сам перепугался насмерть. Автомобиль Штенгеля врезался в его машину на полном ходу. Там вообще не было полмашины. Парня трясло, как в лихорадке. - Результаты технической экспертизы уже получены? - спросил Крюгер. - Да нет, конечно, я ведь все оформил, только начал допрос Вайса, когда мне позвонил Хетгесс и рассказал про ваш звонок. Пришлось все бросить и срочно ехать сюда, чтобы выяснить про вашу убитую русскую. - Понятно. Крюгер встал, протянул руку Хетгессу. - Спасибо вам, герр Хетгесс, вы мне очень помогли. Хетгесс был в явном смущении. - Я тут ни при чем. Просто ваш неожиданный звонок нас всех несколько удивил. Поэтому мы и позвонили мистеру Мюллеру. - Последний вопрос, - сказал на прощание Крюгер. - Штенгель давно работал в Интерполе? - По-моему, нет, - осторожно ответил Хетгесс, - он стал руководителем нашего бюро лишь три года назад. Мюллер поднялся вследза Крюгером. - Поеду я к себе, - тяжело сказал он, - до свидания, герр Хетгесс. Придется вам самому ехать к жене погибшего. Скажите, что я жду их у себя завтра утром в девять. - До свидания. Когда они вышли к своим автомобилям, Мюллер важно сказал: - Вообще-то я понимаю. Он ведь был сотрудником Интерпола. Конечно, вы вправе предлагать любую версию. Крюгер, ничего не ответив, пошел к своему автомобилю. Он уже сел в машину, когда услышал крики Хетгесса, выбежавшего на улицу. Крюгер открыл стекло и услышал громкие слова Хетгесса: - Звонили из полиции, герр Мюллер. Срочно ищут вас. Экспертиза установила, что левая шина автомобиля Штенгеля была пробита пулей. Крюгер посмотрел на Мюллера. Тот так и стоял у автомобиля, не в силах сказать что-либо. Глава 4 Они прогуливались перед небольшим отелем "Людвиг". Типичная семейная пара, он и она. Правда, он не предлагал своей руки, и они не слишком старались соприкасаться друг с другом. Но со стороны это была обычная семейная пара. Может, даже слишком обычная, ибо не все супруги испытывают острое желание ходить по улицам чужих городов в обнимку. Испанская пара прибывших сюда гостей прогуливалась неспешным шагом по тихой пустынной улице перед отелем. Со стороны казалось, что они мирно разговаривают. И хотя разговор шел на испанском, оба супруга старались говорить тихо, чтобы их разговор не был слышен даже редким прохожим. - Вы взяли билеты? - спросила женщина. - Конечно. Я привык выполнять поручения. Мы летим через Париж послезавтра утром. - Почему через Париж? - Потому что из Кельна туда самолет не летит. Они просто не догадались, что нам может понадобиться такой рейс, - огрызнулся он. - Я серьезно вас спрашиваю, сеньор Филипп, - нервно сказала женщина, - почему именно через Париж? Можно было взять через Амстердам. Это и ближе,и проще. Здесь несколько часов на поезде. - Во-первых, Париж тоже не на Северном плюсе, разница совсем небольшая, а во-вторых, я отвечаю за вашу безопасность, сеньора Изабелла, - он отчетливо сказал последние два слова, - и вынужден напомнить вам, что привык работать по-своему. Амстердам ближе, но и те, кто захочет нам помешать, тоже могут так подумать. Поэтому я и взял билеты на парижский рейс. А завтра вечером мы можем выехать в Париж поездом. И рано утром быть во Франции. Визы нам не нужны, слава Богу, действует Шенгенское соглашение. А оттуда уже на ваш Маврикий, черт бы побрал этот остров или группу островов. Я даже не знаю, как правильнее говорить. - Хорошо, - согласилась она, - вы меня убедили. Но учтите, мне не нравится подобные пререкания. И всегда объясняйте свои действия, сеньор Филипп. Если вас это не затруднит. - Первый раз попадаю в такую дурацкую историю, - вздохнул он. - Вы имеете в виду конкретно меня? - ядовито спросила она. - Я имею в виду конкретно себя, - раздраженно огрызнулся он. - Мало того, что послали в паре, еще дали в начальники сеньору. Как все это здорово! - Хорошо, что мы говорим с вами по-испански, - сказала женщина, чуть оглянувшись, - иначе вы вместо слова "сеньора" сказали бы русское баба". Вы ведь так подумали? - Почти, - честно ответил он. - Вы тоже не ангел. Почему вы вчера мне отказали? - Слушайте, Богданов, - изумилась женщина, - у вас совсем нетмужской гордости. Разве об этом спрашивают? Не захотела, и все. Почему я должна вам все объяснять? - Во-первых, вы моя жена. Во-вторых, мне было бы так легче вас защищать, - признался он, - и, в-третьих, у нас появился бы чисто человеческий интерес друг к другу и как следствие лучший контакт. - Мы на службе, - сухо ответила женщина, - в служебной командировке. Кроме того, я привыкла сама выбирать, с кем и когда мне ложиться в постель. Думаю, к этой теме вы больше не вернетесь. Идемте обратно. Мы должны прогуливаться по этой улице еще двадцать минут. Связной появится в этом интервале. - Если вообще появится, - пробормотал он. Небольшая улица была почти пустынна. Лишь изредка проезжали автомобили, спешили куда-то редкие прохожие. Расположенный к северу от вокзала небольшой четырехзвездочный отель "Людвиг" был не случайно выбран местом встречи. Здесь почти не бывало посторонних, и, чтобы попасть в сам отель, то нужно было свернуть на боковую улочку, которая идеально просматривалась. При желании всегда можно уйти по соседним улицам к вокзалу, где легко затеряться, благо до железнодорожного вокзала Кельна было не так далеко. Конечно, вчерашний отказ Мироновой сильно подействовал на самоуверенного Богданова. Как любой мужчина, и он не любил, когда ему отказывали в таком бесцеремонном и обидном тоне. Но его спутницу это, похоже, не смущало. Связной появился через семь минут. Он шел к ним, чуть прихрамывая, опираясь на тяжелую темную палку. Темные очки и шляпа скрывали его лицо. Наряд дополняло темное, довольно потрепанное пальто. Увидев его, Лазарь, привычно шагнул чуть вперед. Он обязан был предвидеть любую опасность, даже если при этом у него не было оружия. - Добрый вечер, - сказал связной. Голос у него был молодой и приятный, - это вы туристы из Мкадрида? - Мы прилетели из Севильи, но у нас много родных в Мадриде, - сказала Миронова условную фразу. Она неплохо владела немецким языком. У них с "мужем" было своеобразное разделение. Она знала три языка: французкий, немецкий и испанский, причем последжний - очень хорошо, а вот Лазарь Богданов говорил лишь на английском и испанском при этоминогда допуская ошибки. Французкий он с трудом понимал, а немецкого не знал вообще. - Как интересно. Я два года жил в Севилье, - подтвердил пароль незнакомец и, посмотрев на Богданова, спросил уже на испанском: - Вы, очевидно, ее муж? - Очевидно, - пробормотал Богданов. Связной что-то сказал Мироновой. Она кивнула головой. Потом он быстро произнес несколько фраз, среди которых Богданов услышал фамилию Хеллер. Он насторожился. Это была как раз та самая фамилия, ради которой они разыгрывали здесь этот спектакль и летели теперь на далекий Маврикий. И в этот момент появился серебристый "БМВ". Если бы майор Богданов владел немецким языком, он, возможно, принял бы участие в беседе и отвлекся бы на долю секунды. Но он не участвовал в разговоре, лишь прислушивался к словам незнакомца, внимательно посматривая по сторонам. И поэтому сразу увидел резко завернувший за угол "БМВ". И в те несколько секунд, пока "БМВ" не затормозил рядом с ними, понял, что сейчас произойдет. Он был профессионалом и поэтому действовал, не размышляя. Прыгнув на женщину, он левой рукой буквально бросил ее на землю, прикрывая правой. Но связной был не столь оперативен. Он растерянно оглянулся. И в этот момент прозвучала автоматная очередь. - Стрелявший из "БМВ" дал две очереди. Сначала длинную - в связного, а затем более короткую - в лежавших на тротуаре. Связной, получивший пять тяжелых ранений, сполз на землю. Одним из выстрелов пробило палку, и ее концы разлетелись в разные стороны. Отстреляв вторую очередь, "БМВ" дал резкий задний ход и скрылся за поворотом. И только тогда Богданов вздохнул, поднимаясь на ноги. Из отеля уже спешили люди, из магазинов, расположенных чуть в стороне, бежали продавцы. Богданов наклонился над женщиной. - Вы живы? - спросил он, протягивая руку. -Кажется, я чуть не получила сотрясение мозга, - недовольно отозвалась женщина, поднимаясь с тротуара. - Было бы лучше, если бы вы получили пулю в голову? - спросил он. - Нет, - она взялась за его руку, вставая на ноги, - спасибо за вашу реакцию. У вас, кажется, кровь на руке. Вы ранены? - Ерунда. Это всего лишь царапина. Ничего страшного. - Вокруг убитого, лежавшего в десяти метрах от них, уже собралась довольно большая толпа. - По-моему, нам лучше уходить, - поморщился Богданов., - вам не кажется, что мы задержались? - Перевяжите свою руку. - Она достала из сумочки платок. Он покачал головой, доставая свой. Правая ладонь действительно была в крови, пуля скользнула по руке, лишь содрав кожу. Женщина посмотрела в сторону лежавшего на земле тела. - Как он? - Мпы ему вряд ли поможем, - мрачно пробормотал Богданов, - он мертв. Она посмотрела на толпившихся людей. - Вы успели запомнить номер? - спросила Миронова. - Успел, конечно.Вы идете? Или у нас будут очень неприятные объяснения с немецкой полицией. - Да-да, конечно. - Она снова посмотрела на толпу. - Может, он еще жив? - В него попали по крайней мере раза четыре, это я ручаюсь. После таких ранений трудно рассчитывать на что-либо.Он мертв, уверяю вас. А нам нужно спешить. - Идемте, - согласилась она, - вас все-таки ранило довольно сильно. Видите, кровь уже проступает и через платок. Возьмите и мой тоже. На этот раз он не стал возражать, взяв ее платок, приложил к ладони и затем поспешил в сторону вокзала, увлекая спутницу за собой. Тело связного осталось на тротуаре. А прибывшая полиция принялась добросовестно опрашивать свидетелей, среди которых не оказалось почему-то двух самых важных, стоявших, по свидетельству очевидцев, совсем недалеко от места убийства. Уже когда они подошли к зданию вокзала, он произнес: - Ну и нервы у вас, сеньора Изабелла. Обычно женщины в таких случаях визжат, как сумасшедшие. Она взглянула на него, но ничего не сказала. Только спросила: - Как ваша рука? - Придем в отель, и я займусь своей рукой. - У вас хорошая реакция. - Стараюсь, - усмехнулся он, - должен соответствовать своему начальству. Они вышли из здания вокзала с противоположной стороны. Справа находился отель "Интерсити". - Может, мы зайдем сюда? - предложил Богданов. - Зачем? - удивилась она. - Наш отель совсем рядом. - Они могут заметить мою руку, - пояснил он, - мне бы не хотелось, чтобы у нас были объяснения с полицией. - кажется, теперь я начинаю верить, что вы были неплохим специалистом. Вы всегда обращаете внимание даже на такие мелочи? - Это не мелочь, - мрачно возразил он, - это то, от чего иногда зависит наша жизнь. - Давайте, я возьму вас за руку, и никто ничего не увидит, - предложила она, - так будет лучше. - вы можете испачкаться, - предупредил он. - Ничего, - ответила Миронова, - не испачкаюсь. И потом, будет лучше, если мы прямо сейчас вернемся в наш отель. Долгое отсутствие как раз во время убийства связного может свидетельствовать не в нашу пользу. Кто-то мог запомнить нас в лицо, кто-то мог видеть нас в нашем отеле. Так будет вернее. Теперь он изумленно посмотрел на нее. - У вас довольно оригинальное мышление, - восхищенно сказал он, - мне даже кажется, что вы правы. Берите меня за руку, и мы идем. - Договорились. Они шли по привокзальной площади по направлению к собору. У светофора свернули направо. Уже подходили к отелю, когда он спросил: - Это, конечно, не мое дело. Но он успел вам что-либо рассказать или его убили в самый неподходящий момент? - Не все, - честно призналась она. - Я расскажу вам вечером в ресторане. Он понимающе кивнул. Конечно, она не станет рассказывать ни о чем в их номере. Он вполне может прослушиваться, а у них и без того хватает неприятностей. - Вы хорошо держитесь, - снова сказал он уже перед самым входом в отель. - Просто делаю вид, - хладнокровно произнесла она, первой входя в здание. Глава 5 Эксперты не могли ошибиться. Левая шина машины Штенгеля была пробита разрывной пулей, и это меняло всю картину. Развороченный левый бок автомобиля, в который врезался грузовик, не позволял увидеть разрыв в шине до того, как произошла авария. Но самолюбивый Мюллер сильно переживал, ему казалось, что он просто обязан был обнаружить эту деталь и заметить, как потерявший управление автомобиль совершил аварию. Вдобавок ко всем неприятностям оказалось, что водитель грузовика Гюнтер Вайс был отпущен под денежный залог до передачи дела в суд. Никто не мог предполагать, что происшедшая авария была результатом столь тщательно подстроенной ловушки. В дом к Вайсу были посланы полицейские, но еготам не оказалось. Это еще не свидетельствовало о дурных намерениях парня, он мог отлучится из дома и уйти для встречи с подружкой либо своими друзьями, что было естественно для человека, испытавшего столь сильный шок, но само по себе отсутствие Вайса создавало ряд проблем, и полицейским был над приказ дежурить у дома до его возвращения. Крюгер поехал к себе в офис, надеясь получить требуемые материалы по Ирине Шварц, работавшей в Калининграде и столь трагично окончившей свое вчерашнее путешествие. К чести российской милиции, справка была уже передана в Мюнхен. Из нее следовало, чтотридцатидвухлетняя Ирина Щварц была ранее дважды судима. В городе ее знали как владелицу небольшого косметического салона,открытого два года назад. Ничего криминального за последние два года сообщить не могли, но предыдущие преступления были достаточно характерны: мошенничество и участие вубийстве банкира. Тогда двадцатисемилетняя Шварц получила пятнадцать лет тюрьмы, но по непонятным причинам уже через три года вышла на свободу, а через несколько месяцев перебралась в Калининград, где открыла свой салон. В сообщении не было данных, объясняющих, почему получившая столь большой срок Ирина Шварц была отпущена на свободу раньше времени. Даже с учетом всех амнистий три года вместо пятнадцати было слишком мало. Крюгер отметил это место в их сообщении. Он был специалистом именно по преступникам из бывшего Советского Союза и неплохо знал советское законодательство. Выйти так быстро на свободу после убийства заключенная не могла, должна быть веская причина для ее освобождения. Пришло сообщение и из посольства Германии в Москве. По неясным причинам визу ей выдали не в Калининграде, где было германское консульство, а в Москве, в немецком посольстве, так какв Германию ее пригласила некая фрау Виммер, проживающая во Франквурте-на Майне. Но, вопреки приглашению, Ирина Шварц полетела не во Франкфурт, куда были прямые самолеты из Москвы, а в Мюнхен, сделав для этого пересадку в Венгрии. Крюгер отметил и это место, решив выяснить, где именно брала билеты убитая. И наконец, из копии анкеты, заполненной Шварц для получения визы и присланной германским посольством, было ясно, что она была в Германии за последние два года четырежды. Детей и мужа она не имела, а о родителях написала, что давно умерли. Крюгер собрал своих помощников. Эрнс Дитц был высоким, долговязым молодым парнем, лишь недавно переведенным в его отдел. Франц Нигбур был, наоборот, полноватым, рыхлым, лысеющим человеком, сорока с лишним лет. Нигбур родился и вырос в Восточной Германии, в Лейпциге, и проработал более двадцати лет в криминальной полиции ГДР. Он хорошо знал русский язык и понимал специфику работы их отдела. После объединения обеих Германий он переехал в Мюнхен, где все эти годы жил его родной дядя, и стал работать у него в известной туристической фирме. Во время одного из расследований Крюгер узнал, что м Мюнхене живет столь ценный специалист, хорошо знавший и советское уголовное право, и русский язык. Более того, оказалось, что Нигбур учился в Бывшем Советском Союзе и знал даже особенности работы российской милиции. Несмотря на огромные трудности и традиционное недоверие местных чиновников ко всем выходцам из Восточной Германии, Крюгеру удалось доказать ценность Нигбура и взять его на работу. Так Нигбур в девяносто третьем году, спустя четыре года после своей неожиданной отставки, вызванной ликвидацией существовавших в ГДР правоохранительных органов, снова оказался в полиции уже объединенной Германии. Дитц приехал от патологоанатомов с протоколом скрытия тела погибшей. Все было, как предпологал эксперт. Сначала две пули с расстояния более чем пять метров. И обе смертельные. Затем контрольный выстрел в уже мертвое тело с очень близкого расстояния. Никаких интимных контактов перед убийством у жертвы не было. В этом эксперт был убежден. Нигбур, пославший запрос в Калининград, также обратил внимание на необычно короткий срок пребывания в заключении Ирины Шварц. Заметив, что этот пункт Крюгер выделил, он кивнул, ничем другим не выдавая своего одобрения. - Вы уже слышали об убийстве Штенгеля? - мрачно спросил Крюгер. - Конечно, шеф, - ответил Дитц, - хороший урок для самовлюбленного Мюллера. Пусть лучше осматривает место происшествия, а не дает нравоучительных советов всем вокруг себя. - Думаю, нам нужно объединить наши усилия, - осторожно предположил Нигбур, - оба эти убийства, конечно, связаны. Сначала Штенгель заказывает убитой номер в столь роскошном отеле, затем убирает фрау Шварц. И в этот же день погибает Штенгель. Связь очевидна. - Какая связь? - спросил Крюгер. - Я все пытаюсь понять, какая связь между дважды судимой хозяйкой косметического салона в Кенигсберге - (немцы не любили говорить этого чужого слова - Калининград, а продолжали называть старый прусский город Кенигсбергом) и руководителем местного бюро Интерпола в Мюнхене. Вообще, что общего между бывшей преступницей и полицейским с таокй безупречной репутацией, как у Штенгеля? И не могу найти ответа. - Я запросил его досье, - сообщил Нигбур, - мне обещали послать его из Франции. Звонили из Лиона, руководство европейским сектором Интерпола, говорили о нем много хорошего. Его хотели перевести в Берлин, возглавлять все региональное отделение по всем местным бюро нашей страны. - Пока не узнаем, что было между ними общего, не сумеем установить, почему их убили одновременно. Какую тайну они могли знать? Слушай, Нигбур, тебе придется звонить в Москву и все выяснить. Вспомни свои старые связи. Найди там кого-нибудь в руководстве их тюрем и лагерей. Как у них называется эта система? - Управление исправительно-трудовых учреждений, - сообщил Нигбур. - Оно считается учреждением Министерства внутренних дел России и подчиняется министру. - Раз ты так все хорошо помнишь, тем лучше. Позвони и постарайся узнать, во-первых, почему эту заключенную освободили, а во-вторых, какая могла быть связь у этой женщины с Интерполом. Может, она проходит по каким-то их данным. - Не введенным в общий европейский компьютер? - скептически спросил Нигбур. - Этого не может быть. Это просто не в интересах русских. - В наших компьютерах ничего нет, - сообщил Крюгер, - я попросил заместителя погибшего Штенгеля проверить все данные. Никакой информации на Ирину Шаварц в компьютерной сети Интерпола нет. Значит, концы нужно искать в Москве. Где она была осуждена? - В Москве. - А где отбывала срок ? - Этого нет в сообщении. - Нужно выяснить, почему она так быстро вышла. Вообще все про нее выяснить и очень подробно. Стрелял в нее явно профессионал. Да и убийство чиновника Интерпола тоже кое о чем говорит. Нужно все рассчитать, чтобы прострелить шину автомобиля как раз в тот момент, когда машина может врезаться в идущий навстречу грузовик. Представляете, какой мастер там действовал. - Мюллер, наверно, снова поехал туда искать место, откуда стрелял этот неизвестный убийца, - предположил Дитц. - Вряд ли там остались какие-нибудь следы, - покачал головой Крюгер, - да и в семью Штенгеля соваться не следует. Пусть этим занимается Мюллер. Кроме того, я не думаю, что такой служака, как Штенгель, мог сообщитьчто-либо о своей работе в семье. И тем более его жена не могла знать ничего о столь красивой женщине, как Ирина Шварц. - Может, она была просто его любовницей, - предположил Дитц. - И приезжала из своего города специально в Мюнхен, чтобы с ним встречаться, - улыбнулся Крюгер. - В таком случае она обходилась ему очень недешево. Только номер в отеле "Рафаэль" за несколько дней мог съесть его месячнуюзарплату. Нет, подобная версия нам явно не подходит. -Я просто подумал, что Штенгель мог и раньше знать эту фрау. Она ведь четыре раза приезжала в Германию, - пробормотал Дитц. - К кому она приезжала? - Это уже лучше. Вот ты и выяснишь, к кому именно она приезжала. На ее документах, которые она оформляла при получении германской визы в Москве, есть адрес фрау Виммер, проживающей во Франкфурте-на Майне. Найди ее телефон и поговори. Узнай, откуда она знала фрау Шварц, сколько раз с ней встречалась, почему ее пригласила. В общем, все, что можно узнать про нее. - Сделаю, - кивнул Дитц. - А я поеду в отель. Мне очень не понравилось, как убийца вошел в номер убитой. Если это был ее знакомый, значит, она сама должна была открыть ему дверь, и тогда все в порядке. Но почему тогда он стрелял из другой комнаты? Боялся к ней подойти ближе? Не может быть. Потом он подошел и сделал контрольный выстрел, стоя совсем рядом. Для этого нужно иметь крепкие нервы. Если бы он был в номере достаточно долгое время, он бы успел подойти к женщине поближе и сделать выстрелы не из другой комнаты. Но характер выстрелов и местоположение трупа указывают, что он вошел в номер и, пройдя в комнату, неожиданно увидел свою жертву. А она - его, и в этот момент он дважды выстрелил, применив оружие с глушителем, после чего и сделал контрольный. Но если это так, как он сумел войти в номер? Шварц сама отдала ему свою карточку? Не похоже. Мы нашли магнитную карточку-ключ на ее тумбочке. - Может, убийца потом положил карточку на тумбочку, - предположил Дитц. - А как тогда вошла сама фрау Шварц? - возразил Крюгер. - Не получается. Я уже проверялвнизу. Она выходила после оформления и возвращалась снова. И не просила дать ей запасную карточку. Если бы она потеряла свою, шифр в замке был бы моментально изменен, а этого не было сделано. - Действительно, не получается, - согласился Нигбур. - Может, кто-то успел снять копию там, где она была. - И сделать такую карточку? - кивнул Крюгер. - Ты представляешь, какая это работа? Здесь работали настоящие профессионалы. И карточка, и убийство с контрольным выстрелом, и расчетливо пробитая шина - никаких других доказательств больше не нужно. Раз работали профессионалы, значит, им очень важно было устранить и Штенгеля, и фрау Шварц одновременно. Что-то такое знали эти двое. Это нечто было причиной их смерти. И наша задача состоит в том, чтобы найти это что-то. Иначе мы убийц никогда не обнаружим. Это заказные убийства, так, по-моему, говорят сами русские. - Так, - кивнул Нигбур, - такие преступления, как правило, не раскрываются. - Из какого оружия стреляли? - спросил Крюгер у Дитца. - Идентификацию провели? - Конечно. "Вальтер", но с глушителем. Это как раз последний вариант. Такие есть на вооружении наших спец подразделений. А проверял, оружие у нас не зарегистрировано, такого оружия нет и в наших компьютерах. Может, нужно проверить в Интерполе? - Вот и поезжай в местное бюро Интерпола, - согласился Крюгер, - там есть герр Хетгесс, он был заместителем Штенгеля. Он тебе и поможет. Но только после того, как найдешь и поговоришь с фрау Виммер. Если понадобится, свяжись с полицией Франкфурта, пусть окажут содействие. - Сначала нужно ей позвонить, - буркнул Дитц, выходя из кабинета. - Молодой еще, - проводил его взглядом Нигбур. - Будешь звонить в Москву? - спросил Крюгер. - Конечно, буду, там, правда, всех поменяли. Но постараюсь узнать про эту Шварц. Если пошлем запрос через посольство, ответ придет через год. Может, мне лучше полететь? - Думаешь, мне дадут такие деньги? - спросил Крюгер. - Чем я объясню твою командировку? - Особых денег не нужно. Я могу на поезде проехать через Польшу в Москву и обратно. А там за два дня постараюсь узнать, почему эта фрау так быстро вышла на свободу. Иначе не выйдет. Я с ними работал много. Если будут официальные каналы, наше расследование затянется на несколько лет. Этидипломаты будут переписываться несколько по поводу каждого слова в письмах и затянут нам все дело. - Может, ты и прав, - согласился Крюгер, - но пока у нас нет реальных оснований для этой командировки. Вышла раньше срока. Ну и что? У них была амнистия, и ее выпустили. Это мы с тобой понимаем, что так не бывает. Знаем их правила, их законы. Никому другому этого объяснить нельзя. На основании этого тебе просто не подпишут документов и не дадут разрешение на выезд в Москву. Иди и ищи телефон Министерства внутренних дел России. Если, мы дадим официальный запрос по факсу. Хотя не думаю, чтоим очень понравится такой запрос. - В том-то все и дело, - пробормотал Нигбур. И в этот момент в кабинет вошел Мюллер. На него жалко было смотреть. Он, очевидно, выехав на место происшествия, лазил под дождем, ища следы неизвестного убийцы. И не скрывал своего разочарования неудачной поездкой. Мюллер прямо в плаще сел за стол. - Начальство приказало объединить наши усилия, - пробормотал он устало, - ты уже знаешь? - Мне никто не говорил, - равнодушно ответил Крюгер. - Еще скажут. - Мюллер достал платок, вытер мокрый лоб. - Черт бы их всех побрал! Два часа лазил под дождем на месте аварии, и ничего. Там давно все размыло, а рядом несколько домов, и жители клянутся, что ничего не видели. - Вполне возможно, - кивнул Крюгер, - рано утром все спешили на работу. Никто особенно не приглядывался. - Я пойду, шеф, -сказал Нигбур. - Как он работает? - спросил Мюллер после ухода Нигбура. - Нормально, - сделал непроницаемое лицо Крюгер. - Не доверяю этим коммунистам, - презрительно произнес Мюллер, - все они там, на Востоке, были советскими агентами. - Он никогда не был членом партии Хонеккера, - возразил Крюгер, - и не все там были агентами, иначе они не стали бы рушить стену с той стороны. И, самое главное, он хороший полицейский, это важнее всего. - Черт с ним, - махнул Мюллер, - он твой помощник, а не мой. Сейчас тебе позвонят и сообщат о решении объединить две наши группы. - Значит, будем работать вместе, - ровным голосом произнес Крюгер, хотя подобная перспектива его не могла радовать. - Вот именно. Они считают, что все эти убийства связаны друг с другом и с русской мафией. Поэтому тебя делают старшим группы, а меня - твоим заместителем. - Просто на меня возлагают больше ответственности, - заметил Крюгер, взяв карандаш, - а мы до сих пор не знаем, как убийца попал в номер Ирины Шварц. - Вообще эти преступления - гиблое дело, - оживился Мюллер, - я так и сказал прокурору. Русские приезжают к нам и сводят счеты, а гибнут хорошие немецкие парни. - Штенгель не очень подходил под определение "хорошего парня", - улыбнулся Крюгер, вертя карандаш в правой руке, - он, по-моему, был старше нас с тобой. Ты лучше допроси еще раз того водителя, с машиной которого он столкнулся. - Так ты действительно ничего не знаешь? - удивился Мюллер. - Опять что-нибудь случилось? - нахмурился Крюгер. - Полиция нашла труп Гюнтера Вайса в ста метрах от его дома. Кто-то пристрелил его сегодня утром, через полчаса после того, как он был выпущен под залог, - мрачно сообщил Мюллер, - кажется, мы потеряли последнего свидетеля. Карандаш в руках Крюгера переломился пополам. Глава 6 В этот вечер они не пошли в ресторан. Подполковник настояла, чтобы ужин был заказан прямо в номер. Он согласился. Не стоило устраивать демонтсрацию своей раненной руки, оставляя столь характерный штрих в памяти обслуживающего персонала. Вполне возможно, что полиция уже искала незадачливых туристов, случайно оказавшихся на месте преступления и так нелепо подставившихся под выстрелы неизвестных преступников, едва не став их жертвой. Они поужинали в полном молчании, и лишь затем Миронова, пригласив своего спутника вниз, в небольшой бар, начала рассказывать все, о чем ей успел поведать связной. С самого начала было ясно, что это крайне рискованная и авантюрная акция, из-за чего и была послана такая невероятная пара - профессиональный "ликвидатор" и бывшая разведчица, нелегал, долгие годы проработавшая на Западе. В Москве, в руководстве Службы внешней разведки, стало известно, что некий господин Халлер предлагает чудом уцелевшие документы из архивов восточногерманской разведки. При этом документы предлагаются американской разведке, которая изъявила горячее желание приобрести столь ценные манускрипты. В Москве не нужно было гадать, чем грозит подобная акция агентуре российской разведки в Германии. Глубоко законспирированная сеть бывших восточногерманских агентов, начавших работать на Советский Союз и Россию после краха ГДР и образования единой Германии, была слишком важным стратегическим капиталом в Европе, чтобы позволить себе так просто рисковать этими людьми. Один из резидентов СВР сумел передать в Москву сообщение, что Халлер действует через своего посредника, который и убедил американцев пойти на встречу с неизвестным агентом. Срочная проверка всех имеющихся материалов не позволила установить его действительной роли в органах разведки бывшей ГДР. Из этого следовало, что данный господин скрывается под псевдонимом и, самое страшное, готов действительно передать документы ЦРУ. В Москве не знали ни подлинного имени загадочного Халлера, ни имени его таинственного посредника, сумевшего выйти на ЦРУ и даже убедить американцев в подлинности материалов непонятно откуда взявшегося Халлера. У руководства СВР не было никаких данных по участникам столь неприятной для Москвы сделки. Известно было только одно обстоятельство - время и место встречи агентов, которая должна была состояться на далеком южном Маврикии, на самом краю Индийского океана. И тогда было принято решение отправить сразу двух агентов. Агента - нелегала, который должен суметь вычислить Халлера и вступить с ним в контакт раньше, чем это сделают американцы, и агента - ликвидатора, который должен помешать посреднику выполнить свою миссию и при необходимости убрать и посредника, и представителя ЦРУ, прибывшего на встречу. Задача обоих была предельно четко сформулирована, за исключением того момента, что искать неизвестных должны были они сами, своими силами и возможностями. И ошибаться оба агента не имели никакого права. Связной, с которым должна была встретиться Миронова, был бывшим высокопоставленным сотрудником разведки ГДР. Он и долженбыл сообщить об имевшихся у него подозрениях в отношении Халлера. Связной успел рассказать о характере документов, которые могли быть у неизвестного, косвенно подтвердив, что часть архивов, которые уничтожались по приказу руководства восточногерманской разведки, могла уцелеть. И ими мог воспользоваться кто-либо из бывших руководителей секретной службы Восточной Германии. Самое неприятное состояло как раз в том, что связной был убит, еще не успев назвать ни одной фамилии. И его убийство само по себе говорило о многом. Во-первых, становилась ясна цена документов, если за нее не было жалко отдавать человеческие жизни, пусть даже чужие. Во-вторых, четко вырисовывался контур будущей организации посредников, сумевших провернуть столь сложную операцию по контакту с ЦРУ почти в полной тайне, в том числе и от западногерманских спецслужб. И, наконец, в-третьих, убийство могли совершить сотрудники Центрального разведывательного управления, не заинтересованные в достижении истины по столь важному для них делу. Во всех случаях убийство, случившееся несколько часов назад у отеля "Людвиг", делало путешествие "супругов де ла Мендоса" на Маврикий и неприятным, ичрезвычайно опасным. Богданов понимал, как сложно будет действовать без оружия, однако за годы своих командировок научился почти всегда обходится без пистолета, применяя подручные технические средства, никогда не подводящие его. Трудность состояла как раз в другом. Вычислить нужного человека и опекавшего его посредника. И постараться не ошибиться. Иначе легко можно было убрать агента, имевшего столь ценные документы, дав возможность, в свою очередь, посреднику беспрепятственно продать эти документы сотрудникам ЦРУ. Наконец, нужно было вычислить по возможности и самого сотрудника из Лэнгли, приехавшего на Маврикий за документами. Это делало их задачу очень сложной, но никаких других вариантов не существовало. Встреча должна состояться через несколько дней на Маврикии, и они оба должны успеть попасть на этот благословенный остров до начала намеченного срока. Судя по бурному началу в Кельне, их ожидало не менее трудное продолжение на Маврикии. Оба офицера понимали это без лишних слов. Именно поэтому разговор в баре шел вполголоса. Выбранный в конце небольшого зала столик вполне соответствовал теме их беседы. - Откуда они могли знать о нашей встрече? - хмурилась Миронова. - Ведь это было не в интересах убитого - рассказывать всем о предстоящем контакте. - Они были знакомы с этим Халлером, - тихо произнес Богданов. - Видимо, да, - согласилась Миронова, - и не просто знакомы. Кто-то очень умело просчитал, что именно этот связной может вывести наше ведомство на Халлера. Нужно передать запрос в Москву, чтобы проверили всех людей, близко знавших нашего убитого друга. Халлер был из числа его знакомых. - Вы правильно рассуждаете, - согласился Богданов, - а нам нужно будет на Маврикии обратить внимание и на то, как посредник будет вести себя в отношении самого Халлера. Он вполне может решить сам начать свою игру. Или от имени своей организации. Сумел же этот посредник выйти на ЦРУ без помощи Халлера, хотя тот наверняка крупный профессионал из бывших разведчиков ГДР. - Если бы наши имели доступ к Маркусу Вольфу, - пожалела Миронова, - но к нему нельзя даже подойти. Он находится под постоянным наблюдением контрразведки ФРГ . - Из этого ничего не выйдет, - согласился Богданов, - он ведь много раз заявлял, что невыдаст ни одного агента, ни одного своего товарища. Как бы мы смогли доказать бывшему шефу восточногерманской разведки, что неизвестный Халлер хочет продать документы? Может, мы просто хотим сдать его властям ФРГ, как сдали в свое время самого Вольфа. Если мы выдали даже Хонеккера. - Я помню, как это было, - Миронова посмотрела по сторонам, хотя разговаривали они по-испански, - видела по телевизору. Целый день показывали эти кадры. Как его ведут по лестницам, как подводят к машине и как он поднимает свой кулак. Такой позор на весь мир. После этого один из наших агентов просто отказался с нами сотрудничать, заявив, что не хочет иметь дело с беспринципными людьми. Представляете? - Он был уже завербованный агент? - удивился Богданов. - Почти. Еще не успел приступить к активной деятельности, мы его только завербовали. И сразу отказался. Такое откровенное предательство очень действует на психику любого агента. Если выдали лучшего друга страны, человека, с которым целовались все наши лидеры от Хрущева и Брежнева до Горбачева, тот что можно говорить о простом агенте. Его сразу сдадут, как только появится малейшая опасность. Так примерно рассуждают агенты. - У вас своя специфика, - осторожно заметил Богданов, - вы имеете дело с агентами, поставляющими вам информацию, с нелегалами, с чиновниками, согласившимися на сотрудничество. У меня несколько другая специфика. - Вы, очевидно, считаетесь, хорошим специалистом? - спросила Миронова, посмотрев на его волосатые руки. Он не смутился. Не стал прятать руки. - Да, - сказал он, - очевидно, хорошим, если послали с вами, подполковник. Просто у каждого свои задачи. Я выполняю свои в меру своих возможностей. - Простите, - мягко произнесла она, - я не хотела вас обидеть. - После вчерашнего вечера это вряд ли возможно, - улыбнулся он, - вы уже сказали все, что хотели сказать. - По-моему, вы сексуальный маньяк, - сказала она без прежнего энтузиазма. - Спасибо. - Нет, правда. Вас действительно так задели мои вчерашние слова? - А вы как думаете? - Ну, вы тоже были хороши. Влезть в постель женщины, даже не спрашивая ее согласия. Согласитесь - это предел хамства. - Смотря к какой женщие. По легенде вы - моя жена. А по делу - мой напарник. И хотя я часто работал один, но если бывали напарники-женщины... Вы меня понимаете? - И ни одна не отказала? -Во всяком случае, не в такой форме. - Хорошо, - улыбнулась она, - будем считать, что вчера я неадекватно прореагировала на ваше предложение. Кстати, примите мою благодарность за ваши сегодняшние действия. Они безупречны. Похоже, я осталась в живых только благодаря вам. - Вы слишком скромны, когда не нужно. Любая другая женщина на вашем месте минут десять кричала бы благим матом, потом минут пять пыталась бы выяснить, почему я хочу уложить ее на грязный асфальт. И еще столько же времени приводила бы себяв порядок. Я уже не говорю о том, что почти наверняка любая женщина постаралась бы подсмотреть, кто это так лихо стреляет, и подняла бы свое прелестное личико. В этом случае пули не задели бы моей руки. Они бы точно попали вам в голову. У вас реакция настоящего профессионала. Мгновенная реакция и понимание момента. - Без вас я сегодня не сидела бы за этим столом. Все равно, спасибо. - Пожалуйста, - буркнул он, - это моя работа. - Когда, думаете, нам лучше выехать из отеля? - Завтра утром. - Вы же говорили, что у нас вечерний рейс, - напомнила Миронова. - Забота о вашей безопасности тоже входит в мои обязанности. Мы не можем ждать до вечера. Лучше поедем завтра утром куда-нибудь на прогулку в ближайший город. А вечером вернемся в Кельн и уедем в Париж. Оставаться в отеле еще целый день - небезопасно. В городе не так много отелей такого класса. Нас могут вычислить. - Понимаю, - серьезно ответила она, - тогда нам придется сдать наши чемоданы в камеру хранения на вокзале. - Так и сделаем. - Между прочим, - вдруг спросила она, - вы знаете, что у вас в багаже нет приличного купального костюма? - Какого костюма? - не понял он. - Вы шутите? У меня есть плавки. - Сеньор де ла Мендоса, - терпеливо заметила Миронова, - это уже моя сфера деятельности. Я работаю в других странах уже много лет. Купальный костюм такого сеньора не может состоять из одних плавок непонятного цвета. У вас должен быть специальный халат, тапочки, шапочка, простите, трусы, и все одного цвета и желательно купленное в очень известном магазине. - Это действительно так важно? - покачал головой Богданов. - Никогда не думал про это. - У высшего света свои законы. Вы играете в теннис? - Конечно, нет. - Вам повезло. Иначе пришлось бы покупать и всю амуницию для тенниса. Такова атмосфера того самого отеля, куда мы с вами направляемся. - Спасибо, что предупредили. Завтра будем искать шапочку и халат, - махнул рукой Богданов. В эту ночь они снова спали раздельно. И, к его чести, он уже не пытался лечь с ней. Но об этом все равно сожалел, как и любой