Землю за семь дней?..
  Теоретик вспомнил, что он написал свой капитальный труд о магнитном поле
Земли за семь дней. Именно в палатке одиночества. Это была самая спокойная
неделя в его жизни - ему никто не мешал. Теоретик поморщился, спросил:
  - Откуда знаешь?
  - Я читал...
  - Не имеет значения, что за семь дней, - сказал с улыбкой ученый. - Я
размышлял о магнитном поле Земли семь лет...
  От этих слов посетитель встрепенулся, внимательно посмотрел на собеседника
и увидел над его головой вращающиеся лопасти.
  - Элементарный вентилятор! - радостно провозгласил Синица и нервно
рассмеялся. - Боже мой, что же я это плел?! Извините меня, пожалуйста... Я
вторгся так неожиданно. Дело в том... Словом, я совсем ошалел от полета и,
когда увидел вас, вообразил, что очутился... в очень незнакомой
обстановке... Поэтому я и говорил вам "ты".
  Тут расхохотался теоретик и представился:
  - Крымов Евгений Александрович.
  - Учитель физики Синица Виктор Ильич, - назвал себя путешественник.
  Они пожали друг другу руки.
  По знаку хозяина Синица опустился в кресло. С интересом оглядывал он
уютную палатку, все еще соображая, как он сюда угодил.
  - Коврик, - вспомнил он. - Эта странная штуковина называется а-коврик...
  Виктор Ильич Синица подробно и точно рассказал, что приключилось с ним с
той самой минуты, как Таратар вынул из своего заслуженного портфеля
металлический а-коврик.
  Теоретик от души веселился:
  - Удивительная, знаешь ли, история!.. Ты говоришь, сплела девчонка? Не из
вашей школы? Это не важно... Девчонки очень изобретательный народ... Мы
делаем робкие опыты с гравитацией, а твоя школьница, миновав все
промежуточные стадии, сплела коврик, который отталкивается от
гравитационных волн. Превосходно!
  - Элементарный коврик, - подтвердил учитель.
  - Но где же он? - беспокойно спросил Крымов.
  Они обшарили всю палатку и не нашли. Выглянули по очереди в окно - не
зацепился ли за что-нибудь. Коврика не было.
  - Не мог же ты влететь ко мне просто так. Синица? - спросил теоретик,
задумчиво поглаживая бороду.
  - Не мог, - подтвердил Синица. - Коврик был. Между прочим, Евгений
Александрович, прошу тебя забыть о моем глупом поведении. Я не знаю, что
на меня нашло.
  - Забыть это невозможно, но я никому не скажу, - обещал Крымов. - Зря ты
переживаешь, Виктор Ильич. Ты еще деликатно вел себя, старался выведать
мои естественно-научные познания о мире. Если бы я совершил такой полет и
увидел за облаками человека в белом, я бы наверняка полез в драку, потому
что давно облюбовал для себя это место.
  - Но где же коврик? - беспокоился Синица.
  - Существует два варианта. Коврик может продолжать полет, и в таком случае
мы его никогда больше не увидим. Ты сколько весишь?
  - Шестьдесят пять.
  - А какой величины коврик?
  Синица начертил в воздухе квадрат.
  Теоретик схватил лист бумаги, быстро сделал вычисления.
  - Гениальное изобретение! Потрясающая подъемная сила.
  - Они называют друг друга гениями - ученики Таратара, - припомнил учитель
физики.
  - Человека, который простым ковриком перечеркнул все в мире ракеты, можно
называть хоть трижды гением. Главное - отыскать изобретение... Вариант
номер два: от удара о палатку контакты разъединились, коврик упал вниз...
Во сколько ты взлетел, Виктор Ильич?
  - Без пятнадцати восемь.
  Крымов взглянул на часы. Прошло сорок минут.
  - Сейчас рассчитаем точку нашей встречи...
  Они решили проверить второй вариант и повернули гондолу в обратный путь.
Теоретик выключил в палатке отопление, надел костюм, плащ и сразу стал
похож на маститого ученого. Гондола снизилась почти к самой земле,
двигалась на малой скорости вдоль дороги - будто обыкновенное воздушное
такси.
  Крымов предложил:
  - Займемся сбором информации.
  Теоретик расположился у открытой дверцы, учитель с противоположной стороны
высунул голову в окно. Они глядели во все глаза, спрашивали встречных.
Никто не находил коврика.
  Над окраиной поселка им повезло: мальчишка, задрав голову, сообщил, что у
соседей исчез гусь. Крымов опустил летательный аппарат на талый снег.
  - При чем здесь гусь? - недоумевал Синица.
  - Пропажа гуся - событие, - пояснил Крымов.
  Мальчишка охотно сообщил, что гусь был коварным опытным забиякой, нападал
на всех сзади и держал в страхе соседние дворы.
  Хозяин гуся - высокий крепкий старик - подозрительно взглянул на гостей.
  - Чем обязан?
  - Мы из цирка, - сказал Крымов. - Хотим взглянуть на вашего гуся.
  Старик скупо улыбнулся:
  - Для цирка годится. Храбрая птица. Однако показать гусака не могу. Удрал,
проклятый.
  - Куда же он делся?
  Старик рассказал, как он услышал шум крыльев, решил, что гусак опять
устроил драку, и вышел из дома. Гусь, отчаянно хлопая крыльями, летел
вертикально вверх, а в клюве держал что-то блестящее. Так и улетел с
жестяной тарелкой. Ошалел, видимо, от весеннего солнца.
  - Зайдите попозже, - предложил старик. - Вернется - покажу.
  Крымов и Синица переглянулись.
  - А он вернется? - недоверчиво спросил учитель.
  - Непременно вернется. С тарелкой в клюве, - обещал хозяин гуся.
  - Так и не выпустит? - прищурился Крымов. - Быть этого не может.
  Старик даже обиделся:
  - Неужели я не знаю свою птицу! Что ему понравится, ни за что не выпустит.
  А мальчик подтвердил:
  - Точно: цапнет - не оторвешь!.. Как бульдог.
  Гости из цирка взяли у хозяина знаменитого гуся номер телефона.
  - Судя по описаниям, изобретение утеряно, - подвел итог Крымов. -
Любопытная птица замкнула контакты, и ее унесло в просторы Вселенной.
  Синица с недоуменной улыбкой взглянул на теоретика.
  - Гусь повторил твой опыт, Виктор Ильич, - задумчиво продолжал Крымов. - С
той лишь разницей, что доведет его до конца.
  И Крымов рассказал о судьбе упрямой птицы. Гусь обречен вечно скитаться
среди звезд. Каждая из галактик будет отталкивать от себя коврик, придавая
ему все большее ускорение, и в конце концов гусь достигнет околосветовой
скорости. Если же гусь залетит с такой скоростью в антигалактику,
произойдет взрыв чудовищной силы и родится новая энергия...
  - Не веришь?.. Спроси вечером старика, вернулся ли его гусак...
  Синица впервые в жизни ощутил, что стоит на твердой земле.
  Ученый и учитель договорились продолжать поиски ценного изобретения.
  Из дома Синица позвонил Таратару.
  - Виктор Ильич! - обрадовался математик. - Вы живы-здоровы? Где вы?
  - Я дома, - торопливо сказал Синица. - Немного простыл в полете. Надеюсь,
Семен Николаевич, вы не объявили в школе тревогу? Было бы очень неудобно...
  - Я так за вас переживал, что отменил уроки, - признался Таратар и
успокоил физика: - Но я никому ничего не сказал. Прошу меня извинить за
то, что эта игрушка причинила вам неприятности.
  - У вас очень способные ученики, - поддакнул физик. - Но я еще не разгадал
принцип полета.
  - Я говорил с одной восьмиклассницей, автором злосчастного коврика, -
признался Таратар. - Пытался выпытать у нее, как приземляется эта
штуковина. Представляете, она не знает!..
  - Как ее зовут? Что она сказала еще? - обрадованно спросил Виктор Ильич.
  - Эту легкомысленную девочку зовут Майей Светловой, - возмущенно прогудел
математик. - Мне она сказала: "Я предчувствовала, что это плохо
кончится... Так ему и надо!" Повернулась на каблучках и ушла.
  - Это обо мне? - поинтересовался Синица.
  - О вас речь не шла. Она не знала, что именно вы взлетели... Кстати,
Виктор Ильич, как вы оказались дома?
  - Элементарно, - ответил Синица, - путем разных приключений, связанных в
основном с транспортом. Впрочем, во всей этой истории важно то, что самой
Светловой и ее изобретением заинтересовался очень большой ученый... Я вам
все расскажу, когда поправлюсь.


  Шестое апреля. ТАК ПОГИБ ГОРОД ПОМПЕИ


  По классу ползли слухи: "Макар влюбился!" Все украдкой поглядывали на
Макара Гусева, подмигивали друг другу. Девчонки хихикали.
  Гусев сидел неподвижно, глядя невидящими глазами на доску. Все его лицо
было крест-накрест залеплено пластырем. Когда Таратар спросил, что
означают эти таинственные знаки, Макар буркнул: "Оцарапался.
Электропроводка..."
Класс разбился на два лагеря. Одни мужественно защищали гипотезу об
электропроводке, вспоминали разные случаи из своей жизни, демонстрировали
старые царапины и шрамы. А девчонки, конечно, выдвинули свою гипотезу,
очень близкую к действительности...
  За широкой спиной Гусева сидит тот, кто знает ответ на волнующий всех
вопрос. Но он никому не скажет - прямой, бледный, плотно сомкнувший губы
Сыроежкин, потому что сам не может понять.
  Вчера вечером Сергей увидел во дворе Майку Светлову и обрадованно окликнул
ее: он хотел рассказать о сверхновой. Все же она вспыхнула! На рассвете,
когда астрофизик крепко спал. Счастливца разбудил звонок Электроника: на
далеком Юпитере Рэсси зафиксировал вспышку! Через весь космос от далекого
Юпитера неслась волнующая новость. Электроник точно запомнил информацию,
взял пакет с фотобумагой и удалился в темную комнату. А спустя час Сергей
держал в руке фотографию: темный звездный фон, и в центре - яркая точка,
на несколько минут затмившая всех соседок. Минуты жила сверхновая
Сыроежкина, но в точном соответствии с расчетами.
  Майка в белой шапочке пробежала мимо Сергея, и он с удивлением заметил,
что направляется она к Макару Гусеву, который гонял на катке шайбу. Макар
приветливо махнул клюшкой. Майка подошла к Макару вплотную и трагическим
голосом спросила:
  - Ты жив?..
  Растерянный Макар не успел ответить, только вскрикнул, когда девчонка
оцарапала его. Потом Майка всхлипнула и убежала.
  - Чего это она? - тупо спрашивал Макар, вытирая лицо.
  - Тебе лучше знать, - отрезал Сергей и ушел домой.
  ...Сергей с ненавистью сверлил взглядом спину Макара, но тот ни разу не
обернулся. Щеки Гусева пылали. Сотни разных догадок мелькали у неподвижно
застывших соперников, но все предположения были далеки от истины, так как
ни тот, ни другой не вспоминали про а-коврик.
  Учитель объяснял очередную теорему, часто вздыхал, поглядывал на потолок.
Царапины Гусева заметил не сразу. Если бы не болтовня девчонок - все бы
давно уснули.
  Взглянув в очередной раз на потолок, Таратар представил злосчастный
коврик, спросил посреди урока, не знает ли кто из учеников телефона Майи
Светловой. И добавил, что ее прибором интересуется известный физик.
  Сергей сжался и побледнел. Макар Гусев запылал еще больше. Электроник
спросил, не вызвать ли Светлову сейчас.
  - После уроков, - кратко ответил Таратар.
  Класс тихо обсуждал новость: сможет ли ученый разгадать секрет полета
антигравитационного коврика?
  Сыроежкин забыл про свою сверхновую. Он был сейчас по-настоящему одинок -
один в целом классе.
  "Как она воскликнула: "Ты жив?" Что она хотела сказать своим "жив"? И
именно Макару?.."
К концу урока Гусев задвигался на парте, громко кашлянул, написал и послал
Электронику длиннющую записку. Получил утвердительный кивок, просиял.
Теперь Макар сидел с видом победителя.
  Едва прозвенел звонок, он крикнул:
  - Ребята, приходите сегодня на стадион? Не пожалеете...
  Болельщики сразу окружили Гусева. На стадион собрались почти все.
  Финал кубка на приз "Хрустальная шайба"!
  "Интеграл" - "Химик"!
  "Интеграл" - сборная их школы. От восьмых классов в сборной выступает
Макар Гусев.
  Восьмой "Б" дружно болел за Макара.
  Гусева подбадривали:
  - Смотри не подкачай! Три шайбы, Макар!.. Как же ты выйдешь с заплатками?
По телевидению не покажут... Наоборот, покажут! Боевые шрамы...
  - Обещаю большой хоккей! - рявкнул Макар. - Электроник, подтверждаешь?
  - Подтверждаю, - спокойно произнес Электроник.
  - Это будет одно из главных изобретений нашего проекта "Космический
корабль "Земля", - торжественно обещал Макар. - Вот увидите...
  - При чем здесь хоккей? - спросил кто-то.
  - Сверхсила - будущее всех людей... - таинственно произнес Гусев.
  - Электроник, ты здорово меня выручил. Молодец, что пришел.
  Макар лежал в своей электрической бочке, набирался силы перед матчем.
  Камера потрескивала, вибрировала, пожирая массу электричества.
  - Понимаешь, мой отец с большими причудами: каждые полгода передвигает
мебель в квартире. Я ему обещал помочь, а тут матч. Извини, что так
получилось.
  - Пустяки, - сказал Электроник.
  - Сережка - слабак, Витька - слабак, о Профессоре и говорить нечего, -
гудел в бочке Макар. - Только на твою электронную силу и надежда.
  В комнату вошел отец, заглянул в бочку:
  - Что ты там делаешь, Макар?
  - Электромассаж перед игрой.
  - Вот неженка. - Гусев-старший удивленно пожал мощными плечами. - Мы на
игру после работы приходили и выигрывали. Этот бездельник загорает, а
вместо него - трудись товарищ...
  - Папуля! Я отсидел пять уроков! - орет Макар, высунув заплатанное лицо из
камеры. - Я все доделаю завтра. А Электроник не подведет - у него железная
сила.
  - Ладно, посмотрим, как ты сыграешь. - Гусев-старший подмигивает
Электронику, тихо говорит ему: - Я управлюсь сам. Беги на стадион.
  - Я обещал, я помогу! - твердо отвечает восьмиклассник.
  - Хорошо, - согласился отец Макара. - Скоро жена вымоет окна, и приступим.
Как раз успеем к телевизору.
  После отца пришла Нюрка, заглянула в бочку, спросила, покосившись на
Электроника:
  - Ты уже сильный, Макар?
  - Сейчас проверим.
  Силач вылез из бочки. Одним пальцем подцепил тяжелую гирю, подкинул вверх.
И, ахнув от изумления, едва успел поймать гирю.
  - Ура! Действует! - Он опять нырнул в бочку. - Электроник, ты должен меня
понять. Первое мое изобретение без посторонней помощи - и действует!.. Я
чувствую себя гладиатором. Вымпел победителя будет твоим, Электрон! Слово
сверхсильного человека.
  - В схеме камеры я не сомневаюсь, - подтвердил Электроник. - Биотоки мышц
требуют мощных усилителей. Если принять условно один вольт за
десятиэтажный дом, то напряжение батарейки от карманного фонаря будет
величиной с высотное здание, а биотоки нормальной мускулатуры выглядят
всего лишь катящимся по асфальту мячом у подножия этого здания. Ничтожно
малая величина... Сейчас она у тебя увеличилась втрое. Еще полчаса, и ты
выйдешь сверхсильным хоккеистом.
  - Даже Таратар не объяснит так просто, как ты. Спасибо, Электроник. -
Силач повернулся на другой бок, погрозил мощным кулаком невидимому
противнику. - Ну, пусть готовят запасные клюшки!.. Ты-то хоть понимаешь,
Электрон, что именно у меня в руках будущее всего человечества?!
  Через полчаса Макар вылез из бочки, прошел на цыпочках в переднюю,
мизинцем притворил за собой дверь. Сверхсильный человек боялся делать
резкие движения.
  Нюрка рассадила возле бочки своих любимых кукол, притихла.
  Электроник и Гусев-старший передвигали в гостиной мебель. Шкаф поставили
на место дивана, диван на место шкафа. Стол подвинули к окну, торшер
водрузили в угол. У отца Макара, видимо, был свой план меблировки, но
какой смысл заключался в простой перестановке вещей, Электроник так и не
понял. Работал он добросовестно, и Гусев с уважением поглядывал на
неожиданного помощника.
  Потом они включили телевизор.
  - Сейчас увидим, Электроник, как проиграет Макар "Хрустальную шайбу".
  - Не проиграет, - спокойно возразил Электроник.
  На поле кружились юные фигуристки в костюмах смешных зверушек - веселый
пролог к хоккейному матчу. Трибуны до отказа заполнили школьники. Были
здесь взрослые и, как сообщил диктор, игроки и тренеры спортивных обществ.
Нетерпеливые болельщики уже развернули плакаты: "А ну-ка, химики!", "Трус
не играет в хоккей", "Хрусталь делают химики", - это, конечно, были
химики, прилетевшие из далекого северного города. Юные кибернетики
выставили один лаконичный лозунг: "Интеграл - ключ к победе". Вовсю
старался оркестр. Хрустальная шайба - всесоюзный приз юных хоккеистов -
светилась на судейском столе.
  Команды вышли на поле, обменялись подарками.
  Диктор назвал игроков. Химики играли в красной форме с желтым кругом
солнца на груди. Белые майки хозяев поля украшал извилистый знак интеграла.
  Первый и второй периоды проходили вничью, несмотря на шум трибун и упорные
атаки нападающих: команды были равны по силам. За три минуты до перерыва
тренер "Интеграла" выпустил новую тройку. Диктор назвал Петрова, Данилова
и Гусева, добавив при этом, что два десятиклассника и восьмиклассник
учатся отлично, а увлечение хоккеем с детства привело их к финалу во
всесоюзном первенстве. Пока диктор заканчивал фразу, тринадцатый номер
взмахнул в центре поля клюшкой, и трибуны взорвались: гол!
  - Макар, - сказал, не веря своим глазам, Гусев-старший. - Прямо с центра
залепил...
  - Неплохое начало для дебютанта, - подтвердил диктор. - Счет открыл
тринадцатый - Гусев. Один - ноль в пользу "Интеграла".
  Воодушевленные математики вновь подхватили шайбу, и едва она очутилась
перед Гусевым, как он быстро скользнул к воротам и забил вторую шайбу.
Трибуны застонали от красивого броска, а тренер сборной страны подошел к
школьному тренеру и начал с ним разговаривать, указывая на тринадцатого
игрока.
  Третий бросок Макара за секунду до перерыва озадачил судей: шайба явно
летела в ворота химиков, но ее там не оказалось. Зато в сетке зияла
огромная дыра. Шайба пробила сетку и улетела за трибуну. Макар сжимал
обломок клюшки. Болельщики стоя кричали:
  - Шай-бу, шай-бу!
  Гол засчитали.
  Гусев-старший качал головой. По его лицу было заметно, что он доволен
сыном.
  - Бомбардир... Кто бы мог подумать?
  - Я говорил, что он забьет, - напомнил Электроник.
  В решающем периоде "запасной" Гусев вышел на лед в первой тройке
"Интеграла". Химики были готовы: три игрока окружили меткого бомбардира,
вратарь химиков был облачен в сверхпрочные доспехи.
  На поле творилось что-то невообразимое. Хоккеисты "Интеграла" почти не
играли, шайба словно прилипла к клюшке тринадцатого. Телекамера следовала
за ним по пятам, но не всегда зрители могли заметить, как он забивает
голы. Макар Гусев был неуловим. Он скользил белой молнией по льду, легко
обходил всех противников, кидал шайбу из любого положения. Клюшка у него
то и дело ломалась, разлеталась от удара в щепки, но он успевал подхватить
новую. Когда счет стал 13:0, вся команда химиков перешла в глухую защиту.
  Трибуны гремели:
  - Гу-сев, Гу-сев!
  Раскрасневшийся отец Гусева кричал:
  - Бей, Макар! Молодчина! Знай Гусевых!

  Один Электроник спокойно наблюдал триумф силача. Когда Макар, несясь на
большой скорости, опрокинул ворота химиков и пробил брешь в деревянном
барьере, Электроник произнес:
  - Вот так погиб город Помпеи.
  Отец чемпиона молча смотрел, как поднимают Макара и удаляют на пять минут
с поля. Хоккеист даже не хромал, направляясь к скамейке штрафников.
Болельщики аплодировали герою. До конца матча оставалась минута и двадцать
секунд. Судьба "Хрустальной шайбы" была решена.
  - Что ты сказал о городе Помпеи? - спросил Гусевстарший, убедившись, что
сын не пострадал.
  - Это произошло в семьдесят девятом году нашей эры, - объяснил Электроник.
- Жители Помпеи были страстные болельщики. Они готовились к сражению
гладиаторов школы Юлиев и школы Клавдиев и не обращали никакого внимания
на дымящийся Везувий и подземные толчки... Город, как известно, внезапно
был залит лавой и засыпан пеплом.
  - Ты, я вижу, хладнокровный болельщик, - заметил с улыбкой Гусев. -
Смотри, химики сняли вратаря, пошли в атаку. Эх, нет Макара...
  Они так и не узнали, чем закончилась атака химиков. В соседней комнате
раздался громкий треск и плач Нюрки. Гусев с Электроником поспешили на
помощь - Нюрка ревела возле бочки. Перед ней, странно покосившись, стоял
стол со сломанной ножкой. Со стола упали тетради Макара, разлились чернила.
  - Ты что, дочка, натворила? - строго спросил отец.
  Девочка протянула сморщенную, уродливую пластмассовую куклу:
  - Вон какое страшилище.
  Электроник сразу заметил, что камера сверхсилы работает. Она-то и
испортила куклу. Он выключил бочку.
  Нюрка капризничала:
  - Не хочу такую куклу! - и со злостью стукнула кулаком по шкафу.
  Шкаф задребезжал и вдруг развалился. Посыпались доски, вешалки, белье.
  Нюрка едва успела отскочить.
  - Что ты делаешь?! - закричал Гусев и бросился к дочери.
  Схватил ее, охнул от мощного толчка, сел на пол. Нюрка стояла, как
богатырь.
  - Осторожнее! - крикнул Гусеву Электроник и железной рукой взял силачку.
  - Ты любишь сказки? - спросил он девочку.
  - Люблю, - кивнула Нюрка.
  - Пойдем, я расскажу тебе о прекрасной кукле и храбром роботе, - обещал
Электроник, сгребая девочку в охапку. - Где твоя кровать?..
  Уложив сверхсильную малышку спать, Электроник вернулся.
  Гусев кое-как навел в комнате порядок.
  - Что с ней было? - с тревогой спросил он. - Ударила меня, как заправский
боксер.
  Электроник молча указал на бочку.
  - Это пройдет?
  - Утром встанет с нормальной силой.
  - Хорошо, что матери дома нет, - вздохнул Гусев и повернулся к телевизору.
  - Ну, я тебе задам, герой!
  - Вы сделаете ошибку, - предупредил Электроник. - Он сегодня сверхсильный
человек. Я объясню ему, как обращаться с камерой.
  - Верно, победителя не судят, - согласился отец силача.
  Пожалуй, самым внимательным зрителем матча был Электроник. Он запомнил
мельчайшие движение хоккеиста под номером тринадцать, сделал про себя
расчеты сверхсилы и в очередном разговоре с Рэсси передал ему данные.
Рэсси заинтересовался системой Гусева и запросил подробности. Нет, он не
был заядлым хоккейным болельщиком, тем более что плавал в океане
незнакомой планеты. Просто Рэсси тоже имел биоэлектронную систему в
некоторых механизмах, и поскольку он иногда отставал от ловкого кита
Юпитера, то искал разные способы увеличить свою скорость. В конце, как
обычно, Рэсси передал: "КИТЮП МОЛЧИТ".
  Китюпом он, экономя время и энергию, называл теперь кита Юпитера.


  Седьмое апреля. КОРОВА ИЗ КАСТРЮЛИ


  - Сыроега, это я, Смирнов. Можешь заглянуть ко мне? Надо посоветоваться.
  - А что у тебя случилось?
  - Понимаешь, по телефону всего не объяснишь. С моей коровой могут
случиться неприятности...
  - Я не ветеринар. Я астрофизик - ты должен знать, Виктор. И к тому же
занят: размышляю о потусторонних мирах.
  - Брось ты эти глупости. Тут посложнее вопрос...
  - Земные дела в данный момент меня не интересуют.
  - Ах так! Ну, прощай.
  - Прощай...
  Виктор Смирнов пожал плечами: ну и задавака этот астрофизик. Как будто
никто не знает, что он сочиняет стихи. "Потусторонние миры" - тоже еще
научная проблема!..
  Виктор набрал номер Вовки Королькова и услышал, что тот занят сочинением
необыкновенно важного произведения.
  - Профессор, - убеждал Смирнов, - твое гениальное творение не убежит, а
здесь живое существо...
  - Как не убежит? Я могу забыть алгоритм, - оборонялся Профессор. - Сейчас
моделирую третью часть симфонии. Вот послушай...
  - Оригинально, хотя и плохо слышно. Как называется?
  - "Концерт для вертолета с оркестром".
  - Что-то я не понимаю тебя, сочинитель вертолета...
  - Сам ты сочинитель коров! - обиделся композитор.
  - Да, я - сочинитель именно коров, - с достоинством отвечал Виктор. -
Считай, Профессор, что ты не имеешь никакого отношения к отгадке
происхождения жизни на Земле...
  - И не надо! Это может сделать любая электронная машина, если ей дать
точную программу... - И Корольков бросил трубку.
  Невозмутимый Виктор Смирнов почувствовал, что он волнуется. "Что
случилось? Неужели им какие-то сочинения дороже товарища?.." Оставался
Макар Гусев. Он, конечно, не научный консультант, но сильный и прямой
человек.
  - Макар, мне срочно требуется твоя сила!
  - Моя сила всем нужна, - прогудел Макар в трубку.
  - Дело в том, что один я не справлюсь со своей коровой, - сообщил ему
Виктор. - Она очень большая.
  - Ты хочешь, чтобы я поднял ее за рога? - серьезно сказал Макар.
  - Хватит шутить, Гусев. Приходи. Ты очень нужен.
  - Как я к тебе приду, когда я лежу в камере?! Ну подумай сам! У меня
сегодня ответственное соревнование, я не могу терять ни минуты. Бери свою
кастрюлю и иди с ней ко мне...
  - Несерьезный человек ты, Гусев!
  - Вот что, Витька, я этого не слышал, а ты не попадайся мне на глаза!
Понял?..
  Изобретатель был растерян. "Какие это гении! Какой научный коллектив!
Просто эгоисты - каждый работает для себя. А еще - "Космический корабль
"Земля"! Разве такой проект решается в одиночку?.."
Он набрал на телефонном диске три единицы, сказал срывающимся голосом:
  - Электроник, это Виктор Смирнов. Ты срочно нужен!
  - Сейчас приду, - спокойно ответил Электроник.

  Виктор Смирнов предчувствовал, что его опыт с коровой окончится скандалом.
Дело в том, что отец Смирнова, инженер по профессии, прекрасно разбирался
в сложнейших станках и механизмах, но не любил животных. С детства Виктор
слышал, что кошки и собаки опасны, разносят разные инфекции, их нельзя
гладить, а если оцарапают или, хуже того, укусят, придется делать уколы.
Животные, по мнению отца, были неопасны только на картинках.
  В первом классе Виктор попросил щенка. Ему сказали, что это бессмысленная
затея, потому что щенка не с кем будет оставлять дома. Он обещал воспитать
щенка сам. Хорошо, сказали ему, когда станешь самостоятельным, будешь в
четвертом классе, тогда посмотрим... В четвертом классе родители
потребовали, чтобы Виктор отлично учился и идеально вел себя. В дневнике
Виктора замелькали пятерки. Но щенок в доме так и не появился...
  В восьмом классе Виктор вывел Искусственное Животное. В уникальном опыте
ему помогал Электроник. Питательную среду прислал с планеты Юпитер Рэсси.
Корова, как говорил сам автор, оказалась наполовину земная, наполовину
неземная.
  Когда корова была очень маленькая, Виктор терялся в догадках, чем ее
кормить. Он подкладывал хлебные крошки, листья, капусту, морковь,
предлагал молоко, воду, суп, компот - корова не реагировала ни на один
земной продукт. Биолог затосковал.
  Но однажды он заметил, что корова жует. Это было мировое открытие:
микрокорова с удовольствием ела примитивные кукурузные хлопья!
  Виктор сбегал в магазин и принес коробку с хлопьями. Он лег на диван,
поставил перед собой кастрюлю и время от времени подсыпал в нее из
коробки. Через час коробка была пустая, а корова как будто чуть
поправилась. Биолог купил еще три коробки...
  А дальше счет пошел на десятки. Виктор непрерывно бегал в магазин, таскал
коробки в авоськах, рюкзаке, связывал их в объемистые пачки. Корова
вылезла из кастрюли и жевала меланхолично посреди комнаты. Только успевай
подносить!
  Электроник, явившись по звонку товарища, увидел совсем взрослую корову.
  - Ого, - одобрительно сказал Электроник, - быстро выросла!
  - Здорово, верно? - Виктор сиял. - Вот что значит внимательный уход и
регулярное питание. Три коробки хлопьев в час!
  Весь угол занимала груда пустых коробок.
  - Давай сделаем машину, которая будет перемалывать картон, - предложил
Электроник.
  - Некогда, - деловито сказал Смирнов. - Сегодня надо решить важный вопрос:
что делать дальше с подопытным животным? Понимаешь, приезжает отец из
командировки. Мама, конечно, не против коровы, она добрая. А отец скажет:
"Или я, или она..."
Электроник подошел к корове, измерил ее взглядом:
  - Полтонны будет, не меньше. Через неделю она не поместится в комнате.
  - В этом вся проблема, - вздохнул изобретатель. - Куда ее девать? А так -
очень послушная, тихая, даже не мычит. Жаль будет отдавать.
  Корова, будто поняв, что речь идет о ее судьбе, подняла голову от кастрюли
с хлопьями, взглянула на мальчишек огромными глазами.
  - К тому же опыт не закончен, - продолжал Витька. - Я уверен, Электроник,
что именно биологи ответят на вопрос о происхождении жизни на Земле и на
других планетах.
  - Существует много математических моделей эволюции живого на Земле, -
сказал Электроник. - Но до сих пор никто не смоделировал все условия, при
которых произошло зарождение жизни. Слишком далеко от нас то время.
  - Трудно представить, как все было миллиарды лет назад, - признался
экспериментатор.
  - Попробуем размышлять иначе. - Электроник показал на географическую карту
полушарий, висевшую на стене. - Земля здесь уменьшена в пятьдесят
миллионов раз. А если мы будем исчислять в таком же масштабе, только
временном, историю Земли? Получится, что нашей Земле на этой карте
немногим более ста лет. Понятно? Сто лет! Значит, первые живые клетки на
ней появились около пятидесяти лет назад.
  - Любопытно, - сказал Смирнов.
  Электроник продолжал подсчеты, и его товарищ убедился, как наглядно
предстала перед ним вся история земной жизни.
  Всего четверть века назад появились на планете ископаемые рыбы, а пять -
десять лет назад господствовали гигантские ящеры. Высшие млекопитающие, по
условным часам Электроника, существуют полгода, высшие обезьяны - месяц.
Каких-нибудь несколько дней назад на земном шаре резко похолодало, равнины
Сковало льдом - объявился пещерный человек, который сражался с хищниками
кремневым топором и хранил найденный огонь. Пирамиды фараонов построены
два с лишним часа тому назад. Америка открыта Колумбом двенадцать минут
тому назад.
  - Так что по твоим часам, - подхватил Смирнов, - моя корова существует
миллиардные доли секунды. И никто не знает, на что она способна. - Виктор
чувствовал себя почти Дарвином.
  - Опыт требует наблюдения и научного обоснования, - сказал Электроник. -
Это сложная работа. Накапливай пока материал.
  В разгар дискуссии щелкнул замок, хлопнула дверь, появился отец Виктора.
Он поставил чемодан, обнял сына, поздоровался с Электроником и уставился
на корову.
  - Что это? - спросил инженер Смирнов, внимательно рассматривая большое
животное.
  Виктор сунул руки в карманы.
  - Это корова, папа, - скромно признался он. - Моя корова.
  Смирнов несколько минут обдумывал определение.
  - Корова, - повторил он. - Здоровенная корова... Зачем она здесь?
  - Я ее вырастил. Сам!.. Верно, Электроник?
  Электроник кивнул.
  - Когда я уезжал, здесь не было никакой коровы, - спокойно заметил Смирнов.
  - Она была маленькая... - принялся объяснять изобретатель. - Сидела
спокойно в кастрюле... У меня под кроватью. А сейчас выросла. Ей всего три
недели, пап.
  - Чушь какая-то, - нахмурился инженер. - За три недели можно собрать
экскаватор, но не корову.
  - Правильно! - обрадовался Виктор. - Когда появляется новое открытие, все
говорят одно и то же: этого не может быть! Ты, папа, подтверждаешь историю
всех великих открытий.
  Отец, не обратив никакого внимания на свою роль в истории открытий,
оглядывал комнату, заваленную коробками. На корову он больше не смотрел.
  - Конюшня... Скотный двор... - Он подозрительно понюхал воздух.
  - Не беспокойся, - быстро сказал Виктор, - отходов не дает.
  - Существуют же в мире искусственные коровы, - припомнил инженер. - Стоит
себе на кухне бак, вроде стиральной машины. Туда засыпают сырье и получают
синтетическое молоко... Это у всех нормальных людей. А у тебя, Виктор,
непременно во всю комнату и с рогами!.. Что она все время жует?
  - Кукурузные хлопья, - обрадованно сказал биолог. -Вот видишь, папа, ты
уже задумался о практической пользе моего изобретения!.. Вторая ступень
признания. Еще немного, и ты скажешь: "Что в ней нового? Коров всегда
выращивали в кастрюле..."
  - Убери ее, - мрачно произнес Смирнов-старший и пальцем указал на дверь.
  Смирнов-младший загородил собой животное.
  - Ты хорошенько подумай, папа... Ведь эта корова с Юпитера. Один экземпляр
во всей Солнечной системе!
  Электроник, подтверди.
  - Да, - подтвердил Электроник, - это очень важное изобретение.
Единственный научный экземпляр.
  - Убери, Виктор, этот экземпляр из дома! - настаивал отец. - Не хочешь? Я
справлюсь сам!
  Инженер Смирнов был достаточно высокого роста.
  Он обмотал кисть руки носовым платком, взял корову за рог и повел за
собой. Она шла послушно и жевала на ходу.
  В дверь просунулась только морда с рогами. Сама корова не пролезала.
Смирнов не на шутку рассердился, произнес наконец фразу, которую предвидел
Виктор:
  - Или я, или она! - И хлопнул дверью... - Имей в виду, Виктор, - крикнул
он из столовой, - я не выйду, пока ты не примешь решения!..
  Электроник на прощание сказал:
  - Я буду обдумывать эту задачу. Я проконсультируюсь со специалистами.
  Биолог погрузился в размышления возле бесценной коровы. Он слышал, как за
стеной ворчит отец. Бесполезно было объяснять ему все значение проекта
"Космический корабль "Земля" и, в частности, первого искусственного
животного для будущего человечества. Вот если бы это будущее было
представлено не животным, а каким-нибудь шагающим планетоходом, отец бы с
радостью принял участие в его дальнейшей судьбе. Сейчас на инженера не
могли повлиять никакие научные авторитеты...
  Через час отец вошел в прихожую, громко оповестил:
  - Я вызвал специалиста с выставки.
  - Откуда? - спросил сын.
  - С Выставки достижений народного хозяйства. Пусть корову забирают себе...
Все же научное учреждение.
  ...Представитель выставки, позвонив в дверь, спросил, здесь ли содержится
экспонат из колхоза "Юпитер". Инженер без лишних слов провел специалиста к
корове.
  - Любопытная порода, - признал специалист. - Как же она попала в квартиру?
  - Спросите у моего сына, - кивнул Смирнов. - Он изобретатель.
  Изобретатель молчал.
  Специалист похвалил внешний вид, прикинул на глазок вес, но, узнав, что
корову кормят кукурузными хлопьями, махнул рукой, заявил, что такой
экспонат для выставки не годится.
  - Почему? - спросил инженер.
  - Милый человек, - прищурился специалист, - сам подумай: мы демонстрируем
рекордсменов, выращенных в типичных условиях, а не на кукурузных хлопьях...
  Через два дня Виктор Смирнов вышел из квартиры с большой алюминиевой
кастрюлей.
  У подъезда его ждал приятель с мотоциклом. Витька сел в коляску, обхватил
руками кастрюлю.
  Там лежало бесценное изобретение: маленькая, с кошку величиной, живая
корова. Она уменьшилась, будто была надувная, до прежних размеров, как
только ее перестали кормить.
  Электроник, соединившись по радио с Рэсси, описал необыкновенный рост
искусственного животного, и тот сообщил в ответ, что его постоянный
спутник Китюп - кит Юпитера - иногда по неизвестным причинам уменьшается в
размерах, но затем приобретает прежний вид. Может быть, это была
особенность всех живых существ Юпитера? Во всяком случае, Электроник по
телефону посоветовал Виктору пока не кормить корову. Да у того и не было
никакой возможности таскать в квартиру коробки с хлопьями. Хорошо еще, что
запертая в его комнате корова не мычала, вела себя тихо, постепенно
уменьшаясь в размерах.
  В ее молчании было что-то общее с поведением загадочного Китюпа, о
котором, как всегда, Рэсси сообщил: "КИТЮП МОЛЧИТ".
  Сейчас корова, лежа в кастрюле, жевала для подкрепления сил в дороге. За
городом ее ждал просторный теплый гараж, уставленный коробками с
кукурузными хлопьями.


  Восьмое апреля. "КОНЦЕРТ ДЛЯ ВЕРТОЛЕТА С ОРКЕСТРОМ"


  Термопил Турин был одним из немногих, кто согласился бы жить в таком
городе, как Ойкуменополис: он не любил выходить на улицу. А ему часто
приходилось совершать путешествия в далекие страны. Турин был великим
пианистом, и за много недель до гастролей билеты на его концерты были
распроданы.
  Он легко переносил полеты любой протяженности, даже любил их, не испытывая
ни малейшего признака волнения от высоты. Сидел прямо в кресле, слушал
ровный шум турбин, так похожий на гудящий перед концертом зал, и мысленно
играл какой-нибудь сложный этюд. Длинные, нервные пальцы пианиста всегда
находились в движении.
  Самолеты, автомобили, воздушные такси - все это было привычно для
музыканта. Но вот несколько шагов по улице от подъезда до такси, особенно
в такую весеннюю погоду, могли оказаться роковыми. Несколько лет назад
Турин поскользнулся на улице и вывихнул палец.
  Музыкальный мир был взволнован. Если бы пианист сломал себе ногу, он мог
бы выйти на сцену на костылях. Но палец! Из-за него отменили все концерты.
Телевидение, учитывая волнение поклонников таланта Турина, показывало
резко очерченный профиль артиста и знаменитые руки, касавшиеся клавиш так
легко и быстро, будто играли сразу несколько пар рук.
  Взглянув в окно и увидев гололед, Турин позвонил в дирекцию и отказался
ехать сегодня на концерт.
  Администратор концертного зала долго не сдавался. Он предложил прислать за
пианистом двух помощников, посыпать асфальт перед подъездом песком с
солью, наконец - расстелить для верности ковровую дорожку от входной двери
до автомобиля. Турин вежливо отказывался, поглядывая в окно на подтаявший
лед: вскоре предстояли гастроли за океаном. Да еще не хватало, чтобы
кто-то из соседей увидел, как его ведут по ковру под руки и сажают в
машину.
  Когда Турин уселся у телевизора, вновь раздался звонок и знакомый голос
директора мягко, но убедительно произнес:
  - Уважаемый Фермопил Иванович, хочу напомнить вам, что сегодня у вас
шефский концерт. Времени без четверти шесть, а зал полон. Это школьники,
Фермопил Иванович, мальчишки и девчонки. Они ждут именно вас!
  Турин взглянул на часы, беспокойно произнес:
  - Что же вы раньше не напомнили, что это шефский концерт! Теперь я точно
опоздаю.
  - Не беспокойтесь, Фермопил Иванович! - пророкотал директор. - Машина
находится у вашего подъезда.
  - М-м... ну ладно, пока я собираюсь, займите какнибудь ребят.

  На концерты Фермопила Турина в его родном городе некоторые любители музыки
не могли попасть в течение многих лет. А ребятам невероятно везло: для них
давались специальные концерты.
  Ну кто откажется от пригласительного билета, в котором указана фамилия
артиста мирового класса! Некоторые взрослые считали такой заведенный
порядок несправедливым.
  Все приглашенные явились на концерт.
  Зал был полон. Ожидали Турина. Сейчас он выйдет - сосредоточенный,
стремительный и гениальный. Выйдет, не видя ничего вокруг себя, кроме
взмахнувшего черным полированным крылом рояля.
  А вышел мальчик в ученических очках. Маленький, рыжеватый, с папкой под
мышкой. Все думали, что он будет произносить приветственную речь. А он - к
роялю.
  Подошел, раскрыл ноты и пискливо произнес в стоящий рядом микрофон:
  - "Концерт для вертолета с оркестром". Исполняет автор.
  Зал ахнул ("Что за виртуоз - вертолетчик"!). Шумная волна прокатилась по
рядам, слилась с первыми звуками рояля. Казалось, красный от волнения
автор предполагал именно такое начало своего концерта: вслед за первой
волной прилива устремились следующие - город ритмично вливался в
академический зал бескрайним океаном звуков. Фыркали машины, шагали
прохожие, напряженно трудились улицы. Где-то вдалеке пробили башенные
часы, прозвучали детские голоса. Знакомый город открылся слушателям,
город, в котором день за днем проходит жизнь.
  Неожиданно вступил оркестр. Пианист посмотрел в зал, улыбнулся, кому-то
кивнул и продолжал играть вместе с оркестром. Хотя никаких музыкантов на
сцене не было, звучали трубы, пели скрипки, трудился большой барабан,
расцветив музыкальный город всеми красками.
  Только те, кто сидел в партере, догадались, что вместо оркестра, играл
мальчик. Он сидел спокойно в первом ряду, задрав нос к потолку, а из-под
его синей куртки лилась оркестровая музыка. Электроник заранее договорился
с Профессором, что будет помогать ему оркестровым сопровождением, - ведь
было объявлено, что концерт с оркестром, и он записал на вмонтированный
внутри себя магнитофон отрывки симфоний, заимствованные у классиков. Они
отрепетировали выступление, и сейчас Электроник играл роль оркестра.
  Радости и печали большого города целиком захватили слушателей. Они будто
шли по тротуару, ощущая дружеское тепло нагретого камня; уступали дорогу
малышам, издали слыша стук спешащих башмаков; засыпали, глядя на звезды в
окне, уронив раскрытый учебник; встречали новый день, радуясь восходу
солнца, - школьники притихли, пораженные тем, как точно знает
самоуверенный автор Концерта их жизнь.
  Музыка гремела все настойчивей, и в глазах слушателей замелькали разряды
молний. Пианист и мальчик-оркестр увлеклись исполнением и подходили к
опасному рубежу для человеческого слуха, когда даже самая приятная мелодия
может вызвать боль. В такие мгновения музыка становится зримой, и замысел
композитора, который писал свое сочинение на нотной бумаге обыкновенной
авторучкой, воплощается в странных символах. Вслед за резкими вспышками,
какие иногда наблюдают летящие в корабле космонавты, зрители видят
фантастические силуэты, танцующие фигуры, бесконечные просторы космоса;
некоторым при этом чудится, что они стоят у классной доски, пытаются
вспомнить какие-то формулы, но им лень поднять руку, раскрыть рот, лень
даже думать про формулы.
  В этом зрительном восприятии сочинения Королькова не было ничего
удивительного. Как известно, музыка отражает в звуковых образах черты
своего времени, какие-то важные идеи. Вавилонская клинопись, никем пока не
расшифрованная, представляет, как догадываются ученые, запись мелодии,
сопровождающей древний миф. И музыкальная теория Птолемея выражает его
космологию с неподвижным Солнцем в центре мира. А сочинение Профессора,
конечно, опиралось на современные знания, и прежде всего - на математику,
иначе его не мог бы так легко усвоить и великолепно инструментовать
Электроник.
  Мальчик-пианист и мальчик-оркестр понимали друг друга прекрасно. Но вот
оркестр умолк - город затих, наступила ночная тишина. Звучал лишь один
рояль, звучал так, будто это стрекотал вертолет. Вертолет поднимался все
выше и выше - над людьми, над ночью, над миром, пока не исчез среди
звезд...
  Автору "вертолетного концерта" хлопали от души. А он вс