милицейский мотоцикл. Сержант слез с сиденья, медленно обвел взглядом животное, отдал Виктору честь. - Куда следуете, гражданин? - На Выставку достижений народного хозяйства, - ответил Виктор. - Рекордсменка! - Добро, - сказал сержант. - Будете следовать за мной. По городу не так просто ее провести. - И нагнулся к восьмикласснику: - Как зовут-то? - Меня? Смирнов Виктор. - Очень приятно, - усмехнулся сержант. - А ее? - Надежда, - неожиданно для себя сказал Смирнов. Имя изобретению было дано. - Надя, значит, - широко улыбнулся сержант. - Не в том смысле, - поправил изобретатель. - Это моя надежда. - Больше он ничего не стал объяснять. - Ясно. - Сержант снова перешел на официальный тон. - Какая высота? - Высота чего? - не понял Виктор. - До кончика рога, - пояснил милиционер. - Мосты, провода и прочее имеют допустимую высоту. - Не знаю, не измерял. - Двигаться будем со всеми предосторожностями, - предупредил сержант и вызвал по рации второго мотоциклиста. В сопровождении почетного эскорта экспонат продвигался к выставке. Надо отметить, что гигантское животное ни разу не остановилось перед красным светом; потоки машин и пешеходов, трамваи и троллейбусы - все уступали дорогу Надежде. Пешеходы разглядывали почтенную корову на значительном расстоянии. Пассажиры липли к стеклам. Дети ныли от восторга, наблюдая, как коровьи рога едва не касаются троллейбусных проводов. На выставке дежурные заранее распахнули главные ворота: видимо, и здесь сработала милицейская рация. В сопровождении большого числа любопытных мальчик с коровой вслед за мотоциклом направился к павильону "Животноводство". Он не заметил, как к толпе болельщиков присоединился его отец. Виктор был в отличном настроении и насвистывал песенку того самого паренька: "Я в эту Надежду по ушки влюблен..." У павильона с резными башенками Виктор привязал Надежду к стволу дерева и поблагодарил сержантов за помощь. Толпа расположилась у павильона полукругом, обсуждая необычные данные животного. Даже продавцы ларьков оставили свои ящики с пирожками и мороженым - какие уж тут покупатели! Директор павильона пожал Виктору руку, поздравил его с рекордным экземпляром, заранее пообещав медаль выставки. Затем он озабоченно обошел корову, прикидывая на глаз размеры. Виктор ликовал: "Теперь не отвертитесь... Вон сколько свидетелей..." Он отметил про себя, что появился деловитый фотограф, снимавший его Надежду с разных точек. - Но где я возьму помещение для такого экспоната? - сказал директор, возвратившись к Виктору. - У меня нет свободной территории. А ведь ей нужно... Он не успел закончить фразу, так и застыл с открытым ртом, потому что корова неожиданно откусила макушку тополя и захрустела ветвями. Тишина стояла такая, что хруст был слышен на всей площади. В эту минуту и подключился к телекамере на выставке Электроник. Ветки тополя, видимо, вызвали бурный аппетит. Надежда втянула черными ноздрями воздух, громко вздохнула, словно выражая свое сожаление, и, нагнув голову, схватила крепкими зубами фанерный ящик с пирожками. Продавец подскочил на месте и, услышав треск фанеры, отбежал в сторону, а корова с легкостью пушинки подхватила уже ящик с мороженым. Толпа заволновалась. Директор вопросительно смотрел на Виктора. Изобретатель смело подошел, взялся за конец веревки. - Спокойно, Надежда, - сказал он. - Я понимаю, что ты хочешь есть. - Рога застыли в ожидании. - Нельзя ли немного кукурузных хлопьев? - громко спросил Виктор. - Или сена... - Сена! Сена! - закричал директор так, будто от этих слов зависела вся его жизнь. Вскоре маленький трактор вывез на площадь платформу с тюками сена. Надежда неторопливо принялась завтракать. Кто-то тронул Виктора за плечо. Он обернулся и обрадовался, увидев отца: - Что ты тут делаешь? Инженер Смирнов помахал блокнотом. - Раз у твоей Надежды такой аппетит, придется ей конструировать кормушку, - объяснил отец и протянул блокнот. - Я набросал тут кое-что... - смущенно сказал он. - И вообще, - продолжал Смирнов-старший более уверенно, - я тебе давно говорил, что такая корова требует индустриальных методов воспитания... Понемногу Надежда устраивалась на новом месте. Ей выделили просторную пустующую вольеру, предназначенную для зубров, аккуратно сложили тюки сена, высыпали несколько мешков кукурузных хлопьев в большой ящик. Виктор придирчиво осмотрел вольеру и остался доволен. "Пожалуй, если ей и делать крышу, то только раздвижную, - размышлял Виктор. - Надо сказать отцу. Интересно, до каких размеров она будет расти?" Он попросил разрешения у директора навещать Надежду: надо было продолжать опыт. Директор широким жестом обвел вольеру, ответил, что отныне это его, Смирнова, кабинет, лаборатория, дом - как он только захочет. Здесь будет все благоустроено, исходя из особенностей подопытного животного, установлено необходимое оборудование. Помощниками у молодого ученого будут три специалиста и рабочие. - Я хочу и дальше наблюдать за Надеждой, - сказал Виктор знакомому биологу. И пояснил: - Она наполовину земная, наполовину юпитерианская... Я смогу представить вам все доказательства после того, как встречусь с Электроником и доведу опыт до конца. Биолог кивал головой, ничего не понимая в этом объяснении. Но живой экспонат был перед ним. Предстояла необычная работа. Электроник с интересом выслушал Виктора Смирнова, который вызвал его по телефону. Он сказал, что ждет совета от Рэсси: ведь тот знает, как обращаться с животными Юпитера. Потом Электроник поговорил с директором и объявил, что завтра урок состоится на выставке киберов. - Прошу только, чтобы урок вел Таратар, - сказал Электроник директору. - Завтра у меня другая работа. И потом... вы видите. - Он показал на пустой класс и после кивка директора включил свои микрофоны. - Чтобы все были без опоздания! - приказал новый Таратар. Двенадцатое апреля. ЛАТОН, ЭПИКАК И ДРУГИЕ На Выставке достижений народного хозяйства восьмой "Б" во главе с Таратаром проследовал вместе с другими гостями к павильону "Электроника". К серебристому зданию из алюминия и стекла вела аллея с флагами стран, участвовавших в международном смотре электронных помощников человека. В аллее звучала разноголосая речь. Гости по-разному называли участников сегодняшней выставки - компьютерами, электронно-вычислительными машинами, киберами, роботами, даже "жестяными Майклами", но все эти разнообразные системы были электронными конструкциями, изобретенными людьми. Восьмиклассники обрадовались, встретив своего товарища у входа. Электроник раздал им памятные значки с изображением земного шара, опоясанного лентой цифр. Сергей успел шепнуть приятелю, что он бы изобразил на значке Электроника. - Как ты, справляешься? - спросил Сергей. - Справляюсь, - ответил Электроник. На его куртке был знак работника выставки. Ребята вошли в павильон и увидели светящуюся в полутьме знаменитую машину "Космос", точнее - часть этой машины, так как сама машина состояла из многих блоков, установленных в разных зданиях и связанных между собой телефонной связью. На фоне звездного неба двигались светлые точки станций, спутников, кораблей, стартовали и садились ракеты на дальних планетах. Земля вела переговоры с космическими базами, с межпланетными путешественниками - вся информация поступала к небесному диспетчеру - "Космосу". Эта машина принадлежала десяти дружественным странам, совместно осваивавшим космос, но иногда ее советами пользовались и другие страны. Совсем недавно, когда летевший на Марс корабль потерял связь со своей базой и сбился с курса, его посадил на планету именно "Космос". В объемистом вахтенном журнале, лежавшем на пульте машины, особые заслуги ее были отмечены всем миром. Эскалаторы без устали переносили посетителей в огромный, со стеклянной крышей, похожий на космопорт зал. Он был наполнен людьми и механизмами. Среди гостей проворно сновали участники выставки - на колесиках, паукообразных лапах и просто по-человечески - кто как привык двигаться, перекидывались репликами, отвечали на вопросы и вели себя очень непринужденно; на груди каждого участника, будь он в железном футляре, в зеркалах экранов или костюме модного покроя, висела табличка с именем и названием фирмы-изготовителя. На эмблеме выставки в центре зала постоянно менялось большое число, обвивающее, словно шлейф летящей кометы, земной шар. Это число продолжало быстро увеличиваться, когда в зале наступила тишина и выставку открыл вступительным словом известный специалист по электронным системам профессор Громов. Участники выставки внимательно слушали профессора, а один из компьютеров, видимо, суммировал общее число их мыслительных операций. Это число и отражала эмблема. Профессор Громов сказал, что выставка служит хорошим примером инженерных усилий человека, который однажды счел возможным построить для себя электронных помощников. - Мы словно ворвались в пещеру Аладдина, - продолжал профессор, - в пещеру, где заключены сокровища, подобные человеческому мозгу. И мы видим, что можем получить все, что пожелаем. Но, как и в древней легенде, мы должны соблюдать одно условие: за все надо заплатить большим трудом - умной переработкой информации. Громов, говоря о машинах и их творцах как о коллегах, пояснил свою мысль: за последние десятилетия сменились поколения счетных машин, резко возросла скорость их работы, и теперь стоит кардинальный вопрос: сможет ли человечество за один час обрабатывать такой объем информации, на который прежде требовались столетия? Хотя каждый из компьютеров заменял тысячи и тысячи людей благодаря быстроте в счете, все они притихли, почувствовав важность момента. Мигали только контрольные лампочки, сигналя о полном внимании. Электроник неподвижно стоял в группе восьмого "Б". - У меня есть один ученик, он сейчас здесь. - Громов поискал взглядом Электроника, приветливо кивнул ему. - Он пришел к выводу, что некоторые задачи представляются совершенно нереальными при обычных методах обработки информации. Громов привел простой пример: среди присутствующих нет такой искусственной системы, которая обыграла бы чемпиона мира по шахматам. Следовательно, сказал он, надо искать обобщения, способы компактного выражения информации, кратчайшие пути к истине. Так было всегда в истории науки. Сумел, например, Ньютон выразить огромную информацию в простых и изящных формулах своих законов, которые умещаются на листке бумаги и которыми пользуется ныне любой школьник. Несомненно, что вскоре будут найдены новые методы работы компьютеров в бесконечном океане информации. Гости аплодировали. Компьютеры мигали разноцветными глазками, усваивая новую задачу, на всех экранах появились надписи: "Отлично сформулировано", "Точно сказано", "Сверхважно". Числа на эмблеме крутились в электрической лихорадке. - По-моему, Громов говорит о формуле гениальности, которую ты ищешь! - шепнул Сыроежкин Электронику. - Я непрерывно думаю об этом, - отвечал Электроник, - учусь работать по новой системе. Ты подсказывай мои ошибки, если заметишь. - Я готов! - сказал Сергей. - Только не знаю, - продолжал Электроник, - смогу ли я мыслить, как человек? - Ты попробуй! - Смогу ли? - повторил Электроник, и в словах его прозвучала странная печаль. Самым почтенным участником выставки был старинный почтмейстер "Марк-121". Он вел свой род от первого знаменитого компьютера "Марк-1", который весил четыре с половиной тонны и перемножал двадцатизначные числа за шесть секунд. Чудовищно медленная скорость в сравнении с десятками миллионов операций в секунду! "Марк-121", конечно, считал в тысячу раз быстрее своего дедушки, но и он, с облупившейся на боках краской, прямолинейной формой своих громоздких блоков, выглядел как музейный экспонат. Всю свою долгую жизнь "Марк-121" сортировал и отправлял письма в разные концы света. Он изучил все тонкости своего ремесла, и если корреспонденты указывали на конверте Париж, Лондон или Москву без упоминания страны, он находил их телефон по обратному адресу, звонил, уточнял, куда направлять письма - в столицы больших стран или в маленькие американские города. Почтмейстер знал наизусть города и деревеньки в разных странах, куда чаще всего писали его корреспонденты, он помнил даже дальневосточную станцию Ерофей Павлович. Говорил он медленно, глухим, дребезжащим голосом, предлагал посетителям отправить памятные открытки в любой конец света. Восьмой "Б" с удовольствием воспользовался предложением: каждый заполнил открытку и опустил ее в железное окошечко. "Марк-121" ставил памятный штемпель и тут же на табло повторял адрес. Вопросов у него не было - все открытки были заполнены грамотно. - Простите, - вежливо обратился Электроник к старейшине, - вы прекрасно знаете земной шар, а какое место нравится вам больше всего? - Чикаго, центральная почта, - раздался после короткого промедления жестяной звук. - Я проработал там всю жизнь. - Значит, это первое ваше путешествие? - продолжал Электроник. - Какое у вас впечатление? Почтмейстер громыхнул железными стенками. - В пути я ничего не делал. Решил, что меня отправили на свалку. Благодарю вас, мистер, за то, что вы испытали меня. Я могу еще пригодиться! - Я такой же участник выставки, как и вы, - сказал Электроник и, пожелав коллеге успехов, пробормотал едва слышно фразу, которую уловил лишь стоявший рядом Сыроежкин: - Такое будущее ждет нас всех... Таратар попросил Электроника провести их по выставке. Прежде всего Электроник показал им зал с самыми современными системами - машинами Интермаша. Они отличались друг от друга номерами и сериями, но каждая работала по-своему. Машина-инженер варила сталь на далеком заводе: на каждом экране была изображена гудящая мартеновская печь. Машина-диспетчер, мигая сигнальными огнями, регулировала движение на большой железнодорожной станции. Машина-конструктор планировала одновременно гостиницу, океанский лайнер, космический корабль и реактивный самолет, выдавала свои расчеты и чертежи специалистам, получала поправки, снова принималась считать; на эту работу когда-то уходили годы, а теперь - считанные недели. Людей около этих машин было мало. Они давали короткие пояснения, работали у пультов и со стороны казались просто скромными помощниками всесильных агрегатов. Компьютер Эпикак работал без помощников, принимая посетителей в отдельном кабинете. Увидев ребят во главе с сотрудниками выставки и учителем, он приветствовал их по-английски и тут же деловито осведомился, желают господа реализовать свои чеки или же совершить с его помощью выгодную сделку. Эпикак - мощная машина обтекаемой формы, переливавшаяся всеми оттенками золотистых цветов, - медленно двигался вдоль длинного полированного стола с мягкими креслами. Других предметов в комнате не было. По-видимому, Эпикак был солидным банковским служащим, набитым долларами, марками и другой валютой западных стран. - Извините, мы чеками не пользуемся, - отвечал поанглийски Электроник. - Прошу прощения, - приятным тоном произнес Эпикак, - вероятно, чековой книжкой в вашей школе распоряжается директор? - У нас другая система, - уточнил Таратар, - за школу платит государство. Эпикак блеснул своими боками, пустив в глаза собеседника снопы искр. - Понимаю вас... Если мы не будем заниматься деловыми операциями, я с большим удовольствием расскажу вам о нашей фирме. По словам великолепного Эпикака, выходило, что он и его электронные коллеги новейшей системы, работавшие в банках, заменяют тридцать миллионов клерков - почти все взрослое женское население страны, если бы оно, конечно, согласилось трудиться именно в банках. А такая потребность в рабочей силе могла существовать, не будь, конечно, Эпикака и других электронных клерков. День и ночь они принимали чеки, выдавали деньги, снимали эту сумму с текущего счета владельцев, сличали их подписи с имеющимися образцами. Иногда среди клиентов попадались мошенники, подделывавшие чужую подпись или предъявлявшие чеки, не обеспеченные вкладом. Любой Эпикак поднимал в таком случае тревогу, передавая полиции точные приметы правонарушителя. Все подобные происшествия, включая нападение грабителей, были предусмотрены конструкторами машин, и те действовали по инструкции. - И на вас были случаи нападения? - вежливо спросил Электроник. - На меня не было, потому что я занимаюсь в основном электронными деньгами. Эпикак рассказывал о работе, которая ему очень нравилась. Как известно, деньги могут быть в любом виде. Золото, банкноты, чеки или соответствующая запись в памяти электронного кассира - все они несут одну и ту же информацию: о способности клиента платить. Поэтому удобнее всего пользоваться не золотом, не бумажными деньгами, а записями Эпикака, который никогда не ошибается. Клиент имеет лишь маленькую пластмассовую карточку, на которой электронным способом записан его личный номер. Он предъявляет эту карточку Эпикаку, называет, какую сумму куда перевести, и дело сделано: кассир мгновенно оперирует цифрами, не затрудняя себя пересчетом банкнотов, проверкой чека и так далее. Удобная работа для электронного кассира! - Будущее за такими системами, как я! - с гордостью сообщил Эпикак. - Пока не исчезнут деньги, - спокойно заметил Таратар. - То есть как? - испуганно пророкотал Эпикак. - Вы считаете, что я вскоре устарею и не буду нужен? - Я этого не говорил, - возразил Таратар. - Работайте себе на здоровье. - Благодарю вас, мистер, постараюсь оправдать ваше доверие, ведь мир без денег не может существовать... Семену Николаевичу не хотелось обижать безупречного кассира из далекой заокеанской страны, да и к тому же он наверняка бы не понял, что мир может обходиться и без денег. Восьмой "Б" оставил бизнесмена. - Отличная современная система, - заметил Электроник. - Мне до его скорости далеко. Жаль только, что он занимается одними деньгами. Среди других компьютеров западных стран, которые предсказывали погоду, давали советы домохозяйкам, печатали списки свободных мест для безработных, предлагали заказать автомобиль любого размера и формы, посетителей привлекала вывеска "Хэппи-энд", что означало "Счастливый конец". Здесь было шумно и весело. Ослепительно улыбающаяся, похожая на кинозвезду блондинка разъясняла гостям, что каждый посетитель имеет возможность выбрать себе спутника жизни, заполнив анкету с вопросами. Анкета опускалась в металлический ящик, где имелись сведения о миллионах претендентов из разных концов света. Машина сопоставляла анкеты и предлагала свою кандидатуру. Блондинка-робот заботилась о создании счастливых семей, и потому фирма присвоила ей имя "Хэппи-энд". Таратар хотел было провести свой класс мимо злополучной комнаты, но ребята упросили его на минуту зайти. Где еще увидишь такую оригинальную систему - разве что в кино! Надо было проверить научную ценность "Хэппи-энд", не принимать же на веру автоматическое счастье! - Вы еще не доросли до таких дел! - ворчал Таратар. - Кто будет заполнять анкету? Все взгляды были устремлены на него. Восьмиклассники знали, что их учитель закоренелый холостяк. - Я? - Таратар рассмеялся. - Хорошо, только из-за вас и ради научной проверки... Шутки шутками, а потом Электроник пришлет целый том моих ошибок. - Я понимаю, что это эксперимент, - задумчиво сказал Электроник. Взяв анкету, Таратар бегло посмотрел ее и устроил блондинке экзамен. - Скажите, - строго спросил он, - разве можно подружиться с кем-то или заслужить расположение когото по указанию компьютера? Лицо робота не изменилось, когда он повернулся к Таратару. - "Хэппи-энд" не ставит таких целей. "Хэппи-энд" хочет лишь помочь одному человеку познакомиться с другим, обладающим ценными для него качествами. В жизни такие случаи считаются удачей. Мы желаем сделать удачу более частым явлением. - Но такие деликатные вопросы человек часто не обсуждает даже с товарищами... - Человек не стесняется обращаться к врачу, когда он болен, потому что ждет от него помощи. Вокруг спорщиков собрались уже болельщики. - Знакомство по почте - не слишком ли это примитивно? - настаивал придирчивый посетитель. - Не все ходят на танцы, в турпоходы или слушают соловья при луне. "Хэппи-энд" может оказать таким людям полезную, а в некоторых случаях незаменимую услугу. - А если выйдет ошибка? - "Хэппи-энд" гарантирует успех в шестидесяти случаях из ста! Таратар покраснел и под одобрительный смех болельщиков спрятал анкету в карман. - Заполню ее дома, - сказал он ребятам, - и объявлю вам результаты. Пятьдесят подробных вопросов требовали основательной работы. Надо было понять, какой удельный вес среди цвета глаз, роста, размера обуви занимает сумма капитала автора; надо было разобраться в намерениях составителей анкеты. - Надеюсь, что вы убедитесь в безупречной работе нашей фирмы? - кричала вслед блондинка. - "Хэппиэнд" - ваше будущее, "Хэппи-энд" - ваше счастье, "Хэппи-энд" - будет всегда... По этому поводу Таратар даже немного поспорил с Электроником, который сказал, что "Хэппи-энд" действительно чувствует себя счастливой. А учитель выразил вслух сомнение: почему тогда сверхсовременные машины так рекламируют себя, а сами боятся устареть? - Вы не поймете, - ответил "Хэппи-энд". - Вы не машина. Таратар ничего не ответил. После знакомства с "фирмой счастья" урок восьмого "Б" продолжался в классе американской школы. Вел его учитель по имени Платон. Платон - большой приземистый компьютер с телеэкраном - поздоровался с ребятами по-английски (на телеэкране тут же вспыхнули произнесенные им слова и на других языках) и попросил всех сесть за парты. Каждая парта была как классный "Репетитор": с клавиатурой кнопок и миниатюрным экраном. Ученики набрали на клавишах свои фамилии, и Платон мгновенно запомнил всех. По математике Платон предложил ребятам сложное уравнение с вариантами ответов. Застучали клавиши, поползла бумажная лента с напечатанными знаками. Первым, почти не раздумывая, решил уравнение Электроник, и на его экране зажглись слова: "Хорошо сделано. Благодарю. Платон". Такие же надписи появились позже и у других учеников. Восьмиклассники исправляли ошибки в английском тексте, заполняли пустые клетки в таблице химических элементов, решали уравнения превращений ядерных частиц. Платон остался доволен, поздравил Таратара: - Какие способные ученики! Он сделал только одно замечание: - Мне кажется, что за партой номер семнадцать не совсем обычный ученик по фамилии Электроник. Скорость его решений не меньше моей. - Вы правы, - ответил Таратар и представил своего помощника. - Сколько учеников вы обучаете, Электроник? - поинтересовался Платон. - Двадцать восемь. - Наверное, можете и больше? И он рассказал о себе. Платона обучали разные преподаватели, профессора и специалисты, зато он давал уроки пяти тысячам учеников. Многие школы отстояли от него на десятки и сотни километров, и он никогда не видел в лицо своих учащихся, но знал их превосходно: какие у кого способности, склонности, реакция, кто больше любит математику, кто языки или черчение, у кого больше отличных оценок, у кого посредственных. Часто он угадывал на большом расстоянии, что кто-то находится в отличном расположении духа, решая задачи быстрее, чем обычно, и поощрял его приветливыми надписями на телеэкране; озорников и лентяев просил быть внимательными, последовательными, терпеливо подсказывал им пути решения задач, но в оценке их труда был строг. Таратар спросил Платона, все ли школы, которые он обслуживает, одинаковы по успеваемости, и тот ответил, что школы эти очень разные. Есть такие школы, где у каждого ученика своя электронная парта, а есть школы, где имеется всего одна парта. В большинстве школ занятия идут строго по расписанию. А в некоторых собраны ребята, которые бросили учиться в обычных школах, а им снова прививают вкус к учению; такие ученики проводят занятия в музеях, телестудиях, библиотеках, заводских цехах, в мастерских художников, а когда они держат экзамен, то обращаются за помощью к нему, Платону. Ребята из разных классов любили Платона, охотно отвечали на его вопросы, иногда доверяли ему свои личные тайны. Одна мама однажды спросила у Платона: "Почему люди завоевали разные планеты, имеют в школе электрических учителей, но не могут добиться, чтобы сын слушался родителей?" Платон обещал побеседовать с непослушным сыном, но при этом посоветовал приобрести электронного воспитателя. Мама только вздохнула в ответ: домашний Платон не всем американцам был по карману. - А Электроник всегда с нами, - объявил Сергей Сыроежкин. - На уроке, дома, на улице. - Я рад, что у вас такой прекрасный учитель. Наверное, на его уроках идеальная дисциплина, - сказал Платон, смутив тех восьмиклассников, кто вспомнил пропущенный урок. Электроник поднялся с парты, в тишине сказал: - Лучший учитель в нашей школе - это Семен Николаевич Таратар. А я только помогаю ему. Таратар смутился, махнул рукой, неловко произнес: - Мы ведь работаем вместе. Верно, Электроник? Электроник молчал. Все взгляды были устремлены на него. А он стоял неподвижно и, как показалось Сыроежкину, даже побледнел. - Мы работали вместе, - громко произнес в тишине Электроник. - Я больше никогда не буду вашим помощником, Семен Николаевич. Таратар тряс головой, не принимая произнесенных слов. - Что такое? - бормотал он. - Что ты сказал? Я не совсем понял... - Я сказал правду, - заявил электронный мальчик. - Только сейчас я понял, что безнадежно устарел. Спасибо вам, мистер Платон, за урок. - Я сожалею, что привел вас к такому выводу, - вежливо прогудел Платон. Электроник быстро повернулся, выскочил из класса. - Электроник! - пронзительно крикнул Сергей и выбежал за другом. Синяя куртка мелькнула у эскалатора и исчезла. В такие критические минуты, как известно, Электроник обгонял любого чемпиона мира по бегу. - Все вы виноваты! - крикнул красный от гнева Сыроежкин классу. - Замучили его своими расчетами, вопросами, репетициями, гении несчастные! Где теперь его искать? Внезапная догадка мелькнула у него. Он бросился к телефону, набрал три единицы подряд, номер, на который всегда отзывался Электроник. Телефонная трубка молчала. Электроник отключился от своих друзей. В этот момент радио в павильоне объявило о конкурсе компьютеров на звание чемпиона выставки. Победителем будет признан тот, кто сможет принести наибольшую пользу человеку. Определяет чемпиона авторитетная комиссия. Праздничное настроение царило в зале. А ребята из восьмого "Б" выглядели несчастными. У Сергея было такое чувство, будто случилось непоправимое. "Что делать?" - растерянно повторял он. Тринадцатое апреля. ЭЛЕКТРОНИК НУЖЕН ВСЕМ! Было воскресное утро, но ровно в половине девятого восьмой "Б" собрался в классе. Вчера ребята объездили полгорода, разыскивая Электроника. Быстро бежавшего по улицам мальчика видели многие, но куда он девался, никто не знал. Не приходил Электроник и в школу. Без него кабинет выглядел уныло. Сыроежкин по просьбе Таратара рассказал, какую задачу решал в последнее время его друг. Изучал человека, выводил формулу гениальности. - Формула гениальности? - удивился Таратар. - Разве может быть такая формула? - Название придумал я, - признался Сыроежкин и пояснил: - Речь идет о законах человеческого мышления, знание которых позволит машине заниматься творчеством. Все были поражены этим замыслом. - Будем продолжать поиски, - предложил Таратар. - В такой ответственный момент он нуждается в помощи товарищей. Электроник должен знать, что нужен всем нам! В комнату ворвался запыхавшийся Виктор Смирнов. Он так торопился, что забыл снять пальто и шапку. - Где Электроник? - выпалил он. - Ты нашел его? - встрепенулся Сергей. - Как это нашел?! Виктору объяснили, что Электроник исчез. - Но Электроник мне очень нужен, - упорствовал Смирнов. - Случилась неприятная история. Моя корова жует все подряд- Виктор разделся, немного успокоился, рассказал, что произошло на выставке. Он приехал туда очень рано, едва только рассвело, и был удивлен, заметив у вольеры с коровой людей и машины. Люди суетились, не приближаясь, однако, близко к ограде, а красные пожарные машины нацелили в небо свои длинные лестницы. Над всем этим виднелась гигантская голова с рогами. Надежда спокойно поглядывала сверху на людей. Не надо было долго расспрашивать, чтобы узнать, что за ночь корова сжевала полстены павильона и два дерева во дворе, а потом откусила здоровенный кусок лестницы у неосторожной пожарной машины. Бетон, стекло, древесина, сталь - все было по зубам Надежде. Сейчас она жевала металлическую лестницу. Изобретатель так перепугался, увидев это, что побежал искать Электроника. - Он, только он знает, как ее остановить, - твердил биолог. - Он с Рэсси советовался... Что теперь будет? - Поехали на выставку! - сказал Таратар. Фермопила Турина разбудил звонок Королькова. Пианист долго не мог понять, кто такой пропавший Электроник и как он может отыскать его, но в конце концов велел, своему новому знакомому приехать. Профессор был серьезен и сосредоточен. Очень коротко изложил пианисту суть дела, и тот почему-то сразу поверил, что они найдут Электроника. План Королькова состоял в следующем: он сочинил небольшое произведение, в котором отчетливо звучала музыкальная фраза "Электроник нужен всем". Если эту пьесу исполнит сам Турин, то ее передадут по радио, и Электроник услышит призыв, поймет, что его разыскивают друзья. - Предложение принимается, - сказал Турин, взглянув на красные от бессонницы глаза сочинителя. - А сколько сейчас времени? - Десять часов утра. В квартире Турина были зашторены окна, горел электрический свет. - За работу! - сказал пианист, направляясь к роялю. - Попрошу ноты. Несколько минут Турин изучал нотный лист, потом прикоснулся к клавишам, сыграл первые фразы. - Нет, не так, - поморщился он. - Надо в другом ключе. Пианист сыграл снова и неожиданно улыбнулся: - Что-то получается... Как, коллега? Коллега, красный от смущения, не понимал: неужели это он написал такую прекрасную музыку? Но ясно слышал фразу: "Электроник нужен всем", - значит, звучала именно его пьеса. Турин отметил, что в этом сочинении чувствуется настроение автора, его душа, есть точно выраженный смысл, и Профессор правильно понял эти слова как невысказанную критику по поводу "вертолетного концерта". Его душа, его мысли - пропавший Электроник, которого так ждут товарищи. Через час Турин кончил работу над пьесой. Кое-что было сокращено, кое-что добавлено, а главное - мелодия, выглядевшая в представлении автора лирическипечальной, звучала радостно, солнечно и немного торжественно. - Ты согласен с такой трактовкой? - спросил Турин. - Ведь он должен вернуться. "Электроник нужен всем!" Понимаешь, Корольков? Корольков только краснел в ответ. Пианист позвонил в музыкальную редакцию радио и предложил записать небольшую пьесу в его исполнении. Там, конечно, с радостью согласились, назначили время записи. Турин переоделся, вышел к сочинителю в парадном костюме, накрахмаленной рубашке и бабочке. Профессор даже перепугался - так торжественно выглядел пианист. - Никогда не выступал в роли музыканта-милиционера, - смущенно признался Турин. - Как ты думаешь, стоит ли работников радиовещания посвящать в наш тайный план? - И, нагнувшись к Профессору, спросил озабоченно: - Кстати, как там на улице - не очень скользко? Майя Светлова говорила по телефону с академиком Крымовым. - Понимаете, мы его ищем! И вы должны помочь! - Но как? - удивленно спросил Крымов. - И почему я? - Разве вы не догадались, что только один Электроник знает устройство а-коврика? Он предложил мне схему!.. Понимаете, как это важно, товарищ академик? - Понимаю. Куда приехать? Как установить его приметы? Где ваш учитель? - Мы все на выставке, - затараторила Майка. - Здесь смирновская корова все поела. И только потому, что ей забыли на ночь оставить корм. Между прочим, корова с Юпитера и коврик с Юпитера, надо только установить связь с Рэсси. А живого двойника Электроника мы вам покажем, обязательно покажем. Пока Майка говорила с академиком, у вольера с коровой вновь произошли неожиданные события: Надежда начала уменьшаться в размерах. Она худела на глазах у собравшихся, пока из гиганта не обратилась в прежнюю упитанную корову. Никто не мог понять причину этого явления. Пожарные, во всяком случае, считали, что переварить здоровенный пролет стальной лестницы не в состоянии даже такой могучий организм. Приехали специалисты, осмотрели животное, поговорили с Виктором Смирновым. Владелец коровы совсем растерялся, на все вопросы отвечал односложно: "Надо посоветоваться с Электроником". Биологи установили дежурство в вольере. Тот, кого искал весь класс и многие знаменитости, сидел в полутемном зале Института прогнозов погоды, беседовал со старой машиной: - Как ты думаешь, я принял правильное решение? - Ты очень умный, Электроник. Ты поступаешь верно. - Спасибо, мама, - совсем по-человечески сказал Электроник, положив руку на теплую панель счетной машины. Это была мать Электроника - машина, которая когдато рассчитала его схемы. По сравнению с ним она была медлительна, громоздка, устаревшей конструкции и доживала свой век, занимаясь очень старинным ремеслом - сравнением погоды на земном шаре за все прошедшие времена. Но она была так нужна Электронику в критический момент его жизни! По смутным воспоминаниям первых минут существования, по устройству своих схем Электроник перебрал тысячи машин Вычислительного центра, чтобы отыскать ту единственную, которая даст безошибочный совет, поймет его. - Я вызываю на бой шесть лучших игроков мира, - сказал Электроник. После недолгого молчания счетная машина зашуршала перфолентой: - А если ты проиграешь? - Я изучил все шахматные партии. Кажется, я знаю то, что ищу: как делает открытие человек... - Неужели ты хочешь превзойти самого человека, Электроник? - Нет, мама. Я стараюсь не для себя. Для человека... - Ты посоветовался со своим учителем? - Профессор знает, что я решаю эту задачу. Или я проиграю окончательно, или буду победителем невозможного. От меня этого ждут друзья. И он включил радио. Звучала торжественная, смелая мелодия, в которой повторялась фраза: "Электроник нужен всем! "... - Ты слышишь, мама? - спросил он. - Ты будешь Победителем невозможного. Я спокойна за тебя, - заключила, подумав, машина. ...Почему Электроник выбрал именно шахматы? Изобретения, которые он делал вместе с восьмиклассниками, привели к неожиданным результатам. Физики просили показать антигравитационное устройство. Новая система передвижения заинтересовала их. Но коврик был утерян. Астрофизики и астрономы бомбардировали школу телеграммами о расчетах энергии сверхзвезд. Биологи не понимали, почему странное существо, похожее на корову, то неудержимо растет, то вновь уменьшается. Электроник растерялся: одно дело - отвечать на уроке, демонстрировать Таратару домашние опыты, а другое - научно обосновывать изобретения, давать в конечном итоге советы человечеству. И какие советы - о будущем! О полетах к звездам, об энергии для кораблей, о новых условиях жизни... Как ни серьезен был замысел проекта "Космический корабль "Земля", не могли же его авторы построить настоящий антигравитационный корабль! Ответы на все важные вопросы о будущем требовали бесконечных, расчетов, перебора огромного числа вариантов. Ни одна в мире машина не решила бы такие задачи и за миллион лет. А люди не могли ждать. Ответы в виде формул, математические модели будущего - вот что хотел предложить Электроник. Для этого надо было уметь играть в шахматы как человек. Шахматная игра, в которой пробовал свои силы Электроник, позволяла ему не перебирать все варианты, а находить новые пути осмысления информации, самые короткие решения. Чемпионаты мира по шахматам среди компьютеров проводились не раз. В них было все, что и полагается международным состязаниям: участники, судьи, болельщики, награды победителям. Больше всех переживали ученые, которые составляли программу для своих машин. Сами игроки, которые находились в разных концах планеты, не волновались, делая очередной ход, и не испытывали вообще никаких чувств по поводу своей победы или поражения. Зато они анализировали ошибки и учились играть все лучше. Но никогда еще машина не выигрывала у знаменитого шахматиста. Пока машина перебирала варианты, опытный игрок делал неожиданный ход, и компьютер не мог предвидеть все его последствия. Силы их были неравными. Однажды Электроник признался Громову: - Учитель, вы помните, как я сказал вам, что решаю самую трудную для себя задачу, и вы предложили сыграть в шахматы. Я сдался через несколько ходов, но я задумался. Спасибо за подсказку! Шахматы помогают мне понять творческий процесс. Может быть, я научусь играть, как человек... В тот вечер они говорили очень долго. Громов знал, как нелегко обучить шахматной стратегии обычный компьютер: для этого требуется гибкий язык программ, похожий на естественную человеческую речь. С Электроником все было сложнее. Он выбрал самое трудное решение: или он обыграет чемпиона, или... Победа могла открыть новые блестящие возможности для работы человека и машины. Поражение... Поражение, пожалуй, было опасно для Электроника: ведь он умел чувствовать... Громов волновался за ученика, который сам должен был решить свою задачу. Победа в шахматной игре привела бы его и всех в мире компьютеров к большому открытию. Четырнадцатое апреля. СЕАНС ОДНОВРЕМЕННОЙ ИГРЫ Шесть гроссмейстеров, шесть экс-чемпионов мира по шахматам, получили вечером письмо одинакового содержания. Незнакомец вызывал их на поединок, предлагая дать сеанс одновременной игры. Письмо было написано очень уважительно, но имело странную подпись: "Электроник, машина пятого поколения". Шесть гроссмейстеров пожали плечами и забыли про письмо. Им было не до шуток, они сражались друг с другом, чтобы определить, кто из них достойный партнер чемпиона мира. А чтобы завоевать титул претендента, надо хорошо знать своего завтрашнего противника, его характер, слабые и сильные стороны в игре, его искусство быть самим собой на обыкновенной шахматной доске. Матч претендентов проходил в павильоне "Искусство". Это было одно из самых многолюдных мест на Выставке достижений народного хозяйства. Зал не мог вместить всех болельщиков, и любители шахмат часами простаивали перед павильоном, наблюдая, как медленно передвигаются на электронном табло фигуры. Зато каждый ход пешки вызывал волнение, а шаг слона был сравним лишь с бегом этих мирных животных по улицам большого города. Один из гроссмейстеров перед матчем вспомнил про письмо, и его товарищи посмеялись над находчивым болельщиком, придумавшим выдать себя за машину, чтобы получить автографы. На сцене были расставлены столики для игры, и телевизионные камеры, предназначенные для трансляции матча внутри павильона, примеривались уже к полю боя, зрительному залу, судейской коллегии, когда перед гроссмейстером, севшим раньше назначенного срока в свое кресло, встал мальчик в синей куртке и серьезным тоном произнес: "Вы готовы? Я делаю ход. Я вам писал". Именно так, незаметно для большинства населения земного шара, начался матч века. Неожиданно для гроссмейстера, для судей, для зрителей мальчик начал партию ходом ферзевой пешки. Гроссмейстер мельком взглянул на мальчика и задумался. А тот перешел к следующему столу. Новый ход Электроника вызвал реакцию компьютеров на всемирной выставке, находящейся неподалеку от павильона "Искусство". Компьютеры, не переставая работать, как и прежде, обслуживали посетителей, но все они вдруг тихо загудели, и зал выставки словно наполнился неподдельным волнением: компьютеры следили за игрой своего товарища с бывшими чемпионами мира. "Машина играет с человеком". "Машина вызвала на поединок гроссмейстеров". "Машина ставит задачи экс-чемпионам..." Так гудели нетерпеливо компьютеры, просчитывая каждый ход своего коллеги. - Это Электроник! - сказал сразу профессор Громов, узнав о настроении компьютеров. - Но где он играет? Ему сообщили, что компьютеры имеют своеобразную информацию. Одна из машин - "Космос" - среди многих своих дел случайно уловила космический диалог "Земля - Юпитер", в котором сообщается о каждом ходе машины против гроссмейстеров на шахматной доске. Компьютеры немедленно включились в игру, как завзятые болельщики. Громов догадался, что Электроник держит связь с Рэсси. Профессор подумал, надо ли тратить дорогую машинную энергию на трансляцию матча специально для Рэсси, и хотел было распорядиться отключить канал связи, но что-то удержало его от этого шага. Он вспомнил разноцветного загадочного Китюпа, который всегда молчал... Рэсси не такая примитивная система, чтобы впустую расходовать энергию, да и Электроник, конечно, не зря советуется с Рэсси... - На Земле или на Юпитере - он должен доказать свое! - сказал тогда с загадочной усмешкой профессор Г. И. Громов. Эту фразу запомнили и позже цитировали компьютеры и живые свидетели. Но компьютерам было все равно, где проходит игра. Им важно было существо: победа или поражение машины?.. А Таратар и его восьмой "Б" особенно переживали за Электроника: было ясно, что это реша