я. А теперь они заговорили о каких-то вражеских
лазутчиках.
- Ты откуда свалился, приятель? - спросил темнолицый Старк. - Или ты не
читаешь газет? Ведь штаб самообороны работает у вас в Мильсе, а не в нашей
глуши.
- Он просто пошутил, - объяснил бывший горожанин. - Конечно, он знает
все об этом утесе и о вражеских лазутчиках.
- Почему ты, Лотто, всегда во все вмешиваешься? - с раздражением сказал
темнолицый Старк. - Я не понимаю таких шуток. Если он действительно все
знает, то почему же он отрицает это?..
- Я болел, - сказал Николай Бабич неожиданно для себя самого. - Я очень
долго болел и лежал в госпитале. Мне не давали читать газет, совсем ничего
не давали. Я вышел оттуда только вчера.
- Вот как? - бывший горожанин Лотто легонько хлопнул Николая Бабича по
плечу. - Выходит, ты не знаешь даже про таласское предсказание?
- Нет, ничего не знаю.
- Тогда слушай. Два года назад таласский оракул впервые в своей истории
согласился отвечать на вопрос о будущем нашей планеты. Раньше на такие
вопросы он заявлял, что ответ зависит только от нас. Все, мол, в ваших
руках. Но два года назад он сделал следующее предсказание: "Если не
помешаете, - это у него стандартное начало, - то через два года небо
расколется и прольется металлическим градом. Станут градины яйцами, и
вылупятся из них железные пауки. Пауки подрастут, размножатся, разбегутся по
всей планете и сотрут все с ее лика. Потом на развалинах вашей цивилизации
они что-то построят, но вас к тому времени не останется"... Вот такой
прогноз. Как обычно, без комментариев.
- Все точно, слово в слово, - подтвердил темнолицый Старк. - И два года
уже на исходе.
- Фантазия у вашего оракула могучая, - сказал Николай Бабич. - Но
почему обязательно ему верить?..
- Так это же оракул из Храма Неба, - сказал темнолицый Старк. - Из
Храма Неба, который построен неизвестно кем и неизвестно когда.
- Да он не слыхал и про Храм Неба, - перебил его Лотто. - Наверняка он
и тогда болел. Он болел всю свою жизнь, таким и родился.
- Действительно, я ничего не знаю про этот храм, - признался Николай
Бабич.
- О нем мы тебе рассказывать не будем, - сказал темнолицый. - О нем ты
сам где-нибудь прочитаешь. Но Большой Искусственный Ум, о котором упоминают
во всех книгах, даже в самых древних, удалось починить и пустить в ход. Он
оказался электронным прорицателем и теперь делает предсказания. И всегда
очень успешно.
- А какая доля предсказаний исполняется? - поинтересовался Николай
Бабич.
- Сто процентов, - спокойно ответил темнолицый Старк, - все
предсказания, которые он делает. Если, конечно, никто ничего не
предпринимает. Он неспроста начинает свои ответы с этой вот фразы: "Если не
помешаете". Например, он предсказывает засуху и неурожай. Поля начинают
усиленно поливать и урожай снимают рекордный. Он предсказывает землетрясение
и большие жертвы. Все уходят из района землетрясения, и жертв нет. А вообще
его предсказания всегда сбываются.
- Поэтому вторжение произойдет буквально на днях, - подхватил Лотто. -
Это естественно - ведь срок, указанный в прорицании, приближается. И
Огненных Птиц сейчас видят куда чаще, чем раньше.
- А кто они такие, эти Огненные Птицы?
- Вражеские лазутчики. Они летают над нами, высматривают наши слабые
места. Но народ вооружен, мы готовы к вторжению.
- Никогда не видел ни одной Огненной Птицы, - сказал Старк. - Я,
конечно, верю в предсказания таласского оракула и всюду хожу с ружьем, но
Огненных Птиц не встречал.
- А я видел, - сказал Лотто. - Целых четыре раза.
- Треплешься. Ничего ты не видел.
- Видел, - настаивал Лотто. - Совсем недалеко отсюда. Над долиной.
- А какие они, эти Огненные Птицы? Действительно похожи на птиц?
- Нет, конечно. Говорят, это просто летящий огонь в небе. Говорят,
похоже на падающую звезду.
- Только покрупнее и гораздо медленней, - подхватил Лотто. - Потом они
садятся на скалы, превращаются в людей и начинают высматривать наши
слабости. По радио передавали, что на космической станции вчера или
позавчера арестовали еще одного вражеского лазутчика. Неясно, как он туда
пробрался. Его уже давно выследили, а вчера, наконец, арестовали. И сразу же
казнили. Даже допрашивать не стали, по-моему.
- Какой смысл? - сказал Старк. - Ведь они оборотни. Из них все равно
ничего не вытянешь, даже насосом. Это ужасные существа, человеческие чувства
им недоступны. Ни страх, ни совесть. Даже боль на них не действует.
- А почему вы называете их оборотнями? - насторожился Николай Бабич.
- Оборотни и есть, - объяснил Старк. - Они же могут превратиться в кого
угодно. Хочешь - в человека, а хочешь - в железного паука. Но мы им зададим,
этим оборотням. Если поймаем, конечно.
- Все-таки их жалко, - сказал Лотто. - Я понимаю, что они не люди и что
у них нехорошие цели, но все-таки мне их жалко. Ничего не могу с собой
поделать. Конечно, это чувство надо в себе убить, потому что уж они-то нас
не пожалеют. Это будет страшное вторжение, но мы постоим за свою планету. На
станции они появляются довольно часто. Они действительно в случае чего легко
станут железными пауками, как сказано в прорицании. По радио передавали, что
сегодня они даже пытались захватить космическую станцию.
Темнолицый Старк заинтересованно повернул голову.
- Что ты говоришь? Я этого не слышал. Когда это передавали?
- Перед самым нашим уходом. Они пытались захватить станцию, но
неудачно. Им удалось скрыться, но ракета, на которой они прибыли,
обезврежена, она находится под охраной. Сейчас их разыскивают. Деваться им
особенно некуда. Скоро их изловят, а там и казнят...
Они еще некоторое время спорили, потом разговор стих. Николай Бабич не
принимал в нем участия. Он размышлял о своих приключениях в свете того, что
ему рассказали. Внезапно движение впереди замедлилось. Люди останавливались,
окружая что-то кольцом. Все молчали. Николай Бабич протиснулся вперед.
Остальные молча стояли, окружив глубокую яму, вырытую кем-то в снегу. Они
стояли, сняв темные очки, в упор глядя на Николая Бабича. Расступались,
давая ему дорогу. В их глазах появилось новое, строгое выражение, и руки
легли на стволы свисавших с плеч ружей. Николай Бабич понял, почему они
остановились. Отсюда начинались его следы. Яму вырыл он сам, когда упал
вниз, как самолет с поврежденными крыльями.
3
Николай Бабич сидел на высоком вещевом мешке под покатым заснеженным
склоном и, прищурившись, наблюдал, как цепочка людей приближается к подножию
утеса. Снег возле утеса был разворочен пронзительными ветрами, обнажившими
скальное основание. Горстка людей, похожих отсюда на муравьев, пробиралась
между крупными валунами, похожими отсюда на речную гальку.
- Переживаешь? - сказал бывший горожанин Лотто. Он полулежал рядом на
двух других рюкзаках, удобно вытянув ноги, и тоже следил за действиями
группы. - За своих трясешься? Можешь не волноваться, возьмут сейчас твоих
приятелей, тепленькими. У нас ребята знаешь какие? Один Старк чего стоит. А
Гоба? Тебя, например, даже связывать не стали, даром что оборотень. И так
помрешь, со страху.
Николай Бабич сидел на туго набитом мешке, следя за перемещением
группы, и действительно дрожал. Ветер у подножия утесов был упорный,
пронизывающий, как сквозняк.
- Просто замерз, - сказал он бывшему горожанину. - Холодно здесь, на
ветру.
Он смотрел на утес. Группа людей стояла сейчас у его основания,
совещаясь. Утес, как кристалл горного хрусталя, вздымался ввысь
вертикальными стенами, и только с восточной стороны к нему примыкал крутой
неширокий гребень, по которому можно было подняться на вершину утеса.
- Возьми, - сказал Лотто.
Николай Бабич повернул голову. Лотто протягивал ему снятую с себя
куртку, подбитую мехом какого-то животного.
- Надень, а то и вправду замерзнешь. Помрешь вместе со всем, что
знаешь. И зачем вам понадобилась такая холодная планета? На небе-то вам
небось теплее было?..
- Я уже объяснял, что это недоразумение, - проговорил Николай Бабич,
натягивая куртку, - Спасибо. Пусть я действительно с неба, но я ничей не
лазутчик. Я штурман звездного корабля. Планета, откуда я прилетел, находится
очень далеко. Она очень красивая, и все люди там счастливы...
Вереница человеческих фигурок приблизилась вплотную к основанию
скалистого гребня и начала восхождение. Фигурки поднимались медленно, почти
незаметно для глаза.
- Тем более, - сказал Лотто. - Если у вас так хорошо, то зачем вы
придумали это вторжение? Мы, конечно, вас не боимся, но нам ваше вторжение
ни к чему. Подумайте об этом у себя на небе.
Лотто сидел на мешке, обхватив себя руками от ветра, и его обрез лежал
рядом, между ним и Николаем Бабичем - стволом в сугроб, приклад на рюкзаке.
- Мы и так люди бедные, а теперь приходится тратиться еще и на
вооружение...
Николай Бабич оторвал взгляд от обреза и снова посмотрел на далекую
цепочку людей. Пока Лотто рассуждал насчет бедности и вооружений,
человеческие фигурки заметно передвинулись вверх по скале.
- Я этого не понимаю, - сказал Николай Бабич. - Правда, мне вообще
многое непонятно. Ведь у нас на Земле и денег-то давно нет.
- Заливаешь, приятель, - сказал бывший горожанин, ежась от холода на
пронизывающем ветру. - Ты вообще-то парень хороший, но рассказываешь
небылицы. Как это можно - совсем без денег? Одни голодранцы у вас, что ли?
- Нет, - сказал Николай Бабич, улыбаясь в теплой куртке бывшего
горожанина. - У нас совершенно другая система распределения. Если
кому-нибудь что-нибудь нужно, он получает это даром. Но и работают все на
совесть.
- Понятно, - сказал Лотто. - Задарма, значит. А у нас за гроши. Всюду
одно и то же. Беспокоишься о другом - как бы с голоду не подохнуть. А тут
еще вы со своим вторжением. Раньше у нас хоть армия была маленькая. Теперь
половина населения ходит в солдатах, работать некому. Цены растут, налоги
растут, производство сворачивается. Ты парень неплохой, растолковал бы ты
это у себя на небе. Найдите какую-нибудь другую планету. Вам ведь, видимо,
безразлично, куда вторгаться. Подыщите себе что-нибудь тихое, безлюдное...
- Я уже сто раз повторял и повторяю еще, - сказал Николай Бабич. - Я
попал сюда чисто случайно. Мне и в голову не приходило, что мои знакомые
могут заниматься такими вещами.
- Но ведь они оборотни? - полуутвердительно спросил бывший горожанин. -
Они смогут в случае чего превратиться в металлических пауков?..
Николай Бабич не ответил. Он следил за действиями группы. Светлые
пятнышки курток поднялись уже метров на тридцать и продолжали восхождение.
- Волнуешься? - опять сказал Лотто, проследив направление его взгляда.
- Не беспокойся, возьмут их, как миленьких. Не переживай. Вместе вам веселее
будет.
Внезапно утес заволокло белое покрывало. Николай Бабич и Лот-то
вскочили на ноги. До них донесся гул обвала.
- Лавина, черт бы ее взял, - выругался Лотто. - Никому бы не поверил,
что сейчас бывают лавины.
Белая снежная пыль осела, и вновь стали видны крошечные фигурки,
прилепившиеся к скале. Некоторое время Лотто молча размышлял.
- Я еще понимаю - зимой. Когда лавина зимой, этим никого не удивишь. Но
сейчас... Стой, - неожиданно повернул он к Николаю Бабичу полное нахмуренное
лицо. - Да ведь это твои приятели виноваты. Почуяли, что наши за ними
полезли, и сыпят теперь лавины, чтобы им помешать. Но наших ребят никакие
лавины не остановят.
Сейчас все уже было как прежде. Последние снежинки легли в сугробы
рядом с высоким утесом, воздух вновь стал прозрачным. Бывший горожанин
пересчитал фигурки на скалах, загибая пальцы.
Николай Бабич сидел теперь совсем рядом с его обрезом, погруженным
стволом в сугроб.
- Так, Гоба здесь. Старк тоже здесь, и Косолапый, и Дрант. Так, и еще
эти двое. А куда девался Грума?..
Он снова начал пересчитывать скалолазов.
- Да. Грумы нет, - сказал он озабоченно. - Куда же он делся? Николай
Бабич уже знал, что Грума - это тот узкобородый юноша в черной шапке,
который недавно шагал впереди него. Он знал также, что Грума всего год как
женат, что жена его очень любит, но все равно изменяет, что детей у них пока
нет, но будут, когда они выстроят себе дом. Они с бывшим горожанином Лотто
сидели на высоких рюкзаках около часа, и Николай Бабич получил уже много
всяких сведений про всех своих новых знакомых.
- А вот и ваш Грума, - сказал Николай Бабич. - Ничего с ним, как
видите, не случилось.
Он показал на одинокую фигурку, прилепившуюся к скале в стороне от
других и немного пониже, Лотто снова обнял себя руками от ветра.
- Ничего не случилось? - повторил он с сомнением - Тогда почему же,
по-твоему, он там оказался? Вообще-то ты парень неплохой, это верно, но
некоторых вещей ты почему-то не понимаешь. Ведь он, наверное, упал. Твои
приятели, видимо, сбили Грума своей лавиной. Но наших ребят этим не очень-то
запугаешь.
Вдали снова послышался глухой грохот, на этот раз очень сильный, как
при бомбежке. Высокий утес снова скрылся в облаке снежной пыли. Когда она
улеглась, Николай Бабич легко нашел семь человеческих фигурок, поднявшихся
уже до середины скалистого гребня. Но его пологой вершины, по которой
смельчаки могли перейти на утес, теперь попросту не было. Она отсутствовала,
будто срезанная гигантским ножом. Люди на гребне некоторое время оставались
неподвижны - совещались, что делать.
Лотто повернулся к Николаю Бабичу.
- Можно тебя поздравить, - сказал он. - На этот раз вы, видимо,
победили. Но это временная победа. Мы еще вернемся сюда. Ваше вторжение все
равно потерпит провал. Ни один народ нельзя победить, если только он сам не
захочет под иго. А какой же народ захочет такого позора?..
На этот раз Николай Бабич не стал спорить. Он смотрел на новорожденный
зияющий провал, бывший громадный кусок скалы, превращенный в каменную пыль,
загрязнившую снег у подножия утеса. Очевидно, Старку и компании это
оказалось не под силу. Человеческие фигурки на гребне начали спуск. Они
спускались быстро, одна за другой, соскальзывая по невидимой издали веревке.
- Сюда мы еще вернемся, - повторил Лотто. - Конечно, нельзя с вами
бороться одними голыми руками. Но наша группа сделала свое дело. Теперь мы
точно знаем, что на этом утесе ваша база, что именно отсюда готовится
вторжение, о котором говорится в предсказании таласского оракула. Теперь у
нас есть факты, которые мы сможем доложить своему руководству. И у нас есть
ты, приятель. Ты парень хороший, но ничего не хочешь говорить. Придется тебя
допросить, хотя мне тебя жалко. В гарнизоне есть специалисты по этому делу.
Пускай ты оборотень, они выкачают из тебя, все, что ты знаешь. И тогда сюда
пришлют самолеты.
Далекие фигурки людей спустились со скал и шли теперь колонной по
протоптанной уже тропе в затылок один другому, приближаясь, вырастая на
глазах.
- Или дирижабль, - сказал Лотто, равнодушно взирая на свой обрез,
торчавший из снега рядом с Николаем Бабичем. - Пожалуй, дирижабль даже
лучше, он может висеть на одном месте. С дири-жабля бомбу скинул - и
порядок. Была ваша база - нет вашей базы. Но сначала нужно выкачать из тебя
все, что ты знаешь.
Николай Бабич промолчал. Это казалось ему нереальным. Пытки, допросы -
это не могло относиться к нему. Если они действительно специалисты, они
сразу поймут, что он говорит чистую правду. Есть же у них детектор лжи или
какое-нибудь аналогичное устройство. Лотто, наконец, умолк, он глядел на
приближавшуюся колонну. Николай Бабич тоже смотрел в ту сторону, но повыше,
на вершину утеса. Ему показалось, что там возникло какое-то подозрительное
движение. Будто что-то взметнулось там: белое, словно снег, но другое -
тонкое, длинное, на что-то очень похожее. Однако он не успел установить,
было ли это на самом деле, или ему действительно показалось, потому что
внезапно он словно ослеп, все заволокла чернота, последовал сильный рывок, и
он потерял сознание;
Глава 6. Работа
1
- Его душа отстала от тела, - медленно произнес фантом. Он был уже в
обычной для себя форме Ассистента, неотличимый по виду от человека, похожий
на отражение в зеркале. - Но ее инерция незначительна. Скоро догонит.
Сказал - и тут же покинул помещение.
Бабич лежал на кушетке все еще без чувств. Иначе действительно было
нельзя. Уходить следовало быстро, а его организм не привык к большим
ускорениям и не вынес бы их в другом состоянии. Сейчас он медленно
возвращался к жизни. На его бледном лице проступил слабый румянец,
задергались мускулы век. Наконец, он открыл глаза. Видимо, он не сразу
понял, где находится. Его взгляд был бессмысленным, как у новорожденного
дилавэрца. Прошло какое-то время, прежде чем он заметил того, кто сидел
рядом с его кушеткой.
- Доброе утро, - ласково сказал Александр Синяев. Бабич молча сел на
кушетке, свесил ноги на пол. - Как вам спалось?
Бабич долго молчал, что-то припоминая.
- Так это был сон? - спросил он, наконец.
- Возможно. Но я не знаю, что вам снилось.
- Разговоры о вторжении, - сказал Бабич, опять помолчав. - База
вражеских лазутчиков на утесе. Предсказание таласского оракула. Сугробы,
обвалы, люди с обрезами на плечах. И - темнота.
- Нет, это не сон. Видимо, так оно и происходило.
- Значит, это правда? - Бабич попытался подняться с кушетки, но
координация ему изменила, и он опять сел. - Планете действительно угрожает
вторжение?
- Безусловно.
- И вы... - сказал Бабич. Глаза людей встретились. - Вы и ваш Круг...
Вы действительно подготавливаете эту акцию?..
Александр Синяев рассмеялся; это прозвучало искусственно.
- Конечно, нет. Но так многие думают. При чем здесь Круг?
Бабич снова попытался подняться, на сей раз успешно. Александр Синяев
сидел в кресле рядом с кушеткой, а Бабич встал над ним во весь рост, и его
глаза были как серый лед. Это что-то напоминало. Почему-то вспомнился другой
человек, бывший отцом Александра Синяева, и женщина, которая учила его языку
и рассказывала о родине.
- Вы лжете, - очень спокойно сказал Бабич.
- Лгу? - возразил Александр Синяев. - Зачем же мне лгать? Впрочем,
судите сами. Разве я похож на космического агрессора?
- Сейчас нет, - спокойно сказал Бабич. - А ваши друзья похожи. И я не
очень хорошо знаю, на что вы будете походить в следующее мгновение.
- Мои друзья? - Александр Синяев опять рассмеялся, теперь уже от души.
Он поднялся из кресла и хлопнул Бабича по плечу. - Вам, Николай, лучше бы
никогда не покидать штурманской рубки. Лишние впечатления вам вредны.
Пойдемте.
Они вышли в коридор и свернули в демонстрационную. Здесь было бы
просторно, если бы все помещение не занимала объемная карта Галактики.
Впрочем, это было только изображение, оно ничему не мешало. Они прошли
сквозь карту к противоположной стене. Александр Синяев взял с подставки
световую указку. Ее тонкий луч пронизывал Млечный Путь, как простое облако
дыма.
- Смотрите, - Александр Синяев указал на короткую цепочку зеленых огней
в средних широтах Галактики, где уже отчетливо просматривалось чередование
пустот и звездных скоплений. - Эти звезды. Чем, по-вашему, они замечательны?
- Они лежат на одной прямой линии. Но я не понимаю...
- А что вы скажете об этой звезде?
Луч указки уперся в слабый красный огонек.
- Она - на той же прямой, - сказал Бабич. - Но...
- Красной точкой отмечено местоположение Лагора, - объяснил Александр
Синяев.
Теперь Бабич смотрел на карту другим, профессиональным взглядом. Он был
опытным штурманом, и пространственное воображение было у него неплохо
поставлено.
- Лагор? - повторил он: - Похоже. А что означают зеленые огни?
- Это маршрут Корабля Роботов, - объяснил Александр Синяев.
Реакция Бабича была неожиданной.
- Корабль Роботов? Я слышал об этом. Роботы, которые завоевывают
Вселенную. Но я думал, это легенда. Я даже не знаю ее происхождения.
- Происхождение? - сказал Александр Синяев. - Можно себе представить.
Видимо, один из земных звездолетов наткнулся на систему, где они уже
побывали. При виде планет-двойняшек такая легенда возникает совершенно
непроизвольно.
- Значит, это все-таки правда, - задумчиво проговорил Бабич. - И они в
самом деле завоевывают Вселенную. Я считал, что это обычная выдумка. А при
чем здесь вы и ваш Круг?..
- Работы ничего не завоевывают. Они работают по программе. Но программа
устарела на много эпох. Ее авторы были, возможно, гораздо умнее нас. Тем не
менее она устарела.
- И они действительно ни на что не обращают внимания?
- Да. - Александр Синяев выключил световую указку. - Если хотите, я вам
все расскажу. Пойдемте.
Они прошли сквозь карту Галактики, вышли в коридор и вернулись в первую
комнату. Бабич устроился в кресле, Александр Синяев сел на кушетку и начал
рассказ.
- Это случилось очень давно. Конечно, подробности никому не известны,
но кое-что поддается восстановлению. Видимо, когда-то цивилизация Маб
направила к звездам отряд роботов для реконструкции планет. В роботов
вложили программу - преображать пустынные миры, делать их пригодными для
заселения. Но когда роботы получили задание, взрыв скопления Сверхновых в
созвездии Ориона еще не произошел, и жизнь на периферии Млечного Пути еще не
вступила в третью стадию. Видимо, поэтому программу можно было толковать
по-другому - роботы должны переделывать все планеты, которые встретятся.
Бабич внимательно слушал. Александр Синяев продолжал:
- Есть вещи, которые не стареют, но догмы, созданные разумными
существами, к ним не относятся. Всему свое время. Распоряжения, сделанные в
прошлом, постепенно устаревают. Когда-то программа была естественной - в
Галактике не было разумной жизни. Теперь положение изменилось, и старая
программа стала бессмысленной и опасной.
- Так неужели весь миллиард лет...
- Нет. Действительно, роботы вышли в путь миллиард лет назад, но никто
не знает, где они пропадали. Вероятно, попали в черную дыру или в
какую-нибудь другую область сжатого времени. Как бы то ни было, миллиард лет
они бездействовали. Но недавно экспедиция одного из миров Круга...
- Все-таки Круга?..
- Да, Круга, - повторил Александр Синяев. - Что вы ко мне пристали?
Почему вы так говорите? Кто дал вам право так говорить? Почему я до сих пор
не сказал о Земле ни одного плохого слова?
- Так то Земля, - сказал Бабич. - Но извините меня, я не хотел вас
обидеть. Продолжайте.
- Недавно одна экспедиция побывала в системе, которую считали
безжизненной. Представьте всеобщее удивление, когда выяснилось, что три
планеты из пятнадцати имеют кислородные атмосферы, что на них появились
моря, реки и лесные массивы. Интересно, что между собой эти планеты почти не
отличались.
- И кто-то сразу пришел к выводам, которые вы изложили?
- Нет, наоборот. На это не обратили внимания. Решили, что так было
всегда, а вину за неверное описание свалили на предыдущую экспедицию.
Разумеется, ее командир клялся, что лично высаживался на всех планетах
системы. К его клятвам никто не прислушался. Его отстранили от командования.
- Вот как?
- А разве это для вас так много значит?
- Нет. Но... Навсегда?
- Не знаю. Да это и неважно. Всю эту историю вспомнили, когда в тех
местах побывала новая экспедиция, другой цивилизации Круга. Теперь уже все
пятнадцать планет были окутаны кислородными атмосферами, покрыты одинаковыми
морями и лесами.
- И даже форма континентов была одинаковой?
- Почти, - сказал Александр Синяев. - Конечно, небольшие отличия есть,
они неизбежны. Результаты осмотра соседних систем оказались также
неутешительными. Всего обнаружили около полусотни планет, похожих как капли
воды. На некоторых из них раньше была жизнь.
- Разумная? - быстро спросил Бабич.
- К счастью, нет, - сказал Александр Синяев. - Но роботам это было бы
безразлично. Они по-другому запрограммированы. Они снимают с планеты
поверхностный слой и все создают заново. Жизнь на этих планетах не успела
дорасти до высшей стадии. И теперь уже никогда не дорастет.
- Роботы, - медленно повторил Бабич. - А почему мне говорили о пауках?
- Даже человек строит роботов по своему образу и подобию, - объяснил
Александр Синяев.
Минуту Бабич размышлял.
- Это зеленые звезды, которые вы показывали?
- Да. Оказалось, они лежат на одной прямой. Она - как копье, нацеленное
в Лагор. Это стало известно несколько лет назад, я уже работал здесь. Но
Корабль Роботов так и не появился.
- Почему?
- Неизвестно. Конечно, кое-какие предположения возникли. Ведь Лагор
лежит на этой прямой, но в другом рукаве Галактики. Корабль Роботов не
появился - следовательно, он и не должен был переходить в нашу ветвь. Так
кто-то решил, в результате я остался на Дилавэре.
- И это все?
- Да. Потом было таласское предсказание.
Бабич прикрыл глаза. Александру Синяеву показалось, что у него возникла
какая-то мысль. Но Бабич ее не высказал.
- Почему же вы считаете, что вторжение неминуемо? Только из-за прогноза
оракула?
- Да, - сказал Александр Синяев. - Эта машина - наследство цивилизации
Маб. Она работает очень хорошо, хотя никто не знает, как она действует.
Каким-то образом воспринимает информацию из будущего. Как некоторые люди.
Как вы во время своей вахты.
- Почему вы убеждены в ее происхождении? - помолчав, спросил Бабич. -
Разве вы видели ее вблизи?
- Я ее ремонтировал, - объяснил Александр Синяев. - Храм Неба в Талассе
- самая большая из известных баз Маб в этой части Галактики. Конечно,
реставрировано не все. Не все еще в моих силах. А когда я узнал о назначении
одного сооружения, мне расхотелось его чинить.
- Что же это было?
- Дуэльный зал, - сказал Александр Синяев. - Там дрались гладиаторы.
Вооруженные всеми научными достижениями. Он мне часто мерещится по ночам.
Бабич ничего не сказал. Александр Синяев продолжал:
- У них был культ развлечений. Развлекаться они любили, и делали это
своеобразно. Например, такая жестокая забава. Два космолета шли друг на
друга лоб в лоб. Экипаж, который первый не выдерживал и отворачивал,
проигрывал, его ждал всеобщий позор. В любом случае выигрывал второй. На
пультах их кораблей были даже специальные приспособления для таких... игр.
- Что значит "в любом случае"?
- Второй мог и не отворачивать, - объяснил Александр Си-няев. - Тогда
дуэль все равно завершалась тараном. И не смотрите так. Это не я придумал.
И, кстати, не Круг. У них была недоступная нам мораль, но наука инвариантна.
Станцию, на борту которой мы находимся, построили тоже они. Если не считать
"Гномов", собственных космолетов у Дилавэра пока нет. Почти вся техника,
которую имеют аборигены, осталась от Маб. Они даже не знают, как устроены
многие механизмы, которые у них есть.
- Но умеют ими пользоваться?
- Да.
- Разве это возможно?
- Да, их научили.
- Кто же это сделал?
Александр Синяев не стал отвечать. Впрочем, все было ясно без слов.
Люди долго молчали. Бабич размышлял об услышанном, Александр Синяев ждал
дальнейших вопросов. Торопиться им было совсем некуда.
- И вы считаете, что роботы могут разрушить постройки, возведенные их
хозяевами?
- Что здесь удивительного? - сказал Александр Синяев. - На то они
роботы. Но главное не в постройках. Есть еще население, и мне становится
скверно, когда я о нем думаю. Это добрые и отважные люди - я привык считать
их людьми, - они будут сражаться, но воевать они не умеют. И вряд ли удастся
помочь им. Я один, и я плохо знаю противника. И у меня нет ничего - только
мозг и голые руки...
- А ваш Круг?
- Круг ни при чем. К сожалению. Круг против обороны Дилавэра.
- Почему?
- Считает ее бессмысленной.
- И как вы поступите?
- Не знаю, - сказал Александр Синяев.
Он смотрел на человека, который сидел напротив него. Этот человек был
ячейкой общества, его всю жизнь окружали силы, направлявшие его
деятельность. Тем не менее он был свободен.
- Впрочем...
- Хорошие ребята сидят в вашем Круге, - сказал Бабич. - Целая планета
под угрозой гибели, а они - в кусты...
В комнату тихо вошел фантом, все еще в форме Ассистента. Он молчал,
прислушиваясь к разговору. Но Сеанс был нескоро, и все, что сейчас
говорилось, для Круга было закрыто. Бабич не знал этого и замолчал.
- Круг здесь ни при чем, - повторил Александр Синяев.
В его голове опять чередой промелькнули образы. Высоких седой человек -
отец. Красивая молодая женщина - мать. И картины, навеянные их рассказами.
- Это мое дело, и я буду делать его один.
- Один? Почему? И неужели бы вам помешала помощь? Ведь у других
разумных существ, вероятно, есть самые чудесные качества.
- Вполне возможно. Но и у человека их не так мало.
- Какие же они?
- Во-первых, я похож на аборигена, - объяснил Александр Синяев. - Это
довольно удобно, но, конечно, это не главное. У человека есть и другие
достоинства. Например, природная склонность к технике. Вы когда-нибудь
собирали радиоприемник?
- Пытался. Но разве это не характерно для всех разумных существ?
Александр Синяев оставил реплику без ответа.
- Во-вторых, человек может многому научиться.
Бабич ничего не сказал.
- И научить других, - продолжал Александр Синяев.
Бабич ждал.
- Наконец, у нас есть ряд других качеств, - закончил Александр Синяев.
- Я бы сказал, чисто человеческих.
Бабич не стал требовать уточнений, и Александр Синяев повернулся к
Ассистенту. Раз он пришел, значит, у него было что сообщить.
- Какие новости? Где Квилла?
- Они с Дзангом еще внизу. Готовят имущество к эвакуации и возводят
перекрытие против бомбежек.
- Правильно, - сказал человек, - Что еще?
Фантом молчал. На лице у него что-то задергалось.
- Что у тебя еще? - повторил человек. - Говори. Я же вижу, что-то
срочное.
- На станции тревога, командир, - сказал фантом. - Они обнаружили
звездолет.
2
Через секунду все трое уже бежали к обсерватории. За стеной коридора
царила паника, и человеку казалось, что он слышит топот сапог в тоннелях на
верхних ярусах.
- Сейчас мы его увидим, - сказал Николай Бабич.
Это наверняка был Корабль Роботов. Два года кончались. Из-за возни с
Хребтом Исполинов человек совершенно не был готов к приему гостей. И роботы
оставались внизу. И очень плохо, что аборигены заметили звездолет первыми.
Они много не понимали и могли наделать глупостей. Они остановились у люка
обсерватории.
- А вдруг это корабль, на котором мы прилетели? - сказал Николай Бабич.
Это было невероятно, и Александр Синяев не стал отвечать. Друг за
другом они вошли внутрь отсека. Здесь было темно. Люди опустились в мягкие
кресла, фантом остался стоять. Стены стали прозрачными, открыли облачный щит
Дилавера. Немного погодя, когда глаза привыкли, вдали от Лагора стали
заметны и звезды.
- Я ничего не вижу, - сказал Николай Бабич.
Александр Синяев тоже пока не видел того, что хотел. Он слишком долго
пробыл под атмосферой. Бабичу не хватало тренировки. Зрение фантома вообще
никуда не годилось. Александр Синяев включил локаторы поиска.
- Они напоминали пауков, - неожиданно сказал Николай Бабич. - Откуда же
здесь такие кресла? Разве они могли знать, кто будет сидеть в них через
миллиард лет?..
- Я притащил мебель из верхних ярусов, - объяснил Александр Синяев.
Локаторы зазвенели. На стенах ничто не изменилось. Конечно, локаторы не
видели звезд и Лагора, но память поста держала в себе их расположение. В
пустоте среди звезд загорелась новая яркая точка. Все увидели ее
одновременно.
- Наконец-то, - сказал Николай Бабич.
Александр Синяев привычным движением включил трансфокатор. Яркая точка
росла, выхваченная из звездного фона. У нее появлялись размеры и форма.
- Мне кажется, я где-то уже видел этот корабль, - сказал Николай Бабич.
Александр Синяев молчал. Яркая точка росла, превращаясь в звездолет
дальнего следования.
- Это "Земляника", - сказал Николай Бабич.
3
Аудитория была безлюдна. Они только что вошли сюда через потайной люк,
но предосторожности оказались излишними. Занятия давно кончились, и здесь
никого не было. Станция была охвачена боевой тревогой, близкой к боевой
панике. Они вышли в лабиринт коридоров.
- Нужно торопиться, - сказал Александр Синяев. - Иначе вашим коллегам
придется несладко.
За поворотом загромыхало. Они укрылись в боковом переходе. Мимо
пронеслась группа солдат и офицеров с атомными карабинами наперевес.
Некоторых человек помнил в лицо.
- Куда они все бегут? - спросил Николай Бабич.
- К абордажным ракетам, - объяснил Александр Синяев. Он уже слышал, что
творится на посадочных палубах. - Через двадцать минут первые ракеты
подойдут к "Землянике".
Он замолчал. Они снова быстро шагали по металлическому полу.
- И что дальше?
- Для "Земляники" это будет конец, - объяснил Александр Синяев. - Эти
ракеты служили народу Маб для аварийно-спасательных работ. Они
предназначаются для случаев, когда некогда открывать люк или когда его
вообще невозможно открыть. Такая ракета присасывается к звездолету - у нее
есть специальная присоска, - проламывает борт и впускает экипаж внутрь. Если
бы они атаковали так настоящий Корабль Роботов, то их шансы были бы
невелики. Корабль их так просто не подпустил бы. Ноя не думаю, что ваш
командир способен ударить из лазеров по приближающимся ракетам.
- Да, Монин до этого не додумается. Тогда что же делать?..
Они уже приблизились к посадочным палубам, и не надо было напрягать
внутренний слух, чтобы слышать, что там творится. Группы вооруженных солдат
и офицеров обгоняли людей все чаще, и время от времени приходилось прятаться
в боковых галереях.
- Самое верное было радировать на корабль, - сказал Александр Синяев. -
Но...
- Вы правы, этот вариант не для Монина. Монин - мужик обстоятельный,
начнет выяснять, в чем дело. А времени на объяснения нет.
- В принципе можно было бы проникнуть в одну из ракет, - сказал
Александр Синяев. - Но это тоже бесполезно. Даже если нам повезет и мы
окажемся на ракете, которая первой возьмет "Землянику" на абордаж. Нам не
выстоять против толпы.
- Что же нам остается? Ждать, когда они погибнут?..
Они вышли в просторный зал, примыкавший к посадочным палубам. Здесь
сходились десятки тоннелей и коридоров. Отовсюду бежали солдаты и офицеры в
космических комбинезонах. Но цель у них была одна, остального они не
замечали. Теперь уже не скрываясь, люди повернули налево, наперерез потоку,
и вскоре покинули помещение, похожее на вокзальную площадь, забитую
опаздывающими пассажирами.
- Нам остается наш аппарат, - сказал Александр Синяев. - Тот, на
котором мы прибыли.
Они вышли в овальную дверь.
- Надеюсь, они сняли охрану?
Александр Синяев кивнул.
- Вполне возможно.
Они опять находились в эллинге, в тени входного тамбура. Десантный
диск, на котором они прилетели, серебряным блюдцем лежал в центре помещения.
Охраны действительно почти не было. Два вооруженных стражника играли в карты
на полу рядом с диском. Больше никого не было видно.
- Нет, охрана на месте, - сказал Николай Бабич, переходя на шепот.
- Как же туда пробраться?..
Александр Синяев посмотрел на фантома. В лице того что-то задрожало,
изменилось, сместилось и вернулось на прежнее место. Но Сеанс был еще очень
нескоро, и фантом был сейчас Ассистентом - послушным и беспрекословным.
- Необходим отвлекающий маневр, - сказал Александр Синяев. - Как в
прошлом году. Ты меня понял?
В лице фантома опять что-то задергалось.
- Да, командир, - сказал он.
4
Два стражника сидели, скрестив ноги, на полу рядом с десантным диском.
Один из них подгреб к себе карты, собрал их в стопку и начал уверенно
перемешивать.
- Да, Грини, - сказал он, тасуя колоду. - Последние штаны ты мне
сегодня проиграешь. Интересно, что подумает десятник, когда на вечернем
построении увидит тебя без штанов?..
- Зря ты издеваешься, Лисма, - сказал Грини, внимательно следя, чтобы
партнер не плутовал. - Я еще отыграюсь, ты меня знаешь. Я играю лучше тебя,
просто у меня сейчас полоса невезения.
- Полоса на полчаса, - сказал Лисма. И изрек: - Не везет в картах -
повезет в любви. Они подняли карты.
Грини осторожно заглянул в свои карты, пряча их от партнера. Он
задумался. Карты лежали в его ладони рубашками вверх, и он постукивал по ним
длинными пальцами правой руки.
- Восемь, - сказал он, посмотрев на своего партнера. Но в глазах Лисмы
ничего нельзя было прочесть. Там были только безразличие и уверенность.
- Восемнадцать, - сказал Лисма, пряча карты в ладонях. Грини снова
задумался. - Согласен. Мне две, пожалуйста. Лисма бросил ему из колоды две
карты рубашками вверх. - Мне не надо. Что скажешь?
Грини долго изучал образовавшуюся комбинацию. - Оставил.
- Двадцать восемь, - немедленно отозвался Лисма. Грини бросил карты,
собрал колоду и принялся ее тасовать. - Никогда со мной такого не было.
Явный блеф раскрыть не на чем.
- Последние штаны проиграешь, - повторил Лисма, наблюдая за его
действиями. - Но ты, Грини, не огорчайся. Не везет в картах - повезет в
любви. Поверь моему слову.
- По-моему, лучше карты, - сказал Грини, начиная новую сдачу. - Когда
же, наконец, начнется это вторжение? Я ни одной женщины не видел уже сто
лет. Не считая кино, конечно.
- У тебя еще все впереди, - сказал Лисма.
Из-за диска, рядом с которым они сидели, послышался громкий шорох.
Грини насторожился.
- Пойди посмотри, что там такое, - сказал он партнеру.
Тот с сомнением смотрел на сданные карты, лежащие на полу эллинга двумя
аккуратными кучками.
- Это приказ? Тогда я потребую пересдачи.
- Ладно, пойдем вместе, - сказал Грини.
Они встали на ноги. Грини с наслаждением потянулся. Его спина затекла
от долгого сидения на полу. Он посмотрел на пару тяжелых атомных карабинов,
прислоненных к серебристому борту диска.
- Наверное, крысы или другая мелкая живность, - сказал он, вслушиваясь
в непрекращающийся шорох. - Пойдем взглянем.
Они медленным шагом направились в обход диска.
- Интересно, взорвали уже этот вражеский звездолет? - сказал Лисма.
- Не завидую тем, кто на нем прилетел, - сказал Грини. - Все равно,
пауки они или люди. Ведь этот инструктор Ксандр, которого недавно казнили,
прекрасно натренировал абордажные экипажи. Он хорошо разбирался в этих
делах, куда лучше любого офицера. Те разбираются только в выпивке. Жаль, что
он оказался вражеским лазутчиком.
- И в карты он играл великолепно, - добавил Лисма. - Что это там
такое?..
Они застыли на месте, вслушиваясь в шорох, несущийся к ним из-под
отдаленной стены эллинга. Там лежал сумрак, слоящийся чуть заметными
разноцветными линиями.
- Или мне это мерещится, - сказал Лисма. - Но я готов поставить весь
выигрыш...
- Тише, - перебил его Грини.
Разноцветные линии расплывались, поглощая мрак, становясь извивающимися
полосами. Живая струящаяся картина была погружена в медленно разгоравшееся у
стены эллинга зеленоватое свечение.
- Это Хозяйка, - взволнованно прошептал Лисма.
- Тише, - повторил Грини.
Поперек горизонтальных змеящихся линий возникли вертикальные полосы.
Они кружились на месте, вытесняя одна другую, складываясь в мгновенные
исчезающие образы. Потом пляска полос прекратилась, остались лишь призрачное
свечение и грациозный девичий силуэт на фоне дальней стены.
- Это Хозяйка станции, - взволнованно повторил Лисма, боясь спугнуть
видение. - Мне рассказывал о ней Рутс. Правда, тогда я ему не поверил...
Они стояли, затаив