Опер, не понимая, смотрел на хозяина. - Тяни карту. Красиков приподнял руку и дрожащими пальцами потащил карту к себе. Домик качнулся неуверенно и рухнул. Красиков отодвинулся. Илюшенко спокойно смотрел на него. - Ты взял не ту карту, - проговорил он тихо. - И все полетело. Так бывает, когда не умеешь играть. Это делать надо аккуратно. Не то - проиграешь. Илюшенко отодвинул рукой карты. - Где Артемина? - Спросил он резко. - Где Валет? У меня вчера разговор был с Егоровым. Где они? Опер нервно заерзал в кресле. - Мои люди работают сейчас над этим. Илюшенко молча рассматривал Красикова. Потом, повернув голову, глядел в окно. Как тяжелые тучи собираются над домами, над крышами, над обнажившимся сквером. - Интересно, - очень тихо сказал он, - снег пойдет или дождь? Или, может, вообще ничего не будет? Красиков развел руками. Он не знал. - Когда ты их достанешь мне? - Кого? - Опер моргнул. - Не знаешь - кого? - Илюшенко отвернулся от своего окна. - Еще пять дней. - Опер смотрел прямо в глаза хозяину. - Пять дней - и я обещаю вам: мы все сделаем. Краснодар - это джунгли. Человек здесь теряется легче иголки. - Три. - Взгляд у зама главы не отпускал жертву. - Только три дня. Твоя голова полетит, если их головы мне не достанешь... Лицо у него, вдруг, побагровело. Глаза широко раскрылись. Илюшенко пошевелил ртом, и оттуда наружу вырвался ужасный придушенный хрип. Тут же вбежала секретарша. Она испуганно глядела на своего босса. Красиков наблюдал, как та спешно доставала лекарство, наливала в стакан воду. - Вам лучше уйти, - бросила она оперу. Красиков встал и посмотрел на Илюшенко, беспомощно растянувшегося в своем кресле. Лицо у того было багровое, как у мамонта. - Что с ним? - Сочувственно поинтересовался Красиков у секретарши, когда они вышли из илюшенковского кабинета. - Сердце? - Именно. - Быстро ответила та. - Он очень больной. Перенес уже два инфаркта. Вы не знали? Красиков покачал головой. - Может, мне и не стоило вам этого говорить? - Уже сказали. - Действительно... - Ладно. До встречи. - До свиданья, - сказала секретарша. Тяжелая дверь тихо закрылась за опером. Лена опустилась на лавочку. Ее занесло сейчас в один из новых микрорайонов города. Детская площадка. Карусели, качельки. Время было вечернее, но еще не совсем позднее. Вокруг Лены радостно суетилась праздная детвора, отучившаяся и, наверное, сделавшая уроки. Лена смотрела на небо. Думала о том, что, вот, скоро посыпется снег. Она чувствовала, как все погружается в холодную безразличную пустоту. Хотелось закрыть глаза и больше не открывать их. Какая разница - ведь все равно это когда-нибудь кончится. Сейчас или завтра, или еще лет восемьдесят пройдет. Лет через тысячу будет без разницы. Лена это в себе ненавидела, боялась этого. Она знала: надо бороться, пока есть за что. Хотя казалось минутами - уже не за что. На лавочку, рядом с ней, примостился мальчишка лет пяти. Шапка его сбилась набок. Лицо покраснело и вспухло от слез. Он посидел немного, помолчал, после наклонился и безутешно, в голос, заревел. Лена посмотрела на него и осторожно погладила по голове. Мальчик отдернулся, словно его стукнуло током. - Что случилось? - Спросила Лена. Ей стало его жалко. - Ничего! - Буркнул мальчишка и продолжил реветь. - Если ничего не случилось, то почему ты плачешь? Это прозвучало логично, и мальчик, подняв голову, внимательно смотрел на Лену. - Эти пацаны из нашего дома! - Сказал громко. - Они не пускают меня к себе! Дерутся! - Зачем тебе ходить к ним? - Не поняла Лена. - А почему мне нельзя?! - Лицо у мальчишки вспыхнуло от справедливого возмущения. Лена про себя усмехнулась его проблемам. - Почему злые - всегда сильные? - В голосе у малыша показалась недетская уже обида. - Их больше. Они делают, что захотят. Лена стушевалась вначале, не знала, что отвечать. Потом покачала головой. - Это не так, - сказала она и сама удивилась своей, откуда-то взявшейся уверенности. - Всегда можно что-нибудь сделать. Всегда можно попробовать. Злые люди в конце концов будут наказаны. Ты это сам увидишь. Мальчишка глядел недоверчиво. Лена улыбнулась ему. - Я знаю. Потом мама позвала его домой. Лена сидела на лавочке, пока не начало темнеть. Поднявшись, зашла в подъезд. Вынула вальтер и заглянула в обойму. Все патроны были на месте. Глава 21. К вечеру стало чуть теплее. Полил дождь. Частые капли мерзлой воды падали, разбиваясь о тротуар. На город наползла ночь. Все кругом съежилось, очутившись в холодном густом сумраке. Большие скорбные тучи уползали отсюда, и пропадали вдалеке - среди черных девятиэтажек. Лена снова попала в незнакомый район и пару часов бродила вдоль совершенно одинаковых улочек, надеясь куда-нибудь выйти. Она сразу заметила человека, что появился и, не отставая, двигался следом. Лена зашла в ближайший проулок. Тот, сзади, тоже свернул. Краешком Лена разбирала неясный, облитый дождем силуэт. Он не делался ближе, но и не отставал ни на шаг. Лена поискала в кармане и нащупала там рукоятку вальтера. Потом, проходя мимо очередного проулочка, запрыгнула внутрь. И побежала. Быстро, как только могла. Сзади она слышала тяжелый топот. Лена кругами пересекла несколько небольших дворов. Дождь, и все здесь - как вымерло. В некоторых окошках - бледно-голубой свет. Тамошние мирные обитатели смотрели сейчас телевизор. Лена оказалась на какой-то глухой, темной улочке. Она прищемилась в углу, между двумя тесно поставленными домишками. Вытащила вальтер и держала его наготове. Ожидала, что, вот, сейчас из-за угла появится кто-то, и тогда она сразу выстрелит. Сейчас появится. Дождь бил по лицу тяжелыми каплями. Мокрый пистолет каменел в пальцах... - Падла! Лена не успела выстрелить, закричать - тоже. Чья-то рука намертво перехватила ей рот. Два жутких шакальих зрачка злобно блестели в темноте улицы. Лена сразу узнала Валька. - Не хочешь, значит, со мной!? - Шептал он прямо в ухо. Ладонь ее оказалась стиснута, и хотя Лена не выпускала вальтер, сделать что-нибудь было нельзя. Рукоятка ножа щелкнула, и лезвие показалось на воздухе, еле-еле блеснув. - Значит, я - грязненький, а ты, чистенького, значит, разыскиваешь... Взвизгнули тормоза, фары автомобиля ударили по глазам. Она успела разглядеть милицейскую раскраску. Ножик блеснул еще раз, и что-то кольнуло, резануло ее в грудь. Потом - снова. И тут же громыхнул выстрел. Валек, отскочив в сторону, пропал в темноте. Грохнуло дважды, и Лена понимала - стреляют в нее. Она упала на мокрый асфальт. Только-только приподняла голову - ударил следующий выстрел. Лена увидела, как двое показались из милицейской машины. Она выпустила пулю в темноту, наугад. Три выстрела прозвучали в ответ. Пуля расколола доску забора над головой. Лена пальнула дважды, не прицеливаясь, и тут же перескочила невысокий заборчик. Канонада выстрелов заткнула ей уши. Лена перебиралась вдоль стены дома, стараясь пригнуться как можно ниже к земле. Из-за угла возник силуэт и сразу исчез. Лена выстрелила. Примостившись на одно колено, она пустила четыре пули подряд и, вдруг, словно через туман, дошло - сейчас у нее кончатся патроны. Лена отползла назад и сразу увидела оперативника. Тот быстро прицелился, держась левой рукой за водосточную трубу. Четыре выстрела осыпали Лену дождем мелких осколков - пули вдребезги разнесли оконное стекло. Припав на колено, она выбросила руку вперед. Выстрела не прозвучало. Лена еще пару раз впустую щелкнула курком... Потом огляделась. Пара минут, и оперативники поймут, что у нее больше нет патронов. Кто-то опять скользнул мимо угла. Снова два выстрела. Оттолкнувшись, Лена перескочила на ту сторону и оказалась в тесном проеме между сараями. Вслед ей загромыхало. Она бежала, петляя и перепрыгивая заборы. Пистолет, уже разряженный и пустой, выпал. Лена не стала за ним нагибаться. Бежала она долго. Потом оступилась и со всего размаху очутилась лицом в вязкой, холодной луже. Лена приподняла голову. Дождь лил еще сильнее. Кругом было тихо. Слышался только шум падающей воды. Это - какой-то маленький проходной двор. Лена поняла, что находится сейчас уже довольно далеко от того места, где повстречалась с Вальком. Еще она поняла, что преследователи отстали. ...Засунув руки в карманы своих мятых спортивных штанов, Алик Кабардинец прохаживался по сонным улицам утреннего Краснодара. В голове гудело. В ушах стучало - так оперативники из группы захвата бьют в дверь. Перед глазами расплывались мутные пятна, похожие на вывернутую парашу. С утра он корячился над унитазом, а потом - долго спал. Нельзя мешать водку с шампанским - сделал Алик свой вывод из вчерашнего. Выходя из гостиницы, где провел ночь, он чуть не упал, столкнувшись с пожилым дяденькой в сером пальтишке. Сначала хотел двинуть ему, но потом не стал. - Я - Алик Кабардинец! - Пробормотал вполголоса, отвечая на недовольный взгляд серого дяденьки. - Я мать свою придушу... Тот испуганно отошел и поспешил скрыться. Сейчас Алик жалел, что не изувечил его тогда. Опыт подсказывал - это обычно выручало при тяжком похмелье. Алик оглядывал встречных прохожих, выискивая, кого бы ему зацепить. В конце концов он оказался в каком-то грязном заплеванном кафе. Здесь Алик взял сто грамм "Столичной" и высушил залпом. Потом - еще сто. Тут, вдруг, увидел смуглую раскрашенную девицу, что сидела за столиком, в самом углу. Очкастый молодой человек что-то рассказывал ей, и она внимательно слушала. Из осипшего динамика пел Миша Шуфутинский. "Крещатик, Крещатик, я по тебе иду на дело..." - доносился прокуренный голос. Алик понял - это призыв к действию. Отодвинув пустой стакан, он быстро встал и подошел к их столику. - Ты! - Алик ткнул в девушку пальцем. - Пойдешь со мной. Развлекаться будем. А ты! - Он ткнул в ее спутника. - Исчез быстро. Она не хочет с тобой, она со мной хочет. Потому, что я, - он внимательно посмотрел в пол, - Алик Кабардинец. Молодой человек за столиком сидел, как бревно - не мог двинуться. Алик не стал ждать. Он ухватил девицу за шиворот и рывком потащил ее из-за стола. Та завизжала отчаянно, пытаясь освободиться, но Алик держал крепко. Два стула с грохотом оказались на полу. Чашка с остатками кофе разлетелась вдребезги. Перепуганные посетители прекратили свои разговоры и, не отрываясь, следили за тем, что происходило. Не тратясь больше на слова, Алик поволок несчастную упирающуюся к двери, которая и распахнулась ударом его ботинка. Но тут случилось, чего он не ожидал. Девица обмякла, вдруг, стихла. Алик даже остановился... И получил промеж ног коленом. Он взвыл, как собака, выпустив свою жертву. Второй удар - дверь, в которую он не успел выйти, отпечаталась у него на лбу. Алик поднялся с места, оглядел вокруг себя все. Он увидел такси на той стороне улицы, которое трогалось с места. Пошатываясь, Алик вышел наружу, достал пистолет. Машина уже набрала скорость, но кабардинец успел разглядеть девушку, что примостилась на заднем сиденьи. Подняв руку, прицелился... такси сделало как раз поворот и скрылось за углом дома. Алик изрыгнул самое страшное ругательство, какое только пришло ему сейчас в голову. Потом сунул пистолет за пояс и огляделся. У тротуара притормозило другое такси. В три прыжка подскочил Алик к машине, рванул на себя дверцу и за шкирку вытащил холеного пижона в галстуке и сером пальто. Водитель не успел даже открыть рот: дуло уперлось в затылок. - Поехали! Неслушающейся рукою таксист нашел двигатель и потащил его на себя. Мотор зашипел, зажжужал что-то. Машина рванулась с места. Когда сделали поворот, Алик увидел удаляющийся желтый автомобиль. - Вон за тем такси! - Он ткнул пальцем в грязное лобовое стекло, где встречные автомашины разбегались во все стороны. Потом прохрипел: - Добавь скорость, сука! - И еще сильнее вдавил дуло в затылок водителю. - Мозги, падла, вышибу! Их тряхануло: машина хорошо стукнулась о неуспевший отрулить в сторону красный "Москвич". Водителю еще раз не хватило доли секунды, и такси боком прочесало по "Жигулям", потом вмазалось носом в черную "Волгу". Машина несколько раз прокрутилась и с треском въехала в здоровенное дерево. Водитель сидел неподвижно, глядя вперед. Он был жив, но от шока не мог двинуться. Страшно ругаясь, Алик отряхнул с себя осколки стекла и полез наружу. Дверь не хотела никак открываться - он вышиб ее ногой. Потом огляделся и увидел желтое такси, исчезающее вдалеке. Взяв пистолет двумя руками, кабардинец опять прицелился, но снова машина исчезла в густом потоке себе подобных, прежде чем он успел выстрелить. Алик ругнулся и убрал ствол. Тут он увидел еще одно такси, которое ехало не очень быстро по другой стороне улицы. Выхватив дуло, Алик бросился наперерез. - Стой! - Заорал он, целясь в водителя. Взвизгнув потертыми шинами, такси испуганно свернуло к бордюру и затормозило. Глава 22. - Девушка, мы с вами, случайно, нигде не встречались раньше? Перед ней стоял симпатичный паренек. Прилизанный, небедно одетый. Он мило ей улыбался... Конечно, встречались. Лена сразу узнала своего сокурсника Сережку Жихарева. Сережка был на пару лет моложе ее. Отец сережкин сидел в администрации края, а мать заведовала универмагом. Сам Сережка знал в лицо и по именам всех любовников своей нестарой еще мамаши и относился к этому с безразличием. Отцу тоже было все равно. Сережка не мог понять в принципе - для чего мужчины женяться. Глядя на родителей своих, не понимал это еще сильнее. Он жил с какой-то девицей, за его счет кормившейся, о которой Лена ничего больше не знала. Сережка регулярно видел Артемину на университетских лекциях, но никогда с ней не разговаривал. Он работал на краевом ТВ и, полагая себя телезвездой, считал, что заговорить первым с девушкой (пусть даже и привлекательной) не подобает человеку его положения. Сейчас он стоял, спрятав руки в карманах, стоял в паре шагов от лавочки. Было утро, около девяти. Детская площадка в этот час пустовала. В стороне немного, у бордюра, дремала новенькая "Тойота" - блестящая, словно только с конвейера. Дожидалась своего хозяина. Лена оглядела аккуратный сережкин костюмчик с обязательным галстуком, и его как всегда густо намазанную гелем прическу. - Что, бессонница мучает? - Спросила она. Сережка пожал плечами. - А, не знаю. Настроение такое. Он неспеша зевнул. Потом уселся на лавочку, рядом с Леной. Та чуть отодвинулась, хотя знала - Жихарев никогда не будет столь явно приставать к даме. Губы ее скривились краешком, выражая усмешку. - Подружка где твоя? Оставил ее дремать, а сам пошел за приключениями? - Какая подружка? - Сережка смотрел на Лену удивленно. - ...А, эта... Я ее выставил. Позавчера еще. Достала. - Конечно, - Лена кивнула. - Все одна, и та самая. Любому надоест. Сережка не понял иронии. - Да, вобщем-то. Потом предложил: - Может, поедем куда? Хочешь, в ресторан? Лена искоса глянула на Сережку. - Место освободилось? Сережка опешил. Его задевало, когда он не знал, что отвечать. Помявшись немного, посмотрел на Лену. - Я тебе серьезно говорю, а ты с шутками со своими... Лена, задумавшись, рассматривала "Тойоту". - Красивая машина у тебя. Глаза у Сережки довольно блеснули. - Нравится? Лена повернулась к нему. - Рестораны еще закрыты. Поехали в кафе. Сережка снова чуть растерялся. - Ну, если ты хочешь, поехали. Лена поднялась с лавочки и направилась к сережкиной машине. Куртка, кроссовки, джинсы на ней - все было новое. Старое и запачканное она оставила в мусорном баке. В гостинице Лена как следует вымылась, сейчас не было видно и следа вчерашних ее неприятностей. Жихарев залез первым. Он устроился на сиденьи и, распахнув дверцу, пригласил Лену внутрь. - Куришь? - Спросил Сережка, включая зажигание. Лена догадалась, что ее собираются удивить какими-то импортными сигаретами, которых, как ожидалось, она еще не видела. Лена покачала головой. - Берегу здоровье. - Правильно, - Сережка потянул на себя двигатель, и "Тойота" побежала по улице. Мимо, в окне, замелькали дома. - Я тоже берегу. Но иногда курю понемногу. Хорошие если только сигареты. А вабще, стараюсь курить меньше. - Так и надо, - Лена, улыбнувшись, кивнула. Сережка пожал плечами. - Ты так шутишь, что я не пойму, о чем это. Лена устало посмотрела в окно. - Куда мы едем? - Спросила она. - А я не знаю. - Жихарев обернулся к ней. - Куда тебе хочется? - Куда-нибудь. Только не нужно долго меня катать. Выбери сам. Сережка задумался. - Я знаю одно кафе неподалеку. Вполне съедобно. Он включил радио и начал крутить ручку настройки. Захрипело, засвистело, загудело. Но поймать ничего Сережка не смог. Он разочарованно надавил крайнюю кнопку. - Интересно, что там в Москве? - Сказал Сережка. - Руцкой с Хасбулатовым уже, наверное, переворот сделали. - Помолчав, уверенно добавил: - Лично я - за Ельцина. Я, что, плохо живу? - Сережка, усмехнувшись, посмотрел на себя в верхнее зеркальце. - У меня все есть. Лена молча смотрела в окно. Она никогда не интересовалась политикой. - Приехали, - сказал Жихарев, притормозив машину напротив большой вывески "Пельмени, сосиски, кофе, чай". Он вылез, постоял, засунув руки в карманы и глядя, как Лена выбирается со своего места. Потом закрыл за ней и за собой двери. В кафе было пусто. Только два парня ханыжной наружности сидели у входа. Они жевали пельмени, запивая их водкой. Жихарев боязливо глянул в их сторону и поспешил пройти мимо. Розовощекая полная буфетчица лениво прохаживалась за стойкой. Она без интереса уставилась на Сережку и на его спутницу. - Здравствуйте. - С этого слова Сережка начинал любой свой визит куда бы то ни было. Он считал себя интеллигентным и воспитанным юношей. Жихарев обвел глазами витрину. Взгляд его ткнулся в тарелку с пельменями. Выглядели они так, словно бы кто-то уже взял на себя труд их разжевать. Жихарев внутренне сморщился. - А что у вас, кроме пельменей? Оказалось, еще есть сосиски. Он взял две порции и два стакана чаю. Пока Сережка расплачивался с буфетчицей, его и Лену внимательно разглядывали две сумрачных физиономии, что сидели у входа. Ни Лена, ни Сережка не могли слышать их разговор. - Узнал? - Спросил один, в рваном свитере, отодвигая пустой стакан. Товарищ его угрюмо кивнул. - Телка, что Валек тогда приводил. - Прикинь - какой фрайер с ней. - Хозяин рваного свитера сплюнул на пол сквозь зуб, выбитый в позапрошлом году. - С-сука, - процедил он. Товарищ его огляделся мрачно; потом, прищуривщись, наклонил голову. - Положим их парочкой? У меня дуло с собой. - Мокруху? А потом вышак? У козла этого пахан наверняка из деловых, или сам он... Тот, что был в рваном свитере, посмотрел в окно. - Глянь на их тачку. - Лицо его тихо налилось кровью. - Этих... сука, ненавижу. Мои паханы до смерти вкалывали и хрен заработали. А эти, вот, с рождения на готовеньком на всем... - А ну, идем. - В рваном свитере резко поднялся с места. - Прокатимся. Товарища его уговаривать не надо было. Оба, оставив, недопитой водку и недоеденными пельмени, быстро вышли за дверь. Улица смотрелась тихой и пустой. Одинокая "Тойота" мирно стояла в сторонке. Оглянувшись, двое быстро подошли к машине. В рваном свитере достал пистолет и ударом выбил стекло. Жихарев только успел поставить на стол поднос и тут увидел, как залезают в его "Тойоту". Сережка застыл. Он никогда не был готов к таким жестоким коллизиям. Сережка моргал, пытаясь понять, что все это ему не мерещится. Он только успел раскрыть рот, и желтое пламя вспыхнуло у него перед глазами, шарахнуло во все стороны, выплюнув оконные стекла машины. Жихарев будто и не слышал ничего. Он обалдело смотрел, как полыхает его "Тойота" с двумя обугленными тушами внутри. Лена ухватила Сережку за рукав. - Бежим! Быстро! Он ничего не понимал. Растерянно посмотрел на Лену, и, вдруг, решил слушаться. Держа его за руку, Лена подбежала к двери с надписью "Посторонним вход воспрещен". Дверь эта была открыта, и они попали в большое грязное помещение со здоровенными кастрюлями и двумя упитанными поварихами, которые боязливо уставились на внезапно появившихся молодых людей. - Быстро! - Сказала Лена. Они выскочили во двор и еще долго бежали куда-то. За спиной оставались улочки и маленькие проходные дворы. Потом, запыхавшись, сидели на лавке. Светило солнце. Облака спрятались, и стало тепло. - Что это было? - Спросил Жихарев. - Почему ты тащила меня? Он глупо смотрел на Лену. Та кивнула. Потом тихо сказала: - Давай, я тебе объясню чуть позже? Лицо у нее вспотело и раскраснелось от бега. Пушистые волосы взлохматились сейчас и липли, опускаясь на лоб. Сережка, вдруг, подумал, что Лена - очень красивая девчонка, и странно, что раньше он никогда этого не замечал. А сейчас смотрел удивленно и что-то пытался для себя понять. Что - не знал сам. - Объясню позже. Хорошо? - Повторила Лена. - Хорошо, - Сережка покорно кивнул. - У тебя есть еще одна машина? Сережка ответил не очень уверенно, но сразу. - Есть. ..."Мерседес" мчался по пустому шоссе. Жихарев сосредоточенно крутил баранку, поглядывая, как в окне проплывали колхозные поля, и вдалеке, на горизонте, тлели одинокие крошечные огоньки. Это могла быть какая-нибудь станица или, может, колхоз. Лена тоже смотрела в окно, но она там видела только отражение своих мыслей - одна мрачнее другой. Жихарев зевнул - его не развлекали ночные картины краснодарской окраины. Подумав, он включил радио. Минуты две крутил ручку, пока не словил радиостанцию "Свободный мир". Из далекого, таинственного Нью-Йорка с тель-авивским произношением голос рассказывал слушателям о краснодарских проблемах. - ...и подтвердил, что опасность фашизма становится все острее. В Краснодаре действует уже несколько так называемых "казачьих армий" - по сути военизированных фашистских организаций. Случаи нападения на кавказцев здесь стали обыденностью. Вот, что нам рассказал один молодой человек (назовем его Гасан). "Страшно выйти на улицу. Казачьи патрули - везде. Как только видят кавказца - сразу достают плетки и начинают бить. Мой брат торгует на рынке. Ему выбили все зубы. А соседу, что живет этажом ниже, казаки сломали руку, когда он шел ночью из ресторана. Мы боимся обращаться в милицию - там тоже казаки сидят. У них все куплено. Многие родители не выпускают детей на улицу - кругом полно пьяных казаков. Нам некуда жаловаться. Мы боимся." Вот такая исповедь. И не хочется комментировать. Скажу только, что миграция кавказцев из краснодарского края увеличилась в последнее время - люди боятся за свою жизнь. Совсем, вот, недавний случай. Несколько дней назад в одном из ресторанов Краснодара был убит автоматной очередью еще один кавказец (другой вины у него не было). Его убийца - есаул так называемого "Екатерининского отдела" так называемого "Всекубанского Казачьего Войска" и одновременно офицер российской армии. Такое содружество власти и фашистских организаций наталкивает на размышления..." - Выключи, - попросила Лена. - Я не могу думать. Сережка не стал спорить. Он щелкнул кнопкой, и приемник заткнулся. Светящийся циферблат электронных часов показывал, что уже почти девять. Лена глядела на дорогу. Она помнила эти места. Когда-то, чуть больше года назад... - Доедешь до следующего поворота и остановишся там. - Сказала Лена. Сережка повиновался. Он съехал на обочину и притормозил "Мерседес". Лена вышла из машины первой. - Теперь ты мне объяснишь, куда мы приехали? - Спросил Сережка, захлопывая за собой дверцу. - Чуть позже. Похолодало. Сильный ветер дул, мерно посвистывая в колючих ветках, и качая большие закоченевшие деревья. Призрачная ночная Луна растревоженно глядела вниз. Все тонуло в ее тусклом сиянии. Лена осмотрелась. Тут кругом стояли дачи. Летом сюда съезжались мужики и бабы с кошелками - посадить картошку и помидоры, чтобы потом зимой было что есть. Сейчас же, все казалось вымершим. Голые колья, кое как обвитые плетенными прутьями, торчали из-под снега. Между деревьями просматривались силуэты дачных домиков - маленьких и жалких. Ни в одном из окошек не было света. Как пустые глазницы смотрели они на дорогу и ничего там не видели. Сережка огляделся, и ему стало холодно. Он плохо понимал, для чего они здесь. Но его это уже не сильно интересовало. Хотелось только поскорее отсюда свалить. Свернули за поворот, и Жихарев увидел большой дом, огороженный массивным забором из камня. Сразу же в глаза бросился неяркий свет в окошке на втором этаже. Это была дача Павловского. Лена училась вместе с Андреем - сыном покойного деятеля, и как-то бывала у него в гостях, на этой самой даче. Андрей тогда предложил ей водки. Лена отказалась, и он пил сам. Прикончив пол бутылки, Андрей хотел затащить Лену на свой диван. С трудом вырвавшись из пьяных объятий, она убежала. Долго стояла потом на пустой остановке, дожидаясь автобуса, чтобы вернутся в город. Андрей очень извинялся на другой день за случившееся. Говорил - сам не понимает, как такое вышло, но следующего приглашения стать его гостьей Лена уже не приняла. От самого Андрея Лена знала, что он проводит здесь, на даче, все время между университетскими сессиями. Андрей не любил шумных городских улиц и предпочитал им сельское уединение. Никто не знал, есть ли у него девушка. - Пришли, - сказала Лена, глядя на забор. - Сможешь перелезть? - На шо ты меня толкаешь? - Жихарев смотрел на нее большими глазами. - Это - криминал. - Как хочешь. - Лена повернулась к нему спиной. - Я лезу одна. Забор не был высоким, и Лена без труда вскарабкалась по нему. Что ее сразу же удивило - отсутствие собак. Она думала встретить их тут целую стаю. Лена первая спрыгнула вниз, присев на смерзшуюся твердую землю. Жихарев прыгнул следом. Он не отставал от подруги, хотя внутри у него все съеживалось. Они увидели перед собой здоровенную дверь - как у феодального замка. Было темно и мрачно. Луна внимательно наблюдала сверху. Деревья тихо покачивали своими замерзшими ветками. Лена тихонько взялась за ручку и ... дверь открылась. Сергей что-то хотел спросить, но запнулся. Лена сунула руку в карман, потрогала вальтер и неслышно взвела курок. Потом вошла внутрь, стараясь переступать как можно тише. Что-то заверещало в прихожей. Лена с Сергеем вздрогнули, но это оказался всего лишь холодильник. Он сосредоточенно и напряженно трудился. Никаких других звуков слышно не было. Повернувшись к Сергею, Лена шепнула: - Стой тут. Она видела силуэт перила, вычерченный тусклым светом из небольшого окошка. Держась за мокрую рукоятку, Лена кралась бесшумно по глухому унылому коридору. Подняться по лестнице, не выдавая совсем никаких звуков, было нельзя. Старые ступеньки поскрипывали под ногами. Лена увидела полоску света из приоткрытой двери на втором этаже. Остановившись, прислушалась... Тишина. Слышно только тиканье часов внизу. Подойдя ближе, Лена глянула внутрь. ...Алик подбежал к остановившейся машине, тряся пистолетом в вытянутой руке. - Повыскакивали! Оба! - Заорал он. В салоне, кроме таксиста, сидел еще фрайер в кепке. Он, не мигая, смотрел на Кабардинца. Таксист протянул кверху руки. - Я сказал - выскочили! - Снова заорал Алик. - В третий раз никогда не повторяю! И, вдруг, он осекся. Лицо фрайера показалось до страха знакомым. Алик вглядывался, не опуская ствола. И тут... Его осенило. Мгновенно, как вспышка прицельного выстрела. Это лицо - лицо человека на снимке, того самого, которого ему заказали опера. Теперь уже озадачило самого кабардинца. Он не ожидал такого. Глядя в упор, Алик подошел ближе. Он еще не мог поверить, что бывает и так. Но Валет, резко распахнув дверь, сбил кабардинца с ног. Падая, тот надавил курок. Пуля досталась таксисту. Кровь и мозги брызнули на стекло. Отпихнув труп, Валет выбрался из машины. Он успел заскочить за угол ближайшей девятиэтажки, прежде чем в стену вбуравились следующие две пули. Привстав с земли, кабардинец выстрелил еще трижды. Валет огляделся и быстро нырнул в один из подъездов. Алик, появившись из-за угла, выбросил ствол, но надавить курок не успел. Он снова ругнулся, потом, что было сил, бросился следом. Валет быстро поднимался по лестнице, слушая внизу гулкий, тяжелый топот. Добравшись до последнего этажа, он увидел, что дверь наверх раскрыта. Валет выбрался туда и, пробежав по крыше, ногой распахнул дверь лестничной клетки соседнего подъезда. Когда Алик Кабардинец тоже очутился на крыше, он обошел двери всех трех оставшихся подъездов. Ни одна не была заперта. Держа пистолет наготове, Алик спустился вниз. ...Тихо. Только где-то внизу передвигался лифт. Алик подошел ближе, дождался, когда затихнет и вызвал кабину. Тяжело загудев, та поднялась, и двери ее услужливо распахнулись. Алик, не теряя времени, шагнул внутрь и надавил кнопку с цифрой "1". Кабардинец уже не надеялся опередить своего врага и очутиться внизу раньше. Если тот, вообще, еше где-то в доме. Алик и не понял сразу, что произошло, когда кабина, вдруг остановилась между этажами. Понял только: произошло то, чего он не ждал. Валет, который все это время был на самом верхнем, девятом этаже, раздвинул руками двери лифта и сунул в щель специально для этой цели подобранную небольшую доску. Он слышал когда-то, что многие из лифтов, в той части лифты краснодарских многоэтажек, остановить нетрудно; достаточно раздвинуть двери на любом этаже, чтобы кабина перестала двигаться. Алик Кабардинец ничего такого не знал. Секунд десять он оставался на месте, пытаясь переварить случившееся. После попрыгал, дабы убедиться, что лифт точно стоит. И, вот, только тут стало ясно, что его провели, хоть и не ясно - как. Удивление сменилось бешенством. Злобно рыча кинулся он на дверь и начал ее открывать. Алик не был физически слабым - дверь он одолел без большого труда. Кабина, и вправду - стояла между этажами. Раздвинув двери сильнее, и цепляясь за выступ пола, Алик выбирался наружу. Он бормотал какие-то, не очень понятные, но, видимо, грозные ругательства. Выбраться наружу Алик Кабардинец не успел. Он увидел ноги в мужских брюках, появившиеся из-за поворота. И еше - дуло милицейского макарова. Подняв глаза, Алик узнал своего лютого недруга. Валет был спокоен, и взгляд его не оставлял кабардинцу никаких шансов. - Сам выкинешь ствол или мне тебя грохнуть? Алик, продолжая находиться в таком неловком, подвешенном положении, сунул руку в карман. - Не быстро! - Валет качнул пистолетом. - Я не тороплюсь. Медленно, двумя пальцами, кабардинец достал из кармана оружие и положил его на пол. Валет ногой отбросил пистолет в сторону. - Чтобы ты на него не отвлекался. Потом резко, с размаху, звезданул кабардинцу в темя. Тот застонал и начал падать. Валет ухватил его за шиворот, встряхнул и вытащил из кабины. Потом, не давая опомниться, швырнул головой вперед - о стену. Кабардинец лег на полу и тут получил еше несколько раз ногой по физиономии. Полуоглушенного, Валет подтащил его к стене и, вынув из кармана милицейские наручники, приковал Алика к перилам. - Открыл рот! - Скомандовал Валет, ткнув ему в щеку дуло. Когда зубы у кабардинца разжались, он сунул туда ствол пистолета а затем, сделав щель шире, бросил ключ от наручников. По судорожному глотательному движению Кабардинца Валет понял - ключ уже у того внутри. Он усмехнулся, Алик смотрел на него злыми глазами. - Я - Алик Кабардинец, - захрипел он. - Я мать свою в рот... а тебя, с-сука... С размаху Алик получил рукояткой. Изо рта у него побежала кровь. - Сегодня у меня - ствол, а у тебя - наручники. - Философски заметил Валет. - Поэтому держи при себе свое мнение. Он поднялся и быстро ушел. Алик слушал, как шаги его становились все тише и тише, пока, наконец, совсем не растаяли где-то внизу. Что было силы кабардинец рванул наручники, но они еще сильнее впились ему в запястья. Он взвыл - от боли и от отчаяния. Вначале Алик пытался извлечь ключ, но скоро увидел, что это - невозможно. Сегодня с утра он совсем ничего не ел, а пил - все больше водку. Злополучный ключ покоился на дне желудка в горестном одиночестве. А поменять позу Алик не мог - опять же мешали наручники. Мысль его отчаянно билась в поисках выхода, но выхода не было. В очередном порыве безумного бешенства он принимался перетирать свою цепь о перила, хотя знал - чтобы увидеть хоть какой-нибудь результат понадобится не меньше недели. Оставалось последнее - звать на помощь, но ведь жильцы, услышав крик, вызовут милицию, а общаться с властью Алику сейчас не хотелось. На него опять накатила волна дикого отчаяния. И он завыл негромко, как воет голодный пес, брошенный без еды жестоким хозяином. - Мы начинаем передачу "Кубанские зори". Ведущая - косноязычная пожилая дама в крашенном парике задумчиво смотрела в нацеленную на нее телекамеру. - Сегодня у нас в гостях подполковник МВД Виктор Петрович Романовский. Толстый, плебейского вида, мужик с ленивой физиономией важно помялся в кресле. - ... и хорошо вам известный своей щедрой благотворительной деятельностью Руслан Артурович Михно. Султан без интереса посмотрел на носок своего ботинка. Он был сегодня не в настроении, но отменять назначенное телеинтервью не захотел. - Речь пойдет о том, как нам навести в городе порядок, как дать отпор росту преступности... Закончить фразу она не успела. Из тени осветительных ламп появилась фигура невысокой девушки. С короткоствольным автоматом в вытянутой руке. Подполковник успел только приоткрыть рот. Султан потянулся за своим стволом, что носил всегда во внутреннем кармане бандитской кожанки... Треск очередей заложил уши всем, кто тут был. Кровь брызнула, как из ведра. Рубашка и пиджак на груди подполковника были изорваны частыми поподаниями. Раскинув широко руки, он сполз на пол. Султан успел только достать пистолет и тут же уткнулся носом в стол. Дама-ведущая сидела, не двигаясь. Лицо ее было забрызгано кровью. Она хотела крикнуть, но тяжелые спазмы сдавили горло. Света опустила дуло. Потом, отхаркнув, сплюнула на пол. Терять время было нельзя. Ногой она распахнула дверь и оказалась на лестничной площадке. Четверти минуты хватило, чтобы преодолеть все пятьдесят восемь ступенек, что выводили на улицу. Сиреневые "Жигули" Света увидела сразу. За рулем сидел опер Красиков. Спотыкаясь, Света бежала к машине. С лестницы уже слышался топот ног. Опер включил зажигание. Пальцы его тискали рукоятку двигателя. Мотор заурчал радостно, когда Света, подбежав к "Жигулям", ухватила дверную ручку. Дверца была заперта. Топот становился все ближе. - Ну? - Пальцы Красикова лежали на посеребренно-блестящей рукоятке. - Все сделала? - Открывай дверь! - Зашипела Света в лицо оперу. - Оба готовы? - Оба! - Заорала она. - Открывай! - Точно? - Пальцы Красикова подергали рукоятку двигателя в разные стороны. - Открывай, сука! Автомат, заглянув в окошко, повис у носа опера. - Открывай, или мозги вылетят! - Глаза Светы сверкнули ненавистью. Из подъезда появились двое с дулами наготове. Света дернулась, глянула позади себя... Этого мгновения Красикову было достаточно. "Жигули", вспрыгнув с места, мчались по мостовой. Света отпустила автомат - тот улетел, припрыгивая по булыжникам, улетел в сторону. Она выдернула браунинг из кармана, но в спину ей уже громыхнул точный выстрел: пистолет вздрогнул в руке одного из султановых телохранителей. Споткнувшись, Света грохнулась на тротуар. Потом приподнялась и, шатаясь, выбросила вперед руку. Удаляющееся "Жигули" нервно маячило на пистолетной мушке. Неровным движением Света надавила курок. Но поздно: машина скрылась за поворотом. Пуля ушла в пустоту. И тут же тишину разорвал второй выстрел. Выронив пистолет, Света ничком ткнулась в холодный сырой асфальт. ...Сколько часов и минут прошло, Алик уже не помнил. Он потерял ощущение времени. Мимо проследовала тетка с большими кошелками. С интересом она скосилась на Кабардинца, но тот зарычал глухо и недображелательно; тетка, нервно оглядываясь, прибавила шагу. Потом проходили еше какие-то люди. Они боязливо глядели на Алика, и никому не хотелось задерживаться. Услышав в очередной раз чьи-то шаги, Кабардинец уже не обратил внимания. Но заметив, что некто, опускавшийся вниз по лестнице, вдруг остановился, не дойдя пару метров, Алик поднял голову. Было темно, но он сразу узнал Красикова. Опер стоял, пряча руки в карманах плаща и молча разглядывал скорчившегося у перил Кабардинца. Потом произнес сухо: - Где деньги, что я тебе дал? Словно по команде, Алик сорвался с места. Протягивая оперу скованные наручниками запястья, он хрипел отчаянно: - Освободи меня! Я его буду душить, мазать по стенке, на куски резать!.. Да я свою мать в зад... Красиков смотрел на кабардинца со спокойным отвращением. Потом повторил все тем же, ровным, сухим тоном: - Где деньги? Глава 23. Кто-то неподвижно сидел в кресле. Лена видела сейчас только затылок, но поняла сразу, это - Андрей Павловский. Сидел он за письменным столом, возле большого зеркала. На столе горела чертежная лампа. Кровать, стоявшая в стороне, была разобрана. На полу валялись какие-то книги. Шагнув в комнату, Лена достала пистолет. Андрей не пошевелился. Лена подняла ствол, взяв Андрея на прицел. И тут она увидела лицо, отразившееся в зеркале. Посреди лба маячило расплывшееся красное пятно. Кровь, заливая глаза, капала на пижаму. Зрачки неподвижно смотрели вверх. На пол из секретера были вывернуты бумаги. Лена не стала рыться. Она поняла сразу - все интересное убийцы уже прихватили с собой. Лена опустила свой пистолет. Миссия ее здесь была окончена. Выходя, она уловила шум внизу. Остановившись, Лена прислушалась. Откуда-то из подвала до нее доносились невнятные голоса. Аккуратно, на цыпочках, стараясь не скрипеть и держа наготове вальтер, Лена спускалась вниз. Жихарев стоял там, где его оставили. Он тоже услышал шум внизу и сейчас не знал, что ему делать. Свет ярко вспыхнул в прихожей, и Лена отскочила в сторону. Жихарев не успел. Глазами, неподвижными от ужаса, он смотрел на двух людей в милицейской форме, вдруг появившихся из темноты и образовавшихся прямо перед ним. Те были удивлены не меньше. Один из оперативников держал в руке пачку бумаг. Свободной рукою он вытащил пистолет и направился к Жихареву. Тот побелел. - Что ты здесь делаешь? - Резко спросил оперативник. - В гости пришел, - выговорил Сережка первую глупость, что пришла в голову. - Один? - Хмуро поинтересовался оперативник, подойдя к Жихареву вплотную. Сережка не сводил глаз со страшного пистолетного дула - такого маленького и такого огромного. Вся его жизнь в одно коротенькое мгновение пробежала сейчас перед ним. Такая она жалкая показалась сейчас - вся эта жизнь, такая пошлая и такая бессмысленная... - Один? - Повторил свой вопрос угрюмый оперативник, и пистолетное дуло задрожало от нетерпения. - Вдвоем! - Громко ответила Лена сверху. Оба оперативника развернулись и тут же застыли, увидев нацеленный на них ствол. - Выбросили оружие! Быстро! - Скомандовала Лена, переводя прицел с одного на другого. - И руки кверху! Два пистолета стукнулись об пол. Лена спустилась н