Дверь открывали только снаружи, но для этого в нее требовалось сильно постучать. А еще Хосмар сказал, что в Энно-Вайс ведут только две дороги: одна из пещеры, а другая с плато, куда уже поднимали "скаутов". - Значит, чтобы вернуться к Урюпину, мы должны пройти по долине Энно-Вайс и... - Правильно, - кивнул Хосмар. - Добраться до города Люктинга и подняться по большой дороге до самого плато. - И нам дадут туда пройти? - Нет, не дадут, - категорично заявил Хосмар, - Что же ты, урюк, тогда так гладко расписываешь? - строго спросил Лутц. - Почему он говорит "урюк"? - задал вопрос торговец, обращаясь к Монро. - Тони, не говори ему "урюк", он же теперь наш проводник, - попросил Жак. - А что тут такого, сэр? Урюк, между прочим, едят. Это такая рыба в баночках... - Я не рыба в баночках, я "сэр", - со значением произнес торговец пряностями, поняв, что "сэр" это лучше, чем "урюк". Видя, что Лутц уже заготовил гневную тираду, Монро остановил его жестом и, обращаясь к Хосмару, спросил: - Сколько людей ты видел - там, с той стороны? - и Жак указал на дверь, ведущую в Энно-Вайс. - Три больших человека, - сказал Хосмар. - Очень больших... - Три - это не проблема, но там могут быть и другие, - заметил Шапиро и стал менять магазин, поскольку прежний был опустошен на две трети. То же самое проделали Монро с Лутцем, а Хосмар с интересом и уважением наблюдал за манипуляциями военных. Когда он понял, что "братья Василия" все же собрались стучать в дверь, то напомнил еще раз: - Это очень большие люди, очень. - Спасибо, приятель, мы уже слышали это, - отозвался Лутц, едва удержавшись, чтобы снова не обозвать торговца "урюком". - Ты лучше отойди к стеночке, а то тебя и зацепить могут. То, что нужно поберечься, Хосмар понял и спрятался за клетку, в которой прежде сидел. - Ну что, готовы? - спросил Шапиро. - Готовы! - ответили Жак и Тони. - Тогда я стучу, - и с этими словами Шапиро изо всех сил стал бить ногой в дверь. Вскоре с той стороны загремели тяжелые засовы, и дверь наконец отворилась. - Твою мать... - только и смог сказать Ральф вместо того, чтобы немедленно нажать на курок. Загораживая весь просвет, в дверном проеме стоял трехметровый колосс и так же удивленно рассматривал Ральфа. По виду это был такой же пехотинец в кожаных доспехах, как и те, что усеяли своими телами пол в пещере, однако его огромный рост и руки, похожие на клешни, внушали ужас. Наконец гигант понял, что перед ним враги. Его дубинка громко лязгнула и неожиданно ощетинилась острыми лезвиями. Шапиро спустил курок, и колосс пошатнулся от сильного удара. Тем не менее он не упал, а лишь отступил и, наклонив голову, словно бык, бросился вперед. Еще несколько пуль, выпущенных Монро и Лутцем, поразили его, и гигант, завалившись на сторону, врезался плечом в притолоку. От страшного удара содрогнулась вся стена, однако она выдержала, а сраженный колосс повалился на землю, выпустив из рук необычное оружие. Словно почувствовав, что осталось без хозяина, оно с тем же мелодичным звоном втянуло лезвия внутрь и превратилось в толстую металлическую дубинку. - Я пошел... - промолвил Шапиро и шагнул. Следом за ним вперед двинулся Монро. Оказавшись на свежем воздухе, он жадно вдохнул его и тут же закашлялся, исторгая костровую гарь и запах жареной человечины. Жак совершенно потерялся во времени и поначалу не понял, что уже рассвет. - Тихо как, - произнес. Лутц, тоже вышедший глотнуть свежего воздуха. Своим голосом он будто нарушил тонкое равновесие предрассветной тишины, и откуда-то снизу, из зарослей, покрывавших крутой склон, послышался трубный рев, а затем треск кустарника. - Еще один! - известил Шапиро, прячась за большой валун. Монро упал на одно колено и навел винтовку на источник шума, а Лутц занял позицию справа от него. Монстры были уязвимы, но это не слишком успокаивало. Несмотря на свои размеры, суперсолдаты двигались на удивление быстро. Жак пытался поймать гиганта на мушку, но сделать это в предутренних сумерках было просто невозможно. Приблизившись на расстояние метров в сорок, бесновавшийся гигант неожиданно замолк и будто испарился. Монро и Лутц переглянулись, а Ральф привстал из-за камня и, посмотрев вниз, крикнул: - Он идет по тропе! Там есть тропа! Монро стал лихорадочно осматриваться, пытаясь понять, где же эта тропа выходит из зарослей, но в этот момент монстр выскочил справа от Луща, на расстоянии двух метров. Следуя инстинкту самосохранения, Тони моментально упал на землю, и оскалившаяся лезвиями палица бесполезно рассекла воздух. Одновременно с этим гигант ухитрился выстрелить от бедра, и пуля, пробив наплечник Монро, заставила его сделать сальто назад. И хотя Жак не потерял сознание, он все же выронил винтовку и даже спустя мгновение никак не мог сфокусировать взгляд. Извиваясь как змея, Монро сумел выхватить свой пистолет и, едва определив врага, стал выпускать в него пулю за пулей, делясь точно между глаз. Видя, что это только ошеломило гиганта, Жак трясущимися руками вбил новую обойму и снова начал стрельбу, подсознательно отмечая, что сам еще жив. Неожиданно прямо над ним словно тряпичная кукла пролетел Лутц. Он приземлился где-то в кустах и не издал ни звука. Схватка продолжалась. Жак уворачивался от ударов и все стрелял и стрелял. Он чувствовал, что не один, что Шапиро тоже держится и ведет бой. Кувыркнувшись через голову и вырвавшись из запутанных объятий маскировочной сетки, Жак снова увидел монстра, но теперь он стоял к Жаку спиной Огромные бугры мышц, обтянутые толстой кожаной кирасой, затылок, смотревшийся как речной валун, - едва ли пистолетная пуля нанесла бы ему серьезный вред. Недолго размышляя, Монро выстрелил врагу под колено, и тот повалился на бок. Однако поняв, где находится его обидчик, гигант тяжело перекатился на спину и вскинул свою громадную руку, похожую на манипулятор робота. На Жака взглянуло широкое дуло неведомого оружия, однако он оказался быстрее. Его пистолет отстучал оставшиеся боеприпасы и замер с оттянутой рамой. Шапиро тут же поддержал лейтенанта огнем, но у него тоже вышли все патроны. И стало тихо. Из распахнутой двери пещеры выбрался Хосмар. Он деловито поправил шапочку и, оглядевшись, сказал: - Хорошо. Теперь здесь все три. Жак поднялся с колен и несколько раз попытался пересчитать поверженных гигантов. Наконец он удостоверился, что их действительно три: - Двое здесь и один у двери. - Нормально, - хрипло произнес Шапиро - Наверное, они нападали с двух сторон. - У тебя кровь, - заметил Монро. - Ерунда - царапина, - отмахнулся Ральф. - Где Лутц? Вы его видели? - Видел, только мельком... Он там. - И Монро указал направление, в котором пролетел Тони. Затем поднял свою винтовку, проверил, как ходит затвор, и двинулся следом за Шапиро, который осторожно спускался к месту приземления Лутца. Тони лежал на густо сплетенных ветках кустарника. Заросли сыграли роль подушки, и Лутц сразу открыл глаза, едва Монро шлепнул его по щеке. - Где я? - удивленно спросил он. - Ты все еще не дома, парень, - пояснил Шапиро. - Ты можешь встать? - Попробую, только внутри все болит. - Лутц поморщился. - Этот урюк меня так ногой поддел... С помощью Монро и Шапиро Тони поднялся на ноги и потащил за ремень винтовку - он так и не выпустил ее из рук. - Ты смотри, - сказал он, указывая на обломанный штык. - Даже полонская сталь не выдержала. О, сэр, а у вас наплечник продырявлен! Жак посмотрел на свое плечо - и действительно, бронещиток был пробит насквозь и дырка довольно основательная. - Держись за нас, Тони, и пошли наверх. Нам еще нужно ребят похоронить, - напомнил Шапиро. И они полезли вверх по осыпающимся камням. Тони еще несколько раз спотыкался - сказывался сильный ушиб, но, когда все трое выбрались на площадку, он был уже в норме. - Вот это кони! - сказал Лутц, увидев тела гигантов. - Это сколько же их кормить надо, чтобы такие вымахали?! О, а вот моя потеря. - Держась за живот и слегка прихрамывая, он подошел к одному из колоссов и попытался выдернуть из его груди обломок штыка, однако это ему не удалось. Озадаченный Лутц стукнул по огромному телу прикладом винтовки: - Да у него не ребра, а сплошной череп! Бильярдный шар! Пока Монро и Шапиро переводили дух, Тони все никак не успокаивался, поскольку большую часть битвы пропустил по уважительной причине. - А с этим что? - спросил он, указывая на гиганта с иссеченным лицом. - Это наш лейтенант постарался, - серьезно сказал Шапиро. - Вертелся на земле и стрелял из пистолета, как зенитная башня. Без его помощи они бы нас уделали. - Ну ты тоже не на дереве сидел, - улыбнулся Монро. Ему было приятно, что Ральф похвалил его. - Между прочим, я не знал, что стрелял в разных, думал, что это один и тот же. Вспомнив, что пора связаться с Вильямсом, Монро достал рацию, которая, к счастью, не пострадала, и попытался соединиться с полковником. Однако из этого ничего не вышло. Как ни тряс Жак рацию, как ни давил на кнопку вызова - рация молчала. - Может, это из-за гор? - предположил Шапиро. - Сам не понимаю. С другой стороны, мы находимся почти на вершине и прием должен быть хороший. Они постояли молча. Потом неожиданно заговорил Хосмар: - Там в яме, - он указал на пещеру, - я нашел все, что осталось от ваших солдат... Я знаю, что вы прячете своих умерших в землю... Видно было, что Хосмара интересовало, почему именно в землю, но у него хватило такта не задавать этот вопрос. - А вы куда прячете покойников? - спросил Монро. - Мы засыпаем их такой, и они превращаются в воду. А потом ее выливают под дерево. От этого оно лучше растет. Те, у кого дерево выше, могут похвастаться древностью своего рода... - Понятно, - кивнул Жак. - Ну что, думаю, копать будем вот тут - как будто место хорошее и земля мягкая. - Возьмите, - сказал Хосмар и услужливо протянул широкий тесак, который вполне годился вместо лопаты. 58 Вильямс тщетно пытался выйти на связь с лейтенантом Монро. Не помогали никакие ухищрения Даже мощный радиосканер на "скауте" Саломеи не мог уловить в эфире ни малейшего сигнала. "Ну вот, теперь потеряли Монро", - обреченно подумал Вильямс. Его отряд таял с каждым днем, и тот час, когда не останется совсем никого, был уже совсем близко. Однако полковник старался поменьше рассуждать. Он был военным, и в его задачу входило наносить противнику урон, тем более что все остальные задачи были малопонятны и расплывчаты. Идти, но куда? Оставаться в Урюпине, но как долго? Дольтшпиры, а точнее, те, кто насылал их стаи на отряд Вильямса, были настроены весьма решительно. И хотя существовала вероятность, что после ночного боя решительности у врага поубавится, дальнейшая судьба маленького отряда целиком зависела от возможностей противника. К примеру, если он располагал тысячами дольтшпиров, потеря одной сотни его не обескуражит. На рассвете в каменоломни снова пришел староста Мастар. С ним прибыли несколько горожан. Они принесли лекарства для раненых, но раненых не было. Тогда, чтобы оказать хоть какую-то помощь, люди Мастара стали помогать рыть могилы. Сам староста подошел к Вильямсу: - Рад видеть вас живым, полковник. Честно говоря, не надеялся встретиться с вами. - Я и сам не надеялся, - признался Вильямс. - Хотел бы я знать, много ли врагов противостоит нам? - Очень много, - сказал Мастар. - Оставайтесь лучше в городе. Там вы будете под нашим покровительством и вас никто не тронет. - Оставаться навсегда? Жить здесь до самой смерти? Вильямс понял, что это прозвучало не слишком уважительно по отношению к этой планете и городу Урюпину - ведь его жители, как могли, помогали солдатам полковника. - Извините... - сказал он. - Не извиняйтесь, я понимаю, Василий рассказывал мне, что его народ не терпит неволи, даже условной, Свобода или смерть... - Вот именно. Одно мне непонятно: если, как я понял, этот Василий нашел возможность уйти отсюда, почему он этого не сделал? - Я тоже задавал ему этот вопрос... - сказал Мастар и посмотрел на горы. Его взгляд был полон грусти и затаенного отчаяния. Он молчал и держал паузу так долго, что полковник подумал - староста забыл о разговоре. - Но его ответ ничего мне не прояснил. Он сказал: тот, кто нашел дорогу назад, уже в ней не нуждается. - Я не понимаю, - покачал головой полковник. - Я тоже. Василий ушел слишком рано, и у меня осталось много вопросов. - Мастар посмотрел на Вильямса. - Я надеялся, что вы сумеете мне на них ответить, я думал, что вы все такие, как он. - Увы, мы разные. В этот момент к Вильямсу подбежал танкист - единственный оставшийся в живых после ночного боя. - Один танк поедет, сэр! - доложил он. - Молодец, Стоктон. Спасибо тебе. Топлива хватит? - Да, все, что не успело сгореть, мы собрали. Смазку тоже слили, она хоть и другой марки, но для "скаутов" сгодится. - Отлично, Стоктон. Танк пригодится нам для разведки. Сколько времени тебе нужно до полной готовности? - Максимум два часа, сэр. - Значит, через два часа выступаем. Козырнув перепачканной ладонью, Стоктон убежал к своей машине. - Значит, идете на Люктинг? - спросил Мастар. - У нас нет другого выхода. Возможно, мы возьмем город приступом, возможно, договоримся с тамошним феодалом, главное для нас - добраться до моря. Там есть стартово-посадочный модуль. - Я тоже слышал об этом острове, - закивал староста, - но всегда считал, что это легенды. У нас на Ловусе достаточно места на суше, не представляю, зачем нужно делать остров. В этот момент со скалы, являвшейся самой высокой точкой в окрестностях каменоломни, послышался громкий разбойничий свист. И тут же, как по команде, все солдаты побросали свои дела и, похватав оружие, спрятались в укрытиях. Полковник, бесцеремонно схватив Мастара за одежду, швырнул его за огромный валун и сам упал рядом. - Что случилось? - обеспокоенно спросил староста. - Сейчас узнаем. И действительно, почти в ту же секунду из рации послышался голос: - Всего один, сэр. Наверное, разведчик. Нам стрелять? - Только наверняка, - ответил полковник. - Есть наверняка, сэр. Вильямс осторожно приподнялся над камнем и припал к биноклю. Вскоре он тоже увидел одинокий дольтшпир, летевший точно в сторону каменоломни. Пока аппарат находился вне досягаемости лаунчера, однако он быстро приближался. - Вы убьете его? - спросил Мастар. - А что нам остается? Они должны знать, что мы не шутим и что с нами лучше договариваться. Мы попали на этот ваш Ловус совсем не по своей воле... Между тем лазутчик становился все ближе. Вильямс с замиранием сердца следил за траекторией его полета, ожидая момента, когда навстречу дольтшпиру рванется ракета. "Спокойно, Сэм, ребятам виднее", - успокаивал себя Вильямс, не отрывая взгляда от увеличивавшейся точки. Наконец с крохотной площадки на вершине скалы стартовал крохотный красный огонек, который понесся к дольтшпиру, оставляя за собой витой дымный след. Заметив угрозу, аппарат резко спикировал вниз, но ракета, распознав его маневр, тоже пошла за целью. Тогда дольтшпир рванулся вверх, но ракета сумела выполнить и этот маневр. Она уже сидела практически "на хвосте" и сокращала дистанцию, чтобы сработать на подрыв. В последний момент дольтшпир совершил отчаянный маневр - он рванулся вверх и лег на спину, чтобы уйти от погони, однако ракета взорвалась яркой вспышкой, и поражающие элементы защелкали по обшивке аппарата. Было видно, как дольтшпир сразу отяжелел и едва сумел вернуться в нормальное положение. Его скорость резко упала, и, выполняя разворот в сторону гор, он сорвался в штопор. А затем повторилась уже знакомая Вильямсу картина. Подбитый аппарат разлетелся на миллион жемчужных шариков, через мгновение сгоревших до черной угольной копоти. - Как красиво! - неожиданно произнес Мастар. Он уже стоял в полный рост, и его глаза горели восторгом. - Да куда уж красивее, - сказал полковник, поднимаясь на ноги. - Век бы такой красоты не видеть. Затем он снял рацию и спросил: - Ну что, больше никого? - Нет, сэр. Больше никого не видим... - Ну вот и хорошо. Спасибо за службу, ребята, нам очень понравилось. - Полковник покосился на Мастара и добавил: - Особенно гостям. Староста Урюпина понял, что эти слова относятся к нему, и улыбнулся. Все бойцы Вильямса, а также помощники, прибывшие вместе с Мастаром, уже вернулись к своей работе. И люди трудились слаженно, будто это была одна команда. - Кстати, - вспомнил полковник, - раз уж вы не знаете, сколько в Энно-Вайс дольтшпиров, так, может, вам известно, что они такое - пилотируемый аппарат или автомат? Или они управляются дистанционно? А может, это живое существо? - добавил полковник задумчиво. - Иногда мне кажется, что они живые - слишком уж противные на вид. - Я не понимаю... - развел руками Мастар. - Дольтшпир - он живой или это машина? Мастар подумал, потер переносицу и сказал: - Он - живая машина. - Живая... - повторил полковник. - А поподробнее? - Больше я о них ничего не знаю, - пожал плечами Мастар. 59 Билл Харченко сидел в углу просторного холла, прикрываясь листьями искусственной пальмы, и следил за Джулианом Эйром. Отрабатывая полученный аванс, Джулиан, как мог, расписывал позитивную роль Имперского торгового агентства, которое не только способствовало развитию науки, искусств и свободной прессы, но и делало конкретные пожертвования свободным художникам. Конечно, не всем, а только тем, кто этого достоин. Когда же его спросили, кто достоин конкретно, Джулиан объяснил, что все достойные находятся здесь - в холле. Собрание радостно загудело. Попросили огласить размеры поддержки. - Поддержка, прямо скажем, внушительная, - сказал Джулиан. - Но в обмен на это Имперская торговая палата хотела бы более лояльного отношения... - Нас не купишь! - заорал какой-то косматый парень. - Мы независимые! - Правильно - не наступайте нашей песне на горло! - добавил Эрнст, тучный лысоватый парень, от которого всегда пахло вчерашним пивом. - Не все так плохо, коллеги, как вы подумали! - заявил Джулиан. - Посмотрите, кто сидит у нас в президиуме: Хорст Анжу - некоронованный король андеграунда! Мастер подложных фактов - Джеймс Макагон! Я сам, - Джулиан ударил себя в грудь, - тоже не последний человек в нашем бизнесе. Ну разве мы позволим кому-то замахнуться на наши ценности? - Конечно позволите! - с трудом ворочая языком, пробубнила пьяная Пипа Шнеерс, внештатная сотрудница полудюжины женских журналов. Пипа приехала перед самым началом собрания, но уже успела подраться с одним репортером, который обозвал Пипу "лесбиянской лошадью". - Я вам никому не верю, торгаши! Пр-родались все! Вы все пр-родались! - Будь любезна, Пипа, заткнись, пожалуйста, - проворчал Хорст Анжу. От криков Пипы его недавняя травма давала о себе знать. - Это ты мне?! - угрожающе произнесла Пипа и попыталась перелезть через головы вперед и сидящих. В результате она не удержалась на ногах и, падая, придавила нескольких коллег. - Просто свяжите ее и выбросьте на лужайку! - приказал Джулиан Эйр. - Или утопите в бассейне, - предложил парень, с, которым Пипа подралась накануне. Нарушительницу перепеленали какими-то тряпками и выдворили на лужайку. Было слышно, как она поносит всех последними словами, но, когда двери прикрыли, крики Пипы стали едва различимы. - Итак, уважаемые коллеги, с вашего позволения, я продолжу, - сказал Джулиан Эйр, когда относительное спокойствие было восстановлено. - Речь не идет о прямом найме, дескать, тебе платят, и сиди помалкивай. Тут пиши - тут не пиши. Нет, Имперская торговая палата желает только одного: чтобы все материалы о ее деятельности предварительно видели мы - я, мистер Анжу или вот мистер Макагон. При упоминании его имени Джеймс Макагон широко зевнул. "За такие деньги мог бы и не зевать", - раздраженно подумал Билл Харченко, Это дурацкое заседание затягивалось, а ему хотелось, чтобы все прошло быстрее. Когда раздавалась та или иная реплика, он вздрагивал и с ненавистью смотрел на крикуна. Харченко не хотелось крови. Накануне Барнаби проговорился ему, что имеет прямое указание "выводить под ноль" всех подозрительных. Биллу не нужно было спрашивать, чье это указание. И так ясно, что генерала Линкольна, ведь это его жеребчики с перебитыми носами и накачанными бицепсами ждали случая отличиться. Когда Харченко видел их жокейские костюмы, ему было и смешно и страшно одновременно. Вчера пропал один из гостей. Накануне он орал, что уже понял, чего от него хотят, и что он не продается. Неизвестно, что он имел в виду, но полковник Барнаби истолковал все по-своему. К вечеру смутьяна уже нигде не было видно. Билл прогулялся за бассейн и там, между рядами живой изгороди, увидел неровно уложенные куски дерна. От мысли, что скоро здесь может образоваться целое кладбище, ему стало плохо. Обсуждать эту проблему с Барнаби Харченко не стал, поскольку опасался, что его особые полномочия распространялись и на него тоже. - ... И естественно, являясь новым участником рынка артефактов, Имперское торговое агентство очень заинтересовано в создании положительного имиджа, - продолжать журчать Джулиан Эйр. Харченко посмотрел на гостей. Они уныло внимали болтовне Эйра и думали только об одном - сколько им заплатят за молчание. Дураков тут не было, и все прекрасно знали: денег просто так не дают. - Эй, Джулиан! Ну сколько можно! - закричал еще какой-то парень, которому надоело ждать. Харченко заметил, как из задних рядов приподнялся Барнаби, а от двери шагнули двое "жокеев". Билл не видел, когда они пришли. Между тем тревога оказалась ложной. Молодого человека все устраивало, только хотелось поскорее узнать о размере вознаграждения. "Жокеи" разочарованно вернулись к двери, а полковник Барнаби сел на место. - Чего воду толочь, Джулиан? Огласи размеры отступных, и начнем обсуждать. - Правильно! - поддержали остальные. - Давай оглашай - не наступайте нашей песне на горло! - прокричал Эрнст, десять минут назад ратовавший за независимую прессу. - По десять тысяч кредитов на брата! - произнес Джулиан долгожданные слова. Сидящие рядом с ним Хорст Анжу и Джеймс Макагон напряглись. Они знали, что бюджет выплат ограничен и, если коллеги потребуют добавки, им, столпам журналистики, придется отрезать от своих раздутых премиальных, а им этого не хотелось. - Ну вот и отлично! - не оставляя времени на дискуссию, воскликнул Джулиан. - Заседание закрыто, деньги начнем выдавать с завтрашнего дня. Все - приятного отдыха! Собрание радостно загомонило, все повскакали с мест и пошли к выходу. Через минуту они уже стояли на лужайке и обсуждали последние события, швыряя окурки и сморкаясь в зеленую траву. "Ну вот, кажется, и все, - подумал Харченко. - Мы купили этих мерзавцев, и теперь я отправлюсь домой, к Лизе и карапузу Вилли". Представив своего наследника, Билл заулыбался. Однако тут же он вспомнил Ханну, и ее образ внес в его мысли смятение. Возвратиться к семье - это хорошо, но вот Ханна - с ней придется расстаться. Впрочем, причин для грусти формально не было - между ними так ничего и не произошло. "Наверное, поэтому мне так тоскливо", - подумал Билл. Под раскидистые листья пальмы, где так хорошо грустилось Биллу, нырнул Барнаби. - Ах вот он где прячется! - воскликнул полковник. - А у меня к тебе дело, Билли. - Какое дело, Хельмут? - Харченко старался быть приветливым. - Ну, - Барнаби замялся, а затем все же сказал: - Ты не против, если я трахну твою Ханну? Всего разок, так сказать, на брудершафт. - А ты с ней уже договорился? - спросил Билл, стараясь говорить как можно спокойнее. - А куда ей деваться? Здесь я решаю, кому жить, а кому со мной спать... Харченко почувствовал, как у него в ногах заработали какие-то моторы. Они сильно затрясли его щиколотки, затем коленки, а потом и все тело. Круглый Билл резко поднялся со стула и, схватив Барнаби за лацканы пиджака, рывком приблизил к своему лицу. - Ах ты с-сука! Ах ты ур-род! Главным себя вообразил?! - шипел и брызгал слюной Харченко. - Да у меня мандат на твое устранение, гнида! Билл размахнулся и влепил полковнику пощечину, потом вторую. Барнаби взвыл, однако сопротивляться не решался, боясь "мандата на устранение". Харченко отшвырнул деморализованного противника и, выскочив из-под пальмы, натолкнулся на двух "жокеев". Те в страхе шарахнулись в стороны, даже и не подумав его задерживать. Взбежав на второй этаж, Харченко хотел закрыться в своей комнате и посидеть в одиночестве, однако его окликнули: - Билл! Это была она, Ханна. Ее одежда, как всегда, состояла из чего-то невесомого и прозрачного. - Привет, Билл, - сказала Ханна и подошла ближе. - Привет, Ханна, - ответил Харченко. В обществе высоких женщин он чувствовал себя некомфортно. Лицо Билла находилось как раз на уровне ее груди. С одной стороны, ему было все хорошо видно, а с другой - хотелось бы быть повыше. - Ты смешной, Билл, - сказала Ханна и, нагнувшись, поцеловала Харченко в лоб. - Ты хочешь меня? - спросила она таким тоном, каким спрашивают мальчика: ты хочешь на карусель, малыш? - Угу, - ответил Билл и потупился. - Ну тогда пойдем - моя комната в противоположном конце коридора. Ты знал? - Знал. - А почему же не приходил ко мне раньше? Билл пожал плечами и виновато улыбнулся. Он нерешительно ступал следом за Ханной и уже заранее чувствовал себя счастливым. Проходя мимо лестницы, Билл заметил парня, который отчаянно мастурбировал, привалившись к стене. - Это Герман, сотрудник газеты "СТЫД-Инфо". - пояснила Ханна. - Никакого хулиганства, только сила привычки. Обычно они делают это всей редакцией в обеденный перерыв. У них порнографическое издание, и приходится снимать напряжение. - Привет, Герман, - поздоровалась Ханна. - Привет, Ханна, - ответил Герман и помахал ей свободной рукой. 60 Жак Монро спал и видел сон. Ему снилась буря, которая выворачивала с корнем деревья и, сбивая их в огромный ком, несла дальше, до самого моря. Там ком распадался и тонул в бушующей пучине, а сам Жак неведомым образом переносился на остров. Этот остров был огромной платформой с опорами, уходящими на самое дно. Жак видел себя со стороны, видел, как он ходил по этой платформе, ровной и блестящей, словно стекло. И еще он видел собственное отражение. Отражение подмигнуло Жаку и сказало: - Ну и что, стоило тащиться в такую даль? Жак очень удивился. Его отражение вовсе не было на него похоже. На этом сон прервался, и Монро открыл глаза. - Как спалось, сэр? - спросил Лутц. - Всякая дрянь снилась. Лейтенант сел - и провел по лицу ладонью, словно отгоняя наваждение. Он до сих пор помнил, как странно выглядело отражение, так не похожее на него самого. - У вас еще сорок минут сна, сэр. - Я больше не усну, Тони. Давай ты, а я покараулю. - Вот это я с удовольствием, - обрадовался Лутц. Бросив под голову шлем, словно это была подушка, он лег на траву и укрылся маскировочной сеткой. - Шапиро выходил на связь? - спросил Монро. - Да, пятнадцать минут... назад... - уже засыпая, ответил Лутц. - С опушки леса... Жак поднял свою винтовку и, опершись на нее, поднялся на ноги. Солнце просвечивало сквозь кроны деревьев, а по веткам прыгали небольшие серенькие птички, напоминавшие воробьев. Они ни с кем не воевали и, наверное, имели право ни от кого не прятаться. Монро вспомнил о Саломее. Хорошо бы погулять с ней вот по такому лесу, а не пытаться заниматься любовью в кабине боевого робота. "Военная специфика", - усмехнулся Жак. Достав рацию, он снова попробовал связаться с Вильямсом, но результат был тот же. Тогда он переключился на короткую дистанцию и вызвал Шапиро. - В чем дело, Лутц? - отозвался тот. - Это я, Ральф. Лутц спит. Как вы там? - Кое-что разведали, сэр, и Хосмар показал много интересного. Через полчаса вернемся, - коротко отрапортовал Шапиро. - Ну хорошо, возвращайтесь. Откуда пойдете? - С запада. - Хорошо. Жак убрал рацию в карман и вздохнул полной грудью. Воздух был здесь чистым и каким-то пьянящим. Монро посмотрел на гору, с которой они спускались на рассвете. Пушистые кусты покрывали ее почти до самой вершины, и только там, где находилась пещера, гора была абсолютно "лысой". Позади послышался треск сучьев. Жак взглянул на часы. Шапиро и Хосмар возвращались немного раньше. Монро хотел их окликнуть, но потом подумал, что делать этого не стоит. Солнце и птички слишком его расслабили, а этого допускать было никак нельзя. Тяжелые шаги, доносившиеся из чащи, стали медленнее, а потом и вовсе затихли. Жак забеспокоился. Чего ради Шапиро так красться, если, конечно, это он? Лейтенант поудобнее перехватил винтовку и спрятался за куст. Со своего места он видел спящего Луща. Наверное, следовало его разбудить, но Монро не хотелось себя обнаруживать. Шаги возобновились, но теперь было ясно, что этот кто-то пытается двигаться с максимальной осторожностью. Тем не менее тяжелый вес не позволял ему идти неслышно. Снова - шаг, другой. И пауза. "Жаль, что не взял маскировочную сетку, - подумал Жак. - Она бы сейчас была нелишней". Справа от себя краем глаза Монро уловил дрожание ветки. Кто-то отводил ее в сторону, чтобы лучше рассмотреть спящего Лутца. Послышался глубокий вздох. Луги спал крепко, и неведомый злоумышленник решил, что дело практически сделано. Он шагнул на открытое место, и Жак сумел рассмотреть его во всех подробностях. Это был такой же великан, с которыми им пришлось биться всего несколько часов назад. Та же кожаная кираса, короткие кожаные штаны и шнурованные сапоги. Оружие монстр не вытаскивал, да в этом и не было необходимости - на его пальцах красовались загнутые когти. Не слишком острые, но при его силе достаточно опасные. Он находился всего в нескольких метрах от Жака, однако тот решил действовать наверняка, понимая, что в случае промаха расправа с ним будет короткой. Монстр сделал еще два шага, и Жак, оказавшись вне поля его зрения, осторожно пошевелился. Он пытался вспомнить, какая граната находилась в подствольнике, но волнение ему мешало. Посмотреть на датчик он не решался - ведь для этого пришлось бы сменить положение. "Хорошо, если кумулятивная", - подумал Монро, тщательно прицеливаясь. Неожиданно гигант, будто что-то почувствовав, повернул голову, и их взгляды встретились. Жак спустил курок, мысленно уговаривая гранату лететь быстрее. Однако она, видимо, так и не покинула ствола, потому что монстр стоял и смотрел на Жака, Жак - на него, и ничего не происходило. Эта серая, с металлическим оттенком, физиономия выражала крайнее удивление. Правда, недолго. Граната ударила точно в грудь, пробив дыру размером с футбольный мяч. Тело колосса оторвалось от земли и, пролетев по воздуху несколько метров, обрушилось на высокий куст, за которым спал Лущ. Через две секунды из чащи выскочил Шапиро, следом за ним - взмыленный Хосмар. Его расшитая шапочка сбилась на затылок, а лицо приобрело живой, человеческий цвет. Увидев тело воина-гиганта, Ральф опустил винтовку. - Что с Тони? - спросил он. - Спит, - просто сказал Жак. Его колени еще дрожали, и пришлось потопать ногами по земле, чтобы унять это отвратительное дребезжание в суставах. Похоже, Шапиро был удовлетворен действиями Жака. Он посмотрел на труп и, понимающе кивнув, подошел к Лутцу: - Подъем, пехота, проспишь все на свете. Узнав голос Шапиро, Тони моментально открыл глаза и сел. - Ну как дела, Ральф? - спросил он, потягиваясь и позевывая. Затем посмотрел на Монро и сказал: - Все же полчасика я перехватил, сэр. Спасибо вам. Под пение птичек и шелест листвы спать одно удовольствие. Если меня не будить, я запросто продрыхну часов пятнадцать... - Еще раз посмотрел на Шапиро, потом на Монро. - А чего это вы переглядываетесь? - Ты действительно ничего не слышал, Тони? Даже когда лейтенант стрелял из гранатомета? - удивленно спросил Ральф. - Вы стреляли, сэр? Зачем? Тони привстал и только тут заметил торчавшие из куста огромные ноги. Подпрыгнув, словно подброшенный пружиной, он тут же подбежал к трофею. - О-о, - только и смог сказать Лутц. - Мы с Хосмаром видели до сотни таких парней, - сообщил Шапиро, обращаясь к Жаку. - Они стоят гарнизоном в небольшой крепости в трех километрах отсюда, на берегу небольшой реки. - Как называются эти гиганты, Хосмар? - спросил Жак. - Граху, - ответил Хосмар, польщенный тем, что его спросили. - А те, что поменьше? - Граху, - повторил проводник. - А что это означает? Как переводится? - Я уже говорил - мясоеды. - Хорошо, будем для ясности называть - большие граху и малые граху. Что еще, Ральф? - Хосмар сказал, что небольшие крепости, подобные той, что мы видели, есть на рубежах всех местных феодалов. Таким образом они защищают себя от нападений друг друга, поскольку обычно враги приходят со стороны гор. Я так понимаю, что это из-за леса - в нем удобно скрытно перемещаться. Никакие дольтшпиры не заметят. - Дольтшпиры не заметят, - подтвердил Хосмар. В этот момент с вершины горы донесся приглушенный громовой раскат. - Это еще что такое? - произнес Шапиро, ни к кому не обращаясь. - Это... энер-го-мо-дуль, - по слогам выговорил Хосмар, дирижируя себе рукой. - Электричество, что ли? - спросил подошедший Луги. В одной руке он держал трофейную дубинку, а в другой - нечто похожее на обрез дробовика. И то и другое было достаточно тяжелым. - Как ружье действует, я понимаю, а вот как ножи из дубинки выпрыгивают, никак не разберусь, - пожаловался Тони. - Нужно сжать рукоятку - очень сильно, - посоветовал Хосмар. Затем присел на траву и добавил: - Кушать хочется. - Правильно говоришь, - согласился Шапиро и, еще раз посмотрев по сторонам, присел рядом с Хосмаром. Из своего ранца достал несколько разноцветных плиток: - Угощайся, союзник. Сэр, вы как? - Давай морковную. Люблю овощи. На самом деле вкус у всех плиток был практически одинаков, и содержали они один и тот же набор белков, жиров и прочих полезностей. Питаться брикетами бойцы не любили, но в походах такая еда была самой удобной. - Очень вкусно, - неожиданно похвалил Хосмар походные плитки. - Ну и на здоровье, - сказал Монро. В этот момент за его спиной послышался лязг железа. Жак обернулся и увидел Тони, который, покраснев от натуги, сжимал рукоять дубинки. Он наконец добился желаемого результата, и опасный трофей ощетинился острыми клинками. Однако, едва Лутц позволил себе улыбнуться, давление ослабло и клинки снова убрались внутрь, - Уф, - выдохнул Лутц, сдаваясь. - Представляю, какие у них руки. - Кстати, Хосмар, что ты говорил об электростанции? - напомнил Жак. - Она что, в этой горе? - Энер-го-мо-дуль, - снова повторил по слогам проводник, перемалывая острыми зубами солдатское угощение. - Когда мы поднимались на гору, эта штука все время гудела, - вспомнил Лутц. - Это стучат камни в большой яме, - разъяснил Хосмар. - Чтобы получилось электричество. - Так, минуточку, - сказал Жак, - значит, где-то недалеко должен проходить кабель? Правильно? - Кто такой "Кабель"? Он урюк? - спросил Хосмар и покосился на Луща. - Кабель - это такая кишка металлическая, - стал объяснять Тони. - Ну, например... - Электро-про-вод! - произнес Хосмар, демонстрируя свои познания. И, увидев слегка удивленные лица солдат, пояснил: - Эти слова я изучал еще в школе. Я лично видел Василия много раз, а он знал, как меня зовут. Последнюю фразу Хосмар произнес, подчеркивая особую важность этого факта. - Так есть кабель или нет? - снова уточнил Жак. Ему уже стали надоедать самолюбования торговца пряностями. Откуда-то из глубины леса донесся подозрительный шорох. Шапиро поднялся и пошел посмотреть. Жак невольно засмотрелся на то, как двигался Ральф. Он шел так легко и бесшумно, что, казалось, даже не касался травы. Просто встал и поплыл. Пока Шапиро ходил на разведку, Монро и Лутц оставались на месте и опасливо озирались, готовые к внезапному нападению. Только один Хосмар совершенно спокойно сидел на траве и продолжал есть солдатские плитки. Он был уверен, что его защищают бессмертные богатыри, поскольку еще никто из нападавших на них не ушел живым. Наконец Шапиро вернулся - тревога была ложной. Он уселся на траву и сказал: - Сэр, мне бы поспать часок, а потом мы двинемся дальше. - Конечно, Ральф, - согласился Жак, - ты у нас и так как машина. Поспи, и Тони пусть отдохнет - он спал совсем мало - Вот только соседство не слишком приятное, - добавил Монро, кивая в сторону гигантского трупа. - А чего он нам? Мертвые - они не опасны, - философски изрек Шапиро. - Кстати, а куда ты собираешься идти? - Куда скажете, сэр, туда и отправимся. - Значит, ты ждешь от меня стратегической задачи? - Ну да. Раз уж мы здесь и другого пути назад нет, нужно как-то определяться - убегать нам или наступать. Шапиро договорил последнюю фразу и моментально отключился. Еще быстрее, чем это делал Тони. 61 Вслед за Шапиро улегся и Лутц, а Жак, проверив винтовку, снова заступил на охрану личного состава. Теперь в его отряде был еще и Хосмар. По виду человек не слишком нужный, он тем не менее был знаком с тонкостями местной жизни. Сейчас Хосмар был сыт, доволен и дремал в сидячем положении. Время от времени он приоткрывал один глаз и посматривал на Жака. "Как кот, - подумал Монро. - Надо бы с ним побеседовать, чтобы определиться, куда нам идти". Без сомнения, Шапиро уже имеет свое собственное мнение, однако хочет соблюсти субординацию даже в такой непростой ситуации". Почувствовав на себе взгляд, Монро посмотрел на Хосмара. Тот сидел с открытыми глазами и теперь еще сильнее был похож на дикого кота - этому сходству способствовала слегка треугольная физиономия и высокие скулы. Да и серый цвет лица издали можно было принять за короткую шерсть. - Я знаю, где есть кабель, - произнес Хосмар. - Кабель идет в крепость, а потом до самого города. Подкрепляя свои слова жестом, Хосмар махнул рукой в ту, сторону, куда они с Шапиро ходили на разведку. - Что за город? Как называется? - Квансор - столица злого тургана Хохура. - Турган - это местный правитель? - Да, правитель и родственник Популара Второго, того, что из рода Фо-Менко. - Это плохо? - Плохо, - кивнул Хосмар. - Популар Второй считает, что вы ему мешаете брать все из пирамид. А он этого хочет. Очень хочет... - Хосмар вздохнул. - У них в Энно-Вайс так: кто берет из пирамид, тот сильный. У того оружие, дольтшпиры и "боевые пауки" - эспора. - Значит, если перерубить кабель, город останется без света? - Ночью - да. - А днем? - не вонял Жак. - Днем и так светло. - Понятно. - Рубить кабель не надо. Надо копать и выбрасывать "синюю соль". - "Синяя соль" - это проводник, что ли? - Электро-про-вод! - Информация очень интересная. Но лучше, если мы пойдем на соединение со своими - вдоль гор. Тут километров двадцать вместе с подъемами. Правильно? - Не знаю. По-нашему чуху сорок - пятьдесят, но с числами у меня в школе было плохо, и я не помню точного соотношения километра и чуху. - Н