идетельствующих об интеллигентности говорившего. Подобную проверку Том предвидел, поэтому говорил очень коротко и четко. Слишком длинный разговор мог не только много сказать о нем специалистам-психологам но и помочь ФБР в его поиске, подключив к задержанию специалистов детройтского филиала. Трубку взял Сюндом и привычно вяло сказал: - Говорите, вас слушают. - Добрый день, мистер Сюндом. Вам привет от Мартинеса, - сказал условную фразу Том. - Да, - сразу насторожился швед, - я вас слушаю. - В Балтиморе есть отель "Травел Плаза". Это прямо на автобусной станции. - Где это? - не понял Сюндом. - В Балтиморе. Через пять часов. Вам нужно там остановиться. Номер уже заказан. - Я не успею. - Постарайтесь успеть. До свидания. Разговор прервался и сотни агентов ФБР уже спешили в Детройт и Балтимор в поисках связного с таким характерным и спокойным голосом. Почти сразу начали работать лингвисты и психологи. Подключились лучшие аналитики, пытающиеся спрогнозировать ситуацию. Телефонный разговор был прослушан лучшими дешифровальщиками ФБР, в надежде обнаружить скрытый подтекст в словах связного. Самая большая нагрузка выпала на аналитиков ФБР и ЦРУ, пытающихся понять, почему связной, зная, что Сюндом находится под контролем американских спецслужб и уйдя в первый раз с большим трудом от наружного наблюдения сотрудников ФБР, решился на повторный звонок. Именно над этим обстоятельством ломали голову коллеги Эшби и сам Александр, пытающиеся вычислить последующие действия этого непонятного связного, казалось, играющего с самой смертью и решившего так непростительно подставить себя. В их рассуждениях не было решающего компонента - смерти второго связного Кемаля в Чикаго, которую никак не могли предусмотреть ни американские аналитики ФБР и ЦРУ, ни ожидающие сообщения руководители "Юджина" в Москве. Но этот неожиданный компонент, сломавший весь сценарий обоих разведок, был решающим для принятия подобного решения и диктовался вынужденными обстоятельствами. Через три часа расстроенный Эшби позвонил своим коллегам в ФБР. Как и специалисты ЦРУ, они не могли понять, почему связной решился на такой шаг. Предполагать, что он был абсолютным идиотом у них не было никаких оснований. Во всех остальных случаях связной не имел права так рисковать. К этому времени они уже получили анализы лингвистов и психологов. Первые, прослушав пленку бесчисленное количество раз, пришли к твердому выводу, что говоривший не владел английским языком с самого детства и его первоначальным языком был другой. Специалисты спорили, какой именной группы - славянской или угро-финской. Но это было уже не столь принципиально. По манере говорить, по тембру голоса, по акценту, по характерному дыханию был дополнен фоторобот говорившего. Психологи считали, что, позвонивший в шведское представительство, человек обладал развитым интеллектом, психологической устойчивостью, уверенностью, отличался рациональным складом ума, несколько повышенной возбудимостью, был способен на неожиданные решения. Выслушав сообщения психологов, рассерженный Кэвеноу бросил трубку. Он мог сказать то же самое о любом из профессионалов. Его больше интересовали аналитики, которые не могли разгадать столь труднообъяснимого поведения связного, не имея достаточно информации к размышлению. Когда истекал четвертый час, Кэвеноу, наконец, получил информацию из ЦРУ. Убитым голосом Эшби сообщил ему о двух имеющихся вариантах. В первом случае связной, больше не имея никаких источников связи, просто обязан был передавать информацию шведу, по каким-то неведомым им причинам. Во втором это делалось со специальной целью проверить самого Сюндома или людей, связанных с ним. Эта информация также не давала ничего нового и Кэвеноу, с трудом сдерживаясь, поблагодарил мистера Эшби за сотрудничество и бросил трубку. Почти сразу позвонил Директор ФБР, уже знавший о начале поисков. - В чем дело, Кэвеноу? - рассерженно спросил Директор. - Вам не кажется, что этот русский просто морочит нам голову. - Мы отрабатываем все варианты, - упавшим голосом сообщил Кэвеноу. - Плохо отрабатываете, - заорал Директор. Он был белый. И не просто белый. А белый с юга. В его жилах текла кровь нескольких поколений белых плантаторов и рабовладельцев. Один из его предков погиб, сражаясь под Атлантой за возможность по-прежнему владеть неграми как скотиной и пороть их, когда ему вздумается. В Директоре всегда кипела именно эта часть крови, когда он разговаривал с Кэвеноу. Тот молчал, зная, что в подобных случаях лучше не спорить. - Вы послали людей в Балтимор? - спросил Директор, несколько успокаиваясь. - Конечно. Мы заменили там почти всех служащих гостиницы, - сообщил Кэвеноу, - я уже собирался туда ехать, когда вы мне позвонили. - Хорошо, поезжайте, - раздраженно согласился Директор и спросил: - Что надумали наши аналитики? Никаких результатов, как всегда. Зачем мы держим столько бездельников? - Они отрабатывают варианты вместе со специалистами из Лэнгли, - сообщил Кэвеноу, - но пока к определенным выводам не пришли. - Еще одна ненужная организация, - проворчал Директор, не любивший и своих коллег из ЦРУ, - все их данные давно можно спокойно снимать из космоса. Один спутник делает работу тысячи шпионов. Когда будете на месте, позвоните мне. Он отключился, не дав Кэвеноу возможности высказаться. Тот, чертыхнувшись, достал из стола свой пистолет, и спрятав его в кобуру, под пиджак, побежал по коридору к лифту. Внизу его уже ждала машина с двумя лучшими снайперами ФБР. Он ожидал любого подвоха от этого неожиданного звонка. - Что-нибудь случилось, шеф? - спросил уже в машине Роберт. Он раньше работал в Балтиморе и считался отличным снайпером в управлении. Ему даже удавалось выигрывать состязания стрелков. - Ничего, - ответил Кэвеноу, плюхаясь на заднее сиденье, - нам еще столько ехать, Луис, только очень быстро, - попросил он сидевшего за рулем второго "стрелка". Выходец из Калифорнии, тот имел характерную для "латинос" внешность. Он был маленького роста, полноватый, с копной вечно непричесанных черных волос. - Наши уже все на месте. Вместо портье - Билл. Он дежурит там уже три часа, - сообщил Роберт, - пока никаких известий. - Надеюсь, они не штурмовали отель? - спросил Кэвеноу. - Нет, шеф, - усмехнулся Луис. - Они сделали все достаточно осторожно. Кэвеноу посмотрел на часы. - Пока есть еще около часа. Но ты все равно поспеши, Луис. Иначе мы опоздаем к началу этого представления, а мне не хотелось бы пропускать первый акт, ребята. - Думаете, будет шумно? - повернулся к нему Роберт. - Нет, - ответил Кэвеноу, - но нужно быть готовым ко всему. При такой странной игре возможны любые осложнения. Сюндом еще не приехал в отель? - Пока нет, - ответил Роберт, - сейчас проверю. Он включил коротковолновый передатчик. - Это "Оса". Как у вас дела, "Комары"? - Все в порядке, "Оса", - послышался ответ, - едем в Балтимор. Скоро будем. Наш друг ведет себя нормально, никаких отклонений. - Спроси, сколько у них машин? - нервно попросил Кэвеноу. Роберт удивился, он никогда не видел своего шефа в столь возбужденном состоянии, спросил: - Сколько у вас машин? - Три. Мы все время меняемся. Роберт чуть повернул голову, но Кэвеноу больше ничего не спросил и он отключился. Минут пять они ехали молча. - Как наша группа? - нарушил тягостное молчание Кэвеноу. - Они тоже на месте. - Пусть снимают всех, кто даже зайдет в гостиницу за спичками, даже в туалет. - Конечно, шеф. Билл все знает. Наши ребята ведут съемку непрерывно. Мы с ними говорили. Там есть одна сложность. - Какая сложность? - насторожился Кэвеноу. - Отель связан проходом с автобусной стоянкой. Туда можно попасть, минуя ресторан. - Ну и что? - Много пассажиров, - пояснил Роберт. - Хоть миллион, - закричал, наконец, Кэвеноу. - Если даже туда приедет миллион человек, у меня должны быть снимки каждого. Каждого кто там появится за это время. Ты меня понял, Роберт? Соединись с Биллом и передай мои слова. Это приказ. И не только для Билла Хьюберта, но и для всех остальных. - Они так и делают, шеф, - недоуменно ответил Роберт, - я просто сообщил, что будет слишком много подозреваемых. - Это не их дело, - уже остывая, сказал Кэвеноу и когда они проехали еще целую милю, добавил: - Вы меня, ребята, извините, я сегодня иногда срываюсь. Меня беспокоит этот непонятный звонок. - Понимаем, шеф, - отозвался за Роберта Луис, - все понимаем. В этот момент автомобиль Сюндома уже подъезжал к городу. Отель "Травел Плаза" был расположен не в самом городе, а на автобусной станции, находящейся в пяти милях от центра. Сам отель стоял справа от автобусной станции и соединялся с последней одним комплексом зданий. Отсюда шли автобусы из Вашингтона в Нью-Йорк, Бостон, Филадельфию и обратно. Здесь делали кратковременные остановки автобусы дальнего следования. Но сама станция была очень небольшая, как и город, рассчитанная на пассажиров лишь пяти-шести автобусов. Роберт, работавший в Балтиморе, правильно описал отель и проход к нему через ресторан. Но и мистер Кэвеноу был прав, когда приказывал снимать всех пассажиров. За это время на станции побывало лишь пять автобусов и число пассажиров не превышало ста человек. Они не знали, что рядом с отелем еще четыре часа назад затормозил автомобиль Кемаля, благоразумно не подъезжавшего близко к отелю. Он сидел в небольшой закусочной "Мак-Дональдса", расположенной прямо напротив отеля "Травел Плаза", приблизительно в трехстах метрах от него. Он сидел в тонких лайковых перчатках, спиной к молодым ребятам и спокойно ел свой гамбургер. Обернувшись, он осмотрелся и, определив, что никто за ним не следит достал из кармана конверт. Прикрепив его лентой к нижней поверхности стола, с внутренней стороны. Проверив его надежность, он не спеша поднялся и, выбросив красивую фирменную коробочку от гамбургера в мусорный ящик, вышел на улицу. Прошел к своему автомобилю, остановился, чтобы посмотреть на отель и, сев в машину медленно выехал со стоянки. В это время к отелю подъехал автомобиль Сюндома. Как настоящий "патриот", швед предпочитал ездить на "Вольво-940". Его темно-синяя машина припарковалась у входа. Выйдя из автомобиля он вошел в здание с центрального входа и прошел к портье. - Добрый вечер, - устало сказал Сюндом, - мне должен быть заказан номер. Моя фамилия Сюндом. - Да, конечно, мистер Сюндом, - кивнул стоявший за стойкой человек. Это был сотрудник ФБР Билл Хьюберт, - вы будете платить наличными или по карточке? - Наличными, - кивнул швед. - Заполните карточку, - попросил любезный собеседник, протягивая листок бумаги. Нужно было вписать любую фамилию и имя, и указать время пребывания. На этом все формальности кончались. В американских гостиницах не принято проверять паспортов. Во-первых, их у американцев не было, во-вторых, подобные документы им заменяли водительские права, и, наконец, в-третьих, можно было просто описать любую фамилию и имя, никто не обращал на это внимание. Сюндом получил ключи и, поднявшись наверх в свой номер, разделся, повесил пальто на вешалке и прошел в комнату, включив телевизор. Он не знал, что в обоих соседних номерах с этого момента ведется прослушивание его номера. А его телефон напрямую подключен не только к этим номерам, но и к передвижной технической лаборатории ФБР. По телевизору показывали американский футбол и он, поморщившись, переключился на другую программу. Здесь шел мультфильм и стал следить за действиями суперменов, борющихся со злодеями. Он смотрел в телевизор и не видел ничего. Сюндом был измотан не столько дорогой, сколько этим неожиданным визитом. Он просто устал бояться. Завербованный советской разведкой еще десять лет назад, во время своей работы в посольстве Швеции в Польше, он довольно исправно передавал информацию, сообщал о секретных донесениях, снимал копии нужных советской разведке документов. Он был гомосексуалистом и попался на связи с молоденьким польским парнем, когда об этом стало известно советской резидентуре КГБ в Варшаве. Опасаясь скандала, он согласился на сотрудничество, ему даже разрешили по-прежнему встречаться с этим парнем, у которого он так до последнего дня и не решился спросить, знал ли его польский друг о всех подробностях операции против него. Ему хорошо платили и он постепенно привык и к этой работе, и к гонорарам. Но страх, предательский страх попасться преследовал его по ночам, отравляя само существование и столь легкую жизнь в Америке. Когда его перевели в Нью-Йорк, в представительство Швеции в ООН, Сюндом даже обрадовался, посчитав, что его негласный контракт с КГБ кончился. Но он явно недооценил возможности этого грозного учреждения. Его довольно быстро нашли и в Нью-Йорке, приказав продолжать работу. И он снова передавал какие-то письма и пакеты, снова встречался с нужными людьми, снова плохо спал ночами и снова получал весьма неплохие суммы, позволявшие ему не только отдыхать на Ривьере, но и покупать нравившихся ему молодых людей. Он не знал, что к его номеру в отеле "Травел Плаза" сейчас приковано столько внимания. Не мог даже себе представить, какое количество сотрудников ФБР и ЦРУ беспокойно ожидают известий из этого отеля. Он ничего не знал. Сюндом просто сидел о кресле и ждал телефонного звонка. И звонок прозвучал. - Мистер Сюндом, - раздался тот, же голос, - спуститесь вниз и ждите моего звонка рядом с портье. Трубку сразу повесили и Сюндом, не понимая, в чем дело, пожал плечами, поднимаясь с кресла. Одев пальто, он вышел в коридор и, вызвав лифт, спустился вниз. - Что они придумали? - спросил в этот момент Кэвеноу у самого себя, оглядывая стоявших вокруг агентов ФБР. Сюндом вышел из лифта и дошел до стойки портье. Увидев его, Билл Хьюберт улыбнулся: - Вам что-нибудь нужно? - Спасибо, я жду звонка, - ответил Сюндом. - Должны позвонить сюда? - уточнил Хьюберт. - По-моему, да. Если позвонят, попросите меня. - Конечно. - Откуда звонили? - спросил в этот момент Кэвеноу у своих сотрудников. - Сейчас проверяем. Но не из города, это точно. Кэвеноу сжал зубы и ничего больше не сказал. Сюндом посмотрел на улицу. Было уже темно. Он не знал, что рядом на стоянке стоят несколько машин сотрудников ФБР с включенными моторами. Не знал, что в ресторане, между отелем и стоянкой, и в дежурной комнате портье сидят еще несколько человек, в том числе и сам Кэвеноу со своими людьми. Он не знал, что весело болтавшие молодые женщины, расположившиеся на диване в холле были сотрудницами ФБР. Он ничего этого не знал. Сюндом видел лишь почти пустой холл, стоявшего перед ним работника отеля и двух женщин, сидевших на диване. Раздался звонок. Хьюберт снял трубку. - Отель "Травел Плаза". - Позовите мистера Сюндома, - сказал неизвестный голос. Хьюберт был слишком хорошо подготовленным сотрудником ФБР, чтобы спросить у незнакомца "кто такой Сюндом", рискуя вызвать его неудовольствие и подозрительность. - Вас, мистер Сюндом, - передал он трубку гостю отеля. - Слушаю вас, - взял трубку швед. - Повернитесь лицом к улице, - сказал незнакомец. Сюндом послушно повернулся. - Вы видите перед собой огни, - услышал он, - напротив отеля есть закусочная "Мак-Дональдс". Войдите туда и сядьте за крайний правый стол у окна. Под столом прикреплен конверт. Он ваш. Вы все поняли? - Все, - подтвердил Сюндом. Говоривший, не прощаясь, повесил трубку. - Негодяй, - сказал в этот момент сквозь зубы Кэвеноу, и уже обращаясь к Роберту, спросил: - Мы можем успеть достать этот конверт раньше него? Роберт покачал головой. - Откуда звонили? - снова спросил Кэвеноу, - откуда? - Из Нью-Йорка. С улицы, с третьей авеню, - ответил ему Луис. - Мы передали сообщение в город. Наши сотрудники уже выехали туда. - Поздно, - проворчал Кэвеноу, - эти мерзавцы нас перехитрили. Сюндом вышел из отеля и направился к "Мак-Дональдсу". - Если он возьмет конверт, все пропало. Мы потом не сможем прочесть, что там написано, - пробормотал Кэвеноу, обернувшись к Роберту он, вышел. - Свяжись с местной полицией. Пусть они попробуют его остановить за нарушение правил. Может, мы сможем достать его из машины, пока они будут разговаривать. - А если он положит письмо в карман? - спросил Роберт. Сюндом уже подошел к зданию закусочной и открывал дверь. За ним шла молодая пара сотрудников ФБР. Они изображали влюбленных и почти все время целовались. Нужно отдать им должное, делали они это явно с удовольствием. - Если он поедет к Матвееву, мы не сможем достать это письмо, - словно рассуждая вслух произнес Кэвеноу, - нужно придумать, как изъять это письмо, пока он доберется до советского представительства. - Может, просто его арестовать, - предложил Луис. - Нельзя, - покачал головой Кэвеноу, - этот связной затеял с нами какую-то игру. Ведь он знал, что швед под нашим наблюдением, но пошел на этот вариант. Здесь нечто другое. Сюндом взял один "Биг-мак" и сел за столик. Правой рукой он сразу нащупал конверт. Следом за ним вошли двое влюбленных, на которых он не обратил внимания. - Нужно что-нибудь придумать, - почти простонал Кэвеноу. Сюндом, отодрав конверт, вытащил его из под стола и положил в карман. После чего, не прикоснувшись к своему "Биг-маку", поднялся и вышел на улицу. Он не любил обедать в подобных закусочных. Он был немного гурманом и страдал холециститом. Обратный путь занял у него чуть больше времени. Он не торопился, идя к отелю и наслаждаясь уже почти весенней погодой. - Если понадобится, мы можем устроить ему аварию, - неуверенно предложил Роберт, - так, чтобы не сильно. Но пока отвезем в больницу все его вещи, можно будет просмотреть это письмо. - Слишком грубо, - не согласился Кэвеноу, - нужен другой вариант, не такой откровенный. И потом, я боюсь, что этот сукин сын, который мучает нас весь сегодняшний день, может продумать и этот вариант. Судя по всему, мы его уже упустили. Этот мерзавец нас всех перехитрил. - Шеф, а если грабеж? - спросил Луис. - В последнее время развелось столько бандитов. Они могут напасть на него прямо на стоянке, перед отелем. - Ну и что? - не понял Кэвеноу. - Забрать письмо мы все равно не имеем права. Он должен довезти его до Матвеева. Иначе наша игра ни к чему. - Но ведь ребята из ЦРУ и так хотели его подставить, - не сдавался Роберт, - а зачем нам ждать? Такая возможность сейчас у нас есть. - Нет, - возразил Кэвеноу, - русские не дураки. Раз они решили передать письмо таким образом, раз все продумали, значит, предусмотрели и этот вариант. Может, им просто выгодно, чтобы мы взяли Сюндома. А если в письме просто чистый лист бумаги? Представляешь, какими идиотами мы все будем выглядеть. Сюндом вернулся в холл и довольным голосом сказал Хьюберту: - Кажется, я скоро уеду. - Вам у нас не понравилось, мистер Сюндом? - Билл Хьюберт был безупречным актером. И хорошим профессионалом ФБР. - Да нет, очень понравилось. Тихое спокойное место. Просто у меня важные дела. Сюндом, кивнув головой, поспешил к лифту. Хьюберт, проводив его взглядом, обернулся к своей комнате, откуда уже выходили Кэвеноу и его люди. - По-моему, он дилетант, - пожал плечами Хьюберт, - ничего особенного. - А мы все надутые индюки, - в сердцах сказал Кэвеноу, - кончайте этот балаган. Можете идти переодеваться, Хьюберт. Сегодня явно не наш день. Роберт, позвони в Лэнгли, найди там мистера Эшби. Скажи, у него есть три часа времени, пока Сюндом доедет до Нью-Йорка. Только три часа. Может, они что-нибудь придумают. Им, кажется, нужно было получить сообщение этого "Вакха" в девственной чистоте. Но только предупреди их - никакого задержания не будет. Я не хочу так глупо подставляться, чтобы надо мной смеялось все наше управление. Никакого задержания не будет, - повторил он. - Что-нибудь не так, сэр? - спросил Билл. Он еще явно не вышел из роли. Вместе ответа Кэвеноу махнул рукой и пошел к выходу. На улице Луис его догнал. - Что у тебя? - упавшим голосом спросил Кэвеноу, - неужели его поймали в Нью-Йорке? - Они не успели, - ответил Луис. - Конечно, - развел руками Кэвеноу, - мы здесь ничего не смогли. В этом маленьком городе. А Нью-Йорк - столица мира. Там они его тем более не найдут. Кемаль, сидевший за рулем своей машины, ехал по направлению к Нью-Йорку. Включив музыку, он слушал песни Элвиса Пресли. И чему-то улыбался. 22 Это был позор. Этот позор они разделили все вместе. И приехавшие английские разведчики - самоуверенный Блант и осторожный Хэшлем. И сконфуженные американские рыцари "плаща и кинжала" - Шервуд и Эшби. И, наконец, руководитель бездарно провалившейся операции - Томас Кэвеноу. Тогда, шесть месяцев назад, они позволили Сюндому спокойно забрать этот несчастный конверт и уехать в Нью-Йорк, где он без лишних помех передал это сообщение Матвееву. Несмотря на весь драматизм ситуации, Эшби понимал, что Кэвеноу поступил правильно, не став задерживать шведского дипломата. В конверте вполне могли оказаться ничего не значащие фразы и тогда их поступок означал бы окончательную компрометацию такого связного, как Сюндом, и полный разрыв всех связей с "Вакхом", который мог еще надеяться на дальнейшую связь по этому каналу. Рисковать из-за одного сообщения они просто не могли. И не хотели. Позже, аналитики, просчитав варианты, пришли к выводу, что Кэвеноу действовал правильно. Если бы в конверте оказались чистые листы бумаги, это означало бы, что операция русских блестяще удалась. Но именно свободное передвижение Сюндома и его встреча с Матвеевым должны были убедить неизвестного "Вакха" в полной надежности этой линии связи. В таком случае и его связной, так ловко одурачивший ФБР в Балтиморе, мог получить сигнал о надежности старого канала и вновь появиться в поле зрения сотрудников ФБР. Инцидент в Нью-Йорке, когда связной оторвался от наблюдения, мог оказаться просто досадным сбоем, случайным совпадением. К тому же, советский разведчик должен был понять, что оторваться от настоящего наблюдения ФБР достаточно сложно. Но все это были лишь голые рассуждения. Во имя будущей химеры они пропустили тогда сообщение. И до сих пор Эшби терзал себя вопросом - правильно ли они сделали, отпустив Сюндома? Швед до сих пор работал в своем представительстве, находясь под наблюдением ФБР, но связной "Вакха" так и не появлялся. Что касается Кэвеноу, он просто "заболел" этим случаем и, поклявшись найти неизвестного связного, вот уже столько месяцев параллельно со своими служебными обязанностями занимался розысками неизвестного, так ловко одурачившего его в Балтиморском отеле "Тревел Плаза". И вот сегодня он наконец, позвонил Эшби и попросил приехать. По торжествующему тону Кэвеноу Александр понял, что тот все еще надеется взять реванш. Приехав в ФБР, Эшби встретился с Луисом, который провел его наверх и проводил до кабинета Кэвеноу. Тот уже сидел в окружении своих помощников - Роберта Грегори и Билла Хьюберта. Эшби по очереди поздоровался со всеми и, усевшись напротив, приготовился слушать Кэвеноу. Хозяин кабинета сегодня выглядел более жизнерадостным, чем все последние месяцы после того случая в Балтиморе. - Я не ошибусь, - бодро сказал Эшби, - если предположу, что вы, мистер Кэвеноу, хотите порадовать ЦРУ своим открытием. Кэвеноу хитро улыбнулся, шутливо погрозил пальцем. - Все шишки всегда на ФБР. А все лавры всегда вам. Вам легче. Вы работаете в Гватемале или Зимбабве и никто никогда не узнает о ваших тайных операциях. Нам сложнее. Мы не просто работаем под жестким прессингом адвокатов и прокуроров, но еще и постоянно находимся в поле зрения журналистов, продажных писак, телезрителей, просто американцев. Попробуйте поработать в такой обстановке. - У вас неверное мнение о работе ЦРУ, - улыбаясь, ответил Эшби. Сегодня ему не хотелось спорить. - У нас еще больше журналистов и продажных писак. Причем, часто перекупаемых другой стороной. Кэвеноу, сегодня был настроен миролюбиво. - Хорошо, хорошо. Будем считать, что нам всем плохо. И все равно мы должны работать. И иногда добиваться результатов. - Кажется, у вас уже есть результат, - понял Эшби, - неужели по делу "Вакха"? Кэвеноу улыбнулся. - Мы искали этого типа шесть месяцев. Думаете, это было так легко? - Честно говоря, не представляю, как вы на него могли выйти. Роберт и Билл переглянулись, улыбаясь, и Эшби заволновался. Он вдруг понял, что у ФБР действительно появился конкретный след и конкретный результат. Одна эта мысль об этом способна была вывести его из состояния равновесия. - Нашли? - выдохнул он. - Кое-что нашли, - сказал Кэвеноу, - но давайте по порядку. Вы помните все детали операции, ведь вы тогда были подключены к ней с самого начала? Уже тогда мы поняли, что действовал профессионал, сумевший просчитать все варианты. Сначала он позвонил из Детройта, предложив Сюндому отправиться в Балтимор. Затем, уже в Балтиморе позвонил в отель и попросил спуститься в холл и, наконец, позвонил снова, приказав взять конверт из "Мак-Дональдса". Последние два звонка он делал из Нью-Йорка. Верно? - Я все помню, - кивнул Эшби, - все было именно так. - Вот-вот. Этот сукин сын все рассчитал гениально. Вы знаете, как мы его искали? Мы взяли все рейсы за эти пять часов из Детройта в Вашингтон или Балтимор и проверяли каждого пассажира, искали по всей стране, даже в Европе, но все оказалось напрасно. Эшби внимательно слушал. - Мы опросили работников "Мак-Дональдса", всех, кто мог появиться там или случайно проехать в то время, когда в Балтимор должен был приехать этот связной. И нашли, наконец, человека, который видел приехавшего в тот день. Понимаете, видел. - Это житель Балтимора? - быстро спросил Эшби. - В том-то и дело, что нет. Это женщина, миссис Грант. Она приезжает в Балтимор раз в месяц, навещает своих внуков. И в тот день она была там. Она уже выходила из "Мак-Дональдса", когда обратила внимание на высокого мужчину, достававшего из кармана какой-то конверт. Он сидел в углу, как раз там, где конверт был прикреплен. Сидел спиной ко всем и его можно было увидеть только с другой стороны улицы. - Она запомнила его в лицо? - нервно спросил Эшби. - В том-то и дело, что нет. Она не видела его лица. Помнит только этот конверт. Просто случайно обратила внимание. Она сама пришла к нам, так как недавно услышала там, что ФБР искало всех, видевших кого-либо с конвертами у этого стола. Просто приятель одного из ее внуков работает там и он ей все рассказал. А она явилась к нам. - А что еще она запомнила? - нетерпеливо уточнил Эшби. - Может, какие-нибудь характерные детали? - Ничего, - ответил Кэвеноу, - абсолютно ничего. Высокий, ей так кажется, и больше ничего. Она даже не может вспомнить, какая одежда была на этом человеке. Она исключительно ценный свидетель. Но конверт она вспомнила точно. - Ну и что? - разочарованно произнес Эшби. - И это ценный свидетель. Помнит только конверт, это и я мог сказать, что какой-то высокий мужчина достал из кармана конверт. - Но когда достал? - сказал вдруг Кэвеноу, сделав ударение на втором слове. Эшби замолчал, испытывающе глядя на Кэвеноу. - Да, да, - понял его немой вопрос Кэвеноу, - в том-то все дело. Конверт появился там за полчаса до звонка связного Сюндому в номер отеля. Понимаете? За полчаса! Эшби умел просчитывать варианты. Поэтому он и стал одним из лучших аналитиков ЦРУ. - Значит, их было двое, - ошеломленно произнес он, - двое. Господи, как все просто. А мы ломали свои головы, искали этого типа. - Вот именно, - возбужденно вскочив со своего места, зашагал по кабинету Кэвеноу, - они нарочно сделали так, чтобы вывести на след Детройт-Балтимор. Чтобы я искал именно в промежутке этих пяти часов и именно на этом направлении. А связной просто перелетел из Детройта в Нью-Йорк. И ждал условного сигнала своего напарника. Который в это время закреплял конверт и, может быть, даже лично видел приезд Сюндома. Мы ведь следили тогда за отелем, а не за этой закусочной. - И потом он спокойно уехал, - понял Эшби. - Уехал, - согласился Кэвеноу, - и я даже догадываюсь, кто это мог быть. У Эшби перехватило дыхание. - Сам "Вакх". Неужели такое возможно? - Только он. Это был сам "Вакх". Он появился там совсем рядом со мной. Будь я чуточку умнее... - Воспоминание о своем фиаско не давало покоя Кэвеноу. Но он покачал головой и продолжал: - Тогда все вставало на свои места. И получалось, что связной прилетел в Детройт лишь для того, чтобы позвонить оттуда и вылететь затем в Нью-Йорк. Тогда я попросил дать мне список всех пассажиров, прилетевших в Нью-Йорк за эти пять часов из Детройта и всех пассажиров, прилетевших в то утро в Детройт. Из любой точки Америки. Мы проверили на наших компьютерах. Совпали три фамилии. - Кто-нибудь из них? - Увы, нет. Мы проверяли их по голосу. И во всех трех случаях ответ экспертов был отрицательным. Это были просто не те люди. Ни один из этих голосов и близко не был похож на голос звонившего. Из этого я сделал второй вывод. Связной был очень осторожен и потому улетел не из Детройта, а из другого крупного города, расположенного поблизости. И, самое главное, он должен был прилететь в Детройт именно в этот день. По моему указанию был очерчен круг, откуда можно было вылететь в Нью-Йорк. Потом, посоветовавшись, мы решили, что и это не совсем правильно. Связной мог улететь в Чикаго и зачем прилететь в Нью-Йорк. Мы снова проверили всех пассажиров, прилетевших и улетевших из Детройта в тот день. В любой город Америки, находящийся на расстоянии не более двух часов, иначе этот связной не успел бы вернуться в Нью-Йорк. Но нас опять постигла неудача. Совпали четыре фамилии и снова не подошел ни один голос. - Мистер Кэвеноу, - торжественно сказал Эшби, - позвольте мне вам сказать, вы проделали адскую работу. - Спасибо, но теперь слушайте дальше. Нам подсказал выход Билл, - Кэвеноу показал на своего помощника, - он верно решил, что связной не стал бы трижды пользоваться самолетами, а мог прилететь утром в Детройт, выехать оттуда на автобусе в ближайший город и затем улететь в Нью-Йорк. Разумеется, город должен быть на расстоянии трех-четырех часов езды, иначе весь этот план никуда, не годился. Мы снова очертили круг городов близ Детройта. Всех, прилетевших в этот день в Детройт, и всех, прилетевших из этого круга в Нью-Йорк. Совпали еще две фамилии. Один оказался гастролирующим скрипачом, успевшим дать концерты в Детройте и Колумбусе и вернуться в Нью-Йорк. Другой - руководитель частного сыскного агентства из Техаса, очевидно летавший по северным штатам по своим делам. Он прилетел утром в Детройт, а днем вылетел из Кливленда в Нью-Йорк. И больше никого не было. Мы просто потеряли всякую надежду, но я попросил наших сотрудников еще раз проверить голоса и этих двоих пассажиров. Эшби, уже не реагирующий на его многозначительные паузы, молча смотрел на Кэвеноу. - Мои сотрудники довольно быстро проверили обоих, - счастливым голосом сообщил Кэвеноу, - конечно, на все эти розыски у нас ушло столько месяцев. Но, впрочем, вы все сами услышите. Он подошел к столу и включил магнитофон. Послышался разговор Сюндома со связным, который Эшби знал уже почти наизусть. Но он молчал и слушал. - Повернитесь лицом к улице, - говорил связной и затем, после недолгого молчания продолжал, - вы видите перед собой огни. Напротив отеля есть закусочная "Мак-Дональдс". Войдите туда и сядьте у правого крайнего стола у окна. Под столом прикреплен конверт. Он ваш. Вы все поняли? - Я помню этот разговор наизусть, - признался Эшби, - я вообще помню все разговоры этого связного. Если меня разбудят ночью, я перескажу вам все дословно. Вы напрасно, Кэвеноу, думаете, что в Балтиморе была только ваша личная неудача. Это был наш общий провал, - великодушно сказал он, уже понимая, что Кэвеноу готовит сюрприз под самый конец. - Спасибо, мистер Эшби, - кивнул Кэвеноу, - теперь послушайте другой текст, вам не знакомый. И он снова включил магнитофон. - Нужно быть в таких вопросах крайне деликатным, - раздался до боли знакомый голос, - мы, конечно, можем оказать вам помощь, но вы сами должны понимать, насколько сложное положение в которое вы попали. Если хотите, оставьте свой телефон и мы вам позвоним. Эшби вскочил на ноги. - Вы нашли его, - почти не веря, ошеломленно произнес он, смотря на Кэвеноу, - неужели вы нашли его? Ради этой минуты Кэвеноу не спал спокойно шесть месяцев. "Ниггер" Томас Кэвеноу обязан был доказать, что он стоит чего-то на этой земле. Он выпрямился. - Да, - торжественно сказал он, словно принимая капитуляцию другого короля, - я нашел его. Это Том Лоренсберг, руководитель частного сыскного агентства в Бейтауне. Я нашел его, мистер Эшби. Я искал его долгих шесть месяцев. И теперь я его нашел. 23 Они встречались вот уже шесть месяцев в разных городах и в разных отелях. И каждый раз это непонятное ощущение узнавания друг друга усиливалось тысячекратно по мере смены обстановки и декораций, на фоне которых разворачивалось их любовное пиршество. Каждая встреча несла заряд новизны, одаривая каждого из них ощущением нового открытия различных сторон своего партнера. Может, это просто было свидание двух уже не совсем молодых людей на исходе своего лета, - часто думал Кемаль, - когда еще возможно любить своего партнера, наслаждаясь его телом и душой. После пятидесяти остается лишь душа, наслаждение телом становится почти несбыточной мечтой партнеров, если, конечно, они не собираются проводить вместе всю долгую осень своей жизни в ожидании заката, которая в таком случае действительно может быть золотой. Но когда обоим под сорок и наступает тот самый роковой момент, перейдя который, сознаешь, что лучшая половина жизни закончилась и все твои достижения отныне становятся капиталом, который ты будешь только растрачивать - хочется совершать безумства, и плакать от непонятного бессилия перед завершившимся буйством молодости. Впереди долгая пора зрелости и старости. Может, это самый лучший, самый оптимальный, самый неистовый возраст для любви, когда в тебе еще играют жизненные силы и сок молодой крови волнует твое естество, а обретенный опыт делает это наслаждение утонченно завершенным и возвышенно прекрасным. Встретиться в таком возрасте и полюбить, сознавая, как непрочно подобное счастье, это значит, получить редкий подарок судьбы, который выпадает на долю очень немногих счастливцев. Встречаясь с Сандрой, он испытывал то редкое наслаждение, которые почти недоступно многим смертным. Он наслаждался телом женщины и любил ее душу, постигая этот сложный механизм с каждым новым жестом, с каждой новой улыбкой. В свою очередь, и она познавала его еще больше с каждой новой встречей, открывая в нем незаметные черты характера и поражаясь его внутреннему миру и богатству его души. Это были лучшие дни в жизни Сандры Лурье и Кемаля Аслана. Это были дни, когда человек побеждает земное притяжение и снова обретает рай, из которого был изгнан. И все радости высшей гармонии в сочетании с телесными радостями обретают для него высшую гармонию и делают его счастливым. Это были просто дни любви. И оба они сознавали, какой божественный подарок сделали сами себе и оттого чувствовали себя немного виноватыми перед остальным человечеством за свою счастье. Они встречались почта каждый уик-энд, если обстоятельства позволяли им вырываться из суматошной жизни нью-йоркского финансового мира и луизианской политической сцены. Они встречались в Джорджии и Алабаме, Кентукки и Теннесси, Северной Каролине и Огайо. Они выбирали для встреч небольшие мотели, расположенные далеко от центральных крупных городов и добирались туда на автобусах. В этом было что-то от игры, которая доставляла обоим такое удовольствие. В этот раз они должны были встретиться в штате Вирджиния в небольшом городке Вирджиния-Бич, расположенном на берегу Атлантического океана. Был уже октябрь месяц и любителей отдохнуть на море бывало не так много. После тридцатого сентября цены падали, гости уезжали по домам и гостиницы пустели. Заказывая отель, Кемаль обратил внимание на эту особенность и решил позвонить Сандре, подтвердить, что они встречаются в субботу днем в этом городке, в отеле со смешным названием "Океанфронт", или "Смотрящий на океан", так как все окна этого отеля были обращены к океану. Набрав номер телефона Сандры, он привычным деловым тоном попросил секретаря вице-губернатора соединить его с ней, традиционно назвавшись мистером Херстом во избежание ненужных вопросов. Секретарь быстро соединяла его, и он услышал теплый голос: - Здравствуй, дорогой, - опередила его Сандра. - Здравствуй. Мы встречаемся в эту субботу, - он не спрашивал, он утверждал. - Ты опять нашел отель где-нибудь на краю света? - засмеялась женщина. - В прошлый раз я его еле отыскала. Где это будет сейчас? - На авеню Атлантик в Вирджинии-Бич, - сообщил он. - Где это находится? - Недалеко. Летишь в Ричмонд, оттуда рейсовым самолетом можешь перебраться в Норфолк, и уже затем доехать на автобусе до Вирджинии-Бич. - Ты с ума сошел. Сколько на это уйдет время? - Часов пять-шесть, не больше. - Ты ненормальный, - засмеялась женщина, - но я все равно прилечу. - Обязательно. Я видел картинку отеля, мне понравилось. Номера заказаны, как обычно, на мистера и миссис Херст. - Хорошо, что компания "Американ эйрлайнз" еще не разорилась и готова по-прежнему выдавать мне билеты, - рассмеялась женщина, - до свидания, мистер Херст. - До свидания, миссис Херст, - улыбнулся он повесив трубку. В отличие от него, миллионера и владельца трех крупных компаний с общим доходом в пять миллионов долларов в год, Сандра жила на свою зарплату и любая попытка Кемаля купить ей билет пресекалась незамедлительно, воспринималась как личное оскорбление. Он это хорошо знал. Сандра покупала билет по специальной программе, разработанной американской авиакомпанией "Американ эйрлайнз" на целый месяц, что позволяло ей совершать любое количество рейсов этой компании в течении месяца. Билет стоил как два обычных билета на не очень дальние расстояния и был очень выгоден пассажирам, совершающим частые поездки по стране. Одновременно он был весьма выгоден и самой компании, позволяя обеспечивать свои среднемесячные доходы. Это была своеобразная форма проездного месячного билета. Положив трубку, Кемаль вызвал секретаря и попросил девушку взять для него билет в Ричмонд на завтрашний утренний рейс. После чего перенес свою предполагаемую встречу с помощниками на понедельник. Через полчаса у него была встреча с японскими бизнесменами и он деловито начал собирать бумаги. Он привык за эти десять лет к подобному ритму жизни, к своей работе, к привычному комфорту. Воспоминания о прежней жизни почти не тревожили его, лишь иногда врываясь кошмарным сном в его сновидения. Он помнил Москву и Ленинград, Баку и Тбилиси, такими, каким оставил их в начале семидесятых и не представлял себе, как изменились эти города, что произошло на его родине. Иногда ему сообщали, что мать его жива, иногда он пересылал ей письма. Но никаких встреч ему, конечно, никто не организовывал. Он был на службе и выполнял свой воинский долг. Так к этому относились в руководстве его отдела. Так к этому относился и он сам. Но иногда ночью он видел маму во сне. Видел, как она сидит у его постели, когда он болеет, переживает за его экзамены перед поступлением в вуз. После таких снов он часто обнаруживал, что плакал во сне. И снова засыпал, беспокойно ворочаясь в постели и вспоминая свою маму, которую он так ни разу и не увидел за десять долгих лет, п