Анатолий Ромов. Голубой ксилл ----------------------------------------------------------------------- Журнал "Вокруг света", NN 7-10. OCR & spellcheck by HarryFan, 11 August 2000 ----------------------------------------------------------------------- - Внимание! Всем, кто меня слышит! Всем, кто есть на Иммете! Сообщество Галактики предлагает вам вернуться! Внимание! Здесь, в джунглях Южного материка, на поляне прибрежного массива, в пятнадцати градусах двадцати минутах восточной долготы и сорока градусах одиннадцати минутах южной широты, нами сброшены тюки с продовольствием, инструментами и энергопитанием. Всем, кто меня слышит! Наше пребывание на Иммете заканчивается! Каждый, кто явится к месту сбора, сообщите о себе по микрорации! Сидящий в ракетолете радист выключил кассету, и грохот динамика за бортом стих. Спасательный облет, повторявшийся каждые полгода, заканчивался: условия Договора запрещали кораблю находиться у поверхности Имметы более семидесяти двух часов. - Командир, - радист кашлянул, - еще полчаса, и мы штраф заработаем. - Хорошо. Передай - идем на Орбитальную. Приготовиться к переходу на космическую скорость. - Есть передать - идем на Орбитальную. - Радист нажал вызов. Тот, кто смотрел бы на корабль снизу, из джунглей, увидел бы, как ракетолет плавно развернулся и задрал нос. Через секунду из кормовых двигателей вырвалось пламя, и аппарат, стремительно уменьшаясь, ушел вверх. Я почувствовал, что просыпаюсь, и, как обычно, еще ничего не соображая, потянулся к часам. Где же я? Каюта как каюта, пора бы привыкнуть. Относительный комфорт, если не считаться с чудовищной экономией места. Искусственный гравитатор работает нормально, ощущение тяжести нормальное. В голове туман, но я уже понимаю, что нахожусь на Орбитальной Имметы, причем второй месяц. На циферблате шесть утра. До вылета три часа, значит, успею не спеша позавтракать, посидеть в кают-компании, и как минимум еще час будет в моем распоряжении. Поболтаю со стюардессами. Здесь, у Имметы, Орбитальная довольно большая - восемьсот метров в длину, триста в ширину и двести в глубину. Принимает до тысячи человек. Я нажал кнопку, стекло иллюминатора прояснилось. Пора было приступать к зарядке и идти завтракать. Однако поблаженствовать в кают-компании мне не пришлось. Я только приступил к кофе, как передо мной вырос рассыльный: - Простите, космонавт Стин? Через десять минут вы должны быть в Особом отделе, в секторе 5Х. Вот пропуск. У Щербакова маленькие глаза, нос уточкой, губы тонкие, сложенные как-то по-особому. В его лице присутствовало нечто недоброжелательное. Но я помнил Павла Петровича с детства и знал, что это всего лишь маска, скрывающая незащищенность души и необычайную доброту. Щербаков давно дружил с моим отцом, был умницей, эрудитом и начинал когда-то как очень серьезный нейрофизиолог. Но потом поступил в Академию права, занялся борьбой с промышленным шпионажем, а после создания Орбитальной Имметы уже три года возглавлял Особый отдел. Увидев, что я вошел, Щербаков кивнул: - А, Влад, добрый день. Садись. - Добрый день, Павел Петрович. Я сел. Щербаков хотел что-то сказать, но вместо этого вытащил из кармана кристалл ксилла. Положил на ладонь, чуть повернул руку. Крошечный голубой кристаллик, поймав на мгновение луч лампы, вспыхнул и тут же погас, но этого было достаточно, чтобы над ладонью Щербакова будто вспыхнула молния. - Твой отец прав насчет целебных свойств ксилла. Выдам "страшную" тайну: последние пять лет меня постоянно мучили боли в лицевом нерве. Ночью просто спать не мог. Так вот, месяц назад я прикрепил эту кроху пластырем на щеке. На ночь. - Щербаков положил кристалл в металлическое блюдце на столе. - Все как рукой сняло, представляешь? Как будто заново родился. И сплю спокойно. А что будет, если исследования ксилла начнут проводиться всерьез? О ксилле и так уже ползут всевозможные слухи. Чего только не говорят. Самое безобидное, что ксилл якобы приносит счастье, а три его карата полностью омолаживают организм. Ксилл в девять раз тверже алмаза. А вот откуда это известно всем, ты можешь мне сказать? Будто раздумывая, Щербаков тронул кристаллик. Тот снова вспыхнул яркой искрой. - Компания владеет всего одной планетой, но ведь на этой планете живут люди. Подписав около двадцати лет назад Договор с Компанией, Сообщество пошло на то, чтобы Иммета осталась нетронутой. Думаю, ты понимаешь почему. Безответственные элементы Компании были готовы применить оружие, лишь бы завладеть планетой. Они бы и применили его, если бы не наши патрульные ракетолеты. Иммета пока неприкосновенна как для нас, так и для них. Конечно, Компания отлично понимает, что главное здесь ксилл. О нем ничего пока не известно, только общие сведения. Пробных кристалликов у Компании, по моим сведениям, двадцать два. Их интерес к ксиллу понятен. Если минерал - панацея от всех болезней, монопольное обладание им позволит извлечь огромную выгоду. Но скорее всего дело даже не в этом: ксилл может быть не только лекарством... - Павел Петрович, вы очень хотите попасть на Иммету? Щербаков нехотя отвел взгляд. - Да, хочу. Как и каждый любознательный ученый. И все-таки я доволен, что Иммета пока чиста. - Говорят, после закрытия Имметы там все-таки кто-то остался. - Ничтожная доля, микроскопический процент по отношению к площади планеты, уж не говорю, ко всему человечеству. - Вы говорите о людях как о каком-то понятии? На вас это непохоже. - Говорю, потому что осуждаю их. Никто не принуждал их остаться. - Но это живые люди. - Влад, есть закон. Всем, кто попал на Иммету во время "ксилловой лихорадки", когда планета была открыта, было предложено вернуться в Сообщество сразу же после заключения Договора. И вот, когда уже был установлен контроль над орбитой, выясняется: около пятидесяти человек все-таки остались. Они спрятались в пещерах, джунглях, на островах. Каждые полгода спасательный ракетолет совершает облет планеты, используя все для поиска людей. В условленных местах сбрасываются продовольствие, инструменты, запасы энергопитания, свежие видеозаписи! Непрерывно в эфир, листовками, по громкоговорителю их призывают добровольно вернуться. Мы по-прежнему считаем их гражданами Сообщества, им предлагается любой пункт на населенных планетах! И что же? Они не откликаются. Ни разу за все время. За все двадцать лет! - Может быть, что-то мешает им это сделать? - Что? Какая причина может помешать тем, кто хочет добровольно вернуться? Нет, извини, но мне их не жаль. Они добровольно выбрали свою участь. Если их сейчас нет в живых, что ж, виноваты сами. Щербаков стал доставать из ящика стола какие-то документы, фотографии, папки. Кивнул: - Посмотри. На фото был изображен совсем молодой парень. Судя по позе, он был мертв: сидел, уронив голову и прижавшись щекой к поверхности стола. Можно было понять, что мертвец находится в каюте: за столом виден край откидной койки. У щеки лежит опрокинутая чашка. Рядом на столе темная жидкость, скорей всего кофе. Я вернул фотографию Щербакову. - Это Стефан Микич, второй пилот дежурного ракетолета. Обнаружен сегодня утром в своей каюте. Произведено вскрытие. По первым данным, самоубийство. Принял таблетку с сильнодействующим ядом. Запил кофе. Влад! Микич был здоров, молод. Зачем ему было принимать яд? - Не знаю. - Вот и я не знаю. Неделю назад Микич был на Иммете в составе экипажа спасательного ракетолета. После этого отдыхал. Сидел в видеотеке, развлекался с друзьями. - Щербаков раскрыл стоящую на краю стола коробку с шахматами. Я вгляделся в фигурки. Они были обычными. - Эти шахматы стояли на полке в каюте Микича. В закрытой коробке. Так вот, наш эксперт пропустил каждую фигурку этих шахмат через микроанализатор. Ни на одной из них нет вообще никаких микрочастиц! Понимаешь - никаких? Ни пота, ни кожи, ни пыли. Что это значит? - Может быть, их обработали спецсоставом? - Точно. Удалив с поверхности фигурок все, что можно было. Зачем? А затем, чтобы скрыть, что этими шахматами совсем недавно играли. Если бы ими не играли недавно, на фигурках успело бы осесть какое-то количество пыли. Но пыли на них тоже нет. Значит, не далее как сегодня утром кто-то играл с Микичем в шахматы у него в каюте и постарался это скрыть. - Щербаков по моему взгляду понял, что я тороплюсь, и вздохнул. - Ладно, не буду задерживать. Что у тебя? Патрулирование? - Да, Павел Петрович, выхожу на патрульном Эда Руцкого. - Ни пуха! Эд - командир опытный. Вернешься - договорим. Вылетев на орбиту точно в срок, мы патрулировали около часа без особых происшествий. Я сидел на месте дублера, Руцкий у основного штурвала. На втором часу полета у края пульсирующего поля лидара возникла яркая точка. Я вслушался в дополнительный фон: может быть, смещение? Нет. И на соседний патруль непохоже; отзыв "свой - чужой" молчит. Значит, только одно - это корабль Компании. Судя по тому, что он в зоне и приближается без предупреждения, действия его явно враждебны. Через несколько секунд на экране рядом с первой появилась вторая точка. Потом третья, четвертая, пятая. Кажется, все. Пять кораблей. Рассыпаются веером - так заходят в атаку. Помедлив, Руцкий сказал тихо: - Излучатели правого борта. - Есть излучатели правого борта. - Я включил корректировку излучателей, покосился на индикатор. - Готовность "раз". - Проверить защитный экран. - Есть проверить, экран включен. - Здесь наконец я увидел первый из окружающих нас кораблей. Он летел пока еще достаточно далеко, на глаз - параллельно нашему курсу, не отдаляясь и не приближаясь. Антенны сложены, опознавательных огней нет. Руцкий щелкнул проверочным тумблером: индикатор ритмично пульсирует, значит, они нас слышат. Дернул подбородком, что означало "молчи", сказал: - Внимание на кораблях без опознавательных огней! Я - патрульный Сообщества Галактики "Ипсилон". Повторяю: я - патрульный Сообщества Галактики "Ипсилон". Вы вошли в закрытую зону, есть ли у вас разрешение? Эфир молчал. Я увидел возникший среди звезд слабый абрис второго корабля. Да, это корабли Компании, видно по конструкции. В отличие от первого второй корабль летел далеко слева. Вот выпустил антенны. Где же остальные... Я посмотрел на экран: вот они, постепенно окружают нас. Руцкий повторил: - Корабли без опознавательных огней! Вы вошли в закрытую зону. Есть ли у вас разрешение? Ответа не было, и я показал на кнопку: предупредительный выстрел? Руцкий покачал головой, сказал одними губами: - Рано. Они ничем не проявили враждебности. Я спросил по дисплею: "Но все пять кораблей давно нарушили договорное пространство. Они в зоне притяжения Имметы". Руцкий возразил, также по дисплею: "Вот и хорошо. Предложим им следовать за нами". Вслух же сказал: - Внимание, говорит "Ипсилон". Всем кораблям без опознавательных огней, вы задержаны. Повторяю, всем кораблям без опознавательных огней, вы задержаны. Прошу немедленно скорректировать орбиты и следовать за мной. - Повторил то же самое на диалекте Компании. Пока Руцкий ждал, я следил сквозь лобовое стекло за двумя кораблями впереди. Кажется, они и не думают менять курс. Убедившись, что это так, Руцкий сказал громко: - Вынужден открыть предупредительный огонь. Носовые излучатели к бою! - Есть носовые излучатели к бою. - Я включил корректировку, индикаторы замигали. Руцкий кивнул: - Огонь. Скорректировав вправо, я нажал педаль парализующего излучения. Сначала мне показалось, что действия нет, но вскоре счетчик лидара показал: правый корабль, потеряв управление, медленно отклоняется. Тут же в наушниках раздалась ругань. Хриплый голос сказал, коверкая слова: - Эй, на "Ипсилоне"... Я вас правильно называю? Мы - мирные корабли, ловим метеориты. Почему вы выводите нас из строя? Руцкий пригнулся к микрофону: - Вы вынудили нас. Все ваши корабли в запретной зоне. - В какой запретной зоне? - В договорной зоне Сообщества и Компании. Это сфера Имметы. - Откуда мы знали? У нас счетчики барахлят. Дайте нам уйти. Руцкий кивнул: командуй. Стараясь придать голосу уверенность, я сказал: - Всем пятерым следовать за мной, вы поняли меня? Всем пятерым - пристраивайтесь в хвост и за мной. - Куда? - На Орбитальную станцию "Иммета - Космос-1". Проверим вашу бортовую аппаратуру. Если она не в порядке, вас отпустят. Естественно, вы заплатите штраф. - Нас все-таки впятеро больше... Вы подумали об этом? Ну и наглость. На что они рассчитывают? Я хотел было ответить, что мы все равно их задержим, что бы ни случилось, но Руцкий скосил глаза, указывая на экран: по нему довольно быстро передвигалась к центру яркая точка. Вокруг точки изредка вспыхивал сигнал "свой" - рубиновое кольцо. Пока нарушители молчали, мы с Эдом быстро переговорили по дисплею: "Кто это может быть?" - "Не знаю, все патрули далеко". - "Кто-то из добровольцев?" - "Да, скорей всего Сайко". После этой реплики Руцкого я вспомнил, что действительно Сайко сегодня должен дежурить где-то в этом районе. Иан Сайко, по прозвищу Белоголовый, прибыл на Орбитальную из Сообщества и работает здесь около года. Один из лучших патрульных. Немного гусар, любит рассказывать о том, что делал в жизни раньше, до Орбитальной. Ему лет тридцать. Мастер на все руки, шутками и подначками умеет держать любую компанию. Единственный из волонтеров представлен к зачислению в штат и имеет допуск на внутреннюю орбиту. У левой части горизонта появился большой трехсекционный ракетолет. Да, это Сайко - я увидел опознавательные огни. Включил патрульную телесвязь. С экрана улыбнулся Сайко - короткая стрижка, густые светлые брови, прищуренные глаза стального цвета, приплюснутый нос, ямочка на твердом подбородке. - Иан, ты как? - У меня добыча. Ракетолет-нарушитель. В трюме. По-моему, прорывался к Иммете. - Иан сделал вид, будто каждый день задерживает нарушителя, хотя открытый прорыв к Иммете был ЧП. - Ну и ну. Поздравляю. - А это что? - Ничего, все в порядке. - Нет, а все-таки? - Сайко нахмурился. - Они себе что-нибудь позволили? - Говорят, мол, нас пятеро, а вы одни. Сайко пригнулся, включая связь: - Эй, вы, неопознанные! К вам обращаюсь, не молчите! А ну быстро пристраивайтесь к патрульному кораблю! Кому сказал? Пристраивайтесь! Парализующий получили, а я садану боевым, с меня взятки гладки. Имели когда-нибудь дело с добровольцем? Реплика насчет "боевого" возымела действие. Через несколько минут все пять нарушителей выстроились в ряд и пошли с нами на Орбитальную. В каюте Щербакова, кроме меня и Иана, сидел еще заместитель начальника Особого отдела, толстогубый и круглолицый М'поло. Анализ радиоданных ракетолета, захваченного Сайко, показал: он шел на связь с кем-то, кто ждал его на Южном материке Имметы, у побережья. Один из задержанных подтвердил: они действительно шли на связь с резидентом, который ждет их сейчас на побережье Южного материка. В лицо резидент их не знает, они его тоже. По поведению Щербакова я понимал: он уже связался с Центром и, возможно, получил инструкции. М'поло вздохнул: - Все сообщенное людьми Компании с захваченных кораблей подтвердилось. Они вели коммерческий поиск метеоритов, разведаппаратуры на борту нет, записи в бортовых журналах соответствуют показаниям. - С промысловиками ясно. - Щербаков, сложив веером три фотографии пытавшихся прорваться на Иммету, стал их изучать. Один - пожилой, два других - не старше тридцати. - Двое отмалчиваются, - сказал М'поло. - Третий, вот этот, самый молодой, Уккоко Уиллоу, раскололся. Уговаривать почти не пришлось, все рассказал сам. Сообщил место встречи, вопрос-отзыв, код. - Вижу, - сказал Щербаков. - Пароль-отзыв: "Мы здесь случайно". - "Значит, случай счастливый". Конечно, если не наврал. - Уиллоу выдал нам код для переговоров по СВЧ. Мы провели пробный сеанс, вышли на резидента, запросили, нет ли изменений. Он ответил: изменений нет, назначил сеанс - перед посадкой. Щербаков почесал в затылке. - Код... Да, это уже серьезно. Хотя с поверхности Имметы мог отвечать и робот. - Откуда он вдруг там возник, этот робот? - спросил М'поло. Щербаков вздохнул, сложил документы. - Тоже верно. Что ж, подведем итоги. Анализ подтверждает: выход промысловиков был отвлекающим моментом. Именно в это время к Иммете пытался тайно пройти ракетолет с экипажем из трех человек. На борту корабля обнаружен груз для передачи резиденту: узконаправленный лазер для скрытой связи, оружие, а главное - исследовательская аппаратура для работы с ксиллом. Ракетолет шел скрытно, с погашенными огнями и выключенными приборами, ведомый автопилотом по точечному радиолучу. Ясно, нарушители знали расписание орбит. Если бы не Сайко, вовремя обнаруживший их, они прошли бы к Иммете. - Один уже прошел, - сказал М'поло. Щербаков сжал виски кулаками. - Хорошо, дорогой Фаат, мы к этому еще вернемся. У этого резидента есть транспортные средства? - По данным Уиллоу, ему оставили вездеход-амфибию. - Летных средств нет? - По данным Уиллоу, нет. - Иан, я хотел бы еще раз послушать вас. - Я, наверное, случайно вышел на этот луч, - сказал Сайко. - Направленность у него была практически точечная, в наушниках только пискнуло, в другое время я бы и внимания не обратил, но, на счастье, перехватчик был включен. Я назад, поплавал, поплавал - опять тот же импульс. Иду по нему, вот те на - чужой корабль. Огни погашены, на требование остановиться - уходит. Я дал парализующий, смотрю - ракетолет нетиповой, специально оборудован для прорыва. Ввел радиоблокировку, включил просветку - экипаж из трех человек, на вопросы не отвечает. Пришлось заводить в грузовой отсек - и на Орбитальную. По дороге вижу - "Ипсилон" связался с пятью нарушителями. Остальное вы знаете. - Вы уверены, что вовремя ввели радиоблокировку? - спросил Щербаков. - Может быть, они все-таки успели сообщить о задержании? - Вряд ли. Я все время прощупывал ведущий луч. Задержание на нем никак не отразилось. Щербаков смотрел на свои руки, сложенные под столом. М'поло делал вид, что изучает записи в блокноте. По виду Иана мне показалось, что он только и ждет, чтобы уйти. - Что делать с задержанными? - спросил М'поло. - Оштрафуйте и отпустите. Троих с ракетолета изолируйте как можно тщательней. За любую утечку информации отвечаете лично передо мной. Ясно? - Да, Павел Петрович. - И подготовьте ракетолет. - Хорошо. - М'поло вышел. Иан тоже встал, чтобы выйти вслед за ним, но Щербаков поднял руку: - Иан, вы мне еще нужны. Сайко с недоумением посмотрел на меня. Сел. - Вот что, Иан. Понимаю, патрулирование было трудным, и сейчас вы настроились на отдых. Вы имеете на это полное право. Но как насчет того, чтобы отказаться? От этого самого отдыха? Сайко замялся: - Если это нужно. - Обстоятельства требуют, чтобы через час... - Щербаков посмотрел на часы. - Нет, через пятьдесят восемь минут мы втроем, вы, я и Влад, отправились на Иммету. Иан, вы один из лучших патрульных на Орбитальной. Вы инженер-электроник, имеете математическую подготовку, стреляете на звук, прекрасно подготовлены физически. А главное, вы, именно вы задержали пытавшийся прорваться к Иммете ракетолет. С Владом я говорил еще раньше: он тоже подходит идеально. Короче, вы оба мне нужны. Как? Согласны? После получаса полета к Иммете я понял: перехваченный ракетолет, на котором мы летим, новейшей конструкции, оборудован всем необходимым, и прежде всего отличной антиинерционной системой и мощным аппаратом искусственной гравитации. Перегрузок почти не ощущалось, полет проходил легко. Да, я понимал расчет Щербакова. Мы спустимся на Иммете в условном месте и встретимся с резидентом, выдав себя за посланцев Компании. Но я понимал и то, что все это вполне может быть ловушкой. Я ведь не только прошел курс контршпионажа, но и практиковался на моделях. Что, если никакого резидента на Иммете нет, а сигналы посылает компьютер? Вполне может быть, что это так, и вся наша операция спровоцирована заранее, чтобы дать Компании повод для судебного расследования и дальнейшего возможного права посещения Имметы. Ведь то, что мы делаем - при условии, что резидента на Иммете нет, - нарушение Договора. Но ведь есть Щербаков, умница, светлая голова. Разрабатывая "подмену", он наверняка все продумал. В любом случае вряд ли он пошел бы на такой риск. Ладно, думал я, будь что будет, по крайней мере, на Иммету мы должны сесть "по всем правилам", скрыто и тихо. Может быть, действительно повезет и мы "сойдемся" с резидентом. Вглядываясь в приближающуюся Иммету, я еще раз вспомнил все, что знал о ней. Планета молода, по состоянию животного мира предки разумных существ могут появиться здесь не раньше чем через полтора-два миллиарда лет. Впрочем, так считают не все: изредка мелькали гипотезы, что Иммета переживает второй биоцикл и разумная жизнь на ней уже была. Планета обладает насыщенной кислородом атмосферой, две трети площади покрыты водой. Климат в большинстве районов Северного и Западного материков резко континентальный. У полюсов температура понижена, в прибрежных районах Южного материка, куда нас вел сейчас радиолуч, климат мягкий, от влажного тропического до умеренного. Мы должны были вывести ракетолет к намеченной точке, минуя собственные патрульные корабли, поэтому летели, выключив огни, с двойной радиоблокировкой. Нас ориентировали только импульсы посылаемого с Имметы луча: его линия все время мерно колебалась на экране. В автопилот введена подробная сетка нашей патрульной службы, но все-таки ни один из наших патрулей не предупрежден, мы должны молчать, даже если случайно или по недосмотру наткнемся на собственный патрульный корабль. Хорошего мало: обнаружив второе за последние сутки нарушение зоны, кто-то из патрульных вполне может снять нас боевым излучением. Но все должно быть реально: тот, кто ждет нас сейчас на Южном материке, может заметить любой контакт ракетолета с патрульными кораблями. Мы - "нарушители" и должны прорываться тайно и молча. Наконец включилось торможение, я с облегчением перевел скорость на планетный режим. Ракетолет вошел в плотные слои атмосферы, за иллюминаторами поплыли облака. Вокруг и внизу было темно, только изредка мелькали рваные серые клочья. Чтобы не потерять луч, пришлось снизить скорость до ста километров в час. Я начал медленный спуск, почти не отклоняясь от вертикали. Щербаков внимательно следил за приборами, наконец кивнул: - Ребятушки, включим карту. Температура за бортом? Я щелкнул тумблером. Над лобовым иллюминатором слабо замерцала карта. Вот прибрежная линия. Море. Точки деревьев. - Сказка, а не жизнь, - сказал Иан. - Двадцать градусов. Безветренно. На море штиль. Мы у побережья. До кромки прибоя три километра. Наша высота - восемьдесят пять. Судя по карте, под нами сейчас был тропический лес, высота деревьев доходила до десяти метров. Я подождал, пока стрелка высотомера остановится на двенадцатиметровой отметке, и включил систему поддержки. Корабль повис в темноте над верхушками. Что здесь? Должны быть пальмы и сосны. Мне показалось, что я слышу их шум. А может быть, это море? Оно где-то совсем близко. Я вдруг почувствовал комок в горле: настоящее море. Только тот, кто провел несколько месяцев на искусственной орбите, знает, что это такое - попасть вдруг на пригодную для жизни планету. Щербаков, кажется, думал совсем о другом. Скомандовал: - Инфралуч. Я включил прибор ночного видения. Вспыхнул экран, поползла стрелка развертки. Круговой инфралуч должен был выявить все живое, что было сейчас под нами в радиусе до пятисот метров. Вот скопление точек величиной с булавочную головку - скорее всего птицы, ночующие в джунглях. А может быть, летучие мыши. В углу возник, пополз, остановился, опять задрожал медленно передвигающийся штрих. Похоже - мелкое ночное животное. Стоп. Это еще что такое? Крупные пульсирующие пятна, застывшие в довольно правильном порядке. Странно. Живые организмы, и довольно крупные - до метра в диаметре. Что они, спят? Похоже. Но почему их расположение напоминает шахматную доску? Иан присвистнул: недалеко от этих пятен на экране возник вертикальный силуэт. Я сверился с масштабом - рост существа почти два метра. По прямой оно находится сейчас от нас метрах в трехстах. На таком расстоянии, да еще с непрерывными помехами от стволов трудно понять, что это: силуэт выглядит нечетким, расплывчатым. Иан пригнулся к экрану, посмотрел на Щербакова: - Может быть, это он? Больше ведь некому, Павел Петрович? - Как будто... - Щербаков кивнул. - Влад, запроси, видит ли он нас? Я послал вызов - строго по коду. Набор моих цифр переводился просто: "Мы над вами. Видите ли нас?" Тут же пришел ответ. На дисплее зажглась расшифровка: "Как вы оказались здесь?" Щербаков закрыл глаза: вопрос правильный. Я ответил: "Мы здесь случайно". В ответ зажглось: "Значит, случай счастливый. Спускайтесь, я прямо под вами". "Понял". - Я подумал; внизу, в джунглях, сейчас кромешная тьма. Как его искать? - "Не выключайте радиолуч. В темноте вас будет трудно найти". "Хорошо, луч оставляю". "Мы спускаемся". Сеанс связи был окончен. Щербаков забарабанил пальцами по спинке кресла, вздохнул: - Вы хорошо помните свои имена? - Меня зовут Бедар Мерано. - Я тронул пришитый к комбинезону личный знак. - Второй пилот. - А я - Уккоко Уиллоу, штурман. - Иан улыбнулся. Щербаков поднял бровь, почесал ее средним пальцем, будто пытаясь стряхнуть что-то. - Кажется, пока все без неожиданностей, никакой ловушки нет, и все-таки... Уж больно все легко. Подстраховывайте друг друга. - Хорошо. - Я поднялся. - Мне кажется, к нему лучше подойти, двигаясь не вплотную, а на некотором расстоянии, - заметил Иан. - Один входит в контакт, другой тем временем с оружием наготове наблюдает из укрытия. Держа связь с вами. - Пожалуй, - согласился Щербаков. - Так и действуйте. Я надел шлемофон, проверил личное оружие, нагрудные приборы. Оружие в порядке, боезапас на максимуме. Ручной излучатель - раз. Микропеленгатор - два. Инфраочки - в них можно увидеть в темноте любое живое существо на расстоянии до двухсот метров - три. Микрорация с блокировкой от подслушивания - для связи с Ианом. Кажется, все. Мы с Ианом подошли к люку, Щербаков сказал, пересаживаясь на кресло пилота: - Нам важно выяснить о нем как можно больше. Один ли он здесь? С какой конкретно целью заслан на Иммету? Есть ли у него сообщники на Орбитальной? Ну и многое другое. Он должен быть заинтересован в скорейшем получении груза, и самое лучшее - чтобы он поднялся сюда, в ракетолет. Остальное - по обстоятельствам. Иан откинул люк. - Удачи, - сказал Щербаков. Я кивнул: - Постараемся, Павел Петрович. В открытый люк ворвался теплый ветер. Настоящий ветер, настоящие запахи... Я выглянул в темноту и задохнулся от свежего воздуха. Иан ткнул меня в спину, протягивая бухту спусковой лестницы. Я протянул руку назад, нащупал лестницу, сбросил вниз; звякнули алюминиевые ступеньки. Подтянувшись и встав на ступеньку ногой, навалился, проверяя крепление. Все в порядке. Перекинул вторую ногу, стал спускаться. Пересчитав несколько ступенек, остановился - прямо у моего лица шевельнулись длинные широкие листья. Пальма. Или что-то похожее на пальму. Планета, пригодная для жилья; я и не представлял, что это такое счастье. От листьев шел слабый, терпкий, незнакомый запах. Я поднял голову и увидел Иана. Он кивнул: "Что?" Я ответил кивком: все в порядке. Стал спускаться, нащупывая алюминиевые рейки. По натяжению лестницы почувствовал, как за мной спускается Иан. Добравшись до последней ступеньки, на всякий случай тронул почву носком: мало ли, вдруг здесь болото. Нет, почва была твердой. Я встал, рядом спрыгнул Сайко. Мы прислушались: радиолуч по-прежнему посылает пеленг, отдаваясь в наушниках мерным попискиванием. Пеленг идет со стороны моря, чуть справа; счетчик показывает, что до источника меньше двухсот метров. Я повернулся в эту сторону. Лес шумит, от деревьев, почвы, травы доносятся незнакомые запахи. Нет, они все-таки мне знакомы, выдают себя безошибочно. Это запахи жизни. - Ты что-нибудь видишь? - спросил Иан. Я понял, он спрашивает о резиденте, который ждет нас где-то близко. Нет, силуэта человека я пока разглядеть не мог. Скорее всего он скрыт деревьями. - Если не считать мелочи, ничего. А ты? - Тоже. Но сигнал есть. - Разделимся? - Я поднял инфраочки. Ну и темнота! - Давай. Иди за мной. Увидишь, что мы встретились, стой поблизости. Если мне что-то покажется подозрительным, вставляю в разговор условную фразу. Допустим: "Зачем же это?" - Понял. "Зачем же это?" Сайко шагнул вперед, растворился в темноте. Некоторое время я вслушивался в шум леса. Опустил очки: темнота ожила, замерцала штрихами, точками, черточками. Оранжевый силуэт Иана вздрагивал уже довольно далеко впереди, постепенно отдаляясь. Хорошо бы увидеть самого резидента, но пока мои очки бессильны, тепловые излучения перекрыты стволами. После того как Иан отошел метров на шестьдесят, я двинулся вперед, выставляя руки и страхуясь от деревьев. Изредка нога проваливалась то ли в мягкий мох, то ли в траву, похожую на мох. Скоро я понял, что мягкость почвы обманчива: сделав очередной шаг, я чуть не провалился в пустоту. Чтобы не улететь в пропасть, пришлось откинуться и отползти вбок. Отдышавшись, я пошарил руками перед собой. Какая-то впадина. Лег на живот, пытаясь ощупать края. Рука свободно ушла в пустоту, грунт по краю оказался каменистым. Вот дальний край. Ширина не больше полутора метров, можно перешагнуть. Услышал голос Сайко: - Влад, осторожней. Тут расщелины. - Уже понял. У тебя в порядке? - Пока иду на пеленг. Скоро выйдешь на поляну, лучше... - В голосе Иана послышалась брезгливость. - Лучше не обращай внимания. - На что не обращать внимания? - По-моему, это что-то вроде спрутов. - Иду за тобой. - Я перешагнул трещину, прошел немного, поднял очки. Деревья отступили, наверху синеет звездное небо. Естественного спутника у Имметы нет, но довольно светло. Я хорошо видел всю поляну, траву, синеющую под звездным светом. Вгляделся и заметил разбросанные по траве темные кочки. Одна из кочек была совсем близко. Подошел. На небольшом возвышении, обняв кочку щупальцами, спало крупное животное. А может быть, и не спало. Я успел его хорошенько рассмотреть: одутловатая голова, сморщенная присоска - похоже, рот. Над ним два бугорка. Веки? Все существо, от кончиков щупалец до этих бугорков, покрыто слизистой, непрерывно вздрагивающей кожей. Да, бугорки надо ртом - именно веки. Почувствовав, что я стою рядом, животное медленно, будто нехотя, убрало один из сморщенных кожных наростов. Открылся глаз с большим, не менее десяти сантиметров в окружности, зрачком. Услышал голос Сайко: - Не обращай внимания, иди за мной. Уверен, они не нападут. По крайней мере, сейчас, пока спят. Я двинулся вперед, стараясь обходить как можно дальше темные возвышения. Так вот почему они в шахматном порядке. Это не кочки, а пни, и спруты спят на пнях. А может быть, не спят, а что-то делают с этими пнями? Они застыли неподвижно, вцепившись щупальцами в старую кору. Значит, это вырубка. И образовалась она давно, может быть, со времен "ксилловой лихорадки". - Влад, мой пеленг пропал, - сказал Иан. В наушниках слышен только фон. Вполне может быть, что это помеха. А может быть, резидент что-то почувствовал? - Влад, посмотри правей. Он близко, от меня метрах в двадцати. Я опустил очки. Хорошо виден силуэт Иана: Сайко стоит впереди на свободном пространстве. Перевел взгляд вправо: точно, за Ианом, полускрытый деревьями, светлеет неподвижный абрис. Безусловно, это человек. Кажется, он застыл, прислушиваясь. Почему он выключил пеленг? - Иан, он что-то заподозрил. - По крайней мере, пока он стоит неподвижно. Попробую подойти. Я вгляделся: силуэт исчез. - Черт, - выругался Иан. - Теперь я его не вижу. - Я тоже. - Только что был - и пропал. И тут же я услышал приглушенный вскрик Иана, что-то вроде "иащ-щ". - Иан? - быстро спросил я. Сайко не ответил. Что-то случилось? Да, точно - в наушниках слышится пыхтенье. Вот вырвался крик: - Влад! Влад! Он сверху! Я бросился вперед и тут же сквозь очки увидел два кружащихся тела, слившихся в один силуэт. Крикнул: - Я бегу, Иан! Попробуй продержаться! Если бы пространство было открытым, я настиг бы их в несколько скачков. Я рванулся и тут же понял, что лечу в расщелину. Пришлось упасть и вцепиться в траву. Я вскочил, пробежал метров тридцать, остановился. В очках только черточки и штрихи. - Иан! Никто не отзывается. Я стал осторожно передвигаться. Несколько шагов вправо, остановка. Подождав, двинулся влево. Потом вперед. Снова вправо. Так, двигаясь между стволами, я наконец вышел на свободное место. Пустошь. Впереди то ли пригорок, то ли насыпь. Мне вдруг послышался стон. - Иан! - громко сказал я. Прислушался. Нет, как будто все тихо. - Иан, ты слышишь меня? Я сдернул очки и увидел Иана. Он лежал скорчившись, на животе, совсем близко, как раз за пригорком. Бросился к нему, присел. Жив? Осторожно перевернул тело. Мне показалось, у Иана переломаны все кости: тело было податливым, мягким. Неужели мертв? - Иан... - Я принялся трясти его. - Иан, это я! Слышишь? Очнись! Иан! Голова Сайко вяло болталась из стороны в сторону. Наконец услышал слабое мычание, плечи Иана дернулись. - Иан, как ты? Жив? Сайко смотрел на меня бессмысленными глазами. Выдавил: - Он... сейчас... нападет. Он прыгнул... с дерева... "Влад, - сказал голос Щербакова. - Я все слышал. И видел. Место, где вы находитесь, открытое? Там можно сесть?" Я огляделся. За пригорком открывалась небольшая пустошь. - Да. Включить пеленг? "Не нужно, я вижу и так". Через минуту я услышал тихое жужжанье двигателей. Аппарат мягко опустился, откинулся люк. Щербаков спрыгнул в траву, подошел. - Надо перенести его в аппарат. Иан... Открой глаза. Иан, я беру тебя за руку. Вот за эту. Шевельни ею, слышишь? Шевельни рукой. Иан открыл глаза. - Позвоночник цел? - спросил Щербаков. - Цел... - Сайко попытался приподняться и осел. - Все... цело... Я проснулся. Люк открыт, в него падают солнечные лучи. Рядом лежит Иан; он вздрагивает, что-то бормочет в забытьи, стонет. Повернул голову: чуть выше, в соседнем кресле, положив на колени излучатель, дремлет Щербаков. Наверное, почувствовав на щеке солнечный луч, Щербаков пожевал губами, встряхнулся. Приоткрыл веки. Некоторое время он всматривался в небо, наконец перевел взгляд на меня. Под глазами круги, верный след бессонницы. Мне стало стыдно: я ведь сам не заметил, как заснул. Я приподнялся: мы с Ианом лежим на надувных матрасах. - Простите, Павел Петрович. Я давно сплю? - Выспался? Я приподнялся на матрасе, встряхнулся. Кричат птицы. В люк влезают листья пальм, мы в самой гуще леса. Значит, ночью Щербаков перевел ракетолет в укрытие, чтобы нас не было видно. Он посмотрел на меня: - Понимаешь, мы с тобой где-то совершили ошибку. Одну, всего одну, но этого было достаточно. Я не понимал, о чем он. Сел рядом, разглядывая прыгающих между ветками птиц. Как в настоящих тропиках, всех цветов радуги. Щербаков продолжил: - Пока я не могу догадаться, где мы сделали эту ошибку. Вот в чем дело. Ну да. Резидент вчера вел себя совершенно спокойно, но лишь до момента, когда мы к нему подошли. Потом он что-то заподозрил. Что? Скорей всего мы не подали какой-то условный сигнал, который скрыл от нас Уккоко Уиллоу. Какой сигнал? Впрочем, сейчас это уже неважно. Что же было дальше? Резидент выключил радиолуч и напал на Иана. Напал... Что - он хотел его убить? Вряд ли. Вряд ли, потому что в таком случае резидент убил бы Иана сразу. Резидент наверняка снабжен всем необходимым. Значит, убивать Сайко он не хотел. Даже парализовывать, выключая на несколько часов, - тоже. Он хотел только оглушить его. Потом связать и попытаться выяснить, кто он или кто мы. Знал ли резидент, что вслед за Ианом иду я, контролируя каждый его шаг? Я посмотрел на Щербакова. Тот тронул свисающий над люком волокнистый плод. Помолчал. - Я вчера бегло осмотрел то место. По следам - резидент действительно залез на дерево и спрыгнул сверху на Иана. Думаю, он хотел оглушить его и что-то выяснить. - Почему? Ведь сначала он вел себя совершенно спокойно. - Я же говорю: мы совершили ошибку. - Что вы имеете в виду под ошибкой? Условный сигнал? - Условный сигнал... - Раздумывая, Щербаков нагнулся над Ианом. Кажется, Сайко сейчас стало легче, по крайней мере, он успокоился и спит, перевернувшись на бок и прижавшись щекой к подушке. - Кости целы. Парень он здоровый. Да и нападавший берег его для допроса. А когда увидел, что ты подходишь, исчез. Хочешь есть? Давай позавтракаем. - Все-таки где он? Щербаков достал две банки с летным завтраком, вскрыл. Перехватил мой взгляд: прямо над люком на пальме висели круглые плоды, опутанные коричневыми волокнами. - Кокос. Наверняка. Подождем, Влад, а? Я бы сам с удовольствием попробовал, но... Мы здесь все-таки несколько часов. - Он протянул бутерброд, разлил кофе. - Держи. Ты спрашиваешь, где резидент? А черт его знает. Чашка кофе, прессованные витамины, булочка, мед, бутерброд с ветчиной - все это было достаточно вкусно. Можно потерпеть: наверняка всевозможные плоды водятся здесь в изобилии. Щербаков заговорил, тщательно прожевывая бутерброд и внимательно изучая свисающие сверху листья: - Понимаешь, в прибор ночного видения я наблюдал за схваткой Иана и напавшего на него. Видел все, от начала до конца. Естественно, насколько это позволяет наблюдение сверху. Ты помнишь последний вскрик Сайко? - Да. Иан крикнул: "Влад, он сверху". - Точно. Так вот, в этот момент на моем ПНВ два силуэта слились. Резидент прыгнул на Иана, потом... - Челюсти Щербакова на секунду застыли. - Потом были слышны звуки борьбы. Потом... - Потом он исчез. - Куда? Ведь ты не видел после этого резидента? - Не видел. - Почему? - Щербаков поставил чашку на доску приборов. - Третье пятно очень скоро исчезло. Два пятна, тебя и Иана, я видел. Но куда делось третье? - Не знаю. - И я не знаю. - Щербаков снова взял чашку. - Может быть... Может быть, он надел защитный скафандр? Антиинфра? - Я уже думал об этом. Допустим, у Компании есть скафандры, блокирующие инфралучи... Нет. Он не успел бы надеть скафандр так быстро. - Может быть, у него просто антиифраустройство? Луч, скажем? - Луч, говоришь. Тогда с огорчением отметим, что Компания обошла нас. Нам до таких лучей далеко. - Это уже другой вопрос. Все-таки мы будем его искать? - Будем... - услышал я мычание Иана. - Б-будем... Иан открыл один глаз, долго рассматривал подушку. Повернул голову, сказал глухо: - Что? Щербаков улыбнулся: - Как себя чувствуешь? - Чувствую? Да я в полной норме. - Иан дернулся и сморщился от боли, стал ощупывать колени. Похлопал по груди. Сел, играя плечами. - Черт, какой же я идиот. Олигофрен, микроцефал. Надо же было родиться таким кретином! Полным, законченным! Я протянул ему термос: - Ладно, Иан. Лучше глотни кофе. В жизни каждого человека бывает ощущение, когда он сам командует событиями. В эти минуты он ясно, отчетливо, каждой клеткой понимает, что именно должен сделать, как обязан поступить. Так вот, сейчас, передавая термос Сайко, я почувствовал обратное. Вдруг ощутил себя щепкой, которая плывет по волнам и ничего не может предпринять. Главным было абсолютное непонимание того, как мы будем искать пропавшего резидента. Иан отвинтил крышку, сделал глоток. Щербаков нахмурился: - Ты хорошо сказал, И