я с исчезновением связного. Она не была связана со смертью Ульрика Катцера? - Да, - подтвердила Чернышева, - Клейстер тогда пропал, а Катцера, обычно выходившего с ним на связь, нашли мертвым в канале. Полицейские установили, что это было обычное самоубийство. Тогда не очень разбирались с этими вопросами. После объединения Германии по ГДР прокатилась волна самоубийств. - Я помню, - мрачно сказал Кохан, посмотрев за окно, - у многих был просто шок. Оказалось, что вся их жизнь прожита напрасно и все нужно начинать с самого начала. А для людей это всегда страшнее всего. Он обернулся, нахмурился и тихо сказал Чернышевой: - Я думал, что мне только кажется. Но теперь я не сомневаюсь: за нами следят. От самой Севильи. Мне кажется, что это вносит некоторое разнообразие в наше путешествие. Чернышева не стала оборачиваться. - Вы уверены? - тревожно спросила она. - О нашей встрече в Севилье никто не должен был знать. - Абсолютно. Я поэтому и молчал все время, пытаясь выяснить, кто это может быть. Теперь знаю, что не мои соотечественники. У них несколько другой стиль. Они не стали бы так плотно меня опекать. Это не похоже на обычную работу контрразведки. - Тогда кто это может быть? - Не знаю. Но за нами определенно следят. Я думаю, что не стоит продолжать наш разговор в автомобиле, - совсем тихо закончил Кохан. - Вы поезжайте в порт, а я постараюсь все проверить. Она не стала возражать. Он дотронулся до плеча водителя, попросив его остановить машину. И быстро вышел из автомобиля, махнув рукой на прощание. На этот раз она обернулась. Кохана уже не было видно. Очевидно, он вошел в какой-то из близлежащих домов. "Откуда это наблюдение?" - тревожно подумала Чернышева. О ее поездке в Германию знали лишь несколько человек: Марков, Вольф, Циннер. Немцы, при всем желании, не смогли бы связаться с кем-то из посторонних, контроль за ними был достаточно плотный. Тогда утечка информации произошла из руководства ее собственной группы. Но это вообще абсурд. Подозревать генерала Маркова и его сотрудников просто глупо. Они работали вместе многие годы, и она знала каждого из посвященных очень хорошо. Оставался сам Кохан. Возможно, что наблюдение за ним было организовано с самой Аргентины. По предварительно наработанному плану она должна была встречаться с Коханом в Севилье, прилетев сюда из Барселоны. Но уже в ходе самого выполнения операции она несколько изменила ее ход. Самолет не вылетел из Барселоны из-за погодных условий, и ей пришлось добираться автобусом до Мадрида, откуда она и прилетела в Севилью. А это означало, что в любом случае наблюдатели, если бы утечка шла из Москвы, встречали бы в аэропорту самолеты из Барселоны и никак не могли бы знать о случившемся в барселонском аэропорту. Единственным объяснением случившегося был какой-то досадный прокол Кохана, после которого за ним и было установлено это наблюдение. Но тогда кто и почему решил взять Альфреда Кохана под свой контроль? И как в таком случае они смогут выполнить порученное им задание? Марина тревожно подумала, что в этой операции они предоставлены самим себе. И пока они не разберутся, кто именно идет за Коханом, они не имеют права приступать к выполнению задания. ГЛАВА 8. АЛЬФРЕД КОХАН Еще в Севилье, в своем отеле "Альфонсо XIII", он обратил внимание на двух подозрительны типов, все время крутившиеся у его столика во время завтраков. Но тогда он не придавал этому значения. В знаменитом отеле всегда было много аферистов и проходимцев со всей Европы, ищущих наивных обладателей тугих кошельков. Но после встречи с Марией Чавес он встревожился. Выйдя из парка, обнаружил этих двоих на соседней улице в явной растерянности, словно они искали потерявшегося друга. Затем он увидел их в аэропорту. Ему еще не хотелось в это верить. В самолете он их не обнаружил. Возможно, они взяли билеты эконом класса и летели в третьем салоне авиалайнера. Но когда он засек их в аэропорту Бильбао, никаких сомнений уже не было: за ним следили. Оставался открытым лишь вопрос: кто именно и кому это было нужно? Он понял и другое. Эти подозрительные мужчины не могли принадлежать ни к одной из существующих разведок либо контрразведок мира. Это как-то успокаивало и тревожило одновременно. Логика рассуждений Кохана была понятна: ни одна спецслужба не стала бы так нагло подставляться, пуская за ним агентов, следующих за Коханом буквально по пятам от Севильи до Бильбао. По правилам конспирации, в Бильбао его должны были "вести" другие сотрудники. И самое главное: профессионалы, располагавшие аппаратом сотрудников и необходимой группой для проведения оперативных мероприятий, не потеряли бы его в Севилье, а значит, его разговор в парке был бы обязательно зафиксирован. Если бы это были его соотечественники, они бы наверняка постарались установить все связи, подключились бы в Севилье к его телефонам, установив на прослушивание его номер. И самое главное: один из агентов обязательно оказался бы в салоне первого класса в самолете Севилья - Бильбао. Но кроме них - Чернышевой и его - в салоне находились лишь две пожилые женщины, приехавшие, очевидно, из Скандинавии и продремавшись весь час пути до Бильбао. Если бы это были американцы, то сменяемость агентов была бы абсолютной. Ни ЦРУ, ни ФБР не стали бы так глупо подставляться, используя одних и тех же людей для наблюдения за объектом, заставив их перелететь из Севильи в Бильбао. И обязательно бы сняли соседний номер рядом с Коханом. А он не видел, чтобы эти типы поднимались вместе с ним в лифте либо по лестнице. Они появлялись только в ресторане, из чего он сделал вывод, что жить в таком роскошном отеле им явно не по карману. Тогда кто эти двое? И почему они следят именно за ним? Это следовало установить немедленно. Он вышел из такси, заметив, как метрах в ста позади остановилась их машина. Очевидно, взятая напрокат в аэропорту. Через несколько секунд из автомобиля вышел один из наблюдателей. А второй остановил автомобиль, но не последовал за машиной Чернышевой. Кохан усмехнулся. Можно было не сомневаться в своем предположении. Сотрудники любой спецслужбы не стали б упускать напарника Кохана, если у них был приказ о взятии под наблюдение самого Кохана и всех встречающихся с ним людей. Значит, дело было в другом. Он несколько успокоился. Вошел в подъезд соседнего здания. Поднявшись на второй этаж, убедился, что отсюда есть выход в соседний дворик. И снова спустился, спрятавшись за выступом. Ждать пришлось недолго. Едва наблюдатель вошел в подъезд, как внезапно появившийся Кохан нанес ему сильный удар в лицо. И, не давая опомниться, хватил его за шиворот, быстро обыскивая карманы. Оружия не было. Конечно, они не стали бы рисковать и проносить пистолеты в самолет. Он уперся коленом в горло хрипевшего человека, засунув руку в правый карман своего пиджака, где находилась ручка. При желании ее вполне можно было принять за дуло пистолета. - Кто вы такие? - грозно спросил Кохан. - Что вам нужно? Лежавший на полу хрипел. Очевидно, Кохан ударил его слишком сильно. Пленник пытался что-то сказать, но задыхался и не мог произнести ни слова. Кохан чуть убавил давление на его горло и снова спросил: - Почему вы за мной следите? - Мы... вы... нас наняли, - по-испански этот тип говорил с характерным акцентом, и это несколько смутило Кохана. Неужели все-таки это БНД? - Кто вас нанял? - Мы сыскное частное агентство. Нас наняли следить за вами. Мы из Гамбурга. - Откуда вы знали, что я буду в Севилье? - Мы не знали. Мы следим за вами с Буэнос-Айреса. А уже оттуда прилетели в Севилью. Это поразило его более всего. По-видимому, кто-то вышел на законспирированную сеть разведки, о которой не должен был знать ни один, посторонний человек. Откуда неизвестный, заплативший детективам, мог знать, что Альфред Кохан находится в Аргентине? И почему поручил следить за ним? Значит все-таки утечка информации идет не от его спутницы, а от него. - Кто вас нанял? - задал следующий вопрос Кохан и, чуть повернув голову, увидел второго из наблюдателей, входившего в подъезд. Он попытался вскочить, но лежавший на полу схватил его за ногу. Ударив его со всего размаху другой ногой, Кохан все-таки вскочил на ноги, оттолкнул от себя согнувшегося от боли первого наблюдателя и, не дожидаясь, пока к нему подбежит второй, прыгнул к лестнице. Пока ошеломленные сотрудники детективного агентства соображали, что именно он собирается делать, Кохан был уже на площадке второго этажа. И лишь когда детективы бросились следом, он быстро сбежал вниз по внутренней лестнице и, проскочив внутренний дворик, выбежал на улицу. Здесь ему повезло. Он поднял руку, и рядом затормозило такси. Через минуту он был уже далеко, а выбежавшие на улицу наблюдатели, тяжело дыша, искали его по всему кварталу. В порт он приехал через сорок минут после столкновения с наблюдателями, на всякий случай сделав несколько пересадок, проверяя, нет ли за ним наблюдения. В порту его нетерпеливо ждала Марина Чернышева. На корабль они поднялись вместе. - Кто это был? - спросила женщина, когда они оказались на верхней палубе. - Я не знаю, - признался он. - Это были детективы из частного сыскного агентства в Гамбурге. Их наняли, чтобы они следили за мной из самого Буэнос-Айреса. Признаюсь, что в Аргентине я не замечал их наблюдения, иначе не привез бы с собой "хвост" в Севилью. - Как вы думаете, кто это все же может быть? - Понятия не имею. Но кто-то, знавший о моем предполагаемом закреплении в Аргентине. Это наверняка человек из руководства нашего отдела. Таких было несколько - двое, трое, не больше. - Может быть, мы попытаемся проверить? - предложила Марина. - Если сумеете. Вольфу нужно сообщить в Москву, что кто-то узнал о моем аргентинскомимени. Ведь меня на самом деле зовут совсем по-другому. Это обязательно должен быть человек из нашего отдела. Нужно проверить всех, кто готовил мой визит в Аргентину. - Понимаю. Постараюсь передать все уже сегодня. Мне нужно будет связаться с Хельсинки. - Вы хотите воспользоваться карабельным телефоном? - Конечно. Для этого у нас разработана своя система связи. Вы не считаете, что это может быть продуманной игрой? Внизу на причале раздавались крики, извещавшие об отходе судна. Пассажиры, разместившиеся на палубе, уже махали руками провожающим. С причала слышались слова прощания. - В како смысле продуманной игрой? - хмуро спросил Кохан. - Какая-то хитроумная разведка решила специально засветить подобное агентство, чтобы выяснить, кто такой на самом деле Альфред Кохан. Последить за вашей возможной реакцией. Такую возможность вы полностью исключаете? - Практически, да. Как интересную версию я могу ее принять. Но только как версию. Любая разведка мира, узнавшая о том, что под именем Альфреда Кохана скрывается в Аргентине некто другой, к тому же обладающий солидным состоянием, давно взяла бы в оборот такого агента. И просто не разрешила бы мне вылететь в Севилью. - Согласна, - вздохнула Марина, - логика у вас безупречная. - Я только что хотел сказать вам подобный комплемент. Идемте посмотрим наши апартаменты. Чемоданы наверняка уже там. Они спустились вниз, проходя по коридору, где располагались двухкомнатные апартаменты, заказанные для сеньора Кохана и его секретаря сеньоры Чавес. Апартаменты на "Кантибрии" поражали своей роскошью. В первой комнате стоял большой глубокий диван с двумя креслами и удобным столиком. Другой столик стоял в правом от входа углу рядом со стулом и был предназначен для работы. Здесь же находился мини-бар. Во второй комнате была большая двуспальная кровать и выход в ванную комнату, приятно радующую своими немалыми для корабельных помещений размерами. К апартаментам был прикреплен специальный официант, который обязан был выполнять любое желание живущих в них туристов. - Каким-то шестым чувством официант понял, что гости, которых он будет обслуживать на этот раз, не муж и жена. У работников сферы обслуживания на подобные пары был очень чуткий нюх. Ибо от такой пары можно было ожидать гораздо больших дивидендов, чем от обычных супругов, уже порядком надоевших друг другу. Если бы официанта спросили, чем именно отличаются пары супругов от иных пар, он бы никогда не смог ответить. Но тем не менее почти всегда определял правильно. Может быть, сам того не ведая, он умело читал в глазах супругов раздражение и усталость друг от друга, тогда как в глазах даже знакомых давным-давно любовников не было подобной обреченности загнанных в угол зверей. - Вам что-нибудь нужно? - тонким, почти женским голосом спросил официант, с понимающе улыбкой глядя на вошедших в апартаменты пассажиров. - Как вас зовут? - невозмутимо спросил Кохан. - Анхель, - улыбнулся официант. - Сколько мы будем плыть до Гамбурга? - Два дня. - Надеюсь, пока мы будем в пути, вы больше здесь не появитесь, Анхель. Вы меня хорошо поняли? - Да, - сказал изумленный официант и выскочил из каюты. Марина улыбнулась. Кохан совсем неплохо смотрелся в роли жесткого типа, не терпящего панибратства. Она села на диван напротив него. Кохан достал из бара бутылку красного вина. - Хотите? - спросил он, открывая бутылку. Она кивнула головой. Кохан разлил вино в высокие бокалы. Поставил бокал на маленький столик перед ней. Затем опустился в кресло напротив. - Ваше здоровье, поднял свой бокал. И, сделав несколько глотков, невозмутимо добавил: - Если хотите, я буду ночевать на этом диване, а вы в другой комнате. - А вы как хотите? - прямо спросила она, глядя ему в глаза. - По-моему, на будет удобнее вдвоем в спальне. - Он не отвел глаз. - Тогда договорились. - Свое вино она выпила до конца. В эту ночь они познавали друг друга. Для обоих это было лишь дорожное приключение, позволяющее несколько разнообразить тревожную командировку. Именно поэтому оба в полной мере проявили всю доступную им технику, доставляя друг другу чисто эстетическое и физическое удовольствие. Оба относились к случившемуся достаточно иронично, как и можно относиться кподобным встречам, не связанными узами любви. Может, именно поэтому и получилитакое удовольствие от этой встречи, ибо наличие большого чувства не помогает, а часто мешает сексу. В таком случае влюбленные не очень думают о своих действиях, не пытаются получить наслаждение, не применяют особого изощренную технику познавания другого. В таких случаях всегда достаточно рядом любимого человека, заменяющего весь мир. И этот мир, принадлежащий влюбленным, заполнен одними чувствами, в которых нет места ничему другому. Марина Чернышева не была влюблена в Альфреда Кохана. Она даже не знала его настоящего имени. Но взаимная симпатия и просто чувство одиночества, знакомое каждой женщине, остающейся достаточно долго без мужчины, сделали свое дело. Она и не думала отказывать ему, наслаждаясь в эту ночь виртуозной техникой партнера и даря ему подобную же радость. Ранним утром, уже в шестом часу, утомленный Кохан шепотом произнес: - Кажется, мы уже отработали за все время нашей экспедиции. - Давай попробуем еще раз, - счастливым голосом предложила она. - И все продолжилось. ГЛАВА 9. ЗЕПП ГЕРЛИХ Важнее всего было получить принципиальное согласие Элоизы на передачу информации "Далглишу". Разумеется, она не должна была знать, что представившийся американским бизнесменом знакомый ее мужа на самом деле является связным восточногерманской разведки. Через месяц Герлих сказал еще об одной просьбе своего знакомого. Элоиза два дня не разговаривала с ним, но в конце концов уступила и принесла нужные данные. А еще через две недели Герлих решил "серьезно" побеседовать со своей супругой. Разговор состоялся на той самой веранде, где она когда-то застала его сидящим в одиночестве. На этот раз Герлих начал разговор первым. Элоиза сидела рядом, просматривая сегодняшние газеты. На ней была ее привычная домашняя одета: темная блузка с короткими рукавами и мягкие вельветовые джинсы, к которым она очень привыкла. -Ты знаешь, - начал разговор Герлих перед окончательной вербовкой собственной супруги, - я в последнее время начал многое понимать. - Что именно? - Она читала интересную статью и не хотела отвлекаться по пустякам. - Некоторые вещи я открыл для себя заново. А на некоторые просто начал иначе смотреть. - Прекрасно, - она по-прежнему не отвлекалась от газеты, - может, это позволит тебе преодолеть твою депрессию. - Я имел ввиду не свою депрессию, - чуть раздраженно сказал он. Она по-прежнему читала газету. - Это касается наших сообщений Далглишу Она подняла глаза от газеты. - Что ты имеешь в виду? - Характер наших сообщений этому американцу. На этот раз она убрала газету. Нахмурилась. - Ничего не понимаю. Ты ведь говорил, что он скоро должен уехать. - Это он так говорил, - терпеливо пояснил Герлих. - Ну и что? Он до сих пор не убрался из нашей страны? - Сегодня мы с ним встречались еще раз. - Так, - она поднялась с кресла и прошлась по веранде. Герлих знал: когда она так ходит, значит, она сильно нервничает. - Что еще нужно от тебя этому типу? - недовольно спросила Элоиза. - По-моему, он обязан был давно убраться из нашей страны. Ты уже и так выполнил все его просьбы. - У него есть конкретное предложение. - хмуро сказал Герлих. Всю игру и текст он продумал заранее. - Какое предложение? Что еще может предложить этот тип? Мы и так выполнили все его просьбы. По-моему, тебе просто пора прекратить с ним всякие отношения. Все его разговоры о помощи - просто блеф - Он предлагает сотрудничество с американским правительством. - С кем? - изумилась женщина. От неожиданности она опустилась в кресло. - Ты собираешься переехать в США? Тебе уже не хочется ехать в Парагвай? - Мы говорим не об этом. Он, оказывается, работал на ЦРУ. - На кого? - На Центральное разведывательное управление США. - Ты сошел с ума, Зепп. Ты ведь говорил, что он обычный бизнесмен. - Очевидно, он сочетает оба качества. Разведчика и бизнесмена. Он предлагает нам сотрудничество. - Что? - она вскочила с кресла. - Ты, кажется, спятил? - Нет Он объяснил мне, что ему нужно всего лишь уточнять некоторую информацию по международным вопросам. Взамен он будет хорошо платить. Я смогу выбраться из того положения, в которое попал, вернуть долги, в том числе и твои, наконец, стать полноправным членом общества. По-моему, здесь нет ничего противозаконного. - Но за что он будет тебе платить? - Я же тебе объяснил. Ты всего лишь будешь раз в месяц давать необходимую информацию. - Мне кажется, что ты сошел с ума. Это мерзко, подло! Это невозможно! - закричала она. - Почему? - он знал, в какой момент разговора она может закричать. - Почему мерзко? Ты ведь сама жаловалась на засилье американцев. Говорила, что канцлер никогда не предпримет ничего важного, не посоветовавшись с американским президентом. Так в чем же дело? Американцы и без того будут знать все, что хотят знать. Вернее, они и без того обо всем информированы. Они наши стратегические союзники. Ты можешь объяснить, что тебя смущает? - Я не хочу быть предательницей, - твердо объяснила женщина. - По отношению к кому? - разозлился Герлих. - Они и так все знают. Далглиш объяснил мне. Что они хотят иметь независимый источник информации. Я не вижу в этом ничего предосудительного - А я вижу! - громко крикнула она, уходя с веранды. Через секунду послышался стук от удара двери в их спальне. Он сел на веранде в кресло. "Сукины дети эти психологи", - устало подумал Герлих. Они приблизительно правильно предсказали и эту ее реакцию. Теперь следовало переходить к последней картине в этом завершающем акте. Он легко поднялся и вошел в комнату, направляясь к спальне. Дверь она, конечно, не закрыла. Он открыл дверь и вошел внутрь. Жена лежала на кровати, уткнувшись в подушку. Психологи были убеждены в ее нервном срыве. Но они не считали, что она может заплакать. Элоиза плакала. Это было очевидно. Но плакала беззвучно, молча, как плачут сильные мужчины и сильные женщины. Зепп впервые почувствовал, как в его душе шевельнулось чувство стыда. Но это было лишь мимолетное чувство. В конце концов, он здесь, чтобы выполнить задание своей разведки. Именно из-за этого задания он и проводит дни и ночи с нелюбимой женщиной, вынужденный ночами обнимать не очень совершенное тело Элоизы. Хорошо, что она не могла прочесть его мысли, иначе не вынесла бы столь страшного удара. Он сел рядом, погладил ее по волосам. Рука скользнула по плечам женщины. - Напрасно ты так, - мягко сказал Зепп. - Видишь проблему там, где ее нет. Ты когда-нибудь слышала, чтобы хоть одного западного немца наказали за сотрудничество с американцами? - Это разные вещи Зепп, она подняла голову от подушки, - как ты этого не понимаешь? - Я действительно не могу этого понять, Элоиза, - возразил он, - и не хочу. Я не вижу ничего страшного в этих месячных обзорах. В конце концов, они могут просто платить тебе как ежемесячному обозревателю для одной из американских газет. - Это совсем другое дело. - Это одно и то же. Надо всего раз в месяц добросовестно отвечать на некоторые вопросы, интересующие американцев. Что в этом дурного? - У нас просто разные позиции, - вздохнула женщина, поднимаясь с постели. В этот вечер больше не было произнесено ни слова. Но в эту ночь Зепп спал в другой комнате. Так продолжалось несколько дней, пока наконец Элоиза гневно не сказала: - Черт с тобой, Зепп. Принеси мне этот вопросник негодяя Далглиша, и я посмотрю что могу для него сделать. И с этого дня Элоиза стала одним из основных агентов "папаши Циннера". А Зепп Герлих получил сообщение о присвоении ему очередного воинского звания - полковника. Начальство расценивало его успешную операцию по высшему разряду, наградив еще и медалью. Несчастная Элоиза даже не знала, что за ее согласие верный супруг получил столь высокие знаки отличия. В другой Германии, в Восточном Берлине, в эти дни состоялась встреча Циннера и присланного из Москвы заместителя генерала Маркова - генерала Чернова. В отличие от прагматичного и осторожного Маркова, его заместитель был более циничен и более беспринципен. И потому гораздо быстрее нашел общий язык с таким же беспринципным и циничным человеком, как Циннер. Немецкий разведчик рассказал ему о ходе операции по внедрению агентуры в Западной Германии, о нетрадиционных способах проникновения агентов в нужные управленческие структуры ФРГ. Чернов был явно заинтересован. По его предложению решено было систематически обмениваться информацией между отделами Циннера и Маркова. Особенно Чернова заинтересовал метод "папаши Циннера" в отношении нескольких женщин, уже добившихся немалых профессиональных успехов в своем деле. С обычными секретаршами все было ясно. Смазливые дурочки либо старые девы, готовые отдаться первому принцу, они почти не оказывали никакого сопротивления, "посланцам" Циннера. Но самостоятельные, деловые женщины, даже оставшиеся в силу разных причин без мужчин, были трудной проблемой. Чернов понимал, как сложно и интересно работать именно против таких женщин, продумывая их возможные действия и посылая агентов с подробным планом, разработанным целыми группами психологов и психиатров. Циннер рассказал ему об агенте Бароне - Заппе Герлихе, так удачно начавшем работу со своей супругой - Элоизой Векверт. - Вы использовали метод убеждения в сочетании с обманом по использованию получаемой информации, - одобрил действия немецких коллег генерал Чернов, - и вы считаете, что подобный метод может быть применен во всех трех случаях, о которых вы говорили? - Нет, - улыбнулся довольный Циннер, - конечно, нет. В каждом индивидуальном случае мы строго рассчитывали объекта вербовки. Барон применил свой метод, но остальные двое действовали совсем другими способами. При этом один из них применил более чем нетрадиционное решение, основанное на подсознании объекта и его запугивании. - Вы использовали и такие методы? - не поверил Чернов. - Товарищ генерал, - улыбнулся Циннер, - мы используем все, что может принести успех. В данном случае наши психологи и сексопатологи рекомендовали именно этот метод как наиболее действенный. И мы решили его применить. Агент Монах полностью следовал нашим инструкциям. Более того, мы сумели вовремя подключить к операции нашего специалиста. Результат оказался выше всяких похвал. Там даже не пришлось прибегать к обману. Агентурный источник знает, что работает на нас, и делает это сознательно. - Я передам в Москву все ваши рекомендации, - улыбнулся на прощание генерал Чернов, - мое восхищение тоже. А материалы по Монаху меня тоже интересуют. Особо интересуют - добавил он, многозначительно усмехаясь. - Ваши успехи вызывают восхищение. - Это не мои успехи - возразил довольный Циннер, - это скорее результат продуманной творческой работы группы наших психиатров и психологов. Оказалось, что человек - животное, вполне предсказуемое. И самое интересное - полностью управляемое. Нужно просто знать где. Когда и на какие болевые точки давить. Все три агента добились больших спехов только за счет наших психологов. - Неплохо, - снова одобрил Чернов, - но меня беспокоит одно обстоятельство. Что случится, если вдруг ваши агенты потеряют связь с вами? Они не могут воспользоваться услугами ваших психологов? - Нет. Но мы дублируем связь и такого не может случиться. - Я просто подумал о том, что человек, привыкший к подобному комфортному состоянию, когда все его проблемы решают ваши врачи, может оказаться в очень трудном состоянии, лишившись поддержки. Как человек, у которого вдруг отбирают костыли. - Мы не предусматриваем такое развитие событий, - равнодушно ответил Циннер. - Убеждены, что всегда сможем держать ситуацию под контролем. Этот разговор состоялся в ноябре восемьдесят седьмого года. Ровно через два года падает Берлинская стена. А уже в будущем году будет принято решение об объединении Германии. Циннер даже в страшном сне не мог представить, что произойдет через несколько лет. И не знал, что слова приехавшего из СССР генерала окажутся пророческими. Лишенные "костылей", агенты начнут действовать на собственный страх и риск. И попытка самостоятельного хождения кончится для некоторых из них просто трагически. ГЛАВА 10. МАРИНА ЧЕРНЫШЕВА Весь следующий день они почти не выходили из каюты. Им было интересно вдвоем, и они не скрывали этого друг от друга. В один из перерывов, когда он попросил принести из ресторана обед, они отдыхали, сидя на кровати. Кохан, вспомнив об инциденте в Бильбао, невесело заметил: - Мои наблюдатели обязательно будут ждать меня в Гамбурге. Они не знали, зачем я прилетел в Бильбао, но они могут это легко вычислить. -Каким образом? - Она сидела, прикрывшись до пояса. - Наше такси. - Мы заказали его в аэропорту, а потом, когда я сошел, машина отвезла тебя в морской порт.Если у них есть хотя бы капля здравого смысла, они найдут машину и выяснят, куда именно ты поехала. А узнать, что мы сели на судно, которое направляется в Гамбург, совсем нетрудно. Кстати, я так и не понял, почему все-таки мы поплыли именно на этом корабле. По-моему, было бы логичнее полететь самолетом. - Наши аналитики считают, что так будет выглядеть гораздо естественнее.. Любой разведчик мира предпочел бы самолет этому кораблю. Бюрократы есть повсюду. И ни одно руководство разведки по нормальной логике просто не имеет права разрешить свои агентам два дня плыть на корабле в апартаментах первого класса, ничем не занимаясь. Она вспомнила. Что не одета. И, чуть подняв одеяло, добавила: - Не занимаясь своими служебными обязанностями. Поверить в то, что агенты ничем не занимаются. Невозможно. И поверить в два пустых дня тоже невозможно. На этом и строился весь расчет наших аналитиков. - Оригинально. - улыбнулся Кохан, - я не думал о таком подходе. Но, по существу, правильно. В таких случаях руководство любой разведслужбы думает одинаково. Но мне не понравились эти двое. В них было нечто чужое. Они не чувствовали себя достаточно уверенно в Испании. Понимаешь, в их действиях чувствовалась какая-то скованность. - Ты считаешь, что они из бывшей ГДР? - поняла Марина. - Мне кажется. И эта встреча была не случайной. Я с самого начала подозревал, что здесь замешан кто-то из моих бывших коллег. Один из наблюдателей уверял меня, что они частные детективы. Нужно все продумать как можно тщательнее. В Гамбурге они вполне могут быть вооружены. Какой у нас график встреч? - шепотом спросил он. - Первая встреча в Бонне, - напомнила Чернышева. - кстати, можешь говорить громче. Я сегодня утром проверила нашу каюту. Подслушивающих устройств здесь нет. - Когда ты успела? - удивился Кохан. - Когда ты принимал ванну. Кроме того, у меня включен скэллер. Поэтому мы можем говорить спокойно. - Вчера ночью ты ходила звонить. Все прошло нормально? Тебе удалось передать нашу просьбу проверить. Кто именно мог знать о моем пребывании в Аргентине? - Конечно. Я получила указание форсировать наши встречи. - Первая встреча у нас с Бароном? - Да. Я запомнила все имена и клички. Барон - это Зепп Герлих. Нужно сказать. Что он проявил себя с самой лучшей стороны. Сумел добиться большого успеха, завербовав начальника отдела канцелярии канцлера. Которая к тому же его собственная жена. Ты его знал? - Немного знал по прежней работе, - признался Кохан, - но я думал. Что агенты "папаши Циннера" занимаются в основном секретаршами и стенографистками. Обработать начальника отдела - это большой успех. - Думаю, да. Все три агента, с которыми мы должны встретиться, передавали самую важную информацию. Вот уже целый год они молчат. Молчат после исчезновении связного Клейстера, который выходил с ними на связь. Наша задача - попытаться восстановить утраченные связи. - Ты знаешь имена каждого? - Конечно. Барон, Ворон и Монах. Я только не поняла, кто из них Юрген. Ты знал такого агента - Юргена? - Знал. - кивнул Кохан, не желая больше распространяться на эту тему. А она не стала задавать больше никаких вопросов. Они немного помолчали. - Так что нам делать в Гамбурге? - спросила Чернышева. - Нужно придумать какой-нибудь план, чтобы сбил с толку наших преследователей. У тебя есть оружие? - Нет, конечно. - У меня его тоже нет. Один раз они уже попались на мою уловку. Второй раз больше не попадут. Нужно придумать что-нибудь новое. Они говорили еще около двух часов, и в результате план был выработан. Правда, он был несколько рискованным и опасным, но, судя по встрече в Бильбао. Это был единственно возможный вариант. К вечеру этого дня один из пассажиров "Кантибрии" почувствовал себя плохо. Капитана корабля это особенно удивило. Они проходили Ла-Манш, который англичане упорно именуют английским каналом и в котором качка на корабле особенно усиливается. К утру пассажиру стало совсем плохо, и по распоряжению капитана "Кантибрии" к портовому причалу была вызвана карета "Скорой помощи". Шенгенское соглашение осенью девяностого года еще не было подписано, но между Испанией и Германией уже тогда существовал довольно облегченный визовый режим. Прибывшего из страны басков гостя погрузили на носилки и увезли в машине "Скорой помощи". А двое наблюдателей, так осрамившихся в Бильбао, сжимая в карманах своих плащей пистолеты, уже неторопливо ожидали появления герра Альфреда Кохана. Они уже знали, что он прибывает в Гамбург именно на этом судне. Прошли первый пассажир, второй. Пятый, десятый, прошли почти все, но Кохана не было. Вышла даже женщина, с которой он летел из Севильи в Бильбао. Она вышла, громко стуча каблуками и все время глядя в сторону стоявших у стойки людей, которых описал ей Кохан. Но те не тронулись с места. Их интересовал только Альфред Кохан и ничто не могло заставить покинуть свои места до появления нужного им человека. А она. В свою очередь, постаралась запомнить обоих преследователей. Один был низкого роста. Широкоплечий, с короткой стрижкой полукругом и немного смешными веснушками на лице. Это был Рот, тот самый, который вошел в подъезд и оказавшегося на полу звали Алоис Бреме. Это был более молодой человек, чуть выше среднего роста, с красивой длинной прической. Впечатление портили маленькие глаза и узкий нос, делавший его похожим на большую крысу. Выходили последние пассажиры, а наблюдатели по-прежнему нетерпеливо переминались, ожидая своего "подопечного", который так нагло и бесцеремонно обошелся с ними в Бильбао. Они еще не успели никому доложить о случившемся с ними в испанском городе, но уже твердо знали, что на этот раз Альфред Кохан от них не уйдет. У них был категорический приказ не выпускать из-под наблюдения этого человека. В случае любой попытки к бегству задержать его и вызвать человека. Согласившегося им заплатить. Бреме и Рот не были частными детективами в полом смысле этого слова. Испуганный Бреме даже под дулом несуществующего пистолета Кохана не сказал всей правды. Это были бывшие сотрудники "Штази", перебравшиеся сюда из бывшей ГДР после снятия государственных границ между двумя Германиями. Оба надеялись, что, открыв частное сыскное бюро, сумеют заниматься тем, чем занимались в хонеккеровской Германии. Они не учли только того обстоятельства, что их документы остались в "Штази". И в один из октябрьских дней девяностого года и нашел человек, которого они менее всего хотели бы видеть. Этот человек приказал им следить за Альфредом Коханом. Правда, он неплохо заплатил. И поездка в Аргентину прошла полностью за его счет. Да и поездка в Испанию тоже. Но теперь, в Гамбурге, он вполне может потребовать отчитаться по всем счетам. И тогда придется предъявить ему Альфреда Кохана, о котором за все время наблюдений они так ничего и не смогли узнать. Если не считать, конечно, его встречи с какой-то женщиной в Севилье и их совместной поездки в Бильбао. До Бильбао они даже ни разу не спали вместе. А из Бильбао поплыли на корабле, находясь в одной каюте. Ни Бреме, ни Рот не верили в то, что эта женщина может оказаться интересной с точки зрения связей Кохана. Она была просто его приятной спутницей, не более того, - твердо полагали эти двое. Прошли последние пассажиры, но Кохана среди них не было. Они переглянулись. Он не мог сойти во время плавания. "Кантабрия" не сделала ни одной остановки, это им было известно. Они рванули к стойке пограничного контроля, за которой сидела миловидная блондинка. - Простите фрау, - торопливо спросил Бреме, - вы не могли бы сказать все ли пассажиры вышли с корабля? Может, кто-то остался на судне? - Кажется, все, - улыбнулась девушка, - но я сейчас проверю. - Она соединилась с дежурным, стоящим у трапа, где выпускали пассажиров. - Все прошли? - спросила она. - Все, - подтвердил он. - Больше никого не осталось, - любезно подтвердила представитель пограничной стражи. - Как это никого? - изумленно спросил Бреме. - Там был еще один пассажир. Наш знакомый. Он плыл из Бильбао. - Как его фамилия? - поинтересовалась девушка. - Альфред Кохан. - торопливо сказал Бреме. Рот, стоявший рядом, подавленно молчал. Он вообще был молчуном. Девушка ввела имя в компьютер. Долго читала сообщение и, наконец сказала: - Ваш друг плохо почувствовал себя на корабле и сегодня утром был увезен в больницу. Ему вызвали "Скорую помощь" прямо к трапу. - В какую больницу? - раздраженно спросил Бреме. Девушка снова обратилась к компьютеру и прочитала название. Услышав ответ, Бреме, даже не поблагодарив девушку, бросился к выходу. За ним спешил Рот. - Сукин сын, - зло выругался Бреме, - он снова нас обманул. Быстро в больницу. Это рядом. Рот сидел за рулем. Он ничего не спрашивал. Просто сказал, выезжая с территории порта: - Если он еще там. - Быстрее, - заорал Бреме. Рот увеличил скорость. В это время Альфред Кохан был уже в отеле "Холидей Инн", где его ждала Марина Чернышева. Он довольно спокойно покинул палату больницы. Свою одежду он не успел сдать и даже не стал переодеваться после того, как его привезли в больницу. Он просто пришел к дежурной и честно признался, что чувствует себя гораздо лучше и хотел бы поехать в отель, чтобы вызвать своего личного врача. Дежурный врач добросовестно проверил давление пациента и, не найдя ничего опасного, разрешил тому покинуть больницу, даже вызвал для него машину. Подобные случаи в порту бывали часто. Человек просто плохо чувствовал себя на корабле. А попав на землю, обретал нормальное самочувствие. Бреме и Рот приехали в больницу в таком состоянии, что готовы были разобрать ее по кирпичику. Они шли по коридору, бесцеремонно расталкивая врачей, санитарок и больных. У стойки дежурного врача наконец остановились. - Где лежит Альфред Кохан! - Кохан. Альфред Кохан! - Он покинул больницу сорок минут назад, - сказал врач. - Куда он поехал? - чуть не схватил врача за шиворот Бреме. - Он сказал, что в отель. - Какой отель? - на этот раз не выдержал Рот. - Кажется, "Рафаэль". Да, он так и сказал, чтобы я вызвал машину, которая отвезет его в "Рафаэль". - В какое агентство вы звонили? - быстро спросил Бреме. Врач назвал телефон. Бреме, не спрашивая разрешения, перегнулся, поднял телефон и быстро набрал номер. - Это говорят из больницы. - торопливо сказал он, - сорок минут назад мы вызвали такси для нашего больного. Он должен был поехать в отель "Рафаэль". Вы могли бы проверить доехал ли он туда? Если можно, свяжитесь с водителем машины. - Конечно, - любезно сказал диспетчер. - Кто вы такие? - спросил врач, который хотел перехватить телефон, но Рот сильно сжал ему руку, и он больше не пытался этого сделать. - Да, - услышал Бреме, - он оставил вашего пациента у отеля "Святой Рафаэль". Это на Аденауэр алее, срок один. - Я знаю, - положил трубку Бреме и, обращаясь к своему напарнику, кивнул. - Он там. Оставив ничего не понимающего дежурного врача, они бросились к машине. Через пятнадцать минут были в отеле. Еще несколько минут ушло на то, чтобы убедиться в отсутствии здесь Альфреда Кохана. Ни в одном из ста четырнадцати номеров такой человек не останавливался. За последние два часа вообще никто не приезжал, уверял портье. Бреме понял, что они упустили этого типа окончательно. Он оттолкнул от себя портье, который ударился спиной о стойку, и вышел из отеля. За ним шагал Рот. - Негодяй! - в бешенстве сказал Бреме. - Он нас опять обманул. Понял, что мы проверим такси. Приезжал сюда и взял здесь машину в другую сторону. - Он слишком хитер. - согласился Рот. - Ничего, - Бреме скривил рот в недоброй усмешке, я все равно его найду. А когда найду, верну свой долг. Только на этот раз верну его в виде пули в его слишком умную голову. - Нужно позвонить и сказать, что мы его потеряли, - напомнил Рот, - тогда, возможно, мы сумеем снова получить необходимый адрес, где именно его искать. - Да, конечно. Этот тип обманул нас уже во второй раз. Может, наш заказчик знает, где и на этот раз его искать. Мне кажется, они как-то связаны. По-моему, оба этих парня раньше кормились в одном ведомстве. Но пулю Альфреду Кохану я все равно приготовлю. ГЛАВА 11. МАРИНА ЧЕРНЫШЕВА В вагоне первого класа было спокойно