т... -- Ох, был бы жив мой брат Сема, таки он бы мне не поверил, -- покачал головой Либнер. -- Мне бы такого зятя, так я завтра бы умер со счастливой улыбкой. Вы не собираетесь жениться, молодой человек? -- Я... Я об этом еще не думал, сэр. -- Это жаль. Вот это очень жаль, поскольку у несчастного Либнера три чудесных дочери и он хочет пристроить их, хотя бы на одну треть. -- Банкир улыбнулся Майку, как родному, и, нарисовав горящей сигаретой в воздухе некую неопределенную картину, сказал: -- Ну хочешь ровесницу -- вот тебе Дилия. Хочешь постарше и поосанистее, вот тебе -- Линда. У нее и здесь, и здесь, -- Либнер сопроводил слова красноречивыми жестами, -- побольше, посочнее. Ну, что я буду говорить, когда она идет по улице, других женщин просто не видно. Не видно, я тебе говорю... За Лидию я вообще молчу, потому что ей двадцать восемь и все мужчины города мечтают ее увидеть хотя бы одним глазком. Увидеть, я тебе говорю, если ты мне не веришь... Либнер затушил окурок и закурил снова, стараясь выложить все до конца. -- Это мать виновата, я тебе скажу. Зулия -- красавица. Она сама была огонь-женщина, а в дочерях это усилилось. Возможно, потому что папа -- финансист... Ее темперамент и мои деньги -- одним словом, взрывчатая смесь. Да что я тебе говорю. Завтра Дилия придет, сам увидишь. Куда ей привезти чековую книжку? -- В половине девятого у гостиницы "Варвик". -- сообщил Майк, смущенный эмоциональной атакой банкира. 77 Возвратившись в гостиницу, Майк успел прихватить часок сна, потом его разбудил Гвинет: -- Вставай, соня, пора идти на рынок. Надеюсь, мы продадим наших туков по хорошей цене. -- И не надейся, -- сквозь сон пролопотал Майк. -- Больше трехсот кредитов я не дам... Гвинет и Шило переглянулись. Им не нужно было объяснять, что книжки до добра не доводят. Майк приоткрыл глаза и спросил: -- Сколько времени? -- Почти половина девятого, -- ответил Шило. -- Потихоньку соберемся, покушаем и придем в самый разгар. -- Какой разгар! -- завопил Майк и, вскочив с кровати, напялил шляпу и скрылся за дверью. -- Вот, парень, что случается от книжек, -- подвел итог Шило. -- Твоя правда, -- согласился Гвинет, засовывая пистолет за пояс. -- Чтение до добра не доводит. Тем временем Майк стоял на улице, вертя головой налево и направо и ежеминутно поправляя шляпу в ожидании, когда же появится дочь господина Либнера. В честности и пунктуальности банкира он ничуть не сомневался, однако боялся, что опоздал. Впрочем, вскоре на озаренной утренним солнцем улице появился красивый блестящий автомобиль, который не спеша катился по глубоким выбоинам, преодолевая их с легким презрением существа из другого мира. Словно по недоразумению, лакированный красавец остановился напротив входа в гостиницу и замер, ожидая каких-то внешний воздействий. Майк не нашел в себе сил приблизиться к роскоши, подобной которой он ни разу в жизни не видел. Все это сияние и глубокое преломление света в покрасочных слоях рождало в голове Майка только искреннее преклонение и ничего больше. Ничего больше. Но вот, издав змеиное шипение пневматическим приводом, одна из дверей автомобиля открылась, и появилась девушка. Она была в темном брючном костюме. Воротник жакета впереди оставлял открытой взору чуть ли не половину бюста -- О, -- сказала девушка. -- Кажется, здесь пахнет дерьмом. Ты не находишь? Майк не сразу понял, что обращаются именно к нему. -- Да, мэм, дерьмом попахивает. Но это не человеческое дерьмо, а дерьмо туков. Оно пахнет не так уж и плохо... -- Да ты в дерьме просто специалист, -- не глядя на Майка, произнесла девушка и, глубоко вздохнув, так что высокая грудь ее колыхнулась, спросила: -- Ты... Майк? -- Да, мисс Либнер, я Майк. -- Мисс Либнер, -- повторила девушка и, подойдя к Майку, дотронулась до его руки. -- Зачем так официально, ты же знаешь, как меня зовут. -- Дилия, мисс, -- отчеканил загипнотизированный Майк. -- Ну так пойдем в машину, Майк, водитель даже не обернется -- он приучен... -- Но, мисс. -- По спине и даже по костям Майка забегали мурашки, и он был готов взорваться в любую секунду, но здравый рассудок все же взял верх. -- Мисс, у вас должна быть чековая книжка. Ваш отец обещал, что вы привезете ее. -- Ну какая же ты сука, Майк, -- недетским голосом произнесла Дилия и протянула ему пачку чеков. -- Спасибо, мисс, это именно то, что мне нужно. -- Да? -- произнесла Дилия. -- А как быть с тем, что нужно мне? -- Я не понимаю вас, мисс, -- честно признался Майк, перелистывая защищенные красивой голограммой чеки. К корешку книжки была прикреплена маленькая ручка с монограммой банкира. -- Да где уж тебе, деревенщине. Ладно, пойдем, я должна увидеть, как ты совершишь первую сделку. Папаша сказал, что это просто необходимо. В тот самый момент, когда Майк разговаривал с Ди-лией, из отеля вышли Гвинет и Шило. Увидев Баварски, стоящего рядом с юной красоткой и лакированным автомобилем, они просто остолбенели, не в состоянии произнести ни слова. -- Кто эти ребята? -- сразу же спросила Дилия. -- Это мои друзья. Мы вместе торгуем туками. -- Ага, коммерсанты, -- улыбнулась девушка. -- Познакомь нас. -- Конечно, -- кивнул Майк, пряча в карман чековую книжку. -- Шило, Гвинет, подойдите сюда. Два матерых разбойника переглянулись и нерешительно приблизились, боясь смотреть на слепящее декольте мисс Либнер. -- Вот, ребята, это мисс Дилия Либнер. А это Шило и Гвинет. -- Очень приятно, -- с придыханием произнесла городская обольстительница, поочередно пожимая руки новых знакомых. -- О, какие у вас пистолеты! Дадите мне пострелять? -- Конечно, дадим, мисс Либнер, -- пообещал Майк, беря ситуацию в свои руки. -- Потом обязательно постреляем. А сейчас нужно идти к загону, пока туков не начали разводить к привязям. Вы поедете на машине? -- Нет, я пойду с вами. Вы не представляете, как приятно пройтись с настоящими пыльными мужиками. И они вчетвером пошли в сторону скотного рынка, благо он находился неподалеку. Следом за ними, на некотором расстоянии, двигался банкирский автомобиль, однако Дилия не оборачивалась, увлеченная беседой со смущенными Шилом и Гвинетом. Редкие прохожие, по большей части гиптуккеры, таращились на городскую красотку, не понимая, как такая дорогая штучка могла затесаться в общество пустынных разбойников. А между тем "барсуки" оттаивали и потихоньку входили во вкус светского разговора с женщиной. Майк торопливо шел впереди и время от времени покрикивал, подгоняя своих спутников. Шило и Гвинет убеждали его не спешить, поскольку туков еще даже не выгоняли из загонов, но им было невдомек, что задумал Баварски. А он не сообщал о своих планах, чтобы не тратить время на ненужные споры. Когда до высокой ограды загона осталось метров сто, Майк схватил Дилию за руку и потащил за собой, заявив, что у них больше нет времени. И действительно, в эту самую минуту гиптуккеры, с которыми они вместе гнали скот, начали открывать ворота. -- Бежим! -- скомандовал Майк и, отпустив девушку, понесся что было сил, придерживая спадающую шляпу -- Стой, не открывай! -- закричал он гиптуккерам, и те оглянулись, не понимая, в чем дело. -- Стой, -- повторил Майк, останавливаясь возле ворот и едва переводя дух. -- Ты чего это так спешил, парень? -- спросил его один из погонщиков. -- Да покупатель тут нашелся, хочет купить всех туков оптом. -- Всех туков оптом? -- Всех туков? -- недоверчиво переспросили погонщики. Они знали об оптовых торговцах, которые брали партии из десятков животных. Случалось, что продавали и по сто туков, но чтобы несколько сотен -- это было невиданной сделкой. -- А он знает, что их здесь тысяча сто сорок восемь, вместе с твоими? -- Знает, -- твердо кивнул Майк. -- И почем же хочет взять? -- По триста. -- По триста мало, -- покачал головой самый старый. -- Нет, по триста нормально, учитывая, что он платит за всех -- и за годовалых, и за тех, которые захромали, и за тех, что просто ослабли. А ведь это все бросовый товар -- по сотне за голову. К тому же, ребята, сейчас раннее утро и у вас впереди целый день. Вы можете забрать свои денежки и дунуть за новой партией. Быстрее обернетесь, быстрее заработаете, к тому же не исключено, что этот парень снова возьмет у вас всех туков. -- Да откуда же такие деньжищи? -- недоуменно воскликнул один из гиптуккеров. -- Короче, вы согласны или собираетесь весь день на жаре бодаться с южанами, пока к закрытию не начнете продавать себе в убыток? -- Он прав, -- кивнул пожилой гиптуккер. -- Он совершенно прав, -- поддакнули остальные. -- Веди покупателя, парень. -- Его вести не нужно, деньги уже у меня. -- Покажи, -- не поверил рыжий гиптуккер, который до этого молчал. Майк молча достал из кармана пачку чеков, и голограммы заиграли на свету радугой. -- Сколько вас здесь? На каждого выписывать, или хватит одного чека? -- деловито спросил он. -- Пиши на один, -- махнул рукой пожилой гиптуккер, -- мы между собой разберемся. -- Отлично. Тысяча сто сорок восемь минус моих тридцать четыре, получается тысяча сто четырнадцать голов. Умножаем на триста кредитов, получаем -- триста тридцать четыре тысячи двести кредитов... -- Эк его шпарит, -- восхищенно заметил кто-то, оценивая счетные способности Майка. Майк лихо расписался и передал чек самому старшему. -- Вот, можете идти в банк. Затем обернулся к Дилии и обнаружил, что она стоит в двух шагах позади него. -- Сообщи отцу, что сделка проведена. -- Уже сообщила, -- сказал та, показав посеребренный брелочек -- миниатюрное переговорное устройство. -- Это что такое? -- Диспикер. -- И где такие продают? -- Я покажу тебе. Позже... Между тем гомонящие гиптуккеры вышли из ворот и, шумно обсуждая непривычно быструю сделку, отправились за деньгами. Вскоре подошли Шило и Гвинет. Они недоуменно посмотрели вслед удалявшимся погонщикам. -- А кто же будет выводить туков? -- спросил Гвинет. -- Это уже ни к чему, -- пояснил Майк. -- Почему это? Как же их тогда будут продавать? -- Никак не будут. Они уже проданы. -- Проданы? -- в свою очередь удивился Шило -- И кто же их купил? -- Мы. 78 Несколько минут Шило и Гвинет не отставали от Майка, спрашивая его и переспрашивая, что он имел в виду, сказав, что туки теперь принадлежат им, и Майк терпеливо объяснял, что это так и есть и теперь владельцы всех животных в загоне -- "барсуки". -- Ага, -- наконец более или менее осмысленно произнес Гвинет. -- Теперь я понял. -- А я нет, -- упрямо заявил Шило. -- Откуда взялись такие деньги? -- Я взял заем в банке. -- Когда же ты успел? -- удивился Гвинет. -- Я ночью ходил, пока вы спали... -- Охо-хо, -- произнес Шило и, взобравшись на ворота, посмотрел на целое море животных, которые спокойно жевали гранулы сухого корма, разбросанные перед ними гиптуккерами. Чуть дальше на огороженном пятачке отдыхали принадлежащие "барсукам" лахманы. -- И что нам теперь делать с этими туками, Майк? Ведь здесь, возле города, даже нет нормальной травы, а кормить их сухим кормом -- так они молока давать не будут. -- Эти животные нам не нужны. Мы их продадим. -- Зачем же продавать, если уже купили? -- неожиданно зажадничал Шило. -- Мы покупаем их, чтобы взять под контроль весь рынок туков, поймите это, ребята, -- увещевал друзей Майк. -- Мы покупаем подешевле, а продаем подороже, более мелкими партиями, и сейчас нам нужно поскорее скупить остальных туков, пока их не разобрали южане. Шило и Гвинет снова переглянулись, а Дилия заметила: -- Кажется, Майк, твои бизоны начали что-то просекать. -- А мы и так все понимаем, мисс, мы не дураки, -- стал оправдываться Гвинет. -- Я все понимаю, Майк, -- повернулся он к нему. -- Сейчас мы пойдем на рынок и опять обставим этих толстых южан. -- Но кто-то должен остаться здесь -- возле загона, -- забеспокоился Шило. -- Конечно, ты и оставайся, а мисс Либнер составит тебе компанию. Идет?.. -- Идет, -- согласился Шило и, широко улыбаясь, посмотрел на девушку. -- Хорошо, я останусь, -- кивнула та. -- В любом случае, за тобой мне уже не нужно присматривать. Поставив, таким образом, надежную охрану возле загона, Майк и Гвинет двинулись на окончательное завоевание рынка. На площади уже появлялись первые животные, которых гиптуккеры целыми рядами вязали к барьерам. Главных оптовиков пока видно не было, и по полупустой площади прохаживались только мелкие перекупщики, охотившиеся за особенно качественным товаром. -- Я предлагаю пойти туда -- видишь, там стоит целая группа гиптуккеров, -- заметил Гвинет. -- Поговорим с ними, уверен, что их туки еще стоят в загонах. -- Хорошо, -- согласился Майк. Он давно заметил, что Гвинет хорошо умеет торговаться и не лезет за словом в карман, когда возникают трудности. Вот и сейчас, когда они подошли к потенциальным продавцам, Гвинет взял инициативу на себя. -- Привет, ребята, -- сказал он. -- Есть хорошая новость, можно продать туков в одну минуту и даже не выводить их на площадь. -- Это как? -- спросил один из погонщиков, и тут же все гиптуккеры обступили "барсуков", заинтересовавшись новостями. -- Южане, что ли, берут? -- Нет, свои -- из Ларбени. Все туки, какие есть -- хромые, полуживые, одним словом, всякие идут по три сотни за голову. -- Мы своих продать уже успели, -- добавил Майк, предупреждая всякие возражения. -- Да, и теперь можем пойти выпить, -- продолжил Гвинет. Затем посмотрел на Майка и добавил: -- Ну ладно, пошли, может, еще к девкам заскочить успеем. После этих слов они одновременно развернулись и пошли прочь, а застигнутые врасплох гиптуккеры, так и не успев завысить цену, закричали: -- Эй, парни! -- Эй, ребята, постойте! -- Чего? -- повернувшись, спросил Гвинет. -- Где покупатель, мы готовы продать по триста всех, кроме голштинцев, -- они очень хорошие, неплохо бы за них дать подороже. -- За голштинцев можно получить по четыреста за голову, -- сказал Майк уверенным хозяйским тоном. -- Сколько у вас туков? -- Это... -- заволновался тот, что говорил от всей группы погонщиков. -- Четыреста тридцать шесть, сэр. Да, вроде так. -- Так, Памфи, так, -- стали подсказывать другие. -- Тогда начинаем рассчитываться, -- все тем же важным тоном произнес Майк и, достав из кармана чеки, показал их гиптуккерам. -- Одним чеком или несколькими? -- задал он уже традиционный вопрос. -- Можно, конечно, одним, сэр, но если можно -- голштинцев выпишите отдельно. У них другой хозяин, ну и чтобы не спутать... -- Нет проблем, ребята, -- покровительственно улыбнулся Майк и, тщательно посчитав положенные к выплате деньги, выписал чеки. Потом, повернувшись к Гвинету, он тихо сказал: -- Иди прими товар, пусть покажут, где находятся туки. И поставь охрану... -- Где ж я ее возьму? -- Вчера я давал тебе триста кредитов наличными -- они сохранились? -- Так куда же они денутся? -- Гвинет похлопал себя по карману. -- Здесь они. -- Ну так дай по пятьдесят кредитов нескольких гиптуккерам, пусть пока покараулят. Через час мы все продадим. -- Через час? -- не поверил Гвинет. -- Через час, -- твердо сказал Майк, хотя этот уверенный тон дался ему нелегко. Он прекрасно понимал, чем рискует, если не сумеет продать туков. А уж за растрату общих денег Морган точно его не похвалит. Тем не менее Майк повторил: -- Через час продадим все, до последнего тука. -- Хорошо бы, -- со вздохом произнес Гвинет и, обращаясь к гиптуккерам, сказал: -- Ну пойдемте, ребята, покажите нам свой товар, и в особенности голштинцев. Как только Гвинет и гиптуккеры ушли, Майк почти бегом отправился на площадь, чтобы успеть скупить новую партию. Подскочив к четверым погонщикам, привязывавшим к барьерам последних туков, Майк поздоровался и как бы между прочим заметил: -- Вот ведь везет же некоторым -- только что продали четыре сотни рогатых прямо из загона. -- Прямо из загона? -- недоверчиво переспросил один из продавцов. -- А ты никак из "барсуков" будешь? -- Да, из "барсуков", -- согласился Майк. -- Вы теперь вроде заодно с нами? -- Конечно, ты разве не знаешь? -- Да уж знаю. Я с вашими ребятами два раза туков перегонял. Бывало, что даже стрельба начиналась, но ваши быстро решали все проблемы... -- Конечно, -- кивнул Майк, чувствуя, что время уходит, а на площади появляются другие перекупщики. -- Конечно. Кстати, я своих туков тоже быстро сдал -- по три сотни моментально. -- Мы бы своих тоже продали всех -- двести десять голов. Но туки у нас хорошие. -- Да, -- сказал еще один гиптуккер, похлопав крупного быка по холке, -- хорошие у нас туки. -- Мы бы по триста пятьдесят отдали... -- продолжал первый. -- По триста пятьдесят? -- переспросил Майк и поскреб затылок. -- Не знаю. Вот если бы по триста тридцать. -- По триста тридцать говоришь? -- Собеседник Майка переглянулся со своими партнерами, а затем согласно кивнул: -- Ладно, хозяин, бери по триста тридцать -- не прогадаешь. -- Беру, -- сказал Майк и достал чековую книжку. -- Только туков отвяжите и отгоните обратно в загон. И поставьте сторожа -- я ему пятьдесят кредитов заплачу. 79 Когда на рыночной площади высадился десант оптовиков с юга, лоснящихся от плотного завтрака и раннего обеда, они обнаружили рынок совершенно пустым. Только горы навоза и работающие на территории уборщики бросались в глаза. Поначалу все решили, что торги отменены, однако обиженные мелкие перекупщики тотчас сообщили, что практически всех туков скупил какой-то мальчишка из банды "барсуков". Южане не так давно стали осваивать северный город Ларбени, однако уже знали про обитавших в долинах разбойников. И, в частности, про "барсуков", немногочисленную, но дерзкую банду. Оптовики-южане были люди тертые, съевшие на перепродаже ценных животных не одну собаку. Первым делом они решили, что кто-то, наверное, скупает туков, чтобы задрать цену и продать их с большим барышом. Однако против такого с точки зрения южан беспредела существовало простое оружие -- бойкот. То есть следовало просто подождать, пока туки сожрут с потрохами новоявленного спекулянта -- ведь их нужно кормить, а на это требовались деньги. -- Мы на этих дурачках еще и заработаем! -- пообещал негласный вожак перекупщиков Ганс Лоренц, заработавший на туках уже не один миллион. И все же этот богач продолжал изнурительные путешествия на север, чтобы снова и снова пополнять свои накопления. -- Подождем, пока его туки начнут с голоду дохнуть, а потом скупим все по пятьдесят кредитов за голову. Тем более что через пару дней снова торги! -- Так, может, стоит пойти и объяснить ему ситуацию, -- предложил один из цеха спекулянтов. -- Конечно, мы к нему пойдем, -- согласился Лоренц, -- ведь и у нас есть расходы -- наняты люди, они ждут работы, они собрались гнать на юг скот, которого мы пока не имеем. Однако о наших трудностях этим новичкам знать совершенно необязательно. Пусть думают, что только у них дымятся штаны! Шутка предводителя тотчас вызвала дружный смех и подняла настроение у остальных перекупщиков. Ганс Лоренц выступил во главе процессии, и отряд спекулянтов двинулся в сторону загонов, отважно топая по залежам свежего навоза. Тем временем Майк был занят подготовительной работой. По его настоянию было нанято около двадцати человек -- в основном молодых гиптуккеров, еще не имевших в бригадах своей собственной доли. Все эти люди, помимо охраны товара, занимались сортировкой туков, поскольку животных, разделенных по категориям, можно было продать гораздо успешнее. Правда, на этот персонал пришлось выделить более тысячи наличных кредитов, чего никак не мог понять Шило, однако Майк попросту надавил на него, напомнив, что в финансовых делах главный только он. Временным управляющим Майк официально назначил Гвинета, и теперь тот метался между загонами, проверяя качество сортировки и делая замечания, если видел, что отбор проводится недостаточно хорошо. Даже Дилии Майк нашел занятие -- он попросил ее связаться с отцом. На вопрос, зачем это нужно, он пояснил, что, возможно, у покупателей возникнут трудности и нужно упростить процесс съема денег. После переговоров с банком и лично мистером Либнером шофер был отправлен в отделение и привез портативный банковский терминал, с помощью которого можно было снимать деньги с личных счетов. Между тем делегация перекупщиков всяких мастей уже достигла загонов, и первый, кто попался им на глаза, был Гвинет, тщательно проинструктированный Майком на случай подобной встречи. -- Эй, парень, кто хозяин этого товара? -- приосанившись, спросил Ганс Лоренц, признанный профессор спекуляции и мастер заниженных цен. Гвинет остановился и, сделав глупую физиономию, спросил: -- Чего вам? Лоренц широко улыбнулся и, покосившись на фирменную эмблему "барсуков", сказал: -- Мы бы хотели поговорить с тем человеком, который сегодня скупил на рынке почти всех туков. Где он? -- Извините, господа, меня наняли за скотиной присматривать, причем за всей! -- пожаловался Гвинет. -- Совсем забегался, честное слово! У нас старшой есть -- вон там, -- Гвинет неопределенно махнул рукой. -- Он отвечает за перегон туков, к нему и обращайтесь... Сказав это, Гвинет снова убежал, а по рядам перекупщиков пронеслось удивление: -- Перегон? -- Какой перегон? -- Так они забирают товар? -- Они не перепродают товар! В последнем восклицании послышалось неприкрытое смятение. Даже сам Ганс Лоренц выглядел несколько смущенным. Однако он не сдавался и, подняв руку, объявил: -- Господа, не стоит спешить с выводами. Пойдемте найдем этого старшого и все выясним. -- Да, давайте с ним поговорим! -- Нужно все выяснить! -- завопили штатные спекулянты, чувствуя, как желанный барыш ускользает у них из рук. И вся группа стихийно двинулась на поиски "старшого" в сторону самого большого загона. Майк, заметив приближение потенциальных покупателей, напустил на лицо выражение казенного послушания и начал махать руками и кричать, обращаясь к сортировавшим туков работникам: -- Все, ребята! Пора заканчивать! Шевелитесь скорее, нужно выводить скот, иначе до вечера не поспеем! Таким образом, когда делегация перекупщиков подошла к воротам загона, их уже начали отворять, чтобы начать вывод скота. -- Постойте! -- не выдержал Ганс, и его тотчас поддержали другие перекупщики. Они начали кричать все сразу, и Майк, сделав вид, что удивлен и даже напуган, выхватил из-за пояса пистолет. Толпа спекулянтов выдохнула и замерла. -- Кто такие?! -- строго спросил Майк, а стоявшая возле машины Дилия зажала рот, чтобы не расхохотаться. Этот малолетний разбойник нравился ей все больше, поскольку он не только понимал толк в финансах, что очень нравилось папочке, но и обладал какой-то непонятной внутренней силой и обаянием. Дилия снова представила, что бы она сделала для этого дикаря, если б он догадался ее раздеть. Между тем спектакль возле ворот загона продолжался. -- Кто вы такие и что вам нужно? -- повторил свой вопрос Майк. -- Извините нас, -- выступил вперед Ганс Лоренц. -- Это вы здесь старший? -- Ну я, -- с недоумением подтвердил Майк. -- А вы не можете сказать нам, кому теперь принадлежат все эти туки?.. -- Моему хозяину, -- ответил Майк. -- И что он собирается с ними делать? -- Пока мы будем пасти их на болотах, в ста километрах к востоку, а к тому времени будут построены цедилки для мальзивы... -- Ага... -- произнес Ганс и, повернувшись к своим коллегам, многозначительно на них посмотрел. -- А вы не хотите заработать, молодой человек? Это я к тому, что... -- Тут Ганс приблизился к Майку и перешел на шепот: -- Не сочтите за дерзость, сэр, но мы могли бы предложить вам сверх вашей цены... Вы же брали по триста? -- Ну да -- по триста. -- Мы предложим вам продать по триста пятьдесят... А через два дня новые торги, и вы снова купите скот и отправите его туда, куда вам нужно, между тем барыш осядет у вас в кармане... -- Хорошо придумано, мистер, -- кивнул Майк. -- Я согласен. Только быков и голштинских туков буду продавать по пятьсот кредитов, дойных самок по четыреста, а недоростков и слабых -- по двести... Мне так удобнее, все рассортировано. -- Мы согласны! -- не дожидаясь решения Лоренца, выкрикнули из толпы покупателей. -- Да, мы согласны, -- запоздало подтвердил Ганс и многозначительно улыбнулся, стараясь сохранить достоинство. Однако стоявшие позади него коллеги рванулись вперед и, протягивая пачки ассигнации, стали требовать свою долю товара. Такое их поведение заставило Ганса вспомнить о своих интересах, и он, отталкивая недисциплинированных собратьев, закричал: -- В очередь! К порядку! -- Правильно, -- поддержал его Майк. -- Этот парень прав -- составьте список и сдавайте деньги согласно оглашенной таксе. Вот это мой распорядитель, -- сказал Майк, указывая на Гвинета. -- А это мой кассир, -- добавил он, кивнув в сторону Шила. Все деньги ему... Если у кого-то не хватает наличности, можете воспользоваться вашими счетами в банке Либнера. В машине есть терминал для перевода денег. 80 Люди бегали из стороны в сторону, временами роняя скомканные деньги, а сгрудившихся у машины умело урезонивала юная Дилия, следившая за порядком перевода средств. Вспотевший Гвинет мотался от загона к загону и отсчитывал проданный скот, а Шило, весь сосредоточенность, принимал наличные деньги, медленно мусоля их в руках и складывая в широкую походную сумку. Вскоре все было кончено. Последних хромых и слабых купили местные мясники, и загоны, забитые скотом еще час назад, стояли теперь пустые, с настежь открытыми воротами. -- Вот и все, -- сказал Майк, чувствуя, что силы его покидают. -- Жаль, -- заметил Шило, -- я только начал разбираться в этих делах. К расторговавшимся "барсукам" несмело приблизились уборщики. -- Ну что, убирать-то можно? -- спросил один из них, парень с широкой окладистой бородой. -- Можно, -- сказал Майк -- И вообще, -- повернулся он к приятелям. -- Поехали в банк -- пора подводить итоги... Дилия не имела ничего против, чтобы все расселись в автомобиле, однако поставила условие, что сама сядет рядом с Майком. Майк не протестовал. Она была красивой девушкой, это во-первых, а во-вторых, у него просто не было сил протестовать. Машина тронулась с места и Дилия, воспользовавшись случаем, поцеловала Майка так, что он едва не потерял сознание. -- Что это ты сделала... со мной? -- спросил он, когда обрел способность говорить. -- Ты что, глупыш, ни разу этого не делал? -- спросила, довольная, дочка банкира. -- Нет, -- признался Майк, опасливо косясь на сидящего рядом Гвинета. Однако тот отвлеченно смотрел в окно, демонстрируя удивительную для разбойника тактичность. Шило сидел впереди, рядом с водителем, и, вцепившись руками в переднюю панель, смотрел через затемненное стекло на дорогу. На таком автомобиле он не ездил еще ни разу и поэтому жадно ловил короткие мгновения удовольствия. Вскоре они прибыли в главный офис мистера Либнера, который, как оказалось, находился неподалеку от отделения его банка. За время поездки Дилия успела еще дважды воспользоваться неопытностью Майка, и каждый новый поцелуй казался ему слаще прежнего. Машина вкатилась через автоматически открывшиеся ворота и утонула в тени пушистых платанов. Она почти уперлась радиатором в искусственную каменную горку, с которой стекал ручеек, наполнявший квадратный бассейн. Из глубины к поверхности воды поднимались красивые рыбки и удивленно взирали на неправильный мир, начинавшийся за поверхностью водоема. Сам мистер Либнер вышел из-за массивных полированных дверей, чтобы приветствовать Майка, и тот неумело выбрался из лимузина, набив на голове большую шишку. Следом за ним появились Шило и Гвинет, которые озадаченно вертели головами, оказавшись во дворе, разукрашенном всякими излишествами. -- Триста двадцать пять тысяч триста кредитов пришло по безналичным каналам, -- сообщил Либнер. -- Каково количество наличных денег? Вместо ответа Шило подал банкиру сумку с деньгами, и тот благодарно кивнул, словно получил подарок. -- Прошу за мной, господа. Необходимо провести полный расчет. "Барсуки" проследовали за Либнером в просторное помещение, заставленное компьютерными терминалами, за которыми сидели операторы. Заметив за поясами посетителей пистолеты, от стены шагнул высокорослый секьюрити, но Либнер его остановил. -- Это друзья, Джад, -- сказал он, и страж офиса вернулся в состояние пассивного бдения. Наконец все расселись, и Либнер, достав из сумки наличность, выложил ее на стол. Затем, с невиданной быстротой пересчитал деньги и удовлетворенно крякнул: -- Шестьсот двадцать три тысячи двести кредитов. Итого -- девятьсот сорок восемь тысяч пятьсот кредитов. -- Либнер посмотрел на своих гостей. -- Поздравляю вас, господа. На счет мистера Баварски заносятся двести сорок восемь тысяч пятьсот кредитов. Вам еще потребуется моя помощь, мистер Баварски? Через два дня новые торги. -- Да, мистер Либнер, я был бы не против воспользоваться займом на тех же условиях. -- Не вижу причин отказывать вам. -- Либнер развел руками -- И буду рад видеть всех вас в моем доме сегодня в восемь. -- Мы обязательно придем, -- склонившись в полупоклоне, произнес Майк. -- Мы обязательно придем, -- повторили Шило и Гвинет, хотя их поклоны выглядели не так грациозно. 81 Когда "барсуки" уходили, Дилия как бы между прочим сунула Майку небольшую карточку с адресом, сказав: -- Зайди в этот дом, Майк, там живет отличный портной Хуго Понс, он сошьет тебе и твоим друзьям новую одежду из кожи. А то, извини, вы выглядите как три разбойника из соляной долины... Новая одежда будет стоить недешево, но теперь вы можете себе это позволить. Ведь так? -- Так, -- тупо ответил Майк. И только выйдя с друзьями на улицу, посмотрел на карточку с адресом. -- Что там такое? -- спросил Шило, который все еще не поспевал за тем, что с ними так стремительно происходило. -- Нам нужно пошить новую одежду, -- сказал Майк. -- А чем тебе не нравится старая? -- удивился Гвинет, однако в отличие от Шила он понимал, что означает почти двести пятьдесят тысяч на счету и как это может отразиться на их жизни. -- В этой одежде "барсуков" мы будет появляться только на торгах, а в новой одежде можно ходить по городу и совершать визиты. -- Чего совершать? -- не понял Шило. -- К бабам ходить, -- пояснил Гвинет. -- А, ну тогда понял, -- кивнул Шило и, поправив за поясом тяжелый пистолет, сказал: -- Ну пойдем шить одежду, а то уже жрать очень хочется Нужно сделать все побыстрее. Сказано -- сделано. Скоро "барсуки" нашли мастерскую Хуго Понса и здорово напугали хозяина, когда вдруг появились перед ним -- без предварительного звонка, не дожидаясь приглашения. -- Что вы хотите? -- испуганно пролепетал мастер, увидев трех бандитов с пистолетами. Он по одному взгляду мог отличить разбойника от горожанина и даже определить, из какой тот банды. -- Господа "барсуки"? -- Ну да, -- сказал Гвинет. -- Нам бы одежду новую, чтобы к бабам ходить. -- Не пугайтесь, мистер Понс, нас направила к вам Дилия Либнер. Она сказала, что вы можете быстро сделать нам новые костюмы. -- Ах, Дилия, -- выдохнул маэстро компьютерного кроя и автоматического пошива. -- Ну, так бы сразу и сказали. Какой предпочитаете стиль? Ах ну да, чего же я спрашиваю! -- воскликнул мастер, ударив себя по лбу. -- Вам нужно то же самое, что на вас сейчас, только в легком исполнении из искусственной кожи. Я правильно понял? -- Вам виднее, сэр, -- пожал плечами Майк. Тем временем Шило исследовал мастерскую Понса, переходя от швейных автоматов к полкам с материей и искусственной кожей. -- Мы оставим все, как есть, и даже скопируем вашего... э... барсука на новые туалеты. -- Ну ладно, -- согласился Майк, который чувствовал себя не в своей тарелке. Хуго Понс быстро созвал штат своих помощников, и они моментально принялись за работу, заводя клиентов по очереди в обмерочную кабину и снимая с них наиточнейшие мерки. "Барсуки" покорно выполняли все требования персонала ателье, и вскоре им объявили, чтобы они немного подождали, пока швейные автоматы сделают свою работу. Сняв шляпы, гости уселись в удобные кресла и стали дожидаться обновок. Майк подремывал, Гвинет листал попавшийся под руку журнал, а Шило, пользуясь случаем, разобрал свой пистолет. Пришел человек и поставил на стол три бутылки сладкой шипучей воды. -- Не нужно ли господам чего-нибудь еще? -- спросил он. -- Поесть чего-нибудь найдется? -- спросил Шило, не прерывая процесса чистки оружия. -- Конечно. Имеется меню -- не слишком большое, но довольно изысканное. -- Что-нибудь с мясом есть? -- поинтересовался Гвинет, отбросив просмотренный журнал. -- Есть птица, есть ягненок... -- Подойдет. 82 Два дня до очередных торгов пролетели быстро, но за это время Майк успел сделать очень многое. Во-первых, он прошел у Дилии начальный курс любви, и это ему очень понравилось. Он был готов заниматься этим сколько угодно, однако пока что у него были и другие дела. Во-вторых, теперь у "барсуков" появилось постоянное обиталище -- трехкомнатный номер в приличной гостинице "Глобус". Здесь разбойники жили, и здесь же был их офис. В новых костюмах, которые им чрезвычайно понравились, Майк, Шило и Гвинет походили на преуспевающих бизнесменов, профессионально занимавшихся спекуляциями. Туалеты обошлись им в три тысячи кредитов, однако костюмы, безусловно, стоили этих денег, а висевшие на кармашках диспикеры придавали разбойникам некий лоск городской элиты. Вечером накануне торгов Майк неожиданно встретил Джо Беркута. Тот поначалу его не узнал, но потом удивленно покачал головой и пожал руку. -- Тебя не узнать, парень, просто городской модник, -- сказал он и, увидев Шило и Гвинета, не удержался от смешка. -- Ребята, да вы теперь выглядите как преуспевающие перекупщики! От "барсуков" осталась одна эмблема. Шило и Гвинет немного смутились, однако Майк чувствовал себя уверенно. -- Очень хорошо, что мы встретились, Джо. Ведь мы и в самом деле сделались перекупщиками и завтра утром собираемся снова идти на рынок. -- Да, я слышал, -- ответил Джо, и улыбка сползла с его губ. -- Не одобряешь? -- Перекупщики всегда старались обмануть гиптуккеров, Майк, и неужели я должен радоваться, если мой друг ступил на этот путь... -- Но я не собираюсь никого обманывать! Я собираюсь давать хорошую цену. Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Я хочу обсудить цену. -- Да, -- поддержал Майка Гвинет. -- Мы должны обсудить цену... -- Ну, -- пожал плечами Джо, -- я даже не знаю... -- А все очень просто, -- продолжал давить Майк. -- Мы договариваемся о цене, а ты сразу извещаешь всех гиптуккеров, чтобы гнали скот прямо к нам. И тогда не надо будет ждать дня торгов -- сдать товар можно будет в любой день, когда его доставят. А уж дальше наше дело. -- Да, -- снова поддакнул Гвинет. -- Наше дело. Шило только покачал головой. Все, что он сейчас слышал, с трудом укладывалось в его голове. Мир переворачивался вверх тормашками. -- А чего тут договариваться, -- пожал плечами Джо. -- Триста пятьдесят дадите? -- Триста тридцать... -- поправил его Майк. -- Голштинцы идут по четыреста. -- Нормально, -- кивнул Джо. -- Значит, договорились? -- Договорились, -- подтвердил Джо, и они ударили по рукам. -- Теперь предлагаю пойти с нами, Джо, мы угощаем. -- Да, мы угощаем, -- продублировал Гвинет. -- Нет уж, извините, -- отказался Джо. -- Спасибо за приглашение, но меня уже заждались мои ребята. К тому же надо предупредить их о новом порядке продажи туков... Так что до завтра. -- До завтра, Джо, -- произнес Майк, глядя вслед уходящему гиптуккеру. Мимо парами пробегали предприимчивые проститутки, стреляя глазами в дорого одетых господ, но мысли троих "барсуков" были заняты совсем другим. -- Больше вы с ним не друзья, Майк, -- заметил Шило. -- Я знаю. -- И боюсь, Морган не слишком будет рад, увидев нас в такой одежде с этими серебристыми говорящими штучками. -- Сядем, -- сказал Майк, указывая на стоявшую неподалеку скамью. Они сели. Шило и Гвинет молчали, ожидая, что скажет Баварски, а тот собирался с мыслями, чтобы как можно понятнее разъяснить своим друзьям ситуацию. -- Так, как вы жили раньше, больше жить нельзя, как бы вам этого ни хотелось. Все вокруг меняется, и вам придется либо приспосабливаться к новым условиям, либо умереть. -- "Барсуки" -- смелые ребята, и их не так-то легко одолеть, -- возразил Шило. -- "Барсуки" смелые, но у них есть враги -- "собаки", и кто-то платит этим врагам большие деньги. Не сегодня-завтра Лозмар наймет еще триста человек, вооружит их до зубов и перебьет людей Моргана всех до одного... Разве вы не видите? Разве вы не понимаете, что у "собак" появились покровители, которые не хотят, чтобы туков гоняли через долину? -- Вообще, конечно, похоже, -- обронил Шило. -- Ну вот видишь, значит, нам нужно успеть заработать денег, купить машины, пулеметы. -- Пулеметы -- это для лентяев. На них никаких патронов не напасешься. -- Вот потому мы и цепляемся за город, что только здесь мы можем раздобыть денег... Я чувствую, скоро здесь начнется такая заваруха... Ведь неспроста в Лар-бени появилось столько важных персон, которые представляют крупные компании. Они ищут какой-то уголь, и мне очень хотелось бы знать, что это за уголь такой. -- Так, может, нам еще разок сходить в тот ресторан? -- предложил Гвинет. -- Посидим с важными людьми, и ты сам у них все выспросишь. Думаю, они от тебя ничего скрывать не станут. Мне показалось, они неплохие ребята. -- Может, и сходим, -- согласился Майк, хотя он и не разделял мнения Гвинета о новых знакомых. -- Ладно, пойдем домой, а то холодно уже. -- Правильно, -- поддержал Майка Шило. -- Нужно ложиться спать, а то у меня от вашей болтовни уже голова пухнет. 83 Ничто так не задевает самолюбие человека, как осознание того, что он действовал неправильно. Это чувство Кит Карсон испытывал не раз, но, как всякий смертный, смутно надеялся, что уж эта-то -- его последняя ошибка и в следующий раз он будет начеку. Но увы -- все повторялось. Кит почти и думать забыл о маленьком дикаре в засаленной кожаной шляпе, когда вдруг узнал, что этот парень за одну неделю заработал более полумиллиона кредитов И это был удар. Удар по репутации и самооценке Кита Карсона. Заработать такие деньги было не так легко даже в накачанных деньгами мегаполисах, а уж в такой дыре, как Ларбени, -- практически невозможно. Кит невольно ставил себя на место этого мальчишки и отдавал себе отчет, что вряд ли знал бы, с чего начать, а этот малый... "И все же тут дело в знании местных обычаев и в поддержке бандитов..." -- успокаивал себя Карсон, однако это ничего не меняло в его настроении, и ядовитый пузырь обиды, набухая, все сильнее давил внутри, временами вызывая изжогу и отвратительную икоту. -- Выпей воды, Кит, -- предлагал ему лейтенант Бриттен, и Кит послушно тянул минералку, пахнувшую старой консервной банкой Они глотали алкоголь уже третий час, но ни