ет  дальше,  с   кем-то  сталкивается,  кому-то  говорит
"здравствуй" и механически при том улыбается.
     Потом  он обнаруживает, что опять уже  не один. За ним идут люди, много
людей, им нужна помощь и только он может им ее оказать. Ему уже трудно идти,
ему  уже загораживают  дорогу, что-то  говорят, чего-то  требуют. Он немного
приходит в себя и недоуменно оглядывается.
     Множество жадных, просящих глаз.
     - Посвящения!
     - Нет, -  отвечает  он. - Посвящение -  зло, я понял. Я  не буду больше
никого посвящать.
     Но его не пускают. Его держат в круге, и прохожие говорят - вот Черный,
сейчас у них начнется потеха.
     -  Вы  не понимаете,  -  говорит он. - Я не буду этим  заниматься. Все.
Хватит.
     А люди стоят.
     И  не  повернуть,  да и  не  хочется поворачивать,  так  привычно  быть
главарем, легендой, так легко себя уговаривать...
     Ннну... ладно!
     Он встряхивается (что  это,  мол,  такое  со мной),  напускает на  себя
пророческий вид и зычно, с выражением вопрошает:
     - Что превыше всего на свете?
     - Пра-а-авда! - кричат люди.
     - Что гнуснее всего на свете?
     Истово, истово:
     - Ло-о-ожь!
     Он замирает на секунду, обшаривает сознания, поднимает  привычно  руки,
зажигает глаза...
     - Скажите "раз"!
     И все говорят:
     - Ра-а-аз!
     И пошла потеха.