ольше удовольствия. Он не любил убивать во сне. Пора! Командир махнул рукой, и десять теней беззвучно метнулись к вершине холма. Вот и место, где спят эти люди, ни сном ни духом не ведающие, что они фактически уже трупы. Вот, плотно закутавшись в меховой плащ, дремлет дозорный - то, что он никудышный дозорный, он уже никогда не узнает... Рядом, почти прижавшись друг к другу, спят еще трое. На миг замершему перед гибельной атакой командиру даже почудилось, что он слышит ровное, спокойное дыхание спящих... Сейчас на командира смотрят все его бойцы, все девятеро не знающих страха и жалости Ночных Убийц. Что ж, ему нравится, когда их так называют... Ночные Убийцы смотрят на своего командира, ожидая его жестов-приказов. Каждому ведь хочется вонзить острую сталь в мягкую трепещущую плоть, познать ни с чем не сравнимый, близкий разве что к оргазму экстаз убийства, упоение абсолютной власти над чужой жизнью, восторг Дарителя Смерти... Командир показал на себя и на бойцов Марфа, Рукса и Лерса. Остальные шестеро должны, по правилам, составлять группу прикрытия; но от кого прикрывать сейчас?!. Атака! Четыре тени бесшумно взмывают вверх, взмахивают клинками, выкованными из темной стали... Дальнейшее происходит так, будто время почти остановилось. Клинки медленно, очень медленно приближаются к неподвижным фигурам жертв... Сзади, неизвестно откуда, появляется еще одна тень, такая же бесшумная, но гораздо более смертоносная, ибо даже в таком темпе восприятия она движется неуловимо быстро. Сдавленно булькают и хрипят первые покойники - собственно, хрипит и булькает, вздуваясь кровавыми пузырями, то, что осталось на шее вместо голов. Ножи по инерции достигают наконец цели - но что это?! - вместо податливой плоти натыкаются на камень, высекая искры... Падают, сраженные, еще четверо Ночных Убийц - в дело вступает теперь уже другая тень, гигантских размеров и с исполинским мечом. Первый крик разрывает безмолвие ночи - это командир, оценив обстановку, использует свой последний шанс. На гигантскую тень сверху пикирует тень крылатая, и, изрыгая проклятия, Тангор падает на землю, пытаясь освободиться от птицы-чудовища. Тогда в дело вступает третья тень - и меч Фишура, прочертив круг, сносит кхелю голову заодно с правым крылом. Из-за кустов появляется четвертая тень, и, как ни отважен командир, он понимает, что проиграл, что противник оказался хитрее и искуснее его, и что теперь его и единственного оставшегося в живых бойца ожидает неминуемая смерть. - Стоп! - восклицает Фишур, зажигая на пальце магический огонь. - Рангар, нам необходимо допросить хоть кого-то! Не убивай пока их! - Хорошо, - цедит Рангар и останавливается, хотя мечи в его руках продолжают безостановочное смертоносное движение. - Я дарую вам жизнь. Ночные Убийцы! - звонким голосом произносит Фишур. - Ставлю одно лишь условие: вы должны ответить на вопрос, кто и за что желает нашей смерти. Ночные Убийцы быстро переглядываются... и вдруг по рукоятку всаживают кинжалы себе прямо в сердце. И даже Рангар с его нечеловеческой реакцией не успевает воспрепятствовать им. До утра, естественно, никто так и не смог уснуть. Сидели, тесно прижавшись спинами друг к другу, и слушали ночь. Но более ничего не произошло. - Очевидно, против нас направили только одну группу Ночных Убийц, - произнес Фишур, когда рассвело настолько, что он смог обследовать поле ночной битвы. - Как раз десять человек, их минимальная боевая единица. - Ночные Убийцы? - переспросил Рангар. - Кто это? - Воинственные и смертельно опасные изгои горного народа раорийцев, обитающие на севере Медных гор. Еще не так давно Ночные Убийцы наводили страх на обширную территорию от Медных гор до Заоблачного хребта, в основном вдоль гряды Серых холмов. Больших городов и фортов они сторонились, но обозам на пяти из двенадцати основных трактов Крон-армара изрядно доставалось. Но это было давно, а в последнее время у меня, да и не только у меня, сложилось впечатление, что этих жестоких и отчаянных убийц кому-то удалось приручить, и сейчас они убивают и грабят лишь по указке из столицы... причем из самых верхов. - Уж не хочешь ли ты сказать, Фишур, что кто-то из самых верхов столичной элиты натравил на нас... а если быть точным, то скорее всего на меня, свору едва ли не самых опасных разбойников континента? - Именно это я и хочу сказать, мои потерявший память друг Рангар. И, упреждая твой очередной вопрос, скажу: причин тому я не знаю, но думаю, повторяя уже недавно сказанное, что кроются они в том, что ты забыл. Рангар долго молчал, хмурясь. - Не знаю... - произнес он странно напряженным голосом. - Мне кажется, это и так, и одновременно не так, и даже если я вспомню все, это не даст ответа на вопрос, почему меня хотят убить Есть еще что-то, какой-то неведомый фактор, который только предстоит выяснить при удаче. А пока не будем ломать себе головы Пора собираться в путь-дорожку. Они нашли подходящую ложбинку, побросали туда трупы врагов и забросали их землей, камнями и ветками. Затем упаковались, оседлали тархов и выехали на тракт. О еде никто и не вспомнил, да и немудрено было. К вечеру они отмахали лиг сто, сделав лишь один привал. На привале Рангар в очередной раз удивил всех. Он долго ходил по лесу (холмы давно остались позади), затем срезал длинную ветку чуть потоньше руки. Застрогав хитрым образом концы, он согнул ветку и связал концы сплетенной из хвостовых волос тарха тонкой, но очень прочной бечевой. После этого он выбрал несколько тонких прямых веток, срезал их, заострил концы и надел на них свернутые конусом медные монетки. К противоположным концам палочек он волосом тарха привязал ровные перья, предусмотрительно выдернутые им еще утром из хвоста убитого кхеля. - Ну и кто из вас отгадает, что это такое? - спросил Рангар, усмехаясь. Но Фишур, Тангор и Тазор лишь дружно покачали головами. - Странно, очень странно, что на всем континенте... да что там, на всем Коарме никто не додумался до такой простой вещи. - Улыбка сбежала с губ Рангара, и он надолго задумался. - Что-то в этом кроется, что-то крайне важное для всего этого мира... - протянул он наконец. - Ну да ладно, об этом можно пораскинуть мозгами в другой раз. А сейчас смотрите, демонстрирую! Рангар снял с головы Тангора шлем, отошел на двадцать шагов и поставил шлем на пенек. Затем вернулся на прежнее место, положил тонкую палочку на согнутую толстую, упер основание тонкой палочки в бечеву из волоса тарха, потянул к себе, еще более согнув толстую палку, прищурил левый глаз и отпустил тонкую палку. Шелестяще просвистев в воздухе, она полетела точно в шлем, ударилась в него и сбила наземь. Фишур и Тангор в один голос ахнули, и даже бессловесный рыцарь, кажется, издал короткое удивленное восклицание. - А представьте, что вместо пустого шлема там была бы голова? А если бы я сделал это не на скорую руку, а как положено? И еще потренировался бы чуток, а? - Что это, Рангар? Какая-то магия? - спросил изумленный Тангор. - Тьфу ты, пропасть... и тут магию приплел! Да какая же, к демонам, это магия?! Это же лук и стрелы, и все происходит по естественным законам природы... олух ты! - Ну я, может быть, и олух, - обиженно засопел тибериец, - но вот Фишур пообразованнее многих будет, и то, вишь, удивился. Очередная дурацкая загадка этого дурацкого мира, подумал Рангар, а вслух сказал: - Ладно, беру свои слова назад. А вечером я сделаю каждому по луку и несколько стрел. Вы будете упражняться в стрельбе, а когда освоите эту науку - к нам и подойти-то близко никто не сможет. - Да, это похлеще дротиков и копья, - задумчиво произнес Фишур, и в глазах его вспыхнул и погас какой-то огонек. - Дротик, тем более копье, опасен в сильной и хорошо тренированной мужской руке. С лука же может стрелять и женщина, и даже ребенок. Правильно сделанная стрела, выпущенная метким стрелком из хорошего лука, насквозь пробивает стальную кольчугу. И может прицельно поразить противника на расстоянии ста шагов. Ни дротик, ни тем более копье такого не сделают. - Хо-хо! - сказал Фишур, подкручивая ус. - Тогда уж нам точно не страшны наемные убийцы! - Ну-ну! - осадил его восторг Рангар. - Есть еще ночь, когда бессильны лучшие стрелки, и все решается в рукопашной схватке... как этой ночью. - Ты прав, Рангар, и тем не менее с луками наши шансы ведь повышаются? - Фраза Фишура прозвучала вопросительно, хотя ответ был очевиден. - Любишь ты порой риторические вопросы, - усмехнулся Рангар. - Конечно, повышает, и то здорово! Кстати, был бы у нас лук вчера вечером, кхеля-разведчика можно было бы легко подстрелить. Рангар сдержал слово, и к вечеру лук и десяток стрел имел каждый из четверых. Пока было светло, тренировались, стреляя по самым разнообразным мишеням. К всеобщему удивлению, наиболее удачно стрелял хрупкий Тазор. Очень скоро он с сорока шагов перебивал ветку толщиной чуть более стрелы. Ни у Тангора, ни у Фишура так хорошо не получалось. И только Рангар не уступил рыцарю в меткости. Закончив упражняться, Тазор кончиком стрелы начертал прямо на земле: "Я буду много тренироваться и когда-нибудь стану стрелять лучше!" - Не возражаю, - засмеялся Рангар и хлопнул Тазора по плечу. Следующая ночь прошла спокойно, лишь где-то далеко слышалось злобное рычание фархара - самого сильного и опасного хищника центральных районов Крон-армара. Но другие, гораздо более опасные хищники - двуногие, - на этот раз не потревожили путешественников. Утром спутники не спешили отправляться в дорогу, так как уже при утреннем свете убедились, насколько удачно место их ночлега удовлетворяет требованиям безопасности, особенно в светлое время суток. Вокруг небольшой рощи с густым кустарником по периметру далеко простирались скошенные поля, как на ладони просматривался тракт, так что незаметно подобраться к ним было практически невозможно. Тангор развел костер из сухих, почти не дымивших веток, Тазор взял котелок, сходил к ручью по воду и из нехитрых припасов сварил такую вкусную похлебку, что Фишур, Рангар и Тангор лишь восхищенно мычали, уплетая ее за обе щеки. - Да, - протянул Рангар после трапезы, с наслаждением развалившись на мягкой траве, - подобную вкуснятину мне довелось едать лишь на благословенном острове Курку. И готовила ее самая замечательная в мире девушка Лада... Кажется, как давно это было!.. А прошло-то всего ничего. Рыцарь торопливо собрал грязную посуду и ушел к ручью. - Воспоминания, особенно приятные, штука, конечно, хорошая, - сказал Фишур, также принимая горизонтальное положение. - Но сейчас нам надо больше думать о том, что нас ждет впереди... Кстати, Рангар, мы находимся в роще, где в основном растет дерево ланьяс. Сдается мне, что лукам из этого дерева цены не будет. Древесина ланьяса чрезвычайно прочна и очень сильно пружинит. В войсках из нее делают штурмовые катапульты. - А что, попробуем! - Рангар вскочил на ноги. - Только теперь и вы помогайте. Через два тэна мужчины под руководством и при самом деятельном участии Рангара изготовили четыре великолепных лука. После первого же пробного выстрела стрела улетела на сто десять шагов и так глубоко вонзилась в ствол дерева, что вытащить ее смог только Рангар своим непостижимо быстрым рывком. - Теперь нам нужны хорошие стрелы с острыми коваными наконечниками из твердой стали и оперением из прямых жестких перьев, - сияя глазами, сказал Рангар. - Фишур, далеко ли ближайший поселок? - Лиг двадцать по тракту, - ответил Фишур. - Есть поближе, но в стороне. - Не вижу смысла съезжать с тракта, - сказал Рангар. - Я тоже, - кивнул Фишур. - Тем более в этом поселке наверняка есть кузница. - Вот-вот, и домашняя птица тоже, - усмехнулся Рангар. - Там и завершим нашу экипировку. - Тогда чего мы мешкаем? - спросил Тангор. - Надо ехать! - Ты прав, друг! - Рангар хлопнул гиганта-тиберийца по плечу. - Как бы привольно и спокойно ни чувствовали мы себя порой, никогда не следует забывать, что мы - в роли преследуемых, и в любой момент нам может грозить опасность. И будто холодом повеяло от этих слов, и лица спутников тут же утратили свое только что беззаботное выражение. Через полтора тэна быстрой еды в ложбинке справа от тракта в самом деле нарисовался поселок - аккуратные бревенчатые домики, загоны для домашних животных и птицы, длинные амбары, мельница, приводимая в движение ходившими по кругу тархами, придорожная таверна с парой крохотных комнатушек на втором этаже для отдыха путников, кузня, из дверей которой доносился веселый перестук молотов. Кроме таверны, в селении стояли еще два двухэтажных дома: дом старейшин и - на пригорке - дом поселкового мага. В таверну друзья заглянули, только чтоб утолить жажду местным пивом, которое оказалось настолько отменным, что они единогласно решили прихватить двадцатилитровый бочоночек с собой. В кузне за два золотых им выковали сотню отличных наконечников для стрел - острых и твердых. А у одного зажиточного селянина, содержащего большой птичник, Рангар за несколько медяков приобрел подходящие перья. Выехав за поселок, Рангар закончил мастерить стрелы и раздал их всем поровну. - Остается смастерить колчаны для стрел, - полюбовавшись своей работой, сказал Рангар. - А пока можно приспособить какую-либо из притороченных к седлам сумок. Смею утверждать, что теперь мы вооружены лучше любого воина на всем Коарме. - Ты забываешь о магии, Рангар, - покачал головой Фишур. - Маг высшего ранга может одной силой чар забросить тяжелое копье за много лиг и поразить врага. С этим, согласись, твое приспособление не сравнится. - Здешняя магия на меня не действует, - беспечно отмахнулся от его слов Рангар. - И вас я смогу защитить, пока вы со мной. Фишур ничего не сказал, но скептическое выражение долго не сходило с его лица. Через два тэна им повстречался хорошо охраняемый обоз; после короткого разговора Фишура с командиром отряда охраны спутники беспрепятственно проследовали дальше. А еще через три тэна, когда солнце уже начало опускаться к горизонту и в воздухе повеяло вечерней прохладой, Фишур достал карту и торжественно объявил, что они преодолели ровно половину пути между Деосом и Валкаром. Друзья отметили это событие короткой, на несколько иттов остановкой, после которой в бочонке изрядно поубавилось пива, и резво поскакали дальше. До наступления сумерек они отмахали еще не менее тридцати лиг, и лишь когда заметно стемнело, начали присматривать место для ночлега. Сравнительно быстро они нашли рощицу, подобную вчерашней; однако темная стена леса подступала к ней совсем близко, оставляя узкую полоску луга шириной в двадцать шагов. Да и деревья в роще резко отличались от виденных прежде - с уродливо изогнутыми, будто придавленными книзу черными стволами, с маленькими фиолетово-зелеными листьями, источавшими слабый, но стойкий незнакомый аромат, который при всем желании трудно было назвать приятным. Колючий кустарник норовил вцепиться в одежду, а то и в голое тело длинными острыми шипами, высокая трава норовила заплести ноги. Лицо Фишура помрачнело, в глазах отважного Тангора мелькнул страх - старый, дремучий, - а Тазор зябко повел плечами. Даже тархи испуганно всхрапывали и прядали ушами. Лишь Рангар, казалось, ничего не замечал; весело насвистывая, он спешился и повел упирающегося тарха сквозь найденный проход в колючем кустарнике внутрь рощи. - Дурное место здесь, брат, - угрюмо бросил Тангор. - Надобно поискать другое, нельзя здесь ночевать. - Чепуха! - отозвался Рангар из-за кустов. - Это место ничуть не хуже вчерашнего. А колючие кусты только нам на руку. - Не разделяю твоего оптимизма, - произнес Фишур. - Я тоже смутно ощущаю присутствие неких злобных могущественных сил... - Я же говорил вам - местные чары на меня не действуют В общем, вы как хотите, а я остаюсь здесь. - Ты же знаешь, что я не брошу тебя! - буркнул Тангор еще более угрюмо и, спешившись, поволок храпящего тарха за Рангаром. Рыцарь молча последовал его примеру. Что творилось у него в душе, не мог знать никто. Фишур вздохнул, озабоченно покачал головой, пробормотал что-то нелестное об упрямстве, еще раз вздохнул и отправился следом. - Видишь ли, Рангар, - сказал он, когда все четверо, привязав тархов, уселись в круг и выложили снедь из сумок на кусок чистой холстины, - лес, который находится рядом - это окраина огромного лесного массива, издревле называющегося Сумрачными лесами. О них рассказывают множество страшных и загадочных историй. Не всему, конечно, можно верить, но именно отсюда появилось кошмарное чудовище, получеловек-полудемон Глезенгх'арр, убивший сотни людей, пока соединенными усилиями магов всех трех великих магий его не изловили и не заточили в самый глубокий подвал имперской тюрьмы. Вот так-то. Ближе к Валкару Сумрачные леса редеют и постепенно сходят на нет, сдерживаемые мощью магии Лотоса. Но здесь и особенно дальше на север... Нет, туда меня не заманили бы никакими посулами. Зло, древнее и могучее, хоронится там. - Бабушкины сказки, - фыркнул Рангар. - Когда-нибудь я непременно пересеку - пешком! - этот лес вот с этого "нехорошего" места на север до самого побережья. Теперь уже фыркнул Фишур. - Может, ты так попробуешь дойти и до мыса Демонов? О мысе Демонов Рангар слышал от моряков Лиг-Ханора. О нем и вправду ходила дурная слава, и корабли, покидая бухту Благодарения, всегда жались ее восточного берега. Но моряки, как известно, подвержены суевериям, причем порой самым дурацким. - Я устал от местных суеверий! - заявил Рангар. - Вот убийцы во плоти - это другое дело. А то... "древнее зло", надо же! В общем, давайте ужинать, установим очередность вахт и будем укладываться спать. Действительность жестоко расправилась с самоуверенностью Рангара. Ему довелось пережить одну из самых страшных ночей в этом мире. Но, готовясь ко сну (ему предстояло стоять последнюю предутреннюю вахту после Тазора и Тангора), он еще не знал об этом и поэтому уснул почти сразу, не омраченный даже тенью предчувствия и в душе посмеиваясь над суевериями своих спутников. Рангару снилась Лада, она бежала к нему по белому песку вдоль кромки прибоя, а он протягивал ей руки и улыбался. Но вдруг, словно по мановению волшебной палочки, они очутились под сводами деревьев, в том самом месте, где Рангар со своими спутниками обосновался на ночлег, и Лада по-прежнему приближалась к нему, но уже не бежала, а шла, и от нее исходило дивное сияние, и любимые глаза лучились нежным синим светом, и руки их вот-вот должны были встретиться... - Ведьма, проклятая ведьма! - услышал вдруг Рангар сдавленный возглас, и каким-то образом очутившийся позади Лады рыцарь вонзил ей в спину меч... Лада страшно закричала, и это было выше всяких сил Рангара, он молниеносно схватил свой меч, чтобы одним ударом покончить с Тазором, осмелившимся нанести подлый удар в спину его любимой... но вдруг весь облик Лады кошмарно преобразился, и она вспыхнула холодным слепящим пламенем, и упала на траву, извиваясь всем телом, как змея, продолжая полыхать, и в последний миг, перед тем как превратиться в кучу пепла, она оборотила страшным взор свои на рыцаря, и две молнии вырвались из ее глаз и ударили в Тазора... Рангар услышал слабый стон, и рыцарь мягко повалился назад. Собрав все силы, Рангар рванулся... и открыл глаза. Он сидел весь в холодном, липком поту; тяжело дыша, а сердце билось так, будто он пробежал двадцать лиг. Это кошмар, всего-навсего ночной кошмар, ему привиделся страшный сон, мелькнула спасительная, успокаивающая мысль. Он встал, до предела напрягая свое ночное зрение. Рядом что-то неспокойно бормотал во сне на родном языке Тангор, чуть поодаль лежал, с головой укутавшись в плащ, Фишур, время от времени содрогаясь всем телом Рангар поискал глазами несущего вахту Тазора, не нашел и вдруг увидел его, лежащего точно в той позе, в какой он застыл в его кошмарном сне... Борясь с нахлынувшим жутковатым оцепенением, Рангар с мечом в руке (кстати, а почему у него в руке меч? ведь он его взял _во сне_... или все же _не_ во сне?) подошел к рыцарю. Тот был жив, но, кажется, без сознания: из-под опущенного забрала доносились слабые стоны. Рангар склонился над ним и вдруг увидел меч рыцаря, который он так и не выпустил из рук; клинок до самого эфеса был покрыт черной коркой... Рангар, шатаясь, выпрямился. Ему не хватало воздуха. Впервые за время пребывания на Коарме он, как ему показалось, потерял контроль над собственным телом. И в этот момент отовсюду: из-за стволов деревьев и кустов, из густой высокой травы и непроглядных, казавшихся средоточием мрака крон, - к нему кинулись, бросились, прыгнули, поползли жуткие твари, и все это происходило в абсолютной, неправдоподобной, мертвенной тишине, и от этого становилось совсем уж жутко... Он попытался крикнуть, чтобы разбудить друзей, но крик застрял в горле, как кость, и он смог только издать слабый хрип. Но даже этот звук позволил ему стряхнуть кошмарное оцепенение, метнувшись к тому месту, где он спал, Рангар схватил и второй меч, и теперь встретил прущую отовсюду нечисть смертоносной сталью. Твари вспыхивали подобно ведьме из сна, лишь только клинки пронзали осклизлую, мертвенно-белую плоть, но их было много, очень много, и вот уже чей-то коготь царапнул но кольчуге, чьи-то зубы впились в защищенную лишь тонкими стальными полосками ногу, но, слава небесам, не прокусили прочную кожу штанов. Рангар начал стремительно смещаться, двигаясь будто в некоем смерчеобразном танце, нанося удары уже не только бешено вращающимися мечами, но и ногами, то и дело взмывая в воздух в смертоносных прыжках... Да, так ему еще драться не приходилось. Даже в поединке с грозным исполином Гормасом он едва ли использовал половину своего потенциала. Теперь же его тело и сознание, сплавленные воедино, работали в запредельном режиме. Темным призраком метался он по поляне, сея смерть, вокруг пылали уже десятки трупов чудовищ, и когда, казалось, они дрогнули - им тоже еще никогда не противостоял такой противник, - со всех сторон хлынула новая волна тварей, уже не десятки, а сотни порождений ужаса и мрака, и Рангар понял, что ему не устоять. И тогда какая-то часть его сознания, отшвырнув на долю мгновения завесу в памяти, воззвала к кому-то неизмеримо более сильному, чем он, и как уже было когда-то, кольцо на пальце вспыхнуло неистовым синим светом, и девятый вал нечисти, грозивший похоронить под собой Рангара и его спутников, замер... и рассыпался в прах. И тут силы покинули Рангара. Шатаясь и передвигая ноги, будто к ним были привязаны валуны, он едва доковылял до своего места к рухнул на плащ, потеряв сознание. Очнулся Рангар от того, что кто-то тряс его за плечо. - Вставай, брат, твоя вахта, - услышал он словно из неимоверного далека пробивающийся голос Тангора. Он пошевелился и застонал. Тело болело так, будто его долго, не оставляя живого места, избивали дубинками. - Ты что, Рангар, заболел? Собрав всю свою волю и сжав зубы, чтобы не застонать, Рангар напрягся и сел. Впечатление было такое, что его окунули в расплавленный свинец. - Сейчас... Тангор... сейчас я встану. Все... в порядке. Видать, спал в неудобной позе... и все мышцы отлежал. Сейчас все пройдет. Могучим усилием воли он ускорил ритм сердца, одновременно по-особому глубоко и сильно вдыхая воздух; и вот уже сердце могучими толчками погнало обогащенную кислородом кровь, разгоняя ее по всему телу, по всем сосудам и сосудикам, вплоть до мельчайших капилляров. Еще одно сконцентрированное усилие - и железы послушно впрыснули в кровь нужную порцию адреналина. Все, теперь можно вставать. - Фу, напугал ты меня, - сказал Тангор. - Мне самому верзлась всякая чушь. Говорил я тебе - гиблое место. - Что тебе снилось? - требовательно спросил Рангар, постепенно начиная "разгон" мышц. Боль была уже терпимой. - Да так... - Тангор вдруг смутился. - Всякие твари с горящими головами... Тьфу! - Ну-ну... - пробормотал Рангар. Он готов был услышать нечто подобное. Эх, сейчас бы зарядочку по полном программе... ну да это потом, позже. - Хорошо, брат, ложись спать. Да, тебя разбудил Тазор, как положено? - Конечно, - удивленно поднял брови Тангор, - а что? - Так, ничего. Спи давай. Тангор, кряхтя как немощный старец, а не могучий атлет-гладиатор, умостился рядом с Фишуром. Рангар выждал некоторое время, и когда тибериец начал похрапывать, поднес свои мечи к лицу. Так и есть: зловоние, которое уже уловили его чуткие ноздри, исходило от темно-бурого налета на клинках. Морщась от омерзения и невольно переживая давешний страх - точнее, конечно, не сам страх, а как бы его эхо, отблеск, - Рангар по самые рукояти вонзил мечи в землю, а затем протер травой и носовым платком, который тут же выбросил. Затем внимательно обследовал поляну по периметру. В темноте даже его ночного зрения не хватало, чтобы разглядеть что-либо в высокой и густой траве, но того, что он искал, было вполне достаточно, чтобы обнаружить даже на ощупь, - пепел. Значит, это был не сон, подумал он, собирая лоб в угрюмые складки. Или все-таки сон? Некий материализовавшийся кошмар О, проклятие демонов!.. Он вспомнил внешний вид атаковавших его чудовищ, и его в который раз передернуло от отвращения. И вновь страх - на этот раз уже не эхо-отблеск, а всамделишный страх жесткой лапой сдавил сердце, когда перед мысленным взором возникла Лада - такая красивая, сияющая, идущая к нему и меч рыцаря, пронзивший ее насквозь, так что клинок вышел между грудей... и последовавшая за этим кошмарная метаморфоза девушки... Рангар с остервенением потряс головой, борясь с подкатывающейся дурнотой. Снова заныли мышцы. Что это было, что?! ЧТО?! О, он бы дорого дал за возможность узнать ответ на этот вопрос. Да и на кой-какие еще... Всю его самоуверенность смело, как ураганом, и впервые Рангар ощутил себя никчемной щепкой, оказавшейся во власти могучих противоборствующих сил. Остро царапнуло сердце, будто подталкивая изнуренный мозг _вспомнить_. Неужели нечто подобное уже было с ним в той, прошлой жизни? Вопросы, одни вопросы... - Ничего, придет время и ответов, - услышал он чей-то голос и испуганно оглянулся. Потом криво усмехнулся, сообразив, что это произнес он сам. Да, если так пойдет дальше, то скоро он своей тени начнет пугаться... Бесстрашный боец-гладиатор, непобедимый Рангар Ол, мать его... О, еще одно новое слово вспомнилось! И тут Рангар начал смеяться - безудержно, до всхлипов и колик в мышцах живота, и без того налитых болью... Он оборвал смех так же внезапно. Ему было оглушительно стыдно и до тошноты противно самого себя. Надо же, докатился до истерик... скоро в обмороки, поди, падать начнет... как девица, уколовшая иголкой пальчик и узревшая капельку крови... Нет, так не годится. Рангар поднялся с травы, которую обследовал в поисках пепла, и на трясущихся, непослушных, тряпичных ногах прошелся по поляне. Прислушался к дыханию спящего Тазора. Что ж, главное, рыцарь жив. Но... Он дернул головой, отгоняя назойливую мысль, но она все же прорвалась в сознание. Точнее, это была не просто мысль, а умозаключение. Логический вывод. Итак, если все произошло _на самом деле_, то как Тазор смог узнать, что приближающаяся к нему девушка - ведьма? Если она смогла обмануть даже его, Рангара? Ведь Тазор не маг, он даже волшебный огонь зажечь толком не умеет, не говоря уже о втором зрении... Логический тупик породил злость на самого себя, что, как известно, является неплохим эмоциональным стимулятором. Рангар, словно издеваясь над собственным телом, трижды в предельном темпе повторил весь комплекс упражнений боевого искусства, известного ему из прошлой жизни. Но это пошло ему только на пользу. Улеглась боль в мышцах, тело вновь стало сильным и послушным, и даже сознание очистилось от ужаса пережитого и горечи безответных вопросов. Впрочем, не совсем. Остался некий уголок сознания, в котором эта ночь осталась навсегда. Заря занималась с трудом, с потугами, солнце рождалось словно в долгих муках, рывками поднимаясь из розовато-серой мглы на востоке. Бледное небо было исполосовано багрово-сиреневыми рубцами высоких облаков, словно некий исполин отхлестал его в кровь немыслимо огромным бичом. Первым проснулся Фишур (Рангар решил никого не будить) и, высунув из-под плаща помятое лицо, хмуро уставился на Рангара. - Что, уже утро? - А что, непохоже? - у Рангара вдруг проснулась язвительность. Фишур единственный из четвертых безмятежно продрых всю ночь. - Ты, смотрю, не в духе. - Фишур распеленался и встал, смачно потягиваясь. - А ты хорошо спал? - Отвратительно! - с чувством произнес Фишур. - Мне пес время мерещились какие-то чудовища, пока я не принял меры. - Меры? - Рангар поднял брови. Фишур смущенно хихикнул и извлек из-под плаща флягу. Судя по всему, пустую. - Ага! - с сарказмом проговорил Рангар. - Да, это универсальное средство. Даже завидно... - Вы сами порешили, что в эту ночь я выходной! - с обидой провозгласил Фишур. - Выходной... ну да... - медленно вымолвил Рангар. Мысли его вновь забежали на запретную территорию, и душная волна на миг затопила сознание. - Что-то ты сегодня не такой, Рангар, - сказал Фишур, внимательно приглядываясь к тому. - Какой есть, - буркнул Рангар, отвернувшись. Фишур покачал головой, но развивать и углублять явно взрывоопасную тему не стал, спросив: - А почему Тангор и Тазор еще дрыхнут? - Иди буди, - безразлично отозвался Рангар, не поворачиваясь. Лицо Фишура как-то неуловимо изменилось, он некоторое время смотрел в затылок Рангару застывшим от мысленного Напряжения взглядом. Вряд ли он додумался до чего-то обнадеживающего или хотя бы приемлемого, потому что лицо его носило явный отпечаток неудовлетворения, когда он наклонился и потряс за плечо тиберийца. Тангора будто кто-то подбросил вверх; он сел, лихорадочно протирая глаза. - Что... что случилось?! - Неужели что-то должно было случиться, а, Тангор? - сладким голосом спросил Фишур. - Я говорил - дурное это место. Не послушались. Ну и вот. - Что вот? Кстати, друг Тангор, я ведь тоже, как и ты, забраковал это место для ночлега. Что же было ночью? Тангор пожал плечами и с тревогой посмотрел на отвернувшегося Рангара. - Как ты, брат? - Нормально. - Рангар повернулся с фальшивой улыбкой на устах. - Все хорошо, и мы скоро продолжим наш путь. - Что-то ты темнишь, брат... - И обращаясь к Фишуру, продолжил: - Когда я разбудил Рангара на вахту, он был... как будто больной. Едва-едва встал. Правда, потом это быстро прошло, и он стал таким, как обычно. И я уснул. По лицу Рангара словно прошла короткая судорога. Но голос его прозвучал спокойно: - У меня сложилось впечатление, что здесь имеют место некие миазмы... ядовитые испарения, возможно, или запах растений. Нам всем снились кошмары - кому поменьше, а кому... Фишур, будь добр, разбуди Тазора. Это оказалось не простым делом, а когда Фишур все же растолкал его, рыцарь с тонким вскриком подхватился на ноги, схватившись за меч. - Надеюсь, благородный Тазор, сей возглас не будет засчитан высшими силами как нарушение обета молчания, - добродушно усмехаясь, сказал Фишур. - Тебе приснился дурной сон? Поколебавшись, рыцарь кивнул утвердительно. - Ну, в этом нет ничего удивительного. Прошедшая ночь всех нас щедро одарила кошмарами. Особенно, если не ошибаюсь, нашего доблестного Рангара, не так ли? - и Фишур, быстро обернувшись, посмотрел Рангару в глаза. - Я не собираюсь ни с кем обсуждать эту тему, - ответил Рангар чуть более резко, чем это диктовалось ситуацией. - Извини, Рангар, - Фишур прижал руки к груди, - и не подумай, что я чересчур любопытен... Просто - запомните все, что я сейчас скажу, - придет время, когда каждому из нас _нечего_ будет скрывать друг перед другом. А до этого мы - хоть и называем себя друзьями - просто спутники, пусть даже и связанные кровной клятвой. - А после? - спросил Рангар, вес еще не полностью изгнав резкие нотки. - А вот после этого, Рангар, каждый из нас сможет _по-настоящему_ назвать любого из четверых не просто спутником, но другом. - И ты думаешь, такое время наступит? - Рангар попытался усмехнуться, но усмешка получилась кривой, и он быстро согнал ее с лица. - Уверен. Причем наступит оно гораздо раньше, чем ты думаешь. А теперь предлагаю прекратить дебаты. Лично я хочу жрать, хоть благородному дворянину вроде меня не пристало ни такие желания, ни тем более выражения. К полудню небо полностью очистилось от облаков, и солнце стало ощутимо припекать. К этому времени путники проскакали сто пятьдесят лиг и подъезжали к повороту на форт Алфар. От этого поворота до Валкара оставалось около двухсот лиг. Сумрачные леса еще виднелись справа на горизонте - узкая темная полоса, даже при мимолетном взгляде на которую как-то нехорошо и тревожно становилось на душе. - Припекает, - сказал Фишур, - посему у меня есть предложение сделать привал и допить вчерашнее пиво. Кто-то против? Против не оказалось, и всадники, съехав с тракта, с удовольствием расположились в тени одинокого дерева на густой траве. Щебетали птицы, стрекотали в траве попрыгунчики, тархи мирно паслись, и ночной ужас потихоньку отодвигался от Рангара. Рядом протекал широкий ручей, и путники наконец смогли искупаться, смыв дорожные грязь и пот. Сначала к ручью отправились Рангар, Тангор и Фишур, затем - Тазор. Когда рыцарь, освободившись от перевязи с мечом и сняв пояс с кинжалом, но оставшись в доспехах, отправился искать укромное место, где высокая густая трава скрыла бы его от любопытных глаз и он смог нормально искупаться, Рангар быстро осмотрел клинок его меча. Тот был чист, но небольшое темно-бурое пятнышко у самого эфеса заставило Рангара непроизвольно вздрогнуть. И тут же он перехватил внимательный и острый взгляд Фишура, который, однако, тут же безразлично отвел его. Когда, подсохнув и допив пиво, они отправились дальше, Рангар подъехал к Тазору вплотную и тихо сказал: - Отстань чуть-чуть. Мне надо кое-что спросить у тебя. Ответы напишешь на листочке. Лицо рыцаря было скрыто от Рангара, но он почти физически ощутил, как тот колеблется. Потом, приняв решение, он замедлил бег тарха. - Итак, Тазор, меня очень интересует, что произошло во время твоей вахты. Рыцарь на ходу выхватил листок и перо и нацарапал: "Ты считаешь себя командиром и всех нас подотчетными себе?" Рангар побледнел. - Послушай, благородный рыцарь Тазор. Не я, а ты попросился в нашу компанию, и если что-либо тебя не устраивает - скатертью дорога! Рыцарь низко опустил голову и некоторое время ехал, бессильно опустив поводья. Потом вскинулся и, едва не разрывая листок пером, набросал: "Я согласен. Напишу. Но чуть позже". И ускакал вперед. Рангар проводил его слегка удивленным взглядом, пожал плечами и, пришпорив тарха, бросился вдогонку. Не останавливаясь, четверка всадников проскочила еще одну деревушку. Полоска леса на севере наконец пропала, и теперь вокруг расстилались лишь луга и возделанные поля с редкими островками рощ. Пейзаж дышал спокойствием и умиротворенностью, но на душе Рангара было скверно. Отодвинувшийся было ночной кошмар вновь прихлынул и теперь незримо стоял у него за спиной, и Рангар ощущал его могильное дыхание. В голове неожиданно возникла и уже не покидала ее мыслишка: а не бросить ли к демонам эту затею с путешествием к неизвестной цели, не вернуться ли на остров Курку и прижать к груди всамделишную Ладу? Из состояния угрюмой задумчивости его вывел возглас Фишура: - А вот и Посох Ялта! Впереди, лигах в двух-трех, в небо вертикально возносился огромный каменный столб. - Что это? - спросил пораженный Рангар. - Толком никто не знает. Предание гласит, что в этом месте великан Яанг обронил свой каменный посох, тот воткнулся в землю да так и остался... Во всяком случае я слышал, что упоминание о нем есть в самых древних из дошедших до нас манускриптов. Вблизи столб еще более поражал своими размерами. - Его высота составляет триста двадцать локтей - почти шестая часть лиги, - сказал Фишур, подъезжая к основанию каменного исполина и спешиваясь. Спрыгнул с тарха и Рангар, с интересом рассматривая мощное основание столба диаметром не менее десяти шагов. Гладкий серый камень был испещрен разными, но очень похожими по содержанию надписями. "Здесь был Тиул Корец из Врокса". М-да, усмехнулся Рангар, неистребима природа человеческая... Он опять задумался, и это едва не стоило ему жизни. Стоявший рядом Фишур посмотрел вверх, желая поведать Рангару историю о смельчаке, рискнувшем взобраться на Посох Яанга, дико вскрикнул и изо всех сил толкнул Рангара. Любого такой толчок свалил бы наземь, но Рангар только сделал два быстрых шага в направлении толчка, гася его силу, и взглянул вверх. Сверху точно на то место, где мгновение назад стоял он и где еще и сейчас находился Фишур, падал валун величиной с голову тарха. Фишур рванулся назад, пытаясь использовать реакцию толчка, но чуть-чуть не успел. Валун задел ногу Фишура, от чего та мгновенно вывернулась под неестественным углом, и с чавкающим звуком вонзился в мягкую землю подле основания столба, уйдя вглубь на пол-локтя. Рангар одним прыжком оказался возле Фишура. Тот был бледен как полотно, глаза закатились, неровное частое дыхание вырывалось изо рта. Еще через несколько занов рядом очутились Тангор и Тазор. - Он без сознания... болевой шок, - бросил Рангар, а сам уже резал кинжалом штанину Двойной открытый перелом выглядел ужасно. Рангар быстро срезал с пояса Фишура ножны, меч вынул и отложил в сторону, а ножны положил рядом. Ту же операцию он проделал с собственными ножнами. "Сойдет вместо шин, - бормотал он под нос на родном языке, забывшись, - теперь бинт нужен..." - Режьте холст на тонкие полосы! - скомандовал он и, лишь увидев недоуменное лицо Тангора, спохватился и повторил фразу на всеобщем языке. Тангор и Тазор бросились выполнять поручение, а Рангар, морщась, будто сам испытывал страшную боль, сложил обнаженные, окровавленные кости, изо всех сил стараясь соединить их правильно, и зафиксировал ножнами. Затем туго, но так, чтобы не перекрыть кровообращение, обмотал ногу полосами холста, принесенными Тазором. - Его надо показать врачам... как можно быстрее. Ехать в седле самостоятельно он не сможет, поэтому будем везти его, придерживая перед собой в седле... попеременно с тобой, брат. Фактически Фишура надо будет держать на руках, поскольку толчки не должны передаваться на раненую ногу. И скакать придется без отдыха, иначе может начаться, в худшем случае, общее заражение крови, в лучшем - гангрена. В первом он умрет, во втором - ему отрежут ногу. Я не могу допустить ни то ни другое. Подбери мечи, Тангор! Едем! Взяв обмякшее тело Фишура на руки и поставив ногу в стремя, Рангар одним плавным движением оказался в седле. И тут же пришпорил тарха. Через полтора тэна бешеного галопа они проскочили поворот на форт Алфар, а еще через два тэна настигли большой обоз. Рангар облегченно вздохнул. В обозе непременно должен быть лекарь. Когда Рангар в нескольких словах обрисовал командиру отряда охраны ситуацию, тот немедленно остановил обоз. На одну из повозок осторожно уложили Фишура, и офицер подозвал лекаря. Тот разбинтовал ногу, одобрительно покивал головой, увидев, как обошлись с раненым подручными средствами, однако заменил и "шины", и "бинт", предварительно обработав рану густой темно-коричневой жидкостью и пробормотав какие-то заклинания. - До Валкара ему ничего не грозит, - сказал лекарь, закончив работу. - Но чтобы поставить его на ноги, моей квалификации не хватает.