ло над ухом. И сразу что-то произошло, что-то ужасное, оглушительное, похожее на взрыв. "Убили", - догадался Игорь, покорно умирая. Через секунду он очнулся. Губы и ладони упирались в грязную штукатурку. На зубах скрипело, в голове бил тамтам. Грудь тоскливо ныла, ощущаясь, как лишняя часть организма. Он очнулся, поскольку понял: нет-нет, ничего ужасного! Просто его слегка успокоили об стену. Сзади кто-то сопел, и он обернулся - увидел оскаленную Жанну, потом увидел клетчатую рубашку, снова Жанну, уже поверженную, лежащую в шаге от зловонной лужи, увидел, как клетчатая рука коротко рубанула сверху вниз, попав в нежное родное личико. -- А-а-а, помогите! Лестничная клетка явственно гудела, сотрясаемая на верхних этажах топотом чьих-то ног. Помощь стремительно снижалась. Игорь упал на дежурного, молотя, куда попало, но подъезд крутанулся, любезно подставив сохранившуюся с незапамятных времен кучу строительного мусора. Посадка была мягкой. Герой встал на четвереньки, бессмысленно мыча: "А-а-помоги-и!..", и обнаружил перед глазами пробегающие тапочки. -- Вон там... - прошептал он, показывая рукой на сопящее, рычащее, стонущее. Затем услышал вопль ребенка: -- Жанна, не нюхай! Не нюхай, это газ! Он сфокусировал взгляд. Дежурный почему-то стоял на коленях и странно качался - будто кукла-неваляшка. Руки его непрерывно двигались, то закрывая лицо, то нелепо отмахиваясь от кого-то несуществующего. Он рыдал кашлем и жалобно спрашивал сквозь спазмы в горле: "Чего это, а? Чего это?" Жанна корчилась рядом, лежа на боку, она тоже изнурительно кашляла, спрятав лицо в ладонях. А третьим человеком был младший брат. Тогда Игорь нашарил в мусоре неструганную доску со ржавыми дырками, оставшимися от гвоздей. Он встал, пошатываясь - вместе с доской. Он шагнул к людям. -- Я случайно в Жанну попал! - завопил Александр. - Я случайно, случайно! - и замахал рукой, в которой было нечто продолговато-оранжевое. Второй рукой Александр прижимал к носу край рубашки, очевидно, чтобы легче дышалось. Действительно, новый запах глушил все. Нашатырь? Какая-то иная химия? -- Молодец, - кивнул Игорь брату. Он сделал еще шажок и удовлетворенно опустил деревяшку врагу на голову. ДЕЙСТВИЕ СМЕШАЛОСЬ ПОЧТИ УТРО (кульминация) Сцена: НА КУХНЕ (Кроме нас, никого. Соседи спят по норам. Только дядя Павел, у которого из-под двери полоска света вылазит, один раз мимо прошел - в туалет. Заглянул на кухню, посмотрел на нас странно, ни слова не сказал. Я его, кстати, уже не боюсь. Потому что теперь нас трое. Пусть вынашивает совместно с Бэлой темные планы, пусть странно смотрит, пусть! Мы их банду выведем на чистую воду, никуда не денутся. Еще Андрей Петрович не спит, но это хороший человек. К тому же врач, что очень кстати. Он в нашей комнате Жанной занимается, а нас самих выгнал - мол, незачем смущать больную, лезть под руку и глазеть попусту. На самом деле он, понятно, меня выгнал, а Игорь за компанию ушел, чтобы мне не обидно было. Собирается пить чай. Захватили с собой из комнаты сыр, масло, хлеб. Чайник - на плите, уже закипает. Беседуем.) ИГОРЬ. Как ты думаешь, Андрей Петрович ничего такого не заподозрил? А то я врать совсем не умею. Я. Даже если заподозрил, какая разница? ИГОРЬ. Хотя, конечно... Ну, настучит про нас твоей лучшей подруге, все равно хуже не будет. Я. Какой подруге? ИГОРЬ. Твоей следовательше. (Я возмущаюсь без слов. В самом деле, шутки у него!) ОН (устало). Моей, моей следовательше, перестань рожи корчить... Может, мне пойти сдаться? Позвонить ей утром, сказать, что я нашелся, нигде специально не скрывался, ничего такого не знал... Она тебе оставила телефон? Я. На холодильнике бумажка лежит. ОН. Ладно, там видно будет... (Чайник шипит, плюется паром. Я вбухиваю прямо в кипяток заварку и выключаю газ. Мои мозги тоже шипят, плюются паром, почему до сих пор не взорвались, непонятно. Кто бы их выключил?.. Игорь смотрит на меня. Я - на него. Молчим.) ОН (вспоминает). Слушай, ты же свою новую историю не досказал! Извини, Александр, перебил я тебя Андреем Петровичем. Не обижайся. Жанна из головы не выходит, и тип еще этот, который внизу... Ты остановился на том, что у скульптуры начала расти борода, а народ перепугался, решил, будто в нее вселился дьявол. А? Серьезно, чем хочешь закончить? Я. Чего, я не обижаюсь. Там дальше очень просто: начались демонстрации протеста. Быстренько отодвинули ученых, исследовавших бороду, и позвали колдуна. Он провел специальный сеанс по изгнанию злой силы, такой страшный-страшный, как в фильме "Экзорцист", помнишь? И, само собой, победил. Короче, люди все перепутали, испортили хорошее дело. В статуе ведь ничего злого не было. Наоборот, в ней случайно застряла душа умершего мастера. А сама статуя через годик-другой разрушилась. ИГОРЬ (вздыхает). Ну тебя, Сашка. Грустные истории придумываешь, нет, чтобы повеселей... Я (гордо). Почему грустные? Нормальные. ИГОРЬ. Да уж. Древний мастер изгнан из сотворенного им тела и обречен вечно метаться по свету. Я правильно истолковал? Я. Запиши в учебник по литературе. ИГОРЬ. Ну так что, продашь сюжет? Я. Две кассеты к плейеру подари и забирай. ИГОРЬ. Уже две? Однако цены на идеи растут, инфляция проклятая... (Веселится.) Надо тебе вырастать скорей. (Хлопает меня по плечу и встает с табуретки.) Соавторами будем, как братья Гримм. Я. Мне больше нравятся братья Стругацкие. ИГОРЬ. Какая разница? Будем, как Стругацкие, одна ерунда. (Берет с плиты чайник, наливает в стаканы.) О! Вот это пойло! (В коридоре звуки. Скрипит дверь - наша, чья же еще. Мы с братом забываем двигаться и смотрим в одну сторону. Входит Андрей Петрович.) СОСЕД. Завтракаете, молодые люди? Правильно, дело нужное... (Долго-долго зевает). Или вы еще ужинаете? ИГОРЕК (даже дергается от волнения, жених). Ну, как там, Андрей Петрович? (Нервишки шалят, ага.) СОСЕД. Что можно сказать? Причин для беспокойства нет. Кроме, пожалуй, ситуации с уличной преступностью. В общем, сегодня вам повезло, друзья мои, а завтра, надеюсь, вы по ночам ходить больше не будете. ИГОРЬ. А Жанна? СОСЕД. Что Жанна? Сильная девушка. Слезоточивый газ - это тебе не духи. Глазки мы промыли, носоглотку тоже, выделений уже нет. Таз с марганцовкой ты сам убери, договорились? И, кстати, мы там на полу немного намочили, ты уж вытри. ИГОРЬ (продолжая волноваться). А последствия какие-нибудь будут? Осложнения там... Не знаю, что еще... СОСЕД. От газа? Никаких последствий, если без примесей. Или ты имеешь в виду, что ее избили? Серьезных травм нет, ребра целы. Бедро она сильно ушибла, правую руку потянула. Личико, конечно, ей хорошо сделали, негодяи, теперь не скоро рассосется... Вы, молодые люди, поздно меня позвали, вот что я вам скажу. Сразу бы слизистую обработали, девочке было бы значительно легче. Первые пятнадцать минут после такой газовой атаки - это пытка, на себе испытал. Она терпела, бедняжка. И лицо, возможно, спасли бы. (Игорь краснеет. Выдавливает из себя бестолковые буквы, бегает взглядом по кухне. Врать, видите ли, не умеет. Ладно, придется выручать.) Я. Андрей Петрович, мы боялись вас беспокоить... СОСЕД (обиженно). Боялись меня беспокоить? Не знаю, по-моему, я не давал повода. Я. Ну, вы же выходили не так давно из комнаты, говорили - "ночь дурацкая, спать не дают!" Помните? А Жанна закричала, что без Андрея Петровича она сейчас умрет, а я тоже сказал, что Андрей Петрович очень добрый и на нас не обидится, а вы, оказывается, до сих пор и не спали вовсе. (Не объяснишь же, что сначала пришлось стукнутого бугая в кладовку затаскивать, вязать его, рот ему затыкать, обыскивать! Уйму времени потеряли. Не объяснишь же...) АНДРЕЙ ПЕТРОВИЧ. Странные, однако, хулиганы попались. Почему-то баллончик девочке сунули, а не парню. ИГОРЬ (решился ответить, чистюля). Я в нашу парадную убежал и схватил там доску. Одного сразу вырубил, он сам башку подставил, а когда обратно на улицу выскочил, второй уже баллончиком размахивал. Жанна вообще-то здорово дерется, у нее тренер очень хороший. Хулиган, наверное, со страху ей прыснул, иначе она бы его по стенам размазала, точно говорю. АНДРЕЙ ПЕТРОВИЧ. Герои! Давно мечтаю заставить своего оболтуса спортом заниматься, так ведь он... это... ленивый. (Опять зевает, разинув рот во всю кухню. Мы тоже - глядя на него. Так втроем и зеваем, хором.) Кстати, как твои занозы поживают, юноша? Покажи-ка... (Берет руку Игоря и разглядывает измазанное йодом место.) Нормально, до свадьбы заживет... (Улыбается, и вдруг этак несолидно подмигивает.) На свадьбу-то пригласишь? (Игорь, как всегда, смущается.) СОСЕД (отпускает его руку). Ладно, молодые люди, пойду укол делать. Надо ей поспать получше. Устала девочка, не бережете вы ее... (Поворачивается и уходит, шлепая тапками.) (Опять мы одни. Кушаем бутерброды.) ИГОРЬ (тихонько). Как, пойдешь со мной на улицу? Я. Зачем? ОН. Мужик, который меня караулил, на своей тачке приехал. Машина где-то там должна стоять, недалеко. (Вытаскивает связку ключей, найденную в кармане бугая, и начинает ее изучать.) Жуй скорей... От машины, по-моему, вот эти, маленькие. Я. Сам жуй скорей. Сначала из-за Адама чай не попили, дай хоть теперь кайф словить. ИГОРЬ (пугается). Из-за какого Адама? Я. Сморчка так зовут, которого мама приводила. Хам жуткий, ненавижу! Чего она в нем нашла? ИГОРЬ (моментально успокаивается). Знаешь, Сашок, не наше это дело, насчет матери. Она старый человек, тоже имеет право на личную жизнь. Я (наоборот, сержусь). Просто я не понимаю, зачем ей какой-то Адам Олегович понадобился, если у нее дядя Юра? ИГОРЬ (останавливает челюсти и чуть не роняет прожеванное). Что дядя Юра? Я. Забыл тебе сказать... точнее, не забыл, а как-то не получилось... Мама, оказывается, дядина Юрина любовница. Она у него на неприличной фотографии снята. ИГОРЬ (пораженно). Что, опять к этому хмырю бегала? (Брат смотрит на меня, причем, глаза у него почти вываливаются). Я. Почему "опять"? ИГОРЬ. Так ведь она уже когда-то таскалась наверх. А он на ней все равно не женился. Конечно, зачем им нищая интеллигентка? Они Бэлу ждали, принцессу на горошине. Я. А по-моему, без разницы, снова или не снова. Любой дурак сразу ее заподозрит. Я, например, заподозрил, а когда улики эти нашел, тут уж и вовсе... Правда, про пакет она нормально объяснила. Я ей, кстати, верю, а ты? (Игорь складывает губы трубочкой, продолжая смотреть на меня. Потом втягивает щеки и начинает трястись. Смеется. Потом он хохочет просто-таки по-дебильному. Что с ним такое? Заболел? Вообще-то я не люблю, когда другие смеются, а мне не смешно. Надо будет Андрея Петровича попросить и этому чистюле успокоительное вколоть...) Я (возмущаюсь). Между прочим, зря ржешь! Дядю Юру вполне мог убить, например, Адам Олегович - из ревности, понял? Он же психопат натуральный. А матери пришлось наврать, будто бы она шнуры и баллончик под вешалкой откопала, потому что на самом деле она их зачем-то и притащила с собой. ОН (вытирая слезы). Извини, нашло на меня что-то. Насчет Адама Олеговича ничего не могу тебе сказать, я его не видел. А насчет твоих подозрений против матери... Неужели ты серьезно мог подумать, что наша мамАн настолько идиотка, чтобы дать прикончить отца своего ребенка! Смешной ты. Да она, небось, всю жизнь собиралась его доить! Я. Ка... какого ребенка? ОН. Ну тебя, естественно. Не меня же. (Место действия куда-то плывет, покачиваясь. Кружка с чаем становится чугунной, рука ее уже не держит. Старший брат странно удлиняется.) ИГОРЬ (глухим, далеким голосом). Ой, Сашка, я почему-то думал, ты всегда про это догадывался, ведь целыми днями наверху торчал!.. (Все глуше, все отдаленнее). Ну, чего ты, чего? Осторожнее, кипяток прольешь... (Кухня на долю секунды погружается в туман.) Действие N3: ЧУЖОЙ АВТОМОБИЛЬ Дождь уже кончился. В остальном все было без изменений: лужи, ветер, пульсирующие желтым огнем светофоры. Черная дыра над сплетением электрических проводов. Никого. Никого, кроме двоих. Оба почти взрослые, но заняты явным мальчишеством: обходят по очереди машины, мокнущие вдоль проспекта, и примеряют к дверцам ключи. Изо всех сил стараются не разбудить сигнализацию, дремлющую в промасленных стальных глубинах. Нервно сутулятся и прячут лица от окон. Дважды им не повезло - ударил, забился в истерике противоугонный сигнал, тогда пришлось уносить с проспекта ноги, ощущая поджатыми задами толчки душераздирающих звуков. Зато в переулке, куда они бежали, и пряталось искомое средство передвижения. Точно за углом, чтобы не мозолить глаз, но совсем близко от подъезда, совсем рядом, вот ведь как бывает... "Жигули" - последняя модель, разумеется. Ключик повернулся с идеальной легкостью, будто бы самостоятельно, освободив переднюю дверь. И машина не возмутилась, не вздрогнула, не пикнула. -- Залезай быстро, - решительно сказал старший. Тот, кому было сказано, сунулся в распахнувшийся ход: -- Ой, на сиденье портфель лежит. Он сел, принимая трофей к себе на колени. Старший, пугливо озираясь, хлопнул дверцей, обежал машину и занял место водителя. В салоне противно веяло резиной. Был полумрак. Опытный палец пошарил по стене, и стал свет. Внутри оказалось красиво, уютно, современно. Обивка, подголовники, ремни, микроколонки. Цветные картинки, болтающиеся на присосках фигурки, телефонный справочник, стопка аудиокассет. На заднем сиденье валялись подушка, одеяло, разнообразная одежда. -- Посмотри у него в бардачке, - попросил старший, по-хозяйски взял портфель из рук компаньона и запустил в кожаный зев все передние конечности одновременно. -- Раскомандовался, - буркнули ему в ответ. В портфеле было сплошь необходимое для существования мужчины. Тапочки, аптечка и смена белья в полиэтиленовом пакете. Деньги, Агата Кристи и презервативы. Масса других предметов, не имеющих никакого отношения к преступной деятельности хозяина. И только поверх всего лежало что-то явно инородное, выпадающее из ансамбля, - что-то, наспех завернутое в газету. -- Ну, как у тебя? - поинтересовался старший, вынимая это "что-то". -- У меня? Грязные тряпки нашел. Стекла он ими протирает, что ли? Стеклоочистители... Еще бумажки с печатями. Бумажки были документами на машину. Водительское удостоверение оформлено на Сидина Тимура Германовича, причем, с фотографией именно того, стукнутого по голове. Старший глянул и удовлетворенно кивнул: -- Значит, не наврал. Дежурный по институту, надо же. Потом опустил портфель в ноги, чтобы не мешался. Принялся разворачивать газетный сверток. -- Слушай, Игорь, может вы зря убегали? - внезапно спросил младший. - Может, вы все неправильно поняли? Старший поднял взгляд, полный безумных надежд: -- Почему? -- А вдруг дежурный честно хотел поймать тех, которые ему труп подбросили? Вдруг он на тебя с Жанной подумал, что это вы убийцы? -- Зачем тогда труп вывезли? -- Так ведь нельзя им было милицию звать! Сам же говорил - какие-то темные дела в институте делаются. Молодой мужчина закрыл глаза и стал неподвижен. Кануло несколько мгновений весны. Когда он разжал веки, в глазах не осталось ничего, кроме тоски. -- Нет, Александр, не проходит вариант. Я же сам из шкафа слышал, своими ушами... Короче, не отвлекай, прошу тебя... Из газеты выпали три красных удостоверения с вытесненными золотом гербами. И еще - безликая записная книжка. -- Это он, - севшим голосом сказал старший, раскрыв корочки одну за другой. - Его убили у проректора в кабинете. Все удостоверения оформлены на некоего Егорова Ивана Владимировича. Фотография везде одна и та же. Только, согласно первому, гражданин Егоров имел звание капитана и работал в уголовном розыске, согласно второму - сержантом патрульно-постовой службы, а третье и вовсе принадлежало лейтенанту пожарной охраны. -- Хорошо устроился, - позавидовал младший. Он уже листал записную книжку - с конца. Мелькали фамилии, мелькали телефонные номера. В середине завалилась металлическая пластинка в форме узкого вытянутого овала с выбитыми буквами и цифрами. Он покрутил пластинку в пальцах. Непонятный какой-то жетон... Но самое занятное нашлось в начале. После первой страницы, содержащей данные на гражданина Егорова И.В. - адрес, группу крови, резус-фактор, - шла область, обозначенная: "Для памяти". Были использованы всего несколько листиков. На первом значился телефонный номер коммуналки, где жили братья. Без комментариев, голенькие цифры. Впрочем, кое-что все-таки было написано, прямо под цифрами - короткое словечко "Наби". И все. Что оно значило? А на следующих листах помещались разнообразные, без всякой системы собранные сведения о двух персонажах. О дяде Юре и дяде Павле. -- Что за "Наби"? - растерянно спросил главный исследователь чужих вещей. - Никакие мы не "Наби"... Сцена: В КЛАДОВКЕ ДЕЖУРНЫЙ. Вы, сволочи, мне к врачу надо, к врачу! (Сам сволочь! Еще елозит по известке, пытается освободиться. Мы его крепко скрутили, пока он на полу отдыхал, ни в жизнь не раскрутится.) СНОВА ДЕЖУРНЫЙ. В голове что-то не то... (Стонет, закрыв глаза и мотая головой.) Чем ты меня долбанул? Сотрясение мозга, что ли... Мутит, з-зараза. ИГОРЬ. Доской, больше ничем. ДЕЖУРНЫЙ (слабым голосом). Больше ничем... Молодцы, детки. Где я нахожусь? ИГОРЬ. А в нашем парадном подсобку устроили. Ихний председатель здесь стройматериалы для своей дачи держит. ДЕЖУРНЫЙ (помолчав). Слушай, друг, мне бы в институт вернуться надо. Ты это понимаешь? ИГОРЬ (уверенно). Понимаю. А зачем? ДЕЖУРНЫЙ. Как зачем? Смениться в восемь. Окно настежь осталось. С обходом пойдут и заметят. ИГОРЬ. Какое окно? ДЕЖУРНЫЙ (Морщится. Из носа у него до сих пор течет, правда, не так жутко, как раньше. А подтереть сопли некому.) На твоей кафедре окно... Ты мне ключ от кафедры дай, ладно? Я закрою окно, сменюсь и тебе обратно подвезу. Я (не выдерживаю, вступаю в разговор). Игорь, он не врет, ему точно врач нужен. Психиатр. ИГОРЬ. Понятно... Сашка, не мешай, ладно? Тимур Германович, вы еще ворота в четвертом дворе забыли. Их тоже неплохо бы закрыть. ДЕЖУРНЫЙ. Ворота я закрыл, не беспокойся. Ушел через главный вход. Мокрощелки на вахте спят без задних ног, ни фига не слышат. ИГОРЬ. У вас что, склад ключей? ДЕЖУРНЫЙ. У нас много чего. ИГОРЬ. А свою кафедру вы закрыли? ДЕЖУРНЫЙ. Какую? ИГОРЬ. Ну, гироскопы! И ОПО, кстати, было открыто. ДЕЖУРНЫЙ. Ох, парень... (Стонет). Значит, следишь за нами? ИГОРЬ. Нет, я просто... ну, случайно... ДЕЖУРНЫЙ (хочет усмехнуться, но получается мерзкая гримаса). В сыщиков играете, детки? К твоему сведению, из института все уже вывезено. Так что можешь своими сраными фотографиями... это... (не придумывает ничего остроумного, чтобы закончить мысль). Не знаю, зачем вы торчали в институте, но за твою кафедру не кому-нибудь влепят, а тебе. ИГОРЬ (радуясь, ну будто мальчишка). Вот пусть окно и будет открыто. Лично я никакого отношения к окну не имею, у меня свои ключи есть. ДЕЖУРНЫЙ. Значит, не хочешь со мной подружиться? ИГОРЬ (сразу глупеет). Как это? ДЕЖУРНЫЙ. Да очень просто. Ментам ты про нас ничего не докладывал, это ясно. Говорят, ты вообще кого-то там замочил, нет? Застрелил случайно, что ли? ИГОРЬ (отвесив челюсть). Откуда вы знаете? Я не убивал, честное слово... Я (встреваю). Он, наверное, со своим Кузьмичем успел пообщаться. Помнишь, я тебе говорил? А Кузьмичу доложил дядя Павел, тогда, по телефону. ДЕЖУРНЫЙ. Слушай, я уверен, что тебе очень деньги нужны. Разве нет, парень? Иначе зачем ты за нами шпионишь? ИГОРЬ (все еше поглупевший). Почему, не нужны мне ваши деньги... (напрягается и вспоминает, о чем, собственно, разговор). Вам за Егорова, кстати, влепят срок побольше, чем мне за кафедру. (Опять Сидин дергается, пытаясь распутаться. Стукается больной головой об аккуратно сложенные кирпичи и временно успокаивается. Потом вдруг орет во всю глотку: "А-а-а!" И катается по спине, прямо по кирпичной крошке. "А-а-а, как глупо, - орет, - как глупо, а-а-а, не могу!..") ИГОРЬ. Что будем делать? (Уже мне.) Я. Пристрелим, чтобы не мучался. ИГОРЬ. Я серьезно. Я. Хорошо бы с дядей Павлом поговорить по душам. Только пистолет ему в рожу наставить, а то он круто дерется, я сам видел. ИГОРЬ. С этим-то что? (С этим-то? А я откуда знаю! В самом деле, ситуация кошмарная. Отпускать бандюгу нельзя, иначе нам всем хана...) ДЕЖУРНЫЙ. Ну? Так чего решаем, вы, сволочи? (Услышал!) ИГОРЬ (сипло). Ничего особенного. Вопросы будем задавать. ДЕЖУРНЫЙ. Валяйте. А я послушаю, как у вас получится. ИГОРЬ (ему). Зачем я вам понадобился? ДЕЖУРНЫЙ. Потому что ты сволочь. Следующий вопрос? ИГОРЬ. А на даче зачем меня ждали? ДЕЖУРНЫЙ. Все потому же. ИГОРЬ. А тот, которого вы... ну, который с поддельными удостоверениями был... он тоже из вашей шайки? (Дежурный улыбается. И молчит. Смотрит на нас и молчит, долго-долго.) ИГОРЬ. Это вы его убили, да? Или нет? ДЕЖУРНЫЙ (разжимает губы). Пошел бы ты куда, придурок. Достань пушку и застрели меня, если такой смелый. Или вон кирпич возьми и по голове. Ну? (Игорь уже качается, как неваляшка. Ворочает глазами - то на меня, то на этого борова. Не знает, что ему говорить, пентюх. И тоже начинает улыбаться, ну совершенно по-идиотски.) Я (почему-то кричу). Не скажет он ничего! Разве не видно? Пытать его надо, понимаешь, пы-тать! (Достаю из кармана шнуры, которыми дядю Юру к электричеству подключили). На, бери! ИГОРЬ. Зачем? (Лицо у него, как в телевизоре, когда изображение настраивают.) Я. Сделаем ему "электрический стул", сразу расскажет! (Боров уже не веселится. Лежит с закрытыми глазами: опять, наверное, у него сотрясение мозга разболелось. Зато Игорек улыбается за всех нас. Берет у меня шнуры, крутит их в руках и глупые звуки издает, похожие на всхлипывания, и губами трясет.) Я (кричу и кричу, не могу сдержаться). Давай его к розетке подтащим, а то не дотянется! Ты за ноги, я за голову... (Сдвигаем тушу с места.) ДЕЖУРНЫЙ (сквозь зубы). Ребята, вы... это... (И вдруг его рвет. Он дергается, пытается приподняться, выворачивает все себе на шею и на подбородок. Я еле успеваю убрать руки.) ИГОРЬ. Чего это с ним? ДЕЖУРНЫЙ (кашляет, отплевываясь. Тупо смотрит на розетку, к которой мы его подвинули). Ребята, вы серьезно, нет? ИГОРЬ (визжит почище меня). А вы думали, мы шутим? ДЕЖУРНЫЙ (стонет). М-м-м, башка совсем плывет... (Игорь втыкает штепсель, пару раз промахнувшись. Глаза у него странные-странные, никогда таких глаз у человека не видел. Будто плачет, но слез не видно.) ДЕЖУРНЫЙ. Осторожно, придурки, убьете. Я (хохочу, как идиотик). Сам же просил! (Главное, чтобы поверил. Побольше странности в глазах, побольше. Пусть в штаны наложит, жлоб поганый!) (Но тут слышны шаги. Кто-то медленно спускается по лестнице. Мы все замираем, глядя на дверь. Входит Жанна, хромает.) ИГОРЬ. О! (Прыгает к ней.) ОНА. Фу, рвотой воняет... МЫ (одновременно). Ну что? ОНА. Нормально. Андрей Петрович мне зачем-то димедрол вколол, буду теперь спать на ходу. (Да уж, все нормально. Пол-лица у нее - сплошной синяк. С левой стороны. Смотришь, и не по себе становится. Еле ковыляет, держась рукой за бедро. Лучше некуда.) Я. Он вообще любит уколы делать, особенно женщинам. ОНА (смеется). Нет, он хороший дядька, ты зря... (Замечает шнуры в руках Игоря.) Ой! (Резко поджимается). Чего это? ИГОРЬ. Этой штуковиной верхнего соседа убили. Сашка ее вместе с баллончиком нашел, я же рассказывал. ЖАННА. Покажи. (Несмело трогает ручки от скакалок.) Кошмар... А с ним как? (Кивает на лежащее под ногами тело.) ИГОРЬ. Он не хочет объяснять, на кой хрен я их банде понадобился. ЖАННА (удивляется). Так ведь ясно, по-моему! Тебя просто подставили. Кто-то подложил фотографии, а они нашли и решили, что ты за ними следишь. ИГОРЬ. Спросил для затравки... (Его голос опять становится тоскливым до невозможности. Глаза влажнеют, вот-вот человек заплачет.) Не знаю я, Жанна... Что с ним делать? ЖАННА. А это тебе, кстати, зачем? (Тычет в "электрический стул".) (Игорь смотрит на Жанну. Потом на свои пальцы, которые то раскручивают провода, то скручивают обратно. Вроде бы пытается улыбнуться, но у него ничего не получается.) ОН. Это?.. (Смотрит уже на меня.) Это было нужно... (Вдруг швыряет с размаху провода на пол и обхватывает голову руками. Потом выскакивает наружу. Шагов нет, наверное, стоит под дверью. Жанна закрывает ладонями лицо.) ЖАННА. Боже, что с нами творится? Я. Тоже мне! Писатель, видите ли! ОНА (роняет руки). Сашенька, родной, не плачь. Перестань, ну что ты, мальчик, все будет хорошо... (Оказывается, я плачу. Едрен-батон...) ОНА (делает шаг ко мне, обнимает меня, прижимает к себе). Все будет хорошо, обещаю! (Под свитером у нее горячо, как будто там печка. Взял бы и залез туда. Вот только лицо ее из-за этого сизого месива кажется очень страшным, прямо даже каким-то чужим.) ДЕЖУРНЫЙ. Трус он, твой придурок. ЖАННА. Чего? ДЕЖУРНЫЙ. Обидно за тебя, говорю. Уж ты-то могла найти себе нормального мужика. Редкая ты баба, мало таких. (Причем, он вполне серьезно! Не ухмыляется, жлоб, не прикидывается! Обалдеть можно.) ЖАННА. И что дальше? ДЕЖУРНЫЙ. Чем он тебя купил, не понимаю. Ты вообще-то где работаешь? (Глядит только на нее, будто меня здесь нету. И странно глядит - так, что хочется в морду ему заехать.) У тебя отличная подготовка, девочка. Внешность есть. Мозги... Подумай, у нас еще есть время до семи. ЖАННА. Внешность - вот это, да? (Показывает на свои фингалы.) Угадала? (Ее голос вибрирует.) ДЕЖУРНЫЙ. Брось, сама же нарвалась! ЖАННА (вкрадчиво). Ты что-то насчет "моего придурка" начал говорить, но не закончил. ДЕЖУРНЫЙ. Да ну, все так глупо, что выть хочется. Из-за него ведь эта каша заварилась, а он, оказывается, ни при чем... (Сильно кашляет, стараясь не вывернуться наизнанку.) Ох, сволочи... Месяц теперь буду в кровати валяться... (Дежурного в конце концов опять рвет. Неприличная, прямо скажем, картинка.) ЖАННА (тихо). Кто тебя попросил залезть Игорю в стол? ДЕЖУРНЫЙ. Девочка, ты не видишь, что со мной? ЖАННА. И еще вопрос: кто дал сигнал, что Игорь за вами якобы следит? ДЕЖУРНЫЙ. Сдохните с вашими вопросами... (Мучается, бедняжка.) Инквизитора своего обделавшегося позови. Если он передумал меня пытать, то я ему телефончик дам - пусть позвонит, скажет, что институт пустой... ЖАННА (тихо, но уже яростно). А вдруг не передумал? (Она все-таки взрывается. Вот и хорошо. Смотреть на нее невозможно - такой вид стал зверский. Зачем-то скаскивает с себя свитер и скручивает его в жгут. Тут как раз Игорь влетает.) ИГОРЬ (хохочет). Я вспомнил! Вспомнил! ЖАННА. Очень кстати пришел. На! (Протягивает ему снятую с себя одежду.) ОН. Наверняка это Павел подложил фотографии! Я же его позавчера в институте встретил! Вечером, когда с работы уходил, а он - в проходной мне навстречу. Говорит, к какому-то другу за деталями надо... ЖАННА. Позже поговорим. (Яростно и уже громко.) Свитер бери, чего ждешь! ИГОРЬ (таращится на нее). Зачем разделась-то? ЖАННА. Твой новый друг мне в любви признается. Он почему-то решил, будто ты передумал его пытать. А я сказала, что он ошибается. Игорек, ты ему пасть свитером закрой и к полу прижми, чтобы лишних звуков не было. (Дежурный бешено рвется из проволоки, брыкается связанными ногами. Жанна садится на него верхом и дает ему оплеуху. Получается здорово. Она еще раз - с другой стороны, и еще раз, и еще... Он орет басом. Игорь тут как тут, накрывает его голову шерстяным жгутом и тянет изо всех сил вниз. Дежурный злобно мычит. Жанна встает на лежащее тело, подпрыгивает, и тело сразу успокаивается.) ЖАННА (вне себя). Крепче держи! (Хватает валяющиеся концы электрических шнуров). Слышишь, жлоб? Захочешь любви, рукой стучи! ИГОРЬ. Осторожно, включено! Долбанет же! Я. В уши нельзя, только не в уши! (Замолкаем. Смотрим друг на друга.) ЖАННА. Сашенька, пожалуйста, выйди ненадолго. ИГОРЬ. Может, руку ему коротнуть? От ладони до плеча. (Жанна обеими руками берется за клетчатую рубашку дежурного и делает движения в стороны. Пуговицы так и брызгают. Под рубашкой - майка с Микки Маусом. Жанна делает новое движение, сверху вниз, и нет майки.) ОНА. Во, обезьяна волосатая!.. Александр, ты выйдешь или нет? (Дежурный мычит и судорожно бьет кулаком в пол. Игорь отпускает свитер.) ДЕЖУРНЫЙ (тяжело дыша). Что вы дурью-то маетесь? Сами все знают, а еще спрашивают. Я же небольшой человек, мне сказано было вот этого придурка проверить... (Неожиданно всхипывает.) Может и подсунули ему фотографии, я-то тут причем... (Ага, проняло толстомясого!) ИГОРЬ. Павел, точно тебе говорю! Он наврал что-то про меня. Сашка слышал, как он с их главным по телефону шептался. Я. Дядя Павел то "слесарь" говорил, то "токарь", а два типа, которые драться приходили, про какого-то "Кузьмича" вспоминали. ЖАННА (пленному). Кто там у вас главный? (Дежурный молчит. Только часто моргает. Жанна поднимает шнуры повыше, аккуратно держа их за ручки от скакалок - так, чтобы тому было видно.) ДЕЖУРНЫЙ. Клин. ОНА (удивленно смотрит на Игоря). Не поняла. ИГОРЬ. Это фамилия начальника ОПО. Клин, а зовут его, кажется, Львом. Лев Кузьмич, что ли? ЖАННА. Отлично, поехали дальше. (Снова дежурному.) Человека в кабинете проректора ты заколол? ТОТ (ерзает). Какая тебе разница? ЖАННА. Интересно же, никогда не видела наемного убийцу. ДЕЖУРНЫЙ. Почему наемного? Нормальный... ЖАННА. Что - нормальный? Убийца? ДЕЖУРНЫЙ. Нормальный инженер. В ВУЗах все такие. ИГОРЬ. Подожди, Жанна, есть вопрос получше. Зачем тому "капитан-сержанту" столько фальшивых удостоверений понадобилось? ДЕЖУРНЫЙ. Ох, детки, детки. Картонки не фальшивые, а самые настоящие. (Игорь опять глупеет. Я, наверное, тоже.) ДЕЖУРНЫЙ. У него на работе, небось, навалом таких, на все случаи жизни. Где-нибудь в сейфе. ИГОРЬ. Как это - настоящие? ДЕЖУРНЫЙ. Если б я сразу допер, если б сразу... Серж когда удостоверения посмотрел, чуть меня самого не... Серж опытный пес, кураторов насквозь чует. Там в записной книжке ведь "гробовой жетон" лежал, причем не милицейский. На случай гибели сотрудника. И пушка у него не простая, разве не заметили? ЖАННА (железным голосом). Рассказывай, как получилось. ДЕЖУРНЫЙ (с сомнением). Ладно, все равно ведь ничего не докажете... (Закрывает глаза, будто спать собирается.) Этот мужик позвонил поздно вечером в главный вход. Охрана ему открыла, он показал удостоверение угрозыска и потребовал ответственного дежурного. Нагнал там страху. Студентка, которая в охране подрабатывает, провела его ко мне. Он ее сразу прогнал. Потом начал мне пудрить мозги, мол, ищет кого-то в институте. Я ему: "Ночь же, все закрыто, пусто!" А он: "Я точно знаю, что этот человек сейчас здесь." И требует, чтобы я, во-первых, провел его по институту и по дворам, во-вторых, чтобы никому ничего не трепал. Очень важное, мол, дело... По какому-то телефону звонил, который у него на бумажке был. Сказал, что в лабораторию, в которой человек может сидеть. Но трубку не сняли. Тогда он и захотел пройтись - якобы посмотреть, вдруг где свет горит? Короче, туфту нес. Чего мне было делать? Я даже запаниковал, подумал - обложили. Подумал, ты со своими фотографиями успел донести, вот и пришли за нами - с поличным брать. Но потом успокоился. Мужик-то странный, непонятный. Явился один, по званию мелковат, явно врет. В любом случае, по дворам его нельзя было пускать, там люди работали. А он настырный такой, рвется скорей обход делать, ну я и вырубил его, как раз когда он уже к дверям пошел. В пиджаке у него те самые удостоверения были, и я совсем успокоился. Тоже решил, что "липа". Прекрасно, думаю, ребята увезут его с собой, допросят... А он вдруг очухался. Хорошо хоть я успел ему шнуром руки связать. ИГОРЬ (хрипло). Зачем вы его... ну... ножом-то? ДЕЖУРНЫЙ (этак равнодушно). Случайно получилось, парень, автоматически. Соображать было некогда. Не знаешь, как бывает, что ли? ЖАННА. Неужели у вас все сторожа куплены? ДЕЖУРНЫЙ. Вот только старух со студентками нам и не хватало покупать. ЖАННА. А как же тогда... ДЕЖУРНЫЙ. А очень просто. Взял на кафедре бутылку шампанского, у меня была к праздникам оставлена. Спустился в охрану и говорю, что, мол, не беспокойтесь, это мой друг детства, самый лучший и единственный. Он, мол, страшный шутник, не может не пугать хорошеньких женщин. Даром что мент. Вот только с поезда слез, нагрянул неожиданно к нам в город и сразу ко мне, сюрпризом. А я дежурю. Тогда он сюда... Пусть, говорю, посидит со мной. А шампанское - от нашего столика вашему. ЖАННА. Утром ты им кого хотел предъявлять? И вообще, что тебе делать-то было, не понимаю. ДЕЖУРНЫЙ. Придумал бы что-нибудь, девочка. Ребята бы уехали... Вся ночь впереди. ИГОРЬ. Наверняка он собирался когти рвать. Сдал бы дежурство, и привет. ЖАННА. Чем ваша банда в институте занимается? ДЕЖУРНЫЙ. Почему банда? Культурные люди, хорошие специалисты. И ничем плохим уже не занимаются. ИГОРЬ. Они сегодня ночью свернулись, что-то там вывезли со страху. ЖАННА. А по-моему, этот жирный врет. Сплошная же глупость! Не верю я ему. ДЕЖУРНЫЙ. Знаете, детки, мне плевать, верите вы или нет. Я ответил на ваши вопросы. (Открывает глаза, выворачивает голову и смотрит на Игоря.) Но только мне почему-то кажется, что жандарм действительно кого-то искал. Тебя, например. (Игорь стоит, будто загипнотизированный.) ЖАННА (шипит). Повторяю: чем ваша банда занимается? ДЕЖУРНЫЙ. Ничего особенного, нормальный бизнес. Да зачем тебе это? ЖАННА. Ненавижу! Ненавижу! ДЕЖУРНЫЙ (всхлипывает). Развяжите меня. Загибаюсь я... м-м-м... что с башкой? ЖАННА (рявкает). Какая у вас афера с видиками! ДЕЖУРНЫЙ. Пошла ты... (Мотает головой.) Ну, влип... Ох, влип... Легко сказать - рвать когти! В копировальной оригиналы остались, Серж, сволочь, забыл про них... ЖАННА (звенит голосом). Игорь, где свитер? ИГОРЬ (просыпается). Вот. ЖАННА. Помогай! (Оборачивается на меня, кричит.) Да убери ты наконец ребенка! Я (подпрыгиваю от возмущения). Нет! (Он выталкивает меня, растерянно бормоча: "Пошел, пошел вон". Напоследок вижу, как дежурный выгибается, борется с нашей проволокой. Снаружи, само собой, воняет. Тускло, холодно и пусто. Ненавижу подъезд. Ненавижу Игоря. Из кладовки несутся голоса: "К груди!.. Нет, лучше к плечу, а другую к руке!.. Смотри, он стучит!.. Вы, придурки, убьете!.. Спокойно, подлюга, а то к яйцам подсоединим!.." Потом тишина. Потом вопль Жанны: "Что с ним?" Потом вопль Игоря: "Скорую" надо!" Долгая тишина. И новые звуки, не очень похожие на человеческие: "А! А! А!" Хорошо бы мне тоже издать хоть какой-нибудь звук, и я даже рот открываю, но воздух в подъезде, оказывается, кончился.) Действие N3: ГОРОД -- Закопать где-нибудь, - вяло говорил мужчина, наполняя жизнью стянутые камнем пространства. - Где-нибудь за городом. Я теоретически знаю, как машину водить, один раз даже за рулем сидел... Или можно просто. Отогнать отсюда "Жигули" и поджечь, а он чтобы внутри. В багажнике наверняка канистра есть. Полей бензином двигатель, и спичку брось. -- Да нас первый же милиционер остановит, - вяло возражал мальчик. - Какой из тебя шофер? Говорить было невыносимо трудно. -- Не бойся, доеду. Главное, не забыть, что тормоз посередине, рядом с газом. Не-Вы-Но-Си-Мо... Женщина стояла, привалившись боком к стене. Она трогала щекой серую штукатурку. Молчала. Тогда замолчали и прочие участники ночного кошмара. Но с лестницы вдруг сошли тихие шаги, и пустоту взорвал посторонний голос: -- Вам помочь, друзья? Жизнь в подъезде окончательно прервалась. Упал потолок, погас свет и заклинило дыхание. -- Виноват, если помешал, - вспыхнула новая реплика. - Любопытство разобрало, решил все-таки посмотреть. Что они, думаю, ходят да ходят, спать не ложатся? Это был дядя Павел. -- Так как насчет помощи? - Он подошел к людям и дружелюбно подмигнул. - Чего охраняем? Свое, чужое? Игорь с Жанной синхронно моргали. Александр рванулся убегать. Тот, который прятался в кладовке, тоже молчал, неподвижно оскалившись. Дядя Павел неторопливо заглянул в гостеприимно распахнутую дверь и совсем не удивился. -- Ага, - упруго сказал он. - Еще кого-то вычеркнули, замечательно... - увидел страшненький зигзаг, появившийся на голом, накачанном мускулами теле, и вот тут наконец его проняло. - Опять электричеством! Прямо напасть какая-то. Сосед подождал отзвука, не дождался и возобновил процесс общения: -- Забыл спросить, кто это такой? Не было ответа. -- Вы рот-то раскройте, хоть кто-нибудь, а то петух скоро прокукарекает. -- Он человека убил и за нами гнался, - тряся челюстью, проговорил Игорь. - Нас тоже хотел... Видите, как он Жанну избил? -- Ничего, девочка злее будет. Значит, приласкали его вы, я правильно понял? Опять не было ответа. Впрочем, дядя Павел в ответах уже не нуждался. -- Да, дерьмо. Я, признаться, надеялся, что оно само на дороге лежало, а вы нашли. -- Случайно получилось, - неслышно сказала Жанна. - Только припугнуть собирались, чтобы он нам все объяснил. -- Так-так, - подбодрил программист, загораясь странным интересом. - А дальше? -- В кладовке розетка была... Шнур нашли... Мы думали, судорогой ему руку сведет, и все. Один конец к плечу присоединили, а второй к ладони не успели... -- Вы его что, прямо на пол положили? -- Да. -- Ну, даете! - дядя Павел обрадовался. - Технику безопасности совсем не знаете. Электрическая цепь у вас от фазы к земле пошла. То есть от плеча к спине. Рубашка у него, небось, влажная была от дождя. Небось, он еще и вспотел. Между прочим, плечо - это особая зона, кожа здесь пониженное сопротивление имеет... - быстро перестал радоваться и закончил речь зло, громко. - Идиоты вы. С ним никто не спорил. -- Ну, мои родные, и что теперь? -- Мы с вами как раз хотели разобраться, - внезапно сказала Жанна. С вызовом сказала. С напором, со значением. -- Да? - безразлично откликнулся дядя Павел. - Можно и разобраться. Подождите меня здесь, я только милицию вызову. Однако не двинулся с места. -- Зачем милицию? - спросил Игорь, погибая. - Ну, пожалуйста... -- Ах, не надо милицию? Тогда разбираться буду я, а не вы. Для начала, где вы скрывались? -- Они по городу бродили, - вмешался Александр. - Белые ночи встречали. -- В апреле? Оригинально, - улыбнулся сосед Александру, персонально. - Может, не тайна хотя бы, кого ваш клиент убил? - и постучал костяшками пальцев по жестяной обивке двери. - Вот этот культурист. -- Какого-то "жандарма", - небрежно бросил мальчик. -- Сашка! - взвизгнул Игорь. - Заткнись! -- А что такого? Ты думаешь, дядя Павел только "синтез-методом" интересуется? Секретные службы, по-моему, его тоже интересуют. -- Малыш, - медленно выговорил сосед, - что ты имеешь в виду? Он сильно смотрел на мальчика. Тот выдержал: -- Ничего. Тогда дядя Павел обрат