авный виновник человеческого позора. И вот ему пришло время ответить за содеянное. И он тихо сказал: -- Я согласен. Глава 4. СВЕТЛОВ Полковник Токоренко стоял у окна и молча слушал окончание рассказа Паненкова. -- Открыв в очередной раз глаза, я увидел картину, поразившую меня своей нереальностью, и сперва решил, что все это мне снится. Вдалеке, в мягком сиянии, громоздилось что-то странное и к этому странному медленно шли два человека. Одним из них был Светлов. Я выскочил из машины и бросился вслед за ними. Однако тут же почувствовал, что с трудом передвигаю ноги. Вдруг я совсем остановился, точно наткнулся на плотную, но абсолютно прозрачную стену. Сознание работало четко. Я отлично видел, как Светлов и тот второй, вошли в этот приплюснутый шар и он еще долго стоял на том же месте. Я подумал, что вот-вот оттуда появится Сергей и все прояснится. Но вскоре необычный объект стал медленно подниматься вверх и, наконец, исчез из поля зрения. Невидимые оковы спали, стена, преграждавшая дорогу, исчезла. Еще некоторое время я стоял возле машины. Неожиданно открылась дверь и на пороге появился дежурный с испуганным лицом. -- Александр Петрович, там Светлов! -- Что? -- Там, там, -- немного заикаясь повторил дежурный, -- там Светлов! -- Светлов?! -- изумился Токоренко. -- Где там? Давайте его сюда. -- Не могу, товарищ полковник, он в телевизоре... -- В каком телевизоре? Вы можете доложить внятно? -- довольно резко сказал полковник. -- Докладывает... -- Короче, -- перебил его Токоренко. -- По телевизору в настоящее время выступает академик Светлов, -- одним духом выпалил дежурный. Токоренко быстро включил телевизор и все, кто находился в кабинете, через несколько секунд услышали голос, а затем и увидели изображение человека в необычном одеянии, заполнившего собой почти весь экран. Это был Светлов. -- ... А теперь главное, собственно то, ради чего мне предоставлена уникальная возможность выступить перед всем человечеством, -- услышали они знакомый голос Светлова. -- Сестры и братья! Люди Земли нашей! Я нахожусь от вас в несколько тысячах километров. Через несколько минут космический корабль умчит меня в просторы Вселенной к новому миру, который надолго, а может, и навсегда станет мне родным домом. По моей просьбе братья по разуму в последний раз показали мне нашу планету. Она воистину прекрасна. Моря и океаны, поля и леса, пустыни и горы, ласковое солнце и чистый воздух -- бесценный дар природы Человеку. И дар этот, люди, на всех. Берегите его! Помните о великом долге Человека перед потомками, перед самой жизнью. Ответственность за смерть или жизнь, за будущее лежит на нашем поколении. Я завещаю вам счастье, любовь и дружбу. Я завещаю вам жизнь! Прощайте, люди! Прощай, Голубая планета, Земля моя, мой мир, мой дом... Изображение стало медленно таять, пока не исчезло вовсе. Вместо него остались лишь белые полосы, которые еще долго трепетали на экране, издававшем потрескивающие и шипящие звуки. Затянувшееся молчание нарушил резкий звонок аппарата ВЧ. Токоренко молча слушал, изредка отвечая отдельными на первый взгляд не связанными фразами. Положив трубку, он молча подошел к окну и, распахнув его, стал задумчиво смотреть на только что пробудившийся ото сна город. Никто не решался нарушить наступившую тишину. Все ждали, что скажет Токоренко. Последний, наконец, повернулся к присутствующим и негромко, растягивая слова, произнес: -- Да-а-а... Светлов, Светлов... -- Надо же, в такую историю влип, -- покачивая пышной шевелюрой, неожиданно сказал Николай и вопросительно посмотрел на Токоренко. -- Говорите, в историю?! -- с какой-то озабоченностью откликнулся полковник. И медленно добавил: -- Наверное, вы правы. Только не влип в историю, а вошел в историю. Знаете, что сейчас происходит в Москве и Нью-Йорке, Вашингтоне, Лондоне, Пекине, Дели, Триполи, других городах планеты? Не знаете? Так я скажу. Тысячи, сотни тысяч людей хотят знать, кто такой Светлов. Куда он полетел, с кем и с какой целью? А кое-кто обвиняет нас в сговоре с пришельцами из космоса. Вот такие-то дела, -- как бы подвел итог Токоренко, а потом вновь заговорил: -- Что касается Вас, Николай Иванович, то вам придется срочно отправляться в столицу для объяснений. Там повторите кому следует свой рассказ. Более того, видимо, придется выступать и перед журналистами разных стран, причем не только в Москве. Так что, как видите, история и вас не обошла стороной. Готовьтесь. Кстати, хочу задать вам вопрос, так сказать, из серии журналистских. Вы близко знаете Светлова? -- Мы были друзьями, вместе учились в школе, потом в Бауманском училище. -- Тогда скажите, что особенного в Светлове? Что выделяет его среди других? -- Не знаю даже, что и ответить вам. На несколько мгновений Николай задумался, а затем стал медленно формулировать свою мысль: -- Во-первых, Светлов исключительно талантлив, если не сказать больше, что он гений. Но для меня, например, не это главное. Он очень любил жизнь и был чрезвычайно добрым человеком. А во-вторых, он был просто красивым человеком, не только внешне, но и внутренне. После общения с ним, так говорят почти все, у людей появлялось дополнительное желание жить и творить. Вот, пожалуй, если коротко. -- Николай Иванович, а почему вы говорите о Светлове в прошедшем времени? -- неожиданно спросил заместитель Токоренко -- Петр Иванович Круглов (фамилия которого, как нельзя кстати подходила к его внешности). -- Действительно, почему? -- поддержал заместителя Токоренко. -- Думаю потому, что ни мне, ни вам, ни кому бы то ни было живущему в нашем мире сегодня, да и в ближайшем будущем, Светлова вряд ли придется увидеть. Он стал человеком-легендой. Все по теории Эйнштейна-Светлова. И тут уж ничего не поделаешь, -- задумчиво произнес Николай. -- Да, видимо так. Светлов -- человек из будущего, -- повторил Токоренко и все присутствующие молча согласились с ним. В Москве Паненкову пришлось не сладко. Он буквально валился с ног от усталости и если бы не академик Петров и ряд других ученых, то журналисты вытряхнули бы из него не только все сведения, но и душу. Ему несколько раз пришлось менять гостиницы и каждый раз эта дотошная братия каким-то образом узнавала место его проживания и он неизменно оказывался в глубокой осаде. Это продолжалось до тех пор, пока, наконец, ученым не удалось незаметно для всех спрятать Николая на квартире одного из них. Приближался день конференции. Принять в ней участие прибыло столько официальных и неофициальных лиц, журналистов, теле- и радиокомментаторов, просто любопытных, что для ее проведения пришлось выбрать огромный спортивно-концертный комплекс, вмещавший несколько десятков тысяч человек. Тем не менее многие желающие, ввиду отсутствия мест, не смогли попасть в зал и вынуждены были довольствоваться телевизионной трансляцией, организованной на все континенты и страны мира. Конференция длилась две недели. В орбиту ее работы были вовлечены физики, математики, биологи и астрономы, космонавты и астронавты, уфологи, медики и другие ученые с мировым именем, политические деятели многих стран. Нередко вопросы, задаваемые ведущим, переадресовывались виднейшим ученым-специалистам, находившимся здесь же. Если кто-то из крупных ученых отсутствовал на конференции, но его консультация была необходима, с ним можно было связаться по видеотелефону, в какой бы точке земного шара он не находился, и присутствующие имели возможность видеть и слышать мнение последнего посредством мониторов, установленных в нескольких местах спортивно-концертного комплекса. Вопросов возникало бесконечное множество, диапазон их был чрезвычайно широк. Больше того, разгорелась горячая дискуссия о проблемах экологических, разоружения и выживания человечества. Результатом конференции явилась договоренность о создании Совета планеты по выживанию человека и его взаимоотношениях с внеземными цивилизациями. Но работать он начнет только через три десятилетия. И десятилетия эти станут в истории Земли самыми сложными. Если бы знал Светлов о том, что произошло на Земле после его отлета, сердце его переполнилось бы болью и тоской о Родине. Но он ничего не знал, и космический корабль все дальше уносил его к новым неведомым мирам. Глава 5. В ИНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ Сергей молча сидел у экрана внешнего обзора и, не отрываясь, смотрел в бесконечное пространство, туда, где еще совсем недавно мерцала маленькая звездочка -- его утраченный мир. И вот она исчезла. Перед глазами, как во сне, проплывали красочные картины родной Земли. Сердце Сергея, словно тисками, стала сжимать глубокая тоска. Переживания об утраченной Родине переполняли душу и отпечатывались в сознании навязчивой мыслью: "Неужели больше никогда не придется увидеть Ее?" От легкого прикосновения к плечу Сергей вздрогнул и нехотя отвел взгляд от экрана. Перед ним стояла Лемма. -- Сергей, ваше состояние мне понятно. Поверьте, я тоже очень переживаю разлуку с Землей. Она мне стала второй родиной. Но не нужно так отчаиваться и угнетать себя. -- Откуда вы знаете мое состояние? Ах, да, я забыл. Ведь вы, лоуэтяне, обладаете способностью проникать в чужие души. Не правда ли? -- Не иронизируйте, Сережа. Как только вы изучите наш язык и особенности психики лоуэтян, обещаю вам, что никогда не буду пользоваться при общении с вами методом энергетического взаимообмена. И никто не будет общаться с вами таким способом, тем более, что он требует значительных энергетических затрат, большого нервного напряжения. Я думаю, лучшим лекарством от ностальгии для вас стала бы работа. Вам нужно заняться чем-то серьезным, учитывая, что с момента вашего появления в звездолете вы стали полноправным членом экипажа, а у каждого члена экипажа есть обязанности, которые необходимо исполнять. Да и времени у нас осталось не так уж много. Скоро все мы погрузимся в состояние анабиоза. -- А когда наступит это "скоро"? -- спросил Сергей. -- Ровно через четыре месяца по земному времяисчислению, то есть, когда звездолет выйдет на сверх световую скорость и мы перейдем в другое измерение. -- В другое измерение? -- изумился Сергей. -- Разумеется. Иначе мы с вами никогда бы не встретились. -- Вы имеете в виду измерение, которое неизвестно на земле? -- Да. Речь идет о переходе материи в новое качественное состояние, при котором изменяется ее взаимодействие с пространством и временем. Ну а то, что оно неизвестно на Земле -- это ошибочное представление. Совсем скоро, Сергей, вы сами убедитесь в этом. А пока я предлагаю вам заняться изучением языка моих соотечественников, историей планет Земля и Лоуэ. Помощниками у вас будут компьютеры, роботы, видеофильмы и я. Если, конечно, не возражаете. -- Спасибо вам, Лемма. Я постараюсь быть прилежным учеником, -- улыбнувшись ответил Сергей. -- Вот и отлично. Начнем с осмотра звездолета. Это вам необходимо для свободного перемещения в замкнутом пространстве корабля и общения с членами экипажа. Да, вот еще что, чуть не забыла. Лемма подошла к панели, нажала какую-то кнопку, тут же образовалось отверстие, из которого она вынула продолговатый предмет. -- Возьмите это. Нажмите белую кнопку. Смелее, смелее. Сергей сделал все в точности, как ему предложила Лемма. Раздался короткий щелчок и тут же в дверях появилось существо, очень похожее на человека, и ровным голосом сказало: -- Слушаю вас. -- Извини, Юл. Я просто хочу представить тебя твоему хозяину. Отныне ты его первый помощник. Он человек с планеты Земля. Ему потребуется много внимания. А вы, Сережа, не стесняйтесь в любое время вызывать его. Он способен решить все ваши проблемы. А теперь ты свободен, Юл. Спасибо, -- сказала Лемма и Юл исчез, точно растворился в воздухе. -- Кто это? Вы же говорили, что в звездолете всего три члена экипажа? -- удивленно спросил Сергей. -- Это один из гоминоидов. Их много на звездолете. Ну а теперь, Сережа, приступим к осмотру корабля. -- Простите, Лемма. Можно задать несколько вопросов, прежде чем мы начнем эту экскурсию? -- Конечно. Но в таком случае давайте присядем. Они опустились в удобные кресла. -- Скажите, каким образом вам удается проникать в мое сознание? Возможен такой вариант общения человека с человеком или другим внеземным разумом? -- спросил Сергей. -- Сразу отвечу на второй вопрос. Да, возможен. Кстати, человек Земли обладал такой способностью много тысячелетий назад, но утратил ее, как утратил многое из того, что ему было дано и что позволило ему быть на более высокой ступени развития, чем он находится сегодня. Что касается непосредственно способности лоуэтян читать и передавать мысли на расстояния, могу сказать следующее: любое существо обладает полевой структурой, окружающей это существо, проникающей и заполняющей все его тело. Это, так называемое, энергетическое поле, находящееся в постоянном возбуждении, составляет единую, целостную энергетическую систему, которую мы коротко называем -- биополем. Но главное и, видимо, это будет для вас самым неожиданным... Биополе является основным условием, ответственным за процессы мышления и сознания. Мыслящий мозг невозможен не только на биохимическом, но даже на атомомолекулярном уровне. Только элементарные частицы, образующие биоплазму, являются носителями психических функций и сознания. В этом суть. -- Какова же в таком случае роль человеческого мозга? -- поражаясь услышанному, спросил Сергей. -- Человеческий мозг -- это тот же компьютер, производящий накопление, расшифровку и распределение различным органам тела закодированной информации, поступающей к нему извне, то есть от биополя. Лоуэтяне, как впрочем и тысячелетия назад многие люди, способны концентрировать в узкий пучок свою биоплазму и соединять его с полем человека. При этом образуется нечто вроде моста с двусторонним движением. Так осуществляется прием и передача информации от моего сознания к твоему. Извини, я, кажется, перешла на "ты", -- смущенно проговорила Лемма и виновато улыбнулась. -- Что вы, Лемма, я буду рад, если мы с вами перейдем на "ты". -- Ну и отлично. А теперь ответь. Все ли тебе ясно из моего рассказа? -- Я все понял. Но это противоречит моим представлениям о деятельности человеческого мозга и организма. Нужно время, чтобы все переосмыслить. -- О, чего-чего, а времени у тебя будет достаточно, -- ответила Лемма. -- О чем у вас разговор? -- в дверях неожиданно появился Кэлл. -- Я смотрю, Сергей, вы уже в основном у нас освоились. Не правда ли? Пока Сергей вслушивался в произносимые Кэллом слова, Лемма уже отвечала ему: -- Разговор шел о биоплазме и о энергетическом информационном обмене. -- Ого, серьезная тема! Но вы, как мне кажется, не с того начли. Программа предусматривает совершенно иное начало, -- сказал Кэлл, переводя взгляд с Леммы на Сергея. -- Ничего страшного, -- спокойно сказала Лемма, -- Сергей сам задал мне этот вопрос. -- Вот как? Значит, дело пойдет, и к концу путешествия Сергей станет настоящим лоуэтянином, -- пробасил Кэлл и весело рассмеялся. Все, что удалось увидеть на корабле за эти несколько дней, трудно укладывалось в сознании Сергея. Ощущение было такое, будто он находился не внутри замкнутого пространства, а в большом чудесном городе. Даже время суток отчетливо воспринималось, благодаря изменению световой гаммы и температуры воздуха на корабле, а в саду и оранжереях периодически выпадал настоящий дождь. Все на корабле было предусмотрено и подчинено интересам человека, созданы максимально естественные условия для его жизни и активной работы. Как-то, находясь в бассейне, Сергей подумал о том, что немного жарковато и не помешал бы ветерок и, буквально сразу же, непонятно откуда, подул влажный ветер, обдавая тело свежестью и приятной прохладой. Со временем, Сергей начал привыкать к обстановке и даже Юл, который всегда умудрялся предугадать его желания, становился для Сергея в тягость. Глава 6. СЕРГЕЙ И ЛЕММА Заканчивался очередной рабочий день. Приближалось время вхождения в состояние анабиоза. Сергей лежал в своей "каюте" (так он окрестил свою комнату) на очень удобной, прямо-таки воздушной постели и анализировал свое пребывание в звездолете. За три с небольшим месяца он много достиг. Главное, прекрасно овладел языком лоуэтян, который не был похож ни на один язык народов Земли. Обучение происходило весьма необычно. Под воздействием одного из лоуэтян (чаще всего это была Лемма) он погружался в состояние своеобразного гипноза. В это время сознание его, слух и зрение работали четко, а память цепко схватывала все, что ему в спокойном тоне преподавал видеофон. Сергей уже хорошо ориентировался в громадном корабле, знал его основные жизненноважные отсеки, в общих чертах представлял силу, которая с невероятной скоростью мчит их звездолет. Но более всего, несмотря на то, что он был физик, его занимали уроки истории. Перед глазами Сергея на экране видеофона проплывали, сменяя одна другую, картины из прошлого его родной Земли. Он не мог без волнения смотреть, как появлялись и исчезали великие цивилизации, как погибали в бесконечных катастрофах и войнах люди, как бесследно исчезали изначальные знания, открытые человеку их прародителями -- лоуэтянами, а также те, что были добыты в неимоверных трудностях в осознании природы. Да, как часто человеку приходилось все начинать сначала! Как-то незаметно веки Сергея сомкнулись. Сон, который в последнее время так редко навещал его, наконец овладел им. Ему снились яркие картины утерянного мира и вызывали в его утомленной душе истинное блаженство. Неожиданно где-то вдали, на фоне мерцающих звезд, он "увидел" прекрасную женскую фигуру, облаченную в белое воздушное покрывало. Это видение стало медленно приближаться к нему и вот оно уже совсем рядом. Ну, конечно, это была она, только она, Лемма. Другой женщины просто не могло быть. Сердце Сергея беспорядочно забилось. Боясь пошевелиться, он неотрывно "смотрел" на свое божество, будто хорошо понимая, что именно во сне и только во сне он мог дать волю своим чувствам, которые давно, может быть с первых мгновений встречи захлестнули его и которые он, благодаря неимоверным усилиям воли, безжалостно топил в глубине своей души. Но вот Лемма протянула к нему красивые руки, наклонилась и он отчетливо почувствовал прикосновение ее прекрасных локонов. Сергей вздрогнул, открыл глаза и мгновенно вскочил с постели. Перед ним стоял Юл. -- Простите, Сергей, но вам необходимо выпить это. -- Что такое? -- Сергей бессмысленными глазами уставился на Юля и никак не мог сообразить, что с ним происходит. Наконец, он окончательно стряхнул с себя последние остатки сладкого сна и сердито сказал: -- Юл, я, кажется, вас не вызывал. -- Не вызывали, -- монотонно ответил Юл. -- Но вам необходимо срочно выпить это. -- Юл протянул Сергею маленькую чашечку с коричневой жидкостью. -- Не понимаю, -- раздраженно сказал Сергей, -- я совсем не хочу пить и я не звал тебя, Юл! -- Да, не звали, но тем не менее выпить лекарство вам совершенно необходимо. Во время сна у вас участился пульс и резко усилилось сердцебиение. Это лекарство поможет вам привести себя в форму, -- бесстрастно закончил свою речь Юл, оставаясь стоять с протянутой рукой, в которой поблескивал миниатюрный сосуд. -- Знаешь что, -- вышел из себя Сергей, -- шел бы ты... -- Сначала выпейте лекарство, потом я уйду, -- вновь бесстрастно парировал Юл. Сергей выхватил у Юля чашечку и одним махом опрокинул ее содержимое в рот. -- Спасибо, -- сказал Юл и мгновенно исчез. Оставшись один, Сергей еще некоторое время нервно ходил по комнате, про себя ругая незадачливого Юла. -- Надо же, вот балван, такой сон испортил! Внезапно он остановился и стал медленно приседать в кресло, которое, как по волшебству, всегда появлялось в нужном месте. -- Что же это такое! Я точно знаю, что спал. Почему появился Юл? Как он мог узнать о том, что происходит со мной во сне? Может, он делал какие-то измерения? -- предположил Сергей и решительно нажал на кнопку вызова. В дверях появился Юл. -- Слушаю вас. -- Скажи Юл, как ты узнал о том, что происходило со мной во время сна? Ты делал какие-то измерения, да? -- Я был у себя и никаких измерений не делал. Мне это не разрешено. -- Откуда же у тебя появилась информация о состоянии моего здоровья? -- В этом нет ничего удивительного, -- спокойно ответил Юл. -- Состояние организма, а точнее функциональная работа всех ваших основных органов находится под постоянным контролем рецепторно-информационного отдела моего мозга. И любые серьезные отклонения от нормы в их деятельности непременно фиксируются. -- Вот даже как, -- задумчиво произнес Сергей и развернул свое кресло так, что оказался спиной к Юлу. Разум Сергея настойчиво сверлила одна и та же мысль: неужели Юл записывает в свою "коробку" даже его сновидения? О, господи! В каком же смешном положении он находится! Ему было ясно, что не только, даже не столько Юл, как Лемма и все остальные лоуэтяне имеют полную и ежеминутную информацию о его психико-физическом состоянии. Он продолжал сидеть, опустив голову, не решаясь задать Юлу главный вопрос. Наконец Сергей выпрямился, резко повернулся к Юлу и спросил: -- Сны мои тоже подсматриваешь, да? -- Такой задачи мне не ставилось. Но в принципе и это возможно. Словно громадная тяжесть свалилась с плеч Сергея. Он облегченно вздохнул и тихо сказал: -- Хорошо, Юл. Спасибо. Можешь быть свободен. Нервное напряжение оказалось настолько велико, что Сергей почувствовал, как у него начала болеть голова и он вновь подумал о Юле. Последний не заставил себя долго ждать и молча протянул Сергею сосуд с жидкостью, которую тот немедленно выпил, не задавая лишних вопросов. Так же молча, как и появился, Юл исчез. Продолжая оставаться в удобном кресле, Сергей тяжело задумался. В это же самое время в огромном зале у пульта управления кораблем собрались Римодал, Кэлл и Лемма. Разговор предстоял трудный , и Римодал долго не решался его начать. Наконец, он сказал: -- Лемма, мне, как руководителю экспедиции, даны большие полномочия и права. Ты об этом хорошо знаешь. Но я не хочу воспользоваться этим правом единолично, без обсуждения со всеми вами, тем более, что речь пойдет о тебе. -- Голос Римодала звучал сурово, с оттенком явного раздражения. -- В общем, так. Если говорить коротко, -- я предлагаю нашего гостя немедленно погрузить в состояние анабиоза, тем более, что программа им уже почти освоена. Что касается второй половины пути, решение будем принимать отдельно, когда придет время. Наступило продолжительное молчание. -- Что же вы все молчите? Я обращаюсь прежде всего к тебе, Лемма. Надеюсь, ты хорошо понимаешь, о чем идет речь. Допустить дальнейшее развитие событий в этом направлении я просто не имею права. -- Почему? -- с неподдельной простотой спросила Лемма. -- То есть как это "почему"? Ты отлично знаешь, что он полюбил тебя и его любовь с каждым днем становится все сильнее. Зачем тебе и нам эти осложнения? -- А что в этом плохого? -- неожиданно громко сказал Кэлл. -- Чем плоха наша Лемма? В нее что, нельзя влюбиться? Да и Сергей хороший парень. Он мне нравится. -- Вы что, все с ума посходили? -- лицо Римодала побагровело от неожиданной реакции оппонентов. -- Или вы действительно не в состоянии осознать трагизм сложившейся ситуации, или прикидываетесь наивными простаками. Вам разве неизвестно, чем заканчивается любовь между мужчиной и женщиной? -- в ярости воскликнул Римодал и тяжелым взглядом посмотрел на Кэлла и Лемму. Затем он продолжил: -- За всю историю пребывания человека на Земле его организм претерпел значительную эволюцию и существенно отличается от нашего. И до сих пор, простите за банальность, такого эксперимента не было в нашей практике. Да и задача такая не ставилась центром управления полетом. Вам ясно? -- Нет, не ясно! -- отчетливо произнесла Лемма. Ее голова была гордо вскинута, глаза пылали огнем. В одно мгновение она превратилась в пружину, которая сжавшись, готова на своем пути разнести все в пух и прах. -- Учитывая вашу склонность к логике, позвольте мне попытаться именно в таком стиле выразить свою мысль. Во-первых, ваше заявление, Римодал, о том, что центром не поставлена задача мне влюбляться, звучит по меньшей мере не тактично, а точнее, просто безнравственно. Вы своей бестактной речью поставили в неловкое положение не только меня, но и центр управления межгалактическими экспедициями. Во-вторых, можете не сомневаться, до постели, а вы именно на это намекнули, дело не дойдет. Это я вам обещаю с полной ответственностью женщины Лоуэт. В-третьих, я люблю его, Римодал! И знаете, почему? Потому, что в его душе, я это точно знаю, очень часто расцветают цветы, плещется море, проливаются слезы. В ней нет бесстрастного рационализма, нуднейшей логики в поступках, присущих всем нам. Его нежное и доброе сердце готово в любую минуту превратиться в горячий слиток во имя любви. Именно за это я и полюбила его. А что касается небольшой биологической разницы между нами, ты вы, уважаемый командир, как никто другой хорошо знаете, что ее можно существенно сгладить без всякой патологии. И последнее, если вы все-таки единолично примете решение о погружении Сергея в состояние анабиоза, то я немедленно последую за ним. Я все сказала, а теперь решайте. Наступила пауза, которая затягивалась, но никто из присутствующих не решался ее прервать. Наконец, Римодал встал со своего кресла и молча пошел к выходу. Уже в дверях он остановился, немного постоял, а затем, повернувшись к своим друзьям, медленно произнес: -- Хорошо. Пусть будет так, как есть. Об одном прошу, Лемма, постарайся не выказывать своих чувств к землянину, потерпи до возвращения на Лоуэ. Однако имей в виду, я буду вынужден доложить о случившемся Совету и твоему отцу. А тебя, Кэлл, прошу, скажи Юлу, пусть не очень-то усердствует в сборе информации такого рода. -- Командир. Вы можете не утруждать себя такими докладами. По возвращении я сама немедленно все расскажу отцу, -- твердо произнесла Лемма. -- Ну, что ж, отлично, -- сказал Римодал и исчез в проеме дверей. -- М-да, -- как то загадочно промычал Кэлл. -- Однако ситуация! А ты, Леммочка, в своем порыве была прекрасна. Я никогда не видел тебя такой красивой. Скажу честно, я восхищен твоей смелостью. Скажи, ты действительно его любишь? -- Да, люблю, -- просто ответила она и, повернувшись, пошла к себе, в комнату. В центре управления звездолетом остался один Кэлл. Глава 7. НА ГРАНИ Дежурство Кэлла подходила к концу. Внезапно пронзительно завыла сирена. Ее острый, неприятный звук проникал, казалось, в самое сердце, от чего по телу начинали бегать мурашки. Тут же, на пульте управления замигала маленькая красная лампочка, предупреждавшая о неисправности системы гравитационной защиты корабля. В центре управления немедленно собрались все члены экипажа, в том числе и Сергей. Выключили сирену, и на корабле сразу воцарилась гнетущая тишина, которая вкупе с тревожными взглядами лоуэтян словно подчеркивала пока невидимую, но страшную опасность, которая так неожиданно обрушилась на них. Римодал подошел к ЭВМ, она уже заканчивала выдавать информацию о неисправности, возникшей на борту звездолета. Все оказалось значительно хуже, чем предполагалось. По неизвестным причинам вышел из строя один из накопителей гравитонов. Если не удастся восстановить управление процессами аккумуляции гравитополя в поврежденном накопителе, ситуация окажется чрезвычайной и приведет к взрыву невероятной силы, который в одно мгновение уничтожит космический аппарат. -- Командир, машина выдает только сбои в системе накопления и регулирования гравитационного поля. Вся контрольная аппаратура работает нормально. Видимо, неисправность находится внутри накопителя No2. Силовое гравитационное поле от этого накопителя регулировке не поддается. -- Знаю, -- коротко ответил Римодал. -- Внимание, всем по местам! Слушать мои команды! -- жестко произнес Римодал и опустился в кресло у главного пульта управления. -- Перехожу на ручной режим работы! Включаю силовую установку гравитационной пушки! -- Командир! Но перед кораблем нет объекта для уничтожения. Ваши действия могут привести к гибели встречного космического корабля. -- Глаза Леммы были широко открыты, голос слегка дрожал. -- И потом сброс энергии гравитационного поля может оказаться губительным и для нас в случае встречи с метеоритами или астероидами. -- Лемма, прошу вас, займитесь своим делом. Ваша задача -- безотрывно наблюдать за силовыми отсеками корабля. О всех изменениях немедленно докладывайте мне. Вам все ясно? -- Ясно, -- коротко ответила Лемма и повернулась к телевизионному экрану, камеры которого были установлены в одной из систем двигательной установки, как раз в том же месте, где находился поврежденный накопитель. -- Внимание! Выстрел! -- Римодал нажал на красную кнопку. Перед носовой частью корабля мелькнула яркая вспышка. -- Командир! Сброс гравитационного поля прошел. Системы корабля функционируют нормально, -- четко доложил Кэлл. -- Лемма, что у вас? -- Отклонений от нормы в системе силовой установки корабля не отмечено, -- так же четко доложила Лемма. Все это время Сергей не проронил ни слова. Он молча стоял за спиной Леммы, внимательно наблюдая за ее действиями. Он хорошо понимал, что на звездолете по какой-то, независящей от астронавтов причине, сложилась чрезвычайная ситуация, грозящая гибелью кораблю и мучился от сознания своей беспомощности, неспособности принести хоть какую-нибудь пользу товарищам по несчастью. -- Внимание! -- вновь прозвучал голос командира. -- Прошу всех за стол совета. Все члены экипажа молча поднялись со своих мест и разместились за небольшим круглым столом, приготовившись к серьезному разговору. Неожиданно Римодал обратился к Сергею. -- Знаете что, Сергей. Прикажите-ка своему Юлу принести нам чая. Настоящего, крепко заваренного. Так сказать, чая по=земному. Эта просьба, прозвучавшая из уст командира в момент сложнейшей, просто критической ситуации, показалась настолько необычной, что все удивленно переглянулись. Заметив это, Римодал рассмеялся, да так заразительно, что сидящие за столом тоже улыбнулись. Юл не заставил себя ждать, и вскоре перед каждым членом экипажа дымилась чашечка с крепко заваренным чаем. -- Кэлл, какие будут предложения? -- спросил Римодал, вновь переходя на серьезный тон. -- Командир, ЭВМ уже выдал ряд предложений по устранению неисправности, -- ответил тот, -- но, как мне представляется, ни одно из них не может быть принято. Видимо, дело в том, что подобная авария -- явление исключительное. В практике космоплавания аналогичных аварий не было. Это отмечено в рекламационном отделе ЭВМ. Далее. До сброса энергии в космос, которую мы только что осуществили, в нашем распоряжении оставалось не многим более двадцати минут. Сейчас это время составляет двадцать четыре часа. Думаю этого достаточно для проведения аварийных работ. А вариант, как я думаю, единственный -- сброс второго накопителя. Учитывая, что неисправный накопитель находится в параллельной взаимосвязи с четвертым блоком, последний необходимо заглушить со стороны второго накопителя. Иначе клапан с мембраной могут не выдержать. Я все сказал. -- Ваши предложения, Лемма? -- Римодал со вниманием повернулся к ней. -- Командир, -- начала Лемма -- а почему бы не осуществить периодический сброс энергии накопителя в космос, как это мы только что сделали, только не через пушку узким пучком, а через рассеиватель? Я все сказала. Взгляд Римодала стал медленно скользить по комнате, пока на мгновение не задержался на Сергее. Опустив голову, Римодал надолго задумался. Наконец, он поднял и, подчеркивая каждое слово, словно давая тем самым понять, что решение принято и более обсуждению не подлежит, сказал: -- Предложение инженера правильное и, думаю, единственно верное в сложившейся ситуации. Предложение Леммы о проведении через определенное время сброса энергии содержит много недостатков, главный из которых -- потеря кораблем мощной гравитационной защиты. Существует также риск не набрать нужную скорость для скачка в седьмое измерение. Удалять поврежденную батарею будем следующим образом: Лемма остается за пультом управления. Вы, Сергей, у телеэкрана будете наблюдать за обстановкой в силовом отсеке, где работает наша ремонтная группа. Всем все ясно? У кого есть вопросы? -- У меня есть. -- Сергей поднялся со своего места. -- Командир, я, конечно, понимаю, что имею право лишь совещательного голоса, тем не менее прошу меня выслушать. Мне представляется, что для того, чтобы с инженерной точки зрения решить задачу, достаточно одного Кэлла. А я бы мог работать под его руководством. Поэтому прошу разрешить принять участие в устранении аварии мне, тем более, что в такой критический момент управление кораблем должны осуществлять либо Кэлл, либо лично вы. Вам будет легче контролировать ситуацию, находясь за пультом управления, и в случае необходимости сможете вмешаться в любую минуту. Я прошу вас, командир! Кэлл первым нарушил наступившую тишину. -- Мне кажется, командир, Серей прав. Мы справимся с неисправностью. На главном пульте вновь наступила тишина. Римодал молчал, принимая окончательное решение. Наконец, взвесив все "за" и "против", произнес: -- Хорошо. Пусть будет так. Готовьтесь. Начало работы через час тридцать. Но прежде чем вы приступите к подготовке, я хочу обратиться, Кэлл, к тебе. Ты хорошо понимаешь, насколько ответственна, тяжела и чрезвычайно опасна предстоящая работа. Жизнь или смерть звездолета в ваших руках. Тем не менее, Кэлл, меньше риска. И вот еще что -- человек Земли должен при любых обстоятельствах остаться живым. Ты все понял? -- при последних словах Римодала Сергей почувствовал себя весьма неловко, а Кэлл молча кивнул головой и, положив руку на плечо Сергею, просто сказал: -- Ну что? Пошли? В дверях Сергей обернулся и посмотрел на Лемму. Она стояла, ухватившись руками за спинку кресла, в глазах были отчаянье и боль. Он надеялся, что она что-то скажет ему. Но Лемма молчала. Как только за уходящими закрылась дверь, Лемма пошатнулась и медленно опустилась в кресло. Римодал молча наблюдал за нею. По щекам Леммы текли крупные слезы. В душе его шевельнулось нечто вроде участия. Лемма схватила его руку, прижалась к ней лицом и зарыдала. Римодал любил Лемму, любил как дочь. У него не было семьи. Да и откуда ей было взяться, если он вечно испытывал судьбу, в бесконечных странствиях добывая честь и славу своей галактике. Лемма была дочерью его самого близкого друга, он знал ее с детства. -- Ну, хватит, Леммочка, хватит, успокойся. Все будет хорошо. С ним ничего не случится. -- Но ведь в этом отсеке силовые поля огромной мощности. Ты же хорошо понимаешь, что для Сергея это смерть, -- сквозь слезы проговорила Лемма. -- Ничего не произойдет. У них великолепные защитные костюмы с пятикратным коэффициентом надежности. -- Да, но они рассчитаны на короткое время, а что потом..? -- всхлипывала Лемма. -- У них хватит времени. Успокойся. Нам пора заняться координацией действия аварийной группы. Шел восьмой час работы в отсеке. Все было нормально, без каких-либо серьезных осложнений. Поврежденный накопитель уже был отсоединен от четвертого блока, поставлены мощные заглушки и уплотнители. Оставалось решить главную задачу -- погрузить неисправный блок в контейнер отстреливаемого модуля звездолета. Неожиданно Лемма вскрикнула: -- Командир, смотрите, что там у них? На экране четко было видно, как скафандр Сергея оказался зажатым между стенкой модуля и контейнером. -- Кэлл, что случилось? Доложите! -- стараясь не выказывать волнения, проговорил Ридомал. -- Зажало его, зажало, командир! Кажется, есть повреждение скафандра. Нужна срочно невесомость. Командир, ты меня слышишь? -- Спокойно, Кэлл. Слышу хорошо. Отключаю систему искусственной гравитации. Сергея срочно в операционную, -- распорядился Римодал и посмотрел на Лемму. Бледная, как смерть, она, вцепившись пальцами в панель пульта управления, вся подалась вперед, словно приготовилась ворваться во внутрь экрана спасать любимого. -- Лемма, -- как можно мягче сказал Римодал, -- пока ничего страшного. Возьми себя в руки и немедленно отправляйся в операционную. Может, понадобится твоя помощь. Когда тело Сергея, подталкиваемого Кэллом, медленно подплывало к выходному люку, Лемма, вскочив с кресла, метнулась к двери и исчезла за ней. Глава 8. У ЦЕЛИ Сознание к Сергею возвращалось медленно. Оно было очень хрупким, трудноуловимым, исчезающим и появляющимся вновь в виде непоследовательных и постоянно меняющихся кадров хроники пережитых событий. Он спокойно вспоминал, оценивал свои действия и поступки. И он вспомнил почти все, что произошло с ним до того момента, как вошел в силовой отсек корабля. Что произошло дальше, этого он не помнил. "Ладно, -- думал он, -- оставим это. Разберемся позже. Проанализируем конкретную ситуацию. Итак, сознание работает, значит я жив. Это уже хорошо. Далее. Где я? Почему темно и так тихо? Где Лемма? Где остальные? Что с ними? Надо открыть глаза. Странно, почему я ничего не вижу? Может, я ослеп?" -- От этой мысли по телу Сергея волнами прокатилась нервная дрожь. Шли уже третьи сутки, как Лемма не отходила от Сергея, пытаясь всеми средствами помочь ему выйти из состояния анабиоза. Уже неделю, как все члены экипажа приступили к исполнению своих обязанностей на втором, заключительном этапе полета. Все чувствовали себя после сна хорошо, системы корабля функционировали нормально. Вот только Сергей... -- Господи, помоги ему и мне, -- неустанно шептала Лемма, в очередной раз пытаясь помочь ему включить сознание. Обстоятельства для Сергея сложились очень неудачно. Из-за катастрофического отсутствия времени (корабль был уже готов к прыжку в иное измерение) в режим анабиоза вводить его пришлось в бессознательном состоянии после тяжелейшей операции по пересадке кости и тканей на пораженном участке тела. Поэтому ни научно, ни методически к этому сложному процессу он оказался не подготовлен. -- Лемма, -- Кэлл осторожно тронул ее за плечо. -- Мне кажется, он начинает приходить в себя. Ты видишь? -- Тише, Кэлл, тише, дорогой. Все вижу и знаю. Ты иди, иди, займись чем-нибудь, -- она погладила Кэлла по плечу и легонько подтолкнула к выходу. Кэлл тихо вышел из комнаты, размышляя о потрясающих изменениях в характере и поведении Леммы с того момента, как к ней пришла земная любовь. Сам Кэлл не знал, что же это такое -- земная любовь, хорошо это или плохо, счастье это или несчастье. Зато он твердо знал, что Сергей хороший человек. Он должен жить. И Кэлл страстно желал этого. Сергей продолжал упорно восстанавливать события последних дней и часов, но каждый раз нечто главное ускользало от него. И вдруг он отчетливо услышал: -- Ангел мой, любовь моя, жизнь моя, ты меня слышишь, это я, Лемма! -- нежные руки гладили его волосы, щеки, лоб. -- Я здесь, Лемма! Я люблю тебя! -- Он д