вечайте на вопросы жестами. Если да - кивните головой, если нет - помотайте. Понятно? - Понятно, - растерянно сказал Кларнет. - Понятно или нет? Кларнет кивнул. - Вот так лучше. Вы можете собрать таймерный радиопередатчик? - Что это такое? - Ну до чего же бестолковый! Можете или нет? Кларнет покачал головой. - Конечно! - усмехнулась девушка. - Откуда же вам уметь? Ведь в ваше время их еще не было. Допотопная техника. И деталей подходящих нет. Придется мне его вам трансмутировать. Замерьте-ка расстояние от центра вашей антенны до середины стола по вертикали и горизонтали. Результат напишите на бумажке. Надеюсь, мерить вы умеете? Кларнет порылся в ящике с инструментами и извлек оттуда заржавленную металлическую рулетку. Девушка наблюдала за ним с иронической улыбкой. - Не так! Проведите мысленно два перпендикуляра. Вот! Запишите! Теперь - до поверхности стола. Отлично! Покажите-ка, что у вас получилось. Кларнет поднес к экрану листок с записанными цифрами. - Допустим, что вы не ошиблись, - поморщилась она. - Уберите всю эту дрянь со стола. Телевизор можете сдвинуть на край. Осторожно! Не поверните антенну! Отойдите подальше и не пугайтесь. Раз, два, три! Кларнет сделал несколько шагов к двери, и тут над столом возникло нечто. Не то облачко, не то солнечный зайчик, не то... Впрочем, разобраться во всем этом ему не удалось. Запахло паленым, и по старой клеенке начало расползаться коричневое пятно, а вскоре и вовсе повалил дым. - Шляпа! - сказала незнакомка. - Замерить и то как следует не сумел. Ну, что же вы стоите? Тушите скорее! Кларнет помчался на кухню, забыв впопыхах притворить дверь. Когда он рысью возвращался с чайником, у его комнаты уже стоял принюхивавшийся к чему-то Будилов. - Пожар у вас, что ли? - Нет, это просто так. Окурок прожег клеенку. Будилов попытался было войти, но Кларнет захлопнул у него перед носом дверь и повернул ключ. Между тем стол уже горел по-настоящему. Кларнет вылил на него чайник воды, но этого оказалось мало, пришлось бежать за вторым. - Хватит! - сказала девушка. - Слышите? Хватит, а то вы мне все испортите. Берите передатчик. Кларнет вытащил из прожженной дыры маленькую черную шкатулку. - Ну-с, говорите. - Что говорить? - растерялся Кларнет. - Как вас зовут? - Юра. - Хорошо, пусть Юра. Так вот что, Юра: никаких расспросов, иначе мне придется прервать с вами всякие отношения. Все, что нужно вам знать, я скажу сама. Кстати, меня зовут Маша. - Очень приятно! - сказал Кларнет. Маша насмешливо поклонилась. - Мы с вами находимся в одной и той же точке пространства, но разделены временным интервалом, каким - неважно. Вы - там, а я - тут, в будущем. Ясно? - Где?! - спросил ошеломленный Кларнет. - Где вы находитесь? - В Ленинграде, где же еще? - Простите, - пробормотал Кларнет, - это, так сказать... - Ничего не так сказать. Я историк-лингвист, занимаюсь поэзией двадцатого века. Вы согласны мне помочь? - Вообще... я никогда... - Я тоже никогда не разговаривала с таким... ну, словом, поможете или нет? "Какая-то она уж больно напористая", - подумал Кларнет, но вслух сказал: - Буду рад, если в моих силах. - Это уже хорошо! - Маша обворожительно улыбнулась. - Так по рукам? - По рукам! - ответил Кларнет и с сожалением взглянул на экран. Эх! Нужно было покупать телевизор побольше. - Отлично! Теперь я объясню вашу роль. - Слушаю! - сказал Кларнет. - Не перебивайте меня. Понимаете ли, я живу в такое время, когда библиотек уже нет, одна машинная память. Это, конечно, гораздо удобнее, но если нужно откопать что-нибудь древнее, начинаются всякие казусы. Я запрашиваю о Пастернаке, а мне выдают какую-то чушь про укроп, сельдерей, словом, полный набор для супа. С Блоком еще хуже. Миллионы всяких схем электронных блоков. Ведь что ни говори, с тех пор, как они писали, прошло уже две тысячи лет. - Сколько?! Маша закусила губу. -Ну вот, я и проболталась! Фу, дура! Теперь жди неприятностей. - Я никому не скажу, - произнес в благородном порыве Кларнет, - честное слово, не скажу! - Ах, как нехорошо! - Маша закрыла лицо руками. - Нам запрещены контакты с прошлым. Я ведь тайком от всех. Даже Федю услала, чтобы все в полной тайне... - Кто такой Федя? - Кларнету почему-то не понравилось это имя. - Мой лаборант. Очень милый парень. - Маша опустила руки и снова улыбнулась. - Представляете себе, влюблен в меня до потери сознания, так и ходит по пятам. Еле выпроводила. Бывают странные ощущения где-то там, чуть повыше грудобрюшной преграды. Не то чтобы болит, а так, не разберешь что такое. Какая-то непонятная тоска. И очень милые парни вовсе не кажутся такими уж милыми, да и вообще вся человеческая жизнь, если разобраться,.. - Ладно! -Маша решительно тряхнула волосами. - Будь что будет!.. Итак, мне нужна помощь. Возьмете в библиотеке Блока и Пастернака. Все, что есть. Усвоили? - Да, и что дальше? - Будете читать вслух. - Зачем? - Ох! - Маша потерла виски пальцами. - Вот экземплярчик попался! Будете читать, а я запишу. Неужели так трудно понять? - Нет, отчего же, - сказал Кларнет, - понять совсем не трудно. Вот только читаю я неважно. - Ну, это меньше всего меня беспокоит. Значит, завтра в это время. Изображение пропало, как будто кот слизнул. Только что она была здесь, а сейчас пуст экран, безнадежно пуст. Исчезло наваждение, сгинуло, и все, что осталось, - это маленькая черная коробочка да мокрый обгоревший стол. x x x Когда многократно повторенный опыт в одних и тех же условиях дает неизменный результат, то есть все основания считать, что установленные связи подчинены какому-то закону. Так, например, если любители ранней похмелки выстраиваются в длинные очереди у ларьков в бесплодном ожидании вожделенной цистерны с пивом, если строители бестрепетно роют канавы в ухоженных газонах, обнажая склеротическую кровеносную систему города, если по утрам к шуму трамвая под окном добавляется пыхтенье катков для асфальта, если, просыпаясь от щебета птиц, вы не можете сообразить, ночь сейчас или день, знайте: на дворе июнь. Если на дворе июнь, а вам двадцать шесть лет, если вы каждый вечер читаете девушке прекрасные стихи, если... Впрочем, хватит! И так все ясно. Какой-то пошляк, родоначальник литературных штампов, сказал, что любовь не знает преград. Ну и что? Одно дело не знать преград, а другое - суметь их преодолеть, или, как выразился бы философ, добиться такого развития событий, когда любовь в себе превращается в любовь для себя. Ведь что ни говори, а две тысячи лет. .. Хотите еще одну заезженную сентенцию? Пожалуйста! Беда приходит оттуда, откуда ее меньше всего ждешь. На этот раз она явилась через дверь в облике дворника, пригласившего однажды вечером Кларнета незамедлительно прибыть в домоуправление, где его ждет комиссия содействия в полном составе. Состав оказался не так уж велик: два человека, не считая уже известного нам бравого майора в отставке. Увидев Кларнета, майор пришел в крайнее возбуждение и вытянул вперед правую длань, отчего стал сразу удивительно похож на Цицерона, обличающего Катилину. - Вот он, голубчик! Собственной персоной! Председатель комиссии расправил седые запорожские усы и вытащил из стола листок, исписанный корявым почерком. - Так... садитесь, товарищ Кларнет. Кларнет сел. - Имеются сигналы, что вы пользуетесь незарегистрированным радиопередатчиком. Верно это? - Нет у меня никакого передатчика, - солгал Кларнет. - Ну до чего же нахально темнит! - патетически воскликнул Будилов. - Ведь сам слышал, как передает! То открытым, то закрытым текстом. Председатель вопросительно взглянул на Кларнета. - Это... я стихи читаю. - Почему же вслух? - удивилась интеллигентного вида немолодая женщина. - Они так лучше запоминаются. - Врет, врет! - кипятился майор. - Пусть тогда скажет, что он там у себя паяет, почему пробки все время горят? - Ну-с, товарищ Кларнет? - Не паяю я. Раньше, когда телевизор ремонтировал, то паял, а сейчас не паяю. Председатель крякнул и снова расправил усы. - Так... Значит, только стихи читаете? - Только стихи. - Какие будут суждения? - Он поглядел на женщину, но та только плечами пожала. - Обыск бы нужно сделать, - сказал Будилов. - С понятыми. - Таких прав нам не дано, - поморщился председатель. - А вы, товарищ Кларнет, учтите, никому не возбраняется и телевизоры мастерить и радиоприемники... - И стихи читать, - насмешливо добавила женщина. - И стихи читать, - подтвердил председатель. - Но ежели действительно радиопередатчик... тут другое дело. Нужно зарегистрировать. И вам лучше, и нам спокойней. Согласны? - Согласен, - вздохнул Кларнет, - только нет у меня никакого передатчика. О, святая, неумелая, бесхитростная ложь! Ну, кому какое дело до честного слова, опрометчиво брошенного в туманное будущее? Нет, Кларнет, не тебе тягаться с видавшим виды майором в отставке Будиловым. Сколько ты ни темни, расколет он тебя, непременно расколет! Пора подумать, чем это все может кончиться. x x x - Маша! - Кларнет говорил шепотом, опасливо поглядывая на дверь. - Пойми, Маша, я этого просто не переживу. - Что ты предлагаешь? - Не знаю. Возьми меня туда. Есть же, наверное, какие-нибудь машины времени. - Нет таких машин, - печально улыбнулась Маша. - Все это сказки. - Но сумела же ты переправить передатчик. - Это совсем другое дело. Трансмутация. Но ведь она у вас еще не изобретена. Кларнета внезапно осенила идея. - Послушай, а ты сама бы не смогла? - Что? - Трансмутироваться сюда. - Ох! Ты понимаешь, что ты говоришь?! Нет, это невозможно! - Но почему?! - Я же сказала, никаких контактов с прошлым. Нельзя менять историю. Трансмутацией во времени у нас пользуются не больше, чем в пределах столетия, и то со всякими ограничениями. А тут... ведь возврата назад уже не будет. Остаться навсегда неизвестно где... - Известно! Ты же будешь со мной! Маша заплакала. - Ну что ты, Машенька?! - А ты меня никогда не разлюбишь? - спросила она, сморкаясь в крохотный платочек. Вы сами знаете, что отвечают в подобных случаях. В июне все идет по раз навсегда установленным законам. Вот набежала туча, брызнул дождь, а там, глядишь, через несколько минут снова греет солнышко. - Не могу же я в таком виде к вам явиться, сказала Маша. - Достань мне хоть несколько журналов мод. Приходилось ли вам когда-нибудь наблюдать за женщиной, изучающей фасоны платьев? Такого абсолютного отвлечения от суетного мира, такого полного погружения в нирвану не удавалось добиться ни одному йогу. Не пробуйте в это время ей что-нибудь говорить. Она будет кивать головой, но можете быть уверены, что ни одно слово не доходит до ее сознания. - Переверни страницу! - Послушай, Маша.. . - Это не годится, следующую! - Маша! - Поднеси ближе, я хочу рассмотреть прическу. - Машенька! - Дай другой журнал. На все нужно смотреть философски, и каждое терпение бывает вознаграждено сторицей. Кларнет убедился в этом уже на следующий день. - Ну, как я тебе нравлюсь? Он обалдел. Давеча я наклеветал на мужчин, будто они неспособны оценить по достоинству женский наряд. Внесем поправку: оценить способны, запомнить - нет. Но тут была налицо такая разительная перемена. .. Во-первых, Кларнет установил, что трефовая дама его сердца превратилась в бубновую. Изменилась не только масть. Доступный ранее для обозрения лоб богини был теперь прикрыт завитой челкой, тогда как затылок подстрижен совсем коротко. Во-вторых, вместо каких-то ниспадающих одежд, на ней был обтягивающий фигуру свитерок. А в-третьих... В-третьих - мини-юбка. Не верьте предсказателям! На то они и предсказатели, чтобы врать. Нет, никогда не выродится человечество в беззубых головастиков с хилыми конечностями, не выродится, независимо от того, что по сему поводу думают антропологи. Не знаю, как обстоит дело где-нибудь в Крабовидной туманности, но на Земле пара восхитительных ножек всегда будет вызывать волнение, подобное тому, какое мы испытываем, просматривая тиражную таблицу. Сознайтесь, кто из вас, несмотря на ничтожный шанс, не мечтал втайне о главном выигрыше? Счастливчик Кларнет! Этот выигрыш достался ему, единственному из триллионов людей, родившихся и сошедших в могилу за два тысячелетия. - Ну как? - Потрясающе! - Теперь я готова. Любовь не так безрассудна, как принято думать. Подсознательно она чувствует, что отгремят свадебные цимбалы, погрузится во мрак чертог, промчится полная счастья ночь и настанет, по меткому определению поэта, благословенный день забот. Кое-какие из этих забот уже заранее посетили Кларнета. - Кстати, Машенька, - сказал он небрежным тоном, - не забудь захватить с собой паспорт. - Что? - Ну, документ, удостоверяющий личность. Маша рассмеялась. - Глупый! Как же документ может удостоверить личность? Личность-это я, - она горделиво повернулась в профиль, - а документ-бумажка. Вряд ли ты бы удовлетворился такой подменой. Вот тебе первый сюрприз, Кларнет! "Что это за гражданка у вас ночует?" - "Это - моя жена". "Она прописана?" - "Нет, видите ли, у нее потерян паспорт". - "Разрешите взглянуть на свидетельство о браке". - "Мы, знаете ли, еще не успели..." - "Какой-нибудь документ, удостоверяющий личность?" "Ну, что вы?! Человеческая личность неповторима, неужели какая-то бумажка..." Н-да. .. - А диплом? - Какой диплом? - удивилась Маша. - Училась же ты где-то? - Конечно! - Так вот, свидетельство об окончании. - Не понимаю, 6 чем ты говоришь? - Маша надула губы. - Если ты раздумал, так прямо и скажи, а не... не... Страшная вещь женские слезы. Черт с ними, со всякими бумажками! Целый ворох их не стоит и одной крохотной слезинки. Подумаешь, важное дело - диплом. "Выдан в три тысячи девятьсот таком-то году". Тьфу, пропасть! Ладно, что-нибудь придумаем! - Не надо, Машенька! Ты меня неправильно поняла. Просто в нашем времени есть свои особенности. Ну, давай назначим день. - А почему не завтра? - Завтра? Гм... завтра. Видишь ли, мне нужно кое-что подготовить. Взять отпуск на работе и вообще. .. - Когда же? - Сейчас сообразим. - Кларнет вынул из записной книжки табель-календарь. - Сегодня у нас четверг. Давай в субботу. Суббота двадцать девятого июня. - Он обвел красным карандашом дату. - Согласна? - Хорошо! Я за это время уговорю Федю. - При чем тут Федя? - Мне самой не справиться. Я ведь всего лишь лингвист, а тут нужно составить программу трансмутации так, чтобы не получилось осечки. Ну что ж, Федя так Федя, Кларнет даже почувствовал какое-то злобное удовлетворение. - Нужны ориентиры, - продолжала Маша, - не такие, как ты мне дал прошлый раз. Пустынное место, где нет транспорта и пешеходов, лучше поздно вечером. Вот что, давай-ка у Медного Всадника в одиннадцать часов вечера. - Он у вас еще стоит? - Еще бы! Договорились? - Договорились! -радостно сказал Кларнет. У Медного Всадника в одиннадцать часов вечера в субботу двадцать девятого июня. Не забудешь? - Такие вещи не забывают. Ну, целую! x x x Тот, кто никогда не выходил на свиданье задолго до назначенного срока, достоин сожаления. Настоящая любовь прошла мимо, не задев его даже краем своих белоснежных одежд. ...Наступал час, когда белая ночь отдает беззащитный город во власть колдовских чар. По остывающему асфальту скользили на шабаш юные ведьмы в коротких распашонках. Изнывающие от сладостного томления чертенята подтанцовывали в подворотнях, повесив на грудь транзисторные приемники, старый греховодник в лихо сдвинутом берете, под которым угадывались элегантные рожки, припадая на левое копыто, тащил тяжелый магнитофон. Скрюченная карга с клюкой несла под мышкой полупотрошеного петуха в цветастом пластиковом мешочке. Марципановые ростральные колонны подпирали бело-розовую пастилу неба, сахарный пароходик резал леденцовую гладь Невы, оставляя за кормой пенистую струю шампанского. Над противнями крыш вечерний бриз гнал на заклание белых пушистых ягнят, и надраенный шампур Адмиралтейства уже сверкал отблеском подвешенного на западе мангала. А там, где хмельные запахи лились в реку из горлышка Сенатской площади, маячила исполинская водочная этикетка с Медным Всадником на вздыбленном коне. Все готовилось к свадебному пиру. Кларнет шел по ковру тополиного пуха, и на шелковых подушках клумб навстречу ему раскрывались лепестки фиалок, доверчиво, как глаза любимой. Предчувствую Тебя. Года проходят мимо - Все в облике одном предчувствую Тебя. Основательное знакомство с творчеством Блока определенно пошло на пользу моему герою. ...Тот, кто не простаивал на месте свидания, когда уже все мыслимые сроки прошли, не знает, что такое муки любви. Она обманула. .. Нет горше этих слов на свете. Тоскливо дождливым утром в Ленинграде, ох, как тоскливо! Все кажется мерзким: и злобный оскал лошади, и самодовольная рожа всадника, и насмешливые крики чаек, и сгорбленные фигуры первых пешеходов, и плюющийся черным дымом буксир, волокущий грязную баржу, и покрытая коростой дождя река, и похожие на свежие могильные холмы клумбы с небрежно набросанными мокрыми цветами, и нелепые столбы, у подножья которых сидят голые мужики с дурацкими веслами Тошно с опустошенной душой возвращаться в одинокое свое жилье, где подготовлен ужин на двоих и вянут уже никому не нужные розы, - трудно сказать, до чего тошно! Торговец! В твоих руках секрет забвенья, нацеди мне из той бочки добрую кружку вина! Ах, еще не продаете? Простите, я вечно путаю эпохи. ...Сколько же раз можно нажимать кнопку вызова, пока тебе ответят?! Ну вот, слава богу! На экране проявилась физиономия вихрастого юноши. - Ну? - спросил он, неприязненно взглянув на Кларнета. Очевидно, это и был тот самый Федя. - Где Маша? - Вам лучше знать. - Она не прибыла. - Не может быть, - нахмурился юноша. - Я сам составлял программу. Максимальный разброс по времени не должен превышать пяти минут. - Все-таки ее нет. Я прождал десять часов. Федя недоуменно почесал затылок. - Сейчас проверю. Какой у вас вчера был день? - Суббота двадцать девятого июня, вот поглядите! - Кларнет поднес к экрану календарь, на котором красным карандашом была отмечена вожделенная дата. - А год? - Тысяча девятьсот шестьдесят девятый. Федя уткнул нос в какие-то записи. Когда он наконец поднял голову, его лицо было перекошено. - Идиот! - сказал он тихо и злобно. - Прозевал свое счастье, дубина! Суббота двадцать девятого июня! Ищи ее теперь во вчерашнем дне. Понятно? Каждый день - во вчерашнем. Изображение на экране исчезло. Кларнет растерянно взглянул на картонный прямоугольник, который все еще вертел в руках, и обмер. Это был прошлогодний календарь! x x x С тех пор в Ленинграде каждый вечер можно видеть обросшего бородой, небрежно одетого человека, который внимательно вглядывается в лица встречных женщин. Он идет всегда одной дорогой, мимо Биржи на Васильевском острове, через Дворцовый мост, вдоль фасада Адмиралтейства, и выходит к памятнику. Там он стоит некоторое время, а потом возвращается назад тем же маршрутом. По утрам, когда он просыпается, ему кажется, что вчера она была здесь. Нет, не кажется. Он помнит ее поцелуи, наконец, есть десятки примет, свидетельствующих, что это не сон. И так - каждое утро. Он плачет, и слезы капают в стакан с чаем, который он проглатывает, торопясь на работу. А вечером он снова отправляется на бесплодные поиски. Иногда его видят в компании пожилого тучного человека. - Ты понимаешь, Будилов, - говорит он, - человек не может жить вчерашним днем. Нельзя быть сытым от обеда, который съел накануне. Что толку, что она тебя целовала вчера? Человеку все нужно сегодня. Чтобы каждый день было сегодня. Ты понял? - Ладно, пойдем домой, фантазер. Смотри, не споткнись! Будилов берет его под руку и бережно ведет, пока тот заплетающимся языком бормочет стихи: Ночь, улица, фонарь, аптека, Бессмысленный и тусклый свет. Живи еще хоть четверть века - Все будет так. Исхода нет... И тогда Будилову тоже почему-то хочется плакать. ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ Тонкая песчаная коса далеко вдавалась в море. Человек, лежавший на песке, слышал шорох волн, подкатывающихся к самым ногам. Воспаленные от бессонницы глаза глядели на меркнувшие звезды. Нужно было бежать, потому что там в неумолимо светлевшем небе таилась смертельная опасность. Человек приподнялся на локти и тут же со стоном вновь упал на спину. Он увидел бесформенные неуклюжие туловища, выползавшие из моря. Похожие на змей щупальцы извивались на мокром песке. Он еще раз с надеждой взглянул вверх. Поздно! Темный силуэт исполинской птицы кружил над местом, где лежал беглец. Поздно! Сейчас тонкие, как паутина, антенны на крыльях птицы передают все, что она видит, в крохотные приемники, упрятанные в мозгу тех, со щупальцами. Человек закрыл глаза руками и перевернулся на живот. Ночной кошмар развеялся вместе с клочьями предрассветного тумана. Еще несколько минут человек лежал, уткнувшись лицом в подушку. Затем, повернувшись на бок, он протянул руку. Следившие за ним всю ночь глаза гремучей змеи вспыхнули во мраке зеленоватым блеском. Где-то в глубинах подсознания родилась команда "напасть!", Крохотный всплеск напряжения в змеином мозгу был подан на сетку триода. В ответ по направлению к кровати метнулась металлическая рука с пачкой сигарет. Комната осветилась голубоватым огоньком зажигалки. Человек закурил. Сейчас он уже спокойно пытался проанализировать свой сон. Что ж, пожалуй, во всем этом есть доля здравого смысла. Конечно, спруты - это чушь, порождение расстроенного воображения, однако сама по себе мысль использовать зрение хищной птицы, скажем для поисков чего-то, заслуживает внимания. Нужно только... На подоконнике заключенная в стеклянный контейнер голова петуха почувствовала рассвет. Беззвучно раскрылся клюв, приветствуя восходящее солнце. Сейчас же металлический паучок, соединенный проводом с мозгом птицы, начал быстро перебирать лапками, поднимая штору. Человек спустил ноги с кровати и начал одеваться. Его звали Альфа 312. Конечно, у него было и настоящее имя, данное ему при рождении, но одно дело, как вас звали в детстве, когда никто еще толком не мог сказать, что из вас получится, а другое - индекс, в который вложено все, чего вы добились в жизни. Альфа 312. Достаточно поглядеть в карманный справочник, чтобы сразу определить, что под номером 312 числится Институт Бионики, тот самый институт, которому человечество обязано полным переворотом в технике. Что же касается обозначения Альфа, то любой карапуз в детском садике знает, что это высшая власть в пределах своего учреждения. Экземпляр Альфа повсюду только один. Могут быть три экземпляра Бета, десятки экземпляров Тау, наконец, неограниченное количество экземпляров Пси и Омега, но Альфа, олицетворяющий руководство, всегда один. Поэтому перед своим индексом он никогда не имеет числовой приставки. В иерархии, где, например, работник 3 Ламбда 312 неизбежно подчинен работнику 2 Ламбда 312, один лишь Альфа не имеет ни начальника, ни равных себе. Отличная организация, заимствованная у самой природы. Потому что, черт побери, если уж мы начали учиться у нее, то почему бы и в области субординации не воспользоваться проверенной веками иерархией стада? Что же касается несколько усложненной системы индексов с приставками, то виноваты в этом прежде всего древние греки, которые почему-то ограничили свой алфавит всего двадцатью четырьмя буквами. Альфа сунул ноги в комнатные туфли и подошел к окну. Счетно-решающее устройство, анализировавшее всю ночь поведение лягушки, которая жила на крыше в специальном бассейне, предсказывало сегодня погоду без дождя. Что ж, тем лучше! На кухне он с гордостью взглянул на свое детище, Автоматическую Плиту С Программным Управлением. Это сооружение, сверкавшее хромом и белой эмалью, скорее напоминало медицинский аппарат, чем кухонное приспособление. Альфа установил рычажок на пульте против надписи "омлет", положил на сковородку кусочек масла, вылил туда два яйца и нажал на пусковую кнопку. Сейчас же дремавшая в блоке управления безволосая крыса (специально направленная мутация) получила электрический разряд в правый бок. Метнувшись влево, она замкнула контакты реле нагрева. Теперь Альфа мог заниматься другими делами, не беспокоясь о судьбе омлета. Как только температура сковородки поднимется выше заданного предела, крыса получит разряд в левый бок и разомкнет контакты. Так будет продолжаться, пока изощренное обоняние крысы не уловит запах в меру поджаренных яиц. Тогда вступят в действие слюнные железы. Изменившаяся кислотность во рту животного, определенная чувствительным потенциометром, послужит командой для выключения тока во всей системе. Просто, как все гениальное! Не зря же крысы считаются лучшими дегустаторами в мире. В ванной его поджидал элегантный футляр из черного пластика, в котором был заключен электрический угорь. Легкий нажим пальцем на мягкую оболочку футляра - и выделенный угрем электрический заряд привел в действие миниатюрный вибратор с зубной щеткой. Нет, что ни говори, а бионика великая наука! К сожалению, краны с горячей и холодной водой еще не были автоматизированы, хотя на этот счет уже имелись кое-какие идеи. Однако, пока не закончены испытания смесителя, регулируемого золотыми рыбками, нечего и думать о промышленном образце. Тут размышления Альфы были прерваны мелодичным звонком. Сигнал о готовности омлета. Вожак биоников наскоро вытер лицо полотенцем и направился на кухню. Что случилось?! Почему-то в сковородке вместо омлета, покрытого румяной корочкой, плавали полусырые яйца. Проклятье! Тут он только вспомнил, что крыса не кормлена со вчерашнего утра. Теперь понятно, почему слюноотделение началось раньше, чем были достигнуты оптимальные вкусовые качества. Альфа поковырял ложкой похожие на клей белки и, брезгливо поморщившись, отдал свой завтрак крысе. Кофе, ввиду полного равнодушия всех грызунов к этому волшебному напитку, пришлось варить на вульгарной электрической плитке. Времени оставалось в обрез. Нужно было еще задать корм всем автоматам и провести ежедневную профилактику в гараже. При виде новенького прыгающего автомобиля лицо владельца сказочных чудес техники приняло озабоченное выражение. Это была отличная четырехместная машина типа КМ-1, работающая по принципу "кошки-мышки", но кое-какие сведения с мест эксплуатации вызывали легкую тревогу. Нет, конечно, ничего серьезного, но все же... Альфа приподнял капот и, убедившись в хорошем состоянии животных, подкачал воздух в амортизаторы. Затем он уселся на место водителя и, нажав на педаль, поднял пусковую заслонку, отделявшую отсек, где помещался большой рыжий кот, от двух рабочих камер, соединенных между собой небольшим отверстием. В одной из камер маленькая мышка лакомилась шкуркой от сала. Кот, почувствовав запах мыши, прыгнул на цель. Биотоки, снятые с рецепторов кота, через управляющее устройство привели в движение четыре пневмоопоры, и автомобиль в точности повторил мягкий прыжок животного. Мышь юркнула в спасительное отверстие и очутилась в другой камере, где была снова атакована котом, легко перемахнувшим через перегородку, после чего все началось сначала. В бодром темпе автомобиль вскочил на улицу. Альфа перевел управление на почтового голубя, сидевшего на крыше кабины, и удовлетворенно откинулся на спинку сиденья. Голубь хорошо знал дорогу. Итак, какую же реальную пользу можно извлечь из сегодняшнего сна? Проблемой передачи видеосигналов от живого глаза в специальные устройства занимаются давно, но до практических результатов еще очень далеко. Лучше всего дело обстоит с насекомыми, и если бы не трудности с их дрессировкой... Тут случилось нечто, не предусмотренное конструктором. То ли лентяй кот устал от бесплодных прыжков, то ли задуманный им новый маневр нуждался в тщательном анализе ситуации, точно неизвестно. Во всяком случае, главный датчик импульсов прекратил прыжки и застыл в созерцательной позе, оперевшись передними лапами о перегородку. Повторивший этот маневр автомобиль резко вздыбился, отчего голова седока стукнулась о приборный щит. Впрочем, досадная заминка продолжалась недолго. Через мгновение кот вновь приступил к выполнению своих обязанностей, и единственным следствием происшедшего была шишка на лбу владельца экипажа. Однако этого было вполне достаточно, чтобы окончательно испортить настроение на весь день. Чернее тучи вошел Альфа в подвластный ему институт. Главный Страж, лежавший в вестибюле, почуяв запах одеколона, который служил пропуском, приветливо замахал хвостом. Биопотенциалы, снятые с позвонка собаки, дали соответствующий сигнал, и стальные двери, скрывавшие от постороннего взгляда святая святых новой техники, медленно раздвинулись. Погруженный в невеселые думы, Альфа проследовал в свой кабинет, позабыв даже стимулировать Стража кусочком сахара. x x x Диктофон состоял из трех блоков: попугая, анализирующего звуки речи, усилителя биотоков и печатающего устройства. Альфа придвинул к себе попугая, чтобы продиктовать приказ, но вовремя вспомнил о необходимости натренировать систему специальным тестом. Дело в том, что попугай обладал пониженной селективностью согласных букв, особенно шипящих, и ежедневно перед пользованием диктофоном нужно было дать птице привыкнуть к особенностям произношения, Альфа откашлялся и стал говорить, стараясь как можно яснее произносить слова: - Шесть шустрых шакаликов шикарно швыряли широкополые шляпы, семь служащих сами себе составляли свою собственную смету социального страхования... - Дурак! - меланхолично заметил попугай. Альфа вспыхнул. Опять эти шуточки лаборантов! Когда они, наконец, оставят птицу в покое?! Он поглядел на ленту пишущего устройства. Черт знает что! Однако выхода не было. Других средств переносить свои мысли на бумагу в институте не имелось. Это обстоятельство столько раз подчеркивалось во всевозможных интервью для печати, радио и телевидения, что писать карандашом было бы равносильно сдаче основных позиций. Нет, уж лучше вот такая абракадабра! Альфа вздохнул и, с ненавистью взглянув на попугая, начал диктовать. Вышедший из-под валиков печатающего устройства приказ мог заинтриговать любого лингвиста. Он гласил: П Р И К А Ж ПО ИНШТИТУТУ БИОНИКИ В ПОШЛЕТНИЕ ВРЕМЕ НАПЛЮТАЮЦА ШЛУЦАИ СДАЦИ В ПРОИЖВ0ТШТВО ОПРАСЦОВ НОВОЙ ТЕХНИКИ НЕДОШТАТОЦНО ПРОВЕРЕНЫХ Ф ЛАПОРАТОРНЫХ УШЛОФИЯХ ТОЦКА ТАК НАПРИМЕР ПРЫХАЮСЦЫЙ АФТОМОПИЛЬ НАРЯТУ СНЕКОТОРЫМИ ПОХАЗАТЕЛЯМИ СТАВЯСТЧИМИ ЕХО ВРЯТ С ЛУТШИМИ ОПРАСЦАМИ МИРОФОЙ ТЕХНИКИ ОПЛАТАЕТ СЕРЕЗНЫМИ ДЕФЕКТАМИ ПРИХАЗЫВАЮ ОТДЕЛУ НАДЕШНОСТИ ПРЕТШТАВИТЬ МНЕ ПЛАНГРАВИХ МЕРОПРИЯТИЙ ИСКЛЮЧАЮЩИК СТАЧУ В ЭХСПЛУТАСИЮ НЕПРОФЕРЕНЫХ ОПРАССЦОВ ОТДЕЛУ ЭХИПАШЕЙ УШТРАНИТЬ ФСЕ ТЕФЕХТЫ АФТОМОПИЛЯ В НЕТЕЛЬНЫЙ СРОК А Л Ь П А Альфа перечитал приказ и громко крикнул в ухо летучей мыши, прикрепленное к изящному ящику из карельской березы: - Один Бета - ко мне в кабинет! Через минуту раздался стук в дверь. - Входите! В кабинет вошел первый заместитель. - Слушаю! - Вот! - Альфа протянул ему листок приказа. - Ознакомьтесь и возьмите под контроль. - Гм... - Все-таки, кажется, Бета расшифровал письмена, начертанные гибридом попугая с пишущей машинкой. - Что-нибудь случилось? Были рекламации? - Полюбуйтесь! - Альфа указал перстом на свой лоб, где красовалась уже вполне созревшая шишка. - К счастью, дело обошлось только этим, хотя могло кончиться значительно хуже. -- Дефекты управления? - Нет, забарахлил кот. - Гм... - Вы понимаете, - продолжал Альфа, - что все произошедшее не подлежит широкому разглашению. Ведь несколько экземпляров головной партии... - Он шепнул что-то на ухо своему заместителю, отчего тот изменился в лице. - Нет, нет! - взволнованно воскликнул Бета. - Там подобные инциденты невозможны! Мне помнится, что вся головная партия была оснащена сибирскими котами высших кондиций. Ни одного сомнительного экземпляра, только чистопородные, я сам следил! - Чистопородные! - усмехнулся Альфа. - Вы думаете, что с чистопородными такие случаи исключены? Так вот, не далее как вчера... - Он снова перешел на шепот. Бета совсем сник. - Не может быть! - Уверяю вас. - Да... - Бета задумался. - В конце концов мы могли бы значительно повысить надежность всей системы, удвоив количество котов... Вот именно! - Глаза его сверкнули. - Два кота и две мыши! Если одна пара забарахлит... - Глупости! - сухо прервал его Альфа. - Не хватало только, чтобы они там передрались. Представляете себе, что будет? Нет, тут нужны принципиально новые идеи. - А как же с теми экземплярами, что?.. - Найдем способ заменить. Так вот, я повторяю, нужны новые идеи. - Новые идеи... - Бета почесал затылок, но никаких новых идей оттуда не извлек. - Дурак!! - рявкнул попугай. - Вот тоже, подарочек! - Альфа ткнул пальцем в диктофон. Видели, что печатает?! Это ваш седьмой отдел, его работенка. - Они сейчас разрабатывают модернизированный вариант с сорокой, обещают, что будет обладать большей селективностью. - Обещают! Два года обещают. Стыдно перед людьми, растрезвонили на весь белый свет. Тогда тоже обещали. Бета благоразумно промолчал. Он имел непосредственное отношение к разработке первого варианта диктофона. - Так вот, - Альфа постучал пальцем по столу, дальнейший выпуск машин КМ-1 придется приостановить. Через неделю представите мне соображения по коренной модернизации. Еще раз повторяю: нужны совершенно новые идеи. - А может быть... - Бета замялся. - Может быть, вернуться к ползающему варианту? - Ни в коем случае! Вы помните, какие тучи пыли они поднимали? Одна воздухоочистительная установка в кабине чего стоила. А скорость? - Да... Попугай снова попытался высказаться, но Альфа вовремя накрыл его колпачком из пористого пластика. - А как насчет шагающей повозки? - спросил Бета. - Мы ведь тогда... - Шагающая повозка - пройденный этап. Ни одно животное не обладает такой походкой, которую можно было бы имитировать, не подвергая пассажира качке. - Можно подвесить кабину в магнитном поле. - Исключается! Сложно и громоздко. Посчитайте, сколько лишних аккумуляторов придется таскать с собой. - Гм... Несколько минут они сидели молча. Первым заговорил Бета: - Тут есть один старичок, изобретатель. Кажется, совсем выжил из ума. Он несколько раз обращался к нам с каким-то диким проектом самодвижущегося экипажа. - Ну и что? - Проект мы, конечно, отвергли, он не выдерживал никакой критики, но, может быть, если искать новые идеи... - Какой же принцип он закладывал в свой проект? Бета покраснел. - По правде сказать, я уже не помню, это было в прошлом году. Вчера я разбирал бумаги и нашел его адрес. Можно было бы вызвать. - Что ж, - вздохнул Альфа, - вызывайте вашего старичка. x x x - Ну, - снисходительно произнес Альфа, - поясните, как все функционирует. Старичок ухмыльнулся. - Чего тут пояснять? Вот это - лошадь. - Вижу, что не крокодил. Покажите, где нервные импульсы преобразуются в силовое поле, - Чего? - Я вижу ярмо магнита на шее лошади. От этого ярма идут две штанги к повозке. Кроме того, два кабеля тянутся от рта животного. Очевидно, биопотенциалы в шейных позвонках, взаимодействуя с полем магнита... - Не, - перебил старичок, - вот это - хомут, это - оглобли, а это - вожжи для управления. - Так, - сказал Бета. - А где же блок управления? - Чего? - Спрашиваю, что управляет повозкой? - Я управляю, или вы, если сядете. Куда вожжу потянете, туда и поедет. - Грандиозно! - сказал Бета. - Сколько же всего реле? - Чего? Альфа поморщился. Тут уже пахло мистификацией. - А ну, сделайте два круга по полигону, - обратился он к старичку. - Это можно. Старичок уселся в повозку, причмокнул губами, и все сооружение тронулось с места. Альфа, как завороженный, глядел на мелькающие спицы - Так, хватит, - сказал он, когда экипаж закончил первый круг. - Можете отправляться домой. - А вы мое предложение рассмотрите? - спросил старичок. - Рассмотрим, рассмотрим, - сказал Бета. - Когда за ответом приезжать? - Оповестив. В свое время. - Эх, милая! - крикнул старичок, и лошадь увлекла повозку на улицу. - Ну как? - робко спросил Бета. - Ерунда! Непосредственное использование мускульной силы животных совершенно бесперспективно. Кроме того, управление со столь примитивной обратной связью не гарантирует элементарной безопасности движения Меня, по правде сказать, заинтересовали эти круглые штуки, на которых движется повозка. Может быть... - Альфа задумался. - ...Что ж, может быть, если б удалось трансформировать прыжки кота во вращение таких устройств... - Какая идея! - воскликнул Бета. - ...Однако, - продолжал Альфа после небольшой паузы, - преобразователей подобного рода не существует и быть не может. Природа не знает вращения. Бета вздохнул. - Так что будем делать? - спросил он, возвращаясь на землю с заоблачных высот. - Придется дублировать котов. Вы. уж сами проследите чтобы они были надежно изолированы друг от друга. - Будет сделано! - сказал Бета. Второе рождение колеса не состоялось. Чудо никогда не повторяется, на то оно и чудо.  * НА ГРАНИ ФАНТАСТИКИ *  ВЕТЕРАН - Так это вы, молодой человек, пойдете на ходовые испытания? Очень приятно познакомиться, очень приятно... Нет, меня поздравлять не с чем, выход на пенсию не такое уж радостное событие... Конечно, в первый раз вам будет трудно, но ничего, справитесь. Вы напрасно об этом говорите. Если мои советы могут быть вам полезны, я с удовольствием это сделаю. Да, мне много раз приходилось сдавать механизмы на кораблях. Кстати, учтите: моряк торгового флота никогда не называет судно, на котором он плавает, кораблем. Для него это шип, коробка или лайба, будь оно даже роскошным теплоходом с дизелем мощностью двадцать тысяч лошадиных сил. В этих названиях таится суровея нежность, не терпящая сантиментов, заставляющая молодожена называть свою юную супругу старухой. Но так можно говорить только о своем судне. Корабль - слово официальное, вроде слова "сударыня", с которым мы обращаемся к незнакомой женщине. Теперь, правда, в моде другое обращение - гражданка, но оно мне не нравится. В нем нет той учтивости. Вот в военном флоте иное дело: там все, что плавает, - корабль. Там иначе нельзя. Я очень люблю слово "корабль". В нем еще сохранилось очарование парусного флота. Нет, мне не приходилось плавать на парусниках. Я ведь механик. Ну, пожалуй, начнем по порядку. Корабль выйдет прямо с завода. Первые неприятности вас ожидают в проходной. Пропуск, конечно, не заказан. Пока вы будете звонить секретарше главного строителя, а она - искать по заводу человека, могущего подписать заявку, в бюро пропусков уже наберется таких, как вы, человек пятнадцать. Вы неприязненно поглядываете друг на друга, так как в вашем положении каждый лишний человек - кон