выгнулся дугой, а затем поспешно расстегнул штаны. -- Туалет совсем рядом, сэр, -- сообщил один из официантов. -- Пошел вон! -- прошипел Карсон, вцепляясь в злополучный кусок затвердевшего геля. Затем рванул его что было сил и испытал необыкновенное облегчение. -- Значит, завтра в полдень в ресторане? -- уточнил Майк. -- Да, -- кивнул Кит. -- Именно здесь. -- Надеюсь, у нас все получится. -- Не сомневаюсь. 94 Ракель что-то сказала в ответ на шутку Густава, и оба рассмеялись. Их хорошее настроение легко объяснялось. Дело было сделано -- Серж, командир Густава, а точнее, командир Стефано Больцера, поверил в глупую рас-сказку про то, что старый наемник встретил на Малибу девушку, которую давно искал, и теперь у них любовь на всю жизнь, а в планах дети, скромный домик и сад, полный цветущих акаций. Идиотизм какой-то. Густаву даже показалось несправедливым, что Серж поверил во всю эту дребедень. Ну какая из Ракели жена, если она выглядит как уличная шлюха на все двести пятьдесят процентов. А еще этот кретин Панопулос, который, нагнав Густава и Ракель в холле, сказал: -- Я так рад за тебя, старик. Извини, если что. -- Спасибо, брат, -- ответил ему Густав, хотя с языка готово было сорваться совсем другое. На выходе напарница потребовала от Птюча вторую половину денег, и он отдал ей сотню, однако пообещал еще сто кредитов, если она поработает с ним по специальности. -- Видишь ли, крошка, теперь я свободный гражданин и мне хотелось бы вкусить то, что обычные люди могут получить за деньги. -- Да неужели твой командир не разрешал тебе это делать раньше? -- спросила Ракель, облизнув свои ярко-красные губы. Эта стерва хорошо знала свое ремесло, и даже движение ее ресниц будило в Густаве основные мужские инстинкты. Его эрекция была неподдельной и фундаментальной. -- Я хочу тебя немедленно, но с выдумкой и известным вкусом... -- сказал он, когда они оказались в пустынном переулке. -- Нет ничего проще, парниша, -- ответила Ракель и, встав на колени, начал расстегивать брюки Густава. В окне дома напротив появилась старушка. Увидев пару, остановившуюся на тротуаре, они сбегала за очками и, возвратившись, стала наблюдать, пока не поняла, что происходит под ее окнами. Она исчезла, демонстративно задернув шторы, однако продолжала наблюдение из другого окна, потихоньку отогнув край занавески. -- Спасибо, крошка, -- поблагодарил Птюч, когда все было закончено. Он отдал Ракель ее сотню и повел в тупик, туда, где стоял старый рыбный сарай, уже не помнивший своего последнего владельца. -- Чего ты еще хочешь? -- спросила проститутка. Она получила свои деньги, однако жадность не давала ей расстаться со странным клиентом, из которого просто сыпались сотенные бумажки. Нужно было быть последней дурой, чтобы уйти от него по собственной воле. -- Может, повторить все сначала, или хочешь чего-нибудь особенного? -- спросила Ракель, еще не представляя, чего попросит Густав. -- Пожалуй, встань снова на колени, -- сказал он. -- Надо признать, ты в этом деле мастерица... Польщенная проститутка снова схватилась за брюки Птюча, но неожиданно получила страшный удар по голове, который легко проломил ей череп. Ракель знала слишком много и была приговорена Густавом с самого начала. Теперь она не могла болтать, а в том, что она обязательно бы стала болтать, Птюч ничуть не сомневался. Поддев ножом крышку канализационного люка, он отбросил ее в сторону, а затем подтащил тело к отверстию и хладнокровно столкнул вниз. Струя нечистот ударила в новую добычу и, развернув ее, потащила дальше, по осклизлым протокам, до самого океана. Если вдруг где-то случится затор и тело все же найдут, опознать его будет трудно, уж об этом позаботятся крысы, которых в канализации полно. Густаву случалось видеть их работу, и он мечтал о смерти в краях, где крыс не бывало вовсе. Ужасных, грязных и бескомпромиссных крыс, Птюч вернул крышку на место, и она глухо лязгнула, заставив его задуматься о состоянии своей психики. Это было невозможно, но факт оставался фактом: Густав испытал необычайно яркий оргазм именно в тот момент, когда крышка люка встала на место. "Должно быть, я маньяк, -- подумал он.-Должно быть, я опасен и место мне в тюрьме..." Однако тут же отметил, что секс случался в его жизни не так уж часто, а самоутверждался он в бою. В жестоких схватках с агентами контрразведки, где не было места сексуальным сдвигам. Постояв в уличном тупике, Густав пошел прочь, надеясь, что успеет составить план нападения на базу. Ангары, арсеналы и перечень поражающих элементов -- вот что смущало разум Густава, вот что гнало его вперед. А что касалось победы, в этом он вовсе не сомневался. Оставалось лишь свести до минимума преимущество врага. И это было делом привычным. 95 Еще до наступления положенного часа, на который была назначена встреча Майка и Карсона, в отель к Баварски приехал курьер, который и вручил ему записку. В ней говорилось, что было бы удобнее встретиться в офисе адвокатской конторы "Цюрих, Цюрих и Урбано", которых мистер Карсон назначил управлять своими делами. Далее сообщалось, что курьер знает адрес этой конторы и может доставить туда Майка к первоначально оговоренному часу. То есть -- к двенадцати. -- Мне подождать у подъезда, сэр? -- спросил курьер, с интересом рассматривавший худощавого подростка, которому писали письма такие важные господа. -- Да, подождите меня. Я скоро спущусь. Курьер ушел, и Гвинет тут же заявил: -- Это ловушка, Майк. Как пить дать ловушка. Тебя там просто прихлопнут, а перед этим заставят выложить все, что ты знаешь об этих бассейнах... -- Едва ли, -- покачал головой Майк. -- Думаю, что они попытаются меня обмануть, но даже не предполагают, что я могу воспроизвести по памяти почти всю информацию. Кто поверит, что вчерашний пастух способен на такое?.. -- И все же Гвинет прав, -- отозвался из угла Шило, который занимался любимой работой -- чистил ружья, которые притащил ит загона еще накануне вечером. -- Мы должны тебя поддержать, а иначе и быть не может. И лучше, если с тобой на пару пойду я. Шило открыл затвор, заглянул в ствол и зачем-то туда дунул. -- А почему ты, а не я? -- возразил Гвинет. -- Потому что у тебя мордочка городская. Смазливенькая -- такие нравятся девицам. А у меняя вид деревенского придурка. Мне одна шлюха так и сказала: "Деревенский ты придурок"., Шило протер винтовку тряпочкой и поставил к стене. Затем он поднялся и, посмотрев на Гвинета и Майка, улыбнулся: -- Ну что, правда похож? -- Может быть, лицо у тебя... немного простое, вот и все, -- заметил Майк. -- Вот об этом я и говорю, -- согласился Шило. -- А еще я возьму свою старую куртку и шляпу. В них я чувствую себя настоящим "барсуком", а не леденцовым болванчиком. -- А мне что -- на хозяйстве, что ли, оставаться? -- возмутился Гвинет. -- Не забывай, здесь все наши записи, -- сказал ему Майк. -- Ну ладно, -- со вздохом согласился Гвинет. -- Только и вы не забывайте, что эта говорящая штука -- диспикер при мне, и, если что, обязательно звоните. Тем временем Майк наскоро собрался, сунул за пояс пистолет, а в карман положил авторучку, которую купил накануне. Теперь он был готов к подписанию договора, а Шило был готов сопровождать Майка, спрятав под широкой курткой короткую кавалерийскую винтовку. Возле подъезда их действительно ждал курьер на красивой синей машине. Пожалуй, даже слишком красивой для обычной курьерской работы. Завидев пассажиров, он выскочил и предупредительно открыл дверцу. Правда, появление второго человека в потертой куртке и старой гиптуккерской шляпе слегка его озадачило, однако он справедливо рассудил, что с несовершеннолетним должен ехать кто-то из взрослых, а Шило на роль взрослого вполне годился. Двигатель автомобиля заурчал, как домашний кот, и машина плавно тронулась, мигнув для проформы сигнальными огнями. Майк снял шляпу и стал смотреть в окно, на улицы Ларбени, которые теперь выглядели совсем иначе. Взять хотя бы прохожих. Майк впервые за все время, что провел в городе, стал замечать, что эти люди вовсе не похожи на сонных мух, какими казались прежде. На самом деле они куда-то спешили, улыбались и разговаривали, останавливаясь у стеклянных витрин. Фургоны с товарами подъезжали к магазинным складам, и шустрые грузчики быстро разбирали всевозможные тюки, ящики и бочонки. Город жил своей жизнью, и в нем было много других важных деталей, никак не связанных с торговлей туками. Они цеплялись друг за друга, словно шестеренки, и проворачивали все это сложное городское хозяйство. Машина для сбора мусора, аварийный фургон водопроводной компании, мойщики окон со складными лесенками. Майк и не подозревал, что ему может быть интересно наблюдать за ними. "Это как на ферме или на острове Моргана -- каждый знает свои обязанности и беспрекословно их выполняет..." -- размышлял он. -- Ну вот мы и приехали, -- объявил вдруг курьер, подводя машину к подъезду с широкой лестницей и двумя вазами, населенными чахлыми растениями. Не дожидаясь, пока шофер откроет двери, Майк и Шило самостоятельно выбрались из автомобиля и огляделись. -- Что скажешь? -- спросил Майк, делая вид, что просто разминает ноги. -- Да чего-то здесь нечисто, -- ответил Шило, стараясь проникнуть взглядом сквозь подстриженные кусты. -- Значит, все так, как я и предполагал, -- сказал Майк. -- Пойдем внутрь, там разберемся. А ты, -- обратился Майк к курьеру, -- иди впереди и показывай дорогу. -- Конечно, сэр, -- поспешно согласился тот. -- Это на третьем этаже, но тут есть лифт. -- Не нужно, обойдемся без лифта. -- Как скажете, сэр. Как скажете. Внутри оказалось достаточно светло и чисто, однако попахивало мышами. Или тараканами -- Майк в этом не особенно разбирался. Ступеньки были крутые, идущий впереди курьер то и дело спотыкался. На втором этаже оказалось несколько дверей, покрашенных в разные цвета, а на одной вдобавок красовалась табличка: "Ремонт обувных экстракторов". Когда гости стали подниматься на третий этаж, Майк снова потянул носом и обнаружил, что мышами больше не пахнет. Зато на стене фигурировало несколько букв, составлявших неприличное слово. Слово это пытались закрашивать не один раз, однако оно было процарапано на совесть и требовало к себе более серьезного отношения. -- Вот здесь, -- сказал наконец курьер, останавливаясь у обычной двери. Бедняга тяжело дышал и виновато улыбался, словно сам настоял на пешей прогулке. -- Открывай, -- сказал Шило. -- Да, конечно. Курьер постучал в дверь, и она тотчас распахнулась. На пороге показался незнакомый человек в официальном костюме и с бабочкой. Он произнес "прошу вас" и посторонился, предлагая гостям войти внутрь. Майк вошел первым и сразу увидел Карсона, который поднялся со стула и пошел навстречу с протянутой рукой. Увидев Шило в его пресловутой куртке и шляпе, Карсон остановился, справившись с шоком, спросил- -- Но зачем же, Майк? Ведь мы доверяем друг другу! -- Это всего лишь мой приятель, сэр, -- просто объяснил Майк. -- Вы ведь здесь тоже не один. И Майк указал на человека, который встретил гостей, и еще на двух неизвестных ему людей. -- Но их присутствие вполне оправданно. Это мои адвокаты -- мистер Урбано, мистер Цюрих-младший и мистер Цюрих-старший. -- А кто у вас там? -- строго спросил Шило, указывая пальцем на дверь, которая вела в другую комнату. Не говоря больше ни слова, он быстро прошел вперед и, достав на ходу винтовку, ударил в дверь ногой. От сильного удара она широко распахнулась и крепко приложила того, кто за ней прятался. Застигнутый врасплох наблюдатель отлетел к окну, но тут же вскочил и, взмахнув ножом, кинулся в атаку. Шило отбросил его прикладом и добавил еще, да так, что неизвестный вышиб раму и вместе с дождем осколков полетел вниз. Все произошло так стремительно, что никто ничего не понял. А Шило вернулся назад и деловито спросил: -- Больше никого из посторонних здесь нет? -- Н-нет, сэр... -- посиневшим губами пролепетал один из Цюрихов. Однако Шило не поверил на слово и самолично обошел все закоулки. -- Я... Я не знаю, откуда он там взялся, -- заговорил наконец Карсон, когда к нему вернулась способность говорить. -- Я никогда его раньше не видел и даже не знаю, кто это! -- Это был один из "собак", -- сказал Шило, возвращаясь к входной двери. -- Продолжайте, я вам мешать не буду. Не дожидаясь приглашения, Майк сел возле стола, а адвокаты и сам мистер Карсон еще какое-то время стояли, не смея сдвинуться с места. -- Э-э, в общем, мы приготовили договор... -- начал Карсон. -- Да, -- подтвердил Урбано. -- Приготовили, приготовили, -- согласно закивали оба Цюриха. -- Но мы ожидали, что вы приедете один, -- неожиданно признался Карсон и, поняв, что проговорился, смущенно кашлянул. -- Я так и думал, -- ответил Майк. -- Могу я взглянуть на текст договора? -- Конечно, -- согласился Карсон. Зачем-то взглянув на часы, он раскрыл лежавшую на столе папку, вытащил из нее черный светонепроницаемый конверт, а уже оттуда -- несколько копий договора. -- Вот пожалуйста, смотрите, здесь все сказано. Вам остается только проставить свои реквизиты и подписаться. Только и всего... -- Только и всего, -- поддакнул один из Цюрихов и нервно хихикнул. -- Читайте, -- словно подгоняя Майка, попросил Карсон и снова посмотрел на часы. Майк быстро прочитал. Договор бы стандартный, поэтому изучать было нечего. Деньги поступали на его счет, после чего он должен был купить на них земельные участки в течение десяти дней. Если этого не происходило, деньги переводились обратно. Только и всего. -- Все в порядке? -- спросил Карсон, неимоверно растягивая рот в вымученной улыбке. -- Да, все в порядке, -- кивнул Майк. -- Значит, подписываем?.. Майк не ответил сразу, и вся команда Карсона склонилась над ним затаив дыхание. -- Пописываем, -- ответил Майк и взял себе половину экземпляров. Другую половину начал подписывать Карсон. Было видно, что перо его ручки подрагивает, а ноги под столом совершают неконтролируемые движения. -- Есть! -- выпалил он, сделав последнюю загогулину. -- Очень хорошо, -- улыбнулся Майк, и они поменялись листками. "Интересно, откуда он взял эти сорок миллионов? -- размышлял Майк. -- Наверное, украл в своей компании и теперь боится прогадать". Наконец документы были подписаны и Карсон сгреб свою половину копий. Слишком торопясь, чтобы быть аккуратным, он сунул их в папку и направился к выходу. -- Всего хорошего, Майк, и вам, мистер, тоже, -- кивнул он Шилу. -- Если что, вы найдете меня в "Хризантеме"... -- И мы тоже пойдем! -- заявил адвокат Урбано. -- И мы! И мы! -- заторопились Цюрихи -- старший и младший. -- Но ведь это ваша контора, господа. Кто же здесь останется? -- спросил Майк. -- Мы на одну минуту! И потом вернемся. На одну минуту! Шило посмотрел на Майка, но тот не подал ему никакого знака, так что пришлось выпустить всех. -- Почему они сбежали? -- спросил он. -- Не знаю. Может, заложили здесь бомбу? Но тогда какой смысл подписывать договор? Ведь если меня не будет... -- А вон она, твоя "бомба", -- перебил Майка Шило. Подойдя к окну, он указал на нескольких "собак", которые подтягивались к подъезду с обоих концов улицы. -- Но и это тоже не имеет смысла, ведь... Майк замолчал и еще раз пригляделся к копиям оставшихся у него документов. На них все явственнее проступали два дополнительных пункта, которых поначалу на листе не было. -- Вот он -- фокус, -- сказал Майк и усмехнулся. Из дополнительных пунктов следовало, что, как только произойдет покупка участков, они должны перейти под управление Кита Карсона. В случае же если покупка не совершалась, деньги отзывались обратно вместе с другими средствами, лежавшими на счету. То есть Майка вынуждали совершить покупку, иначе он оставался совсем без средств. Когда Майк объяснил, что придумал мистер Карсон, Шило был готов мчаться на поиски "гада, которого и дважды убить мало". Однако Майк его удержал, тем более что внизу, возле подъезда, их поджидало не менее трех десятков "собак", которые как раз и прикрывали отход Карсона. -- Значит, тут нас обжулили? -- Нет, Шило, думаю, мы сыграли вничью. Посмотри сюда. Шило подошел к столу и увидел, как на подписанных листах начинает исчезать подпись Майка. Не прошло и двух минут, как от нее не осталось и следа. Вскоре снизу донесся рев мотора, а затем резкий скрежет тормозов. Собравшиеся у подъезда "собаки" загомонили, и Шило посмотрел в окно. -- Вернулись, сволочи, -- злорадно произнес он. -- А что им оставалось? Ведь игра на нашей стороне. -- Послушай, Майк, я в этом мало чего понимаю, но почему бы тебе не взять эти деньги у папочки Дилии. Ведь у вас с ним нормальные отношения. -- Я говорил с ним, и он в общем-то не против, однако боится влезать в дела больших компаний. Он сказал, что жизнь ему дороже, а эти люди не остановятся ни перед чем. Он сказал, что мало быть провинциальным банкиром, чтобы защититься от них. 96 Затхлый воздух лестничной клетки, который поначалу так не понравился Киту, теперь казался насыщенным ароматами высокогорных лугов. Карсон вырвался на волю, а стало быть, он еще был жив и не получил пулю из винтовки ужасного бандита, которого привел с собой Майк. "Я проскочил по лезвию ножа", -- внутренне ликовал Кит, бешено топоча по лестнице, поскольку не решился воспользоваться лифтом. Следом, так же быстро, неслись перепуганные адвокаты, участь которых Кита больше не волновала. Главное, он выжил, несмотря на непредвиденные обстоятельства, а в его папке находился подписанный контракт. Тщеславный мальчишка! Он надеялся подняться из грязи и на его, Кита Карсона, горбу въехать в Эльдорадо. Ну уж дудки -- Кит не возит на закорках деревенских мальчишек. Кит -- птица свободного полета. Позади споткнулся один из Цюрихов и со стонами и криками пронесся мимо Кита, едва не сбив его своей массой. Карсон радостно хохотнул ему вдогонку и вскоре уже выскочил на улицу, где замахал руками, призывая бойцов Лозмара немедленно занять свои позиции. Они тотчас появились из-за укрытий, и Кит с удовлетворением отметил их оперативность. "Кажется, эти увальни на что-то еще годятся", -- подумал он, выискивая глазами Лозмара. Наконец появился и Дьюк. На его голове вместо шляпы болталась какая-то цветная тряпка, а изо рта торчала палочка от детского леденца "пуи-пуи". -- Дьюк, их там двое. Майка оставьте живым. А второй человек мне не нужен. -- Окей, начальник, мы их прижучим, -- самоуверенно произнес Лозмар. А Кит вдруг приметил, что в теплую погоду "собаки" здорово воняют. Впрочем, это не умаляло их достоинств, и Карсон направился к машине, бросив напоследок: -- Будьте наготове, они сейчас выскочат. -- Ну я же сказал, -- заверил Лозмар и сделал пальцами знак "виктория". Дескать, все под контролем. Шофер Карсона, игравший роль курьера, распахнул для хозяина дверцу, и Кит важно плюхнулся на подушки сиденья, попутно ударившись головой о стойку. Это случалось не в первый раз, и Карсон уже подумывал сменить марку автомобиля. Следом за ним в салон полезли Урбано и оба Цюриха. Карсон попытался воспрепятствовать этому, однако они напирали с отчаянием лесных кроликов, застигнутых внезапным наводнением. -- Но, мистер Карсон! -- вопили они. -- Мы ведь выполнили все условия договора! -- Ну и плевать. Я ничего выполнять не собираюсь, -- невозмутимо отвечал Карсон. Тем не менее адвокаты, как и всякие организмы-паразиты, оказались весьма ловки и без труда прорвались внутрь автомобиля. Кит подумал было призвать на помощь Лозмара, однако тот выполнял более ответственное задание. -- Ладно, -- сказал он шоферу, -- поехали. И вяло махнул рукой, как военачальник, одержавший победу в генеральном сражении и заслуживший право не обращать внимание на пустяки. Машина резко взяла с места и понеслась по улице. Дома, перекрестки и целые кварталы стали пролетать мимо окон, и задувавший в вентиляцию ветер шевелил волосы Кита. -- Вы обещали нам по тысяче кредитов, -- осторожно напомнил Цюрих-младший. -- Пошел в задницу, -- улыбнувшись, произнес Кит и сделал рукой широкий жест. -- Все идите в задницу. -- Но почему?! -- вмешался Цюрих-старший, сделав скорбное выражение лица. -- А вот потому, старый козел. Вот потому, старый ты козел. -- Увидев перекошенные от негодования лица адвокатов, Карсон смилостивился: -- Ну ладно, луеры хреновы. По пять сотен я вам дам, а больше вы не заработали. Он достал из папки подписанные договоры и полюбовался на полностью проявившиеся дополнительные пункты. Невольно Карсон представил лица молодого выскочки и сопровождавшего его головореза. То-то вытянутся их рожи, когда они заметят такой фокус. -- Такой фокус, -- повторил Карсон вслух и рассмеялся. -- Что, сэр? -- принял это на свой счет водитель. -- Все в порядке, правь по прямой, -- успокоил его Кит. Затем еще раз взглянул на экземпляры договоров, и ему показалось, что он спит и видит сон. "Ну да, такого ведь не может случиться в реальной жизни... Не может..." -- увещевал себя Карсон, однако подпись Майка Баварски продолжала растворяться, словно бессовестный мираж, заведший путника в безводную пустыню. -- Сто-о-о-о-й!!! -- не своим голосом заорал Карсон и, пользуясь случаем, заехал кулаком по физиономии адвоката Урбано. -- Нас предали! Немедленно назад! Наза-а-а-ад! Водитель тотчас нажал на тормоза, заставив автомобиль пойти юзом на довольно оживленной автомагистрали. В результате мчавшийся навстречу молочный фургон выскочил на тротуар и сбил столик цветочницы, а грузовик с гранулами сушеных водорослей просыпал большую их часть на дорогу. Пострадало еще несколько частных машин, и их владельцы спешно выскакивали на дорогу, чтобы поквитаться с виновниками безобразия. -- Давай, дави на газ, ублюдок! -- уверенно скомандовал Карсон. -- Дави немедленно, или уволю в момент! Шофер немедленно выполнил замысловатый пируэт, и автомобиль Кита Карсона, бешено вертя источавшими дым колесами, развернулся посреди улицы и помчался в противоположную сторону. -- Однако ездить с вами опасно, мистер Карсон! -- заметил Цюрих-старший, и Кит только сейчас заметил, что совсем забыл про адвокатов. Фокус не удался, а стало быть, следовало избавляться от этого балласта. -- Значит, так, мерзавцы. Сейчас я даю вам по пятьсот кредитов, и вы исчезаете из моей жизни, как только мы остановимся возле подъезда. Идет?.. -- Идет! -- воскликнули все трое почти одновременно. Они уже поняли, что это лучший выход из партнерских отношений с мистером Карсоном. -- Ну и чудненько, -- в свою очередь вздохнул тот и откинулся на спинку сиденья в ожидании, пока они подъедут к знакомому крыльцу. Машина резко затормозила, вызвав удивление ожидавших у входа "собак". Кит раздал адвокатам деньги, и те, не ожидая приглашений, тотчас выскочили из машины и разбежались, как тараканы. Карсон выбрался последним, сжимая под мышкой злополучную папку с липовым договором. -- Что это означает, сэр? -- спросил его подошедший Лозмар. -- Непредвиденные обстоятельства, -- сухо ответил Кит. Ему не хотелось рассказывать о своем промахе, и он добавил: -- Живот очень прихватило, вот и вернулись... -- Понятно, -- кивнул Лозмар, и Карсон отметил, что тот выглядел собраннее, а из его рта уже не торчала палочка от леденца. "Должно быть, сожрал уже", -- подумал Кит и снова направился в злополучный подъезд. "Ну что ж -- не повезло", -- сказал он себе и без всяких колебаний вошел в лифт. На третьем этаже Карсон уверенно постучался в дверь и, дождавшись разрешения, вошел внутрь. Майк и его устрашающего вида друг сидели на стульях и взирали на возвратившегося партнера с непередаваемой скукой. -- Что-то вы долго, мистер Карсон, -- заметил Майк. -- Да, я понимаю ваш сарказм, -- улыбнулся Кит. -- Возникли непредвиденные обстоятельства. Теперь же я хочу развеять некоторые недоразумения, которые возникли по воле случая... -- Мы так и подумали, -- произнес человек с винтовкой, от голоса которого по спине Кита побежали мурашки. Карсон достал из папки свои экземпляры договора и положил их на стол. Затем протянул Майку авторучку. -- Вот, зачеркните, пожалуйста, лишние пункты и распишитесь заново. -- Конечно, мистер Карсон. Надеюсь, вы на меня не в обиде. -- Нет, что вы, Майк. Кстати, откуда вы взяли такое волшебное перо? -- В магазине розыгрышей. -- Это там, где продают пластмассовое дерьмо? -- Да, именно там. Далее возникла пауза, в течение которой Баварски исправил все экземпляры договора и честно проставил свою подпись. Они снова поделили поровну копии договора и Карсон произнес: -- Я думаю, Майк, у нас все получится. -- Я тоже так думаю, Кит. 97 Карсон вышел из подъезда и, подозвав Лозмара, сказал всего несколько слов: -- Отпусти их, Дьюк. Пока что мы договорились, и они нужны мне живыми. "А мне не нужны", -- мысленно произнес Дьюк, но вслух сказал: -- Конечно, сэр, как прикажете. Кит сел в синий автомобиль и уехал. "Собаки" проводили его долгими взглядами, а затем повернулись к предводителю, ожидая от него главной команды. Разговоры об окончательной разборке с последними "барсуками" давно шли между "собаками". Тот факт, что где-то еще бродят трое не самых последних представителей вражеского племени, не давал "собакам" окончательно почувствовать себя победителями. Про находчивость и непредсказуемость Гвинета знали многие, о безупречной стрельбе Шила ходили легенды, а уж истории про подростка, который умнее многих мудрецов и умеет делать деньги из воздуха, пугали "собак" не на шутку. Вот и сейчас, зная, что скажет их командир, разбойники слегка нервничали. Здесь, в городе, среди высоких домов, среди придерживающихся нейтралитета прохожих и трусливых полицейских с их патрульными машинами, "собаки" чувствовали себя не в своей тарелке. Они еще не научились воевать, как городские бандиты, не обращая внимания на сотни перепуганных свидетелей. -- Убираем их обоих, -- сказал Лозмар. -- Как только появятся, фаршируем свинцом. Третьего достанем в отеле. После таких слов разбойники воспрянули духом и обменялись приободряющими улыбками. Они знали, что дело предстоит в общем-то пустячное. Другого выхода из здания не было, и "барсуки" сами должны были выбежать на выстрелы. -- Дьюк, -- неожиданно прозвучал знакомый Лозмару голос. -- Дьюк, ты узнаешь меня? -- Майк? -- воскликнул пораженный Лозмар, увидев давнишнего врага. Когда-то вместе они работали на ферме, ходили за скотом, сидели за одним обеденным столом. -- Конечно, я помню тебя... Лозмар слегка смутился. В мыслях он убивал Майка Баварски десятки и даже сотни раз, и тогда это происходило без всяких проблем. Но сейчас, когда Майк показался на ступенях, Дьюк увидел всего лишь худенького подростка. Убить такого чести мало. Необходимость есть, но чести мало. -- А помнишь, как мы вместе ходили гулять, Дьюк? Ты, я и Софи? -- Помню, -- кивнул Лозмар, и на его лице помимо воли появилась улыбка. Он вспомнил, как ухлестывал за внучкой Герхарда Баварски и даже Майка брал в союзники, так ему хотелось забраться к девчонке под юбку. -- И помнишь, как убил Софи, Дьюк? -- Да, -- после короткой паузы признался Лозмар. -- Я ее задушил... -- А как сжег ферму Каспара, тоже помнишь? -- Майк медленно спускался по ступенькам. "Собаки" вопросительно глядели на Лозмара, однако тот не подавал им никаких знаков, к тому же мальчишка был безоружен. -- Я помню это, Майк, -- усмехнулся Лозмар. -- Тебе тогда удалось уйти, вместе с Джо Беркутом. -- Точно, Дьюк. -- Майк спустился с последней ступеньки. -- Так я по твоей милости стал "барсуком" и решил, что обязательно отомщу тебе за смерть Софи, чего бы мне это ни стоило. -- Какой смысл, Майк? Она уже мертва, а мы могли бы стать друзьями... -- Она была мне сестрой, ты помнишь? -- Сводной сестрой, Майк, и вы часто с ней не ладили. -- А старик Баварски -- он еще был жив, когда вы ворвались на ферму? -- Увы, нет. -- На лице Лозмара растянулась длинная -- от уха до уха -- улыбка. -- Огонь пожрал весь барак, но старик сгорел мертвым. Он удачно отделался... У меня к тебе тоже вопрос. Это ты сжег наш остров? -- Не я один, Дьюк, но твою девчонку я видел. И я вынес ее из дома, чтобы она не сгорела... -- А чего это ты вдруг ее пожалел?! -- Голос Лозмара стал жестче, вздрогнув от ревности. -- Чем она таким заслужила, чтобы ты ее вынес?! Чем?! -- Хочешь знать чем? -- спросил Майк и улыбнулся, как улыбаются злодеи в фильмах. Он понимал, что рискует, но ему очень хотелось обидеть Лозмара, очень. -- Ты же не ребенок, Дьюк, можешь ведь и сам догадаться... Внутри Лозмара полыхнуло огнем. Он с необыкновенной ясностью представил изгиб взмокшего от пота тела Мэнди. Почему-то он решил, что с этим щенком Баварски ей было по-настоящему хорошо. Перед глазами Дьюка поплыли красные круги. Прятавшийся до поры монстр распрямил крылья, и оскал его острых клыков стал виден почти наяву. -- Да я тебя... -- прорычал Дьюк, хватаясь за рукоять пистолета. -- Я знаю, -- ответил Майк и, шагнув, сделал короткий выпад рукой. Лозмар дернулся, попытался вздохнуть, но у него ничего не получилось. Глаза его, казалось, вот-вот вылезут из орбит, однако пошевелиться он больше не мог. Кто-то из "собак" выхватил оружие, но с третьего этажа грохнул выстрел, и бедняга повалился на асфальт, даже не поняв, что случилось. Из-за ближайшего угла шагнул Гвинет, и взгляды "собак" мгновенно обратились на него, вернее, на пулемет, который Гвинет очень уверенно держал в руках. -- Ну что за безобразие! -- пробурчала пожилая дама и торопливо прошла мимо, испуганно оглядываясь и ожидая от этих странно одетых людей всяческих неприятностей. -- Всем стоять смирно -- я не промахнусь! -- крикнул из окна Шило, и ему поверили. Лозмар умирал. Ноги его подогнулись, и, испуская дух, он упал навзничь, заставив своих бойцов отпрыгнуть в сторону. Не в силах отвести от него глаз, "собаки" тем не менее боялись его безжизненного тела, словно -- теперь и навсегда -- Дьюк стал для них прокаженным. Из груди Лозмара торчала деревянная рукоять обычного инструмента, с которым не расставался Шило и за которое получил свое прозвище. -- Мы не хотим в вас стрелять, сэр, -- сказал один из разбойников. Он выделялся своим властным видом, и Майк решил, что это заместитель Лозмара. -- Как тебя зовут? -- спросил Майк. -- Фагот, сэр, -- сказал человек и нервно облизнул пересохшие губы. -- Ты в курсе всех дел Лозмара, Фагот? -- Да, сэр, я был его помощником. -- Нужно сделать так, чтобы туки свободно проходили через долину. Теперь это будет ваша работа, и за нее я буду платить вам деньги... Ясно?.. -- Ясно, сэр! -- опережая Фагота, воскликнули несколько разбойников. Это означало, что Майка слышит не только Фагот, но и другие бойцы. -- К деньгам у вас есть доступ? Я имею в виду счет Лозмара. -- Не хватает последней цифры кода, сэр, -- сказал Фагот. -- Все остальные я у него сумел выкрасть, но последняя цифра... -- Если деньги лежат в банке Либнера, думаю, я сумею вам помочь. -- Спасибо, сэр. -- Не за что. Я надеюсь, вы понимаете, что теперь нам делить нечего. Сколько осталось людей на острове? -- Шестьдесят четыре, сэр, -- сообщил Фагот. -- Хорошо. Я постараюсь найти Джо Беркута, если, конечно, он жив, и вы обо всем договоритесь. Нужно передвинуть маршрут перегона туков ближе к вашему острову. -- Беркут жив, сэр, -- сказал один из "собак". -- Он снова ускользнул от нас и, уходя, пристрелил моего дружка Квинсленда. -- А что же ты? -- поинтересовался Майк. -- Я пытался достать его, но Джо сбил с меня шляпу. -- Разбойник развел руками. -- Я посчитал, что мне еще повезло. Среди его товарищей послышались короткие смешки. -- Ну теперь, надеюсь, мы решили все проблемы, -- подвел итог Майк. -- Если хотите, заберите Лозмара с собой, но лучше оставить его полиции. -- Он нам не нужен, сэр, -- сказал Фагот. -- Тогда можете быть свободны, а завтра приходите к нам в отель. Где он находится, думаю, вам объяснять не нужно. "Собаки" поняли Майка, и он понял их. Фагот пожал парнишке руку, остальные только покивали -- им тоже хотелось дотронуться до этого золотого юнца, однако они не решались приблизиться и только пятились, смущенно улыбаясь. Вскоре все исчезли за углом, где, по всей видимости, их ждали джипы. А на асфальте остались лежать бывший предводитель и один из его немногих верных солдат. Постояв у окна еще немного, спустился вниз Шило. Он выдернул из тела Лозмара свое оружие и, отерев его об одежду врага, убрал в рукав -- туда, где оно всегда хранилось. -- О чем ты с ними так долго трепался? -- спросил он Майка. -- Честно говоря, мне хотелось, чтобы они затеяли заварушку. Надеялся поквитаться... -- Эти люди -- солдаты. Им все равно, за кого воевать, поэтому мне не стоило больших усилий сделать их нашими союзниками. Теперь они буду охранять переправу туков. Шило ничего не сказал, а только покачал головой. Потом подал Майку его шляпу. С опущенным к земле пулеметом подошел Гвинет. Он дольше всех оставался на своем посту и покинул его, лишь завидев полицию. -- Смотрите, там целых три машины, -- сказал он. -- Похоже, у нас будут неприятности. -- Не думаю, -- возразил Майк. -- Нужно только спокойно отсюда убраться, а им оставить эти трупы. -- Ты считаешь, им будет достаточно? -- засомневался Шило. -- Я в этом уверен. И трое "барсуков", осторожно ступая, пошли вниз по крутой улочке. Встречные прохожие смотрели на них с опаской или удивлением, а Гвинет старался теснее прижимать пулемет к ноге, чтобы не слишком уж бросаться в глаза с этой штукой посреди мирного города. Когда они спустились к самому перекрестку, из-за угла показался один из джипов "собак". Машина остановилась напротив Майка, и прямо через борт с нее ссадили девушку. -- Мы решили, что лучше оставить ее вам, сэр! -- прокричал Фагот. -- Нам она удачи не принесет! С этими словами он добавил к подарку небольшой чемоданчик, и джип поехал прочь, а Майк, Гвинет и Шило остались стоять с раскрытыми ртами. Между тем девушка поежилась, словно от холода, и посмотрела вокруг непонимающими глазами. Майк тут же пришел в себя и, сорвавшись с места, подбежал к Мэнди. -- Ты помнишь меня? -- спросил он, остановившись перед той, которая так часто навещала его в мыслях и мечтах. -- Нет, не помню... -- медленно произнесла Мэнди и покачала головой. -- Слушай, я спать хочу, я замерзла, и мне... мне нужно уколоться... Что, вообще, случилось? Девушка развела руками и еще раз посмотрела по сторонам, демонстрируя, что ничего не понимает. -- Куда это все разбежались? -- спросила она и покачнулась. Майк едва успел ее подхватить, чтобы она не упала. Под тонким платьем он ощутил ее тело и впервые почувствовал себя настоящим быком, жаждущим немедленного освобождения. -- Слушай, поехали к тебе, а? -- прошептала Мэнди и закрыла глаза, засыпая прямо на руках у Майка. Юноша растерянно посмотрел по сторонам, затем крикнул Гвинету, чтобы тот поймал такси. На счастье, свободная машина нашлась тотчас же, и Мэнди осторожно пристроили на заднее сиденье, поставив рядом чемоданчик с ее пожитками. -- Вот, набралась ваша девчушка, папаша, -- сказал водитель, обращаясь к Шилу. -- Молодые сейчас очень самостоятельные. Слова им не скажи. -- Это да, -- поддакнул Шило, стараясь, чтобы ствол винтовки не торчал из-под его куртки. Гвинет сидел позади и со своей стороны поддерживал Мэнди. -- И что ты теперь с ней будешь делать, Майк? -- тихо спросил он. -- Нет, я имею в виду, что ты будешь с ней делать потом. Ведь она наркоманка... -- Я еще не знаю, Гвинет. Я еще не придумал, -- соврал Майк, потому что на самом деле, едва увидев Мэнди в ее легком платьице, он решил, что никогда с ней не расстанется. 98 Не выходя из машины, Густав поднял бинокль и, наведя резкость, стал наблюдать за поведением часового на вышке. Этот парень явно чувствовал себя в безопасности. Он курил слабые сигареты "Монгли" и слушал музыку по акустическому микрочипу, что категорически запрещалось уставом сторожевой службы. Одним словом, часовой не принимал всерьез грозящую ему в перспективе опасность. Птюч улыбнулся и, опустив бинокль, поставил в блокноте галочку напротив надписи "пост номер пять". Затем завел мотор и поехал вглубь города, чтобы соблюсти основы конспирации. Можно было, конечно, рвануть и напрямик, ведь теперь Густав не сомневался, что постовая служба на базе почти заброшена, однако он знал много случаев, когда отличные специалисты прогорали, понадеявшись на авось, дескать, пронесет. Он, Густав Пютч, не имел никакого права рисковать собственной шкурой -- он отвечал за жизни не только нескольких друзей на Малибу, но и за жизни железной гвардии генерала Фолсберри, а также за честь и славу штурмового крыла "Когуар", разбойной вольницы отмороженных спецов, базирующихся на спутниках Эль-Архаима. Все эти люди готовы были положить свои животы, лишь бы отвлечь внимание имперской армии от событий на Малибу. В них Густав не сомневался, так что и ему самому оставалось отработать точно и профессионально. Доехав до Флэшкоу-авеню, он повернул направо и слегка сощурился, когда солнечный зайчик полоснул его по глазам. "Когда-нибудь и это солнце станет моим союзником..." -- подумал Густав, притормаживая перед старухой, переводившей через дорогу облезлого жирного шпица. Птюч покривил губы в снисходительной улыбке и подумал, что обязательно запретит на планете проживание собак старше четырех лет. А может быть, и старух старше шестидесяти. Хочешь жить дальше, съезжай отсюда или подыхай. Дорога освободилась, и Густав надавил на газ, невольно размышляя над тем, куда придется бежать самому, когда он перешагнет шестидесятилетний рубеж. "Ну, этого не случится никогда... Никогда не случится", -- решительно отрезал он и даже сам поверил этому бреду. Как и любой ортодоксальный атеист, он не сомневался, что бессмертен. Возле небольшой лавчонки, торгующей пончиками, Густав притормозил. Пончики он любил. Особенно посыпанные сахарной пудрой. К тому же это был один из лучших способов перекусить, когда находишься в секрете или наблюдаешь за врагом. Хозяин пончиковой узнал Густава. -- Здравствуйте, сэр, -- сказал он. -- Вам, как всегда, двенадцать штук с сахарной пудрой? -- Да, мой друг, -- покровительственным тоном ответил Птюч. -- Было бы неплохо. -- Сию минуту, сэр, -- поклонился лавочник и, обращаясь к подмастерью, менее учтиво добавил: -- Шевелись, Коперник, разве не видишь, что печка вертится, масло кипит, а теста еще нет. -- Одну минуту, я все сделаю, -- отозвался сонный подмастерье, и в следующую секунду в раскаленное масло стали падать порционные кусочки теста и в воздухе поплыл умопомрачительный аромат. Вскоре румяные шарики добрались до раздаточного отверстия и стали падать в бумажный пакет, именно такой, какие так любил Густав. Пластиковые, с аляповатыми картинками, вызывали нем глухую злобу и полное неприятие. А упаковки из наст