дочкой зомби отправился вглубь своего жилища. Минут через пять он явился, одной рукой опираясь на меч, а второй сжимая полотняный мешочек ярко-оранжевого цвета. Малыш протянул руку: -- Давай их сюда!.. -- Слушай, пацан, а с чего я тебе должен отдавать мои сбережения?! -- вдруг спросил герцог, потеряв за время похода до тайника и обратно все гипнотические навеивания. Но завершить он не успел: газовая гранатка, брошенная мальчишкой, разорвалась у него под ногами, и облако снотворного газа взметнулось в поднебесье, по ходу даровав мирный сон обитателю замка... Старший проводил глазами мотоцикл, и повернулся к подбежавшему братишке: -- Где ты столько времени пропадал?! -- В туалет ходил! А потом ко мне привязались некоторые неприятности. -- Эти вот, что ли? -- и старший указал на арбалетчиков, окружающих пацанов. Младший вздрогнул, но затем выпрямился и лениво спросил: -- И что же вам надо? Вперед вышел уже знакомый ему герцог, и протянул руку: -- Отдай то, что взял у меня, и я дарую вам жизнь. Иначе мои лучники превратят вас в ежиков! -- Они не смогут этого сделать, ПОТОМУ ЧТО У НИХ ОЧЕНЬ БОЛЯТ ЖИВОТЫ!.. Внушение помогло: вояки застонали, некоторые из них левой рукой прижимали свои животы, но арбалеты в правой были неумолимы. И тогда начал старший. Он сладко и долго зевнул, после чего самым невинным образом произнес: -- Спать-то как хочется! Мы засыпаем, засыпаем... Два арбалетчика с грохотом и храпом свалились на землю. -- ...засыпаем... Еще три тела... -- ...засыпаем... Последние грохнулись рядом. На ногах остался только сам герцог, но и его покачивало. И тогда старший выпучил глаза и заорал, подражая Кашпировскому: -- СПА-А-АТЬ!!! Грохот тела. Последнего. Младший, который внушил этим воякам сперва боль в желудке, принюхался к лежащим, затем мрачно прокомментировал: -- Чан номер один!.. И братья отошли в сторонку. Подальше от спящих, которым они только что магическим путем сыммитировали популярнейший на Земле рецепт: пурген с димедролом. А потом старший повернулся к брату. -- В туалет, значит, сходил!.. -- ухмылка старшего не предвещала ничего хорошего. -- Ну и что! -- огрызнулся меньшой, -- Зато не в каждом унитазе такие сокровища валяются! -- и он покачал на руке оранжевый шелковый мешочек с алмазами. Кто же знал, что игры в догонялки с герцогом продлятся еще целых три дня... Пока старший не догадается, что предпринять. * * * -- Когда я стану Королем -- в первую очередь уравняю в правах людей и нечисть! Подумайте сами: разве гоблин или вампир не имеет права на жизнь, если никому не мешает?.. Не спорю, голодный вампир может и укусить человека, но зачем же доводить бедолагу до голодного полуобморока? И простой человек в голодном безумии не менее опасен... А уж гоблины -- и говорить не следует: разве не нынешний Король озлобил их, вырезав весь обоз их мирных переселенцев?.. То-то же... -- Принц втолковывал свои идеи собравшимся ребятам, когда к нему подошел старший из братьев-авантюристов. -- Ваше Высочество, Вам нужны деньги, чтобы собрать армию, нам же нужно, чтобы Вы защитили нас от этого взбалмошного герцога, утверждающего, что наши бриллианты мы взяли у него! Надеюсь, мы сможем договориться, -- и с этими словами Андрэ -- старший из братьев -- положил в руку Принцу увесистый оранжевый мешочек. Едва Андрэ отошел от Принца со свитой, как на него налетел младший брат, Бронеслав. Вцепившись в руку своего старшего брата, он ядовито зашипел: -- Идиот! Ты че! Решил отдать алмазы?! -- Лучше алмазы, чем голова, -- и старший кивнул за окно. -- О чем это вы? -- спросил подошедший к пререкающимся братьям Принц. -- Да так, потом объясню... -- тем временем до Бронеслава дошло: если граф не прекратил охоту на них, то пусть охрана от графа станет заботой принца. В конце концов, у него и охраны побольше, и опыт в дворцовых интригах, наверняка, имеется... Глава 16 -- Вам знаком этот человек? -- спросил Коэн. Последний Гоблин пригляделся к экрану: -- О, да это же Принц, сын того самого Короля! Как вырос парнишка! -- Так вы встречались... раньше?.. -- Было дело! Ему тогда годков пять-шесть было, когда мы похитили его. Думали использовать как заложника, чтобы с Короля свобод да прав себе добиться. Да не тут-то было... Впрочем, можете посмотреть сами... И гоблин привычным движением напялил переносной мнемошлем на голову. ...Мальчишка сидел, съежившись под деревом, и затравленно озирался. По видимому, он был наслышан во дворце про орочьи нравы, и ожидал, когда с него начнут живьем снимать кожу. Вел он себя храбро, и это вызывало уважение, но снимать из-за этого веревки с рук и ног пацана никто не спешил. Как, впрочем, никого не интересовала и его кожа... -- Эй, малец, жрать хошь? -- окликнул Принца сидевший у костра молодой гоблин. -- Нет, воздержусь, -- ответил малыш, но лицо его на миг исказила гримаса отвращения, смешанного с ужасом. К счастью, гоблин правильно понял этот жест и добродушно пояснил: -- Да ты не боись, это не человечина и даже не орчатина! Мы, понимаешь ли, разумными не питаемся! Нам вполне оленины хватает!.. Мальчишка нерешительно взял кусок мяса, попробовал... -- А когда вы меня убивать будете? -- спросил он после еды с чисто детской непосредственностью. -- Убивать?! А зачем?.. -- послышались удивленные орочьи голоса. -- Ну как же? -- настал черед удивляться мальчишке, -- Ведь вы же Орки, а Орки всегда убивают своих пленников, сперва сдирая с них кожу живьем, а затем обрубая... -- Хм! -- перебил его самый старый из гоблинов, -- И кто же Вам, молодой человек, сообщил такую галиматью?! -- Мне папа рассказывал... -- А, ну тогда неудивительно, он про нас много лжи по свету-то распустил... Не угомонится никак... А про то, как он вырезал наш обоз, он не хвастался? -- Вы про Северное Сражение? -- Про него, миленькай! Про него... -- Так он же сражался там с вашими солдатами... -- Солдатами?! Да он вырезал обоз, большинство которого были дети, старики и женщины! -- Я не верю! Вы лжете! Мой отец не мог поступить так!.. От вас всегда ложь!.. И в этот момент грохнуло. Гоблины подпрыгнули от неожиданности, а из дыма уже вынырнули силуэты ведунов. И предводитель их прижал серебряный клинок к горлу бывшего Правителя Гоблинов. Остальные прижимали других гоблинов. -- Ведун?! -- гоблин криво ухмыльнулся, -- Кто же заплатил тебе за меня? -- Дура-ак! -- нараспев протянул старший ведун, -- Да если бы мне за тебя заплатили, ты бы уже пять минут как покойником был! А пока что -- живи! А мальчишка пойдет со мной: мне за него заплатили! За живого!.. Развяжи его! -- Тебе заплатили -- сам его и развязывай! -- оскаблился гоблин. -- Ы-ы-ы! -- в ярости протянул ведун, но -- делать нечего, отпустил предводителя гоблинов и взмахом клинка рассек веревки на руках Принца. Затем так же освободил ноги... -- А вы знаете, -- начал без предисловия Принц, -- А эти, ну, гоблины, врали мне про Северный Поход! Говорили, что там был обоз, а не армия! -- Да, знатное было дело! -- ухмыльнулся воспоминаниям ведун. -- Я тоже в том походе участвовал, так никто не ушел, от мала до велика! -- Так это... Правда?!... -- глаза Принца расширились от ужаса... -- А что он сейчас натворил? -- с любопытством спросил гоблин, стаскивая шлем, зацепившийся за надорванное правое ухо. -- Пока еще ничего, -- хмыкнул Коэн, -- Но в ближайшем будущем, чувствую, натворит и добавит нам седых волос... Этот... молокосос... возглавил Детский Поход против Мрака, видите ли! А Цитаделью Мрака объявил нашу базу в замке Лурвиллей! -- Но ведь там, под фундаментом -- действительно база Мрака! -- чуть удивленно хмыкнул гоблин. -- "Огненное Сердце" называется... Она еще при нашей столице была, мы ее всегда стороной обходили... -- База Мрака прямо под нашей информоточкой -- и Вы молчали?! -- А Вы не спрашивали, господин Командор! -- Немедленно приступить к подготовке станции к эвакуации! -- это уже в микрофоны. -- И еще -- подготовить десант в замок Четырнадцатого: надо эвакуировать оттуда Соронсонов, Герду и прочия!... Второй пункт исполнять НЕМЕДЛЕННО! Глава 17 Все это было похоже на плохой сон. Внезапный поток, низринувшийся, казалось бы, ниоткуда -- и люди бегут. Бегут Соронсоны -- и старший, и младший, бежит с отцом Натали, вперемешку несутся к выходу дети и рыцари, и даже гоблин, прибывший со Станции с экспедицией, тоже бежит, на ходу обгоняя Ирлана. А вокруг все гудит, словно весь Замок собрался обрушиться в бездну. И только Герда не спешит к выходу. Она ударила по камню возле факела, открывая потайную дверцу, и кинулась в раскрывающийся проем. Ступени, ступени, ступени... Они ведут вниз, в никуда, к самому фундаменту Замка. К Огненному Сердцу, если верить Последнему Гоблину. Вот и последний поворот. А за ним, словно в наваждении -- новый проход, которого не было тут никогда! Кирпичные стены сужаются, выщербленные каменные плиты сменяются кирпичными ступенями, а по стенам волнами бежит сияние, словно накатывающее из неведомого далека, из недр коридора. Первые шаги дались легко, как обычно. Но затем -- словно чья-то ярость решила вытолкнуть девчонку обратно. Герда выхватила из ножен старую шпагу, прихваченную со станции, и клинок моментально затрещал от коронного разряда, сорвавшегося с острия. Но от давящей силы это не помогало. Каждый шаг давался все трудней и труднее. Неимоверно болела голова. Хотелось упасть на колени -- и больше не двигаться. Со звоном упала на кирпичные ступени шпага. Руки раскинулись в стороны, чтоб зацепиться за стены, не дать упасть... Острая боль прошлась от руки к руке. Через все тело. Разряды сияния больше не мчались по стенам: они вонзились в девчонку, закоротившую их руками, и тело ее вспыхнуло, превращаясь в пепел. Но вместе с ее жизнью угасло и сияние Коридора-Тоннеля. Ведущий в Замок из неведомых глубин мироздания, Тоннель теперь рассасывался, исчезал, чтобы никогда не возродиться бы вновь. Огненное Сердце сковал спазм... Отец Кевин остался один в зале связи. И в этот момент протяжный стон сотряс Замок, и пол задрожал под ногами сильней прежнего. А те, кто был снаружи, увидели с ужасом, как возносится Замок в небо. А из холма появляются и растут черные стены, гладкие и блестящие, словно не лежали они сотни лет в земле. Прежний Замок, увенчанный, как короной, Замком нынешним, поднимался из недр холма. Не бойницы, но пушечные порты, ракетные шахты и надпространственные радары украшали его. Вода испарилась во рву, и сквозь облако пара было видно, как уходит дно рва в глубину, а стены его становятся совершенно отвесными, с металлическим блеском. И в этот момент из тени в углу зала шагнул к Отцу Кевину сэр Гуон де Бордо. Живой и невредимый. -- Ты хотел когда-то выслушать противоположную сторону, -- без предисловия начал он, -- Ну что же, радуйся: тебе представилась эта возможность! -- тут его лик на мгновение затуманился, и Гуон превратился в очень бледного молодого человека с серебристым отблеском кожи. -- Я -- Абадонна, сын Лорда Мрака! За окном мелькнула ослепительная вспышка: это древняя автоматика сбила спускавшийся на подмогу землянам десантный катер Станции. После тщетных попыток прорваться внутрь Ирлан скомандовал отступление. Печальные, отступали земляне и рыцари в монастырь, что на другом берегу Лаги. Отсюда когда-то Магистр Ирлан, скрывавшийся тогда под именем настоятеля Кевина, наблюдал за Цитаделью, пытаясь предугадать, проснется ли она когда-нибудь, и строя планы, как воспрепятствовать этому. Отсюда же наблюдал он теперь за проснувшейся Твердыней Мрака... * * * -- Ты хотел услышать другую сторону, -- Абадонна чуть заметно улыбнулся, самым краешком губ. -- А ты уверен, что готов выслушать это? Что ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочешь услышать НАШУ правду?.. -- Теперь на знаю. Я видел, как бежали люди при одном только твоем появлении... -- Человеческие нервы слабы, и тела гуманоидного типа очень чувствительны к низким частотам... Разве я виноват, что при Переходе выделяется инфразвук? -- Ты на все найдешь оправдание... Однако, похоже, что времени появилось у нас предостаточно, так что почему бы не восстановить прерванную беседу? -- Извольте... -- Абадонна присел на подоконник и посмотрел в окно: -- Но как бегут!.. Красиво... А насчет свободного времени -- это Вы правы: конец света назначен на послезавтра, а поэтому у нас есть целых два дня на разговоры... -- А Вы чрезмерно циничны, -- отозвался священник. -- Циничен?! Да что Вы, Господь с Вами! Я просто рационален. И если до конца света на этой отдельно взятой планетке осталось всего два дня -- так почему бы не провести их в приятной беседе... -- Вы так говорите, словно не Вы собираетесь этот конец света устроить! -- А разве Вы сердитесь на молнию за то, что она ударила в землю? Разве у Вас вызывает гнев Солнце за то, что оно светит? Или гневит ветер за то, что он дует? Так почему Вы не признаете за Смертью право уводить с собой жизни?.. -- Смерть -- в смысле старуха с косой?.. -- Не иронизируйте. "Юноша бледный со взором горящим" -- это тоже из ликов Смерти. Вы Булгакова перечитайте, Михаила Афанасьевича, он ведь там меня правильно описал... Да-да, он знал больше правды, чем писал в своих книгах... И еще древние народы твердо знали, что огнеглазый Абадонн в непроницаемых очках -- это Ангел Смерти... Так что я здесь, чтоб пожать свою жатву... Вы подготовили мне замечательный, богатый урожай!.. -- Мы? -- Вы, люди... Люди обоих миров: и Земли, и Рокласа. Или Вы не осознаете этого сами? Войны, восстания, смуты... Все они справедливы, все Во Имя Чего-то Там!.. И когда вы торжествуете в своей победе над Злом -- торжествую с вами и я: Зло не искоренить Злом, Вы лишь множите его своими методами установления справедливости. -- Но мы творим это ради того Добра, которое победит! -- Пока побеждает лишь Зло. Большее или меньшее -- какая, в принципе, разница?.. И то, и другое -- лишь социальный заказ. Вопрос лишь в том, чья сторона удачнее совершит свое Зло... Следовательно, борясь со злом или совершая зло, человек является винтиком в машине социума. Не является ли данная дилемма неким абстрактным злом? -- Абадонна улыбнулся и сам же ответил: -- Нет, так как человек может выбрать третью возможность... -- Третью?! -- Третью. НЕ ЖЕЛАТЬ ЗЛА! Но, правда, это трудно. Это очень трудно... Трудно никому не пожелать никакого зла, когда зло желают, да и творят, тебе самому! Когда в лучшем случае -- непонимание, а в худшем -- агрессивное неприятие... А потом вы изобретаете сатанизм, придумываете себе Князя Тьмы -- и все для того, чтобы было на кого списать собственную злобу и подлость... Чтобы можно было б сказать: -- "А это не я так поступил, это меня Нечистый заставил!.." И верить в это, и запугивать самоих себя сказками о злом и коварном сатанизме... Да и не более страшен сатанизм, чем христианство -- кровавейшая религия мира. Яркая иллюстрация пословицы "Благими намерениями вымощена дорога в ад" -- Иешуа Га-Ноцри пришел в Ваш мир, чтобы научить его, как жить так, чтобы Мрак не смог бы коснуться вас своим крылом... пришел, учил Вселенской Любви, а затем во имя этой самой Любви сжигали ведьм и еретиков на кострах. А Бог ваш?! Он губит мир во Всемирном Потопе, и в том числе -- ни в чем не повинных только что родившихся младенцев... А Содом и Гоморра? Бог лицемерно заявляет, что он оставит эти города целыми, если в них будет хотя бы семь праведников, людей, не погрязших в грехе и распутстве... Так позволю спросить: что, в этих городах даже только что родившиеся дети были уже совращены и втянуты в то, что этот Бог считал половыми извращениями? Сильно в том усомнюсь... А то, что таких детей в этих городах было куда больше семи -- можно не сомневаться! Выходит, Бог лгал! Да еще и передергивал факты! И убивал невинных младенцев в количествах, что и царю Ироду не снились!.. Согласитесь, такую религию и такого Бога себе мог придумать лишь очень жестокий, мстительный и злобный народ! Так что все вы -- в чем-то мои вассалы, вот только предпочитаю я забирать вас с планет... м... не очень живыми... Чтоб поспокойнее там вели бы себя... Абадонна посмотрел на Отца Кевина, но тот молчал... И тогда Ангел Смерти продолжил: -- Кстати, ваш Бог сперва предлагал МНЕ уничтожить Содом и Гоморру. И только затем, когда я отказался, он взялся за дело сам. А причина была не в грехе и распутстве: просто жители тамошние своими методами научились выходить во Внешний Мир, и многие из них побывали уже в других мирах и знали, что ваш Бог -- не Создатель Вселенной, а фигура куда как менее значительная... Вот он и решил ликвидировать их, пока молва дальше по Земле не побежала, подрывая авторитет Вседержителя! А когда надо кого ликвидировать -- почти все тоталитарщики начинают борьбу с обвинения в половой распущенности и извращениях, а если не хватает необходимых законов -- тут же на месте создают их -- и вперед! Из окна дохнуло ледяным предзимним ветром, и Абадонна по-человечески сжал крест-накрест руки, как простой озябший человек. Проговорил: -- Эх, господа, как же надоела зима! С ее холодами. Зима, парализующая землю. Зима в душе... Оледеневшее от мороза сердце застыло в нетерпеливом ожидании весны... Хочу ощутить ее приход, хочу ощутить ее безумно нежные ароматы и увидеть зарождение, пробуждение новой жизни. Жажду ощутить на себе божественно прекрасный солнечный свет, обжечься им, сгореть в нем навсегда... И знаю, что ничего этого не будет... Что планета исчезнет раньше, чем дни вновь начнут удлиняться, а льды растопятся от другого огня, и сгорю не я!.. Боюсь, что обитая здесь, я успел привязаться к этому миру... Очеловечиться, что ли?.. Тяжело будет от себя отрезать этот кусок жизни... Но это будет послезавтра... А пока я просто живу и радуюсь. Кроме того, сегодня день примечателен тем, что у меня день рождения. И от этого становится еще веселее. А если не хочется идти на улицу, где можно нарваться на рыцарей, что обязательно испортят праздник, то можно переждать непогоду у камина. Создадим камин, Кевин? Только скажите... -- У Вас День Рождения?! -- Да, и притом -- Вашими земными годами будет круглая дата: пять миллиардов лет... -- Принимаете поздравления? -- К чему, Отец Кевин! Они ж будут неискренними! Вы же всей душой ненавидите меня, считая Вселенским Злом. Хотя на самом деле вокруг нас кипит нормальная жизнь, просто жизнь, если хотите. Все-таки умирают слабаки. -- Согласен, но не полностью. Согласитесь, ситуации бывают разные. Никто не застрахован от нервного срыва. Вот в этот момент надежду следует возлагать не только на характер и силу воли, но и на поддержку со стороны. Если человек, оказавшийся в подобной ситуации, будет копить все в себе, то ничем хорошим это не кончится. Другое дело, если у него есть друг, которому можно довериться, который поддержит в трудную минуту. -- Возможно, Вы и правы, -- пожал плечами Абадонна, -- Но Вы вряд ли станете претендовать на роль моего друга!.. -- И не скрываю этого... -- А как же тогда Вселенская Любовь?! -- Во всем должны быть ограничения и разумные пределы!.. -- вскинулся Кевин. -- Вот-вот-вот! -- насмешливо протянул Абадонна, -- Типично человеческое решение... А ничего, что ограниченная Любовь -- это уже не Вселенская, да и вообще не любовь, а так, имитация?.. -- А Вы, похоже, за свои миллиарды лет таки разобрались в Любви?.. -- И не только в любви, почтеннейший! Мне вообще остается лишь удивляться, как вы, люди, однодневки -- и вместе с тем поддерживаете какой-никакой, а уровень культуры. Вы ведь не можете накопить достаточно опыта, чтобы сделать правильные выводы из него! Порой то, что вы постигаете всю жизнь -- лишь поверхность, верхушка... А остальное сокрыто, и чтоб постичь это, нужно прожить не одну тысячу лет... Даже эльфы, которых вы считаете бессмертными -- для меня просто долгоживущие. Точнее -- немного дольше живущие, дольше, чем люди... Вы любуетесь радужной поверхностью мыльного пузыря -- и не успеваете за всю свою жизнь заметить то, что ВОКРУГ вас!.. А в полном мире все гармонично, и все на своих местах, даже Зло имеет свой рациональный смысл: не распяли бы Христа -- никто не поверил бы, что он Бог, пусть и младший... Не губил бы я миллионы -- и миллиарды уничтожили бы свои планеты в куда более изощренных войнах!.. -- Впрочем, у нас, у людей, есть и своя надежда: Память Поколений, этакий генетический накопитель... -- Гипотеза, не более того! А что Вы скажете о сдерживающих факторах, если не учитывать, что пропускная способность человеческого мозга изменилась за две с половиной тысячи лет не значительно, можно ли сделать вывод, что лишняя информация является уже не просто бесполезным, но сдерживающим фактором развития цивилизации. -- Это скорее похоже не на сдерживающий фактор, а на психологический (и даже в чистом виде психический) кризис цивилизации. -- сказал Абадонна, -- А это много хуже простого отупения. Кевин пожал плечами, а затем тряхнул головой, словно отгоняя наваждение... -- Мне хотелось бы обратить внимание на одну немаловажную деталь. Последние часа два просто происходит переливание из пустого в порожнее. На самом деле напоминает камин, рядом лорды в креслах-качалках, которым не о чем поговорить. Они сидят и придумывают себе темы для разговора, хотя сразу знают, чем может завершиться дискуссия. А именно -- ничем. Так стоит ли придумывать темы только ради того, чтобы поддержать разговор? Если у Вас назрели какие-то идеи, то милости просим, но зачем стараться искусственно поднять уровень интеллектуального шума? -- Лорды... Воистину -- Лорды перед камином... Был бы жив мой отец -- позабавил бы его этим... этой картинкой... -- улыбнулся серебрянокожий. -- Но почему бы и просто не поболтать? Ведь смысла будет не больше: через полтора суток мир этот будет сметен, и Вы, Кевин, погибнете, так и не сумев воспользоваться полученными знаниями. Так зачем же тогда они? А тем для пустопорожних бесед я могу предложить и еще. Например, если Вы хотите выяснить, можно ли Вас записать на дискетку и сколько дискеток понадобится -- Вам придется, по крайней мере, определиться с тем, где кончаетесь Вы и начинаетесь Не-Вы... Если Вы хотите разобраться, может ли машина думать и, если может, то как человек или по-другому -- Вам придется давать точные определения почти всем терминам и, затем, в этих терминах выяснять, как думает человек... Если Вы хотите узнать, может ли программа любить, -- Вы догадываетесь, что Вам придется сделать... В моей терминологии машина не думает. Думает человек, когда пишет программу для машины. И у этого человека тоже есть чувства и интуиция. И при написании программ они используется ничуть не меньше, чем при любом другом занятии. Ну, если уж быть совсем точными, то человек пытается копировать или совершенствовать некоторые свои функции при помощи машины. Мысля при этом как человек. -- Это камешек в мой огород, любезнейший? -- Ой, ну что Вы, я даже забыл, что мой собеседник -- машина... Нечеловеческое существо, так сказать... -- Забыли!.. -- фыркнул Кевин, -- С каких это пор Вы стали что либо вообще забывать... Тут скорее другое... Хотя мышью быть и не очень приятно... Глава 18 -- Я никогда не думал, что предводитель и духовный вдохновитель Серебряного Круга -- трус и предатель! -- голос мальчишки дрожал от негодования. -- Бросать такое обвинение -- тяжко, -- магистр казался постаревшим на тысячи лет, -- но самое обидное -- что мы действительно бежим, уходим... Я не желаю, чтобы мы оставались: битва здесь проиграна, но мы можем сохранить наши жизни: они еще пригодятся в новых битвах в иных мирах. И я могу подарить ту же возможность вам: Принц и Ваша свита -- вы можете присоединиться к нам и уйти по Дороге в миры, недоступные Мраку. -- Битва проиграна?! -- Принц вскипел, -- Да Вы и не начали ее!!! Вы бежите, даже не попробовав сразиться по-настоящему! Подумаешь -- Замок они потеряли! Да в наших войнах теряли республики, но затем -- отвоевывали назад! И злодеи-тираны были поопаснее нынешнего чернокнижника! -- Чернокнижника?! Мальчик мой, Принц Мрака является единственным родным сыном Лорда Мрака, повелителя всего Вселенского Зла! -- Да хоть самим этим Злом! И если взрослые бегут с поля боя до начала битвы -- то я скажу, что прав был Ингвальд Соронсон: мы, дети, защитим этот мир! А если мы проиграем -- то хотя бы будем уверены, что сделали все, что смогли!.. * * * К Замку, так внезапно потерянному, начали стягиваться войска. И впервые за столько десятков лет он вновь оказался в осаде. Но странной была эта осада: несколько сотен рыцарей, множество подростков-землян, целая толпа местных, и среди них возвышающаяся фигура Магистра Ирлана -- с одной стороны, снаружи, и всего лишь одно живое существо внутри, в осажденной цитадели. Правда, этот один стоил сотни, но все же... -- Пора... -- Магистр кивнул рыцарям, и на мост вышел сэр Энглион де Батарди. Он поднял боевой рог и протрубил сигнал. -- Могли бы и словами сказать, я не глухой, -- пророкотало в ответ пространство над Замком и над главным шпилем сгустился туман. Черный. Смятение пронеслось по рядам рыцарей, а голос продолжил: -- Не дергайтесь, благородные воспитанники Ирлана, забывшие дома противогазы. Это не Черная пыль, это я сам... И не советую стрелять в облака, стрелы и болты вам еще понадобятся, может быть... А Вы не глупы. У Вас были сотни путей выбора, но лишь два из них были правильными. И вы выбрали один из них... Я одобряю ваш выбор и думаю принять вызов... И тут произошло непредвиденное: на мост перед Энглионом, отталкивая его, выскочил десятилетний мальчишка. И многие в толпе почтительно склонились: на мосту стоял их Принц. -- А это -- второй вариант правильного выбора, -- пророкотала туча у башни и спустилась метров на пять. Мальчишка поправил сбившийся аксельбант, тряхнул волосами, стянутыми узкой золотой короной с эмалевым рисунком, плавным, но быстрым движением выхватил из-за спины катану и, став в боевую стойку, выкрикнул прямо в тучу: -- Я, принц королевства Риадан, вызываю на бой тебя, Принц Мрака! Туча спустилась на мост, мгновенно превратившись в высокого юношу с неестественно бледным серебристым лицом в обрамлении черной шапки волос. Одет он был в черный камзол, и кисти рук, чуть приотведенных в стороны, блестели металлом, как и лицо. Но ярче металла кожи сверкали зеркальные очки, закрывающие глаза. Металлические губы чуть шевельнулись: -- Я, Абадонна, Принц Мрака, принимаю твой вызов, Принц Человеческий, и предстаю в своем истинном обличии. Оружие выбрал ты... В серебристых руках демона из ниоткуда возникли две тонкие сверкающие шпаги. Невольно вспомнились Принцу другие руки -- руки странного монаха, взявшие из ниоткуда и швырнувшие к ногам наследника престола два невиданных клинка -- шпагу и катану. ЭТИ ЖЕ РУКИ!!! Размеренный же голос Абадонны тем временем продолжал: -- А ты хочешь увидеть свое будущее? Перед началом боя я могу даровать тебе это... -- Ты думаешь -- я испугаюсь и откажусь?! -- Не думаю... Потому и предлагаю... Смотри, Принц Человеческий! Что-то изменилось вокруг. И Принц вдруг понял, что прошло два с половиной года. И теперь он не Принц, а Король, потому что отец его погиб в очередной неправедной войне, а старший брат от престола отказался. -- Мне не надо власти над людьми, когда я ищу власти над Богом, -- сказал он тогда, -- Я буду совершенствовать свои знания в магии... И Принц стал Королем. Но сейчас это все уже не важно. Ведь нету ни Королевства Западный Риадан, ни дворянства... Есть лишь законы землян, узурпировавших власть, да Судебного Компьютера, не столько учащего жить, сколько изобретающего наказания за неповиновение ему. Да Патрули Лояльности, подавившие всю самобытную культуру Риадана и насаждающие земные каноны и стереотипы. А еще есть бетонный мост автострады, под которым, словно бомжи, живут двое мальчишек: Король-Без-Королевства и его старший брат-Маг. Маг -- в одежде землян, такой же, как все. Он с грустью смотрит на младшего брата, чей дворянский камзол с золотыми аксельбантами и лосины так контрастируют с техногенным миром вокруг. -- Ты опять надел свой мундир... Зачем? Пора все забыть... -- Нет. -- Надень земную одежду. Когда-то она так нравилась тебе... -- А теперь я ее ненавижу! Они лишили меня всего: власти, дома, моего мира! Это, -- младший злобно кивнул на переплетение бетонных мостов и пылающих выхлопами автострад, -- на месте моего дворца!.. Нашего дворца! -- поправился он, увидев взметнувшуюся бровь старшего брата. -- Прошлого не вернешь... -- Ты уже сдался?! -- Нет, просто не безумствую. Смени костюм... -- Это последнее, что осталось от НАШЕГО Риадана! Они даже шпагу забрали! "Для музея"! И корону. -- Тогда решай сам, подумай, что лучше: быть королем в одежде землянина или трупом в одежде короля... Ругаясь и ворча под нос, юный Король сбросил свой средневековый мундир, под которым оказались коротенькие потрепанные джинсовые шортики и фиолетовая футболка... Видение плавно угасло, и Принц ошалело мотнул головой, отгоняя наваждение, затем выкрикнул: -- Я тебе не верю!!! Ты это нарочно, чтобы подавить меня перед поединком! -- Сломать перед боем -- это уже на восемьдесят процентов победить... -- казалось, серебряное лицо должно сейчас улыбнуться, коротко и надменно, но оно осталось бесстрастным, как маска. И то ли эта неподвижность и холодность взбесила Принца, то ли неверие в предсказанное будущее, желание отринуть, уничтожить его, но мальчишка метнулся вперед, в длинном выпаде направляя катану в грудь противнику. Словно могла смерть предсказателя изменить предсказанное. Абадонна скрестил клинки, поймав в перекрестье стали катану и рывком отбросив ее вверх. И тут же одной из своих шпаг нанес хлесткий удар. В последний момент Принц пригнулся, и сталь свистнула над головой. И в тот же миг катана мальчишки отбила второй клинок, направленный в грудь. И -- снова рыскнула вперед. Противник отшатнулся, отступил на шаг -- и на шаг приблизился к замку мальчишка-Принц. Катана завертелась в веерной защите, грозной на вид, но совершенно безопасной и бесполезной. Впрочем, когда противник -- человек, то не такой уж и бесполезной: даже самому храброму из людей станет не по себе, когда перед ним возникает слепящий круг сияющей и свистящей стали. И неважно, что ты знаешь, что он не опасен -- то звериное чутье, что живет в нас, все равно заставит отшатнуться, оступиться. Но Абадонна не был человеком. Никогда. И людскими эмоциями он не обладал тоже... А поэтому он машинально вставил свой правый клинок во вращающийся сияющий круг и со звоном столкновения остановил вращение катаны. Шагнул вперед, "стригнул" клинками, сведя и разведя их, словно гигантские ножницы, заставил отступить Принца. Отступил на шаг назад сам. На второй, третий... Он словно приглашал, заманивал в какую-то ловушку. И Принц попался. Он метнулся вперед, воздух заполнился плотным звоном стали: противники атаковали неимоверно быстро, нападая и едва успевая отбивать атаки друг друга. И вот они уже достигли середины моста. Абадонна продолжал отступать, и вдруг как-то неимоверно легко вогнал клинок в грудь Принцу, отодвинув его катану левым клинком. Казалось -- замер не только Принц. Весь мир замер на долгое мгновение. А затем Абадонна выдернул окровавленную сталь, и хрупкое мальчишеское тело, изломившись, полетело с моста. Гулкий удар тускло прозвучал снизу, и тут же в мост врезался истошный вопль бруксы, спасенной Принцем от ведунов и присоединившейся к отряду Принца еще где-то возле трактира на полпути к Замку, не раз оберегавшей юного правителя от многих небольших невзгод походной жизни. Вопль отчаяния, от которого дерево обратилось в щепу, а каменное основание -- в крошево. Но Абадонна словно не заметил этого, оставшись стоять в воздухе, словно на тверди, и его взгляд словно говорил бруксе: -- Я понимаю Ваше отчаяние, а потому и не виню Вас за Ваш Крик. У меня нет зла на Вас... Принц Мрака шагнул вперед, сошел на уцелевший край моста и повернулся к толпе. Медленно обвел их взором -- и каждый вспоминал: их Принц проиграл в честном бою, и теперь по законам рыцарской чести все они -- пленники победившего Мрака. Пленники -- во всех случаях, кроме одного: если победитель их отпустит. Но разве Мрак отпускал хоть кого-то живым?! Холодное дыхание смерти коснулось людей. Абадонна медленно окидывал взглядом стоящих. Не снимая своих зеркальных очков, словно вросших в серебро лица. Люди, рыцари, дети, шут, вампир-брукса, гоблин-подросток, Магистр Ирлан, эльф... Руки Принца Мрака опустили клинки -- и те растворились в теле, слившись с его серебром. Губы медленно разлепились, чуть тронувшись усмешкой: -- Ребята, а вы проиграли... Ступайте по домам... "Дайте мне наконец-то покой", -- хотел добавить он, но передумал. Тень за плечами сгустилась в длинный, до земли, черный плащ. Густо черный, без единой тени или блика. Происходило невероятное: Враг отпускал их! Вселенский Враг отправлял их домой, не убивая и не превращая в рабов! Но еще невероятнее прозвучал выкрик из толпы пришедших с Принцем людей: -- Да что вы смотрите: бейте его! Кажется, кричал Бронеслав. И толпа, мгновенно забыв и о рыцарской чести, и об элементарных приличиях и правилах боя, рванулась вперед, извиваясь щупальцами рук и когтями мечей. Эльф изумленно взглянул на сотоварищей, словно желая напомнить о законах чести, но промолчал. И тогда Принц Мрака не выдержал. Со стоном "О, как же вы мне все надоели!!!" он сорвал с лица свои зеркальные очки. Глаза его оказались на удивление желтыми, светящимися. И лучи света ударили в подбегающую толпу. Лишь долю секунды касались эти лучи каждого -- и те исчезали, рассыпаясь кучками праха, которые тут же подхватывал порывистый горячий ветер. Не-Бытие смотрело на них, и желтые лучи выпивали не просто жизнь, а саму суть ее. А затем взгляд коснулся земли. И она вспучилась в агонии, умирая и рассыпаясь, ринулась сквозь нее лава. Плащ за спиной Абадонны распахнулся угольно-черными перепончатыми крыльями, и Принц Мрака взмыл в небеса, не отводя от земли желтого своего взгляда... Завершался Армагеддон. Глава 19 Черная птица парила над миром, и шарик планеты сжимался, сгорая и теряя свою суть. А Ангел Смерти взирал на деяния рук своих слепящим желтым взором. И тут что-то всколыхнуло силовые линии пространства. Какой-то еле различимый всплеск гравитации. Абадонна оторвался от созерцания планеты, бросив взгляд на источник дискомфорта -- но так и не успел разглядеть в подробностях вынырнувшие из гиперпространства двадцать кораблей Космофлота Земли: они обратились в прах раньше, чем успели произвести хоть один выстрел. И вновь никто не мешал Принцу Мрака наслаждаться победой. Надев вновь очки, он на бреющем полете пронесся над стерилизованным миром. Теперь этот островок посреди космоса не принадлежал ни Дню, ни Ночи, и на нем можно было лепить все, что угодно. И -- стоило попробовать. Абадонна помнил слова своего отца, Лорда Мрака: -- Этот мир -- лишь жалкая подделка под Изначальную Вселенную, откуда я родом, и он не достоин жизни! Сломать его, чтобы на его руинах возродить наш подлинный мир, мир гармонии и совершенства -- вот в чем наша задача. Самозваные Лорды разделили мир на День и Ночь, кастрировали его, сделали ущербным и дефективным, неполноценным! А когда я попытался возмутиться против этого -- просто не послушали меня, проигнорировали! Видишь ли, им не нужен мир, напоминающий их собственный! То, что родилось под руками Абадонны, было само совершенство. Правильность и симметрия повышали гармонию, а все энергии находили свой резонанс, возрождая Песнь Миров, из которой родилась когда-то Изначальная Вселенная. Мир смотрел на своего Бога и подчинялся каждому его движению, знаку, слову, порыву души... Но отчего же в сердце такая тоска и грусть? Отчего перед глазами -- удивление в расширившихся глазах Принца Риадана, когда тот ощутил в себе клинок Абадонны?.. Отчего до сих пор в ушах -- звук, с которым тело этого храброго мальчишки ударилось о дно рва?.. Почему в совершенном сиянии поселилась тоска по простым риаданским рассветам и закатам с их ватными кучами облаков, обагренными солнцем?.. Почему такая грусть по ушедшим людям, от которых кроме нервотрепки ничего и не ждал!.. Почему... Всплыл осколок разговора, принявший теперь совершенно иной смысл: -- Неужели ты хочешь простить, Гуон? Все наши жертвы, всех погибших за миллионы лет, всех, кто погибнет еще... -- Простить? Не знаю, не задумывался о ТАКОЙ возможности, но можно попробовать... Не только звездолеты землян могут прыгать сквозь гиперпространство. Демонам и Ангелам тоже открыт этот путь. Но земляне, прорываясь сквозь эти барьеры, не видят ничего и не помнят ни секунды из своего пребывания в этом мире-без-времени, но иные сущности знают: в том, что люди называют гиперпространством, проходит Дорога. Тот самый путь, что пронзает миры -- и не принадлежит ни одному из них. Тот самый мир-путь, где реализуются отражения многих событий, родившихся в том или ином мире... То самое место, куда удалились после Войны Оракулов последние представители этого племени. И где хранилась их святыня -- Изначальное Зеркало, или, как его называли представители Света -- Истинное или Настоящее Зеркало. Впрочем, Настоящих зеркал расплодилось немеряно, а вот Истинное, Изначальное оставалось по-прежнему одно, и охранялось оно двумя братьями-Оракулами. Выйти на Дорогу было для Абадонны плевым делом, но вот как найти теперь Зеркало?.. Блуждания, блуждания, блуждания... Дорога словно издевалась над вломившимся на нее Принцем Мрака. Впрочем, раньше она Мрачников вообще не пускала на себя... Что же случилось?.. Нечто пепельно-серое пронеслось над самой головой низколетящего Абадонны, спустилось на занесенные проселочной пылью шестигранные плиты Дороги и грациозно сложило крылья. Пепельно-серый колли насмешливо взглянул на демона и рыкнул-тявкнул: -- Без меня ты и собственных кр-р-рыльев не отыщешь! Мр-р-рачный ангел! Стар-р-рые стихи помнишь? Нет?! Напоминаю: Догорает факел В сумраке ночном... То ли Воланд спятил, Крикнув о земном, То ли Бог свихнулся, Сотворяя мир... Мрак перевернулся. Свет! Безумный пир! Всадник-Абадонна, Сын владыки Тьмы... Старше чем Создатель, Холодней зимы... Взгляд его бездонный Зеркало хранит. Всадник Абадонна - Сон, туман, гранит. Сын давно стал старше Своего отца, Пережив на марше Дождик из свинца. Капли -- словно пули По туману звезд... Кто давно заснули - Тех уж не вернешь. Семеро когда-то Спорили с судьбой... Вырастают травы, Не проходит боль... Сын Владыки Мрака, Принц иных миров, Взглядом в кучку шлака Стерший пульс веков. На руинах черных Ты -- крыло, гроза... Почему ж -- на нервах?.. Отчего -- слеза На щеке сверкает Светом