н пил. Гоблин держал свою посудину бережно, почти благоговейно, с таким видом, будто ему выпала величайшая честь и удовольствие. Проглотив водку, он прикрыл на мгновение глаза и медленно выдохнул. - Наливай сразу еще, - потребовал Сержант. - Теперь, наверно, надо выпить за... - начал было Обжора, поднимая стакан. Но Сержант перебил его: - Теперь - за боевое крещение, - сказал он, хлопнув Антона по плечу. - Я видел сегодня, как этот парень махался, и хочу сказать, что он молодец. Наш человек. - Да, Антоха махался хорошо, - кивнул Самурай. - Сколько раз он сегодня мне макушку прикрыл - я и со счета сбился. Да и Гоблина спас. Гоблин, ты ведь и не знаешь, что это он заметил, как тебя убивали. Антон, опустив глаза, замер, не зная, что сказать. Меньше всего он сейчас ожидал таких слов от Самурая. Нечего и думать, Самурай вел себя честно. Знает, когда поругать, но и хорошее замечает. И все же Антон не испытывал ни гордости, ни радости. Ему казалось, что это какая-то ошибка, что нелепо сравнивать его с этими сильными, умелыми и отважными ребятами. Кто он сам - тихий домашний обитатель, который занимается спортом для удовольствия, а побеждает только виртуальных противников... После второй дозы спиртного тело наполнилось приятной расслабленностью, а уши и щеки начали гореть. Антон поковырял немного заливное мясо - довольно аппетитное на вид, но безвкусное - и, откинувшись на спинку стула, сложил на груди руки. Ему было хорошо. Не существовало никаких забот и проблем, все волнующие вопросы устранились, уступив место покою, отдыху и радости от жизни в реальном времени. - А ты еще и пьешь, оказывается, - сказал Печеный, искоса взглянув на Антона. - А что? - усмехнулся тот. - Я думал, вы, кибернетики, совсем не пьете. - Это почему же? - Да так... Знаю одного - он и не пьет, и не курит, и не гуляет. Да и не ест почти, кажется. Только сидит перед своими экранами. Я думаю, он чокнутый. - Таких много, - присоединился Обжора. - Не понимаю, что в этих железках интересного? - Это потому, что ты не пробовал, - пожал плечами Антон. - Да уж напробовался. На занятиях. - Может, и напробовался, но ничему не научился. Если б ты попытался сам понять хоть немного, то дальше тебя уже не смогли бы оторвать от этих "железок". - Больно надо... - Не сомневайся, это доказано наукой. У нас в институте был факультатив по защите психики от компьютерной зависимости. Там говорили, что компьютеры - самый легкий способ создать свой мир и сделать его таким, каким ты хочешь. Стоит только один раз уйти в этот мир, и тебе не захочется жить в настоящем. Потому что там ты можешь быть кем угодно и каким угодно. Уже сколько народу из-за этого в дурдоме перебывало... - То-то и оно. Поэтому лучше и не пробовать. - Но я-то попробовал, - возразил Антон. - И ничего страшного. Просто нужно уметь остановиться. - Кибернетик, - усмехнулся Печеный. - Наливайте еще. Незаметно пришел вечер. В зале прибавилось людей, правда, это были в основном все те же шоферы-дальнобойщики. Бизнесмены, похоже, никуда не собирались уезжать, они сидели и пили что-то из маленьких металлических рюмочек. В ресторане стало уютнее. Хозяева включили тусклое освещение, из невидимых динамиков начала звучать тихая музыка. Антон сидел, совершенно расслабившись, и болтал вместе с другими о всяких пустяках. Только Сержант никак не мог успокоиться. Он беспокойно вертелся, чересчур часто поглядывал на вход и иногда шептался о чем-то с Самураем. Похоже, ему не давал покоя женский вопрос. Антон заметил, что Печеный высыпал из коробка на стол спички и раскладывает из них какие-то фигуры. Его удивило, что спички были какие-то слишком толстые и все до единой оказались остро заточены. - Зубочисток себе наделал, что ли? - поинтересовался он. Все за столом как-то странно, с усмешками переглянулись. - Ага, - кивнул Печеный. - Зубочисток. Антону стало жутко интересно, что на самом деле означают эти спички, но он постеснялся выказывать несолидное любопытство. Вдруг у Сержанта загорелись глаза. Он чуть-чуть приподнялся и едва не полез через стол. Все обернулись и увидели, что в ресторан заходят две дамы. Похоже, это были мать с дочерью - младшей на вид казалось лет четырнадцать. И по одежде, и по манере держаться они походили на состоятельных людей, и было даже странно видеть их в шоферской забегаловке. - Так-так-так... - проговорил Сержант. - Вот мы и дождались. - А я бы с той маленькой поиграл в дочки-матери, - сказал Печеный. Все проявляли преувеличенное любопытство, и только Гоблин хмурился и с досадой трогал свои ссадины и шишки на лице. - Не, - покачал головой Самурай. - Не тот сорт. Такие, как мы, их не интересуют. Сейчас наверняка подойдет их толстопузый папочка, который закрывает машину. - Жду пять минут, - сказал Сержант. - Если папочка не появится, тогда сам их удочерю. - И малолетку эту... тоже?.. - скривился Обжора. - Посмотрим. Сейчас такие малолетки, что... Сержант окончательно потерял душевное спокойствие. Он ерзал на месте и раздувал ноздри, как конь, рвущийся из упряжи. - Давайте-ка сначала выпьем, - испуганно предложил Гоблин. - Ну... Папочка не появился. Я пошел... - сообщил Сержант, выдержав минуты три. - Дайте чуть-чуть деньжат. Антон смотрел, как Сержант подходит к столику и садится рядом, как улыбается, начинает о чем-то говорить... О чем?! Сам Антон никогда не подошел бы вот так к незнакомой женщине, да еще и с дочерью, которая слушает и все понимает. - Младшая ему в дочери годится, - ядовито сказал Гоблин. - А старшая - в матери. Интересно, кого из них он уболтает? - Слушай, - Печеный вновь обратился к Антону. - А ты в компьютерах действительно здорово сечешь или так?.. - Нормально секу, - ответил Антон. - Может, ты знаешь, как по телефону деньги скачивать? Ну, я имею в виду чужие, конечно. - В принципе знаю. Но сейчас любой банк больше половины прибыли тратит на безопасность. Можно и пароль подобрать, и защиту раскурочить, да только очень все это дорого. Невыгодно электронные деньги воровать. Дешевле будет просто сломать в банке стенку. - Так за сломанную стенку срок получишь, - задумчиво сказал Печеный. - А по телефону - раз-два, и готово. И сиди себе дальше, кефир пей. - Ничего подобного! - возразил Антон. - Чтобы войти в коммерческую сеть, нужно минимум тридцать человек с мощными сетевыми терминалами в разных адресах. Проникновение должно занять пять-семь минут, а иначе засекут и вышлют оперотряд. А сажают за электронный взлом сейчас еще злее, чем за обыкновенный. - Но ведь воруют же люди! - Воруют только сами сотрудники банков. Да и то по мелочам: счета округляют, проценты занижают и тому подобное. В месяц рублей сто пятьдесят можно на этом сделать. А если больше - заметят. - Кибернетик, - вздохнул Печеный. Неожиданно вернулся Сержант, еще более взвинченный, чем раньше. - Ребята, дайте бутылку, быстро, - горячо прошептал он. - Баба - зверь! Уже начала косеть. Едут с дочкой навещать папу в санаторий. На ночь здесь остаются. - Про нас не забудь, - строго указал Самурай, протягивая бутылку. - Всем хватит, - деловито пообещал Сержант, уже удаляясь. Антон посмотрел ему вслед. Женщина протянула что-то дочери, кажется, ключи, и та пошла к выходу. - Так... Дочку уже отправила, - прокомментировал Обжора. - Правильно, нечего слушать взрослые разговоры. Женщина была красива, хотя и в возрасте. У нее сохранилась гордая изящная фигура и молодой блеск глаз. Она выглядела аристократично. Антон не мог ума приложить, о чем с ней может столько времени разговаривать грубоватый и малообразованный Сержант. И как он смог убедить ее пить с ним водку?! Сначала она выглядела хмурой и встревоженной. Ей явно не нравилось, что Сержант навязывает ей свою компанию. А потом Антон с ужасом заметил, что она начинает понемногу улыбаться и даже кокетничать. Ее глаза потемнели и стали еще больше блестеть - она уже довольно сильно опьянела. - Пока дождешься Сержанта... - сказал вдруг Обжора, потягиваясь. - Пойти, что ли, самому о себе позаботиться? - Куда ты собираешься пойти? - спросил Самурай. - А вон, смотри, еще две тетки сидят. Малолетки, правда, но... - Так это же "заплечные", шоферские бляди, - брезгливо заметил Самурай, скосив глаза на соседний столик. - Да еще и с мужиками. Антон тоже посмотрел и увидел двух пузатых шоферов в кожаных жилетах, которые угощали ужином и спиртным двух девчонок, очень юных, но уже потасканных и довольно неряшливо одетых. - Ну и пусть, так даже интереснее! - как-то нехорошо улыбнулся Обжора. - Что мы, мужиков этих не укоротим? Пойдешь? - Неохота, устал сегодня. - Я пойду, - сказал Гоблин. - Еще хочешь по мозгам получить? Ну, пойдем, коли не боишься... Антон удивленно проследил, как они подошли к другому столику и сели, нисколько не смущаясь. Обжора тут же сгреб чужие стаканы и налил себе и Гоблину из бутылки, вытащив ее прямо из-под носа ошарашенного шофера. - Зачем они это делают? - Приключений хотят, - сказал Самурай. - Не волнуйся, сейчас они помесят немножко тех ребят и вернутся пить водку. Может, и девчонок трофейных приведут. - Но зачем? - У Обжоры к шоферам аллергия, - пояснил Печеный. - Когда он еще совсем сопливым был, вот такой же пузатый водила на грузовике задавил его отца. Он с тех пор всегда так развлекается, если есть возможность. - Но... - Не вздумай лезть заступаться! Не тот случай. Антон посмотрел в другую сторону и обнаружил, что Сержант с красивой женщиной куда-то исчезли. Он вздохнул и принялся слушать, как Самурай и Печеный обсуждают какую-то новую автоматическую кобуру. Через какое-то время Антон почувствовал, что его начало немного тошнить от выпитого. Взяв у бармена чашку кофе и радионаушник, он пересел на диван к телевизору. Эйфория уже прошла, избыточная выпивка подарила свои горькие плоды, и мир стал неинтересен. Теперь хотелось только поскорее вернуться в свой домик на базе и уснуть. За спиной раздался какой-то шум. Антон обернулся и увидел, что Обжора и Гоблин уже сцепились с шоферами и довольно успешно теснят их к выходу. Двигались они быстро и мощно, но аккуратно, не ломая мебели и, в общем-то, никому из посетителей не причиняя физических неудобств. Антон отвернулся и еще некоторое время пребывал в полусонном состоянии, бездумно глядя в телевизор. Потом его тронули за плечо. - Ну, где ты пропадаешь? - сказал бодрый и веселый Сержант. - Пропустишь самое интересное. Пойдем, там тебя наша принцесса заждалась. Антон, мало что понимая, пошел за Сержантом. Тот вывел его на улицу, проводил к одному из "пьяных домиков" и хлопнул по плечу. - Вот в эту дверь. Действуй по обстановке. Не осрами честь ЭКОПОЛа. Антон прошел через темный деревянный тамбур и оказался в комнате, освещенной одним лишь ночником. На неряшливо разложенной кровати лежала раздетая женщина, едва лишь прикрытая измятой простыней. Та самая красавица аристократка. Антон смотрел и думал про ее дочь, про мужа, к которому они ехали. Ему вспомнились слова Анны, сказанные на прощание. Все стало ясно - и ее насмешка, и брезгливость. Она знала, куда и зачем собирается команда, и презирала это. Антону вдруг стало нестерпимо стыдно, что Анна, которую он считал воплощением женственности, чистоты и обаяния, заранее представляла себе все эти мерзости. "А ну и черт с тобой, - зло подумал Антон. - Таскай к себе Сергеева, а я буду заниматься, чем хочу. Сами виноваты, что довели меня до такого..." Несмотря ни на что, его влекло к лежащему перед ним телу. Женщина спала и была совсем доступна. Она даже не увидит его и не запомнит лица. Стоит только подойти... Антон сделал шаг вперед. Потом еще. С каждым шагом становилось все легче, инстинкты захлестывали его все сильней, изгоняя стыдливость. Сердце стучало, предвкушая соблазнительную низость... И вдруг женщина открыла глаза. Она сдвинула ногой влажную мятую простыню и приподняла голову. - О-ох... - пьяно простонала она. - И ты еще... Антон резко развернулся и вылетел на улицу, захлопнув за собой дверь. Ему хотелось убежать, спрятаться или даже изменить внешность. Женщина посмотрела на него, она видела его лицо, знала, зачем он пришел! Это было настолько отвратительно, что Антон трясся, как маленький мальчик, которого застали за подглядыванием в женской бане. Прежде чем вернуться в ресторан, он постоял немного, прислонившись к стене и глядя на звезды. Прохладный ночной воздух возвращал силы и ясность мысли. Антон немного успокоился. "А может, вернуться, чтоб потом не жалеть?" - подумал он. Но едва лишь вспомнил эту полутемную комнату, запах пота и пьяное мычание женщины, как все желания ушли сами собой. Он открыл дверь ресторана. Все уже собрались вместе. Гоблин и Обжора сидели очень довольные и наперебой обсуждали подробности своего "знакомства" с шоферами в кожаных жилетах. Самих же шоферов в зале не было. Антон подошел и сел рядом. - Так быстро?! - воскликнул Сержант. - А что ж ты хочешь! - ухмыльнулся Печеный. - Человек столько времени живой бабы не видел. Сейчас пропустит еще рюмочку и по второму разу побежит. - Никаких вторых разов! - запротестовал Гоблин. - Теперь наша очередь. Зря мы, что ли, с Обжорой кровь проливали? - А что ж вы дурью маялись, пока мы тут за вас отдувались, супружеский долг исполняли? - захохотал Сержант. - Ничего не знаю, я пошел, - сказал Гоблин, вскочил и засеменил к выходу. Он едва лишь открыл дверь, как вдруг раздался какой-то страшный стук, и Гоблин отлетел обратно, рухнув на пол. Он так и остался лежать, а в дверях показались те самые пузатые шофера. Но теперь их было не двое, а пятеро, а в руках они держали какие-то черные палки - то ли резиновые дубинки, то ли монтировки. На мгновение все оцепенели, а затем повскакивали из-за стола. Антон тоже поднялся, понимая, что именно сейчас начнутся настоящие неприятности. Шоферы ринулись на врагов, не обращая внимание на трещащую под ногами мебель и крики посетителей. Самурай, не теряясь, выскочил вперед всех и шарахнул в голову одному из нападающих попавшийся под руку стул. Тут же завязалось побоище - какое-то молчаливое, бешеное и быстрое. Все получилось само собой: Антон не успел даже решить, как себя вести, а ему уже пришлось от кого-то отбиваться, уворачиваться от свистящей в воздухе палки, отпрыгивать, пятиться... Он не хотел никого бить или увечить, но нужно было как-то остановить этого человека, отобрать у него оружие, успокоить. Поэтому Антон постарался отбросить на время свою гуманность, схватил со столика бутылку и швырнул ее в голову свирепо сопящего шофера. Тот увернулся - доли секунды хватило, чтобы выйти на нужную позицию и остановить его полновесным ударом под ребра. Дубинка сама выпала из рук противника. Антон хотел добить его, ударив ребром ладони в шею, но в последний момент пожалел... В поле зрения появилось раскрасневшееся лицо Самурая. - Уходим! - крикнул он. - Там милиция... Антон обернулся. Возле входа несколько офицеров дорожно-патрульной службы уверенно и очень профессионально рассекали враждующие стороны. Никто им особенно и не сопротивлялся - у всех хватало ума не драться с милицией. Антон двинулся прямо за Самураем, видя только его спину. Самурай выбрал кратчайший путь: бросил стул в окно и выскочил наружу, не обращая внимание на оскалившиеся стекляшки. На улице навалилась неестественная и непривычная тишина. Они быстро пробежали к автобусу, прячась за заполнившими стоянку машинами, и влезли в салон. Водитель, очнувшись от дремы, полез за сигаретами. - Едем, что ли? - Сейчас, - сказал Самурай, с тревогой глядя на вход в ресторан. - Остальных надо подождать. Откуда-то появились Печеный с Гоблином. Оба тяжело дышали и тихо переругивались. Гоблин сразу скорчился в кресле, обхватив себя руками, и застонал: - Бедная моя голова... - Обжору и Сержанта прихватили менты, - хмуро сообщил Печеный. - Будем ждать? Антон повернулся к окну. Из ярко освещенных дверей ресторана выбирались потревоженные посетители. Через некоторое время на крыльце показался командир милицейского патруля. Вместе с ним были двое каких-то людей в штатском. Антон напряг зрение: да это же те самые "бизнесмены" из джипа, про которых он уже успел забыть. Они постояли несколько минут, поговорили с офицером. Патрульный махнул рукой и направился к своей машине, стоявшей неподалеку и озарявшей окрестности включенной мигалкой. Через несколько минут из дверей вышли Обжора и Сержант, не спеша пересекли площадь автостоянки и ввалились в автобус. - Ну что, повеселились? - беззлобно спросил Печеный. - Дети малые. - Ничего, нормально погуляли! - оптимистично заявил Обжора. - Вот только Гоблину опять по кепке досталось. Вечно ему достается - судьба такая... - Ничего не досталось, - пробурчал Гоблин. - Задели один раз... Зато я этому усатому все брюхо отмолотил, ему теперь ни один хирург кишки не развяжет. Автобус тронулся и, быстро набирая скорость, помчался по шоссе. Кто-то открыл окно, и в салон ворвался свежий воздух. - Почему вас отпустили? - решился спросить Антон у Обжоры. - Потому что кишка у них для меня тонковата! - заявил Обжора. - Я все, что угодно могу делать, а они мне - только пальчиком грозить. - Ладно, не выпендривайся, - осадил Сержант. И повернулся к Антону: - Просто нас никуда не выпустят без прикрытия. Оно следит, чтобы нас никто не обидел. И чтоб мы слишком сильно никого не обидели. Они всегда рядом, просто их не всегда видно. Знай на всякий случай. - Те ребята в пиджаках - и есть прикрытие? - И не просто прикрытие, а самое лучшее - экополовское! - добавил Обжора. - Они отмажут от любой истории. - Не от любой, - сухо поправил его Самурай. - Ну, это понятно. Если я, к примеру, расстреляю школьный автобус на улице, то меня уже никто не отмажет. Но в общем... Антон прикрыл глаза. Он думал: какие жуткие вещи происходят рядом. А ведь совсем недавно он ничего не знал об этом. Над горизонтом уже светлело небо. Все вымотались и быстро задремали, убаюканные дорожной качкой и мягким гулом двигателя. Один лишь водитель не позволял себе опустить отяжелевшие веки. Он держал руль, смотрел на летящую под колеса дорогу и думал о чем-то своем. x x x ...Удар пришелся как раз по суставу. Он был таким резким и болезненным, что Антон схватился за поврежденную руку и согнулся в три погибели, стиснув зубы и выпучив глаза. Про вылетевший из руки нож он даже и не вспомнил. - Ну вот опять, - спокойно сказал инструктор. - Опять та же ошибка. Для чего ты выставил перед собой нож? Ты ведь не собирался меня ударить. Ах, ты хотел защититься! Но я же много раз говорил: нож - это оружие, а не щит и не бронежилет. Ножом нужно бить. Не махать, не крутить, а бить. Антон успокоил наконец руку и поднял нож. - Я еще попробую, - хмуро сказал он. - Конечно. Давай... Антон встал в исходную позицию, сделал несколько порывистых обманных шагов в стороны, затем отшатнулся, заманивая инструктора на себя, и снова рванулся, выбрасывая вперед стальное жало. И в то же мгновение понял, что падает, споткнувшись о колено инструктора. В панике он замахнулся ножом, надеясь куда-нибудь да попасть, однако инструктор легко ушел в сторону, предоставив Антону возможность благополучно свалиться на пол. Антон сгруппировался и откатился в сторону, чтобы не попасть под ноги противника, которые могли молотить не хуже лошадиных копыт. Вставать не хотелось. Но он все же встал и повторил атаку, дополнив ее ударом ногой с разворота. Поступок был довольно самонадеянным. Инструктор лишь слегка отстранился от просвистевшего в воздухе каблука, легко поймал Антона за руку, провернул его еще раз, чтобы лишить равновесия, заломил кисть - и нож выпал сам собой. Антон молча встал, отряхнулся и вздохнул, глядя в сторону. Он уже давно перестал утешать себя тем, что опытного инструктора в любом случае невозможно победить. Дело было в другом: Антон действительно не умел как следует драться. И мастерство прибавлялось катастрофически медленно. - Ты сам-то понимаешь свою ошибку? - невозмутимо проговорил инструктор. - Получается, что, когда ты берешь нож, он становится твоим хозяином. А должно быть наоборот. Зря ты думаешь, что холодное оружие делает тебя сильнее. Нет, оно не прибавляет ни силы, ни мастерства. Просто твоя рука становится немного опаснее. Нож - продолжение твоей руки. Его нужно беречь, не показывать раньше времени, не давать противнику возможности выбить или завладеть им. Ножом не защищаются, не пугают - им бьют! Ты хорошо меня понял? Только бьют, а не режут и не колют. Так же, как бьют кулаком. Ты ведь не выставляешь впереди себя кулак, не пытаешься напугать им противника? Точно так же ты не должен замыкаться на оружии. Тогда оно будет помогать, а не мешать тебе. - Я хочу попробовать еще раз. - Еще успеешь. Отдохни пока и послушай меня. Я не смогу научить тебя ничему новому - для этого нет времени, да и возраст у тебя не тот, чтобы начинать. Я только покажу, как эффективнее пользоваться тем, что у тебя есть. - А что у меня есть?! - в отчаянии проговорил Антон. - У тебя есть реакция. Есть чувство собственного тела и равновесия. При желании из этих способностей можно развить что-то дельное даже за короткий срок. Я запамятовал: по какой методике ты занимался раньше? - Школа "Соколиная охота". Но это было давно, еще в армии. - "Соколиная охота"... - инструктор с сомнением поморщился. - Это, кажется, какая-то синтетическая методика, из новых... Ничего хорошего. - У нас в армии все очень ценили этот стиль, - заявил несколько обиженный Антон. - Ну еще бы! У вас в войсках электронной защиты просто не было возможности опробовать его на практике и убедиться, что вы ничего толком не можете. - Но ведь в эту методику вошли лучшие элементы японских и корейских стилей... - Антон применил последний аргумент. Инструктор иронично улыбнулся. - Как ты думаешь, получится что-то хорошее, если объединить в одном изделии лучшие детали автомобиля, холодильника и швейной машинки? То же самое и с боевым искусством. Все эти синтетические стили страдают одним непоправимым недостатком - в них нет целостности и системы. Это касается и самбо, и так называемого современного русского стиля, и твоей "охоты". - Но в армии мне говорили... - В армии тебя учили не драться. Там учат просто быть уверенным в себе. Зачем тратить огромные силы на тренировку бойца, если в современной войне практически исключены рукопашные схватки? Гораздо проще позаниматься с тобой акробатикой, показать несколько красивых телодвижений - и вот ты уже чувствуешь себя суперменом. Это просто психологический прием, иллюзия. Антон хотел еще что-то сказать, но инструктор остановил его коротким, быстрым жестом. - Все, с теорией покончим, продолжаем тренировку. Антон перевел дыхание, поднял с пола нож. - Пробуй выпады на средней дистанции, - подсказал инструктор. Антон отвел правую руку с ножом немного назад, а левую, расслабленную, поставил перед грудью, чтобы отражать удары. - Поставь ноги правильно - упор на ту, что сзади. Стойка вдруг показалась Антону напряженной и неестественной, но он знал, что это от усталости. Попрыгав немного на месте, чтоб утвердить линию равновесия, он двинулся вперед, имитируя легкие удары ногой в голень и нижнюю часть корпуса. Инструктор слабо реагировал на обманные движения - он был достаточно опытен, чтобы предсказывать истинные намерения противника. И когда Антон решился на окончательный удар ножом в шею, его уже ждала ловушка. Скрещенные ладони инструктора мягко оплели атакующую руку, повели вниз, и через секунду Антон, сам не зная как, оказался блокирован со всех сторон замысловатым замком. Он попытался вырваться, но инструктор чуть увеличил усилие и суставы хрустнули. Антон снова рванулся, однако сделал себе еще больнее. - Вначале ты действовал правильно, - сказал инструктор, не отпуская его из захвата, - а потом все испортил. Ты бросаешься в атаку, как в пропасть, не оставляя пути для отступления. Действуй аккуратнее, мягче, умнее... И вот теперь - зачем ты пытаешься вырваться? Ты же видишь, я держу надежно и силой тут ничего не добьешься. Антон поворочался еще немного и убедился, что инструктор совершенно прав. - Будь умнее. Что делает ива, когда на ней скапливается шапка тяжелого снега? Разве она сопротивляется? Нет, она гнется - и сбрасывает снег. Думай, как избавиться от меня. Это не так сложно. Антон расслабился и попытался почувствовать свое тело. Он сразу обнаружил, что локтем левой руки можно немного пошевелить, что плечо прижато лишь сбоку, но не блокировано... Он собрался с силами, расслабился, выдохнул воздух - и вывернулся из захвата, как шуруп. - Ну вот! - инструктор добродушно усмехнулся. - Советую только соображать побыстрее. Ведь если ива начнет сопротивляться снегу - она сломается. - У меня получается хоть что-то? - спросил Антон, тяжело дыша. - Работай, старайся... - пожал плечами инструктор. - Учти, сегодня я тебе немного поддался. Он кивнул, прощаясь, и вышел. До ужина оставалось около часа. Антон посидел немного на скамейке, восстанавливая силы, затем поплелся в душ. Раздевшись, встал перед зеркалом. Ему показалось, что тело уже начало меняться. Оно выглядело более прямым и угловатым, чем раньше. Мышцы особенно не увеличились, но стали тверже и как-то ровнее. Изменения казались совсем мизерными. Но Антон знал, каким трудом они достаются. Поэтому он даже немного погордился собой. Солнце уже спряталось за деревья, но на улице пока было светло. Антон свернул на дорожку и вдруг лицом к лицу столкнулся с Сергеевым. Тот кивнул, пробормотал что-то и быстро прошел мимо. Сергеев выглядел расстроенным, его лицо казалось серым и постаревшим. Антон пошел дальше, пытаясь сообразить, что это означает. А пройдя сотню шагов, увидел Анну. Если Сергеев выглядел просто расстроенным, то Анна, похоже, была едва ли не в истерике. Она почти бежала куда-то, не замечая ничего вокруг, вжав голову в плечи и прикрыв ладонями лицо. Антон даже остановился, чтобы посмотреть ей вслед. Ему и в голову не пришло в этот момент подойти, спросить, успокоить - людей в таком состоянии лучше не раздражать утешениями. Неожиданно его хлопнули по плечу. Это был Гоблин. - Видал? - сказал он, скривив рот. - Семейная сцена. Я слышал, как они брехались, такой шум стоял, как в курятнике. Вот тебе и вся любовь. - Кто брехался? - не сообразил Антон. - Они поссорились с Сергеевым? - Ну да! - Гоблин ухмыльнулся и хрюкнул: - Давай теперь Анке на Восьмое марта резиновый член подарим, а? Антон невольно развернулся на Гоблина всем телом и смерил его ненавидящим взглядом. - А ты чего радуешься?! - выпалил он. - Думаешь, теперь она тебя, корявого, к себе пускать будет? Он повернулся и пошел в свой домик. Проходя мимо жилища Анны, Антон немного замедлил шаг, будто надеялся найти какие-то следы недавней ссоры. Но тут ему стало стыдно за свой неуместный интерес к чужой жизни, и он собрался идти дальше. Собрался... но не пошел. Таинственная дверь была открыта. Из проема выбивался сноп довольно яркого света. Антон медленно и опасливо приблизился. Из-за двери не доносилось никаких звуков. Он увидел крошечную комнату, в которую вмещался только широкий стол и крутящееся кресло. Однако не стол заинтересовал Антона, а то, что было на нем. Он мигом позабыл про свою робость и стеснительность. На столе стоял мощный сетевой терминал "Континент". Включенный! По горящему в углу экрана красному индексу Антон понял - терминал подключен к сети! Ноги сами перевели его через порог. Он сел в кресло, привычно придвинул клавиатуру. Проверил уровень погружения в сеть - четыре единицы! Раньше, чтоб пройти четыре уровня защиты, ему иногда приходилось тратить по месяцу... На экране был какой-то малоинтересный текст. Антон, не вчитываясь, закрыл активное окно, поместив значок в самое видное место - чтоб в случае необходимости быстро вернуться. Затем вышел в корневой каталог. Пробежался взглядом по названиям и легко понял, что здесь в основном были программы статистического анализа или поиска по ключевым понятиям. Все это было хорошо знакомо и поэтому неинтересно. Однако Антон понимал, что одни лишь простые и доступные программы никто не стал бы прятать в сеть аж на четыре очка. Где-то должны быть либо закрытые данные, либо дорогие сверхмощные программы, которые по карману только государственным спецслужбам. От чувства близости к сокровенным тайнам ЭКОПОЛа у него вспотели ладони. Он начал торопливо заглядывать в разделы, но ничего интересного для себя пока не находил. Поэтому, слегка разочаровавшись, он переключился на другой сервер. И нашел там раздел "ТЕКСТЫ". По своему опыту Антон знал, что хранящиеся в памяти тексты могут иногда дать наиболее полное представление о содержании всего сервера и даже о личности его хозяина или пользователя. Раньше, проникая в чужую сеть - с разрешения хозяина или без такового, - он почти всегда начинал знакомство с "ТЕКСТОВ". И на этот раз он решил применить свой метод. Раздел содержал несколько каталогов: отчеты, бланки, списки, адреса, переписку, рапорта, переводы и так далее, в том числе несколько малопонятных аббревиатур, напоминающих сокращенные названия каких-то учреждений. Антон открыл каталог "Сводка" и просмотрел первый попавшийся файл. Он увидел список всех мало-мальски значительных событий в стране, касающихся компетенции Экономической полиции. Список охватывал лишь один день, но читался, как детектив: здесь были и хищения по подложным документам, и разоблачение лабораторий по производству фальшивых кредитных карт, и конфискации партий товаров с поддельными торговыми марками, и незаконное использование файл-документов и электронных подписей, и даже взятки. Антон подумал, что он за приличные деньги мог бы предложить эту сводку любой телередакции. Из каждого такого сообщения можно сделать если не сенсацию, то как минимум интересный репортаж. Тем более что ЭКОПОЛ крайне редко делился своими сообщениями с прессой. Никто не хотел на свою голову лишних неприятностей: Экономическая полиция и без того прочно держала первое место по разжиганию скандалов. Впрочем, чтение сводки Антону быстро надоело - собранные в кучу скандалы теряли свою притягательность. Он вышел из каталога и попробовал просмотреть "Переписку". И тут наткнулся уже на настоящую сенсацию. Он едва не прошел мимо этого небольшого фрагмента текста, но зрение где-то на подсознательном уровне зацепилось за знакомое сочетание букв - Евгений Моисеев. Антон несколько секунд тупо смотрел в экран, хмурясь и вспоминая, где он мог слышать это имя. Наконец память подсказала, что Моисеев - главный инженер "Мосэлектроники", третье лицо на фирме после самого Мельникова. Более того, Моисеев был одним из тех немногих избранных, кто допускался в святая святых - лабораторию по выращиванию биокристаллов для "Хризолитов". Антон даже задержал дыхание от приступа неудержимого любопытства. Ему было особенно интересно все, что касалось производства "Хризолитов". И вот судьба подарила ему шанс узнать нечто такое, что доверялось далеко не каждому. Он придвинулся поближе к экрану и начал читать. "...Состояние здоровья Е.Моисеева по-прежнему вызывает опасения. В настоящее время жизнедеятельность мозга поддерживается лишь благодаря усиленному использованию электронного нейростимулятора. Ожидаемого улучшения не произошло - Моисеев приходит в сознание лишь на короткое время, появились ложные фантомные головные боли, наблюдается омертвение поврежденных участков мозга. Внутренний консилиум отвергает предположение, что это прямые последствия черепно-мозговой травмы, полученной в автокатастрофе. По мнению врачей, деструктивные изменения в мозгу вызваны либо особенностями организма пациента, либо внешними воздействиями неясного характера..." Антон перестал читать. Ему стало страшно. Эта информация предназначалась явно не для людей его уровня. За такие сведения можно получить состояние, либо лишиться жизни. Если кто-то узнает, что главный инженер "Мосэлектроники" лежит чуть ли не при смерти, на международном и внутреннем рынках начнется такая круговерть, что не один десяток фирм пойдет прахом, не одна сотня контрактов превратится в пустые бумажки. Потому что главный инженер - это не просто исполнитель приказов начальника. Это носитель важной технологической информации, которая не доверена больше никому. Попробуй пусти слух, что у фирмы больше нет главного инженера, - никакой маклер не станет с ней связываться. Время не такое, чтоб рисковать... Антон поспешно закрыл файл, вернулся в исходный текст, с которого начал свои изыскания в сети. Ему вдруг пришло в голову, что он слишком увлекся и в эту комнату давным-давно мог кто-нибудь зайти. Он отодвинул клавиатуру и торопливо - уже почти панически - вылез из кресла... - Ты слишком любопытный. Антон почувствовал, как кожа покрывается мурашками. В дверях стояла Анна. Она уже выглядела почти спокойной, хотя глаза все еще были красными, а из глубины груди вырывались редкие, почти неслышные нервные всхлипы. - Слишком любопытный, - повторила она. - Не надо так спешить. Придет время - и так все узнаешь. Она говорила так, будто изрекала какое-то горькое предсказание. Антон решил, что это от нервов. И еще он с облегчением понял, что никакого скандала в данный момент не будет. Анна удивительно хладнокровно держала себя в руках, хотя и была несколько скованной. Антон понял, что она испугалась не меньше, чем он. Еще бы - она оставила без присмотра терминал, подключенный к закрытой сети, а этим воспользовался посторонний. За такие вещи можно не только работы лишиться, но и вообще доброго имени. Ему стало жаль Анну. Ей и без того сегодня досталось. - Я никому не скажу, - ничего умнее в этот момент Антон не придумал. - Спасибо, - усмехнулась Анна. - Я тоже никому не скажу. Она взяла со стола дистанционный пульт и повернулась к видеопроигрывателю. Антон только теперь понял, что все это время на крошечном экранчике над столом плясала какая-то картинка. Он все стоял, а Анна занималась со своим пультом - искала нужную запись на видеодиске. Антон чувствовал, что ему давно пора сделать отсюда ноги, но почему-то не мог просто так взять и уйти. Нужно было сказать что-то напоследок. Или сделать... Как-то искупить свое преступное любопытство. - А почему на экране помехи? - спросил он совершенно не к месту, заметив, что Анна начала проигрывать диск на увеличенной скорости. Она обернулась: - Что? - Помех не должно быть. Это же оптическая запись - при любой скорости воспроизведения экран должен быть чистым. Анна, видимо, чувствовала, что Антон говорит какие-то лишние вещи и совершенно не по делу, но стеснялась просто выставить его за дверь. - Я не знаю, - сказала она. - Может, нужно наладить аппаратуру? - Нет, - Антон покачал головой, внезапно заинтересовавшись: - Неисправная аппаратура просто не работала бы, и все. А что это за запись? По изменившемуся лицу Анны он понял, что вопрос уж вовсе неуместный. Но Анна, как ни странно, поколебавшись несколько секунд, решила ответить: - Это частное письмо. Я занимаюсь легальным контролем переписки. Антон подошел. На экране он увидел очень смуглого курчавого мужчину, похожего то ли на кавказца, то ли на араба. Он улыбался в экран и говорил что-то на чужом языке. Глядя на него, Антон подумал, что Анне сейчас нужен собеседник, живой человек. Именно поэтому она не выгнала его сразу. - Зачем вам это? - спросил он. - Я перевожу письмо этого господина на русский язык. Есть подозрения, что здесь может прозвучать что-то по нашей части. - ЭКОПОЛ просматривает все письма? - с ужасом спросил Антон. - Зачем все? Только некоторую часть. Если есть основания для подозрений. - А при чем тут... Я думал, вы связистка. - Это здесь я связистка. А настоящая профессия у меня немножко другая. Иногда начальство мне подбрасывает работу сюда, чтоб квалификацию не терять. Я сама попросила, это же моя обязанность. Анна говорила без напряжения, с каждой минутой к ней возвращалось самообладание. Они непринужденно болтали с Антоном о столь деликатных вещах, будто приятели за кружкой пива. - Ну ладно, я пойду... - пробормотал Антон, понимая, что их разговор может зайти в чересчур закрытые области и Анна, возможно, завтра будет переживать из-за этого. И уже на пороге его озарило. - А эта информация, которую вы ищете... Она может быть зашифрована? - А что? - нахмурилась Анна. - Ну, может? - Конечно, может. Зачем тебе? - Да ведь это и есть шифровка! Вот эта полоса помех при быстром воспроизведении - это шифровка. - Так... - Анна на секунду задумалась. - Ну-ка, зайди. Она взяла Антона за руку, затащила в комнату и заставила сесть в кресло. - Что ты об этом знаешь? - О чем, о шифровании? Много знаю, я сам этим занимаюсь. - Разве ты профессиональный криптолог? - Нет, не профессиональный, но... - Понятно. С чего ты решил, что это шифровка? - Просто есть такой метод шифрования - прятать информацию в помехах, в шуме. Я бы не догадался, если б вы не сказали, что на этой записи могут быть какие-то секреты. Если хотите, я прямо сейчас посмотрю. Анна отвела взгляд и на несколько секунд задумалась. - А что... - неуверенно произнесла она. - Попробуй. У Антона, что называется, зачесались руки. Он крутанул кресло к монитору, положил руки на клавиши, и мир перестал для него существовать. Вырезать из изображения помехи и поместить их в отдельный файл не составило труда - эту операцию можно было сделать даже с помощью любительской видеокамеры формата "Хай Дигитал". Первый запрос Антон сделал стандартным: произвести частотный анализ полученного нагромождения букв цифр и символов, проверить, нет ли в этом хаосе следов структуры или цикличности. Меньше чем через минуту компьютер дал ответ: ни структуры, ни цикличности в массиве не обнаружено. Антон приуныл - могло оказаться, что он "расшифровывает" действительно настоящие помехи. "Не может быть никаких помех цифровой записи", - упрямо сказал он себе и продолжил просмотр. И тут он заметил, что четырнадцать различных символов повторялись подозрительно часто. Это следовало обдумать... - Ну что? - поинтересовалась Анна. - Пока ничего, - буркнул Антон. - Отдаленно похоже на зашифрованную графику. Могут быть здесь какие-то рисунки, чертежи? - Могут, - оживилась Анна. - Очень даже могут! У тебя что-то получается? Или лучше передать диск нашим штатным шифровальщикам? - Нет-нет, я сам! - умоляюще воскликнул Антон. Он задумался. Логично было предположить, что если помехи спрятаны в цифровом изображении, то исходная информация вполне может быть спрятана в помехах. Но как ее достать, если даже компьютер признал предложенный ему материал абракадаброй? Антон начал вспоминать все известные ему способы шифрования и в конце концов пришел к выводу, что он имеет дело скорее всего с многоалфавитным шифром, где каждый значащий символ имеет несколько вариантов обозначения. Но могло быть и другое: шифр перестановки, спрятанный дополнительно в нагромождении случайных символов. Или неслучайных?.. Вторая версия понравилась ему даже больше, но вскрыть такой шифр за один вечер было практически невозможно. Нужен ключ: сложная функция, которая давала бы на выходе набор псевдослучайных чисел. - Ну что? - напомнила о себе Анна. - Надо найти ключ, - тихо сказал Антон. - Здесь должен быть математический ключ. Подобрать его невозможно. Если его нет в тексте, я сдаюсь. Анна вздохнула и присела на край стола. Антон понял