меня отобрали -- можно убираться восвояси... -- Согласен, пусть теперь эти питбули сами все делают, -- добавил сержант Поллак, поправляя свою видавшую виды шляпу. -- А что же делать нам? -- спросил один из остававшихся свидетелей. -- А вы разбегайтесь, -- посоветовал Тед Мозес и направился к полицейской машине. За ним последовали все остальные, в том числе и Рино Лефлер. -- Я слышал, как ты кричал, -- сказал доктор Филипс. -- Они могли тебя просто пристрелить. -- А я слышал, как вы ругались, -- парировал Рино. -- Я при этом не рисковал своей жизнью, вот ты подставлялся совершено зря. Зачем?.. -- Не знаю, -- признался Лефлер, садясь в машине рядом с Мозесом. Сержант Поллак занял место за рулем, и полицейский автомобиль тяжело отчалил от обочины. -- А они точно забрали все образцы, док? -- на всякий случай спросил Рино. -- Да нет, конечно, -- после некоторой паузы ответил Филипс и, хлопнув по своему чемоданчику, добавил: -- Я так долго занимаюсь этим бизнесом, что стал практически фокусником. Ловкость рук, и только... Я оставил самое важное -образцы крови Зигфрида и чьей-то еще. -- Чьей? -- нетерпеливо спросил Мозес. -- Еще не знаю. Честно -- не знаю... 34 Запоздалые лучи солнца пробились в заиндевевшее окно и упали на поверхность стола Ганса Лойдуса. "Какой же он грязный", -- подумал Ганс, имея в виду свой стол. Пока было пасмурно, столешница имела ровный цвет. Но вот на улице стало подмораживать, и сразу установилась ясная погода. Как следствие -- солнечные лучи. Сколько Ганс себя помнил, он всегда замечал непорядок, стоило ему увидеть пространство, ярко освещенное солнцем. "Интересно, это у всех так или я один такой наблюдательный? -- подумал он. -- Однако стол нужно помыть". -- Ох, -- крякнул Хорст Эви и поднялся из-за своего стола. Рабочий день начался только полтора часа назад, но Хорст уже утомился. Он подошел к окну, поскреб его ногтем и сказал: -- Новый год скоро. -- Скоро-то скоро, -- оторвавшись от писанины, подал голос старший следователь Кулхард. -- А какие у тебя показатели? -- Да о чем вы, шеф? Я имею в виду совсем другое. Радость зимних видов спорта, ночные вечеринки... -- Вчера в районе Тахаоку похитили еще одну семью фермеров. Отец, мать и четверо детей... -- Ну и что? Каждый день на Туссено кого-нибудь похищают, -- возразил Хорст. -- По статистке управления, пятьдесят тысяч человек в день. Нельзя же из-за этого постоянно носить траур. Кто знает, может быть, завтра украдут меня или Лойдуса? -- А существует ли статистика, как часто пропадают следователи? -- оживился вдруг Ганс. После того как отпустили супругов Розенфельд, другой работы ему не дали, и молодой следователь откровенно скучал. -- Какая глупость, -- усмехнулся Кулхард. -- Зачем это кому-то нужно? -- Ну не знаю, -- пожал плечами Ганс. -- Может, так мы лучше поймем причины похищений. -- Вот что, исследователь! -- произнес вдруг Кулхард. -- Третьего дня в поселке Грац пропало пятьдесят породистых свиней... -- И что? -- А то, что вот тебе начатое дело, ознакомься и поезжай на место преступления. Прояви свои таланты в пашой мере. С этими словами старший следователь швырнул папку на стол Лойдуса, и та громко шлепнулась, подняв тучи пылинок, которые весело заплясали в солнечных лучах. Стоявший у окна Хорст довольно заулыбался. Он не любил работать, когда рядом кто-то бездельничал. -- Но ведь тут ничего нет, -- удивился Ганс, открыв пустую папку. -- Правильно. Вот и поезжай в Грац и сделай все, как положено. Хорст, посмотри на стоянку -- вертолет на месте? -- На месте и пилот в кабине, курит и плюется в окошко... -- Отлично. Не откладывая дела в долгий ящик, Кулхард быстро заполнил бланк поездки, хлопнул на него голографическую печать и протянул Гансу: -- Давай быстрее, а то вертолет другие перехватят и поедешь на вездеходе -- пять часов трястись по проселку мало не покажется. Делать было нечего. Ганс быстро набросил на себя новенькую зимнюю куртку, положил в папку несколько листов бумаги, а в карман старенький диктофон. -- Удачи, коллега, -- улыбнулся ему на прощание Хорст, но Лойдус догадывался, что тот злорадствует. 35 Высунувшись в приоткрытое окошко, пилот "гэлакса", небольшого дежурного вертолета, долго смотрел на бланк летного поручения, крутя его и так и эдак. Однако документ был заполнен по всем правилам. Смирившись с фактом, что обедать придется не в столовой управления, а в каком-нибудь занюханном провинциальном кабачке, летчик хмуро кивнул: -- Ладно, чего уж... Заходите, сэр. Доставлю вас в этот Грац. Лойдус облегченно вздохнул и, взбежав по трапу, сел на самое почетное место в салоне. Это было большое кресло со всякими регулирующими колесиками и рычажками, а также со множеством ремешков. "Для безопасности", -- решил Лойдус, гордясь своей проницательностью. Тем временем пилот вышел из кабины и, -- не обращая внимания на пассажира, втащил внутрь трап, затем со злостью захлопнул дверь и пошел обратно. -- А почему это место не похоже на остальные? -- подпрыгивая в кресле, полюбопытствовал Лойдус. Пилот остановился. Он посмотрел исподлобья на беспокойного пассажира, словно раздумывая, ответить ему на вопрос или просто удавить, чтобы тот не донимал в полете. -- В этом кресле возят шизиков и всяких особых преступников, -- сказал он наконец. -- Зажмут им руки-ноги, чтобы косточки трещали, и вперед... -- Ух ты... -- произнес озадаченный Лойдус и, поднявшись со страшного кресла, пересел в обычное -- подальше. Пилот проследовал в кабину, и вскоре вертолет оторвался от земли, стрекоча лопастями и взметывая струи колючего снега. "Здорово!" -- пронеслось в голове Ганса, и он приник к холодному стеклу овального окна, наблюдая за тем, как здания полицейского управления становятся все меньше и меньше. Набрав нужную высоту, "гэлакс" взревел напоследок турбинами и переключился на маршевые двигатели, которые плавно понесли его вперед. Лойдус вспомнил, что забыл спросить у пилота, сколько они будут лететь, однако говорить лишний раз с этим неприветливым человеком ему не хотелось. Ганс попытался высчитать сам. Он помнил, что Кулхард говорил о пяти часах на вездеходе, а на вертолете это будет... это будет... На этом все и застопорилось. Как ни пытался Лойдус вспомнить метры, километры в час и прочие хитрые премудрости, ему это не удавалось. Ведь он был не профессор какой-нибудь, а младший следователь полицейского управления. "Да, -- размышлял Ганс, -- попробовал бы какой-нибудь профессор разбить лицо такой женщине, как Лейла. Небось кишка тонка, а вот я, младший следователь Лоидус, бил эту суку, пока она со стула не свалилась". Довольный собой, Ганс снова стал смотреть в окно, однако совершенно некстати вспомнил и то, что миссис Розенфельд отпустили, и, стало быть, он истязал ее напрасно. "Ладно, все равно она совершала какие-нибудь противозаконные поступки -- не теперь, так в прошлом. И вообще, нег такого человека, который бы чтил уголовный кодекс полностью, а стало быть, каждому можно дать в морду и всегда будет за что..." "Гэлакс" качнулся на воздушной яме, и Лоидус стукнулся головой о стекло. Потирая ушибленное место, он и не заметил, как прямо перед ним потянулись постройки базы ЕСО -- опоры законности и правопорядка на всем магерике. В тот момент, когда вертолет проносился на оговоренном в полетном руководстве расстоянии от базы, с ее космодрома стартовал большой грузовик. Этот корабль был чудовищных размеров, и Лоидус видел, как струи раскаленного воздуха, извергаемые его стартовыми дюзами, срывали кровельные листы с расположенного на достаточном удалении ангара. Едва заметные фигурки обслуживающего персонала бегали по территории базы и ловили сорванные листы, а корабль продолжал набирать высоту, и вскоре его тяжелая вибрация стала передаваться даже корпусу "гэлакса". -- И чего же он везет? -- произнес Лоидус, прикидывая, что в трюмы такого гиганта влезает целая гора полезного груза. К тому же старт с поверхности планеты был весьма дорогостоящим, и обычно большие корабли дожидались на орбите, а челноки поменьше доставляли к ним грузы. Отход от подобных правил Ганс расценил как требования секретности -- чем меньше посредников и перегрузок, тем труднее определить, что же находится в трюмах этого монстра. Между тем на взлетной полосе стояло еще полдюжины грузовых судов. Они были поменьше того, который взлетел с таким грохотом, но все равно внушали уважение. По сравнению с ними длинные четырехосные трейлеры выглядели обычными кухонными тараканами. -- Ого, -- снова произнес Лоидус. Он и не предполагал, что база ЕСО имеет такие размеры. Вертолет летел и летел, а она все не кончалась. Потянулись казарменные здания, боксы с бронетехникой, ремонтные мастерские и снова взлетные полосы для штурмовой и истребительной авиации. Здесь были сотни машин, заправленных и снаряженных для немедленного вылета. И некоторые из них уже поднимались в воздух. Провожая их взглядом, насколько это было возможно, Лоидус понял, что эти боевые машины являлись прикрытием для грузового судна. "Дураку понятно, -- подумал он, -- Безопасность и секретность..." Вскоре вертолет качнулся влево и лег на новый курс. "Скоро Грац", -- догадался Ганс и потянулся. Только сейчас он ощутил немоту во всем теле. Однако все было еще не так плохо и полчасика Лойдус вполне мог потерпеть. Но и этого небольшого времени ждать не пришлось, поскольку "гэлакс" стал стремительно падать. Промелькнули длинные ряды свинарников, уходящих к самому горизонту, завод комбикормов и, наконец, салоперерабатывающий комплекс. Из труб промышленных зданий шел дым, однако в изолированном пространстве салона никаких запахов не появлялось. "Наверное, все это снаружи", -- догадался Лойдус и стал застегивать куртку. Он собирался произвести на население поселка должное впечатление. Наконец в тот момент, когда Гансу показалось, что столкновение с землей неизбежно, взревели турбины и, наполняя воздух хлещущим по ушам треском, бешено завертелись лопасти несущего винта. Падение стало замедляться. Вскоре оно стало полностью управляемым, и затем полозья "гэлакса" шлепнулись в мягкий и гостеприимный грунт. Турбины чихнули последний раз и замолчали. -- По-моему, мы сели в дерьмо, -- произнес, появившись из кабины, пилот. Он прошел в салон, отодвинул в сторону тяжелую дверь, и Ганс по запаху догадался, что пилот не ошибся. -- Да тут плавать можно, -- сообщил он. -- Но дышать нельзя совсем. Видимо, для того, чтобы создать себе приемлемую атмосферу, летчик достал сигареты. -- Курить будете, сэр? -- спросил он. -- Нет, спасибо, -- отказался младший следователь, глядя через плечо пилота. Картина действительно была устрашающая. До самых домов поселка тянулась нетронутая целина из свинячьего дерьма. -- Наверное, нужно было сесть в самом поселке, -- высказал предположение Лойдус. Пилот согласно кивнул, глубоко затягиваясь спасительным дымом. Между тем со стороны улицы послышался негромкий стрекот, а затем показался самодвижущийся аппарат. Похожий на катамаран и одновременно на снегоход, он быстро двигался по поверхности субстанции и вскоре остановился напротив вертолета. -- Добрый день, господа, -- поприветствовал гостей водитель транспортного средства. -- Я здешний шериф Ноэльс. Вы не слишком удачно приземлились, но это ничего -- прыгайте на платформу, и я вывезу вас на чистое место. -- Спасибо, шериф, -- обрадовался Лойдус и первым перебрался на транспортное средство. За ним последовал пилот. Посмотрев на свой вертолет, так глубоко увязший в дерьме, он сокрушенно покачал головой. -- Красивая машина, -- решил поддержать его шериф. -- Красивая, -- самовлюбленно хмыкнул пилот. -- "Гэлакс" -- лучшая поисковая машина. Я на нем -- в любое место в любое время... Широкие гусеницы машины зачавкали по жидкой стихии и понесли пассажиров мимо окон домов, стоявших на окраине поселка. -- Кто здесь живет?! -- спросил Лойдус. -- Как они переносят этот запах?! -- Они его не переносят, -- ответил шериф. -- Все дома в поселках герметичные. И люди по улице ходят в кислородных масках. -- А почему же вы без маски? -- стараясь не вдыхать местный воздух, спросил Лойдус. -- У меня аденоиды, и я ничего не чувствую, -- пояснил Ноэльс. Действительно, только сейчас Лойдус сообразил, что шериф разговаривает в нос. Добравшись до широкого деревянного мостка, полицейский вездеход остановился, и это означало, что следовало сойти на сушу. Лойдус осторожно ступил на слабые доски и беспомощно огляделся. Совсем не так он представлял себе свой первый выход на задание. Следом за Гансом на мостки ступил заметно побледневший пилот вертолета. Заметив состояние гостей, шериф Ноэльс сказал: -- До дома Пенкрофта осталось совсем немного. -- Пенкрофт, это у которого украли свиней? -- спросил Лойдус. Несмотря на ужасающее зловоние, он старался не терять присутствия духа. -- Ода, сэр. Парню здорово не повезло. Пятьдесят свинок самой лучшей породы увели за одну ночь. Обычно у нас воруют не более десяти... -- Где же дом этого парня?! -- не выдержав, взвыл летчик. -- Да вон он -- розовый, под цвет молодого поросенка. Это у нас считается цветом удачи. -- Я так и понял, -- прохрипел пилот "гэлакса" и помчался по настилу. Следом за ним, не утерпев, побежал и младший следователь. Он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. 36 Хозяин дома встретил государственных людей в большой гостиной, обставленной, как холл дорогого отеля. -- Здравствуйте, господа! Очень рад вас видеть! Приятно, что органы помнят о нашей безопасности. Мистер Пенкрофт пожал всем руки и царственным жестом пригласил гостей за собой -- вглубь покоев. Следующий зал был еще больше, чем гостиная, и представлял собой кабинет мистера Пенкрофта. Середину помещения занимал длинный совещательный стол человек на сорок -- пятьдесят, и Лойдус был немало удивлен такими размерами, не только стола, но и всего остального. Он уже догадывался -- все эти покои находились ниже уровня земли. -- Мистер Пенкрофт один из самых преуспевающих свиноводов нашего поселка, -- с улыбкой сообщил шериф. -- Что ж, очень хорошо, -- придавая голосу солидность, произнес Лойдус. -- Тогда давайте приступим к делу, господа, а то наше время, знаете ли, дорого... -- Прошу садиться! -- объявил хозяин, и все сели. При этом гости оказались в середине стола, а хозяин, по привычке, занял место во главе собрания -- на торце в неудобном кресле. Лойдус шмыгнул носом, положил на стол папку с чистой бумагой, а затем включил диктофон. -- Итак, мистер Пенкрофт, когда все это случилось? Я имею в виду похищение свиней. -- Два дня назад, ваша честь, -- ответил хозяин, и Лойдус едва услышал его голос, донесшийся с окраины длинного стола. -- А где это случилось? -- Это произошло у бокса ССУ-47, ваша честь. -- А что такое ССУ? -- спросил Лойдус. -- Что? -- переспросил мистер Пенкрофт. -- Я спрашиваю, что такое Сэ-Сэ-У-у"! -- прокричал младший следователь и закашлялся. Недавнее пребывание в агрессивной среде давало о себе знать. -- Свиносодержащее устройство! -- так же, как и Лойдус, прокричал в ответ Пенкрофт. -- Странно, -- негромко произнес Ганс. -- Я думал, что это называется просто свинарником. -- Уверяю вас, сэр, что это не так, -- вмешался шериф Ноэльс. -- Те помещения, в которых сейчас разводят салоконцентрированных животных, являются натуральными ССУ. Свинарниками там и не пахнет. Ими пахнет только снаружи -- что вы и сами сумели заметить. -- Ох, я бы чего-нибудь пожрал, -- высказал свое мнение пилот и демонстративно потер ладонью живот. -- Это нетрудно будет сделать, -- с хозяйской улыбкой отозвался шериф и, указав пальцем на гостя, крикнул что есть силы: -- Мистер Пенкрофт! Этот парень проголодался! -- Пусть идет сюда! -- проорал в ответ Пенкрофт -- Идите к нему, дружище, -- он все устроит. Пилота не нужно было упрашивать. Он моментально вскочил со стула и побежал в дальний конец стола. Ганс видел, как Пенкрофт вручил гостю листок бумаги и, потыкав в него пальцем, дополнил какими-то объяснениями. Пилот кивнул в ответ и, довольный, пошел к выходу. -- Мистер Пенкрофт дал вашему спутнику схему, чтобы тот не заплутался по дороге на кухню. -- Ага, -- кивнул Ганс и вспомнил, что тоже не обедал. Незаметно положив руку на живот, он попытался определить степень собственного голода, однако мысли о долге взяли верх. -- Продолжим! -- выкрикнул Ганс. Хозяин кивнул в ответ. -- Каким образом воры пробрались в ССУ? Они взломали замок или влезли в окно? -- Нет, ваша честь, воры стали хитрее! Они выбили вентиляционную решетку и просунули через нее транспортную кишку! Ну и отсосали... -- дальше Ганс не расслышал. -- Что они отсосали? Повторите, пожалуйста! -- Они отсосали моих свинок! Пятьдесят штук! -- Уф-ф, -- выдохнул Ганс. Эти дурацкие перекрикивания уже начинали его утомлять. -- Послушайте, шериф, а что, если мы перейдем поближе к мистеру Пенкрофту? -- Это будет правильно, сэр, а то вы та-ак орете, -- признался Ноэльс. Забрав папку с девственно-чистыми листами и старенький поскрипывающий диктофон, Лойдус перешел поближе к собеседнику и сел на холодный стул. "Странно, -- размышлял Ганс, -- то ли стул из другого материала, то ли я прошлый успел нагреть?" Не придя ни к какому однозначному заключению, младший следователь поднял глаза на мистера Пенкрофта и прочел в них осуждение. -- Что же вы спрашиваете меня, спрашиваете, ваша честь, а бумага-то у вас неисписанная. -- При чем же здесь бумага?.. -- возразил Лойдус. -- Бумага -- так, фикция одна. И диктофон -- тоже фикция. Мыслительный процесс и мучительный анализ у меня вот где. Ганс постучал себя по лбу согнутым пальцем. Получилось немного больно. -- Чем же ваших свинок сосали? -- вернул он разговор в рамки основной темы. -- Вакуумным насосом, ваша честь, в нашем поселке всегда так воруют. Сам я ворую точно так же -- вакуумным насосом. Иначе никак нельзя, потому что свинки могут испортиться. -- Так у вас здесь что -- все воруют? -- удивился Ганс. -- Так точно, сэр, -- добавил со своей стороны шериф Ноэльс. -- Все у всех прут, но обычно в разумных пределах. Ну три, ну пять свинок. А так чтобы пятьдесят -- это по нашим меркам чистое ограбление. -- М-да, -- произнес Ганс, пребывая на пике эмоционального недоразумения. Он вертел в руках карандаш, напрягая интеллект, и не находил подходящего умозаключения. -- А если... -- начал он. -- Что? -- тут же спросил Пенкрофт, желая вернуть свинок. -- Да нет, ничего. Нет ли у вас, мистер Пенкрофт, каких-либо подозрений или же соображений провокационного характера? Лицо свиновода разгладилось и засветилось пониманием. -- Есть, ваша честь. И целых два. Это Фердинанд сделал, другого и быть не может... -- Почему именно он? -- справедливо засомневался младший следователь. -- На прошлой неделе он купил новый вакуумный насос. Очень мощный насос, ваша честь. -- Так, -- кивнул Ганс, поощряя Пенкрофта. -- Потом он хвалился Лакконену, что украдет у меня свинок. -- Понятно. -- Ну и мне говорил, что не будь он Фердинанд, сын Капареля, если не украдет у меня пятьдесят свинок. -- Да, -- подвел итог Ганс, -- Все сходится. Будем арестовывать господина Фердинанда. Только... -- Что, ваша честь? -- Вонища у вас там, наверху -- нельзя ли противогаз, уж не говорю о химическом костюме. -- Не беспокойтесь. Наверх подниматься вовсе не обязательно. Найти Фердинанда мы можем и в клубе, а стало быть, даже не выбираясь наверх. -- У вас и клуб здесь есть?! -- удивился Лойдус. -- А как же. И клуб, и казино, и девочки, если кто еще не женатый... -- И все под землей? -- Под землей. -- Откуда же такие деньжищи? -- Туссено процветает, ваша честь, -- самодовольно улыбнувшись, произнес мистер Пенкрофт. -- Как оказалось, в нашем климате свинки растут необычайно быстро. Три фунта привеса за сутки -- каково? Младшему следователю Лойдусу эти цифры ни о чем не говорили, но он хлопнул себя по коленям и прокричал: "Йо-хо-хо", что очень понравилось хозяину. -- Извольте, вот наши показатели, -- добавил Пенкрофт и одним нажатием потайной кнопки открыл перед Лойдусом целое рабочее место: элемент стола поднялся, и с обратной его стороны оказался экран, а прямо под руки Гансу выдвинулась компьютерная клавиатура сенсорного действия. -- Отличный компьютер, мистер Пенкрофт, -- честно признался Лойдус. Даже в полицейском управлении не было машины, похожей на эту. -- Это не совсем компьютер, ваша честь, -- лучась в улыбке затаенного торжества, добавил Пенкрофт. -- Это уже ваквантер. -- Ваквантер?! -- изумился Лойдус, разделяясь поровну между черной завистью и справедливой радостью открытия. Он только читал о подобном прогрессе и вот теперь ощутил в руках управляющие кнопочки кибернетического чуда. "И все это благодаря разведению свиней -- вонючих тварей, обретающих свое благородство только в банке с тушенкой", -- подумал Лойдус, но тотчас же вернулся к реалиям подземного дворца. -- Вы позволите мне поупражняться в управлении вашим феноменом, мистер Пенкрофт? -- спросил Ганс, забывая о причинах, которые привели его сюда. Ах, да -- этот Фердинанд, но он уже все равно что изобличен. -- Заодно хотелось бы узнать все о статистике производства. -- Здесь это без проблем, ваша честь, -- столь же радушно произнес Пенкрофт. -- Ваквантер подключен к сети "Пинкнет". -- О, спасибо, -- искренне поблагодарил Лойдус и тотчас начал погружаться в цифры и отчеты, обзорные статьи и бульварные, полусумасшедшие бредни под заголовками "Сало -- в массы!" или "Все о свиньях". Любая статистика, чего бы она ни касалась, привлекала внимание Ганса. Только это было его призванием, а не дурацкие протоколы и жестокое мордобитие. Пусть даже оно и приносило Лойдусу какое-то облегчение и исцеление душевных ран. Поднимая отчеты за каждый месяц, сводки с биржи тушеной свинины и сведения о фьючерсных контрактах на топленое сало, младший следователь пришел к интересному выводу. В сумме все производители свинины произвели двадцать пять миллионов триста тысяч тонн, а экспорт свинины с планеты Туссено составил двадцать шесть миллионов семьсот тысяч тонн. И это несмотря на то, что большая часть продукции ушла на внутреннее потребление. -- Удивительно, -- откинувшись на спинку стула, произнес Лойдус. -- Туссено экспортирует свинины больше, чем производит. -- Такого не может быть, ваша честь, -- заверил Пенкрофт. -- Я тоже так думаю, -- согласился Ганс. Совершенно неожиданно он вспомнил впечатляющий старт огромного грузовика с территории базы ЕСО. "Кажется, это был рефрижератор", -- подумал Лойдус. 37 Капитан хитро прищурился и, обведя собравшихся взглядом, громко произнес: -- А сейчас я объявляю, и мне приятно это сделать, что бы ни говорили всякие доброжелатели, я объявляю, что лейтенант Рино Лефлер награждается медалью "За верность долгу" первой степени за поимку опаснейшего маньяка Молотобойца. Все находящиеся на местах сотрудники отделения захлопали в ладоши, и даже сидевшие в "обезьяннике" арестованные старались посмотреть на награжденного, насколько им позволяли частые прутья клетки. Узнав о готовящейся церемонии, пришла Ольга Герцен. Она стояла рядом с Твинки Роджером, злостным врагом Рино. Твинки тоже аплодировал вместе со всеми, однако на его лице кисла вымученная улыбка. Он еще более ненавидел Лефлера, которому капитан Хунгар вешал самую настоящую медаль. У самого Твинки была только грамота за роль Санта-Клауса на утреннике для детей городской полиции. -- Поздравляю тебя, Рино! -- громко произнес капитан Хунгар и уже тише добавил: -- В отделе внутренних расследований на тебя заведено дело. -- За что? -- спросил Лефлер, хотя ожидал подобного хода. -- За то, что ты преследовал мисс Дженни Ривер и, возможно, покушался на ее честь. -- Но, насколько я понимаю, она отозвала свои претензии, -- заметил Лефлер, удерживая руку Хунгара в ответном пожатии. -- Конечно, -- улыбаясь всем вокруг, согласился капитан. -- Только есть люди, которые хотели бы разобраться во всем этом надлежащим образом. Ты же знаешь порядок. Инициация дела, расследование и потом вывод: виновен или невиновен. -- И кто же эти люди, сэр, которые завели дело? -- Ну конечно же я, Рино, -- Капитан улыбнулся во весь рот. -- Я люблю тебя, как сына, но, поверь, мои сыновья должны быть безупречны. -- Безупречны, -- согласился Лефлер, сжимая руку Хунгара все сильнее. -- Ну да, если не я, то кто же присмотрит... Отпусти Руку, Рино. -- Подождите, сэр, я еще не отблагодарил вас за отцовскую любовь... -- сказал Лефлер и еще сильнее стиснул руку капитана. -- Отпус-сти, сукин сын! -- Глаза Хунгара буквально лезли из орбит, но он крепился перед лицом сотрудников отделения. Наконец Рино смилостивился и отпустил капитана, а затем положил коробочку с наградой в карман и направился к выходу. Хунгар продолжал улыбаться вслед награжденному, а Тед Мозес догнал Лефлера у дверей, и они вместе вышли на улицу. -- Что за муха тебя укусила, приятель? -- спросил Тед. -- Ты что, быстрой смерти захотел?.. -- А разве заметно? -- Заметно. -- Холодно уже, -- перевел разговор на нейтральную тему Рино и, посмотрев на пасмурное осеннее небо, поежился. -- А не нужно ходить в пиджачках -- я вон давно на свитера перешел и тебе советую... Тебе, кстати, отпуск положен. Ты в курсе? -- В курсе, -- кивнул Рино. В этот момент мимо полицейского участка медленно проехал фургон ЕСО. Лефлер и Мозес проводили его сумрачными взглядами, однако фургон поехал дальше не останавливаясь. -- Так ты поедешь в отпуск? -- уточнил Мозес. -- Поеду, -- неожиданно для себя решил Рино. -- А то еще, правда, нарвусь на неприятности. Тед покачал головой. Видимо, у Лефлера было довольно специфическое представление о неприятностях. Входная дверь хлопнула, и мимо прошли двое патрульных. Следом за ними появилась Ольга Герцен. -- Ну что, берешь меня в отпуск, красавчик? -- спросила она, по-хозяйски положив руку на плечо Лефлера. -- Эй, что за извращения, инспектор Герцен?.. -- строго спросил Мозес. -- И с чего ты взяла, что наш герой едет в отпуск? -- С того, что у него, по-моему, сейчас критические дни. Пусть отдохнет, пока ЕСО не поджарило ему задницу. Первые признаки уже налицо. Рино внимательно посмотрел на Ольгу и спросил: -- Откуда такие сведения? -- Да о чем ты спрашиваешь, старик, половина девчонок на узле секретной связи ее любовницы, -- пояснил Тед. -- Ты мне льстишь, лысый! -- насмешливо ответила Ольга. -- Ну уж и лысый, -- Тед провел ладонью по голове и добавил: -- Правильнее сказать "лысоватый". -- Но если без шуток, Рино, -- понизив голос, продолжила Ольга, -- то пришла бумага на твою тотальную проверку. А это означает... -- Знаю, что это означает, -- вздохнув, сказал Рино. -- Ладно, поеду домой. Соберу вещи и мотнусь на юг, в Касалин. -- Да, в Касалине сейчас тепло, -- мечтательно вздохнул Мозес. -- А мне своего отпуска ждать еще восемь месяцев. -- Завали маньяка и отдыхай -- в чем проблема? -- посоветовала Ольга. -- Как же, поспеешь за ним, -- пожаловался Мозес, кивая на Рино. -- Ладно, всем пока, -- сказал Лефлер и пошел на стоянку, где стоял его "темпер". Под капотом у машины находился новенький парогенератор, который обошелся Рино в три тысячи полновесных кредитов. Можно было обойтись агрегатом и подешевле, но Лефлер привык к мощи прежнего неэкологичного мотора и попросил в мастерской поставить соответствующий "паровик". Привычно прыгнув на водительское сиденье, Лефлер повернул ключ зажигания и мгновение не мог понять, что происходит. Однако все было в норме, просто звук паровика был совершенно иным. 38 Прямое как стрела скоростное шоссе С-187, казалось, само несло машину навстречу теплому морю и праздному безделью. Рино давил на газ и старался не думать ни о чем, кроме отдыха. Однако фантомы забот и тревог последних дней упрямо его преследовали, стараясь не отстать от своей жертвы, стремящейся к южным берегам. Принимая вид неприятных ощущений, они скребли по позвоночнику, рисовали размытые картинки и проявлялись неожиданной чередой легких галлюцинаций. Тем не менее Рино держал себя в руках и не позволял мозгу отвлекаться ни на что, кроме образов загорелых блондинок с пышными формами. "Теперь только блондинки, их формы, немного солнца и легкого вина", -- говорил себе Рино, и это позволяло ему расслабляться. Но, если вдруг с обочины угрюмо смотрел неприветливый субъект или в мониторе заднего вида показывался подозрительный микроавтобус, Рино давил на газ, и его "темпер" с обновленным сердцем стремительно уносился вперед, обгоняя семейные авто и заставляя напрягаться полисменов, дежуривших на узловых постах. Невзрачный корпус машины заставлял их сомневаться в экологичности ее мотора, однако, увидев тонкую струю пара, полицейские удовлетворенно кивали и не прерывали свободный полет отпускника. Через пять часов бешеной скачки водорода в баке совсем не осталось, и Рино свернул к небольшому городку под названием Брандо. Миновав арку с поблекшими буквами "Заезжайте в наш город", Рино проехал еще пару километров и остановился возле небольшой заправочной станции, находившейся на окраине города. Увидев нового путешественника, к машине Лефлера подбежал служитель станции. -- Желаете заправиться, сэр? -- спросил он. -- Да, было бы очень кстати. Полный бак, пожалуйста. Лефлер выбрался из машины, а служитель тут же занял его место и повел машину к заправке. "Сервис", -- удовлетворенно отметил Рино и направился к дверям небольшого ресторанчика, из вентиляционных решеток которого струились аппетитные запахи. Толкнув пластиковую дверь, он вошел в просторный зал с низкими потолками и устойчивым запахом дезинфекции, который настойчиво примешивался к кулинарным ароматам. Выбрав столик у окна, Лефлер прошел к нему через весь ресторан, машинально просеивая взглядом немногочисленную публику. Только заняв удобное место и положив ногу на ногу, Рино снова вспомнил, что он в отпуске и что совсем не обязательно следить за детьми, мамашами и главами семейств, спешащими, как и он, на машинах к югу. Вскоре к столу подошла официантка -- перезрелая девушка с пышными формами. На ней была короткая юбка и накрахмаленный передник, а на голове -- прическа с добавлением накладных волос и изрядного количества лака. -- Что будете заказывать? -- спросила она. -- Давайте что-нибудь попроще, но чтобы было мясо, подливка и все такое, -- сказал Рино и, наученный горьким опытом, добавил: -- Никаких фирменных блюд не нужно... -- Хорошо, -- кивнула официантка и вместе с ней колыхнулся ее открытый бюст. -- Прожаренный бифштекс с кукурузой в масле подойдет?.. -- Да, вполне. -- На десерт кофе "айбрин" и сливочное пирожное? -- Да, очень хорошо, -- сразу согласился Рино. Все это были знакомые ему названия. Поводя монументальными бедрами, официантка удалилась, а Рино в ожидании заказа стал смотреть в окно. Вот пронесся автобус с туристами из Брандо, вот остановился грузовик с надписью "Мебель Джонсона". А вот подъехал микроавтобус, очень похожий на те, что наводили на неприятные мысли, шныряя по улицам Гринстоуна. Затемненные окна делали машину похожей на слепую змею, ориентирующуюся только на тепло своей жертвы. Рино невольно дотронулся до спрятанной под пиджаком кобуры. Дверь неприятного фургона отворилась, и появился вполне обыкновенный с виду парень, вовсе не такой, какими обычно выглядели агенты ЕСО. Правда, на нем были темные очки, но и погода была довольно солнечной. Этот человек отказался от заправки машины, однако дал служителю чаевые -- просто так, за усердие. "Я бы не дал", -- решил про себя Рино, невольно ставя себя на место незнакомца. Вскоре молодой человек в черных очках вошел в ресторан и занял не самый лучший столик -- в углу, у служебного входа, где перед глазами мельтешили официанты и кухонные рабочие. Правда, у этого места был один плюс: с него можно было отлично видеть зал. -- А вот и ваш заказ, -- радуясь больше самого Лефлера, пропела официантка, ставя перед клиентом тарелки. -- Кофе будет минутой позже, мистер... Как вам у нас, нравится? Задав вопрос, официантка склонила голову набок и постаралась заглянуть Лефлеру в глаза, чтобы отыскать там хоть искру взаимности. -- У вас все отлично, мисс. Жаль только, что я очень спешу, -- ответил клиент, тем самым расставив все точки над "i". Дескать, не старайся, милая, я здесь только проездом. Официантка поняла и, вздохнув, убралась на кухню. А Рино пододвинул тарелку и принялся за еду, время от времени поглядывая на парня в очках. Впрочем, очки тот уже снял и делал свой заказ официантке, похожей на ту, которая обслуживала Лефлера. Вскоре заказ был принят. Незнакомец остался один и уставился в стол, чтобы не встретиться глазами с Рино, а тот бесцеремонно его разглядывал. "Либо он то, о чем я думаю, либо просто трус, который боится поднять глаза на кого бы то ни было..." -- подумал Рино, расправляясь с остатками бифштекса. Пересушенная кукуруза забивалась в зубы, и Лефлер оставил ее в покое, довольствуясь листиком салата. Через минуту появилась официантка. Она несла кофе и пирожное, и еще свою никому не нужную улыбку. Не глядя на увядшую обольстительницу, Рино кивнул и попросил счет, а сам, прежде чем приступить к десерту, выглянул в окно -- его автомобиль уже стоял напротив входа. "Ну и отлично", -- решил он и целиком запихал пирожное в рот, затем в несколько глотков опустошил чашку с кофе и, бросив на стол десять кредитов, направился к выходу. 39 Проскочив мимо стола подозрительного субъекта, Рино вышел на улицу и помахал рукой заправщику, показывая, что хочет расплатиться. Сунув служителю в полтора раза больше, чем нужно, Лефлер буркнул: "Оставь сдачу себе", сел в машину и быстро вырулил на дорогу. -- Вот так, мой друг, -- произнес Лефлер, глядя на монитор заднего вида. Никакого микроавтобуса пока не наблюдалось, однако он появился уже спустя пять минут. Держась на достаточно безопасном расстоянии, автобус следовал за "темпером" неотрывно, как пущенная по следу собака. Стоило Лефлеру прибавить скорость, и микроавтобус ускорялся тоже, если Рино давил на тормоз, его преследователь в точности повторял этот маневр. "Ну-ну, посмотрим, какой ты крутой, подумал Рино и нажал рычаг регулирования решеткой, находившейся в баке с водородом. Эта штука была нужна для предотвращения "опрокидывания" -- резкого вскипания жидкого газа, которое могло привести к взрыву. Рино поднял решетку до максимального значения, а затем вдавил педаль газа до самого пола. Парогенератор несколько раз кашлянул, однако затем его рев стал громче и ровнее. Агрегат набирал обороты, и его тяга, как показалось Рино, возрастала без предела. Прежде идеальное шоссе стало казаться покрытой выбоинами проселочной дорогой, а бешено вертящиеся колеса запели на высокой ноте. Несчастный спидометр зашкалил, перейдя отметку в двести пятьдесят километров. Виляя, будто на льду, Рино, словно ветер, обходил медленные авто, а встречные машины проносились мимо него размазанными линиями. На такой скорости он держался ровно три минуты, затем стал отпускать педаль газа, определив по карте, что впереди находится опорный пункт дорожной полиции. Благополучно миновав пост, Лефлер увидел указатель -- "До Касалина пятьсот километров". Рядом с указателем стояла реклама минеральной воды "Емельянъ". Как всякое рекламное искусство, картинка была совершенно тупая, но Рино понравилась девушка, лежавшая на пляже. Именно такую он и надеялся встретить в Касалине. Невольно вспомнилась Дженни Ривер, которая проходила у него под именем Биргит. Что ж, возможно, вернувшись из отпуска, он сумеет перевести ее из области романтических грез в сферу приятной практики. Вблизи девушка оказалась такой же хорошенькой, что и на расстоянии, да и спасать ее пришлось два раза. Не зря же? 40 Когда на грузовой транспорт "ВС-1876" наконец высадились две штурмовые команды, он уже двигался, как огромный вращающийся булыжник. Хватаясь за стены, бойцы стали расходиться по сторонам, осторожно заглядывая во все переходы и выискивая врага. Однако вокруг была пустота, если не считать нескольких трупов взбунтовавшихся матросов и охранников из группы сопровождения. Обе штурмовые команды были составлены из наспех собранных людей. Прежние доставки происходили в срок и безо всяких эксцессов, поэтому к такому повороту событий в ЕСО были не готовы. Эйдо, Гонатар, Ловейд и старший агент Буджолд как раз находились на центральной базе и загружали в трюм фреймвута коробки с обмундированием, когда из-за угла склада выскочил посыльный штабного управления и завопил, что грузовик с пополнением захвачен. -- Быстрее на поле! Куратор собирает команду! -- задыхаясь, выпалил он. Все побросали ящики и что есть духу помчались к стартовым квадратам, где уже разгоняли двигатели два абордажных бота. Какие-то люди толпились рядом, и куратор штаба лично выхватывал тех, кого он считал подходящим для такого дела, и вталкивал их в боты. Увидев четверку строевых солдат, старший офицер очень обрадовался и, вернув обратно четверых складских работников, заменил их на Эйдо, Гонатара, Ловейда и Буджолда. -- Буджолд, будешь там за старшего! Вся амуниция внутри, а пилоты уже все знают! Сделайте все возможное или умрите! -- Есть, сэр! -- отозвался тот, и тут же оба бота стали отрываться от бетонной полосы, и Буджолд уже в воздухе захлопнул двери. Затем он заблокировал замок и огляделся. В довольно большом, рассчитанном на три десятка мест отсеке находилось одиннадцать человек. Сам Буджолд был двенадцатым. Некоторые из собравшихся здесь людей не были знакомы друг с другом, однако вся команда производила впечатление слаженного коллектива -- такова была специфика ЕСО. Солдаты снимали с полок обмундирование и, несмотря на начинавшуюся тряску из-за разгона в атмосфере, быстро надевали скафандры, тяжелые ботинки и крепили абордажное оружие. Эйдо оделся одним из первых. Все происходящее здесь могло бы его развеселить, если бы не тот факт, что пополнение находилось в опасности. Эйдо боялся даже подумать, что с драгоценным грузом может что-то случиться, а если и думал, то у него начинали болеть все внутренности. Так уж было принято у его народа, что беспокойство за потомство ложилось на всех тяжелым бременем. Бот тряхнуло последний раз, и он выскочил из объятий атмосферы. -- Проверить герметичность! -- прокричал Буджолд, который до последнего момента не надевал шлем, следя затем, чтобы у других все было в порядке. У двух парней возникли какие-то проблемы, но вскоре они их решили, и только после этого старший сам надел шлем. Сразу же включилась внутренняя связь, и теперь все солдаты слышали друг друга. Буджолд связался с пилотом, и тот сообщил, что уже видит грузовик. -- Его сильно