рываются так часто, как никогда раньше и это при полной безопасности наших железных дорог и лучшем в мире качестве авиатехники. Только за несколько дней на этой неделе произошло более тридцати авиакатастроф, шестьдесят семь столкновений поездов, три тысячи автокатастроф на крупнейших дорогах страны, четыре взрыва узловых станций перекачки нефти на нефтепроводах стратегического назначения. Повреждено или утонуло в прибрежных водах при странных обстоятельствах пять атомных подводных лодок класса "Огайо". В ста пятидесяти новых стратегических бомбардировщиках "Б-1Б" при спуске с конвейера обнаружены неполадки в системе шасси. Всю партию пришлось вернуть на заводы для полной перепроверки, поэтому плановое перевооружение ВВС новыми бомбардировщиками откладывается на неопределенный срок. При проведении испытаний противоракетного комплекса нового поколения Patriot вместо залпа по пяти летящим беспилотным самолетам-мишеням, зенитно-ракетный комплекс открыл огонь по пяти пролетавшим на значительном расстоянии от места стрельб бомбардировщикам Б-52 из 663 тяжелого крыла бомбардировочной авиации с базы "Кавендиш". Все самолеты были уничтожены. Что примечательно, в гражданских катастрофах гибнет очень незначительное количество людей при огромных масштабах разрушения. А в каждом несчастном случае с вооруженными силами в живых не остается никого. Очень странное совпадение, не так ли? Грегор, слушавший с открытым ртом, кивнул. Находясь практически безвылазно на авиабазе "Гринфилд" в Колорадо он целиком ушел в решение проблем с внезапным исчезновением и появлением одного единственного стратегического бомбардировщика и отключился от всего остального мира. Аналитик и представить себе не мог, что за несколько последних дней вся Америка словно сошла с ума. Кругом происходили катастрофы одна сильнее и ужаснее другой, а он сидел себе как крот в норе и был не в курсе событий. - Так вот, - продолжал Хольцман, расхаживая взад вперед, - В последние дни мне очень плохо спится. Я чувствую за всем этим чью-то враждебную волю. У всех этих катастроф есть один единственный организатор и одна цель - поднять панику в США. По своим каналам я выяснил, что к этому не причастны ни террористы, ни мафия. Никакого международного заговора не существует. Хусейн зализывает раны и молится Аллаху, что остался жив, прекрасно понимая, что в роли Аллаха на сей раз вступали Соединенные Штаты Америки. Если бы мы решили его стереть с лица земли, то мы его стерли бы. Хусейн нам нужен побитый, но живой. Эта война значительно продвинула наши позиции на мировом рынке вооружений и уже принесла миллиарды долларов, а принесет еще больше. Но в последние дни все наши планы пошатнулись. Особенно ощутимый удар нанесло нам ограбление "Магнетик-банка". Мои инвесторы недовольны и требуют возвращения своих денег или ускоренной реализации плана. Поскольку я не знаю, где деньги, я выбрал второе. - Сэр, - неожиданно подал голос аналитик, - а может быть это русские? Хольцман на секунду остановился, а затем сел за стол и вынул из дипломата желтую папку. Немного подумав, он наконец сказал: - От моих агентов я продолжаю получать только стандартную информацию. Какой смысл им проделывать все это? Русские сейчас не питают как прежде планов мирового господства, они слабы. Но даже если это и так, они уже все равно опоздали. Генерал раскрыл перед аналитиком желтую папку, в которой находилось всего несколько листков бумаги, испещренных непонятными цифровыми кодами, и сказал: - Это - секретный план нападения с кодами управления компьютерами обоих "Культиваторов". Через два часа мы приступаем к началу операции. Аналитик побледнел, но произнес: - Сэр, но ведь "Культиватор грез" будет готов в лучшем случае через восемь часов. А второй - через двенадцать. - Первая часть операции - захват власти в США - пройдет без него. "Культиватор" нам понадобится только на последней, завершающей стадии. Ты отвечаешь за проведение захвата власти и нейтрализацию не участвующих в нашей программе войск в юго-западных штатах: Колорадо, Юта, Аризона, Нью-Мексико и Калифорния. Руководить будешь отсюда, с авиабазы "Кронвилл". Всех, кто не согласится сложить оружие без боя - уничтожить. Я сам поднимаюсь в воздух на самолете ВКП КНШ и буду наблюдать за захватом Вашингтона. В случае экстренной необходимости мой личный канал связи тебе передаст полковник Госс, через него же будешь получать все дальнейшие указания. Первый "Культиватор" должен быть закончен не позднее, чем в три часа утра. Старт переносится на шесть утра на сутки раньше. Все, начинаешь действовать сразу после получения радиосигнала. Генерал Хольцман встал, взял свой дипломат и направился к выходу. Желтая папка осталась на столе. Проходя мимо зеркала, закрывавшего всю стену, генерал на секунду остановился и окинул себя пристальным взглядом. Наступил решительный час и выглядел Хольцман в этот час вполне достойно, словно молодой Наполеон, предчувствующий свои главные победы. После того как генерал покинул кожаный кабинет, туда почти сразу вошел мощный высокорослый человек в форме офицера ВВС. - Полковник Госс, к вашим услугам, сэр. - представился вошедший. Куратор программы "Мыслитель", несколько озадаченный масштабом предстоящей операции, едва заметно кивнул в ответ. - Грегор Йорк. Введите меня, полковник, в курс дела. Расскажите, какими силами нам придется руководить и коротко о конкретных целях. Полковник сел за стол напротив аналитика и разложил перед ним подробную карту Соединенных Штатов Америки. - В нашем распоряжении, сэр, пять дивизий воздушно-десантных войск. Три бригады морских пехотинцев, танковый корпус и восемь авиабаз, на которых дислоцируется три тяжелых бомбардировочных крыла и почти сотня истребителей F16 Eagle. Двадцать из них оснащены портативной модификацией "Фабрики грез". Нам могут оказать реальное сопротивление только две дивизии десантников, четыре мотострелковых соединения и две авиабазы - "Мак-Дилл" и "Суле". На одной из них, "Мак-Дилл", сидит пятнадцать истребителей. На другой находится десять стратегических бомбардировщиков Б-52. Это все. Остальные части, в том числе части ПВО, находятся под юрисдикцией наших командиров и выполняют приказы Хольцмана. - Что-ж, - сказал Йорк, несколько приободренный соотношением сил противников, - Неплохо для начала. Теперь о целях. - В первую очередь планируется нейтрализовать авиабазу "МакДилл", которая располагается между Сакраменто и Сан-Франциско, для того, чтобы истребители не смогли нам помешать в осуществлении замыслов. Затем надо накрыть базу "Суле", она расположена в пустынях Невады, поскольку необходимо вывести из игры десять стратегических бомбардировщиков. После нейтрализации всей вражеской авиации, мы передадим требования о переподчинении генералу Хольцману руководству десантных и мотострелковых дивизий. Если они согласятся, то победа наша. Если нет - придется сбросить на них дюжину авиабомб и посмотреть, как им это понравится. Куратор программы "Мыслитель" постепенно начинал приходить в восторг от четко спланированной операции. Одно его слово, и тысячи людей двинутся убивать друг друга ради его головокружительной карьеры. Аналитик взглянул на часы - Хольцман уже находился на борту своего летающего командного пункта. Через час начнется первое действие. На какое-то мгновение восторг в душе Грегора Йорка сменился чудовищным страхом ответственности и расплаты, но усилием воли он подавил это ненужное сейчас чувство. Слишком многое он получит в случае победы, поэтому жизнь нескольких тысяч людей, которых при этом придется превратить в пепел, не особенно волновала аналитика Пентагона. - Послушайте, полковник, - сказал куратор программы "Мыслитель", - Я предлагаю выпить за победу. Полковник Госс несколько опешил. - Сэр, мы на службе... и в такой важный момент.. - Какая вы зануда, полковник, - оборвал его Грегор, - Я вам приказываю выпить полбокала шотландского виски за нашу победу. Если вы отказываетесь подчиниться моему приказу, то можете подавать рапорт об отставке или лучше сразу пустить себе пулю в лоб, поскольку пенсию вам в новой жизни тогда никто платить нет будет! Полковник Госс несколько секунд колебался в нерешительности, но потом все же выдавил из себя: - Я подчиняюсь, сэр. - Вот и отлично. А то я, честно говоря, устал за последние дни. Необходимо расслабиться перед отчаянным броском, как это делают хищники. Грегор встал, сам достал из встроенного в стену бара Хольцмана бутылку шотландского виски (генерал любил хорошие напитки), и налил каждому по полстакана. - Ну, полковник, - сказал он, продолжая стоять, чтобы не заземлять торжественность момента, - За осуществление нашего плана. Завтра для Америки наступит уже совсем новый день. Наш день. И опрокинул содержимое стакана внутрь. Командир авиабазы истребительной авиации "Мак-Дилл" в штате Калифорния полковник ВВС Майкл Джонсон в этот день чувствовал себя очень неплохо. Вчера вечером он поспорил со своим другом и соседом по коттеджам Дизи Франчайзом на триста долларов, что гнедая по кличке "Ураган" придет первой на скачках в Сакраменто. Упертый Дизи утверждал, что кобыле по кличке "Ураган" не суждено вообще добраться до финиша, поскольку она хромает на обе ноги. Дизи подтрунивал даже над самой кличкой гнедой, считая, что ее так назвали в насмешку над ужасной медлительностью животного. Но гнедая, сколько Дизи не ругал ее, все-таки пришла первой. Отдавая утром Майклу триста долларов, Дизи был вне себя от горя. - Ну почему, Майкл, - восклицал расстроенный Дизи, -почему эта старая кляча должна была прийти первой? Ведь у нее не было ни одного шанса из ста. - Дело в том, Дизи, - утешал его Джонсон, - что ты абсолютно не разбираешься в породистых лошадях. У нее было двести шансов из ста, и поэтому она легко победила. Расстроенный Дизи отправился на свою автостоянку, владельцем которой он был, а Майкл Джонсон сел в свой любимый джип и поехал на авиабазу "Мак-Дилл", которой руководил вот уже десять лет. В этот день на авиабазу должна была прибыть инспекция из штаба округа для проверки боеготовности, и полковник хотел, чтобы его авиабаза предстала перед инспекторами в лучшем виде. С самого утра персонал надраивал все блестящие и неблестящие элементы построек и самолетов. К трем часам дня "Мак-Дилл" блистала чистотой как новенький доллар. Джонсон прошелся по территории и лично проверил внешний вид подопечных солдат и офицеров, а потом осмотрел и парк истребителей, не задействованных в сегодняшней программе полетов. Налюбовавшись вдоволь и оставшись вполне удовлетворенным, полковник Джонсон вернулся к себе в кабинет. В ожидании инспекторов, которые должны были прибыть к пяти часам вечера, Майкл решил выпить чашку кофе и слегка развлечься прочтением своего любимого фантастического романа про космических полицейских, защищавших правосудие на дальних подступах к Галактике. Ровно в шестнадцать тридцать резкий звонок по внутренней связи выдернул полковника из хитросплетений увлекательного сюжета и вернул на грешную Землю, на которой с правосудием все в полном порядке, но иногда случаются инспекционные проверки. Джонсон нажал кнопку на пульте. - Сэр, - доложил сержант Коллоуэл, - Инспекция на двух штабных автомобилях прибыла к воротам авиабазы и сейчас проезжает в расположение базы. - Понял вас, лейтенант. Я выхожу. Организуйте общий сбор на плацу. - ответил Майкл. Полковник отключился от селектора, отложил книгу и, надев фуражку, вышел навстречу инспекции. Клонившееся понемногу к закату теплое южное солнце игриво отразилось на лакированных капотах и блестящих бамперах подкативших к центральному зданию авиабазы "Мак-Дилл" джипов. Дверь ближайшего раскрылась, и на раскаленную калифорнийскую землю вступила нога инспектора Чарли Бартона, давнего знакомца полковника Джонсона. Знакомство, между тем, не мешало службе, а Бартон слыл самым строгим инспектором ВВС на всем калифорнийском побережье. - Рад приветствовать вас, сэр, на вверенной мне авиабазе "Мак-Дилл"! - отрапортовал полковник Джонсон. - Здравствуйте, полковник. - ответил Бартон, - Жаркий сегодня был денек, не так ли? - Так точно, сэр! - опять отчеканил Джонсон. - Ну, что-ж, - заметил Бартон переходя на деловой тон, - Покажите нам состояние вашей авиабазы, полковник Джонсон. - С удовольствием. Пройдемте, сэр. - сказал Майкл и направился обратно в здание. За ними последовало еще несколько офицеров из штаба округа, серди которых был специалист по радиосвязи Гарри Маклансон, пилот-инструктор штаба Алекс Юниверс, специалист по безопасности полетов очаровательная брюнетка Хелен Райт и инспектор по делам чернокожих граждан США в армии и воздушном флоте Рой Хуни. Инспекторская группа поднялась вслед за полковником Джонсоном в навигационную башню, из которой открывался прекрасный вид на летное поле и живописные окрестности аэродрома базы "Мак-Дилл", которая располагалась в зелено-желтой долине между скалистыми горами. По сигналу полковника Джонсона стоявшие на взлетной полосе истребители F16 Eagle словно ожили, из сопел реактивных двигателей взметнулось пламя. Истребители, а их было пять, выстроились в линию и начали разбег. Достигнув необходимой скорости, они стартовали, грациозно оторвавшись от земли. Развернувшись над краем долины, истребители, не ломая строя, еще раз совершили разворот и прошлись в непосредственной близости от навигационной башни, блеснув на солнце плоскостями. Затем они повторили свой маневр снова с разделением звена и исчезли за ближайшей горой. - Неплохо летают ваши ребятки, - заметил Алекс Юниверс, оборачиваясь к полковнику Джонсону, и спросил мнения Чарли Бартона, - не так ли, сэр? Чарли, параллельно занимавшийся осмотром терминала управления в навигационной башне, оторвался от своего занятия и ответил: - Да, мне тоже кажется, что пилоты на этой авиабазе не даром едят хлеб налогоплательщиков. - Какие передатчики вы используете для связи с истребителями? - поинтересовался Гарри Маклансон. - Передатчики для нас делала компания Motorola по специальному заказу, - ответил полковник Джонсон, - а акустические системы разрабатывала фирма BOSE. - Если вы не возражаете, полковник, - заметил Чарли Бартон, - то, пока ваши истребители находятся в полете, мы хотели бы осмотреть взлетно-посадочную полосу и ангары для содержания техники. - Нет проблем, сэр, - ответил Майкл Джонсон, - прошу следовать за мной. Компания инспекторов во главе с Чарли Бартоном спустилась на лифте на первый этаж и вышла на свежий воздух. Обогнув центральное здание авиабазы, проверяющие вместе с Джонсоном достигли ангаров. Зайдя внутрь, Бартон и его коллеги смогли убедиться, что истребители содержались в идеальной чистоте. Все вокруг просто блистало. Сам шеф авиабазы, уже в третий раз за сегодня заходивший в этот ангар, снова порадовался своему военному хозяйству, отлаженному словно механизм швейцарских часов. Покинув ангар, офицеры шли по ровно подстриженной зеленой траве, обильно произраставшей по обеим сторонам взлетно-посадочной полосы, в направлении расположившихся в самом конце полосы истребителей. Джонсон исподтишка подглядывал за обнаженными ногами красавицы Хелен Райт, от которой в тайне балдел, и боялся признаться самому себе, что ждет инспекторских проверок даже с некоторой радостью. Тот факт, что Хелен за мужем, полковника особенно не беспокоил. В этот момент на дальнем конце долины над самой горой показались силуэты нескольких истребителей. Звук летел впереди них. - Красиво летят. - заметил шедший впереди всех Чарли Бартон. - Да уж, - согласился с ним полковник Джонсон, поднимая голову, - я горжусь своими подопечными. - И есть за что. - подтвердил Чарли. Самолеты приближались. Шли они почти тем же ровным строем, как и улетали, но что-то неожиданно насторожило в них полковника Джонсона. Что именно, он понял спустя несколько секунд - их было десять, а не пять. Еще не совсем понимая, что происходит, но уже предчувствуя нечто неприятное, полковник Джонсон слегка отступил назад, задержав проверяющих. "Странно, - успел подумать полковник, - никаких гостей мы не ждали. Кто это такие(" Истребители снизились, словно собирались совершить посадку, и в этот момент под крыльями блеснули яркие вспышки. "Ракеты! - пронеслось в голове у Джонсона, - Они стреляют по нам!" Одновременно с поразившей его, словно разряд тока, догадкой со всех сторон загрохотали взрывы. Со столь небольшого расстояния промахнуться было невозможно. Находившаяся у офицеров за спиной навигационная башня первой взлетела на воздух, расколовшись. Офицеры бросились на землю, пытаясь вжаться в нее как можно глубже. Сверху их было видно, как на ладони. Следующим ударом неизвестные летчики поразили самый большой ангар, так недавно блиставший чистотой. Затем второй и третий. Находившиеся там истребители на глазах ошеломленных инспекторов превратились в пылающие обломки. Они взрывались со страшным грохотом, выбрасывая высоко в воздух огненные протуберанцы. Три стоявших на полосе истребителя F16 Eagle, в которых сидели готовые к вылету летчики, попытались подняться в воздух, но кружившие в небе словно воронье самолеты неизвестного противника расстреляли их на взлете. Едва успев оторваться от земли, истребители попадали под шквал огня и, превратившись в пылающий факел, рушились обратно на бетонные плиты и зеленую траву аэродрома. Чудом уцелевшие пока люди лежали посреди бушующего урагана огня и не знали, что им делать. Больше всего на свете хотелось бежать и прятаться, но бежать было некуда. В этот момент высоко в небе раздался взрыв. Удивленный полковник Джонсон оторвал голову от земли и увидел, что подбит один из вражеских самолетов, атакованный вернувшимися истребителями авиабазы "Мак-Дилл". Над головами изумленных инспекторов началась неописуемая круговерть - пять истребителей авиабазы "Мак-Дилл" против девяти самолетов неизвестной принадлежности. - Давайте, ребята! - заорал в исступлении полковник Джонсон, - Покажите этим гадам. Но завязавшийся было бой очень быстро превратился в избиение младенцев. Подбив один единственный самолет противника, истребители с авиабазы "Мак-Дилл" вдруг словно ослепли все до одного. Летчики не бросались на противника, используя свое мастерство и постоянно меняя местоположение самолетов в пространстве, а наоборот, вдруг резко снизили скорость и летели по прямой до тех пор, пока кто-нибудь из вражеских истребителей не пускал им в бок ракету. Когда в небе отгрохотал последний взрыв и на землю просыпались огненным дождем обломки некогда мощных и грозных истребителей базы "Мак-Дилл", полковник Джонсон не выдержал. Он выхватил из кобуры пистолет и стал палить по кружившим над головой самолетам противника. Его заметили. Отделившись от стаи, один из истребителей прошелся над базой еще раз и саданул ракетным залпом по лежавшим на траве микроскопическим фигуркам. Все утонуло в огне и дыму. - Задание выполнено. - доложил пилот по рации, - идем домой. Авиабазы "Мак-Дилл" больше не существовало. Майор Хорн сидел в кабине своего мощнотелого бомбардировщика "Б-52" и курил, держась одной рукой за штурвал. Время от времени он поворачивался в сторону штурмана и второго пилота, которые играли в карты. Вместо стола им служил планшет, содержавший в себе подробную летную карту с нанесенными маршрутами стратегической бомбардировочной авиации авиабазы "Суле". Час назад "Б-52" майора Хорна прошел над русской подводной лодкой, решившей провентилировать отсеки почти сразу за границей американских морских владений, на траверзе Лос-Анджелеса. Подобной наглости майор не наблюдал со времен Карибского кризиса, и до сих пор не мог прийти в себя. Время от времени его раздражение, клокотавшее внутри, выливалось наружу потоком брани в адрес обнаглевших русских и нерасторопности и лени сил береговой охраны. Русских надо было потопить, и будь на то воля майора Хорна, так оно и произошло бы на самом деле. Но приказ предписывал ему не трогать суда вероятного противника, находившиеся в нейтральной зоне, без специального разрешения. И майор не трогал, но это было уже слишком. - Нет, ты подумай только, Гарри! - призывал он в свидетели второго пилота, - Какая наглость. Всплыть почти у входа в бухту Лос-Анджелеса и стоять как ни в чем не бывало, словно они дышат воздухом у входа в Мурманск! Да эти русские моряки чувствуют себя почти как дома и никто их даже пальцем не тронет. Скоро они обнаглеют настолько, что будут без спроса всплывать в любой нашей гавани, чтобы затариться пивом и сигаретами по пути домой. На такое даже наши подводники не отваживаются, а эти наверное считают себя самыми сильными. Да, что стало со старушкой Америкой. Гарри, который проигрывал штурману уже вторую сотню долларов со времени вылета на боевое патрулирование, было в настоящий момент абсолютно наплевать на судьбу Америки и непотребное поведение русских моряков в нейтральных водах на траверзе Лос-Анджелеса. Гораздо больше он беспокоился о том, что скажет жене Дженни насчет неожиданной пропажи двухсот баксов из последней получки, которая должна была целиком идти на оплату только что купленного в рассрочку шикарного коттеджа. Размышляя об этом, Гарри приходил в несколько подавленное состояние, поскольку никаких правдоподобных объяснений для жены у него пока не родилось. Спустя еще час бомбардировщик пересек невидимую границу штата Невада и углубился в его пределы. Скоро должна была показаться родная авиабаза "Суле", ставшая майору Хорну за десять лет службы на ней вторым домом. Моторы бомбардировщика ровно гудели, тяжелая машина едва заметно подрагивала, буравя встречные воздушные потоки. Хорн начал снижение. Проткнув облака, "Б-52" медленно устремился к земле, которая при ближайшем рассмотрении оказалась стопроцентным песком. Куда ни кинь взгляд, во все стороны до самого горизонта тянулись бледно-желтые холмы. Хорн, выросший на зеленых лужайках штата Мен, первое время службы тосковал, глядя на окружавшие авиабазу бескрайние пески, но потом привык. Через год он уже находил кое-что романтическое в окрестном пейзаже, напоминавшем лунный ландшафт, а периодические выезды на пикник с местными, годами не видевшими настоящих мужчин, фермершами привили ему даже любовь к знойным ночам. Позже от нечего делать он увлекся охотой на юрких игуан и змей. Первые, довольно безвредные по характеру, были почти всегда легкой добычей и могли только маскироваться в надежде, что их никто не заметит на фоне камней и песка, отдаваясь на волю случая. Вторые, запросто могли отправить азартного летчика к праотцам, всего-навсего укусив за неосторожно вытянутый палец. Но охота на гремучих змей стала настоящим и почти единственным хобби майора. Если у него выдавалась свободное от полетов время, Хорн садился в свой мощный Land Rover, выезжал на десяток-другой миль в голые пески, и пропадал там до самого следующего вылета. Летчики поговаривали меж собой, что майор окончательно помещался на змеях. Он их ел, вялил про запас и даже собственноручно изготавливал из них ремни, короткие сапоги и летние туфли. На кабине бомбардировщика майор Хорн велел нарисовать очкастую кобру в плохом настроении с раздутым капюшоном, что должно было способствовать деморализации вражеских летчиков во время воздушного боя. Внутри кабины майор понавесил на панель управления всяческих безделушек, украсив обод руля высоты кожей гремучей змеи. Друзья слегка подтрунивали над этими прибабахами майора, и даже прозвали Хорна за глаза "Сумасшедшим Змеем", но - Америка свободная страна, здесь можно сходить с ума какими угодно способами, и постепенно друзья перестали воспринимать майора отдельно от ядовитых змей. Начальство начало относится к хобби майора с пониманием, особенно после того как он принес в подарок шефу авиабазы парочку свежезадушеных кобр. Шеф велел своему повару приготовить их на завтрак, а откушав, пришел в полный восторг. С тех пор майор Хорн не знал отказа в увольнениях. "Б-52" лег на крыло и плавно начал заход на посадку. Через несколько миль должна показаться полоса. Земля, точнее пустыня, уже была отчетливо видна из кабины бомбардировщика. Рисунок песчаных холмов, совершенно одинаковых на взгляд какого-нибудь среднестатистического обитателя окаменелых улиц Нью-Йорка, на протяжении всего полета над Невадой оставался неизменным. Для Майора же, наметанным глазом теперь способного разглядеть мельчайшие изменения ландшафта, этот пейзаж казался необыкновенно живописным. - Ребята, - сказал Хорн, обращаясь к игравшим в карты членам экипажа, - Завязывайте понемногу, через десять минут посадка. Гарри, свяжись с базой, запроси нашу любимую левую полосу. Гарри нехотя отложил карты в сторону и надел на голову наушники с микрофоном на тонкой проволочке у самого рта. Он по-прежнему терялся в догадках насчет сочинения для жены правдоподобной теории исчезновения денег. - Авиабаза "Суле"! Вызывает Dragon 55631. Прием. Подождав несколько секунд, Гарри повторил свой вызов. - Авиабаза "Суле"! Вызывает Dragon 55631. Прием. Никто не отвечал. Гарри непонимающе посмотрел на сидевшего слева Хорна. Даже на расстоянии многих тысяч миль от авиабазы бомбардировщик ни за что в жизни не потерялся бы в эфире, если у него рация в исправности. А рация функционировала нормально, на этот счет Гарри был абсолютно спокоен. Вся Америка и даже весь земной шар был опоясан системой радиолокационных станций и авиабаз ВВС США и НАТО, и хоть кто-нибудь должен был услышать вызов военного самолета. Гарри попробовал вызвать "Суле" еще раз, но безрезультатно. - Странно, - пробормотал он, - Что они там, заснули что ли все разом на боевом дежурстве, или нажрались? Да быть такого не может. Как думаешь майор, что там могло произойти на нашей любимой старушке "Суле"? Но майор не отвечал. Он внимательно смотрел на гигантский столб черного дыма, поднимавшийся от земли высоко в небо как раз в том месте, где вот уже двадцать пять лет находилась авиабаза ВВС США "Суле". - "Скай берд", "Скай берд"! Вызывает Dragon 55631. Прием. - Гарри начал привлекать внимание всех находящихся в воздухе военных самолетов, чтобы получить хоть какую-нибудь информацию из окружающего пространства. Затем взгляд его уткнулся в гигантский столб черного дыма. Второй пилот бросил быстрый взгляд на прибор, сообщавший местоположение бомбардировщика в пространстве: координаты авиабазы и самолета уже почти совпадали. Гарри снова посмотрел на дым, затем на Хорна, на лице которого застыло выражение человека, который первым узнал о начале ядерной войны. В этот момент неожиданно заработала рация. - Dragon 55631. Прием. Говорит Viper 132. Куда следуете? Гарри оживился, и с надеждой стал выкрикивать в микрофон. - Viper 132! Возвращаемся после одиночного вылета. Идем обратно на авиабазу "Суле". Ребята, вы не в курсе, что там случилось? База не отвечает. В этот момент Хорн и Гарри одновременно разглядели несколько звеньев истребителей, шедших встречным курсом на двести футов ниже. Они приближались со стороны дымового столба. У майора неприятно засосало под ложечкой. - На базе полный порядок, ребята. - ответил Viper 132 и вдруг захохотал диким смехом. Это были последние слова, которые Хорн услышал в этой жизни. Глава 7 Сектанты против вампиров Не проходило и дня, чтобы Антон не думал об освобождении от заклятия. Сознание того, что все его тайные помыслы ведомы Бергмозеру не пугало его настолько, чтобы вести себя как рыба в аквариуме в период спячки, тупо тыкаясь носом в стекло при полном прекращении мыслительных процессов. Где-то на самом дне души теплилась надежда, что проворонит Бергмозер его желание освободиться, хотя и непрерывно бдит во всех временах и направлениях. Последние сутки Антон провел относительно свободно. Ему опять было позволено передвигаться своим ходом, исчезла невидимая энергетическая камера, сковывавшая движения. Видимо это была своего рода награда от Бергмозера, который был доволен тем, как Антон выместил свою дикую обиду и злость на ни в чем не повинных американских солдатах. Поступил именно так, как и было задумано черным магом. И, похоже, напакостил американцам сильно. Даже ощущение невидимой петли на шее исчезло. Дышалось, можно сказать, свободно и легко, если не считать нового ощущения поводка, сменившего ощущение петли. Антон не сомневался на этот счет - потяни Бергмозер, и снова корчиться ему в лучшем случае в энергетической камере, принося пользу вампирам-терминаторам американцев в качестве бесконечной батарейки "Энерджайзер". Как-то необходимо было выпутаться из этой чертовски безнадежной ситуации, но как? Антон огляделся. Отсюда был хорошо виден тускло поблескивающий новой краской в лучах закатного солнца красавец-танкер, заходивший в порт. Компания вампиров расположилась на пустынном каменистом берегу пляжа неподалеку от Сан-Диего. Александр вибрировал, выпучив глаза и истекая слюной. Видимо, происходил сеанс астральной связи с Бергмозером. "Во трясется, скотина, - спокойно-равнодушно подумал Антон, - Теперь жди новых инструкций с того света". И он оказался прав. Не успел вампир выйти из транса, как часть энергии Антона мгновенно улетучилась, заставив его от неожиданности и неприятных ощущений в сердце судорожно хватать воздух ртом - так резко это произошло. За спиной Александра раздался мощный взрыв и в небо взлетел колоссальный фонтан нефти - вспыхнул красавец-танкер, разливая нефть по акватории огромного порта. Окрестности Сан-Диего заволокло едким черным дымом. Три тысячи морских птиц и два дельфина лишились жизни, а целый косяк пестрых рыб всплыл вверх брюхом. Вместе с ними от подводного взрыва погибли шестнадцать аквалагистов-археологов, раскапывавших на дне порта древний город Ацтеков. Яхта английского принца Джорджа, курсировавшая в это время вдоль местных берегов, была подожжена разлившейся по воде нефтью и загорелась, как живописный факел с олимпийским огнем. Принц не стал дожидаться смерти в огне и застрелился. Несколько скоростных катеров с беспечно отдыхающими на акватории порта американцами попытались пробиться сквозь горящую нефть к берегу, но, вспыхнув на ходу, только перенесли огонь на прибрежные строения. В Сан-Диего запылал адский костер. Развернувшись в сторону зарева, вампиры с наслаждением наблюдали за мучениями сотен людей, горевших в огне, причмокивая от удовольствия и оскаливая слюнявые клыки. Антон, попытавшийся было притянуть поближе косяк дождевых туч, проползавший в этот момент над Гренландией, был остановлен возникшей внезапно чей-то злобной волей. Его швырнуло на камни и придавило многотонной тяжестью, распластав по земле. Дыхание перехватило, в глазах все поплыло. Над ним громадой навис Александр. - Не шали, командир. - зло прохрипел он, - А то укушу и станешь бессмертным. Антон молча хрипел, говорить уже не было сил. Также внезапно, как и появилась, тяжесть исчезла, оставив его лежать на острых камнях с ощущением дикой свободы в грудной клетке. Тело ликовало, возвращаясь к жизни. Антон медленно сделал несколько вдохов с закрытыми глазами. Воздух был словно чистый кислород, насыщенный ко всему запахом йода и прочими морскими примесями. Он приятно пощекотал горло, а затем легкие. Кровь весело устремилась по жилам. На горле вновь возникло ощущение ошейника, который теперь давил сильнее. Антон открыл глаза. В высоком американском небе плыли ничейные облака в неизвестном направлении. Туда же устремилось несколько чаек. - Вставай, командир. - приказал Александр, - Нас ждут великие дела. Та же сила приподняла Антона без всякого желания с его стороны и поставила на ноги. Вампиры уже были рядом, образовав круг около Антона, улыбались, ощерясь. "Господи, - подумал Антон, - Как же мне надоели эти клыкастые козлы!". Но ничего более он подумать уже не успел, поскольку все вокруг опять потеряло свой нормальный внешний вид. Закачались и запрыгали в диком танце окрестные горы, изогнулись, словно отражения в кривых зеркалах, высоченные придорожные деревья, пропали звуки, смазалась резкость в пространстве, на нем появились царапины и трещины, как будто Антон смотрел немое цветное кино сквозь объектив видавшей виды кинокамеры. Когда четкость появилась вновь, они уже стояли на шумной улице Вашингтона, а вокруг бурлила пестрая толпа. Антон пригляделся. В разных направлениях сновали булочники в желтых фартуках, дефилировали размалеванные проститутки, бегали мальчишки-газетчики со свежими выпусками утренних газет, на передовицах которых пестрели фотографии какого-то Хольцмана, на дороге мелькали пестрые грузовики, развозившие мелкие партии товаров. О чем-то оживленно спорили размахивая руками негры-таксисты, собравшись в кучу около своих желтотелых мастодонтов. Все это Антон охватил одним взглядом, одновременно почуяв висевший в воздухе острый запах космической гадости, которая недавно произошла и каким-то образом была связана с героем газет Хольцманом. Одновременно Гризов уловил приближавшийся запах второй, еще более мерзкой гадости, которая должна была вот-вот произойти. Причем, он совершенно четко осознал, что будет главным участником этой второй гадости и что в ней также замешан его лучший друг Бергмозер. Не успели ощущения осесть поглубже, как пронзившая могильным холодом рука Александра легла ему на плечо. Другой рукой вампир указал направление и сказал: - Нам надо вон туда, командир. Двигай помалу, и без фокусов. На всякий случай Антон ощутил резкий рывок невидимого ошейника, сдавивший на секунду горло. Отдышавшись, Антон медленно направился в указанном направлении. Вампиры двинулись за ним. И только сейчас Антон обратил внимание на экипировку отряда. Все вампиры и он были одеты в парадную форму охранников Белого Дома - темно-синие мундиры с белыми поясами и висевшими на них золотыми кортиками, лихо изогнутые вверх фуражки. В обычное время даже среди равнодушных ко всему кроме себя американцев, убежденных, что человек может делать любую дурь, если ему это напрямую не запрещает конституция, такой отряд вызывал бы немалый интерес. Но сейчас, видимо под воздействием недавно свершившейся, но неизвестной пока во всех подробностях Антону космической гадости, все были увлечены обсуждениями происшедшего и не обратили на отряд никакого внимания. Антон шагал как сомнамбула, хотя и привык за последнее время к внепространственному и вневременному существованию. Все вокруг снова представлялось ему расплывчатым и жившим по своим, непонятным ему законам, словно он был инопланетянином, родившимся в другой галактике. Он шагал и шагал, как заведенный подчиненный чужой воле биоробот, но вдруг что-то произошло. Произошло внезапно, абсолютно неожиданно, и совсем не с той стороны. Внезапно Антон уловил астральный сигнал из далекой Кореи. Сигнал был мощным, злым и предназначался совсем не ему. Но Антон за полтора года службы в радиоразведке видимо пропитался полями окружавших его мощных радиоприемников и антенных полей и сам стал подобием астрального приемника, который мог принимать не только радиоволны, но и все, что происходило на просторах вольного эфира. Мысль, которую внезапно перехватил Антон, предназначалась духовному и идейному вдохновителю секты шуджменов божественному Харе, а исходила она от его первого тайного заместителя Киодо Цуй-цы. Мысль представляла из себя несколько длинных рядов национальных буквиц, мгновенно расшифровав хитросплетения которых Антон прочел одну единственную звенящую и истекающую ядом зависти мысль - "Что б ты сдох, узкоглазая скотина !". Удивившись столь теплым отношениям, царившим между сподвижниками религиозной секты, Антон заглянул в душу Киодо Цуй-Цы, и увидел там не свойственную божественным жителям восточного государства, привыкшим принимать судьбу как она есть, жгучую обиду, зависть и ненависть подчиненного к начальнику. Дело было в том, что Киодо Цуй-Цы являлся главным разработчиком террористической операции по взрыву столичного аэропорта, назначенной на следующий день и призванной убедить недоверчивых и закосневших в грехе современных корейцев поверить в живого Бога Харе и тем самым очиститься от грехов с помощью молитвы и безвозмездной передачи своего имущества во владение секты. Разработав план божественной операции и получив согласие живого Бога, Киодо Цуй-Цы провел всю необходимую подготовку. Он велел закупить партию взрывчатки в России у своего друга, божественного полковника КГБ Евгения Петровича Сергеева, а заодно провел там же, на полигоне под Москвой, обучение предназначенных для этой высокой миссии двух отрядов молодых сектантов. Евгений Петрович получил за свои услуги тайное божественное вознаграждение в размере нескольких сотен тысяч долларов (брать корейскую валюту Евгений Петрович почему-то наотрез отказался, и Киодо Цуй-Цы испытывал некоторое неприятное чувство, передавая ему американские доллары). При подготовке тайной операции все шло гладко и вот, в последний момент, когда до начала операции оставалась только ночь, божественный Харе вдруг вызвал Киодо Цуй-Цы и сообщил ему, что руководить операцией будет не он, а второй заместитель живого Бога Бари Али-Дзен, командир сектантского отряда "Ну-Ну". Это решение повергло Киодо Цуй-Цы в состояние глубокой депрессии, тем более, что ему предлагалось не позднее этой ночи совершить по примеру самураев с соседнего острова харакири во имя божественного Харе. Самое страшное для первого заместителя заключалось вовсе не в харакири, что странно, а в том, как он реагировал на это известие. Ведь каждый кореец с детства готов с радостью в сердце отдать жизнь во имя идеи, а тем более во имя живого Бога, но в эту секунду Киодо Цуй-Цы испытал нечто совершенно обратное. Вместо жгучей радости по поводу харакири и предстоящего единения со всевышним его разум захватили совсем не божественные мысли. Он подумал, что этот гад ползучий Бари Али-Дзен со своими сектантами-педерастами в последний момент обскакал его по лестнице, ведущей на вершину власти над душами и имуществом, и этот наркоман и извращенец Хара к нему явно благоволит, а может и сам трахается с ним после молитвы. Да, теперь жизни и карьере Киодо Цуй-Цы наступил полный ... как же это называется ? Его русский друг Евгений Петрович всегда произносил это емкое слово в подобной ситуации, но как оно звучит, Киодо никак не мог запомнить - русский язык очень труден для произношения. Но, как ни крути, наступил именно он. А Киодо Цуй-Цы по непонятным причинам не испытывал ни малейшего желания делать харакири, ну абсолютно не хотел. В этой жизни, если не считать последнего события, у него все шло очень даже хорошо - много денег, власти, дюжина машин в десятке разбросанных по всей стране и островам виллах, два личных самолета, пять скоростных катеров, миниподлодка, три сотни любовниц и две сотни детей только в Корее. Если бы Киодо Цуй-Цы опубликовал данные о своем половом могуществе, то непременно попал бы в лидеры сексуальной революции и занял бы первое место в книге рекордов Гиннеса по количеству детей и любовниц, обогнав многих американских кинозвезд, рок-музыкантов, и даже новых русских бандитов, но члены секты добровольно отказывались от сексуальной жизни навсегда и, расскажи Киодо Цуй-Цы о своей настоящей подпольной жизни, его бы просто не поняли. Когда ему надоедали постоянные отношения с женщинами из секретного гарема, помолившись Харе, первый заместитель переодевался в джинсы и отправлялся в бордель проводить время с незнакомыми женщинами. А оттуда шел прошвырнуться по кабакам Сеула, что особенно любил делать после божественной службы, в процессе которой пить не разрешалось. Так что, какое уж тут на фиг харакири - жить хотелось как никогда. Тем более, что в глубине своей двуличной души Киодо Цуй-Цы в тайне не верил, что попадет в рай, а торопиться в другое место ему абсолютно не хотелось. Сейчас Киодо Цуй-Цы в полном одиночестве сидел на полу в позе лотоса посреди своей кельи в сеульском офисе шуджменов. Он медитировал. Рядом стояла полупустая бутылка русской "Столичной" водки и один граненый стакан - часто бывая в России, Киодо Цуй-Цы усвоил многие привычки северных собратьев. Например, Евгений Петрович без бутылки "Столичной" никогда не садился медитировать, хотя считался среди своих знатоком восточной культуры, и в некоторых случаях знал о Корее даже больше, чем Киодо Цуй-Цы. Он рассказал своему восточному другу, что в далекой древности корейцы медитировали исключительно после принятия спиртного - для освобождения духа. И теперь после первого же стакана общение с всевышним у корейца стало протекать значительно лучше, он чувствовал в груди какое-то единение с природой и, что странно, в последнее время его стало неудержимо тянуть на рыбалку и за грибами. Сейчас он истово боролся с желанием бросить все и уехать на выходные за город, посидеть с удочкой на берегу Тихого океана. Но ситуация требовала самоконтроля. Намеченная на следующий день операция пройдет без него, под предводительством Бари Али-Дзена. Ему приказано сделать харакири до захода солнца. Он его делать не хочет. Что же тогда делать? И кто виноват во всем этом? Медитируя над сложившейся ситуацией, Киодо Цуй-Цы не мог отделаться от мысли, что где-то он уже читал о возникновении перед человеком аналогичных вопросов, только вот где именно, и что сделал в итоге тот человек он не знал, хотя страстно хотел сейчас узнать. Судя по тому, что общение стало идт