мы видели, в книге подчеркнут вес золотых монет... - Верно, - сказал Жан-Жак. - Я подчеркнул это, когда перед полетом обсуждал с французами сумму выкупа. Она должна была быть такой, чтобы вызвать сенсацию. Ведь основной интерес для нас представляли газетные сообщения. - Между прочим, Иван Яковлевич, - сказал директор, - вам придется позвонить Михальцеву. Он ждет не дождется часа своего торжества. - Торжества не будет. Вы сами видите, Семен Семеныч, что мое предположение относительно "эффекта присутствия" в значительной мере... - Безусловно. Но с другой стороны, прав и Михальцев. - Семен Семеныч похлопал ладонью по стопке газет. Они помолчали немного. Никогда еще я не чувствовал себя так погано. Выходит, это был все-таки эксперимент, а не... Я чуть было не взвыл, припомнив, с какими чудовищными обвинениями обрушились мы на Жан-Жака. - Разрешите поинтересоваться, - раздался спокойный и очень официальный голос Виктора, - на каком основании эксперимент держали в секрете от нас? Полагаю, что мы с Калачевым имеем некоторое отношение... - Справедливо, - прервал его Семен Семеныч. - Признаться, Иван Яковлевич, я не совсем понял, почему вы настаивали, чтобы Горшенин и Калачев остались непосвященными. - Что ж, придется ответить откровенно, - сказал Жан-Жак. - Эмоции для нас, ученых, не должны играть решающей роли. Но - ничего не поделаешь - все мы люди. Так сказать, homo sum. При всем моем уважении к нашим молодым друзьям, к их, я сказал бы, незаурядным способностям, мне крайне не нравилось их поведение. Дело не в том, что они склонялись к мнению Михальцева об "эффекте присутствия" и не считались с моим, это их право. Они слишком горячи, Семен Семеныч, да, горячи и грубоваты, и склонны к скоропалительным решениям, особенно это относится к Калачеву. Возможно, я... не совсем прав... но именно поэтому - с чисто воспитательной целью - я решил не брать их в рейс. Семен Семеныч покашлял и посмотрел на меня. - Однако, - сказал он, - если вы решили наказать их подобным образом, то, сдается мне, и они не остались в долгу. - Да уж... - Ироническая улыбка появилась на холеном лице Жан-Жака. - Будьте уверены, они с лихвой отплатили. Не утруждая себя в выборе слов. - Но почему вы сами на себя наговорили? - вскричал я. - Пусть мы ошиблись, но вы же ничего не отрицали... - Опровергать всякие вздорные обвинения - это, знаете ли, мне ни к чему. Да и, признаться, мне стало любопытно: что будет дальше? Я решил немного разыграть вас. Конечно, я не ожидал, что вы настолько взбеленитесь, что захотите высадить... ну и так далее. - Это все из-за Леньки! - вырвалось у меня. Жан-Жак поморщился: - Что еще за уменьшительные клички? - Из-за Лени Шадрича, - поправился я. - Он сказал, что "Джоконду" украли именно в одиннадцатом году, с этого все и началось... - Правильная догадка, - сказал Семен Семеныч. - Французы рекомендовали эту дату, чтобы гарантировать газетную сенсацию. Жан-Жак посмотрел на Леню, который внимательно приглядывался к книгам на директорском столе, и сказал: - Товарищ Шадрич хотя и был вовлечен в возмутительную слежку за мной, оказался наиболее благоразумным из них. Он вел себя спокойно и не поддержал сумасбродных заявлений. Он внес весьма ценное предложение - посетить Самофракию и устранить из времени разрушение статуи. Наконец, когда мы выгружали статую, он вышел по моей просьбе из Лувра за газетами. Без этого эксперимент не дал бы полного результата по вине Калачева и Горшенина, которые не выпустили меня из машины. Весьма прискорбно, но должен признать, Семен Семеныч, что сотрудники палеосектора более дисциплинированны, чем мои, хотя я трачу массу реального времени на их воспитание. Во как! "Массу реального времени..." Но делать нечего, надо было просить извинения. - Прошу извинить меня, Иван Яковлевич, - сказал Виктор. - Но одновременно требую большего доверия. Я присоединился к нему. - Ладно, забудем, - великодушно сказал Жан-Жак. - Однако не лишне будет напомнить о правилах поведения. Начну с того, что собаки научных сотрудников не должны проникать в экспериментальную... - Иван Яковлевич, - прервал его директор, - я думаю, вы проведете эту беседу с товарищами попозже. А теперь прошу учесть следующее. Эксперимент до окончательных выводов должен остаться в тайне. К вашему сведению, молодые люди: всю эту неделю Лувр был закрыт и, кроме сотрудников Дюбуа и Жаклена, никто во Франции не знает, что Ника неделю отсутствовала и что сегодня она появилась с головой и руками. К этому чуду надо еще подготовить общественное мнение. А пока они будут поддерживать версию, будто Нику реставрировали. - Мы учтем, - сказал Виктор. - Но покажите нам газеты. Семен Семеныч опять похлопал рукой по стопке французских газет. - Показывать, собственно, нечего. В газетах ни единого слова о пропаже Ники. Они ничем не отличаются от тех газет за те же числа, что хранятся в архиве. - Ну, так я и думал, - сказал Виктор. - Активного воздействия на прошлое быть не может. - Не стоит так категорично, Виктор, - заметил Жан-Жак. - Мы все-таки вошли в прямое соприкосновение с материальными объектами. - Да, конечно. Но "эффект присутствия" длится только в течение самого присутствия. Он не оставляет следа, не распространяется на будущее. - Вы хотите сказать, что мы пронеслись в прошлом как призраки? - Не совсем так. - Глаза у Виктора стали какие-то отрешенные. - Не совсем так... - Позвольте, - наскакивал на него Жан-Жак. - Мы видели своими глазами, как Ника встала на свой пьедестал в одиннадцатом году - с головой и руками. - Голова и руки появились у нее несколько часов назад. Жан-Жак был озадачен да и я тоже. Семен Семеныч, покашливая, с интересом смотрел на Виктора. А Леня уже успел углубиться в книгу "Парижский Лувр", взятую с директорского стола, по-моему, он ничего не слышал. - Не станете же вы утверждать, Виктор, что мы привезли Нику в наш год, а не в одиннадцатый, - сказал Жан-Жак. - А я и не утверждаю. Я имею в виду расслоение времени... Словом, у меня нет уверенности, что мы побывали в том самом одиннадцатом году, который был на самом деле. - Вы допускаете два параллельных течения времени? Однако! - Жан-Жак покрутил головой. - Не знаю, - сказал Виктор. - Дело в том, что путешествие в прошлое противоречит принципу причинности... - Так что же получается! - закричал я. - Выходит, нашего путешествия но было? - Об этом-то я и думаю, - сказал Виктор.