правлялась с нагрузкой. По поверхности смыкания шла муаровая рябь, проводящие шины светились от жара. -- Долго не продержится, -- шептал Сельцман, глядя на панель, -- нет, сейчас все сгорит... а потом мы сгорим... Безо всякого предупреждения он рванулся в сторону и, с неожиданной для такого хлипкого человечка силой расталкивая морпехов, поплыл в толпе к ближайшей лестнице. -- Боже, какая толпа, -- отрешенно проговорил Обри. -- Крысы, просто крысы... Он не чувствовал страха. Только бесконечную тоску. -- Вы еще здесь? -- обернулся к нему Макроуэн. -- А где еще? -- отозвался Обри меланхолично. Из проулка между ангарами выскочили трое туземцев -- двое в легких кирасах, с арбалетами в руках, и один в пестром кафтане чародея. Обри снял всех троих одной очередью, как в тире, и мысленно порадовался, что не потерял сноровки. -- Бегите! -- гаркнул подполковник, отшвыривая Обри, точно щенка. -- Бегите, мать вашу! Он ударил прикладом под дых ошалелого морпеха. -- Была команда отступать, солдат? -- проревел он. -- Слушай мою команду! Круговую оборону -- занять! Кто-то подчинился, но большинство продолжало рваться в провал между мирами. Двое сержантов, не потерявших головы, пытались сорганизовать оставшихся, чтобы наступающие эвейнцы не прорвались к установке раньше, чем все морпехи покинут базу. -- Да бегите же, Обри! -- прохрипел Макроуэн. -- Кто-то должен рассказать... что здесь случилось... -- А вы? -- беспомощно проговорил майор, словно пробуждаясь ото сна. -- Кто-то должен прикрывать отход, -- мрачно бросил Даг. -- Убирайся! Обри уронил автомат и побежал. Побежал так, словно все демоны ада гнались за ним. Он не помнил, как прорвался к лестнице, работая локтями, кулаками, коленями и даже, кажется, зубами. Только последний миг врезался ему в память -- он стоит на древнем менгире, поддерживающем собранное из сложнейших приборов кольцо, посреди выжженного клочка земли, и горизонт словно бы загибается в небо, так что и Обри, и машина оказываются посредине необозримой зеленой чаши с черным кружочком посреди донышка, в самой глубине, и в ноздри ему бьет запах гари, и тлеющей изоляции, и далекого леса. А потом его толкнули в спину, и Обри Норденскольд рухнул в расплывчатое марево... ...Чтобы упасть плашмя на чьи-то ноги и торопливо откатиться в сторону. Марево над головами сгущалось все сильнее. Обри оглянулся -- к зоне перехода, оцепленной военной полицией, сбегались люди, торопились санитары с носилками, а стальное кольцо раскалялось, и плясали лиловые сполохи по кромке ворот. Конец наступил почти сразу. Край кольца плеснул искрами, точно разом вспыхнула связка бенгальских огней. Вспышка лилового света заставила всех отвести взгляды, а когда Обри снова поднял голову, в кольце стоячих камней виднелось только невеселое английское небо. И наступила тишина. -- Даг? -- позвал майор, уже зная, что это бесполезно, что Макроуэн не поспел бы за ним, не мог вернуться. -- Даг? Молчание было ответом. Только шипели тлеющие провода. Обри Норденскольд сел на траву и заплакал. Слезы катились по щекам, но стиснутое отчаянием горло не издавало ни звука. Потом пришли санитары и увели его. Глава 15 Лейтенанту Топорову очень хотелось надраться, а сделать этого он не мог. Проблема была не в том, как добыть спиртного -- это-то было легко. В кармане лейтенанта мелодично позвякивали монеты, вырученные за десять "офицерских" банок сгущенки, ставшей для солдат "руки помощи" аналогом инвалюты -- уходящий в увольнение рядовой получал на руки две банки, сержант -- три и так далее. Еще кое-что, завернутое в носовой платок, надежно хранилось в нагрудном кармане вместе с комсомольским билетом -- отступные начальнику караула далеко не исчерпывались злосчастными банками с самогоном, да и возможностей по части добычи товаров для обмена у офицера было несравненно больше. Проблему представляли четверо пограничников с красными повязками, с мрачным видом нарезавшие круги по деревенской площади. Практику эту командование ввело третьего дня, после того, как пятеро так и оставшихся неизвестными героями солдат вдребезги разнесли зал деревенского трактира, еще раз подтвердив при этом известную поговорку про табуретку в руках десантника, и скрылись с места происшествия задолго до того, как на это место смог добраться спешно вызванный с базы дежурный наряд. Явившийся следующим утром на базу прихрамывающий хозяин трактира не смог опознать среди предъявленных ему вчерашних отпускников ни одного из погромщиков. Или не захотел, справедливо рассудив, что с шиевых воевод возмещение стребовать проще и вернее, чем с рядовых дружинников, которые свои деньги к нему и так принесут. Злодейское бесчинство списали на самовольщиков -- замполит попробовал было привычно заикнуться про провокацию, учиненную платными агентами американского империализма в лице переодетых дружинников владетеля Картроза, но, не встретив поддержки сверху, быстро увял, -- в очередной раз усилили патрули вокруг базы и, договорившись со старостой Тоуром, ввели в село ограниченный контингент советских войск в виде комендантского патруля. Комплектовали же его исключительно из пограничников, которые обычных увольнительных были лишены -- ибо что это за страж границы, который раз в неделю на сопредельную сторону шляется? В этом случае расчет командования на здоровую классовую ненависть к более удачливым частям оправдался полностью. И вот сейчас эта нудно маячащая перед Топоровым четверка никак не позволяла лейтенанту окончательно ощутить себя эдаким белым сахибом среди дикарей. Если рядовой десантник, будучи изловлен в состоянии подпития, рисковал всего лишь отсидкой на гауптвахте и лишением увольнительных на некий срок, в зависимости от тяжести проступка, то для Топорова, угодившего после достопамятной истории с розовыми банками "на перо" к Бубенчикову, последствия могли быть самые непредсказуемые. Лейтенант медленно прошествовал к торговому ряду, стихийно возникшему на соседней с площадью улочке. Может, тут повезет... Вынырнувшая навстречу из-за угла пара в зеленых фуражках дружно отсалютовала замершему на месте Топорову и двинулась дальше, внимательно заглядывая в проходы между лавками. Нет, ну надо же! Нигде от этих гадов спасенья нет! От огорчения лейтенант сплюнул. Драгоценное время увольнительной расходовалось попусту -- а следующая будет ох как нескоро! Да и стреляные автоматные гильзы уже не удастся достать так просто и толкнуть так выгодно... Топоров зачем-то достал из кармана прихваченную им "на память" гильзу. Местные кузнецы ухитрялись превращать латунные трубочки в нечто совершенно невообразимое, способное привести в дикий восторг любого тополога -- впрочем, простому люду, равно как и солдатам, затейливые вещицы тоже пришлись по душе. Та, что лежала на ладони у лейтенанта, напоминала распустившийся бутон розы, переходящий внизу в кольцевое вздутие, переходящее... -- Красивая вещица, правда? -- А? -- Топоров с трудом оторвался от завораживающего мерцания искорок на выпуклых лепестках и поднял взгляд на говорившего... Нет, на говорившую! Эта девушка довольно сильно отличалась от виденных Топоровым до сих пор местных красавиц. Короткая, до колен, цветастая юбка, блузка с прямо-таки вызывающе глубоким вырезом, светлые волосы до плеч и ясно-голубые глаза на очаровательном личике, определить по которому возраст незнакомки лейтенант не сумел -- какие-то неуловимые нюансы превращали его в лицо то взрослой, опытной женщины, то совсем еще юной девушки. -- А... -- снова попытался выдавить из себя хоть что-нибудь Топоров. Одна половина его сознания благим матом вопила: "Ну что же ты стоишь, козел, а еще десантник, гляди, какая краля, хватай немедля", зато вторая, которая, собственно, и должна была что-то предпринимать, полностью устранилась от руководства как моторно-двигательными, так и речевыми функциями лейтенантского тела. -- Возможно, коун дружинник ищет кого-нибудь, кто бы помог ему весело провести вечер? -- осведомилась незнакомка. Топоров истово закивал. -- Тогда я с удовольствием помогу ему в этом, -- улыбнулась девушка многозначительно. -- Но предупреждаю -- это будет стоить недешево. Надеюсь, коун располагает суммой в пятнадцать малых золотых? Так это шлюха, осенило наконец Топорова. Самая обычная б..., каких в Союзе на каждом углу... впрочем -- он снова глянул на девицу, на это раз оценивающе, -- такие на каждом углу не стоят, разве что около интуристовских гостиниц. Симпатичная, не потасканная еще -- а почему бы и нет? Денег, конечно, жалко, но когда еще простому десантному лейтенанту вот так, запросто, удастся снять настоящую валютную проститутку? -- Коун располагает, -- небрежно процедил он. -- И коун _желает_ весело провести вечер. _Очень_ весело. -- Я думаю, -- девица ловко переместилась вперед и прильнула к лейтенантскому плечу, -- коун дружинник останется мной доволен. -- Посмотрим, -- прищурился Топоров. Не знаешь ты, девочка, что такое русский десант, весело подумал он. Это тебе не заплывших жиром купчишек ублажать. -- Как коун прикажет называть его? -- Геннадий, -- отозвался лейтенант и, вспомнив, какие проблемы возникали обычно у местных с русскими именами, добавил: -- Можно Гена. Назовешь Крокодилом -- придушу, мрачно подумал он. -- Ген-на, -- раздельно, точно пробуя на вкус, выговорила девушка. -- Какие у вас, демонов, странные имена. А ты можешь звать меня Тесса. * * * Светлы ночи в стольном городе Андилайте. Нежными гирляндами голубых огоньков сияют верхушки башен, вторя им, разгоняют ночной мрак зеленые уличные светильнички, притаившиеся в ветвях деревьев. От окраины до окраины можно пройтись, отбрасывая дивные двойные тени. Чуден стольный град Андилайте для влюбленных парочек... и полная жопа для спецназа. Но есть в стольном граде одно место, где царствует темнота. Черная, вязкая, она даже кажется еще непроницаемей из-за контраста -- потому что тьма эта сгустилась у подножия Межевой скалы, на вершине которой сияет, словно подсвеченный прожекторами, императорский дворец. К несчастью, именно мимо подножия Межевой скалы пролег путь американской группы. И именно темнота стала причиной того, что Тим Грисби, оступившись, на пару секунд включил фонарик. -- Твою мать, Грисби! -- тихо ругнулся капрал Ховард. -- Совсем сбрендил? -- Простите сэр, виноват, -- скороговоркой отозвался Тим. -- Чертова канава... я всего на секунду... никто не мог... -- Вернемся, -- прошипел капрал, -- я тебе таких фонарей на рожу понавешу, что ты у меня будешь лучше любой кошки в темноте видеть! -- Да, сэр. То есть есть, сэр. * * * -- Товарищ старшина, -- прошептал Саша Марков, вглядываясь в темноту впереди. -- Я, кажется... -- Кажется -- креститься надо, -- отозвался Сидоренко, возникая рядом. -- Чего там? -- Какая-то вспышка только что мигнула. Белый такой свет, не больше секунды. Похоже... -- Спецназовец замялся. -- Ну-ну? -- подбодрил его старшина. -- На электрический свет похоже, -- выпалил спецназовец. -- Очень резкий. Сколько идем, я такого яркого света у эвейнцев не видел. Будто кто-то там, впереди, фонариком щелкнул. -- Фонариком, говоришь... -- задумчиво повторил старшина. -- Что происходит? -- шепотом осведомился капитан Мохов. -- Сержант Марков впереди свет видел, -- отозвался старшина. -- Похожий на электрический. -- Секунду посветил и пропал, -- повторил Марков. -- Словно фонариком щелкнули. -- Мы фонариками не торговали, -- медленно выговорил капитан. -- А вот американцы... Он, нахмурившись, внимательно посмотрел вперед... вскинув руку, глянул на часы. -- Время -- самое то, -- тихо произнес Сидоренко. -- Вот что, старшина, -- отрывисто выдохнул капитан. -- Видишь этот мостик через ручей? Занимаем позицию по сторонам -- и ждем полчаса. * * * Крису передвижение в темноте давалось легче прочих. Конечно, их всех натаскивали на ночные действия, а у большинства был вьетнамский опыт... но Вьетнам был давно, а он только пару месяцев назад ползал по панамским джунглям. Ну а ночи близ экватора отменно темные. Именно поэтому его и поставили в дозор, пока группа обходила Межевую скалу. -- О'кей, вот и мостик, -- прошептал сержант Гамильтон, опускаясь на колено рядом с Крисом. -- От него до русского мотеля пятнадцать минут ходу. -- Не нравится он мне, -- неожиданно для самого себя сказал Крис. -- Кто? -- не понял Теренс. -- Мостик. -- Крис скривился, пытаясь привязать слова к неуютному ощущению под ложечкой. У него один раз уже было такое -- там, в джунглях. Они с Седжвиком так и не узнали, кто тогда смотрел на них из черной стены деревьев тяжелым немигающим взглядом. -- Мостик как мостик, -- сказал Гамильтон. -- Может, с виду и хлипкий, а сделан основательно. У них тут все эдакое... ажурное. Зато широкий... авто проедет. Даже перильца есть. -- Смена дозора, -- скомандовал лейтенант Томас. -- Тройка Фернандеса -- вперед. -- Есть, сэр! -- Слушай, а эти русские... -- слегка запыхавшись, спросил "Бык" Лопес у капрала Фернандеса, когда дозорная тройка закончила перебежку к мостику. -- Какие они? -- Не знаю, -- отозвался капрал и зачем-то подергал свою "кастильскую" бородку. -- Но скоро узнаю. * * * -- Идут! -- выдохнул сержант Мельников, увидев стелящиеся вдоль домов черные тени. -- Ей-богу, идут! -- Вижу, не слепой, -- пробурчал Сидоренко. -- Повторяю: работаем только бесшумками, -- напомнил Мохов. -- Как только пройдут середину моста... -- Ага, -- кивнул старшина и, наклонившись, смачно плюнул на черный срез глушителя своего АПБ. -- Ща мы их встретим... по-нашему. "Пуля УС, как следует из ее названия, имеет уменьшенную начальную скорость, -- лихорадочно припоминал Андрей Ростовцев, -- поэтому при стрельбе на дистанции сто метров необходимо превышение... превышение... А-а, черт!" Краем глаза он увидел, что американцы уже на середине моста, и, наведя прицел на голову одной из темных фигур на том берегу, плавно потянул спуск АКМСа. * * * "Пак-пак-пак" -- протрещали тихие хлопки, словно на том берегу кто-то раздавил дюжину бумажных стаканчиков. Троих американцев с размаху швырнуло на настил моста. Двое остались лежать неподвижно, третий попытался привстать, выставив перед собой "ингрем", но следующая порция хлопков отправила его обратно в нокаут. -- Мать твою! -- шипел капрал Ховард, зажимая простреленное плечо. -- Сделайте их, ребята! Крис приник к прицелу, выискивая цель. Он всегда считал дуростью оптический прицел на пистолете-пулемете, даже на таком хорошем, как МП-5. Оказалось -- очень даже полезная штука. Он выцелил одного русского, пристроившегося за какой-то каменной тумбой, нажал на спуск -- пуля сбила русского на землю. Тот перекатился, сел, очумело потряс головой -- Крис нажал на спуск три раза подряд. При каждом попадании -- в прицел это было видно хорошо -- русский дергался, словно от удара током. Подняться он больше не пытался, просто медленно пополз куда-то вбок. Крис сменил позицию -- пули с того берега начали свистеть в опасной близости от него. Причуда "бесшумного" боя -- пуля при попадании издает чуть ли не больше шума, чем при вылете. Краем глаза он успел заметить, что двое латиносов на мосту, упавшие первыми, тоже начинают шевелиться. * * * -- Б..., из этой хлопушки и слону в жопу не попадешь! -- тихо выматерился сержант Гилин, выбивая из бесшумного "макара" опустевшую обойму. -- Товарищ капитан, разрешите, а? Мы ж их на раз-два положим! -- Отставить, -- сквозь зубы процедил Мухин. -- Hикакого шума. Он уже и сам не рад был, что отдал такой приказ, но путаться в командах посреди боя -- последнее дело. * * * Одна пуля все-таки нашла Криса. Сильный удар в спину сбил его с ног. Перекатившись, он вскочил, метнулся за ближайшее дерево, тяжело дыша, привалился к нему спиной и попытался нащупать рану. Раны не было. В бронежилете напротив лопатки завяз остывающий комок металла. Спина в этом месте болела, но вполне терпимо, хороший синяк, не больше. "А чего я, собственно, удивляюсь? -- подумал Крис. -- Будто не знал, какое ничтожное у пистолетных пуль пробивное действие на такой дистанции. Да еще при стрельбе с глушителями... Странно, что она завязла, а не отскочила, как мячик. Если они, как мы, в бронежилетах, то все напрасно жгут боеприпасы. Ну, кроме Джима Хаксела и Вернера с их бесшумными М-16, а у русских -- парень с той штукой, из которой достали Ховарда. Нет, с двумя "теми штуками", -- поправил он сам себя, -- характерные щелчки на фоне всех этих аплодисментов. А остальные... стреляй, не стреляй... можно сдать укладываться. Кстати о патронах... надо бы поберечь!" * * * Первый накал боя понемногу стихал, сражение переходило в позиционную фазу. Бойцы обеих сторон расползлись по укрытиям. Большинство пришли к тем же выводам, что и Крис, и вообще перестали стрелять, лишь изредка выглядывая наружу -- на случай, если противник решится на лобовую атаку. -- Сэр! -- наклонившись к плечу майора, зашептал лейтенант Томас. -- А может, попробовать обойти их с фланга? -- Я уже думал об этом, -- отозвался Ричардсон. -- Не выйдет. Нас слишком мало. Я могу выделить на это не больше трех-четырех человек. Даже если они найдут следующий мостик... или переберутся на тот берег вброд, не утонув в этом чертовом канале... Риск слишком велик. Если русские успеют обнаружить их, все будет кончено за несколько секунд, и мы с этого берега ничем не сможем им помочь. -- Но... надо же что-то делать?! -- Как только вас, Джаред, осенит действительно гениальная идея, -- с сарказмом выдохнул майор, -- я ее с удовольствием выслушаю. А пока... о, черт! * * * Джиму Мосби крупно не повезло. Его "подловили" во время очередной перебежки от дерева к дереву, как раз на полпути. Очередь "стечкина" прошлась по ногам. В правую попали две пули, в левую -- только одна, но зато прямо в коленную чашечку. Боль была просто адская. -- О-о-о! -- взвыл раненый морпех, катясь по земле. Он попытался ползти на руках -- на том берегу захлопали выстрелы, и пули начали выбивать фонтанчики перед его лицом. -- А-а, фак е мазер! -- Нет! -- рявкнул что было духу майор, но поздно. Кругляш гранаты оторвался от руки морпеха -- и на том берегу полыхнула вспышка, высветив на миг замерших разведчиков. -- Все назад! -- заорал лейтенант Томас, первым сообразивший, что последует сейчас. -- По укрытиям! Выполнить эту команду успели далеко не все. Воздух вдруг наполнился кувыркающимися гранатами -- и "американский" берег взорвался. * * * -- Ну все! -- крикнул сержант Гилин, срывая с плеча АКМС. -- Теперь держитесь, падлы! Он выпустил длинную очередь, прикрывая передовую тройку, изготовившуюся к броску через мост, сорвал с пояса вторую "лимонку" -- и замер, глядя в небо. -- Мать моя женщина! -- без малейшего акцента сформулировал всеобщее мнение младший сержант Дзинтарс Херманис. -- Что это еще за хрень?! "Это" представляло из себя вереницу ярких белых шариков, резво взлетевших откуда-то из-за спин американцев и повисших над полем боя, высветив все вокруг. -- Прекратить немедля! -- повелительно рявкнул чей-то голос, и на улицу позади американцев выступили трое эвейнцев в серебристых доспехах с красным узором. -- Вы все взяты под стражу за нарушение спокойствия в окрестностях императорского дворца! -- провозгласил один из них и, по-видимому, только сейчас оценив численность нарушителей, добавил: -- Это тяжкое преступление. Не советую усугублять его сопротивлением властям. * * * -- Да какого черта? -- вполголоса выругался капрал: Вернер, наводя на эвейнцев свой "грендель". -- Чтобы меня арестовал какой-то вшивый туземный коп? Я, богом клянусь, военной полиции такого не спускал! -- Я десятник стражи дворца, -- продолжал эвейнец. -- Опустите ваше... -- Он на миг замолк, чуть недоуменно глядя на наведенные на него стволы. -- Ваше оружие и подходите по одному. -- Сэр? -- вполголоса осведомился лейтенант Томас. Майор Ричардсон лихорадочно пытался просчитать сложившуюся ситуацию. Туземцев, вне всякого сомнения, можно было бы стереть в пыль. Только глазом моргнуть и не поморщиться. Но дальше... даже если вынести русских за скобки... минимум половина группы не способна к самостоятельному передвижению, а ведь местная полиция наверняка сейчас стягивается к этому месту. Да еще русские... потери у них меньше, и как они себя поведут теперь -- не знают ни Ленин, ни господь бог. А главное -- его отряд посылали вести переговоры со здешним, какое ни на есть, а правительством! Переговоры вести, а не перестрелку с полицией устраивать! Капитан Мухин сориентировался быстрее. -- Убрать оружие, -- крикнул он и повторил специально для американцев: -- Дроп е вепонс! * * * Проснулся лейтенант Топоров от того, что лучи солнечного света, с трудом пробившись через низенькое оконце, наконец-то добрались до подушки. Голова болела, но не очень. Хоть и нахлестался он вчера порядочно, но было это вполне приличное местное вино, а не всякое жидкое г..., наспех процеженное через фильтр противогаза. Да и ударить в грязь лицом перед дамой, пусть и легкого поведения, тоже не хотелось. Впрочем, насколько лейтенант был в состоянии припомнить вчерашний вечер, дама осталась им довольна. Весьма. Иначе бы не спала сейчас у него на груди, почти неслышно посапывая, совсем по-детски подсунув ладошку под щеку. И было это состояние Топорову до такой степени приятно, что нарушать его не хотелось просто категорически. Но делать это все же придется, огорченно подумал Топоров, потому что часы лежат на столе, рядом с кувшином пива, предусмотрительно оставленным с вечера. Но так не хочется ее будить! Кто бы знал! Жениться на ней, что ли? Из бывших б..., говорят, хорошие жены получаются, если, конечно, и в самом деле завязать решила. Да ну! Нужен он ей очень. Видел же, сколько она за ночь заколачивает... сам, кстати, отдавал. А он кто? По местным меркам -- так, дружинный полусотник, тот самый нуль без палочки. От этих унылых размышлений в горле у лейтенанта пересохло окончательно. Он с тоской уставился на вожделенное пиво, которое -- вот оно, рукой подать -- было так близко и одновременно так недосягаемо. Еще бы чуть-чуть... Топоров аж зажмурился, воочию представляя, как глиняный кувшин слетает со стола навстречу протянутой руке, тычется в пальцы... -- А-а-а! -- Что? Где? Что случилось? Сонная девушка непонимающе уставилась на пузырящуюся рядом с ней пену, затем перевела взгляд на забившегося в угол кровати лейтенанта. -- Ва-а-а, -- промычал Топоров. -- Я-я-а хотел... А он слетел со стола... И мне по пальцам... -- Ах, ну это бывает, -- успокаивающе заметила девушка. -- Не справился с Даром... случается. Даже, говорят, с гильдейскими, а уж их-то учат в огне гореть, а себе спуску не давать. После такой, -- она сладко потянулась всем телом, -- бурной ночи это вовсе неудивительно. -- Д-даром? -- повторил лейтенант сдавленным шепотом. -- Ну да, -- кивнула Тесса. -- Странно, а меня местные уверяли, что вы, демоны, все бестолочи. -- А... чего? -- Бесталанные, лишенные Дара. -- М-м-м... -- Да не бойся ты так, -- засмеялась девушка. -- Я никому не скажу. А то ты так дрожишь, что можно подумать,, будто твой воевода, узнав, что ты не справился с силой, сотворит с тобой что-то ужасное? "Это-то уж точно", -- вихрем пронеслось в голове у Топорова. До него уже доходили слухи о якобы проявлявшихся среди солдат парапсихических способностях. И не только слухи -- лейтенант лично видел, как под взглядом пыхтящего рядового медленно обугливался клочок газеты, превращая в золу достижения советских спортсменов на Московской Олимпиаде. Пока что большинству затронутых странной напастью удавалось скрывать новопоявившиеся дары так же ловко, как сам Топоров скрывал купленное за двадцать коробков спичек и килограмм гильз владение эвейнским... а двоих проколовшихся тут же вызвали к Кобзеву, и больше их никто в лагере не видел. Топорова пробил холодный пот. Стоит только гэбисту проведать... Мигом в лабораторию, а там тесты, опыты, эксперименты -- ну и вскрытие под конец. Живым не выпустят. -- Странные вы, демоны, -- повторила Тесса. -- С виду -- люди как люди... во всех отношениях. -- Она перевернулась на спину и легонько пощекотала лейтенанта кончиками пальцев. От едва ощутимого прикосновения Топорова словно пронзило током. Главное -- не паниковать, подумал он. Ты же десант, Гена. Должен быть выход, должен... Может, это все так, по пьяному делу? Пройдет?.. Или вообще померещилось. Лейтенант покосился на кувшин с наивными петухами, который до сих пор сжимал в руке, глотнул от души и, сочтя, что начинать нужно с чего полегче, перевел взгляд на часы. Те послушно всплыли в воздух, глумливо покачивая обвислым ремешком. Нет, не померещилось... -- А знаешь, -- задумчиво сказала девушка, -- мне с тобой вчера было хорошо. По-настоящему хорошо, давно уже так не было. Ты не подумай, это я не из-за того, что ты чародей. Этим я потом перед подругами буду хвастаться -- дескать, спала с эллисейном. Наши-то чародеи на таких, как я, и взгляда не потратят -- зачем им, когда перед ними и так любая юбку задерет? Но вчера-то я не знала... и мне просто было хорошо. -- В самом деле? -- осторожно спросил Топоров. -- Хочешь -- Керуном поклянусь, -- улыбнулась Тесса. Спокойно так улыбнулась, непрофессионально. -- А я тебе понравилась? -- Очень! -- честно сознался лейтенант. -- У меня такого... такой женщины еще не было. -- А хочешь, -- прищурилась девушка, -- будет? Каждую ночь? -- Это как? -- А так! -- Тесса одним гибким движением прильнула к нему. -- Мы можем уехать отсюда вместе -- ты и я. Ты -- опытный воин, да еще таланный, такого любой владетель с охотой в дружину возьмет. А я... тоже кое-что откладывала, для начала хватит. Или, -- она приподнялась на локте и с тревогой заглянула в лицо лейтенанту, -- твой владетель не отпустит тебя? Или ты давал погробную клятву? -- Мой владетель... -- задумчиво повторил Топоров. -- Да, мой владетель вряд ли отпустит меня к тебе... если я его попрошу... А вот если я его просить не буду... Лейтенант Геннадий Топоров стал первым советским офицером, не вернувшимся на базу. Первым -- но не единственным. * * * -- Это неслыханно! -- Император грохнул кулаками по столу, будто ему казалось, что без скоморошьих ужимок собеседники не поймут всей серьезности положения. "Старик сдает, -- подумал Дартеникс ит-Коннеракс. -- И печальней всего, что он понимает это и сам, но ничего не делает, чтобы справиться с собою". Он обвел взглядом зал Совета десяти -- такой тесный, что напоминал скорей большую комнату, совсем не похожий на просторные чертоги, излюбленные зодчими замка Коннегейльт. Возможно, потому, что стены его были выложены драгоценным янтарем и сделать зал обширней -- значило вконец разорить казну. Почти весь зал был занят огромным столом в форме неправильного шестиугольника. Вдоль трех его сторон восседали по трое представители гильдий, владетелей и советников, еще две оставались свободны, а последнюю, самую узкую, занимал император. Оттуда он мог одновременно окидывать взглядом остальных членов совета. Дартениксу для этого приходилось поворачиваться, а крутить головой, покуда самодержец не прервал своей бессвязной речи, было бы непочтительно. Впрочем, он и так знал, кто сидит рядом с ним, и даже мог догадаться, какое мнение у кого сложилось о последних событиях. -- Неслыханно! -- повторил император. -- Дикие ши устраивают бойню под стенами замка Коннегейльт, посреди стольного града, не озаботясь покоем и благополучием жителей Андилайте! Чье небрежение привело к тому, что не смиренные клятвою демоны разгуливают по стране, как по своим преисподним?! Было бы довольно странно, мелькнуло в голове у Дартеникса, если бы дикие ши, перед тем как устроить кровавое побоище, вначале интересовались у городского головы, где бы им лучше это сделать, чтобы не потревожить сон мирных обывателей. -- Все это, само собой, весьма возмутительно, -- пророкотал старшина Вермидеракс, -- но возмущаться злобством демонов я могу и у себя в постели, откуда вытащил меня гонец. Что могут рассказать нам о природе этих ши те, кому Серебряным законом предписано блюсти покой жителей Эвейна Благословенного? Дартеникс ухмыльнулся -- про себя, конечно. Глава гильдии кузнецов уловил самую суть противоречия. Собрав в столь неурочный час малый совет и вот уже добрых полчаса оскорбляя уши и рассудок наивысших людей страны едва ли не площадной бранью в адрес распоясавшихся демонов, император покуда ни единого слова не сказал по существу. -- Прошу, коун Неаракс, -- раздраженно бросил император, усаживаясь. Сосед Дартеникса неспешно поднялся на ноги, позвякивая алыми бляхами на серебристой кольчуге. Воевода собственной дружины императора отвечал, помимо прочего, за порядок в стольном граде. -- Уцелевших в бою демонов мои дружинники пленили, -- проговорил он не спеша. Дартеникс, даже не поднимая головы, ощущал, как соскальзывает в его сторону взгляд воеводы, точно в поисках поддержки. -- И допросили при посредстве дружинных провидцев. -- Что же вы разузнали? -- нетерпеливо осведомился Вермидеракс. -- Эти ши принадлежат к двум враждебным друг другу племенам, -- ответил воевода. -- И те, и другие проникли в Эвейн около трех месяцев назад... через стоячие камни близ восточного и западного рубежей. Сражение у Межевой скалы устроили... -- воевода замялся, -- передовые дозоры. Оба племени желали привести своих посланцев пред взор раахварракса и склонить его слух к своим обманным речам. А пуще этого -- стремились не позволить того же врагу. -- И как же так вышло, -- полным яда голосом осведомился владетель Тарьюс ат-Баларайн, -- что безумные ши месяцами шляются по эвейнскои земле, не встречая ни отпора, ни препятствия? В который уже раз Дартеникс убедился, что со стороны императора ввести в малый совет этого склочника было ошибкой. Да, коун Тарьюс прекрасно понимал, кому обязан возвышением, и всегда поддерживал своего покровителя, случись голосам в совете серьезно разделиться, -- но дурные манеры и сутяжная натура баларайнского владетеля сводили на нет всякое дополнительное влияние, какое мог бы получить император через своего ставленника. Вот и сейчас -- не кто виноват надо выяснять, а дело делать! -- Почтенный владетель Баларайна, -- ответил старшина Брейлах, не дожидаясь, пока император предоставит ему слово, -- не прав. Он не прав трижды! -- Чародей предупреждающе вскинул руку, останавливая готового перебить его владетеля. -- Он не прав, говоря, что ши появились в Эвейне неведомо для нас, ибо еще два месяца назад вести об их появлении достигли столицы. Он не прав, говоря, что ши не встретили отпора, ибо благородный владетель Торион ат-Дейга пал в бою с ними, и тогда же -- наследник и родич его Бран, так что сиденье владетелей Дейга пустует ныне, и род сей пресекся, и дар сей утрачен! -- В потрескивающем голосе чародея звучал жаркий гнев. -- И в-третьих, владетель Баларайна не прав, задавая свой вопрос, ибо все сказанное мною сейчас уже известно тем, кто имеет уши. "Так его", -- довольно подумал Дартеникс. -- Если эти вести уже обошли весь Эвейн, -- напористо проговорил владетель Тарьюс, -- почему же армия среброрукого не сокрушила безумных ши, едва провидцы донесли их до Андилайте? -- Потому что это не дело раахварракса, -- отозвался Брейлах. -- Чародей огневого талана Линдан ит-Арендунн, служащий ныне земле Дейга, предпочел не взывать в этот раз к Серебряному закону. Вместо того он обратился к совету гильдии за помощью... и мы, разумеется, ее оказали. Точней сказать, оказываем, -- поправился он. "Вот сейчас, -- отрешенно подумал Дартеликс, -- император должен сказать "с моего согласия и благословения". Или нечто вроде того. Но он не скажет, вот в чем беда. Тяжелые времена ждут Эвейн... да еще эти ши..." Император не сказал. Трое владетелей ошарашено примолкли, не зная, радоваться такому обороту событий или огорчаться. Конечно, хорошо, что дело не дошло до всеобщего ополчения... но если император с таким безразличием отнесся к судьбе одного владения -- что станется с остальными? -- А чего хотят эти демоны? -- поинтересовался надзиратель дорог коун Ториш. -- Возможно, справедливее было бы договориться с ними, а не начинать, не разобравшись, войну, в которой погибнет, без сомнения, немало добрых чародеев и дружинников. Дартеникс поморщился. Надзиратель дорог был, на его взгляд, слишком уж тесно связан с имперским казначеем. Люди склонны преувеличивать важность своего ремесла -- воины полагают, будто добрый меч способен решить любую проблему, а торговцы столь же трепетно относятся к деньгам. -- С теми, кто вырезал целую деревню, кто пресек чародейный род, кто притесняет попавших в их власть? Разве может быть мир с подобными существами? -- выразил всеобщее мнение Брейлах. Ответа советник не услышал. В голове его прозвучал тихий, бессловесный голос: "Позвольте воспользоваться вашими глазами, коун". "Будь так добр. -- Он едва не ответил провидцу вслух. -- Негоже заставлять Альтерикса ждать". Чародеи торопились. Не успела мысль отзвучать в голове Дартеникса, как обок скромного трона распахнулся створ и из обрамленного лиловыми сполохами провала выступил Ратвир. Губы императора стянулись в нитку. -- Приветствую тебя, племянник, -- процедил он. -- Верно, у тебя есть веская причина врываться столь дерзко на собрание Десяти? -- Воистину так, дядя. -- Ратвир поклонился почти небрежно. -- Ваше величество... почтенные коуне... я рад сообщить всем вам, и в первую очередь -- вам, старшина Брейлах, что орда ши, угрожавшая западным рубежам Эвейна, сокрушена. Немногие уцелевшие, к стыду моему, скрылись за стоячими камнями. Малый зал Совета огласился слитным торжествующим кличем. Даже сомневавшихся захватил общий порыв. Лишь император молча хлопнул ладонью по столу, то ли в радости, то ли от гнева. Некоторое время следить за происходившим в зале было затруднительно. Все -- владетели, советники, старшины -- говорили одновременно, перекрикивая друг друга. Ратвир с безмолвной улыбкой наблюдал за этим сумбуром, по временам обмениваясь взглядами со столь же молчаливым Дартениксом. -- Почтенные коуне, -- промолвил советник, когда базарный гам несколько унялся, -- мне кажется, все мы кое о чем забываем. В зале воцарилась тишина. В забранное янтарным витражом узкое окно по правую руку от императорского места заглянуло рассветное солнце, и тесный чертог расчертили медовоцветные лучи, разом заглушив неровное мерцание светильников. -- До сих пор, -- веско проронил Дартеникс, -- мы говорили об одном племени демонов, совершенно забывая, что и на восточном рубеже, во владении Бхаалейн, появились ши. И о них, в отличие от кровожадных пришельцев с запада, нам неведомо почти ничего. Он поймал лукавый взгляд Ратвира. Да, воспитанник мой, я могу тобой гордиться -- ты все понял сам, и мне не придется объяснять... -- Мы уже ведаем, чего желают они, -- прогудел Неарикс. -- По справедливости следовало бы поднять дружины со всех владений и втоптать негодяев в эвейнскую землю! -- Это... было бы мудрое решение, -- пробурчал себе под нос император. Владетель Тарыос согласно покивал. -- Ну почему же? -- шелково пропел старшина Брейлах. -- Чтобы собрать ополчение, нужно время -- не один день, насколько мне ведомо. Во всем Эвейне не хватит отверзателей, чтобы каждый дозор в каждой дружине спешно перебросить на поле брани. В то время как на западной окраине уже собрано гильдейское войско, доказавшее делом способность справиться с боевыми чарами ши, и достанет лишь слова императора, чтобы оно прошло общим створом во владение Бхаалейн. -- Старшина гильдии огневиков, -- проронил молчавший доселе владетель Тогрина Мерист, -- верно, забывает, что по Серебряному закону император может распоряжаться только ополчением, собранным в случае вторжения ши. -- Верно, -- покладисто согласился Брейлах, -- среброрукий не имеет власти распоряжаться гильдиями... но как глава гильдии стражей он может обратиться с просьбой к нашему совету... А совет старшин заранее высказал свое согласие. "Ах ты лис рыжий! -- с некоторым удивлением подумал Дартеникс. -- Этого я не знал". Впрочем, имея дело с Брейлахом, лучше ничему не изумляться. Император едва заметно нахмурился. Советник понимал грызущие его сомнения. Конечно, было бы соблазнительно воспользоваться уже собранной армией наймитов, а не отрывать от дела владетельские дружины -- порубежным хватает дел и без войны с демонами, а в срединных землях вояки обленились и размякли до того, что про них уже травят байки в придорожных корчмах. Но тогда придется идти к гильдиям на поклон... и хуже того -- Брейлах ни словом не обмолвился, что войско это станет подчиняться императору. Оно сокрушит демонов, но командовать им при этом будут чародеи. Дартеникс обвел взглядом стол. Нет, если решать придется сейчас, мнения разделятся. Гильдейцы, конечно, всей душой за предложение огневиков... даже старшина лекарей Ольвераникс, выбранный владетелями и более всех своих товарищей склонный поддерживать их точку зрения. Владетели колеблются, все трое. Неарикс кипит от возмущения -- на его светлых щеках краска гнева заметна даже под бородой. Император... тоже против. Коун Ториш не станет поддерживать никого. Император пробежался пальцами по столешнице, и негромкий перестук прервал все разговоры... точно перестук шиевых громобоев, мелькнуло в голове у советника, и Дартеникс вздрогнул, прежде чем, собравшись с мыслями, промолвил: -- Мы опять забываем кое о чем, коуне. Согласно тому же Серебряному закону, который здесь так обильно поминался, раахварракс может послать войско лишь в помощь пострадавшему от демонов владетелю. То же касается и гильдий. -- Дартеникс выдержал паузу, давая слушателям время вдуматься в его слова. -- Рахтаварин ат-Бхаалейн не просил о помощи. Слова канули в вязкий мед, затопивший палату, и наступила тишина, нарушить которую осмелился только Ратвир. -- Со всем почтением, дядько, -- короткий поклон Дартениксу, -- дяде, -- императору, -- коуне, -- всем сидящим за столом разом, -- вы ошибаетесь. Только что мне, -- советник отметил это царственное "мне" и подивился, откуда у мальчика такие сведения, -- донесли, что владетель Бхаалейна обратился к Серебряному престолу с мольбой о помощи. Однако, -- он вскинул руку, предупреждая вопросы, -- не о помощи военной силою. Почтенный владетель просит прибыть в его кирн и земли посредника, дабы рассудить его с пришлыми демонами. "Коун советник, -- зазвучало в голове у Дартеникса, -- минуту назад..." "Спасибо, я уже знаю, -- ответил тот, стараясь думать четко и внятно. -- Впредь, Таллис, будь добр вначале меня извещать, а воспитанника моего -- уже потом. И -- соедини меня с ним, если тебе не в тягость". "Ничуть". Канал мысленной связи расширился, включая третьего неслышимого собеседника. "Я уже понял, что ты задумал, мальчик мой, -- передал советник Ратвиру. -- Только впредь постарайся предупреждать, покуда меня, старика, удар не хватил от твоих в