шему в себя официанту: -- Друг, принеси еще сладкого вина. Это уже кончилось... В подтверждение своих слов он показал на пустую бутылку. Повинуясь долгу, официант с трудом поднялся на ноги: -- Это уму непостижимо... Это непостижимо уму -- такое пережить. -- Его блуждающий взгляд остановился на лице Шила. -- Сэр, я все помню -- еще одну бутылку полу сладкого "Советик"... И бедняга пошел мимо перевернутых столов и лежавших на полу посетителей, припудренных сбитой с потолка известкой. -- Смелый человек, -- заметил Гвинет. -- Нормальный парень, -- подтвердил Шило. Из холла заметили движение официанта и снова открыли огонь. Его спасло только чудо да спешка стрелков. А Гвинет, решив поддержать "смелого человека", поднял пистолет и выстрелил несколько раз. -- Ты попал, -- заметил Шило. -- Да, они ведут себя неосторожно, -- согласился Гвинет и, посмотрев на Майка, спросил: -- А почему ты не стреляешь? -- Я не успел ничего сообразить, -- признался тот. -- Я пришел сюда, чтобы встретиться с большими людьми, а стрелять друг в друга мы могли бы и в долине... -- Тут ты прав, -- согласился Шило и, увидев, что официант возвращается, поднял пистолет, снова целясь в дверной проем. Едва там появилась цель, Шило нажал на курок. -- Какие-то они здесь медлительные, -- сделал замечание Гвинет. -- Да-а, -- вынужденно признал Шило и быстро поменял обойму. Официант без проблем преодолел заваленное обломками и телами пространство и поставил на стол бутылку "Советик". -- Молодец, -- сказал Шило. -- Садись с нами... -- У нас это не положено, -- попытался отказаться официант, однако на стул присел. Движениями, доведенными до автоматизма, он откупорил бутылку и разлил шампанское по бокалам. Официант был еще не в себе и слышал только восторженные оценки разбойников: -- Ох, сладкое какое! -- В нос шибает! -- Мне нравится. Это лучше, чем шоколад... -- Не стреляйте! Перемирие! У нас перемирие! -- неожиданно закричали из холла. -- Это, наверное, вам, -- заметил официант. Понемногу до него стала доходить ужасная суть всего произошедшего. -- Не стреляйте, у нас перемирие!... -- У нас тоже перемирие! -- в свою очередь крикнул Шило. И, посмотрев на Майка, спросил -- Я все так говорю, Баварски? На что Майк только пожал плечами. 63 Кита Карсона отшвырнули с таким пренебрежением, словно он был и не человеком, а каким-то блохастым щенком. Бедняга ударился головой о стену и счел за благо не подниматься с пола, наблюдая за тем, как из двери, ведущей на пожарную лестницу, выбегают люди Маллинза. Они с ходу вступали в бой, и во все стороны разлетались пули, а стреляные гильзы сыпались точно горох. "Чур не в меня, чур не в меня", -- молил Карсон, чувствуя, как горячая смерть вонзается в стены все ближе и крошки облицовочного камня больно щиплют лицо. Противник рассредоточился тем временем по холлу и, прячась за тяжелыми диванами и стойками портье, ожесточенно сопротивлялся. Чтобы охватить этих молодцов с флангов, люди Маллинза просочились в ресторан, что позволило им вести перекрестный обстрел. Карсон видел, что это приносит ощутимую пользу, и про себя похвалил Маллинза. "Должно быть, я его недооценивал. Недооценивал этого талантливого сукиного сына", -- говорил себе Кит, щурясь от летящей мраморной крошки. Но неожиданно веселая трель автоматчиков, засевших в ресторане, оборвалась после нескольких громких хлопков. Кит тут же заподозрил измену, а приободренный противник предпринял контратакующий маневр, отбросив людей Маллинза к лифту и заставляя бросить своих раненых. Впрочем, едва вражеские солдаты оказались напротив дверного проема ресторанного зала, снова послышались хлопки, и автоматчики неприятеля покатились по мрамору, как кегли. Враг дрогнул и начал отступать, а в смертельно опасную зону опять ступили бойцы Маллинза. И опять, словно поветрие, быстрая стрельба и бездыханные тела неосторожных бойцов, повалившихся поверх жертв предыдущей волны. -- Да что же это такое?! -- не выдержал Кит. Он видел, что неизвестно кто валит и тех и других, не различая друзей и неприятелей. По счастью, рядом прятался Маллинз, который тоже заметил эту непонятную закономерность. -- Похоже, кто-то спятил! -- предположил он, вытирая кровь, набегавшую из свежей раны на лбу. -- Нужно перемирие, чтобы разобраться в обстановке, -- предложил Кит. -- Согласен, -- кивнул Маллинз и, сложив ладони рупором, крикнул: -- Не стреляйте! Перемирие! У нас перемирие! И тотчас с другой стороны рубежа ему ответили: -- Не стреляйте, у нас перемирие! -- Ну наконец-то, -- вздохнул Кит и с трудом поднялся на ноги. Мокрая штанина и легкое жжение в паху, породили в его мозгу страшную догадку. "Я ранен! Пуля нашла меня, и я истекаю кровью!" -- решил Карсон, однако тут же пришло прозрение. Он попросту напустил в штаны, но это было уже несмертельно. Из всех углов холла тяжело поднимались участники смертельного шоу, и никто из них больше не наставлял стволов друг на друга. Уцелевшие бойцы стаскивали в кучи бездыханные тела, волоча их по полу и оставляя отвратительные кровавые полосы. Откуда-то появились аптечки и бинты, затем послышались сирены приближающихся карет "скорой помощи". Вскоре появились представители полиции Они вели себя очень осторожно. Увидев Кита, комиссар городского управления направился прямо к нему. -- Вы заверяли меня, сэр, -- начал он. -- Вы заверяли меня, что все останется в рамках, и... что же я вижу? Комиссар огляделся, драматически простирая руки то в одну, то в другую сторону, а сопровождавшие его офицеры невольно повторяли движения своего шефа. Получалось очень комично, однако Кит сдержал улыбку и тихо спросил: -- Я могу как-то компенсировать вам эти беспорядки, мистер Хуарес? -- Ну, я даже не знаю... -- пожал плечами комиссар. Он боялся продешевить и оттого не мог назвать цифру сразу. -- Пятьдесят тысяч мы и пятьдесят тысяч наши оппоненты. Лицо комиссара на секунду замерло, и напряженная работа мысли собрала в кучку все имевшиеся на лбу морщины. Однако вскоре чело Хуареса разгладилось и он удовлетворенно кивнул. -- Я сейчас же поднимусь в номер, чтобы принести все необходимое, а вы пока поговорите вот с ним, -- сказал Кит, указывая на сидевшего у стены человека, который обеими руками держался за продырявленный пулей живот. -- Что, дружище, плохо тебе? -- спросил Кит, узнав в раненом своего обидчика, который вызывал на битву Маллинза, а затем отшвырнул самого Кита, больно ударив его о стену. -- Вижу, что плохо. Вызывай своего казначея, нужно заплатить городской полиции. Раненый медленно поднял на Карсона глаза и не проронил ни слова. -- Покажи мне, кто у вас казначей! Просто ткни пальцем! -- снова потребовал Кит, затем нагнулся ближе и наконец все понял. -- Да он подох, тварь. Я ему ору, а он подох и ничего не слышит! -- возмущенно воскликнул Кит. Продолжая что-то бубнить себе под нос, он вошел в лифт, и изрешеченные пулями створки со скрипом сомкнулись за его спиной. 64 Через десять минут Кит снова спустился вниз и подивился тем изменениям, которые произошли в холле за время его недолгого отсутствия. Все трупы были вынесены на крыльцо, а раненые уложены вдоль одной из стен, где им оказывали помощь врачи. Согнанный владельцем гостиницы персонал отчаянно драил пол мыльной пеной, а в ресторане снова играл оркестр. "М-да, -- подумал Карсон, -- жизнь стремительно берет свое". Тут же он заметил своего противника -- человека из "Клаус Хольц компани", который быстро отсчитывал деньги в фонд городской полиции. И комиссар Хуарес был им, по-видимому, вполне доволен. Возникло опасение, что противник перевербует полицейского на свою сторону, однако Карсон мысленно махнул на это рукой. Хуарес не та величина, которая в городе хоть что-то значит. "Другое дело Лозмар, -- размышлял Кит. -- Его ребята, появись они вовремя, могли бы решить исход сражения... Кстати, а где эти трое гиптуккеров, которых я видел перед началом драки?" -- Мистер Карсон, ну как же так! -- услышал Кит умоляющий голос и сразу узнал владельца отеля, мистера Гоусмита. -- Составляйте смету на ремонт, -- предупреждая объяснения, заявил Кит. -- Половину подпишу я, другую наши оппоненты. -- О! Вы настоящий джентльмен, мистер Карсон! Слов нет, какой вы человек! -- обрадовался Гоусмит и, не теряя времени, убежал сочинять смету. Постояв в раздумье среди снующих вокруг людей, Кит принял решение пойти в ресторан, тем более что там, кажется, тоже все вставало на свои места. Едва он появился в зале, к нему подбежал метрдотель. Его бабочка болталась на тесемке, белая сорочка была перепачкана кровью. Тем не менее ресторанный служитель мужественно улыбался, преодолевая последствия недавнего шока. За его спиной официанты и кухонные рабочие наводили порядок и заменяли скатерти на уцелевших столах. Как ни странно, посетители ресторана испытали не слишком сильное эмоциональное потрясение, и все благодаря принятому накануне алкоголю. Невозмутимыми выглядели и четверо музыкантов, которые продолжали исполнять монотонную пьесу, уставившись глазами в пустоту. Неожиданно Карсон увидел Маллинза. Тот сидел за столиком у стены. -- Для вас есть отличное местечко, сэр, -- предложил метрдотель. -- Не нужно, -- сказал Кит. -- Меня здесь ждут. С этими словами он направился к Маллинзу, который, хотя и не был серьезно ранен, вел себя как-то странно. -- Бен, ты почему не со своими людьми? -- строго спросил Кит. -- Тихо, -- прошипел тот, прижав к губам палец. -- Садись и наблюдай. -- За кем? -- За ними. -- Маллинз указал на столик, занятый гиптуккерами -- троицей, которую Кит видел накануне. "Как я мог их сразу не заметить!" -- удивился он, присаживаясь рядом с Маллинзом. -- Какие-то они не такие. Не похожи на гиптуккеров. -- На кого? -- не понял Маллинз -- На погонщиков туков. -- Какие это тебе погонщики? Они положили двенадцать человек. -- Наших?! -- поразился Кит. -- Всяких. Им без разницы, -- тихо сказал Маллинз. -- А давай подойдем к ним и познакомимся, -- неожиданно предложил Карсон и даже сам испугался собственной смелости. -- Давай, Кит, -- охрипшим от решимости голосом произнес Маллинз. За все время знакомства с Карсоном он впервые назвал его Китом. Или, по крайней мере, впервые произнес это имя приветливо. Маллинз уже начал подниматься из-за стола, когда Карсон сказал: -- Стой! Нужно сделать заказ. А то неудобно идти знакомиться с пустыми руками. -- Да, неудобно, -- быстро согласился Маллинз и с видимым облегчением сел обратно на стул. Ему казалось, что он выиграл еще несколько секунд. -- Эй, парень! -- приглушенно крикнул Карсон и призывно махнул официанту рукой. -- Слушаю, сэр. -- Вот что, набери полный поднос еды и приходи сюда. -- Но что конкретно? -- удивился официант. -- Не важно, главное, чтобы попышнее... Попредставительнее -- понимаешь? -- Да, сэр. Официант зашагал, быстро переставляя длинные негнущиеся ноги, а Карсон, глядя ему вслед, заметил, что ансамбль музыкантов уже несколько раз проигрывает одну и ту же музыкальную фразу Впрочем, этот непорядок заметил и всеведущий метрдотель. Он подошел к сцене и постучал пальцем по корпусу контрабаса, обращая на себя внимание музыкантов. После этого мелодия продолжила свое легкое течение, словно река, преодолевшая высокий порог. Кит намеренно пялился по сторонам, чтобы только не смотреть в сторону гиптуккеров. Он опасался, что этим выдаст свое волнение раньше времени. Наконец появился официант с грандиозным подносом, на котором размещался нестандартный заказ. Кит удовлетворенно кивнул: многоярусные построения блюд смотрелись именно так, как и следовало. -- Теперь вперед, Бен, -- скомандовал он, понимая, что еще немного -- и он не решится это сделать. Официант был пущен первым, и под прикрытием его подноса Кит и Бен осторожно приблизились к трем необычным гостям. -- Разрешите предложить вам небольшое угощение от нашего стола, господа! -- голосом отставного конферансье произнес Кит, словно объявляя номер с фокусами. Три пары глаз воззрились на него с явным удивлением. Кит читал в них непонимание, но никакой агрессии не было, и это вселяло оптимизм. Между тем официант начал профессионально расставлять тарелки на столе и убирать пустые и те, к которым едва прикоснулись. -- Садитесь, господа, -- ломающимся юношеским голосом предложил один из гиптуккеров, и Карсон отметил, что он очень молод. -- Спасибо. -- Кит сел на единственное свободное место, а Маллинзу пришлось выдернуть стул из-под соседнего столика. Карсон сунул официанту чаевые, и тот удалился, а гиптуккеры с интересом воззрились на неожиданных гостей. Впрочем, и Шило, и Гвинет, и в особенности Майк были настроены весьма благодушно, ведь люди, пришедшие с таким угощением, без сомнения, явились с добрыми намерениями. -- Мы здесь впервые, -- сказал Майк, широко поводя рукой. -- И нам здесь очень нравится. -- Да, нравится, -- подтвердил Шило, а Гвинет покивал головой. Кит понял -- ему намекают, что пора начать разговор, однако как раз в этот момент он заметил эмблему "барсуков", о которых столько слышал от Дьюка Лозмара. И хотя тот старался говорить о своих врагах не слишком много, Кит понял, что "барсуки" немногочисленны, но очень опасны. Впрочем, в этом Карсон убедился не так давно. Ненавязчивая манера стрельбы этих людей поразила даже такого видавшего виды вояку, как Бен Маллинз. Он до сих пор сидел тише мышки и предоставлял Киту право самому вести разговор. -- А... мы тут часто бываем, а вот теперь увидели новых людей... очень симпатичных людей. -- Кит нервно хохотнул и посмотрел на Маллинза. Тот запоздало кивнул и выдавил из себя: -- Да. -- И на этом его поддержка закончилась. -- Как вам тут нравится? -- Тут красиво, -- подал голос Шило. -- Только очень шумно. -- Шумно, -- согласился с ним Гвинет. -- Мы и не знали, что в городе так много стреляют. Сначала мы хотели не вмешиваться, но парни, которые сюда прибежали, они собирались в нас стрелять... -- Они были неправы, -- искренне признал Маллинз. Затем дотронулся до пластыря, который стягивал небольшую рану на лбу, и, улыбнувшись, пояснил: -- Это след от вашей пули. Гвинет посмотрел на Шило и заметил: -- Видишь, ты промахнулся. -- Он еще не совсем здоров, -- вступился за Шило Майк. -- Да ладно, -- махнул рукой Маллинз, -- зато все остальные пули легли в цель! Ни одного раненого -- просто класс! Карсон посмотрел на восторженное лицо Бена -- да, еще не очень хорошо знает он этого ненормального. Маллинз обсуждал потери собственного отряда с такой простотой, будто речь шла о сбитых в игре кеглях. А потом агент неожиданно спросил: -- Так вы гиптуккеры? Люди -- "барсуки" переглянулись, затем Шило, как самый старший, сказал: -- Нет, мы хозяева долины. -- А что это значит? -- снова спросил Маллинз, еще незнакомый со здешними обычаями. -- Мы живет в соляных долинах и помогаем гиптуккерами перегонять скот, -- добавил Майк. -- Я тоже интересуюсь туками, -- перехватывая у Маллинза инициативу, заявил Карсон. -- Да? -- обрадовался Майк. -- А вы что же -- покупаете или продаете?.. Вы с юга? -- Нет, мы приезжие! -- не ко времени влез Маллинз, и Кит ткнул его под столом ногой. -- Да, мы вообще не с Малибу. -- Значит, вы покупатели, -- тут же определил Майк. -- Как вас зовут? -- Ах да! -- спохватился Кит. -- Я Кит Карсон, а это Бен Маллинз. -- А меня зовут Майк. Моих друзей -- Гвинет и Шило. -- Шило -- это круто, -- не удержался Маллинз и снова получил ногой под столом. -- Давайте же приступим к угощению, господа. А то все остынет! -- призвал Карсон и, подавая пример, начал есть ложечкой фруктовый мусс. Остальные взялись за мясо и несколько минут угощались молча, лишь время от времени обмениваясь впечатлениями от блюд. "Барсуки" ели споро, но вилками почти не пользовались, предпочитая действовать пальцами и вытирать их о салфетки. Маллинз налил всем вина и объявил тост -- "за дружбу". Вино было хорошее, и все выпили с удовольствием, а самый юный разбойник, пригнувшись к столу, спросил: -- Не желаете ли купить тысячу туков, мистер Карсон. Туки свежие, только что с перегона. -- Тысячу? -- переспросил Кит, на ходу обдумывая предложение. -- Да. -- По какой цене? -- Триста пятьдесят кредитов за голову. Кит пожал плечами, пошевелил бровями и выдал встречное предложение: -- А как насчет десяти тысяч туков? -- Легко, мистер Карсон. Дело времени... -- Ну, это ты загнул, -- поправил молодого разбойника Шило, однако тот ответил ему таким взглядом, что старший товарищ стушевался. -- Повторяю, мистер Карсон, и десять тысяч, и двадцать, и вообще все поголовье туков на Малибу. Вернее почти все. -- Почему "почти"?.. -- подался вперед Кит. Он уже начал загораться от нарисованных этим мальчишкой перспектив. Впрочем, это могло оказаться пустышкой и враньем подвыпившего юнца, однако что-то заставляло Карсона относиться к этим словам серьезно. -- Почти, потому что мне неизвестна ситуация на юге, сэр. Все помолчали. Шило и Гвинет выглядели озадаченными, а Маллинз, напротив, излучал неподдельную радость. -- Давайте выпьем еще, -- предложил он и, не дождавшись ответа, снова разлил вино, -- За дружбу, -- и первым осушил бокал. -- За дружбу, -- согласно повторили разбойники и тоже выпили. Выпил и Кит Карсон. "А может быть, они не такие уж плохие ребята?" -- подумал он под действием опьяняющего и изысканного вкуса дорогого вина. -- Я бы подумал о покупке туков, мистер... э-э... -- Баварски, -- подсказали ему. -- Да, мистер Баварски. Я бы подумал, если бы имел возможность тут же вводить животных в бизнес. То есть... -- То есть заставлять их давать молоко и получать мальзиву. -- О да, -- кивнул Кит и улыбнулся. Этот малолетний преступник определенно был очень смышлен. -- Может быть, вы хотите найти человека, который организует для вас это производство? -- заплетающимся языком уточнил Майк. Его не привыкший к алкоголю организм таял, превращаясь в манную кашу, однако это расслабление давало Майку ощущение какой-то необыкновенной текучести и податливости всего, что было вокруг. О, он способен на многое. -- Я хотел бы увидеть этого человека, -- усмехнулся Карсон, вновь обретая утраченную было смелость. -- Этот человек перед вами, мистер Карсон, -- заявил Майк, хвастливо ударяя себя в грудь. "А может, и впрямь это он? -- снова подумалось Киту. -- Может, вся операция и в самом деле окажется такой простой. Я нахожу человека, и он совершает все необходимое, а я только стригу купоны". 65 Через полчаса Карсон и Маллинз ушли. Перед этим Кит позвал официанта и потребовал, чтобы все счета его новых друзей принесли ему в номер. Майк и оба его товарища нисколько не возражали., решив, что такова городская традиция. Забылось даже то, что в них целились из автоматов и пришлось пустить в ход оружие. Между тем еды и напитков оставалось еще много и следовало поискать туалет. Официант любезно показал дорогу, и Шило с Гвинетом пошли первыми. Когда же они вернулись, за их столом сидели еще целых три почитателя таланта непревзойденной стрельбы. -- Познакомьтесь, ребята, -- заплетающимся языком представил гостей Майк, -- это мистер Гуго Флангер и... э-э... Бойл Шмайссер и Серж Персоль. Они поражены твоей, Шило, стрельбой и хотели бы познакомиться. -- Очень приятно, господа, -- светским тоном произнес Шило, уже начавший приспосабливаться к новой для него городской реальности. Он интуитивно чувствовал, что Майк ведет правильную игру. -- Чем занимаетесь, мистер Флангер? -- с ходу спросил Гвинет, определив главного. -- Я инженер-геолог, господа, -- отозвался Флангер каким-то грустным голосом. -- А вот Серж Персоль интересуется вашей манерой стрельбы. Он потерял несколько своих бойцов, но все же хотел бы уточнить некоторые детали... -- А какую роль в вашей команде играет мистер Шмайссер? -- не сдавался Гвинет, получая удовольствие от произношения такой сложной фамилии. -- Я консультант, господа, -- тут же отозвался Шмайссер. -- Консультант по общим вопросам. -- Я вижу, выопять заменили все угощения, -- сказал Шило. -- Но я не против. Может быть, выпьем за дружбу? -- Мне уже хватит, -- сказал Майк, реально оценивая свои возможности. -- А мне налейте, -- грустно произнес мистер Флангер. -- За дружбу я выпью. В этот момент на сцене снова появились музыканты. Они что-то проговорили в микрофон, и несколько человек зааплодировали. Майк тоже захлопал, посчитав, что выглядеть неотесанным деревенщиной в таком месте нехорошо. -- За дружбу, -- провозгласил тост Гвинет, и все, за исключением Майка, выпили. -- Послушайте, а чего вы сцепились с этими парнями, которые покупают туков? -- неожиданно задал вопрос Шило. -- Мы только что с ними выпивали -- хорошие ребята. И чего вы не поделили? -- Они хотят наши бассейны, -- коротко пояснил Гуго Флангер. -- Какие бассейны? -- тут же заинтересовался Майк. -- Угольные. -- Ты слишком много говоришь, Гуго, -- одернул его Шмайссер. -- Извини, -- согласился Флангер, -- давайте лучше снова выпьем за дружбу. И они снова выпили, однако теперь Гвинет с Шилом тоже пропустили тост. Жизнь в долине приучила их помнить о необходимости различать мушку пистолета -- иначе конец. Через какое-то время, когда музыканты спели все свои песни, обнаружилось, что трое гостей "барсуков" совсем пьяненькие. Оттаявший боевик Серж требовал подробно рассказать о методах прицеливания, и Шило с удовольствием отвечал на его вопросы. Шмайссер угрюмо смотрел на бутылки и бурчал что-то о мести за друга Депо, а Флангер неожиданно пригласил Майка потанцевать. -- Но тут все танцуют только с женщинами, -- заметил наблюдательный Майк. -- Тогда просто поговорим. А то на душе, знаешь... -- и Флангер ухватил себя за горло, иллюстрируя свое теперешнее состояние. -- Хорошо, -- согласился Майк. Он решил пообщаться с Гуго, не ожидая, впрочем, никакой выгоды. Туки -- это да, Майк прекрасно понимал, как из этого получаются деньги, а вот угольные бассейны никак не ассоциировались у него с достатком и материальным благополучием. -- Мы с тобою незнакомы, -- произнес Гуго доверительным тоном, когда они уперлись в барную стойку. -- Теперь знакомы, мистер Флангер, -- напомнил Майк. -- Да, -- вынужденно согласился тот, -- но не настолько, чтобы я тебя боялся. -- Конечно, сэр, -- кивнул Майк, отмечая, что мистер Флангер выпил слишком много. -- Ты мне нравишься, потому что еще молодой, -- продолжал Гуго, тыча пальцем в грудь собеседника, -- у тебя все впереди, и вообще -- ты еще не превратился в настоящую сволочь... Вон у тебя на куртке зверюшка нарисована, значит, ты любишь животных... Ты, вообще, золотой парень. Дай я тебя поцелую. -- С этими словами Гуго облобызал Майка и, повернувшись к бармену, воскликнул: -- Официант, горячего! -- Одну минуту, сэр, -- отозвался тот и поставил на стойку пару вазочек с орехами. -- Спасибо, -- поблагодарил Флангер, затем посмотрел на Майка и, хитро прищурившись, сказал: -- А ты знаешь, что я здесь самый главный из всех людей "Клаус Хольц компани"? -- Нет, сэр, -- честно признался Майк. -- А знаешь почему? -- Нет, сэр. -- А я тебе скажу, ведь ты -- золотой парень. Я главный потому, что знаю все бассейны кванзинового угля, стоимость которого зашкаливает за триллионы кредитов. Усекаешь?.. -- Начинаю усекать, сэр, -- медленно ответил Майк, пытаясь выловить суть из сказанных Флангером слов. -- Так что же такое бассейн? -- Бассейн, братец, это территория, на которой, если снять несколько метров грунта, можно добывать окаменелый кванзин просто так -- тупыми экскаваторами -- Гуго забросил в рот горсть орехов и, ожесточенно их пережевывая, продолжал: -- Но беспокоит меня только одно, Майк. Знаешь что? -- Что? -- То, что руководство "Клаус Хольц компани" захочет меня убрать, как только я закручу здесь все дела... -- Как это убрать? -- А очень просто. -- Гуго показал указательный палец. -- Пух! -- и нету. 66 Высоко, под самым потолком, еле слышно журчал кондиционер. В оконное стекло бились мошки, принимавшие отражение садившегося к горизонту солнца за электрический свет. "Какие же вы глупые, -- подумал Больцер, наблюдая хоровод суетливых насекомых. -- И как же вы похожи на людей. Та же целеустремленность и та же ошибочность в выборе цели". В душевой перестала шуметь вода, и в комнату вошел сосед Больцера по номеру -- Панопулос. Вчера его зацепило, но сегодня Панопулос снова был в хорошем настроении, хотя весь его правый бок выглядел одним большим посиневшим кровоподтеком. -- Хорошая здесь вода -- мягкая. Теперь это большая редкость. -- Почему редкость? В любом рейсе мойся на здоровье дистиллированной водичкой -- мягче ее не бывает. -- Нет, я имею в виду в стационарных условиях. Вот как сейчас -- хороший номер, отличная жратва и горничные, которые не прочь заработать. -- Откуда информация про горничных? -- спросил Больцер, приподняв голову. Женщины входили в перечень его интересов. -- Вчера Рыжий с Гунно истратили таким образом сто кредитов на двоих. -- Сто кредитов -- это много. -- С доставкой в номер -- совсем не много. -- Ты был у Сержа? -- спросил Больцер, снова уставившись на бившихся о стекло мошек. -- Был. -- Панопулос осторожно присел на свою кровать и, достав из сумки баночку с мазью, начал не спеша натирать бок. -- Что он сказал? -- А что тебя интересует? -- Мы будем глушить этих парней или нет? -- Серж сказал, пока нет. Нашли общий язык. -- Что это значит? -- Это значит, что дня через три все повторится снова. -- Понятно. -- А ты чего спрашиваешь? -- неожиданно поинтересовался Панопулос. -- Тебя удивляет, что я задаю вопросы о работе? -- А может, ты дрейфишь. Панопулос намеренно выводил новичка из себя, проверяя, на что тот способен. Вчера, в холле, он вел себя не слишком уверенно, что дало Панопулосу основание заподозрить Больцера в трусости. Он ожидал, что сосед вспылит или, наоборот, начнет оправдываться, однако тот не отреагировал никак. Больцер просто лежал с закрытыми глазами, лишь нога подергивалась в такт какой-то, слышной одному ему мелодии. -- Между прочим... -- Панопулос закончил намазывать отбитый бок и надел футболку. -- Между прочим, что за баллоны спрятаны в твоей сумке? Уж не средство ли для вытягивания пениса? На этот раз Больцер открыл глаза, в его руках оказалось вдруг непонятно откуда взявшееся устройство, которое он и направил на неугомонного соседа. Тот ничего не успел сообразить, как сжатый воздух выплюнул заряженную парализатором стрелу и она вонзилась в грудь Панопулоса. Бедолага смог еще подняться с кровати, но тут же неловко взмахнул руками и, будто подломившись, с грохотом повалился на пол. Больцер с минуту наблюдал погасавший за стеклом закат, потом встал и, подойдя к окну, стал смотреть на уродливые здания центра города. Они не подчинялись никакой архитектурной мысли -- они просто существовали, как животные в джунглях, которым ни до кого нет дела, кроме врагов и жертв. Больцер старался успокоиться, но ничего не получалось. Тогда он подошел к Панопулосу, выдернул капсулу и убрал ее в карман. Затем выволок из-под кровати свою сумку и, открыв потаенный кармашек, достал шприц, заряженный специальный отравляющим раствором. После такой инъекции человек гарантированно спал десять часов и просыпался с ощущением жесточайшего похмелья. -- Ну что, парень, давай дернем по маленькой. Отпразднуем нашу маленькую победу... С этими словами Больцер нагнулся над Панопулосом и, нащупав вздувшуюся вену, ввел в нее полную дозу: -- Готов мальчик. Больцер разогнулся и потер кулаком поясницу. Вчера, во время этой дурацкой перестрелки, ему пришлось попрыгать козлом, чтобы не получить верную пулю. -- Готов мальчик, -- повторил он и, нагнувшись, несколько раз сильно ударил Панопулоса по лицу. Губы превратились в лепешку, а из разбитого носа хлынула кровь. Это будет означать, что Панопулос не только напился, но и нарвался где-то на крепкий кулак. Именно так завтра Стефано Больцер будет объяснять ему ситуацию. И понятно, что Панопулос уже не вспомнит о емкостях, которые заметил в сумке Больцера. 67 Утро выдалось светлое и солнечное, однако Серж Персоль, командир наемников, прибывших для поддержки миссии Гуго Флангера, выглядел мрачнее тучи. Он терпеть не мог, когда пьянствовали в неурочное время. -- А ты, Больцер, почему не остановил эту сволочь? -- строго спросил он у новичка. -- Я увидел его уже таким, сэр, -- пожал тот плечами. -- Слышу, кто-то царапается в дверь -- открыл, а это он. Морда разбитая, несет как из бочки, ну и все такое... -- Хорошо, -- кивнул Персоль, затем приблизил лицо к растерянно моргавшему Панопулосу и прошипел: -- Я должен бы пристрелить тебя, Фидо, но меня удерживает только то, что вместе мы прошли слишком длинный путь... Сукин ты сын. С этими словами командир ушел, а Фидо Панопулос взъерошил слипшиеся волосы и уставил на Больцера мутные глаза: -- Слушай, но я же ничего не помню... -- Это неудивительно, -- пожал плечами тот. -- Но я же раньше никогда так не напивался. Ну, пропускал рюмочку-другую, но никогда... Ты мне веришь? -- Охотно верю, друг, но что ты от меня хочешь? -- Я... Я не знаю... -- Панопулос глубоко вздохнул. -- И башка трещит, как от прямого попадания... -- Вот видишь, -- назидательным тоном произнес Больцер. -- И с кем дрался, тоже не помнишь? -- Да в том-то и дело, что не помню! -- воскликнул Фидо. -- Ничего не помню! -- Ну, может, хоть какие-то мыслишки остались? -- не сдавался Больцер, желая удостовериться, что ему ничто не угрожает. -- Ни-ка-ких, -- по слогам произнес Панопулос. -- Принести опохмелиться? Я мигом, никто не заметит. -- Да пошел ты! -- Панопулос мотнул головой, но тут же схватился за виски. -- Ты извини, Больцер, просто я хреново себя чувствую... -- Да ничего, я же понимаю. Пойду, чтобы тебе не мешать, пройдусь по городу. -- О-о, -- простонал в ответ Панопулос, укладываясь на кровать. Стефано подхватил свою сумку и направился к двери, но неожиданно умирающий ожил и, вскочив с кровати, потребовал: -- Покажи мне, что у тебя в сумке! -- С чего это, Фидо? Это у тебя похмельный откат, что ли? -- Я помню, что видел в твоей сумке что-то подозрительное, -- не сдавалась жертва тяжкого похмелья. -- Ты пожалеешь, Фидо, если вздумаешь залезть в мою сумку, -- предупредил Больцер. -- Кого ты хочешь напугать, новенький? -- Панопулос решительно двинулся на соседа, и тот, подняв руки, согласился. -- Ладно, друг, вот моя сумка -- смотри, -- с этими словами он расстегнул длинную молнию и отошел в сторону, предоставляя Фидо возможность осмотреть ее. Панопулос шагнул ближе, но сразу увидел, что сумка почти пуста. Угадав его мысли, Больцер пояснил: -- Все мои вещи остались в шкафу. Если очень хочется, обыщи их, но настоятельно советую тебе быть поаккуратней, потому что у меня появляется все больше оснований продырявить твою башку. -- Не пугай... -- Я не пугаю, -- сказал Больцер, застегивая сумку. -- Я просто делаю тебе последнее предупреждение, сучонок. Панопулос хотел было вспылить, но что-то в глазах соседа заставило его отступить. Уж очень непохожи были его слова на обычные угрозы. 68 Насвистывая бодренький марш, Стефано Больцер вышел в коридор и, посмотрев по сторонам, получше припрятал за поясом свой пистолет. Затем прошел до лифта и нажал кнопку вызова. -- Прошу вас, сэр, -- через несколько секунд произнес лифтер, кланяясь пассажиру в надежде на чаевые. -- А, старый дрючок! -- воскликнул Стефано, стараясь быть похожим на тупого наемника. -- Поехали вниз, а то наверху очень холодно. Не рискуя заводить разговор с невоспитанным солдафоном, лифтер послушно поклонился и повел кабину на первый этаж. Однако внизу, не успел Больцер выйти из лифта, как столкнулся нос к носу с командиром. -- Ты куда собрался? -- спросил Персоль. -- Фидо просит красных кислых ягод. -- Чего?! -- не поверил командир. -- Ну, я ему предложил принести из ресторана соки, лимон и все такое, а он заладил: если не принесешь кислых ягод -- подохну. -- Уж лучше бы подох, -- прокомментировал Серж Персоль и пошел своей дорогой. Вздохнув с облегчением, Больцер покинул тяжелые своды гостиницы и махнул рукой первому попавшемуся такси. Машина проскочила по инерции несколько метров, но тут же сдала назад, дверца распахнулась, приглашая пассажира занять место. -- Куда помчимся, сэр? -- прокричал обрадованный водитель, должно быть слишком долго искавший клиента. -- Магазинчик на Плая-Кончитос знаешь? -- На Плая-Кончитос? Это же пригород, сэр. Там много всякой шпаны, а то и разбойники из долины могут попасться. -- Да знаю я, -- признался Больцер и принужденно улыбнулся. -- Но я поспорил с корешом, что съезжу туда и куплю ему сувенир -- лукошко из прокопченной полыни. -- Ваш друг что, колдун? -- Не совсем колдун, но кое-что в этом смыслит -- Хорошо, сэр, но за это я возьму с вас сотню. -- Нет проблем, парень, получи. С этими словами Стефано подал водителю деньги. Приободренный видом новенькой ассигнации, таксист резко отпустил сцепление, и машина стартовала, как ракета, заставив Больцера откинуться на сиденье. Положив сумку на колени, он ощупал баллоны с драгоценным содержимым. Они были спрятаны под двойным дном, поэтому Панопулос до них и не добрался. А если бы добрался... Что ж, тогда бы это была его последняя минута. -- Слышал, вчера в гостинице была жуткая стрельба, сэр. Это правда? -- поинтересовался любопытный водитель. Что с него взять? Провинциальный парень, который в своем Ларбени, наверное, изнывает от скуки и изменяет жене налево и направо. Ну а если не женат, то регулярно набирается по самый воротник. "Интересно ему, болезному, кто стрелял и зачем, -- лениво подумал Больцер, созерцая проносившиеся за окном городские виды, -- небось если бы оказался там, наложил полные штаны..." -- Была стрельба, -- кивнул Стефано, не удостаивая таксиста даже взглядом. -- Повздорили какие-то ребята, но потом полиция навела там порядок. Зачинщиков увезли в кутузку. -- Полиция? Да у нас в полиции никогда героев не было. -- А бабы свободные у вас в городе есть? -- Шлюхи, что ли? -- Нет, шлюхи мне не интересны. Меня интересуют женщины натуральные, домашние. -- А шлюхи, выходит, дикие? -- Шлюхи, они -- кони фанерные В них сока нет и тепла... -- неожиданно для самого себя определил Больцер, однако, сообразив, что говорит странно, тут же подстраховался: -- Да шучу я, шучу. -- Воля ваша, сэр. -- Пораженный таксист покрутил головой и прибавил газу, желая поскорее ссадить чудаковатого пассажира. Больше он не задавал вопросов, чувствуя непонятную тяжесть в душе. А пассажир тоже не проявлял к нему интереса и только поглаживал сумку, улыбаясь своим потаенным мыслям. -- Слушай, -- неожиданно спросил он, когда такси уже выезжало на Плая-Кончитос, улицу, уставленную по обеим сторонам брошенными и полуразрушенными домами. -- В Ларбени есть красные ягоды? -- Какие ягоды, сэр? -- В голосе таксиста слышалось беспокойство. -- Красные кислые ягоды. Они продаются на рынках? 69 Таксист высадил пассажира прямо напротив указанного магазина и, торопливо развернувшись, поехал обратно в город. Оставаться в этом районе, где были только развалины и помойки, ему не хотелось. А Больцер постоял на загаженной мостовой, посмотрел, сощурившись, на приветливое солнце и направился к входу в магазин, над которым висела вывеска "Принадлежности". Чего принадлежности, на вывеске указано не было, однако все, кому нужно, приезжали сюда делать покупки регулярно, и магазин, несмотря на непрезентабельный внешний вид, приносил своему владельцу надежный доход. Знакомый запах горькой полыни ударил в нос Больцеру, и он впервые за долгое время почувствовал себя в безопасности. Заслышав стук двери, откуда-то из полумрака появился человек. Он остановился за прилавком, внимательно вглядываясь в лицо посетителя. -- Что, Кравчук, не узнал? -- Больцер криво усмехнулся и поставил сумку на прилавок. -- Хозяин... Это вы? -- А то не я. -- Вот это маскировочка, -- прошептал пораженный Кравчук. -- Да уж пришлось постараться. -- Ну так проходите же, проходите, хозяин, -- засуетился продавец и толкнул дверь, ведущую в служебные помещения. Больцер знал, что за дверью находится склад и там воняет еще сильнее, чем в самом магазине, однако стоять у прилавка тоже смысла не было. -- Как идет торговля? -- спросил он, протискиваясь между тюками рыбьей кожи и связками сушеных летучих мышей. -- Да ничего -- не жалуюсь, -- отозвался Кравчук и, согнав с кресла животное неизвестной породы, усадил гостя перед небольшим столом. -- Сейчас сезон в самом разгаре, красные ящерицы хорошо идут и еще колючки с черным ядом. -- А насекомые?.. -- Берут, но немного. В основном на приготовление слабых ишмангов: на соседей или для работы Правда, тут совсем недавно поступал заказ на тараканов-органайзеров -- Что-то не помню, чтобы ты ими торговал. -- Раньше не торговал, а сейчас, случается, приходят люди из государственных учреждений. Берут сотнями. -- И что, помогает? -- Да, говорят, производительность труда повышается очень сильно. -- Ну-ну, -- кивнул Больцер. -- Твой мотобен на ходу? -- На ходу, хозяин Я на нем почти каждый день на холмы мотаюсь -- товар собираю. -- Товар на холмах? -- не поверил Больцер. -- Ты же раньше помойками обходился. -- Раньше обходился, -- нехотя согласился Кравчук. -- А теперь у меня фирма солидная, нужно марку держать... М-да... А что у вас с лицом, хозяин? Неужели операция? -- С лицом?.. Ничего с лицом. Несколько специальных инъекций, и все. Контрразведка по пятам ходит, нужно быть осторожнее. -- Нужно быть осторожнее, -- повторил Кравчук. -- Может, чего-нибудь покушать? Я быстро организую. -- Нет, не нужно, -- отказался Стефано. Ему не хотелось принимать пищу в этом склепе, набитом сушеными трупами мелких животных -- Не нужно, я сегодня плотно позавтракал.. Мотобен там же, под навесом? -- Да, бак полный. -- Ну и хорошо. Ты возвращайся за прилавок, а я сам дорогу найду. 70 Двигатель мотобена работал ровно и лишь на подъемах начинал жалобно подвывать, требуя добавки топлива. Больцер прибавлял газу, и мотобен катился дальше, подминая широкими шинами высокую траву и разгоняя греющихся на солнце болотных мух. Окраины города таяли за спиной Больцера, а он все гнал и гнал рычащий механизм, легко ориентируясь в пустынном ландшафте, хотя последний раз был здесь давно. Вскоре пологие холмы кончились и потянулась долина, утыканная, словно поганками, высокими, побелевшими от соли кочками. Ехать стало труднее, но Больцер был уже почти на месте. Он миновал долину и прокатился по разрезавшему холм старому оврагу, обрамленному чахлыми