а идет розыск, мы, пожалуй, похитрее следователя будем. Наш хлеб. -- Хлеб общий,-- махнул рукой Виталий.-- И не сладкий. Ты мне вот что скажи. Как этот отпуск груза оформляется? -- По доверенности, ты же видишь? -- Это понятно. А разве любое предприятие может такую доверенность оформить? Тут ведь какая-то плановость есть. -- Само собой,-- кивнул Эдик и расположился Поудобнее--Вот гляди. Для производства, допустим, кондитерских изделий нужна лимонная кислота, так? И кондитерская фабрика заранее знает, что она является фондодержателем этой кислоты на таком-то заводе, где она производится. И только там фабрика эту кислоту может получить в течение данного года, причем определенное количество тонн. Все, понимаешь, планируется. -- Выходит, эти жулики заранее знали, какая тут, в Москве, требуется доверенность, от какого предприятия. -- Выходит, так. -- А откуда они это могли узнать? Кто им мог дать такую информацию? Ведь постороннему человеку ее не дадут, например, в министерстве... Какое тут может быть министерство? -- Пищевой промышленности,-- подсказал Эдик.-- Ясное дело, никто там этой информации постороннему не даст. Тут свой человек нужен. -- Свой или... не свой, но... так, так, так,-- задумчиво произнес Лосев.-- Ну, а на заводе, производящем эту самую кислоту, знают всех своих фондодержателей? -- Само собой,-- пожал плечами Албанян.-- И знают, кто и сколько уже выбрал из своего фонда в этом году.-- Он подумал и сказал: -- Но есть еще один возможный источник информации. Это сами фондодержатели. Допустим, та же кондитерская фабрика. Достаточно иметь своего человека в бухгалтерии, чтобы вовремя состряпать доверенность и получить строго фондируемую кислоту. -- Да, пожалуй, ты прав. Это третий канал информации,-- согласился Лосев. -- Но ты обрати внимание,-- возмущенно воскликнул Эдик,-- на чем все эти опаснейшие преступления держатся! Исключительно на безответственности, формализме и равнодушии, полнейшем равнодушии! Человеку наплевать, не его карман! Вот я его спрашиваю, там, в бухгалтерии: "Как вы доверенность читали? Ведь в штампе неверно названо это Ивановское объединение!". -- Жулики тоже знают, с кем имеют дело,-- вставил Виталий. -- Точно! -- Эдик сделал выразительный жест, словно поймал Виталия на слове.-- А этот деятель в бухгалтерии на меня таращится и говорит: "Да кто же штампы по буквам читает? Тем более, они всегда слепые". Я говорю: "Ну, а почему вы отпустили пять с половиной тонн пряжи из фонда следующего квартала? Бывало так раньше?" "Могу посмотреть,-- говорит.-- Но вообще это не моя компетенция". "Так вы бы посоветовались с теми, чья это компетенция",-- говорю. "Что вы,-- отвечает,-- если я по каждому такому случаю буду еще советоваться... да у меня и так работы выше головы". А у самого на столе, под папкой, "Футбол -- хоккей" лежит, я же вижу. Вот так и работают. Это же бедствие, ты пойми! Ведь не десятка летит, не сотня, не тысяча даже. Это сотни тысяч рублей летят по всей стране! Эдик вскочил и заходил по кабинету. -- Да... Воспитывать людей надо,-- вздохнул Лосев. -- Воспитывать? -- Эдик остановился перед ним, сунув руки в карманы, и иронически поглядел сверху вниз.-- Судить надо, штрафовать, сажать. Тогда, может, и дойдет. -- Нет, воспитывать. Учить добросовестности, со школы учить, с детского сада даже. -- Эх, философ! -- Эдик с сожалением посмотрел на Лосева.-- Да пока мы будем с детского сада учить, взрослые лопухи полстраны дадут растащить. Ты как будто не по земле ходишь. -- Слушай,-- спросил Лосев, занятый своими мыслями.-- А куда они такую уйму кислоты девают, как ты думаешь? -- Я, дорогой, не думаю, я знаю,-- важно объявил Албанян.-- Они ее дельцам подпольным продают. Такая, понимаешь, водится мелкая порода жуликов, но очень вредная. Гонят левый товар. Ну, левый товар, это ты понимаешь? -- Это теперь уже всякий понимает,-- усмехнулся Лосев.-- И большой с этого доход у них? -- Ого! Нулей больше, чем пальцев на руке. И потому за сырье они могут отвалить в два, в три раза больше, чем оно стоит. -- Ничего себе, мелкая порода! -- обеспокоенно воскликнул Лосев.-- Они же могут на корню все купить! -- Ну-ну. Преувеличивать тоже нельзя, дорогой. Мы им особенно дышать не даем, Не наша служба даже, а вообще весь строй жизни, весь порядок экономический в стране. Не может встать на ноги эта гнида, боится даже высунуться. -- Ладно, ты только не заводись,-- улыбнулся Виталий.-- Давай от общих материй к частному. Куда они могут сбыть эту лимонную кислоту здесь, в Москве? -- Почему же только в Москве? Как раз удобнее сбыть ее где подальше. -- Я пока исхожу из того, что они из Москвы выскочить не успели. -- Это почему не успели? Номер поменяли и успели. -- Нет,-- усмехнувшись, покачал головой Виталий.-- Не все так просто. Во-первых, номер сразу не поменяешь, чтобы никто не видел. Надо место подходящее найти, где-то спрятаться. А тут, глядишь, и вечер настал, даже поздний вечер. На вылетных шоссе машин стало мало, значит, каждой машине больше внимания. А они знают: все посты ГАИ предупреждены. -- Так ведь номер другой! -- Не в одном номере дело. Им страшно, понимаешь? Они только что убийство совершили. А у них, между прочим, крыло сильно помято, на нем краска от ворот, серебристая, на зеленом очень заметно. И путевой лист у них тоже не в порядке. Листы, вернее. К каждому госномеру у них свой путевой лист должен быть. В тот, с фальшивым знаком, у них вписан был на заводе груз-лимонная кислота. А в другой путевой лист, где настоящий номер стоит, что-то другое было вписано, так? Выходит, если на выезде из Москвы ГАИ их остановит и начнет проверять-сгорят. Нет, они наверняка побоялись по полупустому шоссе из Москвы выезжать. -- Но шанс был все-таки? -- Но страха было больше. И потом, что значит "был шанс"? Это значит, что кто-то из наших людей, в данном случае инспекторов ГАИ, плохо сработает, невнимательно, равнодушно, так? Да, это может быть. Эх, как бы мне хотелось на сто процентов верить в каждого из них! В каждого! Понимаешь? -- В каждого из нас, дорогой,-- поправил Албанян.-- Так точнее. Ну, конечно, кроме тебя и меня. В нас можно быть уверенным на сто пятьдесят процентов, верно? -- От скромности ты не умрешь,-- усмехнулся Виталий. -- Не в том дело! Я сюда пришел, сказать, почему? От злости. Ты знаешь, я ВГИК кончал. Экономический факультет, конечно. Режиссером не собирался быть, оператором тоже, актером тем более. -- А напрасно. Из тебя бы актер получился. -- Из меня кое-что другое получилось,-- зловеще произнес Эдик.-- Я, дорогой, когда замдиректора картины на киностудии стал работать, мирового жулика в директора получил. Фокусник был. Из воздуха деньги делал и в карман себе клал. Я уследить не мог, слово даю. А когда наконец за что-то уцепился и па чистую воду решил его вывести, сам же виноватым оказался, чуть под суд не пошел. Вот такой мне гений, понимаешь, попался. И тут я обозлился. Я человек гордый, -- Знаем. -- Ну, вот. И я дал себе слово. -- И стал асом. Грозой, так сказать,-- засмеялся Виталий. -- Именно,-- вполне серьезно согласился Эдик.-- Так можно после этого на сто процентов в меня верить, я тебя спрашиваю? Тем более что злости .у меня за это время поприбавилось. -- Согласен! А пока скажи: куда они могут в Москве эту кислоту сбыть? -- Никуда. Если заранее не сговорились. А если сговорились, то им и не .надо было из Москвы вырываться. .Погоди! -- оборвал сам, себя Эдик.-- А вчера днем они не могли из Москвы удрать? В потоке машин, так сказать. За ночь спокойно .поменяв номер? -- Вряд ли,-- покачал головой Виталий,-- Мы еще накануне проинструктировали все посты ГАИ на вылетных и тупиковых шоссе: марка автомобиля и помятое правое крыло. Ну, а затем -- груз и путевой лист. Нет,, в Москве мы этих бандитов заперли. -- Пока. -- Да, пока,-- Виталий вздохнул.-- Пока они не починят где-то крыло. Значит, надо немедленно прочесать все автохозяйства, парки, мастерские. И тут главная наша надежда -- участковые инспектора. -- Ладно. Итак, план у нас с тобой такой. Ты закидываешь сеть на все автохозяйства и прочее. А я -- это второй пункт плана -- намечаю список предприятий города, куда они могут сбыть кислоту, -- И берешь их на контроль. -- Ну, само собой. -- И еще пункт третий,-- сказал Виталий.-- Давай попробуем составить фотороботы. Ведь в обоих местах преступников видел не один человек. -- Очень хорошо! -- И еще, Эдик, самое деликатное.-- Виталий секунду помедлил.-- Надо, по-моему, еще поработать вокруг этой группы. Ведь их не только видели, с ними говорили, они отвечали что-то, шутили, болтали, уводили, может быть, разговор в сторону, темнили с одним так, с другим эдак. Люди должны вспомнить каждое их словечко, намек, шуточку. -- Очень хорошо! -- снова быстро согласился Албанян.-- Так, план мы с тобой составили. Пойдем доложим? Маргарита Евсеевна до сих пор еще не могла привыкнуть, что ее называют порой по имени и отчеству. Ей только что исполнилось всего-то двадцать четыре года, и четыре года назад она весьма удачно вышла замуж. Ее Миша так успешно делал карьеру! Еще до замужества, сразу после школы, Рита попыталась поступить по совету отца в Плехановский институт, но недобрала очков на вступительных экзаменах, конкурс в институт оказался просто диким. И тогда отец, главный бухгалтер какого-то небольшого учреждения, устроил ее на двухгодичные бухгалтерские курсы, которые она и окончила как раз перед замужеством. К тому времени Рите уже все вокруг наскучило. Вечные болезни, трудности и хлопоты, которыми жили родители, просто бесили ее порой. У нее была своя жизнь, полная главным образом бесконечных романов. За ней непрерывно ухаживали, ее внимания домогались, и Рита так привыкла к этому то наглому, то застенчивому, то вкрадчивому и настойчивому ухаживанию, что других мыслей у нее, кроме того, как обойтись с тем или другим поклонником, и не было, если, конечно, не считать заботы о нарядах. -- Рита,-- сказал ей однажды отец.-- Мне не нравится твой образ жизни. -- А мне ваш,-- дерзко ответила она. -- ,Ты как со мной разговариваешь?-- вскипел Отец.-- Хватит! Пора, милая моя, браться за ум. Вот окончила курсы, поступай на работу. -- Я, папочка, лучше выйду замуж. -- Дура! Замуж не для этого выходят. Мы с твоей матерью... -- Ах, папочка, я уже это тысячу раз слышала. Вы с мамой всю жизнь были образцом добродетели. Знаю. А мне этого не надо. Я свою жизнь устрою по-другому. С моими данными... Вскоре Рита вышла замуж и через год уехала в Индию. Вернулась она оттуда оживленная, довольная с уймой тряпок и впечатлений. А отношения с мужем начали медленно, но неуклонно портиться. И через полгода молодые супруги расстались. Но к родителям Рита не вернулась: Миша оставил ей кооперативную квартиру. К Рите временно переехала любимая подруга Верка-манекенщица, так ее звали в своем кругу. Впрочем, она и в самом деле работала манекенщицей. И первое время жизнь у них заладилась отлично, куда веселее, чем при Мише. Впрочем, настало время и Рите подумать о работе. Так посоветовала Верка, когда растаяли деньги, оставленные Мишей, и были проданы кое-какие заграничные шмотки. Поклонников, правда, не убавилось, но не брать же было с них подать. -- А почему нет? -- спросила Верка.-- Ты думаешь, только у Бальзака содержали любовниц? Найди побогаче кого, посолидней. -- Очень мне нужен какой-нибудь старик. -- Нужен. "Мамы всякие нужны",-- рассмеялась Верка.-- Один для жизни, другой для веселья. Не будь дурой, Ритка. Стриги купоны со своей красоты. -- Все равно на работу надо поступать,-- досадливо поморщилась Рита.-- Еще тунеядкой объявят. Пришлось Рите вспомнить когда-то полученную специальность и устроиться в бухгалтерию небольшого заводика по производству лимонной кислоты, поскольку заводик этот оказался совсем недалеко от ее дома. Накануне того дня, когда произошла трагедия у заводских ворот и оказались похищенными десять тонн лимонной кислоты, Рита отметила свой день рождения. А незадолго перед тем она сильно повздорила с отцом: внезапно заболела мать, и отец, позвонив Рите на работу, попросил взять дня три за свой счет и посидеть с матерью. Но Рита не могла, ну никак не могла, если бы знать раньше, а ю вдруг так неожиданно. -- Ну, как же раньше? -- растерянно спросил отец.-- Мы что, болезни заранее планируем, думаешь? -- Но я в эти дни никак не могу. У меня... ревизия на работе,-- понизив голос, солгала Рита.-- Все нервы на пределе. Попроси тетю Олю. Это была соседка по лестничной площадке, которую отец попросил бы куда с большей охотой, чем Риту, но та уехала в Ленинград, к сыну. -- Ну, тогда Аллу Захаровну попроси,-- раздраженно предложила Рита.-- Она на пенсии, время, небось, и без того девать некуда. Это был давний друг их семьи, но Алла Захаровна сама лежала больная. -- Ну, не знаю! Придумай что-нибудь в конце концов! -- разозлилась Рита.-- Я не могу, сказала уже! На Самом деле Рита действительно собиралась взять два-три дня за свой счет, присоединить их к субботе и воскресенью и осуществить давно задуманную поездку всей компанией на машинах в Суздаль, где уже были заказаны номера в новом великолепном мотеле. Кстати, теперь она обрисует главному бухгалтеру эту безвыходную ситуацию с заболевшей матерью, пусть попробует не Дать ей хотя бы двух дней по уходу. А отца надо было умаслить, ему, бедненькому, и правда, трудно. -- Никак не могу, папочка. Мне ужасно стыдно, ужасно, но не могу.-- И, снова понизив голос и даже прикрыв ладошкой трубку, добавила:-Сам знаешь, что такое ревизия. -- Ревизия?-- угрожающе переспросил отец, уловив какую-то фальшь в голосе дочери.-- А если я позвоню к тебе на работу и спрошу про эту ревизию, что тогда? -- Посмей только! -- испугавшись, невольно воскликнула Рита. .-- . -- Ах ты, дрянь,-- с силой произнес отец,-- Ничего святого за душой уже не осталось. Черт с тобой, обойдусь. А твоей ноги чтоб в доме у нас не было, поняла?-- И с треском повесил трубку. Рита еще целый час после этого страдала и мучилась угрызениями совести. А потом отправилась к главному бухгалтеру, там разрыдалась,-- с ней -- ив самом деле чуть истерика не случилась, и главный бухгалтер, конечно, не посмел ей отказать. Поездка получилась на славу. Суздаль оказался прелестным городком. Ресторан со старинной русской кухней всех привел в восхищение, особенно после того, как Валерий о чем-то пошептался ;с официантом. И еще с Валерием приехал егознакомый. Сева. Это был спортивного вида человек лет тридцати, с красивыми седоватыми висками, черными живыми глазами, веселый и остроумный. Он захватил с собой гитару и с таким чувством пел песни Окуджавы и Высоцкого, что все женщины почти влюбились в него, а для мужчин он стал сразу закадычным другом. Однако ухаживал Сева исключительно за Ритой. В этом, естественно, ничего бы не было длянее удивительного, если бы не его манера ухаживать. Когда они .ненадолго оставались наедине, Сева не пел, не развлекал Риту анекдотами и смешными историями, он как бы превращался совсем в другого человека, больше слушал и расспрашивал Риту. Он словно вовсе не стремился "закрутить любовь", добиться взаимности и немедленного сближения, как другие. Ему, кажется, было приятно само:ее общество, интересны ее рассуждения, взгляды, оценки, ее отношение к людям, ее дела и проблемы. Рита прониклась к нему безотчетным доверием и на второй или третий день рассказывала даже то, о чем никогда не откровенничала со своими поклонниками или даже подругами, не самыми близкими, конечно. От Верки, например, у нее секретов не было, почти не было. Она рассказала Севе, как трудно ей было достать этот чудный костюм, в котором она приехала, как уплыла от нее прелестная канадская дубленка, потому что у Риты не хватило денег, а отец помочь отказался, он еесовсем не понимает, да и трудно ему, конечно. Рассказала Рита, как недавно досталось ей от ее начальника. Она и Сама жутко переволновалась. Выписывала товарно-транспортную накладную одному фондодержателю и ошиблась всего на единичку. А единичка-это целая тонна лимонной кислоты. -- А Сколько стоит тонна вашей кислоты? -- полюбопытствовал Сева. -- Ой, чуть не пятнадцать тысяч. -- Ого! Никогда бы не подумал!-Сева искренне изумился и снова спросил: -- А что такое фондодержатель? Рита объяснила ему и это, привела всякие примеры. Ей нравилось рассказывать этому милому, внимательному и такому умному человеку то, что он совсем не знает, а вот она знает. Он и названий-то некоторых фабрик и организаций никогда не слыхал, не знал даже о их существовании. -- Как это только в вашей головке все держится, не понимаю,-- с уважением сказал Сева. И слышать это Рите было даже приятнее, чем обычные комплименты ее внешности, Рита при этом как бы вырастала в собственных глазах; А вечерами они всей компанией забивались в шумный, полутемный с "интимным" освещением бар, полный дикого магнитофонного грохота, и там веселились и смеялись "до коликов", как объявила Верка. У нее тоже был свой кавалер. В последнюю ночь Верка ушла к нему, а к Рите пришел Сева. В воскресенье, в конце Дня, они вернулись в Москву. А вскоре Рита отметила свой день рождения. Перед этим столько было суеты с продуктами, готовкой, приглашениями и новым туалетом, да и вообще Рита так была захвачена начавшимся романом, что не сразу вспомнила: надо позвонить домой, узнать, как там мать, Ну а отец, должно быть, успел угомониться.. Но отец, оказывается, не угомонился. -- -- Здоровье матери, как и мое, тебя не касается,-- ледяным тоном сказал он.-- И не звони больше, поняла? Дрянь!-вдруг сорвался он и бросил трубку. "Псих",-- подумала Рита. Она не знала, что матери за эти дни стало хуже. День рождения прошел великолепно. Рита затмила всех девчонок своим новым платьем. Огорчило только отсутствие Севь|. Он накануне уехал в командировку, но прислал с Валерием очень дорогой подарок: большой флакон французских духов в роскошном футляре и целый букет красных гвоздик. А на следующий день, под вечер, на заводе произошла эта ужасная история. И все неожиданно обрушилось на Риту, она оказалась главной виновницей, она, видите ли, проглядела эту проклятую фальшивую доверенность. Разве она одна ее держала в руках? А старший бухгалтер? А расчетный отдел? Рита просто растерялась в тот первый раз, когда к ним в бухгалтерию пришел этот длинный светловолосый парень из уголовного розыска. Но когда Лосев пришел снова, она ему все выложила. -- М-да,-- согласился Виталий.-- Вы правы. Ротозейство общее. А это, знаете, еще хуже. Вы не находите? -- Возможно. Но я не одна виновата,-- настаивала на своем Рита. -- Почему вы говорите "возможно"?-- усмехнулся Виталий: -- Вы не уверены? -- Не цепляйтесь к словам -- отрезала Рита. Кстати, Виталий обнаружил, что на этот раз ему гораздо спокойнее говорить с ней. Его уже нисколько не чаруют ее голубые глаза и не гипнотизирует глубокий вырез на кофточке, синей на этот раз, а не красной. "Решительно ко всему можно привыкнуть",-- насмешливо подумал Виталий. -- Оставим пока эту тему, -- сказал он.-- Степень вашей ответственности пусть определяет администрация. Мне же надо поиметь преступников, понимаете? -- Конечно, понимаю,-- с готовностью ответила Рита. -- Они никакого отношения к той житомирской фабрике не имеют. Мы пока не знаем даже, откуда они вообще приехали. -- Тот молодой человек, который доверенность предъявил, москвич,-- безапелляционно заявила Рита. -- Откуда вы знаете? -- Не знаю. Вот чувствую, что москвич. -- Ну что ж, это вполне возможно,-- задумчиво согласился Виталий. -- К нам из разных городов люди приезжают. Научилась разбираться,-- добавила очень довольная собой Рита и с жаром повторила: -- Вот честное слово, москвич. Посмотрите. -- Вполне возможно,-- снова согласился Виталий и улыбнулся:-Много бы дал, чтобы посмотреть. А вы его хорошо запомнили? -- Прекрасно. Я же вам его в прошлый раз описала. -- Вы нам потом еще раз его опишете. А как он себя вел? -- Очень свободно. Даже... Коробку конфет нам преподнес. Все ели. -- И что он сказал при этом? Вообще, что он говорил, помните? -- Ну, что говорил? Вошел, так руки развел и говорит: "Пламенный привет, товарищи, от братской Украины". И конфеты преподнес. Украинские, между прочим. Я обратила внимание. Киевская фабрика. -- А потом? -- Ну, про погоду сказал. "У вас в Москве теплее,-- говорит,-- чем на Украине". А Петр Иванович его спросил: "Сегодня же назад поедете?" "Нет,-- говорит,-- на день задержимся. Поручений много надавали. У нас в Житомире ничего не купишь". А я спрашиваю: "Что вас интересует?" А он смеется: "Пока что бензин интересует. Заправиться по пути не успели. На последних каплях до вас добрались. Спешили, чтобы рабочий день не кончился". А от самого одеколоном пахло, "Русский лес". -- Вы ценный помощник,-- засмеялся Виталий.-- Женщины лучше мужчин кое-что ухватывают. -- Женщины вообще лучше мужчин,-- кокетливо поддела его Рита, на секунду почувствовав себя в своей стихии.-- Вам не кажется? -- Смотря в каком смысле,-- покачал головой Виталий.-- "Русский лес" вы учуяли, а жулика не заметили. -- Ну, знаете... -- Ладно, ладно. Это я к слову. А что он еще говорил? -- Ой, совсем забыла! Он меня в театр пригласил. В этот самый...-- Рита назвала театр.-- "Имеется,-- говорит,-- знакомый администратор. Я ему, он мне". "А что вы ему?"-спрашиваю. "Ну, всякие там шмотки из "Березки",-- говорит.-- Могу вам устроить". -- И вы устояли? -- улыбнулся Виталий,-- Только честно. И такая у него на этот раз была открытая, дружеская, обезоруживающая улыбка, что Рита сконфуженно улыбнулась ему в ответ: -- Не устояла. -- И что же он сказал? . -- "Пустяк дело,-- говорит.-- "Березку" на Ленинградском знаете? Обратитесь к дежурному администратору Нине, скажите: "От Димы". Все вмиг сделает". -- Ну, ловкач. А как насчет театра? -- Так я с ним и пошла! -- Да-а. Все-таки он дрогнул при виде вас,-- заключил Виталий,-- Может, он вам адресок или телефончик оставил? -- Вот этого не оставил,-- засмеялась Рита.-- Что ж вы хотите, все-таки жулик. -- Да. И опасный. К этому времени сложный механизм розыска был уже запущен на полную мощность. На первый взгляд может показаться, что в таком огромном, прямо-таки гигантском городе, как Москва, найти среди чуть не миллиона машин, постоянно или временно находящихся здесь, одну, да еще с обмененным номером и, кроме того, намеренно скрывающуюся и в любой момент готовую удрать,-- задача немыслимая. Пусть даже была известна марка машины и что у нее помято крыло. И все же поиск в глазах специалистов отнюдь не выглядел безнадежным. Наоборот, при условии безукоризненной работы всех звеньев сложного механизма розыска, по правилам, строго разработанным, проверенным и надежным, машина могла быть обнаружена в кратчайший срок. Надо было только знать, где ее искать и как искать. Итак, первый вопрос: где эту машину искать? Ведь преступники должны были не только ее спрятать на ночь -- а постороннюю машину н,е пустят ни в одно автохозяйство или гараж, и ни на одну официальную автостоянку преступники ее не поставят, слишком это рискованно, ведь там регистрируют номер; и даже если номер сменили, сам факт появления грузовой машины известной марки в ту ночь на стоянке может привлечь внимание, а есть еще вмятина на крыле. На улице оставить ее тоже невозможно, всю ночь по улицам циркулируют милицейские патрули. Остаются дворы, и не всякие, а такие, где большая грузовая машина может быть поставлена незаметно. Такие дворы на своей территории знают, конечно, участковые инспектора. Однако та, первая ночь уже прошла, и задача, казалось, сама собой отпала. Но нет. Найти место, где эта машина простояла ночь, и сейчас важно. От этого места могли потянуться кое-какие ниточки. Кто-то должен был видеть эту машину и, возможно, не в первый раз, кто-то, не исключено, говорил с водителем, словом, какой-то след там мог остаться. . Однако вопрос -- где искать машину -- сводился не только к поиску ночной ее стоянки. Ведь на следующий день, то есть вчера, ее следовало еще и починить, с помятым крылом опасно вырываться из города, ведь это самая верная ее примета, по которой машину непременно попытаются задержать. И тут нужна была чья-то помощь. Допустим, они ее за большие, просто любые деньги смогут получить. Но сама работа-то непростая, крыло надо выправить, затем прошпаклевать и, наконец, покрасить. Последние две операции требуют еще времени на сушку. Так вот где все это можно сделать? Ни в одном частном гараже это невозможно, просто размеры машины не позволят. Значит, остаются автохозяйства и парки, а это уже поддается проверке, быстрой и одновременной. Однако и тут может показаться, что время упущено: за вчерашний день этот небольшой ремонт мог быть закончен, и сегодня машины уже в автохозяйстве нет. Но, во-первых, место ремонта все равно представляло немалый интерес, как и место ночной стоянки. Даже больший, намного больший. А, во-вторых, проверка-то была осуществлена именно вчера и по всему городу. Здесь к тому же не требовались какие-то особые ухищрения. Грузовая машина не иголка, ее можно незаконно поставить на ремонт, соблазнившись большими деньгами, но ее невозможно там спрятать, да и не осмелятся преступники даже заикнуться об Этом, иначе каждый понял бы; значит, авария непростая, значит, машину ищут, тут ведь любой испугается и не захочет рисковать ни за какие деньги. Словом, вчера при проверке машину легко могли обнаружить, но не обнаружили. Почему? Или ее вчера нигде не ремонтировали-преступники, спрятав машину, решили выждать,-- или кто-то проверку провел небрежно и машину не обнаружил, Ах, как бы хотел Лосев быть уверенным в каждом участнике поиска, в каждом участковом инспекторе, на территории которого находится такое автохозяйство! Впрочем, Лосеву ничего не оставалось, как верить. А раз так, то следовало исходить из того, что машину на сутки или двое где-то спрятали. Больший Срок вряд ли возможен, ибо каждый лишний день пребывания в Москве грозит опасностью. А главное, машину ведь ждут, и самое горячее желание преступников как можно скорей избавиться от краденого груза, от машины и получить свои бешеные деньги. -- И учтите еще один момент,-- заметил Цветков, когда они с Лосевым и Албаняном обсуждали суточные итоги поиска.-- Учтите их характер и состояние, в котором они сейчас находятся. -- Характер подлый, состояние паршивое! -- засмеялся Эдик.-- Никто, понимаешь, им не позавидует. А если серьезно... -- Если серьезно,-- подхватил Лосев,-- то характер, во всяком случае, у второго, водителя, видимо, нетерпеливый, взрывной, отчаянный. Так рвануть на машине, мгновенно решиться на убийство... -- Злобный характер, жестокий,-- добавил Албанян.-- Для своих тоже опасен. -- Точно,-- кивнул Цветков.-- Но это потом учесть надо будет. А пока важно, что в Москве они долго сидеть не будут. -- -- Мне не нравятся сведения Маргариты Евсеевны,-- сказал Виталий.-- Если этот тип действительно москвич... -- Ты уверен? -- поинтересовался Эдик. -- Очень похоже. Например, с погодой в Житомире он с ходу наврал, там сейчас не холоднее, а гораздо теплее, чем в Москве. Я проверил. Так вот, если этот тип москвич, то у него тут наверняка всякие связи, помимо "Березки" и того театра. И тогда ремонт машины он тайком, возможно, и сделал или делает. -- Ты, кстати, насчет "Березки" и театра не забудь,-- напомнил Цветков. -- Не такой он дурак,-- сказал Эдик.-- Все наболтал. Перед женщиной выставлялся, понимаешь, пижон несчастный. -- На всякий случай проверю.-- Виталий взглянул на часы.-- Может, сегодня даже успею. -- И я еще кое-что успею.-- Эдик тоже посмотрел на часы.-- Постараюсь к вечеру доложить о возможных приемщиках этой лимонной кислоты. -- Как насчет фоторобота? -- напоследок спросил Цветков у Лосева. -- Вечером будет готов,-- ответил тот.-- Сейчас наши опрашивают свидетелей в . лаборатории. Возвратившись к себе в комнату, Виталий вытащил из ящика стола план Москвы и разложил его перед собой. -- Так, так... Давай попробуем определиться,-- пробормотал он. И для начала отыскал на плане место, где находится злополучный заводик по производ.ству лимонной кислоты. -- Они свернули направо...-- продолжал бормотать Виталий, водя карандашом по карте.-- В центр им дороги нет... Выходит, тут они свернули... Куда же они свернули?.. У них две цели сейчас... .Две... Спрятаться и заправиться.,, На. последних каплях добрались... так, так... Где же здесь заправочные колонки для грузовых?.. Где?.. Ага! Вот одна... Он обвел кружком найденное место. В этот момент в комнату заглянул Валя Денисов. -- Валь! -- окликнул его Лосев.-- Помощь требуется. -- Лететь надо,-- быстро проговорил Денисов.-- Где Игорь? -- Не знаю. -- А, черт! Я тебе Петра пришлю. Он вернулся. -- Давай. Через минуту в комнате появился Шухмин, и в ней сразу стало как будто теснее. -- Уф!..-- Отдуваясь, Петр тяжело опустился на стул и с любопытством посмотрел на расстеленную карту.-- Ты чего это ищешь? Кружки какие-то рисуешь. -- Вот слушай,-- сказал Лосев.-- Возьмешь сейчас машину и объедешь все эти колонки... Виталий торопливо объяснил задачу. -- ...Вдруг какой-нибудь хвостик ухватишь,-- заключил он.-- Какую-нибудь зацепочку. Ничего пока поиск не дает. -- М-да...-- скептически промычал Петр.-- Ну, попробую. -- Ты только свое обаяние в ход пусти,-- улыбнулся Виталий.-- Там ведь женщины. Все сразу вспомнят. -- Ладно тебе,-- устало махнул рукой Шухмин.-- На сегодня оно у меня уже кончилось. Голова аж гудит. И ноги. С семи утра обвал, -- Давай, Петя, давай. Ты же сам понимаешь... -- Да понимаю. Петр с усилием поднялся со стула. На первой колонке немолодая, грубоватая блондинка осталась безучастна к Петиной обворожительной улыбке и раздраженным тоном сказала: -- Как это я могу всех помнить? Странные люди, ей-богу. Я на талоны смотрю. А тут этих шоферюг за день тыща мелькнет. Да еще каждый второй скандал устраивает, то, видите ли, недолила, то медленно его обслуживают. Нервов на этой работе не хватает. А уж кто третьего дня был... Да я их к вечеру всех из головы вытряхиваю. Провались они... -- Так-то оно так, но третьего дня вечером... Простите, не знаю ваше имя-отчество. -- Анна Макаровна, -- Так вот, Анна Макаровна,-- морщась от неутихающей головной боли, сказал Шухмин,"-третьего дня вечером у вас, возможно, были не простые шоферы, были преступники, убийцы. -- Ну да! -- оживилась заправщица и взволнованно поправила прическу.-- А какие же они из себя? -- Один высокий, худощавый, в сером заграничном пальто, в шляпе. Но подходил к вам скорее всего другой, в черной телогрейке, в кепке, лицо круглое, толстые губы, толстый нос, бородавка около носа. -- Ой, были!-всплеснула руками Анна Макаровна.-- Ей-богу, были! "Москвича-фургон у них, да? -- Нет, ЗИЛ-133. -- "Москвич", я вам говорю,-- категорично заявила Анна Макаровна.-- Они, они, точно. А кого же они убили-то? -- Наезд,-- скучным голосом ответил Петр и поспешил распрощаться. На второй колонке пожилая заправщица никого не могла вспомнить, как ни старалась, никакие Петины ухищрения не помогли. -- Склероз,-- пожаловалась она.-- Чего уж только не принимаю. Вот, говорят, йод помогает, не слышали? И еще... вот тоже забыла. А моя приятельница говорит, надо... Избавиться от словоохотливой женщины, которая вдруг прониклась к Петру необычайным доверием, оказалось совсем не просто, тем более что на колонке в этот момент не было ни одной машины. На третьей колонке Шухмин, как он потом выразился, докладывая Лосеву, по крайней мере "отогрелся душой", такая попалась милая девушка, которая, однако, кроме сочувствия и явной симпатии, ничем его не порадовала. Зато на четвертой колонке, до которой, по словам Петра, он "еле дополз", его ждал сюрприз. -- Помню их,-- неприязненно сказала заправщица.-- Водитель чуть тут драку не устроил. Без очереди лез и шланг у человека вырывал. Спешил, видите ли, опаздывал. Прямо убить готов был за этот шланг. Уж тот, второй, вылез, его успокоил. А то милицию хотела вызывать. -- Куда же это он спешил, случайно не сказал? -- Обратно. Машина-то крымская. "Мне,-- говорит,-- всю ночь по трассе пилить, а вам водку жрать". Врал, конечно. -- Почему, думаете? -- А второй-то ему говорит: "Ладно, Семен, успеем". -- Семен? -- Вроде, Семен... Может, и ошибаюсь. -- А он ему что в ответ? -- Да ничего. Бросил шланг и отошел. Остывать. -- И ничего не сказал? -- Вроде нет. -- А когда очередь подошла? Вы уж, пожалуйста, Серафима Ивановна, каждое словечко постарайтесь вспомнить,-- взмолился Петр.-- Тут ведь любая мелочь важна, каждое слово. Сами понимаете, кого ловим. Женщина сочувственно вздохнула. -- Как не понимать! Когда, значит, очередь подошла, тот, зверюга-то, талоны второму отдал, который в шляпе был, и говорит, слышу: "Не пойду я к ней, сам давай". Видно, все же испугался. А второй пересчитывать талоны начал. Ну, а этот озлился опять, говорит; "Я тебя обманывать, что ли, буду! Восемьдесят там!" И точно, на восемьдесят литров было. -- А не называл он его как-нибудь? -- Вроде... Вроде сказал; "Ладно, Димок". -- Димок? -- Ага. Вроде, Димок, Аккуратненький такой он. -- Спасибо вам.-- весело попрощался Шухмин. Петр вскочил в машину, уже не чувствуя никакой усталости, голова как-то сама собой незаметно прошла. ...А в это время в одном из районных управлении Лосев и начальник отдела уголовного розыска Лаптев беседовали с группой участковых инспекторов. Перед Лосевым лежал список автохозяйств района. -- Значит, все точно, товарищи? -- в который уже раз спросил Виталий.-- Нигде посторонней машины ЗИЛ-133 не обнаружили вчера? -- Да не сомневайтесь, товарищ Лосев,-- бодро откликнулся один из инспекторов, молодой и энергичный старший лейтенант.-- Мы эти автохозяйства знаем, как свои пять пальцев. На животе все исползали. -- И людей знаете? -- А как же! И актив и пассив. Надо вам получше в других районах пошукать, -- Пошукали,-- досадливо ответил Лосев.-- Ничего и там не светит. Провалилась машина, и все тут. -- Не может машина провалиться,-- заметил сидевший возле Лосева пожилой седоватый майор.-- Что-то, выходит, мы недоглядели. -- Да почему -- мы? -- вмешался все тот же старший лейтенант.-- Может, другие? У меня, например, порядок, Я своим ребятам вот так верю.-- Он провел ребром ладони по горлу. -- -- Каким ребятам?-- почти равнодушно спросил Лосев. -- Дружинникам. Орлы-ребята. -- Где же такие орлы водятся? -- А вот на моей автобазе. Главмостранса. Огромное, между прочим, хозяйство. Больше трех тысяч машин. Вот я орлам моим установку и дал. -- А сами? -- Проконтролировал. Всюду сам и не успеешь. Вот сейчас,-- он отдернул рукав мундира и посмотрел на часы,-- семнадцать сорок три. А я, дай бог, только в двадцать два домой появлюсь. А в девятнадцать пятьдесят, между прочим, по первой программе наш милицейский фильм пускают. Премьера. Обязаны мы такие фильмы смотреть? Все заулыбались. -- -- Та-ак,-- задумчиво побарабанил по столу Виталий, вдруг ощутив какое-то непонятное ему самому напряжение, какое-то беспокойство в душе. Он посмотрел на старшего лейтенанта и неожиданно предложил: -- А давайте-ка, старший лейтенант, проедем сейчас вместе в это автохозяйство. Согласны? -- Слушаюсь,-- чуть заметно пожал плечами тот. -- Ну, вот и договорились,-- заключил Лосев и обернулся к Лаптеву:-Дашь машину, Василий Ильич? -- Нет вопроса,-- кивнул тот, внимательно взглянув на Виталия. Когда приехали на автобазу, молодой инспектор спросил: -- С чего начнем? -- Заглянем в ремонтную зону,-- решил Лосев и, в свою очередь, спросил;-Там у вас орлы тоже есть? -- Непременно,-- уверенно откликнулся инспектор. В огромной ремонтной зоне царили шум и суета. На подъемниках и ямах стояли десятки машин, около них возились слесаря и механики. В стороне гудели и визжали токарные и какие-то еще стачки. Под потолком мостовые краны легко несли части кузовов, передние и задние мосты, моторы и другие крупные узлы и детали. В проездах с грохотом катились автокары. В воздухе стоял неумолчный шум и запах нагретого металла и масла. -- Знакомьте с орлами!-крикнул Лосев молодому инспектору, Он уже заметил, что с инспектором то и дело кто-нибудь здоровался, то весело и открыто, то заискивающе и боязливо. -- Пошли в красный уголок!-прокричал тот в ответ.-- Сейчас соберутся. Он остановил одного из рабочих и что-то ему сказал. Через несколько минут в красном уголке собралось с десяток рабочих, в основном молодых парней. -- Вот, значит, товарищ из МУРа интересуется-объявил участковый,-- как вчера проверку провели насчет той машины. -- Из МУРа? -- обрадованно удивился кто-то.-- Ну, дело будет, братцы. -- А чего? Проверили, как надо,-- откликнулся другой дружинник.-- Не было у нас той машины. -- Точно,-- подтвердил еще кто-то,-- Все излазили. . -- А что вы, ребята, искали? -- поинтересовался Лосев,-- Какую машину, по каким приметам? -- ЗИЛ-133 с иногородним номером,-- ответил первый из дружинников, который так удивился появлению Лосева. -- Все? -- Не,-- вмешался другой.-- Еще вмятина на крыле. -- На каком? ; -- Вроде, на правом... :: -- На левом,-- поправил его другой. -- Да что вы! На правом,-- вмешался третий. -- На левом! ; -- Ясно, что ясности нет,-- заключил Лосев.-- Да ладно! А вот какие следы на этой вмятине были, знаете?-- Он обвел глазами стоявших вокруг рабочих.-- Там на зеленой краске-зеленой!-следы серебристой от удара по воротам. Но самое главное, вы знаете, почему мы эту машину ищем по всему городу? -- Наезд, сказали,-- ответил кто-то. ; -- -- Не случайный наезд,-- покачал головой Лосев.-- Это убийство. Старика вахтера. С дорогим грузом машина вырвалась с завода. А тот что-то заподозрил. Вот они его... И еще девушку. Тоже вахтера. Но жива осталась. В больнице сейчас. -- -- Ох, заразы,-- зло вздохнул один из дружинников.-- Носит же земля. -- Она все носит, горемычная. Еще почище ходят,-- откликнулся другой и с сожалением добавил:-А все-таки той машины у нас не было. -- Слышь, Федор,-- сказал кто-то из Дружинников соседу,-- а что Гришка Хромов говорил, просили его вроде вчера об ремонте? Хорошие деньги предлагали. . -- Да скажет он,-- махнул рукой сосед.-- Ему всюду хорошие деньги снятся. И всегда слева. А за так его не допросишься. -- Он и здесь норовит с водителя содрать,-- сказал еще кто-то.-- Привык в своем таксопарке полтинники собирать. -- Познакомьте-ка меня с этим Гришкой,-- попросил Лосев.-- Он сейчас на работе? -- Должен быть, если бюллетень не организовал. К