видно, как директор "Меркурия" побелел. Красиков, испытывающе разглядывая его, медленно отошел назад. Потом усмехнулся и, подняв руку, выстрелом поставил Сахно точку посреди лба. Стул опрокинулся, и бесчувственное тело генерального директора тяжело грохнулось на пол. Несчастная супруга вскрикнула и тут же упала рядом - один из оперативников всадил ей в горло пулю. Макаров виновато повертел пистолет в руке. - Выйди. - Бросил он Сморчку. - Мы поговорим. Старый еврей удалился, угодливо перебирая ногами. - Значит, ты тоже записался в бандиты? - Сказала Лена спокойно, когда за Сморчком прикрылась дверь. Макаров плюхнулся на диван и выбросил пистолет в угол. - Зарплата когда-нибудь кончается. - Он грустно развел руками. - А кушать все равно хочется. - Потом, - Сергей помолчал, - сейчас я уже и сам себе противен. Ведь, когда-то мечтал стать писателем, для этого-то и пошел в газету. - Он усмехнулся. - А стал уголовником. - Все журналисты хотят быть писателями. - Сказала Лена. - Если не все, то многие. Это нормально. Макаров кивнул. - Но только я им не стал. Многое в жизни получается не так, как когда-то хотелось. Лена отошла к стенке и присела на корточки. - Материалы у тебя? - Спросила она. - Материалы? Макаров покачал головой. - Теперь это уже не нужно... Дверь распахнулась. Опер Красиков и опер Сергеев стояли на пороге. Каждый держал пистолет. Позади них, покорно скрючившись, пристроился Сморчок. Он преданно смотрел на оперов, переводя взгляд с одного на другого. - Я сделал все, как вы приказывали... - заискивающе начал он. Сергеев развернулся быстро и дважды нажал курок. Сморчок без стона повалился на пол. Макаров и Лена вздрогнули. Не опуская пистолета, опер Сергеев достал из кармана удостоверение: - А вы идете со мной! Оба! Илюшенко, задрав голову, смотрел на неподвижный купол звездного неба. Когда надоело, засунув руки в карманы, принялся прогуливаться взад и вперед. Окна многоэтажек светились радостно и по-праздничному. Илюшенко откуда-то слышал музыку. Город готовился к встрече Нового Года. Обернувшись, Владимир Александрович увидел двух человек в штатском. Они быстро шли прямо к нему. Потом, вдруг, остановились. Илюшенко замер. Вокруг - ни души. Двор словно вымели. ...Тот, что шел первым, достал браунинг. Илюшенко увидел в упор нацеленное на него дуло. - И что ты этим хочешь сказать? - Процедил он спокойно. Оперативник молча спустил курок, но выстрела не последовало. Только приглушенный щелчок. Он нажал второй раз и в третий, но результат был тот же. - Это все? - Сказал Илюшенко. Оперативник швырнул пистолет в сторону и вытащил из кармана наточенную финку. Лезвие глухо блеснуло. Оперативник шагнул вперед, но коллега, у него за спиной, быстро накинул ему удавку. Веревка, схлестнувшись, скрутилась вокруг шеи. Илюшенко невозмутимо глядел, как убийца, обронив нож, пытался ухватить рукой веревку. Глаза его вылезли из орбит, язык вываливался наружу... Потом веревка ослабла, и безжизненное тело тяжело рухнуло на асфальт. Из подъезда появилось несколько человек в штатском. Они молча окружили распластанный труп. Кто-то без интереса, равнодушно, пнул его ногой. - Мда... - Сказал он негромко. - На этот раз Красиков серьезно просчитался. Глава 25. Помахивая новенькими наручниками, опер Сергеев подошел к Макарову. По лицу его пробежала довольная улыбка. - Может, просто пристрелим обоих? - Спросил он Красикова. - Зачем они нам? Усмехнувшись, он глянул назад и... тут Сергей резко перехватил его руку, в которой опер держал пистолет. Четыре выстрела потушили лампочку, и все утонуло в полумраке. Красиков два раза выпалил наугад. Лена, которая оказалась рядом, стиснула его перебинтованную руку и что было силы дернула. Опер завыл от боли и вывалился через приоткрытую дверь в коридор. Сергеев выронил пистолет, и тот улетел в сторону. Он шагнул назад. Глаза его свыклись с полумраком, и Сергеев разбирал теперь силуэт Макарова. Опер усмехнулся злобно. Сергеева отличало медвежье телосложение, и такой противник ему казался смешным. Макаров понял это и первым заехал в челюсть. Отвести удар опер не успел, но это только раздразнило его. Зарычав, он пошел на своего недруга. Положение у Сергея было неважным. Пистолет свой он выбросил и сейчас, в темноте, не мог его найти. Сергей попытался ударить опера второй раз, но тот, захватив противника, швырнул его прямо на шкаф. Послышался треск. Сергей застонал от боли. Он смог подняться, но опер тут же свалил его кулаком в ухо, отчего Сергей чуть не потерял сознание. Опер отошел в сторону и вытер со щеки кровь. Лена, которая все это время стояла у стенки, нащупала у себя в кармане складной нож, тот самый, что когда-то был эдиковым. Она раскрыла его и, подойдя к оперу, ширнула в здоровенную бычью шею. Тот повернулся, и лезвие проехало ему по лицу. Брызнула кровь. Опер завыл отчаянно. Макаров поднялся, шатаясь. Подошел ближе и сильно врезал между ног коленом. После отскочил к окну. ...Обезумев от дикой боли, опер чуть не задохся. Он, заревев ужасно, бросился на своего врага. Макаров отбежал в последний момент. Оконное стекло разлетелось вдребезги, и грузное тело опера камнем ринулось вниз - в неведомую черную бездну. Крик несчастного пропал где-то за окном. Там стукнуло, и сразу сделалось тихо. Лена начала быстро шарить руками по полу. Она искала оружие. Макаров сел у стены. Все тело раскалывалось от боли, и Сергея ничего не интересовало сейчас. Лена нащупала под диваном свой вальтер и, взведя курок, неслышно приотворила дверь. - Там еще Красиков, - тихо сказал Макаров. - Я помню. - Стой. Лена остановилась. - Спускайся вниз, если никого не будет. Я попробую через крышу. Встретимся на улице... - Он замолчал. - Давай, иди. Лена осторожно открыла дверь на лестничную площадку. Здесь было темно. Пистолет в руке испуганно вздрагивал. Лена осторожно шагнула вперед... Постояв, она пыталась прислушаться к жуткой давящей тишине, которая наполняла подъезд. Лена понять не могла, куда подевался Красиков. Он должен был стоять где-то вот тут, где-то рядом. Лена не двигалась, слушая тишину. Потом, неслышно переступая, спустилась по лестнице на два пролета вниз. - С Новым Годом, Лена. - Ее как стукнуло током. Пистолет в руке тяжело затрясся. - С новым счастьем. Из темноты появилась фигура мужчины. Лена не могла видеть лица, но по голосу, по походке уже узнала того, кого сейчас меньше всего ожидала встретить. Она увидела еще троих. Лена шагнула назад. - Не стоит убегать. - Илюшенко покачал головой. - И, вообще, убегать не стоило. С самого начала. - Потом добавил. - Правда, я не похож на Деда Мороза? Один из тех, кто стоял позади Илюшенко, подошел к выключателю и зажег свет. Лена постаралась не зажмуриться. Она смотрела на заместителя губернатора. Следила за каждым его движением. Теперь видела, что в руке у него пистолет с толстым здоровенным звукоглушителем. Наличие глушителя не оставляло сомнений. Трое, что стояли позади Илюшенко, тоже были вооружены. Все четыре ствола внимательно глядели на Лену. Она молча приподняла дуло, прицелилась. Лена смотрела на Илюшенко. Она видела сейчас его лоб, застывший на мушке вальтера. Палец ее лежал на курке. - Ты хочешь меня напугать? - Спокойно спросил Илюшенко. - Я - старый и очень больной человек, я свое прожил. Это вы - молодые и здоровые должны бояться смерти. Я с ней давно на "ты". Илюшенко увидел, как у Лены что-то потускло в глазах. Она побледнела. Илюшенко прижал палец к курку... - Артемина! Артемина! Лена испуганно вздрогнула. - Опять ты не слышишь, когда к тебе обращаются! О чем ты вечно думаешь, Артемина?! Учительница рисования Антонина Васильевна, рыжеволосая полная дама, была вне себя от ярости. Антонина Васильевна плохо спала ночью (снова мучили головные боли), и поднялась она с отвратительным настроением. - Почему весь класс рисует, а ты опять отдыхаешь?! - Маленькие глазки учительницы за огромными, в дешевой оправе, круглыми очками, блестели от злости. Однокласники, прервав свои занятия, с недображелательным интересом следили за начинающимся спекталем. - А она у нас самая умная. - Подала голос прыщавая девка с задней парты. Из-за окна, там где был школьный двор, доносились крики - это целой толпой гасили кого-то. - Я уже нарисовала. - Лена спокойно пододвинула Антонине Васильевне аккуратный рисунок, где была запечатлена выставленная на учительском столе дурацкая ваза. - Так ты смеешь еще дерзить педагогу?! - Антонину Васильевну затрясло, забило маленькой колючей дрожью. - Схватив грязными пальцами рисунок Лены, она яростно его разорвала. - Я ставлю тебе за урок "2"! Швырнув клочки в урну, она пошла к своему столу. Достала классный журнал и с аппетитом вывела там большую жирную "двойку". - И откуда это такие дети гадкие берутся?! Носишься с ними, носишься - никакой благодарности. Лена без выражения смотрела на учительницу. Из коридора слышались шаги, голоса, смех. Трудовик не вернулся еще из вытрезвителя, и параллельный класс, у которого по расписанию сейчас должен был быть труд, бесцельно слонялся по коридору. Антонина Васильевна вдруг выпрямилась, застыла на месте. - Ты что это так на меня смотришь? Ты не чувствуешь себя виноватой? Перед педагогом, которого ты оскорбила? Перед товарищами, к которым ты проявила неуважение? Ты не хочешь извиниться, попросить прощения? Не хочешь пообещать, что больше не будешь себя гадко вести? Все так же тупо глядя на учительницу, Лена медленно покачала головой. Та снова взорвалась. - Тот, кто тебя прибьет когда-нибудь, сделает нам всем большое доброе дело! И, поверь мне, это обязательно случится! Макаров вылез в подъезд, и неслышно передвигаясь, прокрался наверх. Лены уже не было рядом. Он пробрался к здоровенной, оббитой железом двери и увидел, что тут не заперто. Это означало две вещи. Во первых, то, что вход на крышу свободен, а во-вторых, что там его запросто могли поджидать красиковские оперативники. Макаров открыл обойму. Проверил патроны. Постояв пару минут, он осторожно толкнул дверь... Тихо. Только машины гудели внизу. Звезды равнодушно перемигивались сверху, над головой. Казалось, все тут уже умерло. Сергей сделал два шага, пытаясь приучить глаза к темноте. И... остановился. В затылок ему ткнулось что-то грубое, твердое. - Не шевелись. - Это прозвучало спокойно, даже как-то устало. Сергей тут же расстался со своим дулом. Пистолет у него просто забрали. Чиркнул карманный фонарик. Сергей зажмурился - это ему осветили лицо. Потом фонарик посмотрел вниз. Сергей увидел два тела, неподвижно разложенные под ногами. Он различал перед собою черный неясный силуэт. В одной руке - фонарик, в другой - дуло с глушителем. Незнакомец шагнул ближе, и Сергей со всего размаху получил рукояткой. А потом - сильный удар в живот, который заставил согнуться, и от которого перехватило дыхание. Сергей почувствовал, что щека у него стала влажной. Что-то липкое, кислое на вкус, бежало со лба, стекало в рот. Сергей приподнял голову. Он смог разглядеть худощавого усатого типа в кожанке. Оперативник погасил свой фонарик, сунул его в карман и достал сигарету. Вспыхнула зажигалка. - Подружка твоя - на том свете. - Сказал усатый, закуривая. - Хотел ей помочь? Поздно. Сергей молчал. Он думал о том, что если его не убили сразу, то сколько-то времени у него есть. Из подъезда появились двое. Один из них остановился, увидев рядом с Макаровым еще два неподвижных тела. - Что это значит? - Быстро спросил он. - Утомились. Отдыхают теперь. - Усатый взвел курок. - Спокойно. Все под контролем. - Я должен связаться с полковником Васильевым. Усатый зло усмехнулся. - Твой полковник Васильев в Кубани плавает. С ножом в спине. Послышалось два тихих хлопка, и оперативник свалился, не успев вытащить пистолет. Усатый добил его двумя прицельными выстрелами. Потом спрятал оружие. - Повезло тебе, - сказал усатый, обернувшись к Макарову. - Никому ты больше не нужен. - Идем. - Другой оперативник, подняв руку, глянул на светящийся циферблат своих часов. Усатый повернулся к нему. - Да, чуть не забыл. - Он совсем близко подошел к Сергею и что было силы двинул ему ногой в живот. - Это тебе - от меня. Лично. Тот чуть не задохнулся от удара. У Сергея перехватило дыхание, и ему показалось, он вот-вот выключится. Сергей лежал, не двигаясь. Он видел, как двое оперативников спустились вниз. Слышал, как шаги их потерялись в глубине подъезда. Не отрываясь, как пьяная, Лена смотрела в глазок здоровенного ствола, ожидая, когда тот, вдруг, моргнет. - Стойте! Илюшенко изумленно посмотрел на Макарова, который появился сверху. В руке Сергей держал газету. - Все тут собрались. - Взгляни. - Макаров протянул газету Илюшенко. - Тебе будет интересно. Зам губернатора удивленно его рассматривал. Потом опустил пистолет. Взял газету. Лена продолжала целиться ему в висок. Три дула держали ее на прицеле. С минуту затаилось молчание. Все ждали. Ждала Лена. Ждал Макаров. Ждали три мрачных физиономии за спиной Владимира Александровича. Лицо того, вдруг, сделалось смертельно багровым. Он поднял отяжелевшие глаза на Макарова. - Это - сегодняшний номер, - тихо сказал тот. - Накрылась вся твоя сделка. Накрылась... Нет, не сделка накрылась - накрылась жизнь. Все накрылось. И Илюшенко понял. Он понял, что очевидно, Красиков пытался убить его не по своей инициативе. Красиков - шестерка, и инициативы у него нет. КТО-ТО ЗАКАЗАЛ ВЛАДИМИРА АЛЕКСАНДРОВИЧА ИЛЮШЕНКО КРАСИКОВУ. Кто?.. Очевидно, они - старшие товарищи по работе, родная демократическая власть, ребята из высокопоставленных кабинетов. Они. Несколько лиц прошло тихой и торжественной чередой перед глазами Владимира Александровича. Это они. Они. Они. Они хотят его смерти. А что будет теперь? Как оправдается он перед ними за этот прокол?.. Да и можно ли оправдаться за такое? Он сам, Владимир Александрович Илюшенко, добрейший человек, карал других смертью за меньшие просчеты и упущения. А здесь? Что будет теперь с ним?.. Что?.. А что с ним еще может быть? Много ли здесь вариантов? Эти люди итак приговорили его, они итак согласились, что он умрет... А теперь?.. И Илюшенко почувствовал, вдруг, тупое и скучное безразличие ко всему. Ко всему вообще. Он за бортом. Его перечеркнули. И его жизнь кончена. Кончена навсегда. Он уже умер. Насовсем умер. Что тут поправишь, что переделаешь? Илюшенко увидел в это мгновение себя со стороны - всю свою жизнь: ничтожная, пустая жизнь ничтожного, пустого человека. И эта жизнь оказалась, вдруг, зачеркнутой - одной точной проворной чертой. Зачеркнутой. Конец. Глупо жалеть теперь об этой пустой и ненужной жизни. Глупо... Перед глазами у Илюшенко стоял мрак. Ему сделалось жарко. Он физически чувствовал, как жара эта надвигается на него плотной тяжелой стеной. Стало нечем дышать. Какие-то силуэты появились из темноты и молча, угрюмо начали окружать его. Никто больше не видел их, только он. И Илюшенко понял - это пришли за ним. Пистолет грубо стукнул о бетонный пол. Илюшенко стоял на месте. Неподвижный, как памятник. Пустые зрачки его глядели на Макарова. На своего убийцу. На человека, который, сам не зная того, исполнил приговор тех, кто наверху. - Накрылась сделка твоя. - Спокойно повторил тот. Владимир Александрович открыл рот и попытался сказать что-то. Но из его горла наружу вышел только придушенный тяжелый хрип. Качнувшись, Илюшенко упал на пол. Двое кинулись на подмогу к своему шефу, однако тот уже растянулся на холодном бетоне. - Быстро "скорую"! - Крикнул один. - Его надо срочно в больницу! - Не надо в больницу, - сказал другой - маленький толстенький и с лысиной на макушке. Он успел уже пощупать на руке Илюшенко то место, где обычно у живых бывает пульс. - В морг его отвезут. Потом пнул тело ногой. Все трое убрали оружие. - Пошли. - Сказал толстенький с лысиной. - Нечего тут больше стоять. Он шагнул вперед и, достав визитную карточку, сунул ее в карман Макарову. - Надумаешь - звони. - Сказал он. - Нам всегда нужны толковые люди. Макаров вынул карточку и переложил ее в карман лысому человечку. - Не надумаю. - Ответил он. - Я завязал с этими играми. Тот пожал плечами. - Как знаешь. Дело твое. Все трое спустились по лестнице вниз, оставив на площадке труп. Лена с Сергеем слушали их шаги. Потом Сергей подобрал пистолет Илюшенко. - Идем, - Лена взяла Сергея за руку. - Нам нечего тут больше делать. Она вызвала лифт. - Вот и все. - Проговорил Макаров. - История эта закончилась... Двери лифта раскрылись. На пороге стоял Красиков. Как по команде Макаров и Лена выхватили оружие, взяв на прицел опера. Тот покачнулся, и столбом рухнул прямо на руки растерявшейся Лене. Рот опера раскрылся, и оттуда, Лене на одежду, фонтаном хлынула теплая густая кровь. Только тут Лена заметила, что из груди у Красикова торчит изогнутая рукоятка большого кавказского ножа. Опер был мертв. Макаров, недолго думая, сдернул с двери ленточку, обозначавшую, что квартира опечатана милицией и открыл дверь. Сама дверь еле-еле держалась на петлях. Сорванную взрывом, ее приставили обратно. Внутри Макарова ожидал полный разгром. Оперативники перерыли все, что только могли. Единственное: не было трупного запаха - тело тети вынесли в тот же день. Сергей стоял, грустно оглядываясь. - Я хотел пригласить тебя, - он растерянно глянул на Лену. - Но... некуда. Лена чуть сконфуженно улыбнулась. - Мы наведем тут порядок. Вместе... Стрелки на часах приближались к двенадцати. Телевизор не работал - его расковыряли во время обыска. Расковыряли также и радио. Сергей постоял, подумав - болело везде, болело все тело. Потом открыл бар. Здесь было пусто: оперативники выпили, что нашли. Только осколки разбитых бутылок напоминали о когда-то тут хранившемся. Сергей развел руками. - Ничего, - сказала Лена. - Это - не самое страшное. - Ты думаешь? - Да. Макаров шагнул к ней и взял за ладони. Потискал их, потом почувствовал, что губы Лены рядом уже. Ближе, ближе... Зазвонил телефон. Сергей испуганно вздрогнул, шагнул назад. Нащупал, не глядя, телефонный аппарат, снял трубку. - Кого? - Удивился он. Потом протянул трубку Лене. - Да... - Лицо ее, вдруг, стало очень серьезным. - Хорошо... Сейчас буду. - Мне нужно идти. - Сказала она Сергею, который в эту минуту сидел на диване. - Но я вернусь. Скоро вернусь. Сергей ничего не ответил. Но продолжал сидеть, молча глядя на Лену, когда та повернулась и быстро вышла. Сергей не стал закрывать дверь. Зачем? Ведь Лена вот-вот вернется. Она вышла из лифта, и со всех сторон ее обступила темнота. Лена остановилась, потом пошла дальше. И тут чья-то рука схватила ее за горло. Тихо блеснуло наточенное лезвие... Рука, сжимающая рукоятку, задергалась в воздухе. Лена попробовала перехватить нож. Она увидела физиономию Валька. Нож своим лезвием завис в воздухе - в сантиметре от ее лица. - Думала - не увидимся больше? - Тихо сказал Валек. - Ошибалась. Ударил выстрел, похожий на приглушенный негромкий хлопок. Теплая кровь брызнула. Лена отпихнула от себя мертвое тело, которое безвольно спустилось на пол. Она тяжело дышала, пытаясь поверить, что жива все еще. Человек в белом плаще и в черной шляпе появился из темноты. Он спрятал в карман пистолет со звукоглушителем. - У тебя проблемы? - Спросил он. - Теперь - нет. - Лена смотрела, не отрываясь, на труп под ногами и на увеличивающуюся, хотя и без того большую, темную лужу. - Пошли. У меня мало времени. Лена переступила через труп, чуть отодвинув его. Человек в белом плаще и в шляпе шагнул в тень. - Ну? - Спросил он. - Что у тебя? - Оружия для сербов не будет. - Сказала Лена. - Она коротко рассказала ему о Павловском, Ахмете, Султане и Илюшенко. Потом вынула пачку бумаг. - Это может быть для вас интересно. Человек в белом плаще достал конверт и сунул его Лене. - Шеф тобою доволен, - сказал он коротко. Лена вскрыла конверт. Аккуратно уложенные американские долларовые купюры. Пересчитывать она не стала. - Моя предыдущая информация как-то пригодилась? - Спросила Лена. - Если бы не пригодилась, тебе бы не заплатили. Человек в белом плаще спрятал бумагу и вышел на улицу. - До встречи. - Бросил он. - До свидания. - Прошептала Лена. Она подождала минуты две, потом, когда стало совсем тихо, выглянула из подъезда. Захотелось пройтись. Лена свернула за угол, и тут увидела коммерческий ларек. Горел свет. Скучный паренек читал детектив. Заметив возможную покупательницу, он отложил книжку в сторону. Где-то, в вышине хлопнула ракетница. Подумав, Лена взяла две бутылки шампанского и большую коробку конфет. Потом еще каких-то консерв. Когда она просунула через окошко две десятидолларовые купюры, лицо у паренька прояснилось. Он заинтересованно посмотрел на Лену. - У меня нет рублей. - Лена развела руками. Продавец не стал спорить. Только горестно покачал головой. - Мы не даем сдачу в долларах, - сказал он. - Только в рублях по курсу. Лена согласилась. Продавец выдал ей сдачу. Рассовав по карманам свои покупки, Лена пошла обратно. Одну из бутылок и конфеты она несла в руках. У самого подъезда Лена чуть приостановилась. Она не успела заметить наведенное на нее сзади дуло. Замерзший палец надавил на курок четыре раза подряд... Четырехлетняя Лена большими и удивленными глазенками смотрела на пистолет, что лежал на столе. Это - табельное оружие ее дяди. Дядя служил в милиции оперуполномоченным. Недавно он обезвредил вооруженного бандита. У бандита был нож, но дядя выстрелил из своего пистолета (из этого самого) и попал бандиту в руку. Нож выпал, и дядя надел на обезоруженного банлита наручники. Лена все думала, что это, наверное, очень страшно - когда против бандита, особенно вооруженного. Ей все хотелось потрогать пистолет, но она не могла решиться. Несколько минут Лена стояла на месте, боясь приблизиться. Она слышала, как взрослые звенят бокалами и громко смеются в соседней комнате. Не выдержав, наконец, Лена медленно протянула руку. Пистолет был холодный. Лена хотела поднять его, но не могла. Она стала ощупывать, со всех сторон разглядывая. Какой-то рычажок с трудом, но поддался. Лена переключала его туда-сюда несколько раз. Курок она трогать боялась. Лена представляла себе, что произойдет тогда, и все у нее внутри замирало от ужаса... Но курок не давал покоя. Лена пощупала его. Потом начала слегка надавливать... Курок - очень твердый, и Лена пыталась представить, каким же надо все-таки быть большим и сильным, чтобы нажать на него одним только пальцем. Лена не могла успокоиться. Она продолжала давить сильнее и сильнее... Грохот выстрела услышали в соседней комнате. Секунду стояла тишина... Потом взрослые гурьбой уже кинулись туда, откуда прогремело. Ленина мама вбежала первой. То, что она сразу увидела - это была Лена, неподвижная и белая, как простынка, не сводящая круглых глазенок от пистолета, упавшего на пол. Мама, закричав, бросилась к девочке, судорожно ее тискала, не веря, что Лена цела. Потом подбежала к брату, который стоял тут же, в сторонке, растерянно глядя то на свой пистолет, то на Лену. - У тебя, что, мозгов совсем нет?! Ты бы еще в игрушки ребенку пистолет положил! Тот виновато пожимал плечами. - Я не знаю... почему он выстрелил... Курок не был взведен... Точно помню... Потом мама, вне себя, кричала на Лену: - Никогда не смей брать в руки оружие! Ты меня слышишь?! НИ-КОГ-ДА! Лена обернулась. Сзади нее стоял взлохмаченный мальчишка лет шести-семи. Он держал в руках пистолет - большой, почти, как настоящий. - А ты почему не спишь? - Спросила Лена. - Взрослые за столом сидят. - Недовольно сказал мальчишка. - А я почему спать должен? Начинался новый 1993-й год. Было уже за полночь, и чуть ли не во всех окнах горели огоньки. Слышалась музыка. Какая-то очень знакомая песня. Ужасно знакомая. Из детских, давно уже позабытых снов. Тех снов, где отважный рыцарь в который раз отрубает последнюю голову злому дракону; а благородный принц снова находит потерянный башмачок, чтобы опять жениться на прекрасной Золушке. - Падай! - Закричал взлохмаченный мальчишка, целясь в Лену. - Я тебя убил четыре раза подряд! Лена искренне удивилась. - А зачем так много? Одного достаточно. - А я тебя четыре раза убил! - Не сдавался мальчишка. Лена улыбнулась, потом медленно покачала головой. - Ты промахнулся. Туапсе-Краснодар-Торонто- Итобикок-автобус "Итобикок- Торонто"-автобус "Торонто- Итобикок"-Скарборо- Миссиссага-Брэмтон-Вон, 1992-2000, 2002-2003 гг.