, - я и так рассказал тебе больше, чем нужно. Все. Спокойной ночи. Славин поднялся следом и, глядя в глаза офицеру, сказал: - Неужели ты ничего не понимаешь? От тебя сейчас, может, зависят десятки или сотни жизней людей. Мне нужно знать, с кем он должен был встретиться? - Я не могу, - прошептал Рогожин, - ну пойми ты, черт упрямый, я не имею права. - Одевайся, - вдруг сказал Славин. - С ума сошел! Я иду спать. - Одевайся! - громче сказал подполковник. - Я тебя арестовываю. Прямо сейчас, здесь. За должностное преступление. - Совсем одурел, - покачал головой Рогожин. - Иди проспись. - Без тебя я никуда не уйду, - твердо сказал Славин. - Или ты мне скажешь, с кем должен был встретиться Игорь Лысый. У меня внизу - в машине - вся моя группа. Можешь посмотреть с балкона. Мы штурмом возьмем твою квартиру и разбудим всех соседей. Весь дом, весь квартал. - Что с тобой случилось? - испугался Рогожин. - Может, ты пьяный? - Мне нужно имя этого человека, - упрямо бубнил Славин, - и я не уйду, пока ты мне его не назовешь. Обещаю, никто, кроме меня и моих ребят, не будет знать об этом. - Может, мне вообще наняться к вам информаторы? - зло спросил Рогожин. - Из-за тебя сегодня спать уже не смогу. - Матвей, что там происходит? - послышался женский голос из спальни. - Ничего, ничего, все в порядке. Это ко мне, - крикнул Рогожин. - Доорался, - упрекнул он незваного гостя, - уже всех разбудил. - Имя, - как заклинание, повторял Славин, - мне нужно имя. Рогожин потер лицо. Потом посмотрел в глаза подполковнику. - Ты можешь дать слово офицера, что это действительно необходимо? - Это очень важно, Матвей, - сурово сказал Славин. - Даю слово офицера. Клянусь тебе своей честью. Своей совестью. Чем хочешь, наконец. Рогожин молчал. Потом наконец решился. - Он встречался с Мамонтовым, - сказал Матвей. Славин закрыл глаза, словно его оглушили дубиной. Егор Мамонтов был руководителем специальной группы особой инспекции Федеральной службы безопасности России. Теперь все вставало на свои места. И эта слежка, и эти "жучки", и эти машины, следившие за ним. И даже смерть самого Игоря Лысого. И чеченца Хаджи Абдуллы. - Что с тобой? - услышал он взволнованный голос Рогожина. - Тебе плохо? - Спасибо, - сказал Славин, выходя из квартиры. Внизу ждали его товарищи. Он сел в машину, проверил включение скеллера и негромко сказал: - Игорь Лысый встречался месяц назад с Рогожиным. И назвал ему эти фамилии. Для Мамонтова. С которым тоже встречался. В глаза своим сотрудникам он не смотрел. Просто не хотел выдавать своего волнения. Был третий час ночи. В пятистах метрах от них стояла черная "Волга", в которой сидело еще трое неизвестных. 18 В этот день подполковник Славин, проснувшись, вспомнил, что до назначенного числа осталось всего четыре дня. В этот день Дронго проснулся с неясным ощущением вины, словно он чувствовал себя ответственным за все происходящее с группой Владимира Славина. В этот день майор Орловский проснулся раньше обычного и долго лежал, глядя в потолок. В этот день... Словом, в этот день было прекрасное весеннее утро, солнце, наконец показавшееся из-за туч, гулявших над городом в последнюю неделю. В этот день все обещало быть прекрасным. Но для одного из проснувшихся этот день стал последним днем в его жизни. В девять часов утра, несмотря на вчерашние ночные визиты, все члены группы Славина собрались вместе. Технический отдел уже отобрал скеллеры, якобы мешавшие сотрудникам в соседних кабинетах нормально функционировать. Но докладная записка Светловой от имени всей группы была готова. Она еще не знала о случившемся вчера, и, по единодушному мнению сотрудников, решено было пока не вписывать этих сообщений в докладную. Подполковник намеревался лично поговорить с полковником Мамонтовым. Он записался на прием к заместителю директора ФСБ, курирующему их вопросы, и теперь терпеливо ждал, когда наконец его позовут. По его предложению Агаев поехал в милицию еще раз посмотреть все документы, связанные со смертью Игоря Лысого, и заодно проверить все обстоятельства смерти чеченского "авторитета", погибшего так вовремя и потому не сумевшего стать важным свидетелем. Орловскому было приказано найти Семена Исаева, который и должен был, по запискам Лысого, отличиться двадцать третьего числа. В десять часов двадцать минут Славина наконец позвали к руководству. Он привычно послал к черту пожелавшего ему успехов Диму Виноградова и с докладной запиской, подготовленной Светловой, пошел. Заместитель директора принял его в своем большом светлом кабинете. Он был традиционно одет в светлый костюм и улыбнулся, когда появился подполковник. - Какие результаты, Владимир Сергеевич? Надеюсь, ваша группа продвинулась в расследовании гораздо дальше, чем следователи Воробьева? - В некотором роде да, - осторожно сказал Славин, положив на стол папку с докладной. - Рассказывайте, - потребовал заместитель директора ФСБ, откидываясь на спинку удобного итальянского кресла. - Мы вели расследование параллельно с группой Воробьева, - начал доклад Славин, - стараясь не привлекать к себе особого внимания. Нашей целью было выяснение причин, сопутствующих этим террористическим актам и происходящих в процессе этих событий. С самого начала мы скептически относились к версии чеченского заговора, и дальнейшее расследование подтвердило нашу правоту. Все сотрудники группы исходили из невозможности совершения чеченцами столь варварской акции, вина за которую тут же ляжет на всех представителей чеченской диаспоры в Москве. - Интересно, - чуть напряженно улыбнулся заместитель директора. - А вот Воробьев и его группа считают по-другому. Славин не стал возражать и продолжал свой доклад: - Мы были уверены, что можно, задействовав наши внутренние резервы, попытаться выйти на лидеров преступных чеченских группировок в Москве и провести ряд неформальных переговоров. Наша тактика имела определенный успех, нам удалось выйти на лидеров достаточно крупной группы, имеющих определенный вес в городе. - Вы хотите сказать, что вступили в сделку с преступниками? - нахмурился заместитель директора. - Можно сказать и так, - довольно дерзко согласился Славин. - И даже не мы вступили с ними в контакт, а они захотели встретиться с нашим представителем. В переговорах с нашей стороны участвовал я лично. - Прямо как лидеры государств. Переговоры, рауты, коктейли, - съехидничал заместитель директора. - Чеченцы обещали поддержку, - продолжал подполковник. - На второй встрече, состоявшейся через несколько дней, они обратили наше внимание на очень важный факт. Группа преступника-рецидивиста Игоря Лысого знала о готовящихся взрывах. Их банк находится рядом с местом первого взрыва, и за день до взрыва оттуда были вывезены все деньги, якобы для проверки надежности хранилища банка. Причем договор был заключен также за день до этой операции. По свидетельству сотрудников банка, в течение одного дня были вывезены все деньги, а после взрыва возвращены обратно. Это дает нам основание утверждать, что преступники знали о готовящемся террористическом акте. - Совпадения вы не допускаете? - Практически нет. Все слишком сходится. Далее. После того как мы активизировали поиски этого рецидивиста, он был убит вместе со своими телохранителями. А указавший нам на него лидер чеченской группы Хаджи Абдулла также был застрелен через день, якобы в перестрелке. - Ваше слово "якобы" говорит о том, что вы считаете все эти убийства спланированными и осуществленными одними и теми же людьми, - холодно заметил заместитель директора. - Да. Но и это еще не все. В процессе расследования мы обнаружили слишком явное наблюдение за нашими сотрудниками. Прослушивались все наши телефоны, кабинеты в самом здании ФСБ. Мы поменяли кабинеты из-за специфики данной операции, тем не менее прослушивание продолжалось. Мы понимаем озабоченность особой инспекции подобными проявлениями террористов, но просили бы в дальнейшем избавить нас от столь плотной опеки. У меня все. Вот здесь написано то же самое, - Славин протянул папку с докладной. Заместитель директора взял папку и, не раскрывая, положил на стол. - Особая инспекция занимается своим делом, вы своим, - недовольным голосом заметил он. - Очевидно, ваши слишком тесные контакты с преступниками привлекли их внимание. Согласитесь, что для них это более чем веские основания. - Согласен. Поэтому мы и решили прекратить всякие связи с лидерами преступных группировок и просим убрать прослушивание наших кабинетов со стороны особой инспекции. - Я этого не знал. Очевидно, они взяли санкцию лично у директора, - сказал хозяин кабинета, глядя на лежавшую перед ним папку. - Я постараюсь разобраться, в чем дело. Так какие конкретные результаты мы имеем на сегодня? Славин поколебался. Говорить про вчерашний разговор с Рогожиным и про записки, найденные в "дипломате", или не говорить? Все-таки ребята правы: нужно сначала все выяснить. - У нас есть ряд наработок, и в ближайшие несколько дней будем иметь конкретные результаты, - твердо сказал он. - Уже не вызывает сомнения причастность группы Лысого к обоим террористическим актам. - Ясно, - подвел итог заместитель директора. - Значит, у вас пока нет ничего конкретного. Только домыслы, слухи, основанные на непроверенной информации чеченцев, стремящихся любым путем отвести от себя подозрение. Плохо, подполковник. Очень плохо. Я думал, вы продвинулись гораздо дальше группы Воробьева, а вы топчетесь на месте. Славин молчал. По его докладу можно было сделать и такой вывод. Возражать было нечего. Приходилось выслушивать упреки. - У нас не так много времени, - напомнил заместитель директора. - Мы думали, что ваши люди быстрее и, главное, более профессионально подойдут к расследованию преступления. А вы вместо этого играете в детективов. Встречаетесь с преступниками, устраиваете какие-то переговоры. Все это очень несерьезно, товарищ подполковник. А потом еще и обижаетесь, что особая инспекция проявляет к вашим людям некоторый интерес. Конечно, будет проявлять, если вы по-прежнему будете встречаться с рецидивистами и преступниками... В общем, так, - подвел итоги заместитель директора, - результаты расследования пока хуже некуда. А вы ходите ко мне со всякими записками. Прошу вас лично и сотрудников вашей группы активизировать свою деятельность. Больше думать о расследовании, а не о работе особой инспекции, якобы мешающей вам нормально работать. - Я этого не говорил, - возразил Славин. - Но так получилось, - сказал заместитель директора. - Во всяком случае, именно такой вывод можно сделать из вашего доклада. Думаю, вы понимаете, что он меня более чем не устраивает. Я надеюсь на то, что вы сумеете придать нужный импульс работе ваших сотрудников и более профессионально подойти к расследованию. У вас нет больше ко мне вопросов? - Нет, - ответил Славин. - Тогда можете быть свободны, - разрешил заместитель директора. Когда подполковник вышел, он взял папку и, положив перед собой, начал читать. Сзади скрипнула дверь, и из комнаты отдыха вышел высокий мужчина с застывшим лицом. Он подошел ближе. - Вы все слышали, Мамонтов? - спросил заместитель директора, не оборачиваясь. - Все, - угрюмо ответил полковник. - Не умеете работать, - ровным голосом сказал заместитель директора. - Уберите ваши "игрушки" из их кабинетов. И снимите наружное наблюдение. Вы обратили внимание, что он не сказал ни слова о своей вчерашней находке на даче Лысого и поездке к Рогожину? Думаете, Рогожин говорит правду? - Он мне все рассказал. Как я вам и докладывал. Их интересовало, с кем именно встречался Лысый в прошлом месяце. - Он ему сказал? - Говорит, что нет. Но я думаю - врет. Наверняка сказал. Они знают друг друга уже много лет. - И подполковник ничего нам не рассказал, - задумчиво произнес заместитель директора. - Что думаете делать? - Мне удалось узнать, какие именно документы они нашли вчера на даче. В бассейне был спрятан "дипломат" с записями Лысого. Там были фамилии его двоих убитых людей и суммы денег, заплаченные им за эти акции. В обоих случаях этот идиот написал, что деньги были возвращены. Я думаю, они уже догадались, что все это означает. И теперь будут искать Семена Исаева. Того самого, третьего. - Найдут? - Мы его держим под контролем, - чуть усмехнулся Мамонтов. - Там есть наши люди. Можем устроить состязания. - Вы не на олимпийских соревнованиях, Мамонтов, - неприязненно сказал заместитель директора. Ему был неприятен полковник даже внешне. Но приходилось иметь дело именно с таким мерзавцем. - Постарайтесь оказаться первыми. И замените его. - Мы все сделаем, - кивнул Мамонтов. - Этот Славин слишком много знает, - задумчиво сказал заместитель директора. - Они вообще залезли слишком глубоко. Вы так и не уточнили, кто именно выходил с ними на связь с того компьютера на явочной квартире СВР? - Уже знаем. У нас есть свой осведомитель в СВР, - неприятно улыбнулся Мамонтов. - Там работал один придурковатый специалист по компьютерам. Сейчас он в больнице, его случайно сбила машина. Мы тут ни при чем. И еще один любитель. У него такое странное имя. Какая-то кличка. - Какая кличка, - поморщился заместитель директора, - что вы несете? Как его имя, вы выяснили? - Он даже не штатный сотрудник. Просто помогает им в работе, - отмахнулся Мамонтов. - Я вспомнил его кличку - Дронго. - Что? - не поверил услышанному заместитель директора ФСБ. - Как вы сказали? Мамонтов понял, что ошибся. Этот любитель с таким смешным именем был совсем не такой дилетант, каким они его посчитали. - Дронго, - повторил он, все-таки недоумевая. Заместитель директора сжал кулаки. - Господи! Только его нам не хватало! Он же погиб в прошлом году! Откуда он взялся на нашу голову? - Мы ищем и его, - угрюмо сказал Мамонтов. - Этот орешек вам не по зубам, - покачал головой заместитель директора. - Здесь нужен особый профессионал. Дронго лучший в мире аналитик. Суперпрофессионал. - Я уберу его, - спокойно сказал Мамонтов. - Теперь конечно. И не только его, - вдруг посмотрел на полковника хозяин кабинета. - У нас теперь просто нет другого выхода. 19 Славин вернулся в свой кабинет расстроенным. Формально заместитель директора был прав. Никаких результатов они пока не имеют, а после контактов с чеченцами их вполне могли взять на особый контроль. Позвонил Дима Виноградов и сказал, что Агаев уже вернулся. Подполковник вспомнил про вчерашний скеллер, оставшийся у него после разговора с Рогожиным, и, достав его из кармана, немного подумав, включил прибор и лишь затем позвал своих сотрудников. Первой вошла Светлова. На ней были привычные темные брюки и темная водолазка. Следом вошли Агаев и Виноградов. - Поговорили с высоким начальством? - весело уточнил Дима, усаживаясь за стол. - Да, по душам. Разговор получился сердечный и откровенный, - усмехнулся подполковник. - Что случилось? - спросила Светлова. - Я ему рассказал обо всем, кроме событий последней ночи. Не беспокойтесь, нас не услышат, я включил скеллер. Он обобщил мою пространную речь и заметил, что ничего конкретного пока нет. А встречаться с чеченцами было не нужно. Поэтому мы и привлекли внимание особой инспекции. Так, во всяком случае, получается, по его словам. - Почему ничего конкретного? - обиделся Агаев. - Мы теперь точно знаем, что эти взрывы устроили не чеченцы. Что к ним имеет отношение группа рецидивиста Лысого. Разве этого мало? - А факты? Записки в "дипломате" - это еще не факты, - возразил Славин. - Он прав. Нам нужны конкретные факты, доказательства. Вот если Орловский сегодня найдет нам Исаева, тогда у нас будет конкретный свидетель. - А деньги, которые они вывезли из банка? - спросил покрасневший и раздосадованный Виноградов. - Могло быть совпадение, - упрямо возразил подполковник. - Это не конкретные факты. Нужны свидетели, нужны доказательства. Генерал прав, а нам здесь крыть нечем. Все молчали. - Агаев, что-нибудь есть по факту смерти этого чеченца? - спросил Славин. - Какие-нибудь подробности? - Есть, конечно. Группа захвата МВД получила анонимный телефонный звонок о том, где скрывается Хаджи Абдулла. Туда выехало около пятнадцати человек спецназа. Дом был окружен, и начались переговоры. Внутри было четверо. Они решили сдаться и уже готовились выходить из дома, когда начались выстрелы. Кто-то открыл стрельбу. В ответ чеченцы тоже начали стрелять. Потом нашли труп Хаджи Абдуллы и двоих его людей. Третий был тяжело ранен, сейчас он в госпитале МВД. - Нужно было к нему поехать, - заметил Славин. - Поехал, Владимир Сергеевич, но меня не пустили. Даже удостоверение показал, не пустили. Он в реанимации, сейчас идет операция. - А откуда все эти сведения? - С ребятами поговорил, которые принимали участие в задержании. Они и сами не знают, почему вдруг стрельба началась. А когда все кончилось, у них тоже двое раненых было. - И здесь тоже не все ладно, - покачал головой подполковник. - Опять никаких концов не найдешь. Есть убитые, а кто стрелял, почему, в кого - непонятно. Неужели они не видели, кто первым начал стрельбу? Хотя бы из-за чего началась? Если чеченцы хотели сдаться, то почему омоновцы вдруг начали стрелять? - Не знаю, Владимир Сергеевич, - виновато развел руками Агаев, - мне самому все это не ясно. Хаджи Абдулла не такой человек, чтобы сдаваться. Может, просто решил начать переговоры и время потянуть. С другой стороны, шансов уйти у них не было. Дом был окружен со всех сторон и простреливался. Ни единого шанса. - Кто звонил, хотя бы установили? - Нет. Звонок был анонимный. - Так и получается. Кто стрелял первым, не знаем. Кто звонил - не знаем. Кто убил Игоря Лысого - не знаем. Ничего не знаем. В общем, полные нули. У вас все? Агаев кивнул. - У вас есть что-нибудь? - спросил подполковник у Светловой. - Мы сделали, с Димой запрос в информационный центр МВД, - сказала женщина. - Решили проверить имена, которые вы вчера нашли в этом "дипломате". Так вот, оба преступника, упомянутые в этих записках - Сергей Халаев и Савелий Мещеряков, - числятся в розыске. Судя по всему, их убрали на следующий день после взрывов. Во всяком случае, труп Халаева был найден через три дня за городом. Его опознали по ранению в плечо, которое у него было в молодости. Теперь это уже доказанный факт - Халаев убит, и деньги "возвращены". - Идентификация трупа проводилась? - хмуро спросил Славин. - Да. Была экспертиза патологоанатомов, которые уверенно определили, что Халаев был убит из огнестрельного оружия несколько дней назад. Отпечатки пальцев совпали. Впрочем, его узнали сразу, по ранению. Подробный акт экспертизы обещали прислать после перерыва. - Это уже лучше, - подполковник вздохнул. - Как мне не хочется говорить с Мамонтовым. Каждый раз, когда вижу его рыбьи глаза и змеиное лицо, думаю, что он более органичен для нашего ведомства, чем Инна или ты, Гамза. Все заулыбались. - Будем работать, - закончил совещание Славин. - Как только придет Орловский, пусть зайдет ко мне. Я после разговора с Мамонтовым вернусь к себе в кабинет. После того как все вышли, он еще минут десять сидел, молча постукивая костяшками пальцев по столу. Потом решительно встал, затянул галстук и вышел в коридор. Особая инспекция размещалась в другом крыле здания, и он неторопливо шел туда, стараясь не думать о предстоящем тяжелом разговоре. В кармане пиджака лежал включенный скеллер. Он почти дошел до кабинета Мамонтова, когда увидел Рогожина. Тот, заметив его, сделал несчастное лицо и попытался спрятаться, но Славин уже позвал его. - Матвей, как дела? Рогожин нерешительно протянул руку. Он мялся, оглядываясь по сторонам. - Что-нибудь случилось? - спросил подполковник. - Тебе еще ничего не говорили? - осторожно уточнил Рогожин. - Нет, а в чем дело? - Они уже знают, что мы встречались, - еще раз оглянувшись, быстро прошептал Рогожин. - Кто они? Рогожин сделал круглые глаза и решил идти дальше, но Славин уже цепко схватил его за рукав. - Ты сказал Мамонтову о том, что я знаю, кто именно встречался с бандитом? - Пусти, - попытался вырваться несчастный Рогожин. - Сказал или нет? - Да, - простонал вконец запутавшийся Матвей. - Он уже знал, что ты ко мне ночью приходил. Так прямо и сказал: "Зачем это по ночам Славин к тебе бегает?" Подполковник отпустил Рогожина, стиснул зубы. - Ты рассказал ему о нашей беседе? - Да, - почти неслышно ответил Рогожин, - но ему, похоже, и так все было известно. - Когда это было? В котором часу? - Утром. Как только я пришел на работу. - В девять? - Да. Около того. - И какова была его реакция? - Он рассмеялся и сказал, что я настоящий офицер. Потом пошел к заместителю директора. - Откуда ты знаешь, где именно он был? - У меня было важное дело, и я хотел пройти к нему, но помощник сказал, что у него сидит полковник Мамонтов. - Когда это было? - Уже в половине десятого. "Значит, беседуя со мной, он уже обо всем знал, - ошеломленно подумал подполковник. - Значит, он все знал еще до того, как я вошел к нему в кабинет. Черт возьми! Кажется, я просто деревенский дурачок, очутившийся не на своем месте". Он повернулся и пошел обратно в свое крыло здания. Ничего не понявший Рогожин испуганно и растерянно глядел ему вслед. Славин вошел в кабинет, сел за стол. Новая ситуация совершенно выбила его из колеи. И во всей этой истории самым важным было то обстоятельство, что ему нельзя было встречаться с чеченцами, а подполковнику Мамонтову разрешалось встречаться с находящимся в розыске рецидивистом. Или, может быть, действительно существуют какие-то высшие интересы, впервые подумал Славин. Взглянул на часы. Он должен позвонить своему неизвестному другу в два часа дня. Славин уже понял, что этот тип из разведки. "Может, они тоже с ним играют, - нахмурившись, подумал подполковник. - И как разобрать - кто на чьей стороне и за кого играет? - Он снова посмотрел на часы. - Позвоню прямо сейчас", - решил, выходя в коридор. Спустился вниз по лестнице, подошел к дежурному. - Можно от вас позвонить? - спросил он. - Конечно, - удивился стоявший у дверей офицер. - У вас не работает телефон? Может, позвонить, вызвать монтера? - Не нужно. Просто я вспомнил об одном срочном звонке. - Он подошел к телефону и, подняв трубку, набрал номер. Ему повезло. Дронго ответил почти сразу. В этом убежище у него был телефон. - Мне нужно с вами увидеться, - вместо приветствия сказал Славин. - Это так серьезно? - понял Дронго. - Вы можете со мной встретиться? - Прямо сейчас? - Да. - Откуда вы говорите? - С работы. - Из кабинета? - Нет, - он понял, почему Дронго задал этот вопрос. Но и Дронго знал, что его вопрос нес в себе определенную информацию. - Куда мне подъехать? - спросил он. Славин задумался. Нужно было действовать быстро, но не слишком опрометчиво... - Памятник Марксу, напротив Большого. - Буду через тридцать минут, - Дронго закончил разговор в стиле блица и отключился. Подполковник посмотрел на часы. Положил трубку, поблагодарил дежурного и поспешил к себе. Нужно будет серьезно поговорить с этим "другом". Больше нельзя все оставлять в таком подвешенном состоянии. Если он из разведки, а Дима Виноградов говорил, что только через их кодированные сигналы можно было выйти на сеть ФСБ, пусть объяснит, что нужно офицеру СВР в их ведомстве. А если не объяснит, пусть тогда приедет в ФСБ и сам объясняется с руководством. "Если он не захочет приезжать, я привезу его силой, - с неожиданной злостью подумал подполковник. - Надоели все эти "тайны мадридского двора" и прыжки по стенам". Он уже вошел в кабинет, когда следом за ним в комнату вбежал Виноградов. Что-то такое было в его лице, от чего Славину стало не по себе. - Что произошло? - спросил он, холодея от предчувствия внезапной беды. - Орловского убили, - выдохнул из себя Виноградов. 20 Эта ошеломляющая весть была правдой. Майор Орловский все утро провел в МУРе, пытаясь найти следы члена преступной банды Игоря Адашева - Семена Исаева. И наконец ему повезло. Он получил от одного из инспекторов два адреса, по которым мог скрываться Исаев. Собственно, за ним не было особенно громких преступлений, его просто считали придурком и "шестеркой" Лысого. Агентурные сведения позволили одному из инспекторов МУРа уточнить адреса, где мог находиться этот тип. Решив никого не брать с собой, Орловский, приехавший в МУР на старенькой "Ауди" Агаева, поехал по указанным адресам. В первом случае ему не повезло. Дом предназначался на снос, и он потратил полчаса, чтобы убедиться в полном отсутствии в этом полуразвалившемся строении людей. Второй адрес был ближе к центру. Это была квартира сестры Исаева, проживавшей с ребенком после развода с мужем в этой однокомнатной квартире. По данным агентуры МУРа, сестра часто уезжала в подмосковную деревню, а ключи от квартиры оставляла своему непутевому брату. Именно туда и приехал Орловский. Он поднялся на восьмой этаж пешком. Лифт не работал. Он попытался позвонить, но выяснилось, что в этой квартире не работал и звонок. Тогда он постучал. Сначала тихо, потом все сильнее и сильнее. Вышедшая на его стук из соседней квартиры соседка, существо неопределенного вида и возраста с растрепанными волосами и в старом халате, лениво заметила, что Исаевы куда-то уехали. Но Орловский продолжал стучать. Наконец за дверью послышалось какое-то шипение, кряхтенье, и кто-то подошел к дверям. - Кто там? - спросил не очень трезвый голос. - Мне нужен Семен Исаев, - громко сказал Орловский. - Из милиции, что ли? - спросили из-за двери. - Нет, - чуть подумав, ответил Орловский, - я из жэка. Дверь приоткрылась, и тогда он, решительно толкнув ее плечом, вошел внутрь. В коридоре стоял человек лет сорока с бессмысленным выражением мутных глаз, в рваных финках и в помятой майке. - Что нужно? - прохрипел этот тип, морща красно-синий нос. - Вы Семен Исаев? - спросил Орловский. - Я, - икнул человек. - Говори, чего нужно, и Проваливай отсель. Орловский закрыл дверь и прошел в комнату. Поражали обстановка неустроенности и запустения в этой квартире. Стоял терпкий запах чего-то очень противного, то ли гнилых носков, то ли недоеденных консервов, точно разобрать было трудно. Орловский огляделся и, найдя стул, смахнул с него газеты и кусок сыра, уселся напротив хозяина. Тот прошел к стоявшему тут же дивану, вернее, изделию, бывшему когда-то диваном и теперь ставшему просто дополнением к этим грязным стенам, и опустился на него. Пружины жалобно заскрипели. - Чего нужно? - снова спросил Исаев. - Вы Семен Исаев? - снова спросил Орловский, подумав, что хозяин квартиры не очень-то похож на грозного террориста. - Ну я, - икнул хозяин. - Вы знали Игоря Лысого? - Какого Лысого? Я волосатых знал всегда, - попытался пошутить Исаев. - Я серьезно спрашиваю, - строго заметил Орловский. - Вы знали такого человека? - Почему знал, я и сейчас его знаю. Вместе с ним сидели, - сказал Исаев. - Приятное знакомство, - согласился Орловский. - Вы работали вместе с ним пять лет назад. Верно? - Да, - ответил Исаев, уже понявший, что перед ним сотрудник милиции. Он сморщился и оглушительно чихнул. - Но я уже завязал, - произнес он и чихнул еще раз. - Конечно, - согласился Орловский. - Не думаю, что в таком состоянии от вас может быть хоть какая-нибудь польза. И давно вы виделись со своим бывшим другом? - Почему бывший? Он и сейчас мой друг, - погрозил пальцем Исаев, - он ко мне часто приезжает в аэропорт. - Куда? - не понял Орловский. - В аэропорт. Во Внуково. Я ведь там водителем работаю. Раз через три дня. Уже два месяца работаю. Поэтому имею право отдыхать в выходной день. Я вчера со смены пришел. - Вы работаете водителем в аэропорту? - ошеломленно спросил Орловский. - Где именно? В каком месте вы работаете? - Около иностранцев, - икнул Исаев. - Грузы их вожу к самолету. Багаж всякий. Интурист называется. - Так, - растерянно сказал Орловский, - значит, вчера у вас была смена. А работаете через каждые три дня. Правильно? - Да. Сутки работаем. Три дома, - подтвердил Исаев и снова чихнул. На этот раз он не успел отвернуться, и неприятные капельки попали на плащ Орловского. Он поморщился, достал платок и вытер. Потом снова спросил: - В следующий раз вы выйдете на работу двадцать третьего? Верно? - Ну да. Наверно. "Двадцать третьего числа. Семен Исаев, - вспомнил Орловский. - Неужели этому опустившемуся типу они хотели заплатить двадцать тысяч долларов и доверить нечто серьезное? Не может быть". Он решил рискнуть. - А насчет меня вам Игорь ничего не рассказывал? - спросил Орловский. - Насчет двадцать третьего? - Да, - оживился Исаев, - рассказывал. Я все помню. Ты мне должен посылку дать, чтобы я ее в самолет отвез. И сто долларов. Нет, вру. Двести обещал. - Посылку, - выдохнул Орловский. Все было продумано абсолютно просто. Спившийся человек, бывший член группы Лысого, устраивается на работу в аэропорт. На самую простую и незаметную работу, подвозит на своей тележке груз иностранцев к самолету. Но его самого никто, конечно, не проверяет. Он проносит небольшую посылку и оставляет ее в самолете. Получает, конечно, свои двести долларов. И все. Самолет взрывается в воздухе, и нельзя найти никаких следов. А самого Исаева потом обязательно уберут, списав благодаря ему еще двадцать тысяч долларов. Все очень просто! Орловский поднялся со стула. - Поедешь со мной, - решительно сказал он. - Получишь свои двести долларов. Он увидел стоявший в углу телефон. Поднял трубку. Никаких звуков. - Телефон у тебя не работает? - Нет, - покачал головой Исаев, - не работает. А куда мне ехать нужно? Сегодня ведь выходной. Первый день. - Посылку получишь, - сказал Орловский, - и деньги свои заодно. Собирайся, поехали. - Сейчас брюки найду, - обрадовался несчастный. - Найду, и поедем. В это время в квартире напротив, где сидела непонятного вида соседка, слышно было каждое слово, сказанное в квартире Исаева. Женщина, уже снявшая с себя свой безобразный халат и пригладившая волосы, подняла трубку. - Здесь какой-то тип, хочет увезти моего подопечного. Что мне делать? - Ничего. Пусть они выходят. Мы уже знаем о его приезде. Через пять минут к вам поднимутся наши сотрудники. Откроете им дверь. Передайте пленку с записью разговора. Вы все поняли, капитан? - Да, - сказала соседка, продолжая слушать разговор гостя с Исаевым. - А Игорь сказал вам, когда вы свою посылочку получите? - спрашивал Орловский. - Сказал, мать твою, - Исаев никак не мог попасть в штанину брюк, которые он надевал поверх своей "домашней" формы, - сказал, что вы принесете ее к входу утром. А там, в Ленинграде, тьфу ты, опять забыл, в Санкт-Петербурге, ее встретят. - Значит, рейс на Санкт-Петербург, - понял Орловский. - Ясно. Двадцать третьего числа. Не путаешь? - Нет, конечно, - обиделся Исаев, уже залезая в брюки. Он еще минут пять возился с рубашкой, надевал пиджак, куртку, не забыл взять кепку и вышел за дверь. Они спустились вниз, и Орловский подтолкнул Исаева к "Ауди". И тут увидел шагнувшего к ним капитана милиции в форме. - Опять безобразничаешь?! - строго сказал капитан, глядя на Исаева. - Сколько раз говорил, чтобы ты ходил отмечаться в спецкомендатуру? - В чем дело, товарищ капитан? - спросил Орловский, доставая удостоверение. Капитан посмотрел документы, козырнул. - Он ведь досрочно освобожденный, товарищ майор. Обязан отмечаться в спецкомендатуре. - Понятно, - кивнул Орловский, - я его сам отвезу завтра туда. - Хорошо, - улыбнулся капитан, - до свидания. Они пожали друг другу руки, и Орловский буквально потащил Исаева к машине. Посадил его на переднее сиденье, обошел автомобиль. Сел за руль. "Кажется, у нас появился самый важный свидетель", - подумал Орловский, включая зажигание. И это было последнее, что он подумал в своей жизни. Раздался оглушительный взрыв, машина вспыхнула как факел. Подбежавший капитан испуганно смотрел на горевший автомобиль со скорчившимися в нем двумя трупами. Он вспомнил фамилию майора и побежал звонить в свое управление. Именно поэтому в ФСБ, Славин и его группа, так быстро, практически сразу, узнали о смерти своего товарища. 21 Сообщение о смерти Орловского вызвало шок и боль. Славин застыл в кресле, сцепив зубы и стараясь не выдавать своего волнения. В кабинет осторожно вошли Светлова и Агаев. Все молча смотрели на него. Дима Виноградов, отвернувшись к окну, кажется, беззвучно плакал. Иначе почему у него так странно вздрагивали плечи? Подполковник посмотрел на своих сотрудников. Его поразили глаза Инны Светловой. Она смотрела на Славина, словно ожидая от него чуда. - Значит, так, - сказал он и будто не услышал своего голоса. Затем кашлянул и снова сказал: - Значит, так. Агаев и Светлова выезжают на место и выясняют, что там произошло. Все подробности. Я буду там через час. Светлова не спросила, почему через час, но по удивленному взгляду Гамзы Агаева она поняла, что сейчас нужно объяснить, почему он сразу не едет на место гибели товарища. Подполковник проверил в кармане включенный скеллер и сказал: - У меня через двадцать пять минут встреча с нашим другом из разведки. С которым я встречался. Думаю, ему нужно знать, что у нас происходит. А нам важно наконец узнать, что он обо всем этом думает. Езжайте, ребята, - словно попросил он в конце. Агаев кивнул в знак согласия и первым вышел из кабинета. Светлова молча последовала за ним. Славин побарабанил по столу. "Дурная привычка", - подумал он. Встал, подошел к сейфу, достал ключи, открыл дверцу, достал пистолет. Положил оружие в ящик своего стола. Взглянул на Виноградова. - Позвони, - сказал он угрюмо. - Может, там есть какие-нибудь новости. Может, произошла ошибка. Или узнай, где его... В общем, куда его отвезли. Виноградов кивнул, выходя из кабинета. Славин взглянул на часы. До назначенного времени оставалось двадцать две минуты. Подполковник снова подошел к окну. "Где-то ошиблись, - с горечью подумал он. - Что-то важное мы не учли". Полез в карман и вдруг обнаружил, что у него кончились сигареты. Он повернулся и вышел из кабинета. В буфете наверняка можно купить курево. Как все это могло случиться с Орловским? Страшно и обидно. Нужно будет потом серьезно поговорить с полковником. А если он откажется говорить? Славин сжал кулаки. Он выбьет наконец правду из этого полковника. Он выбьет ее, даже если его уволят из ФСБ. Он думал об этом, когда увидел полковника Мамонтова. На секунду он даже испугался, столь нереальным казался полковник, идущий навстречу в этой части здания. - Здравствуйте, Владимир Сергеевич, - ровным, холодным голосом сказал Мамонтов. - Я как раз собирался зайти к вам. - Добрый день, - кивнул он, не протягивая руки. - У вас ко мне дело? - Да, - подтвердил Мамонтов. - У меня мало времени, - сухо ответил Славин. - Погиб сотрудник вашей группы, - бесцветным голосом констатировал Мамонтов. - Мы тоже получили сообщение об этом происшествии. Я хотел бы с вами поговорить. Славин удержался от искушения взглянуть на часы. Делать этого было нельзя. И от сильного желания разбить свой кулак об эту бесчувственную физиономию. Для него гибель Орловского всего лишь "происшествие". Он повернулся к своему кабинету, сухо сказал: - Идемте. Мамонтов прошел первым. За ним в комнату вошел Славин. Они сели за стол друг против друга. Подполковник не стал делать вид, что радуется своему незваному гостю, а гость, в свою очередь, был, как всегда, враждебно спокоен и оскорбительно вежлив. - Мне давно нужно было с вами поговорить, - холодно сказал гость. Славин вспомнил про скеллер и снова включил аппарат, опустив руку в карман. "Пусть попробуют записать нашу беседу", - с неожиданным злорадством подумал он. - Я вас слушаю, - Славин был напряжен и нервничал, однако старался не выдавать своего волнения. - Вы ведете дело о расследовании серии террористических актов, - продолжал Мамонтов, - вернее, ведете параллельное расследование. Вчера вы были на даче погибшего рецидивиста и нашли там некоторые документы. - У вас хорошо поставлена информация, - чужим голосом заметил подполковник. Мамонтов не заметил иронии. - Вчера же ночью вы были у майора Рогожина, которого заставили нарушить некоторые служебные предписания и выйти за рамки своих служебных обязанностей. Славин молчал. Мамонтов вдруг усмехнулся и достал из кармана включенный скеллер, положив его на стол. - Наш разговор не записывается, - он чуть улыбнулся. Подполковник также достал и положил на стол свой скеллер. Оба прибора были включены. - Что вы хотите? - спросил Славин. - Ничего. Я просто пришел объяснить вам, что операция, которую производили мои сотрудники и майор Рогожин, была засекречена и по своему статусу вы не имеете права доступа к материалам этой операции. Вот и все. В кабинете наступило молчание. - Мне приказано провести расследование, - напомнил Славин. - Знаю, - холодно сказал Мамонтов, - а мне приказано провести свою операцию. У нас разные задачи, подполковник, и давайте не будем вмешиваться в дела друг друга. "Не вмешиваться, - зло подумал Славин. - Явился ко мне в кабинет и просит не вмешиваться. А сам понаставил всюду свои "жучки". Наверняка и ключ есть от моего кабинета. - Он вдруг вспомнил, как Дима Виноградов доказывал, что их стандартные замки в кабинетах можно открыть любой отмычкой. Правда, воры вряд ли захотели бы лезть в здание ФСБ. - Кабинет Мамонтова, - вдруг подумал он. - Полковник должен был очень спешить к нему, узнав о смерти Орловского. Он ведь пришел из другого крыла здания". - Почему вы молчите? - спросил Мамонтов. Славин взглянул на часы. Оставалось пятнадцать минут до назначенной встречи. Он может не успеть. - Я хотел задать вам несколько вопросов, - сказал он мрачно. - Поэтому я и пришел сам, - холодно парировал полковник. - Задавайте ваши вопросы. - Да, конечно. Сейчас, только передам поручение своему офицеру, одну минуту. - Славин, стремительно поднявшись, вышел из кабинета и прошел в соседний, где находились две большие смежные комнаты его сотрудников. - Дима, - подозвал он к себе старшего лейтенанта, - быстро в кабинет Мамонтова. Бегом. Посмотри, что там можно найти. Ты меня понял? Открой дверь и посмотри, только очень быстро и осторожно. - Нас выгонят из ФСБ, - сказал ошеломленно Виноградов первое, что пришло ему на ум. - Действуй, как я тебе сказал, - не терпящим возражения тоном велел Славин. Выйдя из комнаты, он вернулся в свой кабинет. - Вы все время куда-то спешите, подполковник, - лениво процедил Мамонтов. - Так что у вас за вопросы? - Зачем вы встречались с Лысым? - Он должен был дать нам некоторую оперативную информацию. Этот рецидивист наш бывший информатор, надеюсь, об этом вам известно. Конечно, я не стану рассказывать, какую именно информацию он нам поставлял. - Находясь в розыске, - не поверил подполковник. - Не будьте наивным человеком, Славин. Вы же все прекрасно понимаете. Можно подумать, наша агентура или агентура МВД сплошь состоит из одних профессоров университетов. Так было нужно. - У нас есть сведения, что группа Лысого была причастна к взрывам в Москве. - Это ваше дело, - невозмутимо ответил Мамонтов, - вы его и расследуйте. - Но Лысого убили, - напомнил Славин, еще раз посмотрев на часы. Оставалось двенадцать минут. - Тем более. Какие к нам претензии? Надеюсь, вы не счи