-- Гаси фонарь. Быстрей! Смотри... Расплывчатое зеленовато-фиолетовое пятно появилось среди снеговых вихрей. Оно медленно приближалось. Лоу и Стонор поспешно вскинули карабины. -- Огонь! -- шепнул геолог. Треск двух выстрелов, слившихся в один, утонул в грохоте пурги. Затем произошло нечто невероятное. Яркая зеленая вспышка, подобно молнии, разорвала тьму. Порыв ветра, более сильный, чем все предыдущие, подхватил снеговые вихри и разметал их прочь. В десятке метров от люка на снегу корчилось огромное мохнатое существо. Его длинная шерсть светилась ярким голубовато-фиолетовым светом, а из тела били в окружающую тьму зигзаги зеленых молний. Одна из молний скользнула над головой Лоу. Сильно запахло озоном. -- Люк быстро! -- крикнул Стонор. С грохотом захлопнулась тяжелая крышка. Лоу хотел задвинуть засов. Металлическая крышка люка вспыхнула голубоватым светом. Сильный удар оглушил метеоролога, и он покатился в глубину коридора, увлекая за тобой Стонора. x x x Доктор, не отнимая от уха телефонную трубку, настороженно прислушивался. Вот вой пурги стал громче. Значит, открыли выходной люк. -- Они выходят наружу, Джек. -- Ты успел предупредить, чтобы без нужды не стреляли? Я уверен, что Стонор ошибся. Это не йети. Это вероятно... -- Выстрел, Джек! В телефоне послышался треск, потом шипение. -- Сани... оторвало... -- с трудом разобрал доктор в промежутке между разрядами. -- Уносит... Куда-то вверх... Последний, прерывистый треск -- и в телефонной трубке стало тихо. "Разорвался провод телефона, -- мелькнуло в голове доктора. -- Что же теперь будет?" Грохот в коридоре заставил его вскочить. Из-под портьеры выполз на четвереньках облепленный снегом Стонор. Следом за ним показалась всклокоченная голова Лоу. Оба с трудом поднялись на ноги. Лоу, даже не пытаясь отряхнуть снег, шагнул к столу и тяжело опустился на стул. -- Тебя не ранило, Фред? -- пробормотал Стонор, протирая кулаками глаза. Лоу попытался ощупать себя. -- Кажется, нет. Но что за адскую бестию мы подстрелили? Стонор ошалело вертел головой. -- Уму непостижимо. Никогда бы не поверил, если бы... не видел сам. Засов! -- спохватился он вдруг. -- Ты успел задвинуть засов? -- Не... знаю... -- Доктор, скорей проверь, задраен ли люк. Но... не открывай. И не касайся засова голой рукой. Доктор на мгновение зажмурил глаза и с видом приговоренного к смертной казни шагнул за портьеру. Когда он возвратился, Стонор вертел в руках телефонную трубку. -- Дверь не светилась? -- прохрипел Лоу. -- Н-не заметил. Засовы задвинул... Лоу облегченно вздохнул. -- А что с телефоном, доктор? -- удивленно спросил Стонор. -- Почему он молчит? -- После вашего выстрела, Джек только успел крикнуть, что сани оторвало и его уносит... Я точно не понял, но кажется, он кричал, что его уносит куда-то в верх. -- Вверх? -- повторил пораженный Стонор. Лоу вскочил. -- Джек погибает, а мы тут... -- Ни шагу, Фред. Ему ты уже не поможешь. И вспомни, что лежит за дверью. Лоу отступил и закрыл лицо рукам. -- Что же делать, Стонор? -- Ждать, когда кончится пурга. Метеоролог, не отнимая стиснутых пальцев от лица снова опустился к столу. Доктор содрогнулся, услышав, что Лоу плачет... Обитателям Большой кабины эта ночь показалась особенно долгой. Стонор бесцельно бродил по салону, время от времени откидывал тяжелую портьеру и, приоткрыв дверь в коридор, прислушивался. Но снаружи доносились лишь завывания пурги. Лоу, скрестив руки на груди, сидел у стола. Неподвижный взгляд метеоролога был устремлен в одну точку. Под утро из радиорубки вылез доктор. Шаркающей старческой походкой он подошел к Стонору. -- В эфире тихо и хорошо слышно русских. Они вызывают нас. Ради матери Джека, ради своих детей, Ральф, разреши связаться с ними. -- Подождем до утра. Надо посмотреть, кого мы убили ночью. Потом решим. А сейчас оставь меня в покое. Доктор принялся трясти метеоролога: -- Фред, ты понимаешь, что здесь происходит? Помоги мне... скажи Стонору... Но, заглянув в глаза Лоу, доктор махнул рукой и сгорбившись вернулся в радиорубку. Наконец, судя по часам, наступил рассвет. Пурга продолжала бушевать. Ветер достиг чудовищной силы. Где-то на верху, над просторами вздыбленных снегов, поднялось солнце, а над куполом Большой кабины ураган продолжал гнать тысячи тонн стремительной снежной пыли. Выйти наружу оказалось невозможным. Ветер не только угонял весь приносимый снег, -- он поднял воздух и часть старых сугробов, наметенных в прошедшие недели. Люк запасного выхода, ночью находившийся на уровне снегового покрова, теперь возвышался почти на метр. Верхняя часть выходно шахты содрогалась от беспрерывных ударов ветра и вибрировала, как вагон бешено несущегося поезда. Из отверстия люка нельзя было выставить головы. Мутный свет сменил тьму, но он был так же непроницаем, как и чернота минувшей ночи. После безуспешных попыток выбраться из люка Стонор поднял крышку и по забитому снегом коридору возвратился лон. -- Да очнись, старина, -- шепнул он Лоу. -- Чего раскис! Ведь это Антарктида. Поверь, мне не меньше тебя жаль Ждека, но что поделаешь? Если сани не разбило о ближайшие скалы, ураган мог угнать их за сотни километров. Не помню такого бурана. Скорость ветра не менее трехсот километров в час. Очнись, нам еще предстоит немало дел... И может быть, Джек не погиб. В баках было горючее. Стихнет ураган, он заведет мотор и возвратится. Лоу медленно поднял голову. Стонор глянул ему в лицо и содрогнулся. Фред постарел за ночь лет на десять. Глаза потускнели, морщины стали глубже, черты лица заострились. -- Ты не заболел? -- Нет, говори, что надо делать, Стонор. -- Пока ждать. Впрочем, обсудим... Боюсь, что мы не найдем трупа убитой бестии. Ветер мог уволочь его куда угодно. Это будет ужасная неудача, Фред. Стонор не ошибся. К вечеру ураган ослабел настолько, что можно было выбраться наружу. Пригибаясь до самой земли, чтобы удержаться на ногах, Стонор и Лоу обшарили площадку вокруг купола Большой кабины. На ней никого не было. Ветер унес от одного до двух метров снегового покрова. Обнажилась крыша ангара, нижний этаж метеобудки, главный вход в Большую кабину. Новых сугробов поблизости не было. Тело заряженного электричеством ночного чудовища бесследно исчезло. Не нашлось и никаких следов аэросаней. Только оторванный телефонный провод, закрученный ветром вокруг оттяжки радиомачты, напоминал о событиях прошедшей ночи. Ужинали молча. Стонор был подавлен неудачей. Мысли Лоу блуждали где-то далеко. Доктор за весь день не промолвил ни слова. -- Интересно, появятся они сегодня ночью? -- сказал Стонор, вставая из-за стола. -- Как по-твоему, Ришар? -- Мне все равно, -- пробормотал доктор. -- А как Генрих? -- Пойди посмотри... Стонор заглянул в кабину, где лежал поляк. -- Он спит... или... Доктор бросил на Стонора внимательный взгляд поверх очков и, ничего не сказав, прошел в кабину Ковальского. Стонор подошел к Лоу. -- Что ты думаешь, Фред, по поводу наших ночных чудовищ? Что это такое? -- А я о них вообще не думал, -- тихо сказал метеоролог. -- Не знаю. Тебе виднее... -- Поразительна их способность аккумулировать электрические заряды, -- рассуждал вслух Стонор. -- Это какие-то ходячие аккумуляторы колоссальной емкости. С аккумуляцией электрической энергии, видимо, связана и способность светиться. И почему-то они появляются именно в непогоду... Шерпы рассказывали мне о гималайских йети всякие сказки, но действительность превзошла самую буйную фантазию. Если бы не исчезновение Джека, я готов был бы думать, что нам с тобой все приснилось. -- Если бы это был сон, Стонор! Стонор вместо ответа ударил себя ладонью по лбу. -- Какая мысль! Не их ли приближение создает эти поразительные помехи в радиосвязи? Ведь если они так наэлектризованы?.. -- Знаешь, Стонор, -- сказал задумчиво Лоу, -- я теперь почти убежден, что Тойво попал в руки этих адских тварей. Они, без сомнения, водятся в подземном лабиринте. Свечение воздуха, шум -- это их работа. Удивительно, что они тогда выпустили вас живьем... Стонор вздрогнул. -- Ты думаешь? -- Наша экспедиция уполовинена, -- продолжал Лоу. -- Мы теперь ничего не сделаем. Мы даже не узнаем о судьбе пропавших товарищей. Ведь и Рассел мог очутиться во власти этих тварей. Может, их несколько бродило вчера ночью возле Большой кабины. И если они попытаются атаковать нас всерьез, мы все погибнем. -- Атаковать? -- А почему бы и нет, Стонор?.. Я все думаю и никак не могу понять, почему Рассел предупреждал доктора, чтобы мы не стреляли. -- Чушь. Стонор поспешно прошел в радиорубку. Вскоре в открытую дверь донеслась музыка. -- Это, кажется, Кейптаун, Фред, -- сказал Стонор, возвращаясь. -- Пока в эфире все спокойно. Музыка резко оборвалась. Краткая пауза, а затем: -- Алло, алло, говорит радиостанция Лазарев. Вызываем зимовку англо-американо-французской экспедиции. Алло, алло. Большая кабина, почему молчите? Сообщите, что случилось. Алло, алло... Текст обращения был дважды повторен по-английски, затем по-французски. -- Не понимаю, чего ради они опять нас вызывают, -- раздраженно бросил Стонор. -- А что тут непонятного? Мы молчим. Они -- ближайшие соседи. Это Антарктика, Ральф. -- Лоу поднялся из-за стола. -- Надо им -- немедленно ответить. Может быть, позвать доктора? -- Не надо. Поговори сам. Лоу шагнул в радиорубку. -- Слушай, Фред, подожди минутку! -- крикнул Стонор. -- Ты им скажи так... Он не успел кончить: в репродукторе послышался зловещий вой. С каждой секундой вой становился все громче. Из радиорубки выглянул Лоу. -- Эфир опять взбесился. Ничего не слышно, кроме этой адской музыки. -- Электрические обезьяны приближаются к Большой кабине, Фред, -- прошептал Стонор. -- Притишь звук, но не выключай. Попробуем выдержать эту мелодию. Вот так... Ну, что предпримем, старина? x x x Прошло несколько часов. Вой продолжал звучать в эфире. Он то усиливался, то слабел, но был слышен на всех волнах и совершенно прервал радиосвязь. -- Они ходят вокруг Большой кабины, -- стиснув зубы, говорил Стонор. -- Ходят и что-то вынюхивают. -- Странно, что они не пытаются проникнуть к нам, -- заметил Лоу. -- При их силе и прочих свойствах им ничего не стоит сломать крышу ангара или выходной люк. -- Они не могут сообразить, что надо сделать, -- неуверенно предположил Стонор. -- При всех особенностях это не более чем обезьяны. -- А по-моему, это не обезьяны, Ральф. -- Лоу понизил голос. -- Я не суеверен, но, право, и мне начинает казаться, что мы столкнулись с... призраками -- злыми духами холода и мрака, истинным хозяевами этих проклятых ледяных пустынь. -- Чушь, невероятная чушь, Фред! Они оставляют следы на снегу, как любое живое существо, и ты сам убедился, что они уязвимы для пуль. Все дело в том, что здесь, в Антарктиде, в условиях почти непереносимых для живых организмов, у них из поколения в поколение вырабатывались особенности, которыми не обладает большинство живых существ, -- способность аккумулировать электрические заряды, а может быть, и другие виды энергии. Впрочем, ученым давно известны организмы, способные аккумулировать электричество. Вспомни электрических скатов из семейства торпединид. У них есть электрические органы по бокам головы, они могут создать разряд напряжением до трехсот вольт. -- Все это теория, -- скривился Лоу, -- а на практике у меня, пожалуй, не хватит мужества выпустить еще одну разрывную пулю в эту электрическую бестию. Ни кто не назовет меня трусом, но сейчас, признаюсь, мне страшновато. -- И все-таки рано или поздно нам придется выбраться наверх и еще раз попытать счастья. -- Счастья? -- Конечно. Мы любой ценой должны заполучить такую бестию. Хотя бы одну. Иначе нам не поверят. -- Джек вчера ночью успел крикнуть, что ты ошибся, Ральф. Он имел в виду этих обезьян. В чем ты мог ошибиться? -- Доктор что-то напутал. И какая разница -- обезьяны это или что-нибудь другое! Мы должны заполучить такое существо. -- Есть разница, Стонор. А вдруг эти существа разумны?.. -- Что за бред!.. -- Они сильны, они легко могли бы уничтожить нас, и они, однако, не нападают. Вспомни возвращенный перископ и шнур в штольне. А этот странный вой. Его оттенки меняются... Может быть, они хотят привлечь наше внимание?.. -- Ты сошел с ума, Фред. Ты же видел, что это такое. Если у них и есть крупица разума, то не больше, чем у питекантропа. Нет, решительно тебе следует глотнуть свежего воздуха. Почему бы тебе не заглянуть на метеоплощадку? Последние дни ты часто нарушаешь график наблюдений. -- Ты хочешь, чтобы я вышел сейчас наружу? -- Вместе со мной. Я буду страховать тебя. Сейчас не очень метет... -- Хочешь использовать меня как приманку? В Индии так охотятся на тигров... с молодым барашком... Бэ-э, бэ-э... -- Боишься? -- И не скрываю этого. И ты боишься, Стонор. И доктор боится. И каждый боялся бы на нашем месте. Мы столкнулись с чем-то небывалым, грозным, непонятным и потому страшным. Но мы все боимся по-разному. Доктор прикрыл голову подушкой и надеется проспать страшные часы; в тебе страх борется с честолюбием и желанием заполучить миллион долларов за шкуру этой бестии. А меня после гибели Джека не привлекает даже миллион долларов. Да ты и не поделился бы им со мной, Стонор. -- Хочешь поторговаться, Фрэд. Подходящий момент, чтобы сделать бизнес. -- Нет, торговаться не буду. Пойду. -- Куда? -- На метеоплощадку. Чтобы ты больше не смог упрекнуть Лоу в нарушении графика наблюдений. -- Ну вот, ты, кажется, обиделся на меня, старина. -- Нет. На тебя обижаться нельзя. Ты начальник. На войне как на войне... Перед выходом на поверхность Стонор снова включил радио. Вой звучал тише, временами совсем затихал. В нем появились новые оттенки тоски и неутолимой боли. -- Невероятно, -- прошептал Стонор. -- В этом действительно есть мелодия и какой-то свой ритм. Что все это может значить? Если источником этих помех являются здешние обитатели, пожалуй, они удаляются сейчас от Большой кабины. Не опоздать бы нам. Надев поверх меховых рукавиц резиновые, Стонор осторожно опустил металлическую крышку люка. Над головой блеснули радужные фестоны полярного сияния. Сквозь разноцветные волны, медленно катящиеся по темному небу, просвечивали звезды. Ветер задувал редкими порывами, поднимая и гоня струи поземки. Стонор посветил сильным рефлектором и убедился, что площадка вокруг люка пуста. -- Опоздали! -- крикнул он в самое ухо Лоу. -- Слишком долго философствовали... Погода улучшилась и... они исчезли. -- Но мороз дьявольский, -- пробормотал метеоролог, вылезая из люка. -- Посмотри, нет ли следов! -- снова крикнул Стонор. Лоу вместо ответа указал на шипящие струи поземки, сразу же заносившие его собственные следы. Пригнувшись, чтобы удержаться на ветру, метеоролог нащупал провод, протянутый к метеобудке, и, не оглядываясь на Стонора, шагнул в снежную тьму. Возле будки тоже никого не оказалось. Все было на месте, в полном порядке, и Лоу занялся приборами. Его охватило полнейшее безразличие ко всему происходящему. Он словно наблюдал за собой со стороны. Вот Лоу берет отсчеты и записывает их, вот закрывает будку, определяет направление ветра. Странно, что этот Лоу ничего не боится. А ведь он боялся, он знает это... Он не испугался даже тогда, когда, возвращаясь к люку, увидел перед собой что-то темное. -- Стонор? -- окликнул он. Нет, это был не Стонор. Луч света скользнул по густой серебристой шерсти, осветил маленькую коническую голову с большими, как у летучей мыши, оттопыренными ушами. Чудовище медленно приближалось, легко переставляя похожие на колонны ноги. Кажется, у него не было лица, только две светящиеся красноватые точки, устремленные на Лоу. "Это конечно глаза, -- мелькнуло в голове метеоролога. -- Как оно внимательно разглядывает меня и не торопится подойти!" Лоу вдруг вспомнил, как он охотился ночью с фонарем в джунглях западной Суматры. Он без промаха всаживал пулю между блестящих глаз, устремленных из темноты в световой сноп фонаря. "Почему бы и сейчас?.." Он нащупал в кармане рукоятку пистолета. Расстояние -- десять шагов. Он не промахнется. А, собственно, почему он должен стрелять? Ведь он даже не знает, что или кто находится перед ним. Расстояние -- восемь шагов... семь... Рассел тогда крикнул, что это не йети... Разве знакомство с неизвестным всегда надо начинать с пули?.. Лоу остановился. Остановилось и мохнатое ночное чудовище. "Странно, что оно не пытается приблизиться, -- думал метеоролог. -- А может, у него мирные намерения? Мирные? Известны ли ему такие понятия? Что вообще ему известно, этому порождению холода и мрака? Думает ли оно, может ли оно думать?" Лоу чувствовал, что весь дрожит, и в то же время был удивительно, непостижимо спокоен. "Спокойствие перед неизбежным концом?.. Странно, кажется, оно пытается делать мне какие-то знаки. Что могут означать его движения? Не приближаться?.." Яркий луч света откуда-то из-за спины чудовища ослепил Лоу. Метеоролог скорее угадал, чем расслышал крик Стонора: -- Фред, ложись!.. Стреляю!.. -- Нет, -- Лоу замахал руками. -- Не стреляй... Темная фигура ночного гостя с непостижимой для его размеров быстротой выскользнула из-под скрещенных лучей двух рефлекторов. Лоу успел рассмотреть еще, один, предостерегающий жест чудовища, без сомнения адресованный ему. Метеоролог замер на месте. В то же мгновение под фонарем Стонора блеснуло. Гулко грохнул выстрел, затем другой. Две пули просвистели совсем близко. Еще выстрел и еще. Видимо, Стонор стрелял наугад в темноту. -- Не стреляй, Ральф! Еще выстрел Он оказался последним. Невдалеке от того места, где стоял Лоу, вспыхнуло зеленое пламя. Лоу разглядел неясные контуры мохнатой фигуры, которая на мгновение озарилась зеленовато-фиолетовым сиянием. Послышался треск. Яркая, похожая на молнию искра ударила, туда где метался желтый луч фонаря Стонора. Луч описал широкую дугу, ткнулся в снег и погас. Лоу глянул в ту сторону, где только что видел светящуюся фигуру ночного пришельца. Там был мрак. Направил туда луч фонаря -- никого. Очертил лучом вокруг себя -- пусто. Ночной призрак словно провалился сквозь землю. А может быть, улетел по воздуху?.. Какое-то шипение донеслось сверху. Лоу задрал голову, но увидел только причудливые сполохи полярного сияния. Метеоролог медленно подошел к тому месту, где лежал шеф. Он догадывался, что произошло. Стонор лежал ничком, уткнувшись лицом в снег. Лоу нагнулся, осторожно перевернул неподвижное тело. Осветил сожженные остатки карабина и, еле волоча ноги, потащился к открытому люку. x x x Краснокрылый самолет описал широкий круг над Большой кабиной, приветственно качнул крыльями и пошел на посадку. Лоу и доктор ждали у главного входа. Самолет легко коснулся лыжами гладкой белой поверхности, замедляя бег, скользил в прямоугольнике, отмеченном цветными полотнищами. В облаке снежной пыли, поднятой винтами, засверкали радужные круги. Обрамленная радугами серебристая машина подкатила к Большой кабине. Смуглый горбоносый человек в шелковистом голубом комбинезоне с откинутым капюшоном, с густой копной черных волос спрыгнул на снег и направился к зимовщикам Большой кабины. За ним из самолета уже вылезал второй -- большой и грузный, почти квадратный, в пушистом меховом комбинезоне и унтах, затем легко выпрыгнул третий -- маленький и юркий, в меховых штанах и коричневой кожанке. -- Начальник станции Лазарев -- Шота Вериадзе, -- представился брюнет, протягивая руку Лоу. -- Мои товарищи -- летчик Иван Лобов и врач Юрий Белов. Огромный Лобов так тряхнул руку метеоролога, что у того хрустнули суставы. Рукопожатие миниатюрного Белова также оказалось крепким. Лоу представил доктора. -- Где пострадавшие? -- спросил по-французски Белов, внимательно и строго глядя на Жиро. -- Вашей помощи ждет только один, профессор. Он внизу, в Большой кабине. Начальник зимовки -- геолог Стонор -- был убит на месте. -- А состояние раненого? -- Очень тяжелое. -- Можно сразу же пройти к нему? -- Разумеется. -- Товарищи, может, и мы не будем терять дорогого времени? -- густым басом предложил Лобов. -- Машина в полном порядочке. Сейчас механики добавят горючего, и начнем поиски. -- Иван прав, -- кивнул Вериадзе. -- Есть что-нибудь новое? -- Абсолютно ничего, -- сказал Лоу. -- Вчерашний день и сегодняшняя ночь прошли спокойно. Электрические обезьяны больше не появлялись. Вериадзе потер гладко выбритый подбородок. -- Предлагаю сделать так. Юрий останется здесь. Мы с Иваном летим на поиски. Вы сможете присоединиться к нам? -- Конечно, -- ответил Лоу. -- Но, пока заправляют машину, прошу вниз, на чашку чаю. За столом обсудим детали. Пропустив гостей вперед, Лоу нагнулся к уху доктора: -- Ты, кажется, назвал этого мальчика профессором, Рысь? Жиро сердито фыркнул. -- Этот "мальчик" -- один из величайших медиков нашего времени: академик и автор нескольких сотен книг и статей. Это три аса, Фред. Вериадзе -- крупный геофизик и географ, почетный член многих академий мира, в том числе и вашей, американской, а Белов -- непревзойденный мастер полярной авиации. В Москве в его честь уже воздвигнут монумент. Лоу покачал головой. -- Большая кабина удостоилась большой чести, Рысь! -- Остается пожалеть, что это не случилось тремя днями раньше. x x x За столом Лоу кратко рассказал о событиях последних десяти дней. При упоминании о подземных горных выработках Белов и Вериадзе переглянулись. -- Все это очень странно, господа, -- задумчиво сказал Вериадзе, когда Лоу кончил. -- Разрешите задать вам несколько вопросов. Впрочем, вы, разумеется, можете не отвечать, если сочтете некоторые вопросы чересчур прямыми или недипломатичными. Лоу смутился. -- Задавайте вопросы. Я расскажу абсолютно все, что мне известно. -- Эти древние выработки пройдены на месторождении радиоактивного элемента? -- На месторождении урана... Я забыл сказать об этом. -- Какова их протяженность? -- Очень большая. -- Сеть выработок строго геометризирована? -- Да. Все ходы пересекаются под прямыми углами. Но, простите, откуда вы знаете? -- В прошлом году подобные выработки были обнаружены нашими предшественниками близ станции Лазарев. Сейчас результаты их исследований, по-видимому, уже опубликованы. Лоу тяжело вздохнул. -- Жаль, что покойный Стонор не знал об этом. -- К сожалению, и мы не знали о вашей находке. Мы сообщили бы вам все наши данные. -- Господин Вериадзе, -- вмешался Жиро, -- а как вы и ваши товарищи объясняете... э-э... как бы это сказать... откуда взялись эти удивительные выработки? -- Есть несколько точек зрения на этот вопрос. Вероятно, на него легче будет ответить после того, как мы осмотрим вашу находку. У нас общая длина выработок невелика, они сильно испорчены льдом и, пожалуй, заброшены очень давно. Кстати, и само месторождение тория, на котором они пройдены, в значительной степени выработано. Позвольте еще вопрос, господин Лоу. Как вы считаете: эти загадочные существа, с которыми вы столкнулись, обитают в подземных выработках? -- Во всяком случае заходят туда. Факты, о которых я вам рассказывал, говорят сами за себя. -- Остается четыре часа светлого времени, -- пробасил Белов, отодвигая недопитый стакан. -- Анкету можно продолжить в самолете. -- Откуда вы думаете начать поиски? -- спросил Вериадзе, вставая. -- В ту ночь ураган дул с юго-востока, -- сказал Лоу. -- Сани могло угнать на северо-запад, в сторону океана. Мне кажется, следует лететь к побережью. -- В какую сторону от вашей станции находятся древние выработки? -- Шесть километров к западу. Вериадзе задумался. -- Считаю, -- сказал он наконец, -- что поиски следует все-таки начать с юго-восточного направления. Пусть вам не покажется это странным, господа. Хотя ветер дул именно с юго-востока, через четыре или пять часов после того, как с господином Расселом произошло несчастье, сани, по-видимому, находились значительно юго-восточнее вашей станции. Наши радисты не могли ошибиться. Сигнал бедствия был получен именно оттуда. А никто, кроме господина Рассела, этот сигнал подать не мог. -- Но это было давно. -- Около трех суток назад. Однако других сведений у нас нет. -- Хорошо, попробуем начать с юго-востока, -- согласился Лоу. -- Надо, чтобы кто-нибудь из остающихся не отходил от передатчика. Могу оставить здесь для помощи одного из механиков. Самолет будет держать постоянную связь с Большой кабиной и со станцией Лазарев... Через три с половиной часа мы возвратимся. x x x Ровно через три с половиной часа, с последними лучами солнца, самолет Белова подрулил к Большой кабине. Пока укрепляли самолет с подветренной стороны снегового купола, Вериадзе и Белов успели перекинуться несколькими фразами. -- Следов аэросаней мы не нашли, -- сказал Вериадзе в ответ на вопрос профессора, -- но видели кое-что очень интересное. Возможно, что ты окажешься прав... Вечером Лобов проявит фотопленку, попробуем разобраться. А что нового у тебя? -- Геодезист очень плох. Но надежда есть. Все было бы гораздо проще, если бы начать лечение раньше. Впрочем, этот Жиро молодец. Хоть он, кажется, и алкоголик, но талантливый врач. Он сделал все, что было в его силах, и даже больше. Если бы не он, поляк умер бы несколько дней назад. -- Видел ты тело их начальника? -- Да. Он убит каким-то неизвестным мне разрядом огромной мощности. Ткани совершенно разрушены, однако, по некоторым признакам, разряд, вероятно, был холодный. -- Значит, действительно убийство. -- Но совершенное не человеческими руками. -- Уверен? -- Абсолютно. Паралич геодезиста вызван подобным же разрядом, но гораздо меньшей мощности... Договорившись о порядке дежурств, все, кроме Лобова, спустились в салон Большой кабины. Летчик остался в самолете проявлять снятый фильм. Жиро захотел блеснуть своими кулинарными талантами и приготовил к ужину изысканный набор французских блюд. Впрочем, ужин прошел в молчании. За тонкой перегородкой лежало на грани жизни и смерти неподвижное тело Ковальского. Белов дважды во время ужина поднимался из-за стола и исчезал в кабине геодезиста. А в темном ангаре ждал погребения изуродованный труп Стонора. После ужина Лобов принес проявленный фильм. Все склонились над ним. -- Вот узор на снегу, -- сказал Вериадзе, -- нечто вроде огромной плоской, очень правильной воронки с отверстием посредине. Диаметр воронки более двухсот метров. Это почти в пятистах километрах отсюда. Любопытно, что сигнал бедствия, о котором я вам говорил, был послан примерно отсюда. Посмотрите, как глубок центральный канал. Дна его не видно, хотя мы и пролетели над ним почти на бреющем полете. -- Может быть, это место падения того болида? -- предположил Жиро. -- У вас наблюдался болид? -- поднял голову Белов. -- Кто его видел и когда? -- Огромный болид пролетел недели две тому назад, -- ответил Лоу -- Его видел Рассел, а слышали мы все. Рассел уверял, что болид должен был упасть где-то к юго-востоку от Большой кабины. С воздуха мне не пришло это в голову. Но сейчас, когда смотрю на фотографию... Может, доктор и прав. -- Нет, это, конечно, не след падения метеорита, -- решительно сказал Вериадзе. -- Завтра придется сделать посадку возле этого отверстия. Сядем, Иван? -- Надо было сегодня сесть, -- пробасил Лобов. -- Я же предлагал... -- Тогда не успели бы возвратиться до темноты. Лоу вздохнул. Это не укрылось от внимания Вериадзе. -- Господин Лоу, -- заметил грузин. -- Пожалуйста, не думайте, что мы отвлекаемся от основной задачи поисков ваших товарищей. Я почти уверен, что мы напали на верный след. -- Но не мог же Рассел на аэросанях, мчась навстречу урагану, удалиться за три -- четыре часа на пятьсот километров от Большой кабины. -- На аэросанях, конечно, нет... Послышался далекий, быстро нарастающий гул. Задрожали стены салона. Гул превратился в оглушительный грохот, от которого, казалось, лопнет барабанные перепонки. Белов вскочил из-за стола и прыгнул к выходу. В дверях он столкнулся с одним из механиков. Тот кричал что-то, призывно махал руками. Не одеваясь, все бросились наружу. Высоко в темном небе, на фоне густой россыпи звезд, несся огромный фиолетово-зеленый болид, оставляя за собой светящийся дымный хвост. Он летел с юго-востока на северо-запад. Не чувствуя пронзительного холода, зимовщики замерли на месте. Все взгляды следовали за удивительным посланцем космоса. Гул постепенно затихал в отдалении. -- Сейчас он взорвется... сейчас... -- шептал Лоу. Но болид не взорвался. Он превратился в еле заметную точку и исчез среди звезд. -- Далеко упадет, где-нибудь в океане, -- со вздохом сказал Лоу. -- Что это было, Шота Рустамович? -- спросил механик. -- Никогда не видел ничего подобного. -- Пожалуй, людям удалось впервые увидеть такое зрелище, -- задумчиво сказал Вериадзе. -- Ты был прав, Иван. Надо было сегодня садиться около той воронки. Мы опоздали. Мистер Лоу, я думаю, что ночные дежурства можно отметить Ваши "электрические обезьяны" больше не появятся. -- Пресвятая Тереза лиможская! -- вскричал Жиро -- Вы думаете, что это был... -- Доктор указал пальцем вверх и принялся дышать на закоченевшие руки. -- Именно, дорогой мсье Жиро, -- сказал Белов -- Это улетел обратно тот "болид", который вы слышали две недели назад. С ним, конечно, улетели и загадочные космические гости. Какая жалость, что не удалось установить с ними контакта. Впрочем, это, может быть, смогли сделать или сделают ваши товарищи?.. Однако пора вниз. Иначе нам с вами придется оперировать отмороженные пальцы и уши. x x x Самолет летел на юго-восток. Внизу по снеговой равнине быстро скользила его синеватая тень. -- Через несколько минут должна быть воронка, -- сказал Вериадзе. -- Сейчас проверим нашу гипотезу... Воронка уже видна. Чуть правее, Иван! О-о!.. У всех вырвался возглас изумления. На месте плоской воронки с небольшим центральным отверстием зияла огромная цилиндрическая шахта глубиной в несколько сот метров. Ее ледяные стены отвесно уходили вниз. -- Вчера здесь стоял их корабль, -- прошептал Вериадзе. -- Никогда не прощу себе этого. -- Будем садиться? -- хрипло спросил Лобов. -- Конечно. Через несколько минут Вернадзе, Лобов и Лоу стояли на краю огромной шахты. Она осталась единственным следом пребывания космического корабля. Никаких обломков, никаких остатков горючего, ни частицы мусора но было видно вокруг. Прозрачно голубел чистый, слоистый лед. -- Они пользуются каким-то совершенно неизвестным нам видом энергии, -- задумчиво сказал Вериадзе. -- Их корабль, погружаясь в лед, не расплавил его. Он просто прорезал лед, как масло. Судя по размерам шахты, корабль был огромен. Вероятно, он имел форму цилиндра длиной метров триста и диаметром более сотни метров. Какой техникой владеют эти существа! -- Но зачем им понадобилось спрятаться в лед? -- удивленно спросил Лоу. -- Белов предполагает, что эти существа -- жители планеты с необычайно суровым климатом. Лучи нашего солнца для них губительны. Поэтому они и появлялись только по ночам во время ураганов. Может быть, условия антарктической бурги ближе всего напоминают нормальную обстановку на их родной планете. -- Страшная обстановка, -- с содроганием заметил Лоу. -- Все условно, мистер Лоу, -- улыбнулся Вериадзе. -- Жизнь на планетах возникала и формировалась в разных условиях. Вероятно, для этих существ совершенно невыносимой была бы обстановка наших умеренных широт, я уже не говорю о тропических областях. -- Может быть, эти же существа когда-то высаживались и в высокогорной части Гималаев? -- Возможно... -- Однако первая встреча их с людьми в Антарктиде окончилась трагически для людей, -- сказал Лоу. -- Мы потеряли трех, а может быть, и четырех человек. -- Они, по-видимому, тоже потеряли одного... -- И так получилось, что во всем этом больше виноваты мы -- люди, -- продолжал Лоу, опустив голову. -- В ваших словах есть доля правды. Но это послужит всему человечеству уроком на будущее. Эти существа, по-видимому, уже не один раз навещали нашу планету. Они могут появиться снова. И, знаете, я почему-то верю, что ваши товарищи Рассел и Латикайнен не погибли. Существа, овладевшие техникой космических перелетов, не могут быть губителями жизни. При своей высокой технике они могут создать такие условия, в которых ваши друзья будут жить. А ведь это будет означать установление связей между жителями наших планет. Может быть, мы с вами еще станем свидетелями того, как Рассел и Латикайнен возвратятся на Землю. Возвратятся, вооруженные новыми знаниями, которые окажутся бесценными для человечества. Различие во внешнем облике и условиях обитания живых существ на разных планетах не должно быть преградой для контакта разума... -- И, тем не менее, даже если вы правы, наши товарищи похищены ими. -- Похищение можно извинить, если они руководствовались высокой целью установить связи двух очагов разума. Вы видели в них только... дичь. У них не было иного выхода... Я, например, не отказался бы лететь с ними. Уверяю вас, очень многие поступили бы так же... Осмотрели и сфотографировали шахту, взяли пробы снега и льда, и Лобов снова поднял самолет в воздух. На всякий случай решили еще раз обследовать территорию, прилегающую к месту стоянки космического корабля. Самолет летал теперь параллельными маршрутами над огромной снежной равниной, в центре которой темнело отверстие шахты, -- к северу и к югу, и снова к северу. Так десятки раз. Пассажиры внимательно глядели вниз, но ни один след не нарушал бесконечного белого покрова. -- У них были какие-то летательные аппараты, -- сказал Вериадзе. -- Покидая корабль, они сразу поднимались в воздух. Пожалуй, мы ничего не найдем. И все-таки они нашли. На одном из параллельных маршрутов внизу появилось что-то красное. Лобов снизил самолет. Прошли над красным пятном еще раз. -- Полотнище, -- сказал Вериадзе. -- Вымпел? Придется садиться... Лобов посадил самолет в нескольких десятках метров от красного пятна. Исследователи бегом устремились к нему. Это оказался длинный вымпел из эластичной, очень прочной красной ткани. Он был прикреплен к металлическому древку, глубоко вбитому в лед. От ветра, поднятого винтами самолета, вымпел затрепетал в воздухе. В ветреную погоду этот вымпел можно было бы разглядеть издалека. -- Сигнал нам, -- заметил Вериадзе. -- Посмотрим... Вымпел сняли с древка и осторожно извлекли из льда металлический стержень. В нижней части стержня было прозрачное утолщение. Внутри находился свернутый лист бумаги. Вериадзе попытался развинтить стержень, чтобы добраться до письма, но ему это не удалось. Лобов крепко зажал стержень в руках, поднатужился. Широкое лицо летчика побагровело от усилия. Стержень треснул и переломился. Записка выпала на снег. Вериадзе поднял ее и протянул Лоу. -- Это адресовано вам. Лоу взял записку. -- Почерк Рассела, -- шепнул он побелевшими губами. Вериадзе ждал, спокойно глядя на Лоу. -- Д-друзья м-мои, -- начал читать метеоролог прерывающимся голосом. -- Нет, не могу... Читайте в-вы, господин Вериадзе. -- "Друзья мои! Меньше чем через час двое людей впервые покидают Землю. Из пленников мы превратились в гостей. Первые связи установлены. Помог язык чертежей и формул, а сейчас мы с Тойво уже понимаем многое. К сожалению, отлет отложить нельзя. В противном случае космический корабль наших хозяев никогда не достигнет родной планеты. Мы летим добровольно. Вернемся ли? Если и не вернемся, если мы не сможем выдержать суровых условий далекого Плутона, откуда прилетел этот корабль, наши записи через несколько десятилетий будут доставлены на Землю. Надеюсь, что они помогут установлению творческого контакта двух далеких цивилизаций нашей солнечной системы. Тогда не повторятся трагические события последних дней. Тойво писать еще не может. Руки его парализованы, но с каждым часом ему становится лучше. Ученые, возглавляющие экспедицию плутонян, с помощью специальных приборов уже изучили на мне жизнедеятельность человеческого организма и смогли оживить Тойво, которого они, так же как и Генриха, неосторожно поразили своим излучением и считали мертвым. Догадываясь о смертоносном воздействии своего излучения на организм людей, они теперь принимают специальные меры предосторожности при общении с нами. Они мало похожи на людей. В строении их организмов главную роль играют соединения одного из радиоактивных изотопов углерода. Они лишены слуха, в понятии людей почти лишены зрения, общаются при помощи радиоизлучения, но пути развития мышления у них и у нас очень сходны. Правда, их цивилизация древнее и далеко опередила нашу. Мы для них так же удивительны и загадочны, как и они для нас, но нас с ними объединяет могущество разума. Насколько я понял того из них, кто лечит Тойво, Генриху необходим длительный сон, электризация позвоночника и соединения радиоактивного фосфора. Поражение наступило особым видом сильно замедленных электрически заряженных частиц. Этот вид энергии на Земле неизвестен... В Антарктиду плутоняне прилетели за ураном, которого на их родной планете почти не осталось. По-видимому, подо льдом нашего южного континента скрыты колоссальные месторождения радиоактивных элементов, может быть крупнейшие в солнечной системе. Я догадался, что вы установили контакт с русскими исследователями и разыскиваете меня. Сегодня вечером русский самолет появился над стоянкой корабля плутонян. Вероятно, он прилетит снова. Поэтому надеюсь, что вымпел с письмом, который будет выстрелен при старте, попадет в ваши руки. Прощайте, друзья мои. Передайте привет и благодарность русским товарищам. Фред, когда возвратишься домой, разыщи мою мать и объясни ей все. Мы не могли поступить иначе... Прощайте, люди родной планеты! Прощай, милая родная Земля! Джек Рассел и Тойво Латикайнен". Вериадзе умолк. Они долго стояли с непокрытыми головами возле развевающегося вымпела. Молчали. -- Ясно, -- пробасил наконец Лобов. -- Значит, полетели... Молодцы ребята!.. О мужестве этих двух парней сегодня же должны узнать люди всей нашей планеты.