт, поскольку его правая рука была согнута в локте и это означало, что человек держит пистолет. -- Лаки Флинт? -- спросил незнакомый голос. -- Я... это я... К вашим услугам, -- пролепетал Лаки и осторожно опустил руку с ботинком. -- Одну минуту, я только включу свет. -- Не нужно, -- сказал голос. Послышались шаги, и в клетушку Флинта вошел еще кто-то. -- Где порошок? -- спросил женский голос, и Лаки сразу узнал, кому он принадлежит. -- У меня совсем мало, мисс Ленокс, -- привычно соврал Лаки. -- Только маленький пузыречек, а основная часть -- килограмм или даже больше -- все это у мистера Ландера. -- Давай сколько есть, -- потребовала Одри. Лаки бросился к своей одежде, но был остановлен командой: -- Лежать! В лицо Флинту ударил яркий луч фонаря, и после этого Одри сказала: -- А теперь доставай, только медленно. -- Да, конечно... Вообще-то главный в этом деле мистер Ландер, а я только помощник. Что он скажет, то я и делаю. Пузырек припрятал втайне от него. Для себя, на всякий случай... Трясущейся рукой Флинт подал Одри порошок. Глядя поверх слепящего фонаря, он улыбался, надеясь, что и на этот раз ему удастся ускользнуть. -- Не имею к нему никаких, решительно никаких симпатий, мисс Ленокс. Честное благородное... Всегда был предан вам и надеялся, что... Договорить ему не дали. Хлопнул приглушенный выстрел, и Лаки свалился с кровати. При этом он задел настольную лампу, и та, ударившись о стену, разорвалась, как маленькая бомба, разбросав во все стороны мелкие осколки. Стрелок на мгновение прикрыл глаза рукой, а затем выстрелил еще несколько раз. Сделав свое дело, он вышел из конуры Лаки и обратился к стоявшему возле входа товарищу: -- Зайди, Мики, проверь, а то мне глаза запорошило. На втором этаже послышались шаги, а затем по лестнице спустились Одри, Ральф и Мердок. -- Там ничего нет, -- бросила Одри. -- Либо этот сукин сын соврал нам, либо Клаус хорошо все спрятал. -- Спрятал не спрятал, а убирать его надо, -- сказал Ральф. -- В порту в сутолоке мы легко это сделаем. Из-под лестницы вышел Мики. -- Ну что? -- спросил его проморгавшийся Лирус. -- Кровищи море, и, кажется, башку разнесло... В этот момент распахнулась дверь гостиницы и вбежал еще один из людей Одри. -- Нас перебрасывают в западный порт! -- крикнул он. -- В самый раз, -- сказал Ральф, хлопнув ладонью по винтовке. -- Ладно, вы идите, а я заскочу к милому дружку и догоню вас позже, -- сказала Одри. -- Ральф, ты поведешь взвод... -- Да, мэм, -- козырнул Ральф, и вслед за Одри все выскочили на улицу. 82 Корабли двигались, выстроившись в три походные колонны. Рене и Галлауз находились в середине правой, на облегченном судне с новой машиной. Капитан утверждал, что сможет выжать из нее тридцать узлов и этого должно было хватить, чтобы при умелом маневрировании добраться до причалов форта. Для поддержки Рене и Галлауза дон Эрнандо выделил тридцать человек десанта и еще одно судно огневой поддержки, оснащенное крупнокалиберным пулеметом. Эта экспедиция была пробным шаром -- старый дон не был уверен в эффективности нового оружия и, несмотря на все уговоры своих экспертов, отказывался наносить массированный удар с обеих сторон. -- Ты на меня не брызгай, -- говорил он Рене. -- Я должен быть уверен, что эти "железки" работают. Однако Рене и Галлаузу было понятно, что "пробные шары" гарнизону Форт-Абрахама пойдут только на пользу, и в следующий раз они совершат меньше ошибок и будут лучше разбираться в слабостях флота дона Эрнандо. -- Шандор, как твои пассажиры? -- послышался из рации голос хозяина. Стоявшие рядом с капитаном Удо и Жак невозмутимо смотрели вперед, на мутную морскую воду, расходившуюся волнами от идущих впереди судов. -- Пассажиры в норме, дон Эрнандо, пока что не блюют. Дон Эрнандо рассмеялся и сказал: -- Дай-ка мне одного из них. Шандор передал рацию Рене. Тот взял ее и, резко дунув в микрофон, сказал: -- Слушаю вас, сэр. -- Не хочешь ли покомандовать сражением, парень? -- Я бы с удовольствием, сэр, но нам с Удо придется заняться своим делом, -- ответил Рене. Они с Галлаузом переглянулись, и Удо усмехнулся. У старика сдавали нервы, и он искал, на кого бы переложить ответственность. -- Ну хорошо, тогда я сам. Ты решил выбираться справа? -- Да, сэр, как договорились. Если верить съемке, там самое лучшее место. -- Ну-ну. Дон Эрнандо отключил связь, а капитан взглянул на часы и сказал: -- Через полчаса увидим их у самого горизонта. -- Затем добавил: -- Но лучше идти под пулями к самому причалу, чем тащить на себе эти торпеды -- будь они неладны. Рене выглянул из рубки и осмотрелся. В носовой части судна, прямо на палубе, сидели бойцы десанта. Практически все эти люди были обречены, но сейчас они об этом еще не знали и вели тихие беседы, угрюмо поглядывая по сторонам. За кормой бодро рулил большой катер с пулеметом на носу. С его бортов свисали широкие листы железа, и это, по замыслу местных умельцев, должно было сыграть роль наве