справки Вовку домой вернет. - А что? - загорелся вдруг Звонский. - Почему бы в самом деле не взять справочку: "Дана гражданину Звонскому по требованию директора школы Дубилова в подтверждение того, что оный гражданин не является марсианином". Блеск. Потом мы ее подошьем к делу. И он кинулся одеваться. Наказав Вовке не устраивать в квартире кавардак, Звонские отправились в домоуправление. По дороге они стали свидетелями многочисленных вооруженных стычек: весьма кстати распущенное Дубиловым детское население микрорайона активно включилось в борьбу с марсианами. Как ни странно, нашлось много охотников изобразить воинов с Красной планеты; уж очень заманчиво было натянуть на голову чулок и держать в руках не какой-то там поднадоевший автомат, а таинственный аннигилирующий бластер. Время от времени раздавались боевые кличи: "Вперед, земляне!", "Эй, марсиане, сдавайтесь!", по некоторым из них можно было судить, что для участия в войне миров прибыли также контингенты с Венеры (в основном девочки), Юпитера и ряда других планет. Управдом, отставной артиллерийский подполковник, жил в небольшом коттедже, окруженном зелеными насаждениями. Здесь же, во флигелечке, разместилась его контора. Принял он их радушно, так как питал слабость к работникам печати, поделился своими заботами, посвятил в планы по благоустройству. Потом, подмигнув, спросил: - Вы небось за справочкой? - Что, не первые? - Пятые будете. - Ну и прекрасно, значит, у вас уже и форма есть. - Форма-то формой, только все это не просто. Знаете, как я уважаю вас и супругу вашу, однако документ требует строгости. Чем докажете, что не марсиане? - А вы? - Так ведь с меня справки не требуют, - резонно возразил управляющий. - Положеньице. - Звонский смущенно посмотрел на жену, призывая ее на помощь. - Послушайте, Петр Никанорович, - взялась за дело Веста, - вы нашу семью знаете уже второй десяток лет. Было за эти годы хоть какое-то основание заподозрить нас в чем-то неблаговидном? Квартплату вносим исправно, собрания жильцов посещаем, с соседями живем мирно. Я с собой прихватила на всякий случай метрики, удостоверяющие, что и родились мы в Заборьевске в семьях добропорядочных совслужащих. При нужде можно проследить нашу родословную до пращуров. - В происхождении вашем, Веста Сергеевна, нисколечки не сомневаюсь, - сказал домоуправ. - Но где доказательство, что эти распроклятые марсиане не вселились, к примеру, в вашего муженька? Дайте мне справочку на этот счет из какого-нибудь марсианского ведомства, и я ни минутки не задержу. - Вы что, смеетесь над нами? - возмутился Звонский. - А вам-то как не стыдно, дорогой товарищ, меня за дурака принимать! Неужто я не соображаю, что справка вам нужна для фельетона? Вы, однако, не подумали, что издеваться будут не только над Дубиловым, но и над тем, кто такую справку выдал. - Верно, - сказал Звонский, - не подумали. Вы уж нас извините. Домоуправ хитро улыбнулся. - Я вам совет дам. В РЖЭКе нашем есть один работничек, фамилия его Чурупов, так он за рубль любую справку, не читая, подмахнет. Пишите хоть, что вы римский папа. - Отличная мысль! - восхитился Звонский. - Я всех родителей туда препроводил, - сказал домоуправ, явно польщенный. И, поразмыслив, добавил: - Знаете, и я с вами, припасу на всякий случай такую же справочку. - Вам-то зачем? Вы же сами сказали, что с вас никто не спрашивает. - А вдруг да спросит. Дубилов у нас не один такой. К концу дня добрая четверть жителей Заборьевска имела на руках документальное подтверждение своей непринадлежности к марсианам. МАРСИАНСКИЕ ЧУДЕСА Когда привели Гудаутова, Гвоздика минуты три молча его разглядывал. Гудаутов тоже с достоинством молчал. Он преотлично знал этот коварный прием, рассчитанный на то, чтобы заставить подследственного нервничать, выйти из себя и наделать глупостей. Гвоздика мысленно отметил, что перед ним стреляный воробей. "Скорее всего железнодорожный воришка, смазлив, возможно, промышляет и многоженством. Нельзя, впрочем, с порога отбрасывать и версию о марсианстве". - Итак, вы с Марса? - спросил он вежливо. - Оттуда, - кивнул Гудаутов. - Очень тоскую по родине. Если будете меня незаконно задерживать - придется оплатить обратный проезд. - Задерживать вас мы не станем, - сказал Гвоздика. - Но прежде чем расстаться, хотелось выяснить некоторые детали. Не возражаете? - Зачем возражать? С культурным следователем и поговорить приятно. - Гудаутов бросил презрительный взгляд на скромно сидящего в сторонке Стенькина. - Вот и хорошо. Давно вы с Марса? - Порядочно. - С какой целью прибыли на Землю? - Туризм. Люблю путешествовать. - Где побывали? - В Москве, Ленинграде, на Кавказе. - Гудаутов смекнул, что, попытайся он соврать, следователю будет нетрудно его уличить. - Удалось посетить наши знаменитые черноморские курорты - Гудауту, Махинджаури, Зеленый Мыс? Экзотические места, субтропики. - Отчасти. - Понравился Киев? - не отставал Гвоздика. - Киева я не упоминал, - сухо заметил Гудаутов. - Ах, значит, я ослышался. А на какие средства вы путешествуете? - На марсианские. - При обыске гражданина Гудаутова, - дал справку Стенькин, - обнаружена одна тысяча восемьсот девяносто пять рублей. - Не припомните, где обменяли свою национальную валюту на рубли? - спросил Гвоздика. Гудаутов на какую-то долю секунды замешкался, но в конце концов нашелся: - На Марсе. - Прекрасно, - сказал старший лейтенант, - мы поощряем иностранный туризм, а теперь даже инопланетный. - Это видно, - отозвался не без сарказма Гудаутов, - предоставляете даже бесплатный ночлег с обыском. - Недоразумение, явное недоразумение. Можете быть уверены, что виновные понесут наказание. - Гвоздика строго посмотрел на Стенькина, который, хотя и понимал эту игру, все-таки слегка обиделся. - Кстати, каким путем вы попали в Заборьевск? Деваться было некуда. - По железной дороге, - нехотя ответил Гудаутов. - Номер поезда не помните? Хотя это легко установить. Вас впервые увидели в привокзальном ресторане около десяти вечера, а в 21:45 в Заборьевске останавливается скорый 71-й из Москвы. Билета случайно не сохранили? Гудаутов развел руками. - Бог с ним. Не так уж важно. А знаете, с вашим появлением в нашем городе совпали странные события. Вчерашней ночью были совершены два ограбления, и в обоих случаях грабитель выдавал себя за марсианина. - У меня алиби, - сказал Гудаутов, кивая на Стенькина. И ругнул себя за глупость: "Стоило объявляться марсианином, когда тут творятся такие дела. Вот уж действительно не повезло!" - Я вас и не подозревал. Но с вами, возможно, были попутчики? - Я индивидуальный турист. - Тогда, может быть, знаете других путешествующих по Земле марсиан? - Не знаю и знать не хочу, - отрезал Гудаутов. И добавил: - Марсианин за марсианина, как сын за отца, не отвечает. А вот вам придется, уважаемые, ответить за насилие над жителем великой планеты. Имейте в виду, - погрозил он пальцем, - мое правительство так этого не оставит. Может выйти крупный космический скандал, даже война! - Тираду эту он произнес без подъема, ни капельки не веря, что отсюда можно вырваться таким, в общем примитивным способом. И вдруг... - Не стану больше вас донимать своим любопытством, - сказал Гвоздика и обратился официальным тоном к Стенькину: - Товарищ младший лейтенант, распорядитесь, чтобы гражданину Гудаутову вернули деньги и документы. Стенькин даже рот разинул, Гудаутов был удивлен не меньше. "Или я его действительно напугал, или этот хитрюга решил установить слежку и раздобыть на меня улики. Там будет видно, кто кого". К нему начало возвращаться хорошее настроение. - Мы приносим извинения за доставленные вам неудобства и желаем приятного пребывания в Заборьевске. Могу забронировать место в гостинице. - Не беспокойтесь, как-нибудь устроюсь сам. - Гудаутов не удержался порезвиться. - Приезжай к нам на Марс, старший лейтенант, не пожалеешь. С такими марсианочками познакомлю - пальчики оближешь. Захочешь - покажем совсем новый аппарат для твоей работы. Подключаешь его к последственному, и он сразу начинает давать показания. Между прочим, я его изобрел. С преступностью за неделю покончили, последние жулики сбежали на Землю. - Нам работы прибавилось, - улыбнулся Гвоздика. - Может быть, когда-нибудь возьму отпуск и махну к вам на пару недель. - Да, теперь мы установили простое сообщение. Ракетный поезд: вечером садишься, утром на Марсе. Тоже я изобрел. - Поздравляю. - Протягивая Гудаутову руку, Гвоздика сказал изысканно: - Надеюсь, вы так проинформируете свое правительство, чтобы этот инцидент не повредил развитию дружеских отношений между нашими планетами? - Будь спокоен, старший лейтенант. Я всегда был сторонником мира и дружбы между народами. - С этими словами Гудаутов удалился. Стенькин даже побелел от злости. - Вы что ж, - спросил он, - всерьез испугались? Не знаю, как там с марсианами, возможно, они и в самом деле к нам вторглись, но его-то насквозь видно - наш земной жулик. - Торопишься, Стенькин, - назидательно заметил Гвоздика. - Вот ты его задержал на ночь как марсианина. А имел право? В каком законе или, как ты говоришь, инструкции сказано, что марсиан надо сажать под арест? А если к нам завтра еще откуда из космоса гости пожалуют, ты их всех, следовательно, пересажаешь? Стенькин смутился. - Так-то брат. Врет он насчет марсианства или нет - все равно мы обязаны его освободить, если не хотим схлопотать по взысканию за нарушение соцзаконности. Вот когда у нас на руках будут вещественные доказательства того, что гражданин Гудаутов промышляет, скажем, многоженством, тогда мы его и прижучим, тогда и начальство, и все общество с нас не взыщут, а похвалят. - Откуда же взяться вещественным доказательствам, если вы его на все четыре стороны? - Только на три, Стенькин, только на три. С четвертой за ним, как говорится, наблюдают умные глаза майора Пронина. Шучу, конечно, одного из моих оперативников. - Прошу извинить за сомнения, - сказал Стенькин. - За сомнения не извиняются, поскольку сомневаться человеку необходимо. Кажется, так учил святой Августин. Надо будет дома заглянуть в философский словарь. - Широкий у вас кругозор, - с почтением сказал Стенькин. Гвоздика был польщен. - Читай больше, и у тебя будет. Я, знаешь, с детства... Так Стенькин и не узнал, чем занимался старший лейтенант с детства, поскольку тот, вытаращив глаза, застыл при виде некоего чуда. Стенькин, сидевший к нему лицом и спиной к двери, резко обернулся и тоже застыл: на пороге стоял Глобус. Выражение лица у него было постное. - Да, - сказал он, - да, граждане следователи, вы будете смеяться, но гора пришла к Магомету. Почему она пришла, вот вопрос? - Почему? - одновременно вырвалось у Гвоздики и Стенькина. - Потому что гнусный марсианский захватчик грозился при следующей встрече со мной разнести всю Вселенную. Чем-то я ему не понравился. Вы не знаете чем? Гвоздика пожал плечами. - И Глобус подумал, что его нужно немедленно посадить. Я, конечно, бизнесмен, по-вашему, махинатор, но не убийца. А что, если этот псих из жалости ко мне действительно взорвет атомную бомбочку? К чему мне слава Гиппократа, сами подумайте, товарищ Гвоздика. - Не Гиппократа, а Герострата, - сказал старший лейтенант. - Гиппократ был основателем медицины и вполне достойным представителем древнегреческой интеллигенции. - Пожалуйста, пусть будет Герострат. - Кроме того, - добавил Гвоздика, - вы упускаете из виду, что мы уже не товарищи. - И это вы говорите мне, - обиделся Глобус, - человеку, который, можно сказать, ценой собственной отсидки спас человечество от гибели! Я не требую бюста на месте рождения, но учесть мой подвиг при вынесении приговора и определении срока... - Оставим это суду, - перебил Гвоздика. - Только вы бы от меня, Глобус, все равно не ушли. Так что терять вам было нечего, а марсианин и в самом деле нагнал на вас страху. - Вы большой психолог, гражданин следователь, но не сумели понять моей благородной натуры. Кстати, если удастся наладить с этими бандитами коммерческие связи, Глобус может быть очень и очень полезен. - Суд, не сомневаюсь, примет во внимание и это, - усмехнулся Гвоздика. - А пока прошу проследовать за товарищем. - Он указал на вызванного Стенькиным милиционера. - Финита ля комедия! - изрек на прощание Глобус. - Видишь, дружок, - сказал Гвоздика Стенькину, - оказывается, в нашествии марсиан есть свои плюсы. - Нам бы гудаутовский аппарат! - невпопад ответил младший лейтенант. Гудаутов в этот самый момент приближался к вокзалу. Он давно обнаружил за собой "хвост" и старался держаться самым непринужденным образом, как подобает странствующему марсианину: шел неторопливой, развинченной походкой, глазел на витрины, даже заглянул с познавательной целью в церковь постройки XVIII века. К сожалению, другого выхода там не оказалось. Ничего лучшего, чем вскочить на один из останавливающихся в Заборьевске экспрессов, он не придумал. Конечно, "хвост" последует за ним, но в поезде у Гудаутова появятся хоть какие-то шансы. Там была его стихия, там он чувствовал себя как моряк, вернувшийся после кратковременной стоянки в порту на родную палубу. Перебирая известные ему бесчисленные способы смыться, Гудаутов еще более взбодрился. Войдя в здание вокзала, он стал с интересом рассматривать лепные украшения на стенах, потом - роспись на потолке, изображавшую стремительный ракетообразный поезд будущего. Фантазия местного живописца ему понравилась: именно в таком космическом экспрессе он рад был бы совершить путешествие на Марс. За этими невинными и полезными занятиями Гудаутов намеревался провести полчаса, оставшиеся, по его расчетам, до прихода скорого из Москвы. И вдруг, на беду свою, вспомнил о чемоданчике. По всем правилам воровской техники, находясь в его положении, надо было плюнуть на добычу и унести ноги, не обременяя себя подозрительным грузом. Но авантюрная натура Гудаутова не сумела преодолеть искушения. "Была не была", - решил он, скорым шагом направился в ресторан, не оглядываясь, миновал зал и вошел в кабинет директора. На удачу, здесь корпел над меню тот самый статный администратор, который сыграл роковую роль в его судьбе. - Жалобная книга в холле, - сказал метр, не отрываясь от меню. - А чемоданчик? - спросил Гудаутов. - Какой чемоданчик? - встрепенулся администратор, поднял глаза и, мгновенно узнав посетителя, сник. - Будем признаваться или мне позвать милиционера? - Гудаутов шагнул к двери. - Постойте, товарищ марсианин, зачем так сразу милицию? - Администратор выскочил из-за стола, усадил чуть упиравшегося посетителя в кресло, уселся сам. - Действительно, после вашего увода под столиком был найден чемодан из желтой кожи. Мы его припрятали, чтобы вернуть владельцу, когда он объявится. - Присвоить хотели. 28 статья Уголовного кодекса, - четко квалифицировал Гудаутов. - Упаси бог! У меня и в мыслях такого не было! - Честные люди, - сказал Гудаутов с чувством, - в таких случаях разыскивают хозяина, а не ждут, пока он придет за своим добром. Давай чемодан! - перешел он к делу, оставляя морализирование. - А чем вы подтвердите, что он ваш? Скажите, что в нем есть? - Значит, ты имел нахальство еще и вскрыть мой чемодан? - Не совсем, - замялся администратор. - Я для порядку. - Для порядку, там ценностей на сто тысяч марсианских франков. Ответ был двусмыслен, и статный администратор подрастерялся. В чемодане не было ничего похожего на ценности. С другой стороны, кто знает, может, эта штука в самом деле стоит такую баснословную сумму? В уме администратора марсианские франки почему-то шли по курсу фунтов стерлингов. - Может быть, нам и впрямь лучше оформить возвращение вашей собственности в присутствии представителя власти? - осторожно сказал он. - Пожалуйста, - безразлично бросил Гудаутов. - Отсидишь одновременно за попытку присвоить чужую вещь и за оскорбление марсианина, что могло привести к войне... Я еще не уверен, - добавил он, как отнесется наше правительство к нападению на одного из видных марсианских граждан, изобретателя ракетного поезда и аппарата против преступных элементов. Этот-то аппарат и доконал администратора своей неумолимой достоверностью. Сообразив, что дальнейшее препирательство может навлечь на него невиданные действия, метр дрожащими руками отворил сейф, извлек из него чемоданчик и вручил Гудаутову. - Приезжай на Марс, - сказал тот, удаляясь, - у нас тоже делают котлеты по-киевски. Статный администратор перекрестился. До прибытия скорого оставалось пять минут. - Грусть напрасна... - замурлыкал Гудаутов, выходя из кабинета и зорко оглядываясь. "Хвоста" на горизонте не было, видимо, занял позицию за одним из столиков. Гудаутов спокойно прошествовал через зал, вышел на перрон и лениво прислонился к книжному киоску. Он ощутил даже потребность почитать газету и полез было в карман за мелочью, как вдруг почувствовал, что кто-то вырывает у него чемоданчик. В тот же момент послушалось пыхтенье паровоза, загромыхали колеса, к станции лихо подкатывал экспресс. Оглянувшись, Гудаутов увидел худого верзилу, украшенного баками. Поскольку в его распоряжении были секунды, он не стал тратить время на объяснения, а ребром свободной ладони нанес короткий сильный удар по руке незнакомца. Тот, вскрикнув от боли, выпустил чемодан, но тут же схватился за него другой рукой, одновременно изловчившись больно ударить Гудаутова ботинком по заднему месту. Соперники застыли, вцепившись в предмет раздора и обдумывая следующий ход. Между тем возле них начали скапливаться зеваки, Гудаутов приметил чуть в сторонке и оперативника, ограничившегося пока ролью наблюдателя. Раздался звучный сигнал к отправлению скорого. Оценив обстановку, Гудаутов решил, что в сложившихся обстоятельствах было бы безумием следовать ранее разработанному плану. Одним из его достоинств, позволявшим ему выходить сухим из воды чаще других представителей воровской профессии, была способность импровизировать. Внезапно он расслабился и, хотя по-прежнему цепко держал чемоданчик, представился зрителям уже не доблестным воином, а мирным прохожим. То же самое сделал и Зуй, полагая, что борьба за его собственность переходит в стадию переговоров. Окончательно снимая напряжение, Гудаутов хлопнул марсианина по плечу и воскликнул: - Это ты, друг? - Это я, - машинально ответил Зуй. Зеваки стали расходиться, уразумев, что оказались свидетелями всего-навсего шутливой перебранки между старыми друзьями. Оперативник забеспокоился: с появлением приятеля задача его осложнялась. - Пойдем, старина, выберем местечко, где нам не помешают, - сказал Гудаутов, беря Зуя под руку. - Пойдем, старина, - повторил марсианин понравившееся ему обращение. Через несколько минут они сидели за пивом в привокзальном садике, а чемодан лежал на стуле, находясь под бдительным наблюдением обоих. "Хвост" куда-то исчез. "Должно быть, попросил кого-то из здешних последить за объектом, а сам побежал звонить начальству", - подумал Гудаутов. - Ты кто, - спросил он, - дорожник? - Я марсианин, - ответил Зуй. - Ты тоже? - удивился Гудаутов. - А кто еще? - Много в последнее время развелось марсиан, - отвлеченно заметил Гудаутов. - Конкуренция. А как ты доказываешь свое марсианство? - заинтересовался он, всегда готовый взять на вооружение дельный прием. - А зачем доказывать? - Правильно, - оживился Гудаутов, довольный, что нашел единомышленника. - Пусть они доказывают. - При необходимости могу и доказать. Например, я читаю мысли. - Э, подумаешь, - пренебрежительно отмахнулся Гудаутов. - Это я тоже могу. Вот сейчас ты думаешь, как забрать чемоданчик. - Верно! - изумился марсианин. - Впервые встречаю землянина с такими способностями. Но это мой чемодан. Кто-то по ошибке подхватил его, сходя с поезда. - А ты знаешь, что в нем? - Еще бы. А вы знаете? - Нет, сначала ты скажи. - Нет, сперва вы. - Слушай, друг, почему я к тебе на "ты", а ты ко мне на "вы"? Нехорошо. - Пожалуйста, будем на "ты". Они чокнулись кружками. - Хорошо, - рискнул Гудаутов, - я скажу: в чемодане аппарат. - Опять верно! А какой? - Это уж ты скажи. - Психоаналитический искатель шестого поколения системы академика Буя с магнетической приставкой. - Правильно! - изумился на сей раз Гудаутов. Прикинув, что из аппарата ничего, кроме забот, не выжмешь, он великодушно добавил. - Бери чемодан. Намучился я с ним, пока искал хозяина. - Мне очень жаль, - сказал растроганный Зуй, - но скудные средства не позволяют хоть отчасти вознаградить тебя за хлопоты. - Забудь об этом. Ты мне пришелся по душе. Выпьем по сто пятьдесят с прицепом. Я плачу. - И подозвал официанта звонким щелчком. Марсианин достал серебристый шарик и забормотал: "...сто пятьдесят". - Это моя записная книжка, - пояснил он, поймав вопросительный взгляд Гудаутова. Тот начал проникаться к собеседнику уважением: "Может быть, и в самом деле с Марса, чем черт не шутит". Он предложил выпить на брудершафт, новоиспеченные друзья чмокнулись. Заказав еще по сто, Гудаутов вспомнил про оперативника, поискал его глазами и нашел выглядывающим из-за мощного дуба, метрах в тридцати от площадки со столиками. Схватив марсианина за рукав, он проникновенно сказал: - Зуйчик, хочешь отплатить мне за услугу? Покажи, как твой аппарат работает. Хотя бы вон на том хмыре, который шпионит за нами. Захмелевшему марсианину затея показалась заманчивой. Приятно было доставить развлечение своему щедрому приятелю и показать ему свое могущество. Он распахнул чемодан, в который был плотно вмонтирован изящный прибор из белого металла с черной пластиковой панелью. Многочисленные клавиши и разноцветные индикаторы настройки делали его похожим на стереомагнитофон. Зуй поколдовал над прибором, нажал на какие-то рычажки, поиграл на клавишах и направил вытяжную трубку в сторону дуба. Случилось чудо. Ошеломленный оперативник внезапно почувствовал себя птицей. Взмахнув руками, он отделился от земли и воспарил над садом. Потом его потянуло дальше ввысь, и, подхваченный ветром, он понесся куда-то с фантастической скоростью и исчез за горизонтом. Все это произошло в доли секунды и осталось незамеченным для посетителей кафе и гулявших по садику заборьевцев. Только один малыш закричал: "Смотри, мама, дяденька полетел!", за что получил незаслуженный шлепок. Восхищенный Гудаутов заключил марсианина в объятья. Его осенила гениальная идея. - Старина, - говорил он, ласково поглаживая драгоценный аппарат, - мы будем последние идиоты, если не создадим фирму. Нет, назовем это НИИ-2. Ты заведуешь научной частью, я руковожу хозяйством. Показываем чудеса, собираем денежки. Я завязываю с железной дорогой! - Зачем нам денежки? - заплетающимся языком спросил Зуй. - Я должен изучать психологию землян. - Деньги помогут тебе лучше изучить психологию землян, - пояснил Гудаутов. - Ты начнешь с меня. - Спасибо, Жора, ты настоящий друг! Давай еще по сто пятьдесят с прицепом... Посередь субботнего дня заборьевцы могли наблюдать шатающуюся по улицам пьяную пару. Время от времени друзья останавливались, чтобы поплясать вокруг желтого чемоданчика, и шли дальше куда глаза глядят, обнявшись и горланя охрипшими голосами: "Грусть напрасна, потому что жизнь прекрасна, если ты живешь и любишь как в последний раз!" ВЕСЕЛЬЕ ПО-МАРСИАНСКИ Зуй открыл глаза и долго не мог понять, где находится. Он лежал на низеньком диванчике в маленькой уютной комнатенке. В зашторенное окно прорывались солнечные зайцы. На отчаянно болевшей голове лежало влажное полотенце. Марсианин попробовал привстать, охнул. Начал припоминать вчерашние похождения и чем дальше, тем больше мрачнел. Вели они себя паскудно, пытались даже бить витрины, приставали к женщинам; дружок схлопотал пощечину. Как только их не забрали в милицию? Но самое худшее, что он проводил категорически запрещенные эксперименты на людях, кажется, отправил кого-то в полет. За такие штучки могут в два счета отозвать на Марс, и не оправдаешься ведь тем, что был во хмелю. В разгар этих покаянных размышлений в комнату вошел Будушкин. - Проснулись наконец, - сказал он, - должно быть, голова побаливает? Примите-ка аспиринчику. Зуй покорно проглотил таблетку. - Спасибо, Геннадий, вы даже не можете себе представить, как я рад вас видеть. Где я? - У меня. Не тревожьтесь, теперь все будет в порядке. Вчера, правда, заставили вы меня изрядно поволноваться. - Стыд какой! - Бросьте, с кем не бывает, - успокоил его Будушкин. - Вы, видимо, по малой опытности хватили лишнего. - Да, я хватил, еще как хватил! Трижды по сто пятьдесят с прицепом. - Этот прохвост вас сознательно спаивал. - Какой прохвост? Вы имеете в виду моего друга Жору? - Кого еще? Поражаюсь, Зуй, как это вы с вашим умом и умением читать мысли столь опрометчиво выбираете себе друзей. - Я ему весьма обязан. Гудаутов помог найти мой чемодан. - После того как он же уворовал его, сходя с поезда. - Это невозможно! Такой щедрый и интеллигентный человек... - Почему бы ему не быть щедрым, имея в кармане краденых денег почти две тысячи. - Вы меня убиваете! - Убивайтесь, это полезно, в другой раз будете осмотрительней. - Где же он сейчас, бедняга? - осведомился марсианин. - Могу я навестить его? - Чем он, черт побери, так вас приворожил? - спросил Будушкин с ревностью. - Великодушием. Геннадий развел руками. - Вам сейчас надо думать о собственной безопасности, а не о том, как выручить приятеля. Тем более ему вы все равно помочь не в силах. Получит свой срок, не первый, полагаю, и отправится куда надо. - А куда надо? - Ну... - неопределенно помахал рукой Будушкин, - на Марсе, вероятно, тоже существуют исправительные учреждения? Проще, тюрьмы. - О нет, мы высылаем преступников на Венеру. - Неплохо устроились. А знаете, что сами вы спаслись чудом? Можно сказать, рука провидения толкнула меня пройтись по Шекспировской, где я и обнаружил вас лежащим в канаве и успел подобрать до появления милиции. - А чемоданчик? - Подобрал и его. - Марсианин облегченно вздохнул. - За вами, правда, особых проступков не числится, - продолжал Геннадий, - отделались бы пятнадцатью сутками. Если только... Скажите, Зуй, история с оперативником не ваших ли рук дело? - А что случилось с этим товарищем? - Он уверяет, будто внезапно ощутил себя птицей, взлетел над городом и пулей понесся по ветру. Приземлился в какой-то деревушке, километрах в двухстах от Заборьевска, на попутных машинах добрался домой. Врачи полагают, что он повредился в уме, но оперативник упорно держится своей версии и рассказывает о полете довольно убедительные подробности. К тому же никто не берется объяснить, как он мог оказаться в таком удаленном месте за час с небольшим, прошедший от его звонка начальству до посадки на попутный грузовичок. Весь город только это и обсуждает. Марсианин молча опустил глаза. "Разумеется, это его проделка, - думал Будушкин. - Формально я обязан сдать Зуя властям и доложить все, что мне известно по этому происшествию. Но бросать тень на репутацию марсиан из-за такого, в сущности, пустяка, поставить тем самым под угрозу так удачно завязавшийся контакт двух цивилизаций! Нет, мой долг - покрыть его. История меня оправдает". Зуй встал и торжественно пожал своему спасителю руку. - Я невольно прочитал ваши мысли, - сказал он. - У вас тоже есть великодушие, пусть даже оно нуждается в доводах. Будушкин не уловил смысла реплики. Приняв героическое решение, он был исполнен жаждой деятельности. Куда девался инфантильный резонерствующий великан, метко окрещенный Гудаутовым Лопухом! Сознание ответственности за контакт преобразило его. - Живо в ванную, Зуй, - скомандовал Геннадий, - сбрейте свои бакенбарды, а я тем временем подыщу, во что вам переодеться. - Порывшись в своем небогатом гардеробе, он достал свежее белье, нарядную цветастую рубаху, модный галстук и, подавив секундное сожаление, снял с вешалки свой единственный выходной костюм из синего кримплена. Поскольку они были одного роста, все вещи пришлись впору. Марсианин превратился в солидного элегантного мужчину, которого трудно было заподозрить в мелком хулиганстве. - Вам теперь в самый раз жениться, - пошутил Будушкин. - Увы, еще одна запретная для меня статья. Инструкция гласит: никаких связей с землянками. Слышал бы его Гаврила! - Положим, - не удержался Геннадий, - один раз вы уже нарушили свою инструкцию. - Клянусь, это не повторится! - В таком случае я приглашаю вас позавтракать. А затем, если не возражаете, познакомлю с интересным человеком. Это наш заборьевский поэт, он предупрежден, что вы просили хранить контакт в секрете, и я за него ручаюсь. - Охотно встречусь с вашим приятелем. Из таких встреч, собственно, и складывается моя работа на земле. Сразу после завтрака явился Звонский, донельзя взволнованный сообщением Будушкина, что в его доме укрывается настоящий марсианин. Он прибежал, уверенный, что столкнется с очередной мистификацией. Но знакомство с Зуем рассеяло все сомнения. Вдобавок марсианин, уступая настоятельным просьбам, продемонстрировал несколько опытов с психоаналитическим искателем. Звонский, пожелавший испытать переживания оперативника, порхал по квартире, ощущая себя бабочкой, и чуть даже не вылетел в окно. Будушкину Зуй предложил другой опыт: его объявили итальянцем, и под воздействием чудодейственного прибора он свободно заговорил на языке Данте. Потом он стал Шаляпиным и, не имея от роду ни слуха, ни голоса, исполнил арию Демона с таким виртуозным мастерством, что во дворе собралась толпа, приветствовавшая его бурными аплодисментами. Каких только ролей они не перепробовали, причем Зуй и сам увлекся этой игрой, открывая для себя новые возможности прибора. Звонскому пришла в голову блестящая идея. Дрожащим от волнения голосом он спросил, нельзя ли ему хоть на миг почувствовать себя Пушкиным. Однако марсианин пояснил, что это невозможно: прибор способен внушать человеку, что он обладает теми или иными физиологическими свойствами, не более. Сфера творческой деятельности остается для него недосягаемой. Досыта позабавившись, друзья завели увлекательные беседы, вольно перескакивая от темы к теме, Звонский и Будушкин засыпали марсианина вопросами о жизни на Марсе, а Зуй, в свою очередь, стремился углубить свои познания о Земле и землянах. Нередко между ними возникали споры, и более уравновешенному Геннадию приходилось брать на себя функции арбитра. Особенно разгорелись страсти, когда речь зашла о проблеме контакта. Звонский выразил решительное неодобрение марсианским методам скрытного проникновения на Землю. - Пойми, Зуй, - говорил он, - чем бы ни мотивировалась секретность вашей миссии, ничего, кроме худа, из этого не выйдет. Сохранить пребывание здесь в полной тайне вам все равно не удастся. Но там, где нет достоверной информации, всегда есть место для слухов, порой невероятных. Марсианам будут приписывать коварные и гнусные замыслы, вплоть до намерения поработить население нашей планеты и превратить его в рабочий скот. На вас будут возлагать ответственность за все стихийные бедствия, природный механизм которых еще недостаточно познан земной наукой. Самое скверное, однако, в том, что реакционные силы всех мастей, а ты знаешь, что их еще немало, воспользуются жупелом марсианской угрозы для "завинчивания гаек", установления террористических диктаторских режимов, для форсирования гонки вооружений и нагнетания международной напряженности. Начнется антимарсианская истерия, погоня за агентами и шпионами с Красной планеты, мнимая принадлежность к марсианству станет поводом для преследования демократов и расправы с инакомыслящими. Нет, Зуй, вам надлежит трижды взвесить пагубные последствия своей тактики контакта, и твой долг - растолковать это своим лидерам в Марсополисе. - У нас нет гарантий, - защищался марсианин, - что открытый контакт не приведет к гибельным результатам для нас самих. Я уже говорил Геннадию, и повторю это тебе, Иван: несмотря на более развитую по сравнению с Землей техническую культуру, Марс безоружен. Ты сам упоминал о реакционных силах - что, если они перенесут на нас свои колонизаторские вожделения? В вашей истории достаточно примеров, когда передовые для своей эпохи цивилизации рушились под напором полуграмотных воинственных орд. Такой, кажется, была участь Рима, ставшего добычей варваров. - Глупости! - воскликнул Звонский. - Времена теперь не те. Приходите к нам в открытую, и человечество встретит вас как друзей и даст по рукам тем, кто потянется к оружию. - Возможно, вы правы, но, поверьте, решение этой проблемы от меня не зависит. - Как не зависит? - удивился Будушкин. - Возьми только на себя смелость вступить в официальный открытый конфликт, и твоим боссам деваться будет некуда, придется выкладывать карты на стол. - Ты смутьян, Геннадий, - улыбнулся Звонский, - призываешь нашего друга к гражданскому неповиновению. - А знаете, товарищи, - сказал Зуй, уходя от беспокойной темы, - я и сам не заметил, как перестал читать ваши мысли. В этом нет нужды, поскольку вы говорите то, что думаете. - Кстати, - заметил Звонский, - ты сказал, что Марс безоружен. Чтение мыслей - это ли не оружие? - У нас оно выполняет самую безобидную роль. Просто более экономный способ общения. - А ваш, как его, психоаналитический искатель! С ним черт-те что можно вытворять. Видя, что дискуссия опять пошла на обострение, Будушкин решил разрядить обстановку и предложил послушать, что делается в мире. Он включил свой портативный ВЭФ, и комната заполнилась разноязычным гулом. К величайшему своему удивлению, они обнаружили, что эфир едва ли не целиком заполнен темой пришельцев. "По непроверенным сведениям, - вещал диктор "Голоса Америки", - в небольшом русском городе Заборьевске совершил высадку марсианский десант. Хотя первое соприкосновение двух миров не обошлось без инцидентов, намерения пришельцев пока неясны. Остается загадкой, почему марсиане остановили свой выбор на этом провинциальном городке, обойдя Москву и столицы других великих держав. В кругах государственного департамента Соединенных Штатов полагают, что русские не должны монополизировать информацию о пришельцах. Это не отвечало бы и их интересам, если марсиане вторглись на Землю с враждебными целями. В этом случае были бы необходимы срочная мобилизация ресурсов и объединение под общим командованием вооруженных сил всех государств для отпора инопланетному нашествию. По мнению известного американского специалиста по космическим контактам профессора Суперсайенса, дальнейшее молчание Москвы будет означать, что марсиане прибыли как торговцы и Советы ведут с ними переговоры о приобретении передовой технологии, намного опережающей все, что достигнуто в этом отношении человечеством. Западные правительства считают, что русским следовало бы поделиться марсианским рынком. В деловых кругах вынашивается идея о создании мирового консорциума под эгидой ООН для установления централизованных коммерческих связей с Красной планетой. Ряд крупных банков согласны финансировать это грандиозное предприятие". "Интригующие сведения о появлении марсиан, - верещала "Свободная Европа", - не вызывают никакого доверия. Кое-кто сознательно распространяет эти злонамеренные слухи, чтобы внушить широкой публике, будто коммунисты приобрели в лице пришельцев могущественных союзников. Цель операции очевидна: запугать западный мир и добиться от него уступок в вопросе разоружения". Передавали также другие новости. В связи с угрозой инопланетного нашествия в Парагвае объявлено чрезвычайное положение. Схвачен и казнен как марсианский агент некий местный житель, публично заявивший: "Пусть уж марсиане скорее придут, чтобы посадить на кол нашего Стресснера!" В Чили по подозрению в шпионаже в пользу марсиан арестовано еще десять тысяч граждан... Генерал Моше Даян заявил, что он не колеблясь обратится за помощью к Марсу, если конгресс Соединенных Штатов урежет субсидии Израилю на приобретение оружия... "Директор Бохумской обсерватории, - сообщал Бонн, - поздравил своих московских коллег с тем, что марсиане избрали Советский Союз для первого контакта. По его словам, это великое историческое событие, равное по значению первому космическому полету Гагарина и прилунению Армстронга, обещает стать началом новой эры в исследованиях Вселенной". Будушкин чуть сдвинул рукоять настройки. "Иси Пари, - услышали они. - Наш корреспондент обратился к видному правительственному чиновнику на Кэ д'Орсэ с вопросами, насколько можно верить слухам о пришельцах и как это может отразиться на внешней политике Франции? - Лично я, - ответило официальное лицо, - не верю слухам даже тогда, когда они затрагивают мою жену. Что касается французской внешней политики, то, невзирая ни на каких марсиан, мы будем по-прежнему проводить независимый курс и отстаивать свой суверенитет. А теперь послушайте в исполнении наших знаменитых шансонье Мирей Матье и Шарля Азнавура песенки "О, Марс, любовь моя", "О тебе мечтаю, марсианка", "Прощай, мой марсианский друг". У микрофона Би-би-си выступал обозреватель, специализирующийся на вопросах глобальной стратегии. "Появление марсиан, - рассуждал он, - внесет новый элемент в расстановку сил на мировой арене. Их присоединение к одному из блоков или к движению неприсоединения способно нарушить существующий баланс и склонить чашу весов в чью-то пользу. Разумеется, многое зависит от того, какой на Марсе строй - социализированный или основанный на частной инициативе; переживает марсианское общество период перехода от одной общественной системы к другой или оно однородно; удалось обитателям Красной планеты учредить мировое правительство или она поделена между суверенными государствами; поддерживают эти государства дружественные отношения или враждуют между собой, вплоть до "холодной" и даже горячей войны. Нам неизвестны также общая численность населения Марса, величина его материальных ресурсов, уровень развития науки и техники, мощь вооруженных сил и другие факторы, которые принимаются во внимание в подобных случаях. Но, как бы то ни было, если даже пришельцы предпочтут объявить нейтралитет и не станут вмешиваться в наши земные дела, само их присутствие внесет существенные коррективы в глобальное соотношение сил. Каждая из сторон должна будет отныне считаться с возможностью рокового удара в спину". Откликнулся на тему дня и радиоцентр Ватикана. Он информировал, что римский папа дал свое благословение контакту. "Независимо от того, какой веры придерживаются марсиане, все одухотворенные существа - дети одного бога. Верующие спрашивают нас, можно ли считать, что Христос принес искупление и за марсиан? Свою точку зрения на этот счет изложит известный богослов каноник монастыря "Святой троицы" Холинетти. "Еще Франциск Ассизский полагал..." - начал каноник, но Геннадий пошел крутить дальше. Послышался знакомый металлический голос: "Марсианские бредни - это нехитрая выдумка двух сверхдержав, предназначенная отвлечь внимание от их злокозненных попыток..." Слышно было плохо, волна то и дело ускользала. Чего только не наслушались друзья в тот день! Они мрачнели, возмущались, но больше смеялись. Зуй высказал несколько язвительных замечаний по поводу существующей на Земле системы информации, вернее, дезинформации, на что Будушкин заметил: - Тем больше оснований внести ясность