опасались, что упустят Полухина из виду. Они ждали его у выхода, при этом Дронго все время нетерпеливо посматривал на часы. Он винил во всем только самого себя. Нужно было просить не десять, а пятнадцать минут, укорял он себя. Но Полухин и Ревелли вышли даже с некоторым опозданием. Они получали багаж итальянца и поэтому задержались. Усевшись в такси, они поехали в город. Дронго и Машков, предусмотрительно разделившись, взяли два такси и отправились следом за ними. Был уже поздний вечер, и все очень устали. Ревелли со своим спутником приехал в "Гранд-отель Краснопольски", где и снял себе номер люкс и одноместный номер рядом с ним. Через двадцать минут после них в отеле поселились Дронго и Машков. "Гранд-отель Краснопольски" располагался недалеко от железнодорожного вокзала. Чуть позже удалось выяснить, что их подопечные остановились здесь всего на один день и соответственно оплатили свои номера. Вернее, на одну ночь. Это означало, что времени на наблюдение за двумя негодяями у них не оставалось. Отель, находившийся в центре Амстердама, представлял собой запутанную систему помещений и вытянутых в разные стороны коридоров. Шесть лифтов находились на довольно большом расстоянии друг от друга, и у каждого висела табличка с указанием, в какие конкретно номера можно было попасть, чтобы не заблудиться в столь сложном лабиринте. У Дронго был номер сорок семьдесят четыре, и, чтобы попасть в него, он поднимался на лифте номер пять, затем сворачивал направо, проходил коридор, спускался по лестнице на другой уровень и, снова пройдя по коридору, попадал в свой номер, выходивший окнами на многоэтажную автостоянку. Номер Машкова был рядом. Теперь нужно было ждать ночи, чтобы попытаться что-либо предпринять. При этом нужно было исходить из тех реальных фактов, что у Ревелли и его напарника могли оказаться и другие спутники. И что они могли быть вооружены. И, что самое важное, в случае любых неприятностей последовали бы очень сложные объяснения с голландской полицией, так как они прибыли в Амстердам, не договорившись с местной полицией, не заручившись поддержкой Интерпола. И в таком случае еще неизвестно, кто привлек бы большее внимание местных властей - двое иностранцев, которые не могли толком объяснить, что именно они здесь делают, или итальянец и его спутник, у которых все документы были в порядке. В половине четвертого ночи Машков зашел к Дронго, и они, выйдя из комнаты, поспешили к лифту номер шесть, расположенному в конце длинного коридора. Дронго около часа потратил на изучение внутреннего устройства отеля, чтобы не заблудиться. Их задача облегчалась еще и тем, что оба интересующих их человека жили в разных номерах. Сноб Ревелли решил, что его добровольный телохранитель не может жить в одном номере с ним. А может, он просто боялся оставаться на ночь с убийцей, который так лихо расправился у него на глазах с двумя киллерами. Дронго уже изложил свой план Машкову, и тот его одобрил. Следовало сыграть на внезапности и на незнании Полухиным языков. Они прошли по коридору, спустились на этаж, сели в лифт, поднялись на два этажа в другом крыле и наконец оказались у дверей номера Полухина. Машков осторожно постучал. Дронго стоял в стороне так, чтобы не быть заметным из "глазка". Глазки, кстати, были на всех дверях этого отеля. - Кто там? - спросил сонный Полухин и хромая подошел к дверям. Машков начал что-то объяснять по-английски, но Полухин его не понял. - Ноу, ноу, - крикнул он, отходя от двери. Машков снова постучал. Полухин вернулся и услышал, что неизвестный говорит: "Портье, портье". - Ах, портье, - догадался Полухин, открывая дверь. В ту же секунду он оказался на полу. Дронго ринулся к нему и ударом своего более чем стокилограммового тела отбросил его от дверей. Когда Полухин попытался подняться, на нем уже сидел Машков, выворачивая его руки и затягивая их полотенцем. Полухин не мог даже кричать, так как Дронго сразу набросил на него простыню, затягивая ее на горле. Машков связал Полухину руки, затем так же тщательно и ноги. Простыня по-прежнему мешала Полухину видеть, что происходит. Дронго и Машков перенесли его на кровать. - Ну что, - громко спросил по-русски Машков, - доигрался, стервец? Решил корешей завалить. Думал, тебе так все с рук сойдет? Сам их послал и сам их подставил. Полухин что-то простонал. Простыня уже не давила на горло, но он все еще не мог прийти в себя. А когда услышал обращенные к нему слова и понял, что это его соотечественники, он дернулся от страха. Нужно было не давать ему высунуться из-под простыни, чтобы он не понял, что у нападавших нет оружия. - Давай кончай его, - глухо сказал Дронго, - чего ты с ним разговариваешь. Хорьков приказал найти и кончить. Без разговоров... - Подождите, - простонал Полухин, - подождите. Этот итальянец здесь, в соседнем номере... Я за ним следил. Они убрали наших ребят, но я за ним все время следил. - Врешь, мерзавец, - больно ударил его Машков, - ты сам их и убрал в Париже. А потом полетел в Палермо, в Италию. Думаешь, мы про тебя ничего не знаем? Лежавший на кровати бандит снова шевельнулся. Непонятно, какие чувства владели им. - Кто вы? - испуганно спросил он. - Что вам нужно? - Ты нужен и твой хозяин. - Он не мой хозяин. - На том свете будешь сказки рассказывать, - зло посоветовал Машков и, обращаясь к Дронго, громко сказал: - Кончай его. - Стойте, - дернулся Полухин, - он здесь. У него есть деньги. Много денег. Не нужно меня трогать, я вам помогу стать миллионерами. Честное слово, помогу. - Откуда у него деньги? - У каких-то арабов получал. Сам видел. Целый чемодан денег. Дронго и Машков переглянулись. Их предположение о связи Абделя с Ревелли полностью подтвердилось. - За что деньги получал? - За ящики, за грузы наши. Хорьков знает, за что. - Полухин дергался, пытаясь сбросить с себя простыню, но Дронго только еще сильнее замотал ему голову. Полухин, поняв, что они не хотят, чтобы он их увидел, сразу стих. - Сколько денег у твоего макаронника? - спросил Машков. Дронго покачал головой. Полковник ошибся. Обычный убийца, которого должен был прислать Хорьков, не мог знать, что итальянцев называют в Европе макаронниками за их любовь к спагетти. Такое мог знать только образованный офицер ФСБ. Полухин задумался. Может, он тоже ошибается. - Вы откуда, ребята? - спросил он. - Я ведь Хорькову не враг какой. И никого я не убивал, это все поклеп. А вы откуда? - снова спросил он. - Тебя не касается, - огрызнулся Машков, расстроенный своей очевидной ошибкой. - У итальянца оружие есть? - Есть. Он всегда пистолет носит. Словно боится чего. - Куда арабы делись, которые деньги платили? - поинтересовался Машков. Он был прав, этот вопрос интересовал его более других, но Полухин снова занервничал. Обычный киллер не интересуется тем, кто платил деньги и куда он скрылся. Его интересует, где нужный человек и где могут быть деньги. А этот тип задавал совсем другие вопросы. - Вы из милиции? - начал понимать Полухин. - Нет. Из отряда архангелов, - пошутил Машков. - Вы куда должны ухать отсюда? Быстрее говори, у нас мало времени. - Он в Америку, я в Испанию. У меня нет американской визы, но он обещал потом прислать. - Когда он в Америку летит? - Сегодня утром. - Полухин отвечал уже значительно увереннее - он вдруг понял, почему с него не снимают простыню. Если бы они хотели его убить, то наверняка не стали бы закрывать глаза. Какая разница, что именно он увидит, ведь у покойника все равно не будет возможности рассказать об этом кому-либо. Следовательно, ворвавшиеся к нему люди были не киллерами Хорькова. Они бы просто не стали задавать столько вопросов. - Чего вы хотите? - спросил он прямо. - Нам нужен твой хозяин, его деньги и исчезнувшие ящики, - ответил Машков. - Когда он улетает? - Утром, в половине девятого. В шесть я должен зайти к нему. Дронго посмотрел на Машкова. Тот пожал плечами и тихо напомнил: - У него есть оружие. - Другого шанса не будет, - тихо ответил Дронго. - Думаешь, поднять этого скота и подставить его к дверям? - Нет, конечно. Ему нельзя доверять ни в коем случае. Мы его оставим здесь, а сами пройдем туда. Я объясню, что меня просили его разбудить. Полухин услышал их шепот и понял, что они совещаются. - Не нужно меня трогать, ребята, - попросил он на всякий случай, - я еще много нужного сказать могу и против Хорькова в суде выступить, если хотите. Он сделал окончательный вывод о том, откуда эти люди, и теперь уже лежал более спокойно. - Останешься здесь, - строго сказал Машков, - а мы пока зайдем к твоему напарнику. Если пикнешь, я тебя лично порешу. - Простыню сними, - попросил Полухин. - Нет. Мы сейчас сделаем по-другому. Машков наклонился и завязал глаза Полухина полотенцем. Потом убрал простыню и негромко спросил: - Как себя чувствуешь? - Терпимо, - отозвался Полухин, - ничего, так лежать можно. - Я вызову официанта из ресторана, - предложил Дронго, - иначе Ревелли не откроет нам дверь. - Правильно, - согласился Машков. Дронго подошел к телефону и попросил принести чай. Когда через десять минут в комнату вошел уже немолодой официант, ему быстро заткнули рот, связали и уложили рядом с Полухиным. Его фирменная одежда не могла подойти широкоплечему Дронго. Машкову она тоже оказалась впритык, но он кое-как сумел влезть в нее. - Пошли, - сказал Дронго, - но по-английски скажешь только одну-две фразы. Не перестарайся, иначе Ревелли все поймет. - Он сейчас сонный и счастливый. - Такой тип людей всегда настороже. Он ведь все время носит с собой оружие, - возразил Дронго. Они прошли к соседнему номеру. Снизу уже раздавался шум. Отель оживал. В половине седьмого утра начинался завтрак на первом этаже. Машков постучал в дверь. Почти сразу же уверенный голос спросил, что нужно. Машков ответил, что постоялец из соседнего номера заказал в номер люкс два завтрака. Дверь резко открылась. Дронго даже не успел прыгнуть. Ревелли подозрительно глядел на Машкова. - Кто вы такой? - спросил он, и в этот момент полковник ударом ноги отбросил от себя сервировочный столик и прыгнул на Ревелли. Тот хотел уклониться, но было поздно - Машков схватил его за горло, и они упали на ковер. Когда через секунду в комнату ворвался Дронго, исход схватки был предрешен. Еще через некоторое время Ревелли лежал в своей спальне, а Дронго и Машков потрошили его чемодан. Найденная сумма потрясла обоих. Ревелли имел при себе наличными почти полмиллиона долларов, разложенных в сумке, чемодане, куртке, пиджаке. - Где вы работаете? - спросил Дронго, наклоняясь к нему. - У вас очень хорошая зарплата. - Иди ты... - огрызнулся Ревелли. Он решил, что это либо грабители, либо люди Абделя. - Ай, как некультурно. - Машков вынул пистолет из чемодана. Разговор шел на английском, который понимали все трое. - Чего вам нужно? - приподнял голову Ревелли. - Абдель, - сообщил Дронго, - нам нужен Абдель. - Я такого не знаю, - быстро ответил Ревелли. - Врешь, - убежденно сказал Дронго, - ты его знаешь. И знаешь, где его искать. Мне нужно знать, где он и где груз, который ты ему продал. - Какой груз? - Не нужно блефовать. Все кончено, Ревелли. Нам нужно знать, где Абдель и где груз. Итальянец молчал. Стать миллионером на одну ночь и всего лишиться. От этого можно было сойти с ума. - Вот твой билет в Америку, - показал билет Дронго, - вот твой паспорт. И твои полмиллиона. Я предлагаю тебе купить все это. Ты рассказываешь нам про Абделя, а мы все возвращаем тебе. По-моему, цена очень неплохая. - Как я могу вам верить? - облизнул губы Ревелли. - Вы же можете меня пристрелить после того, как я вам все расскажу. - Верно, можем. Но другого выхода у тебя все равно нет. Ты должен мне поверить на слово. Я тебе предлагаю паспорт, билет и деньги в обмен на информацию. Я ведь могу все забрать, пристрелить тебя и уйти. Но вместо этого я предлагаю тебе сделку. Подумай сам. По-моему, условия нормальные. Ты ведь игрок, Ревелли, и должен уметь рисковать. - Вы меня отпустите? - с сомнением спросил Ревелли. - Если хочешь, я покажу тебе наши документы, - предложил Дронго, - мы из Москвы. Нас не интересует ничего, кроме Абделя и его груза. Остальное нас просто не касается. - Я так и подумал, - немного облегченно заявил итальянец. - Покажите ваши документы. Машков достал свой российский паспорт, показал его Ревелли. - Все верно, - удовлетворенно заявил итальянец. - Абдель был вчера в Сицилии. Он получил от нас товар и погрузил его на свою яхту, которая находилась в порту Аугусты. Сейчас он уже, наверно, плывет в Алжир. А через два дня он будет во Франции. - В день выборов, - быстро уточнил Дронго. - Вы и про это знаете? - усмехнулся Ревелли. - Да, в день выборов он будет в Париже. Они хотят совместным шантажом заставить Францию и Алжир отказаться от подведения итогов выборов, на которых они наверняка проиграют, и признать законными выборы, которые уже состоялись и на которых они победили. - Париж никогда не пойдет на это, - быстро заявил Машков. - Подождите, - прервал его Дронго, нахмурившись. - Ты сказал "Францию и Алжир", "шантажом". Разве у Абделя оба ящика? Ревелли, поняв, что проговорился, молчал. - Быстрее, Ревелли. Или ты хочешь, чтобы я назвал тебя твоим настоящим именем Конти? - У них один ящик с грузом, - выдавил итальянец. - Почему ты сказал "совместным шантажом"? Что это такое? Только быстрее, у нас нет времени. - Ну... они так считают... Они считают, что у них два ящика. А на самом деле у них один... Второй заряд не настоящий. Они думают, что он настоящий, - выдавил наконец Ревелли. - Так вот в чем дело, - понял Дронго. - Ты, оказывается, еще и мошенник, Ревелли. Вы поставили им первый заряд, а второй потеряли в Финляндии. И решили подсунуть что-нибудь взамен, чтобы получить деньги за два ящика. Поздравляю. Ты просто абсолютный мошенник. Аферист вселенского масштаба. Ты мне даже начал нравиться. Ревелли молчал. Потом сказал: - А теперь развяжи меня. Машков посмотрел на Дронго: - Вы отпустите этого подлеца? - Я такого не говорил, - возразил Дронго и, подойдя к Ревелли, спросил: - Где сейчас Абдель? Где он находится? - Я же сказал, что на своей яхте "Калипсо". А двадцать третьего августа он будет в Париже. - Где именно? - Не знаю. Я знаю только его мобильный телефон, на который я должен позвонить. Он есть в моей записной книжке. - Вот в этой? - поднял черную книжечку Дронго. - Да. Записан он наоборот. Читать нужно справа налево. - Понятно. Теперь я задам тебе самый главный вопрос, и ты должен тысячу раз подумать, прежде чем ответить на него. Где настоящий заряд, а где подделка? - Я это и так хорошо знаю. В Париже настоящий, а на яхте подделка. Мы ее отдали вчера Абделю. - В это можно поверить, - сказал Машков по-русски, обращаясь к Дронго. - Нужно связаться с Интерполом и попытаться остановить яхту, - бросился к телефону Дронго. - Нет, - вдруг сказал, чуть покраснев, Машков, - нет. Дронго замер. - Почему? - спросил он. - Почему нет? - На яхте груз не настоящий. Там всего лишь подделка, - смущаясь, объявил полковник, - а у меня есть приказ провести всю операцию в максимально секретном режиме. Если итальянские власти поднимут в воздух полицейские вертолеты, они наверняка перехватят яхту. Но на ней обнаружат камуфляжный заряд, и тогда все поймут, что существует и настоящий. - А если он соврал? - тихо спросил Дронго. - Если на яхте настоящий заряд? Ты берешь на себя ответственность за жизни тысяч людей, Машков. Ты это понимаешь? Он сжимал трубку в руках. Полковник подошел ближе. Он побледнел. - Я знаю, - твердо сказал он, - но если там ничего нет, то мы демаскируем нашу операцию. Мы подтвердим, что занимаемся поисками исчезнувшего из нашего Научного центра ЯЗОРДа. И тогда разразится скандал на весь мир. - А если произойдет взрыв на весь мир, то тогда ничего? - спросил Дронго. - Ты понимаешь, что мы обсуждаем? Ты же берешь на себя такую ответственность. - Нет, - твердо сказал Машков, - у меня приказ. Ты не знаешь, а я знаю, что сейчас происходит в Москве. Американцы получили информацию о случившемся в Финляндии. В Москву вчера прилетел директор агентства по национальной безопасности США Ньюмен. И с ним еще несколько высокопоставленных сотрудников американской администрации. Они настаивают на ревизии наших центров хранения ЯЗОРДов. И согласны даже на взаимную инспекцию. Ты понимаешь, о чем идет речь? Если ты сейчас позвонишь в Интерпол, все будет кончено. Мы официально подтвердим версию американцев о случившемся у нас хищении. С нами не захочет иметь дело ни одна страна мира. Прибалтийские страны сразу примут в НАТО. Туда же примут Болгарию и Румынию. С нами заморозят отношения европейские страны. А Китай, которому мы столько лет клялись, что у нас нет ЯЗОРДов? Это будет катастрофа похуже взрыва мини-бомбы в Алжире. Я не могу тебе разрешить позвонить, пойми меня правильно... Дронго с треском опустил трубку обратно. Негромко выругался сквозь зубы. Потом спросил: - Что тогда делать? - Сейчас в Средиземном море есть наши корабли. Мы можем связаться с ними и попросить их перехватить яхту Абделя, - предложил Машков. - А если они не успеют? - Тогда будем искать Абделя в Париже. - Ты берешь на себя страшную ответственность, Машков, - очень тихо сказал Дронго, - и я даже не знаю, как ты сможешь жить после того, если в Алжире что-нибудь случится. Машков достал свой мобильный телефон. Глядя Дронго в глаза, набрал номер. И сказал: - Говорит Пятый. Яхта "Калипсо" вышла из порта Аугусты на Сицилии и движется по направлению к Алжиру. Предположительно вышла вчера днем. Интересующий нас груз может находиться на ней. Необходимо задержать яхту. Как меня поняли? - Вас поняли, - ответил неизвестный, - говорит Четвертый. Яхта "Калипсо", следующая по маршруту Сицилия - Алжир. Все понял. До свидания. - До свидания. - Машков отключил телефон и убрал его в карман. - Может, вы меня освободите? - раздраженно спросил Ревелли. - Подожди, - прикрикнул на него Дронго. Они с Машковым посмотрели друг другу в глаза. - Сложная у тебя работа, Машков, - сказал Дронго. - Ты мог бы и меня предупредить. - Напрасно ты обижаешься, - ответил полковник, - просто глупо. У меня приказ. Ты вольный стрелок, а я офицер ФСБ. Неужели не понимаешь? - А если завтра тебе прикажут убрать "вольного стрелка", узнавшего слишком много и про ваши методы, и про научные центры? Ты станешь стрелять мне в спину, оправдываясь тем, что у тебя приказ? - Это не одно и то же, - повысил голос Машков. - Это одно и то же, - закричал Дронго. Еще несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Потом Машков отвернулся. Дронго сел на стул, глядя перед собой. - Значит, секрет сохранения оружия важнее самого оружия. Даже важнее его применения, - прошептал он. - У этого оружия период полураспада такой... - начал Машков. - Подожди, - прервал его Дронго, - меня все равно мало интересуют технические характеристики ЯЗОРДов. Но только там не полураспад, Машков. Похищенные заряды - это символы распада. Распада нравственности, моральных и этических норм огромного государства и каждого из участвующих в этом деле людей. Волнов готов спать с женщиной, зная, что она сошлась с ним лишь для того, чтобы его использовать. Он изменяет присяге офицера, чтобы получить деньги. Суровцева планирует и организует убийство собственного мужа. Хорьков готов продать все что угодно. Ученый Сиротин так страшно платит за свое предательство. А Глинштейн и его напарник? Это символы распада, Машков. И твое сегодняшнее поведение тоже символ. - Ты ничего не можешь понять, - горько сказал Машков. - Интересы государства должны превалировать... - Это ты расскажешь алжирским детям, если сегодня не успеют перехватить яхту Абделя. Или французским, если мы опоздаем. - Он посмотрел на часы: - В половине восьмого отходит поезд на Париж. Мы должны успеть. - А с этими упырями что делать? Хочешь освободить? - Нет. Я верну ему билет, паспорт, деньги и пистолет. Только сначала позвоню в полицию, - улыбнулся Дронго. В номере люкс были две комнаты, и связанный Ревелли лежал в спальне, тогда как они разговаривали в гостиной. Дронго вошел в спальню, развязал Ревелли, положил на столик паспорт, билет, деньги, все деньги. И пистолет, из которого он вытащил обойму. - Я свое слово сдержал, Ревелли. Торопитесь в аэропорт. Из ваших денег я взял шесть тысяч триста долларов на билеты и за проживание в отеле. Мы их потратили на ваши розыски. Остальные деньги ваши. - Спасибо, - улыбнулся Ревелли, разминая руки, - я думал, вы заберете большую часть денег. - Вы читали Бальзака? - вдруг спросил Дронго. - Какого Бальзака? - не понял Ревелли. - Французского писателя девятнадцатого века. Он сказал гениальную фразу: "Гнусное свойство карликовых умов приписывать свое духовное убожество другим". До свидания, Ревелли. Они вышли, мягко прикрыв дверь. Спустились в холл. Дронго подошел к портье, попросив разрешения позвонить. И почувствовал, что Машков положил свою руку ему на плечо. - Не нужно звонить в полицию, - попросил полковник. - Ты же сам говорил, что их не следует отпускать. - Не звони, - мрачно попросил полковник, - пусть убирается в свою Америку. - А Полухин? - И он тоже. Не звони. Ты ведь понимаешь мои мотивы. Если их арестуют, то все раскроется, а мы не можем этого допустить. Черт с ними, пусть убираются отсюда. Дронго во второй раз за это утро положил трубку на место. - Я передумал, - мрачно сказал он портье, - мне не нужен телефон. До свидания. Он первым вышел из отеля, а за ним поспешил полковник. - Ты ведь должен меня понимать, - смущенно сказал Машков. - Мы опаздываем на вокзал, - ровным голосом произнес Дронго, - отсюда еще минут десять пешком. А нам нужно взять билеты и найти свой поезд. Пошли быстрее. ПАРИЖ. 21 АВГУСТА Из поезда они связались с Москвой и узнали, что яхта так и не была перехвачена. Корабли опоздали, и остановить Абделя не удалось. Машков впал в такое мрачное настроение, что Дронго даже пришлось его успокаивать. Приехав в Париж, они узнали, что в город подтянулись дополнительные силы для расследования. Прибыло еще около тридцати сотрудников Службы внешней разведки и Главного разведывательного управления, владевших французским и английским языками. Для координации действий прилетел генерал Потапов. Вместе с ним в Париж прилетел академик Добровольский. Российское посольство в Париже превратилось на эти дни в штаб по розыску исчезнувшего заряда. По всем известным отелям Парижа и его пригородов были посланы сотрудники посольства и спецслужб. Алжирское посольство было взято под особое наблюдение. В аэропортах Шарль де Голль и Орли каждый самолет, прибывавший из Алжира, встречали сотрудники ФСБ, имевшие фотографии Абделя. Но все было безрезультатно. День двадцать первое августа закончился. Никто не спал и в следующую ночь. Двадцать второго утром прилетело еще пятнадцать человек. Нужно было отыскать заряд до двадцать третьего августа, до того момента, когда Абдель и его спутники предъявят ультиматум властям, заявив на весь мир, что у них есть подобное оружие. Не спавший всю ночь Дронго приехал днем в российское посольство. В кабинете посла находились осунувшиеся Потапов, Машков, Добровольский и сам посол. Особенно переживал Машков, считавший, что, не позволив Дронго вызвать вертолеты, он фактически помог Абделю. Потапов уже подумывал и о том, чтобы вызвать в Париж арестованного Хорькова. Дронго подсел к Добровольскому. - Простите, Игорь Гаврилович, что я вас беспокою, - обратился он к академику. - Я понимаю, что сейчас не время. Но меня очень интересуют некоторые детали. Вы не могли бы в общих чертах объяснить мне, что представляет собой ЯЗОРД? Как конкретно его можно использовать. - Поздно вы об этом спрашиваете, - усмехнулся академик. - Раньше мне это не было нужно, - серьезно ответил Дронго, - а сейчас понадобилось. Поэтому я вас и побеспокоил. Я так понимаю, что это ядерное оружие в миниатюре? - Не совсем, - улыбнулся Добровольский. - Ядерное оружие - это прежде всего ядерный заряд, который состоит из ядерного боеприпаса, средств доставки этого боеприпаса к цели, различных компьютерных средств управления, которые обеспечивают доставку заряда к месту и его корректировку при наведении на цель. - Нет, мне это не нужно. Я хочу знать, из чего состоит ЯЗОРД? - Он состоит из самого заряда, корпуса, который должен предохранять заряд от воздействия внешней среды, в том числе и от попыток его несанкционированного использования. К заряду подключена небольшая компьютерная программа, обеспечивающая его использование. Вот, собственно, и все. Да, еще - за счет значительного облегчения веса ЯЗОРДы более радиоактивны. Поэтому мы используем для защиты от радиации пластины, разработанные в институте академика Архипова. - Как может произойти взрыв? - В результате запуска компьютерной программы. Вообще к ядерному взрыву может привести цепная ядерная реакция... Такое оружие использовалось в Хиросиме и Нагасаки. Более совершенное, термоядерное оружие использует принцип термоядерной реакции... Вам рассказывать про цепную реакцию? - поинтересовался Добровольский. - Нет, - улыбнулся Дронго, - меня интересует другое. Если пластины не сняты, какой фон может быть у ЯЗОРДа? - Очень небольшой. Практически незаметный, если вы думаете с его помощью найти ЯЗОРДы. Это невозможно. - Понимаю, - мрачно сказал Дронго. - А какова степень поражения ЯЗОРДа? - Достаточно мощная. В радиусе нескольких километров могут быть уничтожены все здания. Хотя сама суммарная мощность ЯЗОРДа всего несколько килотонн тротилового эквивалента. Но если произойдет взрыв, то в радиусе пяти-десяти километров будет не только уничтожено все, но и наступят необратимые последствия. Проникающая радиация потока гамма-лучей и нейтронов уничтожит все живое. Мне об этом даже страшно подумать. Сработает эффект проникающей радиации. В общем, никакой разницы нет, что именно взрывают - ЯЗОРД или настоящую водородную бомбу. Просто в первом случае объекты более избирательны, а во втором поражается гораздо большая площадь. Вот и все. Любая мощность ядерного заряда всегда оценивалась тротиловым эквивалентом. - Значит, заряд должен быть установлен на конкретном месте, а не где попало? - Для максимального эффекта ЯЗОРДа - да. И хотя это безнравственно обсуждать подобные вещи, но он должен быть установлен на конкретном объекте, чтобы нанести максимальное поражение. Хотя повторяю, что в радиусе нескольких километров возникнет сильная проникающая радиация. - Спасибо, Игорь Гаврилович, - поднялся Дронго. - Я, кажется, начал что-то понимать после вашей лекции. К нему подошел мрачный Машков. Он не спал всю ночь и теперь затравленно посмотрел на Дронго. - Если что-нибудь произойдет, я застрелюсь, - признался он Дронго, - я никогда не прощу себе, что не послушал тебя. - Какие глупости, - разозлился Дронго, - при чем тут ты? Ты офицер и выполнял свой долг. Кончай валять дурака. - Тебе легко говорить, - вздохнул Машков, - а мы не смогли ни перехватить яхту, ни найти этого Абделя. - У нас есть еще сутки, - напомнил Дронго, - что-нибудь придумаем. - Это только в кино про Джеймса Бонда можно предотвратить взрыв за несколько секунд до того, как он состоится. В жизни так не бывает. - Все равно не нужно так убиваться. Сначала они предъявят ультиматум, а мы сумеем за это время что-то придумать. Они же не станут сразу взрывать заряд. - А если взорвут? - Если, если... - разозлился Дронго. - Выбрось все из головы. Все будет в порядке. И хотя сам был не уверен в этом, он повернулся и вышел из комнаты. Дронго понимал состояние полковника и впервые подумал, что Машкову сейчас хуже всех остальных. Дронго остановил такси и поехал в "Бел Мон", где все еще оставалась Мария Суровцева со своей спутницей. В общей суматохе о них просто забыли, и две молодые женщины постоянно находились в отеле, изнывая от безделья. - У вас есть два часа свободного времени, - улыбнулся Дронго, обращаясь к сотруднице, находившейся с Суровцевой. - Я хочу поговорить с арестованной. - Я не имею права покидать свой пост, - твердо сказала молодая женщина, но по ее загоревшимся глазам Дронго понял, что она очень хочет выйти в город. - Идите в город, - махнул он рукой, - можете позвонить полковнику Машкову и спросить у него разрешения. Он подтвердит мои полномочия. Вы же первый раз в Париже. Посмотрите, какой это фантастически красивый город. Поколебавшись, женщина все-таки повернулась и вышла, не забыв захватить свою сумочку. Дронго остался с Суровцевой. - Будете меня охранять? - насмешливо спросила она. Ее раны уже начали затягиваться, и она чувствовала себя гораздо увереннее, чем прежде. - Буду. - Дронго сел на стул напротив нее. - Я бы хотел, чтобы вы мне все рассказал о Хорькове и о людях, которые предложили ему это преступление. - Опять... - поморщилась Суровцева. - Может, что-нибудь другое? - Меня интересуют Хорьков и его заказчики, - твердо сообщил Дронго. - Он же в тюрьме сидит, - удивилась она, - вызовите его к себе, и пусть он вам сам все расскажет. - У меня нет времени его вызывать. Мне интересен ваш рассказ. - А я думала, что я вам интересна, - вызывающе сказала женщина. - Если вы имеете в виду свои мозги, то да. Мне интересно, откуда берутся такие стервы, как вы. Если свое тело, тоже да. Вы красивая и эффектная женщина. Но не для меня. Мне трудно будет забыть про вашего мужа, которого убили по вашей просьбе. - Что вы заладили про мужа? - разозлилась она. - Прямо как муха все время жужжите. При чем тут мой муж? Пустое место... Я думала, он скромный, а он оказался слабым, я думала, он умный, потому что всегда молчал. А он оказался просто недалеким человеком. Мне казалось, что он сможет стать великим ученым, а потом я увидела, что он не может быть даже нормальным мужем и отцом. По ночам один спать боялся, ему страшные сны снились. - Из-за этого вы его и убили. - Да, да, из-за этого! И из-за этого тоже. Я же говорю, что он был пустое место. Как он меня раздражал своим постоянным нытьем, своей нерешительностью. Хотите, я вам скажу правду, когда я окончательно поняла, что уйду от него? Дронго молча смотрел на нее. Она тряхнула волосами. - В постели он вел себя как неопытный мальчик, - с вызовом, с каким-то надрывом сказала она. - Все мои попытки как-то его раззадорить ни к чему не приводили. Одна моя московская знакомая посоветовала мне... в общем, сделать то, что мужчины любят больше всего. Вы бы видели, что с ним случилось. Он испугался, начал бормотать что-то о чистоте отношений, о семейных узах. В общем, я тогда плюнула на него. А потом он изменил мне. - Как это изменил? - не поверил Дронго. - А вот так, - сверкнула она глазами. Было видно, что ей нелегко. - С женой этого стервеца Волнова мне и изменил. Думал, я ничего не узнаю. Весь поселок над нами смеялся. У нее только кожа и кости. Вы бы ее рожу видели. А он с ней в лес ходил. Их там и застукали. Вот тогда я назло ему и пошла к Волнову. И потом уговорила его выстрелить в машину. Он ведь не хотел стрелять. Вот тогда я ему про его жену и рассказала. Дронго сидел потрясенный. Он вдруг понял, что ситуация с хищением в Научном центре была еще и драмой сразу нескольких семей. Драмой, о которой никто и ничего не знал. - Мы этого не знали, - сказал он. - А вам и не нужно было знать. - Она отвернулась к стене. Было непонятно: то ли она плачет, то ли смеется. - Маша, - позвал Дронго, - согласитесь, что так нельзя. - Ну да, - сказала она, не поворачивая головы, - вам легко говорить. А мне, думаете, было легко? И с этим Волновым. И с Хорьковым, черт бы его побрал! Вечно эта жирная кожа. И изо рта несет, как из помойной ямы. Я должна была все время слушать его дурацкие рассказы. - Ему Ревелли предложил украсть заряды? - Он. И итальянец еще, этот переводчик. Они рассказывали, что есть богатые арабы, которые готовы платить десятки и сотни миллионов долларов. Хорьков хвастался, что будет самым богатым человеком в мире. - Они ничего не говорили про этих арабов? - Ничего. Ревелли все время торопил, просил, чтобы в августе у него уже были заряды. Рассказывал Хорькову про этих арабов. Они все чокнутые на своей ненависти к американцам и европейцам, особенно к французам. Ревелли и Хорьков все время над этим смеялись. - Еще что-нибудь помните? - Нет. Больше ничего. Они договаривались увидеться в Америке, в сентябре этого года. Ревелли еще смеялся и говорил, что с Америкой наверняка ничего не случится. - Как же вы могли жить с таким типом? - А что мне нужно было делать? Остаться с подлецом Никитой, который мне изменил? Или с подлецом Волновым? Кому я была нужна? Кому? Вот и вы на меня все время волком глядите. И стервой все время называете. У нее снова дернулись плечи. - Ты меня извини, - попросил Дронго - Я, кажется, был не прав. - Ладно, - отмахнулся она, - что это вы опять ко мне на "ты" стали обращаться. Вас и не поймешь, когда "ты", а когда "вы". - Видимо, когда я нервничаю, называю на "вы", а когда спокоен, на "ты". Или наоборот, я даже не замечал. Ты меня все равно извини. - Меня посадят? - Думаю, да. - Надолго? - Не знаю. Но, учитывая, что ты нам помогала, наверно, не очень. Но сидеть придется. Может быть, и много. - Много, это сколько? Год, два? - Нет. Лет десять или двенадцать. - Так много? - Да. Не меньше. - Значит, я из тюрьмы старухой выйду? - спросила она с каким-то внутренним надрывом. Он молчал. - Значит, все, - сказала она, - значит, Париж - это последнее, что я увидела в своей жизни. Был, говорят, роман "Увидеть Париж и умереть". - Так, кажется, говорили про Лондон. - Какая разница. У меня Париж. - Париж, - повторил он. - Может, мы все видим его в последний раз. - Поцелуйте меня, - вдруг попросила она. - Что? - изумился он. Она встала. - Я ведь всегда мечтала о таком мужчине. Думала, что мой мужчина будет умным, сильным, благородным. Самое главное - умным. Мне казалось, что у меня все будет в порядке. Вам очень противно меня поцеловать? Он шагнул к ней. Наклонился, осторожно поцеловал ее. Она закрыла глаза. - Никита был моим первым мужчиной, - сказала она с закрытыми глазами, - он целую неделю не мог ничего сделать. Это было так больно. Дронго нахмурился. В этот момент дверь открылась, и в комнату вошла капитан Шалимова. Она увидела их и замерла. - Нас всех вернули, - сказала она, - террористы только что позвонили в министерство внутренних дел и сделали первое заявление. Они сообщили, что у них есть оружие, которое может уничтожить весь Париж. Сейчас об этом передают все информационные агентства мира. Вас срочно ждут в нашем посольстве. - Мы опоздали, - горько произнес Дронго. - Мы опоздали, - повторил он и, уже не обращая на Шалимову никакого внимания, взял руку Маши и сжал ее в своей руке. Затем, резко повернувшись, вышел из комнаты. Он спустился вниз, вышел из отеля. На улице было ветрено. Рядом с отелем на углу находилась аптека. Он зашел туда, чтобы попросить какое-нибудь лекарство от головной боли. В аптеке стоял темнокожий плохо одетый человек, который что-то горячо объяснял аптекарю. Он, видимо, просил какое-то лекарство, которое нельзя было выдавать без рецептов. Аптекарь качал головой. На его лице было презрение. "Откуда он знает, почему этот негр хочет такое лекарство? - подумал Дронго. - Может, и у него произошла какая-то история, о которой никто не знает. И что вообще мы знаем друг о друге? Как часто мы ненавидим другого, не зная истинных причин его поступков, не зная о нем ничего. Как сказала Суровцева, особенно они ненавидели американцев и..." Он вдруг замер. Закрыл глаза. Схватился за сердце. Аптекарь бросился к нему: - Вам плохо? - Нет-нет. Дронго повернулся и побежал в отель. Ворвался туда, набрал номер посольства. - Машкова или Потапова! Срочно! Очень срочно! - Ты уже знаешь, что случилось? - услышал он приглушенный голос Машкова. - Нас всех отзывают в Москву. Правительство готовится выступить со специальным информационным сообщением. Президент выступит через час по всем каналам телевидения. - Нет, - закричал Дронго, - подождите. Ничего не нужно. Срочно приезжай в "Крийон". Срочно приезжай туда. И еще - найди комиссара Жерара. У тебя двадцать минут. Срочно приезжай туда. Ты меня слышишь? Ты знаешь, где находится "Крийон"? - Конечно, знаю. На площади Согласия, ты же мне показывал. - Рядом с американским посольством, - напомнил Дронго. - Ты все понял? Быстро туда. Он выбежал из отеля и, задыхаясь, ринулся на Елисейские Поля, где были стоянки такси. Сев в машину, он попросил отвезти его в "Крийон". Через десять минут он был в отеле. Несколько минут спустя приехали Жерар, Машков и еще несколько человек. - В каком номере жил Абдель? Какой номер он зарезервировал за собой? - спросил Дронго. - На пятом этаже, - ответил удивленный портье, - в пятьсот пятнадцатом номере, прямо напротив лифта. - Там есть балкон? - Да. - С балкона можно пройти на чердак? - Да, а откуда вы знаете? - Быстро наверх, - устало сказал Дронго, и они поспешили за ним. На пятом этаже они ворвались в номер пятьсот пятнадцать. - Ищите здесь, - крикнул Дронго, выбегая на длинный балкон. Три балкона выходили прямо на здание американского посольства. При этом один из них нависал над крышей. Машков вышел следом за ним. - Ты думаешь, здесь что-то есть? - Уверен. - Дронго перелез через перила балкона и осмотрел пространство крыши. - Там опасно, - крикнул ему Машков, - ты можешь сорваться, давай я сам полезу. - Ничего. - Дронго двинулся дальше. Он чувствовал, что задыхается. - Когда назначена пресс-конференция? - крикнул он полковнику. - Осталось двадцать минут, - закричал ему Машков. Дронго чуть не свалился. Он чувствовал боль в сердце, кружилась голова. Неужели он ошибся? На крыше он увидел какой-то предмет. - Идите сюда, - закричал он Машкову. Он вдруг почувствовал, что может упасть, и крепче ухватился за перила. - Быстрее, - заорал он изо всех сил, все еще надеясь на чудо. И вздрогнул, увидев перед собой этот проклятый "чемоданчик". Теперь уже никаких сомнений не оставалось. Это было то, во что он упрямо отказывался поверить все это время. Дронго наклонился. Да, это он. Все правильно. Идеальное место для установки ЯЗОРДа - отель "Крийон", находившийся в самом центре Парижа, в нескольких десятках метров от американского посольства. - Все, - устало сказал Дронго, - звоните в Москву, пусть отменяют пресс-конференцию. Мы его нашли. И, пошатнувшись, он едва не полетел вниз. Машков схватил его за руку, помог перелезть на балкон. Затем быстро достал телефон, набрал номер и закричал: - Все в порядке. Мы его нашли. Говорит Пятый. Все отменить. Мы его нашли. - Пусть теперь шантажируют пустым ящиком в Алжире, - улыбнулся Машков, - мне даже жаль, что я не смогу увидеть лицо мистера Абделя в тот момент, когда он вскроет второй ящик. Ты... вы... ты... у меня нет слов, Дронго. У меня просто нет слов. Ты даже сам не знаешь, кто ты такой! - Знаю, - горько отозвался Дронго, - я самодовольный индюк. Когда мы с тобой выйдем отсюда, я расскажу тебе историю Марии Суровцевой, и ты поймешь, как я был не прав. Ты уже придумал, что скажешь комиссару и как вы вывезете из Франции этот ящик? - Сейчас сюда приедет наш посол. Мы объясним, что это наш дипломатический груз. Даже если не очень поверят, они все равно не посмеют вскрывать его в присутствии посла. - А как ты докажешь, что он дипломатический? - устало спросил Дронго. Вместо ответа Машков, широко улыбаясь, достал из кармана пиджака несколько само