положение. Валентин тут же раскрыл глаза и убедился, что сон о Хозяине Силы занял считанные секунды. Вокруг простирался все тот же тронный зал Хеора, и Убре Гилморт по-прежнему стоял рядом с Амирель Илизон, заключенной в бутылку из тайгла. Лишь двое приближенных Хеора отважились подойти к поверженному Фалеру; остальные предусмотрительно держались у стен, опасливо оглядываясь по сторонам. Валентин поднял глаза к потолку, убедился, что зал действительно освещается самыми обыкновенными магическими шариками, и удовлетворенно тряхнул головой. Первая бомба сработала точно по плану. Заклинание-червь, разработанное Валентином два месяца назад, полностью уничтожило магию горного Замка. Отныне вокруг простирался лишь мертвый камень, и Хеору приходилось пользоваться своей собственной Силой. Ничего удивительного, что они так всполошились, подумал Валентин. Хеор наверняка сообразил, что за первой бомбой может рвануть и вторая. Интересно, он сам догадался меня разбудить, или Не-Билл помог? Впрочем, сейчас узнаем! Валентин открыл рот, вытаращил для большего правдоподобия глаза и произнес, а точнее, простонал одно только слово: - Г-гад! Хеор нахмурился, ошибочно приняв высказывание Валентина на собственный счет. А бомба-облако, распознав ключевое слово, выстрелило в Валентина коротким, но очень точно нацеленным заклинанием-иллюзией. В глазах у Валентина зарябило, и на какое-то мгновение перед ним появился полупрозрачный шар, одна половина которого была явно темнее другой. Не-Билл здесь, понял Валентин, и гораздо ближе, чем в прошлый раз, в Боадрупе; но все еще слишком далеко для точной идентификации. Следовательно, представление должно продолжаться. Полупрозрачный шар растаял в воздухе, рябь перед глазами исчезла, и Валентин наконец сфокусировал взгляд на стоявшем прямо перед ним Хеоре. - Ты знаешь, почему я вернул тебя к жизни? - спросил тот, заглядывая Валентину прямо в глаза. Валентин презрительно усмехнулся: - Моя первая бомба прикончила твой замок! Хочешь узнать, что сделает следующая? Хеор сжал губы и нахмурился еще сильнее. - Нет, - ответил он, - я хочу совсем другого. Останови свои заклинания, и я верну свободу твоим друзьям! - Заклинания? - улыбнулся Валентин. - Ты уже понял, что их несколько? Может быть, ты даже знаешь, сколько именно? Хеор покачал головой: - Если сработает хоть одно, твои друзья умрут. В твоих интересах остановить их все, и как можно быстрее. - Зачем же - все? - улыбнулся Валентин. - Я создавал их специально, чтобы поторговаться! Ближайшее заклинание сработает через сорок секунд; может быть, после этого ты предложишь мне еще что-нибудь? - Блеф не пройдет, Фалер, - сказал Хеор, приподнимая правую руку. - Я вижу твой страх; я знаю, что ты никогда не простишь себе смерти своих друзей. Отмени заклинания, и тебе не в чем будет себя упрекнуть! - Только в глупости и в трусости, - усмехнулся Валентин, - а также в том, что эти глупость и трусость так никого и не спасли. Впрочем, я рад, что мы ведем хоть какие-то переговоры. Так и быть, я остановлю ближайшее заклинание; но сначала дай мне слово, что сохранишь им жизнь! - Я сохраню им жизнь, - сказал Хеор, едва заметно опуская руку, - только в обмен на все заклинания. - Слово мага? - спросил Валентин, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. - Слово мага, - кивнул Хеор. - Хорошо, - сказал Валентин. - Поехали. Капкан, пауза! К его удивлению, Хеор воспринял услышанное совершенно спокойной. Он наклонил голову, прислушиваясь к каким-то одному ему ведомым звукам; словно по команде, в тронном зале воцарилась мертвая тишину. Это что же, подумал Валентин, получается, мои бомбы тикают, как часы? К чему это он прислушивается?! - Хорошо, - сказал Хеор, удовлетворенно кивнув. - Тебе можно верить; ты действительно сделал, что обещал. Еще четыре бомбы, Фалер; я жду. Почему - четыре, удивился Валентин. Всего было семь, одна сработала, шесть остались; даже если не считать ту, что на паузе - все равно пять! Как он их считает? Впрочем, у великих магов свои причуды, решил Валентин. - Нет, это я жду, - ответил он. - Бомбу я выключил, теперь твоя очередь! Освободи меня, или приведи сюда моих друзей, или отпусти одного из них; а иначе я и палец о палец не ударю! Хеор скрестил руки на груди. - Ты гораздо опаснее своих бомб, Фалер, - сказал он менторским тоном, словно взятым взаймы у настоящего Хеора, - поэтому я никогда не верну тебе свободу. Твои друзья находятся в надежном месте, о котором ты не имеешь ни малейшего предстваления; привести их сюда значит лишиться этого преимущества. Я мог бы освободить одного из них, но ты отнял у меня Замок, и теперь я вынужден экономить Силу. Я сдержу свое слово - все они обретут свободу, как только ты отменишь свое последнее заклинание. Но - ни секундой раньше! - Ладно, - ответил Валентин, поднимая глаза к потолку. - Тогда подождем; вдруг ты передумаешь? Скорее всего, Хаям, Бранбо и Мануэль уже мертвы, подумал он. Иначе Хеор не отказал бы себе в удовольствии продемонстрировать мне их страдания. Но если так, я должен немедленно шарахнуть всеми оставшимися бомбами - иначе Не-Билл обо всем догадается. А если я шарахну всеми оставшимися бомбами... - Хорошо, - сказал вдруг Хеор. - Сейчас ты их увидишь! Вот это номер, подумал изумленный Валентин. Хеор передумал? Или это Не-Билл заставил его передумать?! - Гад, - произнес Валентин свое любимое ключевое слово. Металлическая плита, составлявшее с его телом единое целое, плавно стронулась с места и покатилась к центральному окну. Бомба-облако выпалило в Валентина очередной короткой иллюзией, окно распахнулось, но вместо мрачного и величественного нагромождения скал Валентин увидел перед собой маленький шарик, сложенный из двух половинок - черной и белой. А вслед за этим шарик раскрылся, из него вылетел маленький язычок голубого пламени, метнулся к глазам Валентина - и свет померк, оставив лишь странное ощущение невидимого холодного луча, вылетающего из переносицы и цепляющегося за какие-то мелкие неровности, скрытые за горизонтом. Валентин попробовал шевельнуть глазами - и холодный луч на мгновение вспыхнул ледяным белым сиянием, высветив на бесконечно далеком небосводе миллионы мельчайших картинок, похожих одновременно на древние египетские иероглифы и на пиктограммы двадцатого века. Черт, да это же и есть Меч Судьбы, подумал ошеломленный Валентин. Господи, как же им пользоваться?! Ведь вариантов так много! Холодное сияние меча погасло, и Валентин ощутил, как глаза его возвращаются в первоначальное положение. А потом на смену бесконечному черному небосводу явилось веселое пламя, и Валентин понял, что смотрит на Селингари, висящего над пропастью прямо перед окнами тронного зала. - Покажи их! - приказал Хеор, и Селингари погасил свое сияние, сделавшись наполовину прозрачным. Хаям лежал лицом вверх на зыбком подобии пола. Бранбо хлопотал над ним, периодически ударяя по щекам, а Мануэль отстраненно сидел рядом, поджав под себя ноги. Когда Селингари открылся для посторонних взглядов, Мануэль поднял голову, посмотрел на Валентина и чуть-чуть прикрыл левый глаз. Интересно, подумал Валентин, что он хотел этим сказать? Селингари снова вспыхнул языками пламени и, заложив немыслимой красоты вираж, взмыл высоко в небо. - Твоя очередь, Фалер, - сказал Хеор. - Ты видел всех троих; отмени остальные заклинания, и Селингари доставит твоих друзей в безопасное место! Как бы не так, подумал Валентин. Вот если бы я Не-Билла идентифицировал - тогда пожалуйста; а пока что игра продолжается. Будем торговаться до последней капли хеорова терпения. - Можно вопрос? - вежливо произнес Валентин. - Что будет со мной, когда я отменю последнее заклинание? - Ты проявил себя достойным противником. - ответил Хеор. - Я не стану тебя убивать. Ты останешься моим пленником, и тебе будет разрешено разговаривать с членами военного совета. Быть может, наступит день, когда я сочту возможным даровать тебе большую свободу. Ай да Хеор, подумал Валентин. Интересно, он сам до этого додумался, или Не-Билл подсказал? Он что же, и впрямь думает, что я приму столь заманчивое предложение? Или же он считает, что у меня попросту нет другого выхода? Похоже, что так, решил Валентин. Раз уж я ради своих приятелей сунулся прямиком в его западню, Хеор вправе считать, что на почетный плен я и вовсе соглашусь с радостью. Что ж, не будем его разочаровывать. - Пауза, швабра, - сказал Валентин, отключая еще одну бомбу, способную лишить Хеора последних остатков магии. - Значит, ты рискнешь оставить меня в живых? - Здесь нет никакого риска, Фалер: оставлять тебя в живых ничуть не опаснее, чем пытаться убить, - ответил Хеор. - Еще три заклинания! Ничего не понимаю, подумал Валентин. Я же русским языком говорю: пауза! Почему он считает, что я выключаю заклинания насовсем?! Как он их воспринимает, по внутреннему таймеру, что ли? Нет таймера - нет заклинания? Мои собственные команды уже не в счет? Все ясно, подумал Валентин. Он снова собирается меня вырубить, и некому будет бомбочками командовать. Вот и верь после этого людям! - Совершенно верно, - согласился Валентин, - три. И каждое из них куда сильнее предыдущего. На твоем месте я бы поторопился! - Поторопиться придется тебе! - рявкнул Хеор. Повинуясь резкому движению его правой руки, Селингари обрушился с неба и замер у самого окна. - Я сожгу их заживо, если ты не отменишь оставшиеся заклинания! Ну, разве это разговор, разочарованно подумал Валентин. Придется применить силу! Он брезгливо выпятил губы, приоткрыл рот и выплюнул в Хеора одно короткое слово: - Вира! Этот позывной активировал заклинание, которое Валентин еще недавно считал своим шедевром - талисманно-магический эмулятор знаменитой Шкатулки Пандоры. Выпущенное на волю, заклинание мгновенно определяло самое главное желание своего хозяина и тут же исполняло его, вбирая в себя всю доступную в округе Силу, а затем практически полностью трансформируя ее в колебания Т-поля, до третьего знака после запятой повторяющие индивидуальный профиль Шкатулки. Демонстрация этого заклинания на знаменитом магическом полигоне Тангаста произвела на эбовских магов неизгладимое впечатление; Майлз Донован трижды пересчитывал оставшиеся в Шкатулке шарики, прежде чем наконец поверил в магическую природу произведенного чуда, а выбравшийся из-под осколков несокрушимого тайгла Полирем едва не задушил Валентина в своих могучих объятиях. И вот сейчас очередное порождение экстравагантной магии Валентина Шеллера столкнулось с традиционным искусством одного из лучших магов Побережья. Хеор мгновенно понял, что атакован. Вокруг него вспыхнул защитный кокон, в котором Валентин не без гордости узнал модификацию своего собственного "бублика", тронный зал озарился ярким, как от вспышки магния, светом, и повсюду в воздухе вдруг заискрились тонкие серебряные нити. Валентин одобрительно качнул головой: примененное Хеором оружие разрушало магию столь же уверенно, как абсор самого Валентина. И все же Хеор потерпел неудачу: когда серебряные нити пронзили воздух тронного зала, эмулятор Шкатулки уже не нуждался в магии. Точно нацеленные удары Т-поля вырвали трех человек из брюха огненного дракона и мгновенно переместили их за тысячи километров. Искры Т-портала остались незамеченными на фоне заполнившего зал яркого света, и Хеор еще несколько секунд праздновал победу, пока отчаянный вопль Селингари не раскрыл ему глаза на истинное положение вещей. - Я же предлагал по-хорошему... - прошептал Валентин, чувствуя, как его сознание улетает прочь, подхваченное хорошо знакомым колючим ветром. А вслед за тем пространство заполнилось мягкими черными подушками, и Валентин уловил чье-то недовольное ворчание: нет уж, нет уж, нефиг отлынивать, работай давай! Глава 18. Судьба Меча Валентин открыл глаза, с ужасом осознав, что прошло уже чертовски много времени. Над ним расстилалось безбрежное синее небо, в ушах завывал рваный осенний ветер, а руки и ноги казались утыканными тысячами иголок. Валентин попробовал сжать кулак, но так и не понял, удалось ли ему это нехитрое движение; вместе рук и ног он чувствовал только болезненное покалывание, постепенно становившееся совершенно невыносимым. - Я был прав, - гордо произнес Хеор, оставаясь где-то вне поля зрения. - Ты самый опасный противник на Побережье. Даже связанный по рукам и ногам, лишенный сознания, практически мертвый, ты держишь меч у моего горла! Меч, подумал Валентин. Ну да, меч; ведь следующая бомба напустит на Хеора весьма оригинальную модификацию Призрака, вооруженного рунным мечом. Вот только почему Хеор так его боится? Его же собственное заклинание, если на то пошло! - Но я разгадал твою тайну, Фалер, - продолжил Хеор, прямо-таки распираемый самодовольством. - Ты думал обмануть меня, воспользовавшись языком пришельцев; но ты забыл, что я сам наполовину пришелец! Я знаю слова, которые остановят твое заклинание; и я разрешаю тебе произнести их, чтобы остановить боль! К этому моменту Валентин уже готов был кричать от боли, и разрешение Хеора оказался как нельзя кстати. Призрак, хотел произнести Валентин, но разжавшиеся губы неожиданно для него самого прошептали: - Пауза, призрак! Боль отступила так быстро, что Валентин закатил глаза и выпустил воздух из легких, отдаваясь наступившему блаженству. Надо же, подумал он без особого удивления; один позывной Хеор все-таки угадал! А я-то думал, что он совсем дурак... - Только два слова отделяют тебя от смерти, - торжествующе сообщил Хеор. - Два слова, останавливающие твое последнее заклинание. Сейчас боль вернется, и вскоре ты станешь мечтать о смерти, которая наступит после этих слов. Но я разрешу тебе говорить только тогда, когда твои глаза полностью вылезут из глазниц. Ты обманул меня, и дорого заплатишь за свой обман! Валентин попробовал открыть рот и убедился, что не может пошевелить даже кончиком языка. Ну вот, подумал он с неожиданной злобой на самого себя, наконец-то я добился, чего хотел. Распят на серебряной плите, обездвижен, как паралитик, и вскоре сдохну под пыткой. Закономерный конец для всякого кретина, припершегося на Побережье совершать дурацкие подвиги. Так мне, по большому счету, и надо. Даже жаль, что я Тенз-Даль, и вскоре из меня попрет мое самое заветное желание. Причем не надо быть семи пядей во лбу, чтобы угадать, какое; разумеется, убраться отсюда подальше! А вот это уже интересно, подумал Валентин, стараясь не обращать внимания на постепенно усиливающуюся боль. Если я, как Тенз-Даль, свалю отсюда подальше - то как же наш общий друг Не-Билл завершит свою гениальную постановку? Кто будет ему ТМ-бурю обеспечивать? Ох, чует мое сердце, что не успею я никуда свалить... Боль исчезла, как если бы Не-Билл слышал каждую мысль Валентина. - Я передумал, - сказал Хеор голосом, в котором не осталось и следа от прежнего самодовольства. - Отмени последнее заклинание, и я сохраню тебе жизнь. Более того, Фалер: как только я завоюю Эльсан, я тут же верну тебе свободу! Ни фига себе, подумал Валентин. Как это Хеор до сих пор не понял, что им не то что управляют, а прямо-таки помыкают? И это - великий маг, без пяти минут - владыка Побережья? Может быть, он и ключевые слова не совсем правильно угадал? Валентин в знак согласия прикрыл глаза - единственное движение, на которое он еще был способен, - вспомнил свое предыдущее высказывание и решительно произнес: - Пауза, шиш! А ведь и вправду не угадал, подумал Валентин, убедившись, что сказал оба слова сам, без посторонней помощи. А раз не угадал, то как же он теперь будет выкручиваться? Пытать Меч не велит, а по-другому Хеор не умеет... - Вот теперь все, - спокойно сказал Хеор, заставив Валентина изумленно вытаращить глаза. - Теперь ты полностью в моей власти, Фалер; но я обещал сохранить тебе жизнь, и я сдержу свое обещание! Совсем спятил, подумал Валентин. Ведь бомба-то все еще тикает! Или... Ну конечно же, Не-Билл! Держу пари, это именно он с самого начала подсказывал Хеору, сколько заклинаний ему угрожает! Видимо, времени на дальнейшие препирательства у Хеора уже не осталось - вот Не-Билл и постановил считать бомбу отключенной! - Встань, - сказал Хеор, и плита под Валентином зашевелилась, поворачиваясь на девяносто градусов, - и посмотри, как я расправлюсь со своими врагами. Ты был самым опасным, и ты повержен; теперь настал их черед! Валентин захлопал глазами, пытаясь сообразить, куда он попал. Плита, к которой Валентин прилип, как приклеенный, торчала из густой травы на пологом склоне холма, оканчивавшегося полосой плотного тумана. Солнце стояло уже довольно высоко, освещая рассредоточенный по естественным укрытиям отряд Хеора - малочисленный, но наверняка прекрасно вооруженный. Сам Хеор, наряженный в парадную одежду великих магов - роскошный белый плащ и высокую конусообразную шапку, на вершине которой переливался опозновательный магический шарик, - стоял в двух шагах от Валентина; рядом с ним располагались его бессменные спутники - помолодевший до неузнаваемости Фам Алвик и рыцарь с отрубленным мечом по имени Убре Гилморт. - Начнем? - спросил Фам Алвик, обращаясь к Хеору. Тот величаво наклонил голову, и Фам Алвик сцепил руки в замок, выпуская на волю свой огненный меч. Убре Гилморт поспешно отошел в противоположную сторону и встал вполоборота, также вытянув перед собой раненую правую руку. Хеор оказался точно посередине между двумя обнаженными мечами - раскаленным добела огненным мечом Алвика и коротким, абсолютно черным мечом Убре Гилморта; - и стоило ему занять эту геометрически выверенную позицию, туман, притаившийся у основания холма, пришел в движение. Длинные языки его взметнулись на десятки метров вверх, закрыв солнце, а сам туман забурлил, подобно набегающей на берег волне, и двинулся вверх по склону. Валентин почувствовал, как заколебалась земля под его тяжелой плитой - туман полз по холму, точно громадный танк, волочивший за собой невероятных размеров повозку. Когда туман оказался всего в нескольких шагах от Хеора, два меча - белый и черный - синхронно опустились вниз. И в то же мгновение туман рассеялся, открывая ту громадину, которую он с такой силой тащил за собой: глазам Валентина предстала крепостная стена, за которой сверкало на солнце знаменитое Государево Око Эльсана. В узких проемах бойниц, ярко освещенных белым искусственным светом, Валентин разглядел своих давних знакомых - и сердце в груди у него застучало, как пулемет. Роббу хватило доли секунды, чтобы оценить ситуацию; он моментально скрылся за толстой каменной стеной, выставив наружу громадный самострел, заряженный толстой, светящимся от многочисленных заклинаний стрелой. Линно Тарден, напротив, вышел на свет, в полный рост представ перед своим могущественным врагом. Валентин отметил, что его голова прочно сидит на плечах, а из глаз начисто исчезло безумное выражение. Линно Тарден снова был Срединным Королем, готовым сражаться на равных хоть с Магом Тьмы, хоть с самим чертом. - Привет, Фалер! - закричал он, поднимая правую руку. - Какого Емая ты там делаешь? Валентин демонстративно забился в своих серебряных путах, придав лицу кислое выражение. Правда, в этот момент он уже нисколько не сомневался в скором и позорном поражении Хеора, так что выражение получилось несколько кривоватым. - Великий Фалер - мой пленник, - сказал Хеор, торжественно вперяя в Валентина указательный палец. - Тот, перед кем трепетали Избранные и великие маги, стоит здесь беспомощный и покорный. Мне повинуются даже камни, из которых сложен твой город; покорись и ты, Линно Тарден! - Покориться? - воскликнул Тарден, посмотрев на Хеора сверху вниз. - Да кто ты такой, чтобы требовать покорности у Срединного Короля? Великий маг, в нарушение всех уставов назвавший себя королем? Или же безумное порождение Темных Сил, мнящее себя властелином Побережья? Сколько поколений благородных предков в твоем роду, Хеор Самозванец?! Так его, одобрительно подумал Валентин. Чтобы повелевать Побережьем, мало нацепить на себя белый плащ и обменяться телами с незадачливым землянином; нужно еще одну малость - знатность рода. Хеор просидел в своем Запретном Королевстве шестьдесят лет, прежде чем объявить себя королем; а сколько должно смениться поколений в Эльсане, чтобы колдуна-пришельца наконец посчитали своим? Нет, Хеор явно взялся не за свое дело! Хеор слегка шевельнул рукой, по-прежнему касавшейся Жезла, и Линно Тарден вдруг побелел, как бумага. - Где же твои благородные предки? - усмехнулся Хеор, глядя на то, как Тарден цепляется за стену, чтобы не упасть. - Что же они не спешат тебе на помощь? - Прекрати... или конец переговорам! - с трудом выдавил Тарден. - О нет, - взмахнул рукой Хеор, и кровь снова прилила к щекам эльсанского короля. - Еще не конец, мой бедный король, чья знатность заметно превосходит силу! Мои условия просты: сложить оружие, убить пришельца, повелевающего талисманом, лишить магии Государево Око, открыть ворота и выйти ко мне безоружным, чтобы занять свое место рядом с Фалером. Вы будете отличной парой в моем Срединном Дворце! - А если я откажусь? - спросил Тарден. - Смерть, - пожал плечами Хеор. - Я затоплю Эльсан жидким огнем, а потом погружу его глубоко под землю. Даю тебе час на размышление, Линно Тарден! И помни, что у меня в плену тебе будет дозволено говорить! Это он хорошо придумал, отметил Валентин. Теперь Тарден нет-нет, да и подумает: "а вот в плену у Хеора мне даже говорить разрешат". В тюрьме теперь ужин, макароны дают... - Ровно час! - крикнул Хеор и коротко махнул рукой. Два меча одновременно поднялись вверх, туман мгновенно скрыл из виду крепостную стену, и холм снова задрожал под тяжестью крепостной стены, возвращавшейся на свое законное место. Интересно, подумал Валентин, в чем смысл предъявленного ультиматума? Линно Тарден скорее сам умрет, и всем своим вассалам кишки выпустит, чем его примет! Так зачем же время терять? Если Хеор так крут - убил бы Тардена, и дело с концом! Значит, не крут, рассудил Валентин. Когда Хеор думает, что сила на его стороне, он не колеблясь наносит удар; сейчас же он ограничился переговорами. Похоже, Хеор и впрямь собирается устроить небольшую катастрофу; его ультиматум - уловка, вынуждающая Тардена ударить первым. Впомним Эльсим: ударивший первым Эриох оказался в итоге навечно запечатанным в тайгл! Вот в чем причина столь несвойственной для Хеора осторожности, решил Валентин. Ну что ж, расклад предельно ясен; осталось сообразить, как оно все произойдет на самом деле. Ультиматум закончится через час; значит, Линно Тарден нападет чуть раньше, скажем, через пятьдесят минут, но еще раньше сработает моя последняя бомба, и если я все правильно рассчитал, то вместо уж-жасной ТМ-бури нас ожидает избиение беспомощного Хеора. Но то я рассчитал, а что на это скажет Не-Билл?! - Хеор, - услышал Валентин резкий возглас Убре Гилморта. - Я чувствую постороннюю Силу! Хеор стремительно повернулся влево и выбросил вперед правую руку. Трава перед ним расступилась, склонившись до самой земли, и вдруг заметалась в разные стороны, увлекаемая невидимым смерчем. В воздухе появился поблескивающий на солнце прозрачный столб, мгновенно покрывшийся трещинами и разлетевшийся вдребезги с жалобным звоном; а затем звон сменился тягучим, усыпляющим звуком, и Валентин неожиданно понял, что зевает. - Почему постороннюю? - услышал он хорошо знакомый голос и поспешно прервал зевок. Посреди правильного круга, образованного примятой травой, в окружении сверкающих острых осколков перед Хеором стоял человек, лишь отдаленно напоминавший милого старичка, с которым Валентин совсем недавно беседовал на вершине собственного кургана. Опираясь на светящийся от накопленной Силы посох, сверкая из-под нахмуренных бровей недобрым взглядом черных блестящих глаз, величайший маг Побережья Ювелин Акоста внушал если не ужас, то по меньшей мере желание оказаться от него как можно дальше. - Я думал, моя Сила известна каждому великому магу! - Зачем ты пришел? - спросил Хеор, опуская левую руку на висящий у пояса Жезл. - Я не нуждаюсь в твоей помощи и не советую становиться у меня на пути! - Прибереги свои советы для тех, кто их просит, - сухо ответил Акоста и ударил своим посохом в землю. От посоха во все стороны зазмеились черные трещины, и Хеор вздрогнул, когда одна из них прошла у него между ног. - Я пришел, чтобы объявить тебе решение Палаты! - Решение Палаты? - удивился Хеор. - Разве она еще существует? - Существует, - спокойно ответил Акоста, - и будет существовать впредь. Двести лет назад в Палате заседали семеро магов; затем нас осталось пятеро; затем ты, Хеор, удалился на Север, сохранив за собой почетное место по правую руку от председателя, но ни разу за сто восемь лет не появившись на нем. Сорок шесть раз собиралась с тех пор Палата, и сорок шесть раз все оставшиеся маги находили возможность прибыть на заседания. В сорок седьмой раз нам пришлось собраться втроем... - Втроем? - дрогнувшим голосом переспросил Хеор. - Кто же был третьим?! Если Акоста ответит "ты", подумал Валентин, этого якобы великого мага можно ногами вперед выносить. Боится он настоящего Хеора, до сих пор боится! - Эриох, - спокойно ответил Акоста. - Мы провели заседание возле его временного пристанища, и он голосовал вместе с нами. Хеор перевел дух и снова положил руку на Жезл: - Так что же вы решили? Надеюсь, у вас хватило ума сохранить нейтралитет?! - Первое решение, - сказал Акоста, опираясь на посох обеими руками - Исключить великого мага Хеора из Палаты гроссмейстеров. Основание: нарушение Устава Гильдии, а именно - создание своего точного дубля. - Но дубль мертв, - растерянно пробормотал Хеор. - Еще нет, - холодно возразил Акоста. - Второе решение. Принять великого мага Фалера в члены Палаты гроссмейстеров. Основание: рекомендация председателя. Хеор нервно рассмеялся: - Фалер? Великий маг? Вот этот вот Фалер?! - Этот самый Фалер, - подтвердил Акоста. - Решение третье, последнее. Объявить дубля великого мага Хеора незаконносозданным и устранить его в двадцать четыре часа. Основание: нарушение Устава Гильдии. - Это все? - процедил сквозь зубы Хеор. - Или есть и четвертое решение? - Это все, - кивнул Акоста. - Тогда я скажу тебе, какое решение вы забыли принять! - крикнул Хеор. - Решение совершить самоубийство! В двадцать четыре часа! Ты - покойник, Акоста, и все остальные - тоже! Ну вот, подумал Валентин. А я-то думал, что представление окончено. На самом деле, все еще только начинается! Хеор стиснул правую руку на Жезле, и вокруг Акосты завертелся серебристый смерч. - Такая простая иллюзия, - услышал Валентин насмешливый голос председателя Палаты, - а ведь сработала! Хеор отступил на шаг и в бешенстве огляделся по сторонам. Смерч схватил пустоту и рухнул на землю бесформенной грудой серебряных нитей; Убре Гилморт и Фам Алвик, не сговариваясь, одновременно придвинулись к Хеору, прикрывая его от возможного нападения. Валентин прикинул боевой потенциал Акосты и презрительно оттопырил нижнюю губу. Теперь Хеора могла спасти только катастрофа, сравнимая по масштабом с Амперской. - Что будем делать, Хеор? - участливо спросил Фам Алвик. Хеор опустил голову и несколько раз ударил ладонью по своему Жезлу. - Атаковать, - ответил он тихо. - Иначе нам конец. - Атака, - повторил Фам Алвик, обращаясь к Убре Гилморту. - Есть атака, - кивнул тот, поднимая черный, как смоль, обрубок меча. А все-таки непорядок, подумал Валентин, что мой огненный меч сейчас атакует моего же приятеля Тардена. Будь на мне рваная оранжевая футболка... Прямо перед его глазами туман взвился вверх, превратившись в тонкие ниточки смерчей, и Валентин с изумлением увидел, что холм, на котором стоит его металлическая плита, находится прямо перед крепостной стеной Эльсана. При всей своей глупости Хеор обладал определенной Силой - и использовал ее с немалой фантазией. Тысячи порожденных туманом смерчей налетели на защитников города, и уже через секунду сотни их с криками взлетели в воздух, чтобы через мгновение камнем свалиться вниз. Сражение за Эльсан началось, и Валентин с ужасом сообразил, что его последняя бомба может сработать слишком поздно. А потом что-то светлое мелькнуло в бойнице по соседству с той, где совсем недавно стоял Тарден, и ужас уступил место холодному бешенству. В своем белом брючном костюме, с боевым микрофоном наперевес, на крепостной стене стояла Диана, явившаяся сюда то ли вести репортаж, то ли крутить любовь с Линно Тарденом. Вот и все, подумал Валентин, закрывая глаза. Спектакль окончен. По сценарию мне полагается призвать Шкатулку и превратить Эльсан в груду дымящихся развалин; но кто сказал, что я и дальше буду играть по сценарию?! Меч Судьбы, мысленно позвал Валентин. Меч Судьбы! Разумеется, Валентин не ограничился одними словами. Прикрыв глаза, он постарался как можно точнее воспроизвести в памяти ощущение вылетаюшего из переносицы луча, цепляющегося за горизонт. Он даже попытался шевельнуть пальцем, припомнив слова Акосты о "звенящем тонком лезвии, исчезающем при попытке нанести им удар". И уже через несколько секунд Валентин с немалым изумлением почувствовал, что действительно хочет сомкнуть свою правую ладонь на рукоятке Меча Судьбы. Валентин чуть-чуть наклонил голову, и яркий белый луч, ударивший из переносицы, осветил далекий горизонт. Бесконечная череда черных пиктограмм заполнила все поле зрения, и Валентин сжал губы, осознав, что увидеть иероглифы - еще не значит их прочитать. Белый луч бесцельно метался среди непонятных значков, не в состоянии остановиться ни на одном из них; Валентин боялся сделать выбор, прекрасно понимая, что за каждой безобидной картинкой может скрываться вполне реальная развилка Судьбы. А впрочем, подумал Валентин минуту спустя, кто сказал, что я должен делать выбор? Акоста просил всего лишь отобрать Меч у Не-Билла; если этот злополучный небосвод - действительно Книга Судеб, значит, Меч я уже отобрал. Между прочим, это означает также, что Меч должен находиться где-то неподалеку от моего бренного, лишенного магии тела. Валентин поспешно открыл глаза и опустил их вниз, чтобы разглядеть свою правую руку. Но еще до того, как странная игра света на переплетающихся серебряных нитях подтвердила его догадку, Валентин почувствовал, что его пальцы сжимают какой-то теплый, шершавый предмет. С замирающим сердцем Валентин отдал руке команду - и едва не закричал от радости, когда пальцы его плотно сомкнулись на невидимой, но явственно ощутимой рукояти меча. Сделано, со смешанным чувством торжества и опаски подумал Валентин. Панга исполнила еще одно желание Тенз-Даля; она не только вложила Меч Судьбы в мою руку, но и в очередной раз изменила законы мироздания. Изменила таким образом, чтобы связывающие меня серебряные нити потеряли силу; а это значит, что теперь я могу говорить! - Говорить, - прогундосил Валентин, не раскрывая губ - и тут же прикрыл рот, дабы не сболтнуть лишнего. Сейчас нужно действовать очень аккуратно, сказал он себе, осторожно поднимая голову. Хеору совсем ни к чему знать, какой сюрприз я ему приготовил. В лицо Валентину ударил колючий холодный ветер, пошатнувший даже крепко сидевшую в земле металлическую плиту. За немногие минуты, потраченные Валентином на приобретение Меча Судьбы, ситуация на поле боя существенно изменилась. Воинство Хеора подобралось вплотную к городской стене, с которой магические смерчи сбили большую часть защитников; Убре Гилморт и Фам Алвик, объединившие магию разноцветных мечей, создали над головами своих солдат слабо светящийся защитный купол; сам же Хеор забрался на высокий скалистый выступ неподалеку от Валентина и метал в сторону Эльсана тонкие молнии, рассыпавшиеся огромным количеством смертельно опасных искр. Холодный ветер, налетевший со стороны Эльсана, был запоздалым ответом его защитников на самый первый удар Хеора. Валентин увидел, как кружившие над крепостной стеной смерчи теряют силу и один за другим падают вниз, превращаясь в безобидные клочья тумана. Ветер подхватил защитный полог и принялся трепать его, словно простую тряпку, грозя унести прочь; Алвик и Гилморт из последних сил удерживали в руках свои колдовские мечи. Кажется, Хеор окончательно потерял преимущество первого удара, подумал Валентин. Того и гляди, он возьмется за Жезл - а значит, мне надо быть начеку! Хеор прикрыл глаза руками, пошатнувшись под очередным порывом магического ветра, и с неожиданной прытью соскочил со своего выступа. Присев на одно колено, он приложил левую руку к земле, а правую вскинул к небу; Валентин всем телом ощутил мощный всплеск Силы и понял, что до сих пор Хеор только разминался. Теперешнее его заклинание было поистине достойно великого мага. Земля под плитой Валентина дрогнула и поплыла, словно превратившись в кисель. В сторону Эльсана покатилась медленная, тяжелая волна; завидев ее, солдаты Хеора как по команде уселись на землю, а Гилморт с Алвиком поспешно опустили защитный полог вниз, как показалось Валентину - даже ниже уровня почвы. Мгновением спустя волна прокатилась под хеоровым воинством, подбросив людей в воздух, словно игрушки, и ударила в городскую стену Эльсана. Валентин ожидал, что стена содрогнется и начнет разрушаться; но то, что произошло в следующее мгновение, заставило его изумленно раскрыть рот. Стена вдруг стала прозрачной, словно стеклянной, а затем обрушилась вниз, расплескавшись по сторонам, как если бы тысячи тонн камня в одну минуту стали водой. Там же Диана, подумал Валентин, до боли в пальцах сжав рукоятку Меча. Глаза его сами собой закрылись, и ослепительно-белый луч снова уперся в непонятные знаки. - Да, - услышал Валентин чей-то лишенный интонаций голос, - она там. Отдай Меч, и тогда я сумею ее спасти! А вот и Не-Билл, спокойно констатировал Валентин. Наконец-то все в сборе. - Хотелось бы верить, - ответил он, подражая бесстрастному голосу Не-Билла. - Но верить нельзя: я знаю, кто ты такой. - Она погибнет, - напомнил Не-Билл; но уж слишком отстраненно звучал его голос. - Не думаю, - ответил Валентин. - Я видел у нее микрофон. - Он ее не спасет! - повысил голос Не-Билл. - Микрофон - нет, - согласился Валентин. - Но наличие микрофона означает, что Диана ведет репортаж, а следовательно, находится под защитой. - Когда заработают талисманы, - возразил Не-Билл, - эта защита не продержится и секунды. - Значит, - спокойно заметил Валентин, - талисманы не заработают. - Ты израсходовал все свои желания, Тенз-Даль, - сообщил Не-Билл. - Если ты запретишь талисманам работать, погибнет не только Диана. Погибнет весь мир! - Есть и другие способы, Не-Билл, - ответил Валентин, впервые назвав своего собеседника по имени. - Осталось всего несколько минут, - возразил тот. - Ты не успеешь освоиться с Мечом! - Значит, воспользуюсь чем-нибудь еще, - пожал плечами Валентин. Присмотревшись к мельтешащим перед ним значкам, он обнаружил, что некоторые из них вполне осмысленны. Например, вот эта - чем не два стилизованных человека в миссионерской позе? - Нет! - закричал Не-Билл. - Не надо! - Чего - не надо? - удивился Валентин, все пристальнее вглядываясь в пиктограмму. Абстрактная картинка оживала, черные палочки и точки превращались в живых людей, а их занятие - в самую разнузданную порнографию. Ну вот, подумал Валентин, отводя взгляд. Нашел применение Мечу Судьбы! И откуда у меня такие наклонности? - Это были Тарден и Диана, - пояснил Не-Билл. - Ты только что изменил их судьбу! Валентин присвистнул и еще раз посмотрел на пиктограмму, окрасившуюся в желтый цвет. Похоже, и в самом деле изменил, подумал он. Цвет-то изменился! - Ну да, - согласился Валентин. - Надо же было ее как-то спасать! Между прочим, подумал он, а откуда Не-Билл вообще знает, что я с Мечом делаю? Он что, до сих пор с ним в контакте?! - Ты отдал ее Тардену! - констатировал Не-Билл. - Лучше уж ее - Тардену, - усмехнулся Валентин, - чем Меч Судьбы - тебе! Ну-ка, где здесь твоя пиктограмма?! Не-Билл испустил высокий, переходящий в ультразвук свист и замолчал. Валентин посмотрел на нескончаемые вереницы иероглифов, каждый из которых мог преподнести столь же оригинальный сюрприз, и покачал головой. Странно это все, подумал он; чего этот Не-Билл добивался? С его-то опытом конспиративной работы - и рассчитывать на то, что я верну ему Меч? Может быть, на самом деле он хотел подсунуть мне именно ту пиктограмму? Но какой ему прок сводить Диану с Тарденом? Уж не задумал ли он новый, еще более хитрый сценарий? Ладно, решил Валентин. Пусть хоть "Войну и мир" задумывает; в создавшейся ситуации многолетние интриги и ломаного гроша не стоят. А вот бомбы, напротив, в большой цене! Он расслабил пальцы на рукоятке Меча и снова открыл глаза. Солдаты Хеора шли на приступ. Заклинание Хеора уничтожило городскую стену на протяжении нескольких километров, что позволило его солдатам выбирать наилучшее направление удара. Не долго думая, несколько тысяч отборных головорезов устремились к широкому проспекту, открывающему прямой путь к самому сердцу Эльсана - основанию Государева Ока. Магический полог, устоявший против колдовского ветра, по-прежнему прикрывал хеорово войско от немногочисленных фаерболов и молний, которыми пытались обороняться вконец деморализованные защитники города. Нападавшие отвечали точными выстрелами из широких труб, подозрительно похожих на гранатометы - вот только метали они не гранаты, а рассыпающиеся фейерверком искр шаровые молнии. Оружие защищавшихся заметно уступало этим чудовищным машинам смерти - Валентин увидел на крышах домов несколько арбалетчиков и понял, что обычными средствами Эльсан Тардену не удержать. Следовало пускать в ход Государево Око, Иглу или что-нибудь в этом роде; но Тарден, рухнувший с распавшейся на молекулы городской стены, вряд ли был способен сейчас принимать судьбоносные решения. Валентин открыл было рот, намереваясь исполнить свой вассальный долг, но не успел произнести даже короткого ключевого слова. Ослепительно белый луч, знакомый Валентину еще по эльсимскому побоищу, ударил по передним рядам нападавших, легко пронзив казавшийся несокрушимым магический полог. В доли секунды сотни людей превратились в сверкающий белый пар, а луч уже двинулся дальше, испепеляя все на своем пути. В отряде Хеора, ворвавшемся в город, было не меньше тысячи человек; буквально на глазах у Валентина все они перестали существовать. Валентин перевел взгляд на самого Хеора и замер от испуга: разжалованный великий маг щерил зубы в злобной усмешке. В руке его сверкнул Ландорский Жезл, столб призрачного фиолетового света уперся в синее небо, и Валентин увидел, как прямо у него над головой это самое небо с легким похрустыванием покрывается правильными шестиугольными ячейками. Больше всего эта конструкция напоминала гигантский радиотелескоп - но Валентин прекрасно понимал, что Хеора сейчас меньше всего интересует радиоастрономия. В середине каждой ячейки вспыхнуло по крошечному белому огоньку, и Валентин наконец понял, что за устройство появилось в небе над Эльсаном. Это был гигантский боевой излучатель, готовый стереть город с лица земли. Белый луч рейлисовского бластера потерялся в ослепительном