еще несколько больших хворостин. Вечером топили плиту, варили, жарили и мариновали грибы. Машка получила еще одно удовольствие: чистила грибы. Правда, очень скоро ее погнали спать, но спать она не могла. - Ты что не спишь? - Не могу. Я думаю все. - О чем ты думаешь? - Как я буду чистить грибы... x x x - Ой, мама, хорошо, что ты пришла! Погрей мне, пожалуйста, животик. А то у меня обострение. Слыхала, как говорили: "У нее с горлышком обострение", "У меня с ногой обострение". x x x Беспокоимся: давно нет писем от бабушки и от тети Ляли. Сидим дома. За окном беспросветный дождь. Ходит пастух с маленьким дамским зонтиком. Коровы почему-то все черные. 9.9.60. Трудно объяснить, почему мы здесь живем, не уезжаем в Питер. И ночью, и днем без передышки льет дождь. Холодно. Вчера вечером тетя Минзамал перебралась из своего бельведера вниз, в столовую. Умываемся в комнатах. Гимнастики уже много дней не делали. Кашляем и чихаем. Но живем все-таки, не уезжаем. Главное, что работается мне хорошо. Да и надежда нас не оставляет, что будет еще и на нашем небе солнце. x x x Утром сидит за столом завтракает. Съела сыр, слизала масло с бутерброда, а хлеб оставила. - Маша! Кто же так ест?! Разве так хлеб и сыр едят? Прихожу через минуту. Съела и второй кусок сыра. - Ты что же это? И мама: - Ай! Ай! Разве так едят? - А я по-грузинскому. Кто-то в ее присутствии действительно говорил, что в Грузии едят сыр куском, заедая его хлебом. 10.9.60. Суббота. Вчера весь день просидели дома. Только папа под вечер вышел во двор нарубить дров. Вечером занимались с Машей азбукой, складывали из черных вырезных букв слова. x x x Мама читала Машке рассказ Куприна, напечатанный в "Огоньке". Там речь идет о петухе, которого загрызли соседские собаки. Маша слушала внимательно, потом перебила маму и говорит: - Нет, ты неправильно прочла этот рассказ. - Как неправильно? - Я его не так поняла. - А как ты поняла? - Я поняла по-обыкновенному. Просто петух убежал, и его спасли хорошие собаки. x x x Как-то на этих днях мама спрашивает: - Машенька, у тебя что-нибудь болит? - Да, болит. - Что же у тебя болит? - Головка болит. Потом ручки, животик, ушко... - Ах, вот как! Ушко болит?! Подчеркивая эти слова, мама хочет сказать: ах, вот как? Тогда надо принять меры. Но Машка понимает грозный тон этих слов по-своему. - Нет, нет! - кричит она. - Не ушко! Ухо болит! Дело в том, что я не рекомендую ей говорить: "Возьми меня за ручку", "Дай мне кусочек", "Я промочила ножки" и тому подобное. И в самом деле - терпеть не могу эти сладенькие уменьшительные и ласкательные, которыми так неумеренно пользуются у нас в разговорной речи. Куприн называл этот язык "языком богаделок и приживалок". x x x Ужинает. Есть не хочется. Давит ложкой творог на тарелке. - Смотри, мама, какие я размазняки делаю. x x x Выпятила средний палец, остальные прижала к ладошке. - Смотрите! Смотрите! Средний палец на такси едет. x x x Погода немного разгулялась. Правда, небо свинцово-сизое, но в просветах иногда появляется солнышко. Машку облачили в пальто, поверх пальто напялили плащик и в этом костюме космонавта выпустили в сад. Играет одна. Мама уехала в Лугу, тетя Минзамал мыслями уже в Питере, куда сегодня уезжает, а папа работает. Несколько раз за окном раздавалось: - Папычка-а-а! Ты что делаешь? Получив очень знакомый ей стереотипный ответ, понуро удаляется. Позже, когда папа кончит свой "урок", пойдем в лес. x x x Пришли два письма от тети Ляли. Одно письмо, представьте себе, написано на горчичниках! Это - Маше подарок (здесь горчичников купить мы не могли). - Нет, нет! - кричит Машка. - Не надо мне этого подарочка! Я боюсь! 11.9.60. Вчера ходили втроем в наш лесочек, в тот молодой соснячок, где растет так много маслят. Опять набрали около трех сотен этих аппетитных грибков. Больше половины отдали тете Минзамал, которая уехала вчера на три дня в Ленинград. Машка отличная грибница. Мы с мамой, старые опытные волки, зубры, набрали на каждого по сто с небольшим грибов, а Машка - четырехлетняя - собрала 57 штук. А утром мы с нею ходили еще и за дровами. Собирать хворост и всякие деревянные колобашки - это почти так же интересно, как собирать грибы. И уже поздно вечером опять ходили с мешком. На этот раз у нас была двойная цель: искали еще ножичек, который потеряла Маша, когда мы возвращались из похода за маслятами. Ножа не нашли. x x x - Мама, ты знала, что у тебя девочка родится? - Нет, не знала. - А когда я в животике была - ты тоже не знала? - Нет, тоже не знала. - А кого ты хотела - мальчика или девочку? - Папа хотел мальчика. Он говорил: "Если будет мальчик, назовем его Ваня". - А ты? - А я хотела девочку. Я говорила: "Если родится девочка, назовем ее Машенькой". Маша - с улыбкой, с довольным и даже торжествующим видом: - Хорошо, что я родилась!!! x x x - Бедная девочка! - говорит мама. Почему же это она бедная? Выхожу во двор и тоже испытываю жалость к нашей Маруське. - Папа! Папа! Смотри! Театр!.. Посадила на скамейку своих маленьких кукол, мишку и кота в сапогах и изощряется - прыгает, поет, танцует перед ними. Ах, как не хватает ей братика, сестрички или "подрлуги". x x x Вчера день был преотличный, не жаркий, даже не очень теплый, но солнечный. Сегодня - похуже. Дождя нет, но и солнца не видно. После завтрака ходили с Машей кормить хозяйских цыплят. Машка несла миску, куда мама вылила гущу от вчерашнего супа, и накрошила хлеб - белый и черный. Машка идет, смотрит на хлеб и говорит: - Я белый хлеб больше люблю... Я грузинка, потому? - Нет, Маша, ты русская. Это у тебя мама грузинка. - А цыплята? Они - грузины? 14.9.60. Играет в саду. Готовит, лечит кукол, ходит в гости, ездит в автобусах и на поездах... И все - одна. Как она цепляется за тебя, когда выйдешь на минуту в сад: - Папочка, давай поиграем?! Чувствуешь себя извергом, палачом, зверем, когда говоришь "некогда". Проводишь с нею, в общем, не так уж мало времени, даже очень много, а ей - мало. Ей нужен коллектив, товарищи и подруги. Зимой об этом нужно будет непременно и серьезно подумать. x x x Вчера вечером мама причесывала Машу. Говорит: - Какая ты лохматая, Маша. Что это такое? Что ты за папуас? Маша, искоса взглянув на нее: - А ты знакома с папуасами? - Да... знакома. - Я тоже знакома. - Где же ты их видела? Дочка наша за словом в карман не лазает. - Все мои друзья - папуасы, - говорит она. Откуда вдруг это? 15.9.60. Как-то раз, когда Машка просила меня "не ляботать", а поиграть с нею, я имел неосторожность, если не глупость, объяснить ей, что, если я не буду работать, у нас не будет денег. - Ничего, возьмем где-нибудь, - сказала она. - Деньги, Маша, не берут где-нибудь, а зарабатывают. - Ну и не надо их, - сказала она. И я стал ей растолковывать, что без денег не будет у нас ни хлеба, ни мяса, ни конфет. И платье ей не на что будет купить, и башмаки, и чулочки... А я вот, мол, напишу рассказ, рассказ напечатают, мне за него пришлют денег и так далее и тому подобное. Мама уже тогда сказала мне, что я "спускаю ребенка с небес на землю". Не в том беда, что на землю, а в том, что ударение делается на деньгах. Ведь на самом-то деле не так. Вчера утром вышел в сад. Машутка играет. Я принял участие в игре, но через пять минут должен был заявить, что пора за стол, надо работать. - Не работай немножко! Поиграй! - взмолилась Машка. - Нет, Маша, надо идти работать. - Не надо. Мы можем сегодня не покупать. У нас мясо, кажется, есть. Денег не надо. Пришлось растолковывать (именно растолковывать, а это не ахти как действует на ребенка), что работает человек - и писатель, и булочник, и столяр, и рабочий у станка, и продавец в магазине - не потому, что платят деньги, а потому, что работа доставляет человеку радость. Не уверен, что она это поняла. А кроме того, первое впечатление всегда ярче и первое объяснение - убедительнее. x x x Рассказывал Маше про цирк. - А там львы есть? - Да, - говорю, - бывают. И рассказал, как укротительница кладет свою голову льву в пасть. - В Ленинград, - говорю, - приедем, - возьмем тебя в цирк. - Давай пойдем, - соглашается Маша. - Только я сама не буду совать голову. Хорошо? Это условие я принимаю. 17.9.60. Вечером топили плиту, мама жарила пирожки, обещала и Машке дать теста. Машка смотрела на нее с таким жадным нетерпением, что сама призналась: - Я вся дрожу. Делала маленькие пирожки с каким-то черносмородиновым джемом. x x x А третьего дня вечером мы с Машей (позже к нам присоединилась и мама) вырезали и склеивали звериную карусель - очень приятно нарисованную, но не очень ловко подогнанную самоделку Т.Глебовой. Машка намазывала фотоклеем там, где я ей показывал, и опять вся дрожала: - Я сама... сама!.. x x x Говорили о разных профессиях. - А я кем буду? - спрашивала Машка. - Кем хочешь, - говорю. - Ты можешь сама выбрать себе занятие. Можешь стать доктором, учительницей, почтальоном, столяром, писателем. - Буду писателем. - Но сразу же спохватилась: - Нет, доктором. Потом говорит: - Я буду доктором, но буду только подрлуг своих лечить. Я чужих дядей боюсь лечить. x x x Ночью сегодня было холодно. Когда я после работы, в 1 час 30 минут, выходил в сад, стоял густейший, какой-то зловеще-беспросветный туман. Может быть, и заморозки были. Когда занимались гимнастикой, все вокруг блестело. День солнечный. На небе ни облачка. Но - прохладно. Сейчас 11 часов. Мама и Маша ушли в лес за брусникой, но быстро вернулись. На траве лежит такая роса, что Машка тотчас промочила ноги. Вернулась, переобулись, опять пошли. Обещал после работы и я прийти... 18.9.60. Очень ей хотелось еще раз пойти в лес. Я ее разбудил, говорю: - Пойдем в лес? - Пойдем! - Давай одевайся!.. И она сразу же, по-солдатски, по-пожарницки стала одеваться: стянула с себя ночную сорочку, влезла в рубашку, натянула чулки, штанишки... Но оказалось, что уже поздно, и в лес мы не пошли. Мама сушила грибы. Машу к плите мы не подпускаем, но папа дал ей несколько палочек-шампури, нарезал из черной, белой и красной бумаги кружочков и рассыпал их по всем комнатам. Машка "собирала грибы", нанизывала их на палочки, сушила... x x x Утром сегодня говорит матери: - Ты что мне каждый день говоришь: "Привереда! Привереда!" Что, тебе так нравится это слово? x x x Вернулось лето! Поют петухи, жужжат (шумно и весело жужжат) мухи... Только огород за моим окном являет собой картину самой несомненной осени: все жухнет, никнет, желтеет и сереет. Разве что морковка и укроп по-прежнему зелены, но и к ним подбирается седина-желтизна. 19.9.60. Вчера в лесу мама рассердилась на Машу. - Ты где пропадаешь? Ты что не откликаешься, не кричишь "ау"? Ты что, заблудиться хочешь? - Я была на своих полянках. - На каких своих полянках? - У меня здесь есть две любимые полянки. Привела, показала маме - одну и другую. Мама говорит, что и в самом деле, очень милые, уютные полянки. Самое удивительное, что Машка ей сказала: - Я, мамочка, люблю здесь одна бывать... x x x Машка, по словам мамы, пока не найдет первый белый гриб, слоняется по лесу мрачная, хнычет, скулит, сердится... Иногда мама из жалости "подстраивает" ей грибы. Найдет беляка, не срежет его, а зовет Машу: - Машенька, иди сюда, здесь, по-моему, грибами пахнет. Машка прибегает, и обе начинают нюхать воздух. В конце концов Машка натыкается на белый гриб. - Ой, ой, белый! Белый нашла! Но мама уверяет - и я согласен с нею, - что Машка "все отлично понимает". Вчера в лесу она зовет маму: - Ой, мама, мама, иди сюда, грибами пахнет! Мама приходит: - Где? Да... пахнет... - Ищи, - говорит Машка. И смотрит на сосенку. А там - два хорошеньких масленыша. А когда считают дома грибы, подводят итоги, она говорит: - Это я сама, без запаха нашла!.. То есть без подсказки. 21.9.60. Вчера хозяйка зарезала одну из куриц, выкормленных нами. Мы с мамой, очень не хотели, чтобы Машка об этом узнала. Сентиментальность? Нет, просто рано еще... x x x А сегодня - огорчительное происшествие. Все утро Маша провела с хозяйкой. Та снимает помидоры, копает картошку, и Машка все время с нею. Потом мы ездили встречать маму. Я вел навьюченный велосипед, мама и Машка шли по тропинке следом. На картофельном поле, которое уже почти полностью обобрано, Машка - и мы ей в помощь - собирали завалявшиеся маленькие светленькие картофелинки. Была весела. Во всяком случае, я ничего не заметил. А ее, оказывается, что-то грызло. У калитки нашего сада она задержала мать и, краснея, сбиваясь, захлебываясь, стала что-то бормотать: - Мамочка... меня... тетя Женя... кормила... - Чем кормила? - Курицей... или петухом... - И ты ела? - Да... ела. - А почему же ты не сказала ей, что тебе нельзя? - Я сказала... я сказала, что мне не позволяют. А потом все-таки съела. И тут мама спросила (меня рядом уже не было): - А почему ты папе об этом не сказала? - Я боялась. Позже, в лесу, я заговорил с Машкой на эту тему. - Почему же ты, доча, мне не сказала, что ела петуха? - Я боялась. - Чего ты боялась? Разве мы с тобой не друзья? - Дрлузья. - Ты всегда мне говори правду. За правду я тебя никогда не накажу и никогда не поругаю. Потом я вспомнил, как утром мы с мамой боялись, что Машка узнает о печальной участи выкормленных ею кур и петуха. И спросил у Машки: - А тебе петуха не жалко было есть? - Он меня клюнул, - ответила Машка (он ее на днях действительно клюнул за палец, когда она его кормила хлебом). Чудовищно? Жестоко? Нет. Это, конечно, первое пришедшее на язык объяснение, а никакое не проявление жестокости. А может быть, и не первое, может быть, она уже думала, искала оправдание - не перед нами, а перед собственной совестью. 23.9.60. Сегодня опять сказочное утро. На солнце в 9 часов утра +21o. x x x Одевая ее после гимнастики, мама говорила, что вот Маша вырастет, станет спортсменкой, чемпионом СССР, поедет в Рим на олимпиаду, получит медаль... Машка радовалась, расспрашивала и переспрашивала: - Какой Рим? Какая медаль? Из чего она сделана? И вдруг слышу - плачет. - Ты что? Машенька! - Бою-у-усь! - Чего боишься? - спрашивает мама. - Боюсь! Поезжай со мной. - Куда поезжай? - В Рим. - Зачем? - Медаль получа-а-ать... Я одна бою-у-усь!.. x x x Растолковали ей, что такое зима, весна, лето, осень. Слушала, расспрашивала. Дело было в лесу. Вдруг вижу - остановилась, задумалась. - Маша, ты что? - Я думаю. - О чем ты думаешь? - Я думаю: когда бабушка приедет - зимой или летом? 26.9.60. Записываю, против обыкновения, вечером. Утром ездили с Машей в Лугу - провожали маму. Мама уехала автобусом в Ленинград встречать бабушку. Двадцать минут Машка не отрываясь смотрела на стекло, за которым восседала ее ненаглядная мамсиночка. Стоило маме отвернуться, даже отвести взгляд в сторону, как Машка начинала кричать: - Мама, смотри все врем я! Мама сквозь толстое стекло не слышала. Пришлось мне написать эти слова на бумажке и показать ей. На рынке зашли в фотографию. Машка сфотографировалась. Не знаю, что получится. Машка сидела скорчившись, улыбалась самым нелепым образом, а когда я пытался вмешаться и придать ей позу более естественную, фотохудожник разгневался и попросил меня выйти из "ателье". Я вышел. x x x За ужином. Ест жареную картошку с колбасой. - Из чего колбаса сделана? Я знаю: из свинины? - Да. И из телятины тоже делают. И из говядины, из коровы. - Почему из коровы делают? Она же не кусается и не бодается?! - Свиньи, - говорю, - Маша, тоже не бодаются... 27.9.60. В семь часов утра выхожу на кухню, слышу за дверью Машкин голос: - Папа! Папочка! Прихожу - сидит в кроватке. - Ты что, со мной спал? Ты где спал? - Нет, Машенька, я у себя спал. - А я с кем? - А ты одна спала. Удивилась, испугалась, а потом - обрадовалась: все-таки, значит, уже большая, если одна спала. x x x Вчера за обедом привередничала: того не люблю, этого не хочу. Я рассердился, накричал на нее, наговорил много жалких слов, которые на нее, кажется, никак не подействовали. - Ты знаешь, что я ел, когда был маленький? Кашу с тюленьим жиром! - А это какой - тюлений? - Противный. Ты бы его ни за какие коврижки не стала есть. - А почему ты ел? - Потому что ничего другого не было. Да и такой каши нам вот по этакой ложечке давали. Довольна, что отвлек ее от малоприятной обязанности есть фаршированный кабачок. - Говори еще, какой ты был маленький, что ты еще ел! - Хлеба нам давали вот по такому кусочку. Чай без сахара... - А почему без сахара? - Потому что не было сахара. - А почему вы не купили? - А потому, что не на что было купить. Говорю и сам чувствую глупость и неубедительность, ненужность и бесполезность этой "армии спасения". В самом деле, ведь не думал же я, не рассчитывал, что она выслушает мои воспоминания о детдомовских временах, покраснеет, вспыхнет, спохватится: "Ой, и верно, какая я нехорошая, неблагодарная! Надо ценить мое золотое, безоблачное, сытое детство! Надо скорей, скорей спешить есть кабачок!" 28.9.60. Вчера мама вернулась из Ленинграда и привезла бабушку. Как и следовало ожидать, бабушкин приезд сказался на Машкином поведении. Грубит, ломается, хнычет. Это она - сознательно или бессознательно - испытывает, экзаменует бабушку - на выдержку, на строгость, на стойкость. Такое уже бывало. x x x Сегодня с утра моросит дождь. Папа занимался гимнастикой в саду, а Маша кое-как в комнатах. Это "кое-как" объясняется отчасти тем, что мама натерла в Ленинграде ногу (даже ноги) и с трудом двигается. Но для Маши очень нехорошо, что в первый же день возникло это "кое-как". У нее это может связаться с приездом бабушки. Приехала - и вот сразу появились поблажки. 30.9.60. Маша все с бабушкой. Со мной первую половину дня была суха и даже груба, а вечером, когда я лежал и читал, пришла и стала ласкаться. Впервые, кажется, за все лето мы с мамой ходили вчера в лес вдвоем. Маша спала с бабушкой. Бабушка, как и следовало ожидать, балует Машку, и Машка уже почувствовала, откуда дует ветер, и уже пробует командовать бабушкой: - Бабушка, дай мне инжирного варенья! Бабушка, застегни лифчик!.. А бабушка рада и лифчик застегнуть, и варенья с горкой на блюдечко положить и даже замечать не желает грубости этих обращений. x x x Третьего дня, когда мама с папой возвращались из кино, к ним пристал маленький котеночек, очень похожий по расцветке на нашего Кисоню. Мы не заметили, как он пришел к нам на дачу. 1.10.60. Удивительно развязная, нестеснительная наша Машка. В ее возрасте я даже со знакомым человеком стеснялся заговорить, а она, кого ни увидит, бежит: "Здравствуйте!" И пошло-поехало. Вчера у наших хозяев полдня работал старик плотник. Стоит на лесенке, прилаживает кусок вагонки. Маша вернулась с прогулки и - сразу к нему: - У нас новый котеночек! Высокий, похожий на сенбернара старик - с лесенки: - Ну?.. Вот это да! Котеночек? - Нет, нет, не родился. Он просто пришел. Они с нашим котиком на улице спали. Не спали, а просто были на улице... И тараторит - без конца. Когда она ушла, слышу, старик говорит хозяйке: - Нынешние ребята - уж такие трескуны, такие трескуны. Прежние-то - те стеснялись, что ли... А теперь, поглядишь, в автобусе или в трамвае - трещит и трещит. И о политике, и о чем хочешь. x x x Сейчас выходил во двор. Играет с бабушкой в магазин. Продает материю. Вертит ручку электрической кассы, трыкает, получает деньги. Поиграл и я с нею минуты две. Бабушка стоит рядом, смеется, задыхается от смеха. - Что это, - я говорю, - у вас тетя такая в магазине смешливая? Бабушка обнимает меня, объясняет: - Не могу! Очень уж вы серьезно. Как будто в настоящем магазине. А как же по-другому играть? Элико едет в Лугу - покупать билеты на автобус. Собираемся отбывать во вторник, 4 октября. Лето кончилось. До свиданья, Луга! x x x Это еще до приезда бабушки было. Ела простоквашу. Запачкалась. Я говорю: - Вытри, пожалуйста, подбородок. Она - раз! - рукавом. - Что такое?! Это кто тебя научил? Гордо: - Никто! Я сама придумала. 4.10.60. Ленинград. Встали сегодня чуть свет. Укладывались. Только Машка, уложив свои небогатые пожитки, беспечно играла в саду. Автобусом 13. 10 мы четверо (все, кроме Элико) уехали в Ленинград. В автобусе Машка льнула к бабушке. А в Ленинграде, очутившись в знакомой, милой обстановке, не выходила из моей комнаты, тянулась ко мне. А мне было не до нее. Не успели приехать, не успел я войти в свою комнату, позвонил незнакомый человек и сообщил, что в субботу погиб, попал под трамвай, Викниксор, Виктор Николаевич Сорока-Росинский, мой старый учитель, основатель и руководитель Шкиды. Подробно записывать сейчас не могу... 5.10.60. Ездил сегодня хоронить Виктора Николаевича... Машка об этом не знает. - Ты куда уходишь? - Иду по делам. Дела бывают всякие. x x x Накануне нашего отъезда из Луги я вынес из своей комнаты два чемодана. Вечером пришла ко мне Машка: - Ой, что это у тебя за новый угол?! Я объяснил ей, что угол тот же, только он опустел. Присела, осмотрелась: - Неинтересный какой-то угол. x x x Рассказывала одну из своих бесконечных сказок: - Что такое? А! А! А! - Это кто? Это авы (то есть буквы "а") идут... авторы... авторы идут!.. 8.10.60. За обедом я вспомнил, как в Луге Машка спрашивала: "А цыплята грузины?" Все засмеялись. И Машка, чувствуя на себе всеобщее внимание, решила, что надо его поддержать чем-нибудь. - Наш кот - грузин, у него глаза черные, - заявляет она. Это уже "слон". Так мы называем состояние, в которое приходит Маша, когда слишком много в ее присутствии о ней говорят, восторгаются, смеются над ее остротами и словечками. Это по бунинскому рассказу "Слон". Там девочка: - Нет, правда, мама, почему у слона ноги распухли?! x x x Сегодня солнечный день. Солнце так и ломится в мое окно. Маша с бабушкой только что отправились в Зоопарк. - Смотри только, - сказал я, - чтобы вас там не скушали. Она не засмеялась. Наверно, сказал я это слишком серьезно. - Они же в клетках, - тоже очень серьезно ответила она. 9.10.60. Была с бабушкой в Зоопарке. Там у львицы (или у тигра, как сказала мне по ошибке Маша) появились маленькие. Машка больше часа простояла у их клетки, и оттащить ее, по словам бабушки, было невозможно. Бабушка катала Машку на каруселях, на осликах, покупала ей раскидаев и вообще в субботний осенний день устроила первомайский базар. Мне кажется, что делать этого не нужно было. Вообще карусель в Зоопарке - это почти то же, что джаз-оркестр в девственном лесу. Общение с природой, с животными - и вдруг завывание патефона и кружение в деревянной лодочке или на деревянной лошадке. Разумеется, я не против лодочек и лошадок, но для этого существуют ЦПКиО и прочие луна-парки. А кроме того - это огромная физическая и психическая перегрузка: ведь впечатлений и без того хватает. x x x После ужина полчаса позанимались азбукой. Я похвалил Машку, она узнает (не читает, а узнает) некоторые слова: "папа", "мама", "Шура", "мак"... Вообще-то освоение грамоты идет туговато. Но ведь человеку всего два месяца на пятый год! Кроме того, сегодня мне пришла в голову мысль: хорошо ли я делаю, что занимаюсь с нею по вечерам, перед сном? Как успокоительное, снотворное - это средство, может быть, неплохое: оно не возбуждает, а усыпляет. Но, чтобы усвоить что-нибудь, и хорошо усвоить, надо заниматься в утренние часы. Может быть, удастся мне выкроить минут двадцать - полчаса утром, когда бабушка завтракает, перед Машиной прогулкой. x x x Утром Машка заявила, что видела страшный сон: - Будто мы летели на вертолете: я, бабушка, тетя Гетта и Павлик. Мы в Лугу летели. Прилетели прямо в лес. А там - одни корешки, а шляпки у грибов кто-то срезал! Действительно, сон страшный. Я спросил, какой вертолет, как там внутри. - Там окошечки, - сказала она. Бабушке она рассказывала этот сон, уже расцвеченный выдумкой. Рассказывала так долго, что бабушка сбежала. 10.10.60. Ходили в парк Ленина. Там сейчас стало тесновато: отгородили дощатым забором большую территорию, строится метро. Мы с Машей смотрели в щелочку. Минут сорок пробыли на детской площадке. Машка (с моей помощью, то есть держа меня за руку) бегала по буму. Сначала довольно робко ходила, а потом - бегала. После ужина успели еще заняться азбукой и сплести из белой и голубой бумаги очень нарядную салфетку. Бабушка и мама, восторгаясь этим нашим рукоделием, спросили: - Кто это сделал?! Машка промолчала, а я, желая поощрить ее, сказал: - Маша. Она плела и клеила. Это и правда и неправда. Машка пробовала плести и - неудачно. А клеем мазала главным образом по моим пальцам. Я сделал ошибку. Надо было сказать: - Я, а Маша мне помогала. А тут и отец получился врунишка и дал нехороший урок дочери: как можно задешево купить славу. x x x Засыпает вечером хорошо. И не боится. Сама заметила это и похвалилась: - Мамочка, я теперь не боюсь спать (одна). Вообще, кажется, прошел, слава богу, этот период страхов, когда она на каждом шагу подвывала: "Бою-у-усь. Собаку боюсь! Машину боюсь! В коридоре боюсь. На кухне боюсь". x x x Сегодня утром за завтраком: - Папа, что я пью? Это какао, что ли, называется? Откуда это частое детское "что ли", подмеченное К.И.Чуковским в его "От двух до пяти"? Ведь во взрослой интеллигентской речи это "что ли" или не встречается или встречается крайне редко. x x x Сегодня кисленький, сухой, но вместе с тем как будто и туманный, какой-то сизый, дымчатый день. Унылый до такой степени, что даже неприятно делается: вспоминается детство, когда бежишь (заставляешь себя бежать) утром в училище, на улицах прохладно, тихо, пахнет дымом, по всему телу разлилась сонливость, - кажется, лег бы и заснул в первом подъезде на его каменных плитах... За завтраком Машка ревела. Ей предложили, видите ли, к манной каше брусничного варенья, а она пожелала инжирного. Ничего, слопала (и тарелку облизала) с брусничным. Собирается с бабушкой на прогулку. x x x Весьма кстати. Нашел сейчас заметку на отдельном листочке: К вопросу об "Армии Спасения". (Это, к той странице, где речь идет о моих попытках повлиять на Машу с помощью отцовских воспоминаний детства.) Можно создать искусственный климат, но невозможно, нелепо создавать искусственную нужду, недоедание, голод. Впрочем, кое-что, по-видимому, можно все-таки сделать. Но для этого следует каждый день и каждую минуту быть начеку. Следить, чтобы ребенок не переедал, не объедался, не зажирался. Чтобы всегда был аппетит и чтобы он удовлетворялся умно - тем, что бог пошлет, а не чего моя душа пожелает. Все это, разумеется, требует труда, усилий, а часто и той строгости, безжалостности, которая выше любви, которая и есть любовь. 13.10.60. Вчера говорили с мамой о том, что вечерние занятия, перед сном, не очень-то полезны. Решил попробовать заниматься утром, урвав полчаса от рабочего времени. Сегодня занимались от 11 до 11.40. Такая передвижка часов заметно сказалась на Машкиных успехах. Только к концу урока утомилась, стала отвлекаться, отвечать невпопад. На уроке присутствовала мама, радовалась нашим успехам. Боюсь: не рано ли? То есть не рано ли стали учить ее! Сегодня я высчитал, что, когда я начал учиться грамоте, я был месяца на два, на три постарше. И у меня уже все созрело тогда. Я жадно хотел научиться читать. И научился в два-три дня... 14.10.60. Вечером гуляла с папой. Показывал ей домик Петра, Ши-Цзяо, невскую черную воду, к которой она боялась сначала спускаться, а потом просила: - Постоим еще! Как красиво!.. x x x Гуляя с бабушкой, пыталась читать вывески: СТОЛОВАЯ СБЕРЕГАТЕЛЬНАЯ КАССА Помнит уже почти все буквы. И я уже не знаю, как застопорить, затормозить процесс ее "образования". 15.10.60. Вчера вечером читал ей "Спящую красавицу". Дошли до того места, где злая фея готовится сделать что-то худое новорожденной. - Почему? Зачем? - всполошилась Машка. - Ведь она же (показывает пальцем на спеленатого младенца) не виновата! Ведь это она - мама - обидела фею!.. Во всем, всегда, везде ищет справедливость. 16.10.60. Добрые люди уверяют, что пороки по наследству не передаются. Еще как передаются! В детстве я долго и упорно грыз ногти. С этим жестоко боролись. Отец достал где-то или сам изобрел рецепт "лекарства" от этой болезни: спиртовой настой из уксуса, перца, горчицы и других специй. Пальцы мои один за другим окунали в рюмку с этой гадостью. Не помогло. Очень скоро я догадался, что достаточно вымыть или хотя бы вытереть о штанину пальцы - и они снова "готовы к употреблению". И вот - дочь моя тоже грызет ногти. Давно уже. Бьемся, отучаем ее - не помогает. Когда она это проделывает - неизвестно. На глазах у нас не кусает. Но ногти у нее обгрызены по самые лунки. На днях я ее сильно пробрал и говорю: - Когда ты это делаешь? В кровати, что ли? - Да, - говорит, - под одеялом. Вчера утром, разглядывая свои ногти, она совершенно серьезно сказала матери: - Хорошо, что я на ногах не грызу ногти. Хоть там у меня подарочки остались!.. x x x Дала слово, что грызть ногти не будет, что будет следить за собой (то есть, не слово, конечно, а просто обещание). Я долго говорил ей, как это некрасиво, когда у девочки такие огрызки на пальцах. На следующий день осмотрел ее руки. - Что такое?! Опять кусала?!! - Нечаянно. Сама не заметила... Вчера опять осмотрел пальцы. И она - уже с искренним отчаянием: - Не растут почему-то! А я не грыжу. 17.10.60. После обеда ходили втроем на прогулку. Пешком дошли до диетического магазина на Невском. Мама пошла в магазин, а мы ждали ее в сквере у Казанского собора. Очень ей понравилась электрическая реклама - зажигающиеся на небе буквы. Сидели и читали: "Покупайте подарки в Ювелирторге", "Храните деньги в сберкассе", "Не давайте детям играть с огнем". Разглядывала зеленого Кутузова и расспрашивала о нем: - Он хороший? - Да, он был хороший. - Он детей любил? - Да. У него была внучка Катенька, он ее очень любил. - А других детей любил? - И других - тоже. - А меня он тоже любил бы? - Думаю, что и тебя любил бы. Потом встретили маму и пошли по каналу домой. 18.10.60. Ездил вчера с Машуткой в "Советский писатель". На лестнице в Доме книги встретили дядю Леню Рахманова, он уговорил нас зайти к ним, согласившись подождать нас... В издательстве Машку встретили не хуже, чем другие мои произведения, - пожалуй, даже лучше. Кто-то спросил, сколько ей лет. Меня рядом не было. - Три, кажется, - ответила Машка. Пришел веселый седеющий дядя, А.Н.Узилевский, заместитель директора издательства. - А-а, девочка, здравствуй! Ты у нас работать хочешь? - Хочу. - Ну, будешь работать. Вот тебе стол, вот карандаш, вот бумага. Пока я разговаривал с Кузьмичовым и другими, Машка успела нарисовать красным и синим карандашом девочку, у которой ноги растут прямо из головы, и еще кого-то. Рахманов ждал нас на площадке второго этажа. Там - зеркало. И вдруг я вспомнил себя в этом зеркале - семнадцатилетнего, когда мы с Гришей Белых впервые появились в этом доме. Как смущались мы оба. Как я краснел, разговаривая с главным бухгалтером ГИЗа Лихницким. Он, помню, даже спросил: "У вас что, больное сердце"? - "Нет". - "А почему же вы так краснеете?" Да, не в отца пошла наша Маша. У Рахмановых сидели минут пятнадцать. Дома были около четырех. На Марсовом поле успели набрать полные карманы снежной ягоды. ТЕТРАДЬ ДЕВЯТАЯ 4 ГОДА 2 МЕСЯЦА 22.10.60. Вчера вечером читал ей "Золушку". Слушает не очень внимательно: отвлекают картинки - нарядные, почти слащавые красавицы и красавцы. Долго после этого не могла уснуть. Лежала, вертелась, ждала и звала мать. А когда Элико легла рядом, - тоже не сразу заснула... Лежит, бормочет что-то. А на часах уже половина первого. - Пажи... - Спи, пожалуйста, Маша! - Пажи... - Что такое? Что ты там бормочешь? - Есть такие мальчики. Их называют пажи. Мне папа сказал. - Да, есть такие мальчики. Были. Ну и что? - Нет, ничего, я просто хотела тебя проверить: ты знаешь или нет? x x x Была у меня переводчица из Праги - Ева Долейшова, молодая женщина, мать семилетнего мальчика Иванека. Машка вернулась с прогулки в четвертом часу. С некоторым удивлением прислушивалась она к незнакомому акценту гостьи. То, что вокруг нее не совсем правильно говорят по-русски, к этому она уже привыкла. Но тут язык ломали как-то по-особенному. Чтобы понять некоторые вопросы, ей приходилось морщить носик. Больше всего она удивилась, когда гостья, прощаясь и протягивая ей руку, сказала: - Ну, здравствуй!.. - До свиданья, - ответила все-таки Машка. 24.10.60. Ездили в Пушкин - показывать бабушке дворцы и парки. В Пушкине нас встретила зима. Уже глубокий снег. И чистый морозный воздух. День какой-то чеканно золотой. В садах и парках лежит снег, а многие деревья еще зеленые. И - солнце. И какой-то особенный блеск шпилей и куполов. Когда входили во дворец, Машка спросила: - А принцесса где здесь? Обратно шли мимо лицея, мимо памятника Пушкину, мимо китаевской дачи. Машка уже устала, ни о чем слушать не хотела, только на беготню и на игру в снежки ее хватало. x x x Вчера подарил ей коробку с буквами (которые сам когда-то вырезал из черной и темно-зеленой бумаги). Сегодня, не успела отзавтракать, как уже коробка на столе, буквы рассыпаны по клеенке ("Ой, папа, папа, я нечаянно молоко пролила и буквы запачкала!" - "Ничего, доча"). Складывает с моей помощью слова: "Маша", "мама", "слон", "юбка"... Теперь не остановишь ее. x x x Вчера за обедом у тети Ляли кто-то пересказал фельетон, слышанный по радио, - о том, как приезжий человек слышит в магазине: - Дайте, пожалуйста, хороший лимон. Мне для больного. И другой - для больного. И третий... И приезжий думает: "Наверно, в Ленинграде эпидемия". Мама сказала: - А я всегда говорю: "Дайте, пожалуйста, виноград для моей дочки Маши". Машку что-то осенило. Глазенки блеснули. - Да. Мама галявит: "Дайте для моей дочки". А я галавлю: "А я его все равно есть не буду. Я виноград не люблю". Мама уверяет, что ничего подобного не было, что этот анекдот Машка тут же за столом сочинила. x x x После прогулки вчера заходили в гастроном. Я купил несколько палочек леденцов. Машка никак не может запомнить это простое русское слово. После ужина прибегает: - Папа, ну где близнецы?! - Какие близнецы?! - Ты же обещал мне! - Что обещал? Растерянно: - Какие-то близнецы. 26.10.60. Уже увлеклась, уже не оттащить ее, не отвадить от чтения, письма, книги, бумаги, карандашей. Папина дочка! Вспоминаю трепет, какой охватывал меня при одном виде, при одном запахе карандаша! Нет, форсировать не хочу, но и запрещать, противоборствовать не могу, не считаю себя вправе. А первое, что она делает утром, после завтрака, - это хватает свою коробочку с буквами и начинает раскладывать буквы, составлять слова... Правда, слов получается еще не так много. Но даже МЗБОРГВ какой-нибудь ее радует. Все-таки сама составила! Третьего дня выпросила у меня конверт. - Папочка! Дай! Пожалуйста! Мне очень нужно. Сегодня смотрю - конверт весь исчиркан. Это она "пишет". Как-то еще не может понять, сообразить, что письменное и печатное - это одно и то же, то есть составляется из тех же букв и из тех же слов. 28.10.60. Семь градусов мороза. Настоящее зимнее утро. Пасмурно, падает снежок. Машка отправилась с бабушкой на прогулку. Папа на днях уезжает в Комарово и уже грустит. 29.10.60. Обещал Машке показать "кино", но был в Союзе писателей на собрании, вернулся усталый. Весь вечер Машка ходила и канючила: - Папочка, кино! Ты же обещал. Покажи кино! Долго торговались, сколько фильмов показать и какие. Папа рассчитывал показать два. Машка отгибала четыре пальца и говорила: - Три!.. 30.10.60. Принесла красивую игрушечную собаку - подарок Екатерины Ивановны Шварц. Спрашиваю: - Как зовут вашу собаку? - Ее зовут Жулька. Вот у нее наперсток. Красивый? - Что-о! Какой наперсток? Ошейник это! Спохватилась: - Да, да. Ошейник, а не наперсток! Правильно. 1.11.60. Вечером ходили на прогулку. Дошли до петровского домика. Машке очень понравилось, когда я сказал, что в домике еще домик - как маленькая матрешка в большой матрешке. На обратном пути показал ей каланчу, рассказал про пожарных. Через пять минут встретили пожарную красную машину, возвращавшуюся домой. А позже, уже дома, Маша рассказывала мне что-то, импровизировала - и говорит: - Они бегут, шумят, каланчат... По-видимому, этим глаголом она хотела обозначить тот какофонический шум, который производят пожарные машины, когда летят на пожар. 2.11.60. После обеда бегает по всем комнатам: - Спасибо, бабушка! Папочка, спасибо! Спасибо, тетя Минзамал!.. Вчера прибегает на кухню, тети Минзамал там нет, она в ванной. У закрытой двери: - Тетя Минзамал, спасибо! Ты что там делаешь, тетя Минзамал? - Барахло стираю. - Что-о? Тебя кто научил так говорить? Что еще за "барахло"?! 3.11.60. Уезжаю в Комарово. До свиданья, доченька! Ау! Пишет мама 4 ГОДА 3 МЕСЯЦА 10.11.60. Уже неделя, как уехал наш папа. Маша через день получает от него письма. В письмах, между прочим, папа посылает ей упражнения по русскому языку. Каждый день мы занимаемся с нею минут по двадцать-тридцать. Сегодня во время занятий вошла бабушка: - Не достаточно ли вам заниматься? - Нет, милая бабушка, не достаточно. Мы занимаемся всего пятнадцать минут. Не успела сказать это, входит Минзамал: - Ну, хватит вам мучить маленького ребенка. Мама немножко рассердилась, но потом поняла, чем была огорчена бабушка. Мама не педагог, ей не хватает терпения и выдержки. Она не заметила, как во время урока назвала Машу тупицей. Каюсь, виновата, больше никогда этого не случится. 11.11.60. Занимаемся с ней каждый день по полчаса. Но она и сама при каждом удобном случае "читает" или складывает слова. Впрочем, я напрасно взяла в кавычк